Приступая к чтению отчета о Евроконе 2018, вам необходимо запомнить две вещи. Первое: единственный конвент, на котором мне довелось раньше присутствовать – Ворлдкон 2017 в Хельсинки, так что обо всяких таинственных мероприятиях вроде ESFS вам куда лучше расскажут Андрей и Ваня (про ESFS скажу только, что российский фэн №1 Люк, отсидев на сборище целый час, на вопрос «И что там обсуждают» устало вздохнул «I don’t know»), а этот отчет будет субъективным и оптимистичным отражением моего дилетантского взгляда на конвент, его организацию и некоторые мероприятия, которые мне довелось посетить. И второе. Каждый раз, когда вы будете сталкиваться со странными, не поддающимися объяснению событиями и стечениями обстоятельств, совершенно необходимо с видом полнейшей покорности судьбе разводить руками и трагическим голосом произносить: «се ля ви» (те, кто в теме, может просто пожимать плечами со словами «ну, это же французы»).
Итак, ДЕНЬ ПЕРВЫЙ.
Трое бравых (ну или уже слегка потрепанных бодрым двухдневным галопом по Парижу) ребят Андрей (Kons), Иван (Iwan-san) и я 19 июля выдвинулись из города влюбленных в небольшой, но гордый французский городок Амьен, известный историкам по случившейся неподалеку в годы Первой мировой войны битве на Сомме, любителям готической архитектуры – по превосходящему все ожидания величественному Амьенскому собору, а любителям фантастики и приключенческой литературы – по тесной связи города с именем Жюля Верна.
Центр ныне упраздненной Пикардии, о которой позже, встретил петербуржцев удушающей жарой и почти полным отсутствием людей на улицах, как в деловом привокзальном центре, так и в находящейся в 15 минутах ходьбы от него пасторальной сельской окраине с частными домиками и утлыми лодчонками (не верьте Гуглу, который покажет вам в Амьене огромные водные массивы и яхт-клуб, вместо этого городок щеголяет целой сетью озер и канальцев, гордо именуемых «Водяными Садами», и лодочной станцией, с которой время от времени довольные туристы отправляются исследовать тенистые берега и кормить уточек и лысух затвердевшими парижскими багетами).
Встретившись с Жан-Клодом (не путать со знаменитым бельгийцем) и набросав приблизительный план на день, мы направились к конвент-центру в самый разгар мероприятий, часам к двум. Судя по той активности, которая встретила нас в университете (пикардийском!) имени Жюля Верна, не стоило жалеть о том, что мы пропустили церемонию открытия.
К слову, умная Маша пару дней до конвента мучилась, что записала троих фантлабовцев на экскурсию с англоязычным гидом по дому Жюля Верна как раз на то время, когда мы должны были в умеренно кондиционированном поезде мчаться в Амьен (и не спрашивайте, как так получилось), а потом не получила никакого подтверждения об отмене записи от неуловимой Марии-Шарлотты. Совесть каждую минуту грызла меня за то, что тройка счастливчиков, которая могла бы нас заменить и получить, все всякого сомнения, интересную и информативную экскурсию, так и не узнает о своем шансе. По прибытии на место конвента выяснилось, что первую группу экскурсантов (на 10:30 утра в четверг) никто в доме именитого писателя, в общем-то, не ждал, и потребовался телефонный звонок, чтобы участникам конвента дали в руки по аудиогиду и отправили просвещаться самостоятельно. Достаточно будет сказать, что совесть моя на этом совершенно успокоилась (не забываем разводить руками и вздыхать «се ля ви»).
Вернемся к нашим баранам. Направиться в конвент-центр не значило найти его безо всяких приключений. Сайт Немокона, как его торжественно окрестили организаторы, вывесил потрясающе простую на первый взгляд, но на деле совершенно не информативную карту, из которой следовал только один вывод – здание находится где-то возле собора. Уверовав в то, что подобных указаний нам вполне хватит, мы вышли на площадь перед собором. Обошли его вокруг. Порыскали по близлежащим кварталам. Стоит ли говорить, что ни указателей, ни самого конвента мы не нашли? Городок будто вымер, за исключением пары-тройки туристов перед собором и нескольких разморенных посетителей брассерии. Здесь нужно выразить неиссякаемую благодарность Ване, который регулярно снабжал нас интернетом. Без карты так и блуждать бы нам по центру Амьена в поисках Еврокона.
