Это гиперболизированный и нарочитый абсурд. Одновременно прекрасный, отвратительный и безумный. Здесь на 250 страниц миллион отсылок, годзиллион насмешек и подколок, тысячи тысяч глупостей и сюрреалистичных картинок. А как красиво подобраны и/или перевраты все имена! Ну, прелесть же!

Только вот... Многими отсылками я не прониклась, даже с учётом сносок и комментариев. Понимаю, вроде бы, над чем тут смеяться, но мне, увы, не смешно. И ещё: не вкусно. Красиво, изящно, виртуозно сделано и подано, но... Как «лучшее в Москве дефлопе» или какое-нибудь блюдо из овощной пены. Жаль ужасно! Вероятно, мы с месье Вианом не совпадаем цветом и размером тараканов в голове. Ну, или мне мешают плебейские происхождение с воспитанием.

А вот когда начались тлен и безысходность (мои любимые!), я прям, кажется, лицом просветлела и преисполнилась восторгом. С одной стороны, конечно, все проблемы героев кажутся тут придурочными и выдуманными, с другой — очевидно же, что Виан снова так... эээ... шутит, с третьей — это пример крутейшей, редкой метафоричности. Про то, как рушится мир вокруг, как постепенно надвигаются на тебя стены и потолок, как исчезает свет, а ты лежишь, умирая от жажды, и в груди твоей растёт нимфея, лечиться от которой нужно, окружив себя другими цветами.

И, о! Какие же тут сарказм и ирония! Местами жестокие и грубые, местами на столько призрачные и тонкие, что надо несколько раз перечитать предложение, чтобы дошло.

По итогу я решила поставить нейтральную оценку. И, возможно, позже попытаюсь ещё раз эту книгу распробовать, чтобы ещё раз о ней подумать.

Если всё же рассказ воспринимать как шутку, о чём было сказано выше, литературную шутку, то коментариев не требуется, пошутил человек и всё тут. Одно лишь замечание, которое обязательно сделают люди встречавшие 2-ое тысячелетие, ибо арифметики сказали, правильно встречать в ночь с 2000 года на 2001 год. Только так будет правильно. Новое тысячелетие наступает с первым его годом, нулевой год его завершает.

Автор поднимает темы, которые далеки от меня. Мне не понятен мотив мести, всеобщей травли только за то, что твои предки были «неправильными». Но если судить по деяния, то главный герой получил свое. Мне кажется он испытал какое-то болезненное удовольствие, когда в глазах всех стал этим стереотипным «чёрным». Обиженный жизнью и обиженный на жизнь.

Но больше мыслей занимают второстепенные герои. Почему сложилось такое общество? Что движет Декстером?

Грустная история, бессмысленные смерти, порожденные общественным мнением.

Рассказ неудачный во всех смыслах. Очередной затянувшийся анекдот на тему любви, отношений и... роботов. Автор пытается рассмешить, а мне за него стыдно. Пытается рассказать историю – зеваю. Финальное нападение окончательно спятившей машины вроде как должно вызвать причудливую смесь страха и веселья, но опять-таки нелепость громоздится на глупости. Особое недовольство персонажами: люди так себя не ведут, не разговаривают так стереотипно и безжизненно. Когда ассистентка пытается соблазнить профессора, это выглядит донельзя неумело и вымученно. Когда профессор ведётся на такую неприкрытую, искусственную лесть, хочется назвать его дураком. Но когда по мановению писательского замысла, именно эти отношения в финале и оказываются настоящими чувствами, автор выставляет дураком уже себя.

Разочаровывающая, плоская работа Бориса Виана не состоялась как фантастика, а весь любовный подтекст от человека, не умеющего писать о подлинных эмоциях, вызывает лишь чувство горечи.

Сюрреализм, а «Пена дней», из которой взят этот эпизод, чистой воды СЮР, форма абсолютно искусственная и отношение читателей к нему довольно неоднозначное. Для тех, кто не воспринимает сюрреализм позитивно, этот рассказ — довольно грубая, утрированно жестокая сатира на мир без этики и морали. Вернее, и этика, и мораль в нарисованном Вианом мире как бы и присутствуют, но они в нём какие-то ханжески извращённые, избирательные.

Чего пытался добиться автор таким текстом? Думается, отвращения к тому, что происходит на страницах повествования, а через это и неприятия мира, описанного в произведении. Неизвестно, действительно ли эту цель преследовал Борис Виан, создавая свою историю про «прилежных учеников», но, в любом случае, текст получилось очень впечатляющим. Читать этот рассказ, честное слово, ну просто очень неприятно — как люди (а можно ли их вообще назвать людьми?) могут спокойно рассуждать о том, как причинять страдания и боль чужим, совершенно ни в чём не повинным людям....

Автор предлагает читателю этакое шаловливо-развлекательное чтение с эротическим уклоном, которое очень точно передает смысл широко известной фразы: «Любовь слепа». Не следует ждать чего-то сверх естественного, хотите улыбнуться, прочитайте. Только для взрослых.

Тот редкий случай, когда судебные преследования художественного произведения не кажутся чем-то совсем уж вздорным. Что ж, тем не менее, в романе можно отыскать определённый нравственный посыл, воспринимая его как переосмысление темы «благородного мстителя». Разумеется, изначально наши симпатии находятся на стороне героя-рассказчика.

Дневник солдата, полный жесткости, фарса, смеха над смертью, простыми мыслями. Сначала кажется, что это записки озлобленного Форреста Гампа, потом понимаешь, что при помощи такого языка, гротеска, даже абсурдизма, боец просто защищается от ужасов войны.

Вот такой это и есть — сюрреалистичный антивоенный гимн. Очень интересный читательский опыт.

P.S. На всём протяжении прослушивания рассказа думал, что автор — отечественный писатель со странным псевдонимом. Каково же было удивление, когда прочел его биографию и узнал, что он француз, названный в честь Бориса Годунова. Вот уж действительно — мир полон удивительного!

Сюр вплетен и совершенно гармонично, и также совершенно неожиданно. Это было мое первое столкновение с чем-то необычным настолько, что до сих пор, спустя не один десяток лет, нахожусь под впечатлением.

Первое знакомство с автором. Имя давно слышала, но как-то не совпадали во времени и пространстве. А здесь май, Глубина и будущий праздник со слезами на глазах. А здесь рассказ о войне. Вернее о том, как на войне быть просто одним из солдат. Не тем, кто стремиться к победе, не тем, кто рвётся отомстить, не тем, кто хочет захватить, приумножить. А тем, кто просто делает свою работу, иногда уезжая в увольнительную. И все бы ничего, и война себе идёт как работа, и девушки иногда любят, и даже ждут. Иногда. Или только обещают.

Спасибо Сергею Бельчикову за прочитанный рассказ.

...история эта совершенно истинна, поскольку я ее выдумал от начала и до конца...

Когда же я перестану вестись на обложки книг... Согласитесь, что когда смотрите на данную книгу, где на обложке вставлен кадр из фильма, то создается определенное впечатление, и ты ждешь легкой французской романтики... А на выходе получаешь «Пену дней».

