Перед нами яркий пример того, что бывает, когда литературный импотент берётся за поэзию. Автор (по причинам, которые станут понятными ниже) пожелавший остаться неизвестным, взял народную, всем известную песню «Любо, братцы, любо» и после первых четырёх куплетов добавил ещё три своего собственного сочинения:

Отрешившись от идеологического содержания новодела, прошу оценить стиль и рифму данных куплетов. Сказать что они плохи – значит не сказать ничего. Как можно вставлять в песню фразу «Местечковый, трехъязыкий, жадный продотряд»? Её неудобно даже просто проговорить вслух, не то что спеть! Да и «И всё то, что было, помним всё, что было» немногим лучше.

Мысль автора скачет подобно бешеному кенгуру. В три куплета уместилась казачья станица, которую вырезает какой-то продотряд (почему именно продотряд — не ясно, видимо ничего другого в рифму не влезло), плач по кубанским и терским казакам, замученных проклятыми евреями и какие-то невнятные обещания не забыть обиды даже на том свете. В результате автор успешно продемонстрировал идеологических тараканов обитающих у него в голове, однако что он хотел сказать своей «песней» мне так и осталось непонятным. И самое главное: как этот поток сознания сочетается с первыми четырьмя куплетами оригинальной «Любо, братцы, любо»?

Зато с уверенностью можно сказать, что жизненным кредо автора является девиз: «Повторяю ещё раз: я не повторяю!» В противном случае я не могу объяснить постоянные повторы в куплетах одних и тех слов: «Тихо СПИТ станица, матери не СПЯТ», «Запалил СТАНИЦУ, вырезал СТАНИЦУ», «Так помянем, БРАТЦЫ, БРАТЬЕВ наших верных, Терских да кубанских наших БРАТЬЕВ во Христе», «То ИУДА Троцкий, то ИУДА Свердлов», «И ВСЁ то, ЧТО БЫЛО, помним ВСЁ, ЧТО БЫЛО». Да, и в оригинальной песне есть место повторам, но там подобные моменты сведены к минимуму, здесь же они занимают половину текста.

Или, например, авторская логика, вернее её отсутствие. Берём первые строчки куплета:

Итак, старухи и молодухи, если верить тексту, спят, а матери – нет. Сразу вызывает вопрос возраст матерей проживающих в данной станице. Видимо всё женское население у автора разделяется на детей, молодух, матерей и старух, причём матерями (раз он выделяет их в отдельную категорию) у него являются женщины неопределённо-среднего возраста. Подход, что и говори любопытный. И вообще, станица спит, а матери — нет. Что-то здесь не сходится. Быть может матери находятся за пределами станицы, которую собираются вырезать евреи-большевики? Ау, автор, ты хоть сам понял, что ты написал? Нет ответа...

Финал песни просто потрясает:

Плачущие зомби-казаки, которые молятся за Святую Русь – американским режиссёрам, специализирующихся на создании треш-фильмов о живых мертвецах остаётся только мечтать о подобном сюжете!

Итог: уважаемые лаборанты, будьте бдительны! Эта песня хоть и написана по мотивам «Любо, братцы, любо» (у которой на Фантлабе есть своя собственная страница), но ею точно не являются. И прежде чем ставить этому «шедевру» десятку или восьмёрку подумайте, а он точно заслуживает столь высокой оценки?

Кто не знает, что на границе тучи ходят хмуро и что на высоких берегах Амура часовые Родины стоят? Перед нами нестареющая классика военной поэзии и военной песни, ушедшая в народ и в фольклор. Любой, кто вырос в СССР или в Российской Федерации неоднократно слышал этот неофициальный гимн танковым войскам в самых различных исполнениях: от армейского хора до группы «Дюна». Одного этого стихотворения хватило Борису Ласкину, чтобы обрести творческое бессмертие.

Кстати, не смотря на довольно значительный объём запоминается текст очень легко. На мой взгляд – это лучший знак качества для поэтического произведения.

Довольно забавно наблюдать как из-за изгибов внешней политики меняется враг в песне. Изначально это были самураи, что в принципе понятно, поскольку стихотворение написано по случаю побед над японцами на озере Хасан и Халхил-Голе. После разрыва советско-китайских отношений при Хрущёве и конфликта на Даманском в тексте появилась и продержалась до 90-х годов неведомая «вражья стая». В детстве я слышал оба варианта, а вот учил в школе на уроках пения – как раз со «стаей». Однако к концу 90-х игнорировать улучшение российско-китайских отношения стало невозможно. Да и вообще, могущественный сосед в любой момент мог поинтересоваться: если не японцы, то кто тогда мог бродить на той стороне Амура и кого победоносно разгромили советские танкисты? В результате в песню вернулись самураи и историческая справедливость восторжествовала. Однако, если завтра мы снова вдрызг разругаемся с Поднебесной, то композиторам останется только смахнуть пыль с альтернативного варианта текста и песня вновь обретёт политическую актуальность.

Поскольку песня моментально стала мега-хитом, то последовали и переводы на другие языки, и пародии и вариации на тему. А в 1948 году Борис Ласкин написал песню-продолжение, в которой рассказывается о послевоенной жизни бравого экипажа: «боевой водитель на Кубани и на Волге башенный стрелок» (с)

А что же японцы? Вы будете смеяться, но они как минимум один раз вплотную подошли к тому, чтобы использовать эту песню в своём аниме. В идиотском сериале «Girls und Panzer» группа русских школьниц, приехавших на соревнование по танковому биатлону в Японию, при атаке вражеских позиций исполняла «Катюшу». Разумеется, это ошибка. Идя в «бой» против потомков тех самых «самураев» русская команда пела бы именно «Три танкиста», что было бы абсолютно логично для такой ситуации. Однако мы простим японцам эту милую ошибку, всё же вставлять в свой мультфильм песню соседней страны о твоём собственном поражении – это уже за гранью добра и зла.

Я не понимаю многочисленные отзывы в духе «Цикл очень хорош, но именно этот роман – сплошное разочарование». Люди, очнитесь! Качество всего цикла «Девятый» является довольно низким. В нём нет ни ярких героев, ни оригинальных сюжетных ходов. При этом рояли за главным героем ходят табунами, в результате чего вся ирония автора по поводу штампов в попаданческой литературе уже к середине первой книги оборачивается пшиком.

Цикл могли бы спасти юмор и ирония автора, однако они ограничиваются ироническими репликами героя в первом книге, а также попугаем-алкоголиком. Попугай хорош, спору нет, но для многотомной серии его одного как-то маловато.

На мой взгляд «Тайна ордена» ничем особо не отличается от остальных книг цикла. Как и раньше главный герой столь же везуч и не убиваем, а аборигены – столь же тупы и ограничены. Язык откровенно вымучен и чувствуется, что автор писал книгу через силу, но это характерно для всего книг данной серии, кроме первой. В связи с этим у меня вопрос: может быть вместо того, чтобы ругать конкретно этот роман, вам стоит более критически оценить весь цикл?

Кстати, не понимаю откуда лаборанты взяли, что это конец истории нашего соотечественника в мире меча и магии. На мой взгляд Каменистый напишет о нём ещё как минимум пару-тройку книг, а уж при желании может строчить продолжения до бесконечности.

Итог: «Девятый» целиком и полностью состоит из жанровых штампов и в этом плане «Тайны ордена» ничем не лучше и не хуже романов-предшественников. При выставлении оценки долго колебался между пятью и шестью баллами и в итоге поставил пятёрку, так как сам цикл у меня никаких положительных эмоций не вызывает.

После того как я прочитал «Позывной: «Колорад». Наш человек Василий Сталин» я не хотел открывать эту книгу, ибо очевидно, что писательским даром судьба Валерия Большакова явно обделила. Но мне стало интересно сравнить опус данного МТА с романами Сергея Буркатовского «Война 2020. Первая космическая» и Эдуарда Катласа «Прикладное терраформирование».

Докладываю: сей кактус добросовестно мною сгрызен. Ничего достойного внимания в нём не обнаружено. Роман Буркатовского подкупал относительной реалистичностью происходящего в космосе и неоднозначностью героев (во всяком случае, американцы там отнюдь не такие карикатурные персонажи, как у Большакова), Катлас покорил своим оптимизмом связанным с освоением и преобразованием Марса. Большаков не смог предложить ничего кроме ура-патриотизма, череды взрывов и перестрелок.

Завязка романа следующая: 2037 год. Оперативная обстановка, как ей и положено — сложная. Соединённые Штаты продолжают клониться к своему закату. Американцы уже даже и не мечтают вернуть себе лидерство в мировой экономике, для них теперь на повестке дня стоит задача удержать за собой право называться второй по размеру экономикой, ибо этот титул оспаривает возрождающаяся Россия. К власти в России пришли патриоты, которые не только построили авианосец «Иосиф Сталин», но и отменили ЕГЭ с Болонской системой, заключили военный союз с Китаем, успели повоевать на трёх континентах, а также совершили прорыв в пилотируемой космонавтике, что позволило нашей стране за восемь лет совершить семь экспедиций к Марсу и основать там колонию.

Коварные американцы (в терминологии автора – «америкосы», «пиндосы» и «янкесы») с целью срыва космической программы России расстреливают на орбите Марса свой собственный корабль. Космических кораблей способных быстро долететь до Марса и вернуться на Землю у США много (или три, или четыре – автор сам путается) и поэтому для провокации не жалко уничтожить один из них вместе с экипажем на борту. После этого американцы обвиняют во всём российский космический корабль, а потом пытаются расстрелять и его (тупые русские не догадались предупредить своих космонавтов быть начеку). Конец этой затеи немного предсказуем, так что после уничтожения гнусных янки остатки русского экипажа начинают свою космическую одиссею. Одновременно на поверхности Марса клятые капиталисты с помощью взвода морской пехоты готовятся захватить мирную русскую базу, на которой нет ни военных, ни даже толкового оружия. Молодая и сексапильная начальница базы решает перейти к партизанской войне…

Вообще весь конфликт за марсианские энергоресурсы выглядит откровенно по-дурацки. Если верить автору, то на Земле ещё не кончилась нефть, а на Луне уже заработали заводы по добыче Гелия-3. В этих условиях смысл везти не Землю топливо с Марса выглядит верхом абсурда. Но даже если так, то совершенно странно, что американцы даже не попытались поискать месторождения дейтерия и трития на своей половине планеты, а вместо этого составили «коварный» план по захвату русской базы, под которой и находятся залежи этого минерала. Впрочем, для картонных злодеев из бульварного чтива такая логика естественна.

Главная беда Большакова заключается в том, что он даже не пытается понять то, что он сам написал. Самый яркий пример подобного наплевательского отношения писателя к своему произведению – биография главного героя. Время действия романа, напоминаю, 2037 год. Итак, Воронин Николай Петрович родился в 2000 году («сорок скоро» говорит он, клеясь к молодой и сексапильной начальнице марсианской базы). В 2029 году, будучи старшеклассником он смотрел как русские космонавты первыми высаживаются на Марс. Да, вы не ошиблись, герой закончил школу в возрасте 29 лет! Но это ещё не всё. В 2027 году, т.е. за два года до этого младший лейтенант Воронин прибыл для дальнейшего прохождения службы на базу Камрань. За его плечами к этому моменту уже был провал при поступлении в Высшую школу космонавтики, срочная служба в армии, служба по контракту и три года обучения в лётном училище.

Как эти две даты можно совместить – лично я не представляю. Самое смешное, что слова автора о том, что Воронин закончил школу в 2029 году, а в 2027 – начал службу на базе в Камране находятся на одной и той же странице, буквально в двух соседних предложениях. То есть Большаков мало того, что самым позорным образом облажался при написании романа, так он ещё и не перечитал тот бред, что написал!

Но даже если принять за правду тот факт, что к 2027 году герой уже был младшим лейтенантом, а не доучивался в школе для умственно отсталых (а где ещё могут держать ученика за партой лишние десять лет?), то меня поражает его карьера. За следующее десятилетие Воронин успел повоевать в Азии, Африке и Новороссии, попасть в отряд космонавтов, пару раз слетать в космос и стал капитаном космического корабля. Карьерный рост – просто фантастический.

На этом фоне путаница с именами эпизодических героев (глава НАСА то Лэнгдон Мейси, то Лэнгдон Адамс) выглядит сущей ерундой.

Такое понятие как «атмосфера» в романе отсутствует. Автор просто перечисляет события, которые происходят с героями. Персонажи книги вроде бы испытывают какие-то эмоции (во всяком случае, в тексте есть соответствующие пометки), но на этом всё. Никакого сопереживания или эффекта присутствия Большакову в отличие от тех же Буркатовского и Катласа создать не удалось. Да и можно ли сочувствовать картонным героям?

Зато на антагонистов автор чёрной краски не пожалел. Американцы в романе жадные и подлые, а американские морпехи – ещё и запредельно тупые. Ни малейших признаков совести или чувства взаимовыручки гражданам США (за исключением одного-единственного, который симпатизирует молодой и сексапильной начальнице русской базы) неведомо. При малейших затруднениях они убивают и предают своих соратников. Глядя на этих уродов поневоле задаёшься вопросом: «А как такие кретины вообще добрались до Марса?»

Научная составляющая в книге также отсутствует, ибо автор писал не научно-фантастический роман, а патриотическую агитку в марсианских декорациях. В свете этого в романе фигурируют бочки начинённые рентгеновскими лазерами с ядерной накачкой, «космические буржуйки» в которых вместо дров закладывается по три килограмма плутония-238 и атомные мины. И это только первое что вспоминается из научно-технического маразма.

Ну и, конечно, автор в очередной раз пытается поэксплуатировать украинскую тему. И опять он делает это неудачно. На фоне космического противостояния России и США упоминания про Новороссию от Луганска до Тернополя и правящий на остатках Украины бандеровский режим, лозунг «Марс – наш!», а также «бургомистр» американской марсианской базы по имени Иван Яресько выглядят абсолютно неуместными.

Итог: халтура с большой буквы «Х». Скажу прямо: книга настолько слаба, что не выдерживает сравнения даже (о, ужас!) с американским кинематографом. Нелюбимый в наше стране фильм «Армагеддон» с Брюсом Уиллисом в роли спасителя Земли на фоне этого романа выглядит твёрдой научной фантастикой. Более того, в отличие от этого литературного убожества в голливудской картине есть целая плеяда ярких и колоритных героев.

Да и вот что ещё. Роман «Позывной: «Колорад». Наш человек Василий Сталин» был ужасен. «Марс наш!» – ничуть не лучше. Вряд ли я теперь прочти что-либо написанное Валерием Большаковым.

Продолжаю отдавать дань памяти книгам моего детства. И сегодня я хочу сказать пару слов о повести Роберта Макклоски «Приключения Гомера Прайса».

Повесть эта в нашей стране малоизвестна. Во всяком случае, даже в базе Фантлаба есть сведения только о двух антологиях в рамках которых она была издана четверть века назад. И это не может не огорчать, ибо истории о Гомере Прайсе стоят того, чтобы о них не забывали.

События этой повести разворачиваются в первой половине XX века в маленьком городке стоящем на развилке двух дорог где-то в штате Огайо. В Сентерберге проживают простые люди, с которыми то и дело происходят странные и невероятные происшествия.

С помощью скунса задерживают банду грабителей… Автомат для выпечки пончиков начинает работать без перерыва и никто не знает как его остановить… Самая богатая леди города строит новый квартал из сотни абсолютно одинаковых жилых домов и никто из новосёлов не может найти своё жилище, поскольку таблички с адресами не приколотили… Самый скандальный житель города получает странное наследство от своего безумного дядюшки… И в центре всех этих историй находится паренёк Гомер Прайс, который с великим удовольствием наблюдает за всем происходящим, а иногда и помогает взрослым выпутываться из сложных ситуаций.

Книга напичкана отсылками к различным литературным произведениям. Греческие мифы зашифрованы в именах героев, история Рипа Ван Винкля сливается с легендой о Гамельском крысолове, один из рассказов Марка Твена послужил первоосновой для заключительной главы повести. И это только то, что я смог вспомнить спустя двадцать лет после того как в последний раз прочитал это произведение.

Итог: хорошая, добрая и ироничная книга, в первую очередь рассчитанная на мальчишек в возрасте от 8 до 12 лет. А поскольку примет времени в ней не так уж и много, то повесть не слишком устарела и по сей день. Да, сегодняшнему юному читателю будет заметно, что у героев повести нет планшетов и мобильных телефонов, но с другой стороны, что взять с провинциалов, пускай даже и американских?

«Жемчуг проклятых» и «Заговор призраков» стали моими вторым и третьим художественными произведениями Екатерины Коути с которыми я ознакомился (первым была «Невеста Субботы»). И читая эти романы, я в очередной раз поразился количеству сделанных Коути отсылок к своим же собственным научно-популярным книгам. Причём эти отсылки весьма ненавязчивы.

