Медной горы Хозяйка

Дни минувшего будущего.

Ольга Славникова уникальное для современной русской литературы явление. Ее проза сочетает немыслимую стилистическую красоту со смелостью говорить на остроактуальные, но не принятые в нашем обществе к обсуждению «неудобные» темы и с редким в современной литературе вразумительным сюжетом. Славникова нечасто радует новыми книгами, ее периодичность от романа к роману 5-7 лет, конечно не десятилетие Донны Тартт, но и не ежегодные горячие пирожки абсолютного большинства мейнстримных авторов.

Роман «2017», обладатель Русского Букера 2006. Сдержанно футуристическая история, в которой судьба вынужденного переселенца из азиатской республики Ивана переплетается с «Уральскими сказами» Бажова. Азиатское прошлое Крылова — та неудобная тема, которую русская литература до сих пор обходит стороной. Репатрианты 90-х устремились в Россию из республик, спасаясь от притеснений и боясь резни, благодаря их трудолюбию и стремлению успешно натурализоваться, страна без затрат получила мощный приток созидательной пассионарности. О том, каких лишений стоил этим людям переезд Россия до сих пор предпочитает не знать. Впервые заговорит от их лица Роман Сенчин в «Ёлтышевых» но дорогу ему проложила Славникова.

Вывезенный родителями малышом, но сохранивший детские воспоминания о бездонном небе Азии,герой одержим магией прозрачности и цвета, заключенных в камнях. Эта его страсть рано или поздно должна была привести к роду деятельности, обозначенному в романе как собирательное явление хиты: дикий поиск, добыча, огранка, продажа драгоценных камней. Уральские горы один из мировых самоцветных центров, а Свердловск, куда после изнасилования и убийства местными юной красавицы маминой сестры спешно перебралась семья — ее столица. Отголосок той трагедии, которую мальчик полу-осознанно воспримет как предательство тети, не только проложит трещину между ним и родителями, но и во-многом сформирует характер Ивана.

На момент начала событий молодой выпускник истфака, уже составивший себе репутацию в хите как одаренный гравер-камнерез, который чувствует душу камня (вспомним Данилу-мастера) Крылов в полулегальном бизнесе: для налоговой всякие шпаты-гематиты, для настоящего заработка — привезенные сталкерами-хитниками из экспедиций драгоценные камни. Татьяну он встречает, провожая в очередную поездку своего профессора, который совмещает преподавание с деятельностью одного из самых авторитетных хитников, и по слухам невероятно удачлив.

Классическое «любовь выскочила перед нами как убийца из-за угла» тут работает скорее для мужчины, женщина вряд ли разделяет его набоковскую одержимость, но некоторое время они видятся, избрав странный способ назначения встреч — всякий раз новое произвольно выбранное место на карте города. Таня явно небогата, немолода и красавицей назвать ее трудно, но крепко держит Ивана за сердце. А между тем, он продолжает поддерживать отношения с бывшей женой Тамарой, ныне известной бизнес-леди. Вот она-то как раз красива и могла бы выбрать любого, но отчего-то не отпускает Ивана. Тоже такая, с чуть смещенными акцентами история «Каменного цветка».

Дальше сразу несколько вещей радикально меняют ситуацию: Крылов обнаруживает за собой слежку; праздничное мероприятие на площади, во время которого любовники должны встретиться, перерастает в давку и бойню, разлучив их; на похоронный бизнес Тамары происходит рейдерская атака; Иван становится виновником убийства по неосторожности; в далекой экспедиции за камнями, которая должна обогатить и открыть новые жизненные перспективы не только участникам, но и ему, погибают профессор с помощником. И вот в этой части сущности слишком сильно умножаются в то время, как динамика, парадоксальным образом, провисает. Обилие событий и смыслов, включая глобальную политику, рвет ткань романа, он становится неинтересным.

К чести Славниковой, финал совершенно ошеломителен и прекрасен, в целом книга отличная. Хотя самая моя большая любовь у нее все же «Прыжок в длину».

#современная русская литература, Ольга Славникова, ретро-футуризм, Екатеринбург, самоцветы, авантюрный роман, любовь, политика, похоронный бизнес, РЕШ, АСТ

Читал после Рябова и вначале было сложно. Проза непростая, на контрасте очень с трудом давалась, но потом всё задвигалось, фразы начали цеплять, много красивых предложений не удержался и скринил. Стоило ли писать так многосложно? С деепричастиями и прочими преградами... Не знаю, но натолкнуло это всё на мысль, что есть просто проза, где важнее сюжет, а есть что-то ближе к стихам, где, наверное, важнее форма. Так вот, «2017» где-то посередине.

Персонажи вокруг Крылова (женские, в основном) понравились. Тамара — богиня, автору огромная похвала за неё! Сложно её описать, это надо читать: щедрая, отходчивая, сама себе хозяйка. Таня сначала блеклая, заметная только в глазах Крылова, а вот под конец приобрела страшную трансформацию, а вместе с ней и концовка. Почему — то я ждал счастливого конца и то, как всё развернулось честно удивило.

По поводу гг, очень в духе Маруками. Ничего особенного не делает, ходит — вспоминает, видится всякое :). Мне показался всё таки безликим. Магический реализм очень понравился -- кстати, тоже вспоминается Маруками. Пожалел, что плохо знаком с Бажовым.

Умеющий ходить, не оставляет следов

Сверху Ведерников целый и даже как будто живой; внизу он словно растворяется в пространстве, исчезает, как исчезает, превращается в облачко, не достигнув тверди, слабая струйка песка.

Сказать, что это хорошо — ничего не сказать. Восторг абсолютного узнавания, знакомый всякому, кто дышит книгами, когда от первых же строчек бабочки порхают в солнечном сплетении. Набоков говорит о таком, как о сладкой дрожи вдоль позвоночника. Владимира Владимировича не случайно вспомнила, «Прыжок в длину» ощутимо его книга.

Дар ведь симбионт, который выбирает наиболее достойного носителя среди людей, с его физической смертью воплощается в другого или других. В современной русской литературе часть изысканной цветистости словесной вязи — сада земных наслаждений набоковского таланта, несет Марина Степнова. Его птичье-насекомые игры с гравитацией, ядовитый сарказм, смеховой дар достались Ольге Славниковой.

«Прыжок в длину», при глубокой трагедийности, по-настоящему смешная книга. Правда-правда, читая, то и дело ухмыляешься и всхохатываешь, поначалу одергивая себя — стыдись, не над таким же! А после думаешь — «смеяться, право, не грешно, над тем, что кажется смешно». Что там, в этом романе?

Подающий надежды юниор легкоатлет Олег Ведерников, возвращаясь с тренировки, видит, как на дорогу. вслед за выкатившимся мячиком, под колеса машины выбегает карапуз. Юноше свойственная особая взлетная прыгучесть, которая делает его в перспективе реальным кандидатом на пьедестал, особенно хорошо удаются прыжки в длину. То что случается дальше, не результат сознательного выбора, тело реагирует само, Он прыгает (поставив мировой рекорд, который нигде не будет зафиксирован), выбивает ребенка из-под колес и остается без ног.

Правая ампутирована выше колена, левая по щиколотку, и относительная материальная независимость, спасибо обеспеченной маме, владеющей несколькими магазинами, слабое утешение. Хождения по мукам с унизительным выбиванием из госучереждений положенных инвалиду льгот, в жизни Олега не будет. Отличное кресло и сменяющий друг друга все более высокотехнологичные протезы, станут появляться у него материнским попечением. Как и отдельная квартира — обеспечивая сыну инвалиду материальный комфорт, мать тяготится его обществом и скоро купит себе еще одну, оставив прежнюю в его распоряжении.