Данный сюрреализм мне сложно воспринимать. Первые несколько страниц я еще хоть как-то, с горем пополам, усвоила и даже попыталась себя настроить на такой стилистический ход автора, но... Меня словно поставили перед картиной Пикассо, и я кручу головой и так и сяк, а увидеть красоты не могу... Это то, что отказывается воспринимать мой мозг. Самое-то главное, что понимаешь суть, но исполнение явно на ценителя.

Очень динамичное произведение, и эта динамика затягивает: движешься, задыхаясь, за протагонистом, не в силах притормозить.

Не очень близка для нас эта расистская тема, но увлекает она не на шутку. Тяжёлая вещь, но очень яркая.

Странный, тяжёлый, депрессивно-атмосферный рассказ. При этом весьма яркая картинка. Читать такое, может быть, и не очень комфортно, но интересно...

На протяжении всего чтения не оставляла мысль, что подобные произведения нужно читать только в первоисточнике, то есть на родном языке.

Неловким казалось словообразование, все эти выдуманные названия растений и животных. В целом же — при всей моей симпатии к сюру это явно не моё. Хотя с знакомиться творчеством автора желание не пропало.

Почему не поставили жанр «фантастика»? Ведь то, что ученые проводят опыты на людях и выращивает идеально-красивых людей, как раз относится к этому жанру. Эта книга является смесью боевиков про гангстеров и фантастики про генную инженерию. Фантастическо-юмористический боевик во времена Аль Капоне. Книга легко читается, интересная и очень смешная временами. Сюжет непредсказуем, энергичен и бодр. Читал на бумаге более 10 лет назад, как раз в той серой обложке, которая изображена выше отзывов — 91 года. Но все равно помню примерно сюжет, а в некоторых местах ржал как конь! Жесточайше советую!!!

Произведение, которое понравится далеко не всем — слишком много гламура и красивостей и слишком мало смысла. А уж чтобы задуматься над чем-то или попереживать за кого-то — на это читателям в данном случае и надеяться не стоит.

А угри, выползающие из водопроводного крана или завалы из любителей катания на коньках, счищаемые лопатами в мусорную яму... — без связной мысли вся эта психоделика совершенно не впечатляет, оставляя читателя равнодушным.

Автор находит патриархальные стереотипы неплохой темой для шуток. Рассказ был бы хорошим при условии, если бы автор иронизировал над стереотипами поведения обоих полов, но он иронизирует скорее над их гипотетическим отсутствием. Поэтому рассказ, как и все прочие произведения такого рода, весьма плоский. «Гыгы, бабы как мужики, ыыы». Но свобода трактовки всё-таки присутствует, поэтому ставлю всю полноту балла одному из двух её вариантов.

Великолепный, легкий и в то же время глубоко депрессивный роман, оставляет яркие образы и красивую грусть в воображении очень надолго. Неожиданно — ничего подобного не встречала больше.

Пожалуй, самый депрессивный роман Бориса Виана. Создаётся впечатление, что Виан писал свою книгу, имея в виду надолго и всерьёз испортить читателю настроение. С этой целью крайне неприятные эпизоды и декорации соеденены с возвышающей душу поэзией. Конечно, в французской литературе подобные трюки проделывал Бодлер, ставший к моменту написания «Сердцедёра» каноничным классиком (а не литературным хулиганом), но Виан пошёл дальше. Вместо ряда угнетающих психику разрозненных картин он представил целый роман, написанный в манере, совмещающей сюрреалистов с романом Альфонса Доде «Рыжик».

Да, это высокая, поразительной красоты поэзия. Да, это очень тяжело, мучительно читать.

Эта книга — как джазовая импровизация. Где и грусть, и радость, и красота, и нелепость — все сливается в одну мелодию. Здесь ловят угрей в ванной и ходят в гости к Трюизмам. Здесь царит экзистенциализм, и молодые герои готовы жизнь положить, но хоть краем уха услышать лекцию знаменитого философа. И даже прислуга организует в квартале философский кружок. Фейерверк абсурда? Дружеский шарж на Сартра? Да, все есть здесь, но к веселой чепухе приплетается надрывным рыданием саксофона — тема боли и смерти.

После яростной битвы с петухом кот падает в канализационный люк и попадает в положение, из которого ему самому не выбраться. Казалось бы, в большинстве случаев такая ситуация вызывает чувство жалости, сопереживания бедному животному, в глазах читателя появляется первая слезинка... Однако в рассказе Виана данная ситуация послужила толчком к забавной и необычной истории, полной иронии, юмора и смешных диалогов, наибольшую комичность которым придаёт способность кота разговаривать на человеческом языке, но с большим акцентом, поэтому не каждый может опознать в простом мяуканье человеческую речь. И пусть юмор в рассказе мне не очень понравился (ну не вызывает у меня даже улыбку описание блюющих солдат, даром что американских), но вот образ кота действительно получился, напомнив мне кота Тобермори из одноименного рассказа Саки. Кот-пьяница – это что-то новое.

На выходе – забавный сюр, классный образ бойцового котейки и хвала прохожим, которые не остались равнодушным к судьбе попавшей в беду животинки.

Ну это ж Виан, думала я. Это же не может быть просто, думала я. Авангард, сюрреализм, постмодернизм. всяческий стеб, ирония, аллюзии и всякое такое. Ну большинство аллюзий, вероятно, протопало мимо меня строевым шагом. Свой уровень эрудированности я бы оценила от желаемого со знаком минус. Но что-то все-таки уловилось. И, боже ты мой, как всё просто! Не надо выискивать скрытые подтексты. Не надо ползать между строк выуживая по крупицам тему, идею, авторский посыл, историческую подоплеку и прочее. Потому что важное здесь говориться очень просто и в лоб.

Это роман о любви. О раздирающей страсти, и эротике, и пошлости, и ревности. А снаружи всё это завернуто в потрясающий яркостью фантик производственного романа, с подмешанными к нему яркими красками абсурда. А где в нашей жизни не абсурд, скажите? Вот то-то же.

У меня, возможно, некая деформация чувства юмора. Иначе почему много книг, издающихся с пометкой «юмористическое что-то там» мне кажутся столь же смешными, как слово «лопата». Над «Осенью в Пекине» я же хохотала в голос. И даже цитаты полюбившиеся зачитывала каждому, кто готов был их слушать. Именно та часть книги, оболочка для важного и несмешного, вызвала во мне массу прямых отсылок к абсурдности моей реальности. Строительство железной дороги посреди пустыни. Но балласт еще не привезли, поэтому пути строят на сваях, а потом опустят на балласт. Это квинтессенция и современного строительства тоже, через забор из-за угла да через пятую точку — это наш метод! И вот этот извечный спор, о том что в офисах за столами сидят тунеядцы, ничего не делают VS как можно без письменного стола работать, десятки раз звучал на моей личной кухне. И тот факт, что снести гостиницу проще, чем переделать проект, мне знаком, точнее, знакома непогрешимость проектантов в глазах начальства, да. Я умолчу сколько раз мне хотелось назвать различных рукамиводителей тем самым словом, это даже неприлично.

