Алексей Иванов – очень разноплановый писатель. Есть в его творчестве книги в жанре реализм, повествующие о непростой жизни в нашей стране – «Географ глобус пропил» и «Общага-на-крови». Присутствует и псевдоисторическая мистика – «Тени тевтонов». Обращался Иванов и к теме вампирских хорроров – «Пищеблок». В данном романе автор решил поразмышлять о природе оборотней, а насколько ему это удалось, давайте разбираться.

Трое московских парней, ранее не знакомых друг с другом, приезжают в глухую вымирающую деревню Калитино с целью изучения одного артефакта. Термин «дэнжерология» был ранее мне не знаком, а оказалось, что он означает изучение культурных объектов, влияющих на местное население. В данном случае такой объект – это древняя фреска Святого Христофора, человека с собачьей головой. Ранее он широко почитался в христианстве, но после XVIII века его образ был переработан и принял вид обычного человека. Юношам предстоит снять эту фреску и перевезти в музей, попутно собирая местный фольклор. За это время героям предстоит не раз взаимодействовать с местным населением, что добавляет дополнительные трудности.

Очень хорошо Иванову удается передать атмосферу глухой деревни, своеобразного «медвежьего» угла. Всеобщее падение нравов, алкоголизм и полное отсутствие перспектив в жизни. Местное население предстает этаким сборищем апатичных маргиналов. Единственный положительный персонаж из местных – девушка с непростой судьбой Лиза. Рядом с деревней поселяется местный олигарх, который и даёт работу здешним людям. Получается образ помещика и крепостных. Вокруг деревни постоянно тлеют торфяники, из-за чего даже небо тут зачастую затянуто дымом. Немного возмутило меня высокомерное и презрительное отношение москвичей к деревенским. Строго говоря, сами горожане ничем не лучше. За их культурой и образованностью скрываются те же пороки. Например, двое из них возмущены тем, что главный герой, Кирилл, вступился за Лизу, помешав изнасилованию. Из-за этого разгорается конфликт с двумя местными маргиналами, что может осложнить выполнение их задачи. При малейшей опасности товарищи отказываются от Кирилла, боясь за собственные шкуры. А ведь, если разобраться, цели в жизни нет и у москвичей. Они точно также плывут по течению, покоряясь судьбе. Для местных же систематические изнасилования беззащитной девушки – норма, и рушить устоявшийся порядок вещей неправильно. Одним словом, бесконечный мрак и в окружающей обстановке и в душах людей. Мне такой посыл во многом напомнил романы Стивена Кинга, который тоже любит писать о мистике в небольших городках.

Главный герой, Кирилл, несколько отличается от своих товарищей. Он более остро чувствует происходящее, замечая чертовщину, творящуюся кругом. Изначально можно принять его за трусоватого параноика, особенно когда он начинает шарахаться от каждого шороха. Однако в трудные моменты он может проявить твердость характера. Кириллу очень важно разобраться в происходящем.

Мистическая часть строится вокруг легенды о псоглавцах. Многие местные ее прекрасно знают, но относятся к этому совершенно спокойно. Например, местный зек рассказывает, что раньше рядом с деревней была зона, которую и охраняли псоглавцы. Чтобы узнать больше, Кирилл обращается к интернету, где находит массу информации о псоглавцах, раскольниках и Святом Христофоре. Исторические справки занимают в романе немало места, и лично мне не было скучно об этом читать. Хотя признаю, что многих читателей такое количество энциклопедической информации может утомить.

Большую часть романа автор старательно нагнетает саспенс. Постоянно ожидаешь, что вот-вот произойдет что-то пугающее. На фоне этого развязка кажется излишне стремительной, и после прочтения остаётся ощущение некоторой недосказанности.

Язык романа прост, но не банален. Динамика средняя, но заскучать не получится. Мне было интересно вместе с Кириллом разбираться с загадкой деревни Калитино. Персонажи получились достоверными, порой даже слишком реалистичными, а местами отталкивающими. Даже Кирилл иногда вызывал отторжение. Например, при его размышлениях о чувствах к Лизе. Якобы не место такой девушке в Москве рядом с ним. Высокомерие в чистом виде.

Итог: «Псоглавцы» – неплохой мистический детектив с интересными историческими вкраплениями. Не лучшая работа Иванова, но присущий ему психологизм на месте. Сказать откровенно, меня не совсем впечатлило его объяснение теории появления псоглавцев, но, признаю, автор имеет право на собственную точку зрения. А вот сама идея «дэнжерологов» мне понравилась – был бы не против почитать ещё что-нибудь подобное.

Нарочито депрессивное произведение. Все герои только и делают, что бухают, трахаются и и разговаривают философским слогом. И помирают — физически или морально. Только безымянный герой ещё демонстративно учится не пойми чему. Даже не знаешь, наши студенты в театральном учатся или в техническом заведении. Больше того, у них нет вообще никаких других занятий, кроме вышеупомянутых — они не заняты зарабатыванием денег или поиском пропитания, у них нет никаких интересов или увлечений (танцы, КВН, футбол, причем не только на уровне ВУЗа). Разве, что пьяными на гитаре играют, и Ванятка-талант выдает стихи Башлачева за свои. Одна грязь и саморазрушение.

При желании, конечно, можно заняться двойными-тройными слоями, мол, общага — это Россия, а Отличник — это распятый мессия или еще что-нибудь, Иванов старался дать возможность придумать разные теории. И сам стиль беллетристичен с хорошей точки зрения, читается с интересом.

Но перевернута последняя страница — и вопрос «А нафига это всё?». Причем, мыслями Отличника и сам Иванов такими вопросами задаётся. Да, среднестатистическая общага стилизирована в духе девяностых (сам в похожей жил). Да, несколько персонажей прописаны ярко и вызывают эмпатию. И бытовая философия, куда ж без неё. Но для чего?

Очень хорошая, цельная книга про поворотную эпоху в истории России. В отличие от предыдущих эпох, которые Иванов описывал — 90е XX века, времена Ивана Грозного, Петра Первого, тут прям чувствуется, что герои связаны и влияют на судьбу России. Но, несмотря на то, что события этой эпохи известны досконально, автор залезает буквально в каждую маленькую щёлочку и показывает истории как маленьких людей, так и неизвестные части истории большой. Которые переплетаются с вымыслом, конечно, это же ведь художественная литература.

Интриги с противостоянием Нобелей и Шелла — по уровню не хуже Игры Престолов, описания битв как самих бронепароходов на воде, так и людей на суше — добавляют динамизма, а баржа смертников — хоррора. И на фоне этого — бесконечная ностальгия по Прекрасной России Прошлого, которая уже погружается в омут революции и гражданской войны.

Трагикомедия жизни и смерти

Сразу скажу, что творчество Алексея Иванова после прочтения знаменитого «Географа...» для меня стало культовым. Т.е. вот уже более десяти лет то и дело читаю его романы и повести (и многие приобретены в личную библиотеку) и стараюсь не пропустить ничего нового, вышедшего в большую книжную жизнь из под его пера. Однако последние два романа до сих пор были в очереди…

Эта бумажная книга была куплена по случаю в магазине «Всё по...» (т. е. «Fix Price») — для жителей нашего райцентра это единственное место, где можно приобрести книги в бумаге, ни одного книжного магазина в Валдае нет, ну а всякие ларьки-киоски мы считать не будем. Но и лежала она недолго, всего полтора месяца, долее ждать терпелка кончилась.

Период Гражданской войны в России был одним из самых страшных по ожесточённости и кровавости. И неоднозначных в оценке действий обеих сторон. Причём довольно часто действия руководства всех видов и вариантов политических противоборствующих сил сопровождались и подменялись волей отдельных личностей. Помним фразу из фильма «Чапаев»: «Белые пришли — грабють, красные пришли — тоже грабють. Ну куды крестьянину податься? ». Да и Шолохов с его мечущимся Григорием Мелеховым тоже отчётливо показывает всю суматоху и неразбериху того времени.

В романе «Бронепароходы» мы как раз попадаем в самое горнило Гражданской войны 1918-19 гг., идущей в Поволжье и на Урале. И конечно же Иванов тоже показывает читателям реалии противостояния красных и белых, при этом не слишком стараясь очернить одних и обелить других. И герои книги, а их в романе несколько, тех, кто среди множества персонажей постепенно выделятся в главный действующих, страдающих и мечущихся по жизни лиц, — в общем, все эти люди то и дело попадают из огня да в полымя. В особенности волжские капитаны, чьи пароходы то становятся бронепароходами красных, а то реквизируются белыми и тогда меняют цвет флага.

Но и помимо капитанов в романе выведены некоторые другие герои, которые ведут себя в этих условиях по разному и выбирают ту или иную линию поведения. Князь Михаил старается всячески уйти от насилия вообще, стараясь просто спастись. Кто-то приспосабливается, стремясь нагреть руки, а кто-то просто сохраняет своё человеческое лицо, стараясь просто спасти людей, попавших в беду. И наверное выбор вот этих последних и есть самый важный и самый верный — остаться человеком и спасти тех, кого можешь спасти. И не случайно роман заканчивается рождением ребёнка на фоне смертей многих из тех, за кем мы следили на протяжении почти 700 страниц — жизнь продолжается!

Сильная книга, Алексей Иванов верен себе и своей фамилии — на Ивановых Россия держится :-)

Родные просторы

Алексей Иванов для меня разный писатель. Его книги, который по времени ближе к моему родному, читаются легче. Исторические его романы «Золото бунта», «Сердце Пармы» интересны, поизучал даже покорение Урала, про князя Михаила в Википедию заглядывал. Но язык в них тяжел.

Посмотрел и сериал «Пищеблок». Сразу скажу в чем отличие, и почему книга понравилась больше.

Человеку, который полдетства провел в санатории, «Пищеблок» был «своим». Очень ламповыми были рассказы-страшилки после отбоя, пионерские будни.

Отличие от сериала как раз в том, что в книге главный рассказ про советскую подростковую эпоху, и на фоне развитие сюжета про вампиров. В сериале же во главу угла поставили вампиров, всё остальное меркнет. Ну а про отклонение в сюжете и не говорю. Раз пиявцы, значит с присосками. Сразу вспомнился анекдот про собаку без зубов, которая засасывает насмерть.

Если рассматривать мозаику, подойдя к ней вплотную, то видно только отдельные камушки (кстати, красивые сами по себе), отходя от неё, мы начинаем видеть какие-то очертания, которые, по мере удаления, трансформируются в цельную картину. Люди-камушки из романа Иванова, приведённые в хаотическое движение Гражданской войной, перемещаются, цепляются друг за друга, выпадают из композиции, как будто под рукой незримого художника, но вот уже что-то начинает вырисовываться, сначала общие очертания, а потом и вся картина.

1918 год, в России бушует война, города и сёла переходят из рук в руки, простые люди, в массе своей, до конца не понимают происходящего и не знают «за кого они». Кама и Волга — до недавнего времени спокойные торговые магистрали, становятся одним из театров боевых действий, их воды бороздят невиданные доселе корабли — бронепароходы. Кто-то воюет за идею, кто-то жаждет наживы, а кого-то насильно несёт лавина перемен, кидая из стороны в сторону.

В центре повествования — речники — простые и не очень люди, те, кто, в массе своей, не хочет делать историю, а просто пытается выжить. Нет, конечно в книге присутствуют и военачальники, и крупные воротилы, но не о них речь в первую очередь. Мотает вверх-вниз по реке капитана Нерехтина, не красного и не белого, человека, который не только берёт, но и даёт другим. Его пароход «Лёвшино» — ковчег нового времени, отторгающий случайных людей и удерживающий «своих». В книге будут и красные, и белые, и идеалисты, и проходимцы, и погони, и бои, но надо всем этим будет — Река.

Динамичная, захватывающая книга, не отпускающая до самого конца, заставляющая думать и сопереживать. Гражданская война — до сих пор больная тема, «Бронепароходы», разумеется, вызовут неприятие у тех, для кого всё однозначно, независимо от их окраски. Но надо понимать, что подавляющее большинство людей было в роли заложников той непростой ситуации, яркие абстрактные идеи были им чужды, они просто хотели жить и заниматься своим делом.

Документальное приложение к двухтомнику «Тобол». Лично у меня после просмотра исторического фильма или прочтения исторического романа всегда возникал вопрос: «А как было на самом деле, какими были эти люди не в воображении автора, а в своей реальности?». И это ещё начиная со школьной скамьи было поводом идти в библиотеку и «шерстить» всю доступную литературу, например о Стеньке Разине. «Дебри» Алексея Иванова и Юлии Зайцевой отвечают на этот вопрос в полной мере и в принципе избавляют от излишней ходьбы и усилий. Как говорится, полный сервис. Словно сразу на выходе из кинотеатра тебя останавливают, берут за руку и доставляют в музей. Возле каждого экспоната остановка с обязательным рассказом от обаятельного экскурсовода (в моём случае пусть это будет женщина лет 35) и дальше, дальше. История Сибири от Ермака до Петра Великого буквально плывёт перед глазами, как летучий корабль из русской народной сказки, во всём своём многообразии — на палубе истории и многочисленные коренные народности и казаки и раскольники и святые и злодеи и ворюги воеводы и прочее и прочее и прочее. Дух захватывает и с одной стороны буквально давит тяжким, как кольчуга Ермака грузом, от осознания грандиозности и величия этой земли и творимой на ней Истории; а с другой окрыляет гордостью за предков, чувством родства со своим народом и чувством сопричастности к делам его. Всё это моё, родное, как говаривал Данила Багров. Для неравнодушных к истории России — захватывающее чтение, к тому же прекрасно дополненное многочисленными фотографиями, позволяющее визуализировать прочитанное. Несколько незначительных ошибок и неточностей бросились в глаза, но впечатление не испортили. В паре с романом «Тобол» читать обязательно, в какой последовательности — не важно.

Эпопея с прочтением произведений Иванова продолжается, и, свой черед настал и для «Пищеблока».

Писатель определенно сделал коммерчески выгодное произведение, чему и способствует уже второй вышедший сезон сериала (я не смотрел, но удивлен, как можно эту историю растянуть на такую длительность). И сам роман написан великолепно, как и все, что я читал у Иванова, а что-то и перечитывал. Однако, почему-то, от начала и до конца прочтения я чувствовал некоторое ощущение дежа-вю. Дело в том. что у меня есть еще один автор, которого я иногда перечитываю — это мало кому (или я ошибаюсь) известная Ирина Денежкина. Сейчас она пишет сценарии для сериалов, а лет двадцать назад номинировалась на премию «Нацбест» с примерно похожим произведением про бритоголового мальчика в очках Валерочку, который, судя по рассказу «Нацбест», имел реального прототипа), и его приключения в лагере.

«Пищеблок» начинается очень бодро — со страшилок, которые черно-красной нитью вплетаются в канву повествования, раскрывая нам персонажей, причем довольно ярких и запоминающихся — это различные пионеры и вожатые образца Олимпиада-80. Что ж, среди этой веселой мишуры, вырисовывается не только мрачноватый мальчик Валера (в очках), но и вожатый Игорь Александрович, модный и молодежный, но, разумеется мечтатель и философ. Я нечаянно вспоминаю про Виктора Рахманина из хоррор-повести Успенского про пионерские страшилки «Красная рука, Черная простыня, Зеленые пальцы» с его доводами и злоключениями.

