Дернуть за


Вы здесь: Авторские колонки FantLab > Авторская колонка «Гуларян Артем» > Дернуть за веревочку
Поиск статьи:
   расширенный поиск »

Дернуть за веревочку

Статья написана 16 марта 2011 г. 16:42

Раз людям обещал выложить новую статью через три дня, надо выкладывать 8-)

Бывает так.

Прочтешь роман известного писателя – и все вроде бы хорошо, гладко, и сюжет крепко сбит, и персонажи прописаны – но выбивается из ткани произведения какая-нибудь ниточка, за которую так и хочется дернуть…

Именно такое ощущение возникло у меня при первом (в подростковом еще возрасте) прочтении некоторых произведений братьев Аркадия и Бориса Стругацких. Прежде всего «Парня из преисподней» и «Жука в муравейнике».

Что касается первого произведения, то уже тогда позиция Корнея Яшмаа и других прогрессоров землян мне показалась небезупречной. В то время я не мог сформулировать для себя, в чем состоит эта небезупречность, но чувствовал, что «парень из преисподней» , туповатый бойцовый котяра Гаг своим вопросом: «А кто победил? В чьих руках осталось устье Тары?» попал не в бровь, а в глаз. В настоящий момент моя позиция не изменилась, я и сейчас думаю, что Корней Яшмаа повел себя как некий «полдневный общечеловек», из абстрактных, с точки зрения местной цивилизации, принципов вмешавшись в конфликт между Империей и герцогством Алайским. И не дав цивилизации Гиганды взрослеть, и самостоятельно дорасти до этих самых принципов: ведь конфликт вокруг устья Тары не на пустом месте возник, а определен логикой предшествующих событий и должен определить собой логику последующего развития.

Что же касается ниточки, то вот она: действие начинается и заканчивается во фронтовой полосе, давно уже находящейся на военном положении, и где уже, по видимому, истреблено немало настоящих и мнимых шпионов (это уже я додумываю по аналогии с земными войнами). И тут появляются какие-то земляне, субчики, змеиное молоко, прогрессорствуют, и никто им не мешает – ни разведка с контрразведкой, ни служба охраны тыла, ни комендантские патрули… Наверное земляне действительно супердиверсанты, а мир земного Полдня – мир где такие диверсанты легко готовятся… Вот только бойцовый кот Гаг, наблюдая за ними в естественных условиях, выносит вердикт: «Да у нас их перочинными ножами резать будут!» Кроме того империя и герцогство ведут военные действия на уровне Второй Мировой войны. А там уже была, помнится, развитая система ПВО, посты ВНОС, первые локаторы и прочая техника, стерегущая небо. И вся эта машинерия, заточенная на отражение удара с неба, ни разу не засекла неопознанные летающие объекты? Змеиное молоко! Разрешите не поверить!

«Жук в муравейнике» является, может быть, самым неоднозначным произведением Аркадия и Бориса. Стругацких. По поводу сюжета стали спорить еще в советских клубах любителей фантастики. Некоторые принимали сторону Рудольфа Сикорски, некоторые защищали Льва Абалкина. Потом появился Сергей Переслегин, и написал в предисловии к пятому тому «Миров братьев Стругацких», что все произошедшее между Сикорски и Абалкиным является, с точки зрения остальных людей, ещё меньшим злом, поскольку он, Переслегин, видит вариант развития сюжета с уничтожением всех «подкидышей», причем с санкции Мирового Совета. И вообще, истинная подоплека дела никогда не будет разгадана, ибо их участники, профессиональные прогрессоры создали вокруг инцидента стену «информационного тумана»

Насчет уничтожения «подкидышей» с санкции Мирового Совета я бы с Переслегиным поспорил. Но насчет «информационного тумана» он, безусловно, прав: только информационный туман не позволяет читателям увидеть не ниточку даже, а канат, который торчит в последней сцене «Жука в муравейнике».

