Нил Стивенсон «Анафем»

Одно из главных открытий в процессе чтения книги: я гуманитарий, тайно влюбленный физику. Как здорово воспринимать мир через законы такой интересной науки! Философия интересна многим. Каждый из нас философ в восприятии мира, а вот полюбить, а не просто смириться с ее существованием, физику дано не многим. «Анафем» — бомба, сочетающая в себе философию и физику. Общий сюжет банален — противостояние захвату пришельцами, но мир Арба уникально интересен. Идея матиков, описание жизни в них ... Даже если бы не было ничего остального, эта книга была бы шедевром.

Честно, что не понравилось, — описание полета в космос, ну как-то уж очень неправдоподобно просто.

Серьезная книга. Требует вдумчивого прочтения или даже перечитывания. Не наука, скорее философия.

Уфффф. Это было что-то!

Для начала. В физике на самом деле существует проблема понимания того, что есть реальность. Простейший эксперимент из оптики об интерференции поставил вопросы, которые до сих пор не имеют объяснения. То, что якобы было решено квантовой физикой и дуализмом, привело к еще большим вопросам. И главный из них — что такое реальность. Потому что после дуализма последовали вопросы об обратных причинно-следственных связях (а точнее следственно-причинных связях) и т.д. и т.п. Об этом не пишут в учебниках физики, но насчитывается уже более двух десятков философских интерпретаций квантовой физики, которые пытаются ответить на этот вопрос. И именно эта тема стала важным элементом сюжета книги.

Да, это книга — не легкое чтиво перед сном. Первые страниц 100-150 откровенно тяжелы и непонятны. И только где-то с середины книги раскрывается идея автора, и начинается экшн. Впрочем, экшн — это слишком громко для этой книги. Здесь никто не бегает туда-сюда и не стреляет во все движущееся. (Ну хорошо, одна перестрелка все-таки была). Но это и не надо.

Вместо перестрелок происходит полное погружение в иную реальность. А точнее в размышления о том, что ЕСТЬ реальность. Мы, люди, в принципе, не знаем (см выше про физику). Наша физика строит лишь модель реальности, которая может оказаться неверной. Или не единственно верной. Но куда более сложным вопросом является вопрос о том, что есть сознание. И как оно взаимодействует с реальностью или реальностями.

Стивенсон посягнул на эти вопросы. И ему удалось. Он фактически создал шедевр научной фантастики, подобные которым создаются раз в много-много лет, и где слово «научная» добавляется не из привычки. Это есть *Н*аучная фантастика.

Но может это и не фантастика? Может все так и есть в «реальности», а мы этого пока не понимаем и не осознаем?

Если вы для такого не готовы или не любите, то даже не беритесь. Но если взялись, будьте готовы думать.

Безоговорочное 10. На полку, на видное место. Чтобы вернуться еще раз. И не раз.

Да, весьма шикарно, замечательно, я бы даже сказал, прекрасно. Я уже изрядно успел соскучиться по интеллектуальной фнатастике. Одни войны, мочилово и ни одной достойной мысли. И прочитав Анафем у меня создалось впечатление, что Стивенсону стыдно за своих «братьев по перу» и он отдувается за всех. В меру философски, и самое приятное, что эта философия не угнетает, а наоборот, становится пищей для ума, нагружает мозг. Я не буду раскрывать здесь характеры героев, сюжет и прочее. Скажу одно, если вы ищете развлекалово, стрельбу и брутальных спасителей мира, то пройдите мимо этой книге и возьмите кого-нить другого. Но если вы хотите читать и думать, то хватайтесь за эту книгу обеими руками, открывайте и наслаждайтесь.

Книга шедевральная!!!!!!!!!!!!

Она не для развлекательного чтения. Пенам и Гытосам НЕ ЧИТАТЬ.....

Ещё один представитель весьма редкого класса литературы, где в форме фантастики излагаются достаточно спорные философские либо космогонические соображения.

Вряд ли понравится тем, кто не интересуется научно-популярной литературой. (сочтут что лишковато диалогов на научные и философские темы).

Мне — весьма понравилось. Но всем — не рекомендую.

Первоначально поставленную оценку 10 изменил на 9 только в связи со своим несогласием с идеей воздействия сознания на пространство/время.

Прочитал пока только почти половину книги (39%), но появилось непреодолимое желание поделиться своими мыслями об этом произведении.

