Джон Клеланд «Фанни Хилл. Мемуары женщины для утех»

«Фанни Хилл» — настолько стилизованный текст, что невольно возникает подозрение в фальсификации. Дескать, какой-то интеллектуал 20-х годов 20-го века решил пошутить и написал «как бы роман 18 века», вычеркнув из него всё скучное, неинтересное, устаревшее и вставив откровенно пародийные пассажи квазифилософского типа. Но нет — «Фанни Хилл» действительно написан во времена пудреных париков и кюлотов под жюстокорами. В общем-то понятно, что Клеланд взял за образец испанский плутовской роман 16-17 веков, заменил центрального персонажа, неунывающего жулика, на женщину и перенёс действие в современную ему Англию. В результате — быстрый темп рассказа, иронический аморализм повествователя, яркие герои, взятые прямо из жизни, весёлая занимательность приключений.

Джон Клеланд, несомненно, был великий писатель, ибо он сумел не просто поднять порнографию на уровень высокой литературы, но и переосмыслить современный ему стиль литературы, шагнув сразу на сто пятьдесят лет вперёд.

Интересно сравнивать «Фанни Хилл» как с фривольной, так и откровенно порнографической литературой середины 18 века. Каждый раз роман Клеланда оказывается на несколько голов выше образцов для сравнения. И даже «Жозефина Мутцебахер» (1907 г.) Феликса Зальтена, при всех её достоинствах, слабее, чем «Фанни Хилл».

Разврат — это секс, в котором ты не участвуешь, или все профессии важны.

Как я не старалась, я не смогла подойти к этой книге серьезно, исключительно как к памятнику эротической литературы, написанному в 1748 году! Джон Клеланд не просто литератор, он еще и критик, драматург, филолог, специализировавшийся на этимологии. И мне кажется, что данный откровенно-ироничный роман был задуман не столько как эротическое произведение, сколько, как бунтарская пародия на таковое и в то же время как просветительское чтение. Уж больно много изящных ошибок и несоответствий допустил автор, часто он мастерски и практически незаметно подменяет понятия, а уж как он изощренно играет со сценами сладострастия и лукавит, лукавит, лукавит, доводя повествование до абсурда, тем самым подталкивая читателя к определенным выводам, в частности и через противопоставление…

Как сказал один мудрый человек (вот не помню, кто) – «Сексуальная женщина ослабляет дух, но напрягает тело», и именно эту мысль доносит до читателя Клеланд, он словно говорит – познайте себя, помните о слабостях своих и о том, как ими можете воспользоваться вы сами или представители противоположного пола. Одна только история укрощения нравственности героини и пробуждения её сладострастности служит хорошим уроком воспитуемому читателю. И, по сути, не только героиня порой страдает от деяний и страстей своих многочисленных кавалеров, но и они от неё тоже натерпелись (первый любовник, выслан отцом за прегрешения плоти, содержатель обманут и приобрел ветвистые рога, попутно подвернувшийся под руку милый юноша, потерял из-за настойчивости дамы и «недержания плоти в штанах» работу, и т.д.).

Вот даже публичный дом по версии Клеланда – это заведение высшего уровня, в котором безумно счастливы и довольны обе стороны. А весь секрет успеха и благоденствия героини — это доверчивость, смешанная с чувственностью, помноженная на искушение и взаимное наслаждение и щедро приправленная оптимизмом. Утопично? Красиво? Откровенно? Да. Поучительно? Более чем. Однополые игрища? И об этом должен знать каждый. БДСМ? Легко. Все куртизанки найдут себе пару и будут счастливы? Обязательно, каждой Золушке по Принцу. Огромное наследство, свалившееся из ниоткуда? Конечно, ведь это же сказка для взрослых. Хэппи-энд с первым любовником-соблазнителем? А почему бы и нет, ведь он сам «жертва обстоятельств» и «готов все простить».

Так и хочется сказать: «Ах, ну и шалунишка, же этот литератор, мужчина, попытавшийся на бумаге вжиться в роль куртизанки».

Бесспорно, Джон Клеланд знал толк в плотских утехах, он без сомнения наслаждается, описывая прелести женских тел, но чувствуется, что еще большее удовольствие он получает, рассказывая о мужских достоинствах. Массив эпитетов и оборотов, используемых им для изображения дамских пригожестей, вполне стандартен и активно используется в современной «любовной» литературе, но вот когда дело касается мужественности, в ход идут и весьма нестандартные фразочки, порой сбивавшие меня с толку и приводившие в состояние неуёмного веселья. Конечно, в книге нашлось место уже порядком набившим оскомину и гуляющим из романчика в романчик «мечам, вонзающимся в ножны», «грозным орудиям», «стрелам любви», «бархатным скипетрам» и «таранам-пробойникам, берущим ворота крепости».

А вот чего-чего, но я никак не ожидала обнаружить на страницах книги «полномочных представителей неистовости», «нетерпеливо тыркавшихся бушпритов», «клинов, расщепивших соединение нежных частей», «мешков для сокровищ», «кусков белейшего телячьего филе», «слизняков, уползающих обратно в гнездышко» и обязательно взрывающихся «потоками жидкого жемчуга», а также множества прочих оригинальных зарисовок в таком же духе, часто употребляющихся Клеландом, как кажется, не столько с юмористическим подтекстом, но и будто бы в порыве пылкого воодушевления героини, либо в состоянии эмоционального экстаза и упоения от собственного рассказа.

В книге полно и смешных нестыковок, частенько возникающих в пафосных повествованиях о ночах наслаждений. Так, автор настолько увлекается процессом описания прелюдий, что начинает блуждать в трех соснах/простынках. Например, в начале сцены героиня пишет, что «на старомодной ее кровати возлежала я, совершенно раздетая», а через три страницы любовных игр она снова одета, да еще как — «он почти сорвал с меня корсет, решив, будто я чересчур часто пользуюсь им как баррикадой, преграждая путь к грудям и кое-чему другому, более существенному».

Предупреждаю сразу, если Вы не готовы продираться через витиеватые, порой высокопарные обороты и бесконечные описания постельных сцен, да выслушивать нескончаемые откровения героини, к тому же, всегда оправданные зовом плоти и чувственностью, то не беритесь за эту книгу, она может показаться вам банальной, ужасно наивной и скучной.