Что же касается основного посыла — это сложные вещи, сказанные очень простыми словами, разбавленными каламбурами и языковой игрой. Много хороших мыслей о женщинах. Причем это такая правда, которую каждая женщина о себе в глубине души как бы подозревает, но никому не признается. Потому что и себе не признается. Это читать прям вот неприятно. Но все таки нужно. Хотя, я все думаю, всем или нет, и ответа как-то не нахожу, не знаю. Нежным барышням лет двадцати, наверно, нет. Хотя, разобраться, попытаться понять, кто же рядом с тобой, Анна или Анжель, может быть крайне важно.

Может, я где-то утрирую, и нахожу смыслы которых нет, и это все такой же стеб как тема религии или медицины. Но для себя я увидела несколько очень личных вещей, которые не готова озвучивать. Некоторые археологические раскопки каждый должен проводить сам.

Еще короткое отступление, и я сворачиваюсь. Знаете, как добиться ощущения полного сюра от этой книги? Легко. Скачиваем один перевод, чтобы читать на досуге с рабочего компьютера, и скачиваем другой перевод себе в ридер. Дальше наслаждаемся.

Очень добротный юмористический рассказ о любви. О том, как её понимают люди и, как понимают роботы, совершенные роботы. Сюжет хороший, даже смешной, эмоции бьют через край, динамика, текст читабельный и увлекательный. Одним словом вполне можно хоть немного отвлечься после тяжелого трудового дня, который называется пятница, тринадцатого.

Держа в руках книгу размером в 270 страниц, я невольно расстроилась из-за как обычно выдираемых издательствами кровно зарабатонных. Каково же мое удивление было, когда я натолкнулась на историю, похожую на Алису в стране чудес. Здесь вы не встретите динамики сюжета. Скорее это смесь изысканной еды, джаза, блюза. Есть место религии — бесконечно высмеянной Вианом. (Это я уже позже узнала с каким презрением автор относится к церкви).

Шесть главных персонажей книги, вокруг которых плещется жизнь, пропитанная магией. Не знаю как точно сказать, но думаю это тот самый магический реализм. Колен — богатый молодой человек, который хочет влюбиться без памяти. Шик — его бедный лучший друг, фанатично коллекционирующий вещи и книги Жана-Соля Партра (игра слов налицо — Виан создает пародию на Сартра). Прекрасные девушки Ализа и Исида. Николя — повар от бога, работающий на Колена и являющийся его другом. И наконец-то замечательная, мечтательная девушка Хлоя. Именно вокруг Хлои будет играть весь сюжет. Главная музыкальная тема книги — произведение «Хлоя» блюз в аранжировке Дюка Эллингтона. Свадьба Хлои и Колена, их сумасшедшая любовь, ее болезнь.

Атмосфера этой изящной, мрачной и трагичной истории завораживает и не отпускает. Прекрасный язык и стиль произведения.

Открытие этого автора поистине для меня стало бесценным.

Молодой человек по имени Колен страстно желает влюбится. И влюбляется – в девушку по имени Хлоя. Они женятся, но Хлоя заболевает, и Колен делает всё, чтобы помочь Хлое выздороветь.

Вот такой вот немудрящий у этой книги сюжет. Да и книжка сама в общем-то, короткая и немудрящая, хоть и на её обложке написано «Один из величайших романов XX века». Это величайший роман? Пффф. «Пена дней» в лучшем случае тянет на изящную безделушку, причём не из числа драгоценностей – лишь стразы и позолота, игра слов да пёстрые образы. Неудивительно, что экранизировать «Пену дней» в своё время взялся Мишель Гондри, фильмы которого представляют собой точно такие же безделушки, в которых внешнее впечатление и картинка важнее смысла и глубины. Очень странно читать отзывы, что этот роман, дескать, взрывает мозг. Какие, оказывается, у людей слабые мозги. Кафку бы им почитать, или Ионеско... В их абсурде хотя бы есть смысл, Виан же громоздит нелепицы ради нелепиц, и если отбросить их в книге не останется ничего.

Главные герои, как и само повествование поверхностны. Более того, совершенно не симпатичны. Колен, проматывающий своё состояние, неспособный работать инфантил, Хлоя, типичная девочка-феечка, слуга Колена Николя, не пропускающий не одной юбки, и судя по всему страдающий чем-то вроде раздвоения личности, их товарищ Шик, одержимец, спускающий все деньги на книги Жана-Соля Партра (жирный такой намёк на одного всем известного философа), как некоторые современные аудиофилы собирают релизы своих любимых групп, девушка Шика Ализа, позволяющая Шику это делать и оказывающая недвусмысленные знаки внимания Колену... так, а кто-то ещё из персонажей был в романе? Ах, да. Мышь. Вот она – самый адекватный и приятный персонаж книги.

Я вполне допускаю, что в оригинале, на французском языке роман может оказаться намного более впечатляющим – всё-таки языковые игры сложно перевести, но в таком виде, в каком книга представлена русскоязычному читателю сейчас, она, к сожалению, не представляет собой ничего необычного. Всего лишь история одной неудачной любви с лёгким налётом сюрреализма и саундтреком Дюка Эллингтона. Буквально через пару часов после прочтения в голове не остаётся ничего – чтобы написать этот отзыв мне даже пришлось снова взять книгу в руки и пролистать. Благо дело, она совсем короткая.

Практически всю книгу не понимала почему и зачем это всё так придумано и записано. По–началу хотела бросить чтение, но после всё же решила дочитать и поставить двойку. Но вовремя одумалась и сказала себе, что не имею права так оценивать произведение. Если я не понимаю этот жанр, то это вовсе не значит, что написано плохо. Правду сказать, что серые мышки, пьянококтейль, плавающие угри в раковине вовсе не воодушевляют серьёзно отнестись к этому творению. Решила дочитать из интереса и вовсе не оценивать, благо, что роман очень маленький и читается то очень легко. Но вот роман закончился и спустя короткое время на меня нахлынуло…

А ведь за этими яркими, безумными в разных отношениях образами прячутся потаённые мысли, сильные чувства – те самые, которые глубоко–глубоко и очень личные–личные, которые пытаешься спрятать, но всё же кажется, что все их видят, а иногда и хочешь, чтобы все увидели и разделили. И ведь действительно, когда приходит она, самая что ни есть настоящая, с большой буквы, то, наверное, готов парить на облаках, и солнце самое яркое, и аромат цветов сильней, и вокруг никого не замечаешь. А когда случается беда, то готов терпеть и удар полена в спину, и дом становится совсем не уютным, и дни самые серые, и всё сжимается вокруг, и готов уничтожить бы обидчика самым изощрённым способом ради дорогого и любимого. И рад будешь поддержке каждого, даже серой мышке, которая в кровь сотрёт себе лапки.

Много, очень много можно нарисовать себе картин, ситуаций, некоторые даже и свои вспомнить и самых счастливых, и самых печальных. Конечно, всё это мысли, образы, видения, высказанные словами и выложенные на страницах. Но ведь нельзя отрицать, что подобное, о чём рассказывал Автор приходит или приходило на ум. Не в таком виде, но примерно…

А ещё по прочтению вспоминается, как меняется язык изложения: из лёгкого, светлого, изящного в самом начале, становится мрачным, тёмным и невероятно колючим. Так же и краски блекнут и становятся увядшими, как цветок, который ещё совсем недавно благоухал и радовал своим ароматом и неповторимой красотой постепенно потемнел, пожух, увял, стал почти чёрным – аромат у него затхлый, а тронь рассыпается.

