сообщение модератора

C сегодняшнего дня, начинаем жить по-новому.
Напоминаю, тема посвящена издательству «Престиж Бук» (в дальнейшем ПБ). Представителями ПБ на Фантлабе являются пользователи artyr57 и oktarin. Консультант — arnoldsco.
В теме можно обсуждать: издательство ПБ, книги ПБ, авторов ПБ.Также, допустимо предлагать к изданию авторов, подходящих под формат издательства.
Обсуждение книг других издательств допустимо только в сравнении с книгами ПБ.
Обсуждение недостатков книг ПБ, допустимо только с примерами, фотографиями и/или сканами книг.
Не допустимо обсуждение цен и интернет-магазинов, кроме информирования о том, что книга доступна там-то по такой-то цене.
Все остальные сообщения будут сочтены оффтопиком.
Общение, в теме, необходимо вести корректно, проявляя уважение к собеседнику. Оскорбления, хамство, троллинг будут наказаны.
Хамство представителям ПБ, будет наказано немедленным баном.
Наказания ужесточены. За одно сообщение, нарушающее правила, будет вынесено одно предупреждение.
К сожалению, в теме пришлось ввести «черный список». Если пользователь из списка оставит сообщение в теме, он будет забанен. Многократное получение предупреждений в теме, приведёт к включению пользователя в «чёрный список».
Также, в теме действует регламент сайта.
01.07.2020, heleknar

сообщение модератора

ЧЕРНЫЙ СПИСОК
трампец,
Varran

сообщение модератора

Информация 11 декабря 2020 года от директора издательства про допечатки: "минимальное количество заказа — 60 экземпляров с полной предоплатой". Поэтому сборы по типу +1 в этой теме закрыты, желающие могут организовывать их в своих колонках.

цитата Varran

Книгописатели при любом раскладе останутся не у дел. )))

цитата ФАНТОМ

А чего ж этому так радоваться-то?

цитата PION

фото обложки Аэлита

цитата registr28900

похоже на рисунки Тищенко!