Конвент встретил нас приятной женщиной за столиком с программками (возможно, той самой Марией-Шарлоттой), которая воззрилась на нас с нескрываемым удивлением. Когда же осознала, зачем мы пришли, вальяжно махнула рукой в сторону столика с бейджами (до самой субботы нас неимоверно искушали бейджики с оплаченными завтраками-обедами-ужинами; если никто из участников конвента так и не догадался прихватить один из них и проникнуть в банкетный зал на халяву, то предприимчивость любителей фантастики оставляет желать лучшего), предложила взять программку (кроме программки там присутствовал еще и сборник рассказов на французском, если не ошибаюсь, с произведениями номинантов на премию Рони/Rosny, с такой же в точности обложкой), и наслаждаться конвентом.
Учитывая, что мероприятия уже должны были идти вовсю, мы на цыпочках прокрались мимо книжных стендов к представителям Ворлдкона 2019 в Дублине, тихонько с ними поздоровались и зарулили на одно из немногих мероприятий на французском, которое мне довелось посетить. Это оказалась лекция о пикардийском регионе и пикардийском языке, первый из которых уже стал достоянием истории, а второй остался в основном языком ученых мужей, обучающихся и преподающих в местном университете. Тем не менее, есть еще люди, радеющие за возрождение пикардийского самосознания и активно продвигающие выпуск книг на этом причудливом диалекте. В подтверждение один из организаторов, Самуэль Саврё, с выражением и выдающейся актерской игрой зачитал нам отрывок из одного такого произведения, копией которого можно было разжиться и подписать тут же у автора, Филиппа Кюрваля.
Пресытившись французской программой, мы направились на таинственное мероприятие, озаглавленное «что стало с мечтами Жюля Верна» (программка изобиловала такими вот названиями непонятно чего, где не был указан даже докладчик, а тут даже с маленькой буквы написали). Оказалось, что выступает польский переводчик Радослав Кот, и рассказывает он не столько о разочарованиях, которые постигли бы Жюля Верна, окажись он в нашем с вами времени, сколько о технологиях и их влиянии на разных этапах истории человечества. Доклад начался, впрочем, с образа капитана Немо и ответственности, которую он вынужден был взвалить на свои плечи как обладатель уникальных технологий, так что тон, в общем и целом, был выдержан. Радослав коснулся и Вернера фон Брауна с космическими кораблями «Апполон», и Манхэттенского проекта, и современных компьютеров, и в итоге пришел к выводу, что технологии – штука двойственная, и их нельзя рассматривать с позиций добра и зла, а уж куда мы движемся со своим научно-техническим прогрессом, когда наши предки сотни тысяч лет долбили себе камнем о камень и горя не знали, а гомо сапиенс радостно за несколько последних веков наворотил дел, вообще непонятно. Жюль Верн бы точно не обрадовался (впрочем, это уже отсебятина).
Голодные фантлабовцы не дали мне сходить на следующее англоязычное мероприятие по теме «ИИ с научной точки зрения», так что пришлось совершить набег на местный супермаркет и устроить обеденную оргию с участием Люка, французского багета и купания в фонтане (шутка). В Амьене наблюдалась чрезмерная концентрация осиных гнезд (в Ленинградской области, впрочем, картина примерно такая же), поэтому спокойных посиделок на свежем воздухе не получалось.
Подкрепившись, мы с новыми силами отправились штурмовать мероприятие под названием «Когда человечество сталкивается с обезьянами», но упс! Бумажная программка окончательно себя дискредитировала, потому что с обезьян нам пришлось переключаться на жанр мервьё-сьянтифик (простите мне мой французский) и те оптические и визуальные эффекты, которые в нем используются. Надеюсь, хоть с авторством доклада программка не подвела, и девушку на самом деле зовут Флёр Хопкинс.
