Что здесь не так – это название. Оно сюда явно не подходит. Гертруда в книге не имеет место №1 и не имеет главной роли. Она на равнее всех! Единственное, что её выделяет – то, что рассказчик, композитор Кун, питает к ней чувства. На мой взгляд было одно препятствие этому союзу – Кун – калека. В свое время травмировал ногу и теперь хромает. Но это всем невероятно бросается в глаза! Как будто у него вообще нет ноги!

«- Так он же калека!» – услышал Кун, когда пришел устраиваться в оркестр скрипкой. А какая разница? Не ногами же он играет… И если бы не друг Куна – Муот – дак может и не удалось бы ему устроиться в оркестр… Калека…

Но книга грустная.. Сам стиль автора, язык – всё печально. Читаешь, не произвольно, с оттенком грусти. Хотя можно наоборот! В книге рассказывается о становлении Куна, как композитора! Никто не говорит, что это легкий, светлый, ровный путь, без преград и т.п., но ведь и препятствия то все самые обыденные! А всё равно серые тона..

А сколько несчастных героев здесь! Да почти каждый! Одни страдают от неудавшейся любви, другая – от безответной любви, точно как и главный герой. Причем Кун понимает, что надо было проявить себя, попробовать побороться за счастье! Но револьвер – это куда проще. Третий страдает от того, что страдает сестра. Четвертый страдает, по своему, от того, что жена с ним не счастлива, но что-то предпринять для этого – конечно нет. Страдать куда проще! И гораздо сложнее что-то делать! Для этого надо ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ.

Завершается книга трагически. Но это ничего не дает и ничего не меняет, каждый продолжает жить, как жил, в своем не сильно ярком мирке..

Замечательный роман-притча, последние три главы были прочитаны мною множество раз, можно сказать что эти главы — самостоятельная «настольная книга». Рекомендуется читать людям знакомым с восточными религиями и учениями, в частности — буддизмом. Оценка 10 — условна, такие произведения далеко за пределами любых оценок.

Честно говоря, если бы я в свое время не интересовалась религиями Востока, то мне тяжело бы далась «Сиддхартха». Ведь в романе показан не столько поиск личного пути одного человека, поиск им истины, веры и мудрости, но в большей мере раскрывается переход от политеистических религий (брахманизма/индуизма) к монотеистическому буддизму. Меня всегда поражало столь необычное, и в чем-то даже симбиотическое сосуществование этих религий в Индии, но Гессе сумел сделать невероятное – в столь небольшом произведении раскрыть сущность брахманизма и буддизма, очертить основные принципы столь разных и столь взаимосвязанных религий. Роман шикарен — он иносказательный и пряный, глубокий и простой, красивый и житейский.

Без великого писателя Германа Гессе немыслима современная литература, его тексты вдохновляют интеллектуалов, их можно перечитывать бесконечно? НЕТ. Такой сухой, ходульной, серой, лишенной каких либо художественных ценностей и смысла прозы я еще не встречал! От несуразной, бездушной и неотесанной истории сначала клонило в сон, затем она откровенно начала раздражать. Шедевр лауреата Нобелевской премии? Страшно представить тогда, какие у автора второсортные книги! «Степной волк» это скучный, занудный, практически невыносимый роман; фарс, халтура, надувательство, одним словом – разочарование, которое условно можно разделить на три части:

Затянутое вступление, где речь пойдет о внешности писателя завуалированного под Гарри Галлера и его странных манерах, например, Волк залипал на чистоту и красоту растений соседки сидя на ступеньках, а первое что сказал появившись в новом доме «О, здесь хорошо пахнет». Эти сцены раздуты более чем на 20 страниц и никаким образом не характеризируют картонного персонажа.

Дальше еще хуже — записки «только для сумасшедших» о том, куда ходил Гарри, в чем, что ел, когда ложился спать и чем была обставлена комната.

После этого начинается бредовый «Трактат» о Галлере, который главному герою вручили прямо на улице. «Получилось так, вероятно, потому, то в глубине своей души он всегда знал (или думал, что знает), что по сути он вовсе не человек, а волк из степей. Умным людям вольно спорить о том, был ли он действительно волком, был ли он когда-нибудь, возможно еще до рождения превращен какими-то чарами из человека в волка, или же эта убежденность, что по сути он волк, была лишь плодом его воображения…?»

И так до конца рукописи, НИ О ЧЕМ, 25 раз по кругу. Считать эту примитивную ахинею философией и глубокими размышлениями невозможно! Оценку завысил из-за Гете, которого Гессе часто упоминал, но не сказал о нем ничего нового. Это не интеллектуальная проза, а сумбурная и хаотичная, неосознанная писанина не способствующая умственному развитию, наоборот – читая таких «степныхволков» можно отупеть. Словно картины авангардистов с размазней на полотне или высокая мода, где женщин наряжают в мешки для мусора, эта история создана для того, чтобы убивать вкус.

Ценителям реальной, а не надуманной классики рекомендую обходить убогий высер Германа десятой дорогой!

Первая половина (скорее даже первые процентов 40) очень сильная, самобытная, со множеством глубоких мыслей. К сожалению роман резко скатывается в канаву в момент встречи Гарри с Герминой — тут произведение начинает походить на скверную помесь «Венеры в мехах» и «Шагренёвой кожи».

В конце концов книга сводится к дюжине действительно хороших цитат, обёрнутых в оболочку крайне вялой сюжетной канвы. Плюс ко всему, читать попросту неприятно. Глубина и красота мысли автора во второй половине романа превращается в унылый самоповтор и банальную пошлость. Автор прославляет проституток и наркотики, описание нехитрого быта немецких декадентов и маргиналов откровенно отталкивает, но что хуже — вводит в уныние. А эта сцена на балу, господи... Давно я уже не читал настолько скучной, затянутой, банальной и одновременно претенциозной главы.

Мой совет — прочтите выдержку лучшего на Викицитатнике и не прикасайтесь к этому тому.

По моему этот рассказ недостоин такого мэтра как Герман Гессе. Он выглядит не как художественное произведение, а скорее как записка в блоге писателя о забавных нюансах внутренней писательской кухни. Забавных только для тех кто в ней варится, вроде писателей, издателей, библиографов, торговцев и коллекционеров редких книг, а не для читателей. Ну вроде: «вы знаете парни, я, как-то в юности, чтобы ручку расписать, накарябал рассказик на салфетке, а теперь за той салфеткой все коллекционеры гоняются и предлагают кучу денег».

Очень характерная вещь для Гессе — очень мягкая, спокойная и одновременно глубокая. Обычная семейная драма неудачного брака и отчуждения между отцом и старшим сыном, при этом супруги номинально продолжают жить вместе, правда, в разных частях поместья, и единственное, что их связывает — младший сын, которого они оба обожают. Собственно, как раз невозможность поделить этого ребенка и объясняет, почему давно ставшие друг другу чужими супруги до сих пор не разъехались.

Сюжет истории движется очень медленно и плавно и, кажется, ничего такого особенного не происходит: ну приехал к мужу-художнику старый друг, ну уехал. Но при этом от текста совершенно невозможно оторваться. Гессе отличный психолог и прекрасно пишет, в его психологии нет ни одной фальшивой нотки, и очень как-то легко проникаешься чувствами героя, этим сочетанием подавленности и целеустремленного упорного труда, притом, что он не видит никакого просвета в своей жизни и даже не признает сам себе, что с ней что-то фатально не так. Это очень распространенное человеческое состояние, мне кажется, когда все и не хорошо, но и не так чтобы ужасно плохо, и ты находишь себе отдушину в труде или в хобби, а весь остальной негатив, идущий извне, старательно игнорируешь. Состояние сохранения того минимума энергии, который необходимо для существования. А чтобы выйти из этой несчастливой стабильности, нужно какое-то сильное потрясение извне — но за счет того, что человек сам сознательно ограничивает все контакты со внешним миром, новые эмоции и события, на его долю остаются скорее потрясения негативного толка. Которые перекосят это хрупкое равновесие «когда все плохо, но устраивает» в состояние, что уже не устравает. Это ровно то, что делает Гессе — и при всей печальности события роман заканчивается скорее на оптимистической ноте. Иногда чтобы продвинуться вперед, нужно что-то потерять, и для героя это оказывается единственным шансом. Концовка даже надежду, что он им воспользуется, и все оставшиеся члены семьи получат наконец настоящую жизнь, а не мучения полумертвого брака.