Конечно, нельзя не отметить юмор Автора, как остро, колюче, но изящно он прошёлся по всем новомодным течениям и увлечениям, которые были популярны в то время. Да в общем то и на сегодняшний день многое осталось актуальным: музыка, высокая кухня, мода, доктора, модные авторы, материальный достаток, увлечения… Понимаю, что в эту книгу либо влюбишься сразу, либо единение с ней придёт чуть позже, как у меня, либо уж совсем не пойдёт – и это тоже ничего страшного, наверняка есть автор, который выразит то же самое только по–другому и это окажется более ближе и понятней. А мне, в итоге, неожиданно понравилось – это едва ли ни первый случай, когда столь нестандартное для меня изложение оказалось понятно и принято.

Самый, пожалуй, забавный роман из написанных под псевдонимом Вернон Салливан. Не самый лучший («Я приду плюнуть на ваши могилы» и «Женщинам не понять» куда «литературней»), но наиболее интересный именно как эксперимент над читателем в этой начавшей затягиваться игрой в мистификацию.

Первые два романа были серьезны, как кирпичом по голове, но при этом работали они слабовато: чувствуется рука мастера, но видно, что он не пишет, а кроит по лекалам. Крепкие вещи, да только не подлежат никакому сравнению с нуаром настоящим. Видимо, Виан и сам это понимал, и кропать подделки ему было неинтересно, а вот желание постебаться над читателем никуда не пропало. И тогда на свет появилось ЭТО. «А потом всех уродов убрать» — это такая китчевая перепевка «Острова доктора Моро», только опыты с вивисекцией здесь заменены евгеникой. В книге есть: все мыслимые и немыслимые штампы «крутого детектива» и их крайне ненавязчивое высмеивание, говорящая (целый один раз) собака, гомункул-онанист, сумасшедший ученый, агент ФБР, разбрасывающийся гранатами направо-налево, и тонна секса (хотя и без подробностей). Коктейль занятный, но на один раз, да и в своем роде книжка далеко не из лучших. Опять-таки, автор писал не книгу, а всего лишь снова пускал пыль в глаза жаждущей хлеба и зрелищ публики (первый и второй роман были безумно популярны на родине писателя). Злая шутка оскорбленного публикой интеллектуала, чьи собственные книги в десятки раз уступали в популярности его же написанным под псевдонимом ремесленническим подделкам.

В целом, все четыре вещи Салливана вполне достойны прочтения. Они короткие, увлекательные, но если вы не относите себя к поклонникам Виана, и под рукой есть что-то поинтересней, то не думайте. Отоложите на следующий раз.

Очень неприятное послевкусие осталось... Даже пожалела, что прочитала. Хотя супер-мысль автора понятна.

А так и надо. Не люблю я людей, издевающихся над теми, кто слабее их самих. Автор, судя по всему, тоже)

Удивительно...Прочитав предисловие к книге, подумала....боже, что за чушь про какую-то водную лилию. прошло 4 часа. И оказалось что это совсем не чушь)

Очень трогательное, романтичное, но при этом не лишенное иронии в отношении нашего обыденного существования.

Религия, работа, медицина,наука, структура общества — всё вывернуто самой не приглядной стороной. Но это не бросается в глаза. На первом месте любовь.

Это одним словом сказка для взрослых.

Советую прочесть...у этого произведения очень приятное послевкусие.

«А по улице, распевая псалом, шли одиннадцать слепых девочек из приюта Юлиана Заступника»

Удивительно, что этот роман написан совсем еще молодым человеком в послевоенной Европе.

Настолько он легок и игрив, несмотря на многообразие затрагиваемых тем и событий, в том числе и трагических, щедр на сюжетные повороты и необычных героев.

Кстати, совершенно невозможно выделить главных героев — это может быть и рассказчик, который в своей откровенности выворачивает себя наизнанку, и крайне необычный любовный треугольник, в котором он один из углов, или пустыня — отнюдь не просто место, где происходят события, а полноправный герой, страдающий от вероломного нашествия и вмешательства людей. Прекрасно и самодостаточно не только содержимое романа, но и форма, изящные словесные игры, ничуть не утомляющие, очень уместные, фирменный черный юмор, теплый и уютный сюр.

Довольно часто в объяснениях любви читателей к Виану, встречаю нежелание делиться любимым автором с другими читателями, подчеркивание душевной близости с ним и нахождение «того самого родного». Это и неудивительно! Невозможно читая Виана, оставаться равнодушным к его желанию диалога с читателем, не поддаться его фонтанирующей энергии и харизме.

Посмотрите вокруг и вы заметите, как вокруг всем своим великолепием бурлит жизнь, пенясь и играя. И просыпаясь каждый день представляйте, что есть у вас мышка, танцующая под лучами ярких солнц, которая, в случае чего, отдаст всё, только бы помочь в момент, когда всё катится к чертям. И стоит, наверное, прислушаться, тогда вы услышите потрескивание пенящейся жизни.

Перед нами мир причудливостей, нелепостей и неправдоподобностей, но он пугает своей реальностью так сильно, что хочется затеряться, как иголка в стоге сена. И пахнет хорошо, и никто меня там не достанет. Мир несуразностей, которые никогда ни с кем не произойдут в то же время показывает людей, таких как мы, с такими же проблемами, мечтами и стремлениями. Мир, где человеческое тепло отдаётся холодному металлу оружия, в котором молодые люди хотят любви, а не работы; кто-то отдаёт последние деньги на одержимость, не замечая и отвергая самое ценное.

Роман, начинающийся светом и яркими красками, оканчивается потускневшим светом и безысходностью. Все герои в конечном итоге — трагичные судьбы. В этой пене дней кругом нас есть такие же, которым, возможно, не хватает маленькой мышки, способной изменить их бытие. Или неспособной. Это история любви, настолько трагичной, что никакой сюрреализм с его необычными образами не в силах ослабить ту тяжесть несчастной любви, раздавившей главных героев. Постепенно комнаты сужаются, окна зарастают, кафель превращается в дерево, а солнца тускнеют. Что это? Нет, для каждого это что-то своё.

Всё кончено. Все судьбы расплелись и прояснились. Но тут появляется та самая мышка, показывающая в последних строках квинтэссенцию всей жизни...

На книгу я наткнулась совершенно случайно и меня сразу привлекло название которое напомнило, наверняка многим известный фильм с похожим названием «Я плюю на ваши могилы». И если фильм вызывает очень неоднозначные чувства, то книга повергла меня почти в шок. Шок от написания, шок от самой истории, шок от смысла, от трагедии, от того что просто не могла оторваться когда читала.

Книга шикарная и вызывает множество разных и всесторонних эмоций... от негативных, до позитивных когда начинаешь понимать, что за убийство родного человека поступила бы так же, а то и хуже... Месть — это страшное и очень сильно чувство, это двигатель многих страшных историй, в том числе и этой.

Но все же главный герой по ходу книги казался таким нарциссом. Он воплощен на бумаге настолько реально и сильно, что веришь в то, что такой человек на самом деле существовал...

О книге...

