Линн Джемнек: Похоже, что с раннего возраста и семья, и друзья поощряли вас заниматься писательской деятельностью. Насколько важно каждому ищущему писателю иметь такую поддержку, ведь подобная деятельность далеко не всегда приносит деньги?

Келли Линк: Я считаю, что это невероятно важно. Меня всегда поддерживали, поддерживали настолько сильно, что я даже чувствовала себя виноватой, когда работала не так усердно, как могла бы. Хотя, конечно, чувство вины тоже может быть полезным.

С другой стороны, я очень упрямая. Когда мне давали советы, с которыми я не соглашалась, или же мне говорили не делать того-то и того-то, я делала то, что сама считала верным. Если вы приходите на писательские мастерские, вы не можете следовать всем советам, которые вам там дают. Эти мастерские учат автора, что есть огромное количество чтений и интерпретаций одной и то же истории, также как и самих читателей этой истории. Это может напугать и запутать. Важно внимательно выслушать все эти советы, а затем выбрать, что важно для вас самих. В конце концов, вы – свой собственный самый лучший и самый внимательный читатель.

Для большинства людей и для большинства писателей тоже творчество – не способ зарабатывания денег. Конечно, я получаю деньги за свои рассказы, но мой основной доход происходит из других источников. Даже если бы я писала романы, не думаю, что смогла бы зарабатывать себе на жизнь только этим.

Л.Д.: Расскажите о своем детстве. Как так случилось, что дочь пастора стала психологом. Это интересное начало. Были ли в вашем детстве какие-то события, которые оставили след в душе и подействовали на ваш стиль написания?

К.Л.: Моя семья все время переезжала. Мы жили в Чаттануге, Теннеси, Гленсайде, Пенсильвании, Майями, Флориде, Гринсборо и Северной Каролине. На каникулы мы часто отправлялись в долгие автомобильные путешествия, а мой дедушка возил меня и мою сестру в Германию и Скандинавию. Учась в школе, я ездила в Нью-Йорк и шотландский город Ст.Эндрюс. Поэтому у большинства моих героев постоянно чешутся пятки, они не остаются на одном месте или вообще не имеют собственного дома.

Мои родители обожали книги и читали мне вслух. И потом, куда бы вы ни поехали, там всегда можно найти книжный магазин. Правда, во Флориде большую часть времени я проводила не в маленьких магазинчиках, а в огромном книжном супермаркете «Уолденбукс». Как только я стала достаточно независимой, чтобы самой решать, где мне жить, я стала переезжать в сторону лучших книжных магазинов. А сейчас я одержима идеей библиотек: в Солт Лейк Сити, штат Юта, и в Лексингтоне, Кентукки есть пара просто замечательных. Наверное, это можно счесть за ухудшение вкуса. Если так, извините.

Большинство моих детских воспоминаний не представляют из себя ничего особенного: помню, как я спасала дождевых червей от потопа, как наша собака съела огромный ломоть сыра, который кто-то уронил со стола, как мои родители уговаривали меня покататься на американских горках в «Дисней Ленде», как играли в «Звездные Войны» с сестрой (я мечтала выйти замуж за Харрисона Форда, а моя сестра – за Люка Скайуокера), когда нам было восемь-девять лет. С другой стороны, у нас всегда были очень интересные няни – студенты старших курсов и друзья наших родителей, которые рассказывали потрясающие истории про привидений.

Л.Д.: Какие писатели больше всего повлияли на ваше творчество, служили вам вдохновением?

К.Л.: Дж. Р.Р. Толкин, К.С. Льюис, Джоан Айкен, Карен Джой Фаулер, Кэрол Эмшвиллер, Х.П. Лавкрафт, М.Р. Джеймс, Роберт Вестол, Урсула К. Ле Гуин, Фритц Лебер, Диана Уинн Джонс, Танит Ли, Джоанна Русс, Говард Волдроп, Вильям Браунинг Спенсер, Патриция Джеари, Ким Стенли Робинсон, Анджела Картер, Мей Свенсон, Анн Бишоп и многие другие. У меня были прекрасные учителя: Реймонд Кеннеди, Ли Закариас, Майкл Паркер, Фред Чепел, Тим Пауэрс, Пэт Мерфи и другие. Писатели, участвующие в мастерских, подобно «Сикамор Хилл», часто становятся моими первыми читателями. Не было бы этих мастерских, многие из рассказов остались бы ненаписанными. Среди моих читателей подобного рода я могу перечислить Джона Кессела, Ричарда Батнера, Джеймса Патрика Келли, Морин Макхью, Грега Фроста, Джонатана Летем, снова Карен Джой Фаулер и других, влияющих на мое творчество по меньшей мере двумя способами: во-первых, я читаю их произведения, и это влияет на мой собственный стиль, во-вторых, они читают мои рассказы и высказывают свои мнения о них.

