Дмитрий Гужвенко «Кы!»

Очень понравился перевертыш жанра.

Начало сделано в хоррорных маркерах, но какое-то время кажется, что перед нами будет психологическая драма о непонимании между поколениям и, доведенная до апогея (ребенок не умеет говорить, хотя уже почти все понимает). Потом идет резкий поворот к ужастику – цыганка, полуугроза-полупредсказание, игрушка, которая так и норовит укусить. Саспенс нарастает. И читатель уже ждет начала кровавой бани на пляже с трешаком и кишками наружу

Но тут – бац! – и снова поворот к счастью. Неожиданный спасатель и трогательное воссоединение семьи, катарсис.

Люблю подобные перевертыши куда больше обратных

Из минусов – пожалуй, слишком пафосная речь ребенка в финале, но даже она не особо испортила впечатление

И – да, долго молчащий ребенок не всегда не умеет связно мыслить. Сын одной моей знакомой заговорил только в четыре с половиной года, но с трех лет рисовал потрясающие комиксы, длинные связные истории в картинках, сказочные и детективные, целые блокноты изводил. Так что молчащие дети – как совы, не всегда то, чем кажутся

Хорошая задумка, классная. Читатель увидел яркую картинку и почти поверил в историю. А всё потому что исполнено с огрехами – ГГ мыслит и говорит не как трёхлетка. Но позитивный финал многое искупает.

Этот рассказ мне напомнил один анекдот.

Мальчик, долго молчал и до 8 лет ничего не говорил. Родители уже все перепробовали, а он все молчит. Как-то он вдруг за обедом сказал: «Котлеты пересолили» Мама: «???!!! Ты можешь говорить?» — «Да» — «А раньше почему молчал?» — «А раньше все нормально было».

А если серьёзно — неплохо. Такой жизненный рассказ — предупреждение родителям. Дети — это самое дорогое, что у вас есть. В жанре магического реализма, наверное.

По-моему, здесь не добрая фантастика про мир глазами ребёнка, а бытовой ужастик, по счастливой случайности завершившийся хорошо. Ничего, ещё не вечер... С такими-то родителями. Меня не удивило, что ребёнок в три года не говорит, и не удивило бы, если бы он писался в постель до десяти лет. Его папа и мама заняты спорами друг с другом по каждому дурацкому поводу. Нелюбовь к тёще, закатанные банки – из копилки семейных штампов. Розовый круг с принцессами или голубой с пиратами – это вообще шедевр родительского идиотизма.

Есть недочёты текста, которые не списать на детскую речь.

И один вопрос, который на фоне всех гендерных разборок показался актуальным:

-- Да и пацан у вас мужик, сообразил залезть --

— а что охранник сказал бы, если бы была девочка? «Девка у вас баба, сообразила залезть»?

Конечно, милый крокодил сильно выручает текст, но вопросы к игрушке всё равно остаются. Зачем он кусал ребёнка? Почему уплыл потом, оставив мальчика без своей защиты с этими ээ... двумя людьми? Они же ещё до совершеннолетия сына будут обвинять друг друга в том, что дорогая игрушка в первый же день уплыла в море. И ладно, если он до совершеннолетия дотянет. Тогда пусть бегом от них.

Тема – в один миг случается то... хотя родители наверняка надеялись, что сын заговорит, а в теме требуется – «не надеялись». Но пусть так.

Рассказ действительно о хорошем, добром и милом. И пусть бы крокодайл сделал своё дело и уплыл. И даже пусть бы родители ругались, но! Не так бездарно. Ты ему дала пиццу, а ты дала колбасу, и между делом пихая дитю в рот горячую кашу. А вот если бы ребёнок не говорил, и не говорил, и они пытались поговорить с ним, и замолкали, и не говорили друг с другом, а когда говорили — ссорились, и эти ссоры касались не кругов, не мамы и не пиццы, а — удобный или неудобный столик, жарко сегодня или влажно, автобус или такси. Абсолютно посторонние вещи. А ребёнку кашу таки любимую. И круг именно тот, какой он хочет. И отвлеклись от того, что он ушёл в море, по чистой случайности. Может, тот же крокодил, играя роль злобного, плеснул хвостом и поднял волну, и папа с мамой чуть не утонули. А ребёнок взял и залез на круг САМ.

