А давайте, дети, почитаем с вами книжку...

Всё, что можно написать об этой книжке, уже сформулировано в аннотации: «книга для семейного чтения, в которой юному читателю без нравоучений и назидательности, с юмором преподносятся уроки жизни». Анне-Катрине вводит нас в мир многодетной норвежской семьи, и далее уже просто показывает разные жизненные ситуации и описывает, как себя ведут и какие совершают поступки взрослые и дети, а также открывает их движущие мотивы. Вот и вся подноготная.

Конечно эту книгу надо читать вместе с маленькими детьми, ибо со старшеклассниками этот номер скорее всего уже не пройдёт.

Однако можно и вот так, как это сделали мы, члены клуба любителей чтения КЛюЧ г. Валдай — внесли книгу в очередь на прочтение и прочитали всем скопом.

А потом поговорим, о ней, и о себе...

Хороший рассказ на непростую и неоднозначную тему

Хотя в аннотации и говорится о верности Быкова военной тематике, этот рассказ как раз совсем не о войне. И даже не о военных годах. Автор здесь приглашает читателя побывать на расстреле. Хотя в том виде, в каком это действие выполняется в рассказе, это и расстрелом назвать нельзя. Простая акция по приведению приговора в исполнение. Обыденная и будничная — посадили группу приговорённых к высшей мере социальной защиты в фургон и повезли к месту исполнения — за город, где уже не раз и не два исполнялись приговоры и закапывались приговорённые и расстрелянные. В песочек. В жёлтый…

Быков в свойственной ему манере поочерёдно знакомит нас с каждым участником этой драмы и трагедии. Один — начинающий поэт, другой — хуторянин, третий — московский вор-рецидивист, четвёртый и вовсе бывший свой, нквдшный — всякие здесь собраны люди, вот только ни одного по настоящему виновного в том, в чём их обвиняют здесь нет. Так решил автор, что здесь таких нет.И если исходить из той формы подачи, которая избрана Быковым (да и другими писателями), то выходит, что и вообще их не было никогда и нигде.

Мне по роду основной работы приходилось много бывать в местах лишения свободы и разговаривать с осуждёнными. Так вот если их послушать, то и они все … ладно, не все, но большинство, с их рассказок, не виновны или не настолько виновны. А когда читаешь описание преступления (типа: в пьяном состоянии посадил свою мать на раскалённую топящуюся плиту, ибо она не давала сыну денег на водку — случай реальный), то возникает совсем другая картина.

Я это к тому, что в своё время было модно и современно представлять работу органов исключительно в чёрном свете. А на самом деле было всякое. И то плохое и преступное, в чём их обвиняют, было. Но и практика борьбы с преступниками — тоже была. И есть. И будет.

А рассказ хороший, ведь литературного мастерства у Быкова — мама, не горюй!

Век сверхновой звезды чрезвычайно ярок, но и весьма короток, и после вспышки всегда остаются остывающие головешки...

Полуторачасовая радиопостановка известного и в своё время популярного романа Льва Кассиля «Вратарь республики» в исполнении популярных артистов театра (Георгий Менглет, Майя Менглет, Анна Каменкова, Алексей Борзунов и другие сценические имена, а также в роли комментатора… комментатор Николай Озеров — ух ты! вот это ход!). Понятно, что то, что в романе занимает сотни страниц, в театре сжато в 86 минут, и все внутренние монологи и движения души средствами театра выражаются более сдержанно и коротко. Но и в моно-диалогах героев пьесы, и в их действиях вся основная суть романа отражена ярко и внятно. А выполненные со всеми стадионными шумами мизансцены футбольных матчей и вообще погружают слушателя и в мир театра, и заодно в мир футбола.

Феномен и одновременно проблема звёздности некоторых ярких личностей всегда довольно остро стояла и до сих пор стоит на повестке дня — примеров тому множество, и наверняка и сейчас любой человек без особых затруднений слёту вспомнит и назовёт пару-тройку фамилий «звёзд». Но звезда звезде рознь, ясно даже и ежу...

Мы страшимся не смерти, а мук уходящей жизни...

Первый раз этот известнейший и культовый роман Джека Лондона я прочитал лет этак тридцать тому назад. И потому второе прикосновение решил выполнить посредством радиотеатра, благо радио «Культура» в далёком 1976 г. сделала соответствующую запись. Да и имена актёров привлекали и даже будоражили — Владимир Высоцкий, Ольга Яковлева и Николай Волков — люди в театральном мире далеко не безызвестные, а вовсе даже популярные.

По сабжу писать ничего не буду, с идеями и смыслами романа и радиопостановки всё ясно. Впрочем, вот такая трактовка в голову пришла: Принято говорить о социальных стратах и о социальной лестнице, следуя по которой, можно подняться из одного социального слоя в другой (впрочем, спуститься тоже можно). Наш герой как раз принадлежал к не самому высокому социальному слою американского общества. Однако силой своих стараний и талантов сумел не только подняться на ступеньку выше, но возможно проскочил в этом своём движении пару ступенек. А тут ведь как, тут как с глубоководными погружениями — всплывать на поверхность нужно постепенно и медленно, иначе кессонка быстро прикончит торопыгу. Мартин Иден в этом смысле, скорее всего, оказался внутренне не готов следовать правилам игры, принятым в высшем обществе, он потерялся в этих играх, он потерял самого себя, он запутался где он сам и где его оболочка. Тот ли он, кем и каким он хотел быть? Тем более, что Руфь и её семейство добавило пищи в этот костерок сомнений и недоумений. Мартин Иден не просто утонул, он погиб в том числе и от этой вот самой «кессонной» болезни…

Я очень высоко ценю Владимира Высоцкого — песенника. Но не слишком любовно воспринимаю его актёрскую манеру, его подачу. Он так выпукло проговаривает фразы и строит диалоги, что порой кажется, что он делает смысловое ударение в каждом произносимом слове, причём порой это даже местоимения и частицы — такое возникает ощущение. Он слишком театрален, его актёрская речь настолько выпукло сценична, что не видишь реальной ситуации, где он мог бы так говорить ни с Руфью, ни с другими персонажами пьесы — только сцена, только подмостки и огни рампы. И потому пьеса превращается в некую возвышенную поэму (впрочем, возможно именно этого требовал и добивался режиссёр Анатолий Эфрос).

Приказ — штука серьёзная...

Основной конфликт, заключённый в этой повести, состоит в борьбе двух начал: выполнить приказ любой ценой, не вникая в военную целесообразность этого приказа и верность разных военных «мелочей» (выбор времени начала атаки, количества активных штыков, наличие боеприпасов и всё прочее, что способствует либо успеху, либо неудаче), или попытаться скорректировать некоторые моменты приказа для того, чтобы максимально сберечь бойцов своего батальона (пойти не в лоб на высоту, а, используя особенности местности, совершить обходные манёвры и т. д.). При этом воля высокого прямого и непосредственного начальства требует «любой ценой» и не отходя от приказа ни на йоту, а собственный военный опыт и чувство порядочности и сострадания Волошина диктуют собственный выбор. И потому даже будучи отстранённым от командования батальоном, его командир просто идёт в атаку практически в роли рядового бойца, а затем уже и сами обстоятельства вновь ставят его в условия, когда он вынужден и принимать решения, и брать на себя ответственность.

И в противовес личности нашего героя выведен начальник штаба батальона, человек, видимо, если не сломленный войной, то всё равно изрядно напуганный (побывав в окружении и выйдя из него без знамени и всего прочего, он, скорее всего, подвергся тщательной проверке СМЕРШа, и хотя Быков об этом не пишет, но видимо именно вот это недоверие и чувство вины и диктуют ему слепое следование приказу, которое ведёт в полному уничтожению батальона).

И вот этот извечный конфликт между выборами и есть центр авторского внимания.

Свобода! Равенство! Братство! Любой ценой!

Эта книга по жанровой принадлежности определена как исторический детектив. Я бы расширил список жанровых определений, добавив эпитеты «приключенческий» и «фантастический», хотя из фантастики здесь только несколько вкраплений в форме подростково-юношеских фантазий главного героя о личных подвигах во время русско-японской войны 1904-905 гг. — подростки любят фантазировать и придумывать собственное геройство. Итак, историко-приключенческий детектив.

Время действий и событий — царствование императора всея Руси Николая II, т. е. конец XIX — начало XX веков. Из курса отечественной истории мы помним, что эти десятилетия наполнены революционными потрясениями и несколькими войнами. И потому нашему герою и его друзьям и знакомым предстоит так или иначе принимать участие и в демонстрациях и шествиях толп людей, и в террористических акциях эсеровских боевиков, и в нескольких военных эпизодах как русско-японской войны, так и Великой (так тогда называли Первую Мировую), и волей-неволей, в революционных событиях 1917 года… И в силу высокой событийной плотности этих времён нашему герою всегда было где и чем отличиться и как проявить себя. В особенности если ты пылко влюблён в зеленоглазую красотку-блондинку и потому готов для неё на любые подвиги — горы готов свернуть, не то что выполнить её просьбу или поручение.

Так как Тимур Максютов очень хороший специалист по построению миров и их фактурной достоверности и плотности, то и здесь мы практически полностью ощущаем себя живущими в атмосфере описываемого периода. Отчего интересность романа возрастает и множится. И ощущения придуманности и сочинённости всего описываемого у читателя не возникает, хоть кино приключенческое снимай на этой исторической основе.

Ну и конечно, этот великолепный маркетингово-психологический ход с названием романа — сам эпизод знаменитой «атаки мертвецов» в книге занимает совсем небольшое место, однако вынесенное в заголовок романа выражение безусловно привлекает внимание читателя. Тем более, что можно это выражение толковать и расширительно — такое было время, что многие оказались в положении «атакующих мертвецов», пусть иносказательно и метафорически. Многие оказались отравлены «ядовитыми газами» революций, диктатур, террора и революционного насилия...

Открывая Быкова, писателя и человека...

Наверное, это самая масштабная книга Василя Быкова. Знаете, это как географические карты разных масштабов — есть такие, на которых с точнейшими деталями изображено всё сущее, т. е. с крупным масштабом, и есть другие, где в одном сантиметре помещаются десятки, сотни, а то и тысячи километров. Так и у Быкова: его повести скорее имеют крупный масштаб, т. е. детально и подробно освещают события небольшие, частные, индивидуально-личные, происходящие в совершенно конкретных местах и имеющие «небольшую» значимость, однако чрезвычайно важные, а порой и просто конечные для героев. Эпизоды войны, мозаика человеческих характеров и судеб — вот квинтэссенция быковского творчества.