В основе романа история жестокой мести «белого негра» (то есть метиса с ярко выраженными чертами белого человека), Ли Андерсона, за линчевание и убийство его младшего брата с темной кожей, который посмел ухаживать за белой женщиной. В отместку Андерсон соблазняет двух юных дочерей богатого плантатора и затем, поведав им историю брата... тра ля ля... сами почитаете, что он делает с сестренками...

Герой уходит живым от преследования полиции.

Вот такой роман под именем Вернона Салливена появляется на прилавках парижских книжных магазинов в ноябре 1946 года, и, наверное, этот роман спокойно бы канул в Лету, разделив судьбу американских «оригиналов», если бы в феврале следующего года бдительный председатель французского общества «Морального и общественного действия» не подал на автора (точнее сказать, на переводчика, коим значился Борис Виан) в суд за оскорбление общественной нравственности. Судебный процесс, который затронул болезненную не только для Америки, но и Франции тему расизма, вызвал большой интерес общественности и, не нанеся Виану морального вреда, принес ему косвенно большую материальную выгоду: роман «Я приду плюнуть на ваши могилы» был распродан в количестве 120 000 экземпляров.

Читайте обязательно, но я бы отнесла эту книгу в разряд «Литература для взрослых». Для детей в ней слишком много откровенных эротических сцен и жестокости...

Кино-роман.

Долго замахивался на, и только обрушившаяся летом премьера одноименного фильма Мишеля Гондри (сам мастер из редких: «Наука сна», «Перемотка», «Вечное сияние чистого разума») заставила-таки прильнуть к роднику исходного текста.

Уровень визионерства — сейчас смешаю в пианококтейль два взаимонеуместных, но подкрепляющих друг друга понятия: провидчество и визуализация — просто запредельный.

Несомненно, стоит добавить еще глубочайшую кинестетичность (опять-таки в двух слоях: трогательность и гадливость в прикосновении) и легкость. Виан не пишет, он курит и выписывает этот текст тончайшими перьями ароматного табачного дыма.

Именно на примере сего труда пера Вианова смог сформулировать для себя разницу между фантастической и человеческой литературой:

- первая коленопреклонена перед идеей (тот самый принцип: вырви корень фантдопущения, и весь росток исчахнет)

- вторая может сколько угодно заигрывать с нереалистичными деталями, но повествует о человеке, чувствах и взаимоотношениях, рассказывая по сути некую прото-историю, навроде изгнания Адама и Евы из Эдема

Из четырех «салливановских» мистификаций Виана наиболее подходящей для знакомства представляется именно эта. «Я приду плюнуть на ваши могилы» и «У всех мертвых одинаковая кожа» тематически схожи и могут показаться перепевами одного и того же сюжета (герой негритянских кровей, внешне неотличимый от белого, хочет...), две последующие — «А потом всех уродов убрать» (с элементом фантастики на тему безумного ученого) и «Женщинам не понять» (трансвеститский боевик в духе Mardi gras, с весельем и маскарадом) уже не обладают в русском переводе языковым шармом — обычный «нуар», не отличающийся от массы: не вызывающий сочувствия герой, обилие секса и чёрного как нуар юмора, стремительный и простой как штык сюжет. Лишь в самом конце автор даёт понять, что сам он не так уж прост. «У всех мертвых одинаковая кожа», несмотря на внешнюю простоту, наиболее хорош с точки зрения языка и качества перевода (всё же, переводчик В. Кислов), поэтому, в отличие от прочих, может показаться интересным не только для детей 12-14 лет.

* * *

под вопли электро-

химического джаза-оркестра

работаю вышибалой в баре —

где задолбанный

заплёванный пол,

прокуренные стены

и потолок

ВОЗМУЩЁННЫЙ ОТЗЫВ ЧИТАТЕЛЯ.

Прочитал на днях книгу Виана «Пена дней». С самого же начала начал начинать сходить с ума ногами вперёд. Кто такой этот Ворис Биан, то есть, Борис Виан?! Что его там, во Франции, выпустили из сумасшедшего дома перед тем, как он ЭТО написал? Или сразу то, что он написал, выпустили из сумасшедшего дома? Никак не пойму.

Но я о чём.... Ага, вот значит. Хотелось бы возмутиться беспокойством по поводу и без о том, что данная кем-то мне книга нарушила мой покой и сон самым непотребным образом, а то есть: не даёт мне подумать о чём-то, как сразу же всплывает на волнах памяти подобно пиратскому кораблику, берёт старую мысль на абордаж и начинает так её вертеть, что от несчастной и следа не остаётся! А ночью... Ночью мне всё время снятся сжимающиеся стены и водяные лилии, отчего весь я просыпаюсь как-будто разрубленный на части, и не весь, а кусочками. И ещё кое-что, да, кое-что ещё. Не могу читать другие книги. Да-да-да, это всё из-за проклятой вашей книги Виана, это его виан, то есть, вина... Беру я, значит, какую-нибудь книгу в руки, как она — хлоп! — и прям перед самым моим носом захлопывается. Нет, после долгих уговоров и угроз она всё же открывается, только вот при всём желании не желает выдать мне хоть какую-то информацию. После долгих мучений и пыток книга всё же открывает мне пару-тройку слов, а потом, обессиленная, умирает, и мне приходится хоронить её на полке вместе с другими похороненными, такими же, как она.

Прошу помощи. Подскажите, кто не злой (ладно, злой, тоже можешь подсказать), что мне делать? Вот мне только и остаётся сейчас, что сидеть перед экраном компьютера и писать это гневное, возмущённое письмо, ибо ничем иным заняться я ужо не могу.

И печаль живёт в моём сердце подобно лилии, и подобно лилии она прекрасна, ведь печаль эта о том, что такая история: история любви, история смерти, история жизни и не жизни — что всё это подошло к концу. И я, словно какой-то обжора, хочу ещё, хочу, чтобы лакомство под названием «Пена дней» не заканчивалось, не заканчивалось никогда.

Но, увы. И я теперь в печали. И я сижу, и стены вокруг меня сжимаются, и солнце за окном теряет свою яркость, и даже маленькая мышка, сидящая рядом, уже не в силах ничего изменить...

Немного безумная, несомненно визионерская и местами сногсшибательно гениальная вещь, раскрывающаяся поразительным веером смыслов. Сразу бросается в глаза слегка сюрреалистичная манера Виана писать, невероятная насыщенность текста красками, образами и звуками. Пожалуй, давно я так не жалел, что не знаю французского: сдаётся мне, выдуманные переводчиками каламбуры — лишь верхушка айсберга, скрывающая головоломные языковые выверты оригинала. Совершенно безумные вещи Виан говрит с уморительно серьёзным лицом. Автор приглашает нас полюбоваться игрой солнечных лучей на мозаике витражей, отведать коктейля из импровизаций Дюка Эллингтона, побеседовать с говорящим мышонком, который живёт в ванной комнате героя. Примерно здесь же начинается пастрорально-трогательная история любви, все смеются и танцуют. Читатель очарован, и ничто не предвещает беды.

