Научность — твердейшая. Фантастика — на уровне. Литература — ноль.

Вероятно, есть у этой книги целевая аудитория, которой нравится такой стиль — «научно-технический отчет». Люди автору только мешают выражать идеи.

Наверняка найдутся поклонники такого стиля, вероятно, книгу можно будет отнести к каким-то «программным» произведениям. Но, как «просто книга» — никак.

Тот самый случай когда из хорошего ученого не обязательно получается хороший писатель. Литературная составляющая совершенно беспомощна, сюжет попросту детский, но может хотя бы научная часть на высоте? Да вот если бы. К ней тоже полно вопросов. Главный из которых на кой черт нужна экспедиция результатов которой никто не дождется в обозримом будущем? В общечеловеческом смысле ладно «а вот захотелось» но кто даст денег на такую инициативу вопрос настолько смутный... По Штерну решается просто — власть на Земле захвачена хунтой фанатиков-ученых которые тут же выписали себе безразмерное финансирование и вбухали его в мегапроект, отдачи от которого нельзя ждать в принципе. Лафа да и только. Ну а технические детали проекта... ой вэй там столько допущений, что даже с моим почти позабытым инженерным образованием на каждой пятой странице бомбит.

Блуждая по каналам Дзена, узнал не только забытые имена отечественной фантастики, но и по крайней мере одно новое — Борис Е. Штерн. Редкий случай невероятно твердой НФ.

Впечатления крайне положительные, при этом не знаю, с чего начать. Не пересказывать же сюжет этого необычного романа? А он необычен даже по манере — здесь нет ни одного «сквозного» героя, действующего от первой главы до последней. Эти главные герои появляются и уходят — ибо действие охватывает сотни тысяч лет. Отсюда как бы некоторая «новеллистичность» повествования — у автора просто нет возможности до мелочей проникать в психологию персонажей. И соседствующие главы разделяют тысячелетия — каждая посвящена уже новой эпохе, новой фазе истории.

Но если хотя бы вкратце намекнуть, о чём идет речь, то это видно из названия — о ковчеге. Всё начинается с идеи, возникшей в одной голове. Постепенно вокруг этого человека собираются такие же энтузиасты-пассионарии. Интересный и поучительный процесс. Не Жюль Верн, в книгах которого смелые задумки легко овладевали массами и пробивали дорогу в жизнь, но и не мрачный скептик Уэллс, всё ещё считавший, что будущее будут творить гениальные мизантропы-одиночки — даже вопреки желаниям масс.

Единственное, что огорчило, автор не верит, что в ближайшие сто-полтораста лет наука сделает какие-либо прорывные открытия. И необязательно новые источники энергии илии способы перемещения в пространстве — что-нибудь этакое что нам и в голову сейчас не приходит. Как это произошло с реальной наукой-техникой за уже прошедшие полтораста лет. Ну да ладно... Пусть будет такой несколько пессимистический взгляд.

Он искупается завершающей частью романа — в противовес невероятно твердо-научным трем предшествующим — немного даже сказочной. И весьма оптимистичной.

Прочёл около 50 страниц, на большее не хватило. Очень наивное представление о племенах людей каменного века, чего стоит только постройка плота группой лиц из всегда жившего на равнине племени, а следовательно никогда не имевших опыта судостроительства, пусть и такого примитивного, а тут хоба! За пару дней несколько человек изобрели плот, вёсла и руль! Далее у меня случился приступ испанского стыда от внезапной постельной сцены:

По-моему, это не серьёзно для романа с претензией на твёрдую НФ. Оценивать не буду, поскольку с идеями автора до конца не ознакомился, а продираться к ним через трешёвые сцены и фантасмагорические (не путать с фантастическими) допущения никакого желания нет.

Первая и последняя (дневник) части романа соединяют нить истории в кольцо. Эти части увлекательны, полны событий, читаются легко. Середина романа, хоть и необходима по сюжету но получилась через чур объемна и скучна. Сборы на экспедицию, копания, симпозиумы и другая археологическая рутина. Понятно что для читателя нашего времени ничего интересного или принципиально нового в раскопках и «теориях» о жизни города 21-23 века нет

Как то так совпало, что я в один и тот же момент времени наткнулся и на эту книгу, и на лекцию Бориса Штерна о возможности межзвездных перелетов. Интересно вышло. Я не великий спец по художественной части книг, так что оценивать произведение в этом смысле развернуто не буду. Скажу лишь что прочитал я это легко, за несколько часов, и взгляд нигде особо не спотыкался, а пролистал я буквально 2 страницы с театральной постановкой — ну не воспринимаю я такие вещи. И как развлекательно — познавательное чтиво это на нынешнем уровне российской фантастики смотрится очень даже неплохо. Хотя бы без магии, попаданцев и СССР в каждой дырке. 8/10.

Но это все касалось художественной части. А произведение все таки создавалось в первую очередь как твердая НФ. Вот тут, для понимания что автор вводит как допущения, а что действительно считает истиной очень пригодились лекции, которые я посмотрел буквально за пол дня до прочтения книги. Ну что сказать — все очень печально. Не со знаниями, упаси господи меня, математика, спорить с астрофизиком на его поле. Скорее с целостным пониманием картины мира. Давайте вкратце пройдемся по тезисам.

Автор вполне аргументированно говорит о том, что сверхсветовое движение не вариант. Классические способы тут совсем не работают, а неклассические типа того же решения Алькубьерре, по сути во первых непроработаны, а во вторых требуют астрономических количеств несуществующих веществ типа отрицательной массы. Согласен. Сегодня не вариант. Но вот дальше автор, что в книге, что в лекциях делает очень жесткое, но и очень на мой вкус однобокое допущение о том, что новых идей и способов тут не появится, потому как на наших масштабах мы все уже в науке нашли и вылизали. Мне казалось, что разбив носы об эту гордыню 10 раз, нам пора бы понять что вселенная устроена посложнее чем кажется, и начало 21 века, уж точно не тот момент когда мы «знаем все». Автор с легкостью отметает даже вероятности новых прорывов, при том, что на фундаментальных уровнях мы все так же не понимаем что такое пространство-время, чем обусловленна локальность, скорость света, причинность в конце концов. Да, мы сделали очень точные приборы, мы измерили много чего и знаем теперь до определенных пределов КАК ведут себя вещи. Но как не имели, так и не имеем понятия ПОЧЕМУ. А это открывает огромный простор возможностей, которые автор сознательно игнорирует. Ну хорошо, допустим. Оставим сверхсвет, нелокальность и прочую экзотику. Но релятивистские скорости автор тоже нам запрещает. Термояд не доделан (по автору и в середине 22 века), антиматерия дорога настолько, что для производства нужного количества энергии мы, цитата, угробим всю экологию (он что нужную энергию сжиганием угля получать собрался???), солнечный парус для межзвездных перелетов профанация (на примере одного современного проекта) и.т.д... В сухом остатке — ядерный двигатель, и скорость в 3 тысячи км/с. Для понимания масштабов — пешком до Марса — в 6 раз быстрее чем его кораблю до цели. И вот что меня зацепило. Автор отказывает в развитии термояду, не может рассмотреть получение антиматерии околосолнечными станциями энергосборщиками, не рассматривает двухступенчатую схему паруса с орбитальным размещением лазеров, где нет оптических искажений атмосферы, но вот вполне допускает разработку практически чудесных технологий, способных пережить 12 тысячелетий межзвездного пути. От реактора, который не испортится от радиации, температуры, трения теплоносителя и стержней, до компьютеров и носителей информации, которые не деградируют от космических лучей, броуновского дрейфа, квантовых эффектов и прочего. А ведь по факту эти задачи на порядки сложнее строительства солнечных коллекторов для сбора энергии и производства антивещества, или массива орбитальных лазеров. Я уже не говорю о зримости результата. Странно плоско и однобоко показаны информационные технологии. По автору мы можем создать правдоподобные ИИ модели людей, но используем их лишь как учебные пособия. Речи о том, что неотличимая от оригинала модель обладает сознанием не идет — автор, вроде как атеист, как то очень уж цепляется за биологическую жизнь. Неясно что мешало с описанными технологиями в 22 веке загрузить на борт копии тысяч и тысяч людей, а на месте собрать им тела, по тому же принципу что и роботы сборщики, описанные во 2 части. Неясно зачем везти живые геномы, если у вас есть память, позволяющая пережить дорогу — клетки можно было собрать и на месте, это делают уже сегодня, а тут напомню речь о 22 веке. Про кучу опущенных нюансов самой колонизации наверное можно и не говорить. Невозможно узнать заранее химический состав поверхности планеты с плотной атмосферой. Вдруг там к примеру просто нет углерода или азота в достаточном количестве, а поверхность засыпана металлом. Или наоборот, мышьяка или свинца три процента в породах, и никакая биологическая жизнь, наша по крайней мере, не вариант. Или у планеты слишком теплое ядро, и на поверхности постоянные землетрясения. Или слишком холодное, и уже сдувает незащищенную атмосферу... Миллион причин для неудачи без доразведки. А проект на 12 тысячелетий... Про печальное состояние биологии в книге я и вовсе молчу. 3 часть добавлена уже явно из чисто художественных мотивов, и не несет серьезных идей. Описываемая автором проблема сегодня решилась бы за год-другой, а в цивиллизации, получившей в наследство знания 22 века не решилась за тысячу лет? Не верится что то. В общем с точки зрения системности сделанных допущений — как говорит сам автор — это не фантастика, а фэнтази. 3/10.

А в целом книга неплохая. Местами излишне депрессивная, местами слишком философская, но делающая попытку обратиться к каким то внутренним струнам молодежи, которая прочитав это должна загореться. Не мир Полудня, не Иган, не Рейнольдс. Но все равно очень и очень неплохо. Общая оценка 6/10.

