М. Себастиану «Безымянная звезда»

Когда я собиралась в театр на постановку пьесы «Безымянная звезда» Михаила Себастьяна, меня преследовала фраза «Ааа... Да, хороший фильм». А фильм я не смотрела. Решила прочитать «исходник» пьесу, чтоб сложилось собственное мнение, полученное из авторских рук.

Первое впечатление было — пьеса «не огонь». Провинция. Все и всё серое, унылое, обыденное. И только прекрасная незнакомка, дыша духами и туманами, внесла в город оживление своим белым платьем, голыми руками и фишками казино вместо денег.

Принято думать, что Мона – прекрасная незнакомка – и есть та самая звезда, что «никогда не отклоняется от своего пути»... Но мне показалось, что это не она, а Марин, Учитель. Это он очень быстро восстановил прежнее течение дня, очистил мысли и сосредоточился на том, что для него важно. А она... Она увезла с собой обиду на Грига, разочарование в себе, неудовлетворенность... В ее жизни по-прежнему не будет «даже времени посмотреть на Большую Медведицу» И все же она будет долго вспоминать свое бегство, перебирать варианты, жить с гнетом на сердце. А Мирою – нет. Он не забудет. Просто для этого нет места в его жизни. Как и звезде, ему безразлично, кто попал к нему на орбиту.

Просмотр постановки утвердил мое мнение. Второстепенные персонажи налились, заиграли! Иким, чье раздражение начальником вокзала сквозит даже в походке. ХарАктерная мадемуазель КУку! «Вы не женщина, вы аргумент!» Да, такую коллегу и врагу не пожелаешь! А господин Паску?! Совершенно еврейской колоритности персонаж! И ведь логично, торговец же!

Хорошо одетые, по-хипстерски, но все же, Мирою и Удря оказались интереснее, чем Мона-звезда. И дело не в плохой игре актрисы. Просто вся ее звездность отступила на фоне наполненности и самодостаточности астронома и композитора... И даже мадемуазель Куку мне была интереснее. Мона для меня утвердилась в образе поверхностной, капризной, безвольной «не мадам и не мадемуазель». Нет в ней ничего «роскошного животного» Грига. Этот образ — творение его рук, денег и терпения.

Я не частый гость в храме Мельпомены, но не зря театр — высшее из исскуств!  Я долго думала над пьесой и ее реализацией. И значит, не зря Михаил ее писал, не зря она до сих пор жива в постановках!