Ну почему нужно делать так , что читателю, для понимания материала, необходимо выучить значения НЕСКОЛЬКИХ ДЕСЯТКОВ слов, которые в будущем надо будет благополучно забыть (если получится)? Я понимаю когда в «человеческом» языке нет аналогов тому , что требуется описать, но здесь , похоже, автор написал текст, посмотрел и решил слегка усложнить, да перестарался. Временами (особенно вначале) создается ощущение, что читаешь ту самую КНИГУ, которой НАКАЗЫВАЮТ «иноков» в романе.

Несколько раз пытался бросить, но все-таки возвращался к тексту и собираюсь дочитать до конца (не зря же мой словарный запас пополнился всем этим мусором).

И к тому же должен признать , что в остальном все даже очень неплохо ( и сюжет вполне интригующий, и философия небезынтересная).

Так же обещаю закончить отзыв по прочтении романа в полном объеме.

Кстати, если еще не начали читать , то и нестОит. Мое мнение!...

...Неожиданно с 43-ого% «тучи развеялись» (похоже автор сжалился над нами или сам утомился) и начался просто праздник какой-то. Ощущение что прорубился через непроходимые джунгли и вышел в красивейший лес. Еще встречаются отдельные «поваленные деревья» , которые без труда преодолеваются , но чем дальше тем интереснее. 20% на одном дыхании, практически с открытым ртом. Оценка повышается с каждым десятком страниц. И уже не уверен , что не стоило начинать. Однако дочитаю и скажу точнее...

...В общем книга оставила неоднозначное впечатление. С одной стороны многое весьма интересно, но, на мой вкус, чересчур сложно написано, местами затянуто, и придуманный автором язык не облегчает понимания и без того мудреных псевдонаучных теорий, обсуждаемых героями на протяжении доброй половины всего повествования. С другой стороны, если есть желание «поломать голову», то вникнуть может быть вполне любопытно, и я понимаю откуда столько высоких оценок.

В связи со всем вышесказанным, не могу советовать начинать читать или нет. Решать, естественно, вам.

Пожалуй, лучшее, что читал за последнее время. Давит на все центры удовольствия сразу. С одной стороны захватывающий сюжет, с другой — по-настоящему серьезное содержание многих диалогов и размышлений. Серьезная часть смогут полностью оценить только те, кто когда-нибудь всерьез готовился к сдаче кандидатского минимума по философии или хотя бы интересовался историей и философией науки на уровне университетского курса (да, там не только Платон и Аристотель, но и гораздо более современные проблемы). Остальным наверное все эти диалоги будут скучноваты.

Ну и да, книга огромна по размеру (то есть количеству страниц), но это не угнетает, поскольку хорошей книги должно быть много.

Потрясающий роман. Настоящая научная фантастика, пища для ума и воображения. Нил просто молодец. Это первый роман этого писателя, который прочитал и не собираюсь оставаться на достигнутом. Первые страниц 100 — 150 читаются довольно сложно. Непонятные термины и названия, приходится обращаться к словарю, представленному в конце книги. Но потом просто песня, легко и свободно. Советую перед чтением рома ознакомиться с историей Арба, за одно и обновить словарный запас новой терминологией. Роман не содержит много экшена. Но присутствую сцены файтинга и приключения. Особенно интересны философский и научные диалоги главного героя. Кстати, о нем. Обычный парень, без каких либо супер способностей, но очень честный и сообразительный. В общем не стоит много рассказывать о Анафеме, а надо брать и читать. Свое время надо тратить с пользой, а Анафем как раз то, что нужно!!!

Вторая книга Стивенсона, которую я прочитал. Первая — Криптономикон — криптография для чайников. Вторая — Анафем — неоплатнонизм для чайников с толикой квантовой механики. Возможно, поскольку Гуссерель для меня в сотни раз дальше, чем криптография, книга мне понравилась. Влзможно, философу она бы показалась примитивным разжевыванием тривиальных истин, переведенных в чуждую терминологическую область. Но я не философ, потому не могу оценить ни степени оригинальности, ни продуманности идей. Потому мне понравилось.

Понравилась степень погружения в мир — к концу книги даже фразы на орте воспринимаются легко и понятно. Знаешь даже, к чему какой актал звонит.

Понравилась глубина — все идеи высказаны, обоснованы и обсуждены с нескольких сторон. Продемонстрированы примеры, аргументы и контраргументы.