Вместе с домовитой заботливой домработницей, в чьи официальные обязанности входит уход за безногим, а в неофициальные — предоставление молодому мужчине некоторых других услуг. Она, эта добросердечная недалекая Лида, да спасенный малец, не считая кратких визитов матери, долгие годы составляют весь мир Олега.

Мальчик Женечка вовсе не умилительный младенчик. Сказать по правде — маленькая дрянь со свойством приносить несчастье всем, имеющим неосторожность делать ему добро. Олег не первый и далеко не последний в череде жертв этого свинцового колобка, который катится по жизни, ломая, калеча и приминая.

Противопоставление ведерниковской взлетности особой редкоземельной тяжести спасенного Женечки, основной конфликт книги. И это немыслимо хорошо. «Люди-женечки» Ольги Славниковой — в сути, мережковское Царство Зверя, адаптированное ко дню сегодняшнему. Сосредоточенные на себе, свято убежденные в том, что «право имеют», что любая, исходящая от них, чушь украшает мир.

Не так давно, говоря о «Темной башне» Кинга, героиня которой молодая женщина с отрезанными по колено ногами, я посетовала, что тема гандикапа в современной литературе замалчивается, практически нет героев инвалидов. И очень скоро погребена была под ворохом из десяток (если не сотен) безруких-безногих персонажей. Начавшись в ЖЖ, переместилось в Фейсбук, еще пару дней поражая увечьями всех сортов, до которых оказалась охоча словесность. Не стала объяснять, что имела в виду настоящих, живых людей, не условного Капитана Крюка.

Так вот, у Славниковой подлинные ампутанты. Переживающие травму неполноты как на физическом. так и на психологическом уровне, и неизвестно еще, какого рода страдания тяжелее. Не умеющие приспособиться к самым современным протезам, какие живых конечностей не заменят. Вопреки убеждению «людей-женечек», что все это легко и проблема яйца выеденного не стоит: встал на карбоновый протез, и побежал — чего ноешь?

Удивительно, но книга, при выраженном трагизме, не оставляет тягостного впечатления, даже напротив, какой-то светлой взлетности и «все мы будем счастливы, когда-нибудь, Бог даст». А может не удивительно, осененное крылом Гения, дарит миру тепло и свет, вне зависимости от предмета изображения.

Г-жа Славникова и в прошлых своих «гиперреалистических»(т.е.настолько реалистических, что иногда дух захватывало от её дотошности в описании «мелочей жизни») текстах не была чужда некоторой игре в мистику. В данном опусе она пошла, как мне кажется, ещё дальше и в итоге у неё получилось что-то типа «городской фэнтези», только написанной на пару порядков качественнее среднего произведения в этом жанре. Два супергероя бьются не на жизнь, а на смерть в утлых интерьерах убогой городской окраины (дело хоть и происходит в столице нашей необъятной родины, но всё очень похоже на родной для автора уральский город да и вообще на любой провинциальный русский город, где вся жизнь — это не более чем череда дней, проходящих мимо и длящихся абсолютно ни для чего). И в итоге «тайная сила»(т.е.не осознаваемая им самим как сила) одного вдребезги разбивается о такую же другого. Месседж романа в целом можно было бы кратко выразить фразой «бабло побеждает добро», правда, нельзя сказать про проигравшего, что он был так уж добр (ну разве что в том же смысле, что и в известной старой песне: «я добр, но добра не сделал никому»). Зато про победившего (пусть и помимо воли — просто «тайная сила» сработала) точно можно сказать, что он всем своим существом воплощает торжество бабла в современной российской жизни. Конечно же, автор имеет полное право любить одних своих персонажей и не любить других, конечно же, она может какими угодно красками живописать любые стороны окружающей действительности, — и уж точно имеет право иметь своё мнение по поводу любого вопроса этой самой не очень-то приглядной действительности (в буквальном смысле — любого; отличие Славниковой от большинства писателей заключается в том, что она высказывает своё мнение, т.е.выдаёт отдельный месседж чуть ли не в каждой фразе, поэтому бывает так трудно понять, а о чём же её книги в целом). Для меня главное — другое. Роман Славниковой — это как если бы в комнату, набитую простыми и даже в чём-то милыми людьми, которые целый день трындят по своим бесконечным телефонам о разной ерунде и откровенной чуши (т.е. о том, где бы ещё урвать кусок и где бы ещё чего-нибудь подстырить, где бы провернуть какое-нибудь очередное дельце на 30 серебреников... пардон, 30 копеек), заявляется человек с красивой и правильной речью, который пытается сказать, что, ребята, не надоело уже, а? Может, и о вечном стоит подумать чутка? Это я к тому, что несмотря на мою не очень большую любовь к современной российской литературе должен признать, что г-жа Славникова даже на фоне «титанов» великой русской литературы смотрится вполне себе ничего, а уж среди современников она и есть тот самый титан, слог и стиль которого у меня лично ничего, кроме крайнего удовольствия, вызвать не может. Я могу не соглашаться с отдельными частностями в её текстах (видно, например, что таки женщине 1957 года рождения трудно понять современных подростков несмотря на наличие нескольких внуков), но тем не менее должен с удовольствием снять шляпу: из всех романов г-жи Славниковой этот — лучший. С одной стороны, она снизила градус «злободневности» по сравнению, например, с той же «Лёгкой головой», но с другой — всё-таки несколько отошла от тотального «мелочеведения»(явленного впервые во всей красе в «Стрекозе»), что, безусловно, пошло роману только на пользу. Я вот лично могу только сожалеть, что г-жа Славникова так неспешно работает — у неё выходит роман примерно раз в 5 лет. Но, с другой стороны, может, оно и к лучшему — таки есть время на то, чтобы поработать на текстом, — в отличие от бесконечного количества строчкогонов.

Ольга Александровна не гонится за избыточной плодовитостью и со времен безоговорочно понравившейся Легкой головы прошло достаточно времени, чтобы вновь с удовольствием смотреть авторские пластические зарисовки, нагромождение гротеска, избыточность стиля. Мне все это у Славниковой нравится, хотя понимаю претензии тех, кто полагает ее прозу избыточно зобастой. Я вот виже какие-то моменты сходства с прозой даже и Самсонова, которого терпеть не могу. Первая часть книги была совершенно славной — неочевидный пунктир взаимоотношений калеки и негодяйчика завораживал плюс всякие там инвалидские геттовые дела, фактурная домработница и все такое. очень хорошо. Увы, с появлением красотки пошла очень надуманная любовная линия, а затем еще и криминальная в духе Омена. Ну словно там березки начали разговаривать или котики танцевать. Сюжетная часть пошгла под решительный откос и удачная сцена стала приходится на три неудачных ( типа прогулок в парке или приобретения пистолета). Концовку в виде лжеидиллии и пальбы автор запорола, что мешает при всех известных достоинствах собственно манеры Славниковой, уймы удачных находок считать роман прямо хорошим. Быкову, словом, не соперник. Для непоклонников Славниковой он, наверное, и вовсе плох. Традиционная брезгливость автора к бизнесменам не помешала создать резкий и достоверный образ матери калеки, которая, как ни крути, а наиболее состоятельная и организованная из петрушек в тексте. Тематика уж точно не затаскана, авторская оптика особенная. Ни разу не пожалел, что прочитал, но.