Ни грамма драконов и фашизма, которые стали дежурными наполнителями русской фантастики. Кристально-чистая твердая фантастика. Слегка грустная и 100% логичная. К прочтению — обязательна

Проблема этого романа — та же, что у большинства произведений в жанре «твердой» космической фантастики – футурология. Автор прогнозирует будущее по своему усмотрению, т. е. возможно, другой человек с другим, но тоже солидным, бэкграундом экстраполировал бы какие-то иные тенденции. Постройка «Ковчега» происходит в 22-ом столетии, и сейчас совершенно непонятно, что будет представлять собой жизнь на Земле и какие тенденции в науке и технологии возобладают на самом деле. В 70-ых годах прошлого века многие, в том числе фантасты, считали, что человечество бросит все ресурсы на освоение космоса, а ведь этого не произошло. Зато какой расцвет в биологических науках! Возможно, я большой оптимист, но мне все же кажется, что биология через сто лет уйдет вперед настолько, что нынешний уровень покажется довольно троглодитским. А у Штерна ее развитие обусловлено ситуацией, как мне показалось: она заточена под проект. Во всяком случае,

Так что человек, если не исчезнет с лица земли, в дальний космос может быть и отправится, но вряд ли он будет к тому времени современным биологическим видом. Мы приспособлены к условиям существования на конкретной планете, чтобы путешествовать в другие звездные системы, помимо того, что знания о природе должны подняться на совершенно другой уровень, нам придется изменить себя.

Возвращаясь к самому роману, хотела бы сказать, что чем-то он мне напомнил «Бегство Земли» Корсака в земной части и «Город» Саймака в селинской. И настроением, и, в общем-то, судьбой человечества. Читать его несложно, хотя за один прием мало у кого получится, поскольку он временами напоминает не литературу, а беллетризованный научпоп, но временами пролистываешь страницы, не замечая времени. Штерн, кстати, очень трезв в оценке нынешней цивилизации, и главное фантдопущение в книге, как мне кажется, — сама возможность такого глобального проекта с нулевой коммерческой ценностью и готовность человечества объединиться для его реализации.

У произведений Бориса Евгеньевича есть одно несравненное достоинство — они вселяют в читателя, по крайней мере, лично в моём лице, надежду. Не столько на светлое будущее, сколько на то, что любые усилия, направленные на созидательную деятельность, не бывают бессмысленны в длительной, особенно многовековой, перспективе.

Сам автор называет это «видовым альтруизмом», и, наверное, я с ним согласна. Если цивилизация способна делать что-то созидательное для своих далёких потомков, с которыми нынешнее поколение даже в самых смелых мечтах никак не встретится, может быть, эта цивилизация в космологическом масштабе не так и безнадёжна.

Ну или, по крайней мере, у неё есть шанс вылезти из колыбели своего убаюкивающего невежества.

Рассматривать «Ледяную скорлупу» с точки зрения исключительно художественной ценности, на мой взгляд, бессмысленно. Это мысленный физический эксперимент, обёрнутый в обложку производственного романа, попытка представить, как существа, обладающие отличными от человеческих органами чувств и стартовыми условиями среды, познают мир.

Эксперимент достаточно удачный, потому что автор наделяет вид, населяющий толщу океана Европы, тем качеством, без которого развитие невозможно — тягой к познанию. По сути, любая человеческая фундаментальная наука ведь также завязана на любопытстве.

В «Ледяной скорлупе» нет ни глубокой рефлексии персонажей, ни тщательно выписанных образов, ни глубокой проработки облика чужой цивилизации — собственно говоря, это всё здесь и не требуется. Борис Евгеньевич верен себе и снова пишет не про личностей, а про глобальную идею, про то, как цивилизация идёт вперёд — и что из этого получается, ведь одно маленькое открытие базируется на другом, ещё меньше, но затем они складываются во что-то огромное.

Повесть изобилует большим количеством физических подробностей, это одна большая реконструкция возможного научного пути вида, который живёт в воде и в воде же строит свою цивилизацию. Шаг за шагом через постановку гипотез, их проверку и создание физических теорий европиане движутся к ледяной поверхности, которая отделяет их от остального мира. Сначала теоретически, а потом и экспериментально они узнают о том, что есть агрегатные состояния веществ, что метан легче воды, что их мир — не плоский и не бесконечный, что там, за ледяной коркой есть какое-то «снаружи», и в этом «снаружи» бесконечность таких же маленьких каменных шариков, покрытых водой, метаном или даже ядовитым для Европы кислородом.

«Ледяная скорлупа» — повесть прежде всего о том, что даже запертая в своём ледяном панцире цивилизация имеет возможность вырваться и посмотреть в небо.

Я прочитала её за один вечер и жалею только о том, что она уже кончилась. Европа и её население в представлении Штерна — концентрированная мечта, светлая и обнадёживающая фантастика, которая как будто вышла прямиком из золотого века. Здесь нет злодейских злодеев, вселенских войн и Звёзд Смерти, только тяга к исследованиям — и открытия, которые меняют не столько качество жизни, сколько её осмысленность.

(Кстати, то, как автор иронизирует над писателями, пишущими книги для кассовых сборов, мне очень даже понравилось. Прям отчётливо вижу, как в нашей человеческой культуре это распространено — «лучшая книга та, которую легко превратить в сценарий, а затем по ней снять фильм, а лучше два!». Прекрасно. Да и вообще с сатирическим обличением реальности у Бориса Евгеньевича полный порядок, очень, очень метко он описывает некоторые грустные стороны цивилизации.)

Европиане вырвались из своей ледяной скорлупы, преодолев и сопротивление среды, и, куда более существенное — самих себя. Возможно, иногда прогрессивному человечеству стоит брать с них пример.

Единственное, что меня по-прежнему несколько смущает у Штерна — слом четвёртой стены в повествовании, я всё ещё плохо осмысливаю этот художественный приём. Но не скажу, что эта особенность испортила мне впечатление от чтения, просто такой вот у автора стиль.

А так — отличная повесть, главное достоинство которой, ИМХО, заряд оптимизма и веры в научный метод. Иногда прям очень не хватает именно такого взгляда на жизнь, не сквозь призму очередного постапокалипсиса.

Тот случай, когда в определении жанра «научная фантастика» главное слово — «научная», а не «фантастика», и это прекрасно. Наверное, лучшее из русскоязычной твёрдой фантастики, что было опубликовано за последнее десятилетие.

Пожалуй, книга скорее для узкого круга читателей: всё то, о чём написано в обращении автора, чистая правда. Здесь и зубодробительная твёрдость, и очень слабое по насыщенности действие, и миллион диалогов, и отсутствие видимой перспективы успеха почти во всех затронутых человеческих проблемах. Это не космоопера, а скорее философский трактат, в котором идеи то ли для простоты обсуждения, то ли для большей выразительности немного припорошены художественной формой.

Но немного — это ключевое.

С художественной точки зрения роман оценивать бессмысленно. Персонажи здесь просты и, откровенно говоря, схематичны, ни о каком ОБВМ речи не идёт, сюжетная канва состоит буквально из цепочки «построили Ковчег — отправили Ковчег — Ковчег прилетел». Язык прост, по крайней мере, в том, что касается его выразительности, стиль местами даже откровенно суховат, а местами — больше склоняется к монографии. Очень много диалогов и рассуждений, куда больше, чем непосредственно описаний действий, автор в основном рассказывает, а не показывает.

И, как ни странно, читалось при всём этом достаточно легко. Нет, конечно, с перерывами на то, чтобы осмыслить куски про двигатель и роботов-муравьёв, но без всяких мучений. Местами у Штерна даже проскальзывает неплохой юмор (попадает в самое сердечко, когда на своей шкуре близко знаком с научными кулуарами). Местами, несмотря на упрощённость персонажей, проскальзывает что-то очень живое: автору удалось передать этот искренний, ничем разумным необъяснимый энтузиазм исследователей, который подогревает цивилизацию, несмотря на её, цивилизации, сопротивление.

Основой, главной составляющей книги, ИМХО, является идея разумной жизни, которая не угасает. Несмотря на то, что третья часть книги заканчивается скорее трагедией, четвёртая внушает надежду: несмотря на угасание одной цивилизации, возникает следующая, и уже она несёт ношу развития дальше. Цивилизация как факел с олимпийским огнём, передаётся из рук в руки и медленно, но неотвратимо движется дальше, от звезды к звезде.

Лично для меня книга оказалась невероятно жизнеутверждающей, и много заложенных вопросов, хоть о природе человеческого альтруизма, хоть о тяге отдельных представителей к великим целям, хоть о неумолимом движении времени, в котором, тем не менее можно оставить ценный для грядущих поколений след, во мне откликнулись. И если воспринимать роман именно как историю о надежде, воплощённой в знаниях, это было хорошо. Прямо очень хорошо.

Единственным минусом, который несколько испортил мне впечатления, был слом четвёртой стены — автор достаточно часто обращается напрямую к читателю, а я такой метод повествования люблю не очень. Хотя, конечно, в масштабе всего остального — мелочь.

С удовольствием продолжу чтение книг Штерна: прежде я смотрела только его лекции, но и литературной стороной его деятельности осталась довольна.

