Каждый месяц Алекс Громов рассказывает о 9 книгах
Планета мерцала на ее стенном экране, завихрения высоких белых облаков и проблесками все еще зеленоватого моря под ними. Терминатор прокрался поверх них, потянув за собой одеяло темноты и зажигая городские огни. Корабли флота коалиции Земля-Марс плавали вокруг нее как темные точки, плывущие над высоким морем атмосферы. Драммер никогда не опускалась на дно этого колодца, и теперь по условиям договора, который она подписала от имени Союза, она никогда не спустится. Это ее устраивало. Ее колени вряд ли вынесли бы земное тяготение, но как произведение искусства, Земля была вне конкуренции. Человечество поднялось на уровень выше, чтобы выбить все дерьмо из медленно вращающегося яйца. Перенаселенность, эксплуатация, атмосферный и океанический дисбаланс, а затем три метеорных удара военного уровня, любой из которых мог бы вызвать вымирание динозавров. И вот она все еще стояла как солдат. Напуганная, разбитая, переосмысленная, перестроенная и преображенная.
Время, плюс сводная экспертиза марсианского проекта терраформирования, потерпевшего поражение после потери своей целесообразности, безжалостное управление политическим сектором Земли и огромный рынок тринадцати сотен стран, которые все нуждались в биологических субстратах для выращивания пригодных для еды продуктов питания, медленно и постепенно подтолкнули Землю к активным действиям».
Джеймс Кори. Восстание Персеполиса
Это уже седьмая по счету книга из цикла «Пространство». Галактика охвачена экспансией человечества, земляне и их потомки обитают в сотнях и тысячах миров, безмерно далеких от родины. Однако их жизнь пока лишена безмятежного покоя. Колонистам грозит множество опасностей. Да и в самой Солнечной системе равновесие настолько неустойчиво, что любая мелочь может его нарушить. Коренные земляне, уроженцы Марса, обитатели астероидов – все считают себя людьми, а вот других не очень. То есть, и без негуманоидных инопланетян чужаков оказывается предостаточно.
Тем более на этом фоне опасно чье-то честолюбие, до поры до времени таившееся на одной из колонизированных планет – Лаконии. Честолюбие, жажда власти, намерение перекроить судьбу человечества по-своему. Скоро на смену амбициозным планам придут реальные завоевания, и кому-то может показаться, что обитаемом космосе становится чуть больше порядка. Но хватает и тех, кому вовсе не мила диктатура новой Империи. Новые технологии способны изменить многое до полной неузнаваемости, вопрос в цене, которую за это придется заплатить. А значит, потрепанному боевому звездолету «Росинант» еще не время становиться на вечный прикол.
«- Теперь мы всегда будем использовать эти технологии. Это стало неизбежным с того момента, как мы открыли врата, — сказал Дуарте. — Если вы изучали историю, вы должны это знать. Никогда еще в истории человечества, обнаруживая что-то полезное, мы не отказывались от его использования.
Холден оглядел камеру, словно искал что-то что могло бы ему помочь. Дуарте не требовалось никаких новых областей восприятия, чтобы увидеть волнение в разуме Холдена. Дуарте смягчил свой голос так же, как в беседе с Натальей и Эльзой, предлагая комфорт и утешение в его тоне, но не его словах.
— Нет такого пути, где мы бы оставили и не использовали врата. Нет такого будущего, где мы бы не использовали технологии и уроки, которые мы узнали от них. И вряд ли был бы тот единственный, где мы бы не столкнулись с тем же противостоянием, который убило тех, кто был до нас. Был только путь вперед, где мы были неорганизованны и беспорядочны, или тот, где бы мы были организованы, регламентированы и дисциплинированы. И пропавшие корабли — это обещание того, что убийцы из бездны вернутся. Подтверждение того, что они никогда и никуда не уходили. Вы, больше, чем кто-либо другой, должны это понимать.
— И я понимаю — сказал Холден. — Я понимаю. Вот почему я и пришел сюда. Чтобы предупредить вас.
Дуарте откинулся назад. Койка была тонкой и неудобной. Он не завидовал тому, что Холдену приходилось спать на ней. Но из окна доносился легкий ветерок и немного солнечного света. Камера была более роскошной, чем каюты половины кораблей, в которых приходилось жить Дуарте в начале своей карьеры.
Руки Холдена были разведены, как будто у него было что предложить. И у него было, но это было не то, что он думал.
— Я не нуждаюсь в предупреждении, — сказал Дуарте. — Мне нужен союзник. Вы видели вещи, которые никто больше не видел. Вы знаете то, что мне нужно знать, и возможно вы даже не догадываетесь о значении некоторых из этих знаний. Доктор Кортазар пытается исследовать это. Помогите ему. Работайте с ним. Работайте со мной.