Понравился матический мир. Интересная идей.

Идея вызвала противоречивые чувства. О чем эта книга? О квантовом разнообразии миров? В конце мне показалась, что она — всего лишь полигон для высказывания и обкатки некоторых философских идей. Зато идеи ничего себе такие.

Не понравился сюжет. Что, ради чего? Форма абсолютно подчинилась содержанию. Практически то же было бы, если бы книга была написана в форме чистых сократовских диалогов. А так — диалоги — чуть-чуть действия — диалоги.

Не понравилось послесловие. Это пятиминутка дурака. Для тех, кто в танке и ничего не понял. Бутылка в координатных плоскостях. Еще раз разжеванная идея фитиля. Вправду, мне не нравится, когда читателей считают совсем тугоумными.

Не понравился главный герой. Обычный инак, ничем не замечательный, вдруг — герой всех интересных историй этого мира. Его друзья — это чисто случайно те самые инаки, которые без влияния, связей, знакомств в более продвинутых матиках, без помощи неясно что делающей инквизиции, оказываются самыми-самыми. Так просто не бывает. Ну и герой вообще ничего полезного за всю книгу не сделал.

Не понравилась концовка. Удивительно, что все пришло к тому, что пришло.

Но читать на удивление увлекателно, есть над чем подумать, что сейчас редкость. И нет 106 ссылкой на литературу, как в Ложной слепоте. И нет той степени заумности и сухости, какой можно было бы ожидать. Потому 8 баллов.

Известны многие фантасты, в текстах которых совмещается художественное мастерство и более чем достойный уровень философского базиса. А. Азимов, С. Лем, У. Эко, В. Виндж – их тексты одной ногой стоят на фантастике, на искусстве вымысла, а другой – на доскональном знании научных проблем. Это может быть физика, семиотика, кибернетика, футурология. Но всегда фантастическое допущение имеет железобетонный фундамент из детально разработанных гипотез и тщательно прописанной картины мира. Не суть важно точные или гуманитарные дисциплины использует в качестве основания автор. К истине ведет много путей.

Можно сказать, что в Н. Стивенсоне ждет своего часа выдающийся философ науки.

«Анафем» (М.: АСТ, 2012) — соответствует стандарту, заданному лучшими работами Станислава Лема. Во-первых, уровень использования философии. Основное фантастическое допущение – перемена мест в отношениях религии и науки, которая базируется на идеях платонизма. Мир планеты Арб обеспечивает связь мышления и бытия чуть более прочную, чем на привычной Земле. Автор выращивает из этого допущения историю науки Арба. Во-вторых – уровень разработки языка романа. Десятки существительных и глаголов, значения которых поясняются в эпиграфах и вставках. Часть их – простое искажение привычных терминов, часть – явные жаргонизмы, но в тексте они вполне органично вплетены в речь персонажей. В-третьих – искусно сработанные социологические конструкты. Хотя вера в сверхъестественное, высшее начало окончательно не покидает людей, но ученые живут в «матиках», фактически, монастырях – и наука воспринимается общества едва ли не как мистическое занятие. Если игроки в бисер, описанные еще Германом Гессе, могли лишь трансформировать полученные настоящими учеными данные, и плести паутину реминисценций, то монахи-«инаки» совершают открытия, поддерживают уровень образования, развивают систему «матиков». Подобная картина, думается, отвечает мечтам довольно большого процента исследователей – о существовании чистой, предельно отстраненной от коммерческого или политического содержания, науки. Отрешенность от суеты дополняется реалистичным описанием жизни небольшой, замкнутой, да еще и разделенной внутри себя общины. Система научных монастырей–«матиков» не взялась из пустоты, при чтении не покидает ощущение исторической подоплеки рассуждений каждого отдельного персонажа и событий в целом. Мы видим сочетание фантастических технологий с рукописными книгами, предписанную монашескую бедность и растущие материальные возможности «матика». Есть осознание великих достижений науки прошлого и скромных подвижек в настоящем.