И здесь наступает перелом. История любви оборачивается грустной сказкой о смерти и жертве. Счастье, смех и свет утекают из жизни героев, как воздух из проколотого воздушного шарика. Мир съёживается, краски блёкнут, звуки джаза становятся глухими и невнятными. Милая пародия на Сартра становится злой издевательской насмешкой, мышка из ванной стирает лакпи в кровь, Хлоя заболевает и вот-вот умрёт. Красочный сюрреализм перерастает в гротеск, громоздятся горы трупов, торжествует двуличие и материализм, холодный металл восстаёт против живого человеческого тепла. И при всём этом та же серьёзность, та же невероятная образность и фантазия, то же умение парой штрихов нарисовать живой, выпуклый облик трагедии, бесконечно далёкий от избитых фраз и клише. Крушение надежд героев по силе и экспресии не уступает картинам их же недавнего счастья, и самые вычурные авторские построения не способны скрыть от нас жестокую реальность происходящего. Пожалуй, это даже страшнее виановских фантасмагорических страшилок. Словом, книга чертовски хороша. Я даже и не припомню, где ещё банальные ужасы повседневности показаны с такой визуальной мощью. Поразительный роман, такой необычный и такой живой, что остаётся только восхищённо вздыхать.

Надо же, какую <s>муть</s> круть я читал в те времена еще, когда на имя автора не обращал никакого внимания !

Помнится, вышло это в сборнике антирасистских рассказов — а под каким бы еще соусом в Союзе могли бы перевести такого извращенца ?!

И ни разу не удивлен восторгами господина «журналиста» по адресу.

Как, собственно, и отношением нашего общества к господам «журналистам».

Что до Виана — то как писатель, он в этом рассказе явно перебрал эффектов в ущерб достоверности.

У покойников не может стоять член — а у Виана стоит. Ну, или, если угодно — в том переводе, что я читал — стоит.

И как вы это объясните с точки зрения физиологии ?

P.S. Залез на Альдебаран, сверился с оригиналом :

«XXIV

Люди из деревни все-таки повесили его, потому что он был негр. Под брюками низ его живота был все еще одной большой шишкой, вызывавшей смех.»

Да, именно это я читал. Пролистал все снова.

И должен сказать, что автор поумней будет иных из своих читателей :)

Во всяком случае — он не претендует на истину в первой инстанции, и не дает готовых ответов на сложные вопросы. Зато в полной мере пользуется правом писателя эти самые вопросы ставить...

Одна из моих любимых книг. Не Стругацкие, которых прочел всех, не Вернор Виндж, которого перечитываю каждый год и даже не Гоголь, чтением которого упиваюсь.

Правда, это такой своеобразный эстетический трэш. Что-то сродни ужастику от кино. Но книг, от которых на голове шевелятся волосы и хочется сблевать не так уж и много. Это — одна из них. После остается чувство гадкого, которое не отпускает пару часов. + появляется наглость в обращении с женщинами. Если ее сдобрить порцией хорошего алкоголя — гремучая смесь.

Если вы еще не читали роман — советую. Будет похоже на ящик Пандоры. Правда, вам потом с этим придется жить. Хе хе

с Вианом я была знакома только по «Пене дней» — она мне показалась изумительной и едкой, данный опус вызвал только лишь вежливое «эээ?». Ну то есть да, люди-разгильдяи, что живут сегодняшним днем, сбрасывая с себя, как капли воды, все правила: нормы, этикеты, нужные взгляды на мир. Я окунулась в эту эстетику, но сейчас тщательно отмываю ее от себя.

Странная месть, скептичность в восприятии.

Произведение изначально не претендует на серьезное к себе отношение. С первых страниц на вас обрушивается волна юмора и действия, при минимуме отвлеченных рассуждений.

Тут, кстати, многое играет перевод, который в трактовке Григорьева выглядит более мастерским и привлекательным. Суть он, естественно, не меняет, но детали, детали... В книгах, где многое построено на юморе, значении эпизода — это очень многое дает. В подтверждении данной мысли даже такой нюанс: все переводы, в представленных выше книгах, кроме одной, сделаны Волчек. Так вот, в первой редакции перевода переводчик называет роман «Уничтожим всех уродов», а в последующей меняет его на «А потом всех уродов убрать». Вроде бы небольшое отклонение, но оно говорит о многом. Тем более, что название «И смерть уродам» более полно характеризует развитие сюжета в произведении.

О самом сюжете можно много и не говорить, он незамысловат: «гений-ученый» (с бандитскими и легкими садистскими наклонностями, может это правда одно и тоже, я точно не знаю) желает видеть вокруг себя одну человеческую красоту и старается добиться этого любым способом, в том числе и самым древним.

Однако, лейтмотив романа, все же не в этом. А в указании автора на то, что популярность красоты ограничена (тем более — относительна) и у некрасивых есть те же шансы на счастье (и удовольствие, куда же без этого) в жизни, главное найти нужное общество...

Изящный стиль, необычный язык с экспериментами и слегка трогательная история любви. Кроме собственно истории любви и блестящей игры слов в романе нет ничего. Но в отличие от того же Сартра, его хотя бы можно читать.

Ну и СПГС ради — можно заметить нарождающийся кризис экзистенциального потока разума.

Борис Виан. Джазовый критик, музыкант, поэт, фантаст. Склонный к эпатажу, скандально известный писатель, ставший классиком после смерти.

«Пена дней» — книга, в которой самым парадоксальным образом гармонично сочетается несочетаемое: она одновременно легкомысленная и глубокая, грустная и жизнеутверждающая.

Излюбленный прием Виана – визуализация затертого речевого штампа, перенесение фразеологизма с уровня языка на уровень художественной реальности книги («Блистательно выполнив ласточку, она пожинала лавры, а уборщик тем временем сметал разлетавшиеся во все стороны лавровые листья»). Впрочем, судьба сыграла с Вианом злую шутку, использовав его же визитную карточку в качестве оружия. Писатель своей смертью реализовал метафору «убийственная экранизация», скончавшись от сердечного приступа во время премьеры фильма, снятого по его роману «Я приду плюнуть на ваши могилы». И вообще в жизни ему не везло. Его литературная мистификация обернулась жутким скандалом, а премию для начинающих авторов, ради которой была написана «Пена дней», неожиданно присудили далеко не начинающему писателю.

«Пена дней» — это грустная сказка о любви. Роман построен по принципу контраста: читатель может проследить, как от главы к главе меняется стиль изложения и язык, превращаясь из легкого, летящего в гнетущий и мрачный. Яркие краски первых глав постепенно блекнут, в финале перед мысленным взором предстает черно – белая картинка. По мере того, как квартиру героев окутывает мрак, пространство книги будто сжимается; пол смыкается с потолком, живые цветы увядают и обращаются в прах.

Особо стоит отметить неповторимый юмор Виана. Возможно, такого талантливого и изящного стеба в жизни вы еще не читали. Виан пародирует все, что только может превратиться в клише, все модные увлечения французской молодежи сороковых годов: джаз, сюрреализм, экзистенциализм… Экзистенциализму досталось больше всего. «Проблема выбора при тошноте на особо плотной туалетной бумаге», «томик «Блевотины», переплетенный в кожу вонючки» надолго запомнятся читателю, знакомому с творчеством Жан Соля Партра, тьфу ты! Жан Поля Сартра.

Прочел. Могу сказать что это безобразное трешовое произведения. Гадкая гадость. Попытаюсь объяснить свое мнение.

