|
yabluex Я немножко выложу из того, что переводил два года назад. Версия почти не вычитанная.
Пролог
А Цюань взял маленький свёрток из трясущихся рук матери. В нём лежала обувка, которую она сделала для него из плотной ткани, три паровые булочки, две смены сильно залатанной одёжки и пятьдесят йен. Отец сидел рядышком, из его трубки медленно поднимались клубы дыма.
- Цюань уходит. От тебя ничего не отвалится, если улыбнёшься ему напоследок, — пожурила его мать.
Но отец угрюмо молчал.
- Не хочешь, чтобы он уходил? А у тебя есть деньги, чтобы он мог построить дом и жениться? – мать продолжала выговаривать.
- Иди наконец! Здесь, там, везде; дети всегда уходят из дома. С тем же успехом мы могли выращивать щенков, — это звучало почти, как будто отец Цюань рыдал, но на его щеках не было слёз. Он даже не поднял глаз, чтобы посмотреть на сына.
А Цюань оглянулся вокруг. Перед ним была деревня, в которой он появился на свет, переулки, дома и поля, где прошло его детство. Вся земля была пересохшей. Родина Цюаня была краем вечной суши.
Из-за засухи жители деревни полностью зависели от дождевой воды, чтобы покрыть ежедневные потребности её приходилось собирать в водохранилища. Семья А Цюаня была слишком бедной, чтобы сделать бетонную цистерну, поэтому у них был обычный земляной резервуара. В жаркие дни вода в нём начинала припахивать. Прошлые годы, хоть и было жарко, воду всё-таки можно было пить, пускай она горчила и была противной на вкус. Но этим летом, несмотря на все старания семьи А Цюаня, вода из их резервуара вызывала понос. Местный армейский врач рассказал им, что в почве есть ядовитый минерал, который попал в воду.
А Цюань снова посмотрел на неподвижного отца и пошёл. Назад он никогда не вернётся. Цюань знал, что даже сейчас отец так и не посмотрел вслед. Много раз до этого А Цюань наблюдал как отец так горевал: сидел, молчал и безучастно угрюмо курил. В таком состоянии отец как будто превращался в комок жёлтой высушенной земли.
Но лицо отца было по-прежнему перед А Цюанем, лучше даже сказать, что он шёл по этому лицу.
Просторы северо-западного Китая расстилались перед А Цюанем, и везде, куда бы не бросал он взгляд, он видел жёлто-коричневую иссушенную почву, исчерченную трещинами. Чем ещё это могло быть, как не лицом старого крестьянина? Здесь всё было похоже: деревья, земля, дома, люди – всё было чёрным, жёлтым и ссохшимся.
Гигантское лицо протянулось до горизонта, А Цюань не мог видеть глаза этого исполина, но чувствовал, что они где-то здесь. Эти огромные глаза смотрели на небо. В юности их заполняла отчаянная жажда дождя; с возрастом в их взгляде читалась только пустота. Хотя должно быть это лицо целую вечность оставалось опустошённым и выцветшим. А Цюань не мог представить, что когда-то этот клочок земли был юным.
Сухой ветер засыпал просёлочную дорогу, которая шла от деревни, жёлтой пылью. А Цюань ступил на дорогу, сделав первый шаг к новой жизни.
Эта дороге суждено было привести Цюаня в места, о которых он не мог и мечтать.
Глава 1
ПЕРВАЯ ЦЕЛЬ В ЖИЗНИ: НАПИТЬСЯ ВОДЫ, КОТОРАЯ НЕ ГОРЧИТ, ЗАРАБОТАТЬ НЕМНОГО ДЕНЕГ
- Ах! Как много огней! — в восторге выдохнул А Цюань. Ночь уже опустилась над горнопромышленной областью, представленной многочисленными копанками и маленькими печами для обжига.
