Филогенетические чудовища или живые ископаемые — тема совершенно необъятная. Подозреваю, где-то в университетских библиотеках Оклахомщины лежит толстенный труд о том, как она появилась, развивалась и захватывала жолтую прессу, фантастическую литературу, кино и прочие виды искусств, а ещё там наверняка систематизированы типичные сюжеты и проклассифицированы разные виды реликтов по геологическим эпохам и средам обитания. К сожалению, такой труд мне на глаза не попадался, поэтому можно только надеяться, что подобное исследование со временем напишет скажем, Караваев кто-нибудь очень неравнодушный (и чтобы непременно с картинками, да). Не буду раздувать заслуги лично Уолтера МакДугалла в этой теме, думаю, он пришёл к ней по уже протоптанной тропинке ("Остров Эпиорниса" был написан лет за восемь до этой истории), но фильм "Легенда о динозавре" ещё не был снят, так что определённо, некоторая доля новаторства в рассказе о Гарри Рэмсделле всё же есть. Могу ошибиться, но каменоломня, как центр события, раньше в таких историях не фигурировала, и рассказ "Ужас расщелины Голубого Джона" ещё не был написан. Что касается бэкграунда истории... ну, старик МакДугалл, похоже был в теме. И не только палеонтологии. По крайней мере, он знал, чем простой вексель отличается от переводного — но убрал эту информацию за скобки, поэтому ничто не помешает юным (и не только) читателям получить удовольствие от этой истории.
ГАРРИ РЭМСДЕЛЛ сидел на ступеньках и читал книгу, а его младший брат Гардинер сидел рядом и наблюдал за проделками семи маленьких щенков. Щенки полностью наслаждались жизнью: ползали по своей матери, грызли её хвост и нарушали её покой другими доступными им способами. Понаблюдав за ними некоторое время, Гардинер прервал молчание:
– Ну разве они не забавные? – спросил он. – Скажи, Гарри, все маленькие зверятки так веселятся?
– Большинство из них, – ответил Гарри, сделав Очень Умное Лицо. Он всегда так поступал, когда младший брат задавал ему вопросы, потому что, во-первых, Гарри было уже двенадцать, а во-вторых, он действительно был очень начитанным мальчиком.
– А черепашки? – спросил Гардинер. – Вот бы посмотреть, как шебуршится выводок черепашек!
– Да щас! – насмешливо сказал его брат. – Черепахи вылупляются из яиц, и им совсем не весело. Их мамаша просто оставляет яйца в песке, и они вылупляются, вот и всё. Думаю, это из-за Солнца.
– Забавно! – воскликнул Гардинер. – Вот бы посмотреть на них в черепашьем гнезде.
– О боже! – воскликнул Гарри. – Говорю же тебе, они не вьют гнёзд. Просто выкапывают яму в песке – вот и всё.
– А я думал, только птицы откладывают яйца, – сказал младший немного погодя.
– Все рептилии – черепахи, змеи, лягушки, ящерицы – и ещё насекомые, откладывают яйца, – ответил его мудрый брат. – Некоторые, например, насекомые, устраивают для них что-то вроде гнёзд, но ящерицы и прочее так не делают. Наверное, они вылупляются просто из-за солнечного тепла. Я видел муравьиное гнездо. Оно классное.
– Интересно, – задумчиво произнес Гардинер, – если бы ты нашёл где-нибудь черепашьи яйца и принёс их домой, они бы вылупились у кухонной плиты?
– Да, наверное, но, думаю, найти их будет не так-то просто, – ответил Гарри. После этого он некоторое время сидел, задумавшись, позабыв о своей книге, и размышлял о том, как здорово будет найти черепашью кладку. Он решил, что к началу лета нужно раздобыть несколько черепашьих яиц и провести с ними эксперимент.
Где искать яйца, он не имел ни малейшего представления, но старый Томми Тейлор, который когда-то ловил устриц, а сейчас водил дилижанс, посоветовал ему поискать на берегах Биллманс-Крик. Когда черепаха откладывает яйца, говорил мистер Тейлор, она оставляет особую метку на песке: семь крошечных отверстий, расположенных по кругу. Если Гарри повезёт найти такое место, он наверняка откопает там черепашьи яйца.
