Ожидаемо-внезапно

Очень в стиле лучших книг Даниила Гранина. Линия романтической любви двух едва ли не антагонистичных фигур своего времени — девушки-полукровки (мать немка, а отец — русский офицер, насильник) и стопроцентно русского, волею судьбы и своего руководства оказавшегося в Германии и там встретившего свою возлюбленную, тесно переплетается с несколькими другими линиями и сюжетно-событийными слоями. В результате получился совсем небольшой по объёму, но весьма сильный по эмоциональной нагруженности и плотности роман. В котором обе составляющих — и Она, и Всё остальное — являются взаимно важными и необходимыми друг другу, как две, казалось бы, отдельных ноги или руки являются всегда парой.

А в придачу рассказ военной поры о совсем необычном случае, о встрече двух человеческих начал, главным в которых было чувство справедливости и благодарности.

Я памятник себе воздвиг нерукотворный… (А.С. Пушкин)

Гранин не был бы самим собой, если бы не продолжил начатое в книге «Всё было не совсем так» — хотя вроде бы сначала были написаны вот эти заметки, а уж потом книга «Всё было не совсем так», но для меня порядок был именно такой, как я написал выше. На самом деле обе книги написаны в одном стиле и в одном ключе, в одной литературной парадигме. Ибо обе состоят из записок, заметок, метких афористичных фраз, клочков и обрывков воспоминаний и размышлений о самых разных эпизодах жизни собственной, жизней других людей и жизни страны.

И в этих записках открывается совсем другой взгляд на самого писателя. Ибо перед нами человек умудрённый большим жизненным стажем и не менее большим опытом. Много повидавший и много чего и кого услышавший, и обо всём увиденном и услышанном подумавший. Бессвязно, — скажут многие. Может быть...

Можно с Граниным не соглашаться, можно соглашаться частично, а можно рукоплескать — это уже дело каждого отдельного читателя, тут я ни к чему не призываю. Но прочитать вдумчиво и внимательное размышлизмы Гранина и затем прибавить к прочитанному размышлизмы собственные — это было бы, пожалуй, правильно.

Как художественное произведение роман Даниила Гранина «Мой лейтенант» литература не самого мощного разряда. Воспоминания уже пожилого человека, лишённые сочности, нерва, сиюминутности с годами поблекли и единственный яркий сюжетный ход — сознательное разделение автора, себя, Даниила Гранина и его военно-патриотического альтер-эго, «лейтенанта Д». Эта диссоциация хороша и в контексте сложных переживаний и осмыслений, и в плане подачи.

А вот смысловая нагрузка романа — она хороша. Никакого подрыва, непризнания подвига советского народа, симпатий к нацистам — ничего этого нет, есть лишь жестокая, беспредельно бесчеловечная, бессмысленная бытность войны и советская действительность без партийной мишуры и показухи. Разрушенные дворцы Гатчины и Пушкина. Мёрзлая картошка. Случайные пули-дуры. Сгоревший танк, который не избавить от запаха опалённых тел. Инвалиды войны, сотни ослепших, оглохших и калек.

Мораль романа актуальна до боли — да. Мы победили. Но война была не только ВЫИГРАНА. Она была ВЫСТРАДАНА. И об этих страданиях нужно напоминать в первую очередь, а не про «можем повторить».

Мой лейтенант. Даниил Гранин.

Книга о мальчике, которого уже нет. Который уже совсем другой. Сколько лет прошло, а словно вчера это было. И не мальчик уже вспоминает о тех событиях что были в его жизни. И время, казалось бы, другое. Книга- исповедь, воспоминание. Выбирал роман в книжном магазине, совершенно не зная о его содержании, руководствуясь названием и автором. Было интересно. И, в общем то, ожидание не обмануло. Маленькое отступление: поразительно, как мало у нас лейтенантской прозы. Воспоминаний обычных солдат. Впрочем, это объяснимо. Вот этот роман именно воспоминание солдата. С позиции солдата. Окопная правда. И может в художественном плане книга не самая лучшая у Гранина, но исповедальная. Книга злободневная и поэтому грустная. Она поразительно актуальна для настоящего времени. Не буду пересказывать что там «про сейчас», думаю каждый, кто будет ее читать, сам сделает для себя правильные выводы. А кто сделает неправильные выводы, тому читать ее не следует. Безусловно, если бы она была издана в советское время, книга не увидела бы свет по умолчанию. Но и сейчас она может быть трактована неверно и поэтому опасна. Печальная правда.

Гранин воспевает Петра, пытаясь максимально обелить его деяния, позолотить, можно сказать, Медного Всадника. Этакое восклицание «Люблю Тебя, Петра Творенье!», растянутое на 444 страницы и сдобренное большим количеством исторических анекдотов. Заодно молвлено несколько добрых слов в адрес Ивана Грозного. Разумеется, это всё подтасовки, «договорная игра» спорщиков, потому что всерьёз никто главному рассказчику о Петре не возражает, ему подыгрывают, нехотя соблюдая декор «объективности».

Книжка написана сразу после прихода к власти «наследника Бориса Ельцина» — Владимира Владимировича Путина — и представлет собой отчасти замаскированный комплимент новому правителю России, поднимающему её с колен.

Никакими литературными или интеллектуальными достоинствами «Вечера с Петром Великим» не обладают. Просто лёгкое, забавное чтиво для россиян в возрасте за сорок лет. Петр велик — и точка.

Важнейшее документальное произведение о Великой Отечественной войне.

Все мы с детства знаем о блокаде Ленинграда — 871 день город на Неве был окружён немецкими и финскими войсками плотным кольцом, с осени 1941 года до января 1944 года — при этом только зимой 1943 года это окружение было частично разомкнуто. Сообщения с городом не было в течение нескольких месяцев. Все мы знаем многие страшные, воодушевляющие и знаковые символы этого жуткого эпизода войны — хлебные карточки, иждивенческие 125 граммов мокрого, безвкусного хлеба в день, постоянные артобстрелы и авианалёты, стихи Ольги Берггольц, Ленинградскую симфонию Шостаковича, тикающий метроном, Таню Савичеву и её дневник.

Но знать — не значит понимать.

Когда Адамович и Гранин проводят тебя цепочкой воспоминаний ещё живых на момент создания (конец 1970-х) блокадников об их быте и судьбе ты погружаешься в невероятную атмосферу. Героизма, выживания, и, конечно, бесконечных страданий. А когда тебя ведут через три дневника — историка, женщины с детьми и простого подростка, ведущих своих записи день за днём и являются живыми свидетелями событий здесь и сейчас — наступает полное оцепенение. Здесь даже не нужны авторские комментарии — а они тут потрясающе меткие, тонкие, осторожные и нежные. Ты наконец понимаешь, что эти люди пережили и что такое не должно повториться на Земле НИКОГДА.

Для всей глубины понимания что же такое — жить в блокадном Ленинграде — читать обязательно.

Образцовый советский производственный роман, полный типажных типажей. Все эти типажи, обретающиеся в советских научных учреждениях, мы знаем по куда более позднему, но столь же точному «Понедельнику начинается в субботу». Только у Стругацких Выбегалло — персонаж фарсовый, а у Гранина все недо-ученые, увы, вполне еще драматические.