Хоть это и звучит для русского уха жутковато, жанр чудесно-научного романа оказался не так страшен и по-своему очень даже интересен. Расцвет он получил в начале XX века (хотя некоторые отдельные представители появились еще в конце XIX), а одним из ярчайших представителей был Морис Ренар, который sic! не любил творчество Жюля Верна за то, что последний в своих произведениях опирался на современные ему технологии и развивал их сообразно своим представлениям о будущем. Ренар же сотоварищи в романах описывали существующий реальный мир, в который добавляли одну единственную научно-фантастическую деталь (по нынешним временам я бы сказала сказочную, но тогдашние неиспорченные читатели наверняка были поражены). Так сказать, позволяли взглянуть на повседневность с другой стороны, используя для этого роботов, инопланетян, безумных ученых, путешествия во времени и прочий нестареющий арсенал писателей-фантастов.
В этих произведениях волшебство встречалось с наукой, и Флёр Хопкинс особо акцентировала наше внимание на том, как писатели используют оптические и визуальные эффекты для создания необходимой фантастичности. Приемы их были весьма разнообразны: тут и взгляд за грань нашей реальности со всякого рода природными оптическими эффектами, в которых отыскивались происки инопланетян, и фокусники, способные загипнотизировать человека так, что тот познает иные уровни бытия, и главные персонажи-животные, которые позволяют влезть в шкуру вполне разумных зверей, и взгляд вовнутрь – путешествия по человеческому телу, микромиру и прочие микроскопические радости (тут автор доклада отослала нас к эпизоду сериала «Рик и Морти» под названием «Анатомический парк», что весьма наглядно показывает преемственность тем, которые авторы эксплуатировали больше сотни лет назад, и вполне продолжают в современности). Научность этих произведений спустя целый век, конечно, не выдерживает критики, но разнообразие и увлекательность тем поражают воображение. Особенно радует то, что некоторые произведения Мориса Ренара, Камиля Фламмариона, Мориса Леблана и Жозефа-Анри Рони-старшего переведены на русский язык.
Проникнувшись духом французских романов, мы направились на следующее по программе мероприятие – круглый стол по теме «Три сценария к 2050 году», на котором должны были присутствовать София Саматар, Пьер Бордаж и Святослав Логинов. Смирившись с тем, что круглый стол должен быть на французском (на то же время англоязычных мероприятий в программке не наблюдалось), мы надеялись послушать русскую речь Святослава Логинова и насладиться улыбкой Саматар. В итоге получили одно из самых забавных мероприятий. Пьер Бордаж по какой-то причине на конвент не приехал, и его заменил главный организатор, Пьер Жевар. Кроме того, в аудитории присутствовал еще переводчик от организаторов – Томас Бодюрэ, который не дал слинять из зала двум англоговорящим слушателям, пообещав им переводить все на английский.
В итоге получилась неудобоваримая мешанина, когда речь Святослава Логинова переводили на французский, Пьер Жевар начинал фразу на английском и заканчивал на французском, Томас переводил его на ухо Софии Саматар, которая говорила на английском, и ее речь потом тоже переводили на французский. И иногда в зал давали краткую выдержку из того, о чем говорилось, на английском. Не только слушатели тщетно пытались разобраться в потоке трехъязычной информации, но и участники круглого стола иногда теряли нить разговора и уходили в совсем другие дебри. Так, из трех сценариев разобрали только два – «розовый» и «черный». По первому Саматар упомянула свободу во всех ее проявлениях, а С. Логинов вообще заявил, что верит в светлое будущее, потому что все хотят жить, и через 30 лет люди будут так же любить и рождаться, как сейчас. С Пьером Жеваром все сложно, потому что в его речи без поллитры было не разобраться, но, кажется, он выступал за права женщин.
