Тема «Любимая поэзия»

Вы здесь: Форумы fantlab.ru > Форум «Другая литература» > Тема «Любимая поэзия»

Любимая поэзия

Страницы: 1 2 3...115 116 117 118 119...245 246 247 🔍 поиск написать сообщение

автор

сообщение

гранд-мастер

5 мая 2007 г. 22:10

цитировать |

Продолжаем одну из самых популярных тем здесь (старая тема).

сообщение модератора
Внимание! Все стихотворения на политическую тематику (независимо от направленности) будут удаляться. За политикой — в ОИ

–––
И когда Александр увидел обширность своих владений, он заплакал, ибо не осталось земель, которые можно покорять..

магистр

21 ноября 2013 г. 10:55

цитировать | [ ]

цитата ФАНТОМ
у него сборники были какие и когда?

Не знаю... Случайно попалось, на каком-то форуме. Ты же в курсе, я всё понравившееся сразу к себе в заначки утаскиваю, а откуда взяла, не помню :-)

цитата KindLion
Ваше, Shuany ?
Интересно..

Да что Вы, нет конечно, своё я бы в другую тему выложила. Это Светлана Лаврентьева, которая пишет под ником Кот Басё http://www.stihi.ru/avtor/cotbace .

–––
Правильное положение граблей определяется тем, что вы собираетесь с ними делать - наступать или работать.

миротворец

21 ноября 2013 г. 11:24

цитировать | [ ]

цитата Shuany
сразу к себе в заначки

— отличный повод к открытию темы "Заначки" в АК. :-)))

–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"

магистр

22 ноября 2013 г. 07:40

цитировать | [ ]

цитата ФАНТОМ
- отличный повод к открытию темы "Заначки" в АК.

скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)

Перетопчутся "Заначки", а то здесь нечего будет постить ;-)

Александр Габриэль

Оскома ноября. Пустые зеркала.
Зеленый стынет чай. Допей, а хочешь — вылей.
Последнюю листву съедает полумгла.
Пора перечитать "Собаку Баскервилей".
На крыше легкий снег, на стеклах первый лёд...
Заройся в теплый плед, замри женою Лота.
Держаться в стороне от торфяных болот
немыслимо, когда вокруг одни болота.
Как хочешь, так и дли неприбыльное шоу,
скукоженная тень в застиранном халате...
Сэр Генри, ты один. И Бэрримор ушел
к тому, кто меньше пьет и регулярней платит.
А скомканная жизнь летит, в глазах рябя.
И красок больше нет, и век уже недолог,
да сети, как паук, плетет вокруг тебя
свихнувшийся сосед, зловещий энтомолог:
он фосфором своих покрасил пуделей,
чтоб выглядели те чудовищно и люто.
Покоя больше нет. Гулять среди аллей
рискованнее, чем с небес — без парашюта.
Ты весь скурил табак. Ты рад любым вестям,
но телефон молчит. Часы пробили восемь...

На полке Конан-Дойл. Метафоры — к чертям.
На свете смерти нет. Но есть тоска и осень.

миротворец

22 ноября 2013 г. 17:59

цитировать | [ ]

Ф. Пессоа

                  ***
    В листьях иссякли соки,
    В небе иссякла просинь.
    Льются с ветвей потоки
    Листьев — иссякли соки...
    Морось. Ненастье. Осень.

    Стали бесцельны мысли,
    Стала душа пуста;
    Вверх погляжу ли, вниз ли
    Нынче бесцельны мысли,
    Словно полет листа.

    Листья, скорбей не зная,
    Трепетный век скончали.
    Доля у них иная...
    Падает лист, не зная
    Темной моей печали.

( перевод С. Александровского )

–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"

магистр

25 ноября 2013 г. 00:15

цитировать | [ ]

Александр Галич. Псалом.

Я вышел на поиски Бога.
В предгорьи уже рассвело.
А нужно мне было немного -
Две пригоршни глины всего.