Это было забавно наблюдать, как Гранин конструирует прежде всего характеры-типажи. Есть у него Тулин, человек, который идет по жизни легко, он и успешен как ученый, и со всеми людьми находит общий язык, и вообще, знаете, бывают такие раздражающие типы, которые не просто в чем-то одном лучше тебя, а вот буквально во всем. Пара Тулин-Крылов в этом плане очень интересная. Сразу и непонятно, что настоящий-то герой романа — вовсе не молодец-боец Тулин, который не останавливается перед трудностями, к каждому находит свой подход, очаровывает генерала, добивается разрешение на полеты в грозу, ладит с начальством, раз за разом «спасает и воспитывает» Крылова. Герой, как выясняется — тот самый недотепа Крылов, с ослиным упрямством стоящий на своем, которого не сбивают никакие неудачи, которому реально плевать на успех, признание и все то, что так ужасно важно для Тулина. Тулин победитель по жизни, он изо всех сил создает ситуации, в которых оказывается победителем, и изо всех сил избегает ситуаций проигрыша. Поэтому провал полета так деморализует его, поэтому он отказывается от дальнейших попыток. «Побеждать» для него гораздо важнее, чем «наука», важнее, чем «любовь», чем все вообще. А Крылов — он даже не осознает, что есть какие-то победы и проигрыши, он не с этой точки зрения оценивает жизнь, и если уж взялся заниматься своей темой, то и занимается ей. В этом плане узость мышления Крылова оказывается науке как раз на пользу.

Остальные типажи куда менее интересны. Агатов, «бесталанный завистник», любимый назидательный образ в советской прозе для детей и взрослых. Мракобес профессор Денисов, которого нет в кадре, но который так живо напоминает своей наукообразной брехней, привлекающей толпу, профессора Выбегалло, что сразу понятно, что это за типчик. «Простые хорошие советские девушки и парни», массовка.

Что печалит и раздражает и в этом романе, и в других ему подобных: ученые на самом деле не занимаются наукой. Большую часть романного времени они занимаются подковерными играми; и в большинстве случаев цель этих игр — теплое место, а лишь в некоторых случаях — право заниматься наукой. Как так оказалось, что в среде сплошь талантливых и искренне и в целом вполне бескорыстно преданных своему делу людей так тяжело дышать и почти невозможно выжить? Как так оказалось, что в прекрасном НИИЧАВО вся плеяда великих магов во главе с Янусом не может победить одного Выбегаллу?

Увы, это опять проблема менеджмента, точнее, его отсутствия. По роману Гранина «победителем» оказывается Крылов, настоящий ученый, который «вопреки». Которого даже смерть товарища не оставила. А действительно хорошего — судя по всему — менеджера Тулина — остановила; Тулин выводится в итоге «проигравшим», осуждаемым персонажем, хотя, откровенно говоря, его-то никакой вины как раз нет. Кто мог бы поставить все дело на нормальные рельсы, так, чтобы не надо было ни жертв, ни бессмысленной борьбы? Пожалуй, Тулин, но совершенно точно не Крылов. Но увы, это тот случай, когда мораль романа противоречит здравому смыслу; очевидно, что Тулин ради самосохранения больше ни во что такое не полезет после «товарищеского суда» — вот и остаются в той самой советской науке туповатые «хорошие парни», бесталанные завистники и редкие упорные недотепы.

Этот рассказ привлек мое внимание благодаря отзыву Графоманъ, в котором это произведение было названо лучшим фантастическим рассказом. Я редко читаю фантастику, и совсем не люблю рассказы, так что моя статистика слишком мала для определенных выводов. Поэтому оспаривать мнение автора отзыва не стану, хотя я бы, пожалуй, такую высокую оценку все же не ставила. Тем не менее, рассказ определенно стоит прочтения по следующим причинам.

Во-первых, он достаточно длинный, и такой его размер позволяет в полной мере проникнуться описываемыми ощущениями.

Во-вторых, в нем есть определенная тихая жуть. Когда вот вроде все почти нормально, но не совсем, и это «не совсем» действует на психику сильнее, чем явная угроза или очевидная опасность.

И, наконец, отлично созданное чувство нежелания выходить за рамки привычного мира. И это не о том, что лень разобраться в происходящем. Скорее это о попытках мозга найти привычное объяснение иррациональному, которое никак не хочет обычным образом объясняться. И эти попытки вновь и вновь наталкиваются на внутреннюю преграду, создавая непреодолимое и странно знакомое чувство тревоги. У меня возникли поэтому какие-то ассоциации с «Солярисом» Лема, хотя сюжетно ничего общего между этими произведениями нет.

Прошло уже где-то полвека, а мне до сих пор стыдно...

В общем дело было так. Был я не то старшеклассником, не то младшекурсником, ну лет так 17-19. И сидел я со взрослыми за столом в Доме Творчества в Дубултах.

Точно не помню, о чем был разговор. И вот хороший знакомый моих родителей — и очень хороший писатель из Киева Михаил Пархомов — сказал, что совершенно идеальный фантастический рассказ — это «Место для памятника» Даниила Гранина.

Тут надо сказать, что в детстве-юности я очень увлекался фантастикой, читал практически все, что издавалось. Благо, у моего отца была т.н. «Книжная экспедиция» — кто знает, тот оценит. Можно было заказывать любые новые книжки, поэтому раз в месяц я притаскивал домой килограммов 5-10 только что вышедших книг. Ну и мнил себя знатоком и ценителем фантастики. Еще раз повторю — мне ОЧЕНЬ стыдно до сих пор.

Даниила Гранина я и тогда очень уважал, «Иду на грозу» — просто зачитывался, во многом и профессию тогда благодаря этой книге выбрал. «Место для памятника» на тот момент тоже прочел. Но чтобы Гранин — и идеальный ИМЕННО фантастический рассказ...

Ну и с подростковой нагловатостью, как сейчас помню, подумал про себя: «Да что вы, уважаемый писатель-реалист, понимаете в фантастике. Там есть Брэдбери, Шекли, Азимов. Вот у них — ФАНТАСТИЧЕСКИЕ рассказы. А тут — ну почти просто городская проза с минимальным фантдопом...»

Так вот... Прошло, как уже сказал, где-то полвека. Раз в несколько лет я перечитываю «Место для памятника» и каждый раз говорю про себя: «Дядя Миша (это я про Михаила Пархомова) — прости меня, пожалуйста. Вот я был тогда дураком (ну это я себе льщу, мало что с тех пор изменилось) — а ты был совершенно прав. Как хороший, настоящий писатель ты дал совершенно правильную оценку, а я, дурак (см. выше), еще над тобой тогда посмеивался...»

Так вот, продолжу. Раз в несколько лет я перечитываю этот рассказ, каждый раз восхищаюсь, и только теперь хоть начинаю понимать — КАК это сделано и в чем тут основной технический (я о мастерстве писателя) секрет.

Раньше меня слегка раздражала некая «избыточность» в рассказе — многовато вроде бы «лишнего»: какие-то эпизодики, детальки, которые и не работают на сюжет... зачем они? Хороший писатель-фантаст написал бы подобный рассказ без всех этих подробностей, бытовых деталей и т.д. И это мог бы получиться очень хороший рассказ. Но вот у Гранина, именно благодаря этому, получился рассказ — гениальный!!! Потому что этими деталями он просто затягивает читателя — особенно читателя тех времен — внутрь рассказа. И совершенно фантастический по своей идее рассказ производит впечатление почти реальной городской прозы. И ты сам начинаешь верить во всю эту историю.