А вот эта автобиографическая повесть Василя Быкова совсем другая по масштабу, ибо вмещает в себя всю его жизнь от самых ранних детских воспоминаний и заканчивая самыми последними событиями как в его жизни, так и в обществе. И при чтении этой книги мы проходим всю цепочку жизненных коловращений и перипетий судьбы этого белорусского автора: детство и юность, фронтовое лихолетье и «военные» послевоенные годы, рождение и становление Быкова как писателя, нюансы творчества и жизненные реалии, размышления о стране и людях, о сущем и грядущем, участие в политической и общественной жизни республики, осмысление смысла жизни и обретение самого себя — читатель много что найдёт и со многим встретится здесь, на этих откровенных страницах. И пусть не всегда и не со всем можно согласиться с Быковым, однако понять и принять этого незаурядного человека и талантливого творца эта повесть поможет.

Даже не знаю, что было бы лучше — сначала прочитать все его художественные произведения и уже затем эту книгу, или же наоборот… Или как в моём случае — вперемешку… Но в любом случае эта книга поможет читателю открыть для себя Быкова-человека.

На чужой роток не накинешь платок

Аудиоспектакль интересен прежде всего именно как спектакль, как постановка, как театральное действие. И в первую очередь, из-за голосов давно знакомых и любимых актёров: Кваши и Суховерко, Покровской и Гафта, Ахеджаковой и Неёловой, Дорошиной и А. Табакова — в общем, так я могу и весь актёрский состав перечислить. Аудиозапись (по трансляции) выполнена в 1988 году.

Фабула одновременно и проста, но и неоднозначна: 15-летняя девушка пытается броситься под поезд, но её вовремя оттащили, и случайный сердобольный человек забирает её с собой, приводит к себе в дом и она остаётся там жить. Конечно, в этом есть некая натяжка, ибо сложно себе представить, чтобы милиция попросту отпустила бы девчонку с незнакомым мужчиной после такой ситуации, скорее вызвали бы врачей, и уж в любом случае стали бы пытаться устанавливать её личность и проводить все прочие милицейские рутинные процедуры. Но спектакль есть спектакль, и потому всё произошло так, как написано в сценарии.

И вроде бы всё устаканилось, но… ах, эти соседи, да и все мы знаем, что на чужой роток не накинешь платок. Окружающие заподозрили главу семейства в нездоровом интересе к юной девушке, причём в эти подозрения кинулись практически все, начиная от лучшего друга Мякишева и заканчивая… а никем не заканчивая.

Понятно, что под прицелом автора пьесы стало недоверие людей друг к другу, готовность всех и каждого скорее поверить в нечто дурное, нежели принять добрые движения души и стремление просто помочь тому, кто оказался в трудном положении.

Космос полон неожиданностей

Ну, такой классический вариант космической приключенческой ненаучной фантастики. В отечественном варианте. У Гамильтона нечто похожее читал — не по сюжету, конечно, а по стилю. А ещё чем-то напоминает Андрея Круза (да упокоится душа его), вероятно довольно большим объёмом разных ТТХ и прочих данных, касающихся средств передвижения и оружия. Правда, у Круза всё это из ныне существующего вояковского набора, а у Берга из собственной фонтанирующей фантазией головы. Т.е. разные грузовые и купеческие звездолёты, военные линкоры и крейсера, плазменные пушки и прочая лазерная и импульсная оружейка занимает довольно большой объём. Прибавим сюда финансовые и военные операции, сражения десятков, а порой и сотен звездолётов разного класса в той или иной звёздной системе — вот вам основное событийное содержание. А время действия — начало 21 века по земному календарю.

Ну, а идея проста — попав в космический плен, не нужно безвольно исполнять прихоти рабовладельца, а следует перехватить инициативу и далее делать всё во благо своё… и Отечества. Но про Отечество — это уже сверхидея. Которая, однако, в книге имеется.

Конечно, книга носит элементы героики — наши всем прочим ненашим непременно выписывают звездюлей, причём как в военном смысле, так и в предпринимательском. Поскольку перед этим пару лет назад читал (слушал) книгу вторую (я не виноват, оно само так получилось), то вот эта сверхидея (про Отечество) будет иметь продолжение и развитие. И потому любопытно было бы заглянуть далее, куда там автор выведет героев…

Чисто техническое замечание: такое впечатление, что книга вообще не вычитана корректорами, ибо наполнена огромным количеством ошибок, как пунктуационных (как будто запас запятых закончился), так и прочих (частицы НЕ и НИ с глаголами и наречиями, всякие ТСЯ и ТЬСЯ, и прочие заметные глазу и мешающие восприятию книги огрехи), которые изрядно смазывают общую картину.

Не лепи горбатого!

Да конечно, это никакая не научная фантастика. Чисто приключенческая и в изрядной степени авантюрная, космическая (только потому, что дело происходит на Нептуне) — это да, а вот никаких даже элементарных приближений к научности в этой книге нет. Конечно, её никто и не позиционирует, как НФ, однако самые простые соображения должны же быть.

Например, наш герой провёл младенчество-детство на Меркурии и был воспитан местными аборигенами. А автор в курсе, что на этой планетке нет условий для жизни на белковой основе? Ни температурный ряд, ни атмосферные условия непригодны, от слова вообще.

Далее, мы читаем о событиях, происходящих на Нептуне. Надо понимать, что в реалии эта планета принадлежит к числу газовых гигантов (не суперов типа Юпитер и Сатурн, но тоже пузырь, причём у астрофизиков даже существует термин «нептун» с маленькой буквы для обозначения целого класса планет подобного типа), который к тому же находится на таком удалении от Солнца, что там царят вечный холод и темнота. Однако по мнению автора поверхность Нептуна твёрдая, атмосфера там пригодна для дыхания, сила тяготения тоже близка к нашему привычному одному «же», и вообще Нептун давно колонизирован и освоен. При этом никаких упоминаний о каком-то былом терраформировании в книге нет, просто поселились там люди и стали жить. Ёпрст!

Так что эти фантдопы никуда не годятся. Ибо заранее делают книгу чистым фантазёрством с полным отрывом от каких-либо элементарных реалий. И потому вся прочая приключенческая возня является просто ходилкой-бродилкой по поверхности Нептуна, причём наш герой то и дело геройствует, проявляя чудеса храбрости и отваги — ну как без некоего суперменства обойтись!

В общем, в очередной раз убедился, что не всегда выбранная случайным образом книга заслуживает прочтения. Впрочем, отрицательный опыт даёт в любом случае положительный результат.

Поезд шёл по Антарктиде…

По моему скромному мнению, эта повесть является программной и может быть визитной карточкой писателя — певца полярных широт Владимира Санина. По крайней мере для цикла его произведений о людях высоких широт. И по сути эта художественная книга напрямую продолжает его документальные книги, посвящённые как раз людям науки: 1970 «У Земли на макушке», 1973 «Новичок в Антарктиде», 1975 «Вокруг света за погодой». Потому что она дала начало целому циклу полярных произведений Санина, в которых он в художественной форме передал всё то, что накопил во время всех этих своих творческих командировок и узнал из непосредственных наблюдений за необычными «обычными» людьми, из их рассказов и воспоминаний, из официальных документов и мемуаров матёрых полярных волков, типа А. Трешникова и М. Сомова, Е. Толстикова и других, не обязательно полярных начальников, но и от рядовых зимовщиков.

Именно непридуманность всех ситуаций и делает её не только интересной в художественном смысле, но ещё и полудокументальной. Тем более, что в ней максимально возможно раскрываются характеры героев, открывается внутренний мир каждого, рассказывается о том порой прихотливом пути, который привёл героя/персонажа на прокалённый космической густоты холодом купол Антарктиды. И не зря Санин довольно часто ставит работу в антарктических условиях в параллель с войной — и в том и в другом случае речь идёт о крайней степени опасности и о ситуациях, в которых личность человека высвечивается с прозрачной ясностью, где почти нет никаких полутонов, и ты либо соответствуешь внутреннему кодексу и Полярному закону, либо ты здесь чужой.

Но и для любителей литературы приключенческой в этой книге найдётся своя пища, ибо таких оригинальных и даже уникальных ситуаций трудно найти в других местах.

Ищу человека...

Первое знакомство с писателем Михаилом Анчаровым состоялось, кажется, в 1974 году — был прочитан сборник фантастики за 1965 год («Фантастика, 1965. Выпуск III»), в котором опубликована повесть «Сода-солнце» (а в ней «Песня про органиста, который в концерте Аллы Соленковой заполнял паузы, пока певица отдыхала...» — к этим словам я присобачил аккорды шестиструнки и то и дело пел эту песню, а уж потом узнал, что есть авторский вариант самого Михаила Анчарова, послушал… и, знаете, не слишком сильно они отличаются, видимо мелодия уже живёт в самих строчках). Ну, а потом были ещё некоторые другие книги Анчарова, и осталось в памяти стойкое ощущение особенности литературного стиля и авторского слога этого автора — писателя, поэта и барда.

Этот сборник состоит из романа с одноимённым названием и повести «Золотой дождь». Сразу скажу, что роман у Анчарова вовсе не означает многостраничное тяжеловесное многотомное произведение — менее двухсот страниц формата 70х108 1/32, и потому скорее представляет собой повесть (кстати, на фантлабе он и числится повестью).

Но дело не в объёмах, а в невероятной плотности и насыщенности книги пронзительной силы высказываниями и выражениями, размышлениями и порой буквально афоризмами — по мере чтения делал в книгу закладки, но понял, что в цитаты может уйти довольно большая часть текста.

Конечно, этот роман прежде всего для романтиков. Реалистов и романтиков. События книги происходят в 1964 году и вся она (книга) пропитана духом шестидесятничества. В самом лучшем толковании этого термина. Тут и столкновение физики и лирики, тут и мечта о светлом будущем, тут и любовно-романтические истории вперемешку с драматическими и трагическими эпизодами из жизни главного героя. Тут и история жизни этого главного героя — и эпизоды его детства и юности, и военная пора, и актуальное время. Но всё это подаётся с таким могучим напором Литературного Мастерства, что вызывает сильные ответные эмоциональные реакции у читателя. И ближе к финалу все казалось бы, разрозненные эпизоды приходят в одну точку… нет, не в точку, а в многоточие.