- Это-то? Вот в городе сейчас много огней, — возразил ему Гоуцян. Гуоцян был родом из той же деревни. Гуоцян ушел из деревни много лет назад и в этот раз приходил туда специально, чтобы, чтобы забрать А Цюаня с собой на рудник.
Вслед за Гуоцяном А Цюань пошёл под навес, где ночевали работники. Когда они ужинали, А Цюань с удивлением и ошеломляющим восторгом осознал, что вода была сладкой! Несколько озадаченный реакцией товарища Гуоцян рассказал ему о глубоком колодце, который был вырыт на руднике и благодаря которому у них была питьевая вода.
Но Гуоцян сказал ещё кое-что: — Вот в городе, вот там-то по настоящему сладкая вода!
Когда наступило время сна, Гуоцян вместо подушки дал А Цюаню плотно упакованный свёрток. А Цюань развернул его, внутри были чёрные пластиковые трубки. Изучив повнимательнее он обнаружил на трубках, похожих на мыло, жёлтые наклейки.
Взрывчатка, — сонно пояснил Гуоцян, повернулся на бок и захрапел.
А Цюаня видел, что Гуоцян использует такую же “подушку”, а также, что целая куча подобных штук лежит под кроватью. А над ней висит связка запалов.
Позже А Цюань узнал, что взрывчатки в лачуге, где они ютились, было достаточно, чтобы полностью уничтожить его родную деревню. Гуоцян был взрывотехником на шахте.
Работа на шахте была тяжёлой и изматывающей. А Цюань копал уголь, толкал тележки и ставил подпорки в ходах шахты. В конце каждого дня он почти падал замертво от усталости, но изнурительный труд не пугал А Цюаня. Он привык к трудностям, пока рос в деревне. А вот, чего А Цюань действительно боялся — это обстановка в самой шахта. Когда А Цюань работал, ему казалось, что он копает в глубинах тёмного муравейника. Поначалу А Цюань просыпался от ночных кошмаров, но вскоре он привык и к этому. Ему платили за каждый килограмм, добытого угля, и А Цюань мог зарабатывать по 250 йен каждый месяц. А если дела шли лучше, то он мог получить и 300. А Цюань был очень доволен.
Но больше всего здесь А Цюаня радовала вода. В конце первого дня он был чёрным от угля от макушки до пяток и вместе с другими шахтёрами пошёл в умывальную комнату. Когда он вошёл, то увидел людей, которые зачерпывали воду тазиками из большого бассейна. Люди выливали воду на голову, и она стекала по телу, пока не сбегала с ног чёрными ручейками.
А Цюань уставился на них, совершенно ошеломлённый. “Мамочки!” — мысленно закричал он, — “Как они могут использовать воду, эту сладкую воду, вот так?”.
Эта сладкая вода, вода, который был много, сделала для А Цюаня этот чёрный мир прекраснейшим местом на света.
Гуацян, однако, уговаривал А Цюаня перебраться в город. Сам он раньше добрался до туда, чтобы найти работу, но его обвинили в краже со строительной площадки и его выслали обратно по месту прописки, как незаконного мигранта. Тем не менее Гуоцян гарантировал, что в городе А Цюань мог бы заработывать гораздо больше и, что особенно важно, для этого ему не пришлось бы работать до полного изнемождения как на шахте.
А Цюань колебался, но пока он взвешивал всё, что рассказывал ему приятель, с Гуоцян случилось несчастье в шахте. В тот день Гуоцян проверял невзорвавшийся заряд, и он взорвался. Когда Гуоцяна вынесли из шахты, А Цюань увидел, что осколки камня разворотили всё его туловище.
Уже умирая, Гуоцян повернулся к приятелю: — А Цю… — прохрипел он, — иди в город… там больше огней...
Глава 2
ВТОРАЯ ЦЕЛЬ В ЖИЗНИ: ДОБРАТЬСЯ ДО ГОРОДА, ГДЕ БОЛЬШЕ СВЕТА, А ВОДА СЛАЩЕ; ЗАРАБОТАТЬ БОЛЬШЕ ДЕНЕГ
Здесь ночью светло, как днём! — в изумление произнёс А Цю. Слова Гуацяна оказались правдой. В городе было больше, намного больше огней.
