Оригинал: Guardian, 3 августа 2012
Первый черновик Используя оружие* (Use of Weapons) восходит к 1974 г. Он был битком набит прозой, обычно рождающейся на свет, когда автор берет толстый словарь** и приносит клятву никогда не пользоваться одним прилагательным там, где можно обойтись шестью. (Ах да, совсем забыл: к тому моменту я уже успел написать три романа — неопубликованных — и одну повесть в 30 000 слов. Засим я решил, что сочинять одну книгу за раз — слишком простая задачка для такого крутого перца, и, взявшись за Используя оружие, дополнительно нагрузил себя вторым романом — Эклиптика. В моих заметках ему дана краткая характеристика "мрачная планетарная НФ"***. Я писал Эклиптику в один день, Используя оружие в другой, и так они чередовались. Написав примерно 20 000 слов, я потерял к Эклиптике интерес. Другая книга, Используя оружие, просто отпихнула ее с пути, как мог бы кукушонок вытолкнуть из гнезда другие ненасиженные яйца, чтоб те разбились в подлеске.
Но довольно об этом. Помимо маниакальной одержимости прилагательными, для первого варианта Используя оружие была характерна еще одна противная особенность: вычурно-усложненная сюжетная структура, которую, пожалуй, можно отобразить лишь в виде диаграммы. "Тюремное заключение" и "полет к свободе" — основные темы той версии, были и другие; их развитие я прослеживал на перпендикулярных друг другу осях абсцисс и ординат. Каждая глава описывалась особыми координатами на этой сетке. Две вышеназванные, впрочем, никогда бы не столкнулись, поскольку существовали на одной и той же оси. Если бы столкновение все-таки произошло, я бы, наверно, придумал воздушную тюрьму или что-нибудь в этом роде.
Кластеры главок постепенно накладывались, налезали друг на друга, пока в самом центре книги, в нулевой точке, сюжетные направления не начинали расходиться. Кластер за кластером, пока в самом конце читатель не обнаружит себя в довольно простых обстоятельствах, где исследуется одна-единственная тема. В свою защиту могу сказать, что в те годы я учился в университете, и кто-то ненароком обронил при мне словечко структурализм. Я увлекся им так быстро и глубоко, что не позаботился даже выяснить, а что этот термин, собственно, означал.
Я крайне гордился этой структурой сюжета и в особенности тем, что из нее естественным образом вытекало, тем, что она требовала: необходимостью поместить неожиданный сюжетный финал книги в ее середине, а вторую часть, заметно длиннее первой, занять "размыванием кульминации". Невелика цена, считал я, за ослепительное совершенство законченного творения.
Потом я мало-помалу задумался о следующей книге --- На темном фоне, и решил, что, быть может, вся эта замануха с финалом в середине книги — всего-навсего образчик малоосмысленно радикального эксперимента ради эксперимента. Быть может, сказал я себе, ты капитально просчитался. Загоревшись идеей новой книги, я отложил Используя оружие в долгий ящик и наклеил на него ярлык низкосортной, недостойной дальнейшего внимания чухни.
Мой приятель Кен Маклеод был первым, кто попросил перечитать этот черновик. В середине 1980-х. Я сказал: ты идиот. Он попросил снова, получил искомое, прочел рукопись и вынес вердикт: из нее отчаянно пытается вылупиться хороший роман.
Я повторил свое экспертное заключение: ты идиот.
Кен бестрепетно предложил свой план: переписать книгу, пользуясь более простой структурой с двумя сюжетными линиями, причем --- и вот тут-то была собака зарыта --- устремить одну вперед во времени, а другую направить в прошлое, чтобы они достигали каждая своей кульминации --- в конце.
В тот миг --- я хорошо запомнил то мгновение, поскольку подобные ему часто встречаются в кино и уже оскомину набили --- я уставился на Кена и выдохнул потрясенно:
--- Чувак, а это, пожалуй, может и сработать!