А вот повесть уже напитана и пропитана военными мыслями и эпизодами, и тут мало что можно добавить к тем словам, адресованным к автору, которые уже написаны выше. И некоторые моменты и картинки из реальности по силе воздействия можно сравнить только вот с этим самым коротким рассказом: «Продаются детские ботиночки. Неношеные» (в оригинале «For sale: baby shoes, never worn»); а вы знаете, что для набивки матрасов для немецких подводников использовались девичьи отрезанные косы — волосы в матрасы, а девочек — в печь крематория...

А в конечном смысле оба произведения подводят читателя к мыслям о предназначении искусства, к пониманию, для чего существует творчество...

Изо всей силы рекомендую!

Из жизни эмигрантов

Нет, конечно по части литературного мастерства Людмила Улицкая автор маститый и даровитый. И потому даже самые прозаические события в жизни своих героев умеет подать так выразительно, что слюнки текут. И конечно же, слушать (в аудиоформате) повесть о жизни и судьбах нескольких бывших наших людей было и интересно, и сочувственно в тех местах, где это сочувствие и должно было случиться — ведь в принципе, жизнь любого самого заурядного человека талантливый писатель сумеет изложить интересно. А Людмила Улицкая умеет.

Но вот я что подумал как-то ненароком — т. е. не специально подумал, а мысль эта сама вылезла откуда-то на поверхность. Улицкая безусловно любит своих героев. Жалеет и любит. Сострадает им и сочувствует. Но… чаще всего это люди, которые в силу самых разных причин и обстоятельств ставшие «бывшими» нашими. А некоторые никогда ими не были. Жили может и здесь, но были при этом внутренними эмигрантами. И вот именно таким эмигрантам — реальным и внутренним, и сочувствует хороший литератор Людмила Улицкая. А все прочие… видимо не заслуживают в её глазах ни внимания, ни сочувствия, ни жалости. А жаль...

Катавасия, или Who is who?

Скажу честно — было большое предубеждение перед чтением этой книги. Адресованное не столько самой книге, сколько автору. Ибо сложно отношусь ко всякой литературной перепутанице, не говоря уже о порой встречающейся бредятине. А поскольку предстояло первое знакомство с писателем Максом Фришем (здрасьте, будем знакомы), то были и некие предустановки относительно его творчества, некие «полузаводские» настройки, касающиеся особенностей его литературного стиля и авторского слога. Причём все эти предустановки и предубеждения были, сами понимаете, отнюдь не предвосхитительного толка, но, скорее, обратного вектора направленности, или, как минимум, настороженность (ох, уж эта мне 100 :-) ность!).

И вроде бы первые десятки страниц/экранов даже подогревали эти настороженные предчувствия. Однако довольно быстро заметил, что перестал об этом думать или вспоминать про свою настороженность, а просто увлёкся происходящим на литературном экране. Причём увлекло не мелькание ярких событий и не хаос приключенческих происшествий, а привлекло дотошное и тщательное описание автором всякого внутреннего действа (не-не-не, не работа внутренних органов — всякие лёгкие, почки и кишочки не причём). Причём вот это тщательно-мелочное копание автором во внутреннем мире нашего героя (г-на Штиллера), а затем и в не менее внутренних мирах других участников этой любовной многоходовой драмы довольно быстро вытащило уже из моих собственных недр имена Льва Толстого и Фёдора Достоевского — настолько мощным и глубоким мне показался анализ всего происходящего в личностях героев романа, что стиль и методы Макса Фриша для меня встали в один ряд с вышеупомянутыми всемирно признанными знатоками душ человеческих.

При этом особых сомнений относительно того главного вопроса, который принадлежит Шекспиру и произнесён устами Гамлета, принца датского (who is who?), у меня не было. Однако это не благодаря моей проницательности, а именно потому, что книгу предваряет великолепное предисловие, посвящённое как самому швейцарскому писателю Максу Фришу, так и вот этому его роману. И мне показалось, что для более полного и глубокого понимания и прочувствования романа весьма важно прочитать сначала это предисловие, а потом уже приниматься за книгу — это всё равно как за полчаса до еды проглотить капсулу дюспаталина и затем уже во время процесса поглощения пищи загрузить в организм дозу микразима (или креона, если хотите) — т. е. ферментов, способствующих процессам перерабатывания пищи и усвоения всего полезного и нужного — весьма, знаете ли, способствует и облегчает (это я сейчас уже о предисловии и романе).

Другие идеи книги — например, мысли о том, каков именно тот реальный мир, который мы считаем единым и одинаковым для всех и каждого — тоже занимают какую-то толику читательского времени. Тут вспомнишь то, что говорит Татьяна Владимировна Черниговская об особенностях работы мозга и о том, что всё и вся происходит в мозгах и посредством мозгов, и что если мозг даёт какой-то сбой в восприятии реальности, то нормальному здоровому человеку никак не убедить будет больного в том, что какие-то вещи ему попросту мерещатся и чудятся — настолько полно, точно и детально мозг воссоздаёт картину кажущейся реальности, загружая в неё вкусы и запахи, тактильные, слуховые и визуальные образы. И получается, что, возможно, и нет никакой объективной реальности. А есть смесь и сумма наших субъективных восприятий реальности, которые практически полностью совпадают друг с другом, однако всё равно есть те места, где картины мира разнятся (ага, найди три/четыре отличия). И рассуждая так, далее можно прийти к идее буддистско-индуистской, к мыслям о призрачности Мира и о том, что «Реальность, во всей своей полноте присутствует во сне этого Высшего существа, Идеального существа, Абсолютного существа» (см. https://proza.ru/2019/01/09/683) — в общем, есть куда двигаться при желании. Но!

Но, конечно, можно попытаться изменить картину личной индивидуальной реальности, отрицая какие-то ненужные нам аспекты внешнего мира и подгружая желаемые нам (так, как это пытается делать наш главный героиныч герой). Однако рано или поздно попытки эти обычно заканчиваются некоей специальной и специфической лечебницей. Любители практических и психофизиологических игр с разумом, злоупотребители всякого пейотля, грибочков и прочих ЛСДшных веществ чаще всего весьма плохо кончают свои дни.

Не заметил в книге упоминаний о нахождении г-на Штиллера именно в психиатрической лечебнице, однако встречается упоминание просто о его лечении в каком-то неназванном лечебном заведении. Однако я, будучи на месте судебно-следственных органов непременно назначил бы г-ну Штиллеру судебно-психиатрическую экспертизу — уж больно все эти его игры с отрицанием реальных фактов и упорном настаивании на том, что он именно Уайт, а не Штиллер, соседствуют с помрачением рассудка. (Если что — это не только мои мысли о сути происходящего в книге, но ещё и формулировка для зачтения ДОПа в игре «Долгая прогулка» — официального диагноза нет, но по факту вполне можно предположить расстройство личности).

Но на самом деле книга эта вовсе не об этом. Для меня книга стала историей большой, драматической и трагической любви. Поисков этой любви. Сомнений и ошибок. Уходов и приходов. Проб, и новых поисков и проб. И тут как никогда верна поговорка «Что имеем — не храним, потерявши плачем» — поговорка, превратившаяся из названия водевиля в истину.

Отступление вбок. Наткнулся в сети на картинку (см. ниже) и понял, что для меня Макс Фриш, скорее всего, как раз и войдёт в список пытаемых карикатурной литераторшей авторов — читать интересно, но особо ничего нового для себя я не открыл, хотя к каким-то уже подуманным и почувствованным мыслям и ощущениям он меня вернул. Ну, и то польза.

Старый, современный и актуальный Лесков!

Эта повесть русского литературного классика, к сожалению, почти забыта современными читателями. Да оно и немудрено, ведь прошло 135 лет со дня написания, а когда она последний раз издавалась в России — бог весть? Хотя, однако ведь нашёл и современные подходы к этому произведению:

«Названное автором «старинным сказанием», произведение посвящено праведнику раннего христианства и основывается на житии «Память преподобного отца нашего Феодула епарха». В интерпретации писателя истинным праведником становится не столпник, ушедший от суетной жизни, а скоморох, готовый к любым жертвам ради помощи ближним. Так переработка жития превращается в философскую повесть о праведности как служении людям» (стырено с сайта https://teatrcdr.ru/skomoroh-pamfalon/).

Для меня особых трудностей в понимании смысла этой притчи (а там элементы притчи есть) в общем-то не было. Ибо понятно было, что истинным любимцем Бога становится не яростный страстотерпец, озабоченный спасением души собственной и для того воздвигший себя на столп и простоявший там три десятка лет, и дошедший до ощущения собственной чистоты, и нечистоты и греховности всех остальных — гордыня, братец, гордыня. А простой скоморох Памфалон, плясун и игрун, актёришко уличный, промышляющий балаганством и шутовством. А всё дело в том, что именно Памфалон не болтает о спасении души, а просто служит людям так, как может, а в трудную для кого-то минуту готов всем пожертвовать для спасения гибнущего и претерпевающего.

Сколь часто бывает, что люди, больше всего трезвонящие о культуре и морали с нравственностью на деле менее всего моральны и нравственны. И сразу вспомнилось совсем из другой оперы, но твёрдо мной усвоенное и практически присвоенное «Больше быть, чем казаться» — так писал Пикуль в романе «Честь имею», и кажется, чего-то такого требовал от офицеров германского Генерального штаба фон Шлиффен. Бери больше, неси дальше, и не выпячивайся — ох, непросто всё время следовать этому правилу, но именно так и надо…

Отречёмся от старого мира (из революционной песни)

Вот я неким образом всё-таки принадлежу к людям, называющихся бардами. И тут среди них/нас встречаются самые разные люди — разного возраста, образования, профессий и всего прочего. Общее только одно — все мы и каждый в отдельности часть своей жизни живёт с самодеятельной песней.

Однако ведь песни бывают разные, и понятие бардовской песни довольно расплывчато, равно как и стиль исполнения — вовсю гремят через усилители разные бард-рок ансамбли и блюзовые исполнители. Где тут кончается понятие «бард» — одному богу известно. И потому некоторые люди сами себя называют не бардами, а попутчиками (Валера, привет, это впервые я услышал от тебя. Кстати, ты классно спел на концерте 5 марта на «Зимних встречах бардов на Валдае»!).

