Марк Твен «Литературные грехи Фенимора Купера»

Прошу прощения за то что в своем отзыве коснусь также некоторых других произведений Марка Твена. Это касается очерков из его автобиографии под названием «Брет Гарт», поскольку считаю эти темы связанными между собой. Думаю что все эти произведения в первую очередь больше характеризуют самого Марка Твена как человека, чем говорят о художественных особенностях описываемых им авторов.

Статья о Купере это желчное ехидное произведение, в котором умышленно подчёркиваются все недостатки действительные и надуманные его произведений и совсем ничего не говорится об их достоинствах. Неужто их не было вообще? Почему же тогда его книги не сходят с прилавков магазинов на протяжении двухсот лет?

Внимательно прочитав очерк, можно сказать, что действительно некоторые из указанных грехов имеют место быть, но возникает справедливый вопрос — насколько это действительно критично? И насколько эти недостатки влияют на степень восприятия Купера как художника? Насколько сильно повлияют они на расположение весов, если на другую чашу поместить многочисленные достоинства его произведений?

Впервые я читал Купера лет в двенадцать и сейчас могу отметить, что то безграничное очарование его книг настолько поглощает и завораживает при чтении целиком, что уж точно не возникает никакого желания при этом начать считать ширину комнат ковчега, сопоставлять их с шириной лесной речки и задаваться вопросом — сможет ли пройти там ковчег или не сможет!

Также многие из отмеченных недостатков касаются художественной манеры письма Купера. Но давайте вспомним то время, в которое творил Купер. Американская литература ещё не существовала совсем, собственно он её и создал. Европейская литература конечно существовала, но тоже находилась не в таком развитом состоянии как во времена Марка Твена. В Европе в первую очередь интересна литература английская, так как у Англии и США безусловно существует определенная преемственность. Так вот, когда Купер писал свои первые произведения, не было ещё ни Диккенса, ни Теккерея, по сути ничего ещё тогда не было, если не считать архаичных классиков предыдущих эпох. Были только первые романы Вальтера Скотта и всё! И вот на этой почве Купер создал американскую национальную литературу и, наверняка и сам ещё повлиял на вышеуказанных английских классиков, то есть поучаствовал в какой-то мере и в формировании литературы английской. Так что автор «Шпиона» и «Зверобоя» является косвенно отцом для всех американских писателей, поэтому выпады Марка Твена выглядят как очередное проявление «павликоморозовщины».

После прочтения очерка о Купере мне захотелось узнать, а что же Марк Твен думает о других своих собратьях по перу и конечно большой интерес у меня вызвали очерки о Брет Гарте. Здесь-то, мне подумалось, уж он будет более объективен: ведь они были приятелями, ходили друг к другу в гости и ночевали под одной крышей. Но с самого начала Марк Твен обращает внимание читателя на то, что Брет Гарт это самый бесчувственный, никчёмный и неискренний человек, который совсем не чувствует то о чём пишет. Что все чувства, о которых он пишет придуманы им специально, чтобы обманув читателей, вышибить из них слезу. Но разве гениальность произведения можно мерить моральными качествами его создателя? Произведение искусства — это вещь самодостаточная и должна оцениваться беспристрастно! И если читатель поверил Брет Гарту, в этом стало быть и заключается его гениальность! Впрочем, как ни пытался Марк Твен унизить своего коллегу в своих очерках, скрыть некоторое восхищение его талантом ему так и не удалось, оно всё равно проступает между строк.

На страницах очерков Марк Твен предстаёт как респектабельный «буржуа», степенно живущий со своей «миссис Клеменс» в своем обустроенном особняке, и тут в эту приличную жизнь вторгается бесшабашный распутник и пьяница Брет Гарт, который всем должен денег и никому не отдает долги. Так может быть отсюда и происходит такая зависть Марк Твена к своему собрату по перу, жизнь которого не в пример интереснее и свободней, и тому ничего не остаётся, как осудить это со стороны своей мещанской морали.