Как это часто бывает у Германа Гессе, скорее притча, чем просто рассказ. Но притча, которая сегодня, через сто лет после ее создания, выглядит совсем уж простенькой. И содержание простенькое чуть не до примитивизма, и мысль, которую хотел донести до читателя автор уже совершенно не оригинальна: существующее на данный момент не всегда есть самое лучшее и правильное — если тебе кажется, что это не так, не стесняйся бороться за новое.

К сожалению, нынче этот рассказ никакого интереса для взрослого читателя уже не представляет — слишком прост. Для того же, чтобы на него обратило внимание подрастающее поколение, ему явно не хватает увлекательности.

Невероятно красивый рассказ. Написано очень трогательно и глубоко. Такое же ощущение оставляют после прочтения многие древние народные германские легенды.

Автор пишет о любви. О любви не только к противоположному полу а о любви вообще. О том насколько это чувство важно для человека и как ужасно бывает не только отсутствие любви но и пресыщение любовью.

Главный герой сразу после рождения получил, казалось бы невероятно хороший дар — все окружающие его люди всегда любили его и стремились сделать для него что-то хорошее. Но этот переизбыток любви в конечном итоге превратил его в настоящее чудовище, а искупление заняло всю его жизнь.

Странные игры духа и разума в эпоху декаданса

Вот и закончилась эта чудная книга, сотканная из побед, разочарований и противоречий. Поражающаяся титаническим замыслом и воплощением борьбы духа и воли и одновременно открывающая всю фатальность, бренность и никчемность человеческого бытия.

«Игра в бисер» безусловно, антиутопия. Человечество переживает эпоху культурного упадка, властвует декаданс, «фельетонная эпоха», упадок творчества, гонения на культуру и науку. И в неком мифическом районе Европы – Кастилии создается некий орден, стремящийся сохранить научные и культурные достижения человечества. Орден Игры в бисер. Его участники – Магистры Игры проводят играет в бисер. Смысл Игры состоит в бесконечном сочетании, расположении и совмещении произвольных произведений и достижений человечества. Например соединить в одной игре музыку и философию, или объединить нечто филологическое и точную научную дисциплину и доказать их родство. Однако эта игра также подменяет собой творчество и люди, гоняя бесчисленные элементы и сочетания, гоняя бисер, теряют способность творить новую реальность, систематизируя и улучшая прошлые достижения, они попадают под власть прошлого и теряют перспективы будущего развития.

Сам орден Игры в бисер, наполненный высокоинтеллектуальными и рафинированными магистрами, как мне кажется, является по структуре классической сектой со строгой подчиненной иерархией. Правда сектой, которая возвела в идола науку и искусство. Как впрочем наверно и любой другой орден. Орден жестко отсеивал случайных членов на начальном пути – школа, и не прощал ошибок и предательств тех, кто уже далеко ушел на пути служения и добился успехов на поприще ордена (пример Бертрама).

Главный герой книги Кнехт прошел долгий путь возмужания разума и духа от талантливого мальчишки, обожающего музыку до великого и искусного магистра Игры в бисер. Осознав в конце пути порочность Игры и никчемность своего бытия, он делает попытку бегства из ордена, которая конечно заканчивается трагически.

Теперь об аспекте, который мне показался в романе , наиболее главным, интересным и спорным в то же время. Книга мне показалась наполненной бесконечным фатализмом, несмотря на все победы духа и сильных героев. Игра в бисер, которой посветили свою жизнь магистры ордена, являлась лишь иллюзией настоящей Игры. Настоящим игроком, по моему мнению, является в романе Вселенная или Господь, беспрестанно и непрерывно гоняющий мириады бисера по темно-зеленого полю сукна – проекции пространства – времени. А в роли бисера конечно же мы с вами, вот мы и если настоящий бисер. Бисерины рождаются, мечутся, сталкиваются друг с другом, побеждают, терпят поражения, суетятся… погибают. И величайшая игра мироздания, продолжается вечность и не прекращается не на миг, в ней нет пауз… и нет обратных ходов. Она фатальна, она порождает великие личности, которые переворачивают миры … но затем приводит их краху. Эту идею в книги замечательно доказывают три маленьких гениальных жизнеописания в финале произведения. Каждая из них как бы является вариацией-моделью жизни Иозефа Кнехта в различные периоды человеческой истории и его пути, недаром в первой новелле героя зовут Кнехт, а второй – Иосиф. Путь во всех вариантах с весьма печальным концом. «Майя… майя» — кричит индийский йог в последней новелле, вся наша жизнь беспричинная никчемная суета, маета, метания, бренность, отбирающая надежды, чаяния и силы и приводящий к одному неизменному концу. Йог насылает герою видения, рассказывающие примерный путь его жизни, а потом одним взмахом руки, разрушает эти иллюзии. И герой Дарса понимает, что эта иллюзия ничем, абсолютно ничем не отличается от его настоящего бытия, которое видимо точно такая иллюзия.

цитата:

Он был по горло сыт этими миражами, этим демоническим сплетением событий, радостей и страданий, от которых сжималось сердце и стыла кровь и которые потом вдруг оказывались майей, и оставляли тебя в дураках, он был по горло сыт всем, ему уже не нужно было ни жены, ни ребенка, ни престола, ни победы, ни счастья, ни ума, ни власти, ни добродетели. Ничего ему не нужно было, кроме покоя, кроме конца, ничего ему не хотелось, хотелось только остановить и уничтожить это вечно вертящееся колесо, эту бесконечную вереницу картин. Он хотел остановить и уничтожить себя самого, как хотел этого тогда, когда в той последней битве бросался на врагов, раздавал и принимал удары, наносил и получал раны, пока не рухнул. Но что потом? Потом будет пауза обморока, или забытья, или смерти. А сразу же после этого ты снова очнешься, снова должен будешь вбирать в себя сердцем потоки жизни, а глазами страшную, прекрасную, ужасную череду картин, бесконечно, неотвратимо, до следующего обморока, до следующей смерти. Но она, может быть, лишь пауза, лишь короткая, крошечная передышка, а потом все пойдет дальше, и ты снова будешь одной из тысяч фигур в дикой, хмельной, отчаянной пляске жизни. Увы, прекратить это нельзя было, конца этому не было.

Вы еще мните себя игроками, господа?

Великолепно написанный рассказ-притча «Поэт». Будто каллиграф выводит тонкой кисточкой по рисовой бумаге эту историю. Ну, как еще пишут такие истории? Только так, наверное.

Впервые опубликованный в 1914 году рассказ назывался «Путь к искусству».

История повествует о неком китайском юноше, который желал достичь совершенства в искусстве поэзии. Он жил на берегу Желтой реки, был помолвлен и готовился к свадьбе. В ту пору, в вечер праздника фонарей, повстречал он незнакомца — Мастера Божественного Слова. Едва взглянув проницательный старец стихом выразил все то, о чем в эти дни думал юноша. А потом предложил несколько уроков стихосложения, сказал где его найти и шагнув в тень исчез.