Например, разговор героев с приведением Каролины Лэм. Чтобы понять все реплики призрака мне пришлось лезть в «Джейн Остен и её современницы», в которой этой в высшей степени скандальной даме уделена целая глава. Нет, в целом и без этих исторических подробностей понятен смысл беседы виконта Мельбурна с покойной супругой, но если знать что стоит за теми или иными словами, то сцена обретает дополнительный объём.

Или фраза о том, что спешащий на обед мальчишка-посыльный рассовал по карманам сюртука устрицы, а в руках держал горячую картофелину. Из контекста очевидно, что паренёк живёт впроголодь, но если так, то откуда у него деньги на устрицы? Всё дело в том (и об этом сказано в «Недоброй старой Англии»), что в середине XIX века устрицы ещё не считались особым деликатесом и были пищей бедняков.

Повторюсь, таких отсылок в цикле довольно много и их разгадывание принесло мне немало удовольствия. Единственное, чего я не понял при прочтении, так это зачем при уборке дома надо было рассыпать по ковру спитую заварку. Видимо автор рассказала ещё далеко не всё, что ей известно о повседневной жизни викторианской Англии.

Таким образом, после прочтения трёх романов у меня сложилось впечатление, что все книги Коути представляют собой единый Метатекст. Другое дело, что заметить подобные отсылки можно, только если сначала прочитать её научно-популярные произведения, а уже потом перейти к художественным.

Это если говорить о творчестве Екатерины Коути в целом. Если же перейти конкретно к этой дилогии, то я могу сказать следующее.

Несмотря на то, что в «Жемчуге проклятых» и «Заговоре призраков» действуют одни и те же герои, да и временной разрыв между событиями романов минимален, произведения не слишком похожи друг на друга. Первая книга довольно камерна. В ней много психологии, а вот динамики ей определённо не хватает. Мест действия – небольшой городок в Йоркшире. Значительная часть книги посвящена воспоминаниям героев и предысторией случившимся событий. Из-за этого сюжет периодически начинает провисать и топтаться на месте.

«Заговор призраков» гораздо более динамичен. Местом действия является столица тогдашнего мира – миллионный Лондон. Улицы, особняки, дворцы, конторы – всё это промелькает перед глазами читателя, равно как и череда персонажей: от юной королевы Виктории и принца Альберта, до работников и обитателей Бедлама.

Какая книга лучше? Сказать не берусь. Они разные и каждая хороша по-своему.

Мир викторианской Англии в романах зрим и осязаем. Запахи духов и смрад улиц; бидон разведённого молока, на дне которого обнаруживается размолотый мел; столик из фанеры в меблированной квартире; обои, окрашенные краской с высоким содержанием мышьяка; занозистые дверцы общественного транспорта; густо напомаженные и от того липкие мужские волосы; чистоплотные дамы, которые моют голову раз в две недели; жуткая давка на вокзале Паддингтон и великолепие Букингемского дворца; озверение толпы, готовой растерзать попорченную невесту и зияющая пропасть между классами, когда аристократы способны парой фраз привести в чувство охамевшее мужичьё. Редко в какой книге авторы уделяют столь много внимания подобным мелочам, от которых зависит не столько сюжет, сколько атмосфера романа.

В одном из отзывов читал, что герои цикла похожи на персонажей «Джейн Эйр» или «Грозовой перевал». Даже и не знаю, что и сказать на это заявление, ведь ничего общего у героев Коути и Прокофьевой с персонажами романов сестёр Бронте или других произведений вроде «Джонатан Стрендж и Мистер Норрелл» нет. Вернее есть, но это сходство заканчивается на уровне «две руки, две ноги, мужчина/женщина, подданный(-ая) английской короны». Этого как-то мало, чтобы проводить параллели между персонажами различных авторов. Чувствуется, что Коути с Прокофьевой слишком хорошо знают английскую литературу, чтобы использовать чужие наработки. Характеры Простушки, Волшебника, Развратницы, Юнца, а также других героев цикла получились у соавторов своими собственными, а не списанными с книг других писателей. Причём (что не может не радовать) характеры у героев не статичны и изменяются по мере повествования.

На мой взгляд, единственным серьёзным недостатком цикла являются запутанные личные отношения между главными героями в духе «Он любит Её, Она любит Его, но судьба не даёт быть Им вместе…» и прочей такой Санта-Барбары. Нет, любовные треугольники выписаны очень даже неплохо. Есть в них и психология, и драматизм, и цена совершённым поступков. Однако если в первом романе тема любовных отношений органично вплетена в основной корпус повествования, то ближе к концу второй книги она начинает превалировать и заслонять собой все остальные сюжетные линии. Не знаю как женской аудитории, а мне, как мужчине, это пришлось не слишком по нраву.

Финал у истории открытый, так что при желании соавторы могут написать и третий роман. Если это случится, то я его обязательно прочту.

Рэп на стихотворение Гумилёва? Оказывается, есть и такое. В данной манере это стихотворение исполнил и включил его в свой альбом «Re:поэты» Наум Блик. Особого восторга у меня эта композиция не вызвала, но в качестве курьёза, а также демонстрации, что произведения Гумилёва можно исполнять и таким образом — почему бы и нет?

Само же стихотворение также не произвело на меня особого впечатления. Гумилёву хорошо удавались оптимистические или романтические произведения в которых он давал волю своему буйному воображению. Мечты и фантазии подстёгивали его деятельную натуру, в результате чего он исколесил Европу, побывал в Африке и прошёл по дорогам Войны. Однако в произведениях вроде этого, где он изливает свою меланхолию, нет ни размаха, ни огня. Эмоции поддёрнуты пеплом, мир вокруг тускло-серый и им правит апатия. Может быть кому-то и нравится такая грань в творчестве поэта, но я люблю совсем другого Гумилёва.

Итог: стихотворение нельзя назвать плохим, оно просто не моё. Это тот случай, когда форма интереснее содержания.

Режим демшизы включён:

Я уже говорил, что Гумилёв скинхед и расист, а вы мне тогда не верили! Мол, параллель между Драконом и жителем Пакистана из стихотворения «Змей» неочевидна. Ну, а теперь уже всё, оправдать поэта не получится! Белый человек покусился на святое: на негров!! Ой, я хотел сказать на афроафриканцев… Причём как покусился: высмеял не только их цвет кожи, но и их стремление во всём походить на вершину человеческой эволюции – белых американцев!!! И что это за стёб над чернокожим президентом первой демократической страны в Африке и сравнение его с обезьяной? Уж не на Обаму намекают ли эти строки?

Режим демшизы выключен.

Нет, ну а серьёзно: что вы хотите от Гумилёва? Для начала XX века сочетание слов «негр» и «президент» было необычайно смешным и нелепым оксюмороном. И вообще, вспомните, как мы шутили над избранием Барака Хусейныча, а ведь прошло сто лет с тех пор, когда было написано данное произведение.

Конечно, опубликуй кто-нибудь такое стихотворение сейчас, то автору было бы крайне сложно уклониться от обвинений в расизме, уж больно оно неполтикорректно. Слава богу, что поэзия Гумилёва находится в золотом фонде русской литературы, а накал толерантности в России ещё не достиг той степени, когда неугодные произведения изымаются из собраний сочинений классика.

Говоря об этом стихотворении, нельзя не упомянуть о самой Либерии. К моменту написания стихотворения эта страна существовала уже примерно девяносто лет. За это время американский протекторат пережил череду диктатур и переворотов, а расизм негров, приехавших из США к неграм-аборигенам являлся идеологией данного государства. Собственно за прошедший век в Либерии ничего особенно не изменилось: коррупция пронизывает всё общество, центральная власть слаба, население находится в ужасающей нищете. Сегодня Либерия – самая бедная страна Западной Африки и третья по этому показателю в мире. Такова «Земля свободы», которая своим существование отлично иллюстрирует фразу третьего президента России о том, что «не надо путать Свободу с Благополучием» (с) Судьба этой страны является прекрасным доказательством того простого факта, что быть американским протекторатом с марионеточным правительством далеко не так выгодно, как это кажется некоторым либерально настроенным гражданам.

В самой Либерии Гумилёв никогда не был, поэтому, мне кажется, что наиболее достоверные элементы описания страны (в частности строки о рыбаках-пиратах) срисованы с его любимой Эфиопии. Ну, а в целом это стихотворение можно охарактеризовать одним-единственным словом: «клюква» (по отношению к государству негров). Особенно смачно выглядит история о том, как однажды самец шимпанзе в течение пяти дней управлял страной и никто не заметил подмены. Поэт сразу оговаривается, что об этом ему поведал европеец, который был крепко разозлён на тамошнего главу государства, но история от этого не становится менее эпичной. Впрочем, для такого государства как Либерия обезьяна в качестве президента – ещё не худший вариант.

Итог: неполтикорректное, лирическое и смешное стихотворение о стране, в которой абсолютное большинство из нас не было и, слава Богу, никогда не будет.

«Год резонанса» – очень неплохое произведение, главным достоинство которой является оригинальная сюжетная задумка. Вся наша жизнь так или иначе подчинена циклам, но что будет, если у всех циклов максимумы и минимумы придутся на одно и тоже время? Разумеется катастрофа, причём катастрофа планетарного масштаба.

У Хайнлайна получилось очень соразмерная вещь. При желании, конечно, «Год резонанса» можно было бы растянуть и на целый роман, но в этом случае пришлось бы вводить дополнительные сюжетные линии, плодить диалоги или насыщать текст новыми подробностями, в результате чего идея о том, что с помощью статистики можно предсказать Конец Света оказалась бы отодвинута на задний план.

Тем не менее, у повести есть серьёзные недостатки. Первым и главным из них является то, что автор безбожно слил конец произведения. С одной стороны – получилось даже оригинально, а с другой – как-то очень сумбурно и в результате развязка никак не сочетается с основной частью сюжета.

Во-вторых, меня позабавило то, как Хайнлайн попытался оправдать своего героя в глазах американского читателя. Глядите, говорит он в заключительной части рассказа, мой герой вовсе не трус, который сумел вместе с любимой женщиной пережить в уютной горной долине и Третью мировую войну, и Конец Света. Нет, он патриот США, он убил двух русских солдат, которые высадились в Калифорнии!

Лично мне этот момент показался откровенно слабым, поскольку на мой взгляд ни Потифар Брин, ни Мид Барстоу в оправдании не нуждаются. В охватившем мир безумии (причем безумии не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле) каждый выживает как умеет, так что нет ничего зазорного в том, чтобы сбежать из мегаполиса, и постараться пережить лихие времена где-нибудь в глуши. В свете задумка автора о том, что пара советских солдат из числа десантировавшихся на калифорнийское побережье внезапно окажутся в горной долине, где их сможет убить в спину американский статистик, выглядит откровенно чужеродно, для столь гармоничного произведения. Мне кажется, что тут дело в том, что «Год резонанса» появился на свет в 1952 году, в самый разгар «охоты на ведьм» устроенной сенатором Маккарти и его сторонниками. Если я прав, то советские десантники в этом повести – это страховка Хайнлайна от обвинений в недостаточности патриотизма.

P.S. В произведении неоднократно упоминаются лемминги, которые служат символом самоуничтожения. Образ стада грызунов, несущегося к обрыву настолько ярок и нагляден, что писатель просто не мог им не воспользоваться. И уж, конечно, Хайнлайн не предполагал, что в XXI веке учёные снимут с этих зверьков клеймо самоубийц. Если верить современной науке, то у леммингов не зафиксировано достоверных случаев коллективных миграций в поисках собственной смерти, а единственная кинозапись подобного процесса является постановочным фильмом, то есть доказательством служить не может.

Книга производит весьма слабое впечатление. Дело в том, что Люси Уорсли в самом начале произведения заявляет, что хочет рассказать об эволюции английского дома от Средневековья до XX века. Однако большая часть книги посвящена чему угодно, только не самому жилищу. Пытаясь скрыть нехватку материала по заявленной теме, Уорсли рассказывает обо всём подряд: что ели, что носили, чем болели англичане, где и как они рожали детей и как отходили в мир иной. Всё это хотя и интересно, однако имеет крайне опосредованную связь с Домом. Более того, из-за обширности поднятых тем (любая их которых могла бы составить несколько научных монографий) повествование приобретает откровенно обрывочный и фрагментарный характер. В результате внимание автора постоянно скачет от одной темы к другой, а это книгу отнюдь не украшает.

Например, в главе посвящённой венерическим болезням (кстати, как это связано с английским домом?) Уорсли сообщает читателям, что «в числе других недугов, за границей причисляемых к «английским», были мазохизм, самоубийство и бронхит» (с) К чему и зачем нужно было упоминать о бронхите и самоубийствах в главе, посвящённой сифилису и гонорее?

Или вот ещё: «Люди искренне верили, что могут умереть от того, что сидят или спят на сквозняке, и с маниакальным упорством стремились держать голову в тепле (но старались ее не перегревать: некоторые ночные колпаки имели отверстия на макушке «для выхода испарений»). Даже моя мама помнила, как в 1950-е ее мать (моя бабушка) не разрешала ей выходить из дома с мокрыми волосами» (с) Каким образом мокрые волосы матери Люси Уосли связаны с практикой Нового времени спать в колпаке – решительно непонятно. К чему вообще было сообщать подобные подробности из жизни своей семьи? В бабушкином запрете есть свой резон: на улице с мокрыми волосами очень легко заболеть, особенно если дело происходит в холодное время года, но это никак не связано с содержанием главы, посвящённой одежде для сна!

Периодически автор начинает нести и вовсе лютую ахинею. Например, она заявляет о том, что «фактически до конца XX века сексуальные предпочтения и ориентация почти не влияли на общественную репутацию человека. В прежние времена не существовало таких ярлыков, как «гомосексуалист», «лесбиянка» (даже «педофил» или «вуайерист»), — просто люди, которым свойственны некие странности» (с). Самое смешное, что в следующем предложении Уорсли рассказывает о казни в XVII веке графа Каслрея за его гомосексуальную связь со слугой. Даже из её собственного примера становится очевидным, что и до XX века сексуальная ориентация влияла на общественную репутацию человека самым что ни на есть решающим образом (был графом – стал висельником). Однако Уорсли с ослиным упрямством утверждает, что Каслрея осудили не за акт мужеложства, а за то, «что он предавался ему со слугой» (с). В этот момент мне захотелось покрутить пальцем у виска, ибо если англичанка не знает (или делает вид, что не знает) о судьбе Оскара Уальда осуждённого за однополую связь с аристократом Альфредом Дугласом, то мне сказать больше нечего.

После таких косяков доверие к писательнице и её произведению пропадает окончательно. Безусловно, в книге есть немало любопытных фактов, однако из-за авторского непрофессионализма я вынужден отнестись к сообщаемым Уорсли сведениям с изрядной долей скептицизма.

Итог: очень сумбурное, плохо структурированное произведение, в котором интересная информация тонет в авторской болтовне. Если вы не прочитаете эту книгу, то ничего особенного не потеряете.

Довольно странное стихотворение. Юная принцесса заблудилась в лесу и была вынуждена переночевать в грязной и убогой хижине. Поутру хозяин лачуги проводил её до замка, так что для девушки всё закончилось хорошо, однако она впоследствии неоднократно оплакивала свою судьбу.

Подобный сюжет оставляет меня в глубоком недоумении. Хочу обратить внимание, что между принцессой и рабочим не было никаких признаков Большой и Чистой Любви! Внимание вопрос: зачем же ей тогда сдалась эта хижина? Нет ответа...

Не знаю, толи это тонкая ирония автора над экзальтированной барышней, то ли он действительно разделяет вместе с принцессой её скорбь от того, что ей не удалось пожить жизнью нищенки, но картина взбалмошной девчонки, которая не ценит, того что у неё есть и мечтает невесть о чём, получилась у Гумилёва преизрядная.

Итог: типичный случай того, когда некоторые понапридумывают себе невесть чего, а потом жалеют о несбывшемся.

В своё время, когда я писал отзывы на «Маленького лорда Фаунтлероя» и «Маленьких женщин» я испытывал определённый дискомфорт. Если посмотреть на эти отзывы, то создаётся впечатление, что детская литература созданная женщинами во второй половине XIX – начале XX веков целиком и полностью состояла из подобных литературных уродцев, которые в наши дни могут служить лишь культурными артефактами, интересные лишь специалистам, но никак не широкой публике. Тем не менее, это не так и при знакомстве с «Аней из Зелёных Мезонинов» мне не помешали ни пол, ни возраст, ни прошедшие с момента выхода книги сто лет, ни абсолютно разный культурный багаж по сравнению с читательской аудиторий данного романа.

