Григорий Квитка-Основьяненко «Козырь-девка»
История сельской девушки Ивги, которая не смирилась с практически неодолимыми обстоятельствами, с клеветой и напраслиной возведенной на ее жениха Левка ее же родными, с кажущимися всесильными местными власть придержащими, имевшими к Ивге собственный интерес, преодолевая робость, решилась таки правду искать до конца. За что теперь ее в родном селе козырь-девкой и зовут.
Впервые — отдельным изданием: Козир-дівка. СПб., в типографии департамента государственных имуществ, 1838. Русский перевод: Современник. — 1840. — Т. XVIII.
Посвящается Ольге Яковлевне Кашинцовой (племянница автора).
Входит в:
— антологию «Украинские повести и рассказы», 1954 г.
- /языки:
- русский (2), украинский (8)
- /тип:
- книги (10)
- /перевод:
- Р. Скоморовский (1)
1954 г.
2019 г.
Издания на иностранных языках:
1969 г.
1978 г.
1981 г.
1982 г.
2003 г.
2007 г.
2013 г.
2017 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 9 ]
Oreon, 27 мая 2015 г.
Внимание, в первом абзаце небольшой пересказ, почти спойлер.
Жила себе Ивга (Ивга это в простонародье, а так она — Евгения) в своем селе, жила и горя не знала, пока ее родной брат Тимоха не подставил и не оклеветал Левко, ее жениха. А саму Ивгу, себе сельский писарь облюбовал в жены взять, да не так ее, как ее наследство, вот он на Левко и дело состряпал, без суда и следствия, да у сельского головы и подмахнул. Так и пошел ее жених по судах и инстанциях, да так, что чуть до Сибири и не дошел. Быть бы ему тут невинно осужденному, да Ивга его не оставила, а преодолевая страх и робость ходила за ним по всех судах и палатах и добивалась честного пересмотра. С тех пор ее в родном селе козырь-девкой и зовут.
Иными словами, если из других произведений автора мы легко можем узнать и приобщиться как на Руси-Украине совершались обряды сватанья, погребения, проходили «вечорницы», как праздновали праздник Пасхи и другие моменты из простонародной социальной жизни, то эта повесть посвящена несколько иному аспекту. А именно бюрократии и делопроизводству того времени, причем не останавливаясь подобно той же «Конотопской ведьме» на местном уровне, идет дальше, до районного и губернского управления.
И надо сказать, что, к сожалению, произведение наводит на мысль, что за утекшие уже без малого 200 лет со времени действия рассказа, ничего особо в человеческой природе и взаимоотношениях не изменилось. Да, изменился житейский быт, урбанизация, научно-техническая революция, переверннувшая жизнь до неузнаваемости. Все это было, но вот человек как был так и остался друг-другу в основном враг; как процветало на Руси самодурство, кумовство, лицемерие и стяжательство, так и процветает; как были суды продажными, а чиновники плевали на свои обязанности и только тем и занимались, как с людей побольше денег натрясти, так и теперь. Вот так и живем.
Но если я легко могу принять и поверить в поползновения писаря ради приданного, завистливость, лентяйство и разгульный нрав брата Тимохи, жажду односельчан к склокам и их абсолютное равнодушие к дальнейшей судьбе потерпевших, в обжорство сельского головы, в наплевательское отношение судей и прилипание к рукам чиновников всего, что только можно прилепить. То есть, больше двух третей книги, это самая что ни на есть реальность. То финальный хеппи-енд, про доброго батюшку-губернатора, который живо вникает в проблему каждого встречного, на раз перечеркивает все реалистичное впечатление, что складывалось до того. Поэтому финальные ощущения от повести несколько ухудшились. Ибо не верю в конец этой истории...