«Хищные вещи века», Аркадий и Борис Стругацкие

Аркадий и Борис Стругацкие Хищные вещи века 1965, повесть Жизнь, казавшаяся когда-то почти недоступной утопией — где проблема материального достатка благополучно разрешена, все потребности утолены, и только знай придумывай новые, всё более изощрённые желания, "чтоб было весело и ни о чём не надо было думать". Какие вопросы ставит перед человеком новое общество? Разобраться в реальности курортного европейского городка придётся бывшему космодесантнику Ивану Жилину. Стругацкие поднимают философскую проблему "хищных вещей века" задолго до её первых воплощений в действительность.

Когда обсуждают великолепную советскую фантастику, нередко заходит разговор о невероятных прогностических талантах братьев Стругацких. Два этих интеллектуала разгоняли в литературном диалоге собственную мысль до запредельных скоростей, позволявших им выйти за плоскость реального времени и увидеть будущее. К подобным заявлениям я всегда относился скептически. Прежде всего потому, что главным авторитетом футурологической прозы считал (и, скорее всего, всегда буду считать) Станислава Лема — все-таки и собственное мышление он разгонял в одиночку. Кроме того, некоторые произведения братьев отпугивали меня избыточностью слога и несогласованностью идей.

Тем не менее за «Хищные вещи века» я взялся с твердой уверенностью в том, что произведение оправдает хвалебные отзывы, удивит меня и заставит мыслительные механизмы пыхтеть всеми клапанами. Еще как оправдало…

Не хочу перечислять все открытия, совершенные Стругацкими: в интернете и без того множество статей, в которых подробно разбирают, чем же таким в наши дни является ляпник, чем промышляют рыбари и почем продают слег. Остановлюсь на главном. Братья создали потрясающую вещь. Плавное развитие сюжета, отдаленно напоминающего футурологический детектив «Насморк», и главный герой, как две капли воды похожий на любимых лемовских персонажей (возвратившихся на Землю космонавтов), меня увлекли на читательском уровне. Но точность технического и социокультурного прогноза завладели вниманием с такой силой, что и после того как закончилась книга, я не мог перестать размышлять над ней, сколь бы то ни было болезненным.

Как и подобает выдающимся фантастам, братья отчетливо понимают, что наряду с глобальными техногенными катастрофами, природными катаклизмами и мировыми войнами будущее таит в себе и опасность иного рода. Опасность утраты человечеством импульса к дальнейшему развитию. Остановка. Тупик. Ошибочное понимание цели, когда творческое и духовное развитие замещается суррогатом бессмысленной деятельности, взращенной на изобилии удовлетворенных потребностей, праздности и бесконечной эйфории. Сытая дистопия, где ничто уже не может быть целью, ведь и сама цель трансформировалась и свелась к одному — хлеба досыта и зрелищ до отупения. Бесконечная припадочная дрожка под заливающим пространство разноцветным светом стробоскопов. Братья нарисовали жутковатую картину рукотворного «рая», населенного обществом самодовольных дураков-гедонистов, за скалящимися в иступленном веселье физиономиями которых уже проглядывают смерть духа и марширующие безликие фигуры в черных сапогах и землисто-серых шинелях.

Трудно игнорировать пугающую точность предсказаний написанного полвека назад романа, когда представители власти с телеэкранов увещевают воспитывать «квалифицированных потребителей», когда надписи на каждой третьей стене и заборе предлагают приобрести очередной «девон», «ароматические соли» и прочую отраву. Философы, историки, представители других гуманитарных наук и сами зачастую не верят в справедливость полученных в течение веков знаний и лишь оттачивают друг на друге полемические навыки. А технические гении с апломбом и небрежной снисходительностью обосновывают массам всемогущество точных наук, старательно не замечая очередного отдаления науки от морали. Все эти размышления казались занятными до тех пор, пока я не ощутил горькую авторскую иронию: вот круг интересов бесспорного профессионала своего дела сузился до мелодрам и редкого чтения романа о «неприятном человеке, резавшем лягушек»; вот сутками напролет спорят о вкусовых качествах запеченного фазана истекающие слюнями два лощеных старца; вот мчат по темнеющему небу супер-современные спутники, в то время как толпа яркой энергичной молодежи натужно блюет друг другу на ноги. Слыхали шутку? «Гагарин звонит в будущее: — Привет, потомки! Ну как вы там? В космос летаете… Кто плоская?». Извините, но мне жутковато становится от хирургической точности прогноза.

Слово авторам:

Недавно я видел фотографии красивых молодых людей, в нелепых позах делающих снимки на фоне до сих пор «фонящих» ржавых автомобилей, что дремлют на улицах покинутой Припяти. Я читал о японском инженере, связавшим свою жизнь с полимерной куклой, которую он возит к родителям, кормит и одевает в дорогие наряды… Я познакомился с человеком, рисующим бесконечно прекрасные картины, общался с человеком, который бросил юридическую практику ради поварского ремесла и чертовски преуспел в этом. Вокруг обсуждают очередные сериалы, музыкальные альбомы, фильмы и спектакли. Вокруг существуют и открываются новые кружки, секции, клубы по интересам, где играют в настольные игры, обсуждают литературу, тренируют грамотную речь, учатся быть обаятельными и уверенными или предприимчивыми и деловыми, творят и создают… Все это многообразие, все эти возможности — сложные и бесхитростные, требующие колоссальных умственных и физических усилий и вовсе не претендующие на личное время и усердие. На нашем веку немало прекрасного, и человеку открыты многие дороги — но «хищные вещи» всегда таятся где-то рядом. Их число растет, и это не только предметы, увлечения, образ мышления и действий. Кажущееся благополучие скрывает медленное расчеловечивание человека — в наших ли силах остановить его ход? Кто знает. Верю, что мы все-таки сильнее хищных вещей, но каким же пугающим выглядит их могущество.

10 баллов из 10