Прогулки с Корецким по Тиходонску
© Фима Жиганец
Писатель, доктор юридических наук Данил Аркадьевич Корецкий – личность известная нынче не только в Ростове и даже не только в России. Его криминальные романы переводят и прибалты, и болгары, и китайцы – да кто только не переводит! Вот такие люди во многом и создают славу нашему Ростову. Хотя, если уж откровенно, то и не Ростову вовсе, а какому-то неведомому Тиходонску. Обидно, честное слово… В конце концов, собравшись духом, решил я выпытать у маститого литератора всё об этом странном городе, в котором так много от моего родного Ростова-папы. Пройду по Карламарксовской, сверну на Магистральную…
-Не знаю, был ли реальный прототип у Джефферсона. А Тиходонск – хотя и вымышленный город, но находится в тех же географических координатах, что и Ростов. И если поезд «Тихий Дон» в моих романах выходит из Москвы, то прибывает не в Ростов, а в Тиходонск.
-Это в каких же романах, напомните.
-«Смягчающие обстоятельства», «Привести в исполнение», «Опер по прозвищу Старик», «Ментовская работа», «Оперативный псевдоним», «Антикиллер», «Антикиллер-2», «Татуированная кожа»»… Конечно, Тиходонск очень близок Ростову, и всё-таки романный город самостоятелен. Даже знакомые каждому ростовчанину улицы в Тиходонске обретают другие названия. Большая Садовая становится Магистральным проспектом, Ворошиловский проспектом Маркса…
-У Веры Пановой тоже было – «На Старопочтовой цвели акации». Сейчас это, кажется, Станиславского?
-В отличие от названий староростовских (Малая Садовая, Большой проспект, Сенная и т.д.), в Тиходонске – свои улицы, свои магазины, рестораны, банки, гостиницы. Да, нередко они совпадают с ростовскими по месторасположению и отличаются лишь названиями. «Интурист», к примеру, зовётся «Аксинья» («Оперативный псевдоним») – кстати, первоначально и ростовский отель хотели так назвать. В «Антикиллере» тот же «Интурист» — уже «Сапфир». Или магазин дорогих деликатесов «Европа А» из «Оперативного псевдонима» – это первый ростовский магазин такого типа «Мини Европа» на Большой Садовой недалеко от Кировского (теперь там продают элитную обувь). Нередко, впрочем, я почти не переименовывал знакомых мест. Богатяновка в «Оперативном псевдониме» или в «Татуированной коже» описывалась практически с натуры. Вольф-Волков-Расписной живёт на Богатяновке, ходит здесь в школу, в ДФК занимается боксом (угол Б.Садовой и Крепостного). А его отец пьет пиво в пивной «Шапито» (в районе Театрального бара прежде действительно была такая пивнушка, прозванная за круглую крышу на манер купола). Правда, когда я писал «Антикиллера», Богатяновка ещё называлась Кировским проспектом, а в моём Тиходонске это был Богатяновский спуск. Теперь и в жизни так, вернули историческое название.
В Тиходонск я перенёс и ростовскую набережную с её деталями. Вы замечали, что причальные тумбы-кнехты старой части набережной и новой отличаются одна от другой? Старые – с массивной штампованной надписью «Чугунно-литейный завод Пастухова, 1897 год». В новой части – гладкие. Таковы они и на тиходонской набережной. Кстати, в один из романов я ввёл красивый дом при спуске на набережную с Кировского. У меня это — жилище бензозаправщика Акопа, а кто там живёт на самом деле, до сих пор не ведаю. А знаменитый прибрежный пивбар «Рак» (сейчас «Богатяновский»)! Яркий неоновый рачище с двумя кружками пива в клешнях вечерами весело сиял с берега проплывающим катерам.
-Ну как же, помню! В 1976-м мы возили немцев на речную вечернюю прогулку, так они, увидев огромного красного рака с пивом, хором заорали от восторга – «Крэбс»! Однако же, Данил Аркадьевич, из сказанного выходит, что Тиходонск – слепок Ростова, только с изменёнными названиями разных мест.
-Позволю не согласиться. Далеко не все в Тиходонске срисовано с Ростова. Ну, понятно, любой ростовчанин легко представит то место, где проходил мимо знаменитых каменных банковских львов (нынче их заковали в металл) Лапин-Карданов из «Оперативного псевдонима». Многие работяги узнают и завод «Электроаппарат», где тот же Лапин работал.