Тут, конечно, всё дело в героях этих произведений. Герой «Маленького лорда» настолько идеален и безупречен, что лично я не могу считать его человеческим персонажем. Это скорее некий обобщенный образ Идеального Ребёнка, о котором мечтают родители и которому не один живой мальчик не может соответствовать. Сёстры Марч из «Маленьких женщин» при всех попытках Луизы Мэй Олкотт придать им жизненности и достоверности – всего лишь неудачные картонные персонажи из морализаторского и дидактичного произведения, чьи душевные терзания, а также постоянные жалобы на якобы бедную жизнь, на фоне ужасов Гражданской войны выглядят откровенно нелепо.

История Ани Ширли подчёркнуто обыденна и от этого выглядит особенно выигрышно. События романа происходят в канадской глубинке в конце XIX века, когда одинокие брат и сестра решают усыновить мальчика-подростка, чтобы тот помогал им содержать ферму, однако из-за путаницы им из приюта присылают одиннадцатилетнюю девочку.

Люси Мод Монтгомери могла испортить всё впечатление от книги, если бы сделала из своей героини какую-нибудь исключительную личность, которая своим появлением перевернула бы жизнь в посёлке. К счастью этого не произошло. Да, Аня очень необычный и запоминающийся из-за своей фантазии, мечтательности и неиссякаемого оптимизма персонаж, однако ничего по-настоящему необычного ни в ней самой, ни в её биографии нет. Своим появлением она, конечно, добавила немного красок в жизнь посёлка, но всё же самое главное что она смогла сделать – это принести радость в дом своих приёмных родителей. Не больше, но и не меньше.

У героини, как у всякого живого человека есть свои достоинства и недостатки, взлёты и падения. И хотя Аня, по задумке её создательницы персонаж скорее комический, ибо на протяжении всего романа её сопровождает целая череда забавных происшествий, но мне больше пришлась по нраву лирическая романа, которая связана с грёзами и мечтами маленькой девочки. Здесь Люси Мод Монтгомери удалось передать ту радость детства, когда окружающий мир кажется тебе не местом ежедневной борьбы за собственную жизнь/жизнь родных и близких, а залитым Солнцем и поросшим прекрасными цветами полем, которым хочется любоваться целую вечность. За это можно простить книге все её недостатки.

Стиль повествования, на мой взгляд, немного приторен, но я это списал на свой возраст и пол. Как знать, может быть для девочек в возрасте 8 – 12 лет подобная манера является оптимальной. Язык произведения, насколько это можно судить по переводу М.Ю. Батищевой, сносен, но не более того. Темп событий, после нескольких глав в начале романа, когда происходит завязка сюжета, движется довольно быстро и в результате в книгу небольшого объёма уместилось пять лет жизни главной героини.

На волне успеха данного романа Люси Мод Монтгомери издала ещё семь книг об этой героине, которые описывают жизнь Ани до самой старости, однако об их качестве я судить не могу, ибо если про Аню-девочку мне было читать интересно, то начало истории про Аню-девушку показалась откровенно неудачным. Представлю, что там может быть в последующих романах, когда героиня вышла замуж и родила шестерых или семерых детей.

Итог: конечно, данное произведение имеет свои недостатки, более того, оно рассчитано исключительно на женскую аудиторию (мальчишки такие книги читать не будут). Тем не менее, «Аня из Зелёных Мезонинов» успешно прошла испытанием временем, а значит заслужила право называется литературной классикой, пусть даже и с приставкой «детская».

P.S. Говоря о книге невозможно не упомянуть и об одной из экранизаций (а за сто лет их было несколько) данного произведения. Речь идёт об аниме-сериале созданном в 1979 году Исао Такахатой – коллегой незабвенного Хаяо Миадзаки. Сериал довольно большой: 50 серий по 25 минут. Учитывая тот факт, что «Аня из Зелёных Мезонинов» является не слишком толстой книгой, остаётся только поражаться мастерству Такахаты и его команды, которые смогли удержаться как от добавления отсебятины, так и от торможения темпа событий с целью растянуть невеликий сюжет на полсотни эпизодов. Создатели сериала крайне бережно подошли к вопросу переноса на экран как событий изложенных в книге, так и самой атмосферы романа. В результате аниме-сериал сам стал классикой, которая не слишком устарела за те десятилетия, что прошли с момента его создания. Заодно «Аня из Зелёных Мезонинов» наглядно демонстрирует тот высочайший уровень, которого достигли к тому моменту японские аниматоры. Ещё не почившая в бозе советская мультипликация не смогла создать ничего подобного.

Не люблю романы о сплошной и необъятой халяве. А «Лесовик» в этом плане даже хуже, чем раскритикованное мною «Семнадцатое обновление» Георгия Смородинского. По мере чтения книги создаётся впечатление, что в популярную компьютерную игру до того как в ней зарегистрировался главный герой никто не играл, ибо для всех игроков, то, что делает Евгений Евпак, является откровением.

Ещё одним серьёзным поводом невзлюбить «Лесовика» стало то обстоятельство, что автор буквально заваливает своего героя различными подарками, незаслуженными наградами, знаниями и достижениями. Герой, на ровном месте, открывает новые и новые игровые умения, причём делает он это как-то походя. Люди, хорошо и успешно играющие в течение многих лет в «Альтмир» каждый новый навык получают как великую награду, а герою система даёт их просто так, видимо за красивые глаза. В результате получается, что кроме главного героя нормальных людей в цикле нет и вокруг него отираются только дураки да идиоты.

И всё это только часть сюжета которая связанная с виртуальной реальностью. А ведь ещё есть приключения героя в реале. И они, поверьте, вызывают не меньше вопросов и нареканий, чем претензии к компьютерной игре.

Долгое время думал, какую оценку поставить первому роману цикла: три или четыре балла? В результате, после беглого ознакомления с отдельными фрагментами второй и третьей книги (читать целиком эти опусы у меня уже не было ни сил, ни желания) я решил поставить «Лесовику» четвёрку. Как-никак это первая книга автора, а значит стоит отнестись к ней со снисхождением. Однако, продолжения «Лесовика» получились ничуть не лучше и только правила Фантлаба не дают мне поставить заслуженные тройки этим «шедеврам». В результате весь цикл, на мой взгляд, заслуживает только тройки по десятибалльной шкале.

Итог: удивлён чрезвычайно высокими оценками, которые поставлены романам Евгения Старухина. Интересных персонажей, которым стоит переживать – нет. Яркого и необычного игрового мира или удачного описания реальности окружающей героя – тоже нет. Язык в лучшем случае можно назвать посредственным. И штампы, штампы, штампы. Если у автора и было желание написать что-нибудь своё, то это желание оказалось погребённым под грудой бонусов и наград, которыми он завалил своего героя. А это и есть один из главных штампов в романах лит-РПГ.

Рассказав о путешествиях Джеймса Кука и Жана-Франсуа Лаперуза, Николай Чуковский обратился к отечественной истории и написал повесть о первой русской кругосветной экспедиции.

…Прошло уже двадцать лет с тех пор как я в последний раз перечитывал это произведение, но его содержание я помню очень хорошо, благо там есть что запоминать. Путешествие Крузенштерна от Петербурга до Китая, которое он предпринял в молодости по собственной инициативе; застрявший в борту корабля осколок скалы, который стал своеобразной затычкой и в итоге не дал потонуть кораблю по пути из Кейптауна в Бомбей; неудачная дипломатическая миссия в Японии и байка о том, что однажды из Нагасаки в Токио на руках пронесли слона; радость жителей Петропавловска-Камчатского от того, что Крузенштерн передал им соль, которую по случаю приобрёл в Японии; о войне русских поселенцев с индейцами Аляски; встреча с огромной флотилией китайских пиратов и многодневная торговля мехами в Макао – всё это я вспомнил практически сразу. В этом и заключается дар писателя – рассказывать просто и понятно о вещах весьма сложных. Причём рассказывать так, чтобы это запомнилось на всю жизнь.

Из 1095 дней плавания только 375 дней шлюпы Крузенштерна и Лисянского шли вместе, поэтому повествование, которое следует за курсом кораблей, периодически распадается на две части. В то время как Крузенштерн на «Надежде» проводит дипломатическую миссию в Японии и исследует Сахалин, Лисянский на «Неве» изучает побережье Аляски и участвует в войне с индейцами. В связи с этим отдать должное Чуковскому, который не стал выпячивать значение одного из капитанов и тем самым принижать роль другого. В его повести и Крузенштерн, и Лисянский одинаково важны для первой русской кругосветной экспедиции.

Любопытный момент: уже во время написания отзыва заглянул в книгу и сразу обратил внимание, насколько за восемьдесят пять лет, которые прошли с момента создания повести, изменились правила написания тех или иных географических названий: Индо-Китай за истекший век стал Индокитаем, Иеддо – Эдо, Хондо – Хонсю, Кю-Сю – Кюсю, Ламанш – Ла-Маншем… В детстве этого не замечал, а тут – прям какой-то стариной повеяло.

Итог: конечно, история о Крузенштерне и Лисянском менее эпична, чем три кругосветных путешествия Джеймса Кука или неудачная экспедиция Лаперуза, но, тем не менее, это плавание стало вехой в истории отечественного военно-морского флота о которой не стыдно рассказать подрастающему поколению. Более того, эта экспедиция стала первым большим путешествием для лейтенанта Фаддея Беллинсгаузена и юнги Отто Коцебу. Так что не будь Крузенштерна и Лисянского, то не было бы и русского открытия Антарктиды, а это было бы обидно, не правда ли?

Отличная зарисовка человеческих характеров. Ведь очевидно, что Глеб Капустин завидует более успешным односельчанам, которые покинули свою деревню и добились успеха в большом мире. Собственно, какие претензии он озвучил Константину и его жене? Приехали в деревню на такси и привезли вещей на пять чемоданов! Вот и всё их «пренебрежение» к окружающим.

В произведении есть тонкий психологический момент, о котором не упомянули предыдущие лаборанты: успех Капустина у деревенских мужиков базируется на той же зависти к более успешным землякам. Шукшин специально подчёркивает, что герой рассказа в деревне популярностью не пользуется, ибо «Глеб жесток, а жестокости никто не любит» (с) Просто мужикам нравится смотреть, как Глеб оттягивается на приезжих, при этом для них совершенно не важно прав ли тот в споре или нет. Особенно это становится заметно к концу рассказа, когда Капустина откровенно понесло и он стал упрекать Константина и его жену в «неуважении простому народу». Может быть, колхозники люди и необразованные, но ведь явно не слепые и не тупые, поэтому не могли не сообразить, что это обвинение – откровенная ложь. Однако никто из мужиков и не подумал одёрнуть зарвавшегося односельчанина, когда тот начинает клеветать на кандидата и его жену. Наоборот, когда Константин обращается к ним за поддержкой, они все отмалчиваются, тем самым вставая на сторону хама.

Сама же дискуссия Глеба с Константином – это непрерывный поток сознания, наблюдать за которым приходится через постоянный фэйлспам. При этом Капустин прекрасно понимает свою невежественность, поэтому в разговоре с кандидатом опирается приёмы демагогии, которые применяет достаточно ловко. Правда это у него получается скорее из-за эффекта неожиданности, а не из-за своего ораторского искусства, поскольку Константин и его жена слишком поздно поняли, с каким уродом они ведут беседу. Мать Константина, кстати, могла бы его и предупредить о столь специфичном персонаже, ведь она знала, что Глеб непременно заявится в дом, чтобы поглумиться над её сыном.

P.S. Несколько дней назад данный рассказ озвучил Дмитрий Пучков. Озвучил отлично, за что ему большое спасибо. Так что кому лень читать сам рассказ – можете прослушать его в исполнении Гоблина.

Не люблю книги про вампиров. И знай я наперёд, что «Через сто лет» как раз из числа подобных произведений, то, скорее всего, просто бы не открыл книгу. К счастью я этого не знал.

Почему я говорю «к счастью»? Потому что роман Эдуарда Веркина является самой странной историей о вампирах, которую мне довелось встречать. Автор задался вывернуть сюжет о кровососах наизнанку. Хочу особо подчеркнуть: не традиционный сюжет (это уже наверняка делали и раньше), а современный, навеянный за последние пару десятилетий кинематографом.

Веркин начал с того, что так часто предотвращают герои голливудских фильмов – с апокалипсиса. Прошло уже сто лет, как серия природных и техногенных катастроф, а так же вирус, превращающий людей в упырей, практически полностью уничтожили человечество. У изуродованной планеты оказались новые хозяева – homo vampiricus.

Вампиры в этом романе ничуть не похожи на свои образы из современной массовой культуры. Забудьте аристократичного Дракулу в исполнении Белы Лугоши или Кристофера Ли. Забудьте бледного красавца Эдварда Каллена из «Сумерек». Эдуард Веркин пошёл другим путём и срисовал своих героев с графа Орлока из фильма «Носферату. Симфония ужаса» 1922 года, а может быть даже с Френсиса Вернея из романа Томаса Прескетта Преста. Уродливые, боящиеся солнечного света, обладающие нечеловеческой силой и потрясающей регенерацией, практически бессмертные существа. И одновременно – невероятно несчастные создания, ибо Бог отвернулся от них. Всё дело в том, у вампиров нет души, вернее есть, но очень мало, какой-то клочок, который позволяет жизни ещё как-то теплиться в теле, но не более того. Лишённые эмоций, чувств, способности творить и создавать нечто новое вампиры оказались не нужны самим себе. Ну да, они сильные и живучие, но что с этого толку, если твоя жизнь сводится к бесконечному прозябанию, а ты сам не можешь даже оплакать свою горькую судьбу?

Авторская ирония состоит в том, что в мире, в котором хозяевами являются упыри, высочайшей ценностью оказался Человек. Причём люди вампирам нужны не в качестве пищи, а в качестве объекта для подражания и недостижимого идеала. Без людей носферату могут только умереть, так как существование, которое они влачат, куда хуже смерти и только живые дают надежду немёртвым на воскрешение, ибо если однажды произошла мутация, которая превратила человечество в вампиров, то имеется теоретическая возможность обратить процесс вспять.

Люди уже много лет ведут научные изыскания, вроде бы даже успешные и позволяющие надеяться, что заветный способ обратной мутации вот-вот будет найден. Но поскольку здесь затронута такая вещь как душа, то наука откровенно пасует. Что есть душа? Остаётся ли она неизменной на протяжении всей жизни или душа – это зёрнышко, за которым надо долго и внимательно ухаживать? А если так, то какие для этого нужно применять методики и упражнения? Да и вообще: что такое – быть человеком?

Именно этот вопрос является краеугольным для большинства вампиров. С целью найти ответ на него вампиры изо всех сил (а сил у них очень много) пытаются подражать людям. Носят парики (волосы выпадают у них в первые же минуты после рождения), регулярно подпиливают клыки, имитируют эмоции, заводят домашних животных, поддерживают ветшающую инфраструктуру, потихоньку восстанавливают уничтоженную катаклизмами биосферу планеты.

Один из главных парадоксов книги состоит в том, что бездушные вампиры оказались гораздо добродетельнее людей. У них нет никаких чувств и эмоций, а значит им не зачем конкурировать друг с другом. У них нет войн, нет соперничества, нет даже банальной вражды. Они то и обманывают друг друга с трудом, ибо для обмана нужно приложить усилия, а большинству вампиров просто не хочется лишний раз напрягаться.

Не смотря на гнетущую атмосферу постапокалипсиса, ауру безнадёжности и тоскливого отчаяния «Через сто лет» является очень лиричным произведением о существах, которые не способны испытать какие-либо чувства. Кроме этого эта история рассказывает о том, что всегда есть шанс исправить самую страшную ошибку и восставшее из праха человечество (это не спойлер, поскольку об этом становится известно в первой же главе) является тому доказательством. Ну и, конечно, данный роман, помимо всего прочего, является ещё и гимном гуманизму, ибо в этой книге бездушные вампиры сделали всё возможное и невозможное, чтобы вернуть себе право быть людьми.

Если говорить о недостатках произведения, то приходится признать, что ими являются эпизоды, в которых герои выясняют между собой тот или иной аспект человеческой психологии. А поскольку о ней вампиры имеют весьма смутное представление, то эти рассуждения полны абсурда и гротеска. Лично я абсурд и гротеск не слишком-то люблю, так что порой книгу читать было несколько утомительно. Но это очень субъективная придирка, многие наоборот увидят в этом достоинства романа.

Итог: очень сильное и очень необычное произведение, в очередной раз доказывающее, что отечественная фантастика может создавать сильные и неординарные вещи. Лишний балл добавлен за довольно успешную попытку уйти от литературных и кинематографических штампов.

Предупреждение: в тексте встречаются спойлеры. С другой стороны: качество книги очень плохое, так что сведения о деталях сюжета могут уберечь вас от знакомства с этим произведением.

Что сказать об этом литературном убожище, причём так, чтобы не тратить на него особо много времени?

