Это не очерк о жизни и работах писателя Владимира Ивановича Савченко.

Это первый подход, первое приближение, потому что все работы Владимира Ивановича требуют подхода внимательного и острого. И последним я называю его только потому, что мы прощаемся сейчас с той фантастикой, которая увлекала и возвышала XX век. Это странно, но чем сложнее технологические цепи, связующие все точки мира, тем ниже наш интерес к ним. Нынче дальние миры и «страшные чудеса» пана Станислава Лема легко вытесняются многочисленными и пустыми книжками о битвах Темных и Светлых сил.

Этого не выносил Савченко.

Все его книги утверждали: мы умнее, чем есть.

«И в будущем нам следует руководствоваться этим эмпирическим способом — и в работе и в жизни, — говорит герой романа «Открытие себя». — Перво-наперво будем работать вместе. Самое страшное в нашем деле — это одиночество… Будем собирать вокруг работы умных, честных, сильных и знающих людей. Для любого занятия: исследовать, организовывать. Чтобы ни на одном этапе рука подлеца, дурня или пошляка не коснулась нашего открытия…»

Владимир Иванович родился 15 февраля 1933 года в Полтаве.

Окончил знаменитый МЭИ. Вернувшись на Украину, работал в Институте автоматики Госплана УССР, в Институте кибернетики АН УССР. В области полупроводников и микроэлектроники сделал восемь изобретений. Им написаны популярная книжка «Полупроводники на старте» (1958) и чисто научный труд «Технология и свойства микроэлектронных диодных матриц» (1965). Впрочем, сам Владимир Иванович важнейшей своей научной публикацией считал работу «Шестнадцать новых формул физики и космологии. Вселенское корреляционное Поле Действия (U-поле), проявляющее себя Универсальной связью величин и явлений», опубликованную в «Журнале Русской Физической Мысли» (1992).

«Сочинял» Савченко с детства. В 1943 году в «Мурзилке» появилась сказочка ученика второго класса Юргамышской школы Вовы Савченко «Как лиса Фрица к партизанам привела». А вот уже в 50-х инженер Савченко занялся литературой основательно. До сих пор помню ошеломляющее впечатление от рассказа «Где вы, Ильин?..», появившегося в журнале «Знание — сила». Видимо, это было первое мое (школьника тогда) столкновение с идеей относительности времени-пространства. Но с того рассказа взгляд мой на окружающий мир стал более осмысленным.

В конце 80-х советская фантастика кардинально изменилась.

Пришли писатели, наука которым была мало интересна. Пришли новые переустроители жизни, которым казалось, что все решается на съездах. О научных лабораториях мало кто помнил, такие романы, как «Черные звезды», казались какими-то не от мира сего. Открытие антивещества состоялось. Аральское море высохло. Климат изменился. Зачем, зачем еще об этом? Зачем вглядываться в грозные перспективы? Гораздо любопытнее и проще считать хвосты у тех или иных видов драконов. Но отмахнуться от такого романа, как «Открытие себя», было невозможно. Аспирант Кривошеин (герой романа — единый в трех лицах) утверждает, что человек — это некий невероятный сгусток информации, одержимый идеей «самоорганизации электронных систем путём ввода интегральной информации». «На взаимопонимание человека способен только человек. На хорошее взаимопонимание — очень близкий человек. На идеальное — только ты сам». Герой романа открывает способ создания человеческих «дублей» (клонов). Вот с этого-то, с общения с самыми близкими и может начаться совсем другая жизнь.

Жаль, но юмор Владимира Ивановича уступал его воображению.

А может, сказывалась разница в возрасте. На Соцконе в Коблево его, например, нисколько не рассмешила верблюдица Дашка, расписанная мною и Борей Штерном таксистскими шашечками, с указанием маршрута «Коблево — Таллин». Миша Веллер тщетно пытавшийся купить билет на самолет, был расстроен таким предложенным ему транспортом, а Владимир Иванович даже не усмехнулся. Это было не его. Уплыл далеко в море, как он это умел и любил, и больше к «вопросам транспорта» мы в Коблево не возвращались.

Он был умен. Он был терпим.

В Екатеринбурге, не отказываясь от рюмочки коньяка (кажется, единственной за вечер) он пытался беседовать с Робертом Шекли, но они были настолько разными, что, кажется, так и не поняли друг друга. «Почему вы так боитесь нашествия на вашу замороженную страну? — дивился Шекли. — Зачем вы понастроили столько ракет, бомб, поставили железные границы? Кого вы боитесь? У вас тут разруха. Боитесь, что вас захватят благополучные страны? Но это нелепо. Это как если бы райские силы вдруг двинулись на завоевание ада».