Как уже сказал, я только сейчас начинаю понимать — КАК это сделано. Но вся фишка в том — для того, чтобы это сделать, нужно быть не просто хорошим писателем. А одним из классиков нашей советской литературы, таким же «Зубром», как Тимофеев-Ресовский (см. «Зубр» Даниила Гранина) — только не от генетики, а от Ее Величества Литературы...

И хорошо хоть, что в Питере все-таки нашли место для памятника... Даниилу Гранину...

Мои мысли, мои скакуны, или Следи за собой, будь осторожен

Человеку, людям свойственно хаотичное мышление. Вернее, так называемый ментальный шум. И впрямь, если попробовать проконтролировать и как-то зафиксировать свои мысли в течение хотя бы одного часа, то скорее всего честный наблюдатель пометит в дневнике наблюдений несколько самых разных тем, воспоминаний, планов, переживаний и прочего, о чём он успел подумать. При этом слово подумать правильнее всего было бы взять в кавычки, ибо вовсе не всегда мы способны контролировать этот процесс и тем более управлять им. Да и мысли эти будут, вероятнее всего, не чётко сформулированными и продуманными от А до Я, а обрывками и фрагментами, неначатыми кусками и незаконченными лохмотьями. В общем, ментальный шум. Который сопровождает нас всю жизнь.

Эта преамбула была нужна только для обозначения того литературного стиля, которым выполнена эта книга Даниила Гранина. Который как раз сумел обо многом подумать, повспоминать, порассуждать, прочувствовать, помечтать и посокрушаться — в общем, как следует ментально пошуметь. Однако в отличие от нас, бренных неумех, Гранин записал все эти свои ментальные движения и превратил в книгу.

По сути перед нами блокнот, записная книжка с записями самого разного содержания. При этом записи эти никак не упорядочены — ни по хронологии, ни тематически, ни каким-то другим образом. Подобно литературному акыну, Гранин в этой книге писал по принципу — о чём думаю, о том и пишу.

Иногда эти мысли вслух совсем коротенькие и почти афористичные, в общем этакие максимы от Гранина. Иногда это обрывки воспоминаний о каких-то случаях из его собственной жизни, чаще всего такие воспоминания связаны с военно-фронтовым прошлым автора. Порой мы читаем картинки из нашей современности (книга издана в 2010 году, т. е. совсем недавно), картинки и комментарий Гранина к ним. Встречи с разными людьми, случаи и разговоры, кусочки биографий и судеб — перечислять можно долго.

И хотя порой встречаются отдельные вкрапления юмора в этих воспоминаниях и размышлениях, однако чаще всего мы сталкиваемся с критическим и даже сатирическим взглядом автора на ту или иную тему. И иной раз даже думаешь — да, к старости все характерологические черты и особенности заостряются, отсюда во многих стариках отчётливо проявляется вот эта страсть к брюзжанию и ворчанию. Но с другой, понимаешь, что в старости человек обычно сталкивается с тем, что многие его надежды и планы так и не были воплощены и реализованы, что хотел он жить как лучше, а получилось как всегда, что ранее крепкое здоровье с возрастом начинает подводить, а отражение в зеркале настолько перестаёт быть удовлетворительным, что готов бриться на ощупь (а безвозрастные девушки формата 65+, возможно, начинают красить губы методом наизусть). И тогда уже твоя критика к некоторым критическим гранинским оттенкам смазывается и растворяется, и только лишь начинаешь себе талдычить — вот и ты уже приближаешься к этому возрастному порогу и потому должен непременно следить за собой, чтобы не становиться старым ворчуном и брюзгой.

Но вообще книга очень интересная. Интересен сам взгляд Гранина на всё происходившее и на всё происходящее. Интересны его замечания к самому себе, его самонаблюдения и самовыводы. Ну и то обращение, которое он в этом, и в других своих поздних произведениях оставил нам, своим потомкам и наследникам.

То академик, то герой, то мореплаватель, то плотник, он всеобъемлющей душой на троне вечный был работник (А. Пушкин)

Из школьной программы по истории нашей страны помнится выражение «Герцен разбудил Россию». А его разбудили декабристы. Не знаю кто не дал спать Петру Алексеевичу Романову — может быть, суматошная сутолока дворцовых интриг и стрелецких бунтов, а может ещё что, но за полтора столетия до Герцена Россию разбудил именно он, Пётр Великий, российский император Пётр I. И это вовсе не расхожая фраза, придуманная для красоты слога — именно преобразования Петра, затронувшие все стороны как внутренней, так и внешней жизни государства российского, по сути встряхнули державу и сделали её одним из первых игроков на мировом политическом и экономическом поле.

Однако книга Даниила Гранина не о преобразованиях Петра. Она о самом Петре. На страницах своего романа автор рассматривает самые разные случаи и события из жизни Петра Романова, причём не только те, которые вошли в хрестоматию истории страны и биографии этого человека, но и такие, которые входят только лишь в его неофициальную биографию и порой являются слухами и мнениями как ровесников и единовременцев Петра, так и людей следующих поколений. Гранин в художественной форме попытался создать образ Петра-человека и Петра-императора, при этом не категорически разделяя эти его ипостаси, а порой пытаясь соединить одно с другим. Ведь понятно, что когда в подростковом возрасте Пётр становится свидетелем и очевидцем стрелецкого бунта и на его глазах убивают нескольких людей, то пережитое чувство страха не могло не оставить свой след на личности Петра. И его отношения с женщинами на протяжении всей его жизни, безусловно, тоже сказывались на поведении императора и человека. А жажда знаний, поиск всего нового и необычного, стремление всё и вся попробовать сделать самому и приобрести в пользование, а то и завезти в страну для вящей пользы — чем не характеристика личности.

Перечислять стороны личности этого незаурядного человека можно бесконечно много, и Даниил Гранин в своей книге останавливается на многих моментах и фактах. При этом для разносторонности мнений он вводит в роман нескольких персонажей-собеседников, которые в процессе встреч и разговоров и обсуждают тот или иной поступок Петра, то или иное историческое мнение, тут или иную грань петровской эпохи — в результате перед ними (и перед нами) проходит едва ли не вся жизнь российского самодержца. А живой и выразительный литературный язык маститого писателя придаёт чтению необходимую увлекательность и интерес — и к теме, и к фактам.

Очень интересно. Причем не только из-за огромнейшего числа неизвестных подавляющему большинству читателей сведений (фактов?) из жизни Петра I, но и благодаря весьма удачной организации книги. А суть её вот в чём: несколько персонажей, прослушав очередную порцию исторических сведений, характеризующих Петра I с той или иной стороны, начинают тут же обсуждать услышанное, причем каждый излагает свою точку зрения. Ну а в споре, как известно, всегда рождается истина :).

Причем автор, как правило, не ограничивается личностью одного Петра, то и дело отвлекаясь на его окружение. А ведь окружение характеризует героя ничуть не меньше, чем его непосредственные поступки и дела. Да и узнать, какими, собственно, в действительности были Меньшиков, Долгорукий, Толстой, да и жена Петра I Екатерина, тоже весьма любопытно.

В общем, при возможности читать обязательно. Хотя каждого после завершения чтения непременно будет мучить вопрос — что же в написанном правда, а что литературный вымысел? Где-то определить это достаточно просто, а где-то практически и невозможно....

Невероятно крутая книга — стопроцентно производственный роман, стальной соцреализм о жизни и творчестве учёных. Причём, наука, научная этика здесь — не то что сюжетообразующая составляющая, это и есть ткань этой книги. Без науки и учёных роман бы просто развалился, даже романтические, любовные линии нанизаны здесь на спицу научных судеб героев.