Во-первых, автор зря связался с русско-украинскими отношениями. На кой чёрт делать героя лётчиком Луганской Народной Республики, если это никак не сыграло на развитие сюжета? Только ради позывного «Колорад»? Или таким образом графоман пытался привлечь внимание к своему унылому опусу?

Во-вторых, автор явно не знает, что ему делать с Василием Сталиным, в тело которого попал главный герой после своей смерти. В результате весь роман бедного Василия кидает из крайности в крайность. Сначала он доблестно воюет на фронте, пачками сбивая немецкие самолёты. Потом, внезапно вспомнив, что вот-вот должны расстрелять Якова Сталина за пару недель втайне от спецслужб устраивает налёт на лагерь Заксенхаузен (находящийся в самом центре Германии) и спасает брата. А под конец романа начинает курировать производство истребителей. И параллельно со всем этим борется с массой диверсантов, которые хотят его то убить, то похитить. В результате вместо нормальной истории получается каша, поскольку автор не может внятно описать ни одну из линий сюжета.

В-третьих, абсолютно феерический главный злодей-попаданец, вселившийся в тело Хрущёва. Чёрт с ним, что автор выбрал на роль протагониста украинца (кстати, странно, что в своём финальном монологе злодей не объявил себя последователем Бандеры или Шухевича), но как поверить в то, что Андрийко Сулима всю жизнь проходивший в диссидентах и, соответственно, не имеющий никакого опыта руководящей работы смог адекватно заменить собой Хрущёва таким образом, чтобы окружающие не заметили подмены? На минуточку, в 1943 году Никита Сергеевич совмещал должности члена Президиума ВКП(б) – высшего органа СССР, первого секретаря Киевского обкома ВКП(б) (по нашему – губернатора области), первого секретаря ЦК коммунистической партии Украины (на современный манер – премьер-министра Украины) и члена совета Воронежского фронта будучи генерал-лейтенантом. И если должность первого секретаря Киевского обкома на момент действия романа является формальной (дело происходит весной-летом 1943 года и город ещё не освобождён), то все остальные – вполне рабочие.

Отдельно доставил тот факт, что кандидатом на перенос в прошлое в Советском Союзе образца 2037 года выбран патентованный противник режима, причём имеющий судимость по политической статье. И уж совсем рассмешил пассаж о том, что восьмидесятишестилетний грантоед перед тем как покинуть светлое социалистическое будущее перестрелял всех учёных и заминировал лабораторию. Рембо-диссидент в стиле «Новодворская в атаке!» – это за гранью добра и зла.

С точки зрения языка, которым написано это произведение, характеров героев, и прочих элементов литературной составляющей, то здесь тоже похвалить автора не за что. Нельзя сказать, что он не старался. Старался. Но результат получился откровенно посредственным. Пожалуй, единственная более-менее удачная идея в романе состоит в том, что Хрущёв – это попаданец, задавшийся целю разрушить СССР. Однако и её нельзя поставить в заслугу Большакову, поскольку она была озвучена на профильных форумах ещё лет пять назад.

В качестве постскриптума хочу отметить ещё один неприглядный момент. В своей книге Большаков транслирует гнусную версию о том, что сын Никиты Хрущёва – Леонид, бывший военным лётчиком, попал в плен к немцам и начал с ними сотрудничать. Затем он, якобы, был выкраден спецгруппой СМЕРШ и расстрелян как изменник Родины. С точки зрения истории подтверждений этому бреду нет. С точки зрения сюжета книги этот эпизод не дал ничего. Таким образом, единственная причина, которая побудила писателя вставить данный пассаж в книгу – это желание посильнее пнуть Никиту Хрущёва, очернив его через сына-предателя. Это, так сказать, дополнительный штришок к портрету автора.

Именно с этого четверостишья, которое было выбрано Верой Камшой в качестве эпиграфа к своему роману «Несравненное право» и началось моё увлечение творчеством Гумилёва. И пуская данное стихотворение не самое сильное в его творчестве, но меньше десяти баллов я поставить не могу, ибо если не оно, то я бы мог не открыть для себя данного поэта.

Ну и ведь, если вдуматься, далеко не каждому человеку судьба предоставляет возможность самостоятельно выбрать каким образом ему умереть. Может быть подобное «право» и не является несравненным, но уж весьма редким – точно.

Итог: пафосное и немного наивное, но при этом яркое и запоминающееся стихотворение.

Справедливости ради: в Советской России в двадцатые годы важнейшие религиозные праздники были выходными днями. Для того, чтобы в этом убедиться достаточно потратить пару минут и воспользоваться услугами интернет-поисковиков. Откроем, например, табель-календарь за 1929 год, когда и было написано данное двустишье. Кроме каноничных коммунистических праздников вроде Дня Парижской Коммуны (18 марта), Дней Интернационала (1 и 2 мая) и Дней Пролетарской Революции (7 и 8 ноября) нерабочими днями являлись Пасха (4, 5 и 6 мая), Вознесение (13 июня), Троица (23 июня), Духов день (24 июня), Преображение (6 августа) и Рождество (25 и 26 декабря). Уволить человека за то, что он не работал в нерабочий день несколько проблематично. В свете этого, пафос отзыва Sawwin'а несколько снижается, не правда ли?

Впрочем, подобная веротерпимость Советской власти закончилась весьма быстро. Осенью 1929 года начался перевод предприятий и учреждений на непрерывную пятидневную трудовую неделю с плавающим днём отдыха для различных групп трудящихся. Реформа оказалась настолько непопулярной, что уже в ноябре 1931 года непрерывная пятидневная рабочая неделя была заменена шестидневной с фиксированным днём отдыха. Память об этом календарном извращении осталась только в фильме «Волга-Волга» («первый день шестидневки», «второй день шестидневки» и так далее). Ну, а возврат к нормальной семидневной неделе состоялся только летом 1940 года.

Разумеется, ни о каких религиозных праздниках при таких авангардистских экспериментах над календарём говорить не приходилось. Так что тактичность советской власти к чувствам верующих во времена НЭПа оказалась надолго забыта. Вспомнили о ней только сейчас, когда в интернете стали массово выкладывать календари двадцатых годов.

Таким образом, плакат с виршами Маяковского это не «свидетельство той давней борьбы» (с), это свидетельство обработки властями общественного мнения о том, что религиозные праздники рабочему человеку не нужны. Таким образом правительство загодя готовило народ к непопулярным реформам.

Само же двустишье настолько убого и примитивно, что не стоит даже упоминания в отзыве. Тот случай, когда популярному автору заплатили за построчную работу и тот постарался как можно быстрее отделаться от навязанного ему контракта.

Кулак – это не крестьянин, который силами своей семьи выращивает свой урожай. Кулак – это крестьянин, который использует дармовый труд батраков, а также занимается ростовщичеством, вгоняя своих односельчан в долговую кабалу. Зачастую это ещё и лидер банды, которая держит в страхе всю округу.

В принципе именно о таком персонаже и пишет Маяковский. Ведь не превратился у него бывший кулак в крестьянина-середняка! И батраки у него по-прежнему есть (только теперь они замаскированы под родственников) и зерном поспекулировать кулак не прочь, и деньги в долг он продолжает давать. Ну и, естественно, пытается пролезть во власть: дочку отдал в комсомол, сам вовсю обихаживает сельское начальство. Для полноты картины не хватает разве что упоминания о браках между его семьёй и членами правления колхоза.

Чем эта картина недостоверна? Да ничем. И для того, чтобы знать и писать об этом, не обязательно проживать в деревне. Был ли такой порядок вещей сложившийся на излёте НЭПа хорошим или плохим? Тут у каждого своё мнение. Был ли другой путь кроме раскулачивания и индустриализации? К сожалению нет, ибо руководство СССР исходило из неизбежности войны с блоком капиталистических стран, а значит на повестке дня стояла форсированная индустриализация. В свете этого полагаться на кулаков-спекулянтов в вопросе хлебозаготовок было невозможно. Можно ли было провести раскулачивание более гладко и с меньшими жертвами? В идеале – конечно можно было. Но беда в том, что люди существа неидеальные, а кулацкий вопрос был для современников чрезвычайно болезнен. В результате компания по борьбе с зажиточным крестьянством шла с такими перегибами, что кремлёвскому руководству приходилось то и дело одёргивать и притормаживать кадры на местах.

Итог: к творчеству Маяковского я отношусь весьма прохладно. Тем не менее, не могу не отметить, что стихотворение не насколько плохо, как пишет о нём Sawwin. Вот «Буржуй-нуво» – тот, действительно, яркий пример «распаления классовой борьбы и искусственной истерики» (с) за которую не стыдно поставить два балла. А это произведение – не более чем зарисовка эпохи хотя и весьма дурная, поскольку в ней полно субъективных оценок и идеологических штампов.

Сюжет истории прост и незатейлив. Высокопоставленный советский чиновник однажды услышал в дрянной магнитофонной записи «Охоту на волков» и, захотев прослушать её вживую, затребовал к себе самого Высоцкого. Ну а поскольку самоиронией Владимир Семёнович обделён не был, то слушая песню очень зримо представляешь и процесс исполнения хита, и реакцию на него единственного слушателя. Заодно становится понятно, как Высоцкий относился к такому явлению как корпоративы.

Итог: ироничное и потому весьма удачное дополнение к серьёзным «Охота на волков» и «Конец охоты на волков».

За такое предсказание надо долго и вдумчиво пороть самозваного оракула. И не потому, что предсказание мрачное, а потому, что оно представляет собой профанацию, причём профанацию дурно написанную.

Некоторые видят в этих строчках предсказание Великой Октябрьской революции. Дескать, всё как напророчил поэт, так и сбылось. Одним словом – не стихотворение, а катрен Нострадамуса. В такие моменты мне всегда становится неудобно. Не за себя, за других. Напомню, что Лермонтов родился в 1814 году, когда ужасы Великой Французской революции были ещё свежи в памяти общества. Более того, мало-мальски образованные люди знали и про Английскую революцию, которая переросла в затяжную гражданскую войну, а потом и вовсе в военную диктатуру. В свете этого предсказывать смерть, кровь, хаос, голод после государственного переворота легко и просто. Более того, заявлять подобное всё равно что утверждать, что вода – мокрая, а огонь – горячий. Так что мне трудно понять тех людей, которые делают пророчество из констатации очевидного факта.

Но продолжим чтение «Предсказания» дальше:

Четыре строчки и сразу масса вопросов. Что значит «платком из хижин вызывать»? Откуда у чумы платок? Как автор вообще представляет себе болезнь в платке? И кого чума пытается вызывать из хижин? Ответов автор не даёт, ему не до этого, он спешить предвидеть грядущего Робеспьера:

«Мощный человек» – это видимо так «Предсказание» говорит о Ленине. Владимир Ильич получился в этом стихотворении как живой: высокий, статный, мускулистый… Но, с другой стороны, именно этот отрывок максимально точно отвечает понятию «пророчество», ибо образ Ленина с ножом в руке неизбежно вызывает ассоциацию с фразой «А ведь мог и бритвочкой полоснуть», про которую в XIX веке не могли знать.

Ну и мой любимый фрагмент стихотворения:

Тот неловкий момент, когда невозможно отличить классика русской литературы от МТА. Плащ с высоким лбом – это ещё смешнее, чем «толстые пальцы лап» из романа Сергея Тармашева.

С рифмами у Лермонтова тоже всё не ладно. Словосочетание «любовь – кровь» и двести лет назад была уже весьма заезженной, да и рифмы как «жён – закон», «вызывать – терзать» нельзя назвать особо удачными. Но, конечно, хит данного произведения «в нём – челом».

Итог: болезнь в платке, плащ с высоким лбом и убогие рифмы. Лишний раз убедился, что слава Михаила Юрьевича как выдающегося стихотворца изрядна преувеличена. В прозе он действительно велик, но стоит дело дойти до поэзии, то зачастую мы видим либо штамп и банальность, либо глупость. Конечно, автора извиняет тот факт, что на момент написания «Пророчества» ему было всего 16 лет, но всё равно больше двойки подобный опус не заслуживает.

P.S. Больше спасибо Fiametta, которая объяснила мне смысл строк про болезнь и платок: «Тогда в народе чуму представляли себе в виде демоницы, которая подходит к деревне, машет платком и насылает на деревню болезнь. Дворяне в это уже, конечно, не верили, но образ был тогда для русских людей знакомым» (с). Впрочем, даже если так, то непонятно, почему чума не насылает с помощью платка болезнь на деревни, а вызывает им людей из хижин. Что и говорить, написано стихотворение очень небрежно.

Жизнь всегда фантастичнее, чем любая выдумка писателя, поэтому историческая литература – всегда одна из самых интересных. Надо лишь уметь подать материал, а уж с этим-то у авторов книги проблем нет.

Тут ещё помогла эпоха. XVIII век – это окончание перехода Европы от Средневековья к Новому Времени. На авансцену истории выходит буржуазия, которая всё сильнее и увереннее теснит увядающую аристократию. Это был тот исторический миг, когда старые порядки ещё не умерли, а новые – не стали господствовать. Время перемен, как и всегда бывает в таких случаях, не могло не отразиться на нравах эпохи.

Король женатый сразу на двух женщинах… Герцог не скрывающий, что живёт счастливой шведской семьёй… Представители знати, в том числе высшей, берущие в супруги проституток… Женщина убившая свою мать и вместо полагавшейся ей за это виселицы, получившая славу выдающийся детской писательницы… Да, Англия эпохи Георга III и Георга IV не слишком похожа на чопорную Великобританию времён королевы Виктории. Даже странно, что общество столь лихо отжигавшее на рубеже XVIII – XIX веков уже к середине того же столетия затянулось в корсет показной и нарочитой благопристойности.

Авторам вообще очень чётко удалось уловить парадоксы, которыми так богата наша жизнь. Мужчина умирает от заражения крови из-за оцарапанной щеки, но при этом одной из героинь книги врачи в ходе борьбы с раком без наркоза удаляют грудь и она выживает! В любой другой книге это показалось бы роялем и авторским произволом, но с реальностью спорить не приходится.

Конечно, как и при прочтении любой другой биографии, всегда задаёшься вопросом об авторской пристрастности. Очевидно, что Коути и Прокофьева весьма вольно трактовали поступки своих героев. Но даже если писательницы и погрешили против истины, то на литературном качестве книги это никак не сказалось.

Отрадно и то, что Коути с Прокофльевой не стали зацикливаться представительницах лишь одного класса. Наряду с аристократками на страницах книги нашлось место и проституткам, и порядочным домохозяйкам. Примечательно ещё и то, что все героини, так или иначе связаны друг с другом. Связи эти весьма причудливы и разнообразны: личное знакомство и как следствие – дружба или ненависть, общие мужья/любовники, заочное знакомство через книги, родство через браки родственников или потомков. В результате произведение предстаёт не набором разрозненных историй, а более-менее цельных полотном, позволяющих охватить мимолётным взглядом всю эпоху.

Ну и, конечно, нельзя не отметить язык произведения и ту иронию, с которым оно написано. Некоторые моменты, на мой взгляд, просто восхитительны:

или

Итог: отличное, весёлое, порой даже шокирующее и рвущее шаблоны описание эпохи через биографии наиболее ярких женщин того времени. Решительно, век Просвещения и эпоха Регентства нравятся мне куда больше ханжеского и лицемерного Викторианства. И пускай оценка книги немного завышена, я просто не могу не отдать должное мастерству и таланту авторов.

Ну а теперь, после всех восторженных отзывов позвольте добавить нотку скептицизма.

В этой книге Акунину изменил его прежний взвешенный подход к отечественной истории. В принципе это ожидалось давно, скорее меня удивил довольно сдержанный «Ордынский период». Но с самого начала было очевидно, что при описании событий XVI века вызовут у автора желание рассказать ПРАВДУ о гнусном тиране и объективности при этом будет не слишком много. Это было понятно и по либеральной идеологии, которую исповедует Чхартишвили и по отдельным репликам, которые встречались в предыдущих томах «Истории».

Однако мои ожидания по накалу демшизы оказались откровенно занижены. Лично я ожидал, что основную ярость автора вызовет только один из правителей России, о которых зашла речь в этом томе. В конце-концов в отечественной истории со времён Каразмина к Ивану Грозному отношение сложилось негативное и только в XX веке случилась частичная «реабилитация» данного царя. Но, внезапно, оказалось, что есть ещё один человек, который активно не нравится Борису Акунину…

Вообще всего три правителя в русской истории удостоились титула «Великий» и Иван III – один из них. Узок круг государей, которых потомки наградили столь почётным прозвищем, а значит и подход к жизнеописанию такого исторического деятеля должен быть взвешенным и аккуратным. Однако знаете, какое из слов чаще всего встречается в той части книги, которое посвящено правлению Ивана III? «Тоталитаризм» – вот самая главная характеристика, которую даёт Акунин этому средневековому правителю Тоталитаризм в XV веке! Видимо под тоталитарным государством автор понимает любое государство, чьи усилия которого сконцентрированы на создании максимально большой и мощной армии. Таким примеров хватало во все времена, но были ли они тоталитарными? При Фридрихе Великом Пруссия представляла собой один огромный военный лагерь. В Пруссии XVIII века что – тоже царил тоталитаризм? И не виднеются ли Акунину за спинами Ришелье, Мазарини и Людовика XIV, которые в течение целого века втаптывали в грязь дворянскую вольницу и строили мощный государственный аппарат во главе с абсолютным монархом, тени Сталина и Берии?