И с гор я спустился в долину,
Развел над рекою костер,
И красную вязкую глину
В ладонях размял и растер.

Что знал я в ту пору о Боге
На тихой заре бытия?
Я вылепил руки и ноги,
И голову вылепил я.

И полон предчувствием смутным
Мечтал я, при свете огня,
Что будет Он добрым и мудрым,
Что Он пожалеет меня!

Когда ж он померк, этот длинный
День страхов, надежд и скорбей -
Мой бог, сотворенный из глины,
Сказал мне:
- Иди и убей!..

И канули годы.
И снова -
Все так же, но только грубей,
Мой бог, сотворенный из слова,
Твердил мне:
- Иди и убей!

И шел я дорогою праха,
Мне в платье впивался репей,
И Бог, сотворенный из страха,
Шептал мне:
- Иди и убей!

Но вновь я печально и строго
С утра выхожу за порог -
На поиски доброго Бога
И — ах, да поможет мне Бог!

–––
Каждый день в своей точёной ванне умирает раненый Марат.
С каждым днём верней и постоянней Жанны Д Арк поднятый к небу взгляд.

миротворец

26 ноября 2013 г. 13:41

цитировать | [ ]

В. Шефнер

Ожидание

За пятьдесят, а все чего-то жду.
Не бога и не горнего полета,
Не радость ожидаю, не беду,
Не чуда жду — а просто жду чего-то.

Хозяин вечный и недолгий гость
Здесь на Земле, где тленье и нетленье,
Где в гордые граниты отлилось
Природы длительное нетерпенье, —

Чего-то жду, чему названья нет,
Жду вместе с безднами и облаками.
Тьма вечная и негасимый свет —
Ничто пред тем, чего я жду веками.

Чего-то жду в богатстве и нужде,
В годины бед и в годы созиданья;
Чего-то жду со всей Вселенной, где
Материя — лишь форма ожиданья.

–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"

новичок

28 ноября 2013 г. 08:50

цитировать | [ ]

Скажите, что сталось со мной?
Что сердце так жарко забилось?
Какое безумье волной
Сквозь камень привычки пробилось?

В нём сила иль мука моя,
В волненьи не чувствую сразу:
С мерцающих строк бытия
Ловлю я забытую фразу...

Фонарь свой не водит ли тать
По скопищу литер унылых?
Мне фразы нельзя не читать,
Но к ней я вернуться не в силах..

Не вспыхнуть ей было невмочь ,
Но мрак она только тревожит:
Так бабочка газа всю ночь
Дрожит, а сорваться не может...

" И. АННЕНСКИЙ "

магистр

29 ноября 2013 г. 07:26

цитировать | [ ]

Ирина Голованова

Я пью эту осень, зачем-то пытаясь мешать
Кофейную гущу на дне полувыпитых суток,
Под крики в тепло от зимы улетающих уток
И шорох листвы, остающейся здесь умирать...
И слезы в глазах... кто-то снова сжигает мосты,
Уверенный в том, что дорога обратно закрыта,
Хрустальная туфелька счастья случайно разбита,
И тыква не станет каретой, как былью – мечты...
Я пью этот холод сезона ненужных разлук,
И губы горчат ощущением новой потери -
Проигранной ролью в короткой, но яркой афере
С Хранителем Времени... Лед остывающих рук
Пытаюсь согреть обещаньем чужого тепла
И робкой надеждой на то, что не встану у края.
Я пью эту осень, в кофейную гущу мешая
Надежду и пепел мостов, догоревших дотла...

магистр

29 ноября 2013 г. 10:19

цитировать | [ ]

Зацепило что-то...
Николай Гумилев.
Потомки Каина

Он не солгал нам, дух печально-строгий,
Принявший имя утренней звезды,
Когда сказал: "Не бойтесь вышней мзды,
Вкусите плод, и будете, как боги".

Для юношей открылись все дороги,
Для старцев — все запретные труды,
Для девушек — янтарные плоды
И белые, как снег, единороги.

