Против лома нет приёма, если нет другого лома (народная мудрость)

В принципе, эта книга могла бы быть обыкновенным развлекательно-увлекательным триллером. Если бы не несколько НО.

НО №1. Спрятанный в книге сценарий грядущего (уже совершающегося) грязевого апокалипсиса. На самом деле автор ничего нового не открыл — ещё в 60-70-е годы предыдущего века так называемый Римский клуб учёных сделал довольно пессимистические прогнозы того, что ждёт человечество и планету Земля (третья планета от Солнца в Солнечной системе) в ближайшие полвека-век — непосредственно доклады членов Римского клуба я не читал, зато азартно читал научно-популярные книги советского астрофизика И.С.Шкловского, в которых он об этих предсказаниях довольно подробно рассказывал своим читателям. Там прогноз основывался на четырёх факторах: глобальное потепление и перегрев атмосферы, демографический взрыв — перенаселение, мусорный апокалипсис и конец эпохи технико-технологической вследствие истощения полезных ископаемых. Клуб этот продолжает существовать и функционировать, и если кто-то заинтересуется его деятельностью, сможет сам найти всё его касающееся.

Т.е. в основе романа лежит вовсе не фантастическое допущение, а вполне реальные угрозы.

НО №2. Эта тема порождена темой первой — я имею в виду «золотой миллиард» (или меньше), который может выдержать планета Земля. Понятно, что лучше было бы и в самом деле прийти к определённым числовым значениям народонаселения Земли, однако пока человечество живёт в самой серёдке ЭРМ (Эра Разобщённого Мира — по И. Ефремову), вряд ли оно (человечество) сумеет договориться само с собой о каких-то серьёзных скоординированных действиях, направленных на решение проблемы перенаселения. Так что перешагнули цифру 8 млрд и гонимся дальше.

НО №3. Эта тема вытекает из двух предыдущих. Речь идёт как раз о повсеместном строительстве тайных убежищ для сохранения генофонда людей и прочих полезных для человечества видов. Не секрет, что в 60-70-е такого рода убежища довольно активно строились в разных странах, причём не только государственными структурами, но и частными лицами. Конечно, в первую очередь они строились для спасения при начавшейся атомной мировой войне, однако функционал был пригоден для любых случаев. Наверное и сейчас есть такие законсервированные убежища и хранилища, ждут заселения…

Пара критических рассуждений по поводу описанного в книге варианта спасения — переселения элиты страны на заброшенный островок в южном полушарии планеты. Думаю, что если посыпется клочьями биосфера нашей маленькой планетки, то вряд ли где-то будет лучше, чем везде — всё взаимосвязано и взаимозависимо, а потому и атмосфера перемешается, и океанические просторы постепенно более-менее равномерно «испачкаются» (тем более, что сами «пачкуны» туда нагрянут), и все прочие вымирания произойдут повсеместно. Разве что где-то почти сразу и относительно быстро, а где-то с оттяжкой и постепенно — ну, может на жизнь сбежавших времени и хватит…

Ну вот. А вся остальная описанная в романе возня и беготня является вознёй и беготнёй как раз для привлечения внимания читателей, для придания книге приключабельности и остросюжетности. Что же, у автора всё получилось — книга и в самом деле читается легко и увлечённо, сопереживательно и умочешуительно. А уж какие выводы мы (люди) сделаем по прочтении этого романа — одному Богу известно. Скорее всего никаких, об этом и один из ГГ романа говорит — всё останется на уровне бла-бла-бла.

Кстати сказать, в литературе не единожды эти темы поднимались и освещались, причём были разные подходы. Например, у того же И. Ефремова в его «Туманности Андромеды» описывается трагедия планеты Зирда, где учёные не смогли вовремя остановить безудержный разгон гонки вооружений и планета погибла. А у Стругацких мы встречаемся с миром планеты Надежда, где буквально взбесились все генные структуры и (по версии людей) некие космические Странники спасли почти всё население планеты… или (по другой версии тех же землян) просто зачистили её. Думается, что пока что у нас на Земле всё движется к варианту Зирды...

Ничего не стал писать про сам эффект Сюзан, ибо этот фантдоп придуман для того, чтобы двигать сюжетно-событийную линию книги вперёд. Есть ли подобного рода люди на самом деле? Ну, может быть не в настолько выраженном варианте, но есть, однако, скорее всего, их особенность основана на умелом пользовании невербальными средствами общения. Но это уже совсем другая история.

И снова дети- экстрасенсы, которые выросли и творят чудеса в области психических исцелений. На этот раз Хег почти обошелся без острого сюжета, написал камерную сказку о чистых сердцем детям и целителях, которым не противостоят ни злодеи, ни спецслужбы. Местами заносит в область дона Хуана из племени яки, перемещений по снам чужим многовато, но в общем Хег писать умеет и справился с личным романом на тему излечений психики и травм. В меру претенциозно, неглупо и не занудно.

как и предыдущий роман — о приключениях вундеркиндов. Качественный комикс о суперсемейке, которые преодолели социопатию и творят чудеса. Хорошо написано, хотя и сюжетно и антуражно все очень вторично. Нсть и словно бы у Кинга взятый инфернальный злодеус ( навроде убийцы из Воспаменяющей взглядом), и ангел- хранитель ( все умеющая соседка). Сугубо развлекательное чтение, написанное профессионалом, достойно и разумно по объему. В небогатой на имена современной датской литературе Хёг прям выделяется. Со своей манерой, не жонглер. На пляж эту книжку рекомендую прям

Суперсемейка

«— Вы обвиняетесь в покушении на убийство голыми руками. Человека, рост которого, если судить по полицейскому протоколу, метр девяносто, сложенного как античный герой. Как это можно объяснить?»

Творческое кредо самого известного из датских писателей: «Литература должна удивлять». И да, Питер Хёг умеет удивить, ошеломить, затянуть как в водоворот, с первых строчек. У него ницшеанская страсть к уберменшам, героям со сверхспособностями,которые могли бы конвертировать свои умения в большие, очень большие деньги, но предпочитают простую достойную жизнь. Однако когда обстоятельства вынуждают ввязаться в войну, объявленную не ими — берегитесь, злодеи. Хотя сами герои наверняка выйдут из схватки изрядно потрепанными

«Эффект Сюзан» базируется на тех же принципах. У перфекционистки и матери образцового датского семейства (муж музыкант, двое шестнадцатилетних близнецов, мальчик и девочка, по золотому стандарту), живущей в идеальном датском доме в престижном районе Копенгагена, отделанном и обставленном опять же по золотому скандинавскому стандарту — у Сюзан не одно, а уйма уникальных свойств. Во-первых, она чертовски умна, физик-теоретик, если и не с мировым именем, то уж точно известна в научных кругах. Во-вторых, она из тех о ком говорят «мастер-золотые руки», может починить любой механизм, а если готовит, то будьте уверены, не только накормит на уровне мишленовского ресторана не ниже трех звезд, но еще и прочтет увлекательную лекцию о физико-химических процессах в ходе готовки (и я теперь знаю, откуда Бонни Гармус позаимствовала главную фишку своих «Уроков химии»).

В-третьих, и главных — располагает к откровенности. Знающие ее называют это «эффектом Сюзан», буквально через пару минут в ее обществе незнакомцы начинают рассказывать о себе, выкладывать свои сокровенные мысли, делиться стыдными и страшными подробностями, которых не доверяют никому. Именно эффект становится предметом торга, когда семья героини попадает в неприятное и опасное положение, грозящее тюремным заключением в чужой стране. Со всех них предлагают снять обвинения в обмен на информацию, которую она получит, расспросив кое о чем одного человека.

Самое время сказать о семье, под стать героине ее близкие. Муж Лабан композитор, гастролирующий пианист и профессор консерватории, и он безумно обаятелен — производит на окружающих впечатление сродни гаммельнскому крысолову или гуслям-самогудам. Или, чтобы понятнее, помните Коровьева в роли регента, у которого несчастные конторские поют хором «Славное море, священный Байкал»? Только у Лабана, когда он включит обаяние на полную, политики, охранники и клерки запоют, радостно, а не со слезами. В близнецах родительский дар причудливо преломился: обаятельные, располагающие к себе красавцы, у сына уникальная память, он почти мнемонист, дочь прирожденный аналитик-логист с умением выстраивать связи и находить оптимальные варианты решений.

Женщина, которую должна расспросить Сюзан, говорить о «Комиссии Будущего» не хочет, но успевает до своей смерти набросать на тропу несколько цветных камушков, по которым можно двигаться дальше. Героиню с сыном тоже пытаются убить весьма необычным способом и все запутывается окончательно. Но теперь это уже война Сюзен и ее семьи, ради того, чтобы уцелеть и победить в которой они задействуют все таланты. Хёг-романист со старта швыряет в водоворот событий, в безумном калейдоскопе приключений и сменяющих друг друга диковинных персонажей, ты не сразу осознаешь, что говорит он о серьезных вещах, задевающих каждого.

Родительская ответственность, сложности партнерских отношений, вина и прощение, социальная несправедливость, вопиющее неравенство устройства человеческого общества, бездумное сверхпотребление, варварское отношение к планете, неспособность договориться, чтобы сообща решать сложные проблемы, безразличие элит к возможности грядущих катаклизмов — себе и своим близким они обеспечили надежные убежища, а остальные хоть завтра пусть вымрут. Питер Хёг как-то умеет завязать все это в затейливый узел авантюрного повествования. Картинка меняется как в рекламном ролике, а суперспособности героев не вызывают желания побыть Станиславским. Просто читаешь и не можешь оторваться.

Беллетристика высшего сорта, увлекательная, умная, яркая. И перевод отличный, весь «русский» Хёг в переводах Елены Красновой прекрасен, браво!

Я потихоньку продолжаю знакомиться с известными произведениями из личной подборки «наслышана, но ещё не читала». Про Смиллу и её чувство снега, казалось, слышали даже те, кто мало интересуется скандинавскими детективами. Так что для атмосферного февральского чтения выбор казался крайне удачным.

Тут должна быть ремарка, что я действительно не разбираюсь в холодных скандинавских детективах. Это во многом новая территория.

И поначалу атмосферой здесь в полной мере наслаждаешься. Всё немного странное, холодное — и в описаниях природы, и в отчужденности, закрытости персонажей. Каждый наедине со своим одиночеством — вне зависимости от семейного положения и места в обществе. Довольно много социальной тематики, в первую очередь про постепенную потерю народами Севера своей идентичности и смысла существования на фоне столкновения с агрессивно-добродетельной западной цивилизацией. Всё на примере Дании и Гренландии. Не зря главная героиня — полукровка, это лишь подчеркивает, делает острее все противоречия её существования и самоидентификации. Много отвлеченных рассуждений, странного поведения и депрессии.

Само расследование тоже в наличии. Смерть соседского мальчика, кажущаяся на первый взгляд несчастным случаем. И слишком уж быстрое принятие этой версии полицией. Когда поиски возможной правды оказались не нужны даже родной матери мальчика, давно опустившейся до пьянства и жизни на одно пособие. А вот главной героине закрыть глаза на ряд странностей и жить дальше не получилось. По глубоко личным и не поддающимся разумным доводам причинам. Ну а дальше чем больше возникало давления на её пути, тем более очевидно становилось, что всё действительно не столь просто и однозначно. Заговоры, загадочные смерти, тайные экспедиции и исследования. Поиск правды в декорациях города, закрытого пространства корабля и наконец маленького острова, затерянного в ледниках.

Всё это звучит весьма интересно, но реальное впечатление внезапно оказалось немного другим. Потому что атмосферой здесь наслаждаешься только поначалу, а чем дальше, тем больше ощущается затянутость повествования и пустота показанного мира. И странности в поведении и разговорах персонажей только множатся, постепенно переходя грань принятия. Здесь реально все немного «на своей волне», когда вместо разговоров всё чаще монологи, где каждая сторона либо невпопад озвучивает свои внутренние переживания, либо просто молчит. Главная героиня вызывает интерес своей упрямой решительностью, способностью идти до конца. Но вот что касается непредсказуемости — здесь больше удивления от странности поступков персонажей. Что можно сказать про мотивы местных злодеев ближе к финалу книги? Что у них как у группы явное стремление к самоуничтожению. Финал истории довольно внезапен и оборван — всё сошлось нужным автору способом, а предавать истории законченность не обязательно.

Итого — смешанные впечатления и не слишком воодушевляющий заход на территорию детективов.

Очень неторопливый, тягучий и подчас утомительный детектив, написанный мужчиной от лица женщины. Безусловно, есть положительные моменты, написано в целом красиво, есть занятные детали и интересные подробности, связанные с этническими особенностями, с климатом и в целом с тем, что Дания и Гренландия, в частности, не знакомы широкому кругу читателей.

В плане сюжета мне книга не понравилась. Очень странная мотивация у персонажей, все ведут себя очень неестественно. Да и развязка разочаровала.

Это, наверное, самая неожиданная книга изо всех, что я прочитал, или как минимум в первой пятерке. Здесь не ясно не то что на соседней странице произойдет, а в следующем абзаце. Какая-то логика поломанная, или точнее — очень авторская, как пунктуация у Толстого.

Очень странный текст, очень странный детектив, который если честно, до конца так и не понятен — что-то Питер Хёг перемудрил и переусложнил. Это что-то совершенно нечеловеческое. Как сериал Ганнибал, который сняли маньяки для маньяков, так и эту книгу написал какой-то сверхчеловек для сверхчеловеков.

