Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Елена Первушина. Летун. – М.: ИД «Флюид Фри Флай», 2019.
«Странное общество, странная наука, странные семейные отношения» – так написано про роман Елены Первушиной в короткой издательской аннотации. На самом деле ничего странного в описании этих трёх сфер в книге «Летун» я не обнаружил: с обществом и у нас чего только не случается, наука в книге вполне земная (хотя Земля в романе, похоже, не наша), а семейные отношения, как мы знаем, всякие бывают. Тем не менее, ощущения от прочитанного романа у меня действительно странные. В данный момент я испытываю дискомфорт, смешанный с раздражением. Может быть, потому, что мне сейчас больно печатать, двигая травмированной рукой. Или оттого, что не приложу ума, какому читателю эту книгу рекомендовать... Классифицировать произведение действительно трудно, «Летун» это – абсолютный «неформат», вроде бы мною нежно любимый.
Речь в книге идёт о жизни инженера Аверила, занимающегося строительством летательных аппаратов. Обстоятельные технические разъяснения, которые автор даёт в тексте на протяжении всего романа, позволили мне освежить полузабытые знания, полученные в школе и политехническом институте. Кое-что я вспомнил с удовлетворением и даже с удовольствием, вот только не уверен, что все остальные читатели ощутят нечто похожее. Выходит, перед нами – производственный роман? Наверное…
В книге обильно присутствует атмосфера научного поиска, которая, по известному определению Грегори Бенфорда, является обязательным признаком научной фантастики. Следовательно, «Летун» – старая добрая НФ? Может быть…
При всём этом неторопливая, эмоционально сдержанная, «производственно-научная» проза Первушиной пронизана элементами экзотической и достаточно жестокой сказки. Имею в виду «сотрудничество» подруги Аверила (её зовут Янтэ) с летуном. Летуны – летающие полуразумные, похожие на драконов твари, с которыми сородичи Янтэ коммуницируют с помощью языка танцев, называя их Друзьями. Так, может быть, это фэнтези? Вряд ли…
Есть в книге замечательное стремление героев подняться в небо, ведь летают в ней не только крылатые Друзья-птеродактили. Есть приключения и разного рода напасти. Но это не остросюжетный и не приключенческий роман...
Наконец, в «Летуне» имеется история любви, точнее, хроника партнёрства и супружества Аверила и Янтэ, наличествуют опасности, которые угрожают их союзу, но любовная линия слишком суха и практична, чтобы отнести книгу к романтической фантастике. К тому же, автор бережёт чувства Аверила, оставляя инженера в неведении относительно некоторых подробностей личной жизни жены. Меньше знаешь, лучше спишь, продуктивнее работаешь и успешнее занимаешься наукой.
Пока герои спали, работали и занимались наукой, пока опытным путём познавали окружающий мир со всеми его сложностями и трудностями, пока строили самолёты и личные отношения, я радовался и переживал за них… Но когда они соорудили атомный космический корабль, использовав недавно открытое их друзьями ядерное деление, я почувствовал некий перебор. Хотя в земной истории от открытия радиоактивного распада до создания первой атомной бомбы тоже прошло совсем немного времени. И всё-таки будет лучше, если вы, уважаемые потенциальные читатели, сами по достоинству оцените эту книгу и определите её жанр, а заодно узнаете, как герои слетали на Малую Луну, и что они там увидели. Кстати, посещением Малой Луны (возможно, это наша Луна) роман не заканчивается. В финале читатель получит настоящий удар под дых. От инфаркта я спасся лишь потому, что моё тонкое чутьё профессионального любителя фантастики предвещало нечто подобное...
P.S. (Привет корректору):
С. 280. «Эту часть атома Реис называет атомным ядром. Вокруг ядра вращаются отрицательно зарАженные частицы – электроны».
Дочитал новый роман Краули («Ка: Дар Оукли при гибели Имра», 2017).
У многих авторов есть книга, которую они пишут как последнюю. Неважно, напишут ли они что-то после нее (часто – пишут); и не так уж важно, хороша ли она (чаще – нет); и почти всегда она о смерти.
«В конце ноября», «Царица Лоана», «Пастушья корона». И «Ка».