А Цю шёл за Эрбао и тащил на спине ящик чистильщика обуви. Они двигались по главной улице административного центра к железнодорожной станции. Эрбао пришёл в большой город из одной из соседних деревень и когда-то работал вместе с Гуацанем. Когда А Цю только-только появился в городе, то надеялся, что отыщет Эрбао по адресу, который дал Гуацань. Но его ждала неудача: ему пришлось изрядно побродить прежде, чем наконец встретился с Эрбао. Оказалось, что Эрбао стал чистильщиком обуви и больше не работает на стройках.
Эрбао возвращался домой после каких-то дел, когда А Цю нашёл его, и был счастлив компании молодого крестьянина. Эрбао делил маленькую квартиру с несколькими коллегами. Вскоре после того, как они пришли, Эрбао показал А Цю верёвки. И вот уже А Цю шёл за Эрбао, а на его спине был ящик.
А Цю не очень верил в свою новой работу. Он думал об этом всё время, пока шёл к станции. Да, конечно, в ремонте обуви есть определённый смысл, но зачем же чистить её? Кто согласится потратить два юаня, просто чтобы ботинки блестели? Или даже пять юаней, если чистильщики используют ваксу получше? У человека, который даже думает о таком, должно быть совсем плохо с головой.
Однако на станции работа закипело, ещё прежде, чем А Цю и Эрбао успели разложить свои вещи. Когда, в 11 вечера, они закончили, у А Цю было целых двадцать восемь юаней! Эрбао же на пути домой выглядел не очень довольным. Угрюмо он заметил, что сегодня бизнес шёл не важно. А Цю мог только принять эти слова на свой счёт: видимо, часть клиентов Эрбао досталась ему.
Что это за металлический ящик под тем окном? — спросил А Цю Эрбао, показывая на строение через улицу, когда они шли домой.
Это кондиционер, — ответил Эрбао. — Благодаря ему внутри приятно и свежо, как ранней весной.
Всё-таки город действительно великое место! — воскликнул А Цю, вытирая пот с лица.
Жить здесь тяжело. В городе ты довольно легко можешь заработать на миску риса, но ты можешь забыть о женитьбе и собственном жилье, — сказал Эрбао. Он подбородком показал на дом. — Квартира здесь стоит тысячу юаней за квадратный метр.
Обомлев, А Цю спросил: — А что такое квадратный метр?
Покачав головой, Эрбао молча бросил на А Цю пренебрежительный взгляд.
А Цю снимал квартиру вместо с дюжиной других жильцов. Почти все они были из деревень и пришли в город, чтобы найти работу или вести какую-тоо мелкую торговлю. Было только одно исключение, сосед А Цю по тесной койке; он был настоящим горожанином, хотя и родом из другого города. На первый взгляд он ничем особенным не отличался от остальных: ел тоже самое; как и другие по вечерам, чтобы хоть немного освежиться, ходил по дому в одних трусах. Но каждое утро он надевал одежду западного типа и, когда выходил в дверь, казалось, что это другой человек. Он напоминал А Цю золотого феникса, который вылуплялся в курятнике. Его звали Лу Хай.
Другие его недолюбливали. Единственной причиной, почему Лу Хая терпели, была, одна вещь. Эта штука, на взгляд А Цю, выглядела как большой зонтик, внутренняя поверхность которого отражала свет. Устройство можно было перевернуть и поставить на солнце. Если в таком положении закрепить над параболлой кастрюлю, то отражённый солнечные лучи падали на дно кастрюли, и вода в ней быстро закипала. Позже А Цю узнал, что это называется “солнечная плита”. Все жильцы использовали это устройство и, благодаря ему, экономили немаленькую сумму. Однако, если солнца не было, штука была совершенно бесполезной.
