http://kiowa-mike.livejournal.com/1605938...Томат-паста. Река Чертуха извивается серой морщинистой змеёй, обвивая своими излучинами пологие борта сопок. На каждой излучине, на выгнутой стороне, лежит обширное поле крупной гальки – камней, принесённых с верховий и переработанных силой реки в овальные мелкие булыжники. Оранжевые осенние лиственницы приветливо качают кронами прибывшим издалека гостям.
- Четыреста метров до валуна с белым пятном, — командует Игорь Раскудин, бывший генерал МВД, а ныне – умеренно преуспевающий банкир.
- Да-дах! – отвечает на команду странное, похожее на растопырившееся насекомое устройство, выплёвывающее длинный сноп пламени в сторону реки. Это устройство – карабин Blaser, с матчевым стволом, толщиной в палец, установленный на сошках. Оружие выглядит так брутально, что почти не замечаешь скорчившегося за ним стрелка – невысокого полного мужичонку в дорогом горном камуфляже. Его зовут Владимир, но в компании кличут просто – Вовочка.
- Убил! Убил камень-то! – радуется третий участник команды, высокий, тонкий как гвоздь, Евгений.
- Хорошо, что убил. А то б он ночью на нашу сторону переполз и нам палатки передавил, — говорит проводник группы Андрей.
- Шутка юмора, — подчёркивает экс-генерал и вся группа заливается здоровым мужским хохотом.
Идёт пятый, он же предпоследний, день сплава по Чертухе – мелкой, быстрой и очень красивой реке Юкагирского плоскогорья. Игорь, Вовочка и Евгений – состоятельные люди, решившие потратить тридцать тысяч долларов не на пьянку, казино в Монте-Карло или круиз в Патагонию, а на настоящий мужской отдых, заказав сплав по одной из наиболее труднодоступных рек России. Все мужчины вооружены – не потому что они собирались на серьёзную охоту, а потому, что по их мнению, человек среди гор и рек северо-востока Азии, на расстоянии трёхсот километров от ближайшего жилья просто обязан иметь оружие.
Оружие – три карабина Blaser R93, под один и тот же патрон – .300 Winchester Magnum, только в разном исполнении. Сейчас мужчины развлекаются стрельбой на большие расстояния, потому что впереди – последний день сплава, последний день их свободы от зарегулированной условностями городской офисной жизни.
Они – счастливы.
За ними наблюдают ещё три человека. Проводник Андрей – высокий, худой мужчина сорока лет в штормкостюме, бывший геолог, а ныне – представитель компании «Колымское сафари»; а также два подошедших с сопок местных жителя – юкагиры. Старик и племянник. Племяннику лет двадцать пять, он держится скромно, но чуть вызывающе, возраст старика трудно определить. Сам он говорит. Что ему семьдесят семь лет, но Андрей, хорошо изучивший повадки местных жителей, подозревает, что хитрый дед накинул себе, как минимум, «десятку». Оба аборигена жилисты, сухощавы, изломаны, как стволы здешних лиственниц, с трудом устоявших под ударами приполярных ураганов на гребнях сопок. Глаза – узкие чёрные стрелки – прячутся в складках тёмно-коричневой свили обветренных лиц. Оба юкагира тоже вооружены. У старика – длинная трёхлинейная винтовка, у молодого – перемотанная изолентой однозарядная малокалиберная винтовка ТОЗ-16. Оба они с интересом следят за развлечением «больших людей».
- Что-то слишком просто у тебя получилось – камень убить, — смеётся экс-генерал. – А слабо попасть в этот пень, что торчит там, на повороте? Стрельни-ка, Женя, до него дальномером!
- Пятьсот двадцать, — говорит Женя, прикладывая к лицу дальномер Leica.
- А у меня – четыреста восемьдесят, — удивляется Игорь.
- Что у тебя за дальномер? Leupold? Leupold – отстой, настоящая оптика называется Leica или Zeiss. На худой конец — Swarovsky, — хихикает Вовочка.
- Нету у меня дальномеров с худыми концами, — смеётся генерал.
Смеются все, особенно юкагиры. Им нравятся немудрящие солёные шуточки милиционера-банкира.
Вован перенаправляет свой инструмент для стрельбы в сторону поворота, и ствол вновь выпускает длинную иглу огня в сторону избранной мишени. От пня отлетает облако древесной трухи.
- Этак ты нам всю природу перестреляешь – с притворным огорчением произносит Игорь. – Живую и неживую. Дай другим попробовать. Эй, чукча, стрельнуть хочешь? – обращается он к молодому аборигену.
Тот испуганно мотает головой.