-Откуда такое знание производства у полковника милиции?
-Милицейский полковник в своё время окончил техникум и работал на «Электроаппарате» регулировщиком радиоаппаратуры в 1964 году. Первая моя запись в трудовой книжке – «регулировщик». Только не гаишный… Но немало мест коренные ростовчане будут искать в моих романах напрасно. К примеру, на Богатяновке — Лысую гору из «Антикиллера», застроенную развалюхами: «Жил он с матерью в ветхом двухэтажном доме в самом центре Лысой горы»… В романе власти планировали гору сровнять с землёй, а на её месте построить престижные коттеджи.
Есть и более яркие примеры. Напротив тиходонской «Европы А» располагался ресторанчик «Маленький Париж», где герой «Оперативного псевдонима» в борьбе за свою жизнь устроил перестрелку с киллерами. Те пришли убивать преступного авторитета, а убив, должны были «зачистить» посетителей. Лапин-Карданов завалил киллеров и скрылся.. В реальном Ростове на этом месте никакого ресторанчика нет: там расположены сберегательная касса и коллегия адвокатов. Разумеется, при съемках 12-серийного сериала Игоря Талпы «Оперативный псевдоним» то и дело в связи с этими моими фантазиями у режиссёра возникали реальные проблемы. Ресторан «Маленький Париж» пришлось снимать на левом берегу Дона, в ресторане «Тет-а-тет». Там до сих пор стоит макет Эйфелевой башни.
Кроме того, в «Оперативном псевдониме» некоторые события происходили на стройке напротив гостиницы «Аксинья» («Интурист»), в то время там возводили музыкальный театр (здесь киллеры случайно назначили встречу не заказчику убийства, а сотруднику милиции). Когда москвичи приехали снимать сериал, театр уже стоял. Так что эпизод пришлось снимать на другой стройке, недалеко от публичной библиотеки. Герои глядят из окна гостиницы «Интурист», а видят стройку на Пушкинской.
Или взрыв в чебуречной. Тут уж вовсе несчастную чебуречную на три разных места растащили. Реальное заведение располагалось когда-то в Ростове на Богатяновском спуске, на пересечении со Станиславского. Но там уже всё развалено, разве что в витрине среди хлама ещё можно увидеть пыльную вывеску «Чебуреки». Так что фасад снимали в Нахичевани, интерьер – в кафе «Эдельвейс» (проспект Соколова), а взрыв – среди руин ресторана «Театральный», в парке Октябрьской революции. Понятно, без казусов не обошлось. Только вывесили плакат «Чебуречная» — подъезжают на джипе «братки»: «Эй, чебуречники, вы на нашей территории, будете отстёгивать!». Реквизиторы отвечают: подъезжайте завтра в три, будет хозяин. А на три был назначен взрыв. Всё милиция оцепила, пожарные машины, грохот, пламя полыхнуло из окон, фигуры горящие с воплями выскакивают… В общем, ежели «братки» не опоздали, впечатление они получили на все сто.
-А вообще на съёмках вас узнавали?
-Когда на Богатяновке съёмки шли, все к себе приглашали…
-Популярность.
-А то! «Заходите, говорят, у нас 50 лет не было ремонта!». И спрашивают: «Вы кто?». «Я – Корецкий. Слыхали?». «Конечно! Вы – из районной администрации»…
-Я так понял, областное управление внутренних дел – оно один в один срисовано с ростовского?
-Конечно. А смысл выдумывать? А Центральный райотдел милиции Тиходонска – это Кировский. Нахичеванский – Пролетарский. Но и в этих делах приходится иногда кое-что «моделировать». В романе «Секретные поручения» я описываю кабинет следователя городской прокуратуры. На самом деле это — мой кабинет в Кировской районной прокуратуре. В нём было две двери. Одна, как положено, вела в здание прокуратуры, а вторая была заколочена и выходила во внутренний жилой двор: железные лестницы, вокруг – несколько действующих дверей, на прокурорской тоже висел реальный номер — не то «3», не то «4». С виду от других рядом расположенных она не отличалась. Было дело, несколько раз кто-то стучал и спрашивал: «А где тут баба Фрося?». Я ему из-за двери: «Баба Фрося на допросе! Здесь районный прокурор!». В романе описано, что дверь открывалась, из неё можно было выйти во двор. В реальности она была изнутри забита наглухо.