— Чтобы сделать что?
— Чтобы взять осколки разбитого меча протомолекулы, и восстановить его. Чтобы привести человечество к единому сообществу, функциональному и сильному. И подготовить нас.
Холден рассмеялся, но в этом смехе не было веселья. Дуарте знал, что не смог достучаться до этого человека. Это вызвало разочарование.
— Подготовить нас к чему? — спросил Холден. — Тыкать в богов заточенной палкой?
«Нет, капитан Холден. Никаких палок», — сказал Дуарте. «Когда вы сражаетесь с богами, вы штурмуете небеса».
— Вы, стало быть, не местный, — сказала Ронни Гибсон.
— Не местный. Однако собираюсь им стать — если возьмете меня обходчиком.
— Зарплата крошечная, — сказал Фарадей. — Да мы тут ничего и не решаем: нанимает и увольняет сотрудников шериф Эшворт.
Ронни Гибсон добавила:
— Наш прежний обходчик, Эд Уитлок, вышел на пенсию и уехал в Джорджию. У него боковой склероз, как у Лу Герига. Славный малый. Не повезло бедняге!.. Ничего, в Джорджии за ним присмотрят.
— Хорошим людям больше всех достается, — сказал Тэг Фарадей. — Дай-ка ему анкету, Ронни. Мистер Джемисон, у нас контора небольшая, всего семь человек, из них двое на полставки. Больше местные налогоплательщики себе позволить не могут. Шериф Джон сейчас на дежурстве. Если к пяти или половине шестого не вернется, значит, поехал домой ужинать. Тогда уж только завтра его увидите.
— Ладно, вечером я все равно буду здесь. Если мотель работает.
— Норберт наверняка найдет для вас свободный номерок, — сказала Ронни Гибсон. Они с Фарадеем переглянулись и засмеялись».
Стивен Кинг. Институт
В обычной семье жил-был мальчик Люк (пока не Скайуокер), очень умный и, наверное, даже гениальный. Уже в 12 лет он заканчивает школу. Юный вундеркинд собирается учиться в одном из лучших университетов. Но дальше, как обычно и бывает у Кинга, начинается нечто с далеко идущими последствиями. Однажды появляются люди в черном, которые забирают Люка в некое очень странное изолированное место, полное разнообразных персонажей с необыными возможностями, творящими чудеса. Добро пожаловать в Институт! Место, где испытывают и используют юных обитателей, обладающих чудо-способностям, от телекинеза до телепатии.
Мастерски сделанный текст романа, в котором есть запоминающиеся персонажи, тщательно описанная (и шокирующая) обстановка с кучей нагнетающих недобрые впечатления подробностей, завершает и обоснована (логично и эмоционально) философско-моральная нотка. Ведь именно отношения между героями, дружба одних и коварство других (готовых на все ради успеха), делают описанное не слишком отличимым от возможной реальности, находящейся где-то рядом.
«Люк смущенно пожал плечами. Обычно он не выпендривался — как ни крути, это худший способ завоевывать друзей и оказывать влияние на людей, — но сейчас ему было тревожно, жутко и (проще уж сразу признать) офигеть как страшно. Не думать об этом странном опыте как о похищении становилось все сложнее. В конце концов, вчера он заснул у себя дома, а сегодня очнулся в тысячах миль от него — если верить Калише. Разве родители отпустили бы его черт знает куда по собственной воле? Маловероятно. Как бы там ни было, Люк очень надеялся, что родители не остановили похитителей лишь потому, что крепко спали.
— Прямо-таки суперум, я бы сказала. ТЛП или ТЛК? По-моему, ТЛК.
— Вообще не понимаю, о чем речь.
А может, понимает? Люк вспомнил, как в буфете иногда звенели тарелки, как дверь в его комнату открывалась и закрывалась сама по себе, а на днях в «Рокет-пицце» дрожал поднос. Да, и еще урна сдвинулась, когда он сдавал экзамены.
— ТЛП — телепатия. ТЛК…
— Телекинез.
Калиша улыбнулась и показала на него пальцем.
— Говорю ж, умный! Да, телекинез. Способности могут быть к чему-то одному. Все сразу никому не достается — по крайней мере, так говорят лаборанты. Я, например, — ТЛП. — Тут она слегка приосанилась.
— Ты читаешь мысли, — сказал Люк. — Ага. Как нефиг делать.