По реке плыли отраженные в воде фонарики, но душа юноши будто отправилась вслед за учителем, стихи которого он уже не мог выбросить из головы.

Так случилось, что юноша стал учеником Мастера Совершенного Слова, свадьбу на время отложив.

Дальше будто тучи по небу и вода в реке, проплывет этот магический искусный короткий рассказ завораживая читателя, где-то затронет тайны искусства и природы вещей, возможно даст пищу для ума и наслаждение формой. Возможно и не очень приятно быстро увидеть перед собой, в притче охватывающей многолетия, скоротечность времени и бренность, это грустно само по себе, но, по-моему, притча о искусстве и прозе жизни, о поэзии, которая вне времени и о вечной красоте. Этот рассказ, по-моему, похож и близок пушкинскому «Пророку».

Узнать, что было дальше, подумать над вечными тайнами и получить удовольствие от этого искусства каждый сможет самостоятельно прочтя рассказ. А я на этом месте закончу свой отзыв. Оценка самая высокая.

Сначала я прониклась. Я слушала мысли Гессе и удивлялась: «Боже мой, я об этом думала.», «Я об этом думаю!». Меня затянуло не на шутку. Я даже поверила, что рефлексия — это общая тенденция, это норма. Вот действительно, волк.

А затем началось фееричное безобразие. Волк превратился в собаку, нет, в щенка, которого нужно приголубить и погладить. Щенок учился танцевать, любить женщин, пить.

Фу, отвратительно. Как он мог танцевать, когда грядет война? Как он забыть инцидент в квартире чиновника? Это же мещане, мерзкие, мерзкие, мерзкие!!!! Щенок в ужасе от себя самого, осталось подобрать мыло.

Все, что я вынесла из «Волка», — есть особое зло, которое разрушает, как личность, так и общество. Категоричность — зло. Окрашивание в черно-белый цвет — зло. Зацикливание — зло. Все, что имеет узкий спектр, — зло.

Писатель всегда рассказывает о себе, и всегда пытается это скрыть. Главный герой этой книги – сам Гессе, и он откровенно это признаёт. Это рассказ о путешествии внутрь себя, история развития личности. В обычном путешествии нашими спутниками часто становятся случайные люди, в странствиях духа спутников можно выбрать и выбор богат. Поэтому в книге много знаменитых имён. Имён писателей, художников, музыкантов, всех, кого хорошо знал и объединил в своей личности и в своём паломничестве Герман Гессе. Счастливцам, знающим европейскую, а главное – германскую, историю и культуру лучше меня, эту книгу читать интереснее, чем мне. Яркий пример таких людей — переводчик «Паломничества…» Сергей Аверинцев. Уверен, что пропустил значительную часть намёков и реминисценций, но и меня книга радовала. В ней, возможно, больше тяжеловесности и нравоучительности, чем в других книгах Г.Г., но ощущается, что тонко чувствующий и много переживший человек делится с нами собственным опытом духовных исканий. И это искупает мелкие недостатки, придавая этой маленькой повести большую ценность.

Многие советуют начинать знакомство с Гессе с этой повести. А у меня наоборот получилось. В молодости прочёл «Игру в бисер», а с «Сиддхартхой» тянул, считай, до старости. И правильно. Раньше бы прочёл, меньше бы понял. И простая, вроде бы, повесть. Но думать над ней можно бесконечно. Когда дочитывал, пришло в голову, что этот текст нетрудно в хокку превращать. Получилось, даже проще ожидаемого. Чуть ли не каждое предложение просилось в стихи. Остановился, когда понял, что второй час над одной страницей сижу. Не потому что сочинительством увлёкся, задумался просто. Такая страница может стать и последней в чьей-то жизни. Ведь там написано, что мудрость непередаваема словами. Многие, верю, как и я, ощущали бессилие слов, пытаясь сказать о важном. А если из книг можно получить только маловажное, стоит ли читать? Однако на той же странице сказано: если утверждение истинно, то так же истинна его противоположность. Правда же, и великую силу слов ощущали счастливейшие из нас.

«Сиддхартха» не стала для меня последней книгой в жизни, но вселила надежду, что от всех следующих книг будет мне больше проку. Не мудрости, я и раньше в книгах её не искал.

Один из ранних рассказов Гессе.И один из самых замечательных на заре его творческой деятельности.Прекрасно описанный образ монаха и пылкого юноши.И прекрасная история о двух поцелуях.Но суть этой истории в том,как тонко и со знанием юношеской психологии,были описаны мысли,чувства и переживания юноши.Так мог написать только мастер,каким и был автор даже в начале своей писательской деятельности.

Роман «Сиддхарта» — может быть, и не самое главное произведение великого немецкого писателя, тем не менее одно из самых известных. По-русски эту вещь не читал (времена безоговорочного восхищение творчеством Гессе для меня давно прошли). За оригинал взялся главным образом с целью поддержания словарного запаса и навыков в тонусе... Оказалось, что роман написан весьма простым, ясным языком, ничего сверхъестественно-заумного... Тем не менее сама книга не так уж проста.

История жизни Сиддхарты — это своего рода притча. Вообще-то я не люблю притчи, но тут могу сказать: очень убедительно. Казалось бы, ничего такого уж выбивающегося из ряда не происходит. Сиддхарта, сын брамана, талантливый юноша, подающий большие надежды, ищет свой путь в жизни... покидает отчий дом... встречает новых людей... и теряет их... начинает всё заново... учится мудрости и просветлённости... страдает... получает наставления и сам их даёт... ничего сверхъестественного! ничего похожего на жизнь в 21 веке! И в то же время — рассказ о человеческой жизни вообще... вызвавший у меня в итоге ужасный Weltscmerz (мировую скорбь — просто по-немецки это слово мужского рода). Всё-таки грустно жить на этом свете, господа!

«Паломничество в Страну Востока» Гессе не перечитывал уж четверть века. Казалось, что помню содержание достаточно ясно, ведь это небольшая повесть (по немецкой классификации — даже рассказ).

Оказалось, что в памяти наиболее стойко держалось то, что и сейчас, при чтении оригинала, навеяло самые светлые чувства, — начальные эпизоды рассказа главного героя и повествователя H.H. (в переводе Сергея Аверинцева — Г.Г.), картины тех удивительных мест, где живут поэты, музыканты и художники — и герои, созданные их гением. И тех и других от нас могут отделять на самом деле десятилетия и века. Причем, как подмечает автор, герои выглядят более живыми, чем их создатели.

Но эти картины, наверно, и являются главным открытием повести. Действительность, параллельная нашей, в которой, однако, нет ничего от популярной ныне так называемой альтернативной истории. В священных местах на пути паломников в Страну Востока как бы нет течения времени — оно там замерло. Потому там и живы те, для кого давно закончилось земное летоисчисление.

Блуждания Г.Г. во вполне реальной реальности, его поиски некоего Лео, с внезапным исчезновением которого прервалось его собственное паломничество; суд, куда его вызывают в качестве обвиняемого, занимают больше места в повести, но представляются какими-то более обычными, что ли, хотя и подводят читателя к мысли, что избранному пути надо следовать всегда — независимо от того, продолжают ли его твои спутники или нет.

«Паломничество» для автора, на мой взгляд, явилось подготовкой к главному его произведению — роману «Игра в бисер», в котором Гессе изобразил вымышленную страну Касталия, являющуюся почти столь же вневременной, как и наиважнейшие остановки на пути паломников (опыт этих путешественников будет в романе упомянут).