Вот это длинное вступление понадобилось, чтобы глубже понять самому, почему наш главный герой назвал себя седьмым спутником (хотя вроде бы и из текста повести всё ясно — движется огромная масса, которая возмущает окружающее пространство и находящиеся в нём тела, из-за чего эти тела меняют свою орбиту и увлекаются движущейся массой — куда проще). Вот и наш герой, будучи человеком умным и сдержанным в эмоциях, не просто обывательски живёт в эти непростые революционные времена, а пытается осмыслить процессы, происходящие в обществе и в государстве, и осознать, ощутить и принять своё место в них. И делает свой выбор в пользу революционных преобразований — а ведь он явно был при чинах и званиях и потому знал и понимал доподлинно всё, что происходило в России в начале века двадцатого. И потому выбор этот сознательный. Он не примазывается, потому что это якобы выгодно ему, он примыкает к движению, становится спутником, попутчиком, участником. Тем более, что именно здесь он впервые почувствовал себя нужным.

Верить или не верить Борису Лавренёву — дело личное. Однако давайте вспомним, что примкнули к движению в те времена многие военспецы и вообще специалисты старой формации. Другое дело, что многих ждала потом незавидная горестная судьба, но это уже вне рамок повести.

Прочитано для клуба любителей чтения КЛюЧ г. Валдай.

Ах, Одесса, жемчужина у моря...

Забойная история конца 70-х — начала 80-х и остававшаяся жизненной в первой половине 90-х. Сюжет банально прост и состоит из двух основных линий.

Первая — история взаимоотношений «отца», узнавшего о своём отцовстве спустя почти два десятилетия, со своей незнакомой дочерью. И тут в общем-то, всё понятно: молодой роман солдатика с девушкой и плод любви, неверие в своё отцовство и неприятие своего ребёнка — возможно даже и банально всё это. Хотя жизненно.

А вторая линия связана с левыми заработками таксиста (именно в такси работает наш «папаша») и с перевозкой им груза для всяких левых цеховиков и барыг — деньги у них крутились вполне серьёзные и потому сроки тогда за «цеха» давали крутые.

И по воле автора (или по жизненным случайностям) обе эти линии к концу пьесы трагически сплетаются в одну (помните? – «он слишком много знал» — это для него, а для неё «не ходи без тапок, а то ноги оттопчут»).

Не скажу, что слишком уж завлекательный сюжет, но поскольку это был аудиоспектакль, то звукорежиссёры постарались сделать всё максимально достоверным и материально плотным. А потому — в аудио варианте! — вполне себе нормально.

Драку заказывали? Получите!

Первое прочтение книги пришлось на первую половину 70-х, скорее всего 1972-73 гг. И с тех времён книга и автор запомнились, даже после службы в армии попробовал заказать её по МБА, но мне отказали, ибо «это художественная книга, а по МБА можно только учебную и спецлитературу» (как-то так было сформулировано библиотекарями в 1978 году). В общем, так эта хотелка и жила во мне все эти полсотни лет.

А тут очередной поход в библиотеку оказался вполне результативным не только книгами из абонемента — на полках буккроссинга нашёл сборник Андре Нортон, в котором была и эта повесть (на самом деле роман, однако аннотаторы этого издания сочли его повестью — хм...) — дуракам везёт и пьяницам — пьяница я старый, хоть уже четверть века не пьющий, но вот видимо сработало правило.

Не могу сказать, что это образец научной фантастики, но вот что это пример качественной космической приключенческой фантастики — это точно. Хотя какие-то забросы в научность всё-таки имеются — те же Предтечи (кстати сказать, у Стругацких, которые были переводчиками этого романа, во многих их книгах фигурирует цивилизация Странников — идея очень похожая), или же существование некоего устройства на планете Лимбо, которое притягивает космические корабли (машина искусственной гравитации?).

Однако, в центре внимания автора и читателя всё-таки космические приключения в совсем уже отдалённом будущем. И картины этого вероятного будущего довольно традиционно для западных фантастов — последствия глобальной войны, торгашество в гиперразвитом его формате, когда на аукционы выставляются целые планеты со всеми их разумными обитателями, процветание космического пиратства и всего прочего преступного. Впрочем, тут, скорее всего, западные авторы-фантасты будут ближе к истине, ибо человечество гораздо быстрее развивается технологически, нежели нравственно, и потому потащит за собой в Ближний а затем и в Дальний Космос все свои язвы и пороки… если доживёт до времён своего настоящего выхода в межзвёздные просторы (вот написал сейчас всё это, вспомнил о загрязнении Мирового океана и представилось межзвёздное и внутригалактическое пространство, заполненное целлофаном и полиэтиленом, банками и бутылками пластиковыми, жестяными и стеклянными, обломками брошенной техники и всем прочим человеческим мусором и хламом — а ведь ей-богу, сумеем, а?).

Ну, и поскольку книга приключенческая, то и состоит она из приключений и прочих остросюжетностей. И знаете, вот есть мнение, что не нужно возвращаться туда, где ты был когда-то счастлив, ибо себя там не найдёшь, однако при встрече с этой книгой вот этого ощущения, что зря стал перечитывать, не возникло. И даже — надеюсь, что получится — хочу попробовать продолжить чтение всего цикла.

Фанатизм — или геройство?

Не слишком длинный рассказ, но я слушал радиоспектакль.

В принципе, когда сталкиваешься с проявлениями таких черт характера, как упорство и целеустремлённость, настойчивость и упрямство, жёсткость собственных моральных и умственных установок и неготовность к гибкому поведению, к подстраиванию под складывающуюся ситуацию, то можно начинать думать и говорить о ригидности как личностной характеристике героя. В нашем рассказе бывший начальник ЧК, оставленный в занятом белыми городе для подпольной работы, как раз примерно такой набор качеств и демонстрирует — и своим визави из контрразведки белых, и нам, читателям.

В таких случаях при оценке похожего поведения чаще всего всё зависит от того, на чьей стороне находится тот, кто «судит». Враг скажет, что перед ним фанатик и упрямый дурак, а свой назовёт такого человека героем. Как назовут нашего героя члены читательского клуба КЛюЧ г. Валдай — посмотрим во время обсуждения.

И дым Отечества нам…

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: отзыв представляет собой краткий пересказ содержания (СПОЙЛЕР), а потому лучше сначала прочитать рассказ, а там уже и его, если захочется…

За что боролись, на то и напоролись. Не в издевательском смысле, а в точном.

В принципе, неплохой рассказ — тут Улицкая-литератор, как всегда, на высоте. Но вот только понимаю, что сам я этих людей не понимал, не понимаю, и уже никогда не пойму. Может быть просто потому, что слово это пишу и произношу с большой заглавной буквы?..

Когда молчание порой громче и красноречивей слов

Есть книги, которые, не являясь детективом, по своей детективной составляющей могут дать фору многим настоящим детективам (бывает такое масляное масло, что может по своей маслянистости составить конкуренцию всем другим маслам). Прочитанная книга как раз может быть включена в этот славный список. Хотя помимо всяких детективных нюансов наполнена множеством других привлекательных и интересных составляющих.

Например, как давно вы были в Австралии? А в самых её засушливых прокалённых солнцем местностях?

Там, где просто жить означает выживать, где если ты выходишь за пределы заграждения своего ранчо, то должен оставить запись, куда и на какое время ты отправляешься и в котором часу должен вернуться.

Где если ты выехал на автомобиле, то с тобой должен быть запас пищи и воды, машина обязательно оснащена кондиционером и, желательно, холодильником, а рация включена, а ещё лучше, если у тебя есть GPS -навигатор.

Где никак невозможно проехать мимо одинокого человека на обочине, или ты навсегда будешь вычеркнут из списка желательных горожан и попадёшь в опалу, подвергнешься остракизму и бойкоту.

Где нравы суровые как у пресловутых челябинских мужиков, только не шутейно, а взаправду.

Где...

В общем, если вы как-то всем этим прониклись, то можете смело брать эту книгу в руки и отправляться вместе с её героями в раскалённый австралийский Квинсленд — только не забудьте запастись холодненькими напитками по своему вкусу, ибо жажда вас точно не минует. И — да, помните, что нужно быть внимательным к деталям, ибо всё-таки это своеобразный детектив.

Коли слишком часто и чрезмерно глубоко начнёшь в себе копаться, так можешь и дырку прокопать… сквозную…

Вероятно для тех, кто более-менее часто просматривает ленту моих отзывов на прочитанное, уже понятно, что частью чтения является прослушивание радио- и аудиоспектаклей и аудиокниг. При этом радиоспектакли с некоторых пор занимают довольно большую долю моего читательско-слушательского внимания. Да и времени на них уходит меньше — всё-таки редкий спектакль длится более 3-х часов, примерно то же самое и в аудиоформате.

Кроме этого читатель-слушатель имеет возможность услышать живые интонации актёров, играющих на сцене живого театра (это в случае, если мы имеем дело с аудиозаписью такого спектакля, но подготовленной для радиоверсии) или же не менее живые интонации профессиональных актёров, сыгравших свои роли перед микрофоном в студии аудиозаписи. Первый вариант сохраняет для слушателя все шумы зрительного зала, реакцию публики на происходящее на сцене, ну и всё прочее живое. А во втором случае всеми шумами и звуками занимаются уже специально, что тоже даёт свои преимущества. Для меня лично и тот, и другой вариант хороши.

На этот раз была радиопостановка Ленинградского театра имени Пушкина (запись 1950 г.) пьесы Льва Толстого «Живой труп». Для меня это было первое знакомство с этим произведением, и было любопытно посмотреть на новую (для меня) работу Толстого. Хотя работа считается незаконченной, да и сам автор так считал.

Итак, семейная драма. Любовный треугольник. Она любит мужа, муж думает, что она его не любит, а любит другого. Другой любит её. Все мучаются. При этом г-н Протасов мучается ещё не только вот такими отношениями с женой и другом семьи, но ещё и чувством собственной незначимости, ненужности. Вот этот кризис середины жизни, вот эта его бездеятельность, праздность жизни, безусловно, усиливают чувства жизненного краха. Отсюда и все последующие поступки нашего негеройского героя. И закономерный финал. Finita la commedia — с полным правом могут воскликнуть и сам Протасов, и его жена, и её новый муж, и все зрители.