Чем-то похоже на комикс. Какая-то извращенная супергероика с неформатным супергероем, лажающим на каждом шагу. Боевые православные монашки, все знающие и все умеющие, супердетишки, способные останавливать время и вызывать потопы, а также суперзлодей, чья мотивация и злобная деятельность в итоге для меня остались весьма смутными. Темная изнанка Копенгагена, фриковые персонажи, иногда отсутствует осмысленность поведения, многие события происходят ночью. Главный герой чем-то напоминает Роршаха из Хранителей, но более вменяемого и одаренного.

Довольно быстро у меня появилось ощущение, что книга вот-вот закончится. Когда я прочитал четверть, я подумал — странно, текста еще много, а ведь уже конец виден. Когда я прочитал треть, подумал тоже самое. Потом половина, две трети, и книга, постоянно балансирующая на грани концовки, никак не хотела заканчиваться и все длилась и длилась. Самое интересное, что ближе к концу начинаешь осознавать, что книга не закончится никогда, и всегда будет оставаться еще один непрочитанный кусочек — все меньше и меньше, но так в итоге и не исчерпаемый — что концовка книги только подтверждает.

Читать мне было интересно. Стиль автора интригует и завораживает. Как будто смотришь занимательные иллюзии опытного фокусника, и никак не можешь угадать, что он будет делать в следующий момент и как еще он тебя удивит. Кроме того, сильно забавляло, насколько все события плотно подогнаны друг к другу. Все персонажи появляются ровно в нужный момент, ни секундой раньше, ни секундой позже, как будто стоят за кулисами и ждут своего времени и отмашки автора. Тишина работает как идеально заведенные ходики, и персонажи как будто двигаются по кругу, все время появляются одни и те же личности в разных ипостасях, это удивляет даже самого героя.

Однако при этом роман страшно выматывает — очень уж сильные и протяженные эмоции, очень глубокие и насыщенные, автор очень качественно переводит слова в тактильные ощущения, осязание и соучастие. Это сложно долго выдерживать, хочется с криком броситься в ближайшее окно, чтоб все наконец закончилось.

Если рассматривать книгу как жанровую, то это полный провал — книгу штормит, автора перекидывает из темы в тему, жанры смешиваются и размешиваются, различить основной сюжет довольно сложно (даже детективная линия в результате вырождается). Однако если не пытаться искать нужные тэги, жанровые черты и координатную сетку, то книга обретает связность и не то чтобы осмысленность, но какую-то сферичность. Произведение очень авторское, и воспринимать его надо со всех сторон сразу — а это трудно, и лично у меня, как представляется, это не получилось в полной мере.

90% информации об окружающем мире мы получаем при помощи глаз. Автор небезуспешно смоделировал ситуацию, при которой главный герой, имея отличное зрение, взаимодействует с окружающей действительностью прежде всего при помощи слуха. В ходе повествования для создания той или иной звуковой атмосферы писатель активно приводит наименования огромного количества классических произведений. Чтобы быть на одной волне с героем приходилось постоянно откладывать книгу и знакомиться с музыкальными зарисовками при помощи планшета. Вероятно, обладатели хорошего музыкального образования избежали бы этой участи :)

Формально произведение можно причислить к жанру «детектив», однако детективная линия сюжета выглядит слабовато. Тем не менее, указанную огреху автору можно простить, поскольку роман писался не ради этого. Некая рваность сюжета не помешала Хёгу создать интересное, нетривиальное произведение. Прежде всего за оригинальность и расширение музыкального кругозора — 7.

Читать было сперва интересно, а потом затянулось и наскучило. Кажется так со всем Хёгом. Идея есть. Да. Люди поубивали всю природу и уже не ведают, что творят. Ты уверен, что знаешь, кто твой сосед в офисной комнате на самом деле? Кто твой близкий? Может быть вовсе не человек? Местами увлекался, не оторваться. Но в целом я наверно таки закончу с этим Хёгом. Уж лучше “Смиллы” кажется ничего у него нет. Там было интересно читать еще и про снег.

Книга прочитана в рамках «Флешмоб на LiveLib-2019». Я потихоньку знакомлюсь со скандинавскими писателями, в этот раз добралась до Дании.

«Смилла и ее чувство снега» один из самых известных романов автора. Именно его мне и посоветовали почитать для начала.

Довольно противоречивый и контрастный роман. Детективная составляющая сюжета в начале книги вносит хорошую интригу, но при этом язык повествования настолько витиеватый, что иногда приходится сомневаться, так ли ты понял то, что хотел сказать автор. Главные герои прописаны неплохо, показан их быт и частично внутренний мир, но вот поступки и действия заставляют задуматься. Но вот чего не отнять в этой книге, так это атмосферы, она поистине снежная.

Очень сложно описать впечатления от прочитанного. Если оценивать детективную линию и ее финал, то можно было придумать и более достоверное и логичное завершение. Если оценивать атмосферу, мысли которые хотел передать автор и способ подачи, то несомненно книга стоит того чтобы с ней ознакомиться.

После прочтения посмотрела экранизацию «Снежное чувство Смиллы» 1997 года, которая относительно близко поставлена по книге, но естественно, не передает всей глубины мыслей автора. Но для ознакомления с основным сюжетом истории подходит.

И если вы соберетесь читать данный роман, делайте это зимой, для полного погружения в атмосферу.

Понравилось:

+ Смилла Ясперсен — целенаправленная и не обделенная умом и сообразительностью женщина, целеустремленная и бескомпромиссная.

+ Копенгаген — прекрасно передана атмосфера зимнего города.

+ Проблемы гренландцев в Дании.

+ Детективная составляющая — достаточно неплохая история, с загадкими, заговорами и внезапными поворотами.

+ Недосказанность концовки — вот это действительно было правильно. Я половину романа надеялся, что бы цель экспедиции осталась тайной. Поверьте, так проще. Кто убийца стало известно, мотив и обстоятельства преступления тоже.

Не понравилось:

- Смилла Ясперсен, а вернее ее какая-то наглость, что ли. Иногда эта женщина оставляет крайне неприятное впечатление.

- Уж слишком легко Смилла получает улики и подсказки.

- Вторая половина романа, та, что на корабле — много всего происходит, события спрессованы как во времени так и в пространстве, в итоге все напоминает крысиную возню, или грустный и опасный выпуск «Шоу Бенни Хилла».

- Концовка уж слишком резко обрывается, как последняя серия «Сопрано». «Стоп... И это все? Точно? Ну ладно тогда.»

На мой взгляд этот роман образчик качественного развлекательного коммерческого чтения. Именно он (а не треклятая Донцова) достоин представительствовать в нише «Иронический детектив» и отнимать время на пляжном отпуске. Легко написанная книжка, начавшись в духе традиций англосасконской с таким же юмором про взрослых сугубо рациональных детей-манипуляторов, набрав ход совершенно эволюционировала к французской манере Сан-Антонио, книжку которого про круиз вспоминал не раз. Автор использовал весь ассортимент фарсовой цирковой традиции, включая странствия трупа, торт в лицо, пинки, буффонады, переодевания. Театр-буфф в чистом виде, особую прелесть которому добавляют сольные реплики рассказчика и его сестры, которые именно и чувствуют себя взрослыми среди неадекватного старшего поколения. Много иронии в части религиозных и около балаганов, да , собственно, всем по мелочам достается. В концовке автор к балагану добавил щепотку грусти, как раз в меру. Диссонирует с предыдущими романами Хега, но в избранном жанре качественной клоунады прямо очень хорош.

Я считаю эту книгу очень мужской. Для женщины — мир главного героя, его внутренние переживания, его внешние действия могут показаться слишком неестественными, нелогичными, неинтересными в конце концов. Всё показано слишком с близкого расстояния, почти физиологично. И город показан так же. Если вы были когда-либо в Копенгагене, — ваши ощущения от его атмосферы вновь нахлынут на вас: вся эта выморочность архитектуры, морской ветер, какая-то вечная скандальность, висящая в воздухе, люди... Для меня «Тишина» — добрый роман, о тихом уюте посреди мира хаоса, о красоте (во всех смыслах), о безоглядной смелости, о мире Духа. Ещё хочу сказать о «послевкусии», которое надолго остаётся с вами после прочтения всей этой истории... Хорошая литература. Высокая плотность текста. Рекомендую.

Конечно, сейчас трудно сказать, насколько бы Хёг оказался популярен в России, если бы его magnum opus про странную женщину-гляциолога, расследующую на первый взгляд тривиальный несчастный случай, приведший к смерти мальчика, жившего по соседству, перевёл какой-то другой переводчик, а не г-жа Краснова. Потому что «Смилла» — это роман-настроение, где язык, текст играют первую скрипку, отодвигая прочее на второй план.

«Смилла» формально проходит по классу детективов, что, пожалуй, неверно, так как читателю не даётся каких-либо ключей к разгадке, хотя одновременно мы с самого начала можем предположить, кто именно повинен в гибели Исайи. Вместе с тем само расследование Смиллы выглядит подозрительно профессионально для замкнутой и малообщительной женщины, которая внезапно открывает в себе талант частного детектива и, что ещё более удивительно, ухитряется раз за разом получать нужные ей сведения, буквально наигрывая на многочисленных роялях, щедро расставленных авторской рукой тут и там. Впрочем, это совершенно не важно.

Главное в книге — атмосфера. Холодный, льдистый роман, предельно отстранённый. Ровный, словно выглаженный постоянным ветром глетчер, поток мыслей главной героини. Образ Смиллы — несомненная удача Хёга, ему удалось создать портрет одновременно цельной и сформировавшейся личности, которая на деле пребывает в постоянном напряжении самокопания и навязчивых воспоминаний о прошлом. Она — гляциолог; и сама похожа на вроде и монолитный айсберг, неотвратимо движущийся к намеченной цели, внутри которого, однако, текут невидимые глазы титанические процессы. Весь роман мы ожидаем, произойдёт ли тот самый выстрел, который обрушит эту глыбу льда и заставит её расколоться. По сути, это великолепный портрет душевнобольного человека, постоянно балансирующего на узком мосту между безумием и адекватностью, чуждая и в то же время притягательная личность. Сложно представить себе персонажа, к которому испытываешь меньшую эмпатию, чем г-жа Ясперсен.

Это история о современной снегурочке, разрывающейся между родным морозным домом, где навсегда осталась её душа, и чуждым, но одновременно притягательным миром тёплых иных людей; недаром Смилла полукровка — наполовину эскимос, наполовину датчанка, не принадлежащая ни к одному из этих миров. Книга будет хороша для неспешного прочувствованного вечернего чтения, если вы не гонитесь за хитрым сюжетом, предпочитая внутренний диалог, своеобразные суждения обо всём на свете и желая узнать, чем отличается вчерашний снег от свежевыпавшего.

К прочтению книги меня сподвигла наша бесконечная зима 2017 года, хотелось найти в этом постоянном холоде и снеге хоть что-то интересное и обнадеживающее. 

Первое впечаление было невразумительным, сродни тому, что возникает после псевдоинтеллектуальной литературы. Однако через пару дней история приобрела обьем, дав прекраснейшее послевкусие. 

Все поданое в книге я разделяю на две условные части: первая — банальная и поверхностная, вторая — неординарная, наполненная смыслами. 

Первая — это детективная линия, все экшн сцены, образ Смиллы-супермена. Согласна, что значительная их часть помогает раскрыть характер героини, но много лишнего, популистского; Хёг будто хотел зацепить массовую аудиторию задорным темпом и быстро сменяющимися картинками. Хорошо, динамика удалась, но это, кажется, атрибут литературы другого, более низкого уровня, это дешевит книгу. 

Тем не менее, вторая часть, куда я отношу монологи Смиллы, ее воспоминания, отношения с миром, восприятие себя, социальная составляющая, окупает с лихвой недостатки первой. Очень понравился неевропейский взгляд на вещи, рассуждения о «колониальной» Гренландии и метрополии Дании, стремление Смиллы к безграничности и ее самоограничение, математические метафоры и просто потрясающий взгляд на вещи, отметающий лишний декор и концентрирующийся на главном и только на нем. 

Смилла разрывается между двумя мирами: она и грендланка, и датчанка, но датчанка поневоле и эта датская европейская составляющая съездает ее, выворачивает ее наизнанку. Смилла частично убегает от навязанного индивидуализма через духовный аскетизм (запрет чувств, культивирование ненависти к отцу), внешнюю грубость и постоянное самобичевание («я неудачница», «это мой последний шанс» и т.д.). Европейский культ излишеств во всем (в эмоциях, в восприятии жизни, в финансах, даже в архитектуре) ее раздражает, но

Как раз этот не-хэппи-энд, а вполне жизненный итог, а также нестандартный подход к миру, делают книгу Хёга достойной прочтения и осмысления. В ней много всего (все и не упомянуть), что может помочь в жизни, расширить границы восприятия и в конце концов что-то изменить внутри себя.

Спасибо Хёгу за атмосферу настоящего холода и внутреннего и внешнего, за чувство и понимание снега, за уважение к стихии и принятие мира таким каким он есть без попытки изменить. 

Наша бесконечнаяя зима после Хёга кажется менее безысходной и определенно более насыщеной смыслом, чем ранее.

За исключением первого рассказа, все остальные достаточно интересны, а их очевидная странноватость только добавляет очарования. Сборник чудесных и поразительно красивых рассказов в отличном переводе.