— Откуда, по-твоему, я в курсе про Морин? Она бы тут никому про свои беды говорить не стала, не такой она человек. И подробностей я не знаю — все только в общих чертах. — Калиша задумалась. — Еще там было что-то про ребенка. Младенца. Странно: однажды я ее спросила, есть ли у нее дети, и она ответила, что нет. — Калиша пожала плечами. — Я всегда умела читать мысли — не постоянно, но иногда получается. Это не какая-нибудь супергеройская способность. Иначе бы я уже давно отсюда сбежала.
— Ты серьезно?
— Да, и вот тебе первое испытание. Впереди таких уйма. Я загадала число от одного до пятидесяти. Угадаешь, какое?
— Понятия не имею.
— Правда? Не врешь?
— Не вру, честное слово. — Люк подошел к двери в дальнем конце комнаты. Мальчик на улице бросал мяч в корзину, а девочка прыгала на батуте — сложных трюков не выделывала, просто скакала, падала в положении сидя и изредка вращалась вокруг своей оси. Вид у обоих детей был скучающий: они явно не веселились, а коротали время. — Это Джордж и Айрис?
— Ага. — Калиша подошла к нему. — Джордж Айлз и Айрис Стэнхоуп. Оба ТЛК. ТЛП встречаются реже. Слушай, умник, а так вообще говорят — реже?
— Да. Но я бы говорил «более редко», а то «реже» звучит так, будто кого-то режут.
Она задумалась на секунду, потом рассмеялась и снова показала на него пальцем:
— Зачет!
— А можно нам выйти на улицу?
— Конечно. Дверь на площадку всегда открыта. Много времени там не проведешь — мошки живьем сожрут. В ванной висит аптечка, есть репеллент. Обязательно намажься, причем жирным слоем. Морин говорит, что их станет поменьше, когда выведутся стрекозы, но я пока ни одной не видела.
— Как тебе эти ребята?
— Джордж и Айрис? Ничего, нормальные. Мы не особо успели подружиться. С Джорджем я знакома всего неделю, Айрис привезли… ну, дней десять назад, где-то так. Ник здесь дольше всех — после меня. Ник Уилхолм. Ты, главное, не думай, что заведешь тут дружбу на века, умник. Как я уже говорила, у нас текучка — дети приходят и уходят. Однако на моей памяти никто из них не разговаривал про Микеланджело.
— Давно ты здесь, Калиша?
— Почти месяц. Старожил, ага.
— Тогда, может, расскажешь, что здесь происходит? — Он кивнул на улицу, на детей. — Или они мне расскажут?
— Мы тебе расскажем все, что знаем и что нам говорят смотрители с лаборантами. Но есть у меня подозрение, что все это вранье. И Джордж так же думает. Ну, а Айрис… — Девочка рассмеялась. — Она типа как агент Малдер из «Секретных материалов». Хочет верить.
— Верить во что?
Калиша посмотрела на него умудренным и печальным взглядом, отчего опять стала похожа на взрослую.
— Ну, что все это — вынужденное лирическое отступление от основного курса ее жизни, и в конце концов все будет хорошо, как в «Скуби-Ду».
— Где твои родители? Как ты сюда попала?
Калиша снова превратилась в ребенка.
— Не готова сейчас об этом говорить.
— Ладно. — Пожалуй, он тоже не готов. Пока».
Существуют разные версии сотворения и гибели Талоса. В одном мифе его по просьбе Зевса создал Гефест – греческий бог огня и обработки металлов, покровитель кузнецов и других ремесленников. Поскольку Талос был автоматоном, его внутренняя структура по сложности уступала человеческой; по сути, у Талоса имелась одна-единственная вена, которая тянулась от шеи к лодыжке. Снизу вена была запечатана и защищена от протечки бронзовым гвоздем. По одной из легенд, колдунья Медея свела Талоса с ума при помощи духов смерти (их называли «керами») и заставила выбить гвоздь. Божественная кровь (ихор) хлынула у него из лодыжки, «как расплавленный свинец», и великан умер.
Талос – лишь один из примеров того, как древние греки представляли себе роботов и самодвижущиеся автоматы. Здесь также стоит упомянуть труды математика Архита Тарентского (428–347 до н. э.), который, возможно, придумал и создал механического летающего голубя, приводимого в движение паром…
Эрудит, изобретатель, художник и инженер Исмаил Аль-Джазари (1136–1206) жил в эпоху Исламского возрождения. Он сменил своего отца на посту главного инженера во дворце Артуклу в Анатолии (на территории современного турецкого города Диярбакыр). Его трактат «Книга знаний об остроумных механических устройствах», написанный по просьбе правителя и увидевший свет в год смерти автора, содержит описания разнообразных механических устройств, созданных изобретателем, включая движущиеся автоматы в виде людей и животных (автоматоны), а также водоподъемные машины, фонтаны и часы. В процессе исследований и конструирования механизмов Аль-Джазари использовал распределительные и коленчатые валы, храповые механизмы и шестеренки, а также другие сложные устройства».