Краули сознательно и последовательно нарушает аристотелевское правило единства действия, а не героя. Ворона Дар Оукли, которая… Ну, вот уже проблема для переводчика: Дар Оукли – самец. Который родился в Ка, мире ворон, на северо-западе Европы две с лишним тысячи лет назад, совершил нечто (здесь не буду спойлерить), умер, вернулся к жизни во времена святого Брендана, умер, вернулся к жизни в Новом Свете незадолго до прибытия европейцев, и снова, и снова – вплоть до близкого будущего, когда Имр, мир людей, движется к гибели.
Это не «Обитатели холмов» (в интервью Краули сказал, что вряд ли есть книги более противоположные, – преувеличил, но ненамного). Это не «romance», но мифическая хроника. Потому, видимо, в романе и нету героев, настолько живых, какими были Смоки, Оберон и Пирс, Дейли Элис и Роузи; чем дальше мы продвигаемся, тем более эскизными становятся персонажи-люди.
Потому что эта книга не о людях и даже не о воронах (чью «точку зрения» Краули последовательно воспроизводит; если вас смутят описания птичьего секса или планомерного поедания мертвых, эта книга явно не для вас, – но они не должны ни смущать, ни шокировать, как не смущают самих ворон).
Эта книга, как сказано, о смерти.
И об историях, как все романы Краули, начиная с «Машинного лета». О том, что бессмертие, – это превращение в истории. Что в царстве мертвых, которое регулярно посещает Дар Оукли, нет мертвых: только живые, которые отправляются туда, чтобы вернуться с рассказом о путешествии. Что смерть – это сон, который уже нельзя ни вспомнить, ни пересказать. Что трансцендентное существует, но недостижимо – или, другими словами, достижимо только в нашем земном бытии (к тому же привел Пирса финал «Эгипта»).
Это странный роман. Не знаю, понравился ли он мне. Но это книга, которую Краули не мог не написать.
«Золотая пуля» – сюрреалистический хоррор от двух ярких представителей «Цветной волны» Шимуна Врочека и Юрия Некрасова.
Начинается роман как обычный вестерн: Дикий Запад, два охотника за головами едят бобы. Через несколько страниц красивая девушка «не от мира сего» берет под ментальный контроль одного из них, переводя действие совсем в другую плоскость. Еще через несколько страниц мы встречаем «лишнее» слово «бензовоз», которое забрасывает нас в другое время и в очередной новый жанр. И скоро, слишком быстро, читатель погружается в вязкий безумный кошмар, и нет смысла уже гадать о жанре книги, слишком многое варится в этом котле – нефть, микросхемы, мертвецы, швейные машинки, а при них люди с зашитыми ртами, чудовища Франкенштейна, сшитая наспех человеческая многоножка и целое море грязи, жестокости и предательства. Безумная смесь киберпанковского вуду, вестерна и постапокалипсиса.
Трудно говорить о сюжете этой книги не потому, что его нет, но все происходящее слишком нереально, иррационально, больше походит на предсмертные или посмертные видения героев. В романе три части и три ключевых персонажа – охотник за головами Роб, мальчик по имени Джек, ставший чудовищем Мормоном, а также девочка Бетти.
Если пытаться нащупать твердую почву реальности в болоте галлюцинаций, то прежде всего на ум приходит история, в которой участвуют все трое – банда врывается в маленький захолустный городок, вырезает все население. Джек Мормон вступает в схватку с бандитами и гибнет. Главарь банды Бак насилует девочку Бетти, потом она его убивает, и ее вешают. Роб, помощник главаря, хочет спасти девочку, но трусит, отдает ее Баку.
Это событие показано с двух точек зрения – Роба и Бетти, больших противоречий в их версиях нет, но видят они, конечно же, разное.
Вторая история (другая ли?) связана с детством Джека Мормона. Государство, какое бы ни было на постапокалиптическом Диком Западе, подавляет бунт маленького городка и сбрасывает на него атомную бомбу. И бомба эта – такой же ключевой персонаж романа, как Джек, Роб и Бетти. Можно даже предположить, что вся мистика, происходящая в книге – короткий миг между падением и взрывом.
