Хоррор о доме с привидениями, боевик про копов с палящими стволами, беспощадный вестерн на Диком Западе, мистическая притча о лавкрафтианском монстре и ее немом пророке — больше угара, например! Все это здесь есть, все это было намешано в первом томе, в «Призраках», и перетекло, чтобы бурлить и обжигать, в «Осень».

Юрий Некрасов эффектно играет словами, эпохами и локациями. «Призраки» дышали бешеным драйвом, «Осень» сохраняет его, но хороша в первую очередь долгими атмосферными романами-в-романе о немом и почти безруком пророке Рэндже Ньютоне и королевском инспекторе Гарольде Холдстоке. Что будет дальше? Почти наверняка что-то совершенно другое, новое. Автор явно не собирается повторяться, и это круто.

Потрясающая книга. Просто вау. Просто ухтыёптыж. Я серьезно. Бомбический роман, утонченно и мощно взрывающийся у вас в мозгу. Оценить такое сможет не каждый, но если вы любите странное, если вы любите стиль — это оно. Поначалу кажется, будто Кинг вернулся в прошлое и написал еще одного «Стрелка», нового и усовершенствованного, однако на деле «Золотая пуля» оказывается куда хитрее, чем просто обновленная «Темная башня». Это сложный узор из разнообразных пасхалок и вместе с тем нечто совершенно свое, самобытное и классное. В какой-то момент ты даже начинаешь тонуть в вычурных хитросплетениях образов и словесных оборотов, становится в тягость все это кровавое и жуткое великолепие, а потом раз! — и авторы переворачивают все с ног на голову, и ты снова по уши влюблен в их изумительный постапокалиптический вирд-вестерн. Вот поэтому вау. Поэтому ухтыёптыж. Спасибо авторам за этот взрыв.

Превосходный язык, очень живой, красивый, особенно в своем просторечии. И история — такая же живая, настоящая и красивая, но до того короткая, что воспринимается под конец лишь как притча, катарсис главного героя наступает так резко, ну и я как читатель не успел до него дойти, хоть и старался. Короче, жаль, что так коротко и притчево, еще бы пару поворотов сюжета хотя бы.

Крутая шизофреническая вещь. Превосходные образы, глубокая пробирающая до дрожи атмосфера безумия, сильная концовка.

Кузнецов в своем репертуаре — с мечом и при полном доспехе, окунается в темную кровавую историю Средневековья. Как показывают отзывы, многим он таким нравится больше. А мне, признаться, несколько утомительна была вся эта мрачная и жестокая патетика. И все-таки достоинства рассказа, красочный язык, гнетущая атмосфера, сплетение историчности с мистикой, нельзя, да и нет нужды отрицать.

Годный и при всей мистике реалистичный рассказ, тягостная настоящая драма: мать, ревнивая, стервозная, воспринимающая свою дочку как соперницу, и дочь, выросшая отстраненной, разбитой на части, подстраивающейся и, кажется, не способной на сильные чувства. Отзываясь об этом рассказе, Кожин сказал, что немного заскучал от бытописательства, но дело спасло проявившееся волшебство, а как по мне, было бы еще круче, если б Рэйн сохранила сверхъестественную составляющую под вопросом, не расставляя все точки на i. Тем более, что концовка совершенно ванильная, в духе Энн Райс, разве что без вампиров. А впрочем, капелька ванили в такой книге как 13 ведьм не помешает.

Славная колоритная история со знакомым несложным сюжетом, оживленная житейскими бытовыми деталями и самим характером главной героини. Переезд в старый, немного зловещий дом где-то в деревеньке, старик-цыган со своими предостережениями — все это, конечно, было. Но как это подано, эта старая мудрая мышка, эта печь, эти молочные зубы, эти зловещие дети и старики — потрясающие образы! Жутковатый финал оборачивается светлой мудростью с толикой грусти.

Рассказ сразу выделяется на фоне остальных в 13 ведьмах и, мне кажется, удачно разбавляет серьезный и мрачный тон книги. Впрочем, тут поначалу тоже все мрачно, но скорее, чернушно, со злой иронией. Правда, злой настрой иронии спустя некоторое время спадает. История о том, как развлекаются и что пьют в советских моргах, превращается в Пушкинскую сказку про мертвую царевну с маленькой примесью Гоголевского Вия. Вскрывается мистическая и феодальная подоплека советской власти и борьбы за нее. Как говорится, за каждым великим мужчиной стоит великая женщина. И она ведьма. Все это в какой-то момент начинает напоминать Пелевина с его не менее ироничными и остроумными эзотерическими толкованиями жизни в СССР, но до Виктора Олеговича сильно не дотягивает, оставаясь где-то на уровне Дозорного Лукьяненко, над которым, кажется, тоже стебется, мол, светлые, темные — выдумали тоже. Так или иначе, история интересная и заканчивается интригующе.

Кабир и Костюкевич — одни из моих любимых авторов, как вместе, так и порознь. Рассказ сразу берет красивым образным языком с уймой пернатых клювастых вороньих эпитетов. Мистические предчувствия чего-то недоброго переплетаются с неподдельно теплыми описаниями встречи старых друзей, и горькая постыдная зависть к чужому счастью тоже выглядит очень настоящей, герою сопереживаешь. Единственное, что меня смущает — структура рассказа. Соавторы не пытаются держать интригу, выкладывая все почти сразу, а потом лишь наблюдая за героем. Что ж, таков их замысел. Колдовство же, темное, противоестественное, пугает здесь своей потрясающей маскировкой под обычную жизнь обычных людей. Круть. И еще гомункул — просто прелесть.