Но почему мы клонимся без сил,
Нам кажется, что кто-то нас забыл,
Нам ясен ужас древнего соблазна,

Когда случайно чья-нибудь рука
Две жердочки, две травки, два древка
Соединит на миг крестообразно?

–––
"Но неправильные пчелы продолжают Делать свой неправильный мед"

новичок

1 декабря 2013 г. 14:16

цитировать | [ ]

Марина Цветаева

Мне нравится, что вы больны не мной

Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной —
Распущенной — и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.

Мне нравится еще, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем, ни ночью — всуе...
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!

Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня — не зная сами! —
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце не у нас над головами,—
За то, что вы больны — увы! — не мной
За то, что я больна — увы! — не вами!

миротворец

4 декабря 2013 г. 17:25

цитировать | [ ]

Л. Корнилов

***
Что мне вороны накружили
И подкидыш накуковал, -
Всё исполнилось в этой жизни.
А в другой и я сам летал.

На тугих воронёных крыльях.
Падаль мёрзлую клювом бил.
И в предчувствие ран открытых
Сам накаркать беду любил.

И кукушкой порхал по лету,
На глазок отмерял судьбу.
Всё я знаю про жизнь, про эту,
И другую видал … в гробу.

Не достанет меня расплата,
Ожиданием подавясь.
Я, ни раненый, ни распятый,
Ни за что не могу пропасть.

И живу с роковым задором.
Небо чистое на виду.
Не родился ещё тот ворон,
Что накаркает мне беду.

–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"

магистр

6 декабря 2013 г. 07:52

цитировать | [ ]

Вера Ермак

У судьбы на ладони

1.
Захлопнуто время давно перечитанной книгой.
От ветви до почки, от буквы до точки, до мига,
Когда понимаешь — ты выжил, прорвался, по бровке,
По самому краю, а холод затвора винтовки
Ничуть не теплее, чем души потерянных близких.
На вскрике, на вдохе, на всхлипе – просчитаны риски,
И горло саднит... или сердце? Дорожною пылью
Помечены перья – синиц, журавлей? Лишь бы крыльям
Хватило бы сил унести… Но сумеют ли, смогут?
От этих небес слишком близко к бесстрастному богу,
Который, того и гляди, сотворит нас иными,
Даруя не шубу с плеча, но — то лики, то имя,
Оглохнуть, ослепнуть, застыть с глуповатою миной,
Почувствовать заново: клином не вышибить клина…
И смутно понять, обрывая дыханье на стоне,
Ты – просто кленовый листок у судьбы на ладони…

2.
Это просто – смириться, сдаться.
И рукою махнуть – покуда
Все не так в королевстве датском,
И надежды ни грош на чудо…
Это просто – уйти, не веря.
В даль, под белыми парусами…
Разве это твои потери
Ночь отсчитывает слезами?
Звезды высыпали монисто,
Ветер занялся ворожбою…
Это просто — остаться чистой,
И почти что самой собою…
Не страдать – не твои заботы!
И виски не сжимать понуро -
Что за дело? Какой-то, кто-то…
…Ну чего же ты, совесть… дура…

3.
Типографская краска оставит на тонких страницах
Столько слов и абзацев – читай и успей подивиться…
Эти буквы – зрачки осажденного осенью мира,
Увлекут и затянут… Карманные черные дыры,
Оглянулся – пропал, потерялся в теченье событий,
Не опомнишься вовремя – канешь бесследно, забытый
Даже теми, кто клялся, что помнит, и будет… Но все же…
Посмотри на строку — твой ли путь ей сейчас подытожен?
И на руки свои посмотри — отпечаталась краска…
Не пугайся. Подумаешь, пятна… Обычная маска
У тебя на лице ни на миг не должна измениться.
Это – мелочи. Вроде случайно упавшей ресницы.
Ты бы и не заметил, наверное, грязи на пальцах -
Молчаливых теней черных букв – этих вечных скитальцев,
Перешедших дорогу тебе (ах, плохая примета?!)
Задающих вопросы, но вовсе не ждущих ответа -
Кто мы есть, что мы здесь?
…Да, по сути, не так уж и много,
Типографская краска – и все… На ладонях у бога.