Граниным я заинтересовался во время чтения публицистики Стругацких. Прочитав роман «Иду на грозу», я понял, у кого черпали вдохновение АБС при написании своего знаменитого «Понедельника». Да, эти две книги выполнены, безусловно, в едином ключе — они о молодых талантливых учёных с горящими глазами. Об их судьбах, об исканиях, об этике и — да! — об эстетике научного поиска. Окунулся в творческий, продуктивный и светлый период конца 50-х — начала 60-х. Да, было же время...

Более чем уверен, что герои романа списаны с реальных прототипов, оттого и получились живыми, сложными, мятущимися, настоящими. Как мне кажется, профессор Данкевич, которого за глаза называют просто Дан, списан с легендарного Дау — академика Ландау. А профессор Денисов и его авантюрные работы напоминают о карьере не менее знаменитого академика Лысенко, к тому же, отчество у последнего было Денисович.

Очень неожиданной мне показалась идеологическая нейтральность книги. Никаких лозунгов и даже банального патриотизма в тексте я не увидел. Если не ошибаюсь, слова «партия» и аббревиатура «КПСС» не встречаются вообще. Ленин и Сталин упоминаются пару раз в контексте, есть небольшая, на пару абзацев история с Берией, но и та довольно умеренна, без ожидаемых разоблачений и ярого негатива. Посылы XX съезда имеют место, однако они не приторны и не навязчивы, а вполне вписываются в реалистичные диалоги интеллигенции означенного периода.

В общем, очень добротная книга, затрагивающая широчайший спектр проблем из научной этики, научной романтики и, если хотите, научной лирики. Вполне уместным мне показался подход автора — он задаёт уйму хитроумных вопросов, не выдавая собственных ответов, оставляя право выбора за читателем. Ну да, а как же иначе? Ведь книга-то о научном поиске. А так как произведение всё же художественное, то поиск плавно перетекает из сферы научной в сферу этическую.

Итак, поговорим о «Блокадной книге».

Я очень люблю читать книги и смотреть фильмы про ВОВ. Мне нравится, как в них показаны патриотизм, стойкость и смелость наших предков, готовых отдать жизнь за мир и благополучие в своей стране. Но иногда бывают и такие моменты, в которых простые люди, по сути, оказываются заложниками в собственном городе, и им приходится буквально зубами вгрызаться в остатки всё больше угасающей жизни. Для начала немного исторических данных.

Блокада Ленинграда — военная блокада города Ленинграда (ныне — Санкт-Петербург) немецкими, финскими и испанскими (Голубая дивизия) войсками с участием добровольцев из Северной Африки, Европы и военно-морских сил Италии во время Великой Отечественной войны. Длилась с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года (блокадное кольцо было прорвано 18 января 1943 года) — 872 дня (включительно с днём начала и конца). В литературе также встречается число в 871 день.

В книге правда упоминается о девятистах днях блокады, что немного больше, чем в источнике, из которого я взяла информацию для абзаца выше. Так же в книге отмечается роль Ленинграда в отвлечении сил гитлеровцев от Москвы. Несмотря на предпринимаемые партией и правительством героические усилия, нормы выдачи хлеба населению 20 ноября 1941 года упали до 125 граммов в день. Вышли из строя водопровод и канализация, прекратилась подача тепловой энергии в дома. Для спасения города от голодной смерти через лед Ладожского озера была проложена Дорога жизни. По ней из города были эвакуированы 550 тыс. человек, а обратно ввозилось продовольствие. Суточные нормы потребления хлеба возросли до 500 г в день для рабочих. К осени 1942 года возродилась военная промышленность. 18 января 1943 года блокада была прорвана на Шлиссельбургско-Синявинском выступе. Однако бомбежки и артиллерийские обстрелы города продолжались. Лишь 27 января 1944 года Ленинград был полностью освобождён от вражеской блокады.

Книга делится на 2 части. В первой части авторы акцентируют внимание на таких элементах ленинградских квартир как паркет, диван, пианино и печь «буржуйка». Блокада немыслима без читаемых по радио стихов Ольги Бергольц и дневников Тани Савичевой, выставленных ныне в центре мемориала Пискарёвского кладбища. Большое внимание в книге уделено блокадным воспоминаниям, «живой боли памяти». Описываются страдания блокадников от вызванной голодом алиментарной дистрофии и холода. Во второй части рассказывается про первые дни войны, про то, как перепрофилировались некоторые заводы. Теперь на них изготавливалось оружие и боеприпасы для нужд войны. А так же из их работников формировались полки народного ополчения. Дневник директора архива Г. А. Князева свидетельствует, что в начале войны учёных заботили раскопки в Самарканде могилы Тамерлана. Простые ленинградцы не сразу ощутили войну и грядущие опасности. Они ходили в кино (недавно вышел на экран фильм «Боксёры»), играли в скверах в домино и шахматы. Летом 1941 года они ещё надеялись на «мощную артиллерию Балтийского флота» и «армию Кулика». Люди всё ещё надеялись, что это всего лишь временные трудности, и скоро всё закончится.

Авторы книги приводят воспоминания ветеранов и простых блокадников о тех ужасных днях. Это по сути был Ад в отдельно взятом городе. Некоторым тяжело вспоминать те дни. Они плакали.

Даже детям было тяжело. Рассказывается, как мальчик-подросток вырывает кусок хлеба у своей маленькой сестрёнки и убегает. Голод превращает людей в зверей, доводит до отчаяния.

Я буквально рыдала, когда читала эту книгу. От этого ужаса, отчаяния и описанных сцен мурашки бежали по коде. Мне было жаль того мальчишку, который страдал от голода, но в то же время хотел быть хоть как-то полезен для общества. Так же жалко было одинокую женщину, которая тоже терпела все лишения блокады и искала способ попасть в ряды эвакуируемых. А инвалид-колясочник учёный? Несмотря на свою немощность и отчаяние, он не хотел сдаваться. Но были и те, кто не выжил, кто почил навеки в этом голоде и хаосе.

Признаюсь, мне бы не хотелось оказаться там, в блокадном Ленинграде. Я бы просто не смогла дожить до прорыва блокады. Я не такая выносливая и физически и психически. Очень надеюсь, что такое никогда не повторится.

Всем советую прочитать эту книгу. Окунитесь в те дни, переживите те события, чтобы осознать, как же хороша наша нынешняя жизнь.

И как всегда в конце моего обзора я ставлю оценку книге. Однозначно 10 из 10! Не меньше!!! Эта книга хоть и тяжёлая, но прекрасная, и достойна того, чтобы занять почётное место на вашей книжной полке.

Конечно, особенно врезается в память рассказ о создании знаменитой «Блокадной книги». Её Даниил Гранин писал вместе с белорусским автором Алесем Адамовичем.

Нельзя без волнения, без комка в горле, читать о людских трагедиях во время страшной блокады Ленинграда. Эти рассказы были тщательно собраны, буквально по крупицам, записаны из уст выживших в блокадные годы людей. Интересно одно наблюдение Гранина после того, как он выслушал сотни свидетелей: «Выживали в блокаду те, кто помогал другим людям».

Повесть — эссе «Страх» была особенно познавательна. На ярких примерах продемонстрировано использование страха, как инструмента давления на человека.

Читать этот сборник нельзя без внутреннего волнения и сопереживания.