Клиффорд Пиковер. Искусственный интеллект. Иллюстрированная история. От автоматов до нейросетей
Уже два с лишним тысячелетия назад Аристотель высказывал предположение, что настанут времена, когда роботы заменят рабов. В древности существовало множество разнообразных механизмов, одним из самых известных в наше время является антикитерский. Если вспомнить европейский фольклор, то в «Книге о Ланселоте Озерном» упоминаются медные рыцари. В начале XIV века в механическом парке в Эдене были выставлены различные диковины, среди которых был мост с шестью группами механических обезьян. В «Атлантическом кодексе» Леонардо да Винчи содержится изображение механического рыцаря. Далее идут истории о Големе и станке для написания книг в Лагадо, показанном Гулливеру. Среди скандально известных проектов – механический турок, виртуозно игравший в шахматы при помощи скрывавшегося внутри живого человека.
Часовщик Пьер Жаке-Дро создал натуралистические автоматы: мальчика-писаря из 6000 деталей, способного писать тексты до 40 символов; девушки-музыканта из 2500 деталей, игравшей на миниатюрном органе; мальчика-художника из 2000 деталей, умевшего делать четыре наброска. Отдельные главы посвящены «Франкенштейну» и «Мастеру красоты» Натаниэля Готорна, «Паровому человеку в прериях», «Метрополису», «Терминатору», трансгуманизму, машинному обучению и роевому интеллекту.
«Фильм «Искусственный разум» режиссера Стивена Спилберга – это философская драма, которая заставляет нас задуматься о будущем и возможностях ИИ. В фильме мальчика-андроида по имени Дэвид дарят матери, скучающей по своему родному сыну. Фильм основан на рассказе 1969 г. «Суперигрушек хватает на все лето» английского писателя Брайана Олдиса. Хотя картина вышла на экраны только в 2001 г., ее создание началось в 1970-х, когда режиссер Стэнли Кубрик приобрел права на экранизацию.
Большая часть фильма посвящена приключениям Дэвида после разлуки с матерью и попыткам вернуться к ней. Его сопровождает Тедди, плюшевый медвежонок с ИИ. Дэвид ищет Голубую Фею (ее образ был заимствован из диснеевского «Пинокио»), которая, как он считает, может превратить его в «настоящего» человека».
Помню такую историю. Мои детство и юность прошли в Краснодаре. И вот мой отец, селекционер-генетик, уезжал на какое-то свое генетическое совещание в Москву, и я категорически заказал ему привезти книг Кира Булычёва. Вернувшись, отец обескуражено рассказал о том, как потеряв надежду найти заказанные книги в обычных книжных магазинах, он зашел в букинистический — в этот самый, в антикварный магазин на Мясницкой, там есть и книжный отдел. Он спросил: «У вас Кир Булычёв бывает?» «Конечно, бывает! — радостно воскликнул продавец. — Только что видел его. Может быть, еще не вышел, посмотрите в соседнем отделе». Отец был удивлен: «Я имею в виду книги Кира Булычёва…» «А-а-а, — сразу же погрустнел продавец, — книг его не бывает. А вот сам он частенько заходит…»
Андрей Щербак-Жуков. Один тюлень — один пельмень
Книга современного прозаика, поэта и литературного критика состоит из множества разноплановых фрагментов, относящихся ко всем основным направлениям его творчества. Хотя по сути тут две книги – сборник прозы и сборник стихов.
Причем в первом из них собраны как художественные рассказы, так и литературные эссе, в которых нашлось место Сервантесу, Андрею Белому, Александру Грину, Брэдбери, Гиляровскому, Эдуарду Успенскому, обэриутам, экзистенциалистам… Среди героев коротких историй из жизни — известные писатели: Кир Булычёв, Михаил Веллер, Борис Штерн, Генри Лайон Олди, Николай Чадович, Юрий Брайдер, Геннадий Прашкевич, Василий Звягинцев, Мирослав Немиров и многие другие.
Рассказы насыщены аллюзиями на произведения, давно ставшие неотъемлемой частью мировой культуры, отсылками к мифологии разных народов. При этом автор обращается с этим классическим материалом легко и свободно, наполняя его новым смыслом и неожиданными сюжетными поворотами. Ирония переходит в философию, реальность — в сказку и фантастику.