Кстати, по поводу вывесок куда забавнее история была на съёмках «Оперативного псевдонима». Игорю Талпе приглянулось здание областного суда. Но не само по себе, а в качестве… Тиходонского промышленного банка! Что называется, фактура подкупила. Ну, договорились, быстренько утречком сменили вывеску… И тут начались казусы. Рассказывали, приходит один судья, глядит – батюшки, что такое?! Вчерась ещё был суд, а сегодня –банк! Он – к приставу. А тот весельчаком оказался. Да вот так, говорит, кузьма батькович, наше здание банк купил, а нас переводят в какую-то каморку поближе к краю города. Судья, якобы тут же написал рапорт о незаконной сделке! Вот такие байки. Так что Тиходонск с Ростовом путать –дело даже подсудное, как видите.
-Это всё хи-хи да ха-ха, а наверняка многих наших читателей интересуют куда более важные моменты. Например, то самое «расстрельное место», что описано в романе «Привести в исполнение». Где оно расположено в Ростове и на самом ли деле там исполнялись смертные приговоры?
-Если ехать по нынешнему проспекту Нагибина (прежде он назывался Октября) в сторону Северного жилого массива, то за площадью Ленина по правую сторону тянулась длинная череда секретных «номерных» военных заводов, огороженных высоченными бетонными заборами. А перпендикулярно к Нагибина вправо отходила полукилометровая узкая мрачная улица с такими же бетонными заборами по обе стороны. В конце улицы находилось какое-то закрытое учреждение. В одном из глухих заборов (тот, что справа) были небольшие ворота, вроде как въезд на территорию завода. А на самом деле – небольшой закуток, где приводились в исполнение приговоры. На самом деле там, конечно, никого не расстреливали, это – плод моей фантазии. Но и в Новочеркасской тюрьме СТ-3 (в романе – Степнянская тюрьма), по моим сведениям, «исключительную меру» давно уж не исполняли. Для этого и впрямь приговорённых вывозили в соответствующие места. Ну, может, не по проспекту Октября…
-А сами вы потом наведывались в заветные «воротца»? Интересно же, что там, за ними!
-Припозднился. Потом всё уже изменилось. В этих местах появились различные коммерческие точки, офисы, выставочные залы, магазины, бутики…
-А вот в «Антикиллере» есть эпизод, где спецслужба разделывается с террористами в базарной гостинице, причём на территории Центрального рынка. Но там, насколько я помню, внутри никакой гостиницы нет.
В Тиходонске я разместил рыночную гостиницу прямо за рядами, где торгуют фруктами, если со Станиславского входить, по ступенькам налево.
-А, там нынче вещевой рынок…
-Зато мясной павильон слева при выходе из рынка на Буденновский проспект срисован один в один. Там, где в Тиходонске бандиты своим противникам руки рубили. Надо сказать, работники рынка на меня за этот эпизод в обиде были. «Зачем так написал? – говорят. – Мы что, звери, да? Ну, бывает, воров немножко в холодильные камеры запираем. А чтобы руки рубить – нехорошо написал! Что люди подумают?»
-А руины, где Лис с омоновцем убивали Амбала и его подельников?
-Это – левый берег Дона, 29-я линия, в глубине напротив «Казачьего куреня». Там недалеко Голубое озеро, хороший ресторанчик… Кстати, в кинофильме «Антикиллер» под Кронштадтом режиссёр нашёл очень похожее место.
-Хорошо всё-таки, что со времени создания ваших произведений в Ростове многое изменилось к лучшему. Скоро, может, и не останется всех этих убогих хижин, развалин, мрачных закоулков. На любовные романы перейдёте?