А я всё-таки считаю, что именно праздность стала отправной точкой для всей этой трагикомедии жизни.

Всякой твари по паре...

Повесть с необычной судьбой. Быков всю основу написал ещё в 1987 г., а потом по каким-то причинам оставил рукопись. Однако остались черновые наброски последующих (недописанных) глав, и потому когда всё это дело было обнаружено в домашнем архиве писателя, то Алесь Пашкевич подготовил рукопись к публикации. В результате пусть и не в полноценном виде, но с законченными сюжетными линиями повесть была издана. И даже озвучена в аудио.

Быков придумал весьма оригинальный вариант сюжета, чем-то схожий с легендой (мифом) о ноевом ковчеге. Судите сами: после окончания боя белорусская деревенская женщина находит блиндаж с раненным русским капитаном, и начинает заботиться о воине. Постепенно по мере развития сюжета, к блиндажу прибиваются: немец-дезертир, бывший райкомовец, еврей, сбежавший полицай — всех их принимает под своё крыло сердобольная крестьянка.

Но конечно же, вся ковчежная идиллия быстро заканчивается, уж слишком разные люди собрались в этом убежище. И вот тут уже проявляются характеры и прорисовываются личности, определяются благородства и подлости людские. При всём при том небольшая эта разрушенная войной деревенька находится где-то в тылу немецких войск, рядом идут немецкие колонны, снуют полицая и бандитствующие элементы — всё это, конечно же, тоже влияет и на ход событий, и на поступки и действия героев повести.

Здесь нет хэппи энда, этот своеобразный «ковчег» теряет своё население, и каждого ждёт своя судьба. Военная судьба...

«Безнадёжно скучно, если не открываешь форточку во весь разноцветный мир мира…»

Любой человек в своё время оказывается в ситуации «последнего рейса». Вне зависимости от того, где и кем он работает. Транспортники конечно именно напрямую и выходят однажды в свой последний рейс, ну а люди других профессий и занятий делают это иносказательно, но тем не менее…

Эта повесть Конецкого как раз и рассказывает нам о последнем рейсе опытного морского капитана. И конечно, весёлого во всём этом мало —многие в этом месте могут возмутиться и заявить, что только и мечтают о выходе на пенсию и последующем ничегонеделании (ну, в лучшем случае о занятиях любимым делом или ремеслом, тут уж кому что вздумается). Однако это только пока ты занят и загружен, то кажется, что вот закончу работать и пойду… А как только упираешься в эту ситуацию, то у многих всё-таки возникает стремление остаться да поработать как бы ещё и т.д. Вообще это отдельная большая и непростая тема (ведь правы будут и те, кто заявит, что на заработанную пенсию ему не прожить и он просто вынужден работать, ну и всякие другие случаи). Но речь не об этом, и повесть не об этом.

Просто по энергетике книга не сверкает весельем и не блещет юмором. То ли сказалось, что это был уже далеко не первый рейс в Арктику и потому ничего нового привычный к Севморпути капитанский/писательский взгляд уже не видел и ничему не радовался. И, соответственно, не смог этим новым и неизведанным поделиться с читателями. То ли и в самом деле накопилась возрастная усталость, когда кажется, что уже просто устал от привычного однообразного круговорота жизни. А может просто с настроением так совпало — пере_стройка и пере_гласность как раз вовсю начались, и параллельно с ними всякие безобразия и недочёты…

В то же время нельзя сказать, что повесть унылая или депрессивная, нет. Просто нет того привычного для читателя конецкого юмора.

Рейс и в самом деле был непростым, и даже в своём финале аварийным — правда ВикВика на судне в это время уже не было — «моряк вразвалочку сошёл на берег».

И, видимо, вот вся эта последующая неустроенность и в государстве, и в людских душах и сердцах, отложила путевой дневник на дальнюю полку, и дописал эту повесть Конецкий только спустя 14 лет…

Куда харя смотрит, там и клад

Ой! Клад — это то, что покладено?

Не «покладено», а положено!

Неа! Не положено, а закопано!

Не закопано, а зарыто! (из мультика)

Первую книгу цикла о государевых конюхах прочитал полтора года назад и как-то судьба двух главных героев меня зацепила. А может ретро-детективность книги впечаталась в память. Но в общем, чтение этого цикла осталось в голове как дело начатое да недоделанное. А потому как только образовалась некая лакуна, то руки автоматически нашли в букридере сохранённую страницу цикла (оказывается, всё это время файл терпеливо дожидался моего читательского внимания) и… погнали.

Действие продолжается почти в том же месте, где закончилась книга предыдущая, по крайней мере создаётся ощущение, что прошло всего несколько дней, в крайнем случае недель. И несколько совпавших по времени странных и криминальных событий заставили вновь закрутиться жернова сыска — официального в лице сыскного приказного и неофициального от государевых конюхов. Идущие параллельными путями сыщики буквально утыкаются друг в дружку, при этом превращаясь даже не то, что в подозреваемые, но и в соперники. При этом встречаются старые знакомцы из книги первой и вообще вся кутерьма становится смесью детектива, любовно-эротической линии, винопития, и в придачу кладоискательства при помощи всяких кладознатцев. Всё это изложено на добротном псевдоархаическом русском языке да и на фоне быта того времени, что добавляет колорита.

В общем, скорее всего по прошествии некоторого времени наверняка вернусь сюда за продолжением.

Не было ни гроша, да вдруг алтын

Радиоспектакль Московского театра сатиры, 1973 г. В ролях звёздный состав театра: легко узнаются Андрей Миронов и Спартак Мишулин, Зоя Зелинская и Михаил Державин, Н. Корниенко и Т. Васильева, а театральные знатоки наверняка узнают и других актёров театра. Великолепно подобранная музыка, мастерски оформлены все другие звуки и шумы — режиссёр-постановщик Валентин Плучек, а значит иного быть просто не могло.

Как я уже упоминал в отзыве на предыдущую немецкую пьесу, я не очень знаком с немецкой драматургией. И осознав это, понемногу заполняю пробелы в своём театрально-культурном образовании.

На сей раз я в гостях у Бертольда Брехта. Однако хотя автор пьесы немец, в сюжете мы находимся в Великобритании.

Под прицелом автора находятся вымышленные события времён коронации королевы Великобритании, событие это послужило поводом для лондонской полиции подчистить город от преступников и проституток. Однако есть такие, кто не слишком охотно выполняет распоряжения блюстителей порядка, и один из первых в этом ряду знаменитый Мекхит по кличке Мэкки-нож. По ходу действа зритель/слушатель постепенно узнаёт некие нелицеприятные для полиции нюансы взаимоотношений между Мэкки и главным шерифом Лондона, и в конечно счёте речь идёт о продажности полиции и о власти денег над всем и вся. По крайней мере именно так я понял задумку Бертольда Брехта и Валентина Плучека (сразу признаюсь, что с критикой пьесы до сих пор не знаком).

В любом случае было весьма любопытно слушать как диалоги героев, так и зонги в их исполнении, и свою немалую толику удовольствия я получил.

А впереди могла бы быть целая жизнь...

Впервые эту повесть Быкова я прочитал ещё подростком-старшеклассником, т. е. где-то в первой половине 70-х — 1973-74 гг. И имя автора с тех пор навсегда врезалось в мою память. Хотя после АБ читал ещё «Сотникова» и на этом всё, и вот только теперь методично иду вдоль быковского творческого наследия.

Итак, «Альпийская баллада». Повесть, которая навсегда перевернула в моей на тот момент подростковой душе видение войны. Которая показала войну и фашизм с другой стороны, не с позиции военного противостояния воюющих армий, а вот в таком, персонально-личностном варианте. При этом перед читателями не воюющий солдат, а военнопленный, узник концлагеря. Это один главный герой. И второй… вторая — молодая девушка-антифашистка, итальянка, партизанка.

Судьба свела их на одну тропу, по которой оба они после побега из лагеря отправились в далёкий Триест — не просто за спасением, а чтобы влиться там в ряды партизан-антифашистов и продолжать борьбу. И он — Иван — ещё совсем молодой белорусский парень, и она — Джулия — совсем ещё молодая итальянская девушка. Конечно же, переживаемые совместно минуты отчаяния и торжества, голода и холода, трудностей подъёма на заснеженный перевал, взаимная забота — всё это не могло не сблизить этих людей, не толкнуть их друг к другу. Тем более, что сама ситуация раскрыла самые потаённые их качества, показала их друг другу такими, какие они есть на самом деле, без рисовки и бравады, без притворства и фальши.

И казалось, что уже всё образуется, однако война и враги не простили им ни побега, ни отваги и яростного терпения, ни зародившегося чувства…

Василь Быков сумел написать весьма достойный эпилог. В котором и раскрыл судьбы героев, и заострил все важные моменты повести.

Мощная книга! Вот что надо в школе изучать по литературе… и по истории...

Мгновения, мгновения, мгновения...

С творчеством этого необычного автора я познакомился 6 годочков тому назад, прочитав сборник его простых незамысловатых рассказов «Уездный чудотворец». И уже тогда обратил внимание на то, что хотя за Бога и религию автор не топит со всей своей незаурядной творческой мощью, однако Бога и православия у него будет поболее, чем в некоторых чисто религиозных книгах. Ибо последние бывают настолько прямолинейны и при этом ограниченны, что, скорее, наносят вред своему делу. А вот книги Ярослава Шипова совершенно точно идут на пользу как читателю воцерковлённому и верующему, так и всем другим читательским категориям. К последним отношу и себя.

В этом сборнике мы встречаемся с автором-рассказчиком, который уже носит священнический сан, и в роли такового (священника, а не сана, конечно же) встречается с разными людьми по самым разным поводам и причинам. Ну, вот куда чаще всего зовут священника? Похороны и отпевания, освящения организаций, учреждений и домов, крещения и венчания, богослужения по разным праздникам и всё такое прочее. Однако помимо вот этого сугубо специального времяпрепровождения священник ведь ещё и просто живёт человеческой жизнью и заботами, дружит и разговаривает, бывает на охоте и рыбалке, собирает грибы-ягоды и т. д. И вот все такие ситуации, вполне жизненные и обыденные, и стали содержанием книги.