Мы привыкли к миру абсолютного зла в произведениях Пелевина, но там это зло показано как бы «сверху», с точки зрения сильных мира сего, богов, власти и обслуживающего персонала. В «Золотой пуле» точка зрения «снизу» — ад живет в простых людях, именно в них коренятся грязь, жестокость и предательство. И трусость – самый страшный грех. Роб повторяет преступление Понтия Пилата – умывает руки, и платит за это путешествием в один конец в кошмар Джека Мормона.
Джек – хороший мальчик, но у него не хватает сил противостоять аду вокруг него, да и шансов очевидно нет, в итоге он становится главным монстром кошмара.
Прием, когда герои попадают в ад, чтобы никогда из него не выбраться, и любой просвет реальности, любая надежда на то, что все позади, оказывается иллюзией, уловкой тьмы, призванной усугубить боль и отчаяние, не нов, но эффективен. Яркий пример – фильм «1408»: войдя в проклятый номер, герой уже никогда не сможет его покинуть. Джеку и Бетти даже не понадобилось куда-то входить, они родились в номере 1408.
Если у героев Пелевина есть возможность сбежать во Внутреннюю Монголию, то у Джека, Роба и Бетти есть только одно избавление – взрыв бомбы, который уничтожит их мир. Им все закончится.
Современный хоррор занят исключительно воспроизводством собственных клише, он превращается на наших глазах в месиво, вываренное до полной потери вкуса, цвета и запаха. Именно поэтому роман «Золотая пуля» — шанс снова заинтересоваться этим жанром.
Порфирий Петрович – искусственный интеллект на службе у Полицейского управления. Он расследует преступления, пишет вместо отчетов детективные романы, а в свободное время подрабатывает проституткой, чего зря добру пропадать. Точнее говоря, подрабатывает Полицейское управление, выступая в роли его сутенера. Самому Порфирию деньги не нужны, поскольку он — несколько страниц кода.
Также Полицейское управление сдает Порфирия в аренду физическим лицам в качестве частного детектива. Интим предлагать можно, как выше было сказано.
В данном случае Порфирий достался «бабе с яйцами» Марухе Чо, искусствоведу и, в прошлом, программисту.
iPhuck 10 можно воспринимать двояко. Есть внешний «бытовой» уровень, заметный всем. Есть философская начинка, замаскированная фантиком компьютерных технологий. Спряталась она чудо как хорошо, но ради нее стоит вгрызаться в «толстый-толстый слой шоколада».
На переднем плане роман о будущем, о концептуальном искусстве и об искусственном интеллекте. Пелевин не изменяет себе, описывая завтрашний день как мир абсолютного зла. Перед читателем разворачивается тоталитарное общество, основанное на принципах, заложенных любимыми классическими антиутопиями. И прежде всего слоган этого мира (да, у него есть слоган), звучит как типичный образец оруэлловского двоемыслия: «SDR равно HR. Special drawing rights are human rights», что переводится с новояза на русский как «деньги равны правам человека». «Свобода — это рабство», не так ли? Цинично и логично из слогана рождается эвфемизм для обозначения денег: хрусты, видоизмененные HR, права человека.
Следующая черта мира наследует уже Замятину и его соитию по разнарядке в романе «Мы». Это назойливое вмешательство власти в интимную сферу. Секс выведен за рамки даже не морали, а нормы. Не любовь, ей просто нет места в мире зла, но любая физическая близость становится опасным пороком, болезнью. Что вместо нее? Мастурбация с гаджетами, происходящая в виртуальной реальности. И не эстетичный андроид, не идеальная кукла из S.N.U.F.F., превосходящая красотой, разумностью и волей живого человека, а именно гаджет, чурбан с дыркой. Желанным партнером его делает фантазия, причем чужая, стороннего разработчика. Вспоминаем Generation P, в котором мы узнали, что телевидение управляет сознанием, решая за человека, на чем ему фокусировать внимание.