Оттуда обсуждение плавно перешло на антиутопии, потому что жить в утопиях замечательно, но писать о них совершенно не интересно (Саматар). И, наконец, к черному сценарию, где вспомнили и искусственный интеллект, к которому Жевар отнесся крайне отрицательно, а С. Логинов высказался в том духе, что машины не могут выходить за пределы поставленных им задач, а потому опасности не несут, так что по его мнению, самый черный сценарий – это безграмотность.
На этой радужной ноте некоторые участники конвента отправились на ужин, а мы сумели осадить Софию Саматар, взять у нее автографы и сфотографироваться, после чего проигнорировали значившуюся в программе пьесу про Карфаген на французском (по словам Пьера Жевара просто визуальное пиршество, но мы еще увидим на примере пьесы про Жюля Верна, можно ли доверять словам Пьера Жевара). Так закончился первый день конвента, и мы отправились домой, немного сломленные, но не побежденные смешным количеством слушателей в аудиториях и бесплодными поисками издательства Liverpool University Press, заявленного и в программке, и в электронной рассылке, но или не приехавшего, или спрятавшегося где-то в недрах университета им. Жюля Верна.
ДЕНЬ ВТОРОЙ начался с мучительных, но все-таки плодотворных поисков круассанов с кофе под моросящим французским дождичком, из-за чего мы снова пропустили открытие. Зато подоспели как раз вовремя, чтобы послушать интереснейший доклад о венгерских утопических романах Евы (не буду даже пытаться перевести фамилию на русский, так что приведу как есть) Vancsó. Мероприятия снова не оказалось в бумажной программке, и именно поэтому, скорее всего, слушателей на нем почти не было. Впрочем, маленькая аудитория для Евы оказалась не проблемой, как и забытый в отеле ноутбук, из-за которого пришлось обойтись без презентации. Про венгров будет чуть ниже (в тот же день состоялся еще один доклад Евы, на котором была-таки презентация, и имена писателей, на слух воспринимавшиеся как произвольный набор букв, обрели наконец плоть и кровь), но уже по первой лекции ощущалось многообразие венгерской фантастической литературы.
Следующим пунктом нашей всемирной программы стал доклад Шветы Танеджи об индийской фантастике. Индийский печатный рынок, как оказалось, цветет буйным цветом, хотя среди великого множества издательств академических значительно больше, нежели художественных. Большая часть рынка англоязычна, потому что многие авторы и говорят, и пишут на английском, что не может не радовать. Основу того, что можно назвать индийской фантастикой, составляют мифы, легенды и религиозные сюжеты, но есть и образчики высокого фэнтези, триллеры по образу и подобию Джеймса Роллинса и городское фэнтези, основоположником которого (в Индии) и считает себя Швета, милая, но по ее же словам макабрическая женщина, увлекающаяся тантрическими практиками. Не обошлось и без научной фантастики – индусы не прочь писать и о нашествиях инопланетян, и о космических путешествиях. Некоторые авторы добрались и до русскоязычного читателя – как Саба Тахир, например, хоть она и живет в Калифорнии.
После короткого перекуса (на сей раз без фонтана, потому что дождь разошелся вовсю) Андрей и Ваня отправились совершать трехчасовое таинство ESFS (в итоге оно оказалось всего 2 часа, дольше в душных аудиториях было не высидеть), я же отправилась осмотреть местную достопримечательность (Амьенский собор, конечно же), и вернулась как раз к докладу астрофизика Франка Селсиса об экзопланетах.
Сорвав овацию показом коротких роликов из «Звездных войн» и «Аватара», ученый рассказал об истории представлений о жизни на других планетах, начиная с Джордано Бруно и заканчивая созданием телескопа «Кеплер», благодаря которому удалось открыть множество экзопланет. Не забыл он и о фантастике – с каждым новым открытием все яснее становится, что жизнь во Вселенной – явление исключительное, и фантастам, если они хотят оставаться в рамках научности, приходится подстраиваться под новые реалии. Завершил доклад разговор о системе звезды TRAPPIST-1 с семью планетами, три из которых находятся в зоне обитаемости. Так что давние мечты человечества вполне могут оказаться явью, учитывая, что помимо ТРАППИСТ-1 кандидатов на системы с пригодными для жизни планетами великое множество.