Непростой для чтения роман. Во всех смыслах непростой: сюжет одновременно реалистичный и фантасмагоричный (вся линия с соглядатаем мне показалась совершенно кафкианской), герои и узнаваемы и немыслимы, язык роскошен и трудночитаем. И само чтение одновременно и удовольствие — и работа. И это, безусловно, здорово: даже потому уже что товар очень штучный.

Я большой любителей мАстерского стиля и атмосферности, поэтому Славникова абсолютно «мой» писатель.

Очень плотный и густой текст. Едва ли ни одного существительного без прилагательного, и всё яркое, «говорящее», образное и атмосферное. Быстро такой текст не осилишь, и лёгким/читабельным такой стиль не назовёшь. Да, владение словом мАстерское, но чтение становится не удовольствием, а работой. Вообще я восприняла это произведение как упражнение по атмосферности. Сюжет легко можно уложить в пару предложений, он на редкость незамысловат, но на нём построена весьма объёмная вещь. И да, это нисколько не пустое ворочание словами, это классная литература, ИМХО. Во всяком случае интерес к творчеству автору возник однозначно. Читаем дальше...

Все разговоры о конце света – глупость несусветная. Не оказалось ничего особенного в 2012 годе, он прошёл не хуже и не лучше остальных. Если уж захочется бояться, то лучше выбрать 2017-й, как это сделала Славникова. Как-никак юбилей события века. То, в 1917, пришло «весомо, грубо, зримо», а ушло как-то безропотно. Не очень верится, что так оно и кончится.

Но не Кассандра Славникова, она не пугает и не предрекает. Год 2017-й ей нужен как символ, как художественный приём, как фон для главного. Роман не о политике, скорее, о любви. И обо всём. Тонкий психологизм, поэтичность, ясность и красота языка – в этом писательница не уступит никому из современных русскоязычных писателей. Такой прозой можно любоваться.

А если волнует вопрос, переживём ли мы 2017-й, отвечу: переживём. Да ещё и с прибытком. Славникова ещё что-нибудь напишет.

Наконец-то я ее прочитал! Несколько раз откладывал и возвращался, ибо скучновато. И что тут сказать? Конечно, Славникова очень хорошо написала. Но вот набоковщина вышла ей боком. Иногда она — порой бросалось в глаза — заигрывалась и делала явный перебор с метафорами, и вместо красивости получалось... м-м... как-то сомнительно, что ли. Например, вот это: «...дежурил, приспособившись сидеть на старом, похожем на граммофон с пластинкой громаднейшем пне...» Нет, не могу представить такой пень! А вот у моего любимого Набокова исключительно были красивости, он не фальшивил никогда! И таким образом, ощущащется, будто менее опытный мастер, чем классик, сыграл симфонию в духе классика, но кое-где, чуть-чуть сфальшивил.

По сюжету ничего сказать не могу — ну, сюжет, как сюжет. Да, и еще случайно наткнулся на ляп на 502 стр. Вместо Татьяны употреблено имя Тамары. Ай-ай, большой ведь роман, все не углядишь, вот и не углядела Набоков в юбке!

Ладно, все равно многим так и не снилось писать. Так что поставлю 7.

Завязка «Лёгкой головы» заставила меня превратиться в большой вопросительный знак. Дело вовсе не в том, что Славникова выбрала для книги одну из «вечных» тем, — это как раз нормально — сколько в сюжетном ходе… слишком знакомом мне по рассказу Владимира Торчилина «Тридцать три несчастья» из книги «Время между». Рассказ занимает 14 страниц и написан в 1985 году. Допускаю, что автор «Лёгкой головы» вообще не в курсе, а «идеи носятся в воздухе». Это случается, причём чем дальше, тем чаще: ноосфера уплотняется, всё гуще ложатся провода мыслей и идей, блуждающие токи сознания объединяют жизнь и литературу в неделимое целое, авторские права на новое слово становятся всё более зыбкими, а гипертекст, в двадцатом веке лишь едва намеченный отдельными смельчаками, уверенно царит на всей территории Слова.

Главный не-герой книги Максим Т. Ермаков (кстати, откуда взялось это «Т.»? Мне думается, с визиток, подражающих заграничным образцам) — рядовой продукт эпохи, нормальный современный эгоист, «который если не должен денег, то и никому ничего не должен», поставлен в ситуацию выбора: я или все остальные? Замечу вскользь, что эта дилемма, которой закономерно задаются и читатели книги, почти всегда решается в пользу «я» и принципиальными индивидуалистами, и теми, кто воспитан советской эпохой и вроде бы должен встать на позицию альтруизма: ведь благополучие человечества, жизнь сотен и тысяч людей дороже одной-единственной не бог весть какой ценной твоей личной жизни, нет? Нет. Удивительно. На исключительность никоим образом не претендую; может, просто с детства въевшаяся привычка быть омегой и взлелеянное впоследствии патологическое чувство долга тому причины, но, явись ко мне «социальные прогнозисты» с ПММ — а главное, с аргументами! — им бы не пришлось заводить всю эту долгоиграющую бодягу с давлением и «наружкой». Их задание было бы выполнено в рекордные сроки. Да, пулю в висок, «лишь бы не было войны».

С удовольствием отнесу эту книгу к несуществующему (?) поджанру «магический соцреализм». Отличное сочетание подробного, злобноватого даже реалистического бытописательства очень современной поры в своём отечестве и фантасмагорического сюжета. Такие вот гибриды жанров люблю всей душой. Единственная часть повествования, где страстный мой интерес с огорчительной стремительностью покатился вниз — это сюжетная ветка о фальшивом алкоголике Шутове и его притоне святош. Сочетание религиозной тематики и совсем-уж-карикатуры выбило из колеи, заставило морщиться и переживать за оценку романа :) К счастью, всё искупил хоть и подспудно угадываемый, но не ставший от этого менее трагическим финал, оставивший ощущение отчаянного надрывного воя — на той грани, за которой заканчивается человеческое.

Нежданный и от того ещё более драгоценный подарок — язык книги. Ольга Славникова порадовала исключительной зоркостью метафорического видения — не только необычными и точными сравнениями, но и самим способом восприятия окружающего мира. Вероятно, кому-то такая избыточность может прийтись не по вкусу, и автор словно загодя чувствует, когда «уже хватит» — и плавно притормаживает, снижает «образное» давление на нетренированные читательские мозги :) Ну, а мне-то по кайфу эта живая вода была, плескалась в ней, как дитё в парковом фонтане, ощущая, как блаженно отмокает и расправляется чувство слова, скукожившееся и болезненно пересохшее от бюрократических загибонов и вербальных уродцев, которыми, увы, опасно пестрят тексты моего «рабочего» чтения…

Вчера вечером, перед сном, начал читать эту повесть Ольги Славниковой, а уже сегодня, прочтя едва ли десятую часть, отложил эту книгу в сторону. Это мое первое знакомство с данным автором, и, надо признаться, знакомство оказалось несколько странным.

За что готов петь автору неустанные дифирамбы – так это за точность метафор и образность языка. Текст затягивает читателя своим тонким изящным кружевом. Одно соприкосновение взгляда с любым из огромных абзацев книги – и глаз, как муха в паутине – начинает лихорадочно биться и метаться, не в силах вырваться из колдовских нитей липких строк. Примеры можно приводить бесконечно. Чего стоит хотя бы такое наблюдение:

«отсиженные хвосты директорского пиджака, выдавая трудолюбие владельца, были заскорузлы, точно сапожные стельки.»