Иванов пишет талантливо, ради мрачной истории о вампирах он даже сменил локации с любимого Урала в Самарскую область, чтобы погрузить нас в страшный мир советского детства, и вызвать ностальгию у тех, кто полюбил эту эстетику сейчас. Однако, будучи взрослым человеком, он опять же забывается, и пионеры нарочито пластмассово грубят и подкалывают друг друга. Несмотря на обилие редкого фольклорного детского компонента, почему-то культура повседневности лагеря выглядит ненастоящей, хотя и интересной. Чтобы понять про быт и сленг пионеров того времени, наверное стоит почитать Козлова с его «Гопниками»\«Школой», но мы четаем не реалистичную автобиографию, а печальную и захватывающую сказку про те времена, где многие были, а многие только узнали про все это. Вампиры в романе — все та же ширма, которая карикатурно показывает нам советский идеализм через призму существ, использующих фетиш пионерии для маскировки. В то же время, бунтари-молодежь и дети до уровня уставших от советского несколько не дотягивают. зато есть драматизм и любовь, и финал, печальный, но внушающий надежду на будущее. А это уже Крапивин.

Кстати самое чуждое слово в романе — это

честное слово, очень меня при прочтении раздражало

«Чудеса в этой стране маскируются под повседневность, и наука отрицает их,

потому что иначе придётся усомниться в повседневности,

которая не может подлежать сомнению».

(А.Иванов «Пищеблок»).

----

Сразу скажу, что роман мне понравился. Прежде всего, с литературной точки зрения он практически идеален: прекрасный слог, сбалансированная композиция, захватывающий сюжет, хорошо прописанные персонажи, которым искренне сопереживаешь. Но дело не только в этом.

Чем дальше мы отходим от эпохи СССР, тем большей деформации подвергается образ первого в мире социалистического государства. Да, многие заставшие СССР что называется «в живую», вполне себе здравствуют, но за 30 лет, прошедшие с момента его распада, выросло (и более чем сформировалось) целое поколение. Поколение, для которого СССР — всего лишь страница учебника истории. А где история — там субъективность, поскольку даже одни и те же факты можно трактовать по-разному. Но даже для тех, кто жил в то время, многие факты теряют свою объективность. Ну, просто потому, что так устроена человеческая память: в молодости, как известно, и «небо голубее» и «трава зеленее», а многие события прошлого приобретают розовую окраску. Да и сам СССР был очень разный: житель Москвы или Ленинграда воспринимал действительность не так, как житель условного Мухосранска, а инженер закрытого «ящика» со спецснабжением — совсем не так, как работник условного совхоза «40 лет без урожая». Как следствие, все, связанное с СССР, все чаще и сильнее превращается в легенду и миф. И это, на самом деле — очень серьезная проблема.

Автор романа попытался показать читателю свой вариант СССР. Показать, так сказать, «от первого лица», ибо автор — ровесник и непосредственный участник той эпохи. Насколько объективной вышла попытка, каждый должен решить сам, тут подсказки не работают. По сути — это вопрос веры. Но от себя лично могу сказать, что не заметил каких-то особых перегибов в ту или другую сторону: ни огульной «антисоветчины», ни елейного восторга. Да, какие-то моменты показались спорными, но в целом, на мой взгляд, картина получилась достаточно правдоподобной (за исключением конечно же мистической составляющей). По крайне мере, ни разу за все повествование, мне не захотелось крикнуть: «Да что вы, не было такого!». Более того, некоторые моменты настолько достоверно переданы, что я порой умилялся чуть ли не до слез, — ностальгию никто не отменял.

Вообще же, мне легко было смотреть на события глазами автора: мы с ним — фактически ровесники, городские (но не столичные) жители, так же как и автор, я сразу после школы поступил в ВУЗ. Октябренок, пионер, комсомолец, детсадовец, школьник, студент — все эти этапы я прошел и испытал, что называется, на собственной шкуре. Соответственно, мне есть что и с чем сравнивать. И что вспомнить. В тот олимпийский год в пионерском лагере я правда не был, но Олимпийского Мишку в последний путь провожал. Со слезами на глазах. А такое не забывается.

Кстати, видимо для усиления объективности, автор применил довольно интересный прием. События показаны от лица сразу двух персонажей: десятилетнего мальчишки и студента начальных курсов. И хотя разница между персонажами всего около десяти лет, и это фактически — одно поколение, взгляд получился довольно объемным, можно даже сказать — стереоскопическим. Наверное, в силу возраста героев: между мальчишеством и юностью, не смотря на малый отрезок времени, пролегает целая человеческая эпоха. Соответственно и «объективную реальность, данную нам в ощущениях» пацан и молодой человек ощущают совершенно по-разному, даже будучи одним и тем же лицом. Поэтому, на одни и те же события сюжета (да и на эпоху за окном — чего уж там) читатель смотрит как бы под разными углами, что конечно же усиливает эффект восприятия.

Отдельно хочу отметить хоррорную составляющую романа. Как по мне, она вполне себе удалась. Городской и пионерский мистический фольклер тех лет — это отдельная большая тема. Все эти ужастики про «черную руку» и «гроб на колесиках» имели широкое хождение в народе, и, по сути, были неотъемлемой частью советской эпохи, удивительным образом сочетаясь с материализмом, атеизмом и строительством «светлого будущего». Жутковатые байки в походах у костра, в пионерских лагерях, в стройотрядах и прочих романтических местах тех лет помнит наверное каждый, заставший то время. Так что мистическая линия сюжета очень органически вписалась в антураж. Можно приобщиться к советскому хоррору, что называется, «а ля натюрель». Конечно, испугаться «до смерти» не получится, но свою порцию адреналина читатель получит наверняка.

Подводя итог, скажу еще раз, что роман получился интересным во всех отношениях: и с литературной, и с исторической, и с культурологической точек зрения. Могу смело рекомендовать для прочтения. Жившие тогда поностальгируют от души, не жившие — получат боле-менее объективный срез той эпохи, где-то спорный и противоречивый, но в целом — вполне достоверный.

Самая большая удача книги, на мой взгляд – то, что лежит на самой поверхности. Попытка оживить детские страшилки. Сама по себе вампирская тема давно превратилась в трэш. Но тут она показана глазами детей. Ну и тех, кто уже вышел из подросткового возраста, но может понять мелких. И получилась, действительно, настоящая ожившая страшилка. Из тех, что рассказывают как раз в 11-13 лет. Не верят уже, конечно, но всё равно немного боятся. И здесь тот же эффект.

И герои получились. Правда, вспоминая нас самих в том же возрасте, кажется, что мы были всё же немного другими. В чём-то умнее, а в чём-то инфантильнее героев «Пищеблока». Но это придирки. В конце концов, личный опыт у всех разный.

А портит всё попытка придать книге какую-то идейную нагрузку. Идея получилась невразумительной, неубедительной и вообще притянутой за уши. Если допустить существование таких вот вампиров, то брежневское время оказалось бы для них самым неблагоприятным. Общество обрело уже стабильность, даже чрезмерную стабильность, а люди обрели определённую внутреннюю свободу, успокоились, научились отличать правду от лозунгов и эксплуатировали друг друга только на взаимной основе. В таком обществе вампирам не прокормиться. Раньше или позже – ещё возможно.

Не мудрствуя лукаво, скажу, что в этом году в моей жизни неодолимо много Иванова. Здесь и недавние экранизации, и перечитанные классические, и открытые новые произведения.

Могу сказать, что в действительности, именно в этих объемных, но легко читаемых романах мне и открывается тот Другой Урал, что грезился мне из далеких забайкальских земель, и потом чаялся в дреме Урала Среднего.

С самого начала «Золото Бунта» увлекает весенним половодьем в мир, где неразрывно сплетены мир оборотный, потусторонний, и мир профанный, обыденный. Здесь среди корявых неуютных деревьев проблескивает свет, или это самородки сияют нездешним огнем? А еще глубокой реченькой течет дивная русская речь, диалектная, интересная, родная, и чужая одновременно, выдающая уральское, потаенное, незнакомое непривычному к ней человеку.

А еще, безусловно, роман хранит еще одну большую тайну, тайну поиска себя в мире, где не остается ни друзей, а враги настолко хитры, что отчаяние почти овладевает человеком, превращая его в подобное затравленному зверю существо. Только вера в что-то светлое помогает не сойти с ума ни перед вогульскими мороками, ни перед коварством бурной реки, ни перед искушением, чем бы оно ни было. И именно поэтому, несмотря на открытое и неприкрытое во многом естество, «Золото бунта» целяет и уводит вниз по реке теснин, проводя умелой рукой там, где и опытный сплащик сто раз оглянется.

А еще бывал я и на Старой Утке, и в Сысерти, да и много еще где, бродил Чусовую, ходил по выветренным останцам ее берегов, там. где в скальниках глазницами невидящих взоров смотрит в спину давнее, и, безусловно, почувствовал то же, о чем пишет Иванов, любящий Чусовую, и нередко напоминающий о ней на страницах книг.

Дремучие заволжские леса, твердыня раскольников, которые нашли здесь убежище от преследований никониан. Но и здесь до них добрались власти в лице чиновника по особым поручениям при министерстве внутренних дел Павла Мельникова, который спустя некоторое время под псевдонимом Андрей Печерский написал два больших романа «В лесах» и «На горах», повествующие о жизни старообрядцев Заволжья. И вот Алексей Иванов, вероятно, вдохновленный данными произведениями, определил местом действия своего романа те самые места, в лесах у реки Керженец.

Сейчас перечитывал книгу, первый раз читал лет десять назад, но впечатления от повторного прочтения такие же яркие, как и тогда. Умирающая деревня с деградировавшим населением, вечно дымящие торфяные карьеры, из-за которых на небе не видно солнца, заброшенная зона и полуразрушенная церковь с фреской, изображающей Христофора, таинственного святого с собачьей головой. Вокруг этой фрески и разворачиваются события романа.

Написано хорошим языком, живенько и как-то очень правдиво, словно деревня Калитино с ее спившимися и погрязшими в полной безнадеге жителями существует в действительности, и автор видел все своими глазами, ничего не выдумал, а просто перенес увиденное на бумагу. И крепкий мистический триллер с большой дозой самого настоящего хоррора одновременно является повестью о быте и нравах современной русской деревни, одной из тысяч подобных, разбросанных по стране.

И что, пожалуй, больше всего привлекает в романе, это то, что, несмотря на данное, как и полагается, в финале объяснение произошедшим событиям, если копнуть чуть глубже, понимаешь: а ведь объяснения-то и нет. Есть некая версия появления псоглавцев, но только версия, и не более того. Как говорит в концовке один из героев: «Я не верю в оборотней, но верю в то, что вы их видели».

Роман вообще просто напрашивается на экранизацию, и обнаружил тут в Интернете, что недавно был снят фильм. Но смотреть не буду, потому что у меня в голове уже сложилась очень четкая картинка, и экранизация, даже самая что ни на есть добротная и качественная, все равно пойдет вразрез с тем, как я себе все это представляю. А это именно признак мастерства писателя: подать повествование так, что читаешь книгу, а кажется, будто смотришь кинокартину.

Очень депрессивная, очень тоскливая книга. Фамилия главного героя — Неволин, населённого пункта — Ненастье, разумеется это не просто так.

Три временные линии — афганская война, 90-е и 2000-е. Армия — банда — коммерческая компания. Главный герой везде, вроде бы, при деле, но везде чужой. Он не принимал судьбоносных решений, не нажил богатства, он просто плыл по течению, пока не решил что-то поменять в своей жизни.

Книга о лидерах и жертвах, о больших делах и маленьких людях, о переменах и стабильности. Цепочка «война-адаптация-мир» не работает, есть «война-война-война». В центре книги, и хронологически, и по смыслу — 90-е, весёлые и лихие, время перемен и первоначального накопления капитала, но только всё это без особой романтики, буднично и просто — глазами рядового бойца.

Динамичный сюжет не даёт скучать, но книга буквально пропитана тоской, вот этим самым ненастьем из названия. Сильный роман, но перечитывать его совершенно не тянет.

Честно говоря, есть такие книги, на которые очень трудно писать отзывы ..... они затягивают как трясина, в них буквально погружаешься с головой и вынырнув, долгое время не можешь не только собрать мысли в одно целое, но и просто осознать — «А где это я?». Сибирская эпопея Алексея Иванова безусловно одно из таких произведений. Прочитано примерно месяц назад, «перетряслось» и «переварилось» только сейчас. Что я в итоге могу сказать ...... всё таки «Золото бунта» наверное продолжает оставаться для меня ивановской вершиной. Там всё выверено и идеально, а во втором томе «Тобола» автору немного изменило чувство меры. Всего слишком много, буквально выплёскивается через край на раскалённую поверхность читательских эмоций и заливает тлеющие угли интереса. В какой-то момент утомляет, проще говоря. И монументальный в первом томе Семён Ремезов порой слишком «переигрывает» и фэнтези элемент ранее прекрасно передающий и дух эпохи и дух этой земли, местами почти физически ощутимо лишний, да и во всём прочем и во всех прочих наблюдается утомляющее излишество. Тем не менее, оценка по прежнему максимальная. Потому что несмотря на озвученный минус, вынырнуть из этой истории по прежнему невозможно. Читаешь несмотря на усталость, словно обезумевший Григорий Новицкий продираясь через таёжные дебри, в поисках своей Айкони и кольчуги Ермака. Все линии закрыты, точки расставлены. Не все званые стали избранными, не все герои остались живы. Потеря некоторых отозвалась в сердце, а значит автору удалось сделать их живыми. В заключение пара слов об экранизациях. Полнометражный фильм «Тобол» — полная халтура, не заслуживающая никакого внимания. Сериал — несколько лучше, но тоже далеко «не орёл». Поэтому, читайте. Живое дыхание Сибири словно лёгкий ветерок взъерошит ваши волосы со страниц ивановского шедевра, но всё же рекомендую между первым и вторым томом брать паузу. Чтоб излишества тома второго не так сильно выплёскивались через край на ваши читательские угольки.

Собственно, что-то вроде евангелия. Похождение трикстера в российской глубинке

Итак, нашумевший роман Алексея Иванова...

Довольно остроумная идея и узнаваемая действительность.

Каждая глава предваряется эпиграфом на тему истекания кровью из советских героических песен — в основном времен гражданской войны. И это вкупе с проживанием рядом с пионерлагерем ветерана революции наводит на определенные размышления...

А еще, памятуя о названии романа, начинаешь присматриваться к персоналу «столовки» и ошивающимся возле здания собакам...

Создается впечатление, что автор ставил перед собой задачу упомянуть в романе как можно большее количество детских забав времен 80-х — то есть книга фактически становится чуть ли не справочником по подобным забавам.