Гарри не подозревал, что старый Томми его дурачит. Мистер Тейлор тут же рассказал обо всём парочке своих приятелей, и они вдоволь посмеялись над мальчиком, который затеял охотиться за черепашьими яйцами в июне. Ведь всем известно, что к июню черепашки давно вылупились и весело плещутся в ручье. Но Гарри этого не знал и с энтузиазмом принялся за поиски. День за днём он искал семь маленьких отверстий по кругу, но так и не нашёл.
Однако вместо этого он нашёл и узнал много интересного по части гнёзд, яиц и тех, кто из них вылупляется. Он нашёл на болоте плоские, небрежно свитые гнёзда болотных курочек[1] и цапель, а также гнёзда белоголовой утки. Он узнал, как пауки плетут свою прекрасную паутину, и как песчаная оса охотится на пауков, как она роет свои норки и затаскивает туда пойманных пауков, предварительно ужалив их своим чудесным ядом. Этот яд парализует пауков, но сохраняет их живыми до тех пор, пока не вылупятся детёныши осы – чтобы у малышей был наготове запас свежей пищи. А ещё Гарри узнал, как больно мерзкая песчаная оса может ужалить мальчика, который был слишком любознателен и подошёл слишком близко.
[1] птицы семейства пастушковых (Rallidae), отряд журавлеобразных (Gruiformes).
Он видел, как жуки закатывают в свои подземные жилища шарики из не-будем-говорить-чего, намного больше их размером, он видел, как они подкапывают снизу дохлую мышь и утаскивают её под землю, словно хоронят в могиле. Он находил насекомых, которые выглядели точь-в-точь как сморщенные опавшие листья и высохшие веточки.
Он видел, как стрекозы, ещё в обличии отвратительных ползучих водяных жуков, поднимались по стеблю тростника и превращались в чудесных крылатых существ, переливающихся всеми цветами радуги и сверкающих на солнце, как драгоценные камни. Он видел, как крохотные икринки превращаются в головастиков, а затем в лягушат, и был поражен, узнав, что те, кого он всегда считал рыбами, на самом деле оказалось рептилиями. Он наблюдал, как зимородок и ястреб-рыболов учат своих птенцов ловить рыбу.
Он находил целые колонии крабов-скрипачей, снующих туда-сюда, каждый с огромной белой клешнёй, прижатой к плечу, как будто он собрался играть на скрипке (но он никогда не видел, чтобы они действительно играли на скрипке). Он даже обнаружил глубокую воронку муравьиного льва с кровожадным насекомым, притаившимся на её дне, и наблюдал, как ничего не подозревающий муравей нетерпеливо выскочил на край воронки и скатился по её склону, сбитый с ног ливнем песчинок, выпущенным невидимым врагом, и как несчастная жертва упала на дно воронки, мгновенно схваченная муравьиным львом.
Он видел, как муравьи взбираются на кусты и доят своих коров: тлей или розелиц, крошечных жирных насекомых, которым, по-видимому, нравится, когда муравьи их гладят, взамен они дают своим пастухам капельки медового сиропа. Я думаю, муравьи их за это защищают; они, безусловно, стерегут их и не дают разбрестись во все стороны.
Ниже по течению ручья он часто видел шипастых колюшек, парящих над своей икрой, лежащей на дне (пожалуй, это единственные рыбы, которые как-то заботится о своей икре).
Он наблюдал, как золотистые солнечные рыбки[2] словно бы ласкают друг друга, мягко потираясь боками, будто кошки (должен сказать, очень и очень немногие люди видели это). Он наблюдал за ондатрами, которые чинили свои домики из тростника и выводили на улицу своих слепых детёнышей, чтобы погреться на жарком солнце.
[2] Один из видов Lepomis.
Он отгонял камнями чёрных змей, пытавшихся украсть птичьи яйца и крошечных птенцов, пищавших от страха. Он застал норку, вылезшую из ручья с рыбиной в зубах – почти такой же длины, как она сама; он разбудил бессчётное количество сонных сов, прятавшихся в кустах, и напугал тысячи деловитых полевых мышей в траве.
