"Цель и средства", дубль два, он же сиквел. Спорадически выныривая из работы, между тем и этим дочитал сборник лучшей фантастики 2021 года. Краткое содержание предыдущей серии: флагманы сборника С. Лукьяненко и О. Дивов оказались не ахти. Е. Лукин, напротив, оказался очень ахти, как и С. Логинов. А. де Клемешье оказался очень странным, редактора ему не хватает.
Ну, пойдем подряд. "Все свои" Дарьи Зарубиной. Юная Марина приезжает из деревни в город, поступать в институт, селится в коммуналке и обнаруживает, что соседи у нее довольно странные. Там потом выясняется, что одна соседка переписывалась с Кафкой и Лавкрафтом на родном для всех троих языке; прекрасная деталь, но нет, это не лавкрафтианский и не кафкианский рассказ, это рассказ тоже, как и у Логинова, саймаковский: инопланетяне рядом, инопланетяне такие же люди и даже местами больше люди, чем мы сами. Разум, гуманизм, в общем, все как мы любим. Рассказ не портит даже сцена, прямо позаимствованная из "Людей в черном"; что его несколько портит, так это то, что Даша в начале то и дело чередует называние героини по имени с "девушкой", "обиделась девушка", "обиженно прошептала девушка"; ИМХО, если бы отменить все эти правила типа "нельзя все время писать "сказала"" и "нельзя все время называть героев по именам", литература стала бы куда литературнее.
"Лаборатория тьмы" Карины Шаинян — это как раз в некотором смысле хоррор о том, как стать монстром под кроватью собственного ребенка. Ничего в принципе ужасного и шокирующего вроде бы не происходит, но вот ощущение бессонницы, измотанности, усталости, бесконечного падения в воронку — оно заставляет ежиться, меня, по крайней мере. Карина умеет.
"Общество настоящих живых мертвых поэтов" Вадима Картушова и Александры Давыдовой — тоже хорошо, но по-другому. Хотя я не ждал многого от рассказа, который начинается с того, что героиня "отмывает в раковине девайс из секс-шопа – из прозрачной сиреневой фальшплоти с блестками и голографическими эффектами для большего вовлечения". Но героиня пиарщица, ей можно. Пиарщица она книжная, просто иначе как с девайсом с блестками писателям в этом мире публику не привлечь. (Тут, конечно, вспоминается гениальный фильм "Окно в Париж" и момент, когда от героя требуют сыграть Моцарта, сняв штаны, "потому что в штанах он тут никому не нужен".) Героине поступает предложение вести новый проект — с писателями мертвыми, но воскрешенными. "В голове проносился миллион картинок. Андерсен устраивает айс-вечеринку в Охотном Ряду с настоящей Снежной Королевой. Достоевский навещает гостей сети питерских хостелов «Меблирашка». Гоголь призывает сатану – под запись с камеры, конечно, – на крыше Исторического музея. Пушкин! Не знаю, что делает Пушкин. Можно устраивать кроссоверы! Стримы в YouTube. Водить их на ток-шоу. Сделать интервью-каналы. Можно даже заставить кого-нибудь из них баллотироваться в президенты! И снять про это сериал! Скорее бы!" Понятно, что вскоре доходит до более актуальных авторов: "Когда Михаил подтвердил, что действительно по дешевке купил права на книги толстого старика-прокрастинатора, любителя свадеб и драконов, я залпом выпила полбутылки шампанского и заранее попросила повышения зарплаты". Ну, не уверен я, что Аллен Гинзберг стал бы себя вести так, как тут, а не послал бы всех на ***, например. Поведение воскрешенных — самое странное в этом рассказе, как и довольно скудная фантазия героини, и реакция внешнего мира на, вы подумайте, воскрешенных людей. И все-таки.
