Дэн Симмонс «Друд, или Человек в чёрном»

Несколько раз перечитывал.Оригинальный роман,не похожий,ни на какой другой.У Симмонса — писателя талантливого ,но крайне не ровного — очень удачная книга.Как и «Террор»,конечно же.

У Симмонса есть приём, не устаревающий от повторения и безотказно работающий в каждой новой книге. Он неспешно, кропотливо, занудно укутывает читателя рутиной, избыточными подробностями, обыденными деталями. Успокаивает, усыпляет, обманывает. Чтобы в самый неожиданный момент, ленивого и расслабленного, взять читателя за горло, оглушить, взорвать, напугать. Не выдуманными чудовищами, скарабеями и зеленокожими клыкастыми женщинами, а чем-то по-настоящему страшным, знакомым и близким — только руку протяни.

http://kobold-wizard.livejournal.com/707460.html

Книга Уилки Коллинза о Чарльзе Диккенсе, написанная Дэном Симмонсом. Вот такая непростая схема романа об Эдиповом комплексе. Повествователь выстраивает свой рассказ на постоянной ревности и сравнении себя со своим другом и учителем. Результаты этого душевного смятения приводят к сложному кризису, когда после гибели своего идола человек теряется и не может найти новый жизненный стимул. В финале Коллинз упрекает нас, читателей, в интересе только к Диккенсу и в равнодушии по отношению к его страданиям. Но стоит помнить, что не далее, чем несколько страниц назад, он сам был поглощен своей ревностью. Про Диккенса он говорит гораздо свежее, чем про себя. В седьмой раз читать о его гениальной схеме общения с любовницей уже тошно.

В завязке романа лежит рассказ Чарльза Диккенса о железнодорожной катастрофе, после которой он видел ужасного человека в черном плаще, бродящего между искалеченными телами и трупами. Тайна этого кошмара заставляет писателя сорваться в странное расследование на улицах Ист-Энда и в лондонских катакомбах. Диккенс привлекает своего соратника Коллинза, погружая его в странный гипнотическо-наркотический ужас, в котором правит страшный черный призрак, колдун из египетских трущоб.

Мистическая история при этом занимает только небольшую часть романа. В основном это все же книга об отношениях Коллинза с окружающим миром, его наркозависимости и творческих терзаниях. В этом плане роман очень похож на «Террор»: масштабная история, мощно закрепленная на историческом массиве, присыпана горсткой фантастики. И быть может, я не прав, но в итоге мне показалось, что лучше бы Симмонс написал просто психологический роман без всяких фантастических экивоков.

Итого: Роман получился. Он погружает в правдоподобный сновидческий мир викторианского Лондона. Но уже к серединея устал от того стиля, которым Симмонс ведет свое повествование. То есть ощущения сосуществования рядом с болезным, самовлюбленным и вечно жалующимся человеком получаешь свыше крыши, но не могу признать это ощущение сильно притным.

Читала я эту книгу долго, почти три месяца. Это путешествие было не так увлекательно, как экспедиция на «Терроре», но скорее понравилось мне, чем нет. Здесь выскажусь о хорошем.

Заманив уже замирающих в предвкушении сладкого ужаса нас описанием и впрямь леденящей душу катастрофы, Симмонс делает финт ушами. Под ненавязчивую болтовню Коллинза он обрушивает на читателя ворох письменных свидетельств, чьих-то воспоминаний, впечатлений и газетных заметок, погружая в странную, но не лишенную очарования атмосферу того времени.

Из плоских, двумерных портретов писателей в учебнике Симмонс мигом делает людей, стараясь показать их такими, как есть. А значит – живыми, несовершенными, временами не очень-то приятными в обращении, не свободными от установок и предрассудков той эпохи.

По сути, «Друд» – не столько «роман ужасов», сколько рассказ о медленном и неизбежном умирании дружбы. О том, как далеко могут завести неустойчивая психика, опиаты, писательское воображение и заботливо лелеемая зависть к более талантливому и удачливому собрату. Почтительная эпитафия Диккенсу от «человека будущего», его явного поклонника и последователя на нелегкой стезе беллетристики. Очень «писательская» книга, из которой я почерпнула массу полезного.