Может и стильная вещь, перевод безусловно отличный, но назвать рассказ лучшим в сборнике я бы поостерёгся. Хотя конечно это совсем неплохой рассказ.

Идеология и любовь и музыка и конфликт поколений,а под конец немного мистики. Прекрасный рассказ, впрочем как и большинство других в сборнике.

История конечно безумно красивая, и столь же жестокая. Главное слово, безумно и определённая сумасшедшинка в рассказе присутствует, что придаёт ему очарования.

Нельзя спрятаться от реального мира и реальных чувств. Наверно как то так, хотя у Хёга всё странно и неодназначно. Очень поэтично и в целом мне понравилось.

Что то я не вдохновился, назад к природе, как у Руссо? Хорошо конечно, что главный герой изменился и как бы сказать очеловечился, но жить в застывшем времени, на каком то заброшенном острове? Не знаю, не знаю.

Любви ни почём даже квантовая физика. Странный рассказ, но по своему интересный и красивый.

Цепляет чем то, интонацией или атмосферой. Хотя любовь то гомосексуальная и да, не верится в толерантность датского общества того времени. Реакция сына главного героя более правдоподобна. Но рассказ хороший.

Обещали рассказы про любовь, одиночество а получилось непонятно что. Разговоры невнятные, герои странноватые, развязка нелогичная, так себе рассказ.

Неплохая история о любви, творчестве и рассказана изящно. Понравилось.

Я удивлен, но в то же время и совершенно не удивлен такой невысокой средней оценке этой книги. Это самый яркий и выразительный представитель скандинавской литературы — со всеми типичными описаниями пейзажей по 3-4 листа, множеством внутренний мыслей персонажа и событий, минимуме диалогов при главенстве монологов. Да, она не для всех.. Ее нужно читать медленно, вдумчиво, каждой клеточкой тела, каждой мышцей и косточкой ощущая этот всепроникающий холод…

Смилла Ясперсен, насильная переселенка из Гренландии в Данию. Кто-то посчитал, что в цивилизации ей будет лучше. Кто-то, но не она. После множества попыток побегов назад, она в душе смирилась со своей участью, но полностью замкнулась, не подпуская никого ближе прямого взгляда..

И вот у нее появляется сосед, мальчик Исайя. Такой же переселенец, как и она. Тот, кто получив в подарок детский велосипед, тут же пытается сбежать на нем назад в Гренландию. И этот мальчик вдруг погибает. Официальная версия — несчастный случай, ребенок играл на крыше дома и упал. Но Смилла то знает, что Исайя до ужаса боялся высоты, и по собственной воле никогда не залез бы туда.. Начав собственное расследование, Смилла начинает постепенно вытягивать на свет весь клубок заговоров и хитросплетений.

Книга в целом великолепна, но полбалла с оценки я все же снял — концовка меня не совсем удовлетворила. Она-то выполнена в общем стиле, но лично мне бы хотелось более жирной и однозначной точки.

Я горячо (или же холодно? хм-хм) посоветовал бы “Смиллу и ее чувство снега” тем, кто любит и ценит скандинавскую литературу. А вот желающим новых ощущений или просто легкого чтива от этого произведения стоит отказаться — как минимум, она останется непонятой и неоцененной..

Ох, сколько сейчас развелось этих псевдоинтеллектуальных романов с претензией на откровение и новое вИдение. П — предсказуемость.

Что можно сказать по существу? Персонажи невнятные, набросаны только отдельными мазками, хоть и намекается на их богатый внутренний мир. Слабо прослеживаются причинно-следственные связи событий. При этом слишком много удивительных совпадений и подходящих возможностей. Смилла так просто супер-герой какой-то.

Детективная линия сначала интригует, потом наскучивает, потом снова обещается что-то интересное, но развязка... эээ... тупая. Простите, я не могу подобрать более подходящего слова. Она, очевидно, должна восприниматься как «вау, вот это поворот!», но по факту получается «что за бред?! и ради этого я мучила эту книгу?».

Ах да, и написано, конечно, таким отстранённо-пафосным тоном, что просто смешно.

Кусочки, описывающие Гренландию хороши. И вообще «научная» часть. За то и минимальные баллы.

Холодные улицы Копенгагена, темные закоулки портов и заколоченные склады, герметичные пространства кораблей — и, как диаметральная противоположность всему этому, непостижимая бесконечность арктических ледяных просторов. И снова: снег и лед. «Смилла и ее чувство снега» для меня в первую очередь не детектив, и не психологическая драма о столкновении культур, а экскурс в мир ощущений, где чувство снега сливается с математикой в холодном экстазе. Погружение в мир сознания, которое на протяжении полутысячи страниц силится охватить необъятное. Охватить что? Возможно, самое себя.

Повествование просто блестящей выдержки. Пронизанный холодной и в то же время тревожной скандинавской отрешенностью детектив в первой половине книги, который незаметно превращается в напряженный экшн в замкнутом пространстве второй, — Смилла оказывается на борту корабля, набитого головорезами, — а под конец выруливает едва ли не на территорию «Секретных материалов». Картинка итогового пазла на всех стадиях его сборки остается абсолютно реалистичной. Автор с поистине маниакальным упорством документалиста фиксирует каждую деталь сюжета, вписывая ее в исторический контекст — и в итоге я не могу назвать ни одной строчки из этой книги вымыслом.

Второе, что придает выпуклости повествованию — это личность главной героини. Смилла — вот главная и самая великолепная находка этого романа. С этим персонажем сам приключенческий сюжет, пожалуй даже, отступает на второй план. Детективная завязка, — падение маленького мальчика-гренландца с крыши, после которого главная героиня, не полагаясь на замалчивающие что-то в этом деле власти, начинает собственное расследование, — является автору поводом для того, чтобы распахнуть двери в мир Смиллы. Мир жестокой, сумасшедшей, ранимой, бессердечной, умной и одинокой женщины — во многом настоящем уникуме, которого, однако, при всей его невероятности едва ли можно охарактеризовать как человека необычного. Она — человек сложный, но — не сложнее любого из нас. Некоторые читатели упрекают автора Смиллы в неправдоподобности созданного им персонажа. Я же могу сказать, что в современной литературе мне еще не встречалось героини более яркой, более живой и настоящей, чем Смилла Ясперсен. И то, что ее исступленная воля — это воля танка, который продолжает ползти к намеченной цели даже на сорванных гусеницах, содранной коже и переломанных костях, на самом деле может только восхищать. Просто многие из нас от размеренной жизни в городах уже позабыли о том, каково это — по-настоящему выживать.

А Смилла просто напоминает нам об этом. Напоминает мне. В этом плане ее история является настоящим гимном силе человеческого духа, в равной степени актуальном как для полярных широт, так и для лабиринтов мегаполиса.

Эту книгу я начал читать сразу после «Шантарама» Робертса. Из индийской жары – в северный холод… Чем не закаливание? Полярная тема с детства будоражит меня. В Севере я вижу больше романтики, чем в тропиках; полярные дни и ночи, замёрзший мир торосов и глетчеров, скупые, но интересные фауна и флора, причудливая и печальная мифология тамошних народов, смелые первооткрыватели…

Чтение я начал с воодушевлением: шутка ли – героиня-рассказчица родом из Гренландии! Да еще и наполовину эскимоска, и гляциолог по профессии! Нет, к такой героине я не могу быть равнодушным.

…Женщина-гляциолог берёт на себя роль детектива: смерть соседского мальчика кажется ей непохожей на несчастный случай. Поиски приводят её и в закрывшееся предприятие, и в этнографический музей… К произошедшему имеет некое отношение даже центр эволюционных исследований… Таинственные экспедиции, о которых не осталось архивных сведений… Загадочная гибель нескольких участников этих экспедиций... Непонятная связь событий с наркомафией… Неожиданное убийство одного из немногих людей, способных помочь…

Поначалу сюжет нешуточно увлёк меня. Мне виделось нечто зловещее и жуткое, некая страшная тайна, скрытая среди гренландских льдов. Невольно вспоминались лавкрафтовские «Хребты безумия», «Террор» Симмонса, фильм «Нечто», компьютерная игра «Penumbra»… Что же в действительности нашли те загадочные экспедиции?..

Впрочем, очень скоро воодушевление прошло. Сказалась моя вечная «болезнь»: плохая память на фамилии и имена германских народов. Все эти «-сены», «-соны» и «-борги» бешено путаются в моей голове; нередко приходится возвращаться, чтобы вспомнить, кем же является тот или иной герой. Несколько позднее я обнаружил и то, что стиль произведения очень похож на стиль «коммерческих» книг. А я не люблю «коммерческой» литературы. Многое я начал пролистывать, не вчитываясь…

Сюжет несколько ожил для меня, когда героине удалось проникнуть на корабль очередной таинственной экспедиции. Неужели она узнает, что за странное нечто таится среди вечных снегов?! Тайна раскрылась легко и быстро… Но меня, как биолога, она разочаровала.

Один из моих личных критериев хорошей литературы – то, насколько хочется прочесть другие произведения того же автора после прочтения одной книги. Честно говоря, после «Смиллы» у меня такого желания не возникло.

Кроме как странным я этот роман назвать не могу. И советовать не стану. Но если что – моя оценка 9 из 10.

Роман, от которого буквально веет холодом, история, в которой все тайны прошлого, загадки настоящего и невнятности будущего покрытыми льдом Северной Европы. Дело происходит по большей части в Дании, но сюжет и герои романа таковы, что читатель побывает и у берегов Гренландии, и в прошлом, и в голове героини, и в её воспоминаниях. Плотный текст – так я обычно говорю о наполненных произведениях. Вот действие, а следом или одновременно с ним – мысль, причём если в прошлом абзаце мысль касается настоящего, то в следующем уже – соседа напротив. Попытки втянуться в эту кутерьму лично у меня увенчались успехом. Я наслаждалась этим обилием воспоминаний героини, избытком её действий без рефлексий, констатациями фактов, свойственными более боевикам, чем детективам, описаниями льда – почти любовными, хотя и без значка «18+» – и раскрыванием образов (хоть и долгим, и трудным, и не окончательным).

Мне всё хотелось классифицировать роман как триллер, но в итоге я всё же согласилась с мнением большинства, согласно которому «Смилла и её чувство снега» – почти чистокровный детектив. И расследование есть, и сыщики, и подозреваемые, и наказание – отчего ж не назвать роман детективом? Даром что преступление вызывает сомнения с самого начала, а героиню скорее нужно подозревать в паранойе, чем в природном чутье. Но нет, чутьё сработало. И затянуло героиню – занимательную героиню, доложу я вам – в такой водоворот событий, что несколько раз хотелось воскликнуть: «Господи, Смилла, куда ж тебя понесло?! Отступись!»

Но тогда насильственность смерти маленького мальчика останется недоказанной.

Я так сильно привязалась к героине с самого начала, что перестала через полкниги замечать, что автор ей подыгрывает. Он сделал её почти нечувствительной к боли – чтобы довести её до финала? Он позволили ей безболезненно отпускать людей – чтобы читатель не так сильно переживал за её сердце? Он наградил её такими знаниями, что впору было браться за учебники, чтобы некоторые данные уточнить – не иначе как ради образования самого читателя. Если всё это так, то подыгрывание стоило свеч. Несмотря на отсутствие открытых эмоций, книга – настоящая психологическая драма, в которой привычки, выработанные за долгие годы одиночества, пытаются подавить внезапно проклюнувшееся доверие к людям.

В двух словах я Смиллу Ясперсен не опишу. Чтобы понять её до конца, нужно прочесть всю книгу: там в каждом абзаце вкраплены строчки о её детстве, о её родителях, о её поездках по миру и исследованиях, связанных со льдом. Я не знаю, бывают ли такие люди, как Смилла, на самом деле, но если бы были, я была бы ими восхищена. И немножечко жалела бы.

Единственный минус романа обнаруживается в самом конце. Когда уже ясно, кто виноват, когда уже круто попали все, кто мог, когда финальный рывок обещает нам расправу над зачинщиком всего, автор вдруг…

+9

Очень провокативный роман от известного датчанина. Действие разворачивается в современном Лондоне, где по стечению обстоятельств в дом известного доктора попадает человекообразная обезьяна Эразм. Эразм по интеллекту превосходит все виды приматов, из-за чего и подвергается разного рода опытам (неприятным). У известного доктора есть супруга, которая обделена его вниманием, что компенсирует алкогольными возлияниями. В итоге, в героине просыпается любопытство и жалость к бедному животному (животному, ли?), и она устраивает побег.

Глубокие искренние чувства, а не панинская зоофилия — вот та сморщенная изюминка. Книга о разного рода терпимости, безпросветной любви, обжигающей нутро и заставляющей забыть абсолютно обо всем. Наполненная эротизмом, а не похабщиной, заставляет заглянуть внутрь себя и задать вопрос — а так ли мы отличаемся от животных?

Буквально две недели назад я не предполагал, что прочитаю датский артхаус, повествующий в том числе о неустроенности гренландцев, угнетенных интенсивным развитием злостных экспансионистов-датчан. Чего только не бывает, каких только сюжетов. При том, что действие иначе чем камерным с претензией на высокоинтеллектуальность в стиле нуар не назвать, читать интересно.

Сам по себе сюжет вторичен, это довольно стандартный детектив с довольно слабой развязкой. Фантастические нотки слабо выражены, составляющая экшена — сильно. Смилла — это фататистически настроенный терминатор, ее бьют, жгут, связывают, но она жива, бодра и здорова. При этом все невзгоды принимает со смирением, достойным лучшего применения.