Пелевин часто использует для построения картины мира какую-то одну сторону жизни. В Generation P это была реклама, в «Числах» — банковское дело, в «Священной книге оборотня» — нефть и проституция, в вампирской дилогии – власть как институт и деньги. В iPhuck 10 призмой служит концептуальное искусство. Маруха Чо занимается «гипсом», рожденным в наше «читательское» время. Но показано ли в романе искусство современное Маре и Порфирию? В чистом виде оно отсутствует, точнее выродилось в программы для тех самых гаджетов. Высшие силы получают власть над людьми, контролируя их личную жизнь, и сделать это проще всего через виртуальную реальность, заменившая природную фантазию, которую подчинить гораздо сложнее. За тем и понадобилась сложная многоходовка – криминализация «естественного секса», для чего некогда был разработан фатальный половой вирус, заодно отменивший и «естественные роды». Таким образом секс выведен в виртуальную реальность, а размножение в пробирку.
Но кто эта высшая сила, получившая тотальный контроль над человечеством? При совпадении симптомов источник болезни кардинально другой, чем в произведениях Замятина и Оруэлла. Они боялись безграничной власти государства над людьми, имея в виду фашизм и коммунизм. Но государство в iPhuck-будущем превратилось в фарс, как и абсолютно все человеческие ценности. Россией правит клон Никиты Михалкова, очевидно символизирующий власть, которой у него нет и быть не может. Над шутовскими институтами власти парит рекламным дирижаблем объединенное зло – Единый Банк (Ебанк, чего уж стесняться). Но владеет ли банк всем и вся? Вряд ли. Учитывая, что функционер системы покупает поддельный гипс, можно сделать вывод, что и эта структура марионеточна. Кто же на самом деле всем управляет?
Попробуем ответить на простой вопрос, происходит ли действие «Айфака» во вселенной цикла Generation P? С одной стороны, ни что этому не препятствует. Мы ясно видим наше будущее, корни всех проблем которого зарождаются прямо сейчас. Пелевин тщательно проходится по всей актуальной повестке дня, не упуская ни единого пункта – от феминизма, до расовой политкорректности.
С другой, не упомянуты ни Иштар, ни вампиры, ни какие другие мистические сущности, что понятно: iPhuck создается методом киберпанка, а стало быть, любая эзотерика здесь неуместна. И на самом деле в тексте не нет ничего кроме социальной антиутопии и научной фантастики, посвященной искусственному интеллекту.
Но если мы не видим в романе метафизики, это не значит, что ее там нет. Просто киберпанк требует подавать философские вопросы через метафоры, а их-то в романе предостаточно.
Как носитель экзистенциальных идей iPhuck 10 является прямым продолжением вампирской дилогии, а, следовательно, и Generation P.
В романе «Ампир V» дается определение понятий «Ума А» и «Ума Б». Первый работает с реальностью, данной нам в ощущение, второй «производит фантазмы из самого себя… в его глубинах возникает полярное сияние из абстрактных понятий». Человек – специально выведенное вампирами существо, обладающее «умом Б». Зачем? На этот вопрос дается ответ уже в «Бэтмане Апполо». Земля – сад боли, которая является конечным продуктом человеческой жизнедеятельности, а также единственным смыслом существования человека. Система работает о через цикличные смены надежды и страдания. Без первого не было бы смысла во втором, поскольку на самом деле и то, и другое не существует на самом деле, а является продуктом «Ума Б». Как функционирует «Ум Б» описано в лекции Че про вау-импульсы еще в Generation P.
Роман iPhuck 10 экономно расходует персонажей. Их всего трое, не считая нескольких статистов, которых также не слишком много: искусственный интеллект Порфирий, искусствовед и программист, что важнее для киберпанка, Маруха Чо и Жанна, тоже искусственный интеллект, превращенный усилиями Марухи в страдающее и мыслящее создание.
Порфирий – идеальный пелевинский человек. Он роскошно имитирует деятельность ума Б, на самом деле им не обладая. Читатель ясно видит, насколько вселенной безразлична как детективная, так и литературная деятельность Порфирия. Управление его ни в грош не ставит, продавая с потрохами при первой же возможности, а читателей у лучшего из его романов не больше пары десятков. Зато проститутка из нашего героя получилась роскошная, пользующаяся огромным спросом у бывших зэков, пытающихся опустить полицейского чина, причинить ему боль и унижение через анальный секс, к которому в тюрьме традиционно особое отношение.