У солнечной плиты не было спиц. Она представляла из себя одну тонкую гладкую плёнку. А Цю замер в полном изумлении, когда впервые увидел, как Лу Хай закрывает “зонтик”. Тонким проводом устройство было подключено к электрической розетке в стене. Лу Хай вытащил вилку, и в то же мгновение зонтик опал на пол, превратившись в кусок серебристой ткани. А Цю осторожно поднял странную штуку, чтобы рассмотреть поближе. Тонкий, глянцевый материал, который был таким лёгким, что, казалось, не весит ничего. Отражение А Цю на плёнке выглядело очень странно, оно играло и искажалось на радужной поверхности, напоминавшей стенку мыльного пузыря. А едва А Цю чуть ослабил руки, материал бесшумно выскользнул между пальцев обратно на пол, как будто бывший крестьянин пытался удержать непослушную ртуть. Лу Хай снова вставал провод в розетку, и серебристая плёнка начала распускаться, как странный металлический бутон лотоса. Вскоре устройство снова приняло форму круглого зонтика. А когда А Цю снова коснулся солнечной плиты, то почувствовала, что плёнка стала твёрдой. Легонько постучав, можно было услышать приятный металлический звон. Плёнка теперь была достаточно плотной, чтобы выдержать вес полного чайника или кастрюли.
Лу Хай объяснил А Цю: — Это своего рода наноматериал. Его поверхность очень гладка и ясная, а, следовательно, хорошо отражает лучи. Кроме того этот материал очень прочный и, это очень важно, мягкий и податливый в обычных условиях, однако слабый электрический ток делает его твёрдым.
Позже А Цю узнал, что эта так называемая “нанозеркальная мембрана” появилась благодаря исследованиям Лу Хая, который вложил все свои средства в патент на этот материал, надеясь вывести его на рынок. К сожалению, не нашлось никого, кого бы заинтересовали вещи, сделанные на основе нанозеркальной мембраны, вклюая солнечную плиту. Лу Хай потерял почти всё. Теперь ему приходилось занимать деньги у А Цю, просто чтобы заплатить аренду за квартиру. Несмотря на то, что Лу Хай упал на самое дно, он до сих пор сохранял оптимизм. Каждый день Лу Хай проводил в поисках возможностей предложить кому-нибудь своё изобретение. Он рассказал А Цю, что этот город уже тринадцатый, в котором он пытался найти заинтересованное лицо.
Кроме солнечной плиты у Лу Хай был ещё маленький кусочек нанозеркальной мембраны. Обычно он лежал на тумбочке, похожий на серебристый носовой платок. Каждое утро, прежде чем уйти на целый день, Лу Хай подключал к этому клочку маленькую батарейку, и платочек превращался в тонкую зеркальную тарелку, которую Лу Хай использовал, как зеркало, когда готовился к выходу на улицу.
Однажды утром, когда Лю Хай причёсывался, смотрясь в нанозеркальную мембрану, он покосился на А Цю и произнёс:
- Тебе стоит обратить больше внимания на то, как ты выглядишь. Причёсывайся время от времени, регулярно мой лицо и, неужели ты не можешь потратить немного денег на новую одежду?
А Цю взял зеркало и посмотрел на своё отражение. Поглядев, он улыбнулся и покачал головой. Уход за собой был последним, что могло беспокоить чистильщика обуви.
Но Ли Хай наклонился к нему и продолжил:
- В современном мире столько возможностей: в небе кружат целые тучи птиц, несущих золотые яйца. В один прекрасный день ты сможешь дотянуться до одной из них. Но чтобы это случилось, тебе нужно научиться делать, чтобы тебя воспринимали серьёзно.
А Цю огляделся вокруг, но не заметил ни одной птицы. Покачав головой, он заметил:
- Боюсь, они проскочат над моей головой. Мне не хватает образования.