В общем, если кому-то интересно, как протекала жизнь в пионерском лагере и какими шутками перебрасывались между собой пионеры подросткового возраста, то он свое любопытство удовлетворит сполна, да еще, пожалуй, к концу романа и пресытится всей этой эстетикой.

То же самое касается и излюбленных подростковых фразочек того времени.

Многие советские детские присказки, подкалывания или надписи в девичьих тетрадках вызывают радостное чувство узнавания.

Однако немудрено подустать от чтения реплик, отпускаемых не сильно обремененными интеллектом мальчишками.

Впрочем, интеллектуальная составляющая мира взрослых ушла от мира детей не слишком далеко.

Вот что рассказывает студент Игорь на «взрослой вечеринке»:

"– Димон у нас в классе самым остроумным был, – усаживаясь, сообщил Игорь. – Однажды он учительнице химии в колбу засунул собачью какашку.

Димон залился счастливым хохотом.»

Один из главных героев — мальчик с довольно пытливым умом, который ставит перед собой интересные вопросы. Он мечтает о настоящем коллективе.

«Он жалел, что нет такой особой машинки, когда нажал кнопку – и все сразу слушаются, и получается команда.»

Вместо этого он получает коллектив чисто формальный, показушный.

«Валерка обречённо торчал на лавке, не зная, чем себя занять. Товарищеским судом он был приговорён к коллективу.

А чуть позже ему объясняют, что вся пионерская движуха- это понарошку.»

«Так положено! Ты что, обиделся? Маленький, что ли? Это же всё как бы понарошку! Разные там пионерские собрания, флаги, звёздочки, галстуки – они все понарошку!»

Не буду спойлерить и рассказывать, какие необычные — вот прямо-таки мистические — события в лагере помогли ему посмотреть на это все новыми глазами...

Дальше выскажусь кратко:

Как написано: в классической манере советской литературы для подростков, простым языком, легко читается. Все «тонкие» места многократно объясняются с точки зрения здравого смысла.

Есть колоритные запоминающиеся персонажи.

Степень вовлеченности читателя в сюжет: умеренная. Все происходящее выглядит в некоторой степени остроумной игрой.

Изрядно уже лет тому назад мы с товарищем второй день плыли на длинной северной лодке по Илычу. По берегам тянулся бесконечный лес. Лес, лес, лес... Плыть было ещё далеко, мы уже переговорили практически обо всём на свете, только о литературе не успели поговорить. Так я и узнал о книжке «Сердце пармы», что в общем то логично — вокруг нас как раз и расстилалась бескрайняя парма.

И вот, спустя некоторое время, я начал читать. Сначала шло тяжело — архаизмы, неизвестные слова и термины, некоторые места приходилось перечитывать. Потом втянулся. К середине был в восторге.

15 век, идёт экспансия русских князей на север. Московское княжество уже заявляет о себе как о главе русских земель. А на окраинах — свой мир, свои правила. Не ушли ещё из этих земель древние боги, держатся за свои владения, за души людей. Не спешат местные народы под сень креста, не хотят поклоняться московскому трону. Даже русские, живущие здесь, в самом сердце диких лесов, неуловимо меняются сами.

Историка-приключенческий роман с довольно вольной интерпретацией исторической составляющей и весьма заметной примесью фэнтези. Жёстко и жестоко, как и полагается в те времена, захватывающе, загадочно и зловеще. Великолепная книга, одна из моих любимых.

Алексей Иванов – крайне разносторонний писатель, и все его книги не похожи друг на друга. Из прочитанного мной можно упомянуть драматические «Географ глобус пропил» и «Общага-на-крови», а также вампирский ужастик в пионерском сеттинге «Пищеблок». Что-то понравилось больше, что-то меньше, но ни один роман не оставил равнодушным.

«Тени тевтонов» – мистическая историческая проза, действие которой происходит сразу в двух исторических эпохах. Первая сюжетная линия посвящена падению Тевтонского ордена в XV веке, вторая – событиям в польском городе Пиллау после падения Третьего рейха. В далёком 1457 году бедный польский рыцарь Каэтан Клиховский заключает сделку с дьяволом Бафометом и обязуется добыть для того древний артефакт – меч Сатаны Лигуэт, обладающий магической силой. Если же ему это не удастся, то все его потомки по мужской линии будут прокляты до тех пор, пока Лигуэт не будет возвращен владельцу. В чем же заключается проклятие? Из всех потомков Клиховского всегда будет выживать только один из поколения. В 1945 году Винцент Клиховский, историк и дальний потомок проклятого рыцаря, пытается снять проклятие со своего рода и найти магический меч. Однако сделать это в городе, захваченном советскими солдатами, совсем непросто. Долгое время Лигуэт считался святыней Тевтонского ордена, затем хранился в личной сокровищнице одного из вождей Третьего рейха. Из-за краха фашистской Германии меч оказался утерян. Задача сложна, но на кону судьба сыновей Винцента.

Роман привлек меня в первую очередь историей Тевтонского ордена. О нем я знаю довольно мало. В основном историю его поражения в Ледовом побоище. Для меня рыцарь-тевтон – это воин в белой накидке с черным крестом и ведрообразном шлеме топхельме. Хотелось узнать об ордене изнутри, и с этой задачей Иванов вполне справился. Средневековая часть романа насыщена историческими отсылками и названиями, характерными для той эпохи.

Заметно, что роман писался с прицелом на экранизацию. В героях нет глубины, а вот сюжет очень динамичный и захватывает буквально с первых страниц. В этом есть свои плюсы – читается роман легко и увлекательно. Однако из-за большого количества поверхностно прописанных героев им крайне сложно сопереживать. Лично у меня симпатии не вызвал ни один.

Две сюжетные линии получилась не одинаково интересными. Средневековые главы интересны своим историзмом, но кажутся несколько вторичными. Именно в этой сюжетной линии в основном и представлена мистическая составляющая романа. Тут и коварный Бафомет, соблазняющий жаждущего отмщения рыцаря, и суккуб, помогающая Каэтану в поисках меча. Драма, разыгравшаяся в цитадели ордена, прописана очень интересно.

Линия XX века получилась несколько иной. Персонажи здесь чуть интереснее, а вот посыл, связанный с советскими солдатами, довольно спорный. Они показаны в романе не как освободители, а скорее, как захватчики. Смелые немецкие горожане ведут партизанскую войну, а русские будто бы насаждают им свою волю. Через весь роман «красной нитью» проходит мысль, что русским в Пиллау не рады. Причем именно коренные нацисты показаны отрицательными персонажами, и многократно обличаются. Откровенного преклонения перед фашистской Германией, в чем нередко обвиняют Иванова, я в романе не заметил. Просто точка зрения на события того времени отличная от моей собственной.

Итог: Роман «Тени тевтонов» оставил после себя противоречивое впечатление. Повествование бодрое и динамичное, читать легко. Имеются интересные исторические вставки. Но вот отсутствие глубины и противоречивый идеологический посыл заметно портят впечатление. Заметно, что автор хотел написать блокбастер, нацеленный на экранизацию. Это подход скорее ремесленника, чем творца.

Не бывает «плохих» книжек в смысле «идеологической несостыковки» автора и читателя, ибо книга — это продукция товарная и приобретается оная, и потребляется — исключительно в силу естественных потребностей организма.

Посему «ментальное несварение» возможно исключительно в силу чисто графоманских аспектов потребления: даже откровенный яд ментального противоборства воспринимается вполне себе благожелательно, ежели изготовлен талантливо и соответствует «пищевым стандартам» чтива.

Данный конкретный текст — не грешит оными мерзостями графомании, а посему — вполне даже читабелен. Негативизм восприятия базируется вовсе не на «согласии» или «несогласии» с авторской позицией, уважаемый потенциальный читатель. В нашей реальной действительности, в коей мы с тобой, волею Небес, обретаемся, уважаемый потенциальный — так много всяческих сомнений, всяческой грязи и всяческого откровеннейшего маразма, что ещё и платить свои кровные за то, чтобы затарить душу оной чернухой — это уже невероятнейший перебор.

Книжка должна нести позитив. Прежде всего. Ибо чтиво — вполне себе сродни алкоголю и табаку: море по колено именно пьяному, трезвый же — утонет даже в луже. Посему — могу лишь добавить следующее: не понимал, не понимаю, и никогда не пойму. Ибо — абсурд, однако

Мне книга совершенно не понравилась. Наверное, я бы поставила отрицательную оценку, если бы не два момента. Во-первых, то как нагнеталось психологическое состояние Кирилла. То ли он в вправду видел то, что видел в той же школе, когда он от каждого треска пугался (да и честно говоря, кто не испугается, сидя в заброшенной школе один, где-то в отдалении от людей). То ли это его галлюцинации и воображение играли с ним злую шутку. Я допускаю оба варианта. Во-вторых, концовка вышла довольно интересной, хоть и обрубленной.

Но вот все эти выжимки из википедии такая скукота. Да и сюжетно тоже было довольно тягомотно. Хотелось какого-то действия, чтобы аж дух захватывало. А автор нагнетает-нагнетает, а по итогу — пшик. И только в конце более-менее что-то произошло.

Герои в книге все отвратительные. Я понимаю, что это деревня, при чем по версии автора деградирующая, но как-то было все слишком. Хотела написать, что только Лиза и ее мама были адекватны, но и про них есть что сказать. Мать Лизы прекрасно знала, что Голованов насилует ее дочь, но при этом ничего не пыталась сделать. Особенно вот эта ее позиция, что Голованов хороший парень, пока не выпьет, меня просто вынесла. Настолько хороший, что насилие и угрозы в поджоге, воровство и далее по списку, ему просто прощается. Действия Лизы мне тоже не понятны. Допустим перед Головановым у нее ступор из-за страха. Но то, что она сама решила лечь в постель с Кириллом – с трудом верится. А сам Кирилл очень даже вписался в эту деревню. Судя по его поступкам он вообще, как будто там и родился. Ну хотя поэтому то он и видел псоглавцев.

Тем не менее история о Псоглавце довольно интересна, но вот преподнесено это очень плохо. Можно было, наверное, как-то иначе обыграть, нежели выдержки из статей. Например, перенести все это в диалоги с местными. Читалось бы поприятнее.

Не знаю, что я ожидала от книги, но точно не то, что прочитала по итогу. И еще мне не понравился язык у автора. Он какой-то местами слишком сухой и рубленый. Наверно, Иванов просто не мой автор. Потому что от «Пищеблока» я тоже не была в особом восторге, насколько помню мистическая часть (про вампиров) там мне тоже не понравилась.

Иванов вообще сдулся. Это хуже Акунинских романов Аристономия и следующего из цикла семейного ( про Быкова и Юзефовича не говорю).

Неинтересно читать: ни слог, ни диалоги, ни сюжет, ни персонажи — вообще не за что глазу зацепиться. Без психологии, каких то цепляющих мелочей. Прям ох. И предыдущие не ах, тевтонские тени едва дочитал, а Бронепароходы даже и не смог.

Доброго времени суток.

Впервые увидел данную книгу в обзоре одного из интернет блогеров, тематика гражданской войны в качестве художественной литературы никогда не привлекала меня и мой опыт был фактически на уровне школьной программы, уж слишком много в советское время было пропаганды связанной с тем периодом времени, а после 91-го, прямо до наоборот, но решил по своему рискнуть и не пожалел.

Что ж после прочтения хочется поделиться исключительно моими впечатлениями, впечатлениями человека не погруженного в тематику гражданской войны от слова «совсем»...

Первое, на что хочу обратить внимание это герои, тут и брат Царя, отрекшийся от престола, и пожилой капитан буксира, и дочь бывшего владельца пароходства, и тайный агент мусульманин на службе у шведских владельцев нефтепромыслов, все связано сюжетной линией замешанной на крови, предательстве, эгоизме и в то же время душевности, простоте, искренности русского народа, ставшего разменной монетой в борьбе за ценности о которых «русский мужик и не думал».

В целом роман Алексея Иванова поднимает множество вопросов, заставляет задуматься о реалиях того времени, поскольку для меня как для простого обывателя этот «пласт» нашей истории знаком только со страниц учебников, со слов преподавателей истории. «Красные» показаны кроваво красными, людьми без чести, готовые в своем желании выслужиться пойти на самые жестокие, бесчеловечные меры, но и белые представлены не решительными, не способными принимать крайние меры, при этом обладая опытом и знаниями в области военного дела!

Кроме того бросилось в глаза, что многие сюжетные линии не завершены, часть персонажей появившихся на страницах книги не получили развития!

Я поставил высокую оценку данному произведению, поскольку для меня в чтении есть один главный аспект, это погружение в книгу, точнее невозможность оторваться, желание поскорее вернуться к прочтению и узнать чем закончиться история, здесь я это получил сполна!

Во многом «Общага-на-Крови» напомнила мне «Географа...» Этакая интерлюдия между пионерским вчера и суровым будущим 90-х годов. Гипотетическая «общага» — макрокосмический паноптикум из атмосферы студенчества, жизни в разноплановом и сложном коллективе и личных трагедий. Стены этого кирпичного здания видели многое, поэтому многолетний налет постояльцев не мог не сделать из этого умирающего советского архитектурного шедевра что-то живое и, подчас, демоническое.

Но, разумеется, пытливый читатель не увидит в романе (весьма коротком, кстати, я прочитал за день) ни мистики, ни чудовищ. Чудовищами на страницах жизненной пьесы становятся студенты. если математически представить каждого из них реальным человеком, то, на удивление, главный герой, имени которого мы так и не узнаем, он скроется для всех вокруг за прозвищем-номенклатурой — Отличник, окажется совсем юным парнем, лет 18, а его друзья, умудренные невзгодами и негативным отпытом — лет 21-23, не больше, ведь они видят в коменданте общаги — Ботве, старуху, а ведь ей всего 30 лет. И, тем не менее, опыт уже есть, учеба закончена, начинается летняя сессия, а значит настало время некоторых дионисийских мистерий, которые в Общаге заключаются в плотских утехах и чрезмерном возлиянии. Но хотел ли Иванов предаться воспоминаниям о личном студенческом опыте настолько радикально, чтобы показать нам уэлшевский подход к реализму. Нет, скорее, автор хотел рассказать нам притчу, где есть четыре человека, абсолютно разных, со своими минусами и плюсами, но объединенные заботой об Отличнике, пятом элементе, связывающем их, не дающем оказаться на самом дне жизненной рутины, словно вложившие в него лучшую часть своих душ. А он, ищущий, принимающий и отдающий любовь не плотскую, но духовную — очищает их. Однако, если обратиться к тем самым эпизодам книги, зачастую мы видим, что Общага отнюдь не дантов ад, а скорее, Чистилище, где путешествуя из комнаты в комнату после изгнания (из мнимого рая Общаги) герои очищаются, а Отличник, найдя и обретя любовь принимает на себя их грехи и прощает, что окончательно пленяет вечных жителей общежития в своем узилище, оставляя главного героя на пути через инициацию смерти и перерождения в лучшем мире, покоя и света, вечном общежитии.