Ну, по крайней мере, так мне помнится. Хотя, зная себя, не поручусь, что я не обозвал его идиотом снова.
Вы готовы услышать дальнейшие саморазоблачения?
Джеймс Хейл, мой замечательный редактор и добрый приятель, человек, который (вместе с будущей супругой Хиллари) открыл и вытащил на свет Осиную фабрику, внес еще одно существенное предложение: авторской честности ради
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
Я обозвал его идиотом, ушел, попытался реализовать эту задумку и осознал, что он прав. Как, впрочем, был прав и Кен.
Так и получилось, что мой лучший (вероятно) и по сей день НФ-роман во многом обязан своим существованием работе других людей. Хорошо, хорошо, это очень хорошо --- сказал бы Воннегут.
С другой стороны, встречаются в этой книге и места, где повествование уходит на глубину -- туда, куда я бы и вывел его, руководствуясь уже сегодняшними, усложнившимися своими критериями.
С еще одной стороны, мне приятно, что у романа вообще сохранилась какая-то структура за вычетом предложенной Кеном "двухпоточной" схемы. Я планировал наращивать книгу концентрическими слоями, и действительно, открыв роман точно в середине, читатель отправится оттуда назад во времени и наткнется на образ человека, раз за разом запускающего камни скакать по воде****.
[Примерно так:
Схема составлена с учетом одного только романа Используя оружие.
F. G.]
Кроме того, в Используя оружие родилась Культура. Но это уже совсем другая история.
Из комментариев к интервью:
цитатаThere are lots of different strategies for dealing with the difficulty of representing utopia. People don't dare write utopian novels; dystopian ones are so much more fashionable.
Примечания
* В дальнейшем я применяю этот вариант перевода вместо существующего на русском Выбор оружия.
** Как видим, выражение словарь 1974 года не является исключительно внутрифантлабовским мемом.
*** В переработанном виде опубликован под названием На темном фоне (Against a Dark Background, рус. пер. По ту сторону тьмы).
**** Указанный эпизод фигурирует в главе VII:
цитата--- Твой отец был убийцей. Он убил многих, и потому его самого казнили.
Шераденин сидел, свесив ноги через каменный фальшборт. В саду царил великолепный день, на ветру вздыхала листва. Невдалеке о чем-то болтали и хихикали сестры, обрывая растущие на клумбах в центре каменной палубы цветы. Каменный корабль покоился в западном озере, соединявшемся коротким каменным каналом с остальным садом. Там они некоторое время играли в пиратов, потом занялись цветниками на верхней из двух палуб. Шераденин тем временем собирал камушки и теперь один за другим принялся швырять их в тихую воду. По глади озерца пошла рябь. Казалось, что он стремится, подобно стрелку из лука, раз за разом попасть в одно и то же место --- яблочко мишени.
--- Он ничего такого не делал. --- Элетиомел, глядя вниз, пинал каменный фальшборт. --- Он был хорошим человеком.
--- Правда? Если он был хорошим человеком, отчего же король приказал его убить?
--- Не знаю. Люди много всякого наговорили о нем. Оклеветали, наверное.
--- Но король умнее их, --- триумфально выпалил Шераденин, запустив очередной камушек по воде. Круги расширялись. --- Умнее всех. Поэтому он и король. Он бы разоблачил клевету.
--- Мне начхать, --- ответил Элетиомел. --- Отец мой не был плохим человеком.
--- Был. А твоя мать, наверно, та еще уродина. Иначе бы они ее не посадили под домашний арест в ее покоях.
--- Не была она такая, не была!
Элетиомел поднял глаза на другого мальчишку. В его голове --- по ту сторону переносицы и глаз --- стало нарастать и раздуваться что-то незнакомое.
--- Она болеет. Она выходить не может!
--- Она так говорит, --- заметил Шераденин.
--- Эй, гляньте --- миллионы цветков! Смотрите, мы из них духи сделаем! Не хотите помочь?