Что характерно, критикуя Ивана III, Акунин не может предложить никакого другого варианта защиты государства от многочисленных внешних врагов. Более того, описывая конфликт с Новгородом, автор скорбно отмечает, что «в XV столетии наиболее эффективной государственной системой для Руси была самодержавная монархия постордынского типа» (с). Представляю, каких усилий стоили Чхартишвили эти слова.

Но самый треш и угар начинаются, когда Акунин добирает до времён Ивана Грозного. Царствовал данный царь долго, очень неоднозначно и славу заработал крайне специфичную. С другой стороны – Иван IV остался в памяти народной как выдающийся правитель. Вполне очевидно, что здесь любой мало-мальски уважающий себя писатель/историк/писатель, мнящий себя историком должен проявить максимальную осторожность и умеренность в оценках, ибо личность данного царя соткана из противоречий, а суждения о нём самом и его правлении/отдельных этапах правления различаются кардинально. Но Акунин пишет российскую историю именно так, как она бы понравилась ему самому, так что результат оказался немного предсказуем…

Автор много, очень много рассказывает о зверствах, казнях и пытках первого русского царя. Однако в какой-то момент Акунину становится мало реальных преступлений и реальных жертв Ивана Грозного. Стремясь максимально демонизировать неугодного ему правителя, он начинает обвинять его в убийстве собственных сыновей! Мол, первенец царя погиб по его вине (разумеется, никаких доказательств у него нет, просто автор так видит). Рассказывая о том, что Грозный в порыве гнева убил второго сына, Акунин «забывает» указать что вся эта история – не более чем легенда, которая не подтверждается какими-либо достоверными доказательствами. Про то, что в останках и сына, и его жены, и Анастасии Романовой (первой супруги Ивана IV) концентрация мышьяка и ртути превышает все мыслимые нормы – ни слова. Ведь это не вписывается в образ, который создаётся автором и поэтому Акунин, совершенно неполживо, умалчивает о данных фактах. В свете подобных умолчаний, передёргиваний, ссылок на откровенно сомнительные источники попытки психологического анализа, которые предпринимаются на страницах этой книги, выглядят откровенно убого. Я не являюсь поклонником Ивана Грозного и не тороплюсь хоть как-то оправдывать его поступки, но когда я вижу, что читателя пытаются обмануть (а иначе я не могу воспринять все эти трюки к которым прибегает автор), то веры Акунину у меня нет от слова «совсем».

Ну и, конечно, читая часть книги, посвящённой Ивану IV, возникает масса вопросов, на которые автор так и не смог дать внятных и убедительных ответов. Почему при Грозном территория страны расширилась в полтора раза? Каким образом государство в течение нескольких десятилетий при таком царе смогло вести войны сразу на два фронта? По чьему плану и приказу основывались новые крепости и города, расселялись на присоединённых землях податочные люди, распределялись между дворянами земли – решительно не понятно. Видимо, в представлении либерала, это происходило строго вопреки воли гнусного Ивана IV.

Примечательно, что Акунин крайне бегло упоминает битву при Молодях 1572 года. Судьба нашей страны висела на волоске, Иван Грозный и его подданные должны были совершить нечто близкое к чуду, чтобы остановить степного захватчика. В этих тяжелейших условиях государственный аппарат (по Акунину – неэффективный и парализованный страхом опричнины) сработал на «отлично». Автор не смог игнорировать этот эпизод, но предпочёл отделаться скороговоркой. Более того, рассказывая о событиях 1571 года, он не удержался от упоминания ненавистного Сталина! Дотянулся, понимаешь, Иосиф Виссарионович до Ивана Васильевича…

И снова об авторской «объективности» и «достоверности» его текста: даже здесь автор нашёл место для рассказов о казнях и пытках Грозного, обвинив того, что тот собственноручно драл бороду и жег угольями Михаилу Воротынскому – воеводе, который и командовал войсками в битве при Молодях. Самое смешное, что при этом Акунин ссылается на князя Курбского, который к тому моменту уже лет десять как сбежал в Литву и сколь-нибудь достоверным свидетелем этих событий быть не мог.

Итак, что читатель узнал из этой книги? Иван III построил тоталитарное государство, Василий III был бездарью, Иван IV – психопатом и только Годунов – относительно приличным человеком. Какие климатические, экономические, финансовые и демографические условия воздействовали тогда на Государство Российское – либо не сказано вообще, либо сказано скороговоркой. Каких усилий стоило великим князям, а потом и царям усмирить боярскую вольницу, собрать воедино разодранную на части страну, защитить её слабозаселённые пространства от многочисленных врагов и расширить пределы государства – не сказано практически ничего. На фоне этого убожища даже довольно неудачные книги по истории вроде «Война и мир Ивана Грозного» Александра Тюрина выглядят вполне пристойно.

Из хорошего. Книга написана весьма приличным языком, складно и занимательно. Словесных конструкций-уродов вроде «поставляли множество рекрутов из числа русских и половецких рекрутов» (с), как это было в предыдущей части, в этой книге не обнаружено. Материал хорошо структурирован, причём для каждого государя этот порядок подбирается особо, чтобы, как подчёркивает автор, читателю было максимально удобно ознакомится с событиями царствования того или иного правителя. Опять же карты дают и иллюстрации дают некоторое представление об описываемых в книге событиях. Ну и, для меня, самое главное: рассказывая о «тоталитаризме» и прочих ужасах русского Средневековья Акунин бичует монархов, но не народ. В книге нет пассажей о «рабском» народе и прочих интеллектуальных изысках либеральной идеологии. Что называется: спасибо и на этом.

Итог: откровенно тенденциозное и предвзятое произведение, в котором Акунин наконец-то дал волю своим либеральным суждениям. Одни только стоны за тоталитаризм и параллели со сталинизмом чего стоят! И хотя написано всё это очень складным и хорошим языком больше чем два балла я этому опусу поставить не могу.

Думаю что этот том «Истории» – самый худший в серии и что следующая книга будет более взвешенной и объективной.

P.S. Отдельно порадовался за лаборанта, которые только из этой книги узнал про Ивана III, значит в чём-то книга Акунина оказалась небесполезной. Однако зачем демонстрировать своё невежество и придумывать, а потом разоблачать миф о том, что «Иван Грозный объединил русские земли» – лично мне не понятно.

«Кто начал царствовать — Ходынкой,

Тот кончит — встав на эшафот» (с)

На данном произведении лежит печать времени: позорное поражение в войне с Японией, Кровавое воскресенье, пик первой русской революции, ответные репрессии властей (военно-полевые суды, выносящие смертные приговоры в течение 48 часов были введены как раз в 1906 году, отсюда и «царь-висельник» в стихотворении). Многие критиковали и продолжают критиковать Бальмонта за эти стихи. Мол «гнилой либерал», «в трудный для государства занялся критикой властей», «сам-то эмигрировал из страны когда припекло» и т.д. Но прежде чем ругать поэта (вопрос о его мировоззрении, жизненной позиции и политических взглядах оставим в стороне) всё же надо вспомнить, что правитель, тем более — абсолютный монарх, который довёл свою страну до социального взрыва, более чем заслуживает подобного отношения к себе со стороны подданных. Помните, как мы на все лады в 90-е годы проклинали Ельцина? А ведь он на фоне Николая II смотрится вполне пристойно!

Стихотворение, при желании, можно назвать пророческим, но по-моему к 1906 году у большинства разумных людей должно было не остаться ни малейших иллюзий по отношению к Николаю II. И тут не надо быть провидцем и ясновидящим, чтобы понять, что такой слабый царь либо будет убит заговорщиками/террористами, либо доведёт страну до Революции и будет казнён новыми властями. Так получилось, что сбылся именно второй вариант и «Хозяину земли Русской» пришлось спуститься в подвал дома инженера Ипатьева.

Итог: злая и меткая эпиграмма на царя-неудачника, которого из политических соображений в наше время произвели в святые.

«Если б я имел коня – это был бы номер.

Если б конь имел меня – я б, наверно, помер» (с)

Данная книга является серьёзным претендентом в конкурсе «Худшее литературное произведение, которое я когда-либо читал». Даже странно, что Karnosaur123, который поставил единицу данному роману, не препарировал его в соответствующей теме. Хотя, конечно, сделать это было бы нелегко, ибо в этом произведении очень тяжело найти какие-либо слабые места, которые потом можно было бы цитировать лаборантам. Роман «Как приручить кентавра» состоит из подобных слабых мест практически целиком.

Однако прежде чем ругать автора, необходимо его похвалить. Как обычно выглядит среднестатистический любовный роман? Юная дева встречает рокового красавца и после довольно длительного периода ухаживания позволяет ему погрузить нефритовый стержень в свой бархатный грот. В этом плане Франциска Вудворт (боже, какой идиотский псевдоним!) неплохо потроллила потенциальную аудиторию своего романа. Тридцатилетняя хабалка, изголодавшаяся по сексу, попадает в параллельный мир и оказавшись в теле семнадцатилетней девушки уже через минуту после знакомства с роковым красавцем пытается его трахнуть (другое слово здесь подобрать сложно). И вот уже взрослый мужчина (между прочим – законный муж героини и обладатель гарема из трёхсот наложниц) вынужден месяцами отбиваться от настырной девы, которая хочет разложить его кровати/столе/полу/земле и хорошенько поскакать на нём.

Всё остальное в романе заслуживает только одного эпитета – «чудовищно». Феерически глупый сюжет; невероятно картонные герои, которые больше похожи на манекены с вырезанными на лбу именами; донельзя примитивный язык, которым написан этот унылый опус. Ну и, конечно, воинствующая пошлость. Когда кентавр уносит юную деву – это ещё куда ни шло (хотя и даёт повод для скабрезных шуток), когда же юная дева в порыве страсти оказывается способна изнасиловать кентавра – это не лезет уже ни в какие ворота.

Ах да, я же не сказал самого главного! На самом деле кентавры – это оборотни, способные превращаться в людей! Понятно с какой целью автор придумала подобный бред, но менее смешным он от этого быть не перестаёт.

Итог: стихи Некрасова про русских женщин, которые способны на скаку остановить коня, заиграли в новом свете. И ведь это только первая книга! Вторая должна быть гораздо интереснее, ведь тема нефритового стержня и бархатного грота в романе Франциски Вудворт осталась нераскрытой!

Ещё один рассказ у О’Генри испорчен фальшивой концовкой. Главному герою, который сбежал из США в банановую республику, американский консул предложил притвориться пропавшим без вести сыном местного магната, а потом, под покровом ночи взломать сейф, украсть сто тысяч долларов и вместе с консулом сбежать в какую-нибудь другую страну Латинской Америки.

Сюжет, конечно, так себе. Сомневаюсь, что даже в патриархальные времена XIX века можно было так просто провернуть операцию «возвращение блудного сына», но не в этом суть. В конце-концов главную роль здесь сыграло желание родителей быть обманутым, а не какая-та татуировка или слова американского дипломата. Другое дело, что после того как Малыш принял решение отказаться от кражи перед ним должна была встать задача убить своего подельника. Именно убить, а не угрожать ему и требовать молчания!

Для человека, который привык решать свои проблемы с помощью пистолета (а Малыш как раз их числа) проблема убивать/не убивать не стоит. Между светлым будущим в качестве единственного наследника местного олигарха и перспективой разоблачения находится лишь один, причём весьма подлый, человек. Прикончить такого мерзавца – значит сделать мир чуточку чище. Настоящий ковбой ни секунды бы не раздумывал, что ему делать в такой ситуации. Именно поэтому я и говорю, что финал рассказа испорчен недостоверным поведением главного героя.

На мой субъективный взгляд, корейские дорамы – одно из самых ужасных порождений телевидения. На их фоне латиноамериканские сериалы 80-х годов (всякие там «Богатые тоже плачут» или «Рабыни Изауры») выглядят вполне достойно. Примитивные сценарии, где отсутствуют такие понятия как «логика», «достоверность», «реалистичность», отвратительное кривляние, которое почему-то в Азии считается актёрской игрой… В общем – убогость и дурновкусие как они есть.

Тем больше было моё удивление, когда я узнал, что кто-то пишет роман о попаданце на таком жалком материале. Будучи поклонником этого литературного приёма, я не мог пропустить такое мимо себя. Перед тем как открыть книгу я заранее настроил себя на то, что «Чужая шкурка» – это треш, чтобы потом поменьше плеваться, однако жизнь полна сюрпризов и в итоге я прочитал если не шедевр, то нечто куда как сильнее 80% всего что написано в жанре «наши там».

… Жил-был студент-полиглот и учился он в Московском институте иностранных языков на кафедре восточных языков. Ну, а в свободное от работы время играл по кабакам на синтезаторе и тем самым зарабатывал себе на жизнь. Так бы оно всё и продолжалось, пока внезапно не погиб и не попал в другой мир (до боли похожий на наш, но всё же другой) в тело южнокорейской старшеклассницы. Собственно вот такой нехитрый сюжет.

Лично я больше всего люблю те романы о попаданцах, в которых не просто описываются приключения героев, но и сообщаются интересные факты. Таким образом для меня «наши там» – это всего лишь метод, который позволяет писателю рассказать о интересующей его стране или эпохе. В данном романе автор захотел показать читателям Южную Корею. Так сказать – взгляд нашего соотечественника изнутри. В этом главная, на мой взгляд, ценность «Чужой шкурки».

Кстати, самим корейцам эта книга вряд ли бы понравилась, уж больно неприглядную картину нравов, царящих в обществе, нарисовал автор. Если Кощиенко прав хотя бы наполовину, то что у нас называется «низкопоклонничество перед Западом» возведено в Южной Корее как бы не в разряд государственной идеологии. Абсолютно ненормальное отношение к английскому языку, преувеличенное внимание к иностранцам, полная безнаказанность американских военных. И всё это густо перемешанное на абсолютно идиотском, вышиваночном патриотизме. Момент, когда главную героиню обвинили в отсутствии любви к родине из-за того, что ей нравятся блюда европейской кухни, просто прекрасен. Решительно, корейцам лучше не читать подобную книгу.

Главный недостаток заключается в мега-рояле, который решил придать автор своему герою. Мир, в котором происходят события, хоть и похож на нашу Землю имеет свою историю, которая на нашу совершенно не похожа. Непонятно объясняю? Ладно представьте себе мир, где не было Первой и Второй Мировой Войн, Наполеона и Ленина, Пушкина и Моцарта. При этом в этом мире существуют не только Россия и США, но и высокоразвитая Южная Корея с её Дошираком, Самсунгом и мощной кораблестроительной отраслью. Давненько не сталкивался с таким тотальным и беспросветным детерминизмом.

Так вот, попаданец-музыкант имеет колоссальный бонус – культурное достояние, которое не известно в этом мире. Переиграть Бетховена с Шубертом или перепеть Мадонну с Высоцким и заработать на этом славу и деньги – согласитесь, чем это не Рояль? Впрочем, пока до покорения эстрады герою ещё далеко, так что тема плагиата в романе не раскрыта.

Есть в книге один момент, который проходит по категории «Бред». Это когда автор начинает рассказывать про смертную казнь в Китае. Когда речь дошла до того момента, что у приговорённых к казни без наркоза вырезают органы и что к вышке могут приговорить за вождение автомобиля в нетрезвом виде захотелось закрыть книгу. Было бы лучше, если бы Кощиенко убрал этот фрагмент из книги.

Язык произведения довольно приличный. Конечно, в самиздатовской версии хватает грамматических ошибок, но сам стиль неплох и нареканий не вызывает. Читается «Чужая шкурка» легко. Ну а поскольку автор талантом рассказчика не обделён, то и оторваться от книги мне было весьма сложно.

Произведение очень кинематографично. Это достигается за счёт того, что все эпизоды, где повествование ведётся не от лица главного героя, больше похожи на сцены из пьес или киносценариев (описание обстановки, ремарки типа «Уважительно посмотрела» и т.д.). В результате очень чётко представляются как бы выглядел тот или иной эпизод на экране телевизора. И так да, сериальные штампы (что я там говорил о корейских дорамах?) довольно плотно прописались на страницах данного романа. Очень, очень забавное сочетание литературы и телевидения.