Но! Но-но-но! Все эти красивые слова описывали лишь статические картинки. Взгляд автора, будто фотокамера, выхватывал из окружающего пространства отдельные кадры, неумолимо освещал их мощнейшей «лобовой» вспышкой – при этом тени оказывались глубоки и черны, а лица – бледны и плоски – и, в таком, ярко высвеченном виде, запечатлевал навеки на страницах данного произведения.

Кроме того, сами картинки рисуют такую непроглядную тоску… Да, эти картинки, безусловно, — узнаваемы. Например, семья Вики и Антонова. Сам борюсь, с большим или меньшим успехом, за то, чтобы собственная ячейка общества никогда не превратилась в подобную, обставленную дорогой мебелью, ледяную пустыню. Или возьмется автор описывать корпоративчик, организованный в небольшой, но очень гордой фирмочке времен перестройки. Все мы, кому досталось сомнительное счастье трудиться-выживать в 90-е прошлого века, видели, не раз и не два, эти лица, эти позы, эти взаимоотношения.

Вот и отказался я от этой радости – дочитывать до конца про грязь про эту, без единого лучика света.

Часы, когда я, обмирая от прямо-таки животного наслаждения перечитывал тот или иной абзац по нескольку раз, пережидая пока картины, явленные на внутренней стороне глаз подобно солнечным ожогам не поостынут, эти часы, растянутые на целую жизнь, останутся со мной как лучшие. Читать обязательно.

У читателя, особенно молодого, привыкшего к предложениям максимум из пяти слов («Подчеркните подлежащее одной чертой, сказуемое — двумя», — звучит у меня в ушах сахаристый голос моей «русички»), — у такого, повторяю, читателя, открывающего книгу Ольги Славникой, может сильно закружиться голова. Фраза, начавшись году в 1910-м под Петербургом, завершается в Берлине в середине 1930-х годов. Фраза держит на себе столько метафор и смыслов, точно грамматическая конструкция ее сделана из титана. «Зачем все это? — спросит балбес, которого от Славниковой затошнило. — Разве нельзя проще?» Извините, нельзя.

Есть разница между удовольствием и счастьем. Последнее не сводится к первому. Человек, чья жизнь полна удовольствий, может при этом барахтаться в темной мути и не видеть выхода — и не верить, что выход есть. С другой стороны, жизнь скудная, трудная может быть пронизана таким светом, что человек становится неуязвим. Никакие бытовые неудачи, никакое безденежье его не достают. Удовольствие конечно — счастье бесконечно.

Простая, развлекательная литература служит удовольствию. Литература подлинная дает человеку счастье. Она меняет систему ценностей: мир, пропущенный через призму художественного, радует больше, чем деньги, и, когда денег нет, остается с тобой. Подлинная литература защищает своего читателя от мерзостей жизни. Таковы книги Ольги Славниковой.

Конец цитаты, в которой я, хулиганским образом подставил «Славникова» заместо «Набоков». Кто не догадался — это, собственно Ольга Славникова «О Набокове». Вот что я имею сказать об этом романе, пусть и чужими словами. Давно, давно никто не вызывал у меня подобного трепета, такой силы и глубины душевного отклика. Пишу этот отзыв уже недели две, пишу и стираю. За это время прочитал все ее книги, до которых смог дотянуться. После их прочтения любая писанина в адрес автора выглядит тускло, не сказать кощунственно. Пытался описывать эмоции от прочтения, впадал в патетику и сентиментальность, стирал. Читать обязательно. Это — гениально.

К преуспевающему менеджеру-рекламисту Максиму Т. Ермакову приходит типичный спецкомитетчик и выдаёт табельный ПМ, чтобы Максим выстрелом в свою голову исправил некие пространственно-временные связи… В силах ли спецслужб убедить в необходимости самоубийства современного свободного человека?...

Завязка книги хороша. Метафоричный стиль повествования мне обычно люб. Динамика сюжета есть. А дальше пошли минусы. Атмосфера событий создана неплохо, но за мрачность картинки в развлекательных жанрах я отнимаю балл. Главный герой неприятен и как-то туповат и прямолинеен для современного креативного класса. Другие персонажи тоже не блещут живостью и не вызывают сопереживание. Ну а главный минус за сюжетные построения. Действия спецслужб неубедительные. Затея с водолазом – это идея творческого и умного человека? Что за абсурд с верующими, изображающими алкоголиков? Ну и последний ход спецслужб в финале мощный, но для такого интригующего сюжета надо было что-то оригинальней придумать автору.

Стоит ли читать? Решайте сами. Пожалуй, я попробую ещё прочитать букеровский «2017»

Красивая оргинальная идея. Бодрый сюжет. Несколько удачных ходов...

Но сначала о минусах.

Прежде всего — стиль. Вычурный, страдающий явными излишествами. Такое чувство, что автор установил для себе некую норму: минимальное количество тропов на тысячу знаков.

Метафоры, конечно, украшают текст. Но прежде всего они помогают точнее выразить чувства, мысли, отношения. Искусственные же, высосанные из пальца или выгрызенные с кончика пера, ничего не выражающие, они не помогают, а, наоборот, мешают полноценному восприятию текста, как комки в каше, и раздражают, как сбои в прямой трансляции.

Избыточностью стиля страдают многие наши классики_при_жизни. Но если, скажем, у Крусанова порой такой пассаж встретишь, что и вправду откладываешь сюжет, чтобы посмаковать, то у Славниковой в «Легкой голове» я лично не припомню ничего, что захотелось бы покатать на языке.

Если вы нашьете себе на костюм множество красивых рюшечек-бирюлечек — разве он станет от этого лучше? Так почему же то, что в одежде является безвкусицей, в литературе принято считать высоким стилем?

Второе — психологическая достоверность. Некоторые персонажи второго плана, да, получились сочными. Например, дед Валера. Но сочность хороша для рассказа. А тут роман, главный герой которого так и остался картонным, бутафорским. Сложилось впечатление, что о жизни того круга, к которому принадлежит Максим, автор составил представление по телесериалам. Отсюда и буффонада, сквозящая из производственных сцен. Впрочем, возможно, Славникова рисует их так нарочно, дабы вызвать у читателя чувство неприятия к офисному планктону. Увы, не получилось. «Не то чтобы совсем не попал, только...» Чувство неприятия вместо этого возникает к самому тексту.

Максим получился выморочный насквозь. Начиная с примитивных противоречий. Разве может успешный опытный менеджер столь легко повестись на обещание миллионов? Его что, ни разу не кидали? Тем более обещает-то кто? Чиновник. А Максим ведет себя так, будто сразу же свято ему поверил. По наследству он, кстати, что намеревался передавать? Устные гарантии?

Быть может, автор пытался таким образом проиллюстрировать одиозную сентенцию «им, кроме денег, ничего не надо»? Но это же мантра неудачников! В реальности болезненной страстью к деньгам страдают как раз те, у кого их нет. У кого есть — обычно относятся к ним гораздо спокойнее. «У кого чего болит...» Короче, достоверности характеру героя последовательное внедрение в него данной мантры не добавляет.

А отношения с хозяйкой квартиры? Ну не может быть таким чмо человек, зарабатывающий тысячи долларов в месяц! (Или ворующий — тем более). И хозяева такие в Москве с ее плотным рынком аренды жилья давно повывелись.