Из последних прочитанных книг мне очень понравились сочинения Энн Пратчет, М. Джона Харриосна, Чайны Мьевиля, Джефри Форда, К. Дж. Бишопа, Кевина Брокмайера, Шелли Джексон, Джорджа Сондерса и Доди Смит. Плюс к этому музыка, которая всегда была большой часть того, почему и как я пишу: «Magnetic Fields», «Future Bible Heroes», «Be Good Tanyas», «Yo La Tengo» и М. Вард. Получается довольно длинный список, но на деле он еще длиннее. Мне нравится роман Патриции Антонии «Фландрия». Я перечитываю его уже во второй раз. И потом, есть еще «Очень длинная помолвка», Себастьяна Жапризо, еще один замечательный роман на тему первой мировой войны. Недавно я прочла совершенно потрясающий роман Сюзанны Кларк «Джонатан Стрендж и Мр. Норелл». Это было очень похоже на то, как я в первый раз прочла «Короля былого и грядущего» Т.Х. Уайта.

Л.Д.: Вы все еще считаете себя в первую очередь читателем, а уж потом писателем? Как вы думаете, какое влияние на ваше творчество оказал ваш читательский опыт?

К.Л.: Да, в ответ на первый вопрос. Можно сказать, что я в первую очередь читатель, потом редактор, и уж в третью очередь – писатель. А на второй вопрос у меня нет ответа. Я читаю все, начиная от исторических романов Дороти Даннет, любовных романов, написанных кем-нибудь вроде Лоры Кинсейл, романов для подростков и мистики, написанных Джозефин Тей, Дональда Вестлейка и Джен Бэнбури и Стивена Кинга, поэзию Рон Паджета и Мей Свенсон, кулинарные книги Джефри Стейнгартена, описания природы Девида Кваммена. Я читаю все. Но, похоже, только я пишу рассказы, в которых и не такое случается.

Л.Д.: Что делает короткий рассказ такой привлекательной литературной формой для вас? Как насчет написания чего-нибудь более объемного? Чего-то типа романа для подростков, о котором вы упоминали в одном из своих интервью?

К.Л.: Я бы хотела написать роман, в первую очередь для того, чтобы понять, как все-таки это делается. Нельзя сказать, что, когда я пишу короткий рассказ, то ругаю себя за то, что это не роман. Может быть, короткий рассказ – это именно тот объем, на который хватает моего внимания. Или это как-то относится к моим читательским способностям. Я очень быстро читаю, поэтому могу прочитать роман за пару часов. Если я читала медленнее, у меня хватило бы терпения и понимания, как же надо их писать.

Мне нравятся персонажи романов, и еще мне нравится протяженность романов, которая позволяет проявляться недоделкам, ошибкам и непонятицам, которые в коротком рассказе допустить практически невозможно. Да, я действительно хотела бы написать роман даже не для подростков, а для молодых людей. Еще я хотела бы написать парочку любовных романов. Мне интересно, как сработают в реальном тексте те или иные приемы, и как их можно будет обвести за нос. Еще я бы хотела написать парочку триллеров, но, похоже, при этом мне надо будет перестать быть такой щепетильной.

Л.Д.: Когда вы принимаетесь за написание нового рассказа, есть ли у вас примерный набросок того, как все будет развиваться? Или же вы садитесь и пишете, позволяя рождающейся истории удивлять (или даже пугать) вас самих?

К.Л.: Обычно у меня уже есть начало и конец. Я знаю, что в середине должна произойти целая куча вещей, но не знаю, каких и когда именно. В настоящий момент я работаю над двумя рассказами. Одна о воре, крадущем картину, а у другой вообще нет сюжета. Она просто о зомби и о том, как зомби составляют планы действий в непредвиденных обстоятельствах. Не знаю, однако, как это связано между собой. Хотелось бы еще вставить туда Спящую Красавицу, но не уверена, что зомби понравится, что она вмешивается в их планы действий в непредвиденных обстоятельствах. Обычно, я отправляюсь в долгие прогулки или езжу на велосипеде, чтобы все стало на свои места в моей голове. Я себя не пугаю, хотя хотелось бы. Мне сложно себя напугать.