Тогда было бы видно, что родители нормальные люди, просто в депрессии из-за того, что сын не разговаривает, пытаются думать о чём угодно, чтобы отвлечься от этого, в то же время окружая его излишней заботой. Трагедия семьи. И непонятно откуда взявшаяся посторонняя сила, «которая совершает зло, а хочет добра» (с). Такая же необъяснимая, как «Щелкун» Кинга.

Я ни в коем случае не навязываю сюжет. Но пока вместо трагедии фарс из ток-шоу, а действительно милые мальчик и игрушка сами по себе.

По форме. Для финалиста всё плохо. Буквой «ё-моё» не пользуемся, запятые ставим куда ткнётся, паразитов наплодили – чесать не перечесать все эти «уже», «ну», «причемы», «да», «же» — местоимений чуть поменьше, но тоже не фонтан. В детской речи тупо поменяли «р» на «л» — шаблонище жеж!

По содержанию. Про пацаний сленг всё сказано раньше, потому о другом. Здесь вся соль рассказа в диалогах, вернее, в спорах и обвинениях массового поражения. Все на всех баллоны катят. Но катят скучно и неестественно. Главный секрет скандала (да и любого диалога): никогда персонаж не должен прямо и тупо отвечать на поставленный вопрос. Здесь не защита диссертации, здесь люди ругаются, здесь не может быть статики конфликта: «По существу заявленных мне восьми пунктов претензий отвечаю: по первому пункту…» Если герои топчутся на месте – это занудство, а не конфликт. Вспомните любой ваш интеллигентный спор. Скажем, знакомый нечаянно обмолвился, что попа у вас чуть больше, чем у колибри. Как вы ответите? Вариант 1: «Уважаемый Иван(Сидор, Дормидонт, итд), всесторонние обмеры моей попы позволяют с уверенностью утверждать, что она сопоставима в пропорциях, если принять во внимание масштабирование» Вариант 2: «Что ты сказал, козёл? Ах ты слепомозглый изюм! У самого волосы из ноздрей торчат! Изо рта воняет! Алкаш поганый, все деньги пропил! В доме одна каша, ребёнка кормить нечем! У меня хоть из задницы руки не растут!..» — итд. Конфликт должен развиваться, а потому конфликтующие никогда «не слышат» друг друга

Рассказка, конечно, милая. Вся такая розовая, вся такая пушистая, вся такая милая-премилая. Ну просто ми-ми-ми какое-то. Ну, на крайняк, сю-сю-сю.

Но.

Как же без но.

Во-первых, лично мне надоело на каждом конкурсе читать про миленьких маленьких детишечек, которые умом не уступают взрослым.

Стьюи Гриффин радостно ухмыляется из колыбельки, придумывая очередной план по уничтожению мира, если вы понимаете, о чем я.

Во-вторых, если описывается трёхлетка — словарный запас и должен быть как у трёхлетки. Борис Житков, помнится, говорил, что когда он пишет книги для детей, он старательно выбирает слова, которые понятны малышам. И очень долго над этим работает. Дает почитать бета-ридерам, и если им непонятно хотя бы одно слово — вычеркивает его нафиг. Вот если бы была сделана хотя бы попытка сымитировать образное мышление и лексикон малыша — вот это был бы зачет и лютейший вин. А так — очередной взрослый в теле ребенка.

Надоело.

Мило, но не более того.

Тема есть, но не явно просто артикулирована. Но мне этого хватило.

История про трёхлетнего мальчика с небольшой задержкой в развитии, которого родители отпустили случайно одного купаться в море, чтобы его спас резиновый крокодил. Только мальчик почему-то начинает говорить с акцентом. Категорию времени дети более или менее усваивают, ну или не говорят инфинитивами, они же не англичане.