А еще – предостережение читателям. Подземный город не так далек, как нам кажется. В каждом сидит свой скарабей, совершает пробежки по черепной коробке и смотрит нашими глазами, потихоньку подъедая мозг. Может быть, стоит поискать свое командное кодовое слово – или того, кто сумеет вывести нас из месмерического транса повседневности?

К сожалению, проделать со мной такое дважды Симмонсу не удалось.

О плохом — тут: https://fantlab.ru/user135630/blog

Перед нами памфлет на 800 страниц. Памфлет, изумительный по форме и абсолютно лживый по содержанию. Конечно, это фантастика, но речь ведь идёт о реальных людях. Я лично не люблю ни Диккенса, ни Коллинза, но поток ложных обвинений, выдвинутых Симмонсом, заставил проникнуться к ним симпатией.

Как здесь создаются факты? Автор берёт намёки и полунамёки и выдаёт их за достоверные свидетельства. Если и намёков не найти, значит, успели их уничтожить, лицемеры. Значит, свидетельства надо придумать самому и смешать их с общеизвестными фактами, чтобы придать им достоверность. Метод хорошо известный и от этого не менее действенный.

Самое обидное, что написан роман великолепно. Стилизация под викторианскую литературу почти идеальная. Именно такую книгу мог бы написать (не для публикации, конечно) англичанин позапрошлого столетия, сумевший избавиться от всех моральных сдержек своего века, но сохранивший псевдонаучные заблуждения того времени. Нестыковки сюжета, и сознательные, и допущенные ненароком, легко списать на сумеречное состояние сознания псевдоавтора. Коллинз, разумеется, такого написать не мог бы. Не говоря уж о том, что не стал бы так поступать. «Друда» мог бы сочинить сам Друд, воплощение мифов XIX века. А, скорее, мог бы написать её для собственного удовольствия стивенсоновский мистер Хайд, если бы обнаружил у себя литературный талант. Окружающий мир и населяющие его люди — точное отражение того, что царит в душе автора. Море грязи, злобы, насилия, обид и ненависти. А Коллинз — всё-таки не Хайд. Хайды не то, чтобы появились, но вошли в силу уже в нашем веке, ну, в конце прошлого. Они, в частности, и пишут подобные книги, которые расходятся огромными тиражами. Ведь так легко поверить любому вранью, если оно соответствует твоим взглядам на жизнь.

Дэн Симмонс написал роман о гении и злодействе. Нет – роман о гении и посредственности, которая самозабвенно грезит дорасти до злодейства.

Писатель Уилки Коллинз не любит писателя Чарлза Дикенса. О, как же Уилки Коллинз его не любит. Они друзья, соавторы, соратники по работе в журнале, даже родственники (брат Коллинза женат на дочери Диккенса) – и всё это безусловный, неустранимый, лютый повод для ненависти.

Был ли Диккенс гением? Вопрос того же ранга сложности, что «быть или не быть», потому что ответ на него, безусловно принимаемый всей англоязычной публикой, для Уилки Коллинза не годится. Диккенс – гений? Этот негодяй, который ради комфорта свиданий с молоденькой любовницей выгнал из дома жену, мать его детей – гений? Этот самовлюблённый писака, который не способен выстроить композиционно внятный сюжет, который слишком увлекается своим текстом, чтобы удержать его в порядке и строгости, слишком очарован собой, чтобы взглянуть на свои литературные штудии объективно и беспристрастно и увидеть их бесчисленные несовершенства – гений? Да он пустышка! «Неподражаемый»? Только в том, как он задирает нос. Фанфарон. Лицемер. Мыльный пузырь.

В общем, Уилки Коллинз ясно наблюдает в Диккенсе свои собственные черты. Именно их он и ненавидит. Ненавидит себя самого. Но поскольку самого себя он в то же время искренне любит, то ему остаётся только ненавидеть Диккенса, которого он щедро наделяет своими собственными пороками.

Ведя повествование от лица Уилки Коллинза, Симмонс мастерски рисует одновременно два образа: образ того, о ком говорится, и образ того, кто говорит. Стереоскопичность получается неимоверная: хорошо различимы и гора Фудзи в лучах заката, и жаба, которая громко выражает недовольство несовершенством наблюдаемого пейзажа. Поскольку точка зрения отдана автором именно жабе, она полностью в фокусе читательского внимания, более того – она делает всё, чтобы мы видели её насквозь.