Итог: свежо, оригинально, озорно. За это я и поставил книге девять баллов. Очень сильно сомневаюсь, что автору удастся удержать взятую планку. Скорее всего, вторую и третью книгу я оценю заметно ниже. Но «Подарок богини» очень хорош и как смелый литературный эксперимент, и просто как иронический роман о комедии положений.

Очень странно и непривычно слушать эту песню. Моему поколению и те, кто ещё моложе, не понять тот культ автомобиля, который был в СССР. Сегодня автомобиль – самая банальная вещь, которая доступна практически каждому. Даже бедняк может взять в кредит/купить себе таратайку, так что сама ситуация, которая описывается в песне, по нынешним временам звучит дико. Ведь герой песни завидует не тому, что автомобилист купил себе ХОРОШУЮ машину, он завидует, что у него машина вообще ЕСТЬ.

Но не смотря на то, что момента написания песни прошло уйма времени, распался СССР и автомобили перестала быть дефицитом, характеры людей не поменялись. Люди, которые готовы делать пакости соседу, который живёт хоть чуть-чуть лучше их самих, никуда не делись. Из-за того, что сейчас народ живёт богаче, чем полвека назад подобные субъекты не столь бросаются в глаза, но, в общем и целом, они никуда не делись.

Итог: характер «героя» песни изображён очень точно, в этом плане песня не устарела. А авторская ирония, с помощью которой передаются душевные метания завистника, позволяет наслаждаться песней даже после того как она утратила свою актуальность.

Представьте себе картину: ковбой (весь в крови), свешивается с лошади (тоже в крови) и протягивает красотке изломанную и залитую кровью шляпку. А красотка и окружающие её женщины не понимают, что шляпка испачкана кровью! Все вокруг ахают и завидуют изящным линиям соломенной шляпки (спасибо лошади, которая повалялась на ней и тем самым придала ей «модные» формы), красным розам (ещё пару часов бывшими белыми) и тому, что у девушки есть такой галантный кавалер, который может даже посреди прерии достать столь ценный дамский аксессуар...

Как вы считаете, есть ли в мире хотя бы одна женщина, которая наденет изломанную и побуревшую от крови соломенную шляпку и под одобрительный (!) шёпоток подруг поедет в ней на праздник?

Итог: неплохой рассказ испорчен насквозь фальшивой концовкой. Такое ощущение, что либо у О’Генри не было времени придумать нормальное окончание, либо его просто заставили приделать истории именно такой хэппи-энд.

В начале отзыва приведу авторскую аннотацию с Самиздата:

«Сюжет прост как мычание — один чел 1955 года рождения изобретает Машину Времени, точнее в 2009 году выносит недоделку из недр разграбляемого министром-мебельщиком одного из оборонных НИИ. Человеком овладела фанатическая страсть закончить наконец дело всей жизни пусть и в условиях домашнего гаража как Стив Джобс. Что получилось из того что у него получилось, о приключениях, похождениях Антона Воронина и его хороших друзей читайте в этой книге» (с)

Стиль и изящество слога – очевидны из приведённой мной аннотации. Интересных героев – нет. Реализма – нет. Интриги – нет. Сюжет – откровенно беспомощен. Кстати, о сюжете и о героях стоит поговорить немного подробнее.

Цикл рассказывает о том, как несколько патриотов, воспользовавшись созданным буквально «на коленке» порталом в 1840 год, принялись заниматься прогрессорством, помогая Николаю I готовить Россию к грядущей войне с ведущими державами того времени. Как уверяют авторы, герои цикла – люди опытные и неглупые, успевшие повоевать, послужить, позаниматься бизнесом, построить свои карьеры и вырастить детей. Однако читая книгу, становится очевидно, что наши современники – феерические идиоты. Количество лиц, посвящённый тайну путешествий во времени растёт с каждой страницей и, в конечном счёте, перевалило за тридцать человек! Конспирации как таковой не существует. Герои таскают в XIX век продукцию из века XXI и дарят её налево и направо, не заботясь о том, что о иновременные артефакты очень скоро могут оказаться за рубежом. Более того, они начинают продавать антиквариат и старинные моменты в нашем времени. При этом никаких специальных каналов, надёжных связей среди торговцев древностями или хотя бы в криминальном мире у них нет. Дурачки просто приносят побрякушки антикварам и продают их! В своё время Святослав Логинов в романе «Россия за облаком» наглядно показал, чем (и очень быстро) закончится подобная практика, однако хороший писатель тем и отличается от графоманов, что его заботит такие понятия как «достоверность» и «логика повествования».

Роман могли бы спасти юмор и ирония, но опус Михайловского и Харникова удручающе серьёзен. Авторы на полном серьёзе описывают сцену, где один из наших современников предлагает царю организовать КГБ. Ну, а эпизод, когда Николай I, посетившего с экскурсией в XXI век с удовольствием поедает с майонезом магазинные пельмени из сои, жира и усилителей вкуса – это вообще за гранью добра и зла.

Темп событий – крайне низкий, в результате чего сюжет вязнет в незначительных подробностях. В довершение всего авторы не могут удержаться от обильных, порой многостраничных цитат произведений других авторов, что лишний раз подтверждает их собственную писательскую несостоятельность.

Итог: откровенно беспомощное произведение, читать которое можно только в случае лютого литературного голода. Впрочем, от автора бесконечно читерского по задумке и крайне убогого по воплощению цикла «Ангелы в погонах» ничего другого ждать не стоило. Больше на этих авторов я тратить время не буду.

Честно говоря, не хотел писать отзыв на данную пьесу. Ну что тут можно сказать нового и оригинального? Да, Классика, которая уже проверена временем. Да, слог настолько изумителен, что текст запоминается практически мгновенно. Язык смачен до невозможности, однако произведение при этом не скатывается в вульгарность и пошлость. Отрицательные герои – удались автору просто отлично, положительные – откровенно невнятные. Впрочем это нормальная ситуация для литературы, когда злодеи получаются более запоминающимися и интересными, чем положительные персонажи.

Единственное, что меня заставило взяться за перо, так это повторяющийся в отзывах лаборантов рефрен «Ах, какая сатира!». На мой взгляд, сатирическая составляющего данного произведения, изрядно преувеличена. ИМХО, жители СССР были склонны видеть высмеивание режима даже там, где её и не было. Ну что общего у Генерала и Брежнева? Только обилие орденов, а этого как-то маловато для сатиры. В конце-концов кого удивит генерал с иконостасом до пупа? И наоборот, высокопоставленный военный без наград – это явно отклонение от нормы. И причём здесь тогда Брежнев? С тем же успехом можно было провести параллели между этими персонажами на том основании, что и у того, и у другого было по две руки, две ноги. Правда у Генерала был только один глаз, а у Брежнева – два… Чёрт, и здесь аналогия не получается!

И кто у нас тогда Царь? Хрущёв, если судить по лысине? А кто тогда Баба-Яга? А Нянька? А Принцесса? Нет у героев пьесы явных прообразов и прототипов, поскольку герои пьесы не столько конкретные личности, сколько архетипы. Цензоры на излёте советской эпохи понимали это прекрасно и именно поэтому у пьесы не было особых проблем с изданием. Впрочем, 1987 год – это уже Перестройка, когда стали печатать всё что можно и нельзя, так что стоит ли удивляться тому, что шедевр был издан?

Да, конечно, Филатов позволял себе пошутить над современными ему реалиями. И именно эти моменты сейчас выглядят наиболее архаично и непонятно для современного читателя. Что такое «селёдка иваси»? В восьмидесятые – дефицит и статусный продукт (вместе с финским сервелатом), а сегодня – нечто загадочное и требующее сносок в тексте и комментариев от издателя. Или вовсе сумбурное «Не сумел, не устоял, Не имел, не состоял, Не был, не был, не был, не был, Даже рядом не стоял». Если бы мне в своё время не объяснили, что это отсылка к пресловутой пятой графе в советской анкете, то я бы в жизни не догадался что имел в виду автор. А ведь я, по сравнению со многими своими сверстниками, весьма неплохо разбираюсь в советских реалиях! Филатов правильно сделал, когда в более поздней редакции исключил этот фрагмент из текста.

Отсюда мораль всем писателям: коли уж сели ваять нетленку, которая непременно станет Классикой, то постарайтесь обойтись без сиюминутных примет времени, ведь уже через 20 лет читатель не вспомнит, что такое Айфон 6 и не поймёт шуток про пармезан и хамон.

P.S. Если говорить об экранизациях, то на данный момент есть две удачных и одна провальная. Первая – моноспектакль 1988 года, где Филатов декламирует свою пьесу. Вторая – мультфильм студии «Мельница», снятый в 2008 году. Провальная – художественный фильм 2002 года, о существовании которого хочется забыть ещё во время просмотра. Три экранизации за четверть века – очень неплохой результат для любого произведения. Уверен, что будут и другие, ведь пьеса будет жить столько же, сколько и Классическая Русская Литература, составной частью которой она и является.

Давно планировал ознакомиться с этой книгой, но всё как-то руки не доходили. И, как оказалось, напрасно.

… Десять лет назад маленькая девочка продала душу Бароне Субботе, чтобы спасти свою единокровную сестру-мулатку. В обмен на то, чтобы стать невестой тёмного божка героиня романа получила три желания. Три желания – три смерти. И вот уже два из них уже исполнены, загробный жених в нетерпении от скорой встречи со своей суженой, а она… она не торопится загадывать третье. Может ли женщина, заключившая договор с нечистой силой прожить спокойную жизнь, выйти замуж, родить и воспитать детей? Имеет ли власть её потусторонний жених в Старом Свете? Правильно ли поступила Флоранс Фариваль, когда заключила сделку с богом из пантеона культа вуду? Можно ли обмануть Барона Субботу, который является одним из бесчисленных ликов Смерти? Да и есть ли он вообще, или же всё, что происходило с героиней у неё на родине – лишь череда совпадений помноженная на воображение героини и негритянские суеверия? Все эти вопросы будут оставаться без ответа до самого конца книги.

Сюжет романа и его герои очень хороши. В нём нашлось место и экзотическим культам, и порядкам Старого Юга (привет «Унесённым ветром» и «Джанго освобождённому») и нравам старой доброй Англии. Но тут тот самый случай, когда кроме сюжета, образов героев и языка произведения хочется отдельно упомянуть и исторические декорации. Екатерина Коути очень хорошо знает быт викторианской Англии, причём никак не выпячивает свою осведомлённость. Только тот, кто читал «Недобрую старую Англию» сможет оценить брошенное вскользь замечание о конторских служащих, которые ели на ходу печёную картофель, ведь одна из глав этого образцового представителя научно-популярной литературы посвящён лондонскому общепиту и роли картофеля в питании англичан. Или траурные наряды, которые носят героини романа. В «Женщинах Викторианской Англии» расписываются наряды, которые были обязаны носить викторианские леди на всех этапах траура: первого, второго, обычного траура и полутраура. И так дело касается массы бытовых мелочей, которые упоминаются в романе.

В «Невесте Субботы» этой всей этнографии места нет. Но тем, кому понравился роман, советую прочитать и научно-популярные книги Екатерины Коути, ибо у неё есть редкий дар интересно и обстоятельно описать быт эпохи так, чтобы заинтересовать рядового читателя.

Язык произведения очень качественный, что довольно нетипично для нашего времени. «Невесту Субботы» нельзя назвать стилизацией под классическую литературу, но читая эту книгу, я периодически ловил себя на мысли, что нечто подобное могли бы написать и в конце XIX века. Роман времён Золотого Века русской литературы, рассказывающий о магии вуду в тогдашней столице мира — Лондоне! Звучит интригующе, не правда ли?

Итог: одна из лучших книг, что я прочитал в этом году. «Невеста Субботы», безусловно, в первую очередь рассчитанный на женскую аудиторию, но, чёрт возьми, даже «настоящим мужчинам» будет не стыдно прочитать его, ибо хорошая литература ориентирована и на мужчин, и на женщин.

Михаил Дулепа смог сделать то, на что неспособны многие другие писатели – выйти за рамки ранее облюбованного жанра. Два романа лит-РПГ, третий – постапокалипсис с элементами лит-РПГ… Казалось на этом всё: автор застолбил творческую полянку и никуда с неё не сдвинется. Но нет, он сделал попытку написать что-то иное и эта попытка ему удалась.

«Господин барон» довольно сложно классифицировать по фантлабовским меркам. Это, разумеется, не реализм, поскольку история рассказанная автором в современном мире невозможна. С другой стороны и на сказку роман похож не слишком сильно, ведь не смотря на абсурдность повествования, ничего волшебного в книге не происходит. Скорее это комедия положений, в которой особое внимание уделено русским стереотипам в отношении немцев. Причём эти стереотипы не развенчивают, а скорее доводят до абсурда. Помните анекдот: «Да, ребята, тяжко вам без фюрера...»? Вот, собственно, в такой манере и написан роман.

Вообще-то Дулепа прошёл по грани. В такой ситуации очень легко свалиться в клюкву и тем самым испортить всё впечатление от книги. К счастью, дело спасают юмор и авторская ирония. Ну, действительно, разве можно в серьёз рассматривать книгу, в которой наш соотечественник, получивший права средневекового барона бросает в тюремную камеру сотрудника банка, которому предыдущий владелец замка задолжал денег?

Сюжет романа вращается вокруг исполнения главным героем обязанностей средневекового барона. Так уж сложились обстоятельства, что в XXI веке из-за нелепостей национального самосознания и юридической казуистки возникла нужда в феодале. К счастью эта ситуация должна разрешиться через два месяца, так что нашему соотечественнику необходимо продержаться всего чуть-чуть. Всего-то и делов, что сидеть в своей резиденции на случай форс-мажора (вдруг придётся решить какой-нибудь незначительный спор между жителями городка, расположенного рядом с замком), да фотографироваться с приезжающими туристами. Что может быть проще? Тем более что полуостров Эскенланд, на котором расположен замок новоявленного барона, по количеству жителей больше похоже на районный центр. Людей проживает не слишком много и все приходятся друг другу родственниками, поэтому жизнь течёт тихо и размеренно и регулируется не только и не столько законами, сколько неписанными правилами и традициями.

Кстати, очень заметно, что автору импонирует подобная патриархальность и простота нравов маленькой общины, которая каким-то чудом уцелела в мире, где балом правят транснациональные корпорации и общечеловеческие ценности.

Написана книга очень даже неплохо. Язык произведения приличный, ирония сдержанная, юмор не перерастает в петросянщину. В этом смысле «Господин барон» является весьма сбалансированным произведением. Подкупает и главный герой. Немолодой, немного уставший от жизни и растерявший все иллюзии молодости, повидавший в своей жизни всякое, выживший в кровавой бане бизнеса 90-х годов. Такой возьмёт на себя всю ответственность за вверенное хозяйство, такому не вскружит голову призрак абсолютной власти, такой не испугается ни визита налогового инспектора, ни набега викингов.

Итог: симпатичное произведение. Михаил Дулепа продолжает радовать меня своими романами. На настоящий момент из всех авторов, которые начинали в жанре лит-РПГ пожалуй именно он оказался наиболее разносторонним и талантливым.

Очень скучная книга. Вроде бы пишет автор и складно, и гладко, однако впечатления от романа остаются самые унылые. Поневоле вспоминается анекдот первой половины 90-х годов, когда эмигрант, решивший уехать на ПМЖ в Америку, объясняет своё желание поселиться в Санта-Барбаре тем, что он там всех знает. Примерно тоже самое можно сказать и про главного героя.

Шутки шутками, но это даже не смешно. Наш современник знает ВСЁ о Бресте образца июня 1941 года. Он знает планировку города, знает расположение укреплений строящейся Линии Молотова, знает офицеров и командиров Красной Армии, агентов немецкой разведки и польского подполья. А ещё он, весь такой загадочный и независимый, поражает тупых аборигенов своими талантами и умениями. Ещё бы! Такой разносторонний человек: демонстрирует навыки осназа, за две недели сколачивает из военного сброда образцовое подразделение, понемногу прогрессорствует, вскрывает факты вредительства, дружит со спецслужбами и даже исполняет комические куплеты (да, и это в книге тоже есть!). Как итог: красивые польки, немецкие гауптманы и капитаны советской разведки штабелями укладываются у ног нашего современника.

Всё происходящее в книге напоминает прохождение компьютерной игры с включённым режимом бессмертия, бесконечным количеством патронов и отключённым туманом войны. Я не спорю, подобное извращение имеет право на существование, но ставить высокую оценку литературному аналогу этого безобразия? Увольте.