Мотивационная сторона вопроса в книге тоже слабовата. Что имел в виду главный злодей — это загадка для меня. Почему у Смиллы настолько редуцировано чувство самосохранения — тоже. Что движет всеми прочими героями... Что-то движет.

Высокую оценку книге позволяет поставить антураж. Книга необычна. Возможно, таково определяющее нить повествование мировоззрение гренландца. Книга содержит странную, но стройную философию. Она полна необычных метафор и сравнений. Она формально мрачна, по сути же наполнена каким-то светлым смирением и гармонией.

Где-то я читал, что если посмотреть японского чебурашку, снятого по франшизе, то в кадре на протяжении 10 минут будут находиться Чебурашка и Гена, сидящие друг на против друга на кровати и что-то лапочущие по-японски. При этом вокруг антураж, серьезность, философские думы. Вот и Смилла что-то такое же: странное, но познавательное, стандартное по содержанию, но любопытное по смыслу.

Очень сумбурное произведение, повествование в начале книги как мозаика, ничего не понятно. Потом потихоньку проясняется, и начинается драйв с погонями, мордобоями, стрельбой... Но написано это все так, что повествование вообще не захватывает. Читать откровенно скучно от начала до конца.

У меня возникло ощущение, что я не читал книгу, а смотрел черно-белый немой кинобоевик с середины... то есть на экране что-то мелькает, ты видишь стрельбу, кучку людей, все куда-то едут, потом бегут, потом морду бьют, потом еще что-то.

Не понятна мотивация героев, характеры абсолютно не раскрыты. Также раздражает полное отсутствие логики в поступках героев. Никому не сопереживаешь, вообще чувств не возникает никаких при чтении.

В общем не книга а какой-то «театр абсурда», как было сказано в чьей-то рецензии. Жаль потраченного времени. Еле дочитал.

Книга не совсем о детях, и если вы начнете проводить паралели с «Условно пригодными», то вряд ли найдете что-нибудь общее. Если в «Условно пригодных» Хёр говорил о трудных детях, писал практически автобиографию, то в «Смотрителях...» мы натыкаемся на детей из вполне состоятельной семьи. Правда у рдителей этой семейки в головах есть по огромному слону, так что скучать не придется.

Герои романа три отпрыска семьи Финё и ещё куча второстепенных персонажей. Живут они на острове, который, несмотря на свои разммеры, вполне мог бы стать отдельной страной — там есть и похоронное бюро, и туристическое агенство (а по совместительству и секс по телефону), лечебница для наркоманов, которой владеет человек, любящий играть на архилютне и у которого в друзьях ходят синие кномики и зеленые человечки, и пиповарня и ешё куча всего, сейчас не припомню. Но самое главное, что на этом острове обитают представители чуть ли не всех религий мира. И это, конечно, не есть хорошо, поскольку сложно представить, как такие люди будут существовать все вместе. Когда «смотрители слонов» внезапно куда-то исчезают, становиться ясно, что их отпрыски просто не будут сидеть на месте. И вот тут-то все и начинается — побег, первые улики, правда, в которую сложно сначала поверить (даже читателю, который, как кажется, уже ко всему готов), приключение на яхте (это что-то!) и разоблачение виноватых. Наверное, Хег преднамерено сделал детей куда сильнее и сообразительнее взрослых. Так сказать, выражение: «Устами ребенка глаголит истина» в исполнении. Впрочем, приувеличение — неплохая попытка на что-нибудь ткнуть носом читателя. Хег поднимает такие вопросы, как религия (или ее отсуствие, это уж как посмотреть), семье, любви и одиночестве. И мне кажется, книга не столь плоха, хотя конечно нмного слабовата перед теми же «Условно пригодными».

Начала я читать эту книгу потому, что на каком-то форуме утверждалось, что она очень похожа атмосферно на одну книгу, которая меня очень потрясла (Это отзыв не к ней, так что упоминать я ее даже не буду). Я не буду утверждать, что это так или нет, просто хотелось еще раз сказать, что на самые интересные книги в своей жизни натыкаешься совершенно случайно.

Сначала «Условно пригодные» вызывала у меня некое недоумение. В первой части так сильно перемешивается прошлое и настоящее, что было сложно во всем этом ориентироваться, но, когда я перешла к чтению второй части, я действительно смогла оценить книгу по достоинству. Детективная линия, которая якобы присутствует в книге, для меня осталась совершенно незамеченной, поскольку история Августа затмила все. Третья часть снова ввергла меня в некий ступор. Я не совсем поняла, зачем автор пол части рассуждал насчет времени, выражаясь чуть ли не физическими формулами.

Где-то я читала, что самые жестокие книги получаются, когда пишут о детях. Во истину так.

Питер Хег потряс меня, в каком-то смысле приоткрыв мне дверь в новую литературу (имею в виду, что ничего подобного я до этого не читала, а теперь выискиваю книги, которые были бы похожи на Хега — с чего все и началось...)

С великим сожалением должен признать: «не понравилось». Нет, Хёг пишет неплохо, и за чтение я, памятуя восхитившую меня Смиллу и ее чувство снега, взялся с большим энтузиазмом.

Ряд удачных кусочков, а также одну историю, я даже утащил в свой цитатник. Но вот книга…. Книга оказалась чтивом для подростков. Не знаю, как сейчас, а в 90-е годы была такая серия книжек “детский детектив». Вот и эта книга показалась мне сработанной на уровне средней руки «детского детектива». Какие-то бесконечные разговоры о дверях, ведущих из тюрьмы на свободу, читай «из мира реального в мир прекрасный, ирреальный». Принцессы, которых надо спасать, короли и королевские драгоценности…

Не мое это – не тронуло сердца, прошло мимо.

Лёд, одиночество и математика. Пожалуй, именно так можно описать эту книгу тремя словами. Герояня-полукровка, чужак для всех, постепенно теряющая и идентификацию себя с конкретной страной, и все те нити, что связывают людей вообще, независимо от национальности. Ранняя смерть матери, самоубийство брата, несложившиеся отношения с отцом. 37 лет, столько времени позади, но ни карьеры, ни семьи, ни хобби, ничего. Только одержимость льдом, как завуалированная попытка не потерять себя, пронести сквозь жизнь кусочек Гренландии, которая уже давно стала чужой. Автор умело перетасовывает математические парадоксы и пространные экскурсы в природу льда. Простые на первый взгляд вещи скрывают в себе бездны подтекстов, целую бесконечность подразумеваемого. Очень скоро весь комплекс ассоциаций о льде начинает работать, врастает в текст, намертво его сковывает. Холод, пустота, безжалостность, бесконечность. Лёд, одиночество и математика, почти синонимы.

Есть и странное, и откровенно неудавшееся. Сбивчиво, путано изложенная мешанина имён, обилие мелькающих второстепенных героев, странное поведение Тёрка и прочих. Невероятная выносливость самой Смиллы, наконец. Я, слава богу, довольно скверно представляю себе, на что способен человек, которому нечего терять. Зато я отчётливо представляю, на что совершенно точно не способна немолодая уже женщина детского росточка и веса, ведущая, к тому же, далеко не самый здоровый образ жизни. Детективно-триллерная часть вообще не очень мне понравилась, она больше отвлекает от темы одиночества, чем развивает её. Хотя, вынужденное взаимодействие с людьми тем ярче демонстрирует характер Смиллы. Она как сорвавшийся с ледника айсберг — не остановится ни перед чем. Исступлённая непреклонность и такая же неустойчивость — одно неверное движение и ледник переворачивается. Забавно, что даже механика она называет просто механиком, как будто с самого начала ставит под сомнение свою человечность. Не гренландка и не датчанка и даже вовсе не человек, а оживший ледяной голем. Страшное существо, много страшнее тех, кто рискнул встать на её пути. Но вот с действием Хёг всё же переборщил: ледник не торопится, ему некуда спешить.

Ох, как расстроена то я...Так хотела прочитать эту книгу, прочла, а в итоге...

Купила, как уже было у меня неоднократно с современной литературой, по заинтриговавшей обложке. Пришла домой, прогуглила, что есть Питер Хёг, и решила оставить книгу, так сказать, на десерт. Друзья, которые приходили ко мне, всегда выпрашивали дать ее почитать, опять же, из-за обложки. Никому не дала, говоря, что только после меня вы узнаете, что там такого в содержании, или же покупайте себе свою. Спустя несколько месяцев поняла, что пришел ее черед. И вот кульминация, таа-дааа, начало первой главы! Все отлично, и потомственный клоун нравится, и автор пишет так что надо задумываться, и сюжет вроде пока еще не встречался... Но вот глава за главою все больше лишней информации, уже теряешь мысль от того запутанного многообразия городов, улиц, имен, монашек, детей и прочего прочего...

Перегромоздил, Хёг, что ли...Как-то уж ооочень всего много... Уповала на конец... Зря уповала...(

Роман мне понравился. Да, абсурдный. Сочинетельству автора предела нет. Язык изложения достаточно прост, хотя я вовсе не являюсь любителем простых текстов. Тут Хёг взял не текстом, а сюжетом. Если сравнивать его с «Тишиной, это была первая книга нашего знакомства, то читать, конечно, попроще.

Чисто по женски было жаль эту алкоголичную бабу, но когда автор описывает ее злоупотребление со спиртом в гараже, немного даже противно становиться от таких людских пороков. Конечно, если в жизни любой женщины присутствует одиночество, а Маделен была, на мой взгляд, очень одинока, полюбишь и обезьяну! Вопрос в том — какой любовью...

Ожидала какой угодно концовки: что героиня отпустит примата на волю, убежит, возможно, даже и с ним вместе или просто решит поставит жирную точку в отношениях со своим мужчиной, но чтоб таааак!!! Шоку не было предела, когда она на дереве еще и родила!!!

Не понятно, что руководило Хёгом в написании сего произведения. Да честно, и не хочется понимать. Одно скажу — удивил так удивил!

Впечатления от этой книги описать мне не просто. С одной стороны мне очень понравилось начало – оно написано в хороших северных традициях. Я трепетно люблю скандинавскую литературу за ее неторопливое повествование, пространственные описания природы, характеров, происходящего, пронизанных морским ветром, соленым морем, снегом, постоянно меняющимся цветом неба, за то, что эта литература отличается от всей другой своим колоритом.

Эта книга не стала исключением по моему хорошему восприятию – по крайней мере ее начало. Она притягивает с первых же страниц и хочется читать о Смилле, ее воспоминаниях, ее восприятии окружающего, о мальчике Исайе, хочется узнать, что же стоит за его трагической гибелью.

Образ Смиллы в первой части великолепен – это женщина, которая много чего повидала в своей жизни. Она дочь датского хирурга и женщины коренного гренландского народа. Кровь матери – это зов свободы, она не позволяет ей до конца приспособиться для жизни в городе. Благодаря этому она презирает условности, она очень категорична, не терпит фальши, она изо всех сил пытается быть грубой во всем, т.к. никого не желает подпускать к себе с тех самых пор, когда не стало того, кто связывал ее с этим миром, этой жизнью – ее матери. Исключение составил мальчик Исайя. Понятно ее желание ему помочь, оградить, уберечь – ведь он так похож на саму Смиллу. И ее желание выяснить причины гибели тоже очень понятны.

Образ Смиллы во второй части совершенно другой. Здесь Смилла – женщина дерущаяся, колющая мужчин разными подручными предметами, плывущая многие метры в ледяной воде, заправски крадущая бумажник у полицейского. Здесь она, женщина, вставшая на тропу войны, озабочена тем — достаточно ли красиво она одета и правильно ли нанесен у нее макияж (а ведь в Гренландии, бывало, по полгода не видела своего отражения в зеркале).

В общем, насколько мне понравился образ первой Смиллы, настолько же не понравился образ второй. Видимо под стать второй Смилле и окончание книги. У меня создалось впечатление, что автор в самом начале задумывал драму, а дописывал уже боевик.

В итоге впечатления от книги двойственные. Все, что касалось описаний снега, льда, вопросов коренного народа Гренландии, воспоминаний Смиллы о матери, ее отношения с отцом, воспоминания об Исайе, ее внутренние противоречия, развитие отношений с механиком, развитие событий «до корабля» – все это выше всяких похвал, за это хочется поставить 10. Но за вторую часть, особенно с момента начала плавания, за описание событий в духе крутого боевика, за эту резкую смену стиля хочется поставить 3. Последние главы – откровенно разочаровали и испортили все настроение от книги.

Чтение этого сборника рассказов я бы сравнил с великолепным обедом из нескольких блюд! Каждым блюдом наслаждаешься и каждое по-своему прекрасно. Очень ВКУСНАЯ литература. Другого слова и подобрать не могу. Низкий поклон переводчику — Елене Красновой!

Если бы проводился чемпионат по сливанию финалов книг, Питеру Хёгу непременно надо было бы на него заявиться. Ручаюсь, что он боролся бы на этом турнире за призовые места.

Настолько мощно, ярко, многообещающе начать роман и так запороть концовку — это надо суметь.

Но за первую половину романа Хёгу многое можно простить. Психология северянина, ощущения, которые испытывает северянин, очутившийся в умеренных широтах — это описано очень достоверно.

И атмосфера-атмосфера-атмосфера! От первых главок романа, натурально, веет Севером, Холодом, Льдом.