цитата AndrewBV

Одна существенная деталь убрана

цитата

«Аэлита» появилась на самой заре существования советской фантастики, и взросла она на символизме, толстовстве, оккультизме и связанными с ними романтическими мотивами. «Аэлита» несколько раз переиздавалась во времена НЭП с чисто косметическими правками текста. Однако в 1931 году все эти «удобрения» уже были совершенно неподходящими для советской литературной пашни.
Из «Аэлиты» вычистили все отсылки к реалиям эпохи НЭП, порой довольно колоритные. Современному читателю странно увидеть среди реплик, которыми обмениваются зеваки в ожидании старта корабля, например, такую:
«- А для каких целей на Марс отправляют?
- Извините, сейчас один тут говорит: двадцать пять пудов погрузили одной агитационной литературы и два пуда кокаину».
В главе про отстранение Нарбута, мы отмечали, что к тридцатым годам образ коммуниста стал исключительно прямолинейным, без нюансов, без колебаний, без сомнений.
Гусев в редакции тридцать седьмого года превратился в прямого как палка пламенного революционера, в изначальном варианте он гораздо сложнее, противоречивее. Редакторы избавили биографию Гусева от многих эпизодов, от неудачного польского похода, от метаний в годы гражданской войны:
«У Махно был два месяца, ей-богу. На тройках, на тачанках гоняли по степи, — гуляй душа! Вина, еды – вволю, баб – сколько хочешь. Налетим на белых или красных, — пулемёты у нас на тачанках – драка. Обоз отобьём, и к вечеру мы – вёрст уж за восемьдесят. Погуляли».
Вырезали эпизоды меркантильные – как Гусев выменивал на Марсе золото и «камушки», а после возвращения гулял в США.
Лосю повезло ещё меньше, из романа убрали главу «Бессонная ночь» с воспоминаниями Лося об умершей жене, страданиями о потерянной любви. В результате Лось стал героем без мотивации, превратившись из беглеца в исследователя. В 1937 году перед отлётом он произносит совсем другую речь, правильную, а в первом издании были в ней иные интонации:
«Мой разум горит чадным огоньком над самой тёмной из бездн, где распростёрт труп любви. Земля отравлена ненавистью, залита кровью. Недолго ждать, когда пошатнётся даже разум – единственные цепи на этом чудовище. Так вы и запишите в вашей книжечке, Арчибальд Скайлс, — я не гениальный строитель, не новый конквинстадор, не смельчак, не мечтатель, я трус, беглец. Гонит меня безнадёжное отчаяние».
В 1937 году на Марс полетел совсем другой Лось:
«…запомните, товарищи: как бы ни была хороша жизнь, как бы не были велики её достижения, — никогда не успокаиваться, вечно, вечно вперёд, к далёким целям».
Линии любви вообще не повезёт. Её будут вычищать из всех произведений, оставляя какие-то минимальные, декларативные моменты. Порой это будет приводить к сюжетным несообразностям. Так в беляевской «Звезде КЭЦ» героя превратили, убрав его любовную мотивацию, в странного чудака, непонятно зачем бросившего любимую работу и отправившегося на земную орбиту вслед за соседкой. Результатом подобного подхода станет удивительная целомудренность советской фантастики.
В «Аэлите» любовные страсти укротят до отношений платонических. Удивительно, но редактора оставят все ругательства Гусева, видимо «сволочи» и «сукин кот» не могли нанести никакого вреда молодому поколению читателей, в отличие от описания голой руки спящей Аэлиты.
До 1937 года «Аэлита» оставалась чуть ли не единственным произведением, в котором важным элементом были мистические, оккультные и отчасти религиозные мотивы. Запрет на подобные произведения был поставлен практически сразу, но «Аэлита» успела «проскочить» до того, её ещё и дважды переиздали в собраниях сочинений Толстого.
Лось рассказывал Гусеву:
«Во Вселенной носится живоносная пыль, семена жизни, застывшие в анабиозе. Одни и те же семена оседают на Марс и на Землю, на все мириады остывающих звёзд. Повсюду возникает жизнь, и над жизнью всюду царствует человекоподобный: нельзя создать животное, более совершенное, чем человек, — образ и подобие Хозяина Вселенной».
Из «Аэлиты» уберут магию Магацитлов, у пришельцев с Земли исчезнет третий глаз, заклинания превратятся в силу знания. Корабли, движимые «растительной силой семян», полетят на «распаде материи». Впрочем, редакторы, хорошо «проредив» второй рассказ Аэлиты и избавив его от «иерофантов» и множества подробностей, силу семян пропустят, породив разночтение в рамках одного текста: в первом рассказе Аэлиты – распад материи, во втором – сила семян.
Магия трансформируется в науку, оккультные мистерии и тайны в некую разновидность философии. Выкинут даже слово «милосердие», как не соответствующее духу эпохи.
Идеологических правок немного, но они чрезвычайно показательны. В исходном варианте Лось строит корабль частично на свои сбережения, о чём и говорит американцу Скайльсу в ответ на вопрос: на чьи средства построен корабль. В варианте 37 года Лось смотрит на американца, задающего глупые вопросы, с удивлением: «На средства республики».
Особенно забавно то, что из текста выброшены все упоминания грядущих советских достижений.
В первой редакции Скайльс рассказывает вернувшемуся с Марса Лосю: «Кстати, когда вернётесь в Петербург – разинете рот, — теперь это один из шикарнейших городов в Европе».
Убран яркий Невский проспект, «залитый светом тысячи окон, огненных букв, стрел, крутящихся колёс над крышами». Не пригодились «небывалые, так называемые «голубые города».
Эти несколько строчек хорошо иллюстрируют неблагодарность свободных фантазий о светлом будущем. В первом варианте Лось и Гусев улетели на Марс 18 августа 1921 года, а вернулись 3 июня 1925 года. В редакции «Детгиза» временная привязка исчезла. На дворе стоял 1937 год, и настоящее было совсем другим, и Петроград не стал шикарнейшим городом Европы, и Невский не засверкал, и удивительные «голубые города» не появились…
Благодаря мастерству Толстого «Аэлита» после редактуры не утратила своего обаяния, однако потеряла глубину и многоплановость, превратившись в прямолинейный рассказ о неудавшейся марсианской революции.