Однажды он нашёл несчастного голодного пса, и отвёл его домой, чтобы ухаживать за ним, пока он не окрепнет. Так у него появился напарник, который за день мог найти больше разных интересных штук, чем сам Гарри за месяц. Пса назвали Пинки, видимо, из-за того что он был грязно-жёлтым, и то, что с ним случилось, было настоящим чудом. Просто поразительно, как из съёжившегося бродяги с вечно печальной мордой он превратился в шумного, заводного проказника, всегда готового к веселью или охоте, который с аппетитом ел всё, от сырых моллюсков до тыквенного пирога.
Чудесные находки и открытия летних дней пробудили в Гарри желание узнать всё о вещах, которые он уже не раз видел, и о других, которых он ещё не встречал, и он принялся читать книги о природе так же жадно, как искал черепашьи яйца. Кстати, некоторое время спустя старый Томми Тейлор больше не мог таить свою проделку, и признался мистеру Рэмсделлу, отцу Гарри. Мистер Рэмсделл тут же обо всём рассказал сыну, потому что идея дурачить маленьких мальчиков нравилась не ему больше, чем мне.
Родители Гарри думали, что теперь, когда у мальчика больше нет причины бродить по полям и лугам, он перестанет рвать и пачкать одежду и начнёт играть в шарики или в пятнашки с другими детьми. Но для Гарри эти поиски превратились в настоящую страсть. Ничто так не увлекало его, как возможность побродить по лесу или вдоль кромки воды, наблюдая за птицами, пчёлами, бабочками и рыбами, и всякий раз, когда у него появлялась возможность, он убегал из дому и отдавался поискам.
И, конечно же, вскоре он начал читать о камнях и о тех чудесных вещах, которые находят в камнях те, кто умеет искать. Он читал о созданиях, обратившихся в камень миллионы лет назад – о рыбах, раковинах, морских звёздах, крабах, насекомых, животных и растениях. Созданиях столь же многочисленных, как и те, что живут и процветают сегодня, но настолько отличных от современных, что они удивляют любого, кто их впервые увидел.
В те далёкие времена жили птицы с крыльями летучих мышей, с зубами в больших крепких клювах и с хвостами, как у ящериц, но большими, как у быков. Жили гигантские рептилии, огромные ящерицы, длинные, как железнодорожный состав и высотой с дерево, вооружённые рогами и покрытые чешуёй, твёрдой, как зубы, и такой же блестящей. Тогда водились лошади с четырьмя пальцами на ноге, как у собаки, черепахи величиной с телегу, моллюски в раковинах, больших, как бочки и рыбоподобные чудовища длиной, как здание мэрии. В лесах росли огромные деревья со стволами толщиной с вашу комнату и с листьями как обеденный стол. А ещё водились насекомые размером с тарелку или ведро и прочие твари всевозможных видов – ползающие, прыгающие, плавающие и летающие.
Вскоре Гарри узнал, где их можно отыскать.
В старой каменоломне, которой на паях владел его отец, рабочие с утра до вечера выламывали большие камни, раскалывали их, резали, и временами находили в них удивительные раковины, кости и листья древних времен. Так что Гарри, когда мог, прибегал на каменоломню, и вскоре его комната наполнилась каменными чудесами. Из-за них все мальчишки Уотертауна заболели каменной лихорадкой, и по субботам в каменоломне было не протолкнуться. Огромные, округлые, свернутые в трубочку раковины из известняка украсили каминную полку в каждом доме, где водились мальчишки, и даже школьный учитель поддался этому увлечению: он принялся изучать геологию, чтобы не отставать от новообретённых знаний своих учеников.
Надо сказать, что у большинства ископаемых зверей чрезвычайно длинные и труднопроизносимые имена. Очень скоро юные исследователи обнаружили, что никак не могут их запомнить. Через день или около того они полностью выветриваются из памяти. Поэтому что ни день, они приходили к Гарри, чтобы узнать, что как называются их трофеи. И Гарри всегда находил нужное название и даже запоминал прочитанное.
Некоторые из этих имён звучат действительно ужасно: Uintatherium megatherium, Plesiosaurus, Ichthyosaurus, Mesohippus, Pterosaur, Hyperodapeden, Paradoxidid и Cephalaspis. Так что можете сами судить, каким незаурядным умом обладал Гарри Рэмсделл. Только представьте, что вам нужно прочитать вслух и при этом запомнить какое-нибудь «pithecanthropus alalus» или «о монофилетическом происхождении млекопитающих от монотремат кайнозойских времен». Просто кошмар какой-то! От таких слов даже у меня порой мозги съезжают набекрень, а ведь я бьюсь над ними с самого детства!