И дело ведь не в том, что конкретно стало поводом для того или другого небольшого рассказика. А дело в том, как именно рассказывает нам человек об увиденном и пережитом, о подуманном и прочувствованном. Ведь, чего греха таить, мы зачастую воспринимаем жизнь мимолётным взором и равнодушным отношением, скользим взглядом по людям и явлениям, не вдумываясь и не вчувствуясь в них. И иногда как раз и нужен вот такой примечательный вдумчивый наблюдатель жизни. Жизни и людей. Умеющий увидеть то, что и так на виду, но вроде как и не заметно. Хотя на самом деле и является солью жизни.

По морям, по волнам

Пришедшая в наш дом с полок букридера книга вылёживалась на полке книжного шкафа более года, прежде чем попала в список хотелок. Однако и здесь в руки была взята не сразу, а только с наступлением зимы, когда непогоды мешают реальным «плаваниям» и способствуют путешествиям по книжным морям-океанам.

Более чем 450-страничный сборник знакомит читателя-мариниста с наиболее яркими образцами маринистической отечественной прозы. Причём начиная со времён оных, т. е. царствования ещё Петра Первого и затем по мере продвижения по временной шкале через Карамзина и двух Бестужевых, Владимира Даля и Вонлярлярского, Ивана Гончарова и Льва Толстого, Тургенева и Станюковича, Случевского, Чехова и Короленко, Сергеева-Ценского, Куприна и Грина, Кузмина и Бунина, и заканчивая Алексеем Толстым и Горьким — более чем двухвековой путь морской прозы проходит стройной чередой сквозь читательский ум.

При этом практически все произведения совершенно точно являются маринистикой чистой воды, т. е. повествуют о плаваниях и претерпеваемых в процессе таковых лишениях и страданиях, драмах и трагедиях — не случайно древняя мудрость гласит «Есть три вида людей: те, кто жив, те, кто мертв, и те, кто в море» (приписывается Аристотелю) и как вариант «Когда кто-то спросил, кого больше, живых или мертвых, он (Анахарсис) ответил: «К какой категории вы относите тех, кто в море?». И только включённые в книгу произведения Максима Горького весьма условно можно отнести к маринистике, ибо всё происходит на берегу моря и ничего морского и флотского в этих рассказах («Челкаш» и «Мальва») не происходит.

Наверное, с точки зрения современного читателя включённые в сборник произведения являются скорее образцами, а то и памятниками маринистики, однако любители и ценители этого жанра могут без тени сомнения взять книгу в руки и погрузиться в суть вечного соперничества людей и моря, наблюдая и может, соучаствуя в этой борьбе «Кто кого?». Ибо как бы ни совершенствовалось морского дело, ежегодно гибнут в морских пучинах корабли и пропадают люди.

Не остаться с носом… или без носа?

И вот ещё одно прикосновение к волшебству. Волшебству русской классической литературы. К таинству театра. К голосам с детства знакомых и любимых актёров — Евгения Лебедева и Бруно Фрейндлиха, Юрия Толубеева и Игоря Дмитриева, и менее знакомых, но не менее мастеровитых Рэма Лебедева и Нины Мамаевой, Ивана Абрамова (но не того, который ныне известный и популярный комик).

Радиоспектакль выполнен в очень динамичной и слегка нарочитой манере, точно попадающей в жанр фантастического анекдота середины XIX века. Актёры дружно и без пауз перехватывают друг от друга свои реплики и возгласы и всё повествование движется быстрым темпом, не давая возможности слушателю не то что заскучать (заскучать и сам сюжет не позволит, да и мастерство Николая Васильевича Гоголя тут как тут), но даже дух перевести. И хотя сюжет повести знаешь назубок, однако интерес от этого не умаляется ни на гран — тут вам и Гоголь, тут и актёры, тут и режиссура…

Всё-таки хорошее было время, когда вовсю можно было настроить радиоприёмник и слушать с наслаждением великолепные радиопостановки!

Смешно это выглядело: ведь ему за пятьдесят, а она совсем юная (цитата из совсем другой книги)

Как-то у меня с классикой немецкой драматургии отношения до сих пор не складывались. В том смысле, что даже попыток не делал ничего немецкого драматического прочитать или послушать. И пробел этот начал зудеть и чесаться, требуя обратить на него внимание и, наконец, «почесать» это беспокойное место.

Пьеса Гауптмана рассказывает нам, с одной стороны, о довольно банальной ситуации, но с другой — неординарной и неоднозначной, а потому обсуждабельной. Речь идёт о чувствах и отношениях между людьми с большой, а порой просто огромной разницей в возрасте. Примеров тому в реальной жизни множество, и общественность то и дело корчится в осуждении и негодовании, но может и в зависти, слыша об очередной связи между Им и Ею с разницей этак лет в 25 и более.

Вот и здесь старый уже человек вдруг вспыхивает чувствами к молодой девушке. И конечно же начинает совершать всякие безрассудства и нелепости — по крайней мере по мнению своих взрослых детей, да и всего города тоже. А поскольку человек он не бедный и ему есть что завещать (а наследникам — наследовать), то обстоятельства эти приводят детей к необходимости (по их мнению — вынужденной необходимости) действовать, причём действовать решительно. Ни во что не вникая и не желая прислушаться к мнению своего влюблённого отца (и тестя).

Конечный итог всего этого драматизма превращается в трагедию. И тут можно и поразмышлять самостоятельно или пообсуждать ситуацию и действия героев пьесы с друзьями и сотоварищами. Тем более, что мнения, скорее всего, будут разными, а потому обсуждение может стать вполне «горячим».

Не забыть бы посоветовать эту пьесу для чтения в свой читательский клуб КЛюЧ...

В яму для поимки волков свалиться легко, а вот выбраться...

Хотя эта повесть имеет жанровую отметку «книги о войне», она о времени совсем уже послевоенном, почти о современном для Быкова.

События повести рассказывают о нескольких днях жизни армейского дезертира, сбежавшего из расположения своей воинской части из-за издевательств старослужащих — тема в какие-то времена чрезвычайно злободневная и острая.

Плутания и блуждания молодого парня по просторам чернобыльской Зоны, его мысли и чувства, встречи с несколькими не менее травмированными жизнью людьми, ставшими едва ли не отбросами общества, картины умирающей поражённой радиацией природы, которые усиливают вот это ощущение поражения и умирания всего общества и государства во второй половине 80-х — всё это делает повесть Быкова остросоциальной и нацеленно актуальной.

А время написания повести (она вышла в 1999 г.) символизирует крайнюю черту падения и государства, и общества.

И книга Быкова наполнена вот этой жёсткой и откровенной правдой о нас, о нашем падении, о нашем общем крахе…

Тяжела и неказиста жизне-смерть оккульттрегиста, или Частица чёрта в нас заключена подчас

Как-то я этот роман в качестве городского фэнтези не воспринял. Ибо тут скорее не фэнтези, а мистический и магический реализмы сплетены воедино. Да ещё сдобрены оккультизмом и слегка приперчены триллером.

Чего греха таить, люди с давних пор задаются вопросами мироустройства и проблемами существования всяких магических и мистических сущностей и их влияниями на сущее и на человеческое общество. Как устроен этот мир и как всё в нём работает? Почему мы верим в силу постулата «Бог шельму метит» и надеемся на силу формулы «добро побеждает зло», и как они устроены, эти «добро» и «зло»?

Вот на какие-то такие и им подобные вопросы и пытается ответить Алексей Сальников. Приглашая читателя в тайную тайн существования скрытых от непосвящённого обывателя сил. Стоящих на страже установленного свыше порядка и спасающих людей и людской мир от власти хаоса и зла. Карающих тех, кого нужно покарать и исправляющих то, что подлежит исправлению.

По сути, перед читателем развёртывается философско-мистическая приключенческо-романтическая картина жизни оккульттрегеров и прочих ангелов/престолов. Однако в отличие от традиционных представлений о высших силах и об их небесности и недоступности, в романе Сальникова все эти сущности вполне материальны, причём зачастую настолько приземлены, что впору подключать службу медвытрезвителей и прочих ЛТП.

Читать всё это дело нескучно, однако и не сказать, что слишком весело, а в некоторых местах неприятный натурализм превышает ПДК (хотя у того же Гоголя Николая Васильевича бывали и более жуткие эпизоды).

В общем, это было любопытно. И как-то по внутреннему моему читательскому восприятию книга старается попасть на одну полку с булгаковской «Мастер и Маргарита» и «Альтист Данилов» от Владимира Орлова — где-то в бесконечности эти параллельные прямые скорее всего встречаются...

Любви все возрасты покорны...

Помню, как эту книгу читала моя мать, и было ей тогда лет этак на 20 поменее, чем мне сейчас. А я ещё учился в школе и зачитывался твёрдой и космической НФ, не предполагая, что спустя полвека и мне доведётся читать «Королёк...» — всё в мире взаимосвязано и всё крутится-вертится.

Конечно же, это чисто женский мелодраматический роман. При этом дамскость и мелодраматичность в книге распределены неравномерно. Т.е. всё начало романа перенасыщено всякими ути-пути и прочими слащавостями, вплоть до побега героини из дома. А вот затем было всё более-менее интересно и, что называется, почти унисекс. По крайней мере можно было что-то высмотреть и вычленить о временах и нравах Турции начало XX века. И тут уже без всяких снисхождений было увлекательно и интригующе. Однако финал книги вернул читателя в те же самые мыльнооперные обстоятельства. Да ведь надо же было как-то героиню приводить и к нормальной жизни, да и замуж ей было уже пора.

Безусловно, книга полностью принадлежит своему времени. Однако если читать её как раз как своеобразный отпечаток эпохи и культуры, страны, и века (про геноцид армян мы в книге ничего не найдём, но просто потому, что книга совсем о другом), то вполне годится, по крайней мере для однократного прочтения.

Когда мы были на войне, там каждый думал о своей любимой или о жене (из казачьей песни на стихи Давида Самойлова)

Радиопостановка Ленинградского радио по повести Льва Толстого (1958 г.) (из фондов радио «Петербург»). В спектакле задействован ряд известных и популярных актёров того времени; из знакомых массовому читателю/зрителю имён: Татьяна Доронина, Нина Ургант, Юрий Толубеев.