Затем мы вернулись к Еве Vancsó. Венграм нравилось посылать своих героев-путешественников в утопические миры с идеальным общественным устройством и воплощать «великую венгерскую мечту» сообразно собственному видению. Многие авторы вдохновлялись произведениями Жюля Верна, использовали в романах технологии и даже отправляли персонажей на Луну. Забавный казус – фамилия Верна произносилась на венгерском так, что французскую совсем не напоминала, поэтому многие венгры до поры до времени были абсолютно уверены в том, что Жюль Верн – их национальный писатель. Нельзя не упомянуть, что хоть сам писатель в Венгрии не бывал, действие четырех его романов происходит в этой стране.
Среди наиболее известных авторов, принадлежащих к лагерю ценителей и последователей творества Жюля Верна – Мор Йокаи и Фридьеш Каринти. Кроме того, весьма популярны были пародии и юмористические произведения, а некоторые книги Верна были адаптированы Венграми в стихах и стали чуть ли не национальным достоянием. Вспомнили и про венгерский фантастический журнал «Галактика», основанный Петером Куцкой и во времена строгой цензуры открывавший читателям новые имена.
Программу дня завершала пьеса «Прощайте, мистер Верн», написанная Пьером Жеваром и любезно переведенная на английский Йеном Уотсоном. Из-за дождя действо перенеслось из сада при домике Жюля Верна, где оно изначально должно было проводиться, в большой актовый зал университета. Пожалуй, антураж еще больше испортил зрелище, которое напоминало школьную самодеятельность (сильнее всего этот факт опечалил Ваню). Актеры вышли на сцену, расселись по стульям с книжечками и начали самозабвенно читать с листа, то и дело сбиваясь на французский прононс английских слов (читай: почти всегда ставили ударение на последний слог). Исполнитель роли Герберта Уэллса невыносимо паясничал, Жюль Верн пару раз забыл, где читал, и вынужден был залезть в книжку к соседу, и единственная актерская игра наблюдалась у кухарки, которая выделывала танцевальные па при перемене блюд.
Добавим к этому политкорректные замечания Верна о том, как сильно угнетаются браться наши меньшие, несколько абсолютно ненужных и не смешных шуток про бонапартистов и навевающие сон монологи, которые к концу становились все длиннее и длиннее, и получим довольно грустное зрелище, которое не добавило абсолютно никаких новаторских штрихов к образам персонажей (за исключением политкорректности, конечно), и имеет очень сомнительную художественную ценность. Если бы пьесу прочитал сам Уотсон (вот его короткое вступительное слово было очень даже ярким) или хотя бы англоязычные актеры, впечатление могло бы быть иным. В пятницу сей перформанс показывали по-французски. Если действующие лица к тому моменту выучили текст, то, возможно, франкоязычной аудитории повезло больше.
Под вечер посетители конвента собрались на соборной площади города на обещанное световое шоу (которое должно было начаться в 10 вечера, но, се ля ви, началось почти в одиннадцать. Впрочем, ожидание того стоило, потому что иллюминация собора со сменяющими друг друга фантасмагорическими эффектами и впрямь выглядела превосходно. Потом собор разукрасили аки пряничный домик (некоторые явственно наблюдали среди элементов декора кремлевские башни), и так закончился второй день Еврокона 2018.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ оказался пасмурным, но не дождливым. Так как на повестке ESFS осталось еще 4 пункта (что бы это ни значило), Андрей и Ваня отправились туда сразу после утренних круассанов, а я послушала еще один англоязычный доклад Радослава Кота на тему «Перевод нф как пример межкультурных коммуникаций». Доклад, впрочем, получился универсальным – переводчики не только научной фантастики, но и любого другого жанра сталкиваются с проблемой адаптации культурных реалий для читателей, которым эти самые реалии могут быть совсем не знакомы. Не обошлось без упоминания Лю Цысиня и «Задачи трех тел», которую Кен Лю постарался сделать понятной англоговорящим читателям, переработав текст и снабдив его примечаниями.