В то же время, проводя аналогии с Темной Башней, мы чувствуем, что герои слишком гиперболизированы, нереальны в своей карикатурности, и следуя философии одной из героинь, мы предположим, что вся эта вселенная Общаги создана лишь волей писателя, а Отличник — его перо, перо творца.

Хотя, с другой стороны, это просто история общаги неизвестного, еще советского института, с социальным и психологическим подтекстом, и трагичным финалом. Разве нет?)

Первая моя книга данного автора.

Не скажу, что были явные отрицательные стороны, а вот положительные, особенно одна, что касается описания, зацепила. Настолько эмоционального, яркого и хорошего описания обстановки, мест давно не припомню. Слово за словом, предложение за предложением мгновенно выстраивались в картину происходящего. Слог, структура повествования понравились куда больше, чем сами «Тени тевтонцев». На мой вкус не хватило какой-то остроты, интриги, возможно более продуманной мистики или чего-то иного, но начало, особенно первая треть книги были прекрасны, причем во всем.

И пусть роман оказался средним, творчество Иванова А.В. мне понравилось. О ряде произведений наслышан, а оценки и отзывы о некоторых говорят сами за себя. Поэтому, читать буду.

Рекомендую.

Эта книга прочитана в рамках совместных чтений.

Так как это первый роман из дилогии о «Дэнжерологах», разберёмся с понятиями:

«Дэнжерология – профессиональный жаргонизм, производимый от английского «danger» – «опасность». Обозначает а) науку – синтез эзотерики, культурологии и различных отраслей других дисциплин (истории, антропологии, социологии, статистики и т. д.), изучающую паранормальные свойства арт-объектов и исторических реликвий; б) практическую деятельность по обнаружению, изучению и «обезвреживанию» опасных для человека арт-объектов и исторических реликвий.»

«Что хотел сказать автор этим произведением?» — я очень не люблю эту фразу еще со школы, но сюда она подходит как никогда кстати. Если Иванов писал этот роман под псевдонимом Маврин, значит хотел скрыть своё авторство. А ведь до этого романа было написано уже не мало. Возможно это было произведение не для души, а для денег? Если нет, тогда зачем брать псевдоним и вставлять в текст столько рroduct рlacementа.

Относительно сюжета и героев. Вся троица, приехавшая в деревню, в городе тоже не отличалась особыми талантами. Но они как истинные москвичи, ставят себя выше всех, ужасаются жизни в деревне, это всё их шокирует. Как и меня, но только по другой причине.

Я не понимаю, для чего было делать жителей и жизнь в деревне такой гипертрофированной. Сначала я подумала, что возможно это из-за иконы, и она так влияет на окружающую действительность, что всё тут настолько доведено до абсурда. Но нет. Это просто автор так видит «другую» сторону жизни. Без интернета, телефонов, точек быстрого питания, и прочих атрибутов в которых в городе купаются трое наших главных героев и жизни без этих благ не представляют. Есть мнение, что именно так была показана концепция «зоны», но тогда Иванов/Маврин лично меня в этом не убедил. Можно было все эти моменты подать более тонко и ужаса безысходности нагнать, а не в лоб описывать как всё плохо по словам столичных ребят.

Автор щедро нам описывает, кто такие Псоглавцы и как они появились. Теории конечно тоже из мира фантастики. Ну да ладно, мы тут вроде мистику читаем. Хотя все фантазии на тему св. Христофора и его персоны вызывают вопросы.

Но вот способ подачи всего этого ну просто как у дилетанта. Один герой задает другому вопрос, тот отвечает, что сейчас посмотрит в интернете и далее мы получаем справку на несколько страниц сродни статьи в википедии.

Вообще большинство поступков наших героев и их логика, меня просто пугали. Сначала они согласились на эту авантюру, далее приехав в деревню, один из героев решил замутить там с местной барышней про которую, пару страниц назад он говорил, что она не мытая и не бритая…

Финал, меня совсем разочаровал, такого там наплели, что уму не постижимо. Дочитала я эту с трудом, только потому что: 1) хотела знать весь накал идиотии и 2) потому что это были совместные чтения.

Сибирь ...... немного перефразируя и подстраивая под себя слова классика — «как много в этом звуке для сердца моего слилось». «Болен» русской историей с детства. Заразил отец, рассказывающий мне на ночь вместо сказок про Стеньку Разина, Александра Невского, Ермака, Ивана Грозного ...... и познакомивший с книгами Степана Злобина, Вячеслава Шишкова, Василия Яна ...... А Сибирь это что-то вроде «пика пандемии», то что зовёт, завораживает и неизменно притягивает, как капля крови голодную акулу. Шансов пройти мимо двухтомника Алексея Иванова у меня не было изначально. Тем более это Алексей Иванов, давно уже автопокупаемый и авточитаемый автор, чей роман «Золото бунта» я считаю одной из лучших книг когда либо мной прочитанных и одной из лучших книг на русском языке вообще. Подробнее о своих впечатлениях от самой книги расскажу после прочтения второго тома — «Тобол. Мало избранных», а пока лишь несколько слов. Итак, Россия эпохи Петра Великого, совсем недавно отгремела Полтава и пленных шведов провели по улицам Москвы под восторженное улюлюкание толпы, чтоб затем отправить в Сибирь. Вместе с ними по российскому бездорожью читатель отправляется в главный на тот момент сибирский город — Тобольск, ставший основным местом действия романа. Эффект присутствия и погружения полный, атмосфера кинематографичная, «густая» и буквально физически осязаемая, хоть ножом режь. Действующих лиц много — Пётр, многочисленная чиновничья братия, пленные шведы, раскольники, коренные народы, священники несущие православие этим самым коренным народам и прочие и прочие и прочие. Все абсолютно живые и великолепно прописанные, но главное украшение книги безусловно «главный архитектон» Тобольска Семён Ремезов, не побоюсь этого слова монументальная личность. В первом томе фигуры званых лишь расставлены на шахматной доске сюжета, а сама партия будет во втором томе и судя по всему немногие станут избранными. Привычный для исторических романов Иванова элемент фэнтези вшит в ткань повествования как всегда безупречно и не превращает историю в сказку, а позволяет не просто «узнать букву», но и «прочувствовать дух». Закрыта последняя страница и «Золото бунта» всё ещё остаётся для меня ивановской вершиной, но у эпопеи «Тобол» есть неплохие шансы установить новую планку, если второй том не подкачает.

Прочитал, впечатление сильное, но сразу видно, что с первого раза такой роман до конца не понять. Читается на ура, несмотря на обилие затянутой философской жвачки, довольно живо, но, как уже упомянул, не претендую на то, что понял, в чём тут соль, поэтому пока ограничусь лишь общими словами, общим впечатлением.

На мой взгляд, воспринимать этот роман буквально не стоит, потому что всё здесь аллегорично, да и религиозно-философская начинка возводит книгу до уровня абстрактной антично-средневековой притчи. Поэтому не стоит акцентировать внимание на нереалистичности происходящего.

А нереалистичности здесь полно. Я вот тоже учился в универе, правда, уже во второй половине 90-х, но успел застать тогдашний трэшак, в студенческой общаге, правда, можно сказать, не жил, но помню дух того времени. Так вот, такой откровенной жести, как в этом романе, у нас всё же не было. Да и свободно шатающиеся и проживающие в общаге студенты, которых в самом начале книги комендантша выкинула из общаги... ну, фиг его знает... Понятно, что города были разные, универы разные, общаги разные, но всё же... ну, не знаю, ну, не верится как-то.

Во-вторых, не было у нас на курсе столько философов и одухотворённых особ женского пола, поэтому в этом плане автору по реалистичности опять «незачёт».

Такая же нереалистичность встречается, кстати, и в другом, более знаменитом романе автора — «Географ глобус пропил», где ретроспективы из 82-го года тоже пестрят анахронизмами — имею в виду распущенность нравов, более уместную в 90-х.

Вообще, роман, конечно, не шедевр, и до «Географа» далеко не дотягивает. Заявленные в аннотации категории тоже не всегда соответствуют. К примеру, обещанного искромётного юмора я как-то и не встретил, хотя он очень даже мог бы быть, ведь сюжет и место действия к тому располагали. Совсем не тронули и религиозно-философский выкладки, которые кажутся здесь отрывками из какой-то другой книги.

С другой же стороны, «Общага» — это почти что дебют автора, на момент написания ему было что-то около 23-х лет, и даже удивительно, что в таком возрасте он смог состряпать такую книгу. Сознательно употребляю здесь слово «состряпать» потому, что роман оставляет впечатление чего-то незаконченного и эклектичного, а ближе в финалу возникает ощущение, что автор дописывал его, что называется, на коленке, прямо во время лекций.

НО! У всего выше написанного есть одно небольшое НО, которое слегка переворачивает всё с ног на голову. А именно: ещё не закончив чтение, я поймал себя на уверенности в том, что через некоторое время вернусь к этой книге, возникло желание перечитать. А лично для меня это — качественный показатель, означающий, что что-то есть в этой книге, что цепляет она за что-то где-то в глубине души. Неопределённое ощущение, но всё же оно больше положительное.

К тому же, есть у меня в бумаге и «Сердце пармы», и «Золото бунта», и «Земля-сортировочная». И самое главное — есть желание продолжать знакомство с творчеством этого явно незаурядного автора. А это — ещё один качественный показатель.

Не ждите от этой книги фантастики, она присутствует там только в форме христианской мистики. Никакими силами человеческими невозможно спастись от человеческой корысти, подлости, обмана, жестокости. Гражданская война — а книга именно о ней, точнее, о борьбе на Волге и Каме в 1918--1919 годах, — как будто спустила крючок того звериного, что есть в людях, того худшего, темного... И они словно бы соревнуются друг с другом, убивая себе подобных а вместе с ними еще и надежду на доброе будущее страны. В иных добропорядочных карьеристов, сердитых дураков и честолюбивых лукавцев не иначе как вселяется бес — до того они становятся омерзительны...

Мало кто спасется — лишь те, кто остался добр. Полуразрушенный ковчег с малым стадцем тех, кто сохранил в себе образ Божий посреди кошмарных зверств, спасен будет чудом Господним, ибо сами люди уже не могут себя спасти в таком огненной купели. Чудо, а вернее, несколько чудес — вот и весь фантастический компонент романа.

Прекрасная, мудрая книга о Гражданской войне.

Давно не появлялось ничего столь же умного, ничего столь же талантливого на эту тему.

Когда искала свежий худлит о Гражданской войне, повелась на рецензии в духе: «Реальная атмосфера улиц и архитектуры начала 20 века, воспроизведенная с краеведческой точностью. Реальные герои эпохи с их амбициями, характерами и привязанностями. За видимой легкостью каждой главы, за каждым ярким и поэтическим описанием — большое исследование. За каждой фразой — мегабайты научных статей. Нереальная увлеченность, мастерство и терпение.» ©

Иванов здесь действительно очень «вкусно» описывает городки нефтедобытчиков, быт параходной ватаги, погоду, природу, речные баталии. Короче, мастерски создаёт декорации. И... и всё. Никаких «амбиций, характеров и привязанностей», никакого столкновения идей и надежд. Те самые «реальные герои эпохи» превращаются в картонных персонажей: экзальтированную и пресыщенную нарцисску Рейснер, туповатого садиста Мясникова, безумного фанатика Троцкого, нерешительного нюню великого князя Михаила,

героического Каппеля, ещё более героического Колчака. Вымышленные герои — такие же плоские олицетворения всего плохого и всего хорошего и так же поделены на злых красных и добрых белых. А почему они таковы? Да без причин, ради иллюстрации основной и многократно на разные лады повторённой идеи автора об утраченных цивилизации, профессионализме и добродетели, раздавленных пятой бушующей бездарности. Мир «Бронепароходов» очень однозначный и чёрно-белый, вся огромная историческая трагедия спущена до уровня карикатуры про «красное быдло»: там есть добряки за прогресс и свободную конкуренцию, есть злодеи и тупицы за всё отнять и из зависти наказать «барей» и есть аморфная «народная масса», которая мечется туда-сюда-обратно, не приходя в сознание. И как же эта тупая, никем не поддерживаемая, злобная бездарность смогла победить в гражданской войне, да ещё и отразить заодно иностранную интервенцию? Говоря словами одного из второстепенных героев книги, у красных было «столько ресурсов«! Так откуда же у них взялись эти ресурсы, эти солдаты, эти ярые сторонники и целый пантеон мучеников, добровольно идущих на смерть ради будущего общества равенства и справедливости? Нет ответа. Нет даже попытки ответить.

Пожалуй, я впервые сталкиваюсь с настолько пустой и поверхностной книгой, написанной настолько хорошим языком и использующей настолько много реального исторического материала. Не то что когнитивный диссонанс года, а целый диссонанс века!

Для меня это просто отличное произведение!

Скорее даже не фантастика, а фантастический миф.

Очень сильная концовка. Чтобы получить удовольствие от книги:

Надо только вчитаться и воспринимать космические перелёты как один из видов сплава по реке.

Зарекался покупать Иванова после «Сердца Пармы» — деревянно-лубочного ловко соструганного облыжного опуса про Иоанна Грозного и после первого тома «Тобола» про Петра Алексеевича, который показан ну просто как форменный идиот. (Алексей Николаевич Толстой и Михаил Михайлович Богословский завершили труды примерно на 1700 — 1703 годах. Смерть оборвала их выдающиеся произведения. Оба они явно с удивлением прочли бы сие бумагомарание. Но это — отступление).

Но, дернуло же что-то взять.

Интрига закручена, надо отдать должное, лихо — не оторваться.

Но Иванову надо было сделать сюжетную линию современности, где красноармеец попадает в наше время и «легким движением руки» учит автора, что негоже как-то так деревянно писать и лгать про 1945 год...

А что, постмодерн был бы замечательный!

А, и еще бы и замечательный писатель Владимир Короткевич удивился бы как творчески переработали его «Черный замок Ольшанский«!

Водные дороги бывшей империи, Волга и Кама, становятся местом сражений речных флотилий основных военно-политических игроков на востоке постреволюционной России. Речникам приходится вольно или невольно участвовать в этой борьбе на чей-то стороне. Жизни разных людей, переименованных и бронированных речных буксиров и пароходов затягивает мясорубка гражданской войны...

Масштабный роман о страшной эпохе перемен. Для одних это крах больших и малых бизнесов, для других это время возможностей и быстрых социальных лифтов. В книге много известных исторический персонажей: творец революции и главный красный командир Лев Троцкий, амбициозная и горячая поэтесса и комиссар Лариса Рейснер, флотоводцы и лидеры белого движения Старк и Колчак, невзрачный великий князь Михаил Романов и ярый пермский чекист Ганька Мясников и т.д. В центре сюжетных линий судьба детей пароходчика Якутова и злоключения команды и капитана буксира «Лёвшино». Большой сюжетной линией идёт борьба корпораций вокруг перспектив нефтедобычи в Поволжье. Из названия книги понятно, что Иванов снова будет много рассказывать о реках и судоходстве. Как технический прогресс менял речной транспорт и какова была субкультура речников. И, конечно, автор не прошёл мимо истории с транспортировкой царского золота.