Как-то так получилось, что хотя писатель Лев Толстой у меня в любимчиках и прочитаны многие его произведения, однако эта повесть как-то всё проходила мимо моего читательского внимания. И потому невозможно было не воспользоваться представившейся возможностью прослушать радиопостановку.

На мой взгляд, чисто тематически повесть отчасти перекликается с «Героем нашего времени» Лермонтова — есть молодой скучающий барин, который отправляется на Кавказ, то ли службу служить, то ли развлечений искать. И конечно же в силу молодости и в соответствии с возрастом на первое место для Оленина выходит влечение к прекрасному полу, тем более, что в квартире, где он стоит на постое, есть прекрасная молодая казачка.

Параллельно с этой темой вдруг проявляется чисто толстовское чувство прекрасного и единения со всем миром, с природой и людьми — чувство это охватывает нашего молодого юнкера при одной из конных прогулок.

И на фоне вот этих двух стремлений и возникает внутренний конфликт Оленина: хочется и Марьянку заполучить (причём даже и в жёны взять, а не то, что просто полюбезничать да полюбовничать), но и посодействовать ей в соединении с молодым лихим казаком Лукашкой, который ухаживает за Марьянкой и намерен жениться на ней. И пока Оленин пытается разобраться в себе и с собой, внешние события определяют и его будущность, и судьбы других героев и героинь.

Очень занятный сюжет, да ещё и в исполнении театральных актёров — отличное времяпрепровождение!

«Взрослые – люди порченые; они богом испытаны...»

Радиоспектакль из фондов Радио «Петербург», 1950 год. Соответственно, слушатель знакомится не с полным текстом повести, а с разными эпизодами. И конечно же, от этого повесть ничего не теряет, ибо из повести становится спектаклем. Наполненным всеми необходимыми радиотеатральными шумами и звуками: плеском воды и пароходными гудками, криками уличных мальчишек и говором толп народа, звуками баяна и песнями под гитару. Ну, и голосами персонажей пьесы в исполнении маститых в те времена артистов (из знакомых нашёл только Владимира Сошальского). И поскольку все реплики мы слышим именно в актёрском, т. е. мастерском исполнении, то переживаемые персонажами чувства и эмоции передаются куда как более живо, нежели если бы просто взялся перечитывать текст самой повести. Мне кажется, что так глубже проникаешься всеми событиями из жизни Алёши Пешкова и вообще всеми деталями бытоустройства последней четверти века XIX. Без чего сложно было бы понять само появление писателя Максима Горького.

Чтобы былое быльём не поросло

Впервые эту повесть я прочитал почти два десятка лет тому назад. И с тех пор конечно же многое из содержания подзабылось. Да, собственно говоря, подзабылось почти всё. И потому сейчас читал почти не зная, что там по сюжету будет дальше. Ни с главными персонажами, ни с второстепенными героями.

Вообще, для человека впечатлительного и тем более мнительного, одержимого ипохондрией и всякими прочими полуманиакальными поисками в своём организме разных заболеваний, книга может стать причиной обострения. Ибо описания случаев превращения простой родинки или небольшой ссадины на ноге в разного рода раковые опухоли способны привести такого читателя в воспоминания о собственных пятнышках, родинках, синяках и шишках. И в поиски таковых на себе и на своих близких… Это я так, в виде предупреждения.

Поскольку сам я прошёл свои собственные раковые корпуса в течение всех летне-осенних месяцев 2019 года, то на сей раз было любопытно сравнить. Хотя, конечно же, таковое сравнивание было практически бесполезным и нулевым. Прежде всего по методам лечения. И по самой атмосфере подобных учреждений. По порядкам в стационарах. И даже по тону внутрипалатных разговоров. Т.е. теперь «всё не так, ребята», как спел бы Владимир Высоцкий. По крайней мере таков мой личный опыт и моё личное восприятие нынешней онкологической действительности.

Если вернуться к сюжету повести, то конечно есть и переживательные моменты, и люди, на которых раздражался, и сочувствие к каким-то героям, и всё прочее, что обычно вызывает в читающем хорошая литература. Но всё-таки довлело отчётливое ощущение, что всё-это отпечаток более чем полувековой давности. Однако для молодых поколений читателей повесть может стать и откровением, в том числе не только в онкологических моментах.

Мы рождены, чтоб сказку сделать......

Нечасто у меня бывает так, что перерыв между прочтением книги и написанием отзыва на прочитанное длится больше нескольких дней. А тут счёт идёт уже на полные две недели и стремится к цифре три. И не то, что вообще не понял эти статьи, и не в том дело, что написано слишком глупо или чрезмерно умно. А просто в моём понимании всё настолько прозрачно и однозначно, что и комментировать тут особо нечего. Т.е. типа задание: опишите не прерываясь и не повторяясь в течение 10 минут шарик для настольного тенниса...

Любое новое дело чаще всего сопровождается пробами и ошибками, и редко когда всё задуматое и помечтатое получается сразу и именно так, как хотелось — это в том случае, если было твёрдое понимание, чего хочется, причём не в общих чертах, не в целом, а в деталях.

Любой горовосходитель, прежде чем закинуть за плечи рюкзак и натянуть штормовку, намечает и прокладывает маршрут, прикидывает места базового и промежуточных лагерей, а затем упорно и методично закидывает туда разное горовосходительное имущество (которым заранее запасся — а это вообще отдельная стадия). И при этом всё равно во время подъёма встречаются всякие препятствия и сложности, которые штурмовая группа преодолевает уже в процессе восхождения.

В том социально-революционном деле, которое замыслили большевики (как и все другие российские эСДэки, либералы и другие революционеры), практически все предыдущие стадии были пропущены, ибо главным и основным этапом считалось — захватить власть. А что нужно делать потом, причём не абстрактно, а начиная буквально со следующего дня и затем последовательно и ничего не пропуская — этого не знал никто. И именно об этом, прежде всего, написал Герберт Уэллс в своей книге. Указав, как мне кажется, на самый крупный промах в стратегии и тактике РСДРП (б) в революционной борьбе. А ведь мало захватить власть — её надо ещё и удержать — и именно этим большевикам и пришлось заниматься прежде всего. И об этом Уэллс тоже пишет.

Вообще, любое новое дело обычно требует разного рода независимых оценок и экспертиз. Если таковые специалисты-эксперты найдутся. Однако в том революционном деле, о котором идёт речь в сборнике, готовых экспертов не было и не могло быть. Вернее, они были, но вероятность правильности их мнений и суждений была примерно равна ½ (пациент либо жив, либо мёртв). И английский писатель-фантаст Герберт Уэллс, много раз поднимавший в своих книгах вопросы и проблемы социальной организации и переустройства оной, как раз и выступил в роли такого непредвзятого независимого эксперта. Который, конечно же, не дал заключений, но внятно и отчётливо выразил своё экспертное мнение по поводу происходящего и наблюдаемого в нашей стране в периоды его посещений. Притом, что сам Уэллс хотя и придерживался социалистических взглядов, однако был далёк от принятия всех ситуаций и действий, совершаемых новой властью в России начала XX века — об этом сам автор не раз пишет в своих очерках. Не принимает и не одобряет, не соглашается, но вместе с тем относится с пониманием необходимости и неизбежности тех или иных действий советской власти — довольно важная позиция.

Кроме вот этой экспертизы для меня вельми интересным (прочитанным буквально взахлёб) стал очерк о Великой войне (так в те времена называлась Первая Мировая) — настолько было интересно, что непременно включу в свой список хотелок уэллсовские «Историю мира» и «Историю мировой цивилизации» — в этих книгах автор предстаёт перед нами историком и исследователем цивилизации.

А вообще очень жалею, что хотя во время и школьной, и академической учёбы слышал о существовании этой книги Уэллса, однако руки до неё так и не дотянулись. Ну, лучше поздно, чем никогда.

Кучно пошли!

Реплика из заголовка отзыва комментирует совпадение высших оценок для книг жанра НФ — недавней от Амнуэля и этой. Однако между этими романами есть существенное различие. Ибо в последнем случае мы имеем дело с фантастикой многослойной — тут вам и космос, тут вам перемещения во времени и соответственно, попаданчество, тут и социальная фантастика.

А вообще эта книга и по энергетике весьма разнообразная. Если всё начиналось в лучших традициях подростковой фантастики Кира Булычёва, то затем мы попали в плотную атмосферу от Станислава Лема (и других мощных «космических» фантастов), а потом пришли Олег Дивов, Дяченки и прочая могучая кучка современных авторов, а где-то там на заднем плане непоколебимо высились всё это время фигуры братьев Стругацких. Но только упоминания всех этих громких и звонких имён не означают вторичность и заимствования, а просто речь идёт именно о продолжении лучших традиций, о содержательной смысловой загруженности книги Шамиля Идиатуллина, об адресности и нацеленности романа.

А ещё эта книга позволяет разновозрастному читателю новыми широко открытыми глазами увидеть наше нынешнее сегодня, вглядеться в нас самих и задаться вопросами — кто мы, какие мы, что с нами произошло, куда мы живём? И что с нами будет дальше?..

Сыщик сыщику — друг, товарищ и брат… и конкурент

Книги жанра «детектив» появляются в моём списке прочитанного с регулярностью спорадической, т. е. совершенно бессистемно, но иногда небольшими пачками. И при этом то и дело получается приличный положительный эффект от их прочтения, даже иной раз западаешь на какой-то цикл и ловишь себя на желании методично пройти с полюбившимися главными героями вдоль него. Однако чаще всего это желание прерывается на 2-3 книгах цикла, образуются лакуны той или иной продолжительности, а иной раз намерение и вовсе превращается в тыкву.

На сей раз перед нами классический английский детектив (в моём понимании). Однако хитроумный автор сумел вместить в одну книгу не одну детективную историю. При этом разбросав два криминальных сюжета по времени с разрывом более чем пол столетия, но увязав их в одну смысловую смычку. И получился детектив в детективе. Причём и в одном, и в другом случае речь идёт не о банальных кражах, но об убийствах, и об убийствах не единичных, да ещё и совершённых вполне оригинальными способами.