Основное достижение книги – непрерывный эффект «узнавания», когда предметы и концепции из другого мира вдруг обретают привычное значение. Перед нами «альтернативка» во всем своём блеске, и не военно-политическая, а научная. Читатели начинают путь познания созданного автором мира, «смотря из-за плеча» молодого фраа Эразмаса. Поначалу – это внутренний мир «матика», с его эпических размеров часовым механизмом, определяющим жизнь общины, с десятками ограничений и самыми неожиданными возможностями, которые дают обыденные на первый взгляд вещи. Потом – осторожное прикосновение к окружающему миру, встреча с сестрой, оживающие воспоминания детства. А потом возникновение Тайны, большого секрета, который переворачивает жизнь не только уединенного «матика», но и всей Земли. Чтобы раскрыть эту тайну, фраа Эразмасу приходится перетряхнуть все собственные знания, а читателям – будто взобраться по древу истории. Через платонизм и астрономию времен чуть не первых телескопов к теориям контакта и астроинженерии, от общих рассуждений о множественности миров – к идеям зависимости мышления от квантовых эффектов и математических основах вселенной.

Замечательно показан эффект, когда от чисто академических рассуждений, буквально от доказательства теорем, идет переход к решительным действиям, к титаническим усилиям и подвигам. И каждый аргумент, приведенный в споре, тянет за собой целый эшелон последствий. Фраа Эразмасу выпадает странная судьба: почти все время он был на периферии событий, и лишь в финале оказался на острие. Он научился не просто думать и выдвигать гипотезы, но соизмерять свои слова с последствиями. И когда в миг кульминации другой инак, который свободно перемещался между параллельными мирами, ухитряется буквально поменять прошлое, Эразмас понимает, когда надо молчать, а когда начинать рассуждения. На фоне закономерного чуда никакой хэппи-энд не покажется мелодрамой.

Но, увы, есть в книге существенные недостатки.

Искушение не заниматься наукой, а «играть в бисер» — всегда преследует сообщество ученых. И если нет связи науки с практикой, если самые разные заказчики не «приставляют штык к спине» разработчика, то появляется громадный соблазн заниматься собственными выдумками, а не исследованиями. Его первые симптомы — проверять и перепроверять информацию в поисках абсолютной истины, отказ работать с гипотезами. Множество «матиков» стали бы просто общинами, в которых повторялись бы старые истины, но никаких новых разработок не велось – и даже самыми строгими ограничениями в роскоши, самыми частыми рейдами инквизиции тут помочь было бы невозможно. Затем последовали бы рассуждения о поливариантности истины, о том, что каждый исследователь, в сущности, суверенен в своих догадках. Все разработки свелись бы к «самоделию». Как реакция на застой развития науки в «матиках» — неизбежно появление светской науки. Если инженеры уже работают с компьютеризированными станками, то раз в год (или раз в десять лет) обращаться в «матик» за академической консультацией – проросту разорительно. Да, автор подробно описал набор мер против распространения фундаментальных знаний и сумму доводов, которые делают науку опасной в глазах светских властей. Но если капиталисту дать триста процентов прибыли, а политику гарантировать сохранение у власти – нет такого преступления, на которое бы они не пошли.

Когда же возникла угроза из космоса – орбитальные челноки и баллистические ракеты были собраны буквально за несколько месяцев. Даже если все чертежи имелись в наличии, даже при свободном парке программируемых станков – можно с чистой совестью назвать такие быстрые темпы ввода техники явной фантастикой. Слишком сложно. Как врач, прежде чем достичь мастерства, заполняет кладбище пациентами, так же инженер, прежде чем выдать с конвейера работающие изделия, должен забраковать какое-то их количество.

Объем теста и его внутренняя самодостаточность – далеко не всякий читатель осилит девятьсот страниц, разберется в паутине намеков и совпадений. Тот же С. Лем для удержания читательского внимания мог насытить тексты юмором, превратить их в буффонаду. «Сказки роботов» как двухслойный пирог: языковые фокусы вкупе с едкой сатирой на одном уровне, а философия науки на другом. Разумеется, используется множество других приемов. Можно пугать читателя — но в «Анафеме» практически нет саспенса. Можно подпитывать его интерес детективной интригой — загадки присутствуют в изобилии, однако повествование развивается неспешно, и первую половину книги секреты и несоответствия интересны разве что ученым. Можно дать описание катаклизмов, масштабных потрясений, эпических битв – но Эразмас львиную долю времени реконструировал действия других персонажей, пытался понять, что они предпримут, а когда все-таки попал в самый центр событий, то все равно текст большей частью состоит из его рассуждений.