Она исповедуется.

Уилки Коллинз в романе Симмонса омерзителен и жалок. Ему сочувствуешь, хотя он откровенно и высокомерно на сочувствие напрашивается – а потакать таким претензиям, конечно, очень по-христиански, но медицина на этот счёт всегда пребывала в сомнениях: не закрепить бы комплексы, не свалить бы психику пациента в Мальстрем. Поздно: Коллинз уже исчезает в водовороте, порождённом слабостью характера, привычкой к употреблению опиума, сословной мизантропией и – осознанной ненавистью. В мыслях и грёзах своих он убивает Диккенса, убивает тех, кто становится преградой этому убийству, и эти убийства ничуть не менее реальны, чем те, о которых пишет «Таймс». Автор «Лунного камня» не может победить свою параноидальную шизофрению и не хочет с ней боротся – нет, он наслаждается ею. Он не такой, как все. Он не такой, как Диккенс! У него другой Лондон.

Ужас в том, что границы между его Лондоном и Лондоном Диккенса не существует не только для Коллинза, но и для читателя. Впрочем, нет – эта граница есть, и её зовут Друд. Как призрак Гамлета-старшего отмерил для Гамлета-младшего границу между намерением и воплощением, так и Друд становится для Уилки Коллинза причиной и инструментом его мести, даёт его действию имя.

Важно, что имя это даёт действию не сам Коллинз, а опять же Чарлз Диккенс (Уилки Коллинз, похоже, способен плодить только свои собственные отражения). Реален ли Друд? В той же степени, в какой реален одержимый им человек. Вымышленный персонаж часто оказывается лучшим советчиком, чем живущий по соседству приятель, а воображаемый злодей способен подчинить своей воле куда успешнее, чем профессиональный гипнотизёр. Вымысел влияет на наши поступки, которыми мы воплощаем этот вымысел в реальность. Двойник пишет за нас книгу, призрак совершает за нас убийство, в опиумном сне мы беседуем с Диккенсом о том. как тот намерен завершить роман, смертью автора навсегда избавленный от завершения. При этом готовый текст – перед нами. Мешавший нам человек – исчез. И мы точно знаем, как могла бы быть раскрыта тайна Эдвина Друда. Это ли не реальность?

Кроме того, воображаемый Лондон в смрадном тумане Ист-Энда неотличим от реального.

Симмонс заряжает роман настоящей литературной магией, изумительно играет с рифмовками, аллюзиями, цитатами. Параллели с легендой о Моцарте и Сальери приходят к читателю не сразу, и автор мастерски держит их на некотором расстоянии от повествования – как и мотивы и героев По, Стивенсона, Конан Дойла… При этом Симмонс не отказывает себе в удовольствии отвесить несколько смачных оплеух нашим современникам («Лучше остаться в неведении относительно личности убийцы Эдвина Друда… чем позволить менее одарённому писателю поднять перо, выпавшее из руки Мастера» – пишет издатель Диккенса в ответ на предложение Коллинза закончить недописанный тем роман; какой сарказм заключён в этой цитате для нынешних продолжателей чужих черновиков!)…

…И всё это было бы восхитительно, если бы не изобретенный Симмонсом Уилки Коллинз. Если бы не жаба. Да, она, как умеет, рассказывает о красоте и величии Фудзи, но каждым словом пачкает её, втаптывает в болото, слизывает снег со склонов, оставляя взамен омерзительную слюну, в которой вязнешь и тонешь, задыхаясь. Симмонс подразумевает для читателя романа такую могучую эстетическую и нравственную закалку, которой у меня просто нет. Чтение «Друда» – это непримиримая война с человеком, от лица которого ведётся повествование. Его отторгаешь практически в каждом его проявлении, слове и действии. «Друд» – это средство излечения от снобистской самовлюблённости. Лекарство, намеренно горькое, предназначенное не для анестезии и забытья, как лауданум, не для самообмана, как плацебо, а для создания эффективного иммунитета, как прививка оспы.

Вы наверняка не будете перечитывать «Друда» для удовольствия. Вы вообще навряд ли будете его перечитывать, если вы не профессиональный книжный червь (я бы даже перефразировал – «если вы не профессиональный скарабей», читавшие роман меня особенно хорошо поймут).