- Не пойми меня неправильно: это всё очень печально, но кто может предсказать будущее? Обстоятельства могут сложиться в твою пользу. Сейчас наступило великое время, ни в чём нельзя быть уверенным, а чудеса могут случиться с любым, — продолжил мысль Лу Хай.
- А ты, — спросил А Цю, который всё ещё пытался осознать слова приятеля: — Ходил в университет, да?
- У меня докторская степень в физике твёрдых тел, но я бросил своё профессорское место, — ответил Лу Хай.
Ещё долго после того, как Лу Хай ушёл, А Цю пребывал в ступоре. Наконец он покачал головой. Если такой человек как Лю Хай обошёл уже тринадцать городов, и так и не поймал птицу, несущую золотые яйца, то на что может надеяться А Цю? He figured the guy was probably being self-deprecating; but he, Ah Quan from the farm country, was pitiable and ridiculous enough all by himself.
Однажды поздним вечером, когда кто-то уже спал, а оставшиеся играли в кости, А Цю и Ли Хай отправились в маленькую чайную, которая находилась совсем близко, чтобы посмотреть телевизор. В полночь начался выпуск новостей. На экране не было графиков или документальных кадров, только новостной ведущий, который что-то рассказывал.
“Этим вечером Государственный совет созвал пресс-конференцию, чтобы официально объявить о начале получившего всемирную известность проекта “Китайское солнце”, — говорил ведущий. — Это следующий после остановившей распространение пустыни Гоби Великой зелёной стены грандиозный проект по фундаментальному изменению экологии нашей страны…”
А Цю уже слышал об этом проекте и знал, что он предполагает строительство ещё одного солнца в небе над Китаем. Благодаря этому в засушливых районах северо-западного Китая должно было стать больше дождей. Для А Цю всё это звучало как-то фантастично. Обычно в таких случаях он расспрашивал Лю Хая. Но когда А Цю повернулся к приятелю, уже готовясь задать вопрос, то увидел, что спрашивать Лю Хая сейчас не имеет смысла. Лу Хай с открытым ртом уставиллся на экран. Это выглядело как будто телевиденье высосало всю мудрость из Лю Хая. Поражённый А Цю провёл рукой перед лицом приятеля, но не добился никакой реакции. Только спустя длительное время после окончания выпуска новостей к Лу Хаю вернулось хладнокровие.
Лу Хай пробормотал, обращаясь больше не А Цю, а к самому себе:
- Почему же я ни разу не думал о Китайском солнце?
Теперь уже А Цю замер, как приятель до этого; бывший крестьянин не мог поверить, что Лу Хай не был в курсе того, о чём знал даже о Китае не слышал об этом проекте?
Нет, конечно же, Лу Хай должен был слышать об этом; вероятно просто он не думал об этом до этого момента. Но как Китайское солнце могло значить что-то для Лю Хая, бродяги, снимавшего угол в душной бедной квартире.
Лу Хай не давал никаких подсказок, чтобы разгадать эту тайну.
- Помнишь, что я говорили тебе утром? Прямо сейчас ко мне прилетела птица, несущая большие золотые яйца. Хотя на самом деле она давно кружила здесь. Проклятье, как же я раньше не видел её?!
А Цю просто стоял и без тени понимания в глазах смотрел на приятеля.
Не присаживаясь, Лю Хай заявил:
- Я еду в Пекин! Поезд отправляется в два часа ночи. Ты должен поехать со мной, Цю!
- Поехать в Пекин? А что я там буду делать? — спросил А Цю, изумлённый ещё больше, чем секунду назад.
- Пекин — большой город, неужели там не найдётся занятия? Даже если ты будешь чистить обувь там, ты заработаешь гораздо больше, чем здесь! — с энтузиазмом выкрикнул Лу Хай.
В ту же самую ночь А Цю и Лу Хай сели в почти пустой поезд. Всё ночь они мчались сквозь просторы западных полей, спеша к восходящему солнцу.
|
цитировать