Да, я тоже про 19 марта 1929 года как то не понял, там же все истории из разных времен просто расказанные в один день что ли? Не все истории все же получились равноценными, но несколько очень хороши. Вообще, в целом мне это напомнило некое собрание апокрифов, по крайней мере обший дух полумифологической истории с обязательной моралью в конце присутствует. Учитывая, что рассказы написаны до «Смиллы» интересно наблюдать «истоки» того Хега, которым он стал (скажем, в моей любимой «Тишине»)

Очень неплохо. Даже не ждал. Во-первых, я не думал, что это детектив — думал, что социальная проза. Доля социальности есть — судьба гренландских эмигрантов в Дании и так далее. Но в целом у Хёга вышла приключенческая книга, читающаяся на одном дыхании — с негодяями, любовью, теорией заговора и элементом фантастической загадки. Минусы тоже есть: концовка кажется несколько оборванной, плюс ряд линий ничем не заканчивается, просто некоторые сюжетные хвосты повисают в воздухе. Но за интересность чтения это можно простить. А ещё Хёг сделал себе на этом романе состояние. Чёрт побери :) В общем,

Существует легенда — очень красивая и поэтичная, что у эскимосов есть огромное количество слов для обозначения снега. Для всякого разного — лежащего на земле, падающего, пролежавшего день или два, смерзшегося или несомого ветрами. Легенда, старательно развеянная лингвистами, подробно разложивших каждое выражение на составные части, докопавшихся до самой сути и превративших астрономическое число для обозначения снега в два-три коренных слова, что позволило рационалистам взять, наконец, верх над всеми теми, кто имеет хотя бы малейшую склонность романтизировать последних «детей природы» и их «чувство снега». Этакое отражение окончательной и бесповоротной победы западной цивилизации над всеми проявлениями «дикости» и «древности».

Но от этой провозглашенной и отпразднованной «победы» чувство снега не исчезло. Героиня романа — Смилла Ясперсен, одинокая женщина 37 лет от роду, дитя двух народов — эскимоской охотницы и известного датского хирурга, наделенная потрясающей и древней способностью тонко и ясно воспринимать окружающее: лед, снег, пространство, время. Эти древние, помогавшие выжить ее народу среди холода и темноты, способности по-прежнему с ней. Теперь они помогают ей жить среди ледяной, равнодушной пустыни современного города.

Детективный сюжет, с его таинственными смертями и покушениями, кусочками мозаики, которая никак не хочет складываться в единое целое, научными загадками — лишь фон, повод поговорить о более серьезных вещах. Для Смиллы геометрически правильные улицы Копенгагена оказываются не менее опасными, чем совершенные формы ледяных кристаллов холодных ледников Гренландии. Как и правила и законы «цивилизации», ставящей превыше человеческой жизни погоню за славой, деньгами и успехом.

И не надо меня убеждать, что все описанное в романе уже отошло в историю, было характерно для минувшего двадцатого века, а сегодня возобладали идеалы толерантности и справедливости. Ничуть не бывало, просто все, о чем написал Хёг — об алчности, жестоком равнодушии, потере духовных ориентиров, слепом следовании за лидерами, цинизме — научилось прятаться за красивыми фразами политиков и бизнесменов, сверканием рекламы и блеском глянцевых обложек. К сожалению, мы, еще с советских времен, склонны идеализировать западный образ жизни, не замечая, что под словами о личной свободе и равенстве нередко скрывается жесткая регламентация действий и мыслей людей. Хёг со своей Смиллой смог беспощадно соскоблить позолоту с этого идеального образа.

И, конечно, при таком прочтении мне не мог не понравиться конец романа. Загадка метеорита и суперчервей, любовь и ненависть, город и море — все остается позади. Расколотая между двумя мирами Смилла , наконец, обретает цельность: есть только снег, лед и бегущая впереди фигура. Все ясно и не завершено. «Только то, что невнятно, можно закончить. Но ничего далее не последует»..

Поразительная книжка, роман-глыба. Глыба ледяная, в мутных гранях которой угдывается рыжая махина на века вмерзшего мамонта. Роман-справочник. Роман-энциклопедия.

Питер Хёг, датский писатель с богатой биографией, шествует по планете размеренным шагом, как тот мамонт — переведен уже на три десятка языков, тиражи миллионные, экранизирован шведским киноклассиком Билли Аугустом (экранизация старательная, хотя роману изрядно уступает, что не удивительно, учитывая масштаб первоисточника).

В игре света и теней на его ледяной глыбе — и богатые оттенки стиля и мрачные тени крутого шпионского детектива, экотриллер и этнографически-арктическая одиссея, здесь депрессивность соседствует с азартом и большими страстями.

Главная героиня, датчанка с гренландскими корнями, читающая ради развлечения Эвклидовы «Начала», знающая семьдесят синонимов слову «снег» и одерживающая верх в рукопашной со специально обученными мужчинами, начинает с частного расследования гибели соседского ребенка (вроде бы несчастный случай, но...), а в итоге оказывается втянута в такую запутанную интригу, в которой будто разом соединились Каверин, Кэмпбелл и Картер.

Очень «научная» книга — история про специалистов, профессионалов своего дела, идет ли речь о бухгалтерах или военных ныряльщиках, этот роман-мамонт не сворачивает в рефлексию и постмодернистские игры, он просто идет вперед — к цели, какой бы зловещей она не казалась — по стылой и бесприютной арктической пустыне. И только трещит лед и снег хрустит под его тяжелой поступью.

меня не перестает удивлять удивительно легкий и поэтичный слог этого рассказа. ни одного лишнего слова, читается как белый стих, преклоняюсь перед мастерством переводчика. лучшая проза, которую мне доводилось читать -- проза написаная поэтами, очень красиво писала марина цветаева. этот рассказ, по моему, написан на одном уровне с ее прозой

есть книги, читая которые, будто чувствуешь постоянно приставленый пистолет к твоему виску, они держат тебя в напряжении до самого конца, и потом выстреливают неожиданной (или даже ожидаемой) развязкой. эта книга стреляет все время, каждая глава посылает пулю в череп, а последние абзацы сносят голову к чертям, дуплетом из наставленного в упор обреза, крупной дробью и сразу с двух стволов.

невероятно сильное произведение. невероятно тяжелое. самая сильная книга из всех мной прочитанных. слышал, как ее сравнивали с «белое на чёрном», рубена давида гонсалеса гальего, с «похороните меня под плинтусом, павла санаева, но эта книга произвела на меня несравнимо большее впечатление. питер пишет отстраненно, без акцентов, без лишних эмоций, не смакует скабрезных подробностей и не щекочет нервы. он спокойно, обстоятельно описывает происходящее и от этого оно становится много ужаснее. повесть пропитана глухой и совершенно беспросветной чернотой, от нее не ждешь хэппи-энда, с каждой станицей она нагнетает все больше мрачной безысходности. абсолютная депрессия.

я перечитываю ее каждый год.

Люблю книги про «взрослых» детей, поэтому критику недетского мышления сразу пропускаю)

Читается не совсем легко, но с большим кайфом. Ребенок ищет и находит нестыковки в действиях взрослых, но, что здесь автор не упускает — взгляд ребенка — всё-таки взгляд сбоку. Ребенок видит обман сквозь призму своего чувства времени, а взрослые — через свои реальные грехи и поступки. Финал тоже выдержан на уровне всего сюжета — ведь разрешается именно маленькая детская трагедия, поэтому всё не слишком драматично.

Ещё очень трогательно показано детское восприятие. Оно очень нежное, его важно не повредить, особенно в этом возрасте, когда любая оценка, положительная или негативная, может надолго перекрыть творческие пути.

И ещё — целая теория времени!..

Начало 90-х, Копенгаген. Гренландка-полукровка Смилла, гляциолог мирового уровня, синий чулок, социо- и немножко психопатка, теряет единственного близкого человека, соседского мальчика, также происходящего из гренландских инуитов: он падает с крыши собственного дома. Следы, характер снега и память об отличавшей мальчика боязни высоты заставляет Смиллу сперва поставить на уши полицию и прокуратуру, потом начать собственное расследование, которое раскручивается во все более затейливое нагромождение угроз, шантажа, взрывов, и внезапно оборачивается самоубийственной экспедицией к ледникам Гренландии.

Хёг — самый успешный (после обоих Андерсенов) датский писатель, а «Смилла» его самая успешная книга, переведенная на кучу языков и ставшая основой голливудского фильма. Книга удивительная и распадающаяся ровно пополам. Первая часть — по-скандинавски горькая и не по-скандинавски чарующая история замещения ненайденной любви — к родителям, к мужчине, к нормальной жизни, — то ненавистью, то исступлением, то исполнением странного долга. Автор ловко жонглирует оптовыми упаковками фактов, деталей и невеселых картинок, иллюстрирующих то отчаяние женщины среднего возраста, то проклятие метропольной любви, то трагедию чукчи за пределами анекдота, то не вычищенную с гамлетовских времен датскую гниль, то уместность тонкого льда в личной жизни. И несет повествование мощно, красиво и неумолимо, на кураже, как великая татарская река — и фиг знает, к какому Каспию.

Каспий, к сожалению, оказывается Северной Ледовитой второй частью. Там много экшна в стилистике позднего Маклина, толпень новых героев и залп винтовок со всех стен первой части. При этом понятно, что вторая часть главная, ради нее жонгляж и декорации с восьми сторон, собственно, и затевались. Но воспринимается это примерно как альтернативная концовка «Анны Карениной», героиня которой, восстав со шпал, побежала бы с кольтом наперевес гасить Вронских-Левиных и десяток примкнувших к ним людей с похожими именами, специально загонявших Анну на рельсы, чтобы смазать кровью колеса инфернально заговоренного состава со стронцием. Беда в том, что про Каренину с кольтом читать было бы интересно. А про Смиллу с кистеньком да револьвером неинтересно. Совсем.

Первые несколько глав прочла с огромным удовольствием: интересно, атмосферно, произведение прямо-таки затягивало в себя! А дальше пошла тягомотина.

Книга кажется холодной, неторопливой и поэтому, так сказать, истинно скандинавской. К тому же, ну не любитель я детективов, так что сюжет мне был практически неинтересен. Характеры мне совершенно не понравились. Главная героиня в этом плане выигрывает, потому что от ее лица ведется повествование, а остальные кажутся картонными, неживыми, замороженными в этой ледяной Дании. Я не видела перед собой картинки, что огорчает. Повествование рваное, из-за чего читать и понимать было тяжеловато.

То, что «тааак гениально раскрыты социальные аспекты жизни гренландцев в Дании» — мне это не близко, я, пожалуй, вообще впервые читаю что-то о Скандинавии, я не знакома вблизи с этими проблемами. А автор лично до меня не смог их донести, они мне ближе не стали.

Что понравилось, так это отдельные размышления героини на отвлеченные темы.

Концовка какая-то..дурацкая во всех смыслах. Непонятно для чего открытый финал с обрубленными сюжетными линиями. Главная интрига, крутящаяся вокруг Исайи показалась протухшей.

В общем, может и интересно, и атмосферно (что я люблю), и хоть читалось мне тяжело, но я всё же надеялась, что читателя вознаградят хорошим финалом и я смогу-таки полюбить эту книгу. Не сложилось.

«Смилла...» — настоящая энциклопедия снега и конечно эта книга о любви и преданности, детских страхах и комплексах. Все это и детективный сюжет делает её настоящим сокровищем. Читать и думать обязательно!

Минуточку, кто-то сказал, что Хег собственно доказал, что детектив может быть лиетратурой. Вот уж не соглашусь. Доказали это до него и уже давно, и не один талантливый писатель этого жанра. Что до Хега и Смиллы. Это произведение, не что иное, как просто добротная проза с хорошим языком и задумкой.

Не рекомендовала бы это произведение особо искушенным любителям жанра. Как разовое чтение — может быть. Потому что, априори, никогда не считаю свою точку зрения верной. Хорошая (именно ХОРОШАЯ) книга всегда достойна быть прочитанной и чтобы о ней было составлено отдельное мнение. Книга действительно неплохая...если бы не но...

Все романы Хега, которые мне попадались почему-то наводили меня на мысль о том, как они были созданы. Хег в муках (по приблизительной оценке- год-два) пытается найти некую ОРИГИНАЛЬНУЮ тему, этакое нечто, о чем никто не писал. Замыслы его действительно поражают воображение. Реализация не вполне мне нравиться, и при дальнейшем чтении не покидает мысль, что в какой-то момент книга писателю надоедает, и он ищет способы, как бы ее побыстрее и поэффектнее закончить, чтобы не подвести издателя.

Моя оценка — твердое 6)

Полностью согласна с автором первого комментария, гвалт страшный. Честно говоря, Хега до этого не читала, но взялась, поскольку стала жертвой какой-то немыслимой маркетинговой компании, которую развернул питерский Дом книги. Заманчиво облаченный в черную блестящую суперобложку новый хит поджидал своих жертв чуть ли на каждом шагу чуть не от входных турникетов магазина.

Честно признаюсь, некоторое моменты очень понравились- например, небанальная задумка-идея. В результате несчастного случая герой обрел какой-то фантастически совершенный слух, который издают не только предметы, но и, нарушая все физические законы — душа и сознание человека, его психофизический настрой. Обилие «агрессивны (цит. отзыв) деталей и обилие экшена, а также нелогичные сюжетные ходы (как-то не-по-чеховски — много ружей висять, но ни одно не выстрелит в следующем акте). И смазанная супер-хэппи-эндовская концовка вконец испортили впечатление от прочитанного.