Гарри не только запоминал имена. Из книг он узнал, как от рыб произошли рептилии, а затем в течение миллионов лет рептилии медленно превратились в теплокровных животных, и он мог точно сказать, в каких геологических породах нужно искать окаменелости разных периодов. Он был насколько точен, что со временем соседи стали называть его «геологом».
Но однажды его маленький брат Гардинер задал ему настоящую головоломку!
– Скажи, Гарри, мы находим в каменоломне всякую всячину – птиц, растения, рыб и жуков – но почему мы никогда не находим яиц? Разве это не странно?
Гарри не стал отмахиваться от младшего братика (как это сделали бы другие мальчишки), и не стал говорить, что он вечно спрашивает у него всякие глупости. Вместо этого Гарри задался вопросом, а почему, собственно, мы никогда не находим этих вещей? Ведь если в камнях находят даже окаменевшие перья птиц, то, хотя бы время от времени, среди камней могло бы попасться и яйцо какой-нибудь рептилии или птицы. Конечно, он прекрасно понимал, что яйца чрезвычайно хрупки и нежны, их легко разбить, но одно из них могло случайно утонуть в мягкой грязи и сохраниться так же, как перья.
Он расспросил рабочих в каменоломне, и они рассказали, что иногда находят разные круглые камни, но по виду это просто обкатанная водой галька, а не окаменелости, поэтому на такие камни никто не обращает особого внимания. Они показали Гарри место, где камень был очень мягким и рассыпчатым, и поэтому не годился для строительных целей, и сказали, что иногда здесь находили эти круглые штуки. Гарри вооружился киркой и лопатой и день за днём копал землю и откалывал ломом наплывы мягкого серого камня, находя самые разные вещи, но ничего похожего на яйцо.
Но вот однажды днём, когда взрыв раздробил огромную скалу в другой части карьера, среди обломков был обнаружен большой округлый камень. Он был овальной формы, практически идеальное яйцо, но такой большой, что просто не верилось, что это могло быть яйцо. Ведь он был размером с тыкву! Камень был беловатого цвета и довольно тяжёлый, но не настолько тяжёлый, каким должен быть сплошной камень. Во всяком случае, так казалось Гарри, когда он катил камень домой.
Несомненно, это было яйцо, но чьё? Оно могло быть яйцом гигантской птицы, только она была гораздо больше, чем любая из известных сегодня птиц, или яйцом стофутовой рептилии, но никто не мог этого сказать. Мистер Бидделл, компаньон отца Гарри, который, похоже, терпеть не мог мальчика и вечно насмехался над его увлечением, заявил, что это всего лишь булыжник, обточенный водой, но мистер Сквайрс, аптекарь, был уверен, что это яйцо.
А теперь, пока не забыл, я должен вам кое-что сказать о мистере Бидделе. Он был плохим человеком, который пытался разорить отца Гарри, повесив на него долги так, чтобы ему пришлось продать каменоломню. Тогда мистер Бидделл выкупил бы её и забрал себе. Не буду объяснять все подробности его коварных замыслов, просто скажу, что у отца Гарри практически не было шансов их избежать, и не прошло бы и пары лет, как ему пришлось бы отправиться в богадельню со всей своей чудесной семьей, включая Гарри.
Но, как вы сами увидите, коварный план не сработал, и мистер Бидделл сам оказался в проигрыше, правда в богадельню он при этом не отправился, вышло совсем по-другому!
После того как все насмотрелись на огромное яйцо и устали его обсуждать, оно какое-то время лежало, всеми забытое. Всеми, кроме Гарри. Гарри всё ещё размышлял о нём, и, наконец, решил, что яйцо окаменело не полностью, внутри него должно быть что-то мягкое, возможно, оно всё ещё жидкое, потому что он был уверен, что уловил какой-то звук изнутри, пока его катил.
И тогда у него возникла неожиданная идея: он решил посмотреть, что сделает с яйцом жаркое летнее солнце. Гарри тотчас же выкатил яйцо из дома и покатил туда, где оно могло лежать на солнце, и где его никто бы не потревожил. У него было на примете одно такое место – большая яма на склоне холма, где рабочие прокопали глубокую траншею в поисках камня, но потом забросили.
