Виктор Конецкий. Артист

К месту анекдот — у кого-то я это читал — кирпич русской литературы. (В. Конецкий)

Рассказ этот и представляет собой несколько к месту рассказанных анекдотов из жизни автора или слышанных им от других людей. Все анекдоты забавные, характеризующие определенные качества героев, читаешь, и улыбка не сходит с лица.

А финальный анекдот (напомню, что анекдотом считается не только смешная, но и вполне серьезная коротенькая история) оставляет в душе светлую грусть. Кенгуриха-то она кенгуриха, но не просто так жил со своими сумчатыми артист: была в этом доме и взаимная привязанность, и теплота, и искренность чувств, хоть подвыпившему супругу и приходилось от гнева праведного в географические атласы закатываться, аки в персидские ковры.

Пока люди пишут такие письма, всё в этом мире не просто так. И Виктор Конецкий сумел передать это просто замечательно, без объяснений, без пафоса, даже без так называемого навязчивого раскрытия внутреннего мира героев. Он даже финальное письмо представил как анекдот, потому что когда человеку по настоящему очень больно и ничего с этой болью уже е сделаешь, ее прячут за улыбкой.

С улыбкой, как с анекдотом, можно жить дальше. Она постепенно прирастает к душе.

Спасибо maxxx8721 за ркомендацию. Мне очень понравилась эта вещь. Она из тех произведений, про которые можно сказать: моё

Рэй Брэдбери. Карлик

Есть вещи, о которых трудно говорить, потому что совсем немногие способны уловить глубинную суть проблемы, с одной стороны, и очень неловко вторгаться в некоторые переживания, с другой. Рассказ этот касается как раз такой темы — самоидентификация человека с явным физическим недостатком и отношение к нему окружающих.

Карлик и зеркало... Это даже комментировать больно. Маленький человек живет среди обычных людей, он где-то работает, как-то устроен и уже свыкся со своим положением, научился держать лицо, принял навязанную судьбой дистанцию. И вдруг это зеркало. Он видит себя, каким мог бы быть — красивого мужчину, и несостоявшуюся жизнь этого мужчины, которая могла бы быть его жизнью, но никогда не будет. Он смотрится в это зеркало, как будто зуб больной трогает: знает, что нельзя, больно будет, но всё равно трогает, потому что в боли этой заключено мучительное приближение к несостоявшейся жизни. Он как бы подсматривает в замочную скважину за самим собой. И боится разоблачения, насмешки, пинка в душу.

Разумеется, пинок не заставляет себя ждать.

Ральф и Эйми по отношению к карлику — антиподы.

Ральф из тех, кто готов посмеяться открыто и громко. Даже не из жестокости, а просто в силу некоторой эмоциональной инфантильности. Он не злой, он просто не понимает, что перед ним чувствующий и страдающий человек. Ограниченность ума, чувств, опыта для Ральфа непреодолимы.

Эйми совсем другая. Она сразу понимает про зеркало почти всё. Это тонко чувствующий открытый для сопереживания человек. Но, как мне кажется, понимает она именно !почти" Ее порыв подарить маленькому человеку зеркало с отражением иного себя по факту способен причинить столь же сильную боль, как и грубые выходки Ральфа. Ведь зеркало в специальном аттракционе — это одно, а в комнате, где живешь — совсем другое. Постоянное соседство с такой вещью может оказаться непереносимым.

Грубо намеченная развязка драмы не особенно интересна. Понятно, что финал такой истории может быть только трагическим. А вот идея с зеркалом, где человек видит несостоявшегося себя, меня даже потрясла в какой-то мере. Страшно приближаться к такому образу, страшно и даже неприлично заглядывать за край чужой боли. Это образчик самого настоящего хоррора, который из реальной жизни и потому многократно страшнее любых придуманных страданий и монстров. Ведь это есть. И это невозможно изменить.

Рассказ мне совершенно не понравился. Но это очень сильная вещь. Из того, что я читала у Брэдбери, самая сильная.