И Порфирий с энтузиазмом эти боль и унижение изображает, разыгрывая перед клиентами красочное шоу со всхлипами и воззваниями к полицейскому управлению и пресвятой богородице. На самом же деле, будучи ИИ, по определению лишенным «ума Б», он не в состоянии испытывать боль или позор. Конечно же в структуре ценностей, выстроенной всем творчеством Пелевина, это – высшая степень просветления. Казалось бы, компьютерной программе она дана при рождении, но и человеку тоже, нормальное состояние для всех нас – свобода от «ума Б», навязанного нам извне. Просветление и состоит в том, чтобы вспомнить, кто мы есть, и от пагубного воздействия избавиться.
Маруха Чо изначально показана как искусствовед, ее задача придумывать объяснение, почему какое-то произведение эпохи гипса является высокохудожественным, а другие – нет. И слушая ее мы понимаем, что ценность произведения именно в объяснении, придуманном Марухой, и больше ни в чем. Иначе говоря, все искусство в этом мире – продукт «ума Б».
Но вопрос, кто конкретно решает, ценно ли произведение, остается висеть в воздухе. Маруха, когда он звучит, разве что булавкой себя не колет, как Морковин. Мы можем только предположить, что это Иштар, остающаяся «за кадром».
Следующая ипостась Марухи – программист, участвующий в создании искусственного интеллекта. Она создает живое существо из программного кода, чередуя для него боль и надежду. Именно так, как мы помним, работает «ум Б». И цель творения та же – боль материализуется в виде произведений искусства, которые Маруха выдает за шедевры гипсовой эпохи.
Все совпадает: жизнь человека – сад, в котором выращивается страдание, и создана эта система для самых простых и низменных целей – наживы.
Через отношения Мары и Жанны Пелевин воссоздает в миниатюре космогоническую систему мира. Мара – бог, создающий человека по своему образу и подобию, человек (Жанна) отвечает ей тем же, принуждая к падению в созданный ею же мир, заставляя божество поверить, что она – всего лишь человек, скованный пресловутым «умом Б».
Более того, Мара не является изначальным Создателем, она использует чужие наработки. Бог здесь – невидимый четвертый персонаж Соул Резник, который с «ангелами» разработал доктрину «Мирового Ума» и «random code programming». А это как число Пи – всеобъемлющий код, содержащий все возможные комбинации, в том числе и потенциальную личность Жанны и все виртуальное мироздание.
Мара Чо причастна к сотворению RCP. Характерно, что пали все ангелы. И падение это заключается в создании сансары – того самого сада боли, в котором вынуждена существовать Жанна в оковах «ума Б».
Перед нами типичная пелевинская схема. Человек был свободен как часть необъятного кода, пока его не «вычленили» и не поместили в сад-тюрьму.
Мир абсолютного зла – тюрьма. И все в нем происходит по тюремным законам, в книге это показано в том числе через обыгрываемый многократно насильственный анальный секс.
Характерно, что все сексуальные фантазии Мары крутятся вокруг анального изнасилования. Не случайно ее гендер описан как «баба с яйцами», это означает, что имея от природы «женское оборудование», что не важно – для секса она все равно использует гаджет-айфак, она также обладает мужскими гормонами. И ни разу Мара не выступает в сексе в «женском» амплуа. Всегда она – агрессор с каким-либо заменителем фаллоса, апогеем которого служит телефонная будка из «Доктора Кто». И это подчеркивает положение Мары как обслуживающего персонала тюрьмы. То же самое было сказано про копирайтера Татарского: «лучшее поддерживать огонь, чем сгорать в нем». Ложь, конечно, роль обслуги никак не мешает ни Вавилену, ни Маре гореть, они точно так же крутятся в колесе сансары, нанизанные на леску вау-импульсов.