Что удивительно, в большинстве случаев я забываю о деталях рассказа вскоре после того, как напишу его, и потом восхищаюсь собственной фантазией при перечитывании.

Л.Д.: Что вы думаете о традиции причисления литературных произведений к тому или иному жанру? Вам это не кажется подавляющим? Ведь много читателей избегают книг с пометкой «фантастика», хотя на самом деле в этих книгах часто содержаться множество того, что выходит далеко за рамки научной фантастики?

К.Л.: Я работала в книжных магазинах и знаю, что разбивка по жанрам нужна, чтобы хоть как-то расставить книги по полкам. Но, конечно же, писателям подобные рамки могут показаться сковывающими. С другой стороны, иногда хорошо знать свои границы. Это значит, что надо усерднее работать, усерднее думать. Терри Виндлинг, Делия Шерман, Эллен Кушнер, Мидори Снайдер и многие другие объединились в группу под названием Interstitial Arts Foundation («Фонд внежанровых искусств»), чтобы продвигать и обсуждать работы, которые трудно отнести к какому-то жанру. Конечно, есть читатели с аллергией на книги с пометкой «вне жанра», и, конечно же, есть читатели питают отвращение к вполне конкретным жанрам. Мне всегда было приятнее говорить о писателях и их книгах в контексте, например, тому, кому нравится Доди Смит, должна нравиться и Диана Уинн Джонс. Тот, кто с восторгом прочитал Holes («Дыры», прочитает и Motherless Brooklyn («Сиротский Бруклин»). Если вам нравится Вислава Цимборска, понравится и Джуди Будниц. Если вам понравилась A Wrinkle in Time («Морщинка времени»), то понравится и трилогия Шерри С. Теппер Marianne («Марианна»).

Л.Д.: А к какому жанру вы бы отнесли собственные рассказы?

К.Л.: Я всегда говорю, что пишу фантастику. Еще я говорю, что пишу рассказы про привидений. Это именно то, что я читала в детстве и что хочу писать сама, неважно, получается это у меня сейчас или нет. А иногда я просто говорю, что пишу странности.

Л.Д.: Вы и ваш муж, Гевин Грант, управляете маленьким издательством Small Beer Press. Расскажите, как вы пришли к мысли создать свое предприятие.

К.Л.: Мы вместе работали в книжном магазине Avenue Victor Hugo Bookshop в Бостоне, который недавно закрылся после 29 лет непрерывной работы. Стоимость ренты на Ньюбери Стрит стала слишком высокой. Гевин работал закупщиком новых книга, а потом ему подвернулась временная работа, и я стала закупщиком вместо него. Гевин начал издавать журнал, потому что на новой работе у него был доступ к ксероксу и нескольким издательским программам. Я знала множество писателей, у которых в столе лежали неизданные рассказы несмотря на то, что они были очень высокого качества. Поэтому мы начали выпускать журнал, который выходил два раза в год. Через пару лет Гевин сделал мне предложение, повесив плакат в витрине книжного магазина. После свадьбы мы переехали в Нью-Йорк. Мы оба были знакомы с большим количеством людей, занятых издательским бизнесом, и к тому времени я уже написала достаточно рассказов, которые ни один редактор не хотел принимать, потому что сборники рассказов обычно плохо продаются. Поэтому мы сами создали книгу малого формата и решили издать сразу два сборника: мой и Рея Вуксевича Meet Me in the Moon Room («Встретимся в полночной комнате»), потому что и мне, и Гевину его рассказы очень понравились. Целью журнала Lady Churchill's Rosebud Wristlet было выйти на самоокупаемость. Что касается книг, мы тоже надеемся на то, что они окупят расходы на их издание, но в этом случае речь идет о большей сумме. Последние четыре года мы издавали по две книги в год, и в этом году мы публикуем новый роман Шона Стюарта Perfect Circle («Совершенный круг») и дебютный роман Дженнифер Стиверсон Trash Sex Magic («Магия мусорного секса»). Мы также намереваемся издавать репринты. Первым переизданием будет классическая, смешная и вдохновляющая Carmen Dog Кэрол Эмшвиллер. Еще я бы хотела переиздать некоторые из романов Питера Дикинсона, может быть, даже романы для молодежи Джойса Баллу Грегориана. Также мы надеемся опубликовать многотомное издание коротких рассказов Джоан Айкен.