Повесть «Чужой дневник» показалась мне более лёгкой, свободной, солнечной, полной тонких наблюдений и юмора. Это рассказ о морском путешествии советских писателей в 1956 году в Европу через Чёрное и Средиземное моря. Особенно отчётливо дан образ Константина Паустовского — писателя, мастера, ставшего для молодого Д. Гранина примером благородства, мудрости и честности.

О да, разнообразие характеров в романе громадное. Но разве это хорошо? Четыре женщины, пять любовных историй! Учёные, безусловно, вживую, но на мой взгляд — чересчур. Автор не захотел выстроить простую схему «герой — антигерой», он взял двух главных героев! Жизнеописание Крылова автор начинает чуть ли не с пелёнок. Накидывает несколько конфликтов: «систематические знания, получаемые в ВУЗе, против интуитивного озарения гения», «работа на производстве против академической науки» и подобные, но разрешения конфликтов нет — герой сбрасывает прошлую жизнь, как змея — старую кожу, и перебирается в другой мир, в другую среду. Зачем написана вторая часть? Чего ради я читал про Лену, Аду, завод и прибор Крылова?

Ладно, идём дальше. Новая история: лаборатория. Интриги, собственная тема, стареющее руководство. Герою предлагают лабораторию возглавить. Новый конфликт: «наука против административной работы». Что выберет Крылов? Не догадались? Правильно, он сливает очередную часть романа в бачок для мусора и переходит в новую ситуацию.

К чести автора скажу, что вторая половина книги (части три и четыре), где разворачиваются события вокруг грозовых полётов, удалась. Это почти хороший классический роман. Почти — потому что виновник гибели Ричарда не был уличён и наказан. Однако всё остальное на месте: удачливый Тулин, верящий в него Крылов, группа исследователей «с разными характерами и разными целями», карьерист Агатов, практикантки, любовный треугольник, авария, гибель сотрудника, борьба за продолжение работы, неудачи, сопротивление и триумф. Вновь собрана группа, вновь покорители молний идут на грозу. Ура! Но какие же усилия требует автор от читателя, чтобы добраться до этой сюжетной половины! Экспозиция на полромана — это перебор!

Первое моё знакомство с Граниным оказалось успешным.

Чувствуется сильная рука писателя: ничего особенного, кажется не происходит, но как тонко и драматично переданы все переживания Лобанова на пути к своей цели!

И я бы не сказал, что деятельность партии идеализированна: по крайней мере изъяны работы системы как таковой не раз в книге обсуждаются.

Не так давно прочитал эту книгу. Она — документ ушедшей эпохи и памятник тем, кто сражался в Ленинграде. Да, именно так. Каждый день в осаждённом городе был сражением за жизнь, за будущее для себя и всего города.

Некоторые люди убеждены, что надо было сдать город, чтобы сохранить людям жизнь. Эти люди забывают, что у нацистов были такие интересные места для посещения, как концлагеря. Эти же люди не знают о прямом приказе Гитлера сравнять город с землёй и блокировать его, чтоб он «выжрал сам себя». Ленинграду нельзя было сдаваться и он не сдался.

В книге содержатся самые разные истории. Жители города по-разному переживали бомбёжки и голод. Кто-то спасал себя, кто-то других. Но прежде чем обвинять тех, кто крал чужой хлеб и тут же его ел, я спрашиваю себя — как поступил бы я? Мне остаётся лишь предполагать. Голод сводил с ума слишком многих, внешне сильных людей.

С тех пор, как я прочитал данную книгу, стал иначе смотреть на еду. Порой вспоминаю строки о варёных ремнях и хлебе, который был и не хлеб вовсе. Как я уже и писал, эта книга — памятник тех лет. Возьмитесь и прочтите её однажды. В электронном виде ли или бумажном, неважно.

Ставлю книге десять баллов, ведь поставить меньше, означает принизить подвиг блокадников.

Многослойно, глубоко и назидательно. Уже не фантастически, а по-философски жизненно, ибо каждый из нас хоть раз задумывался: «а если бы я поступил иначе?».

Последний взмах топора и могучее дерево уже начинает крениться, ты усталый и довольный собой, утираешь пот после тяжёлой битвы и не замечаешь растущую тень над головой. Дерево падает прямо на тебя, а спустя годы из пня появится зелёный, свежий молодняк. Часто люди тратят целую жизнь, чтоб уничтожить кого-либо и верят, что потом «заживут как надо», а оглянувшись, со страхом замечают, что жизнь безвозвратно прошла. С горечью осознают, что проще было уступить, отойти в строну и заняться устройством своей жизни.

Главной отрезвляющей мыслью в любом споре должна быть: «А если оппонент прав?», потому как противоположная, если и может удовлетворить, то ненадолго.

(Читал в издании https://fantlab.ru/edition237206)

» У меня была синекура, — пишет Гранин.- Я работал референтом в журнале. Мне приносили свои рукописи графоманы, писавшие про войну и блокаду. Я отправлял их. Как учили опытные товарищи — щенков надо топить, пока они слепые». Вот так. Принес бы фронтовик Василь Быков свои повести вот такому хорошему человеку, и получил бы вежливый отлуп — не суйся со свиным рылом в наш калашный ряд.

Гранин прожил, по советским меркам, сытую жизнь, о чем он сыто и повествует здесь в стиле беседы на завалинке. Мемуары ценны, когда их пишет необычный человек (Пушкин, там, или Билл Клинтон), когда пишут о необычных людях необычные факты или когда описывают необычное время. Ничего такого в «Все было совсем не так» не то, чтобы нет совсем — вон про шухер на похоронах Зощенко написано или миллиард лично расстрелянных товарищем Сталиным — но недостаточно, чтобы книгу читали и перечитывали.

Так, человек стареет, и ему кажется, что надо обязательно передать банальности следующему поколению. Напечатают, куда денутся, не графоман же строчки плетет, а лауреат и орденоносец.

И не удивительно, что моя оценка стала первой, и, наверное, на долгое время, единственной.

Это книга о времени. Даже не так. Это книга о том, как один человек сумел подчинить себе время. Ну или как минимум сумел научиться им управлять, что тоже немаловажно.

Автор книги описывает жизнь Александра Александровича Любищева. Известного советского ученого, который жил в первой половине 20 века. В принципе таких ученых было очень много. И много было намного более известных. Но что же выделяет среди них всех именно этого человека? Что побудило автора написать о нем книгу?

На самом деле книга не совсем о жизни Любищева, хотя элементы описания его жизни присутствуют. Это книга о системе Любищева. Системе по которой он прожил 56 лет, вплоть до самой смерти. Это система учета времени, которую придумал сам ученый, и которую, пожалуй, можно назвать одним из истоков популярного ныне тайм-менеджмента — искусства управления своим временем.

Автор подробно разбирает эту систему в контексте жизни Любищева. И пытается понять, как и почему Любищев пришел к этой системе. Как он сумел подчинить себе время, увеличить свою работоспособность и при этом остаться счастливым человеком, который был рад тому, как он жил.

В последней главе автор подбивает итоги своему повествованию. И тут уместно будет привести цитату:

«Однако стоило автору безо всяких эмоций сравнить факты, и стало видно, насколько Любищев за те же годы и прочел больше книг, чем автор, и чаще бывал в театре, и прослушал больше музыки, и больше написал, наработал. И при всем этом — насколько лучше он понимал и глубже осмысливал то, что происходило.»