Так что за идею и хороший слог готова была поставить 9, но в итоговом «командном зачете» всему произведению готова поставить только 6, отдельные полалла — личное мое трепетное отношение к скандинавам)

Автору фрекен Смиллы я готов был простить очень многое. Но, все же, начал читать этот роман с некоторым опасением – не явится ли он разочарованием. К счастью, прощать ничего не пришлось – роман «Условно пригодные» — оказался очень качественным произведением.

В романе рассказывается о жизни маленького мальчика в закрытом учебном заведении. Маленького несчастного мальчика и его товарищей по школе, терпящих ежедневное, ежеминутное, унижение, насилие над личностью, над неокрепшей детской душой. Неокрепшая – да, но это – душа. Душа – с большой буквы. Она не готова терпеть насилие над собой, она – готова вступить в борьбу. За право быть свободной. Жить и чувствовать так, как хочется именно ей.

Уже после того, как роман был прочитан, я узнал о том, что он этот роман — автобиографичен. Я просто в шоке – как могло быть такое в развитой цивилизованной Дании, в последнюю четверть 20 века? А, с другой стороны, абстрагировавшись от фактов, и говоря о сути, разве не продолжает происходить тоже самое во многих других, внешне вполне благополучных странах, во вполне благополучных семьях, в конце концов?

Насилие взрослых над детьми. Насилие – суть труд первых на благо вторых. На благо ли? Первые считают именно так.

Роман произвел на меня такое глубокое впечатление, что я готов был возненавидеть мир взрослых, и попытаться защитить от него мир детей. Но я сам уже – давно и прочно в мире взрослых. Ненависть – это не конструктивно. И в моих силах не допускать насилия взрослых по отношению к детям. Хотя бы самому не допускать. В своей собственной семье. Несмотря на то, что меня самого воспитывали далеко не в тепличных условиях. И, на автомате, зашитом в подкорку суровым воспитанием, гораздо проще возвысить голос, поднять руку – чем спокойно объяснить. А нельзя. Прочтите роман, и, может быть, вы поймете – почему нельзя.

В свое время, беспредельно восхищенный «Фрекен Смилла и ее чувство снега», я думал, что уж у кого — у кого, но у Хёга я буду читать с удовольствием все. И даже бредовость последних пары – тройки десятков страниц «Смиллы» меня не насторожило.

В «Женщина и обезьяна» бредовости, однако, поболе будет. Честно говоря, разочарован.

Начиналось книга, предвещая немало вкусностей при прочтении.

Описываемое Хёгом так неприятно-отвратительно, что, порой, начинает казаться, что эта книга – просто стёб. Над чем? Над современной моралью и ее вывертами, над излишней толерантностью. А, возможно, это призыв к всеобщему эскапизму. Допускаю, что в книге есть еще какие-то смыслы, коих я, увы, не увидел. Отсюда – и столь низкая оценка.

Совершенно не понимаю я особенных восторгов по поводу этой книги.

«Смилла..» — эдакий детектив с претензиями на нестандартность. Детектив, собственно говоря, так себе — некая гренландка Смилла Ясперсен, живущая в Копенгагене расследует дело о смерти соседского мальчика. Там вроде бы налицо банальнейший несчастный случай, мальчик влез на крышу и случайно свалился оттуда. Но по следам на снегу (на этом деле Смилла съела сто собак и написала ряд научных работ, так что с замерзшей водой она «на ты») фрекен Ясперсен определяет, что все не так просто и начинает свое расследование, которое добавляет острых ощущений в ее жизнь — тут тебе и пожары, и погони, и драки с обезумевшими наркоманами, и нарушения закона, и даже путешествие на корабле сквозь арктические льды. Интересно звучит? Безусловно. Но написано все это довольно тягуче и скучновато. Детективная линия развивается медленно и неинтересно, а все, что Хег пишет про снег, лед и холод после «Террора» Дэна Симмонса смотрится бледновато и не впечатляет. Даже несмотря на то, что Симмонс не знает 200 разных слов для обозначения снега.

Я не хочу сказать, что тут все плохо — отнюдь. Местами роман окрашен хорошим национальным колоритом (особенно хороши гренландские эпизоды), иногда тягучее действие взрывается весьма динамичными отрывками (все сцены с матросом-наркоманом, пожар на яхте с последующим заплывом в ледяной воде, эпизод в казино). Ради этого всего вполне можно почитать.

Но в целом хорошего приключенческого романа не получилось, а про суровый север Лондон и Симмонс писали на голову сильнее.

Хег так, на троечку с плюсом примерно.

Невероятно «атмосферное» произведение, оно читается сердцем! Хёгу очень точно удалось передать состояния и настроения интернатского подростка, это я могу с уверенностью сказать как бывший интернатский подросток. Эту книгу не просто прочитываешь, а проживаешь вместе с автором.

Хег прекрасно доказал, что и детектив может быть Литературой. Пусть и современной со спецефическим европейским оттенком. Но книга достойна потраченного на нее времени. Книга прекрасно показывает, как человек смирившийся (но до конца не принявший) с чужой культурой, с цивилизацией не растерял инстинктов и навыков, что дала природа.

Браво!

Ее зовут Смилла Ясперсен. Ей 37 лет, ее рост 1 метр 60 сантиметров. Она выросла в Гренландии, но живет в Копенгагене. Ее мать умерла, а с отцом, хирургом-миллионером, у нее сложные отношения. Она не замужем, детей у нее нет. Она блестящий ученый, она преклоняется перед математикой и ненавидит любое принуждение, любую попытку ограничить свободу. Она умеет ударить первой. А еще она умеет чувствовать снег. Да, с этого надо было начинать. Ее зовут Смилла Ясперсен, и она умеет чувствовать снег.

“Смилла и ее чувство снега” успешно маскируется под детектив. Героиня расследует смерть своего друга – мальчика Исайи, также гренландца по происхождению. Именно (и только) это сумели вычитать в книге голливудские сценаристы.

Когда рассчитывающие на лихой “экшен” поймут, что здесь что-то неладно, будет уже поздно. Их уже затянет в себя суровый, четкий и холодный текст, снежное одеяло заглушит все звуки окружающего мира, и они станут Каями, под неумолимым взором Снежной Королевы – Смиллы складывающими из ледяных кристаллов слово “вечность”. “Геометрия существует в нашем сознании как врожденный феномен. В реальном мире никогда не возникнет снежный кристалл абсолютно правильной формы. Но в нашем сознании имеется сверкающее и безупречное знание о совершенном льде. Если ты чувствуешь в себе силы, можно искать и дальше – за геометрией, за туннелями света и тьмы, которые есть в каждом из нас и которые тянутся назад к бесконечности”.

Текст датчанина Питера Хёга — это асимптота, бесконечное приближение к совершенству, воплощенному в головокружительной правильности снежинок и безжалостных к себе и другим мыслях Смиллы, в прямых, как мысли добропорядочных датчан, линиях копенгагенских улиц и в суровом молчании ледяных просторов Гренландии, безупречного и жестокого северного Абсолюта. Не случайно именно на севере помещали скандинавы Хель – царство мертвых. И на север, в Гренландию, отправляется Смилла в поисках истины и себя вместе с ней…

Много позже, возвращая себя из снежной пустыни одиночества, в которую погружает нас “Смилла…”, отогреваясь горячим молоком, кутая ноги в теплый плед, мы начнем осознавать, что же это, собственно, было. Тогда мы увидим то многообразие жанров, которые писатель смешивает под одной обложкой – от психологической драмы до научной фантастики (!!!). Отыщем в мировой литературе предшественников Хёга – это прежде всего, пожалуй, Герман Мелвилл. Придумаем собственные ассоциации. И зададимся вопросом: если Хёг будет продолжать в том же духе, как скоро ему дадут Нобелевскую премию – через пятнадцать лет или через тридцать?..

Действие каждого из рассказов происходит в ночь на 19 марта 1929 года. Исторически это было время зыбкое, пограничное: аккурат между двумя мировыми войнами в Европе начал поднимать голову фашизм. И на подобном же пограничье, распутье находятся герои Хёга – каждому из них предстоит сделать нелегкий экзистенциальный выбор. Но не это главное в рассказах, а то, что в финале каждого из них происходит неожиданный кульбит – и полностью изменяет наш взгляд на происходящее.

Вот вам в качестве иллюстрации рассказ “История одного брака” (возможно, ключевом ко всему сборнику, хотя на зыбкой хёговской почве я вообще не рискую что-либо категорично утверждать). Юный наивный репортер приходит в гости к образцовой семейной паре богатых и знаменитых граждан Копенгагена, дабы они рассказали ему историю своего счастливого брака. Но слышит совсем другую историю, наполненную ненавистью, ревностью и предательствами. А потом оказывается, что и эта история была ложью – просто, по неумолимому кармическому закону, семья расплачивается за грехи предков, раз от раза переживая все новый и новый выдуманный кошмар и позабыв, какая же история была истинной…

Но рассказать историю – значит преодолеть ее, и так поступает герой рассказа “Hommage a Bournonville”, балетный танцовщик, рассказывая историю своей растоптанной любви. Сам Хёг говорил про “Ночные рассказы”: “Все они, так или иначе, о любви”. И в рассказе “Закон сохранения любви” гениальная женщина-физик пытается “поверить алгеброй гармонию”, отыскав формулу любви, но вместо этого сама попадается в сети этого чувства, которое одно и есть истина.

Рассказывая свои истории, Хёг преодолевает кошмары старушки Европы, теряющей и обретающей себя заново в столкновении с миром. Как в рассказе “Путешествие в сердце тьмы”, где трое умных европейцев (среди них писатель Джозеф Конрад) рассуждают о смысле и предназначении загадочной и непостижимой Африки… финал, как и в остальных “Ночных рассказах”, непредсказуем…

Дивная книжка, настоящая снежинка – другой такой не сыщешь. Пометьте себе где-нибудь: Питер Хёг – писатель замечательный, прочтите обязательно. Тем более, его сейчас переиздали и переиздали очень хорошо. «Смилла» его самая известная книга, кристальная, прозрачная как гренландский лёд история о девушке смешанных кровей, на чьём родном языке около двухсот слов для обозначения снега… Разлом между культурами – разлом в душе: Смилла одновременно и эскимоска, вышедшая из ледяной гренландской пустыни, чтобы посмотреть в глаза европейской цивилизации, и дочка богатого европейца, живущая в Копенгагене. Она одинока и несчастна. Эта книга – хороший современный роман: об иной культуре, но интересный каждому – как Памук или Рушди, только про европейский север. Странное событие раскалывает жизни Смиллы: единственный близкий ей человек, маленький мальчик, что боялся высоты, падает с крыши. Это запускает механизм событий, словно трещина всё быстрее и быстрее бежит по поверхности льда. Смилла вгрызается в этот лёд – всё дальше и дальше к разгадке смерти мальчика, всё глубже и глубже к пониманию себя. Путь из города в море и дальше во льды – дорога героини к себе и одновременно с этим размышление о Дании, об «условно пригодных» людях, выпавших из современной европейской жизни, о науке. О снеге и льде.

Это «чувство снега», вынесенное в заглавие, не покидает на протяжение всего текста. Льдистый стиль, короткие предложения – так разговариваешь на холоде. Филигранно выточенные метафоры. Математика как увлечение героини: что может быть холоднее формул? Они лишь моделируют реальный мир, но в них нету живого тепла… Даже издатели постарались: страницы книги белоснежны, на обложке изображён лёд. Но роман Хёга – не мёртвый концепт, это живая история о людях, об острых гранях внутреннего и внешнего льда, ранящих душу, – и лишь к растерявшим всё своё внутреннее тепло она абсолютно, математически холодна. Я читал «Смиллу» долго, но с огромным удовольствием: это интересный, оригинальный, отлично выписанный, неглупый роман. Главное почувствовать его, воспитать в себе на время «чувство Хёга» и в текст тает в руках как снег, в него погружаешься всё глубже и ближе к финалу вынырнуть уже нереально. Прекрасная книга.

«Тишина» Питера Хёга требует от читателя недюжинного запаса времени, терпения и хорошей памяти. А также умения посмотреть на происходящее отстранённо, чтобы за деталями увидеть общий замысел, сказать деталям: «Цыц! На место!». Иначе агрессивные детали в наглую заполнят собой всё восприятие и начнут галдеть, кто громче.

Я раньше не была знакома с книгами Хёга, читала впервые, потому не ожидала ничего — ни качества, ни его отсутствия.

Сначала замысел увлёк: музыка как ведущая линия — интересно, интересно. Нелинейная композиция тоже занятна, происходящее разворачивается как бы через видение героя, хотя повествование от третьего лица. Поэтому там постоянные отсылки на его прошлое, обрывки воспоминаний, «объяснения», чем для него ценен тот или иной кусок настоящего.

Потом начало раздражать: супергерой постоянно получает такие удары судьбы и в челюсть, что странно, как вообще не рассыпался, хоть и супергерой. Начало раздражать обили деталей и сюжетных поворотов, этакая клиповая техника — эпизод сюда, эпизод туда, всё на драйве. Все куда-то несутся сломя голову, вроде, понятно, почему, но не понятно, чем кончится. Эта скорость и это напряжение могут быть оправданы только финалом (как уже здесь писали).

В середине книги выросло огромное желание отложить её насовсем: экшн никак не прекращался, экстремумы чуть не на каждой странице, а результата всё нет. Американские горки, а не роман. То есть огромным количеством приёмов и деталей автор дал понять очень простую вещь: герой крепко вляпался.