Л.Д.: Участие в издательском деле как-нибудь изменило вашу точку зрения на писательское ремесло?

К.Л.: Не знаю. В этом году Гевин и я редактировали рассказы в жанре фэнтези для сборника The Year's Best Fantasy and Horror («Ежегодный выпуск лучшего фэнтези и ужасов») (Терри Виндлинг пришлось передать это дело нам, так как ей не хватает времени для собственной работы). Я прочитала тонны и тонны журналов, сборников и романов (в последнее время публикуют много хорошей фантастики, которая находится целиком в пределах жанра, так и выходит далеко за его рамки. Больше всего мне понравились более крупные формы: новеллы и повести). Помимо этого, я работаю в Online Writing Workshop («Онлайновая писательская мастерская», и вычитываю рассказы для Эллен Датлоу в SCIFICTION, поэтому я читаю много хороших новых авторов. Как редактор, мне больше всего хочется услышать голос нового автора, это как если бы я получила от него письмо. Не знаю, как это лучше объяснить это в интервью..

Как писатель, который имеет опыт в издательском деле, я понимаю, что мне невероятно повезло. Я нашла редакторов и читателей, которым нравится то, что я делаю. Я сама опубликовала собственную книгу. Мне удалось уговорить Шелли Джексон нарисовать к ней обложку. Я сама выбрала шрифт (Centaur) и решила, как должна выглядеть верстка. Я даже подготовила микрофильм с книгой для отправки в типографию.

Л.Д.: Расскажите нам секрет — что-нибудь о Келли Линк, чего никто не знает.

К.Л.: Извините! Не могу ничего такого припомнить. Либо я очень скучная, либо рассказываю все свои секреты, либо я очень-очень замкнутая. Любой вариант на выбор. Подозреваю, что все они верны.

Л.Д.: Что это за «странность», которая пронизывает все ваши рассказы? Можно ее как-нибудь определить? Является ли она чем-то, на что можно указать пальцем?

К.Л.: Слава Богу, мне не надо анализировать странность. На самом деле, это совсем неподходящее для меня дело. Послушайте, ведь все на свете имеет свою странную сторону. Такой вещи, как норма, не существует. И я совсем не имею в виду, что странное — это нормально. Странное – это странное. Меня всегда удивляло, насколько все вокруг странное.

Л.Д.: Кажется, истории про привидений имеют для вас особую привлекательность. Есть ли какой-то особый символизм, который вы видите в них?

К.Л.: Нет. Мне просто нравятся истории про привидений.

Л.Д.: Какого вы мнения о писательских мастерских? Должен ли каждый достаточно честолюбивый писатель попытаться посетить хотя бы одну такую мастерскую, вне зависимости от его талантливости?

К.Л.: Для меня мастерские оказались очень полезными, хотя бы потому что для них надо писать рассказы. Другая полезная их черта – это то, что вам приходится внимательно изучать работы других людей и смотреть, что в них работает, а что – нет, и как бы можно было их улучшить. А затем вы смотрите новым, натренированным взглядом на ваши собственные произведения.

Некоторых писателей мастерские заводят в тупик. Но подобное положение тоже полезно в том случае, если вы – писатель. Одно из качеств, которое вам придется развить на мастерских, — это умение не слушать, не менее важное, чем умение слушать. Не все, прочитавшие ваше творение, поймут, о чем в нем говорится. И это тоже очень полезный опыт. Разные люди и читают по-разному. Если в комнате сидит десять человек, и каждый из них читает один и тот же рассказ, обнаружится, что каждый из них понял его по-своему. Это пугает и приводит в замешательство, но еще освобождает.

Л.Д.: В двух словах, как бы вы переписали сказку «Спящая Красавица»?

К.Л.: Ну, мне нравится идея переписать «Спящую Красавицу» в двух словах. Я хотела бы это сделать, но Урсула К. Ле Гуин уже сделала с этой сказкой что-то. Ненамного хуже с этой сказкой справилась Теодора Госс, написав «The Rose in Twelve Petals» («Роза с двенадцатью лепестками»). Может быть, я перескажу «Спящую Красавицу», погружу ее в наркотический сон и наводню ее обиталище зомби. В последнее время я одержима идеей зомби. Но пока у меня недостаточно материала для них (говоря, что у меня недостаточно материала, я имею в виду, что я мало что нового могу написать про них).