Книга мне понравилась! Приключенческая и трагичная, она не оставит равнодушным читателя, который интересуется судьбой нашей страны. Это не учебник истории и реальные персонажи художественно сильно переосмыслены, но оттенки и запахи эпохи переданы очень внятно. Отдельный плюсик С.Бурунову за отличную аудиокнигу!

Идем за Нобелем

«А провожают пароходы

Совсем не так, как поезда.»

Алексей Иванов — человек-событие и невозможно представить, чтобы его новая книга появилась, не сделавшись тотчас предметом чтения-обсуждения. А представлять и не нужно, потому — бессмысленно. Не успел новый роман выйти, как о нем уже написали ведущие критики и литературные обозреватели: Галина Юзефович, Наталья Ломыкина («Форбс»), Татьяна Соловьева («Юность», Альпина), Константин Мильчин («Горький»). Отзывов топовых блогеров пока не видно, но читатели пишут очень достойные рецензии, подробно разбирая отдельные аспекты романа и все хвалят аудиокнигу в исполнении Сергея Бурунова, я читала глазами, но верю, хорошая аудиоверсия для книги как огранка для алмаза — позволяет засверкать всеми гранями.

«Бронепароходы» переводят Гражданскую войну, которая для большинства из нас переполненные поезда, вокзалы со спящими вповалку в зале ожидания людьми — на язык речного судоходства. Как-то сложилось, что этот аспект российских реалий не отображен в литературе, кинематографе, только и вспоминается, что арестантская баржа из «Зулейхи» Гузели Яхиной да подробно выписанный быт речников на маленьких суденышках в «Вечной мерзлоте» Виктора Ремизова — то и другое относится к более позднему периоду. А между тем, кровеносная система судоходных рек, не могла не быть сферой притяжения для грузового и пассажиропотоков, когда страна стронулась с места. Алексей Иванов, верный призванию «развлекая просвещать», вынимает из небытия этот пласт знаний об истории страны.

И по большому счету, оценивать книгу имеет смысл не только с позиций языка, стиля, увлекательности, мотивации и поведенческой логики персонажей, даже не того, насколько живыми получились герои, но именно с этой — возвращенного знания об истории родины: «мы не пыль на ветру и не захватническая империя, известная от веку лишь военными кампаниями, в нашей истории было еще и это». Спокойное мирное достойное движение по пути прогресса и цивилизации, и каждый раз, как нам дают возможность зарабатывать честным трудом, это возрождается. Жаль, позволяют ненадолго: НЭП, Оттепель, Перестройка — а в остальное время, вот уже больше ста лет, клапаны туже или слабее затянуты.

О чем книга? Гражданская, в которой все воюют против всех и большая часть озабочена элементарным выживанием, но есть и такие, кто борется за власть или пытается половить рыбку в мутной воде. Когда 99,9% населения беднеет, 0,1% закономерно, что? Правильно, обогащается. Роман Горецкий, злой гений и один из центральных персонажей романа из этой породы. В прошлом капитан одного из судов, ныне потерявший и судно и капитанство, но не растерявший куража и обаяния идет к цели, топовой должности в международной корпорации, не останавливаясь ни перед чем. Внешне плоть от плоти Порядка, на деле амбассадор Хаоса.

На стороне разума и прогресса ему противостоят не менее яркие персонажи: старый речной капитан Иван Диодорыч — олицетворение прежней, честной и достойной жизни; азербайджанец Хамзат Хадиевич чрезвычайный посол Альфреда Нобеля, который пытается спасти нобелевские разработки и оборудование в этом громокипящем котле; талантливый Алеша и упрямая Катя Якутовы, дети владельца судоходной компании, которые пройдут с нами через всю книгу. Это важный момент, потому что в «Бронепароходах» опасно привязываться к какому-то из персонажей, автор пускает их в расход с той же легкостью, с какой это делал Джордж Мартин в «Игре Престолов».

На вопрос: «Что ж такое множество хороших людей не сумело справиться с одним злодеем?» — есть ответ: «Он был не один, то есть, он целенаправленно боролся за личное обогащение, но идейных сторонников Хаоса было в тысячи раз больше». Эти люди тоже во множестве представлены в романе: например валькирия революции Лариса Рейснер, которую другой персонаж книги, Волька Вишневский, сделавшись маститым драматургом, увековечит в «Оптимистической трагедии»: «Ну, кто еще хочет попробовать комиссарского тела!» Маргарита Володина в кожаной куртке была прекрасна, но Ляля в романе, при всей своей красоте, доброго слова не стоит.

Все кипит, бурлит, стреляет и взрывается; завязываются скоротечные романы и рушатся судьбы; расстаются, встречаются и снова расстаются, теперь уж навек люди. А река течет, спокойная, равнодушная к человеческим страстям. И корабли плывут. Ах да, о Нобеле, почему нет, лет через 25, ЕБЖ.

Оценка «6».

Иванова читаю практически все, что выходит. Ну и мимо нового толстого романа, заранее до выхода расхваленного многими модными обозревателями, конечно, не смог пройти. Самое общее впечатление — детские воспоминания от советского кино о гражданской войне не прошли мимо уважаемого писателя Алексея Иванова.

Как в советском кино много бестолковой стрельбы, в стиле выстрел-труп, суеты и бестолковости происходящего, ведь общий результат «кто победил» всем, в том числе, и автору известен.

Ну, и по-ивановски, все действие происходит на Каме, Урале и Поволжье. Изюминкой книги является описание военных действий на реках, выразившееся в бесконечных боях, отходах и наступлениях пароходов, буксиров, барж и речных яхт большевиков, КОМУЧА и других белогвардейцев.

Автору, как обычно, натужно даются женские персонажи — вот не выходят они у него цельными натурами — строго однозначные — то глупые пустышки или страдающие мадонны, то беспринципные наполненные самолюбованием кровавые барыни. Герои-мужчины более содержательны, среди них и могущие впасть в полный грех холодные амбициозные красавцы, и безжалостные, но, томящиеся душой, убивцы.

В начале романа Иванов решил собрать всех известных исторических персонажей, кто был в 1918г. в Прикамье и выстраивать события с их участием. При этом решил раскрасить их образы авторским видением содержания душ и мыслей. Насколько он смог проникнуть в их реальную суть, кто его уже знает, но, кажется, пахнуло стилем Пикуля...

Как по мне, единственной цельной натурой книги, стал Троцкий — четкий, уверенный, человек-бронепоезд, решающий все вопросы категорично и эффективно. Правда, ненадолго, всего несколько глав его можно наблюдать. Да и все герои, кроме полюбившегося Иванову, экипажа мятущегося от красных к белым, а потом и сами по себе буксира-бронепарохода, быстро мелькают, возникают из ниоткуда и уходят в известное потомкам энциклопедическое прошлое.

Вот, хоть убей, не понял замысла А.Иванова дать шанс пожить какое то время

После прочтения, стало в очередной раз понятно, что на тему последней Гражданской войны в России, никому кроме Шолохова сильно и мощно написать не удалось.

Тема эта жесткая и неудобная, может, только нобелевским лауреатам по плечу

Дочитываю роман третий, кажется, месяц — и скорее из упрямства, чем из интереса. И не совсем понимаю, в чём дело. Вроде бы, всё в книге на месте. Язык богатый, интрига закручена, характеры прописаны, исторический контекст обозначен, мера смешения реализма и мистики соблюдена... А читать неинтересно. Не цепляет. Как те поддельные новогодние игрушки, которые точь-в-точь как настоящие, но не радуют. Быть может, самому автору написание романа радости не доставляло — и это, помимо его воли, отразилось на тексте?

Ощущение от романа — как от театральной постановки, разыгранной добросовестно, но без души. Текст и мизансцены никто не забыл, костюмы пошиты добротно, музыка и освещение подобраны правильно. Но ты чувствуешь, что кончится спектакль, актёры смоют грим и через час забудут о героях, которых изображали. И зрителю (в смысле — читателю) эти герои тоже не слишком дороги.

Впрочем, возможно, я слишком завышаю критерии оценки? В конце концов, я же почти дочитал книгу до конца. Ещё пара месяцев, и...

[Апдейт от 2024 года: увы, роман я так и не дочитал, несмотря на честные усилия.]

Алексей Иванов – очень разноплановый писатель. На данный момент у него я читал «Пищеблок» – вампирский хоррор в антураже пионерского лагеря, и «Географ глобус пропил» – грустную историю простого русского учителя. Оба романа мне, к слову сказать, понравились. «Общага-на-крови» не похожа на вышеупомянутые произведения, и объединяют их лишь философские размышления о нашем обществе. Интерес именно к этому роману у меня появился после того, как я наткнулся на упоминание об экранизации. Сама идея мне понравилась, и перед просмотром я приступил к чтению.

«Общага-на-крови» – дебютный роман Алексея Иванова. По словам писателя, он был написан ещё в студенческие годы, и является отчасти автобиографическим. Только не стоит искать образ Иванова в одном из героев, они тут скорее собирательные. Алексей Иванов, как и все начинающие писатели, рассказывает в первую очередь о том, что его окружает. Безусловно, он утрировал многие события, возводя их в абсолют, для лучшего эффекта и наглядности. Самое главное, что атмосфера студенческой общаги передана вполне достоверно.

Сюжет романа довольно нетороплив, что в принципе не удивительно. «Общага-на-крови» не про неуёмный экшен, а про людей, про их чувства и эмоции. Главный герой здесь не имеет даже имени – для окружающих он просто Отличник. Это светлый и неиспорченный юноша, который ярко выделяется на фоне глубоко порочного окружения. У него есть друзья, совсем непохожие на него – две девушки и два парня. Ваня Симаков – непризнанный поэт, заливающий свою вселенскую тоску алкоголем. Этот персонаж очень харизматичный и глубокий, но вот мне было очень трудно понять его философию и образ жизни. В его судьбе произошло некое трагическое событие, мешающее ему жить дальше. Да вот только он и не пытается найти выход из своей затянувшейся депрессии, Ване легче притупить восприятие реальности алкоголем. Игорь – красавчик-ловелас, считающий свои выдающиеся сексуальные способности настоящим талантом. Именно в интиме со многими девушками он видит смысл своей жизни, своё предназначение. При этом он по-настоящему любит свою девушку Нелли, а свои похождения не считает изменами. Она, по мнению Игоря, делает его чище, служит своеобразным якорем в столь непростом мире. Лёля и Нелли мне показались менее интересными персонажами. Для них общага – это своеобразная святыня, и они не представляют своей жизни без нее. Девушки на многое готовы ради того, чтобы остаться в ней. Даже пожертвовать своими принципами. Антагонистами в романе выступают коменданша Ботова, ее муж Ринат и староста Гапонов. И если двое последних – порочные по своей сути люди, то Ботова – просто несчастная женщина, пытающаяся обрести своё женское счастье.

Мы видим студенческую жизнь с вечеринками, пьянками, беспорядочными половыми связями, драками и философскими беседами о вечном. Завязкой служит самоубийство одной студентки, которая сбрасывается с крыши. Выясняется, что на крышу до этого ходил Отличник и забыл запереть дверь. Коменданша, узнав об этом, выселяет из общаги всю компанию, и с этого начинается нелегальная жизнь героев. Настоящим же виновником трагедии является муж Ботовой – Ринат, который под прикрытием жены нелегально заселяет погибшую студентку в общагу. При этом заселяет он ее не просто по доброте душевной, а за оказание сексуальных услуг. Когда же девушке это надоедает, Ринат просто насилует ее, что и послужило причиной самоубийства.

Роман под завязку напичкан всевозможными религиозными и культурными отсылками. Чтобы распознать их все, нужно быть довольно искушённым читателем с неплохим классическим образованием. Читать роман нужно вдумчиво, небольшими порциями. Лично мне в нем видится аллюзия на ад Данте, где все самое гадкое происходит внизу, но есть выход на крышу к чему-то светлому. Правда выход этот может стать трагическим. Самое грустное, что герои не могут покинуть общагу – для них это равносильно смерти. Общага неминуемо меняет героев и в отнюдь не лучшую сторону. Лишь Отличнику удается надолго сохранить свою чистоту, и поэтому даже для своих друзей он остаётся «белой вороной». Сам Иванов в интервью говорил, что писал не просто об общаге, а о всем мире в целом. Стоит отметить, что даже если вы не распознали всех отсылок, общая идея романа остаётся понятной.

Что же мне не понравилось в романе? На мой взгляд, автор слишком уж утрирует. Мир у него – слишком мрачное и порочное место, в котором простому человеку не выжить. Персонажи, кроме Отличника, получились мерзкими и отталкивающими. Общажная жизнь представлена лишь непробудным пьянством и потаканием собственной похоти. Герои – студенты, но они совсем не учатся, из-за чего теряется достоверность.

Итог: Роман оставил после себя противоречивое впечатление. Очень он тягучий и тяжёлый, в лучших традициях классической русской литературы. Однако он однозначно стоит того, чтобы с ним ознакомиться.

֍💔 ТУШКИ И ПИЯВЦЫ, или КРАСНАЯ ХТОНИЧЕСКАЯ НЕЧИСТЬ В РЕТРО-СЕТТИНГЕ КРОВОСОСУЩИХ 💔֍

ЦИТАТЫ:

«… он верил в красный флаг и красную звезду, в серп и молот и Гражданскую войну, в орлят, которые учатся летать, и в честный коллектив.»

(Алексей Иванов. «Пищеблок». 2018)

«Они, люди, сами виноваты. Они наплевали на тайну, скрытую в алых знамёнах и пятиконечных звёздах, в серпе и молоте. Людям эта тайна оказалась не нужна. А вампирам – нужна. Вампиры не просто обманывали и не просто пили кровь; они извратили всю суть серпа и молота, всю суть флага и звезды. Но Валерке эта суть была очень дорога. Чем ещё дорожить-то?»

(Алексей Иванов. «Пищеблок». 2018)

В 1991 году пионерия в России прекратила существование на государственном уровне: приказала долго жить. А в 1980-м (описываемое время в романе) она находилась, стало быть, «при смерти»? Не думаю так: «пациент, скорее жив, чем мёртв», ибо до его кончины ещё 11 лет, однако! Буду считать это отправной точкой, которая должна внести ясность (для меня) в роман Алексея Иванова – «Пищеблок». Судя по аннотации автора, читатель должен повеселиться с вампирами.

««Пищеблок» – простая и весёлая история о сложных и серьёзных вещах.»

На самом деле пионерия в описываемое время ещё не загибалась и не задыхалась от партийной идеологии: снимать пионерские галстуки не спешили. Даже тогда, когда пришло время их снять, многие делали это неохотно. Были и те, конечно, кто радовался, что, наконец, не нужно стирать и гладить шелковый галстук. А ностальгия по пионерии возникла довольно-таки скоро … Ибо взамен пионерской организации ничего другого детям не предложили. Вот как-то так.