Плюс у него есть возлюбленная, которая непонятно когда появилась и непонятно по каким причинам от героя ушла. И он томим тоскою с тех пор, как. И ищет, ищет без устали, и её, и не только её. Можно было бы с натяжкой принять, что сюжет заквашен на христианском экзистенциализме Кьеркегора (и откуда-то вылезли суфии с образом Всевышней, а не всевышнего), поиск высшей любви, все дела, духовное восхождение простым быть не может, и достижимым тоже — экзистенциализм, всё-таки, не эпикурейство какое. Можно было бы увидеть аллюзии с алхимическим великим деланием. Но не знаю, как другим читателям, а мне скучно, когда подобные философские вертикали подают в форме боевика. Скучно и смешно. Перед кем проповедуем, уважаемый автор? Или обращайтесь к целевой аудитории, которой не нужна красочная обёртка, чтобы понять, чем герой на самом деле занят, или не пытайесь впихнуть в обёртку явно не подходящее для неё наполнение — пипл всё равно не схавает, подавится. А так — получился очередной «фишкинг», то есть выезжание на «фишках» при посредственном замысле.

Остросюжетный роман читается вяло и нудно. Страсти в клочья и кульминация на каждой странице. С половины книги ощущение, что она давно должна кончиться, а всё никак. И все вещают, просто не переставая.

Прочитав до конца, осталась в недоумении. Есть сразу 5 вариантов, «что это было»:

- это плохо продуманная книга, просто ради наворотов (замужняя монахиня-мастер айкидо и монахиня в кружевах повеселили, да);

- это игра автора с читателем: вот, мол, гляньте, как герой, клоун, страшно серьёзно относится к себе самому и куда его заводит эта сверхсерьёзность;

- автор замыслил сыграть музыкальное произведение в прозе, а-ля Бах, на которого он ссылается всё время, и все эти детали нужны именно для соответствующего звучания, настроя. То есть не важно, какой там финал (смысл музыки в самой музыке, а не в«чем всё кончилось»). Если Хёгу было важно создать образ, то сюжет вообще роли не играет.

- он имел в виду, что сам роман — гвалт страшный, а тишина наступает, когда читатель закроет книгу;

- это может быть и самопародия — как на автора, который пытается дотянуться к божественному и не может, получается вот такая фигня, как этот роман.

Вроде бы нормальная для постмодерна ситуация, когда книгу можно понять и так, и эдак, но завершённости и точности не хватает.

История жизни Каспера Кроне разбита на кусочки. Они чередуются на страницах романа, решительно пренебрегая временем, словно играя с ним в прятки и показываясь на свет без очереди и без спроса. Вот он выступает на аренах самых известных цирков мира. Вот он — маленький мальчик, засыпающий на руках отца во время ночных переездов. Вот — бредущий по городу после любовной ссоры. Вот проходит реабилитацию после травмы, выявившей его особый талант.

Каспер Кроне умеет слышать.

Он слышит звучание людей и мест, ритмы города и окраин — их уникальные звуковые рисунки, читает мир, как по нотам, и знает, что ни один человек не остров, и звон колокола — это тоже чей-то звук, вплетенный в другие голоса и мелодии. Вместе, одновременно, сейчас они сливаются в притягательно шумную какофонию, которая и есть жизнь.

Сейчас для него звучат тревожные нотки.

Каспер Кроне — 42 года, характер нордический, не женат — оказывается фигурантом дела о неуплате налогов и рискует оказаться в тюрьме. Однако страшит его не это, а загадочное исчезновение КларыМарии — десятилетней девочки, обладающей притягательным даром тишины.

Вскоре оказывается, что похищение детей поставлено на широкую ногу, и одним ребенком дело не ограничивается. А все похищенные и похитители таинственным образом связаны с неожиданным землетрясением, изменившим ландшафт и облик Копенгагена.

Роман превосходно иллюстрирует характерную тенденцию, связанную с традиционным разделением литературы и фантастики, а именно продолжающуюся их мирную конвергенцию. Главные места в литературе «основного потока» все чаще и все увереннее занимают книги, уклончиво атрибутируемые как «романы с элементами фантастического». А авторы мейнстрима все чаще и все охотнее используют идеи, приемы и сюжетные схемы, характерные для фантастического жанра. Возможно, одна из причин в том, том, что реализм не справляется с задачей адекватного отображения действительности.

Изменившееся, сверхчувственное восприятие главного героя является лишь уловкой, способом показать волшебство жизни — не приукрашенное, но подсвеченное и преувеличенное лишь самую малость. Что позволяет своевольно отнести роман к своего рода нордическому магическому реализму, суровому, но симпатичному. Или возвести его генеалогию к сказкам другого датчанина, Ганса Христиана Андерсена.

Удивительно ли, что поиски клоуном с манерами трикстера, склонным рассматривать свою жизнь как представление, девочки, которая способна даровать ему тишину, на деле оборачиваются поисками трансценденции. Поисками божественного автора и исполнителя музыки сфер, доступной восприятию Каспера. Не случайно немалую роль в происходящих событиях играет восточная (то есть православная) церковь.

В романе вообще нет случайного. Встречи, события, люди, которые по сюжету могли бы претендовать на случайность, оборачиваются на поверку или результатом замысла персонажей, до поры сокрытого от читателя, или юнгиановской синхронностью — свойством жизни проводить и пересекать параллельные прямые.

Круговорот действующих лиц — монахинь с загадочной миссией, африканок, мастерски владеющих айкидо, легендарных воров, работающих карманниками, морских офицеров, ставших королями преступного мира, детей с фантастическими способностями, умирающих юристов и цирковых артистов в кризисе среднего возраста, да к тому же практически безнадежно влюбленных, ближе к финалу перестает быть смешением, напоминающим джазовую импровизацию, и обнажает внутренние связи и закономерности, причины и следствия.

Вслед за этим, сразу за наступлением развязки повествование, совершенно в традиции Хёга, обрывается, едва ли не на полуслове, не давая затихнуть ее последним нотам, резко и беспокойно.

Напоминающий цирковое представление роман, пестрый и живой, то по-осеннему элегический, то бодрый как цирковые марши, не ставит своей целью развлечение читателя.

Насыщенный музыкальными терминами и отсылающий к известным и малоизвестным произведениям классической музыки роман не ставит своей целью поучение читателя.

Демонстрируя мир по Касперу Кроне, преисполненный звуков и нуждающийся в божественной тишине, он предлагает читателю сопереживание.

Удивительный роман, главный герой которого обладает практически абсолютным музыкальным слухом и воспринимает окружающую действительность как череду тональностей, создающих грустную и парадоксальную симфонию бытия, чем-то похожую на композиции Ойстена Севага смешанные с отрывками произведений Баха... Сюжет в романе играет весьма второстепенную роль, как впрочем и в большинстве других произведений Хёга, главное здесь — это умение почувстовать мелодику строк, впитать в себя впечатления о разрозненные образы, которые словно тени оживают на страницах и сопровождаются цитатами из Киеркегора, Витгенштейна, св. Катарины. Один из самых лучших и проникновенных романов года.

Страниц за 100 до конца я мысленно ставила Хёгу (любимому мной!) 6 и уповала на финал. Ну уж концовка-то точно поднимет балл хотя бы до 7. Ха! С недоумением и удивлением ставлю книге 4 — только за то, что я ее все-таки осилила. Хотя за это, видимо, действительно стоит сказать спасибо переводчику.

Нагромождение героев, фамилий и звуков. Все-таки есть что-то общее со «Смиллой» (дети, детектив, некоторая научность), музыкальная составляющая напомнила мне «Альтиста Данилова» — но как там, так и здесь я, плохо разбирающаяся в классике, т.е. не способная по названию воспроизвести в голове мелодию, этим не прониклась.

Возникла мысль, что если по этой беготне за непойми чем с мистическими наворотами и периодическим кровопролитием снять фильм или даже сериал (ибо 550 страниц), сопроводив действо музыкой, конечно, Баха, — возможно, и получилось бы что-нибудь более удобоваримое. Но финал в сценарии все равно однозначно придется переписать.

Роман поначалу сбил меня с толку: учитывая начало и его славу, я ожидала, что меня ожидает некая занудно-интеллектуальная рассуждалка о жизни людей, волей-неволей оказавшихся за бортом современного среднего класса Европы. Нечто, от чего получаешь удовольствие скорее моральное, в духе: я это асилил, я подумал вместе с автором обо всех этих проблемах, я молодец. Как от эссе Кутзее, знаете.

Ничего подобного)) «Смилла» — это совершенно классический детектив, даже скорее на грани с боевиком. Действия там побольше, чем можно себе представить исходя из первой половины книги. Страниц 200 вы будете слегка скучать и удивляться, какого черта надо главной героине. Потом и сами втянетесь) Я примерно так реагировала, во всяком случае.

Я так и не решила, как относиться к этому роману, в смысле, понравился он мне или нет. В процессе было интересно, но при этом я испытывала не то чтобы разочарование — скорее, очень явное ощущение отдаленности от всего происходящего. Расследование, развернувшееся ни с того ни с сего вокруг якобы несчастного случая с маленьким мальчиком, выглядит настолько надуманным, что и все остальные поступки героев не будешь принимать на веру. Мне не хочется спойлерить, но несчастный случай окажется не то чтобы не несчастным случаем — а лишь одной мельчайшей деталью в огромной цепи событий, которая приведет нас к чему-то большому и важному. Надо отдать должное автору, впрочем, с его научной подкованностью не поспорить, и большую часть его выкладок относительно биологии, гляциологии и тд. я понимала очень слабо. Видимо, на то и расчет. В конечном итоге читатель остается с носом, потому что — о страшный спойлер! — нас подводят не к раскрытию тайны.

Ловкий и жестокий автор только в конце сообщает нам, в чем же, собственно, состоит тайна. Постепенно открываются незримые пути, и несвязаные друг с другом на первый взгляд люди и событий становятся ее соучастниками. Тайна — вот она, наконец читатель хоть что-то понял, ура! На этом роман подло заканчивается, делайте со своей тайной, что хотите. Куча незавершенных сюжетных линий, и каждый может додумать продолжение в меру своей испорченности.

Написано очень необычно, и необычность связана прежде всего с персоной главной героини. Ей 37 лет. Она одинока. Она мизантроп и достаточно жесткая натура, но при этом не лишена обычной человеческой доброты и понимания. Она родом из Гренландии, по матери — инуит, живет в Дании. Не имеет в жизни ничего неопределенного и стабильного. Безумно любит Гренландию не как место, но как дух, дикую жизнь на природе, как ее научили в свое время, понимает это место, его природу и энергетику, как никто. Гренландия, прежде всего, лед, снег и все такое прочее. У нашей Смиллы есть чувство снега, и в этом плане название подходит роману безукоризненно.

А вот чего у Смиллы нет, так это чувства самосохранения. Она не боится за себя. Она себя не жалеет. Терять ей нечего. Именно поэтому она — одна против серьезной бандитской группировки — все-таки выигрывает. Мне кажется, здесь есть скрытая параллель: природа, такая дикая, всегда сильнее человека. И человек сможет выжить, только если постоянно будет на пределе сил и нервов, «через не могу». Наши бандиты, сколь бы они ни были закалены, все-таки избалованные европейцы, они так не умеют. Не умеют действовать вопреки боли, часами ждать в засаде, не отступать, не считаясь с потерями. А Смилла умеет.

Говорят, это роман о столкновении культур, европейской — и всех, кого европейцы колонизировали. Но — странное дело. В обычной жизни, в которой надо ходит на работу по часам и платить по счетам, Смилла, безусловно, аутсайдер, неудачница. И лишь только жизнь из обычной становится экстремальной, она одна находит силы и волю, чтобы удержаться на плаву, когда все остальные тонут.

Поначалу я думал назвать новый роман П. Хега «Тишина» главным разочарованием года. Но, по-видимому, это будет слишком мягко сказано. Пожалуй, «провал года» будет самой подходящей номинацией для нового хеговского романа.

Кажется, что автор соединил в «Тишине» несоединимое: самых эксцентричных и фантастических персонажей с банальными разсуждениями и псевдоинтеллекутальной болтовней. В романе присутствуют: разочарованный в жизни клоун, умеющий слышать приближение тумана, определять по тиканью марку часов, но, самое главное, слышать звуковое поле, которое излучает сердце каждого человека. Имеется также очень странная женская монашеская община, принадлежащая «белорусскому патриархату». Настоятельница общины (разумеется, мать Мария — как же еще?) носит под власяницей кружевное белье и не может обойтись без секса. Другая белорусская монахиня, по национальности эфиопка, также совсем не проста. Она наделена невероятной красотой и столь же невероятной физической силой. А есть еще дети-индиго, «рожденные под радугой», и (само собой!) обладающие паранормальными способностями. А еще в романе присутствуют безногий автогонщик (друг нашего клоуна) и злодей по имени Каин (разумеется, враг нашего героя). Но все эти необыкновенные персонажи, которые вполне могли бы украсить роман какого-нибудь Далквиста, не вызывают ни малейшего читательского умиления. Почему? Да потому что текст, который произносят герои Хега, поистине ужасен. В этом тексте (прошу прощения за тавтологию) пошлость на пошлости сидит и банальностью погоняет.

Ну как, скажите мне, еще можно расценить нижеследующие авторские «откровения»:

«Злых людей не существует. В каждом человеке звучит сострадание.»

«Действительность — это птичья клетка».