Первые 3/4 книжки «белый» негр, у которого в крови всего 1/8 часть черной крови, но совершенно искренне считает себя чернокожим. (по его аналогии, в европейской России живут одни татаро-монголы), занимался только тем, что пил виски-бурбон, да за пару глотков которого, соблазнял и имел американских, исключительно белых, 14-15 летних детей. Которые судя по описанию в книжке — все как один прожженые шалавы. Апогей мерзости я ощутил, когда автор занимался сексом с 12 летней черной проституткой, за 10 долларов. Да это все к слову.

Последние 1/4 книжки автор соблазняет и умерщвляет уже «взрослых» барышень-сестер. И ............... убив их, с теплыми трупами еще и ............... Даже писать не хочу.

Совершенно справедливо его в конце, убитого в погоне полицейскими. Жители еще и повесили. Вот за это спасибо.

Но повторюсь — роман пакость. Читать его совершенно не обязательно.

Не без интереса читаю старую фантастику — очень редко у писателей прошлого достает интуиции предсказать будущее хотя бы на 30-40 лет вперед.

У Виана тоже не получилось. Хотя прочитать о 600-тысячном Париже 1999 года, в котором свирепствует гиперинфляция, лук-порей представляет опасность для прохожих, а главный комиссар предписывает с осторожностью проверять документы у всех вооруженных автоматами детей (от трех до пяти лет), взрослых (от семи до пятнадцати) и стариков (старше пятнадцати лет) — по своему забавно.

Не решился бы писать аннотацию к данной книге. Прекрасный роман о раздвоении личности, о путанице человека в собственной жизни. В данном произведении выдержан дух «Я приду плюнуть на ваши могилы». Расизм как основная проблема в отношениях между людьми, выборе целей. Расизм,который приводит человека на грань в борьбе с собой, в противостоянии обществу.

Прекрасное произведение. Хотя на мой взгляд, для понимания этого произведения не хватает того времени,когда оно было написано. Мулат, метис, негр (афроамериканец, если хотите) — сейчас трудно оценить психологию отношений по расовой принадлежности,когда изменилось отношение к ним. Собственно и Россия полна различных смесей, причем нельзя сказать,что это плохо — это хорошо, опять же на мой взгляд.

Но произведение-хоть и краткое-дает полную картину психологии главного героя. Картину — прекрасную по полноте и ужасную по содержанию.

Это первое произведение данного писателя, но после прочтения — явно не последнее.

Поначалу даже интересно. Потом автор скатывается в похабщину, а концовка становится ясной где-то с середины романа — и она неоригинальна. В общем, великий смысл прошел мимо меня.

Читать Бориса Виана сложно, тяжело. Иногда требуется настоящее мужество, чтобы одолеть ту же «Пену дней». Признаюсь, в студенческом возрасте произведения оставляли странный осадок в душе.

Важно не упустить момент, и перечитать Виана чуть позже...

Роман Бориса Виана «Осень в Пекине» (L'Automne à Pékin) принадлежит к самому плодотворному периоду творчества Бориса Виана. Роман написан в 1946 году, который стал годом творческого расцвета писателя. Весной этого года он написал «Пену дней», в августе – «Я приду плюнуть на ваши могилы», а осенью – «Осень в Пекине».

Книга была впервые опубликован в 1947. Второе издание 1956 года подтвердило статус этого произведения как признанного шедевра авангарда – книга вышла в знаменитом издательстве «Минюи» по рекомендадии Алена Роб-Грийе.

Некоторыми исследователями признается наиболее фарсовым его произведением. Не случайно, что книга заканчивается издевательски-глубокомысленным утверждением: «Из всего сказанного можно сделать какой угодно вывод». Оскорбление здравому смыслу и высмеивание всех общественных институтов – главная задача романа. Достается всем – и Церкви, и бизнесу, и медицине, и науке, и государству. Достается и сфере половых отношений. Виан рисует остроумные сценки, где подавленная сексуальность предстает во множестве разных масок: навязчивых и прилипчивых геев; оборотистых альфа-самцов; закомплексованных романтиков-влюбленных; секретарш-возлюбленных, не взявших себе в привычку о чем-либо думать, взрослых мужчин, теряющих слюни при виде только формирующейся груди девочки-подростка, подвернувшейся им под руку, и так далее.

Роман написан в стиле «патафизики» и насмешливой буффонады, под музыку джаза и под влиянием эстетики французских zazou. Это – зеркало реальности, к которой люди так привыкли, что если и видят её уродства, но они уже их нисколько не впечатляют.

Персонажи книги – это вереница издевательских карикатур. Это священник, который в минуту откровенности наивно признается: «всякая религия придумана для сокрытия преступлений»; и члены Совета директоров железной дороги, во время заседаний рассматривающие порнографические, но при этом не забывающие проголосовать на предложение снести ни в чем не повинную гостиницу, стоящую на пути их бессмысленного проекта; и врач Жуйживьом, ведущий список залеченных им пациентов.

Роман пронизан отвращением к скучной бюрократической жизни, к религии, к политиканству, ко всевозможным средствам подавления человека, которые создают себе сами же люди. Во многом это «roman à clefs»: многие персонажи и события романа – это или так или иначе спародированные явления из жизни самого Виана на канцелярской службе; или пародии на события из его приключений в литературном мире во время баталий, развернувшихся по случаю выдвижения «Пены дней» на присуждение престижной премии Плеяд.

Один из лучших рассказов у Виана. И неужели тема, которую он затрагивает, никогда не потеряет своей актуальности?

Это очень хороший роман, жаль, что никто из выставивших оценки не читал его. В начале семидесятых, когда моя невеста писала диплом по творчеству Бориса Виана, я пытался читать этот роман, но понял лишь, что такой французский мне не по силам. В конце семидесятых, когда моя жена писала кандидатскую по французской литературе конца сороковых, начале пятидесятых, я не просто работал при ней машинисткой, я честно изучал творчество Виана, но хотя у меня была самая квалифицированная консультация, я ничего не смог перевести. Непереводимые каламбуры на каждой странице, в каждом абзаце, глубочайший контекст, который понятен лишь вжившемуся во французскую культуру читателю, игра слов, какой я не встречал нигде и ни у кого. Трогательная история умирающей Хлои теряется в картезианском контексте и вновь выныривает по закону силлогизма. Словесный выпендрёж переводчиков даже отдалённо не передаёт аромат романа. Книгу (все книги Виана) надо читать только по французски и непременно родившись французом. Остальным остаётся завидовать счастливцам.

«Нежно-нежно, тонко-тонко...»

В целом необыкновенно изящная и целомудренная история любви :smile: Наверное похожая, на невероятную музыку пианоктейля :smile: И все же слишком легкомысленная. Позже попались строчки из эссе Бегбедера «Лучшие книги ХХ века»

«Наверняка сыщутся люди, которым не нравится «Пена дней», которые находят эту книгу чересчур наивной или несерьезной, и я хочу прямо здесь торжественно объявить им, этим людям, что мне их жаль, потому что они не поняли самого главного в литературе. Хотите знать, что это? Очарование.» Бррр — и это обо мне :eek: Не смотря на все восхищение чудесной фантазией, необыкновенной легкостью и прелестью повествования... Не покидало, некое маячившее в глубинах сознания, раздражение от полного разгильдяйства, нигилизма, и эгоизма героев существование, которых напоминает небезызвестную басню Крылова

«Всё прошло: с зимой холодной

Нужда, голод настает;

Стрекоза уж не поет:

И кому же в ум пойдет

На желудок петь голодный!»