Закончив чтение, опять размышлял над своеобразием повести. В ней совершенно нет «экшен», вообще — почти вовсе нет сюжета, настолько она статична и созерцательна; у главного героя, если подойти к нему со школьными мерками, практически нет характера. Таинственный Лео, тайна, которого, впрочем, к финалу разъясняется, предстаёт перед нами куда более зримо. Но так всего-навсего ещё раз подтверждается один из главных тезисов повести: герои наделены большей жизненной энергией, нежели их создатели, — ибо как раз от них она к ним и перешла...

Для меня этот рассказ явился большой неожиданностью. До этого читал у Гессе лишь «Игру в бисер» и был убежден, что эмоции и чувства никак не затрагивали этого великого человека. Как же я ошибался.

В «Клейне и Вагнере» переживания героя бьют через край, возносясь до небес и тут же спустя мгновение низвергаясь в бездну. Частично произведение перекликается с «Преступлением и наказанием» (страх перед наказанием за содеянное) и, как это ни странно, с «Бойцовским клубом» (неприятие повседневной мещанской жизни), хотя, честно признаюсь, Тайлер Дерден, на мой взгляд, проявлял себя как гораздо более адекватный человек, чем Фридрих Клейн. Вообще не очень понятно, как он с таким внутренним миром благополучно дожил до столь солидного возраста и сохранил более-менее здравый ум. Тяжко это — ненавидеть каждый свой день, своих близких, свое будущее, с трудом проживать каждое мгновение жизни и не знать, зачем все это.

Жить счастливо очень просто, хоть и очень сложно — нужно делать то, что нравится, и жить так, как хочется. Для этого не нужны ни миллионы, ни высокое общественное положение, нет. Ведь все, что нужно — это несколько слов и место для шага вперед.

«В стране слепых и одноглазый может стать правителем»

Отличный рассказ о ниспровержении мнимого могущества.

После прочтения первых девяноста страниц этой книги мне захотелось умереть — такую тоску она нагоняла. При дальнейшем прочтении я стал ловить себя на мысли, что главный герой напоминает мне одного знакомого. Как Гарри Галлер, он неплохо образован готов часами рассуждать об музыке, философии и поэзии. Ему так же около пятидесяти лет, как и герою книги. И подобно Галлеру он редкостный чудак на букву «эм». Правда это чудачество проявляется несколько иначе. но так же в саморазрушении.

Завершается книга самым длинным описанием героинового прихода из прочитанных мною. на данный момент.

Не скажу, что «Степной волк мне не понравился, но вещь эта очень своеобразная.

Скажу сразу что роман я перечитывал. Сначала я прочитал его в свои юношеские годы, и я помню, что он оставил неизгладимое впечатление. Я переписал кучу всего в свой цитатник. Я был под огромным впечатлением от стихотворения о бессмертных...

Надо сказать, я тогда увлекался психологией, почитывал последователей Фрейда — Юнга, Адлера, Карен Хорни. Весь был такой рефлексирующий юноша... И Гессе кстати прочитал весь четырехтомник...

А сейчас, прочитав роман, я разочарован. Я не нашел ни одной цитаты которую мне бы захотелось переписать. И вообще вижу все по-другому. 50-летний старикан, то рефлексирующий, то почуяв «беса в ребре» пускаясь в плясы, охмуряя молодых девушек(вот тут не верю что все девченки прям так к нему подтанцовывали), покуривая наркоту, излечивается от своей шизофрении в которой он периодически ощущал себя «степным волком».

Если хочется почитать про психологию, то лучше почитать Милтона Эриксона который с рождения был инвалидом, например «Человек из февраля». Если кто его не знает, то цитата из Вики:

Вот уж у кого были проблемы, он не задумывался о бритве, а пытался что-то делать. Не говорил что с ним человеческую оболочку делит какое-то парализованное животное, а работал над собой. И многого достиг, Эриксон — был доктор медицины, основатель и 1-й президент Американского Общества клинического гипноза. Фактически основатель НЛП.

А в Степном волке мелко как-то в сравнении получается.

Рассказ о волке? Да нет, не так всё просто.

Один эпизод из жизни волчьей стаи в голодный год с потерями, кровавыми охотами, погонями и выстрелами. Тоже нет.

Произведение о том, что красота бывает незаметной. О том, что волк есть внутри нас, когда вознаграждение за зверя не позволяет увидеть красную Луну. Рычание и вой заменили ликование, ругань и песни, а слабое сияние осталось таким же слабым.

Дорогого стоит вот такое редкое умение писать настоящие, умные и красивые, то ли сказки, то ли притчи. В общем, вещи, которые и читать приятно, и задуматься потом есть над чем. А может быть и позволяющие нам стать хоть на самую чуточку лучше.

Вот и здесь — автор не просто рассказал читателю красивую историю о любви. Он заставил каждого из нас задуматься, что же все-таки для него в жизни важнее: чтобы ты все время был окружен любовью людей или чтобы любовь к ближнему не гасла в твоем сердце. У каждого, конечно, будет свой выбор, но не это главное — главное то, что читатель, прочитав эту книгу, еще раз увидит и поймет, что жить-то среди людей можно по-разному....

Какое тяжелое произведение!

У меня такое чувство, что я прочитала амбулаторную карту, а не роман. А такие вещи нельзя оценивать и анализировать. Остается только извиниться, что мол это случайно получилось.

Ну а как же иначе. Главный герой книги явно больной человек. Причем в этом и он, и его творец откровенно признаются. Мне как-то не интересны мысли шизофреника, я же не врач.

Великая книга. Книга о неединственности души, Бессмертных, счастье человека и счастье зверя,живущего в нем. Жуть одиночества Степного волка в каменных блоках мещан.

О хорошем уже сказано не мало, поэтому начну сразу с плохого.

На мой взгляд, история начавшаяся как духовный путь Сиддхартхи, сына Брахмана, заканчивается, как некий результат поисков Германа Гессе.

Первая половина произведения идёт по нарастающей, постиганием Сиддхартхой всё нового, и казалось, должна была закончиться учением равным 4 благородным истинам, а вместо этого падение, и что-то вроде «Надо принимать жизнь такой, какая она есть». Действительно, эта книга, примерами своих героев, помогает жить, но, не отвечает на вопрос, что делать. Наши духовные поиски, их плоды, по большей части остаются в нас самих, и уходят также вместе с нами. Что изменил главный герой, чья жизнь повернулась к лучшему, я не знаю. Понравился бы Вам мир, где Вас окружали бы люди подобные Сиддхартхи? Лично мне нет.

ГЕРМАН ГЕССЕ — величайший! Он в каждом из нас, он имеет силы сказать о своей шизофрении! А Вы имеете такую силу в себе — вот вопрос каждому. Кто в тайне не желает того, в чём он никогда не признается — что и называют ненормальным! Но нет, у нас все хорошие, нормальные, замечательные, пока зубы у стенки, а чуть что мы обливаемся соком, бьём тарелки на кухне, материмся на чью-то ошибку не со зла, пользуемся властью и возможностью украсть, живём за счёт других (пьём кровь образно) и никогда никому не признаёмся ни в этом, ни в своих ошибках — вот они «мы» — общество, которое за бумагу с циферками продаст самоё себя! Подумайте, покурите... Где правда, Брат...

Рассказ, хоть и не имеет отношения к нашим жанрам, неожиданно понравился. Написан легко, в стиле Декамерона, однако куда глубже. Ещё подумал, если бы все служители культа были бы подобны главному герою, атеизм бы вымер...