Проблема касается не одного Н. Стивенсона. Множество раз выдвигались претензии к творчеству А. Азимова, мол, и герои там картонные, и детективные линии порой с противоречиями. Частенько можно услышать жалобы на чрезмерную витиеватость работ У. Эко.

Вывод один: комфортное чтение «Анафема» требует солидного и специфического багажа знаний. Но вы таковым еще не обладаете, и лишь собственное любопытство вкупе с терпением подтолкнут вас прочесть книгу – можете считать, что термин «самообразование» точно соответствует затраченному вами времени.

Из всего пока прочитанного у Стивенсона, «Анафем» пожалуй произвел на меня наиболее сильное впечатление. Детально прописанный Арб, с его необычным общественным устройством кажется очень реалистичным, несмотря на многие фантастические допущения. Меня даже не оттолкнуло обилие философии, которую я как сугубый праксист терпеть не мог со студенческой скамьи. Даже где-то заинтересовало. Здесь встречались упреки в некоторой непроработанности героей, но мне кажется, что истинными героями книги во многом являются идеи. Кстати отмечу, что некоторые идеи, связанные с квантовым восприятием мира, перекликаются с «Ложной слепотой» Уоттса.

Несмотря на то, что в книге есть и приключенческая составляющая, я бы не стал ее рекомендовать желающим развлечься. Но если вас интересуют возможные пути

развития науки, пусть даже с фантастическими допущениями, эта книга для вас.

Отзыв на роман «Анафем» ортодоксального процианина.

Абсолютно согласен с пользователем yarigo — это ненаучная фантастика. Это извечный спор двух философских мировоззрений. И Стивенсон сам об этом написал в послесловии. Он создавал роман о платонизме, выставляя эту философскую концепцию как истинную. Издавна главным вопросов философии является вопрос о материальном и духовном. Стивенсон четко встает на сторону Протеса (Платона) и Халикаарнийцев и считая истиной его утверждение о существовании Гилеина Теорического Мира (мира идей). Оппоненты же, такие как Сфеники (Софисты) и Проциане, как и в реальной программе обучения вузов, показываются здесь, как умелые мистагоги (демагоги), умеющие в совершенстве оперировать словами. И нас, проциан, это возмущает, т.к. халикаарнийцы, как всегда подменяют сфеников поздними сфеникам, ничего не говоря о заслугах ранних теоров.

Роман призван оправдать современное развитие западной цивилизации, ведь протесизм предполагает, что истина — она одна, и находится в ГТМ и, следовательно, объявив, что ты связался с этим миром, можно заявить, что ты непогрешим и владеешь истинным знанием (что с радостью делают многие люди в научных кругах или даже целые страны). Любая другая точка зрения является не истинной и неправильной с чем мы, проциане, согласится никак не можем.

Если вы относите себя к материалистам, агностикам и релятивистам, то этот роман вам будет читать тяжело, т.к. автор чересчур выпячивает свою, противоположную нам, точку зрения.

Однако, все это не повод снижать оценки и говорить, что роман плох. Он очень даже неплох, особенно в описании множественности космосов. Это интересно. Хоть Стивенсон и черпал идеи у других авторов, но все это свести в одну концепцию и сюжет дорогого стоит.

Однако я не ставлю 10. Стивенсон хорош в описании идей, концепций, структуры мира, фантазия его богата и поэтому часть романа до актала Воко читать очень интересно. Интересно было разбираться во всех этих терминах, тонкостях и концепциях. Это второй роман после «Эйфельхайма» в котором показывается, что натурфилософскими терминами можно описать нынешнюю науку и технику. Это завораживает. Но после Воко, когда начались приключения героев, стало ясно что с описанием обычных человеческих чувств и поступков у Стивенсона туго. Я даже не говорю о том, что характеры героев картонны, не очень понятна даже их внешность! Только на последних страницах вдруг выясняется, что Эразмас, оказывается, самый крепко сложенный из своих друзей. Чуть раньше становится понятно, что Арсибальд полный, а вот внешний вид Джезри и вовсе остался загадкой.

Но самое удивительное и нелепое — это любовная история между фраа Эразмасом и суурой Алой. Такое ощущение, что автор сам ни разу ни влюблялся, ни страдал!

И, вообще, стоит сказать, что после ТАКОЙ завязки, концовка разочаровывает. Я ждал чего-то грандиозного, но Стивенсон пал жертвой своего же масштаба, не дотянул. Рискуя быть побитым поклонниками автора, скажу что, на мой взгляд, Стивенсону не хватило литературного мастерства, чтобы сделать этот роман шедевром.