магистр

9 декабря 2013 г. 00:17

цитировать | [ ]

Елена Шварц. Земля товарная.

Луна висела, как столпотворенье,
Как вихревой комок,
Сплелись в ней лица, хищные растенья,
Псалмы, визг скрипок и стихотворенья,
Водоворот камней и волосок.

Я просыпалась, плавно прозревая...
Луна плыла в задымленном окне.
"Земля товарная" и "далеко до рая"
Шептал в висок мне кто-то, напевая:
"И больше нам не стыть в ее огне".

активист

10 декабря 2013 г. 20:52

цитировать | [ ]

АЛЯ КУДРЯШОВА .

МАМА НА ДАЧЕ .

Мама на даче , ключ на столе , завтрак можно не делать.
Скоро каникулы, восемь лет , в августе будет девять.
В августе девять , семь на часах , небо легко и плоско ,
солнце оставило в волосах выцветшие полоски .
Сонный обрывок в ладонь зажать и упустить сквозь пальцы.
Витька с десятого этажа снова зовёт купаться.
Надо спешить со всех ног и глаз — вдруг убегут , оставят.
Витька закончил четвёртый класс — то есть почти что старый.
Шорты с футболкой — простой наряд, яблоко взять на полдник.
Витька научит меня нырять , он обещал , я помню.
К речке дорога исхожена , выжжена и привычна.
Пыльные ноги похожи на мамины рукавички.
Нынче такая у нас жара — листья совсем как тряпки.
Может быть , будем потом играть , я попрошу , чтоб в прятки.
Витька — он добрый , один в один мальчик из Жюля Верна.
Я попрошу , чтобы мне водить , мне разрешат , наверно.
Вечер начнётся , должно стемнеть . День до конца недели.
Я поворачиваюсь к стене. Сто , девяносто девять.

Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен .
Солнце облизывает конспект ласковыми глазами.
Утро встречать и всю ночь сидеть , ждать наступленья лета.
В августе буду уже студент , нынче — ни то , ни это.
Хлеб получёрствый и сыр с ножа , завтрак со сна невкусен.
Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе.
Знает всех умных профессоров , пишет программы в фирме.
Худ , ироничен и чернобров , прямо герой из фильма.
Пишет записки моей сестре , дарит цветы с получки .
только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше.
Просто сестрёнка светла лицом , я тяжелей и злее ,
мы забираемся на крыльцо и запускаем змея.
Вроде они уезжают в ночь , я провожу на поезд.
Речка шуршит , шелестит у ног , нынче она по пояс.
Семьдесят восемь , семьдесят семь , плачу спиной к составу.
Пусть они прячутся , ну их всех , я их искать не стану.

Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье.
Кошка устроилась на груди , солнце на одеяле.
Чашки, ладошки и свитера , кофе , молю , сварите.
Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите.
Пусть это будет большой секрет маленького разврата ,
каждый был пьян , невесом и согрет тёплым дыханием брата.
Горло охрипло от болтовни , пепел летел с балкона ,
все друг при друге — и все одни , живы и непокорны.
Если мы скинемся по рублю , завтрак придёт в наш домик.
Господи , как я вас всех люблю , радуга на ладонях.
Улица в солнечных кружевах. Витька , помой тарелки!
Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку.
Я вас поймаю и покорю , стричься заставлю , бриться.
Носом в изломанную кору. Тридцать четыре , тридцать ...

Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета.
Солнце на стенах , на рюкзаке , в стареньких сандалетах.
Сонными лапами через сквер и никуда не деться.
Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далёком детстве.
Яблоко съелось , ушёл состав , где-нибудь едет в Ниццу.
Я начинаю считать со ста , жизнь моя — с единицы.
Боремся , плачем с ней в унисон, клоуны на арене.
"Двадцать один" — бормочу сквозь сон. "Сорок" — смеётся время.
Сорок — и первая седина , сорк один — в больницу.
Двадцать один — я живу одна , двадцать : глаза — бойницы,
ноги в царапинах , бес в ребре , мысли бегут вприсядку ,
кто-нибудь ждёт меня во дворе , кто-нибудь на десятом.
Десять — кончаю четвёртый класс , завтрак можно не делать.
Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять.
Восемь — на шее ключи таскать , в солнечном таять гимне...

Три. Два. Один. Я иду искать. Господи , помоги мне.

активист

11 декабря 2013 г. 04:44

цитировать | [ ]

Франсуа Вийон

Баллада поэтического состязания в Блуа

От жажды умираю над ручьем.
Смеюсь сквозь слезы и тружусь, играя.
Куда бы ни пошел, везде мой дом,
Чужбина мне — страна моя родная.
Я знаю все, я ничего не знаю.
Мне из людей всего понятней тот,
Кто лебедицу вороном зовет.
Я сомневаюсь в явном, верю чуду.
Нагой, как червь, пышней я Всех господ.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Я скуп и расточителен во всем.
Я жду и ничего не ожидаю.
Я нищ, и я кичусь своим добром.
Трещит мороз — я вижу розы мая.
Долина слез мне радостнее рая.
Зажгут костер — и дрожь меня берет,
Мне сердце отогреет только лед.
Запомню шутку я и вдруг забуду,
Кому презренье, а кому почет.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Не вижу я, кто бродит под окном,
Но звезды в небе ясно различаю.
Я ночью бодр, а сплю я только днем.
Я по земле с опаскою ступаю,
Не вехам, а туману доверяю.
Глухой меня услышит и поймет.
Я знаю, что полыни горше мед.
Но как понять, где правда, где причуда?
А сколько истин? Потерял им счет.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Не знаю, что длиннее — час иль год,
Ручей иль море переходят вброд?
Из рая я уйду, в аду побуду.
Отчаянье мне веру придает.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
/пер. И. Эренбурга/

магистр

11 декабря 2013 г. 14:18

цитировать | [ ]

Когда был Адам и Ева,
Кто был правый, кто был левый?

Велимир Хлебников, 1908

активист

12 декабря 2013 г. 19:44

цитировать | [ ]

цитата Wind
Когда был Адам и Ева,
Кто был правый, кто был левый?

Когда Адам пахал , а Ева пряла , кто был джентельменом ?

магистр

12 декабря 2013 г. 21:44

цитировать | [ ]

Иван Жданов.

Озеро.

В пустоту наугад обоюдоогромный
вникнет луч напрямик и повиснет, застыв,
и разломится вдруг, и из бездны разлома
брызнет озера сильный и слитный порыв.
И, рядясь в берега, это озеро станет
прозревать от равнин и провидеть от гор,
и зверино и рыбно задышит, и втянет
в тяготенье свое беспредметный простор.
И тогда ты припомнишь, что миру начала
нет во времени, если не в сердце оно,
нет умерших и падших, кого б ни скрывало
от морей и от бездн отрешенное дно.
Никого на дороге: ни мира, ни Бога -
только луч, и судьба преломиться ему,
и движеньем своим образует дорога
и пространство и миг, уходящий во тьму.
Что там видится, что остается в начале,
что уходит сквозь пальцы по пыльным шоссе?
Это вестник без вести, пропавший в печали,
за рассказом растаявший в светлой росе.

По поводу Дон-Кихота.