Здесь он и оставил огромное яйцо на многие недели.
И вот однажды Гарри пришёл проверить, как оно там поживает, и вдруг увидел, что яйцо треснуло и из него торчит змееподобная голова!
Он испугался, но, увидев, что вылупившееся из яйца существо еле дышит, а его голова бессильно свешивается вниз, спрыгнул в яму и подошёл к нему вплотную. Теперь он разглядел, что голова у неведомого существа не такая уж змеиная, а больше похожа на голову черепахи и что глаз совсем не видно. Подумав, что существо было слишком слабо, чтобы разбить твёрдую каменную скорлупу яйца, Гарри в сильном волнении ухватился за край трещины и потянул изо всех сил.
Медленно скорлупа начала поддаваться, и тогда удивительное создание глубоко вздохнуло и начало возиться, изо всех сил пытаясь выбраться наружу.
Гарри помог ему выбраться из оболочки, и когда оно оказалось снаружи, существо открыло глаза и так кротко посмотрело на мальчика, так что тот нисколько не испугался. Тут Гарри сообразил, что животному, которое сотни веков пролежало, теряя влагу, внутри скалы, не помешает добрый глоток воды. Он побежал к ручью и наполнил свою шляпу водой.
Существо жадно выпило всё и явно хотело ещё. Шесть раз Гарри приносил ему полную шляпу воды, и только тогда оно напилось и начало медленно передвигаться по яме на манер черепахи, хотя на черепаху оно нисколько не походило.
Как раз в этот момент маленькая Полли Дженкинсон, собиравшая ежевику на холме, подошла к яме, посмотрела вниз и издала крик, который разнёсся по всему каменному карьеру. Только тут Гарри осознал, насколько жутко выглядит существо, которое вылупилось из его яйца.
Оно был около двух ярдов в длину, высотой с взрослого сеттера и с хвостом, как у кенгуру. На голове у него росли три маленьких рога, а шею прикрывал широкий вырост, похожий на воротник матросской рубашки или толстый кожаный фартук. У него были когти, как у каймановой черепахи, а кожа была толстой и покрытой пятнами, как у аллигатора. Его маленькие глазки ярко блестели, но взгляд был очень кротким и мягким.
На крик Полли прибежал Пинки и начал носиться кругами, лая, как одержимый! Существо нисколько не встревожилось, оно просто опустило голову и выставило вперёд рожки, словно загнанная в угол корова, и Пинки не рискнул к нему приближаться.
День клонился к вечеру, и Гарри решил оставить свою странную добычу в яме до утра, он не думал, что существо сможет выбраться из ямы. Поразмыслив, он бросил ему охапку травы и листьев и с радостью увидел, что существо начало жадно есть.
Он пришёл на следующее утро, прихватив с собой несколько кочанов капусты, и обнаружил, что существо, по-видимому, страдает от боли. Оно визжало, как поросёнок, но, увидев Гарри, притихло, и съело принесённую им капусту с видимым удовольствием.
Пинки снова возбуждённо гавкал, но существо не обращало на него внимания. Оно послушно ело капусту из рук Гарри, словно ручной кролик, а когда капуста закончилась, потёрлось о Гарри, как будто просило ещё. Гарри решил, что оно достаточно окрепло, и, обвязав ему шею веревкой, повёл зверя домой.
Можете себе представить, какое волнение поднялось в Уотертауне, когда мальчик прошёлся по улице, ведя за собой это поразительное существо! Люди выскакивали из домов посмотреть и в тот же миг заскакивали обратно в дом! Мужчины, неожиданно наткнувшиеся на эту парочку, в ужасе убегали прочь, обещая больше не брать в рот ни капли! Кошки при их появлении взлетали на деревья, собаки залезали под заборы, женщины визжали, лошади ржали, а единственный городской полицейский побледнел и вжался спиной в стену дома.
Гарри отвёл свою добычу на задний двор, и пошёл в дом, чтобы рассказать обо всём матери. Она бросила на чудовище лишь один взгляд и тут же упала в обморок. Потом пришёл мистер Рэмсделл, и Гарри пришлось повторить свой рассказ. Мистер Рэмсделл не поверил услышанному, но потом увидел существо, передвигающееся по двору, и его глаза вылезли из орбит, а челюсть отвисла.
