Кэрол Рифка Брант «Скажи волкам, что я дома»

Буриме

«Если бы моя жизнь была фильмом, я давно ушла бы из кинотеатра.»

Поддерживаю, мне тоже не раз хотелось прекратить это кино, то есть, вы понимаете — чтение. Книга Кэрол Брант случай, когда совершенно не совпадаю в оценке с критиками и большинством читателей. Один момент не позволяет окончательно отчаяться в своей способности к оценке, а именно — на Goodreads (где у книжки колоссальное количество читателей и высокий рейтинг), у множества моих тамошних знакомых она с многолетним статусом «читаю сейчас», но рецензию написал лишь один, оценив в 2,5. Остальные не сопроводили не только самым кратким отзывом, но даже оценки не поставили.

Такое чаще всего случается, когда бросают, не дочитав. Итак, «Скажи волкам, что я дома» не ромфант про оборотней, как вы могли подумать. Это лауреат премии Национальной библиотечной ассоциации Alex, которой награждаются лучшие янг-эдалт произведения. Ну, между нами говоря, ассоциация инициирует изъятие из публичных библиотек книг, которые находит недостаточно высокоморальными, под раздачу попало немало романов Стивена Кинга. То есть, это влиятельная организация делает много хороших вещей, но дремучего ханжества там предостаточно.

История четырнадцатилетней Джун, переживающей первую в своей жизни трагедию — смерть любимого дяди. Там все очень непросто, крупная девочка, внешность средняя, не блещет особыми талантами, живет с родителями бухгалтерами и старшей сестрой Гретой в пригороде и мечтает о Средневековье («Не в то время я родилась!»- на дворе, кстати, 86-й, запомните. это важно). Вот миниатюрная Грета — та настоящая звезда, и красавица, и умница, перескочила через класс — и талантливая актриса школьного театра, а театр у них особенный, бессменный победитель всяких театральных конкурсов, а порой юных артистов берут в кордебалет бродвейских мюзиклов.

О времени я не случайно сказала, это период эпидемии СПИДа, жертвами которого становились в первую очередь геи, наркоманы, проститутки. Дядя Финн, талантливый и коммерчески успешный художник (квартирка на верхнем Ист-Сайде) умер от СПИДа и он был голубым. А незадолго до смерти написал двойной портрет племянниц. Волки в заглавии, которые тут как не пришей куда рукав — название. которое он непонятно почему дал портрету сестер.

И вот, поскольку Финн, оказывается, был знаменитым художником, а в редакцию еженедельной газеты кто-то прислал фото портрета с упоминанием причин смерти, то картина оказывается оценена в баснословную сумму, а за семьей начинают охотиться журналисты, аукционщики и прочая такая публика, тем окончательно разбивая маленькое трепетное сердце Джун. Которая не просто была привязана к дяде. как к родственнику и крестному, но влюблена в него первой невыносимой невозможной любовью. Родители вынуждены запереть картину в банковскую ячейку, ключи от которой у девочек — они имеют право приходить на нее посмотреть.

Там много всего будет происходить, примерно того же уровня правдоподобия, что живописный гений, чья работа внезапно и по слайду оценивается в полмиллиона долларов (1986, напомню, это как сегодня пара лямов), но самые близкие люди не имеют представления о его немыслимой волатильности, а влюбленная до потери пульса девочка знает от чего Финн умирает, но не знает, что любимый дядя гей. Запаха лаванды и апельсинов в квартире умирающего от СПИДа (кто-нибудь, объясните мисс Брант и ее почитателям, что в таких местах самые дорогие освежители воздуха не могут перебить характерного амбре дизентерии).

«Буриме» — групповая игра, когда один человек рисует голову, загибает листок, другой, не видя начала, продолжает шеей и грудью и так далее, пока в конце участникам не предстает гротескный и смешной тяни-толкай. Не буду раскрывать всех секретов книги. но в ней будет место такого рода «творчеству». Хотя я озаглавила свою рецензию так не потому — сам по себе роман буриме из собранных вместе беспроигрышных сюжетных элементов с итоговым монстром Франкенштейна.

Не помню даже как эта книга появилась на моих книжных полках. Наверняка о ней когда-то шумели на буктьюбе, а у меня руки так и не дошли ее почитать. До осени этого года. Это было неожиданно тяжелое чтение для меня. Долгое, медленное и эмоционально, как на американских горках. Сначала мне было любопытно, потом грустно, потом скучновато, а далее снова дико печально. Книга пропитана грустью, какой-то хандрой и депрессивностью. Книга о смерти и ревности, о такой разной любви и стремлением обладать кем-то, об одиночестве и чуть-чуть о зависти. Книга для неспешного чтения. Ее не стоит торопить и лучше по чуть-чуть погружаться в эмоции героев. Их немного и у каждого есть своя боль. С каждой страницей ты понимаешь и проникаешься героями.

Мне сложно было воспринимать Джуни... она была такой разной. С одной стороны автор показывает, что она еще ребенок. Это очень хорошо видно в ее каких-то детских обидах на всех вокруг. С другой стороны — девочка говорила такие вещи... правильные что ли. По-взрослому рассуждала, принимала решения, а на следующей странице снова обижалась и убегала, как большинство подростков. В каких-то моментах автор прям перегибала палку и нагнетала атмосферу. Взять тот же алкоголизм Греты. Не исключаю, что такое было и есть в жизни, но тут было слишком надуманно что ли. Я обиделась, и поэтому пойду напьюсь, и буду ждать тебя в листве под кленом. Понятно, что каждый человек прибегает к разным способам привлечь к себе внимание и в этом был крик о помощи Греты. Но повторюсь, что для меня это было слишком.

Долго сидела думала, что поставить книге. Она произвела странное впечатление. С одной стороны есть провисающая середина, которая была откровенно скучной и однообразной — общение с Тоби, попытки примирения, обидки и так по кругу, не единожды. В какой-то момент я хотела бросить ее, но уговорила себя прочитать еще пятьдесят страниц. И с другой стороны шикарное начало и достойный конец. Немного грустный, но очень правильный. Именно такой как нужно.

Если вы готовы у эмоциональной встряске, медленному чтению и немного осенней хандры, то вам точно сюда. Определенно книга найдет своего читателя.

Книга о необходимости толерантного отношения к геям и больным СПИДом