Поэтическая часть книги представляет собой исправленную версию сборника «Нью-Энд-Бестиарий», дополненную новыми произведениями.
«— Как говорят у нас на Сириусе, достоин покоя не тот, кто устал, а тот, кто успешно сделал свое дело.
— Тьфу, какая чушь. Кто только придумал эту поговорку?!
— Да ты же сам и придумал. Ты весь наш Сириус нелепый придумал!
— Ну, хватит! Беру свои слова обратно!
— Поздно. Что написано пером… как говорится. А если ещё и разбросано по просторам Интернета…
— Хватит ныть. Пять лет жил, на трех сайтах был перепостчен — ещё как-нибудь проживёшь, — сказав это, я снова постарался перевести разговор на другую тему. — Кстати, как ты домой, на Сириус, возвращаться собираешься, если в пятом кубе Синий Коньюгат зверствует?
— А очень просто — сейчас здесь какой-нибудь катаклизм произойдёт, и меня отсюда куда-нибудь вышвырнет, а там уж как-нибудь доберусь на перекладных. Так всегда бывает, я к этому уже привык.
— Позволь, а катаклизм какой? Большой? — заволновался я, вспомнив свои произведения. — Я как-то к катаклизмам не привык.
— Разные бывают. Когда как. Вот, к примеру, перед тем, как на «чёрную дыру» попасть, шёл я мирно по Сириусу…
Но гость не успел договорить — из электрической розетки не спеша выползла шаровая молния с полметра в диаметре и с размаху ударила его в ухо. Раздался взрыв, и всё опять пошатнулось. Когда рассеялся дым, я поймал в воздухе лист рукописи, вытер им пот и сажу с лица. Гостя не было.
Я облегчённо вздохнул:
— Пронесло.
Подводя стрелки часов вперёд, поскольку они снова останавливались, я подумал: «Значит прав был тот чудак, который говорил, что вся наша фантастика — это реализм других галактик. Почему бы и нет… Если Вселенная бесконечна, и галактик бесконечно много. А значит и мир, выдуманный мной для очередного романа, где-то есть».
Юрий Ревич, Виктор Юровский. Михаил Анчаров. Писатель, бард, художник, драматург
Биографическое издание подробно рассказывает не только о вехах жизненного пути, но и о многообразных аспектах творчества известного барда и литератора, живописца и драматурга. Он был одним из основателей жанра авторской песни в Советском Союзе. Им написан ряд известных повестей — «Как птица Гаруда», «Самшитовый лес», «Сода-солнце», «Записки странствующего энтузиаста», — а также сценарий первого отечественного телесериала «День за днем». Будущий бард появился на свет 28 марта 1923 года в Москве, в семье инженера и учительницы. Его отец работал на строительстве знаменитой Шуховской башни, а в дальнейшем стал инженером и конструктором на Московском электрозаводе.
В тексте подробно описана жизнь московского рабочего района, в котором рос Михаил и то, как впоследствии в его произведениях были отображены характерные типажи соседей, и сверстников, и других местных жителей, среди которых далеко не все были законопослушными. Впрочем, характерный для творчества Анчарова искренний гуманизм подсказывал ему такое восприятие, согласно которому такие персонажи воспринимались как жертвы тяжелых жизненных условий, способные измениться к лучшему, если переменится окружающая среда.
О творчестве Анчарова говорится во всех подробностях, с учетом влияния многих факторов общественной жизни и личных обстоятельства автора. Отмечено и то, насколько важным для Анчарова во все времена было право творческого человека на собственное восприятие мира.
«Середина шестидесятых годов у Анчарова — самый плодотворный период. Как будто внезапно распустился цветок его таланта, доселе прятавшийся в бутоне. Иными словами, за три года, с апреля 1964-го по май 1967-го, Анчаровым созданы и опубликованы: один сценарий (совместно с А. Аграновским), четыре повести («Золотой дождь», «Сода-солнце», «Голубая жилка Афродиты», «Этот синий апрель») и роман («Теория невероятности»), четыре рассказа, написана пьеса —инсценировка «Теории невероятности». Кроме того, за эти же годы создано полтора десятка песен, среди которые самые известные у Анчарова «Белый туман», «Цыганочка», «Баллада о парашютах», «Песня о танке Т 34», «Большая апрельская баллада» …».
Жертвами невежества могут пасть не только случайные комментаторы. Сами ученые иногда попадаются в ловушку Даннинга-Крюгера. Нередко можно встретить химиков или, скажем, нейрохирургов, оспаривающих положения климатологии или геологии и утверждающих, что их знания в той или иной области дают им право высказывать свое мнение по всем научным вопросам. На самом деле нейрохирурги много меньше прочих подготовлены к дискуссиям о чрезвычайно сложных проблемах климатологии. Обладая высокой квалификацией в одной области науки, можно оказаться полным профаном в другой».