Но прочитать его один раз нужно обязательно. Осознанно и добросовестно. Как лекарство.

С тех пор как много лет назад я познакомился, с подачи друга, с дилогией «Гиперион» Симмонса, я приобрел все его произведения попавшиеся мне в печатном виде и единственным разочарованием до нынешнего момента были «Костры Эдема». Не то, чтобы их можно назвать плохим романом, но по сравнению с другими великолепными романами автора это явная халтура, хотя от многих писателей и такого не дождешься.

Начав читать Друда я начал ловить себя на мысли, что мне скучно, а это очень непривычное ощущение при чтении Симмонса, к тому же объем романа достаточно крупный и автор использует местами архаичный стиль изложения, как дань романа его персонажам Диккенсу и Коллинзу. Следующей мыслью было забросить эту книгу подальше и забыть про нее, но любовь к писателю пересилила и я продолжил чтение. Роман тягуч и повествование достаточно размеренное, но за исключением первых ста страниц, он все таки захватывает.

В этом романе в отличии от предыдущего «Террор», с сюжетом которого связана маленькая часть действия романа — Диккенс и Коллинз написали совместно успешную пьесу «Замерзшая глубина» не встретить такого живого ужаса, как лавкрафтианский монстр, но происходящее пугает по настоящему и прежде всего тем, на что способны люди и в этом Симмонс очень близок к Кингу, здесь нет вмерзшего корабля в лед корабля с которого не убежать, но ощущение безысходности и обреченности персонажей почти физическое.

Главное в чем нельзя отказать Симмонсу, так это в умении плести сюжет. Диккенс и Коллинз, да что уж тут сказать даже персонажи которым выделено в сюжете лишь пару страниц получились по-настоящему живыми. Его викторианская эпоха удивительно проникновенна, мрачный и грязный Лондон с незахороненными трупами на кладбищах, работными домами, голодными и раздетыми детьми, вонючей и грязной Темзой реален до невозможности, он как один из главных персонажей, не будь он так ярко описан и роман не получился бы таким мрачным.

Роман освещает последние годы жизни великого английского писателя Чарльза Диккенса, глазами его друга Уилки Коллинза. Их дружба и вражда главные двигатели сюжета. В процессе описания их жизни в начале 70-х гг. XIX в. Коллинз по большей части сначала достаточно позитивен, они живут достаточно вольготно, пикники, посиделки, походы по злачным местам, общение с богемой, интрижки как долговременные так и не очень, но тон романа меняется с небольшого происшествия — Диккенс с любовницей попадают в железнодорожную аварию, в которой они чудом остаются живы, хотя множество людей погибает. Диккенс пытается искать выживших и сталкивается со странным человеком по имени Друд и с тех пор становится буквально одержим им. В его расследовании или исследовании тайны этого человека, глазами Коллинза мы видим трагедию и ужас повлиявшие на жизнь обоих писателей. К слову автор довольно таки вольно обращается с биографией этих выдающихся романистов. В романе читатель столкнется с кровавыми убийствами, жуткими ритуалами, древними тайнами и людьми, которые являются настоящими монстрами.

Хотя чтение этого романа достаточно тяжело дается, все же не проходите мимо, ведь стилизаций такого уровня очень мало. Главный и несомненный плюс этого романа — он заставляет думать.

PS.Поставил бы 9 баллов, но слишком часто сюжет провисает и затягивается.

Совершенно замечательная стилизация под стилизацию викторианского романа.

Дэн Симмонс не стилизует викторианский роман, а показывает, как мы в наше время воспринимаем эпоху «викторианства», какие социальные и культурологические объяснения припутываем к той эпохе. Это своего рода «отражение зеркального отражения». Совершенно сознательно Симмонс остаётся в рамках банальностей современного масскульта — с ироническим реверансом замечательному графическому роману Мура и Кэмпбелла «Из Ада» — лишь иногда указывая на ограниченность и ложность подобного восприятия эпохи.

Попутно Симмонс разбрасывает по тексту интереснейшие литературоведческие замечания, касающиеся творчества Диккенса и Коллинза. Как поклонник этих писателей. я в восторге. Очень тонко и изящно проанализированы как мой любимый «Лунный камень», так и «Холодный дом» с «Нашим общим другом». Удачно вброшено замечание от лица Уилки Коллинза по поводу «посредственности» «Больших надежд»: роман-то гениальный, но также несомненно, что Коллинзу он должен не нравииться.