Прощай, идальго Ламаханский –
отбой победе!
На голове твоей лоханка
из Божьей меди.
Одной из ног левее правой неравным шагом
ты по щекам отхлестан славой,
как ветер флагом.
Ты поскользнись – и лед неровный
предстанет глазу,
споткнись – и камень безусловный
возникнет сразу.
А если ты взмахнешь руками
от пыла детства,
скажи, где мать твоя, Кехана,
и где отец твой?
И битвам, битвами воспетый,
хвалу поющий,
до детской косточки раздетый
и детством сущий,
избавлен от земного плена
надземным пленом,
ты смахиваешь пыль с колена
пред поклоненьем.
Самосветящейся заразой
единоверца
ты сходен с тыквой пучеглазой
со свечкой в сердце.
Так, в прах осенний, предстоящий, –
переселенец, –
ломает копья лес горящий
о крылья мельниц.
Но не сыграть твоей личиной
чужих комедий.
Одеты демоны овчиной:
Аз, Буки, Веди,
пока с тобой играет в кости
пехотной миной
или заманивает в гости
бог из машины.

Памяти Веры Ворсиной.

Господа емлет, а душу неймёт
мир чужедальный –
так выпадают сгустки высот
вестью печальной.

Так и ушла ты, руки не подав
мне, спозаранку,
жест отреченья пряча в рукав,
как на свиданке.

И, умирающий смертью любой
не для примера,
понял и я при разлуке с тобой,
в чем моя вера.

Вера-надежда, вера-любовь,
в сердце врастая, –
объединенная с господом кровь –
вера святая.

Имя твое – сокровенных имен
суть и отвага,
имя твое – пережитых времен
иго и благо.

Никнут совместные сорок годов,
словно колосья,
их не заменит и тыщи братьев
многоголосье.

Тысячекратной пробы поток
ярого света –
и оглянуться никто уж не смог,
видя все это.

Не уходи же смиренно во мрак –
сопротивляйся.
Дай мне какой-нибудь видимый знак –
хоть попытайся.

Сорок моих сороков не удел –
тихо и пусто.
Кто бы последнее слово допел
сорокоуста.

Плыли и мы в берегах...

Плыли и мы в берегах, на которых стояли
сами когда-то, теперь вот и нас провожают,
смотрят глазами потока, теряя детали.
Лечит ли время все то, что оно разрушает?
Что вспоминать о воде, протекающей мимо?
Нет у нее берегов для того, кто печален.
Святость и сволочь сгорают, не чувствуя дыма, –
все совершенно на дне драгоценных развалин.
Все совершенно и даже не страшно, как видишь,
гноище ль это, убийство, предательство, свара.
С места не сдвинешь, не вызовешь мук, не обидишь:
то, что прозрачно греху, незаметно для дара.
Но и любили мы так, как будто теряли
из виду то, что любили – молча, неслышно.
Так расстается с листвой в безоружной печали
сад сокровенный, далекий, незримый, всевышний.
Или как зренье теряют меркнущим телом:
руки подносят к глазам – не ослабла повязка?
Видят как будто не то, да привыкнут за делом.
Точно ли было оно или все это сказка?
Или как в сердце любовь загоняют – не скроешь,
как бередится оно, отзывается рвотой,
хлещет, язвит – и душу вовек не отмоешь
ни пустотой совершенства, ни горькой заботой.
Я не пою, а бреду по дну нестерпимого воя
или по дну листодера к чужому обману.
Больше того, чем я не был и что я такое,
в этом потоке я быть не могу и не стану.
Если уж встретить придется себя – не узнаю:
встреча во времени недалека от разлуки.
Все-таки видит спиной и уходит по краю
тот, кто тобой не прощен и не взят на поруки.
Тот, кто тобой не забыт, продолжает толпиться
смертной истомой среди полюсов лихолетья.
Кто ты, увиденный мной? Почему тебе снится
тот же единственный сон о незнаемом свете?
Кто ты, неравный себе? Для какой ты науки?
Глаз не спускаешь с меня, а смотришь спокойно
и оставляешь в залог очищающей муки,
клятве в замену все то, что свершится достойно.
Клятва – ведь это залог и подобна повязке
той слепоты, что иного прозренья не хуже.
Нет берегов для нее – только свет без окраски.
Свет на глазах, но скорей изнутри, чем снаружи.
Выйди еще, погляди хоть такими глазами,
все ли плывут облака, оставаясь в начале,
все ли помнят тебя и глядят небесами
сквозь поток и покой неразменной печали?