В начале синопсис. В год 3670 от Реконструкции фраа Эразмас, инак деценарского матика Эдхарианского концента, прошел актал воко, покинул вместе с друзьями интрамурос и отправился на внеочередной конвокс, созванный по соображениям чрезвычайного характера. Что же побудило власти экстрамуроса призвать множество фраа и суур, оторвать их от занятий теорикой, от размышлений о протесизме и Гилеином теорическом мире, от вековых споров между процианами и халикаарнийцами, ограниченных стенами клуатров? Это было нечто, с чем никогда прежде мир Арба не сталкивался, это было такое, для понимания и противодействия которому понадобились все тысячелетние знания матического мира, идеи всех светителей и умения всех милленариев, какими бы безумными и опасными они не казались. Это было явление поликосма…

Непонятно? Тогда так. Планета Арб весьма похожа на Землю. В том числе и своей историей. На Арбе существовали философ Фелен, которого так же, как Сократа, казнили; Протес, который, подобно Платону, учил об идеальном мире чистых форм и понятий; Адрахонес, доказавший Пифагорову теорему. На Арбе был своя Древняя Греция (Эфрада), Римская империя (Баз), свои Возрождение и эпоха научно-технического прогресса. В современном Арбе пользуются мобильниками, ездят на автомобилях, способны полететь в космос. Но есть и отличия. Главнейшее из них: система монастырей-университетов, в которые многие уходят на всю жизнь, чтобы там, вдали от мирской суеты, заниматься науками и философией. Впрочем, мирская власть постепенно запретила все опасные научные исследования (ядерный синтез, генную инженерию и т.д.), оставив на долю монахам-инакам лишь безобидные мудрствования над страницами вручную переписанных книг. Действительно, что может быть опасного, да и практичного в размышлениях на тему, существуют ли независимо от нашего сознания чистые идеи и геометрические формы, возможны ли другие космосы, не связанные с нашим причинно-следственной связью, и возможно ли их познание, если всё, что нам дается, дается с помощью органов чувств, принадлежащих этому миру? Но тогда почему на борту появившегося над Арбом чужого корабля начертано геометрическое доказательство теоремы Адрахонеса? Как один из инаков смог связаться с пришельцами? Зачем те освещают лазерами наиболее древние и закрытые столетиями обители? Пришло время мирской и научной властям объединиться, чтобы дать достойный отпор космическим незнакомцам.

Понятно, но скучно? Можно и поживее. Главному герою двадцать, и его голова занята не только обучением, но и девушками. Однако спокойный мир его обители необратимо меняется: обсерваторию закрывают, его учителя изгоняют, друзей увозят в неизвестном направлении. В поисках ответов он пускается в полное опасностей и приключений путешествие через северный полюс к древнему храму Эфрады, где произойдет его первый контакт с инопланетянами, затем он разоблачит их шпиона и, наконец, в команде отчаянных добровольцев-смертников отправится тайком на чужой корабль, навстречу удивительным открытиям и множественным мирам.

Нил Стивенсон, как и всякий хороший писатель, предпочитает не эксплуатировать раз найденную тему, сочиняя бесчисленные сиквелы и приквелы, а разрабатывать новые идеи. В «Лавине» он отдал дань уважения киберпанку, «Алмазный век» до сих пор является лучшим романом, описывающем наше будущее с точки зрения нанотехнологий, «Криптономикон» рассказывает о становлении и азах криптографии, а «Барочная трилогия» населена персонажами европейского Просвещения — Ньютон, Гук, Бойль, Гюйгенс — и разворачивает впечатляющую картину того, как делалась та наука, на которой основан нынешний мир.

Роман «Анафем», действие которого происходит на другой планете и даже в другом космосе, на первый взгляд наиболее фантастичен из числа упомянутых. Но только на первый. В действительности автор художественно интерпретирует некоторые из вполне земных философских и научных идей. По большому счету, это платонический роман. Не в смысле описания духовной любви, а в смысле иллюстрации основных положений платонизма. Напомню их. Математические и геометрические сущности не принадлежат пространству-времени и не связаны причинно-следственными отношениями с материальной вселенной; тем не менее могут быть нами восприняты. Их восприятие не относится к разряду чувственных; оно интеллектуально и есть особенность мыслящего мозга. В процессе размышления или диалога мы способны настроить свой мозг так, чтобы воспринять эти сущности, понять их однозначным образом и использовать в практических разработках. И все это верно для любых мыслящих существ в любых условиях.