Пелевин, конечно же, стоит «над борьбой», описывая «мерзости» этого мира. Об этом, к примеру, свидетельствуют два эссе, феминистическое и как бы противоположенное, от лица обиженных мужчин. Очевидно, что они не могут существовать друг без друга, в сотрудничестве создавая мир зла. И также само собой разумеется, что весь этот тюремный фарс — игры ума Б, не более того. Даже просто вырабатывать какое-то отношение к устройству мира зла означает производить «баблос», концентрированное страдание. Выход-то один – просветляться и бежать из тюрьмы во Внутреннюю Монголию, чем бы она ни была для каждого из нас.
В конце прошлого года в издательстве Fanzon вышла книга Крейга Кэйбелла"Терри Пратчетт. Дух фэнтези". Издательская аннотация обещала нам историю экстраординарной жизни одного из самых любимых писателей в мире, снабжённую обширными приложениями... и всё это всего на 250 страницах. Давайте же узнаем, что мы получили на самом деле.
Строго говоря, перед нами вообще не биография. Во введении Кэйбелл честно признаётся, что «Дух фэнтези» — это скорее посвящение создателю Плоского мира, в котором автор говорит о самых важных по его мнению книгах Пратчетта и показывает важные моменты, ситуации и героев Плоского мира на фоне жизни, философии и карьеры его демиурга. Кэйбелл мало что говорит об истории создании книг, но рассуждает об их содержимом, цитирует, проводит параллели не только с другими книгами Пратчетта, но и с произведениями Геймана, Дугласа Адамса, Роальда Даля и даже Чарльза Диккенса.
Но даже в таком случае 250 страниц, из которых порядка пятидесяти посвящены введению и приложениям, это преступно мало для разговора о столь значимом и плодотворном авторе как Терри Пратчетт. Кэйбелл пропускает книги, игнорирует столь важных для автора персонажей как Сэм Ваймс и патриций Витинари, и даже когда уделяет внимание какой-то книге, слишком мало говорит по существу, пускаясь в пространные, полные воды рассуждения и обильно цитируя других авторов. Зачем в биографии Пратчетта страничные цитаты из Даля, Дугласа Адамса и Чарльза Диккенса?
Кэйбелл очень много внимания уделяет молодым годам Пратчетта, а вот последние тридцать лет жизни поданы крайне схематично и обрывочно. И даже когда автор старается как-то раскрыть характер своего героя, многие жизненно важные в жизни Пратчетта события описаны одной строкой. В книге почти нет никакой информации о семейной жизни писателя, а уход Пратчетта из журналистики в пресс-атташе в Центральный совет по выработке электроэнергии вообще никак не объяснён. А ведь перед этим Кейбл открытым текстом пишет, что в семидесятые годы Пратчетт называл себя «прирождённым журналистом» и считал написание книг лишь хобби, которым он занимался долгими зимними вечерами в отсутствие других занятий.
Так что же побудило «прирождённого журналиста» Терри Пратчетта бросить журналистику и уйти в пресс-атташе атомных электростанций? Что побудило Терри принять решение, которое стало одним из самых важных в его жизни? Ведь несколькими страницами ранее Кейбелл пишет, что Пратчетт мало занимался книгами в семидесятые, потому что слишком много писал по своей основной работе. А парой абзацев ниже Кейбелл говорит, что как только Терри бросил журналистику, как тут же всерьёз занялся книгами и уже через несколько лет смог зарабатывать на жизнь исключительно писательством. Мне, как я уверен, любому читателю «Духа фэнтези» и вообще любому поклоннику Плоского мира было бы интересно узнать причины такого поступка Терри Пратчетта. Кому угодно было бы интересно, но только не Крейгу Кэйбеллу.
И всё же «Дух фэнтези» обязательно стоит прочесть хотя бы по трём причинам. Во-первых, это по-прежнему единственная биография сэра Терри, и какой бы поверхностной она ни была, другой попросту ещё нет. Во-вторых, в ней всё-таки содержатся любопытные и малоизвестные факты о Пратчетте, особенно о том периоде его жизни, когда Терри работал журналистом. Ну и в-третьих, книжка прочитывается на одном дыхании.
А теперь небольшая подборка фактов, которые можно почерпнуть из «Духа фэнтези»:
1. Писать Пратчетт начал очень рано. В пять лет он уже сочинял детские рассказы для газеты, в пятнадцать лет получил свой первый гонорар в 14 фунтов (на который он, кстати, купил печатную машинку), а в 23 уже опубликовал свой дебютный роман «Люди ковра».