С трудом осилил это, с позволения сказать, произведение. Прочитал намеренно, потому что в интересной компании вокруг тезисов из книги возникло обсуждение. Литературную часть вообще не буду трогать, потому что её нет, как мне кажется. К сожалению. Научная часть интересна своим строгим системным подходом, похожим на мысленный эксперимент или даже на результаты мозгового штурма. И вот тут-то кроется разочарование. Само исполнение плана колонизации, содержащее подробнейшее описание замыслов и этапов, подводит совершенно прозрачному выводу отказаться от этой затеи самым решительным образом, но автор, не замечая очевидного, «исполняет замысел». В результате, все тезисы, которые поначалу могут восприниматься, как годные для рассмотрения, приобретают пародийные черты. Повествование из тяжёлого НФ превращается в какой-то пшик. Основной причиной этого является полное непонимание автором важности существования философии исполнителя колонизации. Странно, сегодня это уже не секрет, что философия должна осваивать контрольные точки на пути познания. Всё же научная деятельность пока что трактуется, как процесс, а не как нечто другое. И если существует, упрощенно говоря, «научный план», то он технически возможен именно для исполнения только при наличии критериев выбора направления, то есть должна уже существовать «картинка мира» — стремящаяся к многообразию черт. То есть, если упростить ещё больше, то заправка ракеты должна начинаться сильно позже выявления соответствия картинки мира действительности. Космогонии катастрофически не хватает для серьёзного рассмотрения, слишком много дыр. Почему Лем «осваивает космос» либо в шутку, либо неудачно? Потому что нет и не может быть диалогов, так как нет мнений, базирующихся на мировоззрении, подкрепленном философией. Это отправка космонавта в открытое космическое пространство без скафандра. Ведь даже предположение о каким-то образом достигнутом перенесении нашего человеческого социума в иную среду, первым вопросом ставит именно вопрос о допустимой зону ментального существования людей. И это крах. Особенно для доктора физмат наук. Возникает ощущение попытки накормить мылом, и даже резонные рассуждения автора уже воспринимаются не убедительно. В целом, для себя я всё равно увидел пользу от прочтения, я теперь полностью уверен в неисполнимости того, о чём пишет автор. Я убеждён в тупиковости всех рассуждений Штерна. К счастью, он не единственный, кто попробовал на зуб эту проблематику, есть значительно более интересные авторы.

Написание этого романа я себе представляю так. Умного человека увлекла научная идея и ему захотелось помечтать: как эту идею можно оправдать и воплотить. Но так как человек был умный и, скорее, учёный, чем писатель, то его книга получилась сплошным философским монологом, замаскированным под диалог. Как у Платона.

В течение всего повествования мы имеем дело прежде всего с идеями. Нет, это не скучно. Местами даже наоборот. Однако же художественная составляющая от этого пострадала. Равно как и правдоподобность диалогов.

Зато эти самые Платоновские идеи в их чистом виде в художественной литературе я встречаю впервые. И это интересно, ведь на них строится сюжет. Например, то обстоятельство, что

Это же чистой воды синхронизм (Ковчег — идея. Он построен на фундаментальных идеях мироздания (это я о физике), и, следовательно, как и всё идеальное, не подвластен времени, существует не диахронично, а синхронично. У идеи нет «срока годности» — что и подтвердилось событиями в конце книги). То же можно сказать, например, о несомых на борту геномах, да и вообще всей миссии. Чтобы организовать экспедицию к Либре 47, человеческому разуму пришлось обнаружить, осмыслить, отобрать (а, впоследствии, синтезировать) эссенцию своей породы. И это снова значит сплошной платонизм. Прихожу к парадоксальному выводу, что данный «твердофантастический» роман — одно из самых гуманитарных (если вообще не эталонное) произведений на тему космоса, будущего, колонизаций и т.д.

Чтобы использовать в сюжете идеи, пришлось прибегнуть к упрощению и натяжкам. Поэтому диалоги получились откровенно постановочными: «отрепетированными» и «отрежиссированными». Но это можно понять и простить. Иначе пришлось бы писать огромные тома, полные шума и ярости человеческих взаимонепониманий, конфликтов и т.д. А так получился светлый, идеальный текст. Я всерьез и с полной ответственностью определил бы эту книгу так: платоническая НФ-утопия.

Случайно узнал, что у нас, оказывается, есть свой русский грег-иган — астрофизик, доктор физмат наук, пишущий сверхтвердую НФ про космос, нечеловеческие цивилизации и всякое другое интересное.

Ого, сказал я и немедленно ухватился за его роман про обитателей подледных океанов Европы.

<< Грукабур и Ензидрин

— Хватит! Пора валить из Верхушки к жморам дрынёвым! — выпалил в пространство Зуар Грынь. >>

o_O

Пролистал вперед.

<< — А ну, жморовы отродья, что застыли, как ухумры даргобнутые?! Вперед, трусы! Щас я вам по хвостам шарахну! >>

То есть вроде он и любопытные штуки рассказывает — как цивилизация, не знающая солнца и звезд, ориентируется во времени и пространстве, как меряют расстояния и углы по скорости распространения звука, как постигают геометрию и физику, как овладевают электричеством — но...

<< канаты натянулись, вороты заскрипели — и грянула старинная тягловая песня, соленая и крепкая:

— Ломим, ломим жморов дрынь, жморов дрынь. Гнется, гнется жморов дрынь, жморов дрынь! >>

Не поддается прочтению :(

P.S. Зовут писателя-астрофизика, что забавно, Борис Штерн (спасибо, хоть отчество отличается).

Весьма рекомендую, уважаемый потенциальный читатель. Для истового прихожанина Светлого Храма Фантастики сей текст — представляет собой нечто (если уж использовать принятую аналогию по-полной) вроде теологических откровений Отцов Церкви, активно эксплуатирующих свой заслуженный авторитет и обширный опыт служения в интересах просвещения паствы и укрепления духа младой поросли вкупе с колеблющимися.

Более чем представительный состав экспертов, масса фактологии (включая полную стенограмму исходного события и даже видеоряд — что весьма важно для текущих реалий), актуальность затронутой проблематики.

«... *** Есть ли в обществе потенциальный спрос на НФ? Если да, то на какую? Среди какой категории читателей?

*** Как соотносятся просветительство, популяризация науки с научной фантастикой? Что общего, в чем разница?

*** Какая компонента важнее в научной фантастике — литературная (художественная) или просветительская? Насколько они конфликтуют друг с другом?..».

И Т. Д. и Т.П.

Как-то так, уважаемый потенциальный

Изданная благодаря успешному краудфандингу тиражом 2500 (!) экземпляров книга Бориса Евгеньевича Штерна «Феникс сапиенс» рассказывает о том, как легко может постигнуть человеческую цивилизацию полный «курзыц» (ну, вы поняли). В этом состоит суровое предупреждение автора романа всем нам. Одновременно Б.Е.Штерн разворачивает на страницах «Феникса сапиенс» оптимистичную картину возрождения цивилизации, в основе которого лежит умелое использование накопленных знаний, упорный труд, гуманизм и доброта.

В первой части книги («Семена») речь о том, как небольшая группа из числа чудом выживших остатков человечества, скатившегося примерно к неолиту, покидает стоянку родного племени где-то в Экваториальной Африке (на самом деле герои просто сбегают) и по Нилу спускается в район Александрии, где основывает поселение, которое станет колыбелью новой цивилизации. Вторая часть («Экспедиция «Иду напролом») – о том, как спустя тысячелетия представители возрождённого человечества исследуют исторические тайны, открывающиеся вследствие постепенного завершения очередного ледникового периода: проводят ледовые раскопки в регионе, где когда-то располагался город Санкт-Петербург. Третья часть называется «Двадцать лет спустя»: в ней заматеревшие, повзрослевшие и возмужавшие персонажи из второй части отправляются в Африку искать исходную точку путешествия их далёких предков из первой части романа. Четвёртая часть «Дневник», как бы закольцовывающая события книги, посвящена времени, близком к нашему, она собственно и объясняет, как и почему наступил «курзыц», «Большой Охряст», глобальная катастрофа, конец истории нашей цивилизации.

Несмотря на идущий рефреном апокалиптический фон, книга Б.Е. Штерна пронизана надёжным и ровным оптимизмом, ведь на её страницах действуют уверенные люди, сильные своими знаниями, дружбой и любовью. Автор пошёл на некоторую литературную хитрость: все три группы его главных персонажей (мужчины, женщины и дети), действующие с разрывом в сотни, даже в тысячи лет, созданы им как некие воплощения друг друга, своеобразные реинкарнации, повторения характеров. Конечно, «Феникс сапиенс» в первую очередь – познавательная книга, наполненная научно-популярными сведениями, соображениями и размышлениями. Стремление героев сорваться с насиженной поляны (с хорошей предварительной проработкой задачи, изучением возможного маршрута и необходимой подготовкой), а потом добротно и уютно устроиться на новом месте, напомнило мне кажущиеся теперь наивными романы Жюля Верна и Франсиса Карсака. Тем не менее, эта книга, сочетающая строгий научный расчёт и свежий ветер романтики, сдобренные чудесным везением её героев и искренней любовью автора к своим энергичным персонажам, заслуживает читательского внимания и, судя по успеху краудфандинга, этим вниманием пользуется. Да и вообще книги Б.Е.Штерна на полках интернет-магазинов не залеживаются…

Роман-антитеза первой крупной форме автора – роману «Ковчег 47 Либра». Если «Ковчег…» – реквием людской цивилизации, то «Феникс…» – гимн ей. Если четыре части первого объединяет слово «печаль», то три части второго – слово «вера».

Именно вера, а еще целеустремленность, являются визитной карточкой героев частей книги, отстоящих друг от друга на тысячелетия, спасших цивилизацию, возродивших ее и извлекших (выяснивших, что, почему и как произошло) уроки. Как сказал один из них, «везет тем, у кого задница от стула легко отдирается».

Настоятельно рекомендую читать оба великолепных романа именно в порядке их опубликования.

Теперь немного не о содержании и не о достоинствах и недостатках «Феникса…», а о катастрофе, предсказанной Борисом Евгеньевичем.

Апокалипсис «по Штерну» случился 15 января 2227 года, когда из-за аномальной вспышки на Солнце внезапно рухнули электросети, а следовательно, и система глобального позиционирования. Именно из-за этого цивилизация, уже остановившаяся в своем развитии, за считанные поколения откатилась в неолит.

Но едва не угробила человечество не солнечная вспышка, а собственные императивы, выработанные в предыдущие полторы сотни лет.

И если технологическая составляющая остановки развития цивилизации показалась мне немного натянутой (у физиков и биологов, кстати, по тексту найдется масса вопросов, так что, до «твердой» НФ роман не дотягивает), причина социальная более чем убедила.

Общество самостоятельно загнало себя в эволюционный тупик системой запретов, поощряющих глобальную уравниловку. От запрета выставления отметок в школе, до запрета, к примеру, купания в открытых водоемах зимой. По сути, запрещалось все, хоть как-то выбивавшееся за некие средние пределы вполне уютного ничегониделания, которое вполне позволял остановившийся прогресс. Цитируя еще одного из героев, «мы ради собственного спокойствия совершили самокастрацию».