Так и всё в целом — не чувствую, не понимаю я мотивов героя. Не сопереживаю ему совершенно, не вижу в нем живой личности. И странности устройства его головы тому не оправдание. Будто не сам он решает, что и как делать, а автор за него. И та самая проблематика свободы выбора, о которой пишут рецензенты, теряется, расплывается. Ибо какая свобода у куклы? О чем вы? В чем проблема вообще?

Что в итоге остается? Остается, как говорится, «критика существующего строя». Само по себе это давно неинтересно. Пусть даже на достаточно глубоком уровне.

Но что традиционно удалось Славниковой — так это передать ощущение полной безысходности. Куда ни кинь — всюду гнилые клинья, абсурд и маразм. Это даже не Экклезиаст, это хуже. Один выход для нас для всех — немедленно застрелиться вслед за главным героем. Где бы только достать пистолет?

Любопытно, что в «2017»-м, проникнутым вроде бы той же безысходностью, выход на самом деле был, и герой им в конце концов воспользовался. Уйти в Рифей! «На вокзале их никто не провожал», — последняя фраза, помните?

И подумалось вот что. Славникова любит Урал. По-настоящему! А Москву — не любит, что не удивительно. В том-то и дело! Любовью сделать роман живым можно. А нелюбовью — нельзя.

Поэтому так и получилось: «2017» — почти шедевр, «Легкая голова» — картонная каша с комками.

«Уральские сказы» Павла Бажова многим поколениям читателей хорошо знакомы, и с самого детства мы знаем, какие чудесные сокровища и непостижимые тайны скрыты в загадочных глубинах под Уральскими горами и какие испытания могут выпасть на долю настоящих мастеров-камнерезов. Но что происходит в тех местах сейчас? Великий Полоз, Серебряное Копытце, конечно же, сама Хозяйка Медной горы… есть ли им место в современном мире? Ольга Славникова, сама уроженка Урала, считает, что есть. Хотя само слово Урал ни разу в книге не называется, заменённое архаичным именованием Рифей, место действия не вызывает никаких сомнений; точно так же и в безымянном городе, где живут герои романа, без труда угадывается Екатеринбург, пусть даже автор щедрой рукой и увеличила его население втрое.

Действие романа происходит в будущем, хоть и весьма близком, но по большому счёту реалии книги мало чем отличаются от того, что мы видим сейчас. Есть кое-какие отличия в технике, в медицине, но это всё мелочи. Сюжет же состоит из нескольких переплетающихся друг с другом линий: сорокалетний мастер-камнерез Иван (имя, впрочем, ненастоящее) Крылов переживает период острой влюблённости в странную женщину, о которой ему известно только имя, и то выдуманное; его бывшая жена Тамара, светская львица и бизнес-леди, пытается привлечь внимание к своему новому проекту – некрополю нового поколения, где покойников будут превращать в минерализованные памятники самим себе; а его старый преподаватель, профессор Анфилогов, отправляется в экспедицию к обнаруженной недавно им самим богатейшей жиле корундов. А вокруг творится что-то невообразимое: посвящённые грядущему столетию Октябрьской революции шествия реконструкторов в белогвардейской и красноармейской форме, поначалу ничем не отличавшиеся от обычных парадов, постепенно перерастают в столкновения и настоящие бои с совсем не бутафорскими пулями, кровью и погибшими людьми. «Ряженая революция» нарастает неотвратимо…

Положа руку на сердце, цельного впечатления о книге и во время, и после прочтения составить так и не удалось. Автор словно бы постаралась угодить всем вкусам сразу – тут вам и мистика, и любовная драма, и социальная сатира, и напряжённые приключения, и футуристические прогнозы, и теория заговора. И в результате роман распадается на отдельные части, кое-как скреплённые друг с другом и то и дело норовящие снова уйти в сторону. И за сюжетом приходится следить со всей внимательностью, как за живой рыбиной, угодившей в руки – чуть зазевался, и она уже выскользнула, уплыла, и начинай сначала, возвращайся назад, разбирайся, что произошло. А в конце концов понимаешь, что следить-то толком было и не за чем. Сюжетные линии остаются открытыми, по сути оборванными. Началась книга на вокзале, и закончилась на вокзале, только более безнадёжно. Первую-то экспедицию, анфилоговскую, хоть пара человек провожала; новых хитников не провожает уже никто.

Если ещё повглядываться, то можно предположить, что целью автора было показать новое воплощение не вообще всех сказов, а одного – о самой Хозяйке горы, или Каменной Девке, как её здесь называют чаще. «Неправда, будто Хозяйке Горы нужно от человека камнерезное мастерство. В действительности ей, как всякой женщине, нужна любовь — но только настоящая, только того особого и подлинного состава, формула которого ещё никем не получена. Вот и ищет Хозяйка своего избранника, минимум на четверых останавливая свой взгляд на страницах книги. Результаты трёх встреч мы видим, четвёртая под вопросом… но в лучшее не верится почему-то.

Не обошлось и без ляпов, явно от невнимательности – если в случае, когда вместо имени Татьяна стоит Тамара, разобраться несложно, то, скажем, когда женщина-президент США на одной странице именуется Памела Армстронг, а на другой – Памела Андерсон, тут уже поди пойми, что на деле задумывалось.

И ещё одно. Не раз встречал восхищённые отзывы об авторском языке в этой книге. Не могу с ними не согласиться… в какой-то степени. Впечатление стиль и вправду производит, вот только впечатление это, мягко говоря, не сильно положительное – обороты и описания получаются какими-то вязкими, липкими, вызывающими желание избавиться от них поскорее, но не позволяющими этого, будто навязая в зубах и приклеиваясь к пальцам. Так что временами читать было просто физически неприятно.

Осилил. Невероятно мутная, мрачная, безысходная и — пустая книга. В игре слов Грасса или Рушди есть смысл, это не язык ради языка, а у Славниковой — чистой воды язык ради языка, завязка на весь роман, смотрите, как я умею, огромный набор деталей, причём для сборки модели достаточно трёх процентов из них, а остальные просто сложили в коробку, чтобы она казалась наполненной.

Первый роман Славниковой, который, можно сказать, мне понравился. Герои не вызывают такой жалости, как обычно, не пахнут резко затхлостью и убожеством. За словесными эквилибрами прячется вполне себе сюжет. Окончание логично и оставляет какую-то надежду на будущее, более или менее светлое. Есть пара весёлых нынче вещей. По версии Славниковой (роман написан в 2006-м) в 2017-м году Путина будут чтить, как великого президента прошлого. О, святая наивность :))) Сейчас это читается, точно сатирический памфлет. Кто мог подумать в 2006-м, что спустя столько лет он ещё будет президентом!.. Но это ладно — это было непредсказуемо. Если отбросить время, то всё окей.

Вот же контраст-то. До того прочёл «2017», который показался мне лучшим романом Славниковой. Теперь же — входящий в сборник «Вальс с чудовищем» роман «Один в зеркале», который — ужасен, нечеловечески ужасен. Я думал, бессмысленнее «Стрекозы» уже не будет, но вот оно — имеется. 400 страниц словоигр, лишённых всякого смысла. Очень красивых словоигр, за которыми нет вообще ничего, море фантиков без конфеты. Я замучился, честно говоря; тут даже спойлерить нечего за неимением сюжета. То же самое можно сказать о всех входящих в сборник рассказах. В рассказе Славниковой вообще не хватает места для разворота чего-нибудь, кроме словоигрищ, и как-то эти словоигища, ни с чего не начинающиеся и ничем не заканчивающиеся, оставляют после себя печальное ощущение.