Таким образом, можно сделать вывод, что все эти едкие и мелочные наскоки Марка Твена на произведения и личность других авторов есть ни что иное, как попытки очернить и принизить достоинства и завоевания других писателей, нивелировать их вклад в национальную литературу, вызванные прежде всего завистью к их дарованиям, масштабами которых он сам не обладал.

Независимо от того, насколько плох Фенимор Купер, Твен этой статьей совершил половину грехов литературной критики.

1. Заявляются — причем, как общепризнанные! — XIX «обязательных для художественной литературы» законов. Названо из них восемнадцать и все суть либо придирки, либо чистая вкусовщина.

«Герои должны довольствоваться возможным и не тщиться совершать чудеса» — пишет сочинитель мемуаров пажа Жанны д'Арк.

«Роман должен воплотить авторский замысел и достигнуть какой-то цели. Но «Зверобой» не воплощает никакого замысла и никакой цели не достигает» — а как насчет издания романа? В т.ч., после смерти автора. Чем не замысел, чем не цель.

«Авторская характеристика героев должна быть предельна точна, так чтобы читатель мог представить себе, как каждый из них поступит в тех или иных обстоятельствах» — нормальный читатель после первых подтверждений этого закона, зевнет и книжку закроет навечно. Характеристика бульварщины, в лучшем случае, дамского романа или пьесы классициста.

«Писать простым, понятным языком» — у всех книг всех авторов, видимо, только один читатель. И этот читатель, по какой-то причине, не управится с куперовскими «мишурный», «феномен» и «вероломный».

2. Критик приписывает автору то, что тот не писал.

Это про баржу. «Низкая бревенчатая хижина занимает «две трети ковчега в длину»-значит, имеет 90 футов в длину и 16 в ширину, то есть по размерам напоминает железнодорожный вагон». Ну, 16 футов — это куда больше габарита железнодорожного вагона, но важны не лишние метра полтора, а откуда они вообще взялись.

А ниоткуда. Цитата: «Купер описывает плавучее жилище, но очень невразумительно. Оно было «чуть побольше современных плоскодонных барок, плавающих по каналам». Всё. Любые оценки без привязки к плоскодонкам, которые протискивались по каналам САСШ 1840 г. — фикция.

3. Критик мерит всё на свой аршин.

Твеновский закон №15: «Не опускать важных подробностей.» Чего же не хватает роману Купера?

«В романе «Зверобой» Купер описывает речку, берущую начало из озера, и ширина ее у истока — 50 футов, но затем она сужается до 20 футов. Почему? Непонятно. Но ведь если река позволяет себе такие вещи, читатель вправе потребовать объяснения».

Твен лоцман по профессии, для него всё, связаное с течением и берегами, жизненно важно. Пароходнику с Миссисипи очевидно, что все реки текут через наносы и излучин меньше 900 футов не бывает. А не лоцманы, представляющие при слове «речка», скажем, Нерль, не увидят беды — Купер описал совсем другой, гидрологически похожий на среднюю полосу, регион.

Это у Твена старая болезнь. Еще в «Налегке» отмечал, что индейцы пустынных районов Дальнего Запада не похожи на куперовские описания добытчиков оленей Восточного побережья. Да с каких фиников?

В качестве вывода — цитата совсем другого автора.

«Мастер Ли быстро пробежал глазами по следам цыпленка. — Обычные критические замечания: комковатые, неотчетливые конструкции, неоригинальные метафоры, тусклые персонажи и так далее.

— Чтобы он писал получше! — прокричал я в ответ». (Барри Хьюарт, Восемь умелых мужчин»)

Фенимор Купер, устарел, конечно, сильнее Твена, который протянул его в своем эссе, оттоптался и отплясался на костях отца американской литературы.

мне очень нравится Твен-писатель, но надо помнить, что бОльшая часть исполинского наследия Твена — чистой воды публицистика.

на полемике он съел, наверное, целую стаю злющих собак.

так что высмеять Купера, который ответить, по понятным причинам не мог, было ему проще простого.

и не то, чтобы Твен был совсем не прав.

Купер на самом деле бывал равнодушен к матчасти, да и вообще, читать сейчас книги, в которых индейцы говорят как герои античных драм, непросто, надо запастись не то ангельским терпением, не то снобизмом в изрядных дозах.