Я люблю книги, в которых есть сверхидея. Будучи человеком не слишком эмоциональным не очень люблю книги чересчур разумные, в которых почти нет эмоций. Эти два тезиса и повлияли на оценку, на отношение к книге. В отличие от Steppenwolf'а Йозеф Кнехт — это не главный герой, даже не персонаж, да и вообще — человек ли? Принадлежность для игры в бисер. Впрочем, и она тоже не является главным элементом книги, несмотря на заглавие. Зато выписана подробно и автору, безусловно, удалась задумка создать универсальную штуку, объединяющую людей науки и искусства. А универализацию я люблю )

Книга хороша тем, что её идеи продвигают современные писатели — Нил Стивенсон тому пример. За это можно уважать, но вот полюбить нельзя. Как нельзя полюбить магистра музыки, который в своём просветлении отстранился от людей.

http://kobold-wizard.livejournal.com/609662.html

Гессе написал хороший текст, но я его не понял и не принял. Первая половина повествования пролетела для меня бессмысленно и безыдейно. «Исцеление», сформированное во второй половине, породило во мне чувство сдержанной брезгливости, граничащее с омерзением. Да, повторюсь, Гессе хорошо описал заболевание, но чтение, в результате, напоминало оперирование бывшего интеллигентного человека в операционной «грязной» хирургии. Сегодня не судьба — простыню на лицо.

Духовный кризис межвоенной Германии все больше представляется мне каким-то гнилостным дурманом. Национал-социалистическое движение на его фоне, как это ни страшно, смотрится действительно очистительным пламенем. Молодчики и ветераны из СА, газовые камеры и выжженные деревни — это зло, зверство, неприкрытое удушливым интеллектуальным туманом грязно-желтого цвета. Где-то в стороне стоят усталые тридцатилетние мужики Ремарка, которые имеют куда больше права на отрицание войны, чем Гарри Галлер.

Но противоречия с главгероем начались не в его высокодуховном пацифизме. Начались они в постоянном нажиме на интеллектуальную сегрегацию между «бессмертными» интеллектуалами и мещанской массой. Интеллигентные люди, тихо плывущие по течению и пописывающие пацифистские статейки, начинают считать себя высокой кастой из-за того, что «понимают» Моцарта, Бетховена и Толстого (привет, Мюриэль Барбери:) ). Ведь мир так жесток, вокруг эти неотесанные мещане, которые хотят новой войны, новой резни, и во второй части «Степного волка» обрисован чудесный выход из духовного кризиса — эскапизм, побег в собственный ОБВМ, в котором можно обрести внутреннее счастье. Все это сопровождается наркотическим бредом, в котором человек узнает, что пора бы откинуть его любимую личность, ибо она все равно лишь одна из множества, которое ему доступно. Очищение даст право на вход в облако «бессмертных» наравне с титанами творческой мысли, откуда все происходящие события будут видеться с юмором.

В проекции на сегодняшний день я вижу, что уж лучше пусть будут «странные дети с волчьим блеском в глазах», чем сорокасемилетний наркоман, треплющий языком по газетёнкам, живущий на дивиденды с акций и ведущий беспорядочную и аморальную жизнь. Хреновый выбор, но как есть.

Итого: Такой тягомотный и болезненный текст прежде встречал, наверно, только у Майринка. Тяжелое в центральной Европе было время, Сумерки человечества, но пожарище принесло свет.

Разбирать богатство души и переливы чувств в этом романе мне неинтересно. Лучше уж оттолкнуться от такого главного героя как можно дальше, и руки не забыть помыть.

Художник Клингзор проводит в горах свое последнее лето. Ни читатель, ни сам герой не знают, почему оно последнее, но совершенно ясно, что когда это лето догорит — герой умрет. Все вокруг уже будто пропитывает предчувствие смерти. Но пропитывает вовсе не темнотой, не страхом, но волнующей душу, сводящей с ума волшебностью всего происходящего и увиденного. С первого взгляда, люди узнают в простом, усталом, не аккуратном и всегда чуть пьяном человеке художника. Раз, увидев Клингзора на улице, женщина в окне, расчесывающая волосы, встает в красивую позу, чтобы он любовался ею и потом рисовал ее. Девушка в красном платье танцует ему танец, так откровенно и смело, как не танцевала никому, чтобы он любовался ею и потом рисовал ее. Простая женщина без слов и сомнений отдается ему в пустынной долине, однажды встретив его среди горных склонов, чтобы он любил ее, а потом рисовал ее. И все эти образы вплетаются, в сумасшедшее, разноцветное, пропитанное предчувствием смерти и сказки лето Клингзора. Его мир – уже не мир, а одна единственная картина. Картина, в которой переплетаются воедино великолепное волшебство жизни, и тревожное волшебство смерти, которую венчает, заключает и осмысливает маленькая, танцующая горная царевна.

Тут-то и открывается глазам читателя самый сложный и самый важный вопрос. Именно в этот момент, став на пороге смерти, художник оказывается в силах нарисовать свою главную, единственно важную картину. Но это требует времени, это займет у художника последние дни его жизни. Дожить, или дорисовать. Написанный еще молодым Гессе, Клингзор дает ответ не сомневаясь. Дорисовать. И он останавливает бег этого волшебного лета, закрывает окна и двери в великолепный, цветущий, жаркий мир. И посвящает последние дни картине. Но еще не раз Гессе вернется к этому вопросу – стоит ли одна, пусть даже самая лучшая картина, последних дней жизни в таком красивом, таком любимом, ведь у художников не бывает иначе, мире.

Пожалуй, мало кому из нас ни разу в жизни не приходила идея стать художником, такая же мечта посетила и героя сказки, и он охотно последовал за этой мечтой, купил себе краски, кисти и карандаши, поселился в уединенном и старом доме с мансардой, и, конечно, «отыскал шляпу, какую обыкновенно носят художники». С утра до вечера рисовал он автопортреты, внимательно изучая склад своего лица, его выражения и особенности. Ведь художнику положено вглядываться в глубины собственной души.

В свободные от работы минуты, герой сказки читал книгу о великом голландском художнике, в которой находил отголоски своей одинокой и трагической судьбы. Оглядевшись, он решил рисовать с натуры стул. Потратив на напрасную работу множество бумаги, времени и сил, герой, обругав стул, отправился на прогулку, не забыв конечно, взять с собой шляпу, которую обыкновенно носят художники. И не обратил никакого внимания, что последние несколько минут стул улыбался ему и говорил с ним, давая ему весьма полезные советы.