В двух словах, люди в массе своей просто-напросто отупели, плюс – имели ужасный иммунитет и тяжелое генетическое наследие по причине полного прекращения естественного отбора.

Больше же всего меня порадовал рецепт, предлагаемый Штерном для недопущения реализации мрачного прогноза. (А ведь мы, по сути, вполне вероятно движемся именно в этом направлении).

Рецепт этот прост: не надо доводить глобализацию до абсурда. Это – тупик.

Хороший, добротный Штерн. Все при нём. Наивность, доброта, приключения, загадки. Но здесь все же больше не про НФ а про экспедиционно-романтическое покорение и поиск.

Если Ковчег зашёл — зайдёт и этот роман.

Проглатывается на ура.

Если у вас еще остались базовые знания по физике, и помните в общих чертах историю открытий -- читайте, не пожалеете!!! Очень позитивная и правильная книга.

Неописуемая постапокалиптическая ретрофантастика.

Русский ЛиСиЦинь пересказал первые главы Степлдона.

Невыносимо оптимистичная картина будущего.

Олдфагам читать в обязательном порядке. Будущее без волшебных технологий.

Рецепт выживания от астронома. Негодный.

К шорам на глазах в комплекте всегда идут плеть и вожжи.

Нас двигают «вперед и вверх» не одиночки-всезнайки, а удачные системы побеждающие мошенников в себе.

Но текст добротный и захватывающий...

Помню, как много лет назад на одном научном форуме велась дискуссия на тему реальности межзвёздных перелётов (сейчас мир стал более прозаическим, и все рассуждения такого рода поутихли). Слышались разные мнения, аргументы, приводились ссылки на научные публикации. И вот прочитанная книга, в сущности, производит впечатление такого растянутого поста в той ветке давнего форума. Когда на самом деле невероятно интересное мнение учёного-астрофизика о том, как мог бы выглядеть такой полёт (слушал я и лекцию Штерна на эту тему) соседствует с довольно слабой проработкой мира будущего и людей, которые его населяют.

В прологе автор оговаривается, что пишет только о том, что сам знает, и это в общем разумно, когда речь идёт о научной работе. Но художественные произведения в жанре фантастики мы ведь любим не только за научную проработку одной технологии (в данном случае — «Ковчега»), но и за то, насколько она позволяет заглянуть дальше нашего собственного опыта и увидеть, что там, как будут жить люди потом, после нас. Это мастерски удаётся Рейнольдсу, и гораздо хуже — Штерну. То есть мне, как кандидату наук (пусть и гуманитарных), симпатичны Алекс Селин и его сотоварищи, в них действительно видна божественная искра, и даже их диалоги интересно читать. Но они даже через 150 лет живут и действуют в мире, не отличимом принципиально от нашего. Ни экономически, ни социально, ни культурно. Да даже и технологически. Нет летающих машин, киборгов, искусственного интеллекта. Автор пытается показать упадок науки и наступление Средневековья, но получается это слабо, та же тема общества потребления явно не раскрыта. Получается, что люди будущего смотрят развлекательные телеканалы и ударяются в религию? Но в религиях астрофизик разбирается слабо. Хотя бы потому, что упоминает только православие и католицизм. А где, например, ислам? Где проблемы беженцев, безработицы, где провал мультикультурализма, который сейчас уже вполне очевиден? Понятно, почему автор принципиально отказывается рассказывать нам о том, что было на Земле после отлёта «Ковчега». Причём отказывается дважды. После отлета корабля и через 22 тысячи лет, когда жители Селины спрашивают об этом. Но странно читать книгу, действие которой охватывает 700 тысяч лет, но в которой не говорится, что будет с цивилизацией за это время? Ведь даже в 1970-е гг. писатели типа Джо Холдемана пытались отвечать на этот вопрос. Показывать будущее. Иногда даже довольно точно попадали, если посмотреть на наши дни. Потому мы и запомнили ту литературу как «золотой век» фантастики.

При всей в общем бедности описания технологий будущего мне осталось непонятным, как герои смогли сконструировать корабль, который смог бы функционировать через 12 тысяч лет? Ведь они даже технологии омоложения не изобрели, и герои там по-прежнему живут 90 лет, а не 190. Мне-то всегда казалось, что для полётов к звёздам человек должен решить три технические задачи: 1) создать двигатель для такого полёта, 2) создать автономную и долговечную систему жизнеобеспечения, включая ту же гибернацию и 3) добиться увеличения продолжительности жизни индивида. Потому что ещё в 1960-е гг. разработчики проекта «Дедал» исходили из того, что те, кто отправил корабль, должны дожить до его прибытия к цели. По этой причине первый межзвёздный полёт вряд ли состоится на расстояние 60 световых лет. Максимум 10-20. А это бы уменьшило срок миссии с невероятных 12 тысяч лет до 2-4-х. Тоже много, но уж всяко лучше было б.

Отношения между персонажами показаны очень схематично. Описание научных посиделок за коньячком не создают тех эмоций, которые читатель должен разделять с героями книги. В конце первой части мы узнаём, что у Алекса там было 7 внуков, 11 правнуков (или что-то в этом роде), но до этого мы даже не слышали о существовании у него жены! Там все люди (конечно, учёные, потому что других среди героев нет, одни астрофизики, биологи, и т.п.) действуют исключительно из рациональных соображений. Одни на Земле строят корабль, который прилетит куда-то через 12 тысяч лет. Другие на Селине, предчувствуя конец, создают архивы и записи для обучения тех, кто придёт после них. Заботясь не о себе, а о будущем. Это было, конечно, круто, но так не по-человечески. За человечество было грустно. За тех, кто пришёл ему на смену, тоже как-то нерадостно. Ну, может, потому что я кошатник )))

А вообще прочёл книгу на одном дыхании. Но я всё-таки учёный. Книжный червь. В некотором роде, ботаник. Рекомендую к прочтению, но всё же статуса бестселлера от «Ковчега» не ожидаю, увы

Четыре части романа, написанные одним автором, одним стилем, по одному тщательно проработанному сюжету… но насколько же разным они настроением пропитаны! На столько, что просто должны оцениваться по отдельности.

Итак, первая часть – гимн человеческому упрямству, стремлению к знаниям, к движению вперед, гимн силе духа.

«Причин, по которым наше предприятие может провалиться, тысячи. Деньги, политика, технологическая непроходимость, незрелость человечества и так далее. Причина, по которой оно может состояться, только одна – сила духа тех, кто ввязался и ввяжется в дело».

Отличнейший производственный роман, глубокой социальной наполненности. Раз за разом демонстрирующий, как человечество обречено делиться на две неравных части, когда лучшая – упрямо движется вперед, таща за собой оставшихся и фактически отбрасывая совсем ненужный балласт.

«Завербовать – значит, заинтересовать, зажечь… Те, у кого на лице при этом появляется осмысленное выражение, тем более те, у кого загораются глаза, и тем более те, кто задал вопрос – завербованы!».

Новый вид вертикального прогресса. Вертикальный прогресс от Бориса Штерна.

Девять баллов

Часть вторая уже совершенно на любителя – не просто «твердая», а «твердокаменная» научная фантастика. Нудноватый, на мой сугубо гуманитарный стиль жизни, отчет о реализации планов земных ученых. Физика, биология, химия, геология (недостающее – добавить)))… Исключительно на любителя, или на человека, способного в полной мере оценить не просто величие замысла, но величие его технологического и технического исполнения.

Шесть баллов.

Часть третья – краткая история утопии. Совершенно неожиданно показывающая и доказывающая, что утопия не просто не может быть вечной. Она, скорее, обречена на краткость, на сиюминутность. Сиюминутность, не только в масштабах вселенной, но и в довольно ничтожных масштабах нескольких поколений. Спор с философией истории, противопоставляющий любому ее направлению суровую и беспощадную генетику.

Семь баллов.

И часть четвертая. Хороший, четкий и для меня неожиданный (правда, первоначально — потом уже начинаешь понимать, что к тому все и шло) поворот. Поворот, ставящий серьезный вопрос: а удалось ли задуманное героям первой части? И если удалось, то насколько?

«В геноме зияла удручающая брешь, но в нем же была накрепко зашита новая находка упрямой Природы: биологический вид, впервые совершивший подхват разума, подобный передаче эстафетного огня».

Спор уже не просто с социологией, философией и историей, но спор с биологией и теорией эволюции. Эдакая биофилософия.

Семь баллов.

Итак, у четырех частей разное настроение. Но, знаете, какое главное слово, объединяет все части? Печаль.

Сначала это печаль удачного производства, удачного покорения, удачного рывка, оставляющая грустное послевкусие: мы никогда не узнаем, чем все закончилось…

Затем это отстраненная механическая печаль действия без участия человека, а-социальная печаль.

Позже – печаль неполучения, недостижения, невозможности желаемого. При всей кажущей близости последнего.

И, наконец, оптимистично-анималистическая печаль. С одной стороны, все продолжается. С другой, не нами, не человечеством, которого уже нет.

Сильная книга. Возможно, не совсем литературно выписанная, а оттого заметно теряющая в потенциальном круге ценителей. Но ставящая настолько редкие для сегодняшнего дня вопросы, что заслуживает максимального внимания и самых широких рекомендаций.

Итак, что мы имеем? Твердая фантастика, это бесспорно. Идеи? С этим все просто – автор досконально (насколько это вообще возможно при нынешнем уровне знаний о спутнике) смоделировал технологическую и частично социальную истории гипотетических жителей Европы. Художественные особенности и справочный аппарат? Тут можно сказать, что в отличие от предыдущего романа, нет грубых отступлений, все в порядке со сносками; вообще в чисто техническом плане роман выглядит совершеннее «Ковчега 47 Либра». Персонажи? С этим вообще глухо. То есть героев множество, но почти все они представляют собой постоянно мельтешащие «говорящие головы», ретранслирующие те или иные идеи, этапные открытия. Немного разряжает это мельтешение манера общения с придуманными комичными оборотами («жморов дрын», «ялдаброды» и т.п.). Ну и при всей научной обоснованности осталось непонятным, для чего многоруким гермафродитам, делящимся почкованием, брачные игры? Думается, когда автор описывает столетия или тысячелетия, самой подходящей формой будет та, которая использовалась в «Городе» Саймака или в «Последних и первых людях» Стэплдона. Это когда минимум персонажей или даже их отсутствие (поскольку при таких масштабах они играют роль статистов, не раскрываются) нисколько не вредит магистральной линии повествования. Сюжет? См. аннотацию выше, в ней сказано о сюжете все.