«Безысходность окрашена ре-минором». «С Моцарта начинается сомнение в Божественном».

«Сердце каждого человека излучает звуковое поле — оно звучит восхитительно. К сожалению, мы сами его приглушаем...»

Можно еще долго цитировать эту псевдо-интеллектуальную чушь. Скажу лишь одно — сам Липскеров в своих худших произведениях стеснялся выписывать подобные «размышлизмы».

А еще ( к нашему несчастью) во время написания «Тишины» П. Хег внимательно читал Мейстера Экхарта, Карла Юнга, Готфрида Лейбница, Мартина Бубера, Георгия Гурджиева etc.// И теперь этих авторов к месту и ни к месту вспоминает главный герой романа. Так сказать, придает тексту «интеллектуальный лоск».

Читая «Тишину», я долго не мог поверить — неужели все это всерьез? Оказалось — абсолютно всерьез. Ни малейшей попытки самоиронии, ни капли авторского лукавства, никакой «игры в классику». От подобного авторского самомнения и неприкрытого самодовольства становится по-настоящему грустно.

Финал романа не то чтобы разочаровывает, а окончательно убивает. Для чего были нужны все эти лейбницы-буберы и дети-«индиго», теория музыки и распутные монахини, святые отцы и безногие гонщики? И Каин-злодей чего умышлял? А очень просто — весь авторский пыл был направлен на

Стоило ли вообще огород городить?

Итак, «Тихая девочка» (а именно так дословно переводится название последнего романа Хёга) писалась 10 лет. Точнее, такая пауза отделила этот роман от предыдущего («Женщина и обезьяна», 1996). Потом прошло еще 3 года в ожидании перевода и публикации книги на русском языке. Будучи человеком, обожающим (к чему лукавить)) прозу Хёга, я, естественно, ждал последнее хёговское творение с нетерпеливым предвкушением.

Книжка вышла, я её купил, прочитал и …«залился горькими слезами». Настолько большого разочарования я никак не ожидал. В попытке хоть немного похвалить, могу упомянуть всего пару вещей – это хёговская фантазия сама по себе и слог (некоторые изящные детали повествования в виде, например, удачно найденных фраз или красивых метафор).

А в целом, книга переполнена банальнейшими сентенциями, псевдофилософскими рассуждениями, нарочитой религиозностью — и всё это, по большей части, базируется (весьма сомнительно, надо сказать) на теории музыки. По сюжету – сплошной хаос: все зачем-то бегают, чего-то ищут, взламывают замки, стреляют, ломают кости, выбивают челюсти, отрезают пальцы. Какие-то недоговоренности (тайны, тайны, тайны), которые к финалу утомляют так, что и словами не передать. А многозначительный сумбур, состоящий из неадекватных (и главное, непонятных) действий почти всех персонажей усугубляется цитатами из Бубера, Кьеркегора, Лейбница, Будды, Рамакришны, святых отцов (включая белорусского патриарха(?!)) и т.д. и т.п.

Театр абсурда — и ни грамма иронии.

А финал — я так надеялся, что он расставит всё по своим местам! – только добавил негодования к общему ощущению неудовлетворения от книги. Посему рекомендовать книгу могу только узкому кругу лиц, которые, во-первых, любят всё странное и необычное (а этого здесь с избытком), во-вторых — тем, кто как и я, очень любит творчество этого датчанина в принципе.

P.S. Отрешившись от содержания собственно романа, хочется лишний раз вспомнить добрым словом Елену Краснову, замечательнейшую переводчицу с датского языка и сказать ей огромное спасибо за великолепно проделанную работу.

Я восхищен! В первую очередь из-за того, что «Условно пригодные», изданные всего лишь через год после «Смиллы и ее чувства снега», отличаются от нее на все сто, как говаривал один поэт. После тотального успеха «Смиллы» от Хега можно было ожидать что-то вроде «Смиллы 2», он же написал эту книгу.

Ничего похожего на «Условно пригодных» до этого мне читать не доводилось (повторяется, кстати, ситуация со «Смиллой»). Мне кажется, что это даже не роман, а некий трактат о загубленном детстве (вслед за Эйнштейном Хег говорит о «трупе моего детства»), о разрушающем личность тотальном контроле, о странной и загадочной природе времени. А может все-таки это нововолновый роман с элементами автобиографии? Или страшная сказка, рассказаная воспитанным в приютах человеком?

В конце концов, наверное, без разницы, как назвать эти триста страниц, дробящих мозги. Дискретное повествование, скачущее туда-сюда из прошлого в настоящее. Трое одиноких детей, пытающихся выжить в условиях евгенического эксперимента. Концентрация насилия, выплескивающаяся взрывом бензиновых канистр. Страхи и аномалии взрослого человека.

Для меня «Условно пригодные» встают в один ряд с некоторыми романами Филиппа Дика, с «Шестым чувством» Шьямалана (не зря же Питер, герой книги, видит призраков), с музыкой групп «Muse» и «Placebo».

Очень тяжелое чтение, но преодолеваешь первые пятнадцать листов — и книга поглощает тебя. Она вроде того насоса Стивена Кинга. Нужно приложить усилие, прочитать десять процентов книги, и оторваться уже не сможешь.

Фильм настолько поразил меня своей необычностью, что я стала искать книгу и не ошиблась.

Книга в первую очередь атмосферная. Ощущение некоей безграничной трогательности не покидало меня за все время прочтения. Я не могла избавиться от рефлексии в течение недель. И должна заметить, что книга действительно заставила меня по-другому взглянуть на многие вещи.

Оригинальность в подаче текста, в самой манере мышления и поведения главной героини производит особенно сильное впечатление, формируя устойчивую привязанность и желание читать строчку за строчкой даже когда нет очевидного развития сюжетной линии. Природа и Человек здесь связаны особой нитью, более плотной, чем Человек и Общество. Смилла мыслит как-то иначе, но при этом ее точку зрения странным образом легко принять. Мысль о том, что можно никогда не увидеть снега, страшит Смиллу столь же сильно, как нас, наверное, страшит возможность никогда не увидеть солнечный свет. Эта девушка кажется настолько погруженной в свой внутренний мир, что кажется удивительным то, что она может очень активно вести себя в сложных ситуациях, но это так.

Книга эта характерна тем, что ее невыразимо приятно читать. Процесс чтения доставляет наслаждение благодаря языку книги. Перевод очень хорош. Мне кажется, что магия книги лежит в этом особом стиле автора. И о чем бы он не взялся писать — его читатели были бы с ним.

Первые строки — поражена, обескуражена, в восторге. Разве можно так передать женскую натуру.

Чем дальше в лес... тем страннее и непонятнее, бесконечные навороты и кажется, что много лишнего.

Море — ставит все на свои места. Потрясающая атмосфера мира в виде ограниченного пространства. Тайны начинают проявляться, в то же время обрастая новыми подробностями.

Лед — нелепость, мерзость, почти тошнотворное чувство. Но сама книга здесь не причем — ненавижу круглых червей.

Читая о холоде и зиме, вслушиваясь в каждое завывание ветра, только и можно понять, что человек — это маленькая теплая точка в огромном холодном мире. Смиллу выносит течениями, ей все время везет, история развивается сама, просто втягивая ее в свой водоворот, и уже женщина почти ничего не решает, а рок ведет ее к развязке, финалу, где она тоже не выказывает активности. Судьба сама знает, кого ей надо наказать, и в этом прослеживается почти древнегреческий фатум.

Тёрк противопоставил себя миру, решил, что он в праве осуществить свое дерзкое предприятие, которое может повлечь за собой едва ли не конец человеческой цивилизации, но есть где-то механизм, который помешал ему открыть его ящик Пандоры, и роль Смиллы в этом — роль больше наблюдателя, рассказчика.

На мой взгляд, чрезвычайно надуманное произведение. Еле дочитал до конца — так и хотелось воскликнуть, подобно Станиславскому: «Не верю!». А точнее — «Не вижу!» Не вижу я этих людей, не ведут себя так люди, не говорят так и не думают!

Холодная, ледяная книга – снег, лед, мороз, грусть, одиночество, серость, безысходность, смерть – именно такое впечатление производит данное произведение с первых страниц повествования. Начало книги мрачное, автор настолько точно подобрал слова, так удачно скомпоновал фразы, что почти физически начинаешь ощущать ледяной ветер на коже, перед глазами встают образы заснеженного города, тоскливых бетонных коробок, именуемых домами и мертвого тела, лежащего на снегу…. Подходящий антураж для трагедии, простой человеческой драмы. Но не все так просто… Из казалось бы простого, ничем не примечательного несчастного случая, вырастает загадка, страшная тайна…

Стиль написания, хотя возможно в этом виноват переводчик, а не автор, довольно сложен для восприятия, особенно на первых порах, но в процессе чтения приедается и перестает раздражать. В прочем, это единственный минус этого замечательного романа, который не в силах испортить общее впечатление. Благо, действие разворачивается неспешно, автор делает многочисленные отступления, дает пояснения, некоторые из которых для меня оказались очень интересными.

«Я чувствую себя так, как будто кто-то снял с меня крышку и прошелся вверх и вниз большим ершиком для мытья бутылок» — именно эта фраза в книге наиболее точно передает то ощущение, которое остается после прочтения этой книги. И если у вас есть желание взглянуть на многие вещи с другой, порой весьма неожиданной стороны – эта книга для вас.

Холодный, кристально прозрачный, как нетронутые цивилизацией гренландские ледники, роман. 37-летняя женщина Смилла (полу-датчанка, полу-эскимоска) занимается расследованием странной гибели маленького мальчика-эскимоса, сорвавшегося с крыши в одном из районов Копенгагена. Да, роман Хёга можно назвать и детективом... Однако детективная линия не является в романе доминирующей. Главное для героини романа заключается не только расследовании убийства и восстановлении хотя бы какого-то подобия справедливости, но в попытке выйти из глубокого внутреннего кризиса, разобраться со своим прошлым, обрести, наконец, собственное «я».

«Смилла и ее чувство снега» обыгрывает достаточно модную в современной западной литературе тему столкновения культур, цивилизаций: европейской и первобытно-маргинальной, в данном случае, эскимосской. В этом неизбежном взаимодействии-столкновении авторские симпатии отдаются, с его точки зрения, слабым, обиженным, «условно пригодным, маргиналам... В данном случае с Хёгом можно спорить, не соглашаться (или же соглашаться) с его выводами, но приговор утопической концепции «мультикультурного общества» звучит в его романе вполне определенно. Ибо в языке эскимосов существует только одно слово для обозначения цветов и 200 слов для обозначения снега...

Единственный сборник (на сегодняшний день) рассказов Хёга производит несколько странное впечатление. С одной стороны, написаны они блестяще и читаются влёт. Но смысл того, что действия всех историй происходит в одно и то же время, от меня, по большому счету, ускользнул. Кроме того, что все рассказы «про любовь» (в самом широком смысле этого слова), больше ничего общего среди них я не нашел.

И особая благодарность — переводчику. Язык просто изумительный.

Гомосексуальные связи в высших эшелонах датского общества в 30-х годах прошлого века. Любопытно было узнать, как к этому относились люди почти 100 лет назад. Судя по этой истории Хёга — весьма толерантно, во что, честно говоря, совсем не верится.

Светлая и грустная история о Танце и, конечно, про любовь. Очень «кинематографично» написана. Как сказал бы «товарищ» Кастанеда — сдвигает точку сборки напрочь.

Скучноватый рассказ. Про что он — я не понял. Красивая безделушка — единственное, что могу сказать.

Лучший рассказ в этом сборнике. Наверное, самый философский, самый воздушный и самый стильный. А стиль у Хёга сродни набоковскому, по крайней мере мне это представляется именно так. Каждая фраза, каждое предложение, каждое слово стоят точно на своих местах. Поменять их порядок не представляется возможным. Как говорится, ни убавить ни прибавить. Перевод — выше всяких похвал.

Тонкая, прозрачная, атмосферная вещица. Десять баллов!

Наверное, ключевой рассказ Хёга в этом сборнике. Три противоборствующие силы схлестнулись в поединке: фашизм, коммунизм и религиозный консерватизм. (Хотя, последнее, в контексте данной истории, — следует назвать как-то по другому.) А фантастичность происходящего становится очевидной только в последних строчках рассказа. Ницше, Ленин и Лист — неплохая компания для того, чтобы поговорить о Ценностях.

Безумно красивая история. На мой взгляд, квинтэссенция стиля Хёга (если можно так выразиться). Действия в рассказе почти нет, спокойное и созерцательное повествование в начале — к финалу превращается в ураган страстей (простите за штамп).

Самый непонятный для меня рассказ Хёга в этом сборнике. Он, конечно, безумно красивый, но глубинный смысл его от меня ускользнул.

Один из лучших рассказов Хёга. История о выборе своего пути, своего жизненного предназначения и о свободе.

Хёг в свое время стал для меня настоящим открытием. А «Смилла...» — одна из моих любимых книг, которую можно бесконечно перечитывать. Язык, стиль — бесподобны. Ни на что не похоже. Снег, эскимосы, Коппенгаген, Гренландия — смысл этих слов после прочтения романа навсегда для меня изменился. Просто волшебство!

Оригинальная история про исследование любви с помощью квантовой физики. У Хёга все истории немного странные, так что и эта не стала исключением. Красивый рассказ, но не лучший (имхо).

Очень необычное произведение. рекомендую всем любителям «нестандартной» и «немассовой» литературы.