То есть Любищев не был помешан на контроле времени, не использовал что-то за счет чего-то. Он будто бы умел находить больше времени, чем другие. Будто бы он умел чувствовать время, направлять и управлять им. Он успевал больше, чем другие и в работе, и в отдыхе, и в общении. Он не был трудоголиком, который достигал успехов в одном, за счет убытков в другом. Его путь был вполне самодостаточен и гармоничен.

Я решил прочитать эту книгу по совету своего друга. Человека, жизнью которого я восхищаюсь и который пожалуй своим примером может иллюстрировать какие-то тезисы из жизни Любищева. В свою очередь могу посоветовать почитать эту небольшую книгу тем, кому интересно время. У кого его не хватает и он хочет иметь его больше. Или кто хочет лучше распоряжаться своим временем. Или тем, кто хочет посмотреть, а как можно жить, шагая в ногу со временем. Да и вообще — жаль, что такие книги не изучают в школе.

В первый раз это произведение попало ко мне в 9 классе, из рук учительницы литературы, для доклада на уроке, в далёком 198... году. Тогда хорошие книги были дефицитом, тем более в маленьком уральском городке. И я с жадностью читал всё до чего мог дотянуться, НО!!!

Но меня переполняла бурлящая молодость, не признающая никаких авторитетов, неуёмная энергия и отсутствие ощущения горизонтов! Какое там бережное отношение к минутам, часам, дням, когда раскинув руки, мчишься по жизни и впереди бесконечные годы! В общем, книгу я не понял, и доклад прошёл формально. В памяти остались только взгляд учительницы с неоправданными надеждами, и странный человек Александр Александрович Любищев, с целью в жизни и трепетным отношением к каждому отпущенному мигу.

Прошли года, всё о чем мечталось в жизни добился. Образование, работа, семья, дети, дом полная чаша. И только сейчас стал понимать, что по большому счёту у меня настоящей цели в жизни не было. Были планы, которые осуществились. А недосягаемой мечты, ради которой сворачиваешь горы и дышишь полной грудью, нет! Стал ощущаться ускоряющийся бег времени. Уже начинаешь считать дни, пытаешься замедлить уходящие мгновения. И вот тогда вспомнилось то непонятое произведение Даниила Гранина «Эта странная жизнь».

Автор с первых строк говорит, что хотелось написать интересную книгу, которая бы читалась взахлёб. Но странный человек, со своей странной системой контроля времени, диктовали ему своё виденье мира. Мира скрупулёзного, фанатично преданного своей цели и почти не идущего на компромисс. Поэтому читалось очень тяжело. Приходилось вгрызаться в сухой, документальный текст. Изредка увлекаясь отдельными моментами. Возможно в те годы, когда писалась данная книга, это было что-то невообразимое, но современные знания в тайм-менеджменте намного богаче. Поэтому не это главное для меня сегодняшнего. Главное что даёт автор и герой повествования — это понимание необходимости настоящей цели. Цели, мечты которая разожжёт огонь полноценной жизни так, чтобы каждая минута была на вес золота. И бросалась в топку познания, созидания, просто искренней помощи. А не спускалась в бытовой суете, у монитора, или на промятом диване в великом ничегонеделание.

Что сказать — книга нормально написана. Обычная беллетристика, читается быстро и легко. Но она отвратительна. Автор меняет имена персонажей, места, время. Он имеет на это право. Но зачем скатываться до манипуляций фактами и лезть в чужую постель, выставляя персонажей невесть кем в угоду себе? Ведь это основано на жизнеописаниях реальных людей, блин. Это просто танцы на костях. Спойлерить не буду, гуглите биографии Альфреда Саранта и его жены (которую выставили готовой на все шлюхой, бросившей мужа), Джоэлла Барра, Клауса Фукса (его не посадили на стул вместе с Розенбергами только потому, что он вовремя смылся в дружественную ссср на тот момент Англию, и его не выдали. А не потому, что кому-то там что-то «выгодно было»). И еще куча подобных несостыковок.

Пишут, что это сатира на ленинградского персека Романова. Будь так, можно было бы сказать: «Мелко, Хоботов». Надеюсь, это обобщённый портрет советского чиновника высокого полёта. Потому что там всё, что им, высоким чиновникам (Подгорный, Кириленко, наш дорогой Леонид Ильич, ну и, конечно, вышеупомянутый Григорий Васильевич), свойственно: необразованность, самоуверенность и самодовольство, способность разбираться во всём, ничего не зная, умение колебаться вместе с линией партии и быть всегда правым. Многие черты представителей этого класса схвачены. Но для 1990-го, боюсь, это уже и не остро, и не смело. Вот если бы вышел сей памфлет году в 1982-м, да в «Посеве»... Но и запоздалая сатира не отменяет точности в деталях. Такие они были, эти портреты, которые мы — те, кто постарше — таскали на демонстрациях. И мы такие были — знали, анекдоты рассказывали, но таскали. Так что не только на романовых карикатура.

Даниил Гранин в канун своего столетия книгу-воспоминание о войне. Окопная правда без маршей и манифестаций, без бравады и напускного героизма. Сложная и неоднозначная книга для тех, кого волнуют человеческие судьбы больше, чем престиж одного усатого вождя.

Книга написана как автобиография, но от двух лиц — молодого Д. и «Лейтенанта». Д. — это мальчишка, наивный простой паренек, который просто пытается выжить в этой беспощадной мясорубке, а «Лейтенант» — это бравый солдафон, бравирующий шашкой, отважно и безрассудно рвущийся умирать в бою. Две ипостаси — это молодой солдат в начале своего пути, наслушавшийся агитации, сломя голову стремящийся на передовую; и молодой, но уже старый солдат, хлебнувший солдатской каши, увидевший смерть боевого друга, увидевший ту самую передовую без агитационных прикрас.

Книга рассказывает о периоде войны за Ленинград, где юные солдаты отдавали жизни за лишний отвоеванный метр фронта.

Можно было бы написать, что эту книгу должен прочитать каждый. На самом деле никто никому ничего не должен.

Однако, если вы хотите узнать немного больше о Великой Отечественной Войне и если есть желание взглянуть на смертельные беды свалившиеся на население Ленинграда в те времена глазами ленинградцев, эта книга для вас.

Конечно это грустное и горькое повествование. Здесь с самого начала нет надежды на благополучный исход. Даже если кому то и удалось пережить блокаду, она все равно навсегда осталась с ним.

Книга разделена на две части. В первой идет хронологическом повествование о блокаде с вкраплениями свидетельств очевидцев. Вторая часть — дневники трех блокадников. Конечно, вторая часть более личная и трагичная. Сложно читать такое без слез.

Книга выходила в советское время, поэтому в ней нет детального разбора действий властей. Как бы подразумевается, что власти все делали правильно. Наверное, это не так. Но это не делает Блокадную Книгу хуже. Она не про власть или соц строй она о людях, о человеческой боли, смерти и желании выжить.

Истории о канибализме, которые с таким удовольствием смакуются некоторыми недалекими людьми, так же были опущены авторами, вероятно опять же из цензурных соображений. Но книга на мой взгляд от этого только выигрывает. Один выживший Человек для меня важнее 10 продливших свое существование оскотинившихся мерзавцев.

В-общем, вот она небольшая частичка огромной боли, которую пережил наш народ. Даже читать это больно и неприятно, а каково было это пережить?

P.s. возможно уже есть какие-то другие (бесцензурные) версии Блокадной Книги, но я писал отзыв по изданию 2014, никаких дополнительных пометок в нем не было.