По-настоящему интересны в книжке два момента.

1. Автор говорит о некоей закономерности, связанной с развитием технологических цивилизаций, подобных земной. Когда после периода бурного развития техники и множества открытий наступает период гедонизма и потребительства. В романе европиане проходят такие деструктивные периоды дважды, первый раз деградация чуть не привела к десоциализации, второй раз общество надолго потеряло тягу к познанию, увязнув в периоде «вялых веков». Оба раза на помощь цивилизации приходят чудесные спасители-ученые, которые перезапускают социальный прогресс.

Между строк ощущается смутное недовольство автора реально существующим миропорядком, однако, заметно, что до глубин Штерн докапываться не хочет, в романе все загнано в чередование (научно-)темных и (научно-)светлых веков. Одно из следствий общественной формы движения (развитие науки и технологии) подается чуть ли не как первопричина всего, происходящего в социуме.

2. Читая заключительные главы, подспудно ждешь, как будет раскрыта тема если не контакта, то хотя бы открытия цивилизации землян. Автор подошел к этому в свойственной себе манере: реализм с некоторой долей пессимизма. Земляне и европиане (еще или уже) не могут взаимодействовать в одном времени. Слишком много самоуничтожительных соблазнов на пути развития обеих цивилизаций.

Любопытно выглядит открытие самой возможности жизни на Земле. Оно было сделано в форме гениальной догадки. Субъективно, очень напоминает обоснование Титом Лукрецием Каром в его трактате «О природе вещей» атомарной структуры материи.

Безусловно, с научным наполнением своих романов у автора полный порядок. Астрофизик, журналист, еще куча профессий, отпечатки которых мы здесь видим. И мир взаправду отличный, и развитие цивилизации показано грамотно и, что интересно, довольно смешно.

Но скажите честно, прочитавшие — чем абсолютно чужие по всем критериям европеане отличаются от землян? Ни одной, даже не страницы, строчки, не смог убедить себя, что речь идет о инопланетянах. Разговоры — земные, поведение героев — земное. Даже юмор совершенно наш, человеческий. Ах, да — лед! Лед не наш, инопланетный! Но льда мало,хотелось ведь и оригинальности, но не потянул. Хотя, возможно, и не старался вовсе. Главное — привлек внимание необычным миром.

Так что в этом случае астрофизик «убил» в тексте фантаста. Но как писатель автор растет, это видно неворуженным глазом!

Роман Ковчег 47 Либра радикально отличается от большинства произведений подобного жанра, которые регулярно выходят в свет. И дело не только в своеобразной реабилитации научно-популярной миссии научной фантастики, выраженной в твердой до хруста форме. Главное отличие состоит в подходе к фантастическому допущению. Борис Штерн, известный астрофизик и начинающий фантаст, поставил себе цель описать космический полет с целью колонизации экзопланеты с точки зрения достижений и знаний… сегодняшнего (де-факто) дня. Никаких кротовых нор, никакого гиперпространства, никаких сверхсветовых звездолетов. Задача не из легких, но принципиальных препятствий для такого мероприятия, как оказалось, не существует. Главная трудность – временной фактор, но и с этим можно справиться, используя научный поход.

Несмотря на некоторые неровности и шероховатости, концепция романа, безусловно, интересна и оригинальна. Книжка стоит времени, потраченного на ее чтение. Это произведение не столько и не только о людях. Главный его персонаж, выражаясь иносказательно – Разум. Данный роман – растянутая во времени эпопея Разума, иллюстрация его развития и экспансии.

Остается надеяться, что ученые-естественники и далее будут писать фантастику, она от этого только выиграет.

Сам автор определяет свое произведение как «сверхтвердую научную фантастику». Да, это действительно так, за что ему большое читательское спасибо. Но за твердой научно-фантастической оберткой скрывается «мягкое» льстивое нутро очень жестких социальных идей.

Простим автору некоторый здоровый «ученый шовинизм». 30 лет наших ученых унижали, можно немножко и похулиганить. Нет, книга не о превосходстве ученых над всеми остальными неученым, как может кому-то показаться. И даже не о космическом полете за 60 световых лет. Главная мысль, которая не дает покоя автору, и которую он хочет передать читателю, это экзистенциальный страх перед призраком, который он именует «Средневековьем». Олицетворением средневековья являются религиозные фанатики с горящими глазами, противостоящие ученым, понятное дело — убежденным атеистам.

Цивилизация — принципиально неустойчивая, неравновесная система, с ней что-то непременно должно случиться, если ее предоставить самой себе. Поэтому, «благополучная часть населения Земли» давно уже решила: чтобы чего не вышло, нужно притормозить развитие, заморозить его. Идея хорошая, здравая. Хоть автор и недоволен неизбежным при этом упадком науки, но что поделать? Одна беда, поднимают голову разного рода «фанатики» и «пламенные вожди». Так вот, как раз для того, чтобы вожди и фанатики не разрушили цивилизацию, в разных частях планеты были созданы хорошо финансируемые научные парки, привлекающие талантливую молодежь (и отвлекающие ее от вождей).

В парках ученые живут вдали от мирской суеты. Здесь все просто и аскетично, как в монастыре (аудитория B3 — настоящий монастырь, да). Здесь ученые занимаются созерцанием Вселенной. В одном из таких парков и возникает идея отправить Ковчег.

Богоугодное дело. Именно так герои именуют свое предприятие несколько раз на протяжении книги. В шутку конечно. Но в каждой шутке — только доля шутки. Никакого «практического» смысла в Ковчеге нет, он нужен сам по себе, как самостоятельная цель. Он как храм, который строят столетиями, в котором собирают золотую утварь и мощи святых.

Для чего? Для спасения душ. Для того, чтобы и через 10000 лет разумные существа созерцали Вселенную.

Строительство Ковчега поглощает триллион долларов, пожертвованных благодетелем-«мизантропом» (от государств и чиновников толку нет). Но народные массы сомневаются в необходимости таких трат, да и вообще в правильности мысли о полете в далекой звезде. Вообще массы темны и невежественны. В какой-то момент пропаганда Ковчега приобретает прямо религиозный характер. Конечно понарошку. Просто ученым приходится объяснять массам важное значение проекта на доступном им языке. Ну, да...

Автор пугает нас Средневековьем? Да ладно! Уж я то его насквозь вижу. На самом деле он пугает нас апокалипсисом и геенной огненной, за грехи наши тяжкие. А Средневековье — это он сам. Он его проповедник, он его пророк.

Осознает ли он это?

Упаковать цивилизацию в Ковчег на десятки тысяч лет, для того, чтобы потом воспроизвести в том же виде. Да это квинтессенция средневекового мышления.

Крайне реакционная книга.

Но неужели для того, чтобы питать науку и человеческий разум не осталось достойных задач в окрестностях Солнца? Почему бы просто не дать людям то, что им нужно? А хотят они очень много. Продовольствие, энергия, комфортная среда для жизни миллиардов. Мы можем создавать города на орбите, мы можем преобразовать природу Марса и Венеры, мы можем осваивать дальние холодные миры, используя термоядерную энергию. Это что, задачи менее грандиозные, чем Ковчег?

Это античная наука не могла ничего дать человечеству, у которого не оставалось выбора, кроме обращения к религии и феодальным практикам. Но современная наука позволяет справиться с любыми глобальными вызовами.

Главное, снять все ограничения, препятствующие прогрессу. Даже если для этого понадобятся помошь фанатиков и пламенных вождей.

Начну с того, что Борис Штерн для меня, как любителя астрономии, человек в общем-то известный, хотя ввиду того, что всех популяризаторов не пересмотреть — мой выбор редко оказывался в его пользу. Мой фаворит, конечно же, Сергей Попов, которого я имел честь слушать очно, на лекции В Ельцин-центре, и надеюсь, что этот раз не последний и Сергей навестит наш город еще. Впрочем речь сейчас не о нём. Возвращаясь к автору данного произведения, могу отметить, что на язык он кажется суховатым, шутки в свои лекции он вставляет, но довольно сдержанно и в целом выглядит человеком весьма хладнокровным и спокойным. Это весьма неплохо для научной деятельности,  но для популяризаторской пожалуй не очень. Возможно, я привратен, но те несколько видео лекций, что я посмотрел производили именно такое впечатление.

В начале книги мы видим предисловие, длинное, пожалуй излишне, а еще переполненное оправданиями. Аластер Рейнольдс, доктор астрофизики, никогда не делал подобного, потому что читателю это не очень-то интересно, да и вообще не нужно.

Но автор — хозяин своей книги, потому если он хочет пооправдываться за некие свои допущения — то это его личное дело и у него на это полное право. Возможно, для кого-то это окажется важно. Для меня, человека в скептичного и рационалистичного — это было лишним, если вы не хотите терять время и читать предисловие — то смело пропускайте,  ничего существенного вы не упустите. Ах да, автор упомянул, что нам не следует ждать драматургии и ее явных элементов в виде ярко выраженных антогонистов, мол драматично само путешествие к экзопланете. Чтож, значит не будем их ждать, спасибо, что предупредили, Борис Евгеньевич.