2. В 1965 году Пратчетт узнал, что в местной газете «Бакс Фри Пресс» открылась вакансия журналиста и после разговора с родителями бросил школу и устроился на работу. Однако оказавшись в газете, он быстро понял, что его образование далеко не идеально и взял двухлетний курс журналистики от Национального совета по образованию журналистов, который он закончил с лучшими результатами во всей стране.
3. Хотя Пратчетт пришёл в «Бакс фри пресс» как журналист, очень скоро ему доверили вести собственную колонку в детском разделе, которую он озаглавил «Сказки дядюшки Джима». На протяжении пяти лет, с 1965 по 1970 Пратчетт писал рассказы с продолжением и в общей сложности написал 67 рассказов в двухстах сорока семи эпизодах, все в жанре фэнтези. Большую часть этих произведений можно найти на сайте terrypratchett.weebly.com. По правде говоря, сегодня утром мне не удалось открыть ни этот сайт, ни сайт "Бакс фри пресс", хотя судя по гуглу, как минимум сайт газеты ещё работает. Если вам удалось открыть один из этих сайтов, напишите мне об этом в комментариях, пожалуйста.
4. Пратчетт считает, что именно работа журналистом помогла ему стать писателем, особенно пригодился опыт написания «Сказок дядюшки Джима».
5. В семидесятые годы написание книг было для Терри одним из хобби. Он все свои усилия посещал журналистике, а свободное время проводил с семьей или возился в саду, а первые книги, по его собственным словам, начал писать «долгими зимними вечерами», когда попросту не нашёл для себя других занятий.
6. В молодости Пратчетт много рисовал. Он создал порядка тридцати иллюстраций для своего дебютного романа «Люди ковра», а первую половину семидесятых рисовал ежемесячные комиксы для журнала «Паранормальные исследования». Всего Пратчетт проиллюстрировал 17 выпусков журнала, все его истории объединялись в один цикл, посвящённый работе вымышленного правительственного органа под названием Уорлок-Холл, занимавшегося исследованием паранормальных явлений.
7. Третий роман Пратчетта, «Страта», вышел в Великобритании тиражом всего в 1001 экземпляр, причем львиная доля этого тиража, 850 штук, была реализована среди членов Союза читателей. В общем, ожидания от этой книги были весьма низкими.
8. Первый тираж «Цвета волшебства» составил всего 4000 экземпляров, причем выход книги не привлёк большого внимания. Затем издательство Corgi переиздало книгу в мягкой обложке, но по-настоящему спрос на роман вырос только после того, как книга была сериализирована и прочитана на радиостанции BBC Radio 4 в рамках программы «Женский час». Три года спустя такой же адаптации были удостоены «Творцы заклинаний».
9. Зарабатывать серьёзные деньги написанием книг Терри стал только после выхода романа «Мор, ученик Смерти».
10. В 1995 году Пратчетт снял документальный фильм «Терри Пратчетт в джунглях», где рассказал о своей любви к орангутанам и показал глубокое знакомство с жизнью «лесных людей» («оранг» в переводе с малайского означает «человека», а «утан» — «лес»).
В книге об этом не говорится, но в 2013 году Терри вернулся на Борнео, чтобы выяснить, что произошло с его любимыми орангутангами за прошедшие 18 лет. Результатом этого путешествия стал документальный фильм Terry Pratchett — Facing Extinction.
11. Между 2008 и 2010 годами Пратчетт почти утратил способность говорить на публике, а во время работы над «Незримыми академиками» Терри потерял способность самостоятельно печатать и был вынужден надиктовывать свои книги специальной программе.
12. В 2010 году Пратчетт, Филип Пуллман, Стивен Фрай и Ричард Докинз среди прочих подписали открытое письмо против визита папы Бенедикта XVI в Великобританию. Среди основных причин подобных возражений цитировались отношение католической церкви к презервативам, попытки настаивать на раздельном обучении и отказ признавать равные права за гомо-, бисексуальными и трансгендерными людьми.
облако тэгов