Чарльз Диккенс встаёт перед нами, как живой — не как «литературный памятник», «человек и пароход», а как реальный человек, с огромным количеством недостатков и достоинств. Тут Дэн Симмонс проделал огромную работу, перелопатив не один десяток биографий и сборников материалов о жизни Диккенса. Уилки Коллинз подан более субъективно и вряд ли он был именно таким, как персонаж романа, однако достоинство сего персонажа в том, что он действительно мог бы написать романы Уилки Коллинза.

Ну, и, само собой, одна из основным приманок для читателя «Друда или Человека в черном» и поклонника «Тайны Эдвина Друга» — гипотезы о финале недописанного шедевра Чарльза Диккенса. Эти гипотезы рождаются в фантазии полубезумного параноика, симмонсовского Коллинза, так что сам Симмонс подчёркнуто дистанцируется от этих предположений. Тем не менее, они очень интересны.

И, наконец, два слова о композиции романа Дэна Симмонса. Почти всегда Симмонс использует героев, которые неправильно интепретируют происходящее с ними, выдвигают собственные оценки, дают ложные комментарии и тому подобное — и всегда внимательный читатель может заметить, в какой момент объективное повествование сдвигается в область неадекватного восприятия. В «Друде», в предфинальных главах, Симмонс, которому, надо полагать, надоели наивные читатели, принимающие его изощрённые отвлекающие построения за чистую монету, прямым текстом указывает на «точки бифуркации». По-моему, зря. Пусть бы читатели так бы и оставались в уверенности, что прочитали мистический роман про ужасного демонического убийцу, выстроившего под Лондоном целый город.

Зачем нужны книги? Для развлечения — очевидный ответ. Содержание должно захватывать, волновать, герои — заставлять сопереживать, — прописные истины. Лично я люблю поздним вечером сесть в кресло, и попивая чай с лимоном, погрузится в мир, созданный автором, несомненно с большой любовью.

Но только не случае с «Друдом». Зачем вообще господин Симмонс создал эту книгу? Чтобы насытить грызущих его демонов, надеясь, что его громкое имя поможет ему распахнуть все двери, и преодолеть все препоны? И что доверчивый фанатеющий читатель, накормленный в свое время «Гиперионом» и «Террором», обязательно купится на разрекламированную новинку?

Вот и я купился. Опять я вижу мерзкого главного героя, мерзкого (уж извините) Чарльза Диккенса. Не верю! Я в юности зачитывался его романами, я единственный из сверстников брал в библиотеке его романы, поэтому мне было неприятно ЭТО читать.

Что можно сказать по существу? Читается тяжеловато, хотя, согласен, язык неплохой. И больше ничего — ни сюжета, ни идеи, ни мистики, ни атмосферы.

Разочарован. Тому, кому интересно творчество Коллинза и Диккенса — не читать.

Если вы не являетесь преданным поклонником Дэна Симмонса, и не читали ни одну книгу Чарльза Диккенса или Уилки Коллинза, и вообще не знаете кто это такие, то сразу забудьте о романе «Друд», ибо его чтение не принесет вам никакого удовольствия и будет лишь великолепным средством для погружения в сон.

Будучи сам мало знаком с героями книги я решил перед чтением «Друда» все-таки ознакомится с биографиями Диккенса и Коллинза, пусть и кратенькими. Надо сразу отметить, что при довольно большом объеме информации о жизни Диккенса, биография Уилки Коллинза (по крайней мере не копая глубоко) представляет собой лишь совсем немного заметок, в которых в общих чертах говорится, что Коллинз является автором «Женщины в белом» и «Лунного камня», был близким другом Чарльза Диккенса, и в связи с хроническим артритом имел пристрастие к опиуму. Возможно именно поэтому повествование и ведется от лица Коллинза, потому как в итоге Симмонса невозможно упрекнуть в том, что он несправедливо показал образ писателя.