Начинаем с прелюдий, сначала нам показывается планета, похожая и не похожая на нашу, эдакая Антиземля — Ялмез, но только совсем «анти», где жизнь не то чтобы пошла по другому пути, а вовсе не зародилась... Потом нам показывают персонажа, в двух ипостасях в молодой и затем в старой, но... Если я начну дальше тут перессказывать сюжет, то заспойлерю, а я это делать не хочу. Скажу лишь, что мир не очень далекого будущего выглядит весьма пессимистично, никаких нейрокружев, гиперподключенного человечества, генно-отредактированных улучшенных индивидов, ничего этого нет. Складывается впечатление, что это будет  некий производственный роман, так как уж очень подробно описываются всякие нюансы работы, много технических деталей, которые можно прогуглить и понять, что они реалистичны. А еще присутствует сатира на современное положение дел, непрекрытая и забавная, мне понравилось — надеюсь, что религиозные люди, не оскорбятся.

Вместо киберпанковского будущего — мы видим «личный ангел» — просто усовершенствованная версия голосовых ассистентов, работающая с очками и наушниками... и это все, что человечество добилось за полтора века? Мдя... Борис Евгенич, ну что ж вы так плохо о цивилизации — они ж на Марс смогли, а стать киборгами, что нет? Хотя, может быть господину профессору просто чужд киберпанк, потому он и решил сделать 22 столетие близким по духу к нашему.

Поражает так же и его взгляд на затухание прогресса, мракобесие, конспирологию, которую он предрекает миру. Очень страшное будущее. Оно пугает, пожалуй, даже по-сильнее, чем зомби-апокалипсис или нашествие прешельцев. Пугает своей реалистичностью. Ведь мир, полный постлюдей — требует множества технологий, а мир полный идиотов, отдавшихся во власть голосовых помощников — не требует ничего, хотя нет как раз этого «ничего» он и требует, как бы парадоксально это не звучало, такой вариант будущего будет реализован, если ничего не изобретать, не развиваться и просто продолжать всё глубже погружаться в потреблятство.

Но это — лишь однобокий взгляд человека, который разочарован современным капиталистическим обществом, лично я — технооптимист, я вижу, что за прикладными решениями стоят разработки, которые могут изменить мир, они и меняют его, постепенно, маленьким шажками. Даже сравнивая свою жизнь в 2010 и 2020 — я вижу прогресс, я вижу, что мы уже живем в будущем, о котором мечтали в конце 60-х, пусть без колоний на Луне и летающих машин...

Хотя со вторым всё не так однозначно — аэротакси уже на пороге и вполне может быть, что в 2030 будут обыденностью, такой же какой сейчас становятся электромобили.

Правда, кажется, что в глубине души — автор тоже верит в это, ведь Ковчег это еще и толчок для цивилизации, интересно ждёт ли нас некий планетарный мегапроект?

И Ковчег улетает, мимолётом описывается процесс работы над ним, все как-то бегло, будто на ходу. Кажется, что быть может дальше будет повествование более ровное... Но не тут-то было!

Мы видим кучу времени, отданного на описание терроформинга, но когда появляются люди, первые дети — мы вообще толком не видим никакой истории.  Потом нам рассказывают про подростков, казалось бы добавить драматичности — сама напрашивается... Но нет, опять прыгаем дальше... Наконец, уже все взрослые, тут вроде интрига какая-то, катастрофа подкралась откуда не ждали, но всё опять смазывается... Но слишком уж подробно не буду — итак чуток заспойлерил уже.

И вот в какой-то момент, я почему-то почувствовал сходство с Винджем, мимолётеное, но всё же... Будто Стальные Когти промелькнули рядом. Конечно, без роевого разума мультиличностей, но все же — вдохновлялся ли автор Пламенем над бездной и Детьми неба? Или всего лишь совпадение?

Что остается в остатке — грусть, но с надеждой. Как бы человечество не казалось автору обреченным — но он верит в разум. Разум, который обязательно победит. Разум, который будет распространяться по Галактике — и это прекрасно!

Да, это не Аластер Рейнольдс, пусть и тоже астрофизик. Да, это сложно назвать полноценным романом. Но всё-таки это стоит прочесть — если вы любите космос, астрономию, цените научно-популярную литературу — то будет интересно. Пусть это было немного странный опыт, но я не жалею и могу порекомендовать, хоть и не всем.

«Ковчег 47 Либра» — это роман о месте и роли науки в жизни человечества, замаскированный под историю о колонизации землянами ближайшей из доказанных землеподобных планет. Маскировочные условия — тот самый hard sci-fi- сюжет — автор задает весьма жесткие: планета удалена от Солнца на 60 световых лет, при этом за прошедшие от наших дней до начала основных событий 150 лет не было изобретено ровно ничего для того, чтобы долететь до этой 47 Либра b в хоть какое-то вменяемое время — и, что принципиально, не открыты никакие новые законы физики или механизмы обхода существующих для путешествий даже с околосветовой скоростью, не говоря о сверхсветовой. Штерн предупреждает с самого начала: извините, уважаемые читатели, но сказки не будет, быстрее света никак, на околосветовой вас зажарит космическими излучениями, ну а кто решит прыгнуть в «кротовую нору», выйдет с другой стороны фаршем из экзотической материи. Таков макгаффин первой, основной части романа; над его достижением, то есть колонизацией 47 Либра b, и будут работать главные герои.

Писательская дикость самодеятельного автора проявляется с первых же страниц — Штерн не в курсе закона «автор мертв» и начинает повествование с честного дисклеймера, во-первых, что 47 Либра куда дальше 60 световых лет и массивнее/ярче солнца, но ему не хочется менять красивое название, во-вторых, что в книге не будет драк-погонь-терактов, всякого такого оживляжа, потому что — а зачем? Отмечу, что ни любовной линии, ни семейной драмы, которыми принято разбавлять производственную фантастику, в книге тоже нет (один-единственный персонаж разругался с женой, из-за чего, правда, полностью переменилась судьба разумной жизни). Автор игнорирует все шаблоны и общие места, которые для его конкретной истории не требуются, и использует для решения сюжетных задач любые запрещенные приемы, например, останавливает действие и обращается к читателю напрямую или устами персонажей читает лекции по астрофизике/биологии/экзоклиматологии (слышу стон критика Василия Владимирского).

Первая глава — это пейзаж+эссе о (не)зарождении жизни. Вторая глава — это вводная лекция об открытии 47 Либра b, которую дед одного из главных героев рассказывает воображаемому самому себе шестидесятилетней давности. Собственное действие начинается только в третьей главе, да и то речь о сцене, где двое ученых, расслабляясь с коньячком на природе, общаются за все научное подряд и в режиме «почему бы нет» приходят к идее, что надо бы отправить человека на 47 Либра b — просто потому что до них этого никто не сделал и после них, вполне вероятно, никто не захочет впрягаться. А значит, кто, если не они?

В общем, поначалу Штерн оправдывает худшие опасения и упорно отказывается играть с читателем по общепринятым правилам. Только-только он дает в пятой главе любителю сай-фая ожидаемое — конструирование космического корабля — как в шестой предлагает почитать о стихотворной фарсовой постановке «Ноев ковчег» студенческого театра. Что за бардак у вас в романе, Борис Евгеньевич, раз уж вы сами к нам напрямую обращаетесь? Выходит, вы пишете просто бытовуху из жизни ученых — беседы, попойки, мозговые штурмы, заседания кафедр, творческая самодеятельность?

И вы знаете, да, автор и правда пишет только о том, что знает, максимум, о том, о чем проконсультировался с коллегами из других дисциплин. Тут-то бы и умереть читательскому интересу, ведь внутряк какого угодно рабочего коллектива ничем не отличается от любого другого, а тут еще и дистиллированный внутряк, сплошные рабочие отношения и ничего личного — но ровно на шестой главе лекционный капустник заканчивается и начинается то, за чем, собственно, Штерн нас к себе и позвал. История о подвиге ученых во имя разумной жизни.

Фабульный переключатель с плохой прозы на хорошую очень простой: главные герои выходят из тепличных условий насиженных лабораторий в реальный мир и начинают пробивать дорогу к воплощению проекта «Ковчег 47 Либра» сквозь гранитные толщи непонимания и бездонные пропасти пофигизма. Им, кабинетным ученым, приходится заниматься совершенно не научными вещами — рекламировать проект, устраивать пресс-конференции, объяснять потенциальным инвесторам, в чем вообще смысл вкладываться в нечто с двадцатитысячелетним горизонтом исполнения, привлекать сторонников, собирать успехи по крохам и с горечью наблюдать, как мало удалось собрать ресурсов.

А затем, когда происходит один из двух фантдопов первой части романа — вдруг откуда ни возьмись герои получают триллион долларов от мецената-романтика — им становится только хуже, поскольку, по сути, этим триллионом они оказываются приперты к стенке: уже нельзя отступиться или с достоинством проиграть обстоятельствам. Все, ребятки, вот вам деньги, а теперь реально постройте и отправьте на вашу Либру беспилотный корабль с полным комплексом терраформирования и гуманизации этой, как ее там, планеты.

Последние восемьдесят страниц первой части — это, на мой вкус, самый сок романа. Штерн откровенно, беспощадно к героям и едко к противникам рассказывает, как вообще живут ученые, через что им приходится проходить на пути реализации важных и для них лично, и для всего человечества, да и в целом жизни во Вселенной проектов. А проходить приходится через многое. Во-первых, через зависть: а чего это денег, да еще столько, дали непоймикому на фантастическую ерунду, а не нам на полезные обществу вещи — или еще проще — а почему не нам?! Во-вторых, сквозь невежество в верхах и низах, бредовые и завиральные идеи ничего не понявших или не желающих понимать властей и толп.

Зависть и невежество порождают колоссальное сопротивление разработкам, строительству и испытаниям оборудования, на фоне которого сами амбициозные задачи по отправке в десятитысячелетний полет корабля с семенами жизни и разума на борту представляются не такими уж нерешаемыми.

Да, крайне трудно создать программу воспитания первого поколения людей, у которого не будет других воспитателей, кроме роботов и электронных симуляций человека — но выход есть. Сложно сконструировать самовоспроизводящиеся механизмы-строители стартового комплекса на 47 Либра b — но можно. Построить циклопический двигатель без движущихся частей намного тяжелее, чем его спроектировать. Но что действительно трудно, сложно и тяжело — так это удержать самих себя и своих последователей от желаний махнуть на все рукой, десятилетие за десятилетием вести невероятный проект к воплощению в реальность и не ломаться от усталости, отчаяния, естественных и искусственных препятствий.