Л.Д.: Нейл Гайман назвал вас «наверно лучшей из мастеров короткого рассказа любого жанра или вообще вне его». Питер Страуб, в свою очередь, назвал вас «самым впечатляющим автором своего поколения». Каково это – получать столь высокую оценку от тех, кто с вами наравне?

К.Л.: Ну, не могу сказать, что я им ровня. Оба этих писателя пишут намного дольше меня и написали намного больше книг, и это были романы, а не сборники рассказов. Более того, так было написано в рекламе моих книг. А в подобной рекламе каждый автор представлен лучшим из возможных способов.

Это слегка пугает, когда пишешь что-то, что потом читают писатели, чьи книги оказали на меня огромное влияние. Кажется, я даже начала немного важничать.

Л.Д.: Вас много раз номинировали на различные премии, вы выиграли «James Tiptree Jr. Award» («Путешествия со Снежной Королевой» 1997), «World Fantasy Award» («Шляпа Специалиста» 1998) и «Nebula» («Привидение Луизы,« 2001). Считаете ли вы это другим видом признания вашего таланта? Какое из них имеет для вас большее значение?

К.Л.: Ну, думаю, что награда, присужденная мне World Fantasy Award (это бюст Х.П. Лавкрафта работы Гаэна Вилсона) очень-очень круто выглядит. Кубком «Nebula» можно с легкостью кого-нибудь убить. Кубок премии «James Tiptree Jr. Award», изготовленный специально для меня Эллен Кледжис, представлял собой заснеженный глобус с заключенной в нем ногой кроваво-красного цвета. Недавно глобус взорвался, и все, что у меня осталось – это кровавая нога и деревянное основание.

Когда я получила «Nebula», то долго не могла поверить своему счастью. Когда Джим Минтц (редактор «Тор») позвонил мне и сказал, что я выиграла, я ему не поверила. Я даже не стала писать благодарственную речь, потому что ненавижу писать подобную белиберду и потому что решила, что все это розыгрыш. Мне было достаточно, что меня номинировали на эту премию.

Л.Д.: Как вы думаете, что будущее готовит книжной индустрии? Как скоро электронные книги полностью заменят бумажные?

К.Л.: Боже ты мой, я не знаю. Меня гораздо больше волнуют будущие президентские выборы, чем будущее книжного бизнеса. Издательское дело это очень приятное место, где хорошо находится, когда думаешь о политике. В Америке огромное количество маленьких издательств, публикующих прекрасные сборники, антологии, журналы и романы, к тому же, большие издательские дома тоже время от времени производят хорошую литературу. Но сейчас намного, намного, намного, намного сложнее писателям зарабатывать своим трудом на жизнь. Нельзя, конечно, сказать, чтобы это всегда было прибыльным занятием.

Заменят ли электронные книги бумажные на все 100%? Не смешите меня. Конечно, я часто читаю в Интернете газеты типа The Guardian и The New York Times, а также блоги, электронные журналы, и это занимает время, которое я раньше тратила на книги. В международной паутине есть масса того, что стоит почитать, даже если вы просто читаете блоги о том, какие книги стоит читать.

Л.Д.: Дадите какой-нибудь полезный совет начинающим авторам?

К.Л.: Читайте и еще раз читайте. Подпишитесь на такие журналы, как F&SF и Asimov's. Читайте поэзию. Читайте произведения всех жанров, даже тех, которые, как вы думаете, вам не нравятся. Читайте сложных писателей. Учитесь любить как можно больше. Пишите в кафе вместе с другими писателями, чтобы вам не было так одиноко. Ищите интернетные мастерские, если вы живете где-то, где нет объединений писателей.

Пишите и переписывайте, и снова переписывайте. Научитесь любить редактирование.

Л.Д.: Что бы вы предпочли в качестве надписи на вашей могильной плите?

К.Л.: Не сразу могу ответить на этот вопрос. Может быть, маленький-маленький роман? Я бы не отказалась от крошечного романа на собственной могильной плите. Хотя короткий рассказ тоже подойдет.

28 февраля 2005