- Его Лёха зовут, — старик-юкагир улыбается по-доброму, показывая, что нисколько не обижается на обидное для него слово «чукча». — Неее, мы, местные, к такому не привыкли… Мы лучше близко-близко, неслышно, к зверю на отдыхе подойдём, один раз стрельнем…
- А далеко не стреляете штоли? – отрывается от своего прицела Вовочка.
- Нуууу, — старик снова смущается. – Иногда, когда очень кушать хочется…
- Мужики, так что стесняетесь-то? – грохочет генерал. – У нас полный стол, тушёнка «Кремлёвская», колбаса, свежие яблоки, апельсины! Подходите, не стесняйтесь!
Аборигены сдержанно улыбаются.
И тут на берег реки выходит олень.
Это большой северный олень, здоровенный рогач, полностью вылинявший, и гордо несущий огромный куст-корону рогов на голове. Он плавно вышагивает, будто выплывает, из-за мелкой облетевшей чозениевой поросли и направляется к реке.
Туристы сперва столбенеют, затем все хватают оружие и берег распухает от яркого дульного пламени, вылетающего из трёх стволов.
- Уроды, — орёт экс-генерал, вспомнив, по всей видимости, своё капитанское прошлое, — кто-нибудь следите за дистанцией! Расстояние, расстояние мерьте! Женька, тудыть тебя в качель, брось ружо, бери дальномер!
Олень пляшет на берегу среди поднимаемых вокруг него фонтанов битой гальки. Он не понимает что происходит, и поэтому бежит вдоль берега, в расчёте выйти за пределы эффективного действия огня.
Из юкагиров в лагере остался один старик, он вжался в гальку и провожает зверя мушкой своей винтовки.
- Четыреста пятьдесят! Четыреста семьдесят! Пятьсот десять! – отсчитывает расстояние тощий Евгений, руководствуясь генеральской «лейкой».
Стрелки уже перезарядили магазины и продолжают упоённо палить вслед удаляющемуся зверю. Почему-то он не делает попытки уйти в чащу (что, безусловно, спасло бы его жизнь), а с маниакальным упорством стремится перейти на другой берег реки, при этом всё дальше и дальше удаляясь от лагеря.
- Семьсот семьдесят! Восемьсот! Восемьсот семьдесят! – хрипит Евгений.
У стрелков снова заканчиваются патроны.
И в наступившей тишине все видят, как олень подходит к реке – до него уже почти километр, и все наблюдают за ним в бинокли и мощные оптические прицелы – и ступает в воду.
В этот же момент из ствола трёхлинейной винтовки вылетает оранжевый злой огонёк.
Олень чуть пошатывается, проходит несколько метров и заваливается среди камней.
Туристы восхищённо смотрят на старика.
- Однако, за мясом пойду, — скромно говорит дедушка, закидывает винтовку за плечи, и странной, вихляющей походкой, идёт по камням к оленю.
- Вооо… Вот это чукча, — с придыханием говорит Вован, считающийся в компании лучшим стрелком. – Без оптики! Безо всего! Винту его миллион лет, небось! Патрон – военный, краденый! Одним выстрелом!
- Да, мне б сказали, я б тоже не поверил, — говорит генерал. – Вот, всё это – практика. Небось стреляет с малых лет.
- Я в них давно ничему не удивляюсь, — сдержанно замечает проводник.
Возле оленя старик встречает племянника, Лёху.
- Что, помогать нам не придут? — лыбится он.
- Не придут, — успокаивает его старик. – Никто не увидит, что он с малопульки битый.
- Запыхался я, пока бежал, — смеётся Алексей. – Боялся что не успею. Олень дурак, однако, никак не мог понять, откуда пули летят – то туда, то сюда бегает. Если б прямо, ходом пошёл, ушёл бы однако.
- Молодец, — снова успокаивает его старик. – Всё, как договаривались – он только в воду ступил, ты его валишь, я в сопку стрельнул. Все они думают, что я шибко хорошо стреляю, теперь нас любить станут. Продуктов много оставят, шмутья какого, может, полезного. Видал, как у них всего много?
Наутро туристы собираются в путь. На косе остаётся одна палатка North Face, в ней гора консервов, полмешка сахара, посуда, печенье, три бутылки Chivas Regals. Экс-генерал говорит «чукчам» прочувствованные слова, трясёт старику руку.
- В жизни не думал, что такой выстрел своими глазами увижу, — качает он головой.
Катамаран с гостями уходит вдоль серого галечникового берега Чертухи. Оранжевые лиственницы качают кронами вслед уходящим гостям. Старик с восторгом смотрит на оставленный алкоголь.
- Ловко мы развели их, Лёха, — смеётся он ободряюще. – Как томат-пасту…
цитировать