Итак, Сикорски до последнего момента следит за тем, как Абалкин ищет «детонатор», как достает его, после этого стреляет два раза, потом еще раз. Вбегает Каммерер, бросается к Абалкину, приподнимает его голову. Абалкин лепечет детский стишок, Майя Твойвовна Глумова кричит, Абалкин умирает. Стоп. Почему именно умирает? Массаракш! Ведь в ситуации еще более экстремальной, на Саракше, Каммерер получает от ротмистра Чачу в корпус всю обойму, все пять или шесть патронов, и остается жив. Ибо для землянина смертельно только попадание в голову… Лев Абалкин – прогрессор новой формации. Он спокойно «сделал» Каммерера во время «контакта» в парке. Сикорски не стрелял ему в голову, иначе Каммерер не смог бы эту голову приподнять (ему бы в этом случае не пришла в голову мысль мазаться в мозгах и крови), а Абалкин не мог бы лепетать предсмертный бред. Тогда с чего вообще все взяли, что он умер? От трех ранений в корпус – что для прогрессора семечки – посреди «очень благоустроенной планеты»? Так захотелось братьям Стругацким. Без этой гибели их сюжет рассыпáлся. Поэтому они и оборвали повествование на словах Абалкина «Стояли звери около двери», показывая тем самым, что он умирает.

Я долго ходил вокруг двух этих ниточек, как кот вокруг сметаны, но, взвесив объективно свои скромные литературные дарования, не решился на подход…

За первую ниточку дернул писатель Михаил Успенский, написавший в 1996 году для первого тома «Мира учеников» повесть «Змеиное молоко». Алайское герцогство нанесло ответный удар, и нейтрализовало всю земную агентуру. Успенский прекрасно скопировал манеру и стилистику «Парня из преисподней», и благодаря этому еще сильней выступают моменты, «зеркальные» произведению Стругацких: прямо под носом Корнея Яшмаа орудуют два матерых разведчика с Гиганды, БВИ подвергается давно забытой на Земле вирусной атаке, бойцовый кот Гаг оказывается герцогом Гигоном, а дедушка Горбовский оказывается матерым контрразведчиком-аналитиком, помогающим Максиму Каммереру распутать это дело. Особое эстетическое удовольствие доставило автору статьи описание памятника, установленного на главной площади Арканара…

Но по мере того, как притуплялась свежесть восприятия, а сама вещь перечитывалась раз, другой, третий, становилось ясно, что повесть Успенского – не более чем удачно упакованный стёб.

Прежде всего, в своем «Змеином молоке» Успенский сублимировал шок и недовольство 90-х годов прошедшего века, показав в условном пространстве и времени своего произведения сценарий возрождения державы и посрамления «больших недобрых дядей», которые это государство обвалили. Это предопределило успех «Змеиного молока», которое вскоре после выхода «Времени учеников» было переиздано «Азбукой» отдельно, вернее, в сборнике с «Парнем из преисподней», и этот сборник не залежался на книжных лотках, а был быстро раскуплен. Думается, читателей волновал не только лихо закрученный сюжет, немного ироничный (как и большинство сюжетов Успенского), а аллюзии на Октябрьскую революцию, и то, как местная спецслужба фактически в одиночку собирает герцогство, которое рассыпалось перед этим, как карточный домик.

Но к Михаилу Успенскому возникают вопросы.

Есть в его повести такой объект – «Нора Одноглазого Лиса» — сверхсекретная подземная база, набитая под завязку техникой, горючим, снаряжением и главное людьми – отборными гвардейцами герцога Алайского, которые организованно отступили под землю и ждут своего часа. Неспортивно это. С такой «заначкой» победу одержит каждый дурак. Наследный алайский принц Гаг-Гигон, субчик, змеиное молоко, выехал на шее Одноглазого Лиса и своих гвардейцев. А вот попробовал бы герой Успенского, подобно никому прежде не известному полковнику спецслужбы протиснуться на самый верх иерархии и практически в одиночку предотвратить дальнейший распад страны? Иногда жизнь преподносит такие сюжеты, которые не может представить художественная литература.

За вторую ниточку потянули писатели Ярослав Веров и Игорь Минаков, опубликовавшие в 2010 году свою повесть «Операция «Вирус»» по неосуществленной книге братьев Стругацких «Белый Ферзь», в которой Максим Каммерер должен был проникнуть в сердце Островной империи на Саракше… и встретить там людей, ничем не отличающихся от людей Полдня. По манере и стилистике это произведение копирует «Жука в муравейнике», как бы продолжает его. Кроме того, Ярослав Веров и Игорь Минаков скрупулезно воспроизвели центральную сцену несостоявшегося романа так, как ее описал в одном из своих интервью Борис Стругацкий. Но для этого им пришлось подергать на множество веревочек и завязать на ткани Мира Полдня несколько новых узелков. То есть вложить в форму произведения Стругацких свое собственное содержание.

