Робертсон Дэвис «Дептфордская трилогия»

Очень трудно написать хоть что-нибудь о книге, которая понравилась по-настоящему; недостает той бойкой хлесткости, с которой разбираешь случайные книги на час. Но и восторженные выкрики «Ой, как мне понравилось!» тоже вряд ли сойдут за рецензию... так что буду искать золотую середину:)

Итак, Депфортская трилогия — это практически семейная сага, за тем исключением, что речь идет не о кровных родственниках, а о трех мальчишках из захолустного канадского городка — Депфорта.

Один стал преподавателем и агиографом, (человек, которые описывает жития святых), второй гением коммерции, третий знаменитым фокусником. На их судьбы, максимально отличные друг от друга, навсегда повлияла такая малость, такая ерунда — брошенный снежок... но в том-то и дело, что это был не совсем снежок.

Первая книга, «Пятый персонаж», посвящена Данстану Рамзи — историку, преподавателю, агиографу, герою Первой мировой войны. Впрочем, сам себя он считает отнюдь не героем, а пятым персонажем.

» Без Пятого персонажа не обойтись, это он расскажет герою тайну его рождения, это он поможет впавшей в отчаяние героине или спасет от голода отшельницу, а может даже стать причиной чьей-либо смерти, если так требуется по сюжету. Примадонна и тенор, контральто и бас получают на свою долю лучшие арии и блистательные деяния, но без Пятого персонажа сюжет не построишь! Это хорошая роль, пусть и не слишком эффектная, и карьера тех, кто ее играет, бывает долговечнее самых золотых голосов.»

И в конце первой части (захватывающей временной отрезок более чем в 50 лет) один из персонажей действительно умирает крайне загадочной смертью. (Что дало повод в некоторых аннотациях окрестить трилогию детективом — повбывала б!) Именно пятый персонаж, проводя большую часть времени за кулисами, видит историю такой, какой она есть на самом деле — или, по крайней мере, максимально приближенной к истине.

Вторая книга, «Мантикора» — сын погибшего прилетает в Цюрих и работает с юнгианским психоаналитиком. Надо сказать, что судя по оценкам, это самая нелюбимая часть трилогии — а у меня вышло ровно наоборот. Увидеть, как сильно может заблуждаться действительно умный, незаурядный человек и насколько наша жизнь то, что мы о ней думаем; увидеть тяжелую работу по переоценке и переосмыслению определяющих событий жизни — это и вправду захватывающее духовное приключение. (Несмотря на мою первоначальную неприязнь к психоанализу как таковому). Кроме того, тут сага становится «семейной» с буквальном смысле слова — описывается быт богатой семьи со всеми ее тайнами и скелетами, со «старыми преданными слугами», со всеми продолжающимися годами и десятилетиями недомолвками, ужасными догадками, над еще одной трагической загадкой смерти... Здесь ярче всего видна любимая тема Дэвиса о мифах как о художественной метафоре реальности.

»...Не лев — мантикора. Не забывайте про хвост с жалом. Неразвитые чувства обидчивы, чуть что — и в позу. Мантикора может быть чрезвычайно опасна. Иногда даже сообщают, что она мечет колючки, как это прежде думали о дикобразе. Похоже на вас в суде, как вы думаете? Человеческий разум, львиная отвага, ядовитое жало наготове — к такому близко не подходи. Но при том не вполне человек и не вполне лев, и не просто желчный оппонент. Мантикора. Бессознательное выбирает себе символику с такой художественной виртуозностью, что дух захватывает.»

Третья часть, «Мир чудес» — история фокусника Магнуса Айзенгрима. От жалкого мальчишки, погребенного в машине для фокусов, переживающего насилие физическое и моральное, до одного из лучших фокусников столетия. Поводом для рассказа здесь стали съемки фильма про величайшего иллюзиониста прошлого — Робера-Гудена, которого играет один из величайших иллюзионистов настоящего — Магнус Азенгрим. И в ответ на просьбу режиссера об откровенности, которая должна дать этому фильму необходимый подтекст, Магнус действительно рассказывает историю своей жизни максимально честно и откровенно. «Возможно, Данни, я их удивлю. Знаешь, они ведь такие высокообразованные. Образование — превосходная защита от жизненного опыта. Оно предлагает столько готовых товаров, и все из лучших магазинов, что возникает искушение отказаться от собственной жизни, подражая жизням тех, кто лучше тебя. В чем-то оно делает человека умным, а в чем-то — непроходимым болваном. Думаю, я их удивлю. Они столько говорят об искусстве, а на самом деле образование воздвигает между человеком и истинным искусством ту же стену, что и во всех других областях жизни. Они даже не догадываются, какой подлой старой сукой может быть искусство. Думаю, я их удивлю».