"Контрабанда" Дмитрия Володихина. Космический детектив в декорациях Великой России Будущего: одна сволочь по имени Аристарх Браннер похитила ценный марсианский артефакт, а капитану Лещову и майору императорской гвардии Богатыревой надо оный найти. Всё тут вроде хорошо, и очаровательные франты грядущих лет, и любовь напарников ("секунду спустя два офицера Российской империи ураганно целовались в рубке экстренной связи", оцените игру слов, господа), и Великая Россия Будущего ("они проходят сейчас таможенный контроль на орбитальную станцию «Герман Титов», откуда большую часть пассажиров «Буранами» Роскосмоса перебросят на космодромы Полоцк II и Шереметьево III"). Ну, Империя. Комок в горле, слеза в глазу. Увы, два момента подводят этот рассказ. Во-первых, детективный: идея классическая, лежит на поверхности, и ровно на той строчке, когда автор пишет о предмете, под который замаскирован артефакт, понимаешь, что это он. И ведь не написать нельзя, но получается как в современном кино, когда Важную Улику непременно снимают отдельно крупным планом секунды на две, чтобы, значит, зритель ни в чем не мог потом упрекнуть режиссера, — и сюжет разваливается. Во-вторых, сильно подводит рассказ Господь Бог. Зачем-то Он появляется в последнем абзаце лично: "А Бог в это время раздувал паруса турбореактивного перехватчика и ставил одну за другой тяжелые тучи на пути челнока одной частной транспортной компании. В общем, делал все, что требуется в тех случаях, когда передовой науки, могучей техники, яростных силовых служб Империи чуть-чуть не хватило для победы, и, значит, понадобилось кое-что еще... с небес". Ну, как-то. С таким Богом всегда проблемы — почему-то Гитлера Он не пришиб, а тут ради марсианского артефакта, значит, расстарался, раздул паруса, понимаешь.
"Цель и средства" Евгения Филенко. Каюсь, я не читал ничего уважаемого Евгения, кроме "Балумбы-Макомбе", но теперь исправлю этот досадный пробел. Опять же, классическая фантастика, просто отличная. Другая планета, два народа, ведущие бесконечную войну, земной наблюдатель, которого обе стороны уважают, но не понимают ("От имени всех благоденствующих ветвей родового древа о’Каррапт и в память о покинувших сей мир выражаю вам, плебей Жарков, признательность за мое спасение от нелепой и несвоевременной гибели"). Диалоги тоже классические:
– Здесь и кроется наше главное отличие, – констатировал Жарков. – Наша этика универсальна, а ваша – избирательна.
– Допустим, – безразлично пожал плечами Карранг. – Как вы намерены поступить с полумертвой шлюхой?
Вопрос в том, как живых существ примирить. Средства, которые находит плебей Жарков, не новы, но действенны. Один из лучших рассказов сборника, короче говоря.
"Держать стену" Александра Громова. Это, как я понимаю, образцовый Громов: много науки, скупое действие, скупой стиль. Я заметил единственную попытку стилизации, когда речь некоего Рамиля маркируется словами-паразитами "значит" и "как бы". Это очень надоедает после второй же реплики, когда уже всё ясно с Рамилем, а он всё не успокаивается. Нет, в "Улитке на склоне" было круче и по-другому, ни в какое сравнение не идет, хвостом вас по голове. Ну и когда в итоге герой молчит, "а Рамиль, не дождавшись ответной реплики, подумал, что спутник, значит, бережет как бы дыхание", понимаешь, что в фантастику правда за стилем не ходят. Герой рассказа — андроид из т.н. прорабов, которые делают всякую важную работу в земных колониях. Этот конкретный прораб спасает поселок, держа стену. Тут есть что-то от Желязны, пожалуй, но у Желязны не могло появиться фраз типа "Сервы принесли данные о составе камня и трещиноватости". У меня эта трещиноватость пятый день нейдет из головы. Нейдет и нейдет. Рассказ почти забыл, а трещиноватость хрен забудешь. "Я помню всю твою трещиноватость, ага-ага".
Ладно. "Лайошевы пчелы" К.А. Териной — жемчужина тут, чего скрывать. Как по мне, далеко не лучший рассказ Кати (потому что Катя умеет три уровня, а если постарается, то пять, а тут всего один; не надо быть проще, Катя, только представь всех этих любителей фантастики, которые к тебе потянутся!..), но отличный же. Тут есть некий волшебный мир, есть непонятный рассказчик, есть герой, шептун Лайош, у которого вышел роман с пчелиным роем, есть измена и расплата за, так сказать, разврат, есть еще множество деталей (скорее бы они оказались деталями романа, Катя!..), есть стиль, есть робертговардовский ужас, есть сила текста. О хороших текстах сложно писать. Их читать надо.
Вот. Не так много для лучшей фантастики будущего года, и я надеюсь, что будет и еще лучше. Но и не так мало, наверное.
цитировать