Джон Грант. Не верю! Как увидеть правду в море дезинформации
В 1999 году исследователи Джастинг Крюгер и Дэвид Даннинг выдвинули гипотезу, что люди с низким уровнем квалификации, не только часто делают ошибочные выводы, принимая неудачные решения, но оказываются неспособными проанализировать и осознать совершенные ими ошибки именно из-за низкого уровня своей квалификации. Для проверки этой гипотезы Крюгер и Даннинг организовали серию экспериментов, в которых исследовали разницу между настоящими способностями человека и его восприятием этих способностей (их переоценкой).
Одна из глав посвящена исследованиям аномальных явлений, в том числе — истории Майкла Эдвардса и Стивена Шоу, которых в 1982 году пригласили в Лабораторию психических исследований Макдонелла, основанную в 1979 году в университете Вашингтона в Сент-Луисе. Они там продемонстрировали выдающиеся способности в парапсихологии, сгибая ложки и показывая прочие чудеса, ученые начали готовить научную публикацию. Но Эдвардс и Стивен признались в обмане. В результате потерявшая свою репутацию Лаборатория Макдонелла в 1985 году закрылась.
В тексте рассказывается о том, что такое глобальное потепление и каковы его последствия, способна ли исцелить гомеопатия и насколько «адекватны» штампованные гороскопы. Автор уделяет внимание и истории с прививками, их последствий и аргументам противников прививок. Грант подробно анализирует инструментарий лжецов, самые распространенные приемы и методики.
«Игнорировать мелкие, несущественные детали и концентрироваться на фактическом содержании чужих слов — вот простой прием, позволяющий вам защититься от запудривания мозгов. Если подтверждается один этот главный пункт (хотя бы в общих чертах), тогда возможно, но только возможно, что человек говорит правду. По крайней мере так, как он ее понимает. А это уже начало…
В 2011 г. сотрудники Всероссийского центра изучения общественного мнения установили, что 29 % россиян думают, будто динозавры и люди жили в одно время; 55 % верят, что не существует естественной радиоактивности, она создается человеком, а 32 % считают Землю центром Солнечной системы…
Хотя мы насмехаемся над теми, кто верит, что Земля плоская, таких людей все равно хватает даже в так называемых развитых странах, включая и США. А еще больше тех, кто утверждает, что Земля не вращается вокруг Солнца. В ноябре 2010 г. в Индиане прошло мероприятие под названием «Галилей ошибался, Церковь была права: Первая ежегодная католическая конференция по геоцентризму».
Дэвид Бранденбергер. Кризис сталинского агитпропа. Пропаганда, политпросвещение и террор в СССР. 1927-1941
С 1927 года в советской агитации и пропаганде начались перемены, связанные с необходимостью призывов к участию людей в основании новых методов промышленного производства, технике в сельском хозяйстве. Пропаганда, помимо идеологической обработки масс, должна была заняться и стимулированием ударного труда, для успешной индустриализации и коллективизации.
В газете «Правда» была создана постоянная рублика, под заглавием «Страна должна знать своих героев». В ней были опубликованы биографии и черно-белые фотографии советских ударников и героев труда, изобретателей и новаторов, которые должны были для советских людей стать примерами для подражания. Так и в советском плакате, помимо идеализированных изображений рабочих, крестьян, защитников Родины, стали использоваться фотографии новых советских героев труда, которых приглашать выступить на митингах и собраниях. Этих героев стали узнавать на улицах и писать им письма, прося жизненного совета, помощи, или просто похвастаться перед соседями или коллегами, что «вот, получили ответное письмо от самого (самой)…, про которую недавно писали газеты и рассказывали по радио…»
Но еще было необходимо создать для членов партии и народных масс воодушевляющую и понятную всем историю недавнего прошлого, историю Октябрьской революции, партии большевиков и лично роли товарища Сталина. Возникла необходимость и в популярной биографии Сталина.