P.p.s. Для заинтересовавшихся темой. Посмотрите выступление Д. Гранина перед бундестагом (есть на ютуб). Оно очень информативно и с точки зрения содержания и с точки зрения восприятия слушателями.

Полное название романа «Вечера с Петром Великим. Сообщения и свидетельства господина М.» Группа уже немолодых мужчин, проходящих лечение в санатории, коротает время в беседах на различные темы. Среди них есть профессор, чиновник, шофёр и, вполне естественно предположить, сам автор романа. Но «душою компании» оказывается скромный учитель истории Виталий Викентьевич Молочков. Он рассказывает о жизни Петра Великого так, будто сам был очевидцем этих событий.

Книга начинается в какой-то суховатой, очерковой, почти газетной манере. А заканчивается главами, выдержанными в подчёркнуто книжном, чеканном, высоком «штиле». Перед нашими глазами проходит жизнь Петра.

В смысле изобразительном роман оказывается противоположностью эпопеи Алексея Толстого, произведения почти уже канонического, посредством которого не одно поколение читателей знакомилось с личностью Петра и его временем. Там читатель подвергался прямому и, по ощущениям, глубокому погружению в петровскую эпоху. Гранин же даже в самые патетические и поэтические моменты своего повествования соблюдает дистанцию, показывает происходящее со стороны. Тем объективнее выглядит набрасываемая рассчитанно-сдержанными мазками картина. Тем заметнее сходство разных веков. Слушатели «очевидца» Молочкова, пожалуй, сходятся в том мнении, что Россия нынешняя во многом страдает от тех же бед и болезней, что разъедали страну три столетия назад.

В плане возвеличивания первого русского императора Гранин пошёл ещё дальше, чем автор «Петра Первого». По крайней мере в версии Молочкова царь — однозначно позитивная фигура, вклад его всё ещё не вполне понят и оценён.

Прежде всего, Пётр — царь-инженер, царь-естествоиспытатель. Других монархов, настолько обуреваемых жаждой познания и жаждой созидания, вообще не было даже в мировой истории.

И даже всё то зло, что традиционно приписывают Петру, а именно жестокость к подчинённым и народу, нещадное уничтожение не только противников, но и вообще населения России, в интерпретации школьного учителя предстаёт уже не столь бесспорно-очевидным. При жизни у царя было немало непримиримых врагов. Уже тогда они порадели над созданием образа «царя-Антихриста». Ряд моментов вообще надо оценивать в сравнении. И не с ХХ веком, уже написавшим Декларацию прав человека, объявившим мораторий на смертную казнь и т.п, а с другими царствами-королевствами петровской эпохи, с государями-правителями современниками Петра. И на их фоне главный герой «Вечеров» предстаёт уже не таким монстром...

В романе Гранина император показан вообще с разных сторон. Были в его биографии не только кровавые страницы, но и моменты забавные. Довольно часто страшное и смешное соседствовало бок о бок или вообще переплеталось. Ну а заканчивается повествование нотами печальными, трагическими. Поздняя любовь, жестокие удары судьбы, мучительная болезнь — все эти испытания пришлись на сравнительно короткий срок в несколько лет и завершились смертью главного героя...

Не симпатизирую автору произведения — Даниилу Гранину, но судьбе героя его романа — генетика Тимофеева-Ресовского, память о котором даже после смерти учёного пытались очернить, искренне сопереживаю. Писатель Гранин типичный конъюктурщик (имхо) и выходец из парт-аппаратной номенклатуры, был (и есть) всячески обласканным властями. Относительно недавняя история о приписывании себе боевых наград, которыми Гранина в действительности не награждали, выглядит некрасиво. Но если судить объективно, его книга — роман «Зубр» о судьбе Тимофеева послужила толчком к реабилитации учёного. В статье описана сцена, когда Тимофеева поставили перед выбором: спасти арестованного гестапо сына ценой проведения медицинских опытов на «человеческом материале» — цыганах из концлагеря. Зная, что рискует жизнью сына Фомы, он отказался, и его сын впоследствии погиб в концлагере Маутхаузен. В такой почти библейской ситуации оба решения были безвыходны, но, по крайней мере, Тимофеев сохранил свою честь, которая для него, потомственного дворянина, была отнюдь не пустым звуком и абстрактным понятием.

Роман о талантливом биологе и генетике Тимофееве — Ресовском, человеке с трагической, но яркой судьбой. Понятно, что автор пристрастен в хорошем смысле этого слова, и в некоторых моментах выступает скорее как адвокат учёного. Взять хотя бы ту часть, где описывается работа «Зубра» в берлинском институте исследований мозга во времена третьего райха, в том числе и во время войны, отказ учёного вернутся с Союз в конце 30-х годов. Этим он скорее всего сохранил себе жизнь и сберёг свой талант учёного для науки. По окончании войны Тимофеев-Ресовский отказался от предложений эмигрировать в США, был арестован НКГБ и осуждён на десять лет за измену Родине. Ему пришлось в дальнейшем жить и работать с клеймом невозвращенца, так как реабилитировали его только через одиннадцать лет после его смерти. Но для своих коллег и учеников, соратников и оппонентов он остался учёным и человеком с большой буквы.

Очень часто, в процессе чтения книги, где-то ближе к ее середине или даже к концу я начинаю задумываться о том, что с удовольствием бы посмотрел фильм, снятый по мотивам, настолько мне не хочется расставаться с героями или миром созданным писателем. Но это произведение подобных мыслей у меня не вызвало.

Роман задуман автором как окопная правда, взгляд с изнанки. Безусловно, Гранину удалось добиться поставленной цели, и ни для кого не секрет, что обычному солдату в то время было невыносимо сложно. Но знаете, эту книгу читать можно только людям с уже сложившимся взглядом на события Великой Отечественной войны иначе за тем «грязным бельем», что достал писатель невозможно будет разглядеть подвиг наших дедов и прадедов.

Повесть эта написана в 1968 году. Такую прозу очень сложно оценивать. Подцензурная литература. Автор старается донести некоторые свои мысли о войне, но при этом с оглядкой. И нам из времени сегодняшнего трудно понять, где он пишет искренне, а где выполняет социальный заказ.

Однако, главный вопрос этой повести вне времени и исторических реалий. Вслед за Максимом Горьким Даниил Гранин пытается понять, нужна ли людям правда. Всегда ли она нужна. Вот только цена правды для героев Гранина выше — принятие на себя моральной ответственности за гибель восемнадцати солдат.

Мы все совершаем ошибки. Не потому что нерадивы или беспечны. Не хватает опыта, нет полной информации, действовать приходится в стрессовых условиях. Причин множество. Герои Гранина о своей ошибке узнали через двадцать пять лет. Им, тем, из 1942 года, не в чем себя упрекнуть. Но из года 1968 видно, что восемнадцать человек могли бы не погибнуть, и еще тридцать не получить ранения. И постаревшим солдатам Великой Отечественной приходится пропустить через себя и принять это знание. Война не закончилась в 1945-ом. Комбат все еще воюет, анализируя старые бои и свои ошибки. Точнее, то, что он сам считает ошибками.

Возникает вопрос, нужно ли выявлять такую страшную правду. Ведь ничего не изменишь. Комбату нужно, чтобы не повторить, не забыть, не лгать самому себе и другим людям. Он все обдумал и принял решение. А остальные? Однополчане пережили. Рассказчик, с которым ассоциируется автор повести, после болезненных колебаний принял позицию комбата. А дальше возникает следующий вопрос: а близким погибших, вдовам, детям, еще живым стареньким мамам нужно? Не знаю...