Потом вместе с Гарри они поискали это создание в книгах, и, наконец, обнаружили, что окаменевшую голову точно такого же существа нашли в Вайоминге, и называлось оно «трицератопс».
Значит, это был трицератопс! Гарри не знал, чем питались древние трицератопсы, но тот факт, что его подопечный ел капусту, свидетельствовал о том, что он вегетарианец, поэтому было решено кормить его растительной пищей.
Три хорошо питался и рос. Он рос, рос и рос. Он так быстро рос, что через месяц доставал головой до второго этажа, а если его голова упиралась в заднюю дверь дома, то его хвост касался заднего забора, что в тридцати пяти футах от двери!
Он любил Гарри. Он прямо-таки извивался от радости, когда приходил мальчик, но, скорее всего, тут он просто подражал Пинки. К родителям мальчика он относился с прохладцей и был равнодушен к их ласке, но поскольку они часто его кормили, он не выказывал к ним неприязни. Вот кого он терпеть не мог, так это мистера Бидделла. Боже, как он его ненавидел!
Три как будто знал, что он плохой человек, видимо, чуял его злобу. В самый первый раз, когда мистер Бидделл заявился к нему во двор, Три попытался напасть на него, и, хотя зверёк был ещё мал, мистер Бидделл чудом избежал его острых зубов, перепрыгнув через забор. Обычно Три двигался медленно и неуклюже, но когда хотел, он мог прыгать, как лев. А ещё он умел стоять на задних лапах, подняв хвост, и тогда мог дотянуться и объесть все листья с деревьев, так что вскоре вся листва исчезла со двора.
А ещё он был довольно глуп, ведь, похоже, так и не уразумел, что легко мог бы повалить забор и отправиться бродить по соседским дворам, когда пожелает. Вместо этого он всё пытался пробраться через дом и силился протиснуть своё огромное тело через кухонную дверь. Если же ворота на заднем дворе были открыты, он просовывал в них голову и жалобно скулил, чтобы ему разрешили выйти на улицу. Выломать створки ворот он даже не пытался. В общем, у него было достаточно мозгов, чтобы немного соображать, но не настолько, чтобы это приносило ему большую пользу.
Тем не менее, все соседи Рэмсделлов были уверены, что однажды он вырвется на свободу и сожрёт всех жителей Уотертауна. Они обсудили это друг с другом и даже договорились, как будут действовать, когда это произойдет. Боюсь только, что от их планов было мало толку – ни один из них ничего бы не смог сделать, если бы эта огромная рептилия когда-нибудь осознала, насколько она сильна и принялась бы бесчинствовать по деревне.
Однажды в дом Рэмсделлов пришёл человек, который потребовал, чтобы отец Гарри расплатился по обязательствам. Вексель был выписан мистером Бидделлом, но ему каким-то образом удалось перевести долг на мистера Рэмсделла, и когда мистер Рэмсделл отказался его оплачивать, коллектор сказал много слов, которые я не могу здесь повторить, потому что он был крайне разочарован. Он поднял такой шум, что даже Три его услышал и выглянул из-за боковой ограды, чтобы посмотреть, что тут происходит. Как раз в этот момент коллектор, громко ворча, поднял глаза и увидел ужасную трехрогую голову шести футов длиной, которая с улыбкой смотрела на него.
Он остановился и задрожал, но когда Три, улыбаясь ещё более мило, потянулся к нему, коллектор сделал кувырок назад, выскочил из дома и пробежал без остановки целую милю. С этого дня он наотрез отказывался собирать какие-либо долги в Уотертауне, и мистеру Бидделлу пришлось искать другого человека, который помог бы ему разорить отца Гарри.
Однако вскоре оказалось, что найти такого человека невозможно, и тогда злодей решил передать шерифу из порта Удинк все долговые обязательства, которые он выписал от имени мистера Рэмсделла, и потребовать их немедленной оплаты. Это должно было полностью разорить мистера Рэмсделла, так что ему пришлось бы срочно продать свою долю в каменоломне, чтобы было на что жить дальше.