************

Ты, как силой прилива, из мертвых глубин
извлекающей рыбу,
речью пойман своей, помещен в карантин,
совместивший паренье и дыбу.
Облаками исходит, как мор и беда,
отсидевшая ноги вода.

Посмотри: чернотой и безмолвием ртов,
как стеной вороненой,
зачаженные всплески эдемских кустов
окружают тебя обороной.
И, своею спиной повернувшись, луна
немоту поднимает со дна.

Даже если ты падать начнешь не за страх -
не достигнешь распада.
Ты у спящего гнева стоишь в головах,
как земля поперек листопада.
Сыплет ранами черной игры листопад,
блещет сталью своей наугад.

Ты стоишь по колена в безумной слюне
помраченного дара,
разбросав семена по небесной стерне
как попытку и пробу пожара,
проклиная свой жест, оперенный огнем,
и ладонь, онемевшую в нем.

Не соседи, не дети твои — эти сны,
наяву ли все это?
Ты последняя пядь воплощенной вины,
ты — свидетель и буквица света,
ты — свидетель, привлекший к чужому суду
неразменную эту беду.

Оттого ли, что сталь прорастает ножом
и стеной обороны,
завернувшись внахлест двуязычным ужом,
словно причет и плач похоронный,-
ты, как рану, цветок вынгимаешь из пут
недосчитанных кем-то минут.

Преображение.

И при слове клятвы сверкнут под тобой весы
металлическим блеском, и ты — на одной из чаш,
облюбованный насмерть приказом чужой красы,
вынимающей снизу один за другим этаж.

Как взыскуемый град, возвращенный тебе сполна,
и как слава миров, под тобою разверстых, на
воздусях левитации роет кремнистый пар -
от стерильной пустыни тебе припасенный дар.

Преображенный клятвой и ставший совсем другим -
всем, что клятвой измерил и чем был исконно цел,
наконец ты один, и тебе незаметен грим,
погрузивший тебя в обретенный тобой удел.

Соучастник в своем воровстве и третейский суд,
пересмешник, свидетель, загнавший себя под спуд
предпоследней печати, в секретный ее завод -
под чужое ребро бесконечного сердца ход.

И при слове клятвы ты знаешь, чему в залог
ты себя отдаешь, перед чем ты, как жертва, строг.
От владений твоих остается один замок,
да и тот без ключа.остальное ушло в песок.

магистр

15 декабря 2013 г. 02:50

цитировать | [ ]

Франсуа Вийон. Баллада примет.

Я знаю множество примет;
Я знаю, где есть ход запасный;
Я знаю, кто и как одет;
Я знаю, что и чем опасно;
Я знаю, где овраг пропастный;
Я знаю, часты грозы в мае;
Я знаю, где дождит, где ясно;
Я знаю все, себя не зная.

Я знаю, есть на все ответ;
Я знаю, где черно, где красно;
Я знаю, что где на обед;
Я знаю, лжем мы ежечасно;
Я знаю, хищна волчья стая;
Я знаю, жалобы напрасны;
Я знаю все, себя не зная.

Я знаю были давних лет;
Я знаю, люди разномастны;
Я знаю, кто богат, кто нет;
Я знаю, кожа чья атласна;
Я знаю, глуп, кто любит страстно;
Я знаю, алчности нет края;
Я знаю, умники несчастны;
Я знаю все, себя не зная.

Я знаю, принц, что жизнь ужасна;
Я знаю, на земле нет рая;
Я знаю, смерть над каждым властна;
Я знаю все, себя не зная.

активист

15 декабря 2013 г. 03:37

цитировать | [ ]

Грешник , чей перевод? Непривычный ритм.