В начале романа писатель Чарльз Диккенс, встретившись со своим ближайшим другом Уилки Коллинзом, в подробностях рассказывает о Стейплзской железнодорожной катастрофе, в которую попал писатель в 1865-м году. Спасая уцелевших Диккенс знакомится с неким подозрительным субъектом по имени Друд, который тоже находился в поезде, и, как и Диккенс — уцелел. Но диалог происшедший между великим английский автором и Друдом приводит Диккенса в непонятное беспокойство, и писатель решается отправится в трущобы Лондона (Друд сказал, что именно туда держит путь), дабы встретится и поговорить с загадочным пассажиром Стейплхерсзкого поезда. Он просит Коллинза отправится с ним, а тот, несмотря на то, что ни грамма не поверил истории своего знаменитого друга соглашается по причине неспособности отказать «Неподражаемому» писателю Британии.

Поход в трущобы Лондона оказывается для Коллинза полным загадочных событий и после этого его жизнь кардинально меняется, и не в лучшую сторону. В последующие годы Коллинз все больше погружается в пучину таинственных и ужасающих событий связанных с Друдом и Диккенсом, и его жизнь порой видится как настоящий кошмар. Кошмар этот сильно усугубляется употреблением рассказчика лауданума, а в последствии еще и морфия. Коллинз на протяжении всего романа повествует о личной и общественной жизни Диккенса, и своей точки зрения на эту жизнь.

Пожалуй во всем романе отношения Диккенса и Коллинза представляют самый большой интерес. Оба эти героя представлены Симмонсом просто великолепно. Из всех его романов ярче не выглядел никто, соперничество им может составить лишь капитан Крозье из «Террора». Но если Крозье вызывал у читателя восхищение своей решимостью и борьбой с вечной мерзлотой, то Диккенс и Коллинз вызывают скорее неприязнь, граничащую с отвращением. Сперва это может очень сильно отпугнуть от чтения, но со временем автор потрясающе преображает своих английских героев. У Диккенса среди самодовольства, непоколебимой веры в свою правоту и прочих негативных сторон характера на первое место в итоге выходит его литературный гений. Неприязнь читателя к Диккенсу сменяется безмерным восхищением и искренней любовью к человеку, который дарил столько сильных эмоций своими литературными творениями. Во время неминуемой смерти писателя, если вы все же прониклись чтением, слезы выступают также как у близких писателя.

Уилки Коллинз, который на протяжении всего романа представлялся мелочным завистником, «ничтожным коротышкой с большим лбом», да и вообще своими действиями вызывающий одно лишь отвращение, ближе к финалу может вызвать в читателе лишь одно чувство — жалость. Его по-настоящему, по-человечески жаль. Всю жизнь несчастный, невезучий писатель, вынужденный до конца своих дней оставаться в тени своего гениального лучшего друга, которого он бесконечно любит и безумно ненавидит. Человек, который для всех всегда будет лишь невзрачным другом Великого Чарльза Диккенса. И этот факт вызывает неподдельную печаль и обиду за автора «Лунного камня».

Складывается впечатление, что Дэн Симмонс, после «Гипериона», стал писать книги исключительно для себя, а не для читателя. После продолжительного периода сравнительно слабоватых романов «Террор» выстрелил как незаряженное ружье раз в году, просто так совпало со вкусами читателей. «Друд» врядли выстрелит, потому как сложноват для чтения и не найдет для себя большой аудитории. Но тем не менее я считаю, что «Друд» шедевр, такой же как «Гиперион» и «Террор», а скорее всего в некоторых аспектах даже лучше. В нем нет угрозы человечеству, стремлению выжить любой ценой несмотря ни на что и прочих подобных мыслей, занимающий прошлые романы Симмонса, но после чтения ощущаешь такую грусть и печаль, каковой не было еще ни в одном творении американского писателя.

Итог: после прочтения «Друда» вы возможно никогда больше не притронетесь к произведениям трех вышеупомянутых авторов, а возможно побежите искать собрания сочинений Чарльза Диккенса и Уилки Коллинза совместно с их биографией, дабы при последующем прочтении «Друда» понять, где Симмонс говорил правду, где приврал, а где откровенно придумал свой сюжет. Но так или иначе тем, кто все-таки осилит восемьсот с лишним страниц, местами до жути нудного повествования, без эмоций остаться точно не придется.

Долго думал, а писать ли отзыв, но потом все ж решил высказать свое мнение.

