Владимир Одоевский «Сильфида»
- Жанры/поджанры: Мистика
- Общие характеристики: Психологическое | Философское
- Место действия: Наш мир (Земля) (Россия/СССР/Русь )
- Время действия: Новое время (17-19 века)
- Линейность сюжета: Линейный
- Возраст читателя: Любой
Михаил Платонович поселился в деревне, в доме своего покойного дядюшки. Сначала он не знал, чем себя занять. Стал наведываться в дом соседа Гаврилы Софроновича и вскоре, «почувствовав склонность к старшей дочери» своего соседа, предложил ему себя в зятья.
Однако в это же время Михаил Платонович обнаружил библиотеку своего дядюшки, которого в деревне считали чернокнижником...
Подзаголовок:
Из записок благоразумного человека.
Входит в:
— антологию «Русская романтическая повесть», 1980 г.
— антологию «Русская романтическая повесть (первая треть XIX века)», 1983 г.
— антологию «Russian 19th-century Gothic Tales», 1984 г.
— антологию «Русская фантастическая повесть эпохи романтизма», 1987 г.
— антологию «Сильфида», 1988 г.
— антологию «Нежданные гости», 1994 г.
— антологию «Ярмарка колдовства», 1994 г.
— антологию «Косморама: Русская фантастика первой половины XIX века», 1997 г.
— антологию «Белое привидение. Русская готика», 2006 г.
— антологию «Русская фантастическая повесть», 2007 г.
— антологию «Русская мистическая проза», 2012 г.
— антологию «Страшное гаданье», 2014 г.
— антологию «Пять вечеров 4: Одержимость», 2018 г.
— журнал «DARKER № 4'23 (145)», 2023 г.
- /языки:
- русский (29), английский (1), французский (1)
- /тип:
- книги (28), аудиокниги (2), цифровое (1)
- /перевод:
- А. Миллер (1)
1959 г.
1977 г.
1980 г.
1981 г.
1982 г.
1983 г.
1985 г.
1987 г.
1987 г.
1987 г.
1987 г.
1987 г.
1988 г.
1988 г.
1994 г.
1994 г.
1995 г.
1997 г.
2006 г.
2007 г.
2007 г.
2007 г.
2007 г.
2012 г.
2014 г.
2016 г.
Аудиокниги:
2011 г.
2018 г.
Электронные издания:
2023 г.
Издания на иностранных языках:
1984 г.
2012 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 6 ]
David Blain, 5 апреля 2022 г.
Прочитал рассказ в «Антологии русской готики».
По атмосфере и главной идее произведение напоминает «ночные рассказы» Гофмана, включая самую главную мысль — Запретные Знания не зря стали Запретными.
Почему-то почти у каждого из нас в глубине души сидит ребенок, уверенный что взрослые запретили ему есть конфеты, лишь для того чтобы по втихаря ночам их есть самим.
И именно из таких детей вырастает гофмановский магнетизер Альбан, который при помощи самогипноза попытался избавится от внутренних комплексов и страхов. И успех — они избавился от всех страхов... включая страх творить дурное (в просторечии «совесть»). Дальнейшая история бессовестного гипнотизера напугала меня в детстве больше чем «Дракула» Стокера.
Нечто подобное происходит и с главным героем. Духи первобытных стихий («элементали») не злые... они просто слишком нечеловеческие. Их мышление настолько далеко от человеческого, что даже попытка их понять грозит «багами» и сбоями мышления — как попытка запустить программу для Intel на Макинтоше. Более того — природные духи бесплотны, и чтобы соединится с Сильфидой герою нужно оставить свою грузную плоть. И главный герой явно не первый из тех, для кого общение с природными духами плохо закончилось, именно поэтому это знание и стало Запретным!
10 баллов, один из лучших русских готических рассказов; без кровищи и монстров, но по настоящему пугающий.
[ 7 ]
Sawwin, 4 сентября 2019 г.
Мистика в духе направлений, модных в конце XVIII века. А если учесть, что повесть написана в 1837 году, то просвещённый автор не то, чтобы смеётся, но слегка подсмеивается над высокопарными рассуждениями своего героя. Конечно, на дворе рационалистический XIX век, но экзальтированные дамы ещё долго с восторгом будут читать подобные сочинения, ужасаясь смертельной пропасти, на краю которой очутился лирический герой. Тем не менее, бульонные ванны помогли, герой не умер и не окончил дни свои в жёлтом доме. Конечно, гораздо лучше бульонных ванн помог бы душ Шарко, но он в ту пору ещё не был изобретён.
А вот ошибки, которые Владимир Одоевский разделяет со своим героем, обусловлены неразвитостью чувств того времени. Любовь представляется как непрерывный истерический припадок, она умирает в момент соединения любящих, и смерть есть лучший исход любви. Читайте «Ромео и Джульетту» или «Страдания юного Вертера». Нужно было обладать гением Гоголя, чтобы описать старосветских помещиков, сумевших сохранить чувства до старости. Благоразумный герой Одоевского живым прошёл через теснину любви, под конец повести он женат, вовсю изменяет жене, которая воспринимает это как должное (ведь не с дворянками же он путается, а с крепостными девками, с которыми не может быть высоких чувств), выпивает с соседями, а то и в гордом одиночестве. Короче, полностью оскотинился. Альтернативой этому состоянию может быть лишь сумашествие и смерть.
Страшненькие картины рисует нам русский романтизм.
[ 2 ]
Vlad lev, 22 ноября 2014 г.
Ежели пролистать несколько первых строк произведения и оценить прикосновения автора к Миру Запретного (Письма 3 и 6, Рассказ, Отрывки), то автор чрезвычайно близок по стилистике и красочности описаний к выдающемуся, но мало «раскрученному» в экс-СССР американскому автору (современнику Лавкрафта и Говарда, да и почти — нашему) Кларку Эштону Смиту.
[ 10 ]
Стронций 88, 22 июля 2011 г.
Ещё одно произведение у Одоевского, которое читать мне было очень приятно. Написано так, что просто получаешь удовольствие. И это описание провинциальной жизни, и сам герой, его мысли, его характер – приятно (уже который раз говорю, и не могу не повторять – приятно! приятно! приятно!). То как взгляды его меняются, стоит ему пожить там подольше. Да и сама форма – письма – очень как-то делает всё реалистичным (почему-то вспомнился «Дракула»). А уж когда появляются эти книги, мистика… Это перемежение мистики и такой осязаемой реальности эффект даёт просто замечательный. И опять (как это время от времени бывает у Одоевского) невозможно решить, а правда ли или, действительно, сумасшествие? Склоняешься (как любитель фантастики) к первому, но… кто его знает? Тоже прибавляет какой-то такой приятности. Стремление попасть в идеальный мир – и безжалостное возвращение в «благоразумную» реальность… Читалось просто здорово, с большим интересом.
[ 5 ]
Кел-кор, 4 июля 2008 г.
Антологию русской готики я приобрел в первую очередь из-за данного рассказа.
Идея двоемирия характерна для романтизма, романтический герой старается уйти в мир идеальный от серой действительности. Он часто бывает в конфликте с реальной действительностью.
Не является исключением и герой этого рассказа. Он уходит в свой идеальный мир, однако оттуда его насильно возвращают. И жизнь его вновь становится скучной и однообразной...
Это произведение В. Ф. Одоевского — шедевр русской романтической литературы!