Ученому недостаточно быть ученым, чтобы вести науку вперед — ему нужно быть талантливым оратором, дипломатом в общении с власть предержащими и проповедником в общении с простыми людьми; нужно иметь бесконечное терпение для контактов со СМИ (на журналистов у автора особый зуб, и я как журналист вполне его понимаю) и незамыливающийся глаз для поиска талантливых специалистов, которых в растущую команду требуется все больше. Становится понятно, почему в начале романа было так много лекций и прочего инфодампа — непосредственно наукой ученый может заниматься только в изолированных условиях, а в открытом мире он куда больше времени занимается пиаром и менеджментом, стараясь не сойти с ума от водоворота встреч, переговоров, претензий и непрестанного потока глупых вопросов.

Когда первая часть подходит к концу и корабль наконец-то улетает (не спойлер), не верится, что у героев и правда все получилось. Это, наверное, второй большой фантдоп в романе. Оба фантдопа (триллион на проект и реализация проекта с 50-летним сроком), кстати, не научно-технические, а социальные, в то время как с технической частью все очень строго: кратко, но емко разобраны все ограничения полета и требования к конструкции корабля и программе терраформирования, в результате перед нами не столько научная фантастика, сколько научный реализм (в противопоставление, например, магическому реализму).

Про приличную вторую и замечательную третью часть книги прямо боюсь что-либо писать, поскольку там как раз спойлер на спойлере. Давайте вы просто будете знать, что там все получилось, но не совсем. В идейном же плане, добравшись до заветной 47 Либра b, Борис Евгеньевич раскрывает все свои мысли о будущем человека и разума, неуместные в пусть планетарных масштабов, но все же сравнительно узком производственном повествовании.

Теперь, когда рассказчику и его героям не мешают ни завистники, ни невежды, можно спокойно понаблюдать за зарождением, развитием, расцветом, упадком и возрождением цивилизации. По сути, эти части — двойная утопия, одну населяют с первого поколения высокообразованные, гармонично развитые интеллектуально и физически, воспитанные на лучших гуманистических принципах люди, а другую — еще более совершенные пост-человеческие существа. Таков ответ автора на вечный вопрос, где же возможна эта вечная мечта о земном рае — за 60 световых лет от Солнца и двести веков от настоящего времени. Там, где есть огромный открытый мир, на котором очень долгое время места хватит всем, и нет никакого культурного опыта войн, убийств и прочих преступлений против человечности. Да, это (почти) голый человек на (почти) голой земле, все, как завещали классики, ради этого-то энтузиасты из первой части и совершили невозможное, сдвинув приунывшее человечество с мертвой точки, эта утопия и стала опорой, с помощью которой они перевернули мир.

О третьей части мне лучше вообще молчать, чтобы не испортить радость читательского открытия, но, поскольку совсем промолчать как-то неловко — вон сколько слов о первой части написал — отмечу лишь, что, на мой взгляд, она пусть и тяжелая для принятия, но совершенно логичная. Оглядываешься назад и становится понятно — да, к этому все и шло еще там, на Земле. Одни могут оступиться или погибнуть случайно, но система продолжит действовать, разум выживет в той или иной форме, в соответствии с ключевым для книги принципом «чтобы как можно больше разумных существ увидели эту Вселенную и воcприняли ее во всей красе».

Поэтичная и научно обоснованная история получилась, с должным для sci-fi охватом и качеством теорий и технологий, вполне приличной литературной работой и честными, откровенными взглядами на человека и его перспективы. И с кучей иллюстраций, кстати!

«Ледяная скорлупа» — это кратенький (200 страниц) экскурс в социально-политическую и научно-философскую историю европиан, восьмируких хемитрофов, живущих в почти полной темноте и бешеном давлении дна океана Европы, закрытого от внешнего мира толстенным слоем льда. Заход очень смелый, ведь европиане и их планета ни в чем не похожи на землян и Землю: их основным чувством является слух, а не зрение, передвигаются они во всех трех измерениях, не имеют ни малейшего представления о газах и горении, невозможных при давлении в сотню атмосфер в бескислородной среде, а над ними не небо, солнце, звезды и облака, а непроглядная и непросвистываемая тьма. Кто-то подобный мог бы зародиться в глубинах наших океанов, вот только шансов просто так выбраться со дна на поверхность у европиан никаких. Для любителей sci-fi такая задумка уже сама по себе интересна, ведь она позволяет взглянуть с совершенно чужой точки зрения на нас самих — о каких наших преимуществах перед возможными разумными существами мы даже не задумываемся.

Научно-популярная часть не разочаровывает: автор последовательно проводит читателя по ключевым моментам: обнаружение ледяного неба (задача не такая тривиальная, как может показаться), открытие силы Архимеда (еще менее тривиальная задача для существ, не знающих никакой другой среды, кроме воды), приручение электричества, великие географические открытия, завершающиеся осознанием, что Европа круглая и вертится. После этого вскрываются поражающие европианское воображение факты, что планета вращается вокруг чего-то большого в компании похожих миров, а где-то там далеко есть еще более огромное небесное тело, излучающее невообразимое количество света. Каждое открытие является результатом накопления знаний, противоречащих предыдущей картине мира — рано или поздно находится энтузиаст, который не может от них просто отмахнуться и пытается путем экспериментов установить, в чем же дело. Моя любимая часть — это случайное открытие вращения Европы при попытке наладить гироскопическую навигацию, сразу вспоминаются многие случаи земной истории с тем же сюжетом: делали что-то одно, а обнаружили нечто совсем другое и куда более важное.

Штерн не был бы Штерном, каким мы увидели его в «Ковчеге 47 Либра», если бы не завернул в научно-фантастическую оболочку размышления о нелегком пути разумной жизни из темных веков в просвещенные (и назад). Автор показал, что, несмотря на принципиально разные биологические и климатические условия существования, цивилизации обречены на прохождение примерно одних и тех же этапов.

Познание окружающего мира всегда начинается с мифологической модели, когда явлениям природы приписываются более-менее произвольные причины и следствия с обязательным их олицетворением в виде богов, духов и прочих сверхъестественных существ. Первые научные открытия совершают или бунтари из чувства противоречия, или мудрецы, морально готовые усомниться в привычной картине мира. При этом первые открытия особо никого не волнуют, священнослужители или игнорируют их, или устраивают гонения, ну а в лучшем случае по приказу властей вписывают научные факты в свои религиозные учения.

Кардинальные перемены происходят только тогда, когда знания дают существенный прирост прикладных технологий — в случае европиан это улучшенная локация, электрогенерация и расширение ойкумены. Власти наконец-то дают добро и ресурсы на развитие науки, а также, что важно, защиту от религиозных деятелей, какое-то время образование и интеллект оказываются модными. Но потом наступают примерно наши времена, о которых Борис Евгеньевич самого худшего мнения. Эпоха удовлетворения — так этот период называется в европианской историографии — замещает европианца производящего европианцем потребляющим и заканчивается ровно в тот момент, когда технических специалистов оказывается слишком мало для обслуживания жизненно важной инфраструктуры.

Электростанции остановились, коммуникации между городами прерваны, кругом паника и мародеры, цивилизация отброшена назад в темные века — конечно, с тем отличием, что все открытия уже совершены. Что делать в таких условиях? Надо просто продолжать работать тем, кто работать еще может, восстанавливать сломанное и разрушенное, а главное — сохранять знания. Сохранять знания куда проще, чем добывать их заново.

А дальше — бесконечная синусоида: из упадка цивилизация ползет к технологическому и интеллектуальному расцвету, там приунывает, разнеживаясь в комфорте и довольстве, рушится в пучину некомпетентности, лежит на дне некоторое время и вновь ползет к расцвету. В пучине задача — не растерять добытое, а на пике — подняться еще на несколько ступенек вверх по лестнице познания. В какой-то момент европианам удается-таки просверлить ледяное небо и увидеть Юпитер, соседние спутники, Солнце и даже Землю, отравленную кислородом планету, на которой вполне могла бы зародиться жизнь — но затем синусоида истории вновь идет вниз.

Так Штерн иллюстрирует свое видение места науки в жизни цивилизации: она интересна и поддерживается властями и простыми людьми только тогда, когда меняет благосостояние общества в лучшую сторону; когда же у исследований и экспериментов нет очевидного практического применения, поддержка сменяется сначала скепсисом, затем неприязнью. Продвижение научных ценностей постоянно затрудняется, с одной стороны, фантазерами, чьи сказки выглядят куда привлекательнее для общества, чем сухие цифры и сложные термины, с другой стороны, очень тупыми СМИ, которые переврут и превратят в ШОК СЕНСАЦИЯ УЧЕНЫЕ РАЗРЫДАЛИСЬ КОГДА УВИДЕЛИ ЭТО сколь угодно простыми словами пересказанное научное открытие.

Отличие от «Ковчега» в «Ледяной скорлупе» в том, что тут автор дает волю своему сатирическому яду и позволяет политикам, религиозными деятелям, журналистам, обывателям и даже писателям-фантастам Европы вдоволь саморазоблачаться и выходить к читателю в самом неприглядном свете. Стесняться некого, ведь все совпадения европианской жизни с жизнью земной совершенно случайны. И это тоже помогает с неожиданной точки зрения взглянуть на нас самих и наши собственные обыденные представления об окружающем мире и его познании.

Слишком часто я замечаю, что... не замечаю отечественную фантастику. Простите за каламбур, но это факт, притом довольно печальный.

