Тэд медленно опустил руку. Краем глаза он видел Лиз, сцепившую пальцы в замок так крепко, что побелели костяшки, и ему вдруг захотелось разъяриться на этого копа, которого пригласили в дом – и который отказался пожать хозяину руку. На этого копа, чья зарплата – пусть даже малая ее часть – выплачивается из тех налогов, которые Бомонты платят за дом в Касл-Роке. На этого копа, который напугал Лиз. Который напугал и его самого.
– Ну ладно, – проговорил Тэд ровным голосом. – Если вы не хотите пожать мне руку, тогда, может быть, скажете, зачем вы здесь?
В отличие от полицейских штата Алан Пэнгборн был не в плаще, а в короткой непромокаемой куртке. Он запустил руку в задний карман, достал какую-то карточку и принялся читать по ней вслух. Тэд даже не сразу сообразил, что ему зачитывают «предупреждение Миранды».
– Как вы правильно сказали, мистер Бомонт, меня зовут Алан Пэнгборн. Я шериф округа Касл, штат Мэн. Я здесь затем, что мне надлежит допросить вас по делу, связанному с особо тяжким преступлением. Допрос пройдет в отделении полиции штата в Ороно. Вы имеете право хранить молчание…
– Господи Боже, пожалуйста… что происходит? – спросила Лиз, а потом Тэд услышал свой собственный голос, наложившийся поверх голоса шерифа:
– Черт, погодите минутку. Одну минуту. – Он хотел прореветь эти слова, но хотя его мозг и дал легким команду врубить голос на полную мощность, всегда убивавшую все разговорчики в аудитории, на деле он выдал лишь слабое возражение, которое Пэнгборн даже и не заметил.
– …и ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством.
Он убрал карточку в задний карман.
– Тэд? – Лиз прижалась к нему, как испугавшийся грома ребенок. Она смотрела на Пэнгборна огромными растерянными глазами. Иногда быстро бросала взгляд на патрульных – таких здоровенных, что им бы только играть в защите за профессиональный футбольный клуб, – но главным образом смотрела именно на Пэнгборна.
– Я никуда не поеду. – Голос Тэда дрожал – то басил, то давал петуха, как у подростка. Он все еще пытался разозлиться. – И вы не сможете меня заставить.
Один из патрульных прочистил горло.
– В таком случае, – сказал он, – мы вернемся с ордером на ваш арест, мистер Бомонт. В нашем распоряжении достаточно информации, чтобы получить его без проволочек.
Патрульный взглянул на Пэнгборна.
– Справедливости ради стоит добавить, что шериф Пэнгборн хотел взять ордер сразу. Очень на этом настаивал и, наверное, добился бы своего, не будь вы… в каком-то смысле заметной фигурой.
Пэнгборн явно был недоволен, возможно, собственно фактом, возможно, тем, что патрульный информирует Тэда о данном факте, а скорее всего – и тем и другим.
Патрульный это заметил, пошаркал мокрыми туфлями, словно смутившись, но все равно продолжал:
– С учетом сложившейся ситуации, от того, что вы это узнали, вреда не будет, я думаю. – Он вопросительно посмотрел на своего напарника, и тот кивнул. Пэнгборн просто стоял с отвращением на лице. С отвращением и яростью. У него такой вид, подумал Тэд, словно, дай ему волю, он вспорол бы мне брюхо ногтями и намотал бы кишки мне на голову.
– Звучит очень профессионально. – Тэд с облегчением обнаружил, что ему все-таки удалось хоть немного прийти в себя и его голос уже не дрожит. Он хотел разозлиться, потому что злость укрощает страх, но злости по-прежнему не было. Было лишь замешательство. Как будто его ударили исподтишка и этот удар чуть не сбил его с ног. – Но не учитывает тот факт, что я совершенно не представляю, о какой ситуации идет речь.
– Если бы мы допускали такую возможность, нас бы здесь не было, мистер Бомонт, – сказал Пэнгборн. Выражение гадливого отвращения у него на лице наконец дало желаемый результат: Тэд разъярился.
– Мне плевать, что вы там допускали! – взорвался он. – Я сказал, что знаю, кто вы, шериф Пэнгборн. Мы с женой владеем домом в Касл-Роке с тысяча девятьсот семьдесят третьего года – задолго до того, как вы сами хотя бы услышали о существовании этого места. Я не знаю, что вы делаете здесь, за сто шестьдесят с чем-то миль от своего участка, и почему вы смотрите на меня как на пятно птичьего дерьма на новой машине, но могу вам сказать, что никуда не поеду, пока не узнаю, в чем дело. Вы тут грозитесь мне ордером на арест, ну так давайте, берите ордер. Только хочу сразу вас предупредить, в этом случае вы окажетесь по уши в котле с кипящим дерьмом, а подкладывать дрова под котел буду я. Потому что я ничего не сделал. Это черт знает что! Вопиющее безобразие!
Теперь его голос включился на полную мощность, и оба патрульных слегка стушевались. Пэнгборн – нет. Он продолжал смотреть на Тэда все тем же убийственным взглядом.
В соседней комнате заплакал один из близнецов.
– О Господи, – простонала Лиз. – В чем же дело? Скажите!
– Иди к детям, солнце, – сказал Тэд, по-прежнему глядя в глаза Пэнгборну.
– Но…
– Пожалуйста. – В гостиной плакали уже оба близнеца. – Все будет хорошо.
Она взглянула на него, словно спрашивая: «Ты обещаешь?» – и пошла успокаивать малышей.
– Мы хотим допросить вас в связи с убийством Гомера Гамиша, – произнес второй патрульный.
Тэд оторвал взгляд от Пэнгборна и повернулся к патрульному.
– Кого?
– Гомера Гамиша, – повторил Пэнгборн. – Вы хотите сказать, мистер Бомонт, что это имя вам ничего не говорит?
– Как же не говорит? – изумленно пробормотал Тэд. – Когда мы в городе, Гомер отвозит наш мусор на свалку. Делает мелкий ремонт по дому. Он потерял руку в Корее. Ему дали Серебряную звезду…
– Бронзовую, – с каменным выражением поправил Пэнгборн.
– Гомера убили? Кто убил?
Патрульные удивленно переглянулись. Изумление трудно подделать. После горя, из всех проявлений человеческих чувств труднее всего убедительно изобразить именно изумление.
Первый патрульный ответил удивительно мягким голосом:
– У нас есть все основания полагать, что вы, мистер Бомонт. Поэтому мы сейчас здесь.