Владимиру Ивановичу эти рассуждения не были близкими. Он предпочитал поговорить о науке или искупаться в озере. К тому же, названную проблему он решил еще в 1943 году («Как лиса Фрица к партизанам привела»). Наверное, ему хотелось жить в таком мире, который можно объяснить, улучшить, лаже перестроить без всяких чудес — своими руками! «Тупик» (1972), «Испытание истиной» (1973), «Жил-был мальчик» (1979), «Встречники» (1980), — все это помнится и сейчас. Можно ли двигаться навстречу потоку времени? Что изменилось бы, будь мы прозрачными? Ему в голову приходили странные вопросы. Но именно они и делали его настоящим фантастом.

Писатели, впрочем, никогда не бывают одинаковыми. Одни ищут стиль и интонацию, другие — тщательную техническую проработку идеи. «...Более трети века, с самого начала работы в фантастике, автора упрекают, — писал сам Владимир Иванович, — что он излишне научен. Слишком обстоятельно излагает нужные для понимания проблемы сведения. Излишне добросовестен в обосновании идей. И так далее. Само то, что добросовестным можно быть излишне, определенным образом характеризует нашу фантастику. Упреки участились в последние годы (90-е, — Г.П.), когда жанр этот, как мухи зеркало, засидели гуманитарии. Вот уж у них-то ничего не бывает слишком, за исключением разве одного: вторичности. Автор не однажды объяснялся на этот счет с редакторами и рецензентами. Сейчас считает нужным объясниться публично. Представим себе дерево, скажем — клен. После созревания на нем семян, соткнутых семядольками двух лопастей, он (клен) при малейшем дуновении ветра рассеивает их; и летят, красиво вращаясь, тысячи, десятки тысяч пропеллерчиков — чем дальше, тем лучше. Подавляющая часть их падает на асфальт, на мусор, на камни — пропадает без толку. Несколько попадает на благоприятную почву. Но чтобы здесь проросло деревцо, мало почвы — надо чтобы и семя было хорошим, плодотворным. А поскольку неясно, какой пропеллерчик куда упадет, надо, чтобы все семена были плодотворны, несли заряд будущей жизни. Заменим дерево автором (в компании с издателями, разумеется), многие тысячи семян тиражом его книги, почвы — равно и благоприятные, и неблагоприятные — читателями...

Дальше должно быть ясно.

Да, увы, в большинстве случаев мы сеем на камень. Читатели ждут от книг развлекухи, в крайнем случае — ответа на злободневные вопросы (т. н. «жизненной правды»), а иное не приемлют. Поэтому, если отвлечься от коммерции (а от нее надо отвлечься), книги выпускают большими тиражами ради того единственного экземпляра, который попадет к читателю-почве; он примет новую идею, совпадающую с тем, что сам чувствовал и думал. Тогда она прорастет. Для этого и бывают в книгах идеи-семена. Чем больше — тем лучше, чем обоснованней, тем лучше. Обоснование суть удобрение. Знать бы того читателя, прямо ему и послал бы, а остальное можно не издавать. Но как угадаешь? Вот и переводим леса на бумагу. По одному читателю-почве на идею — и цивилизация будет продолжаться. Не станет таких читателей или не станет авторов с идеями — все под откос. Ни кино, ни телевидение, ни иные игры в гляделки книжный интимный механизм оплодотворения идеями не заменят».

В последние годы Владимир Иванович ревниво следил за собственным сайтом.

Васе Головачеву и мне он с необыкновенным удовольствием рассказывал в Екатеринбурге, как много интересного мы можем почерпнуть из его собственного виртуального мира. Например, повесть «Призрак времени», которая была написана автором в 61-м году, но недавно полностью переработана. Или раздел: «НеоЯзыки и ВариаТексты», в котором предлагается новый взгляд на язык — тот самый, на котором мы говорим и пишем. Или новый роман «Время больших отрицаний». Там же можно увидеть повесть «Тупик» (философский детектив в 4-х трупах) с самыми последними авторскими добавлениями к тексту. Заодно он приглашал нас, как и многих других, принять участие в прямом Проектировании XXI века! Надо лишь начать, утверждал он. Например, с обыкновенного определения Технических Условий на следующие сто лет.

Но всем нам дается не слишком много. Странно видеть награды и звания замечательного писателя. «Чумацький шлях» (1989), «Великое Кольцо» (1992). Наконец, давным-давно заслуженная «Аэлита» (2003). Вот и все. Да и на вручении «Аэлиты» фэнов было немного, писателей тоже. Правда, приехал Шекли, как бы подтверждая этим значимость писателя Владимира Савченко.

А 27 января 2005 года в Киеве Владимир Иванович умер.

Теперь начинается осмысление его работ, его жизни. Вся его жизнь была как открытие себя. Он ведь сам сказал: «Нет, это открытие не имеет никакого отношения к его величеству Случаю: оно было трудным, было выстрадано, и оно будет надолго».