Итак, Майя Твойвовна Глумова кричит раненой птицей, окровавленный Лев Абалкин лежит на полу, а Максим Каммерер отнимает у Рудольфа Сикорски, собиравшегося добить Абалкина, «герцог». Раненый Абалкин отправляется в госпиталь КОМКОНа-2, а Максим Каммерер – на Саракш, в Островную империю, разобраться, что же произошло между прогрессорами «Тристаном» и «Гуроном». От себя авторы дают Максиму дополнительный стимул: оказывается, у него на Саракше остался сын, и он, скорее всего, находится в Островной империи. Каммерер проходит все три круга империи – внешний круг «Дредноута», средний   «серый круг», и внутренний – «солнечный круг». И в этом «солнечном» круге он находит пропавшее с планеты Надежда человечество и социальную организацию, очень напоминающую Мир Полдня. Для него это становится громадным шоком, который он не в силах преодолеть. Сцена плачущего большевика, то бишь прогрессора… Массаракш…

Итак, за какие ниточки дернули Ярослав Веров и Игорь Минаков? Лев Абалкин не погиб в Музее внеземных культур (это произойдет несколько позже, в госпитале, при еще более темных обстоятельствах, чем у самих Стругацких). Человечество Надежды, уведенное Странниками в «бездонные колодцы» оказывается на Саракше, где и строит Островную империю. Какие новые узелки писатели завязывают? Оказывается, Максим Каммерер любил Раду Гаал (в «Обитаемом острове» он любит земную девушку, а к Раде остаёся равнодушен) а все человечества, раскиданные по Млечному Пути, оказываются генетически тождественны. И у Каммерера на Саракше есть сын. Оказывается, именно «подкидыши», аналогичные земным, строят на Саракше новую цивилизацию после того, как человечество Надежды покинуло родную планету. И это пресловутые Странники вычертили на островах три круга…

Смело, массаракш!

Необычно.

Единственной претензией к Верову и Минакову может стать пистолет Льва Абалкина. Оказывается, в Музее внеземных культур у Абалкина был пистолет. Образца Островной империи. Но Максим Каммерер узнает об этом только на базе прогрессоров на полюсе Саракша, когда выясняет, что Абалкин фактически прорвался на Землю, прикрываясь заложником. Массаракш и еще раз массаракш! Как удалось Каммереру не заметить пистолет Абалкина в Музее – серьезный вопрос к писателям. Неужели на каталку «скорой помощи» его уложили с пистолетом за поясом? И потом, в госпитале, почему оперативники КОМКОНА-2 не доложили своему начальнику, что найдена такая улика – пистолет? Здесь узелок у Верова и Минакова явно не завязался…

В целом, можно сказать, что «Операция «Вирус»» Верова и Минакова – произведение более серьезное и сложное, чем «Змеиное молоко» Успенского. Михаила Успенского можно прочитать раз, ну, второй. А «Операцию «Вирус»», я чувствую, буду перечитывать еще не раз, чтобы разобраться в концепции авторов, в ниточках и узелках. Например, во вставленной в основной сюжет повести истории Саула Репнина в пересказе Айзека Бромберга. Действительно ли в «Попытке к бегству» существует ниточка, которую стоит дергать, или записка Бромберга в «Вирусе» является избыточным конструктом? Действительно ли «Гурон»-Абалкин подстроил ловушку «Тристану»-Лоффенфельду, чтобы потом обстоятельно допросить его в имперской контрразведке? В подобном случае это страшный прецедент – ведь землянин охотится на землянина. И стоит ли воспринимать жителей «солнечного круга» как действительно тождественных людям Мира Полдня? Массаракш! Все-таки они закошмарили Каммерера до слез, да и вызывает смутное беспокойство фраза шефа (это опять мой домысел, но человека рангом пониже на такие переговоры не выделили бы) Полиции нравов (аналога местного КОМКОНа-2), что присутствие земных прогрессоров на внешних островах даже полезно – «воякам для тонуса нужно подбрасывать настоящих шпионов». И мог ли Каммерер, вместо того чтобы кошмариться и изображать плачущего большевика, попытаться форсировать контакт с имперцами, как это пытался сделать – но неудачно – Комов на планете Ковчег в «Подкидыше» Стругацких?

Так что книга Верова и Минакова не просто легкий стеб, а попытка по-новому осмыслить мир Полдня.





571
просмотры





  Комментарии


Ссылка на сообщение16 марта 2011 г. 18:17
Спасибо, за статью.
Для начала, не хотите ли перенести обсуждение «Операции «Вирус» сюда? Авторские колонки читают отнюдь не все форумчане, а там Вам устроят «баню» по полной. Ну, в определённых рамках — там жёсткая модерация.
Если согласны, то просто выкладывайте ссылку на свою статью, и ждите — камменты последуют. Я подтянусь.
А по Успенскому можно и здесь пообщаться.


Ссылка на сообщение16 марта 2011 г. 18:38
С общими оценками по «Змеиному молоку» я согласен (статую только не помню).

Но есть некоторые сомнения относительно этого:

цитата Гуларян Артем

...действие начинается и заканчивается во фронтовой полосе, давно уже находящейся на военном положении, и где уже, по видимому, истреблено немало настоящих и мнимых шпионов (это уже я додумываю по аналогии с земными войнами). И тут появляются какие-то земляне, субчики, змеиное молоко, прогрессорствуют, и никто им не мешает — ни разведка с контрразведкой, ни служба охраны тыла, ни комендантские патрули… Наверное земляне действительно супердиверсанты, а мир земного Полдня — мир где такие диверсанты легко готовятся… Вот только бойцовый кот Гаг, наблюдая за ними в естественных условиях, выносит вердикт: «Да у нас их перочинными ножами резать будут!» Кроме того империя и герцогство ведут военные действия на уровне Второй Мировой войны. А там уже была, помнится, развитая система ПВО, посты ВНОС, первые локаторы и прочая техника, стерегущая небо. И вся эта машинерия, заточенная на отражение удара с неба, ни разу не засекла неопознанные летающие объекты? Змеиное молоко! Разрешите не поверить!

Угроза разведчикам в «прифронтовой полосе» в годы ВМВ в значительной мере зависела от её национальной принадлежности. У французов и американцев она была очень низкой, у немцев — высокой, наивысшей она была у СССР — за исключением летних месяцев 1941 года. Но даже здесь удачливые профессионалы умудрялись выполнять поставленные задачи (см. «Момент истины. В августе 44-го» И.Богомолова). К аналогу какой национальности отнесём прифронтовую полосу Гиганды?

Супердиверсанты? А почему бы и нет. Если представить, что для подготовки прогрессоров были доступны все те учебные пособия, которые сейчас существуют под грифом «Совершенно секретно», то уровень подготовки тех агентов должен был быть очень высоким. (на фоне моих возражений смешно смотрится случай с Драконом, когда Гаг объясняет правила ношения формы одежды Корнею и разведчику, но этому можно придумать не особо противоречивое объяснение и сейчас не об этом)

Особый момент — обеспечение деятельности прогрессоров техническими средствами будущего, эффективность от чего ещё больше возрастает. Значительное количество групп погибало на этапе заброски, и, по словам разведчиков, если бы у них были вертолеты и современные средства навигации, этого можно было бы во многом избежать.

НЛО, говорите? Вот-вот. Так называемая система ПВО, посты ВНОС и тогдашние РЛС можно назвать эффективными весьма условно. Что они могли против «Призраков», если неплохая ПВО немцев не засекла ни первые налёты на Берлин, ни пролет Пе-8 (ТБ-7) с Молотовым на борту в Лондон. В прифронтовой полосе всё было как бы не хуже.

Эти Ваши претензии не то, чтобы надуманы, но сильно преувеличены.
свернуть ветку
 


Ссылка на сообщение17 марта 2011 г. 15:52

цитата Крафт

Эти Ваши претензии не то, чтобы надуманы, но сильно преувеличены.


Ну...
Вполне может быть...
Я соглашусь с вами в этой оценке, ибо вы произнесли пять «волшебных слов» :-D

цитата Крафт

«Момент истины. В августе 44-го» И.Богомолова

Я от этой вещи тащусь, иногда перечитываю с удавольствием.

Оценивая ситуацию на Гиганде, я подсознательно подстроился под Богомолова.


⇑ Наверх