Следом шведский писатель Патрик Центеруол (Patrick Centerwall) рассказывал о путешествиях в фэнтези и нф. Начал он, как водится, с Толкина, а закончил космическими путешествиями и телепортацией. Половину отведенного на доклад времени слушатели ностальгически припоминали свои любимые произведения по теме.
Отдав должное программе конвента, мы собрались-таки посетить одну из самых главных достопримечательностей Амьена – дом, где жил и писал Жюль Верн. Программка обещала, что с 11 до 17 вход в музей открыт для счастливых обладателей именных бейджиков Еврокона. Отправились мы от единственного указателя, который видели за время прогулок по городу, с портретом писателя и обнадеживающей надписью «15 мин». Каково же было наше удивление, когда у музея современного искусства (пикардийского!) мы наткнулись на такой же указатель, направленный точно туда, откуда мы пришли, и на нем значилось уже «11 мин»! Распутать противоречие нам помог вездесущий Гугл, который ко всему прочему намекал на какую-то сиесту, но кто ж ему поверит. Обойдя полгорода по кругу (когда по прямой вполне можно было добраться от собора до музея гораздо быстрее, ох уж эти указатели), мы наконец вышли к цирку и уже оттуда добрались до железной дороги и искомого дома. Но се ля ви, и в 12:36 мы узнали, что с полпервого до двух музей закрыт.
Бесцельно повозмущавшись «неожиданным» поворотом событий, мы уже коротким путем вышли к вокзалу перекусить и дождаться фантлабовца Сергея (necrotigr), прямиком из Амстердама. А в два часа пополудни обновленным составом получили от сотрудницы музея папку с описанием комнат и наконец попали в дом именитого писателя.
Конвент за время нашего отсутствия совершенно преобразился – лектории опустели из-за невыносимой духоты, и совсем преданные своему делу докладчики выбрались на свежий воздух, а некоторые решили вместо рассказа о румынской фантастике просто напоить всех в холле румынским вином, а потом, говорят, и кое-чем покрепче. Параллельно состоялся квест «найди хорватов», при успешном завершении которого можно было зарегистрироваться на Еврокон 2020 в Риеке за смешные 10 евро.
Покуда участники конвента разобрались с делами насущными, настало время вручения премий. Точнее, это мы собрались в зале, где должно было начаться вручение премий, но организаторы по своему обыкновению несколько потянули время. Первые полчаса мы с каменными лицами слушали французскую речь и изображали бурные овации, пока некие загадочные люди получали не менее загадочные коробки с подарками (видимо, та самая премия Рони). Потом наконец на сцену вышла Каролина Гомес Лагерлёф, и началась собственно церемония вручения наград Еврокона. Список лауреатов вы можете посмотреть здесь .
На этой ноте для нас конвент заканчивался, потому что на следующее утро нас ждал поезд в Париж, и мы узкой компанией из российских, польских и латвийских любителей фантастики устроили пикничок на берегу одного из каналов, с вином (как безалкогольным, так и нормальным) и околофантастическими разговорами за жизнь. Пикничок, как водится, плавно перешел в посещение одного из местных баров и ночную прогулку по городу.
В итоге Еврокон 2018 в Амьене поразил меня как человека, знакомого раньше только с Ворлконом в Хельсинки, лакунами в организации, малой численностью участников и полной расхлябанностью самих организаторов (особенно во второй половине дня). Однако докладчики подготовились хорошо, и англоязычная часть мероприятий была действительно интересной и познавательной. Жаль, что мы не попали на субботние мероприятия и не посмотрели церемонию закрытия (хотя чует мое сердце, что без прощальной речи Пьера Жевара я вполне могу обойтись), но в целом конвент оставил положительные впечатления, стопку книг Софии Саматар с автографами и осознание, что французы пишут огромное количество фантастики и фэнтези, которые хочется видеть если не на наших, то хотя бы на англоязычных прилавках.
И еще немного фотографий
цитировать
свернуть ветку