Самая жуть тут в начале, и ничего мистического в ней нет. Заключается жуть в описаниях армейского быта, в болезненной пещерной жестокости, на которую долго и старательно закрывали глаза. Затем в дело вступает ведьма, но автор даже не скрывает, что это калька с Бабы-яги, нежели живой персонаж. Итак, творится мистика, снова жестокость и все, кажется, удовлетворены, тут бы и закончить, но рассказ все еще продолжается. Ничего не происходит, не происходит, а потом конец. Возможно, автор намекает на продолжение, ну, если это был лишь пролог, то интересно. А пока перед нами простенькая армейская байка с одним большим достоинством — живостью описаний. И это все-таки дорогого стоит.

Прежде всего интригует название. Затем автор выписывает свою историю, тягуче, желейно, красиво. Только коробит меня от повествования в настоящем времени вкупе с такими поверхностными описаниями персонажей. Так, например, главный герой состоит из усталого виноватого лица, джипа Чероки и позолоченных часов. Ему бы еще малиновый пиджачок, чтобы сразу стало ясно, что родом он прямиком из анекдотов 90-ых годов, только подустал с тех пор. К слову, драматично усталый богатый мужик — один из любимых персонажей юных графоманш, ну тех, что пишут не про вампиров, попаданцев или Сэма и Дина из Сверхъестественного. Так, ладно, Остапа понесло. Жарков, разумеется, ни разу не юная графоманша, но персонажи у него вышли не очень жизнеспособные. Спасает налет вирда, та самая тягучая странность, но более всего — образы зла. То, как наказывает ведьма своих жертв — это офигенно. Сцена в доме, где когда-то жил герой — офигенно. Ну и концовка рассказа — офигенно.

Еще одно украшение сборника 13 ведьм. Колдунья у Кузнецова — озлобленная разочарованная во всем современная девушка, плетущая свою черную цифровую магию интуитивно и безжалостно. Очень живой реалистичный образ. Маленький городок в Украине, военное безумие — все это еще больше подчеркивает реализм истории, усиливает напряжение. Начало настраивает на долгое, детальное и безрадостное повествование, но вскоре срывается в дикий галоп, Плетение — самый динамичный рассказ в сборнике. Действие замирает лишь на несколько мгновений перед самым финалом. Сильным финалом.

Рассказ короток и простоват, финальный вот-это-поворот предсказуем и неизбежен, однако Кожин выезжает на образах. Старая, та, кто убивает ведьм — великолепна. Агата, та, кто не хочет умирать — цепляет своими последними словами, настоящая ведьма.

История очень живая, с погружением в быт простого участкового в маленьком узнаваемом городке в лихие неприкаянные 90-ые. При этом имеется ведьма, но вовсе не сказочная: помоложе будет, симпатичнее и интеллигентнее, может про Ноосферу Вернадского зачесать и вообще зовется экстрасенсом. Однако ужас, прячущийся за всей этой знакомой бытовухой, за всеми этими алкашами и серийными убийствами — этот ужас, он намного древнее. Мощный и местами неожиданный финал поначалу кажется сумбурным, тут еще внезапные отсылки к Лавкрафту, но если зацепиться за них, глянуть еще разок на название и немножко подумать, то становится ясно, что весь рассказ — это необычная и талантливая лавкрафтианская аллюзия. И спасибо автору за нее.

Вполне годная история, греют детские воспоминания героя о деде, ну и фольклорный первоисточник обыгран интересно, есть яркие сцены и образы. Только вот во время эпичной финальной битвы возникло чувство какой-то неловкости, ну это как снять фильм о чуваке, который проходил мимо Кинг-Конга, бьющегося с Годзиллой. Флегматичность героя тоже немного коробит: о дедушке он вроде думает, но как-то не рвется к нему, иногда кажется, что его больше тема про пожрать интересует, ну и квартирный вопрос. Ну да ладно, это на его совести. А рассказ таки хороший, бежать по лесу с таким грузом на руках — это, конечно, фантастика, но концовка отличная, светлая, берет за душу, короче.

Мощнейшее начало 13 ведьм и, кажется, крутейшее, что я читал у Провоторова, а он вообще автор годный. Мертвый придавленный осенью лес, охотник за головами, которому нужно допросить труп женщины в красном платье, жуткий конь, жуткий и жалкий пес, жуткая безглазая ведьма и сам Костяной. Темнейшее фэнтези. Очень сочный язык, образы мрачные, живописные, врезающиеся в память. Звуки, цвета, запахи — текст забивает собой все ощущения, не дает продохнуть, постоянно движется, накапливая и без того высокое напряжение с каждой страницей, абзацем, словом. Я не большой любитель фэнтези, но это потрясающий рассказ.

Внезапно проникся этим рассказом. Вроде концовка какая-то неудовлетворительная. Вроде и эти попытки героя связать видеоролики в единый сюжет показались тут ни к чему. Но образы! Эти молчаливые жуткие образы!

Изумительный рассказ, идеально и тонко выписанный, своими деталями, именами, Паркинсоном Фэрнсуорта Райта, не просто вплетающий себя во вселенную Лавкрафта, но порождающий своего рода новую вселенную, параллельную нашей, где Лавкрафт и его произведения, прозрения — все сплетено. И блин, попробуйте сказать, что это не гениально, мать вашу!