Пример нагляден. Великолепный, затягивающий, изящный и безмерно грамотный славниковский язык, сочный, полный отвлечённых мыслей, но при этом не отрывающийся от предмета, в данном случае совершенно не нужен. Потому что при описании картонных, пустых персонажей в совершенно бессюжетных, оборванных рассказах, где экспозиция занимает чуть ли не 3/4, а развязки нет совсем, причём создаётся впечатление, что Ольга хотела, но не смогла развязку сделать, язык спасти ничего не может. Фантик, фантик, фантик, а конфеты да и нет. У Быкова вот в «Ж/Д рассказах», написанных тоже для журнала «Саквояж», как и этот сборник, конфета есть. А тут — фантик. Ну, красивый, да. Гм.

Достаточно длинный роман «Лёгкая голова» заставил меня несколько пересмотреть отрицательное отношение к творчеству Славниковй, основанное на прочтении её рассказов. Если для рассказов ей совершенно конкретно не хватало объёмов — утопая в языке и отступлениях, она не давала ходу сюжету, — то здесь, в романе, вполне хватило места и для того, и для другого. Получился написанный «фирменным», полным отступлений и отвлечений, вязких сравнений и переливчатых образов хороший грустный роман про обычного человека, который почему-то оказывается вреден для мироздания, и даже когда его собственное «я» видоизменяется, становясь настоящим, хорошим, мироздание своего мнения не меняет. Бывает, да.

Я понял: у Славниковой можно читать только очень длинные вещи — где ей хватает размаха и на языковую эквилибристику, и на сюжетное построение. Здесь на последнее не хватило, хотя язык по-прежнему прекрасен. Сюжет... Гм... Ну, хорошо, то, что старик сделает своё дело, стало понятно, когда он связал первую петлю. То, что профессор прокинет девушку, стало ясно, как только началась канитель с выборами. Всё остальное читать было совершенно неинтересно, потому что читать только ради языка, ничего не впитывая из некой более глубоко заложенной мысли (она есть?..) или сюжетного построения, попросту нет смысла. Мрачная книга ни о чём.

Мне в какой-то момент стало стыдно за свое «Пастернака не читал, но осуждаю» вкупе с ограниченностью кругозора, и я честно прочитала рассказ, преодолев собственные предубеждения, вызванные процитированным на форуме абзацем (про «трение луча» и «мятный отсвет»).

Что я имею сказать. Читать оказалось проще, чем я ожидала. Это плюс. Остальное — забор минусов.

Минус раз: стиль. Словесные рюшечки я не особенно люблю, но здесь мне не понравилось даже не это, а манера выбирать такие противненькие слова и заострять внимание на неприятных деталях: костистое лицо, блеск бесцветных глаз и т.п. Результатом оказывается эдакое брезгливое препарирование автором окружающего мира, что у меня, как у читателя, вызывает неприятие, если не сказать отвращение.

Впрочем, это никак не уникальная черта данного рассказа, а скорее мой личный заскок: существует довольно много писателей разной степени величины, стиль которых по тем же причинам мне несимпатичен. Например, Чехов.

Нравится мне, когда писатель любит своих персонажей, будь они хоть законченными мерзавцами.

Минус два: наверное, вытекающий из минуса один: мне осталось непонятным, зачем это написано. В смысле «о чем этот фильм — ни о чем». Читать было скучно, и не будучи заинтригованной форумчанами, я бы до конца не добралась. Глубоких идеи и мыслей я не почерпнула (ну это можно списать на отсутствие у меня достаточных интеллектуальных способностей и нелюбовь к постмодернизму), неглубоких, впрочем, тоже.

Мотивы поступков и взаимоотношений персонажей остались вообще где-то за кулисами текста.

Мне было непонятно, с чего бы это вдруг знакомые (даже не друзья) мужа главной героине, вдруг стали находить для себя счастье, помогая малоизвестной им (или вообще неизвестной) женщине, которая не внесла в их жизнь ничего хорошего, кроме напряженности? При этом они прекрасно отдают себе отчет, что она — паразит, ан нет, продолжают жрать кактус, интересуясь ее судьбой, даже когда саму помощь и прекращают.

Я бы еще поняла такую ситуацию, если бы речь шла о викторианских временах, когда женщина без мужа практически не имела шансов вести достойное существование (к слову о Бесприданнице, которая была тут помянута в соседнем треде), но в наше время? Не верю! (с)

Останавливала ли она время в своей квартире? Вероятно. Может быть даже этот факт и был той неосознанной причиной, по которой мужчин к ней тянуло.

А эпизод с ангелом перед машиной... не знаю, по-моему, от ангела там только крылья. Смех — точно от ведьмочки smile.gif

Морок, морок и есть. Относительно нормальным выглядит только кот, но и ему, бедняге, всучили эту несчастную плюшевую крысу.

Финал написан эффектно, но опять-таки, к чему было все это вращение винтиков? деньги исчезли, как мировое зло, и это позволило псевдостарушке стать ангелом?

В общем, для меня этот рассказ остался унылой бредятиной, несмотря на приведенные аллюзии, мысли об остановке времени, коте в роли проводника жизни и т.п.

Первая книга, прочитанная у Славниковой, обладательницы «Русского Букера».

На экспозицию отдано буквально пара страниц, а потом автор сходу швыряет в нас проблему. А проблема-то у главного героя Максима Т. Ермакова не маленькая. Некоторое правительственное ведомство требует от него застрелиться «во имя добра».

«Ага» — говорит Ермаков, — «Щщщас! Идите на ...»

И всё завертелось.

И что же? А то, что книга волшебна. Ермаков, выглядевший в начале конченным эгоистом и циником оказывается не так прост. Он — продукт нашего времени. Плохо ли это, хорошо — не важно. Гумилев (тот, что Лев) сказал бы про упадок уровня пассионарности. Но да Б-г с ним. Просто, когда у человека всё есть, то ой как не хочется всё это терять. И непонятно ради чего.

Борьба между личной свободой и благополучием общества идет не на жизнь, а на смерть. Кому что ценнее?

Ермаков-то прекрасно знает что. И несмотря на всё, творящееся с ним безобразие; на то, что многие ценности его кардинальным образом меняются, до самого конца остается верен своему праву распоряжаться жизнью как хочется.

Про язык можно сказать отдельно, ибо такой яркости образов, нестандартности и красочности давно не встречал. По началу даже показалось, что ради языка это все и писалось, но хорошо, что ошибся.

Сцену с явлением деда Валеры читал взахлеб. Многочисленные флеш-беки в прошлое героев восхитительны.

Опечалили меня только две вещи: резкий и скомканный обрыв сюжетной линии алкоголика Шутова. И концовка. Она... ну какая-то простая получилась что ли, серая. Тем более на фоне остального буйства красок.

Очень странная, мрачная, депрессивная книжка, которую легко можно назвать альтернативной автобиографией (Славникова в молодости увлекалась аналитической геометрией и думала поступать на мехмат). Великолепный русский язык, местами — не имеющая себе равных визуализация образов. И крышесносящая психоделическая концовка.

Это, пожалуй, лучшее, что было в русском магическом реализме конца 1990-х.

Однозначно назвать основную тему этого романа без положительных героев непросто. Наверное, «Лёгкая голова» — книжка о свободе выбора, которой у нас, на самом деле, нет… О совести и долге… О сегодняшнем дне и о вчерашнем… О людях и людишках… О правах индивида… В общем, о жизни. И немножко – о любви.