А так — круто. Для своего жанра, конечно. Получилась милая сказочка, в которую зачем-то встроили ворчание взрослых.

Переносить сюда прежний отзыв не буду, перечитывать тоже, потому что достаточно хорошо помню своё впечатление.

ГГ — ну никак не ребёнок трех лет, и восприятие, и речь — всё не настоящее. Да и родители, пожалуй, тоже. То есть история показалась мне выдуманной абсолютно + без темы.

Сладенький такой рассказик про очередного Оскара Мацерата. В своей нише — вполне себе.

Фантастику не разглядела. Крокодил резиновый кусался. Мало ли что резиновое кого куда укусило. Темы не увидела. Кто враг? Крокодил? На что не надеялись? Что дитё заговорит? Так родителям, по ходу было наплевать, они разборками друг с другом занимались. В целом, рассказ неплохой, просто, наверное, неформатный в контексте данного конкурса. Его бы включить в сборник «Советы начинающим родителям: Как делать не надо».

Фантэлемент есть, тема – тоже. Есть ещё трёхлетний мальчуган, злобно-добрые цыганка и игрушечно-настоящий крокодил. Был конфликт, и попытка катарсиса.

Но больше всего было муси-пуси. Такое чувство, что я проходил мимо той ещё семейки: папа-мама с упоением находят друг в друге всё самое лучшее, да погромче, чтоб все услышали и осознали, пацанёнок дёргает мать за руку и что-то бесконечно канючит, но заметил меня и уставился. Стих. Ждёт подвоха. Аж головёнку вывернул и руку заодно. Пришлось состроить ему рожу. Он радостно дёрнулся. Мама заметила и… Катарсис опять вышел слабоват. Не на чем, особо-то.

Вот с каким впечатлением я продолжал путь, с таким же остался и по прочтении. Пожал плечами, стряхнул лёгкое раздражение и пошёл себе. Тема – так себе (большое событие – чуть не утонул и заговорил), фантэлемент – дохленький (как бы живая игрушка, заговоривший с немецким акцентом мальчик), идея — ?

Что добавить — ничего нового.

Нормальный такой рассказ. И тема есть, и по-детски искаженные слова почти не мешали. Общая идея простовата, но это вреда особого не наносит. С другой стороны, не моё и есть ощущение, что текст не запомнится. ЗЫ Восклицательный знак в названии ИМХО лишний

Кы!

«по нормальному» — «по-нормальному» же?

«Я развел ручонками» — вот так может сказать взрослый, когда вспоминает себя в детстве.

И весь рассказ такой. Везде вот этот взрослый ребёнок. И у меня чувство, что автор обманывает меня, читателя. Обманывает вот этим вот героем. Каждой строчечкой его описания...

уф... а надо дочитывать...

«Отец из ка-ше-лька...» ну ёжики же зелёные! Вы пишите трёхлетку!! ну какой ещё «отец»?

А вот если вы пишите воспоминания взрослого, то почему нет ни слова об этом? И так сойдёт? Может, и сойдёт. Но не для вредного Кота. Нет.

«старушка»

«— Вы! — Я указал на них пальцем, как старуха. — Вы лугаетесь! Вы не видеть, как я тонуть! Вы только сполить! Вы уже не любить меня! Надоело! И каша — невкусная и голячая!» — это говорит ребёнок?

Ладно. Истории я вижу тут две. Одна про вечно ругающихся и чуть не потерявших самое дорогое супругов. Вторая про старухино колдовство, помогшее маленькому ребёнку, вынудившее его заговорить.

Обе истории сцеплены главным героем. Читатель видит через главного героя, автор попытался его глазами показать историю.

Но главный герой не получился. Совершенно не получился и это мне мешает воспринимать рассказ. Настолько мешает, что я заставлял себя прочитать. Оба раза. Заставлял.

самый сложный отзыв. Трудно пытаться быть к рассказу объективным, когда он так не нравится.