Дэвис пишет так, словно развивает свой стиль напрямую от Бронте, Диккенса и Голсуорси, напрочь забыв о сушестовании двадцатого столетия — и в то же время он ухитряется дать самую ясную, точную и подробную картину этого века. Дэвис много рассуждает о Боге и человеке, но его рассуждения не пропитаны фанатизмом, это скорее множество честно заданных впросов, чем один безапелляционный ответ.

А еще — это увлекательная книга, без всяких скидок на нравоучительность и полезность, ради которой иногда предлагается грызть ну оочень черствые сухари моралите.

Забыла упомянуть о переводе, но это потому, что он просто великолепен. Переводчик действительно сумел превратиться в стекло, которое не искажает ни смысл, ни плотный и многокрасочный стиль автора.

Несколько судеб, несколько точек зрения на события — и всё настолько увлекательно, что «держит до конца». Тут есть о чём подумать в отношении каждого из героев трилогии. А вечный вопрос — «кто же прав ?», скорее всего так и повис в воздухе, потому что не может быть одной правды, уж сильно многое зависит от течения той жизни, которую ты себе получил пройти. И каждоё событие может иметь несколько граней и точек зрения, хотя казалось бы рассказ идёт об одном и том же предмете....

Главных героев в трилогии, наверное, не три, а пятеро, но речь идёт от лица всего двух из них...

Благодаря этой трилогии открыла для себя Робертсона Дэвиса! Замечательное произведение! Тонкое, интеллигентное, психологическое... Не могла оторваться! Как жаль, что остальные произведения Дэвиса не опубликованы у нас :frown:

Странно, почему книга названа «Мантикора», а не «Медведь»? То есть, Робертсон Дэвис, с присущей всему, что он делает, тщательной аккуратностью, разъясняет внешние особенности диковиного мифического зверя : тело льва, человеческая голова и хвост, на конце которого смертоносный ядовитый шип. И робкое возражение героя, что мол никогда о такой твари слыхом не слыхивал, его психоаналитик отметает с царственной снисходительностью: Все мы черпаем образы из колодца общественного бессознательного наполнявшегося задолго до нашего рождения сотнями поколений предков и на подкорке у каждого записан весь мифический бестиарий в полном объёме, потому не парься, ты есть Мантикора («Я есть Груб»).

Простите, не удержалась от ерничанья и бесцеремонной отсылки к последнему марвеловскому антишедевру, уж очень примитивной и вторичной показалась книга в сравнении с привычным уже у автора изяществом и ёмкостью. Особенно после самодостаточного, сложного, горького, и безупречно логичного «Пятого персонажа». Первую книгу «Дептфорской трилогии» прочла два года назад, а впечатление от неё до сих пор не отпускает. Как он мог создать картину настолько масштабную, достоверную психологически, эталонно безупречную с точки зрения мотивации поступков и одновременно роман, который держит внимание с первой до последней страницы.

Понимаете, невольно ждёшь, что продолжение будет не хуже. А оно оказывается бледной копией второй книги «Корнишской трилогии», «Что в костях заложено», только персонаж вполовину не так хорош, как Френсис Корниш. «Богатые тоже плачут» Без того, что позволило бы мне любить, жалеть и сопереживать герою остаётся сомнительным умозаключением и не более.

В здешнем герое Дэвиде Стомптоне нет обаяния Френсиса Корниша, нет света его творческого дара и начисто отсутствует страдательный залог, окрашивающий даже заурядную историю ничем не примечательной личности состраданием.

У Корниша уродливый идиот брат Френсис Первый (семейный скелет в шкафу), он был объектом травли в детстве, а еще рисунки в покойницкой морга — его практика рисовальщика. Была горькая история неразделенной любви и водевильная для всех, кроме того, кому суждено служить в ситуации козлом отпущения — женитьбы на женщине, беременной от соперника. И трагическая потеря той единственной, кто, не соответствуя стандартам романтической возлюбленной, предъявляемым социумом, могла тем не менее «сделать его счастие». И у Корниша потрясающей красоты поступок с «Браком в Канне»: творческий акт, искупление, самоотречение.