Текст переполнен, как обычно у Славниковой, метафорами. Можно открыть на любой странице и наслаждаться, если умеете, если есть у вас соответствующие рецепторы:

«Все-таки он не решался пока закладывать повороты, и брызжущая солнцем субботняя Москва несла его по относительной прямой, точно по трубе. Максим Т. Ермаков почти не узнавал Москвы — то есть на дальнем плане то и дело возникали знакомые сочетания архитектурных форм, а вблизи все мельтешило, искажалось, каждый прохожий был как щелчок ногтем. Внезапно труба вынесла Максима Т. Ермакова на шоссе — кажется, Новорижское, а может, и не Новорижское. Потекла навстречу, будто шелковая лента, разделительная полоса. Как-то вышло, что новый мотобот, независимо от воли Максима Т. Ермакова, повысил передачу, а перчатка добавила газ. И тут что-то случилось с вестибулярным аппаратом, и без того ненадежным: теперь все было так, будто байк с седоком не летит по горизонтали, а карабкается вверх. Оттянутый и облитый скоростью, Максим Т. Ермаков сидел вертикально на копчике, перед ним была грубая асфальтовая стенка, на которой крепились, вроде больших почтовых ящиков, разные транспортные средства. Сперва эти ящики оставались неподвижными, а потом стали валиться на Максима Т. Ермакова, только успевай уворачиваться. Слева и справа словно мазали малярной кистью с густо навороченной зеленой краской; заводными игрушками вертелись светлые и краснокирпичные коттеджи.»

Вычурное изобилие образной выразительности не мешает тексту «Лёгкой головы» быть достаточно простым, понятным и захватывающим. Во всяком случае, в меня он «шёл» намного легче, чем букеровский роман Славниковой «2017». Одно плохо — после Славниковой предельно тоскливо читать плоско-безграмотные творения некоторых наших популярных фантастов. Да ведь никто и не заставляет…

Замечательный стилист Ольга Славникова уж точно не страдает перепроизводством: ее роман выходит раз в четыре, примерно, года. «2017» был обласкан Букером, но в сюжетном плане был несколько выморочным — «Легкая голова» выгодно отличается сюжетностью, интересной фабулой, уместным использованием преимуществ фантастики. Вместе с тем это прежде всего социальный роман. Славникова сыграла на поле Пелевина: типичный менеджер( вроде Покемона из «ДПП») в нетипичных обстоятельствах в противостоянии с судьбой вообще и спецслужбами в частности. Метафизическая составляющая в романе по вопросу о свободе воли, пределах этой свободы органично сочетается с авторским сарказмом относительно нынешней идейной ситуации в стране, опорой власти, которой Славникова видит именно спецслужбы и аполитичный офисный планктон. Начавшись как откровенная сатира на нынешнего типового менеджера с его бездуховностью, роман выруливает на аморальность нынешнего устройства и патриотической риторики. Последняя фраза после того, как службист(«головастик») обманул персонажа и придремал в кабинете, звучит так: «Между тем над ним, в обрамленной пустоте портрета, словно происходила какая-то тайная работа, что-то пыталось сгуститься, и бурое пятно, на котором обозначились кудри и скулы, бодро улыбалось своим избирателям». Понятно, чье изображение висит в кабинете главного головастика спецслужб, а вот что это за пятно с кудрями и скулами — каждый решит сам.

Злая, остроумная, насыщенная стилистическими изысками книга подтверждает репутацию Славниковой как одного из лучших русскоязычных прозаиков. Как и у Пелевина – персонажи много и по делу матерятся.

Для среднего читателя, каким являюсь я, сюжет и язык сложны. Поэтому, когда начал читать, то откладывал несколько раз. Потом пошло. Ментальность уральского человека (а я сам оттуда) прописана достоверно.

Прочитав один раз, начал все сначала. Вот тогда и открылась вся красота романа, когда уже не надо было следить за сюжетом, запоминать кто есть кто и что он делал в предыдущей главе.

Отличный роман, но не для любителей легкого, поверхностного чтения.

Детская радость узнавания персонажей бажовских сказов быстро сменится ползущим по позвоночнику суетливым страхом от осознания их, этих персонажей, реальности – внятной, телесной, непоколебимой. В книгу через читательское плечо (только вот правое или левое?) подглядывают Великий Полоз, Пляшущая Огневка, наконец, Хозяйка Горы, она же Каменная Девка, самая богатая женщина в мире...

Каменная девка меняет удачу для хитников (незаконных добытчиков уральских самоцветов) на их… так и хочется написать – души, но это понятие вышло из моды в искусственном, заполненном копиями и симулякрами мире 2017 года. Профессор Анфилогов уходит в далекую экспедицию за нежданно-негаданно, по указке Каменной Девки, обнаруженным месторождением рубинов. А его ученик Крылов запутывается в сетях странной некрасавицы Татьяны, заигрывается в любовь-болезнь-наваждение, и обязательное условие этой игры – ничего не знать друг о друге…

А вот автор не играет, у автора со своим текстом все серьезно. После того, что Славникова творит с русским языком, она просто обязана на нем жениться. В хорошем смысле. В очень хорошем.

“Штукатурку дома покрывали извилистые трещины, разделявшие сырой фасад как бы на разные государства, по три-четыре окошка в каждом. <…> Разновозрастная жизнь переполняла кривые квартирки; то и дело распахивались ветхие рамы, содрогаясь по диагонали, словно бросая быстрый взгляд на улыбчивое небо, и в проеме взгромождался безгрудый подросток с допотопным зарешеченным кассетником либо крупная мать семейства, остывая от кухонного жара, нежно глядела на природу, представленную шерстяными астрами и мелкими рябыми воробьями”.

Пристальный авторский взгляд поминутно, постранично проваливается в щели междумирья, в микроскопические зазоры между Называемым и Называющим, вещью и словом. Грань быта и бытия. Метафизика обыденности. Если иные писатели читаются между строк, то Славникова между них пишет.

Прежде чем браться за Славникову, проверьте себя на Прусте и Набокове: если в течение 24 часов не разовьется аллергическая реакция, то “2017” – ваша книга. Приз за читательскую добросовестность – отменный авантюрный роман, с мистикой, мрачными антиутопическими прогнозами, игрой со смертью (ах, как хороша вторая главная героиня романа – несгибаемая Тамара, директор похоронного бюро “Гранит”!) и – на закуску – играми в революцию с настоящей, а не клюквенной кровью.

Чудовищно плохая проза. Прочитал несколько страниц до первой «секс-сцены», и понял, что _такое_ читать невозможно. Это даже не картонные герои, это уже какие-то чудовищные персоналии из ктулховского мифа. Не верю, что автор создает таких персоналий нарочно, так как в таком случае книгу стоило бы продавать под грифом «пародийная проза». Итого буду считать, что автор просто-напросто не умеет писать прозу, даже умея хорошо «играть в бисер».

(Наверное это очень «по-набоковски», но я бы такому чтиву поставил единицу, если бы осилил дочитать до конца.)

Вопросов много накопилось.

Набокова я читал. А чем меня порадует Ольга Славникова? Как, опять Набоковым! «типа Набоковым», «квази-набоковым»?! Так я его уже читал…

(тут должен быть тяжкий вздох разочарования, но его нету)

Многие учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь у Набокова, но, научившись, чего-то как-то по-своему писали, так сказать, «ты, Володя, хороший, за науку спасибо, да и я не хуже, пойду чего-нибудь по-своему щас сварганю» — и ведь шли, шельмы, и варганили. А почему Ольга Славникова так не делает? Страха на нее нету (в смысле «страха влияния»).