История начинается вполне себе стандартно, автор (то-ли Симмонс, то-ли Коллинз — прямо-таки загогулина) обращается к потомкам и начинает рассказ про самое страшное чудовище XIX века — человека. Хорошо, и с этим вряд-ли кто поспорит. Читать довольно интересно, много всяческих бытовых зарисовок, описание главных действующих лиц (среди них всем известный Автор Ч.Диккенс и менее известный автор У.Коллинз (он же является ГГ, по совместительству, но скорее по хотению гораздо более современного писателя Д.Симмонса). Повествование неспешно вьется, наматывая слой за слоем, вскрываются различные (в том числе и пикантные) подробности из жизни литературной богемы Лондона. И интересно, и написано хорошо.

И... пожалуй, это все. Зачем столько страниц было изведено — показать зависть одного к другому? Мерзости и так хватает в нашем несовершенном мире. И не знаю, случайно или намеренно, но Симмонс делает небольшие отсылки к ледовой экспедиции сэра Франклина и своему роману «Террор», к слову, гораздо более мерзопакостному в смысле выявления и обличения человеческих пороков.

Вот ведь парадокс — прочитав почти 20 лет назад Гиперион (хотя не так давно его перечитывал и мнение не поменял — шедевр), посчитал Симмонса одним из лучших современных авторов НФ. Но лет 10 назад попался мне Террор. Мнение мое о авторе поколебалось. Хотя там сама тема романа обязывала писать гадости о роде людском. Но чем же не угодил автору Диккенс, да и Коллинз? Зачем этих знаменитых на весь мир писателей унижать и оскорблять, тем более что ответить в свою защиту они не могут. Не нравится их творчество? Или тяга к нездоровым сенсациям? Это не фантастика, а пасквиль какой-то.

В общем, несмотря на литературность, роман не понравился. Пожалуй, также, как и Террор. Есть еще одна книга Симмонса — Пятое Сердце, и теперь думаю с опаской, что наворотил некогда любимый автор в своем последнем творении...

Роман крайне интересен и увлекателен. Однако с огромнейшей рваной сюжетной дырой в середине, где история вроде и не топчется на месте, но абсолютно все герои теряют свой колорит, становятся сиамскими близнецами. Даже полицейский оказывается похожим на Коллинза, да и на Диккенса водночасье. Поэтому книгу залпом не прочитаешь — скучновато. А по несколько глав за вечер — в самый раз. Но беда в том, что структура романа такова, что почти каждая глава начинается так, как бы она и не связана с предидущим сюжетом. Только к концу раздела автор позволяет найти эту связующую нить. Но если читать нерегулярно, детали забываются и вообще не можешь понять что к чему. Поэтому советую всё же читать «залпом».

Так что роман тянет на «7» или даже «8» баллов. Но я поставил намного ниже. И вот почему. Как вы считаете, что бы было, если бы на момент написания «Друда», кто-то из этих писателей был жив. Глубокоуважаемого Симмонса ждало бы судебное разбирательство. За ущерб, нанесённый чести и достоинству. Но, видите ли, самое большее на что способны господа Диккенс с Коллинзом — это перевернуться пару разочков в гробу. Поэтому считаю в высшей степени некорректным создавать вымышленные биографии реально существовавших людей. И даже в том случае, если всем понятно, что это вымысел. Так что роман интересен, остроумен и таинственен, но... бессовестный.

О, это темное очарование прозы Симмонса. Не важно, пишет он космооперу или историческую мистификацию, в его тексте всегда есть место мрачной романтике, одновременно жутковатой и красивой.

На самом деле, если разобраться, подобная игра с биографией вполне реального писателя Чарльза Диккенса (и Уилки Коллинза, конечно, куда ж без него) недалеко ушла от того же литературного мэш-апа. «Гордость и предубеждение и зомби», «Разум и чувства и твари морские», «Диккенс и гипноз и египетский маг»... Симмонса от этих поделок отличает по-большому счету только одно: безупречный вкус и мастерское владение словом. Именно они превращают сенсационный вымысел в драму практически шекспировского масштаба, и поминаемый в романе Йорик пускай послужит тому наилучшим подтверждением.