Но я отклонилась от темы, о любимом говорить приятно, о том, что не затронуло твоего ума и сердца — скучно. Дэвид Стомпптон и его сестрица, и папаша, и психоаналитик — нет. Личность анализанта не вызывает симпатии, сны кажутся притянутыми за уши для иллюстрации совершенно определенных идей, страдания сильно преувеличенными, а его одержимость блестящей личностью отца — глупой. И на солнце бывают пятна и у литературных гениев случаются провальные книги. Эта одна из таких.

А почему медведь? Ну, потому что все детство мальчик Дэви спал с плюшевым медведем. И потому что именно в пещеру первобытных людей, чьим тотемом был медведь, приводит его Лизл, и потому, что до смерти напуганный звуком, который показался ему медвежьим ревом, он становится жертвой медвежьей (sorry) болезни. И потому что медведь, несмотря на имидж добродушного увальня, дядюшки Михайла Потапыча — на деле чрезвычайно опасный и коварный хищник. По сути, выбор этой твари, был бы более трезвым и реальным взглядом на героя вместо мантикоры, вынесенной в заглавие. Дело в том, что я по сути юнгианка и абсолютно убеждена в существовании океана общественного бессознательного, откуда все мы черпаем свое. Просто в этот раз Дэвису не повезло зачерпнуть не совсем то.

Книга — просто путеводитель для самообразования. Буду перечитывать в обнимку с Гуглом. В первый раз так сделать помешала читательская горячка — что же там за поворотом, и это при самом простом сюжете. Еще — детали, которые ставят все с ног на голову, потом обратно, а потом заявляют, что все это — «лишь» иллюзион.

Исповедь Медных голов

Мое знакомство с жителями Дептфорда начиналось чрезвычайно приятно: перед глазами разворачивалось бытие маленького провинциального поселения, в котором каждый обитатель и его дела всегда находятся на виду. Так же мне очень импонировал главный герой, Данстэбл (Данстан) Рамзи, преодолевавший возникающие перед ним проблемы и трудности без потоков жалоб и хныканья. Автору отлично удалось передать захолустные нравы и терзания подросткового возраста, и я искренне наслаждалась повествованием.

К сожалению, благодать семейной саги продолжалась лишь первую треть книги, после наше пребывание в Дептфорде подходит к концу. Второстепенные персонажи оттесняются на дальний план, и затем Денни плывет к финалу в гордом одиночестве. Весь сюжет отдается на откуп переплетению трех судеб уроженцев заглавного городка, а течение времени чувствуется все меньше: Первая и Вторая мировые войны, послевоенное время и последующие десятилетия проходят пунктиром, пока смена эпох не перестает ощущаться вообще. Порой попадаются любопытные акценты и приметы быта, но их крайне мало, и роман из исторического русла все глубже погружается в пучины собственной внутренней реальности.

Тем не менее, чтение я продолжала с удовольствием, чему способствовало обаяние Рамзи, занятные типажи, непринужденное философствование и ненавязчивый мистический флер. Интерес не ослабевал до тех пор, пока непосредственно перед финалом сюжет неожиданно не вильнул в сторону классического детектива. Эта метаморфоза мне страшно не понравилась, поскольку терпеть не могу сюжетов с четко очерченным горизонтом событий, и сильно испортила впечатление от всей книги. Тут я осознала, что в следующих томах автор будет рассказывать все ту же историю, но уже от лица двух других вершин основного треугольника, Перси Бойда (Боя) Стонтона и Пола Демпстера (Магнуса Айзенгрима), участия которых фатально не доставало в «Пятом персонаже».