Слушал аудио. Преотвратительное, надо сказать, исполнение. Читает барышня, местами делая такие паузы в середине предложений, будто силится прочитать. Возможно, поэтому роман не поразил меня, но то, что он оказался удивительным, неожиданным, странным — однозначно.

События развивались по нарастающей (твердая 9), будоража и окатывая очередной порцией жути примерно до встречи со Слявой, и примерно до этого момента оставалось еще неясно — к чему же ведет автор и вообще, о чем роман. Но дальше все несколько поуспокоилось, текст стал более ровный и менее неожиданный, почти до самого окончания мы будем видеть переживания Клементины, воспитывающей близнецов. Рождением близнецов роман начинается, завершением их судьбы он и заканчивается, поэтому тема ребенка является ключевой в романе и для меня, пожалуй, самой неинтересной. Вообще же, полотно романа пронизано множеством символических деталей, прототипы которых легко обнаружить в окружающем мире — здесь и жестокость к детям, к старикам, и тема стыда, и тема диктата родителя, и религия, и тема человеческих комплексов. Недаром, главный герой — психиатр, который словно бы погружается в сон, развивающийся согласно канонам Фрейда, Юнга и еще бог знает кого. Пожалуй, роман заслуживает самого пристального внимания, но есть у меня ряд замечаний, из-за которых я не могу поставить высшие баллы:

- поступки героев алогичны: но эта алогичность подробно объясняется автором на странном наивном уровне, что слишком напоминает местами новичка-автора, который берется подробно описывать устройство гипердвигателя, и совершает при этом ошибки в описании механических или электрических принципов; насыщенный образами язык местами прорывается неудачными канцеляритами, нарушающими всякую гармонию текста; также из ниоткуда вдруг возникают забубенные философские монологи, вызывающие ассоциацию с «Остапа понесло...»; не разрешено коренное противоречие в поведении Клементины — в самом начале она хотела отдать ребенка в деревню подмастерьем, а начиная с половины книги носилась с близнецами как курица с яйцами;

- главный женский персонаж чересчур логичен: рассуждать, искать следствия и делать выводы — это прерогатива мужчин, Клементина же, выдумывая катастрофы для детей, проявляет излишнюю последовательность, логичность и доказательность, что снижает достоверность персонажа;

- смещены акценты повествования: жизнь деревни по окончании представляется фоном для основной драмы — детской, однако, этим недетским эпизодам (соития со служанкой, религиозные обряды, жестокость жителей, железная любовница кузнеца и любовные акты Клементины, психоанализ кота, превращение того в оболочку, прозрачность людей) уделено столько времени, что по окончании остается вопрос — а так ли уж это было нужно?

- замят центральный момент перерождения героя в Сляву: нам только сообщают, что прежний Слява умер, и герой вдруг начинает рассуждать, что теперь он должен занять место старика, хотя на протяжении уже долгого текста он проявлял все черты деревенских — бил подмастерьев и пр.; а угроза становления Слявой после того диалога со стариком — ни разу в тексте не возникла, оттого это перерождение кажется понятным, но не подтверждается текстом и потому неестественно.

Оценка — между 7 и 8, с желанием когда-нибудь перечитать. В разные моменты возникали ассоциации с «Концом света» Мураками и фрейдистско-феминистскими аллегориями Анджелы Картер.

Возможно, полвека назад такая история могла вызвать интерес и какие-то эмоции. Сейчас — вряд ли. То есть, конечно эмоции будут, но вряд ли те, на которые рассчитывал когда-то автор.

Совершенно потрясающего уровня должна быть техника, способная на подобные действия!

Изумительный, необычный роман о любви, о дружбе, о человеческих увлечениях и страстях.

Пересказывать его содержание бессмысленно. Сам Виан так сказал о нем: «Я хотел написать роман, сюжет которого заключается в одной фразе: мужчина любит женщину, она заболевает и умирает». Но оригинальный виановский стиль и неподдельная искренность повествования выделяют эту книгу среди всего, что было и будет написано на эту тему.

История отношений Колена и Хлои, Шика и Ализы, Николя и Изиды разыгрывается в ирреальном мире, хотя и подчиняющемся своей внутренней логике. В этом мире ветер может сдуть цвет с вашего шарфа, а дверь в обычной аптеке может наподдать вам в ответ, если вы её грубо толкнёте. Оружейные стволы там выращивают из семян, а таблетки штампуются кроликами-автоматами.

Впрочем, сила чувств наших героев способна и поменять законы этогого мира. И тогда из оружейных семян вырастают розы, а холодильник незаметно для окружающих превращается в голодильник.

Несмотря на то, что мир в этом романе напоминает анимацию, в которой столь многое условно и как-бы понарошку, книга очень сильно цепляет за живое. Ведь и в этом мире всё на тех же полюсах стоят счастье и горе, радость и отчаяние, любовь и равнодушие, преданность и предательство.

P.S. Немного подробнее здесь: http://fantlab.ru/blogarticle7348

Самая реальная история, завернутая в плащ нереальности и пронизанная истинными чувствами, заставляющими по-иному думать и видеть вещи, такими, какие они есть в действительности.

Начало книги, пронизанное светом, музыкой, счастьем и верой, что каждый новый день принесет еще что-то хорошее, сжимается до одной бесконечно пульсирующей нотки отчаяния в воспаленном мозгу главного героя в окончании этого произведения.

Очень немногие книги заставляют нас задуматься о чем-то в этой жизни. Это книга заставляет не только задуматься, а прочувствовать каждое слово и каждый жест героев.

Я прочитала «Пену дней» один единственный раз и очень давно. Я никогда даже не пыталась читать ее повторно именно потому что книга просто непередаваема и ты осознаешь, что очень сложно пережить все ее события вновь. А одного момента ты уже не почувствуешь никогда — не сможешь вернуть себе первоначальное чувство радости от открытия и осознания, что такая книга существует.

Парадоксальное и едкое.

Неприятное, резкое, мутное, странное, драматическое, черствое, правдивое, ложное, короткое, языкозаплетное, словодерное, тупосоциальное, остромистическое.

Любопытное произведение.

Строго на любителей неформата.

Магический реализм со вкусом мяты и тухлого мяса.

Эту книгу невозможно прочитать, как невозможно прочитать том энциклопедии. Можно найти по индексу в конце книги то или иное громкое имя или название и читать отдельную статью, посвящённую этому человеку или заведению. А можно просто листать страницы, разглядывая фотографии молодых французов в вечерних туалетах и кедах (была такая мода!), выплясывающих буги-вуги, портреты забытых знаменитостей, цирковых эксцентриков или скандальных писателей, сидящих вовсе не в баре, а за письменным столом. И споткнувшись о какой-нибудь особо причудливый снимок, взяться за перевод небольшой статейки и узнать, что помимо скандалов и развлечений было в жизни весёлого парижского квартала немало серьёзного и поучительного. А прочесть книгу целиком, думается, не сможет даже тот, для кого французский язык является родным.