Шериф приехал в экипаже, который оставил в переулке, а затем долго беседовал с мистером Рэмсделлом. Во время допроса шериф обнаружил, что кредитором по всем распискам был мистер Бидделл. Мистер Рэмсделл тут же послал за своим партнёром, и вскоре он пришёл и признался, что привёл в действие этот план, чтобы заполучить деньги мистера Рэмсделла.
Мистер Рэмсделл был так обескуражен, что потерял дар речи, потому что он никогда ни в чём не подозревал своего красноречивого партнера.
После того, как его вынудили признаться в подлом поступке, мистер Бидделл отбросил притворство. Он повёл себя вызывающе и начал издеваться над своим партнёром, говоря, что он сам, по своей воле занялся бизнесом, и потому любой вправе содрать с него шкуру. Весь их разговор происходил в задней гостиной, выходившей окнами во двор, где Три любил нежиться на солнышке. Услышав голос ненавистного ему человека, он поднял свою гигантскую голову и заглянул в окно. Когда он увидел своего врага, капюшон на его голове раздулся, как кожа на разъярённом индюке, а глаза заблестели.
В следующее мгновение, когда мистер Бидделл смеялся над жалким выражением лица мистера Рэмсделла, Три просунул свою огромную голову в окно, схватил мистера Бидделла за шиворот и вытащил наружу.
Потом он встал на задние лапы и энергично потряс свою добычу, как терьер трясёт пойманную крысу. Он мотал головой из стороны в сторону так быстро, что едва ли можно было понять, что в зубах у него человек – это больше походило на кучу тряпья. Встряхнув мистера Бидделла как следует, животное вдруг открыло пасть и проглотило его одним глотком!
Всё случилось быстрее, чем вы успеете произнести «Джек Робинсон», но когда мистер Бидделл навсегда исчез в глотке Три, все издали вопль, который испугал рептилию, обычно такую кроткую и нежную. Три тут же убежал в дальний конец двора и забился в угол, ожидая, что Гарри выйдет и накажет его.
Но мальчик мигом сообразил, что уж они-то никогда не будут скучать по мистеру Бидделлу. Он подумал, что это лучший выход из ситуации, а вскоре и шериф пришёл к такому же заключению, потому что все счета и расписки, свидетельствующие о долгах мистера Рэмсделла, были у мистера Бидделла в руках, и, конечно же, Три проглотил их вместе с ним.
– Я не вижу способа добраться до них, иначе как разрезав животное на куски, – заявил шериф, – А я совершенно не жажду этим заниматься.
После чего он ушёл, и на этом всё и закончилось.
Но, увы! Порция из злобного мистера Бидделла – это было чересчур для бедного Три. Будучи строгим вегетарианцем, он был отравлен мистером Бидделлом, и мало-помалу, день за днём, угасал. Прошло две недели, и он умер. Все последние часы он нежно и с любовью смотрел на Гарри и, похоже, хотел, чтобы тот был рядом. После смерти из него набили чучело и выставили на обозрение публики, чтобы люди могли увидеть, как выглядел настоящий Трицератопс.
Гарри долго скорбел о безвременной кончине своего питомца, он думал, что Три мог бы прожить ещё много лет, но если учесть, сколько веков он пролежал там, в скале, то удивительно, что он вообще выжил. Не думаю, что найдётся второе такое яйцо, а если и найдётся, то шансы на то, что из него кто-то вылупится весьма невелики. Ведь это яйцо будет настолько старым, что вряд ли окажется свежим. Мне кажется, что всякие удивительные вещи – дело слепого случая, а уж такие случайности редко происходят дважды.
Не один Гарри скучал по Три. А вот Пинки, пожалуй, единственный, кто искренне радовался его смерти. Ведь они ужасно ревновали друг друга, и когда Три пытался взобраться на колени Гарри, Пинки непременно старался укусить его за хвост.
Если вам когда-нибудь доведётся оказаться в Уотертауне, непременно зайдите к Гарри и назовите мое имя, и тогда он с радостью проведёт для вас экскурсию и покажет огромное создание в большом зале, который он специально для него построил. Обычно он берет по пятьдесят центов за вход, но моим маленьким друзьям он позволяет посмотреть трицератопса бесплатно.
УОЛТ МАКДУГАЛЛ
цитировать
свернуть ветку