Если пытаться выделить главное, то можно сказать, что всё творчество Гессе сосредоточено вокруг конфликта духовной и материальной жизни человека и социума, напряженного поиска гармонии между идеалом и действительностью. С «Сиддхартхе» эта тема раскрывается на фоне традиционной восточной мифологии, в шедевральном «Степном волке» — на фоне не менее «традиционной» европейской реальности двадцатого века. Сюжет «Игры в бисер» более замысловат. Я бы сказал, что это квинтэссенция эклектики. В ней трудно выделить, например, какие-то национальные черты. Мне кажется, тот утопический мир, в котором существует Касталия, представляет собой воплощенную мечту Гессе и всех «гессеподобных» мыслителей. Суть этой мечты в том, что та высокоинтеллектуальная и не имеющая прямого отношения к духовности (религии), не имеющая также «практической» цели по непосредственному добыванию материальных благ деятельность, которую олицетворяет собственно игра в бисер, является имманентным свойством этого мира и непреходящей его ценностью. Это, пожалуй, привносит в «Игру в бисер» некоторые черты fantasy. Пользуясь определением Е. Ковтун, можно сказать, что такова здесь «истинная реальность». Йозефу Кнехту и прочим его коллегам не нужно зарабатывать деньги на жизнь, или, допустим, задумываться о смысле этой жизни. Этот смысл заменяет им сложный ритуал. Они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужны обществу. Их миссия в том чтобы сохранять живым весь опыт предшествующей культуры, понимаемой, прежде всего, как опыт искусства, музыки, вдохновленного самоуглубления — медитации. В определенном смысле Касталия живет не будущим и не настоящим даже, как весь привычный мир, но прошлым. Любопытно, что члены Касталийского Ордена не имеют (избавились?) никаких желаний, за исключением желания «играть». Конфликт материального и духовного здесь как будто решен, и не на уровне отдельного индивида, но уже на уровне некоей общественной формации. Предполагается, что Касталия возникла как результат тупикового развития нынешней «фельетонной» эпохи. Касталия – средоточие истинной, человеческой духовности. Но не вполне понятно, в чем её связь с окружающим миром, только ли в подготовке школьных учителей? Чему служит (должна служить) эта духовная деятельность? Магистр Кнехт осознает-таки, что со временем Касталия неизбежно вырождается, говоря словами самого Гессе, в самоценное любование собственной изощренностью. На этом пути осознания Плинио Дезиньори, друг Magister Ludi, выступает в откровенной роли его alter ego, озвучивая давние сомнения Кнехта. Диалоги Кнехта и Дезиньори отличаются необыкновенной изысканностью. Вообще, и Кнехта, и Дезиньори, и Тегуляриуса можно рассматривать как ипостаси одного «лирического героя». Только в данном случае этого героя правильнее называть не лирическим, а философско-психологическим. Снова обозначается разрыв между эталоном (Касталия) и реальностью (весь остальной мир). И, таким образом, вечный конфликт выходит на новый виток (игры?). Сомнение уже в том, является ли этот эталон эталоном. Сам Гессе, по моему мнению, не верит в свою утопию всерьез, как верили в неё подлинные утописты. Сам Гессе сознает ограниченность своей концепции, и её же, эту ограниченность, подвергает исследованию. Он хотел бы получить ответ на вопрос о том, как из мудрости и подвижничества избранных извлечь благо для всех. Но в том-то и беда, что Гессе изначально делит людей (в книге), человечество на «избранных» и всех остальных. Ничего другого он и не рассматривает даже в утопическом аспекте.

Содержание романа, почти сплошь состоящее из рефлексий, безусловно, намного богаче сюжетообразующей канвы. Если же рассуждать чисто сюжетно, то можно заметить, что и Сиддхартха, и Йозеф Кнехт, и степной волк Гарри Галлер приходят к закономерному (и типичному?) катарсису. Для Кнехта этот катарсис заканчивается весьма печально. Здесь нужно отметить, что другая важнейшая тема «Игры в бисер» — тема наставничества, передачи опыта. Рассказывая историю своих героев, Гессе как будто следует диалектическому закону отрицания отрицания. Но всё же мышление Кнехта не столько диалектично, сколько громоздко метафизично. Чтение «Игры» всё-таки вызывает внутреннее сопереживание. Это произведение, выходящее, так сказать, за многие рамки. Но изложение несколько затянуто и многословно, нудновато, отличается бесконечным скрупулезным выяснением психологических мотивов, самоповторами. Я не могу поставить данному роману (или философскому эссе, замаскированному под роман) самую высокую оценку по той причине, что описанный мир представляется мне слишком умозрительным и абстрактным. Мне не хватает в нем рациональной посылки. Если уж автор выдумал его именно таким, то, на мой взгляд, должен был лучше обосновать его свойства, историческую закономерность его появления. Иначе таинственная велеречивость описаний и не вполне понятная многозначительность поступков героев несколько утомляют своей торжественностью. Ведь, по сути, не ясно, к чему вся эта сакральность относится. Хотя постепенно становится очевидным, что для раскрытия темы романа детальная суть игры не важна, да и не может быть описана. Ощущение такое, что в книге нет собственно действий, но есть развитие идеи, внутренняя логика, монологи лекционного типа и диалоги, представляющие собой чередование монологов. Гораздо легче воспринимается последняя часть книги, сочинения, приписываемые Кнехту (снова тема наставничества). И потому так, что они есть чистая поэзия и притча, в которые каждый волен вложить свои собственные смысл и понимание.

Не уверен, что скоро захочу обратиться к этой книге еще раз. Рекомендовать «Игру в бисер» можно не столько тем, кто любит литературные эксперименты, сколько тем, для кого авторская посылка (message) однозначно превалирует над формой.

Эта книга попала мне внезапно и долго я не хотел ее читать, но после прочтения остались незабываемые впечатления! В этой книге я нашел подтверждение многим своим мыслям, она добавила мне уверенности и дала много пищи для размышлений. «Степной волк»-это книга-шедевр, такого я еще не читал!

Это одна из самых просветленных книг, что я встречал!

Взгляд на жизнь с точки зрения обладателя истины. И он готов своими прозрениями делиться, хоть и опасается, что Истина, купленная в магазине за 200 рублей, только бессмысленное сотрясание воздуха. Судя по предыдущей рецензии, не зря опасался. Я Гессе не читал ни в 20, ни в 30 лет. Просто был не готов, только бы зря время потратил. Теперь, набив шишки и заглянув за край бытия, я точно знаю, чего стоит такое прозрение. Я знаю подлинную цену этому Человеку и его труду. Он все точно описал. Так Озарение и приходит, так оно и работает. И твоя жизнь меняется навсегда. Если в одной книжке он предостерег — Только для сумасшедших, то эту можно предварить — не для молодежи! Не для духовно неразвитых людей. А кто переживал Озарения .сходные с авторскими, благодаря Гессе точно откалибрует карту своих ощущений. От этой книги свет исходит! 100 из 10!

В целом считаю Гессе занудой, но «Степной волк» — книга, которая помогла мне выстоять в подростковом состоянии. Я воспитывалась на классической музыке, литературе и изобразительном искусстве. Вокруг — пошлые песенки, бульварщина и т. п. Я не знала, как выжить. В коллектив не вписываюсь, любимого человека нет. И вдруг — аналогичная проблематика в этой повести Гессе. Он рос в дипломатической семье, попса его коробила, одиночество озлобляло. И он находит выход в том, чтобы с юмором смотреть на мир и на себя. Все проблемы были решены для меня раз и навсегда. Сейчас эта книга ничего бы мне не дала. Но подросткам ее читать необходимо.

Послушал этот рассказ в аудиокниге. Читал Влад Копп. Типичный для «Модели для сборки» музыкальный ряд создал нужное настроение для восприятия. Интересный и увлекательно представленный философский посыл.

Замечательная, мудрая философская сказка Германа Гессе. История юноши, по имени Август, который благодаря волшебнику, получил свойство всем нравиться.

Отныне его любят все, кто его видит. Поначалу это забавляет, но потом перед нашими глазами вырастает самовлюбленный эгоист, просто издевающийся над окружающими людьми.

Август сыплет грубостями, влюбляет в себя и бросает женщин, обманывает товарищей. Лишь одна женщина, названная в этой притче «северной блондинкой» сдерживает себя, несмотря на всю страсть к Августу, отказывается бросить мужа и отдать себя в руки холодного, и расчетливого мерзавца. Этот случай заставил Августа задуматься. Через какое-то время все окружающее ему наскучило, люди разочаровали своей никчемностью и глупостью. Он решает уйти из жизни.

Августа спасает старик-волшебник, его крестный отец. Он выполняет его просьбу изменить судьбу. Теперь Август любит окружающих людей. Но и испытывает ненависть к себе, попадает в тюрьму. История Августа заставляет нас по новому оценивать мир в котором мы живем и окружающих.

Но в этот раз я поступлюсь своими принципами и напишу Настоящий Положительный Отзыв. Расскажу, о том, какой мудрый же все-таки писатель Герман Гессе, какой потрясающий стилист и тонкий психолог. Как точно и метко он рубит словом, аки топором по шеям читателей.