И вообще, решительно не понятно, почему герой в самом начале книги решает не идти на приём к Сталину и не осчастливить его своими широчайшими познаниями. Нет, в тот момент достаточно убедительно объясняет, почему так делать не стоило. И вроде бы всё правильно и логично, но потом, глядя на похождения этого Марти-Сью, становится понятным, что для данного персонажа нет ничего невозможно. И если простой капитан артиллерии за пару недель смог подмять под себя гарнизон Бреста, заставив военные и гражданские власти плясать под свою дудочку, то и попасть на приём к Отцу народов, ему вполне по силам.

Из положительных моментов можно назвать очень подробно прописанные бои за Брест 22 июня в альтернативной реальности, в которой советские войска оказались хотя бы частично готовы к внезапному нападению немцев. Но и здесь автор не смог обойтись без марти-сьюшества и герой, корректируя огонь советских батарей, по памяти и безошибочно поражает все известные ему цели в радиусе досягаемости советской артиллерии.

Конец у книги отсутствует, так как автор постарался сделать финал романа открытым. Однако сделать это нормально он не смог, так что оборванные сюжетные линии остаются болтаться в воздухе. Кто из героев пережил первый день войны, а кто нет – читатель этого не узнает.

Итог: от прочтения осталось только разочарование за потраченное время. Если вы любите хорошую литературу, не тратьте своё время на данный опус, он весьма посредственен даже по невысоким «попаданским» меркам.

Можно и одним стихотворением если и не обессмертить своё имя, то хотя бы остаться в памяти потомков. Мало кто из нас знает имя автора этой «народной» песни, но уж сама история о Стеньке Разине и персидской княжне стала одним из архетипов русской культуры, знакомой всем и каждому.

Кстати, почему так часто встречается мнение о том, что рассказчик симпатизирует Стеньке и одобряет его поступок? Нет ничего подобного в песне! Наоборот, автор песни максимально дистанцируется от её героев. Он добросовестно рассказывает о событиях, произошедших на головном струге казаков, но при этом не даёт никакой оценки и не выдаёт своё отношение к событиям. Дать оценку произошедшему – личное дело каждого слушателя.

P.S. Из всех исполнителей больше всего мне нравится, как спел эту песню Максим Леонидов. Слушая его исполнение, особо чётко представляешь себе волжские просторы, казацкий струги, а на них – лихого атамана и его отморозков.

Очень долго приходилось слушать хвалебные отзывы на данное произведение. Дескать, оригинальная идея, посетившая автора, сделала «Методы рационального мышления» лучшим фанфиком по «Гарри Поттеру». Реальность оказалась очень далёкой от этих радужных обещаний.

На мой взгляд, толпа двенадцатилетних вундеркиндов (а трое это уже толпа) – очень неудачная идея автора, которая говорит о его творческой ограниченности. И ладно, если бы в фанфике был изменён характер одного Гарри Поттера. Но ведь подобной корректировке подверглись и других герои. И если Гермиона и у Роулинг была очень умным ребёнком, то Драко Малфой никак не тянет на роль малолетнего гения! При этом переделка личности Малфоя-младшего – это только начало и в дальнейшем число таких вот «альтернативных» персонажей по мере написания романа будет только возрастать…

Как я понял, одной из задач романа была задача столкнуть научное, полное рационализма мировоззрение учёного с миром, где чудеса и магия – самое обычное дело. В начале у автора это получается неплохо (во всяком случае реакция образованного человека на превращение МакГоннагал в кошку описана весьма интересно), но потом повторение одного и того же приёма начинает быстро надоедать. Чтобы избежать падения темпа событий и добавить интереса к своему роману писателю приходится громоздить всё новые и новые линии сюжета. В результате вместо стройного и продуманного произведения получается песня в стиле акына: о чём вижу, о том и пою. Кстати, у оригинального «Гарри Поттера» с продуманностью сюжета дело обстоит гораздо лучше, поэтому «Методы рационального мышления» на фоне оригинала смотрится откровенно жалко.

Итог: чересчур переоценённая вещь. Завязка – неплоха, но дальнейшее развитие сюжета принесло мне сплошные разочарования. На «Гарри Поттера» есть фанфики гораздо лучше, чем этот.

Что вы подумаете о человеке, который публично одобряет действия террористов и заявляет, что считает такой способ «борьбы за независимость» как захват заложников – допустимым? Самое первое, что приходит в голову мне – это то, что подобный человек вольно или невольно становится пособником террористов, поскольку является проводником их идеологии. Ну а раз так, то он должен быть посажен в тюрьму, как это и предусмотрено Уголовным кодексом. Что же, получается, что Станислав Лем – пособник террористов.

В дни с 14 по 19 июня 1995 года Россию потряс террористический акт в Будённовске. Банда Шамиля Басаева, захватила в заложники более 1600 жителей города, которых согнали в местную больницу и выдвинула невыполнимые требования властям Российской Федерации. В последующих событиях погибло 147 человек, ранено 415.

Знаете, что по этому поводу пишет всемирно известный писатель, интеллектуал и философ? «Чеченцы вели себя по отношению к заложником очень прилично». В свете вышеприведённых цитат, конечно, становится интересно, а какое отношение тогда в понимание Лема является неприличным, однако автор обходит этот вопрос стороной.

Вообще всё, что пишет Лем в этом эссе тоскливо и предсказуемо. Во всём виноваты русские, Ельцин плохой, Грачёв и военные – ещё хуже, террористы – жертвы обстоятельств. «Слабые иногда имеют право прибегать к средствам, которые не предусмотрены международными конвенциями» – так оправдывает писатель действия преступников, которые прятались за спинами беременных женщин. Здесь ключевое слово «иногда», ведь очевидно, что подобные средства по отношению к полякам не нашли бы одобрения у Лема.

Автор пытается пояснить свои симпатии к преступникам некими моральными принципами: «Общий принцип, которого я стараюсь придерживаться, состоит в том, что я всегда на стороне слабого» (с). Что характерно, в других эссе, в которых упоминаются американские бомбардировки Сербии, Лем почему-то выступает на стороне сильного. Сразу видно, что с двоемыслием у пана писателя было всё в порядке.

Нельзя сказать, что я удивился, когда читал фрагменты перевода* этого эссе. Лем – поляк, а русофобия является для данной нации одним из краеугольных элементов их культуры, идеологии и государственности. Однако с Лема спрос больший, чем с рядового жителя Польши. Где были его моральные и этические принципы в момент написания эссе? Или у него в отношении русских и прочих недочеловеков – была одна мораль, а для белых господ – другая?

Итог: одно из тех произведений, когда ты сожалеешь, о том, что узнал об их существовании. И дело тут даже не в русофобии, просто было неприятно наблюдать за тем как ещё один, далеко не самый глупый, человек на Земле демонстрирует своё духовное и моральное уродство.

P.S. Данное эссе раскрывает личность автора лучше, чем десятки романов и монографий. Поклонникам фантастики было бы не лишним знать, что представлял из себя один из её классиков.

* — по понятным причинам данное произведение никогда не переводилось на русский язык. Более того, в польской части Интернета выложены только отдельные отрывки данного эссе. Урса (знаменитая сетевая переводчица польских СМИ) готова перевести данное произведение. Если у кого-то есть эта статья — прошу связаться либо с ней, либо со мной.

Формально «Элегантной Вселенной» Брайна Грина не должно быть места на данном сайте, поскольку это не фантастическая, а научно-популярная литература. Но с другой стороны, присутствие этой книги на Фантлабе абсолютно оправдано, ибо это как раз тот случай, когда реальность выглядит куда фантастичнее вымыслов писателей.

Когда я смотрю передачи или фильмы о сверхъестественном про пятое, шестое или седьмое измерения я не могу удержаться от усмешки, ибо всё эти фантазии выглядят откровенно убого перед сведениями фундаментальной науки о том, что мы живём в мире, в котором одиннадцать измерений!

Что делать дилетанту, желающему узнать обо всём этом поподробнее? Ведь обычный человек может рассчитывать только на запас знаний, что остались в его памяти со времён школы. А ведь этот запас весьма скромен: закон Архимеда (кто не знает эту байку?), первый закон Ньютона (про второй и тем более третий помнят реже), правило буравчика (да и то, только само смешное название) и формула Е=мс2. Вот тут и нужна научно-популярная литература, которая сможет доходчиво объяснить проблемы космического масштаба любому желающему.

Брайан Грин является человеком, способным выполнить подобную задачу. И в этом деле он предпочитает начинать с самых основ. Почти четверть книги посвящено теории относительности и квантовой механике. Читателям рассказываются основные положения данных разделов физики, а также о проблеме фундаментальной несовместимости между ними. И только после того, как читатель получает минимальный запас знаний и начинает более-менее ориентировать в проблеме, автор переходит к суперструнам.

И здесь Грин также верен подходу «от простого к сложному». Сначала читатель знакомится с историей вопроса, потом шаг за шагом узнаёт основные положения данной теории. Усложнение информации происходит поэтапно, так что добравшись до объяснений феномена пространств Калаби-Яу и свёрнутых измерений, я законченный гуманитарий, осознал, что понимаю о ЧЁМ говорит автор. Это очень круто.

И только после рассказа о суперструнах следует раздел посвящённый М-теории, а также задачах и перспективах фундаментальной физике. Здесь автору есть что рассказать и из личного опыта, ибо он сам принадлежит к поколению учёных, трудами которых М-теория и была создана.

Брайану Грину присуще чувство меры. Он не сюсюкается со своим читателем, но и не перегружает книгу. Чувствуется, что автор при работе над книгой чётко понимал, для какой аудитории он пишет: взрослых людей, желающих узнать нечто новое, но при этом не нуждающихся в красивых и ярких картинках для совсем уж откровенных примеров «на пальцах». С другой стороны Грин не заполняет книгу информацией, которая бы оказалась непонятной для её читателей. В этом плане Брайан Грин выгодно отличается от Стивена Хокинга, которому далеко не всегда удаётся выдержать подобный баланс.

Как и положено хорошей научно-популярной литературе, книга написана простым и понятным языком. Собственно говоря «Элегантная Вселенная», которая живо и занимательно рассказывает о теориях находящихся на переднем крае научной мысли, служит укором опусам бесчисленным МТА, не способным описать приключения своих героев. Кстати о теориях… Они ведь разрабатываются живыми людьми, а Брайан Грин очень неплохо описал атмосферу, в которой происходит работа над ними. Из-за этого возникали моменты, когда книгу было не просто интересно, а весьма-таки смешно читать, ибо в ней очень хорошо показано как физики-теоретики решают свои проблемы. Наша идея очень красива, но суровая реальность ей противоречит? Чёрт с ней с реальностью, давайте придумаем к исходной теории ещё парочку элементов и всё будет отлично! Что, к десяти уже придуманным измерениям надо добавить одиннадцатое, а к одномерным струнам – многомерные браны? Цена для спасения теории невелика, так что так и сделаем, а окружающим скажем, что так и надо! Обожаю подобный подход, жалко, что я не физик-теоретик и в своей работе не могу использовать этот метод. Некоторые моменты из книги (например, эпизод с шестью банками пива и элементарной арифметической ошибкой) и вовсе заставляют вспомнить «Теорию большого взрыва», а ведь «Элегантная Вселенная» была написана задолго до создания сериала!

Итог: эталонный образец научно-популярной литературы. Конечно, за прошедшие пятнадцать лет с момента написания книга успела несколько устареть. Тем не менее, из-за выбранного автором подхода «от простого к сложному» её до сих пор можно рекомендовать для чтения. К настоящему времени «Элегантная Вселенная» выдержала шесть изданий на русском языке и мне кажется, что это ещё далеко не предел для данного произведения.

Я удивлён. До этого я уже прочитал цикл «Колония» и определил для себя Вадима Денисова как автора, которого, конечно, можно читать, однако только от скуки. Лёгкая развлекательная литература, одни и те же сюжетные ходы, не слишком запоминающиеся герои. Ничего интересного роман не обещал. Так я думал. И ошибался.

«Антигеймер» целиком и полностью оправдывает своё название. Эта книга взросления, причём, по задумке автора, взрослеть должен не только её герой, но и читатель. Роман стал для Денисова поводом поговорить со своей аудиторией о смысле жизни; о борьбе с инфантилизмом; об осознании ответственности за свои поступки, за инертность, за бездействие. Причём автор не стремиться забраться на трибуну и превратить книгу в нескончаемы поток наставлений и поучений. Если не считать довольно нудной и сумбурной первой главы, то «Антигеймер» весьма динамичен. Философские разговоры и размышления героев над своей непутёвой жизнью органично переплетены с приключенческой составляющей. Монстры, перестрелки, калейдоскоп меняющихся постапокалипсических декораций – драйв у повествования что надо.

Ну и авторская ирония, местами переходящая в сарказм. Денисов где по-доброму, а где и довольно жестоко высмеивает различных представителей современного общества. Геймеры, виртуальные эксперты, МТА, офисный планктон, чайлдфри, автостопщики, сурвивалисты и многие другие – никто не ушёл обиженным. Что сказать, во многом критика автора верна, а насмешки – справедливы. Читая «Антигеймера» хочется стать немного лучше, чем ты есть сейчас. И это – главное достоинство книги.

Однако отдав должное достоинствам романа, необходимо упомянуть и о минусах. А минусы в «Антигеймере» довольно серьёзны, ибо вся часть сюжета, связанная с Землёй, полностью провалена. Откуда взялись инопланетяне? Почему они затеяли глобальный эксперимент над людьми? В какой момент их вмешательство в жизнь планеты стало открытым? Что за южные войны произошли на Земле? Автор никак не поясняет всё это.

А почему эксперимент над землянами так резко прекратился? В начале романа говориться, что эксперименты над Землёй тянутся уже третье тысячелетие, а в конце – сообщается, что всё, на Земле поставлен крест и теперь всё внимание будет уделяться тем людям, которые были заброшены на Рассадник. Но если на Земле всё так плохо, то зачем же тогда инопланетяне до самого последнего момента возвращали с Рассадника обратно на Землю перековавшихся оболтусов? Решительно непонятно.

В общем всё, что так или иначе касается Земли не выдерживает ни малейшей критики. А ведь это начало и конец романа! Собственно из-за этого я и поставил произведению относительно низкую оценку.

Итог: у книги есть серьёзные сюжетные недостатки и она несколько дидактична. Но «Антигеймер» говорит правильные вещи: получи нормальную профессию, создай семью, заведи детей. Банальные истины, но положа руку на сердце: а сколько из нас этого не сделало?

Читая этот роман я с ужасом понял, что не помню содержание последних трёх книг таларского цикла. Нет, общие черты ещё как-то вспоминаются, но что такое дэнго, при каких обстоятельствах Сварог видел мёртвую Яну, перипетии с Хитрыми Мастерами – абсолютно не помнится. При этом что хорошие, что плохие романы вплоть до «По ту сторону льда» держатся в памяти довольно неплохо. А вот начиная с «Чёртовой Мельницы»… Что ж, это тоже является своеобразной оценкой для произведений.

Глобальные проблемы старых книг постепенно решаются, правда делается это всё очень предсказуемо и пошагово. Пару книг назад была повержена Багряная Звезда. В прошлой – пал Горрот. В этой расправились с Токерангом. По сути, из всего вороха проблем у Сварога осталась пригоршня мелких тайн, продолжение конфликта с Сатаной и обещанная смерть Странной Компании (или хотя бы части её членов). В связи с этим автор пытается придумать новые сюжетные ходы вроде Крепости Королей, которая была неинтересна ларам пять с половиной тысяч лет, а теперь внезапно стала одной из приоритетных целей для небесных спецслужб. Показательна история и с дверью в параллельный мир, которая была обнаружена аж в «Железных небесах» и о которой автор вспомнил только сейчас, когда было написано шесть новых книг цикла. Если так дело пойдёт, то Бушков и о Медовом Урочище вспомнит.

При этом старые сюжетные линии, чей потенциал показался автору исчерпанным, рвутся безо всякого сожаления. Прежний Рояль отыграл свою партию и Хитрые Мастера больше не нужны? Тогда пошли вон из книги! Причём сделано это всё так резко и так топорно, что и героям, и читателям остаётся только развести руками и спросить: «Что это сейчас было?»

Разумеется, убрав один рояль, автора не преминул придумать новый, специально для того, чтобы решить вопрос с надоевшей уже (в первую очередь – самому Бушкову) проблемой токеретов. Вообще вся часть романа с приключениями в Токеранге напомнили недоброй памятью внеталарский цикл о Короне. Примерно та же степень картонности, идиотизма и откровенного читерства в пользу главного героя.

Ах, да! Оказывается можно убить пару миллионов человек, но греха в этом не будет, ведь если у них нет души, то нет и преступления перед Господом. При этом вопрос ведь не в том, прав был Сварог или нет, когда нажал на рубильник и уничтожил целую страну. Вопрос в том, приемлем ли этот поступок с точки зрения совести и морали? И ответ на него отца Грука больше похож на чиновническую отписку – по форме верно, а по сути – пустышка.