Ольга Славникова не Набоков – идеальное утверждение, кстати. Писать, как он, она не умеет, но пишет что-то очень вроде. Набоков штампами не пользовался, а Славникова «с деланным безразличием наводя разговор на болезненный предмет». То есть — либо «квази-набоков», либо штампы? Да вроде нет, она и сама может, а почему большая часть «набоковская» все-таки?

Хотя темы и интересы у нее вроде как свои, я бы даже сказал, интересные такие. Умело ведет рассказ. Правда, мне хотелось все время «оригинал» перечитать, например, читаю: «проплешины в обычном порядке вещей» – очень вольно переведенная фраза из предпоследнего набоковского романа – и рука сама, зараза, тянется к полке, а там корешок с гордым “Nabokov”.

Хорошо пишет, но пишет «Набоковым». Уповаю когда-нибудь почитать саму Ольгу Славникову, может, будет хорошо, а может и еще лучше.

И вместо оценки у меня только «?» Дескать, кого мне оценивать-то? Вот славно было бы Славникову почитать, хорошо пишет, говорят...

«Один в зеркале» — роман почти такой же странный и невесомый, как и «2017», но значительно менее экшновый. В жизни героев не происходит практически ничего такого, чего не было бы в обычной жизни обычных людей — совершенно страндартные и радости, и горести, — не то чтобы даже стандартные, но очень-очень достоверные, похожие на правду. Действительно, как признается автор, история, списанная с ближних и дальних знакомых.

Но это нисколько не отменяет общей сложности и запутанности романа — просто, в отличие от «2017», сложность перенесена исключительно на внутренние переживания героев, которые, кажется, обусловлены событиями реальной жизни очень в малой степени. Зато в головах у них — настоящая вселенная, аккуратно вскрытая автором и выставленная в разрезе на всеобщее обозрение.

Между прочим, я заметила это только сейчас: в Славниковой невероятно много от Набокова. На самом деле, она и пишет именно как Набоков, только своим слогом и на свои темы. А в целом отношение автора к персонажам, отношение автора к собственному тексту — совершенно то же. В частности, в конце этого романа я узнала прием из одного набоковского рассказа, название запамятовала, сборник «Весна в Фиальте», что-то про двух братьев: как в конце повествования все стащенные на сцену вещи пропадают, расходятся по домам.

И точно так же присутствует весьма характерная для Набокова какая-то даже антипатия к своим персонажам. Потому что, кажется, автор исследовал все их грязные закоулочки настолько хорошо, что лучше бы он не делал этого — и персонаж, действительно, показан со всех сторон, в том числе и с той нелицеприятной стороны, которая видна обычно только самому герою. Но в результате этого открытия всех шероховатостей герои — пара средних лет, он старше — оказываются совершенно неспособны нормально жить вместе, как и вообще все люди. Просто потому, что у них, как бы сказать, не сходятся кромки, и трение вызывает только раздражение и боль, на которые любовь помогает лишь закрыть глаза. На самом деле, текст совсем не такой пафосный, как я пишу, а наоборот, полный мелких житейских деталей, включая такие мелочи, которые и не принято описывать в литературе (за исключением современной японской).

«Басилевс» — столь же откровенно странный рассказ-повесть. То же обилие деталей — как реальных вещей, так и закоулков души и биографии героя. В центре — странная женщина, автор говорит, что она ангел, я считаю, что вампир, обитающий в заброшенном доме. Странное существо, вызывающее в окружающих людях желание облагодетельствовать его. Я встречала таких людей, и это действительно ужасная зараза — другое дело, что у меня своевременно успел сработать защитный механизм и включить жуткое раздражение по поводу человека, который нифига не делает и чего-то от тебя ждет. Здесь показана гипетрофированная версия этого паразитизма.

«Конец Монплезира» — забавная, но довольно злобная история про совершенно обычного художника из тусовки, каким-то чудом оказавшегося действительно талантливым. Но поскольку во всем остальном, кроме рисования, он так и остался совершенно обычным, ни к чему хорошему его талант, увы, не привел.

«Мышь» — милая история пралюбовь с хорошим, на удивление, концом) Про любовь, про устройство личной жизни и как злобные школьные учителя могут все разрушить, а на самом деле выходит — что спасти)

Книга из последних русских букеров, и благодаря этому приобрела дурацкую яркую обложку, которая ничуть не связана с содержанием, и стоит в большинстве книжных рядом со всякими робски и прочей тусовочной хренью. И при этом совершенно нагло и откровенно относится к разряду классики русской литературы — просто по уровню.

Довольно сложно описать сюжет — просто потому, что в нем переплетено слишком много нитей, слишком много линий. Имеется некий город неподалеку от Рифейского хребта, провинциальный центр, достаточно далекий от Москвы и Питера и, соответственно, свободный от всех штампов, приписываемых «типичным городам». Я жила в подобном областном центре, и действительно, ощущается некая почти неуловимая разница в ментальности, в восприятии действительности — в каждом городе своя. И часть населения рифейского города, отдавая дань традиционному в каждой провинции виду сумасшествия, занимается втихушку старательством — потому что Рифейский хребет просто обязывает это делать. Тут смешались все уральские легенды, известые по России — и бажовская Каменная Дева, и Великий Полоз.

Роман почти реалистичный, во всяком случае, практически все, что происходит с героями, укладывается в причинно-следственные законы. И в то же время воздух, которым они дышат, проникнут чем-то ненормальным, чем-то полусказочным. Потому что если отдельным человеком еще управляют правила логики и здравый смысл, то поступки народов в целом совершенно выходят за эти рамки. А тут еще столетие октябрьской революции, и что-то витает в воздухе и стучится в сердца, пытаясь найти выход. Все, больше не буду спойлерить, пожалуй.

В итоге мы имеем вполне современный исторический контекст — достаточно жесткий, кажущийся даже немного нереальным в определенных областях, касающихся, скажем, крупного бизнеса. Но в то же время твердо стоящий на грешной земле. Героев, которые тоже обычные люди, и стоят на земле чуть менее твердо. И — мифологический план, маленькие, почти крошечные, но очень странные события или совпадения, немного странное поведение персонажей — будто они действуют не по своей воле, будто что-то ведет их. Все это в целом дает совершенно потрясающий эффект.

Сюжет течет очень плавно, и переходы от реальности к сказочности почти не ощущаются — потому что и сами герои не чувствуют их, во всяком случае, не отдают себе отчета. Все это наводит на странные солипсические мысли, а также заставляет задуматься о границах нормальности в принципе.

Но за вязью текста и читатель толком не просекает, что происходит что-то странное. Дело в потрясающем русском языке Славниковой, который можно сравнить только с Грином — она очень точна в формулировках, и в то же время очень образна. Никаких штампов, но длинные, тякучие фразы буквально затягивают, как затягивает Набоков, — притом, что речь идет подчас о вполне реальных и простых вещах.

Я понимаю, что ничего не объяснила, но пересказывать сюжет в данном случае — медвежья услуга, а описать атмосферу книги короче почти нереально. Роман не легкий для чтения, пожалуй, даже тяжелый, но все же я настоятельно рекомендую его. Потому что Славниковой удалось, не прибегая ни к каким классическим приемам и открытым словам, создать удивительное впечатление: что жизнь имеет двойное дно, что за гранью обыденного скрывается другой мир с другими законами — в котором присутствие бога ощущается куда острее. Если использовать затронутую в книге тематику — что в куче обычного ила и грязи можно найти драгоценные камни.