«Лишь в середине 1920-х гг. отбор нескольких сотен жизнеописаний выдающихся большевиков для «Энциклопедического словаря Гранат» потребовал создания серьезного биографического очерка о Сталине. Текст написал И. П. Товстуха, бывший помощник Сталина. Конечный результат, описывавший карьеру вождя до 1924 г. включительно, мог похвастать нарративом, пусть и в значительной степени выдуманным, но, по крайней мере, доступным для понимания. Он появился в 1927 г. и в энциклопедии, и в виде отдельной 14-страничной брошюры с обложкой, на которой значилось: «Иосиф Виссарионович Сталин. Краткая биография». Напечатанная жирным шрифтом, скромным тиражом 50 ООО экземпляров, это была относительно непритязательная публикация. Немного расширенная, та же биография появилась вновь в 1929 г., на пятидесятилетие вождя, в качестве неподписанного «официального» дополнения к статьям Л. М. Кагановича, К. Е. Ворошилова и других в двойном юбилейном выпуске «Правды». На последней странице ОГИЗ рекламировал оригинальную брошюру 1927 г. и возвещал о скором опубликовании новой, более детальной биографии. Направленная на широкую аудиторию, сообщало издательство, она «рассчитана на каждого грамотного рабочего и крестьянина» и должна быть напечатана огромным тиражом. Новый курс на прославление отдельной личности в лице Сталина указывал на более широкую переориентацию идеологической работы, осуществлявшуюся в те годы. Трудности с социальной мобилизацией в малообразованном обществе в конце 1920-х гг. вынудили партийных идеологов искать альтернативы давней концентрации советской пропаганды на материализме и социальных факторах. ОГИЗ, вероятно, решил заказать книгу о Сталине, осознав, что пропаганда, строящаяся вокруг вождя, дополняет давний культ Ленина и отвечает требованиям более живой, доступной и менее обезличенной пропаганды. Впрочем, несмотря на уверения, биография ОГИЗ так и не увидела свет. Это довольно любопытно, поскольку юбилей Сталина в 60 1929 г. рассматривается, как правило, как начало культа Сталина, а тощей брошюрки Товстухи было явно недостаточно, чтобы сыграть центральную роль в новой кампании. Но если не считать публикации маленькой статьи в «Малой советской энциклопедии» и ряда глав или разделов в учебниках по истории партии или политграмоте, в эти годы ничего даже отдаленно напоминающего сталинскую биографию не сошло с печатных станков. Как объяснить столь странное упущение? Хотя некоторые приписывали отсутствие официальной биографии в начале 1930-х гг. скромности Сталина, этот вывод кажется не вполне удовлетворительным. К 1934 г. в обращении находилось 16,5 млн экземпляров различных работ Сталина наряду со все возрастающими объемами агиографии в партийной прессе. Скромность, таким образом, не мешала созданию новой биографии…»
– Будьте осторожны, пожалуйста, – всерьез забеспокоилась я.
– Неужели ты думаешь, что мы умрем и позволим этим захватчикам отобрать у нас наши земли?
Взрывы, которые происходили в городе Касре-Ширин, располагавшемся недалеко от Гилянгарба, часто доносились до нас и вызывали очень большие опасения среди местного населения. С тех пор единственной темой, которую обсуждали вокруг, были война и бомбежки. Мы постоянно видели потоки людей, которые с самыми необходимыми вещами в руках бежали из Касре-Ширин в Гилянгарб, проходя мимо нашего селения Гурсефид, которое располагается между этими двумя городами.
…Однажды я увидела очень уставших и сильно испуганных людей, одежда которых была вся в грязи и пыли.
Глава семьи подошел ко мне и спросил:
– Сестра, не могла бы ты поделиться с нами хлебом и водой?
Поспешив домой, я быстро вернулась с несколькими хлебными лепешками и водой и угостила всю семью. Видя, как жадно дети принялись есть и какими усталыми они все были, я предложила им зайти в дом и немного передохнуть, но взрослые ответили:
– Благодарим вас за помощь, но нам нужно спешить и идти дальше.
– Что случилось? Почему вы так торопитесь?
– Сестра, дай Бог, чтобы ты этого никогда не увидела и не испытала, – ответила женщина с маленьким ребенком на руках. – Весь город разрушен, и они продолжают наступать. От этого места тоже ничего не останется, если они дойдут. Бегите отсюда, пока не поздно, и спасайте свои жизни! Беспощадная война началась.
– Бежать? Но куда? – ответила я. – Здесь ведь наш дом».
Махназ Фаттахи. Фарангис
В основе этого романа – реальная судьба иранской женщины по имени Фарангис Хейдарпур. Ее семья жила в селении Авезин, находящемся недалеко от границы с Ираком. Родители Фарангис были бедны, но она, с малых лет привыкшая к труду, спокойно переносила тяготы простой жизни. При этом у нее достаточно рано проявился решительный характер, так что родственницы порой одергивали девочку – мол, слишком ты энергична, так можно и женихов распугать… Тем не менее, Фарангис выросла, вышла замуж за жителя соседнего селения, тоже бедняка. Но и тяжелый труд ради пропитания, и домашние заботы – все померкло перед ужасами начавшейся ирано-иракской войны. Ведь именно на родной край Фарангис обрушился первый натиск иракской армии.