Упомяну тот факт, что данная история вовсе не надумана, не высосана из пальца. О нет. Она выстрадана самим автором. Ведь это он — настоящий Степной Волк. Одиночка, ищущий родственную душу среди пошлости и мрази.

Обязательно расскажу о том, какой глубокий нравственный посыл дает нам этот роман. И о том, сколько пищи для ума можно взять из книг Гессе.

А также надо не забыть высказаться о многослойности и многогранности. Ведь внутри романа вы найдете: введение от издателя, дневник Гарри Геллера, трактат о степном волке, пару стихотворений, беседы с Гёте и Моцартом и множество фантасмагорических экшен-сцен.

Да, этот автор определенно из тех, кто «и уму и сердцу». Читайте, читайте его! И любите друг друга, степные волки! И спать с девушками не забывайте.

Спойлер.

«Сказки. Легенды. Притчи» еще пытаются сохранить некоторую форму, привязку к заявленным жанрам. Там, действительно, встречаются и некоторые сказочные миры (параллельные, если угодно), и волшебные события (очень типичный прием, исполнение желаний, загаданных младенцу). С другой стороны, есть и более мифологически вещи, вроде истории о царе и о доисторическом человеке. Но это все — только внешнее, и на самом деле не имеет в случае Гессе никакого особого значения. Просто способ донести нравоучительное содержимое, керигму, если угодно, в более ли менее литературной форме. В короткой форме это содержимое, духовный посыл, еще более размыто и неявно, чем обычно бывает у Гессе, и местами, ей богу, складывается ощущение, что читаешь, просто господи, какого-нибудь Кастанеду — сплошь «духовные ощущения» и никакой конкретики. В романах Гессе куда более изящен в выбранных способах, а рассказы наглядно иллюстрируют принцип: сколько ни говори «сахар», во рту сладко не будет. Точно так же описанные словами духовные переживания, не подкрепленные никакими определенными событиями, никаким очевидным развитием, движением, не вызывают у меня сочувствия или понимания — это только слова, слова, слова.

Немного выбиваются из сборника только две чуть более реалистичные, и потому более жесткие и интересные вещи — «Роберт Эгион» и «Невеста». Последняя особенно забавна — иногда Гессе все же не подводит его едкое чувство юмора. В остальном же — не могу сказать, чтобы мне сильно что-то понравилось — это читабельно, но крупная форма у него гораздо, гораздо лучше.

«Путь сновидений» — сборник более неровный, что ли. При всей своей высокодуховности, реальной или пропагандируемой, Гессе очень любит заниматься самолюбованием. Изрядная часть рассказов носит биографический, а точнее, псевдобиографический характер — вроде «Детства волшебника». Все это звучит очень самоуверенно, очень нескромно, и не вызывает ни уважения, ни интереса. При всей моей любви к автору. Гессе и правда, похоже, пытается экспериментировать с жанрами, но у него все равно упорно получается бронепоезд нечто невнятно-духовное, вне зависимости от того, пародирует он трагический упадок современной нравственности, посмеивается над незадачливым творцом или сочиняет притчу на избитую тему про мальчика, который кричал: «Волки, волки!» Из всего понравилось только одна совершенно выбивающаяся из ряда, совершенно ехидная и ясная вещь — «О степном волке». В духе романа, который я очень люблю. Заинтересовала, пожалуй, еще история про омскую Птицу — в ней что-то есть от по-настоящему хороших и оригинальных притч и сказок, а не дешевых нравоучительных поделок, которыми обычно нас пичкают. Все недо-автобиографичные вещи ужасающи в своей скуке и самолюбовании — в них нет не то что конфликта, а даже намека на конфликт, они приторно-правильные, исполненные с первых строк такой уверенности в выбранном пути, что хочется предоставить героя самому себе и все. Гессе все-таки несколько высокомерен в своих оценках, и слишком прямолинеен (см. «Европеец», «Сказка о плетеном стуле»), чтобы кого-то действительно чему-то научить.

Непростая книга. В ней можно сказать, завуалированы ответы на некоторые жизненно важные вопросы. К примеру я нашёл сходство с другим романом Гёссе «Сиддхартха», в ней старик который не читал книг и мало общался, стал просветленным только наблюдая за рекой которая его и научила мудрости. Здесь же, магистр музыки стал просветленным, полностью посвятив себя ей. Это удивительное наблюдение на мой взгляд, даёт нам знание что не надо обязательно проводить всю свою жизнь в медитациях и изучению книг для того чтобы познать смысл бытия (или его отсутствие). Ведь это, как говорил Будда, и есть срединный путь, лишенный крайностей.

Как мы видим, Гёссе показал нам мир такой каков он есть, зыблемый, хотя и многополярный, несправедливый и красивый по своему. Пристрастие Гёссе к буддизму выразилось в размышлениях главного героя о том, что всё подвергается энтропии, старению и изменению. Говоря кратко — ничто не вечно.

Для того чтобы вынести из книги намного больше, чем она представляет читателю в первый раз, нужно прочесть её неоднократно. Я поддержу мысль упомянутую здесь прежде, что нужна определенная жизненная волна, которая позволит полностью окунуться в размышления над книгой в период её чтения.

Читать произведения Германа Гессе очень непросто. В своем творчестве автор предлагает личное видение современной духовной культуры. Он предлагает читателю вместе с собой пройти нелегкий путь осмысления уже накопленного за тысячелетия творческого опыта и вывести в некотором смысле субъективные, но в общем-то объективные критерии его интерпретации и отношения к нему. Гессе в своих романах последовательно выстраивает систему суждений о роли человека в стихийном мире и раскрывает дуализм творческого и материального существования индивида.

Поначалу кажется, что все романы Гессе написаны по общему шаблону, в которых рассматриваются одни и те же идеи. Кажется, будто бы автор все время возвращается к одной и той же уже разрешенной проблеме отношения человека к творчеству и его самоидентификации в мире. Но это не так. Творчество Гессе диалектично; оно постоянно развивается и модифицируется. Каждый раз в уже разрешенной задаче возникают новые подводные камни, и опять, заново, необходимо переосмыслять все то, что уже обдумано, но постоянно погружаться во все новые глубины.

История Макса Демиана и Эмиля Синклера проста как библейская притча и одновременно крайне сложна в философском плане. Отношение Гессе к христианской религии и культуре весьма неоднозначно. Будучи сыном священника-миссионера, он то бездумно, на веру, принимает божественность и логичность окружающего мира, то яро-атеистически отстаивает индивидуальность в свободном проявлении воли человека. Отношение Гессе к религии невозможно понять, прочитав один или два его романа. Необходимо проследить развитие взглядов автора на протяжении всего творческого периода.

В «Демиане» последовательно анализируется библейская притча о Каине и Авеле. Ветхозаветная история, рассказанная в нескольких предложениях тысячи лет назад, кажется нам предельно простой и разрешимой, но если подвергнуть ее более глубокому анализу, то мы уже не сможем выбраться из паутины хитросплетений смыслов.

Складывается такое впечатление, что в романе Герман Гессе чуть ли не восхваляет поступок Каина и делает его героем, открывшим человеку нелегкий путь познания самого себя. Это далеко не так. Автор лишь рассматривает результат убийства Авеля Каином, да и то лишь так называемую каинову печать.

Гессе отмечает своих героев каиновой печатью, которая является символом бесконечного поиска, странствия и одиночества. Для него характерно создание образов персонажей-нонкоформистов в душе и покорных рабов случая в окружающем мире. Эмиль Синклер по природе своей одинок и может лишь удостоиться поддержки на своем нелегком пути познания себя и мира.