«Друд» правильнее всего было бы сравнить прежде всего с «Террором» того же Симмонса. Тот же самый прием, когда на исторических персонажей накладывается мрачноватый авторский вымысел, превращающий наш с вами мир, в котором жили и творили такие гении как Диккенс в таинственный и загадочный мир. Причем «Друд», на мой взгляд, в чем-то даже тоньше и разнообразнее арктического хоррора. Роман можно вертеть в уме, как причудливый кубик Рубика, открывая все новые грани. Эта интеллектуальная игра доставляет большое удовольствие. Конечно, Симмонс не Эко, а «Друд» — не «Маятник Фуко», но любителям легковесных поделок здесь делать определенно нечего.

Кроме того, роман чуть больше открывается перед читателем, успевшим ознакомиться с некоторой матчастью. В частности, пусть необязательны (и без них, в конце концов, все ясно), но крайне желательны для ознакомления роман «Тайна Эдвина Друда», «Лунный камень» Уилки Коллинза, ну и желательный хотя бы в формате Википедии пробежать глазами биографию Диккенса и Коллинза. Тогда удовольствие от прочтения возрастет в несколько раз.

Вообще удивительно, как Симмонс превращает хулиганство в искусство. «Друд» написан от первого лица, от «Я» писателя Уилки Коллинза. Симмонс словно добавляет в библиографию английского классика еще один роман. Более того, с писателями на страницах книги автор обходится совсем нелестно, а подчас так и вовсе возмутительно. Но мы это ему, безусловно, прощаем.

Вообще удивительно, как американский автор второй половины ХХ века влез в шкуру английского писателя викторианской эпохи. Здесь не приходится говорить о блестящем уровне стилизации Сюзанны Кларк, но все равно получилось просто замечательно. Текст у Симмонса очень неспешный, сюжет развивается с одной стороны медленно, но с другой — на 800 страницах книги находится место и кровавым убийствам, и языческим ритуалам, и гипнотическим сеансам, и опиумным притонам, и, над всем этим, банальной как мир человеческой зависти. Зависти старательного ремесленника Коллинза к одаренному баловню музы Диккенсу, который не тратит усилий на выстраивание персонажей, не особо следит за связностью сюжета и композиционной логикой романа, но все равно получает овации и восхищение публики, в то время, как другой пишет по всем законам писательского ремесла, но не получает и десятой доли той народной любви и славы.

Восхитительное хулиганство Симмонса, блестящий роман. Я бы даже сказал: невообразимо!

Когда я читал эту книгу, меня не покидало чувство, что про такие мелкие подробности жизни Диккенса, анекдотичные ситуации с ним и вообще всё, что касается него я уже где-то читал. И я выяснил где всё это было написано ранее. В книге Пирсона Хескета «Диккенс». Она выходила у нас в 1963 году в серии «ЖЗЛ». Симмонс не просто взял её за основу, а скопипастил целые параграфы не удосужившись даже это завуалировать. Я просидел один вечер с двумя книгами и насчитал примерно 60 таких заимствований. Это очень явный плагиат. Именно по-этому Диккенс выглядит у него крайне убедительно. Всё остальное это какая-то графомания. Коллинз и правда злоупотреблял веществами и после успеха «Лунного камня» его отношения с Диккенсом пошли на спад, т.к. он возомнил себе, что превзошел своего коллегу по цеху в мастерстве, но таким негодяем, как описано у Симмонса, он не был. Не упустил Симмонс возможности и прорекламировать свой «Террор» умело подтянув сюда пьесу Коллинза-Диккенса. Такие пересечения между книгами одного автора мне нравятся. Замахнулся он и на раскрытие «Тайны Эдвина Друда», но слабо замахнулся, и я, более 15-ти лет изучающий этот вопрос, ничего нового не почерпнул.

Понравилось, уже больше недели как прочел произведение, но впечатления все еще свежи.

Роман Симмонса с головой погрузил меня в атмосферу викторианского Лондона.

Я бы назвал этот роман скорее готическим детективом с элементами мистики, чем хоррором.

Опиумным бред ГГ умело пересекается с мистической составляющей романа.

Кстати, читал и «Женщину в белом» и «Лунный камень» Уилки Коллинза, и могу сказать что это превосходные романы, но это никак не повлияло на то, что в данной книге автор выставляет известных писателей далеко не с лучшей стороны. Я думаю всем любителям Коллинза и Диккенса нужно отнестись к этому с иронией. Все таки это Симмонс, а он автор совсем неоднозначный.

К прочтению однозначно рекомендую.