***

Пионерлагерь под многообещающим названием – «Буревестник»: «Пусть сильнее грянет буря!» Олимпийская смена – Олимпийские игры 1980-го. Это был один из наиболее ярких и запоминающихся моментов истории СССР. А смена – обычная в не совсем обычном пионерском лагере. Корпуса – как пряничные домики: ажурные теремки. Мы попали в сказку? Тогда будь готов! В сказке, чем дальше, тем страшнее. – Всегда готов!

На мой взгляд, оценку советской пионерии, как и идеологии в целом, Алексей Иванов даёт с позиции себя – взрослого, способного к анализу и переосмыслению своего пионерского детства. Задним умом мы все крепки!

Эта «взрослость», идущая вразрез с детским мироощущением того поколения, просачивается в текст про детей, вызывая некую искусственность и недоверие к повествованию. У детей не возникают критические мысли об идеологии и всякой советской, пионерской атрибутике и символике. Не по «росту» пока ещё им такие мысли, как у командира IV отряда Анастасийки Сергушиной.

«– Так тут в лагере вообще одни глупости. Совсем слепой, что ли? Все эти флаги, линейки, речёвки, «свечки» – это же всё игрушечное.»

По крайней мере, образ такого мышления для пионеров – не типичный. В 80-е слишком сильна и крепка ещё была советская идеология в советских детских воспитательных и образовательных учреждениях, пока всё окончательно не развалилось с развалом Союза. А детский возраст – самый внушаемый, поддающийся любому воспитанию.

В то время ни пародировать, ни критиковать существующую реальность не пришло бы в голову большинству взрослых, не то что детей. Критическому мышлению тогда не пытались обучать. О нём даже не упоминали: не знали, что это такое.

Зато все хорошо знали, что значит понятие «дисциплина». Дисциплинированность воспитывали. И оценки за поведение ставили. И никто это насилием – вампиризмом не считал.

Ретроспективный взгляд на недалёкое прошлое часто бывает необъективным: почему-то возникает желание выразить запоздалую критику. Это немного бесит: «Дорого яичко ко Христову дню». У нас же всегда так: сначала – «Ура! Вперёд! Одобрям-с», а потом – «Всё плохо. Заидеологизированность. Вампиры. Кровопийцы».

… Книга про пионеров и пионеров-вампиров. Но вампиры – не только дети, но и взрослые: вожатые – студенты. И не только … Не покидает ощущение, которое укладывается в формулу: «Мухи – отдельно, компот – отдельно». Шикарная и довольно-таки полная художественная энциклопедия подростковой лексики того времени со всякими узнаваемыми «примочками». Детское мировоззрение обычных пацанов. Достоверное описание жизни, быта, взглядов, идейно-воспитательной работы сотрудников пионерлагеря … Автор пишет, пишет … А потом – «Обаце!!!» Надо же и о вампирах написать!..

А вампиры какие-то вымороченные: специально изобретённые под «Пищеблок». Близко не родня вампирам Кинговским из «Салема». Новая модификация кровососущих особенная: они «пляшут под дудку» писателя-затейника.

«Наверное, те, кого кусал вампир, даже не знают об этом. Вампир будто бы заколдовывает их. Или усыпляет, как доктора усыпляют больного, чтобы вырезать аппендицит.»

А ведь Иванов знает всё, что нужно, о вампирах. О том, что вампиры – это нежить. О том, что они без приглашения не заходят. О том, что укушенный сам становится вампиром … При этом он по большей части игнорирует это знание. Хотя у С. Лукьяненко в «Дневном дозоре» вампиры тоже – своеобразные.

Но для чего-то же эта хтоническая нечисть понадобилась А. Иванову. Для чего? – Это главный вопрос.

Кровь как проводник. В прямом и переносном смысле. Каждая из пяти частей романа сопровождается «кровавым» эпиграфом времён в «радиусе» Октябрьской революции и Гражданской войны. Например,

«Кровью народной залитые троны

Кровью мы наших врагов обагрим.

Г. Кржижановский, «Варшавянка». 1897 г.»

«Капли крови густой из груди молодой

На зелёные травы сбегали.

Н. Кооль, «Там вдали за рекой…». 1924 г.»

Для того, чтобы всем было понятно, что на уме у автора. Понятно, конечно, куда уводит читателя Алексей: уж больно «говорящие» эпиграфы. Героев Гражданской войны в романе не так уж много…

Все знают, что История человечества замешана на крови. Многовековая мировая история кровавых войн как конфликтов интересов, идеологий за обладание и подчинение «правильной» идее свидетельствует об этом. Мы всё ещё верим в то, что побеждает тот, у кого правда.

Ложь, искажение исторической справедливости, намеренная фальсификация и подтасовка фактов – это тот же вампиризм. И главный вампир – стратилат использует ложь, лишая пионеров истинной сути пионерской идеологии. А без идеалов ты мёртв. Словно ты стал пустым и сердце твоё не бьётся: зомби – ходячий мертвец. Зомби-вампиры – это управляемо-направляемые инфернальные сущности. Они каждое лето возникают в «Буревестнике» ...

***

Книга заинтересовала меня своей многослойностью и неоднозначностью. Да и сам автор, словно маятник, плавно качает идеи своего романа то в одну сторону, то в другую – противоположную. Только, вроде, определишься, о чём он хочет сказать, а он уже поворачивает в другую сторону. Например, крестов и нательных крестиков вампиры боятся: можно ими себя защитить от них. А потом вдруг вампир, как муху, глотает этот крестик. Есть и другие неожиданности такого рода. И много. Чтобы не быть голословной, вот ещё.

«Качели»: нормально – ненормально. Вначале Валерка уверен, что жить правильно – это не нормально. Но, похоже, он совсем запутался. По его мнению, Бекля со своими прислужниками – тоже правильный: у них свои правила. Классная авторская наводка! Кто же должен 12-летнему пацану объяснить сложности жизни и устройства мира?

Если правильным быть – ненормально, значит и стремиться не к чему. Без правил, а значит и законов, жизнь в обществе превращается в хаос: воцаряются ложь и беззаконие, а потом наступает война. Какая угодно: революция, гражданская, отечественная, мировая. Появляются реальные пиявцы – вампиры и тушки – укушенные: послушные вампирам доноры, которые питают кровососов и подчиняются их воле.

… Книга заставила рассуждать, думать, вспоминать, взмывая и опускаясь на подобных «качелях». А пишет Алексей Иванов очень хорошо: текст качественный. Особенно про пионерский лагерь – просто замечательно. Как и положено писателю, знающему то, о чём он пишет. Чем-то напоминает фильм Элема Климова «Добро пожаловать, или посторонним вход запрещён» (1964). Только вот эмоции «Пищеблок» вызывает совершенно иные: словно из тебя попытались высосать энергию и память.

Замысел автора понимаю, но саму идею его – не разделяю. Не может и не должно быть общего знаменателя в «красном вопросе» исторической справедливости нашей Родины. Должно оставаться место для сомнений и даже – заблуждений. Но и этого недостаточно. Ещё должно быть место для собственных убеждений.

Не могу и разделить авторского глумления над проявлением даже не пионерских, а просто общечеловеческих эмоций: помощь и оказание внимания одинокому старику-ветерану Гражданской войны.

«Сейчас я с ними буду печь пирог с малиной, и потом у нас чаепитие в гостях у Серпа. Демонстрируем тимуровскую заботу о поколении героев.»

Эти циничные слова произносит не пионерка, а вожатая – наставница.

Демонстрируем заботу? Демонстрация! Проявление добросердечности не может быть искренним? – Это уже ни в какие ворота не лезет!

Главный герой – Валерка – одиночка: изгой. Автор противопоставляет его всем остальным. А остальные кто? – Вампиры и тушки! Ничего себе общество!!! Вот и мечется парень из огня да в полымя: между вампирами и хулиганами – Беклей и его шестёрками. Нелегко в таком бедламе сохранять свою индивидуальность. Здесь с автором трудно не согласиться.

Чтобы мальчик не утратил веру в человечность, Алексей Иванов «награждает» своего героя настоящим другом. Такой искренней дружбе вожатого Горь-Саныча – студента, отбывающего практику в «Буревестнике», и пионера-пятиклассника можно только позавидовать. Сюжетная линия дружбы и «спасения человечества» от вампиризма – мощный стержень, на котором держится «Пищеблок». Это – не ЛВПГ, всё-таки.

«Через рукопожатие будто прострелила горячая искра. Валерка верил, что ГорьСаныч – надёжный друг, он не подведёт, и потому Валерка тоже не подведёт ГорьСаныча. Таких друзей у Валерки ещё никогда не было.»

… Несоветской молодёжи, наверно, будет не очень интересно. Современный детский оздоровительный лагерь разве можно сравнить с пионерлагерем? – Заблуждение, если кто-то думает, что похоже. В «Пищеблоке» сильны ностальгические мотивы для советской молодёжи.

Не все смогут понять то время, в котором не жили. Им ближе и понятнее Хэллоуин, чем Пионерский костёр и трудовой десант, помощь старикам-ветеранам, нормативы ГТО ...

Сюжетная линия о пионерах-вампирах для неискушенного читателя – своего рода замануха для развлечения. Чтобы читали все: коммерческий проект. А люди старшего поколения разберутся, кто вампир, а кто тушка (жертва).

Что же остаётся в конце концов? – Остаётся последний оплот: Вера. И символы Веры: Святая вода, Храм Господень, Святое распятие. Золотой крестик у Анастасийки и серебряный – у кривой бабы Нюры: спасение от пиявцев-кровососов. Это тоже символика. И отнюдь не игрушечная, когда есть Вера.

И Валерка, наконец, говорит о значимости и важности советской символики. Точно также, как сегодня мы говорим о ценности символики Российской: герб, флаг ..

.

… Вампиры – они ведь не только кровь сосут, но и, оказывается, – веру в идеалы …

P.S.

Мать любит своего ребёнка всяким: больного, увечного и даже преступника. Для ребёнка мать – это святое. Дети не вправе осуждать своих родителей, какими бы они ни были. Это закон христианской морали и нравственности.

Родина – она тоже мать. Мы знаем её историю … Но нас учили любить свою Родину. Со всем её прошлым. Любовь – не рациональна. Она – не выбирает. Иначе, какая же это любовь?

Прочитав книгу, вообще не понял, с чего такой высокий рейтинг????

Конечно, надо понимать, что написана она в далёкие 2000, историком по образованию, знакомого с легендами своего края. И это отличный задел для книги..... и она не плоха — но и не больше. Может кто то увидел смысловую нагрузку в огромном количестве непонятных терминов, или просто слов из древних языков, не знаю. Построение повествования то смахивает на сказки Бажова, то на фрагменты американского боевика с эротическими сценами и это раздражает.

Прочитав эту книгу, у меня возникло стойкое убеждение, что автор был в шаге от обалденной книги, которую можно было развить в хороший цикл, если бы не желание угодить веяниям и тенденциям тех лет, не желание усидеть на двух стульях одновременно, и его не стоит за это винить, в тех годах, многие смотрели на запад и подражали ему( в исскустве). Всё равно прочитать её стоит, потому как книга, при всех этих недочётах цепляет, потому что написана о событиях происходящих на Руси, и в ней есть, может где то между строк скорее, понятный только нам смысл......

С большим трудом дался мне труд Иванова. Меня не смущают большие романы, я люблю историю, мистику и приключения, но тут мне пришлось побуксовать. «Тобол» я не считаю плохой, или проходной книгой. Это трудоёмкая, увесистая работа. Но обо всём по порядку.

Перед нами 1600+ страниц исторической эпопеи, действо которой разворачивается от Швеции, Петербурга и до Сибири с Китаем. У нас тут и Петр I, и пленные шведы, и губернатор Гагарин, и вогулы с демонами, и Сатана, и обезумевшие старообрядцы, и учёный Ремезов, и продвижение христианской веры, и военные походы с осадами, и мамонты, и погони с предательствами, и любовь…. И всё это действительно увлекательно, написано живо, ярко и захватывает дух. Кроме любви….

Иванову прекрасно удалось отобразить (или выдумать) то время. Полудикие русские, вороватые, но отважные, рубящие бороды в Петербурге, но потом снова отращивающие их в Сибири; надменные европейцы-шведы; учёные умы, жизнь готовые положить ради начертания карт; Петр с его «окном в Европу» с его париками и дыбой… Читаешь и поражаешься масштабам и проделанной работой.

И тут начинаются любовные линии. Нет, они написаны тоже очень эмоционально, вызывают шквал чувств, местами щемит сердце, местами берёт досада, иногда вздыхаешь с облегчением, что всё обошлось хорошо, но постепенно все эти похождения Табберта, Новицкого, Ходжи Касыма, Хамони и Айкони буквально превращаются в Санта Барбару, которая занимает приличный такой объём романа. К тому же все эти любовные линии в конце концов обрываются очень нелепо и как будто просто обрубаются.

В романе много героев. Главных и второстепенных. Все они, как положено у Иванова, прописаны до мелочей и живые. Но вот от историй одних (Ремезов, Бухгольц, Гагарин) оторваться не можешь, а другие (Ходжа Касым или китайские с джангурскими чины) начинают вызывать зевоту.

Вердикт:

Чтения Тобола для меня было кривой линия сердцебиения. Иногда я восхищался и торопел, а порой одну главу не мог дочитать по несколько дней. У меня даже мелькали мысли, что это моё прощание с автором. Но дочитав фолиант Иванова, закончив эпилог, впитав последний потрясающий абзац, я понял – я прочту и его грядущую книгу про пароходы.

8 из 10. Любовные интриги спокойно можно было сокращать раза в 2.

UPD:

Многих смутила мистика и разное шаманство. Мне вообще кажется, что это одна из фишек Иванова и вся эта нечисть у него смотрится очень гармонично и не превращает роман в фентэзи.

И ещё заметил такую особенность у романа. Тут нету внутренних монологов героев. Их мотивы объясняются, описываются их решения, но что в это время творится в их головах на нам неизвестно. Это придаёт Тоболу некую кинематографичность или даже сериальность. Наверное это не плохо, но немножко упрощает произведение.

Когда становишься взрослым, на второй план отступают твои чаяния и мечты, оставляя в сухом остатке реальности быт, проблемы, заботы – в общем, все то, что приносит в конечном итоге в мир личности пустоту. Более сильные духом находят себя в мире увлечений, ожесточенно уезжая раз в месяц на рыбалку, собирая советские значки, или же штурмуя невысокие горы с видеокамерой, выкладывая ролики в сети, словом все то, что помогает убежать от этой самой реальности. А есть люди, которые просто плывут по течению, отдавая себя во власть этой самой пустоты, безвольные, в чем-то инфантильные. Вроде бы и нет в них ничего плохого, и плохого они ничего не делают, но все равно, страшно с ними соприкасаться, чтобы не «заразиться» властвующей над ними пустотой.

Многие думают, что «Географ глобус пропил» — это некая ностальгия по советскому, по 90-м, по чему угодно, но именно такой подход к произведению в корне неверен, возможно, даже ошибочен. Я бы сказал, что это книга об одиночестве и о своеобразной инициации.