Увы, моя догадка оказалась почти верна: в «Мантикоре» нас ждет встреча с сыном Боя Стонтона, Дэвидом. По инерции заинтересованность в происходящем сперва еще сохранялась, но вскоре начала спадать, пока не исчезла окончательно. Рутина психоанализа скучна, даже когда терапия проводится профессиональным психологом Флорой Шрайбер с Сивиллой, страдающей множественным расщеплением личности. Что уж говорить о разложении по полочкам сознания вымышленного и вполне нормального индивидуума, чьим лечением занимается совершенно невыразительный выдуманный же врач? До кучи психотерапия идет как по маслу с ровной чередой необходимых кризисов и вовремя появляющихся снов, увенчиваясь внезапным столкновением на улице с нужным человеком (таковых случайностей происходит чересчур много даже за шестьдесят лет книжного времени). И если непосредственные воспоминания Дэвида еще способны хоть немного увлечь внутренней динамикой, то стоячее болото обсуждения тех или иных аспектов его личности по ходу рассказа все более утомляли.

Заключительный роман, «Мир чудес», в полной мере наделен все теми же недостатками, что и предыдущий, только вместо погружения в дебри юнгианской терминологии паузы между воспоминаниями Магнуса Айзенгрима заполнены пустопорожним трепом между киношниками, Рамзи и Лизл, партнершей великого мага. Последний, кстати, напрочь лишен харизмы, а это верная смерть для подобного персонажа. Начинаясь с беспрестанных страданий, биография Пола Демпстера слишком уж соплива, хоть и не скатывается в откровенное нытье. А по-настоящему занимательное прошлое Лизл раскрывается торопливо, вскользь, и его просто не успеваешь прочувствовать. Бытие циркачей утомляет читателя так же быстро, как и самого героя, а действительно интересных деталей крайне мало. Очарования же старинных механических игрушек и общей ауры романтизма явно недостаточно, чтобы вытащить на себе терпящее бедствие шапито. Показательно, что из-за ошибки в нумерации файлов моей аудиокниги вскоре после начала произошел скачек сразу на вторую часть, и я довольно долго не замечала подмены: все одни и те же балаганные и театральные кулисы в минувшем и однотипные разговоры в настоящем.

В целом трилогию объединяет общая стилистика, что оказалось бы положительным качеством, если бы рассказ шел от третьего лица. Но мы имеем трех разных рассказчиков, говорящих от своего имени, и манера изложения у всей троицы абсолютно одинаковая, что особенно бросается в глаза, когда в «Мире чудес» появляются вкрапления биографий, поведанных еще двумя людьми. Конечно, общность интонаций легко объясняется тем, что первый и третий роман являются записками Рамзи, а второй — дневником младшего Стонтона, ученика Данстана, перенявшего его «ясный стиль» письма, но хоть какая-то разница в выражении мыслей должна наблюдаться даже в этом случае.

Да и сама композиция цикла выглядит нескладно. Последовательная, а не параллельная структура критично снижает общий градус напряженности. Альтернативный взгляд на события не добавляет интереса, поскольку мы уже знаем, как все произошло доподлинно и сложилось дальше. Множество второстепенных нитей оказываются оборванными, а то и попросту неразвитыми. Второй и третий тома, хотя содержательно они и заполняют сюжетные лакуны, не способны компенсировать ощущения тягостной незавершенности «Пятого персонажа» и давящей необязательности «Мантикоры» и «Мира чудес», и потому становятся ненужными довесками к уже законченной истории. Действующие лица так же не пришлись мне по душе. Да, все они обладают уникальными личностными чертами, привязанностями и антипатиями, но в них не чувствовалось подлинной жизни. Что Данстан, что Дэвид, что Магнус равно похожи на ту самую Медную голову Роджера Бэкона: двигаются, говорят, мыслят, но все это лишь искусная механика и сплошная имитация. А Бой Стонтон так и остался для меня дырой в виде профиля человека. Видимо, отчасти именно это стало причиной, по которой меня нисколько не заинтриговала его смерть, а уж резоны и мотивы, приведшие к этой гибели, и вовсе показались смехотворными и неубедительными.

При этом я не могу сказать, что книга слаба и никудышна. Нет, она написана действительно хорошо, порой встречаются примечательные и сочные подробности, хотя пару раз попадаются и орангутаны с хвостом. В тексте присутствуют как единичные философские рассуждения, так и охватывающий весь цикл концепция поисков себя, любви и бога. Но эти идеи, переплетаясь по ходу повествования, превратились в самоцель, и потому не нашли во мне отклика, как и «Дептфордская трилогия» вообще.

Аудиокнигу слушала в исполнении Ирины Ерисановой, читающей в своей обычной манере, вполне подходящей для этой трилогии. Если бы не пара сомнительных ударений, придраться было бы совсем не к чему.