Жители спрятались в ближайших горных лесах и ущельях. Самые храбрые, и Фарангис в их числе, совершали вылазки в свои покинутые дома, чтобы принести остальным пищу и самые необходимые вещи. Во время одного их таких походов Фарангис столкнулась с вражеским патрулем. Отважная женщина без колебаний бросилась на оккупантов врукопашную, уничтожив одного из солдат, а другого захватив в плен.
«Проходя мимо солдата, я почувствовала, как он в страхе вздрогнул, так как не знал, чего от меня ожидать. Я налила воды из бочонка и принесла ему попить. Вспомнив, что одна из наших односельчанок умеет говорить по-арабски, я попросила ее встать рядом с пленником и переводить все, что он будет говорить.
– Не двигайся и делай все, что тебе говорит эта девушка, – сказала она ему. – Иначе она тебя убьет.
– Надо перевязать ему голову, – сказала я отцу, – и приложить к ране молотую куркуму с травой, которую мы принесли.
Не двигаясь, пленник наблюдал за тем, как я обрабатываю ему рану и перевязываю голову отрезком ткани.
– Фарангис, отпусти его! – постоянно твердила Лейла, дергая за подол платья. – Это же грех!
– Отпустить его?! – резко переспросила я и строго посмотрела на сестру. – Отпустить его, чтобы он нас всех перебил? Если бы мы были его заложниками, ты думаешь, он бы нас отпустил?
Испугавшись этих слов, Лейла больше ничего не ответила, а меня отвлекли крики и слезы детей, которые жаловались на голод.
– Давайте приготовим детям поесть, – предложила я женщинам, которые сидели на земле, обхватив колени.
Совместными усилиями мы собрали хворост, разожгли костер, на котором установили кастрюлю с подсоленной водой и высыпали в нее порезанную картошку, рис и томат.
– Ты только посмотри на нее. Как будто ей нет дела до жизни, которую она отняла, – услышала я голос одной из женщин. – Она как ни в чем не бывало стоит и помешивает еду в кастрюле.
В тот момент мне хотелось ответить ей, но я остановила себя, почувствовав какой-то холод в груди. Я подумала про себя: «Теперь мой дядя не под холодной землей». Завершив готовку еды, я заметила, что со стороны одного из холмов в нашем направлении идет дядя Хешмат с ружьем в руках и ведет двух пленных иракских солдат. Все встали со своих мест и следили за приближением новых гостей.
– Дядя, у нас тоже есть пленный, – сказала ему я, подойдя ближе».
Поддерживайте и поощряйте ребенка. Малыш должен чувствовать, что и от него зависит то, как семья проводит время за столом».
Альберто Пеллай, Барбара Тамборини. Я не буду есть это!
Красочная книга итальянских психологов предназначена как детей, так и для родителей. Малыш отказывается есть новые блюда, требует сладостей? Как поступить взрослым? Наказать или объяснить? Для детей в книге есть иллюстрированное стихотворение, в котором переплетаются мысли ребенка и взрослого, помогая им правильно понять друг друга в отношении завтрака, обеда и ужина. В главе «Рекомендации психологов» рассказывается о том, что правильное питание необходимо как взрослым, так и детям. Задачей родителей является сделать приемы пищи приятными и полезными для детей. Для этого взрослые должны запастись терпением и сосредоточиться на вырабатывании у детей правильных привычек, связанных с едой. Для этого нужно поддерживать и поощрять ребенка, запасась терпением и постепенно расширяя детское меню.
Отдельный раздел книги — «Чего не надо делать». Итак, что же не должны делать родители, если малыш отказывается есть.
«Использовать еду в качестве награды: «Если ты сделаешь это, я дам тебе…» Хотя бы потому, что в качестве поощрения обычно дают что-то сладкое и калорийное. Трудно использовать в качестве стимула морковь или сельдерей.
Есть перед экраном. Включенный телевизор мешает общаться с теми, кто за столом. Если до сегодняшнего дня вы обедали перед экраном телевизора, компьютера или планшета, начинайте постепенно отказываться от этого.
Предлагать альтернативу. Если ребенок не хочет есть то, что вы приготовили, не надо срочно браться за новое блюдо или спрашивать: «Что бы ты хотел поесть вместо этого? Возьми что-нибудь из холодильника».
Есть одна идея, которая поможет превратить обед в игру – нарисовать меню: «Сегодня мы приготовим настоящее меню, давай нарисуем все, что будем есть!»