Поэтому, случайно обнаружив в видеороличном пространстве интернета научный поединок Бориса Евгеньевича Штерна с другим многоуважаемым ученым — как раз по теме возможности фантастических видов перелетов в космосе — и с упоминанием «Ковчега 47 Либра», я решился сразу же на ее прочтение. Ведь, не знаю, вся эта тема ковчегов или экзотических транспортировок, эти размышления и мирные, интеллигентные дискуссии двух ученых мужей на эту тему (забавно, что пишущий фантастический роман автор оказался в подобной «сходке» в роли скептика), подтолкнули мое нутро к ностальгии. Ностальгии по той фантастике, научной, конечно, родом из середины двадцатого века и чуть позднее. Которая писалась, в основном, учеными, но самое главное в абсолютном большинстве с искренней верой в светлое далеко, в скорую колонизацию космоса, встречи с иными расами, во взросление Человека... Азимов, Кларк, Саймак, Урсула, позже Брин. Имен их много и всех не счесть. Точнее, можно, но это лишь буквы, имена. Важны те настроения, те идеи (идеалы), что переполняют их произведения — уверенность (все же не совсем вера) в благое будущее нашего вида в космических просторах. Но потом как-то все развеялась, как-то мир, и литература, в том числе фантастическая, изменилась. Приобрела совершенно другой окрас. Более мрачный и более (остро)социальный, что тоже круто, разумеется, но... А как же те прекрасные книжки и рассказы во истину доброй, гуманитарной фантастики!

И почему-то (перехожу уже, собственно, к роману нашего соотечественника) мне показалось, что хоть достаточно скептик автор, но в его труде есть что-то из той поры. Те элементы, детали, которые фантасты-ученые превращали в свои романы, полные уверенности (веры) в человечество, человечность и прогресс. Не могу сказать, что этого здесь нет. Есть, но лишь от части. Не в той мере, что в том ушедшем, Золотом веке фантастики. И речь даже не о том, что в «Ковчеге...» так и не открыли гиперпространство или любой другой способ сверхсветового путешествия меж звезд. Да ладно уж, не так он и нужен для подлинно гуманистической, светлой и доброй фантастики, которая когда-то была! Например, те же «Песни далекой Земли» упомянутого уже Кларка. Но в виде повести, а не романа! Очень душевное произведение. И можно вспомнить еще много таких романов, рассказов, книг. У Штерна чего-то подобного не вышло. Почему?

Во-первых, персонажи. Как писатель, Борис Евгеньевич все же не самым должным образом отнесся к труду проработки и создания героев. Да, дело ясное, что повествование, растянутое почти на 700 тысячелетий довольно трудно привязывается к конкретным персонажам с точно выверенными характерами. Я имею в виду, конечно, в рамках твердой и сверхтвердой научной фантастики. Но и здесь найдутся примеры, где подобное было сделано и достигнуто. Не буду останавливаться на их демонстрации — спектр произведений что в строго научном, что в совершенно фэнтезийном жанре Фантастики (с большой буквы, как метажанра) столь велик, что смогли добиться всяко разных комбинаций и успехов на различных поприщах. Во-вторых, слишком длинная и довольно скучная, вялая и малоинтересная линия событий на Земле. В самом начале, когда самый старый из Селинов разговаривает со своей молодой версией из прошлого, было действительно интересно. Потом еще пару глав — и совсем слабеет любопытство по поводу событий на Земле. Опять же, здесь определенный провал/недочет не обошелся без первой причины — слабых по содержанию героев. В-третьих, и, наверное, самое главное (и самое объемное). Автор, Борис Е. Штерн, видимо, и впрямь очень классный астрофизик, настоящий специалист в своей области с самым настоящим вагоном и маленькой тележкой знаний, но... Какой же он безнадежный пессимист и слабый в социальном профиле! Какая невера в прогресс, какие глупости, откровенные глупости, по поводу политики и экономики происходящего на Земле, порой смешные случаи отношений между героев и глобальными процессами, эти смешные выпады по поводу «крушения крупных проектов на созданию нового человека» или очередные баллады об ущербности коммунизма (в самой широкой трактовке). И, в конечном счете, спойлер, крах человечества как вида. Не верю я, что ни описанные биологические проблемы, ни имеющиеся сейчас технологические и физические ограничения по космическому транспорту являются вечными и не измененными. Такое чувство, будто мы и впрямь достигли конечного знания, мать ее платоновской Истины! И все константы нам известны, и История закончилась, и Прогресс закончился, и да, в космосе совершенно НИКОГО нет. По классику — «не верю!».

Подытоживая. Перед нами не самая слабая среди моря попаданчества и сталкерщины с метровщиной с литературной точки зрения книга. Притом книга самая что ни на есть научная. Твердая фантастика. И под конец которой, как бы я не ругал Штерна, есть светлая идея. Есть вера в прогресс и то, что глядеть в Космос, идти в него и осваивать его — необходимо и должно. Но мне не хватило таких эмоциональных мотивов, которые были достигнуты в эталонном для меня (для данного жанра) рассказе Роберта Рида «Вторжение малого мира». Оный всем советую. Как и книгу Штерна, конечно. Она заслуживает внимания.

PS. Но постчеловеческая история по дель Рею и Саймаку, что не может не быть приятно.)

Из чего состоит мир «Ковчега».

Самое главное в этом мире — это Место Уединения. В нем хорошо Ученым (см. далее). Не-ученые в него допуска не имеют.

Далее в иерархии идут Ученые. Это лучшие люди на свете. Они разговаривают репликами из «Понедельник начинается в субботу».

Далее идут Собаки. Они очень хороши, но все же чуть хуже Ученых, и несмотря на огромный потенциал развития, Собаки всегда знают, что Ученые — главнее.

Далее идет Пиво и другие алкогольные напитки. Ученые пьют пиво, а культура «выпить за» на самом деле интернациональна.

Далее идут не-ученые. Лучшие из них пытаются говорить и вести себя как Ученые, но им слабО. А худшие просто ведут себя плохо, потому что они плохие и так положено.

В конце иерархии — женщины. Они годны для вспомогательных функций, как-то принести Пиво (см.), покормить Собаку (см.), составить компанию Ученому (см.) и т.д.

Но если серьезно, «Ковчег 47 Либра» — пожалуй, лучшее произведение на русском языке за последние лет десять.

Собственно сюжет и его логика оказались столь сильны, что они преодолели несовершенство стиля, писательский непрофессионализм автора, чересчур частые аллюзии на классические образцы НФ, однотипность персонажей, ученое высокомерие и выдающийся мужской шовинизм.

Если автор напишет еще книгу, я ее тоже куплю и прочитаю.

В предисловии к роману «Ковчег 47 Либра» (Борис Е. Штерн) была обещана «сверхтвердая научная фантастика», а я вычитал «мягкую» научную романтику. И мне это понравилось.

Удивительно, что могут быть планеты, потенциально готовые принять жизнь, но в которых естественным ходом жизни не случилась. Теплое море, желтый песок, голубые горы, белые облака. И все зря!? Да, если нет того, кому это все может принести радость. Одна из таких планет обнаружена у звезды 47 Либра. Всего 60 световых лет! Почему бы не слетать?

Принципиальная невозможность (в рамках современной научной картины мира) межзвездных путешествий людей компенсируется другой практикой — распространением среди «неоплодотворенных» планет зародышей разумной жизни. Для транспортировки (более 1000 лет) ковчега с жизнью, его приземления на целевой планете, разворачивания системы обеспечения, поэтапной подготовки планеты к появлению человека, «рождения» и выращивания первых людей прорабатывается целый комплекс научно-технических, психологических, социальных задач. Что ни задача — то вызов. Особенно интересно то, что автор решает эти задач с использованием доступного сейчас научного знания, особо не используя фантастических допущений. Это сильно!

На фоне актуального в настоящее время социально-политического контекста, связанного с ситуацией вокруг РАН и науки вообще, автор, он же главный редактор известной газеты «Троицкий вариант», не мог не отразить свои переживания по данному поводу и свои надежды на то, что ситуация изменится в лучшую сторону. Штерну удается передать радостное ощущение от социального подъема на Земле, возникшего в связи с появления Большого цивилизационного проекта, вернувшего человечеству интерес к науке. Эти страницы произведения пронизаны светом великой повести «Понедельник начинается в субботу». Жалко, что прояснение временно, судя по всему, новые темные века опускаются на Землю.

Боковая сюжетная линия, связанная с развитием клона земной цивилизации на Марсе, навевает размышления об условиях социального развития. Человечество, перебираясь в новые пространства, приносит с собой культурное поле социальных норм и знаний. Но пространство, еще свободное от тотального давления культурных артефактов прошлого, воспроизводит старые культурные нормы с меньшей интенсивностью, более либерально принимает новое. В результате происходит качественная трансформация культурного поля. Социально-культурное устройство жизни землян на Марсе существенно отличается от того, что было в «метрополии». Кстати, такое уже происходило при освоении новых территорий на Земле...

Я уже отметил, что много интересных научно-технических проблем и решений поднято в книге. Меня особо заинтересовала Реплика. Это технология формирования с использованием методов и средств искусственного интеллекта копии личности человека. Оригинал наговаривает своей Реплике различные тексты, отвечает на вопросы, рассуждает, беседует с ней. Реплика распознает паттерны мышления и коммуникации человека, обучается рассуждать как оригинал, строить похожие мыслекоммуникационные конструкции. Потом эта Реплика вполне может замещать человека в некоторых функциях, таких, например, как дача интервью, чтение лекции, советование. Мне представляется, что такая задача вполне решаема в перспективе 5-10 лет. На основе подобных технологий может быть и мое давнишнее желание исполнится. Мне всегда хотелось, чтобы появилась программа, которая по текстам, начитанным знаменитыми актерами прошлого (к сожалению, умершими), обучается озвучивать произвольные тексты с теми же характерными особенностями/красками речи, эмоциональными способами подачи, игрой.

В целом книга оставляет умеренно позитивные впечатления Разум движется по космической эстафете вполне успешно, задача воспроизводства разумной жизни решена. Но мы помним у Стругацких: «Главное — на Земле». А про это автор ничего утешительного сказать не захотел...

Книгу рекомендую к прочтению.

Книга стоит прочтения. Автор физик, поэтому очень интересно наблюдать развитие мысли в этом ключе.Борис Штерн не поленился консультироваться при написании книги и с биологами и с палеонтологами. В общем, твёрдая НФ.