Сестренки бежали к ним, набрав полные охапки цветов.
--- Элли?
Даркензе попыталась взять Элетиомела за руку, тот отпихнул ее.
--- О Элли... Шери, не надо, --- возмутилась Ливуэта.
--- Она не была такой! Не была! --- орал он в спину другому.
--- Нет, была-а-а-а, --- нараспев протянул Шераденин и швырнул в озерцо еще один камушек.
--- Не была! --- закричал Элетиомел и устремился вперед, со всей силы толкнув другого в спину.
Шераденин со вскриком опрокинулся через резной фальшборт. Падая, он сильно ударился головой. Девочки завопили.
Элетиомел перегнулся через парапет и увидел, как Шераденин всплывает в самом центре кругов. Он пропал из виду, появился опять, плывя лицом вниз.
Даркензе закричала.
--- Элли, нет! --- Ливуэта уронила все собранные цветы и побежала к трапу. Даркензе разрыдалась, скорчившись у фальшборта, прижалась к нему спиной, не выпуская цветочной охапки.
--- Дарки, бегом домой! --- крикнула Ливуэта с трапа.
Элетиомел глядел, как дрейфующая по воде фигура пускает пузыри, и слушал, как торопливая побежка Ливуэты удаляется на нижнюю палубу.
Через несколько секунд девочка прыгнула в мелкую воду --- вылавливать брата. Но прежде, пока Даркензе продолжала хныкать, Элетиомел резким движением смел с парапета все уцелевшие камушки, отправив их подскакивать по воде вокруг тонущего мальчика.
Для сравнения имеющийся русский перевод В. Федорова:
цитата— Твой отец убил уйму народа, и поэтому его казнили.Шераданин сидел на краю фальшборта и болтал ногами. Рядом с ним лежала кучка камешков, и он бросал их один за другим в спокойную воду; расходившиеся по ней круги напоминали мишень для стрельбы из лука. Каменный корабль стоял посреди небольшого искусственного озера и был соединён с парком каменной же дамбой. Какое-то время все вместе играли в пиратов на нижней палубе, а потом сестры, оставив их, принялись исследовать цветочные клумбы на верхней.
— Ничего он такого не делал, — ответил Элетиомел, не поднимая глаз. — Он был хорошим человеком.
— Тогда почему король казнил его?
— Не знаю. Должно быть, его оговорили.
— Но король-то умный, — торжествующе возразил Шераданин, — он умнее. Потому-то он и король. Неужели он не понял бы, если бы ему врали?
— Всё равно, отец не был дурным человеком.
— Нет, был, и твоя мать тоже — иначе она не пряталась бы всё это время в своей комнате.
— Она болеет и не может выйти.
— Смотрите, сколько цветов! — к ним подбежали сестры с яркими букетами. — Давайте сделаем из них духи. Не хотите нам помочь? Элли! — Даркенза испуганно посмотрела на брата и взять * его за руку. Он оттолкнул её.
— Элли… Шери… пожалуйста, не надо, — попросила Ливуэта.
— Она не была плохой!
— Нет, была-а, — напевно протянул Шераданин и метнул ещё один камень в озеро.
— Неправда! — Элетиомел вскочил и изо всех сил толкнул его в спину. Шераданин полетел вниз и при падении ударился головой о каменный борт. Младший мальчик перегнулся через парапет и увидел, как старший исчез под водой, затем всплыл лицом вниз. Даркенза завизжала. Её сестра выронила цветы и бросилась к лестнице, крикнув на ходу:
— Даркенза! Беги домой!
Та продолжала визжать и опустилась на корточки у парапета, крепко прижимая к груди цветы. Фигура в воде слабо шевелилась, пуская пузыри. Шаги девочки донеслись с нижней палубы, через несколько секунд она прыгнула, взметнув веер брызг, и зашлёпала по мелководью, направляясь к брату.
* sic
цитировать
свернуть ветку