Есть довольно неплохое произведение «Крюк» Терри Брукса, где повзрослевший и обрюзгший Питер Пэн, волей судьбы оставшийся в нашем мире, возвратившись в страну Никогда, заново переживает свое становление, вспоминая, чувствуя, снова становясь собой.

В случае с Виктором Служкиным происходит, по сути, то же самое. Живя в унынии и безысходности, он навсегда остался душой в 1983 году, создав для себя псевдоуютный, иллюзорный мирок, где его друзья и зона комфорта – это все те же люди из его школы, однако уже взрослые и в чем-то неудавшиеся, недолюбленные, несчастные. Виктор, будучи человеком сочувствующим, даже в чем-то добрым, пытается помочь этим людям, зачастую в минус собственной личной жизни, раз от разу, напоминая им о тех временах, которые уже не вернуть, становясь этаким Питером Пэном – он паясничает, острит, шутит – однако с каждой новой шуткой или деянием мнимая «волшебная пыльца» исчезает, и единственным средством для избавления себя от душевных переживаний становится алкоголь. Новые люди в этой компании школьных друзей – женщины, изначально симпатизирующие остроумию Служкина, все равно остаются собой – взрослыми женщинами, и, разумеется, ничего у Служкина с ними не выходит и он снова и снова возвращается к своей нелюбящей жене, какой-то псевдостабильности.

Вообще – структура романа похожа в чем-то на пресловутый «Ералаш». Все эти дурацкие фамилии – Служкин, Будкин, Градусов, все эти скетчи напоминают об иллюзорности, пластмассовости в реальности произведения.

Служкин верит в Судьбу, собственно он и страдает от того, что тогда, в 1983 году, он был особенным, и ему открывались бесконечные горизонты и перспективы. И вот он снова проживает эти детские годы, волей случая, попав работать учителем в школу. Дети, надо заметить, не воспринимают Служкина взрослым, и он день ото дня воюет с ними, паясничает и оглядывается назад.

Удивительно непохожей вставкой в роман является описание похода в главе «Оба берега реки». Создается впечатление этакого диссонанса. Повествование ведется уже от первого лица, мы слышим и чувствуем его мысли и переживания. Здесь учитель Виктор Сергеевич превращается в Географа, у детей-участников тоже исчезают имена, которые еще фигурировали в реальности города и школы. В реальности реки у всех есть клички. Дети взрослеют с каждым новым испытанием, вместе с ними взрослеет и Служкин. Именно поэтому, ни одна сцена интима не была доведена до конца. Служкин всю жизнь оставался тем самым мальчиком Витусом, приколистом и паяцем, но именно поход по реке Ледяной, среди звездных пространств и мертвых деревень делает его мужчиной, тем, кем он не смог стать 20 лет назад. И, волей все той же Судьбы, он переходит на другой берег реки, оставляя свое подростковое позади. И одновременно помогая своим ученикам, становясь своеобразным наставником. Вернувшись в город, Служкин становится другим. Обряд перехода завершен.

Прочел с большим удовольствием. Во-первых все узнаваемо, прошлое описано без малейшей фальши.

Сюжет интересный, разработан.

Но самая большая удача автора — в описании мыслей и поступков главного героя (примерно как в «Оно» у Кинга — часть описывающая героев детьми и делает книгу большой литературой).

Безусловно, набегут Свидетели Совка (уже набежали судя по отзывам). Будут кричать про «антисоветчину» (как будто это ругательство, а не комплимент), усмотренную в романе, и что там еще шепчут их неуспокоившиеся души райкомовцев.

Грозное время

***

«Летоисчисление от Иоанна» – это короткий роман (на самом деле это повесть, если говорить про объём и исполнение) Алексея Иванова по фильму «Царь» 2009 года. Если говорить ещё точнее, то Иванов написал сценарий этого фильма, а потом, вероятно, переработал в роман (повесть). Поэтому сложно воспринимать подобное произведение – это и не новеллизация, и не сценарий в чистом виде.

…1565 год. Царь Иван Грозный повсюду видит врагов, видит смуту. Он учреждает опричнину. И всю страну захлёстывает волна страдания. Никто и слова сказать не может, потому что с несогласными разговор один – плаха. Но против Грозного встаёт митрополит Филипп, некогда друг детства будущего царя…

«Летоисчисление от Иоанна» – книга маленького объёма, где каждая глава – это какой-то ключевой эпизод истории опричнины. Точнее, двух её лет. Поэтому каждая глава отделена от остальных то временем, то местом. В итоге повествование напоминает лоскутное одеяло, сшитое грубыми нитками, а места и просто прихваченное степлером. К сожалению, подобная форма не позволяет полноценно насладиться проработанными героями, духом времени, атмосферой, историческими фигурами. А ведь Иванов умеет всё это – вспомните Ремезова из «Тобола» или Моржова из «Блуда и МУДО».

Трудно понять, что двигало Ивановым при создании «Летоисчисления». Возможно, так он хотел поднять интерес к фильму, а может – просто нахватать продаж\оценок в дополнение к другим своим работам. Как вариант – увлечь читателя вопросом Ивана Грозного и его одиозной фигуры.

Не то, чтобы роман (повесть) совсем плох. Во-первых, Иванов рассказывает о достаточно интересном (если отмести прочь банальные «хороший» и «плохой») времени. Не так уж много исторической прозы про Грозного. Во-вторых, Иванов показывает царя под любопытным углом. Если довериться взгляду автора, то Грозный – чистой воды шизофреник с уклоном в религиозность. Весьма жуткое сочетание. Возможно ли это? Вполне. В-третьих, это книга без банального хэппи энда. Хотя последний не так уж часто бывает у Алексея.

Заключение: «Летоисчисление от Иоанна» – не тот роман, с которого стоит начинать знакомство с творчеством Алексея Иванова. Пусть книга легкая по объёму, по восприятию она не такова. К произведению много вопросов. Талант Иванова вполне мог бы способствовать объёмному романа с огромным количеством деталей и выверенными образами-героями. Этого, увы, не случилось.

7 царей из 10.

Однажды в Сибири…

***

«Тобол» Алексея Иванова – объёмный роман о Сибири начала XVIII века, состоящий из двух томов «Много званных» и «Мало избранных». Обе части примерно равны по объему (с небольшим преимуществом «Мало избранных). Но вместе с тем обе части сильно отличаются друг от друга.

…Матвей Гагарин назначен Сибирским Губернатором, жить ему предстоит в Тобольске. В Тобольске живёт архитектор Ремезов вместе со своей семьей. Ремезов очень талантлив, хотя и со своими причудами. Есть у него давняя идея – построить каменный кремль в Сибири. Первый и единственный. Но где взять на него деньги? Как уговорить Гагарина? А ведь он в хороших отношениях с царём Петром. У Гагарина же свой интерес, устремлённый на юго-восток в сторону Китая…

В романе «Тобол» множество сюжетных линий. Главные из них – это Гагарин, Ремезов, Бухгольц. Всё это реальные люди, вписанные в историю Сибири и России. Помимо них есть множество других персонажей, которые важны чуть меньше, как следствие, они получают меньше внимания – Касым, Иван Демарин, Табберт, Филофей, дети Ремезова (Семён, Леонтий, Мария и другие). Есть ряд персонажей, которые вообще не нужны – Новицкий, Айкони, Хомани. И время от времени Иванов пускается в абстрагирование от центральных сюжетных линий, вспоминая многочисленные народы и страны. Тут и Китай, и джунгары, и остяки. К слову, тоже совершенно ненужные линии с обилием специфических терминов. К сожалению, не все сюжетные линии действительно интересны. Гагарин, Ремезов – безусловно. Бухгольц во второй книге – определенно да. Касым и Демарин – во второй, да. Табберт, Филофей – сомнительно. А вот ненужные персонажи – Новицкий, Айкони и Хомани – это просто переливание воды из одной тары в другую. Бесконечный цикл этих переливаний.

Что касается вопросов и идей «Тобола», то Иванов разогнался всерьёз. Во-первых, фоном проходят события «Северной войны». Во-вторых, идёт освоение Сибири, попытка обжиться, захватить новые территории и укрепиться. Попутно автор показывает, что есть сложности с другими народами по многим вопросам. Например, с остяками. Читатель видит, как происходило «крещение» остяков. В-третьих, бюрократия, лихоимство и откаты. Тема, которой Иванов уделил очень много внимания. И вполне заслуженно – вопрос, который очень тяжёл для России как прошлого, так настоящего и, увы, будущего. В-четвёртых, поиск собственного места, поиск справедливости, умение отстоять своё – вопросы более мелкие (по объему внимания в романе), но, в целом, важные и неплохо раскрытые.

Теперь немного о обеих частях. Они действительно разные. Первая – реализм, а вот во второй появляются элементы мистики. Но они не являются основополагающими. Но куда большая разница заключается в содержании и динамике. Первая часть («Много званных») – это попытка усыпить читателя (попытка очень успешная), отсутствие какой бы то ни было динамики (сюжет вообще не развивается). В то же время вторая часть («Мало избранных») – это отличные экшен-сцены (ретраншемент прекрасен) вперемешку с хорошими (оборона Ремизовых, например), но и разбавленные скучными. К счастью, последних тут не так много, как в первой части. Это редкий случай, когда продолжение интереснее начала.

Заключение: с «Тобола» определённо не стоит начинать знакомство с творчеством Алексея Иванова. Роман тяжёлый (из-за объёма, из-за низкой динамики, из-за специфических терминов и понятий). Исторический подтекст весьма интересный, не хватает карты, зато любопытно рассказана история многих событий и персонажей.

Кого может заинтересовать «Тобол»? Тех, кому нравится «Сибириада» и «Война и мир», тех, кому по душе медленные, тягучие, медитативные книги с минимумом экшена.

7 Тоболов из 10. И то лишь из-за ударной второй части романа.

Слалом по жизни

***

«Блуда и МУДО» – роман, который несколько выбивается из творчества Алексея Иванова. Хотя бы чисто жанрово – Иванов редко пишет чисто прозу. А вот «Блудо и МУДО» – именно такой роман. Как и «Географ», к слову. К слову, оба романа очень даже похожи. Но не будем вдаваться в сравнение этих двух книг. Речь именно о «Блуда и МУДО».

…Борис Моржов – методист в доме пионеров «Родина». Он спокойно выполняет свою работу (методично!), никого не трогает (трогает, да ещё как!), но всё круто меняется, когда его и других педагогов (и методистку, методистку не забыть!) отправляют в детский лагерь «Троелька», приписанный к их МУДО (сиречь «Родина»). Моржов быстро смекает – в лагере-то можно пополнить список зарубок на ремне. Ремне с выдающимися достижениями – промежножными фрагами…

Алексей Иванов с первых строк умеет настроить читателя на нужный лад. В каждом романе он показывает читателю, что (примерно) его ждёт. Будь то фолк-мистика, будь то мистика с криптоисторией, будь то гламурный роман про интернет. Так и здесь – Иванов ясно, чёрным по белому сообщает – читателя ждёт разнузданный герой и книга про глубинку. Автор не скрывает, что на страницах его книги будет мат, секс, алкоголь и прочая пахабщина на фоне гор, реки да в общаге. Пожалуй, здесь кроется один из важнейших плюсов Алексея Иванова, который не поддаётся мейнстриму – не включает повесточки, не сворачивает голову сюжету в поисках какого-то твиста ради сиюминутного ошарашивания (оболванивания) бедняги-читателя.

Итак, давайте немного про сюжет, которого тут нет. Что, кстати, становится ясно практически сразу. Педагогов зашвыривают в лагерь, они совершенно не готовы к этому ни морально, ни материально. Причём оба момента обыгрываются с чувством, толком и расстановкой. Сам же Моржов лелеет собственные мотивы – хочется ему открыть мандатные округа сразу трёх своих коллег – Сони, Розы и Милены. Да вот беда. Одна только с учаги, зажатая донельзя, вторая – горячая, да вертлявая, да плюс при мужике со связями, а оставшаяся ходит под местным серым кардиналом бюрократии. Всё бы ничего, да Борису нужно и другие проблемы решать. Вот, собственно, про это и есть сюжет. Начала, как и конца у романа, нет. Плюс это или минус – решать читателю. Вообще «Блудо и МУДО» ни разу не про сюжет.

Герои. Героев тут не так уж много, а основных и совсем мало – по пальцам пересчитает даже фрезеровщик, ошибившийся на работе лишь пару раз. Моржов, его друг Щёкин, Костёров (краевед), Милена, Соня и Роза. На периферии ещё трутся дети (второстепенные персонажи, поэтому их поможет считать друг фрезеровщика – его коллега по цеху, с тем же количеством ошибок) – их всего 8 (7 мальчишек, 1 девчонка, из них 6 – «упыри»). И где-то совсем далеко мельтешат дополнительные герои (третий друг-фрезеровщик, ау!) – Сергач, Лёнчик, Алёна да пара друидов. Как видите, третий фрезеровщик может ошибиться побольше двух своих друзей. Персонажи раскрыты достаточно хорошо и своеобразно. Моржов – сам себе на уме, у него собственная жизненная парадигма и цели, он любит аббревиатуры (ох, намучаетесь вы с ними). Щёкин – типичный неудачник по жизни и в семье, но вот упыри за него горой. А как вы хотели? Костёров – талантливый специалист, который сидит на шее у жены. Милена – якобы строгая, якобы умная, якобы недотрога. Роза – якобы дерзкая, якобы понимающая по жизни. Соня – скромняшка с учаги, совсем пороху не нюхала. Из второстепенных стоит отметить упырей – классные ребята, их взаимоотношения с Сергеем и Наташей – это настоящая находка.

Вопросы, которые поднимает Иванов в своём романе, тоже весьма обширны. Например, малая Родина (образ Ковязина, хотя вы наверняка будете читать его как Козявино), пыль в глаза («Кот в сапогах» под конец романа не сходит со страниц), чувство справедливости (Моржов и финальный аккорд в отношении виновника несчастного случая). Но есть две темы, которые особенно важны. Первая – это то, как идёт по жизни Борис Моржов. Это чистый слалом, дамы и господа. Его мало что может поколебать, он буквально огибает всё. Это Служкин номер 2 из «Географа». Вторая же животрепещущая тема – бюрократия и кризис системы образования, будь то доп или основное. Вот тут Иванов разносит в дрова Манжетова и команду. Автор явно импонирует главным героям, противопоставляя им бюрократизм Манжетова. Браво!

Что сказать о минусах? Как было сказано выше, у книги нет начала и конца. Кому-то это будет не по душе. Сам текст разбит на небольшое количество глав, а внутри глав – несколько сцен, многие из которых обрываются и не переходят (плавно и изящно) в другие. К тому же темп повествования иногда буксует. Но ведь это не фантастика или боевик, это проза без претензий на что-то иное. Здесь и не должно быть высокого темпа. Так же в романе многовато мата. И не всегда он приятен глазу.