Кроме классического платонизма, который в XX веке применительно к математике разрабатывали Роджер Пенроуз и Курт Гёдель, Стивенсон широко заимствует идеи в смежных областях. Это феноменология Эдмунда Гуссерля («мне в жизни не доводилось читать ничего труднее», признается автор), учение о множественности миров Дэвида Льюиса, монадология Лейбница. А еще многомировые интерпретации квантовой механики Дэвида Дойча, гипотеза об иллюзорности времени Джулиана Барбура, конфигурационное пространство Луи Лагранжа… Как же управляется с таким интеллектуальным багажом автор? С помощью архетипического сюжета и платонического диалога.

Что я подразумеваю под архетипическим сюжетом? Еще Борхес говорил, что все сюжеты мировой литературы сводятся к четырем вариантам и их комбинациям. Одним из таких вариантов является путешествие группы героев за сложным «квестом». Сразу вспоминаются классические аргонавты, но я сравню «Анафем» с другой, не менее известной реализацией этого первосюжета — с «Властелином колец». Так же, как у Толкиена, у Стивенсона над миром нависает грозная опасность; чтобы предотвратить ее, в долгий и опасный путь отправляется компания друзей; события текут день за днем, вроде бы не суля ничего необычного, но по кусочкам складывая мозаику тайны и ее разгадки. Так же, как у героев Толкиена, у героев Стивенсона за спиной целый мир — со своими языками и народами, историей и географией, обычаями и преданиями. В лучших традициях такого рода романов, к «Анафему» приложены летоисчисление и словарь; в Сети можно найти Википедию Арба, алфавит и грамматику его главного языка — ортского. Несущественное различие только в том, что героев Толкиена сопровождали в пути древние легенды и песни, а героев Стивенсона — научные споры и философские теории, впрочем не менее древние.

Конечно, в литературе, а тем более фантастике, все это не ново. Но весьма оригинальным представляется метод повествования — много ли можно назвать художественных произведений, где основным способом вовлечения читателя в сюжетные коллизии является философский диалог? Ведя (остро)умные диалоги, герои «Анафема» строят гипотезы и выбирают из них наиболее правдоподобные, напоминают друг другу о теориях прошлых веков и применяют их к актуальным событиям, и, в целом, исследуют мир — как в той части, что уже известна, так и там, куда можно проникнуть одной только мыслью.

И вот тут роман Стивенсона становится если не доказательством, то великолепной фантазией на тему, способны ли мы установить контакт с тем, для кого, может быть, и самого понятия «контакт» не существует. Помнится, Станислав Лем придерживался по этому поводу крайне пессимистичного мнения. Его последний роман носит красноречивое название «Фиаско». В нем, как до этого в «Солярисе» и «Эдеме», люди терпят очевидную неудачу при встрече с внеземным разумом — этот разум оказывается уж слишком «внеземным». Напротив, Стивенсон предельно оптимистичен в этом вопросе. Можно, утверждает он, установить достоверный контакт с существами не только других планет, но и других, параллельных, космосов. Пускай материя наших миров будет настолько чужда, что окажется неспособной вступать даже в химические взаимодействия. Зато тождественными будут математические и геометрические сущности, на которых и должны опираться в своем перводиалоге наши мыслящие разумы. Теорема Пифагора верна для всех космосов во все времена.

Поскольку автор придумал новый мир с многотысячелетней историей, он придумал и терминологию, описывающую реалии этого мира, и всякие научные термины. И первые страниц сто книгу читать сложно, потому что все эти новые слова и понятия должны уложиться в голове. Когда они укладываются, начинаешь наслаждаться отличной историей мира, который похож на наш, но развитие пошло немножко не так. Развитие книги неспешное, очень много научных и философских пассажей, что придает роману специфическое великолепие.

Если вы хотите прочитать взгляд на мир и его историю с точки зрения двадцатилетнего монаха-ученого (термин «монах» очень условен), так сказать, взгляд на истрию мира через призму историю науки, то рекомендую.

В книге есть и путешествия, и приключения, и сражения, и смерти. Но в первую очередь этот роман о познании мира