Небольшой по объему роман «Демиан», повествуя о поиске юного мальчика, складывает приятное ощущение невообразимой глубины непознаваемости как духовного внутреннего мира, так и материального.

Очень хорошая повесть, которая разбудила во мне многие детские переживания. Похожие истории со многими случались, и поэтому они значительно больше ценны и интересны, а тем более написанные магическим языком Германа Гессе. Очень впечатлило художественное описание мира души ребенка, его переживаний и страданий.

Первая треть — откровение для рефлексирующих молодых людей. Судя по тому, как они любят эту книгу, только первую треть они и читают/понимают. Лет пять назад сам бы читал и угадывал в каждой строчке себя. %) Сечас же впечатлила только реализация. Содержание же уже давно превратилось из исключения в правило, а местами — даже в банальность.

Учитывая, что хвалебных отзывов здесь и без того с избытком, я, пожалуй, оставлю свои эпитеты при себе и скажу лишь, что это, на мой взгляд, одно из тех немногих произведений художественной литературы которое действительно рано или поздно стоит прочитать. Главное правильно подобрать момент. Этак книга из тех, которые действительно полно раскрываются перед читателем лишь тогда когда её читают, с позволения сказать, вовремя.

«Под колесами» — тоже юношеская повесть Гессе, но на мой вкус, уже куда интереснее, чем «Каменцинд». В этом романе есть то, что называется надрывом, оправданно оно или нет — другой вопрос. Опять же, извечная тема «загубленной молодой жизни», столь любимой русскими классиками. Но у русских классиков «загубленной» называется молодая жизнь, выросшая в нищете в грязном углу с вечно пьяными родителями с неустойчивыми нервами, а у Гессе — мальчик-отличник из приличной буржуазной семьи, попавший в хорошую школу со строгими правилами. Этим русские и отличаются от немцев, бугага :lol:

А если серьезно, то я могу восхищаться талантом Гессе в описании характеров, деталей и обстоятельств, но никак не могу сочувствовать персонажу. Сам автор и все критики за ним пишут про зловредную систему образования в Германии, которая ломает личность. Но, признаться, я не увидела ни личности, ни процесса ломания. Еще один роман-воспитание, обычный такой ботанистый мальчик, закрытая школа. То ли Гессе не описывает все тайные ужасы, которые там происходили, то ли это никакие не ужасы — во всяком случае, я не вижу в том, чтобы много учиться, ничего ужасного как такового. И да, во все времена учителя и начальство не любят, чтобы с ними спорили — за исключением особо продвинутых начальников и учителей от бога, процент которых всегда невелик. Опять же, если растить и учить ребенка в совершенно тепличных условиях, как он потом будет жить в этом жестоком мире, когда придется сходу привыкать к совсем другому отношению и не будет никаких пересдач?

Самая очаровательная и интересная часть романа — взаимотношения между мальчиками в закрытой школе. Среди героев есть удивительно яркие характеры, настолько яркие, что они кажутся нереальными до тех пор, пока не вспоминаешь соответствующие примеры. Маленький бунтарь и мечтатель, который сбивает главного героя с торной тропки; маленький Плюшкин. Мне кажется, ничто не удается Гессе так хорошо, как описания очень тонких взаимоотношений, возникающих между людьми на почве совместной учебы, когда они еще очень молоды. Чего-то среднего между дружбой, товариществом и наставничеством. Если взять другие его вещи, с точки зрения психологии отношений героев центр всегда там. Гессе как-то странно удается описать такую модель отношений, вроде бы не углубляясь ни в какие недостоверные детали, но в то же время придавая им такую невероятную романтичность, какой нет у большинства обычных любовей. Возможно, поэтому на мой вкус все удачные вещи Гессе изрядно отдают латентным гомосексуализмом (что ни разу не плохо, а просто факт)) Вроде бы когда он писал, уже вошли в традицию более сдержанные и жесткие, что ли, отношения между мужчинами и подростками, чем веке в 19. Зато за счет введения именно этой модели отношений роман приобретает необходимые достоинства — начинает задевать за живое. Гессе может сколько угодно петь гимн природе, одиночеству и тд., но лучшее, что у него получается — это легкими штрихами рисовать почти случайные отношения, невидимые связи, которые на самом деле составляют суть произведения.

«Петер Каменцинд», если не ошибаюсь, едва ли не первая крупная вещь Гессе. И с одной стороны это очень чувствуется — она на фоне его «программных» повестей и романов очень слабая — но с другой стороны, в ней уже очевидна общая линия Гессе, его подход, стиль и метод, если угодно. По сути своей это роман-воспитание, даже с учетом того, что наш герой дожил до седин. Описывается история Петера с раннего детства до «заката», когда он, усталый и побродивший по свету, возвращается в отцовский дом.

Я полагаю, Гессе хотел донести до читателя совсем не то, что вынесла из повести я лично. Потому что мой вывод: не надо тратить свою жизнь попусту, праздно слоняясь по городам и весям, заводя случайные знакомства и избегая сильных привязанностей. А герой, кажется, поставил своей целью не оставить в этой жизни никакого следа — ни в мире, ни в сердцах и умах других людей. Единственные два человека, к которым он действительно искренне привязывался и при этом не бежал от своих чувств, были обреченный на скорую смерть калека и обреченный на скорую смерть больной ребенок. И мне смутно кажется, что Гессе на самом деле копает куда глубже, чем это видно на первый взгляд, потому что стоит задуматься, осознаешь, что на самом-то деле герой не находится в волшебной гармонии с собой и с миром, которую создают в сознании читателя плавный текст и пасторальные пейзажи. А что на самом деле, судя по итогам, у Каменцинда таки изрядные проблемы с социализацией, как сейчас можно сказать. И даже вялые журналистские труды, которыми он зарабатывает на кусок хлеба, не создают впечатление профессии или профессионализма — так, чтобы перебиться.

Больше всего, пожалуй, поражает, как ни странно при тонкости восприятия Гессе, незаинтересованность героя. Это не незаинтересованность «Постороннего», который гораздо дальше ушел по направлению к дурке, а какая-то другая, блаженная незаинтересованность в процессе жизни и ее результате, в окружающих людях, в мире и тд. Он не просто плывет по течению. Он слегка лавирует в потоке, чтобы избежать возможных заторов — отношений, обстоятельств, которые могли бы привязать его, создать для него какие-то обязательства. Все это очень напоминает столь же ленящегося жить героя «Волшебной горы». Да, иногда хочется пожить вот так, легко касаясь «ткани бытия», но не дай бог не постоянно.

Гессе мастер, это действительно видно уже по первой повести. Она очень плавная, очень изящно написанная, в том своеобразном слегка «пасторальном» и занудноватом стиле, что и остальные его вещи. Отлично читалось во время отпуска, но не произвело того оглушительного удара по слабой этике, что некоторые другие его вещи.

«Библиотеку», как видно, принято критиковать за субъективность отбора писателей (что отразилось даже в аннотации :)), однако именно субъективность — самое прекрасное в ней. В конце концов, список книг для чтения можно взять и из школьного учебника или хрестоматии (и он не будет так уж радикально отличаться от списка Гессе), но никакой учебник не возьмет за руку и не проведет по эпохам и культурам, как по собственному дому. За пышными восхвалениями классиков нередко скрывается равнодушие к ним. Тон Гессе, конечно, тоже восторженный (как же иначе), но в нем чувствуется глубоко личное и даже интимное отношение к упоминаемым писателям и книгам. Я как-то уже предлагала ввести в фантлабовский классификатор пункт «становление/взросление читателя» — так вот по отношению к «Библиотеке всемирной литературы» он был бы более чем к месту, ибо это один из самых важных текстов в моей жизни.