С другой стороны – очень хорошо видно, как Дорога Королей ведёт Сварога к давно обещанному финалу: пустой зал дворца, холод и бесконечное одиночество.

Итог: в целом про роман нельзя сказать ничего плохого. Ничего хорошего, впрочем, тоже. Крепкая ремесленническая поделка из серии «прочитал, забыл, потом можно и не перечитывать». Поставил бы шесть баллов, но из-за оправдания геноцида снизил оценку на балл.

Что вы подумаете о бригаде русских шахтёров, члены которой приходят на работу со своим спиртным и пьют его самостоятельно, не делясь с коллегами? Бог с ней, техникой безопасности (хотя шахтёры, пьющие перед тем как идти в забой – это за гранью добра и зла), но что в данном коллективе глубокий разлад и непорядок – очевидно.

Зэк в качестве неформального лидера бригады – просто прекрасно. Ещё прекраснее его предложение не вытаскивать заваленного породой стахановца, фактически – убить его. И очень показателен тот факт, что никто из бригады в ответ на предложение убить товарища не послал уголовника с подобной инициативой в пешее эротическое путешествие и не призвал разбирать завал. Согласиться убить своего напарника только за то, что тот перевыполнял план работ – что ни говори мотив «веский». Не бригада, а сборище моральных уродов. А самое смешное, что никто из тех, кто послушал зэка не сообразил, что при стольких соучастниках слухи о преступлении дойдут до правоохранительных органах довольно быстро. В общем, когда все члены бригады пойдут по этапу, никого из этих выродков жаль не будет.

Итог: не слишком характерная для Высоцкого песня об антигероях, о которых автор высказывается подчёркнуто бесстрастно. Обычно даже грабители-душегубы в его историях предстают если не положительными, то хотя бы обаятельными персонажами. Здесь же и рассказчик, и его подельники не вызывают ничего кроме отвращения. Сама же песня хороша, как пример того, что в жизни бывает и такое.

Стихотворение 1836 года «Была пора: наш праздник молодой…» стало последним пушкинским стихом, посвящённым Лицею. Через четыре месяца он был убит на дуэли, так что нам остаётся гадать о ненаписанных произведениях Александра Сергеевича.

Первые произведения, посвящённые годовщинам основания Лицея, полны радости и задора. Печали если и омрачают думы Пушкина, то ненадолго, ведь очевидно, что они не навсегда, что есть верные друзья и единомышленники, что звезда удачи освещает их путь.

«Была пора: наш праздник молодой…» совсем другого настроя. Оно посвящено воспоминаниям о той, безвозвратно ушедшей, эпохе, когда был открыт Лицей. Казалось бы, всё это было так недавно, а на самом деле прошло целых 25 лет. Сгорела Москва, русские вошли в Париж, умерли Наполеон и Александр I, восстали декабристы и короновался Николай I, а достигшая зенита своего могущества Российская Империя столкнулась с новыми вызовами и угрозами. Вместе с миром изменились и лицеисты первого выпуска. Они ещё не стары, но уже и не молоды. Они уже много достигли в жизни и при этом ещё не исчерпали свой потенциал (канцлер, адмирал, действительный тайный советник, два губернатора и Солнце русской Поэзии – уникальный результат для одного, весьма немногочисленного, выпуска), но прежний задор уже исчез. Каждый пятый из одноклассников уже лежит в могилах. Кюхельбекер сломал себе жизнь оказавшись втянутым в заговор декабристов. Ещё у нескольких товарищах не задалась карьера и кто-то из них вынужден уйди со службы, а кто-то тянет свою лямку, прекрасно понимая, что ничего выдающегося в этой жизни он не достигнет. А впереди лицеистов ждут новые испытания, которые окажутся ещё более тяжёлыми, чем прежде…

Очень жаль, что стихотворение не окончено. Александр Сергеевич очень чётко сумел передать тоску от прошедших лет, о печали из-за ушедшей юности, о тревоге за будущее, но успел дописать (или до нас просто не дошло) окончание стихотворения. В связи с этим остаётся непонятным к чему хотел призвать Автор или какими словами хотел утешить своих одноклассников.

Итог: на стихотворении лежит отпечаток кризиса среднего возраста, который поджидает большинства из нас. Мне кажется, что кипучая и жизнелюбивая натура Пушкина смогла бы преодолеть эту проблему, но, увы, пуля Дантеса поставила точку в творчестве Поэта.

19 октября – один из самых счастливых дней для нашей культуры, поскольку в это день в 1811 году открылся Императорский Царскосельский Лицей, первый же выпуск которого подарил нам Наше Всё – Александра Сергеевича Пушкина.

Пушкин любил своё учебное заведение, дружил с большинством своих одноклассников и не забывал о них спустя многие годы после выпуска. Годовщина открытия Лицея, как следует из его стихов, была для Поэта одним из главных праздников в году. Однако день 19 октября в 1831 году впервые принёс Александру Сергеевича больше печали и скорби, чем радости. В январе этого года умер его лучший друг – Антон Дельвиг, поэтому поднимая заздравную чашу, Пушкин не мог отрешиться от мыслей о смерти.

Это самое мрачное произведение из всех стихотворений, которые посвящены Лицею. Не одноклассники, а Смерть здесь является главным героем произведения. В период между 1817 и 1831 годами из двадцати девяти выпускников скончалось шестеро и это без крупных войн и социальных потрясений! Что и говорить, у Пушкина был повод задуматься о вечном. «Кто следующий?», «Когда умру я?» – естественные вопросы в такой ситуации. И также вполне естественно, что в день праздника Поэт не столько радуется живым, сколько скорбит о мёртвых.

Итог: тяжкий удел живых – вспоминать об ушедших родных и близких. К этому нельзя подготовиться, к этому нельзя привыкнуть, с этим можно только смириться.

Принести Сталину ноутбук, спеть «Як-истребитель» Высоцкого и убить Хрущёва – всё это давно и прочно стало штампом в попаданческой литературе. Господи, да эта тема стала настолько заезженной, что даже пародисты устали от шуточек над ней. Баян, классический баян. И от того, что герой вместо песен Высоцкого исполняет «С чего начинается Родина» и убивает не Хрущёва, а Троцкого баян не престаёт быть баяном.

От романа вообще очень сильно отдает душком вторичности и лёгкого паразитизма. Сразу видно, что мы с авторами читали один и те же книги. Вот только если я ограничился повторным прочтением понравившихся мне произведений, то Земляной с Орловым решили написать тоже самое, только своими словами. И, разумеется, ничего хорошего из этого не вышло. Реакция Сталина на столкновение с технологиями будущего у Буркатовского описано не в пример сильнее (собственно в этой книге футурошок Вождя вообще отсутствует). Увлекательнее и интересней о прогрессорстве накануне Второй Мировой рассказал Кононюк. И уж конечно, авторам не может потягаться с Конюшевским в приключениях попаданца-спецназовца. Иван Лисов при всей своей непобедимости оставался довольно обаятельной личностью, в то время как Кирилл Новиков получился откровенно картонным персонажем.

Итог: зачем нужен Земляной и Орлов, если есть книги из которых они черпали вдохновение? Всё равно ничего нового авторы сказать не смогли. Четыре балла в данном случае – это максимум того, чего заслуживает данный опус.

Sawwin, конечно, прав: если подходить к этой истории с точки зрения логики и достоверности, то она не выдерживает ни малейшей критики. И дело тут даже не в вычислительных машинах длиной с милю, программирование которых осуществляется на перфокартах. Подобные милые анахронизмы, с моей точки зрения, только добавляют шарма старой фантастике. Просто очевидно, что если человека не заставлять учиться, день за днём не тренировать его мозг и не прививать ему навыков самостоятельно получать знания, то к 18-20 годам из него вырастет абсолютно бесполезное существо не способное ни к какой трудовой деятельности. Чем занимаются дети в возрасте от 8 до 18 лет в этой повести? Да ничем, даже упоминаний о занятиях спортом или лагерях бойскаутов и то, отсутствуют. А ведь опыт человечества свидетельствует: подросток должен быть максимально загружен учёбой или работой, в противном случае здравствуйте молодёжные банды, алкоголизм и наркомания.

Но это если говорить о первом уровне восприятия повести. Если же копнуть чуть глубже, то мы увидим, что эта история рассказывает о модели неоколониализма, в которой Земля выступает Метрополией, а все остальные планеты, даже богатая и успешная Новия, её колониями.

Что Азимов изобразил в этом произведении? А изобразил он общество, в котором система образования фактически уничтожена. Однако, высокоразвитая цивилизация не может обойтись без массы высококлассных специалистов, поэтому по достижению определённого возраста люди получают набор знаний и навыков, который закладывается им в голову с помощью гипноизлучателей. Но это происходит практически мгновенно и без всякого участия со стороны человека, а в дальнейшем от большинства специалистов требуется лишь исполнение своих обязанностей. Да, конечно, остаётся возможность для накопления профессионального опыта, который невозможно заменить никакими гипноизлучателями, но вот навыка обучаться чему-то новому эти люди лишены, а значит они вынуждены действовать в строго заданных кем-то свыше рамках образовательных программ. К какой-либо научной работе такие люди просто не пригодны.

В результате получается довольно любопытная картина. Только правительство Земли понимает ценность людей, которые умеют получать знания самостоятельно и способны двигать вперёд научно-технический прогресс. Только на Земле созданы условия отбора и обучения людей, способных к самостоятельной научно-технической работе. И именно поэтому не имеющая ресурсов и страдающая от перенаселения Земля держит в узде полторы тысячи планет, разбросанных по всей Галактике. И всё это без малейшего военного принуждения, ибо никто не заставляет колонии покупать новые технологии и принимать у себя земных специалистов. Но и отказаться от диктата Земли колонии не могут, в противном случае они обречены на стагнацию и обнищание. Надо ли удивляться, что описанная в повести система образования возникла аккурат перед началом звёздной экспансии человечества и основанием колоний за пределами Солнечной системы?

У этой истории есть и третий уровень восприятия. Если отрешиться от фантастического антуража, то мы увидим, что описанная в произведении ситуация является отражением нашей суровой реальности. И шестьдесят лет назад, когда была написана эта повесть, и сегодня на Земле есть масса стран, которые не могут позволить себе создание и содержание полноценной системы образования. Участь этих стран печальна. Их судьба – быть сырьевыми придатками, рынками сбыта и источником дешёвой рабочей силы для государств, в которых вопросам науки и просвещения уделяют большее значение. Кстати, как вы думаете, какова роль России в системе «Метрополия – Колонии», после того как мы уничтожили советскую систему образования, а взамен неё ввели у себя ЕГЭ и Болонскую систему? Вот тото и оно…

Итог: отличная история, которую не портят ни многочисленные анахронизмы, ни определённая искусственность сюжета. Можно воспринимать эту повесть как фантастику, можно – как аллегорию на нашу реальность, всё равно впечатления от прочитанного будут положительными.

Все мы в детстве переделывали стихи Пушкина. И «Лукоморью» доставалось больше всего. «Там, на неведомых дорожках скелеты бродят в босоножках…» – самое малое, что я могу припомнить. Так что песню Высоцкого можно рассматривать и как антитезу стихам Пушкина, и как дань памяти творчеству школяров.

Правда настрой у автора, когда он писал эту песню был какой-то грустный. Обычно подобные пародии рассказывают о столь ужасных и нелепых ситуациях, что становится смешно, а здесь градус абсурда не слишком силён, так что не смотря на обилие смешных моментов настроение от песни остаётся довольно минорным.

Итог: не смотря на юмор, история получилась откровенно депрессивной. Недаром в конце Высоцкий говорит: «Если это присказка, значит дело дрянь». И действительно, если это только предисловие, то тошно подумать, какой будет сама история.

Рассказ о том, во что жена может превратить своего мужа. Был бравый ковбой, способный связать за тридцать девять секунд свирепого быка, а стал жалким придатком к избалованному пуделю. Это ли не падение на дно для настоящего мужчины? Спившийся ковбой – зрелище весьма печальное, но ковбой-подкаблучник, который вынужден выгуливать ненавистную жирную псину – зрелище во сто крат хуже.

Учитывая тот факт, что половину и без того небольшого произведения посвящено юмористической зарисовке о том, как мужчины по вечерам вынуждены выгуливать домашних питомцев, приходится признать, что с задачей по созданию живого и запоминающегося персонажа О’Генри справился просто гениально. Тут, кстати, ещё велика и заслуга переводчика – Татьяны Александровны Озёровской, ибо именно в её варианте рассказа постоянно повторяется крылатая фраза «Дайте два!», которая остаётся в твоей памяти даже тогда, когда забывается фабула этой истории.

Перед прочтением пятого романа о мире Пограничной реки меня терзали нешуточные сомнения. Четвёртая книга цикла – «Это наш дом», написанная ещё в 2010 году оставила после себя разочарование, как от слабого сюжета, так и от невнятного эпилога, который ни в коей мере не тянул на финал. Так что продолжение цикла напрашивалось само собой. Но шли годы, а Каменистый не возвращался к истории, которая когда-то принесла ему популярность. Поневоле пришлось свыкнуться с мыслью, что цикл завершён. И вот теперь, спустя пять лет, довольно неожиданно, вышел новый роман, но не о старых героях, а о приключениях новой группы наших соотечественников. Так что открывал я книгу с очень большим скепсисом.

В целом мои опасения не оправдались. В этом романе, как и в своих лучших произведениях, Каменистый вновь проявил себя отменным рассказчиком. Атмосфера локального постапокалипсиса в первой половине романа удалась автору на славу. Кислородное голодание, холод, голод, руины города, горстка людей, отчаянно сражающихся за крошечные ресурсы и безысходность, ибо сбежать из этого ада практически невозможно. Описание штурма «крепости», контролирующей доступ к единственному супермаркету, получилось очень достоверным. Впрочем, удивляться тут нечему, со времён Майдана времени прошло не много и воспоминания о прямых трансляциях с этого кровавого карнавала из памяти ещё не выветрились. На мой взгляд, источник вдохновения вполне очевиден.

Темп повествования высокий, так что сюжет нигде особо не провисает. При чтении книги становится заметно, что сюжет романа во многом копирует «Пограничную реку», но здесь сложно обвинить автора в самоповторе. Логично предположить, что в схожих условиях попаданцы будут обречены на совершение примерно одних и тех же действий. Кстати, можно предположить, что роман откроет самостоятельный подцикл, поскольку данная группа соотечественников оказалась вдалеке от мест проживания большей части землян и встретиться они могут весьма не скоро. При малейшем желании со стороны автора историю этого анклава можно растянуть как минимум на трилогию.

Язык произведения вполне приличный, ну так Каменистый даже в своих худших работах писал бойко и складно, так что нет ничего удивительного, что и в удачном для себя романе по этой части всё будет нормально.

Есть в книге, конечно, и рояли, и натяжки, но впечатление они не портят.

Герои у автора традиционно получились шаблонными и не запоминающимися. Да, в этой книге нет откровенных суперменов, да и здешний главный герой будет пожиже Олега из «Пограничной реки», но всё же персонажи для Каменистого весьма типичны.

Итог: в принципе подобных историй о попадании различных групп землян в мир Пограничной реки можно насочинять очень много. Другое дело, что я не вижу, как это может помочь основному сюжету цикла, который как забуксовал в «Чётвёртом годе», так и никуда с места и не сдвинулся. «Это наш дом» и «Чужих гор пленники» – по своей сути не более чем вбоквелы. В результате получается, что движение в цикле есть, а результата – нет. Впрочем, эта проблема встанет в полный рост в последующих книгах. Ну а пока что остаётся констатировать довольно успешное возвращение Каменистого к своему старому циклу.

История о том, как однажды повстречал сержант Красной Армии необычную свинью, угрожавшую съесть рассказчика и которую было невозможно подстрелить из автомата. В отличие от большинства других рассказов сборника, которые забываются практически сразу после прочтения этот получился весьма атмосферным и от того запоминающимся. Этот успех достигнут за счёт двух моментов. Во-первых, очень хорошо получилась свинья. Мало радости от встречи с подобной тварью. А во-вторых, Бушкову удалось достоверно описать эмоции сержанта, которые тот испытал при столкновении с силами зла.

Герой рассказа может сообщить нам только то, что произошло с ним самим, так что его рассказ оставляет после себя целый ряд вопросов. Была ли это ведьма в облике свиньи или ещё какая нечисть? На самом ли деле собиралась хавронья съесть сержанта или только пугала и глумилась над ним? Ответов на эти вопросы нет, но история от этого хуже не становится.

Итог: один из самых сильных рассказов Бушкова о мистических случаях во время Великой Отечественной Войны. Автор выжал из сюжета максимум возможного, а малый размер произведения позволил избежать излишней болтовни, которая бы испортила историю.