Заключение: «Блуда и МУДО» – отличный роман, он сильно напоминает «Географа» в хорошем смысле. Но покуда Служкин отправляется по трасе слалома, Моржов сам выбирает трасу, пусть и, опять же, для слалома. Читается роман интересно и легко, автор иронизирует над многими моментами. При этом Иванов поднимает тяжёлые вопросы и здорово их раскрывает.

9 блуд из 10.

Креатив – говно, автор…

***

«Комьюнити» – якобы второй роман из цикла «Дэнжерологи». И если первый роман («Псоглавцы») был весьма интересным, колоритным, пусть местами и неказистым, то «Комьюнити» – это какой-то кукушонок в гнезде лебедя. Не иначе.

…2011 год. Топ-менеджер Глеб из фирмы «ДиКСи» (что-то типа социальной сети\радио\новостной ленты, где каждый запрос выдается согласно анализу потребительских интересов) живёт на полную ногу. Его мало заботят житейские проблемы. Вот только всё меняется, когда он видит на кладбище загадочное надгробие. В тот день в его жизнь проникает чума…

Автор выбрал интересную тему – чуму. Присутствуют различные фактические данные как просто из истории, так и из конспирологии. Ивнаов даже упоминает, например, японский «Отряд 100». Это, к слову, классный удар в сторону Штатов. И исторический факт, между прочим. К сожалению, на этом список плюсов романа заканчивается.

А вот о минусах говорить можно сколько угодно. Во-первых, это герои. Абсолютно плоские и не то, что даже скучные. Они отвратительные. Ни один герой не вызывает симпатии и сопереживания. Глеб – типичное гламурное быдло, любитель идти по головам. Борис – банальный пубертатник, дорвавшийся до каких-то благ. Орли – провинциалка-давалка (это её слова, если что!), которая всего лишь хочет кусок пожирнее да квартирку-то получше. Во-вторых, стилистика повествования. В романе много статей про чуму (интересно) и переписка в компьюнити – выглядит это как чат. Так вот этот чат – ужасный слон посреди квартиры. Пресный, безвкусный и унылый приём. Но всё это надстраивается ужасным сленгом, полным англицизмов и молодёжных (на тот момент) словечек. Особенно тут инородно выглядит Кабуча и её перлы. В-третьих, тематика чумы. Ментальная чума и демоны? Рукалицо. В-четвёртых, постоянные рассуждения главгероя – от них затошнит даже самого дотошного читателя. Иванов хотел как-то оправдать Глеба? Не вышло. Финал, как и начало – их нет вообще. В «Псоглавцех» они были, хоть и условные. Здесь же автор обрывает книгу, толком и не предоставив ответов на вопросы. Чума ли это, демон ли, или просто бабки\квартиры\мерсы в глаза попали, вызвав поток крови? А кто ж его знает.

Алексей Иванов решился на эксперимент. «Комьюнити» – это противопоставление «Псоглавцам». В этом романе действие происходит не в глубинке, а в центре страны – в Москве. Герой здесь считает себя невероятно умным, успешным и любимцем фортуны. Кирилл же из «Псоглавцев» был куда более приземлённым и простым. И вместе с тем, куда человечнее Глеба. Так же разительно отличается жанровый аспект. «Псоглавцы» – триллер с элементами мистики, но там хватало и психологизма, социального и приключений. «Комьюнити» – это магический реализм, тут вообще нет как таковой мистики, психологизм проглядывает лишь местами.

А что же тут общего? Лишь дэнжерологи и статьи из интернета. Дэнжерологи в «Комьюнити» вообще выглядят пятым колесом, а статьи из интернета мало чем отличаются от того, что было в «Псоглавцах» – они просто вывалены посреди глав, без стиля и изящества. Это не «Ночное кино» Пессл (один из образчиков такого приёма).

Заключение: абсолютно проходной роман, который больше раздражает и вызывает уныние, нежели восторг и приятные эмоции. В плюс можно поставить разве что поток информации о чуме. И то условно.

6 эпидемий чумы из 10. Увы.

Пёс брату своему

***

Алексей Иванов — писатель рахносторонний. Есть у него проза («Географ» и «Ненастье»), есть криптоистория («Тени тевтонов»), есть чистая мистика в лице «Пищеблока». Но даже в рамках вышеназванных границ автор не пользуется торенной дорожкой, а пытается сочетать жанры, добавлять слои текста. В итоге романы Иванова сложно отнести строго к одному жанру. Это же касается и «Псоглавцев». 

...Кирилл, Валера и Гугер получают интересное предложение — нужно отправиться в деревню, где в заброшенной церкви есть фреска. Вот она и нужна нанимателю. Казалось бы, что тут сложного? Беда в том, что и местные не особо любят пришлых, и Кир видит каких-то странных существ...

Буквально с первых строк читатель окунается в тягучую атмосферу погибающей деревеньки — глубокой провинции, где нет даже школы. Местные не спешат помогать парням, да и они сами не восторге от того, что нужно устанавливать контакт с деревенскими. Постепенно автор нагнетает, добавляя мистики и триллера, перемежая их с историческими выкладками. И если к первым двум пунктам вопросов практически нет (в меру лампово, в меру напряженно), то со справкой автор сплоховал. Выглядит это так: Кир узнал какой-то момент, Кир полез в сеть. Эталон в подобном приёме — роман «Ночное кино» Пессл. Так вот Иванов не вытянул. Изредка автор отправляет Кира потолковать с местными. 

И вот тут раскрывается один из вопросов романа: отношения провинции и столицы, сильных и слабых, простых и сложных. Второй вопрос — соотношение мистического и рационального мышления. То, с чем преуспел Кинг, Иванову тоже далось легко и изящно. Читателю самому предстоит решить — что же это было? Помешательство или псоглавцы и правда существует? Наконец, третий вопрос чисто культурный. Наверняка не все знают о существовании феномена псоглавцев.

Что сказать о минусах? Финал слитый. Через Ромыча пришлось всё объяснять. Местами может показаться,  что страдает динамика. Ну и деревенские... Кто-то явно будет недоволен их образом. Идея дэнжерологов (название вообще не фонтан) интересна. Сабджект, культура, etc.

Кому понравится роман? Любителям фолк-мистики. Если вам по душе книга «Пищеблок» или сериалы «Топи» и «Территория», то и «Псоглавцы», вероятно, понравятся. 

Заключение: хороший, крепкий роман. Немного мистики, чутка триллера и драмы. Толком нет финала и начала. Зато густая атмосфера и интересная тематика Псоглавцев. 

9 псоглавцев из 10.

А какое оно, твоё Ненастье?

***

«Ненастье» – знаковый роман Алексея Иванова. Его смело можно ставить на одну ступень с «Географом». И чем-то они даже перекликаются.

…водитель инкассаторской машины Герман Неволин – обычный мужчина, прошедший Афганистан. За ним никогда не замечалось чего-то необычного, он спокоен и уравновешен. Но однажды городок Батуев потрясен новостью – Неволин ограбил своего же работодателя, нагрев его на крупную сумму. В прессу цифры не просачиваются, но речь о десятках миллионов.

«Ненастье» выполнено в фирменном стиле Иванова – длинные главы, каждая из которых – это кусочек пазла. Автор не пытается играть в интригу, зачастую он спойлерит заранее, чем закончится тот или иной эпизод. В целом же, в романе есть два крупных пласта – лихие девяностые и 2008 год. Причём оба пласта занимают примерно равный объём. Поначалу может показаться, что Иванов буксует по части динамики, но это отнюдь не так. Автор действительно даёт читателю возможность сложить пазл по кусочкам. Часто писателям этот приём не удается – они не заманивают читателя какими-то фишками. Иванову же это удаётся легко, даже изящно.

А всё почему? Автор подкупает героями. Нет, они ни разу не добрые-светлые-ясные. Даже Герман Неволин (фамилия говорящая) – главный герой – не вызывает беспрекословной симпатии. Безусловно, «Немец» – интересный персонаж, ему сопереживаешь. Но он не идеальный, о чём Иванов не забывает напоминать. Лихолетов из той же пустыни, ой, простите, оперы. Говорящая фамилия, лёгкий на подъём, рубаха-парень, готов рвать за своих. Но можно ли симпатизировать ему без вопросов? Нет. Как и Тане Куделиной. И так можно сказать обо всех персонажах. Иванов не стал рисовать идеалы, но он не скатился в героев из картона и бумаги. Они действительно живые.

Второй важный плюс романа – вопросы, которые поднимает Иванов. Во-первых, это «афганский» вопрос. Тема тяжелая, всеми забытая. Или же, со стыдливыми отводами глаз, думайте сами. Во-вторых, ОПГ. Это не жалкий детектив в мягкой обложке, где странные русские авторы пишут про пиу-пау, феню и так далее. Нет, Иванов написал чётко, ясно и в меру злобно. В-третьих, вопрос Ненастья. Снова говорящее название. Автор броско раскрывает тему душевного Ненастья – у каждого оно своё. У Неволина – такое-то, у Тани – другое. И так касаемо всех главных героев.

Заключение: «Ненастье» – очень интересный роман на непростые темы. Иванов написал объёмную книгу, но это не тонны воды или ненужных описаний. Это ситуации, это тяжёлый выбор, это жажда денег, славы, признания или уважения, это «афганская идея» Лихолета, это «Сердце-обличитель» По, но только с кушем вместо сердца. Ну, или если сравнивать с более современными текстами, то тогда это «Текст» Глуховского (отчасти!). «Ненастье» читается легко. А вот осадок оставляет тяжёлый.

ПС: есть у романа и экранизация. Великолепная, к слову.

9 градусов Ненастья из 10.

Спирали истории

***

Алексей Иванов – значимая фигура в мире русской прозы и русской исторической прозы. Определённо один из лучших представителей обоих жанров. Это подтверждается как тиражами его книг, так и экранизациями – знаменитый «Географ», «Общага», «Ненастье», «Пищеблок», «Тобол». Из 11 романов («Летоисчисление» не считаем») у 5 (!) есть экранизация. А ведь на подходе «Сердце Пармы» и «Посоглавцы». Но сейчас речь о нестандартном (для Иванова) романе «Тени тевтонов».

…в 1457 году Каетан заключает с Бафометом пакт. Цена вопроса – некий могущественный артефакт, меч Лигуэт, оплата – падение ордена тевтонцев.

…в 1945 Клиховский жаждет найти Лигуэт, чтобы снять проклятие…

Первое, что бросается в глаза при чтении «Теней тевтонов» – высокая плотность текста. Алексей Иванов нашпиговал произведение массой терминов, имён и названий. И этом в романе нет ни одной сноски! Многие термины понятны интуитивно, но невозможно не спотыкаться об угловатый текст. И это именно авторский приём, ибо в других книгах этого у Иванова нет. Второе важное замечание – стиль повествования. Есть два пласта времени, два группы героев. Но сюжет идет скорее в хаотичном порядке, нежели в линейном. Порой главы Клиховского (условно «здесь и сейчас») чередуются с длинными флешбеками даже не о его прошлом, а о прошлом персонажей, с которым он столкнулся. И это касается обеих сюжетных веток. В-третьих, стоит отметить работу с интригой. В ретроспективной ветке интриги как таковой нет вообще. В условном «настоящем» интрига есть. Но она как-то уходит на задний план. В-четвёртых, мистический характер произведения. Иванов ловко сплёл исторические факты (Червонка или Кох) и мистику. Причем если в прошлом мистика – это и правда мистика, то в условном «настоящем» она будто бы плод воображения. Наконец, ещё один важный момент – идея. Идея цикличности (спиралевидности) получилась весьма изящной. Не то, чтобы она совсем новая. Но Иванов справился стильно и интересно.

Но всё-таки в романе хватает минусов и недочётов. Знакомый стиль (не совсем линейное повествование с углублением в флешбеки) выглядит каким-то эрзацем. Автор то ли уделяет время воде, то ли слишком торопится. Ведь этот же прием есть у Иванова в «Ненастье», но там это выглядит чётко. Например, подошло время поговорить о «Коминтерне», вот, пожалуйста, вам 1-2 главы, где всё разложено по полочкам. Как итог – нагромождение имен, странных слов и понятий, о которых спотыкаешься и путаешься. Автор никак не щадит читателя. Так же в романе нет как такового начала, нет как такового конца. Это, с одной стороны, работает на идею спиралевидности, но не всем зайдёт. Персонажи тоже не вызывают сочувствия. Ни один. Ни в одной из веток. Все они либо продажные, либо ведомые, либо попросту глупые.

Заключение: далеко не лучший роман. Здорово, что автор вышел на уровень истории Европы, здорово, что автор вкрутил гайки мистики в полотно истории. Но отчего-то автор решил то ли перекрутить стиль, то ли просто не захотел. Роман выглядит абрисом, заготовкой, а никак не чем-то массивным, как, например, «Барочный цикл» Стивенсона. Но местами всё-таки круто.

7 теней тевтонов из 10.

Талантливая “пионерская страшилка”, развитая в сюжетную интригу романа. Основная сюжетная линия, вплоть до финала, имеет незначительное влияние на произведение. Здесь ностальгия, детская драма, мелодрама, романтика. Линия ужастика присутствует, но обретает вес лишь к развязке. В развязке тема вампирской саги, становится, пожалуй, даже слишком банальной, однако автор вытягивает произведение неожиданным финалом.

Литературные параметры произведения хороши. Несмотря на сложное сплетение жанров, сюжет остаётся линейным и увлекательным. Сцены и диалоги хорошо продуманы, радуют колоритом и аутентичностью эпохе. Персонажи яркие, живые и динамичные.

Произведение понравилось, так же, ненавязчивым абсурдом сплетения материалистического антуража пионерлагеря, с мистикой вампирской саги. Даже заставляя атрибуты советской идеологии быть, фактически, признаками кровавых ритуалов вампиризма, автор не может скрыть ностальгии по той эпохе, заражая ей и меня.

Книга понравилась. Есть в ней правда жизни, то, что цепляет. Сам я в 95-м году учился как раз в 9-м классе и могу засвидетельствовать, что герои-школьники в романе реалистично вписываются в портрет эпохи. Вероятно, поэтому произведение и показалось мне близким, а персонажи — будто мои друзья-товарищи из юности.

В другом разрезе автор выдаёт противостояние взрослого Служкина и его подопечных — противостояние, которое в итоге переродилось в большую, настоящую дружбу. И это уже другой смысл, ближе к классическому конфликту отцов и детей. А если проникнуться ощущениями, которые автор даёт в ретроспективных отступлениях про юность самого Служкина, то выходит этакая параллель: Служкин, сам совершавший ошибки в юности, вырастая, пытается помочь преодолеть такие же ошибки, которые совершают вверенные ему школьники.

Здесь есть над чем поразмыслить.

Очень хотелось увидеть более оптимистичный финал. Вполне правомерно было ожидать, что прошедший походные испытания Географ переосмыслит суть своего существования, а через это — переосмыслят своё бытие близкие ему люди. Казалось, что из похода он вернётся к полноценной семейной жизни, но это не произошло. Рубить — так рубить, решил автор и приговорил героя к продолжению существования в вакууме. Жаль, конечно, но вероятно, в этом и состоит правда жизни по Алексею Иванову.