Даниил Гранин создал пронзительную, психологически достоверную вещь. Для тех, кто на войне был, она не заканчивается никогда.

Гранин в преклонном возрасте написал автобиографическую книгу-размышление о своем военном опыте. Такие книги — часть прожитого и на склоне лет переосмыслить давешние впечатления — дело почтенное. В познавательном и литературном плане роман совершенно пустяшный — скудный на цепкие детали, оригинальные размышления, стилистические яркие находки. Прием в виде раздвоения рассказчика на собственно Даниила Гранина и «лейтенанта» дополнительного измерения роману не прибавляет. Выйди роман лет тридцать назад — он был бы каким-то новым словом в плане степени искренности. Интонациями, направленностью является изводом дилогии Астафьева «Веселый солдат» и «Так хотелось жить», куда как более яркой, сочной и фактурной. А уж после публикаций в сборниках типа «Я дрался на Т-34» и других рассказов очевидцев и совершенно неолитературенной «окопной» правды, незаслуженно премированный роман Гранина закрепляет впечатление неоригинальности и второсортности ( если оценивать роман как литературное произведение — этическая составляющая автора и романа уважение вызывают)

Как-то даже не ожидала от Даниила Александровича ^^ Нет, я читала его замечательные и не чуждые фантастики романы «Искатели» и «Иду на грозу», но если бы мне подсунули вот этот рассказ без имени автора с предложением угадать его, я бы сделала ставку, скорее, на Вадима Шефнера.

Отличный сатирический рассказ о бюрократе (с его точки зрения, с его восприятием происходящего), который встретился с учёным — пришельцем из будущего. Научная фантастика вполне на месте, представленная темами альтернативного будущего и в какой-то степени «эффектом бабочки».

Произведение написано под впечатлением первой поездки советских писателей в до сих пор очень далёкую и экзотическую Австралию. Книга полна точными наблюдениями, контрастирующими с типовой реакцией приятелей писателя на возвращение из дальнего странствия: «Ну как там кенгуру, прыгают?»

Вот, например, остроумное замечание автора об австралийской столице, — городе-саде Канберре (кстати, единственном в мире столичном городе-саде): здесь всё наоборот, — столичный чиновник уезжает в командировку ИЗ столицы с радостью и энтузиазмом, — настолько столичный быт здесь скучно-размерен и провинциален...

В шестидесятые редкие советские путешественники открывали «заграницу» для прочих соотечественников, и тут, делясь впечатлениями, важно было не соврать. Что Д. Гранину удалось вполне.

Начал читать по рекомендации товарища vessar. Однако, несколько разочарован диссидентским, но автобиографическим, взглядом ополченца блокадного Ленинграда. На страницах записок (которые порой пересекаются сюжетными линиями и героями), герои разочарованно жалуются, косясь друг на друга на Правительство и Сталина, «что мы не готовы к войне». Некоторая озлобленность присутствует. «Я долго задавал себе вопрос, почему немец не вошел в Лениград? Почему? Ответ нашел потом, когда встретил сына генерала вермахта.....» Не хочется автору упрек в этом ставить, потому что он излагает события из окопа, несколько однобоко, тем не менее это так. Несмотря на хорошее начало в первой части произведения. «Мой лейтенант» — это душевная сущность автора, которая вылезла из него во время войны и позволила не пропасть, командовать людьми и управлять подразделением.

«Мы тут пленного фрица допрашивали. У них перед боем в ихнюю партию не вступают, в атаку идти — не кричат «За Родину», «За Гитлера!». Как они обходятся? Все у них некорректно: отпуск положен солдатам и офицерам. На войне отпуск! Мы с этим пленным не могли найти общий язык. Он мне говорит, что нельзя воевать без кофе и радиосвязи».

Подобным языком написано редко, очень много вставок-перефразов (боянов), отчего на ум приходит сразу Леон Измайлов, как ни странно.

Эту книгу можно было бы назвать путевым очерком, рассказом о путешествии в Страну восходящего солнца, в Японию. Но назвать ее так нельзя, потому что повествование ведется от лица двух выдуманных героев — журналиста Глеба Фокина и физика Николая Сомова, которые и совершают путешествие по Японии. Рефреном к рассказу о восточной экзотике идут размышления о роковом дне, когда на Японию были сброшены две атомные бомбы. Погода в тот момент сыграла роль Судьбы, уготовив участь развалин Хиросиме и Нагасаки, но при этом спасла от разрушения древнюю столицу — город Киото, в котором находится, в частности, знаменитый Сад камней...

«Сослагательная публицистика» Д. Гранина ещё ожидает своего настоящего открытия. В этой исторической повести остался один шаг до «альтернативки», — так и не сделанный, к сожалению, автором. Зато идея альтернативной биографии Наполеона Бонапарта — весьма многообещающая. Впрочем, сюжет повести в той же мере включает биографии и наблюдения выдающихся учёных наполеоновской эпохи. В частности, — академика в двадцать пять лет Д.-Ф. Араго.

В посвящённой Наполеону литературе есть и изрядная доля альтернативно-исторических опусов. Но вот представить корсиканца как известного и удачливого учёного не додумался ещё, кажется, никто.

Хотите представить, как это могло бы случиться? — Читайте Даниила Гранина!

Выйди роман лет на десять раньше, — непременно прошёл бы по направлению «фантастики ближнего прицела». Но автора мало интересовали технические подробности последствий удачной разработки «грозоотметчика» в народном хозяйстве. В центре его внимания оказались учёные, причём не в их «ходульных» ипостасях, а «вживую», — в разнообразии характеров и целей.

Рассказ для автора явно важен, так как включался в несколько его сборников и собр. соч.

Редкий для творчества Д. Гранина случай использования НФ приёма с мотивом фантастического изобретения и путешествия во времени. Но центральное место в произведении занимает психологическая коллизия: столкновение антигероя, средней руки чиновника, с Неведомым вызывает у бюрократа сильнейший дискомфорт и агрессивное сопротивление. Попытки «предотвратить» изобретение и посмертную славу безвестного учёного-изобретателя приводят к парадоксально противоположным результатам. Символ загадочного и неотвратимого пророчества настолько зрим, что остаётся только с тревожным беспокойством ожидать, когда же оно сбудется...

Произведение написано с тонким психологизмом, что, главным образом, и делает фант. интригу убедительной. Одна из лучших по технике литературного исполнения повестей известного писателя.

С одной стороны — это типичный реалистический «производственный роман». С другой — меня не оставляет ощущение, что от распространенной в те годы «фантастики ближнего прицела» роман отличается только одним — тем, что это не полуграфоманская поделка, а достаточно качественная литература. Автору удалось заставить меня с большим интересом следить за развитием сюжета, хотя на первый взгляд он целиком состоит из штампов: новатор-изобретатель, ретороград-начальник, борьба в коллективе помощников с обязательной в таком случае легкой любовной интригой и так далее... А уж лирические отступления о реалиях работы инженера-конструктора удались Гранину просто прекрасно. И всё это на фоне жизни Ленинграда начала 1950-х годов. Так — было. И если автор несколько идеализирует деятельность партийной организации на производстве, то не потому, что создает политическую агитку, а потому что так ему казалось в те годы.