тем не менее, статья Твена предстает мелковатой, не по-делу злобной, и порой кажется, что Твен метит не в Купера, а в что-то большее, стоящее за его спиной.

наверное — в Романтизм вообще?

что ж, сатирик и бытописатель, Твен, как будто, имел на это право.

но от этого «каланство» (кто сейчас помнит «битву за калана...») не перестает быть «каланством».

что же скрывалось за такой яростной атакой на Купера, кроме битвы Романтизма с Натурализмом?

осмелюсь предположить, что не только эстетическое неприятия куперовского стиля.

для литературы, для национальной мифологии, для самой молодой американской нации Марк Твен сделал очень много и пожинал заслуженную славу.

и все же он был ВТОРЫМ.

и хронологически, и по масштабу замысла он второй (после Купера!) певец американских просторов и американского духа.

сколь ни скачи на поверженном «куперовском индейце», а индейцев в литературу привел Купер...

своеобразную иронию этой заочной расправе Твена над Купером, придает то, что с самим Твеном так же заочно и так же безжалостно расправился другой талантливейший писатель, один из создателей литературы XX века — Джордж Оруэлл.

Твен высмеивает штампы , высмеивает приклонение перед дикарями которые именно дикари — тем кто этого не видит преклонятся перед красотой арабов и т. д. — в наше время дико актуальная тема — думайте блин хоть чучуть.......

Великий сатирик — тема поднятая до того как кстала немыслимо актуальна через сотню лет.....

Твена очень люблю — притом не попсу, а Простаки за границей, Налегке и т.д. — может поэтому увидел здесь то, что Вы не заметили ;)

««Зверобой» никак нельзя назвать произведением искусства; в нем нет абсолютно ничего от произведения искусства; по-моему, это просто литературный бред с галлюцинациями» (с).

Что тут сказать, Марк Твен знатно умел троллить аудиторию. Представляю, как на подобное заявление реагировали поклонники творчества Фенимора Купера, коих тогда было множество. И что самое обидное для них, многое в этой статье – правда. Марк Твен применил весь свой немалый полемический талант, чтобы подчеркнуть недостатки классика приключенческой литературы.

Ни «Зверобоя», ни какого-либо другого романа Фенимора Купера я не читал, так что делать каких-либо выводов о творчестве данного автора на основании одной-единственной (да к тому же весьма предвзятой) статьи я не буду. Но я лишний раз убедился в одном: живи Марк Твен сейчас, то он без сомнения был бы одной из звёзд Интернета. Писал бы заметки обо всём подряд, имел бы свой сайт и кучу поклонников. И если сравнивать с современными сетевыми знаменитостями, то данная статья вызывает у меня ассоциации с лучшими заметками Юрия Пучкова, в миру известного под псевдонимом «Гоблин» (с поправкой на сто с лишним лет, конечно). Остроумно и крайне язвительно.

Предпоследний абзац статьи, вместе с процитированной в самом начале отзыва фразой, я вообще беззастенчиво утащил в свою записную книжку, ибо слова Марка Твена как нельзя лучше подходят при написании отзывов на книги МТА (безотносительно того насколько верно они характеризуют именно «Зверобоя»). Я аж прям прослезился от столь ясного и чёткого изложения МОИХ впечатлений на многие и многие книги, что мне приходилось читать в своей жизни. Воистину, Марк Твен велик!

Согласен с предыдущим автором, Марк Твен велик. И с таким чувством юмора был бы мегапопулярной персоной в наши дни. Статья очень смешная. Читал ее на английском, особенно удачный стеб над хрустнувшей веткой, плотом с хижиной и Чикаго (на английском так можно произнести слово Chingachgook).

Замечательный пример того, как следует писать отзывы на книги. Возможно, в некоторых местах Марк Твен излишне язвителен, но он внимательно прочитал произведения и обоснованно высказывает свое мнение.

Крайне рекомендую прочитать это эссе всем начинающим авторам — для того, чтобы им не оказаться на месте Фенимора Купера.