-Уверен, мне это не грозит. Да и потомкам моим, к сожалению, тоже. Есть ещё в Ростове места, которые Тиходонску пока не снились. Знаменитый Шанхай, например. Нижнетеатральный, к Дону вниз от стелы. Более жуткого места в Ростове я не встречал. Первый раз я водил туда сына в начале 80-х, ему было лет 8, года два назад побывали с Кончаловским Егором. Последний раз – в прошлом году наведались с режиссёром Талпой. Ничего за это время не изменилось. В прошлом году, правда, появились стройки — среди развалюх поднимаются современные коттеджи (на чём эти люди из Шанхая «поднялись», можно только догадываться). Ни один человек со стороны не построит там дом, только коренной шанхаец, проживший там всю жизнь, впитавший тамошнюю атмосферу, мировоззрение…
Этнографические картинки там потрясающие. Хибара сгорела, обугленный остов обтянули полиэтиленом и там, внутри, живут. А одновременно строятся. Берут деревянные брусья, вбивают вертикально и на них тут же мастырят полы второго этажа. Как это будет держаться, не знаю. Есть ещё халупы типа Бидонвилля в ЮАР: из кусков жести, ДВП, картона и тому подобного. В последний раз мы наткнулись там на аборигенов (прежде Господь миловал) с очень специфическим выражением лиц. И когда Талпа, заинтересовавшись, захотел углубиться в чрево Шанхая, я намекнул: углубиться мы, конечно, сможем, но вот вернёмся ли – это вопрос…
Короче, для новых романов впечатлений я набрался выше крыши. Так что Тиходонск обречён расти и шириться.
-И прирастать Шанхаем…
Кто-кто в Тиходонске живёт?
-Вот мы всё об улицах да о зданиях. Но ведь реально-мифический Тиходонск населяют и люди. Хорошие, плохие, отчаянно смелые, расчётливые и трусливые… Они – плод вашей выдумки или же лица, списанные с натуры?
-Конечно, за многими персонажами стоят реальные люди. Взять хотя бы знаменитого антикиллера Лиса. Он во многом срисован мною с моего знакомого инспектора уголовного розыска Анатолия Рублёва, человека удивительного, почти легендарного. Из того, о чём он мне в своё время рассказал, и получилась во многом книга. У Анатолия действительно была кличка Лис, он отличался не только умом и хитростью, но и страстью к риску, боевитостью. Однажды в одиночку задержал троих уркаганов на берегу Дона. Одному выбил глаз пистолетом, другого притопил в Дону, у третьего отобрал документы, и тот тихо сидел, скулил до приезда группы. В другой раз к нему на улице подошел бродяга, принял за своего (Анатолий возвращался с дежурства небритый, мятый, невыспавшийся). «Гастролёр» гордо поведал, как взял комиссионку в Краснодаре, еще где-то «подломил» ларёк, бомбанул магазин уже в Ростове… И позвал нового «кореша» на дело! Пока бомж ломал висячий замок, Толик дал ему по затылку. Задержали босяка, раскрыли сразу несколько дел. Вот такой он был, знаменитый Лис.
Или командир СОБРа из того же Антикиллера. Вполне реальный человек. Правда, называть его не буду. В романе он получился очень узнаваемым, потом пришлось объяснять, что он никому на левом берегу уши не отрезал!
Вольф-Расписной из «Татуированной кожи» –мой реальный слушатель-заочник из Юридического института, и впрямь покрыт татуировкой для выполнения секретного задания, задание он выполнить не смог, а «росписи» по телу так и остались. Сейчас работает уже в таможне.
Есть прототипы и в противоположном мире. В «Антикиллере», к примеру, — Крыса и Кривозубый, с которыми прошло детство Лиса. Такие же «погремухи» у этих людей и в реальной жизни. Кривозубый сидел восемь лет, Крыса — 25 лет, особо опасный рецидивист.
Да ведь и сам Фима Жиганец – не только автор этого интервью, но и житель Тиходонска, приятель Лиса, его консультант по уголовному жаргону! Разве не так? Я же вывел тебя в «Антикиллере-2»!
-Ну, это отдельная история. Я не против, что вместо Александра Сидорова превратился в Гену Соколова. Но зачем вы меня заставили пить пиво, которого я терпеть не могу, и носить «массивные роговые очки»? Хотя, с другой стороны, не слабое ощущение: жить одновременно в двух мирах – и в Ростове-папе, и в Тиходонске. Прямо как Алиса в стране Чудес.
-Ну, чудеса фирма и дальше гарантирует. Если только, конечно, научишься пить донское пиво!
(с) 22 мая 2003, 15:53
источник: