2. «Помочь можно живым». Вообще-то, поначалу мы планировали все наши сборники называть «Румбы фантастики», присваивая каждому порядковый номер. Но оказалось, что в таком случае издание переходит в категорию «альманах», а для этого нужны очередные разрешающие бумаги… В общем, на эту вполне разумную идею мы плюнули. Тем более, что и с изданием дело опять застопорилось. Причём, основательно. Всё замыкалось на издательстве, вернее, на его отсутствии. «Новосибирское книжное» от нас шарахалось, как чёрт от ладана, и мы с Ярушкиным рванули в местное отделение издательства «Наука». Там к фантастике относились достаточно благосклонно, в газете «Наука в Сибири», как я уже упоминал, регулярно выходила фантастическая страничка, да и начальство было наслышано о наших первых шагах и относилось к ним весьма лояльно. В общем, взяли мы с Сашей подмышку подборку рукописей и поехали в Академгородок. Добирались почему-то через Шлюзы (кто в Новосибирске бывал, затейливость выбранного маршрута поймёт), потом долго шли пешком, строя по дороге грандиозные планы. Приняли нас и вправду приветливо, сборник взяли «на рассмотрение», пообещали быстренько ответить… Не обманули — ответ и вправду пришёл быстро, но… Совсем не тот, на который мы рассчитывали. У издательства «Наука», мол, свои цели и задачи, фантастика к ним напрямую не относится, а посему… В общем, вежливое «бла-бла-бла», я подобные отписки к тому времени и сам нашустрился писать, не напрягая мозговые извилины.
Ситуация складывалась идиотская. Первые «Румбы» реально маячат на горизонте, рукописи есть, какой-никакой опыт мы уже поднакопили, деньги тоже вот-вот появятся, а сделать ничего не можем. Госкомиздат СССР, правда, замышлял создать издательство нового типа, и помощь нам работавший там Леонид Васильевич Ханбеков твёрдо пообещал, но ведь это когда ещё будет…
Головы мы ломали крепко и вместе, и по отдельности, но так ничего и не могли придумать. И вот как-то поздней ночью (для раздумий, не спать — полезно) меня осенило: а почему бы не обратиться в «Молодую гвардию»? Посоветовался с Ярушкиным, прикинули и так, и сяк… Вроде бы, надежда есть: именно «МГ» проводила семинар в Новосибирске, книги по его итогам в план включены, да и отношения с руководством издательства у нас сложились неплохие — в советах, во всяком случае, не отказывают и поддержку, если могут, оказывают…
А тут и шанс появился: то самое совещание об уровне «молодогвардейской» фантастики (я туда всё равно должен был ехать, как один из рецензентов). Оказавшись в Белокаменной, мчимся к Раисе Васильевне Чекрыжовой — она тогда работала заместителем главного редактора «Молодой гвардии» и курировала, в частности, выпуск фантастики. Вспоминать о ней без тепла невозможно! Человек редкостной энергии, обладала Раиса Васильевна прекрасным литературным вкусом, и позицию свою отстаивала твёрдо, на любом уровне. Но наша идея её поначалу озадачила. Помню это хорошо, потому что первая реакция Раисы Васильевны показалась мне неожиданно… прохладной, что ли. Пообещала достаточно неопределённо: «Нужно подумать…» — потом все же пояснила: «Честно говоря, не знаю, как воспримет это руководство, и как его убедить, тоже пока не знаю…» В общем, на совещание пошли мы не в самом радужном состоянии духа. Но шанс выпал именно там! Вообще-то это событие (совещание по фантастике «МГ») заслуживает отдельного рассказа, но нужных документом под рукой сейчас нет, искать их неохота, да и цель этого «мемуара» несколько иная. Дело в том, что практически все выступавшие на совещании говорили о необходимости поисков новых форм работы — время было такое: кто-то «перестраивался» на деле, кто-то — на словах, но говорить об этом считалось одним из правил хорошего тона. Естественно, что в фантастике и её издании тоже было, что улучшать и совершенствовать. Уловив общее единение по данному вопросу, я безжалостно выдрал листок из какой-то книги, которую бережно лелеял на коленях Ярушкин (кощунство, но что поделаешь?) и отправил Раисе Васильевне записку, в коей поинтересовался, не стоит ли огласить нашу затею публично? Записку эту я по сей день бережно храню в своём архиве. Пониже моих каракулей рукой Чекрыжовой чётко выведено: «Думаю, можно!». Дабы не растекаться мысию по древу, отмечу, что выступление моё понравилось представителям ЦК ВЛКСМ, Госкомиздат СССР идею нашу решительно поддержал, а руководство «МГ» не усмотрело оснований отклонять инициативу пишущей молодёжи. Наверное, не всё было просто, но Раиса Васильевна никогда мне об этом не рассказывала. Просто сообщила через месяц с небольшим, что решение принято, и ВТО МПФ создаётся… А значит, мы могли полностью отдаться тому, к чему так долго стремились, — книгоизданию!
Первой книгой, которую мы планировали отправить в «производственный процесс» под флагами «Молодой гвардии», был сборник «Помочь можно живым», значившийся в нашей бухгалтерии как «Румбы фантастики»-2 (именно его мы с Сашей некогда безрезультатно носили в издательство «Наука»). Но, похоже, над книгой этой висел какой-то злой рок. После редактуры-корректуры, в конце 1988 года она отбыла в Омскую областную типографию, быстренько была набрана и неожиданно намертво застряла. Чуть не через полтора года нам удалось выцарапать-таки набор и перевезти его с берегов Иртыша на брега Волги — в Казань, а сигнальный экземпляр увидел свет и вовсе 1 августа 1990 года… Таким образом, 2-я составленная нами книга, обратилась в 39-ю, став за это время настоящей «притчей во языцех»… Правда, подсластить пилюлю истомившимся авторам, я немного сумел — «Помочь можно живым» была выпущена тиражом в четверть миллиона экземпляров. Три массовых тиража, а значит, гонорар за авторский лист составлял 2400 ещё полноценных советский рублей…
Каких-либо проблем при составлении этого сборника не упоминаю. Лёня Шувалов, я и Ярушкин поспорили немного и быстренько пришли к «консенсусу» (ещё одно модное тогда словечко).
Открывает книгу статья Геннадия Прашкевича «Конец пятидесятых: письма И.А. Ефремова». Публиковалась она неоднократно, на мой взгляд, представляет немалый интерес и сегодня.
А раздел «Семинар» сформирован, в основном, по итогам всё той же новосибирской встречи молодых (тогда ещё) писателей, проведённой в 1987-м году.
Заглавная повесть «Помочь можно живым» — лучшее из того, что я читал у Александра Бачило. Напряжённый и логичный сюжет, образы героев жёстко прописаны. Есть что-то в стилистике от братьев Стругацких, но ни о каком подражании, по-моему, речи идти не может. Связана с этой публикацией повести одна достаточно забавная история. Дело в том, что Полифем (человек, переживший ядерную катастрофу, один из её виновников) по замыслу автора в конце произведения должен был погибнуть (сердчишко не выдерживало у бедолаги). Нам его смерть показалась искусственной и ненужно-мелодраматической. Посему, сломив сопротивление Бачило, Полифема мы оставили жить… «Помочь можно живым» переиздавалась в книгах ВТО МПФ ещё трижды, и Саша упорно пытался отправить этого героя на тот свет, однако, на том или ином этапе подготовки рукописи эти попытки обнаруживались, решительно пресекались, и Полифем, в полном соответствии с названием повести оставался живым. Кажется, только в книге, вышедшей в «Библиотеке советской фантастики», автору удалось-таки его ухайдакать…
Повесть Александра Бушкова «Дети тумана» в середине 80-х уже публиковалась в каком-то журнале. Нам она понравилась. Не самое лучшее, на мой взгляд, из написанного молодым Бушковым, но сделано всё очень добротно: сюжет держит внимание, мир прописан достаточно рельефно, замысел автора чётко выражен, но и для читателя оставлена возможность сделать свой выбор.
Два сказа, представленных в книге, и сегодня читаются с интересом. Они достаточно разные: «Золотые листья» Владимира Галкина написаны в бажовской традиции, а «Онегина звезда» Таисии Пьянковой ближе к НФ. Думаю, любой любитель хорошей литературы отметит и необычный, сочный язык, которым написаны эти сказы. Правда, мне кажется, что в «Золотых листьях» сюжет развивается слишком уж неторопливо (возникает у меня ощущение затянутости), а в «Онегиной звезде» несколько торопливо выписана концовка. Но это всего лишь моя точка зрения, помню, к примеру, что Медведев и Грушко ценили «Онегину звезду» очень высоко.
Рассказ Елены Грушко «Рыбка» оставлял у меня (и оставляет) чувство неудовлетворённости. Удачные пейзажные зарисовки, чётко намеченные характеры персонажей и… Не совсем внятная концовка — такое ощущение, что автор почему-то заторопился поставить точку.
Зато рассказ «Пришедший снять заклятие» Андрею Дмитруку удался. Андрей вообще работал в те годы очень профессионально (что он пишет сейчас, к сожалению, не знаю). Вот и на сей раз автору удалось прописать мир, создать внутреннее напряжение текста. Несколько смазывает, пожалуй, впечатление определённая декларативность и поспешность в концовке.
«Остановку в пути» Леонида Кудрявцева ценил и ценю высоко. Никому так не удавалось описать вроде бы сюрреалистические, нелепые миры, в то же время подчиняющиеся своей логике, своим законам — своим и в тоже время понятным читателю. И языковые находки автора откровенно меня радуют.
Рассказы Татьяны Мейко «Ты веришь в легенды о людях?», Ольги Новикевич «Директор зоопарка» и повесть Евгения Носова «Землёй рождённые» близки по замыслу. «Что делает человека человеком?» Пожалуй, это главный вопрос, на который ищут ответ авторы. При этом каждый — по-своему. Нотка антиутопии у Мейко, элементы сатиры у Новикевич, НФ-традиции у Носова. По-моему, вполне добротные произведения (правда, на многое и не претендующие). Стоит, пожалуй, напомнить, что для Мейко и Новикевич эти рассказы были одними из первых, «пробой пера», как любят выражаться некоторые критики.
Цикл «Сейвер» Игоря Пидоренко, по-моему, очень хорош. Идея оригинальна, с языком у автора никогда проблем не было. Жаль только, что Игорь так и не использовал заложенный в «Сейвере» потенциал полностью, ограничившись несколькими рассказами (в сборнике «Помочь можно живым» опубликованы «Настоящее дело» и «Побег вдвоём»).
И «Трудный случай в практике» Бориса Руденко времени не подчинился — по-прежнему читается с интересом. Причины, на мой взгляд, две: выпукло описанный мир планеты горгон и положение, в котором оказались герои — неожиданное, но, увы, вполне жизненное. Как поступить в подобной ситуации? Сразу и не ответишь…
«Ель» Гавриила Угарова — стандартный НФ рассказ, спасает его национальный колорит да точно рассчитанная толика лиризма.
«Молибденовые дети» Виктора Хатунцева привлекли тогда наше внимание тем, что это была одна из первых в те годы антиутопий и неожиданно поданным изменением образа героини, понявшей, что разум — это далеко не всё, что нужно человеку для счастья. Ну а недостатки повести лежат на поверхности. Дело в том, что её автор — журналист (тогда он работал в газете «Правда»). Отсюда и недостаточная психологическая прописанность образов и ненужная, порой, скороговорка. Тем не менее, думаю, что интерес «Молибденовые дети» представляли и представляют.
Относительно повести в рассказах Олега Чарушникова «На “Олимпе” всё спокойно» определённые разногласия у нас были. Точнее — споры. Нет, написан текст добротно, и в памяти держится долго. Но я не был уверен (да и сейчас сомневаюсь), проходит ли он по ведомству «фантастики». Участвуют в повести герои Древнегреческих мифов — и всё. Юмор — да. Элементы сатиры — да. Но фантастика? И у Медведева (ответственный редактор сборника) были такие же сомнения. Но нас — двое (да и не было у нас явного отторжения текста), а за публикацию стояли трое: Шувалов, Ярушкин и Прашкевич (редактор книги). Поскольку рецензенты заняли благожелательный нейтралитет, большинство победило.
Ну и раздел «Юность жанра». Появлялся он в сборниках ВТО МПФ нечасто, был предназначен для публикации намертво забытых произведений. В сборник «Помочь можно живым» включена повесть Порфирия Инфантьева «На другой планете». Её достоинства и недостатки достаточно точно определены в предисловии Юрия Медведева. Сейчас на «Фантлабе» идёт спор на тему «Нужно ли читать старую фантастику?» Мы для себя ответ на этот вопрос нашли давно. Должно! Конечно, если ты действительно хочешь разбираться в фантастике, знать её историю и в конечном итоге, более обоснованно оценивать написанное сегодня. Кстати, вклад Юрия Михайловича в дело возвращения читателю накрепко (и часто — незаслуженно) забытых произведений переоценить трудно.
Ну и общее впечатления от сборника, перечитанного 22 года спустя. По-моему, эта книга удалась нам лучше, чем первые «Румбы фантастики».
цитировать