Поскольку это классический английский детектив, то на страницах книги мы не найдём горячих погонь и кровавых перестрелок — в этом смысле книга старомодна и принадлежит к многочисленному племени детективов 40-50-х годов. Когда имеется умный сыщик типа Эркюля Пуаро, Ниро Вульфа или пастора Брауна, который умеет всё увидеть в таком ракурсе, который кроме него не видит никто. При этом конечно же, перед читателем, равно как и перед всеми персонажами, раскрываются почти все карты, определяется весь список подозреваемых, даются варианты мотивов и всё прочее, важное для расследования. И конечно же, в конце-концов преступниками в обоих случаях оказываются совсем неожиданные персонажи (первое правило детектива гласит, что нужно отбросить самого вероятного подозреваемого).

В общем, опять поймал себя на интересе ко всему циклу, уж не знаю, как оно пойдёт в реале, но желание продолжить знакомство с главными героями возникло. Ну и книгу супруге посоветовал сразу, она такое любит.

Гусь свинье не товарищ. А волк кошке?..

Мистико-героический, фэнтезийно-магический, романтико-лирический квест — так кратко и ёмко можно охарактеризовать прочитанную (прослушанную) книгу. Ибо всё содержание романа состоит в передвижении пары главных героев-оборотней: Тури (карса – кошка по-нашему) и Моран или Одинец (вулх, он же волк) из точки старта в конечную финишную точку — Каменный лес.

И конечно же, по пути следования наши герои обретают новых друзей и спутников (весьма занятный и характерный персонаж корневик по кличке Корняга), а также встречают старых и новых врагов, отчего, сами понимаете, возникают стычки как на физическом плане, так и в мистической плоскости бытия (и небытия).

Всё это дело происходит в весьма своеобразном не лишённом магии мире, который, вдобавок, необычен ещё и чисто с физической (и космологической) стороны — два видимых солнца, поочерёдно сменяющие друг друга на местном небосклоне и задающие тон всему повествованию. И намёк на то, что на самом деле миров несколько и между ними можно перемещаться, что влечёт определённые свойства и способности, а также поступки и последствия.

И вот эта математическая задачка (помните, что-то типа — из точки А в точку Б вышел поезд с такой-то скоростью, а из точки В в точку Б вышла группа с такой-то скоростью, вопрос: когда и где они встретятся?) решается всеми участниками соревнования, ибо… ибо не только наши герои идут в Каменный лес, и соответственно соперничество и всякое прочее трение.

Читать/слушать всё это не только нескучно, но вполне занятно и увлекательно, тем более, что аудиоформат романа выполнен вполне добротно, с хорошей ролевой озвучкой.

В общем, получил истинное удовольствие.

Мужчины отправились искать бриллианты? Ну что ж… (цитата)

Книга адресована подросткам — читаю я строку аннотации и немедленно принимаю совет прочитать её. Потому что какой дурак откажется вновь ощутить себя деревенским пацаном-подростком, носиться везде и всюду босиком и купаться в любую погоду до посинения, соперничать с другими пацанами из своей деревни и воевать с соседними, доставлять кучу хлопот родителям и соседям, молоденькой учительнице и председателю колхоза, сидеть вечерами и порой ночами у костра и варить уху из самолично пойманных рыбёшек, искать клады и разгадывать шифры и тайнописи, метко стрелять из самодельных луков и рогаток, ночевать на сеновале или в сараюшке, уходить в походы в ближнюю уральскую тайгу и совершать ещё целую уйму всяких приключенческих и даже героических дел.

Конечно, моё собственное деревенское босоногое сибирское детство было на пару десятков лет позже, чем у ребят из этой светлой повести. Но кардинальных отличий было не так уж и много, разве что героическая часть не совпадает, а всё остальное было, пусть и не под кальку, но было… было… было…

По стилистике, энергетике и эмоциональной составляющей эта книга близка к книге всех времён и поколений «Приключения Тома Сойера» — это для сомневающихся, брать или не брать книгу в список хотелок — брать без сомнения!

Давно не читал книг жанра НФ такой твёрдости!

Имя Павла Амнуэля любителю и почитателю научной фантастики известно и памятно с далёких советских ещё времён. Видимо из ежегодных сборников фантастики, хотя может и какие-то более крупные литературные формы тоже были прочитаны. А может сказалась и необычность необыденность фамилии автора — в общем, как бы то ни было, но ответом на фамилию Амнуэль возникает ощущение добротной качественной, умной и интересной НФ.

И вот это предощущение никоим образом не развеялось и не рассеялось ни при чтении повести, ни по окончании оного. Т.е. все вышеприведённые эпитеты и качественные прилагательные применимы и к этой книге.

Сразу хочется оговориться, что для более-менее серьёзного понимания описываемых в повести феноменов и событий читатель должен быть хоть немного образован по курсу физики, и лучше, если ещё и с креном в сторону физики квантовой. Поскольку ваш покорный слуга в этой области никаким специалистом не является и имеет только самые общие любительские понятия о квантовых процессах и связанных с ними феноменах (чтение научно-популярных книг соответствующего направления и примыкающих к этой области науки книг научно-фантастических сумело немного подготовить меня-читателя к восприятию непростых смыслов повести), то читать было непросто. Особенно когда речь пошла о физике квантов и о субпространствах, мультивселенной и многомирье — тут потребовалось изрядное внимание, совмещённое с хорошим воображением и сдобренное нормативным интеллектом.

Хотя сама ситуация в литературе встречалась. Как в фантастике, так и в научно-популярных произведениях. Отличие повести Амнуэля от книг других автором в том, что Павел (Пейсах) Амнуэль не просто фантазирует на тему «допустим, что происходит то-то и то-то», а подтягивает для объяснения читателю сути происходящего вполне реальную научную гипотезу. И в результате сидишь вот сейчас, таращишься на монитор и постукиваешь клавишами, а в затылке сидит картина, что где-то есть целая бесконечная матрёшка миров, в каждом из которых я совершаю хоть на чуточку отличающееся от моего актуального реала действие: отвлекаюсь, иначе строю фразу, ковыряю в носу, иду пить чай, вообще прекращаю писать и т.д. И совсем иначе звучит фраза «Электрон так же неисчерпаем, как и атом, природа бесконечна, но она бесконечно существует…» — хотя Ленин написал её совсем по другому поводу.

При всём притом книга не лишена приключенческой привлекательности и сможет увлечь и развлечь читателя чисто по-приключенчески. А там и подтолкнуть к интересу к обозначенной в повести проблематике…

Гвозди бы делать из этих [детей], крепче бы не было в мире гвоздей

Великолепное пособие по патопсихологии. Мощный рассказ о психотравмирующем детстве. Изрядное испытания для читательских нервов, в особенности если у вас живое воображение и слишком сильно развита эмпатия. Не пытайтесь подставить себя на место главного героя книги (он же в роли рассказчика), ни к чему хорошему это не приведёт. И не нужно пробовать вспоминать какие-то подобные события из собственной жизни — безусловно, практически каждый найдёт хоть один единичный случай насилия в отношении себя и чрезмерно глубокое погружение в этот непростой психоанализ может вырастить большую проблему — обиду и неприязнь по отношении к старому и уже было забытому или прощённому вольному, или невольному обидчику. А если вы без этого жили вполне благополучно, так оно вам надо? Уверен, что нет.

Вообще книга безусловно интересная и оригинальная. Необычно-непривычная. Как по форме, так и с содержательных позиций. И для разумного читателя может стать неким остужающим горячие взрывные эмоции в отношении своих (или чужих) детей фактором — в том случае, если этот разумный читатель склонен к таковым проявлениям.

Ну, а об отношении читателя к родителям главного героя можно ничего не говорить — тут всё однозначно. Хотя… а что с ними вот такими делать? В тюрьму сажать? Штрафовать? Лишать родительских прав? Ну да, всё это само собой надо делать, только самой ситуации скорее всего это не изменит…

Не мы идём по пути, но Путь проходит сквозь нас

Хотя эта книга и включена в цикл повестей о «Великом Кристалле», однако отношение к этому крапивинскому «открытию/гипотезе» имеет лишь косвенное. Ибо само понятие Великого Кристалла в книге не произносится ни разу. Однако термины «дорога», и понятия о плоскостях бытия и многовариантности Мироздания в книге стали одними из главных идей. И хотя роман оформлен как детективно-фантастический, однако детективная составляющая является скорее кожурой, оболочкой, внутрь которой помещены идеи гуманистические, социальные, ну и научно-популярные и научно-гипотетические. Развивающие и дополняющие представления о Мироздании в форме Великого Кристалла.

А героями книги стали два человека с одной и той же фамилией, взрослый Пётр и подросток Петя. Но не однофамильцы и не братья, и не сын-отец, а всё гораздо сложнее и фантастичнее.

Поскольку книга написана Крапивиным в 1993 году, то она не может не отражать актуальную картину той реальности, в которой жили все мы в начале 90-х. И хотя Крапивин никак не упоминает и политических дрязгах и экономических трудностях той поры, одна уже сама конструкция мира в этом романе провидчески прогнозирует распад нашей единой большой страны и всякие противостояния друг другу, в том числе и вооружённые. И конечно же социальные запущенности стали в центре проблематики романа, ибо неизбежным итогом каждой мятежности и бурности становится появление брошенных детей разного возраста. Дети-бродяги, беспризорность и запущенность всегда скачкообразно растут вместе с ростом политической напряжённости и экономической разрухи.

Как вырулил эту ситуацию мастер подростковой литературы капитан-командор Крапивин — легко узнать из текста самой книги. Я же просто радуюсь, что спустя двухлетнего перерыва вновь окунаюсь в недра крапивинских миров и ценностей.

За одного битого двух небитых дают

Вот так живёшь-живёшь в обыденной повседневности, исправно и качественно делаешь привычные дела на работе и дома, общаешься в привычном кругу, носишь привычную одежду и покупаешь привычный набор продуктов, и кажется тебе, что в твоей жизни уже ничего не изменится. И в самом деле, ничто не предвещает, что спустя короткий миг жизнь твоя повернёт на 90 градусов и погонит тебя по бездорожью…

Примерно так и складывалась жизнь главной героини повести, опытного и добросовестного врача-терапевта Киры Петровны — об этом нам повествует добрая треть книги. При этом Кира Петровна предстаёт перед читателями (равно как и перед своими пациентами) не только умелым врачующим терапевтом, но ещё и весьма разносторонним в своих подходах к лечению специалистом, не чурающимся психологических методов и приёмов в своей лечебной работе. Да и порой не всегда только лишь в лечебной, ибо некоторые беседы Киры Петровны выходят за пределы чисто излечивающего эффекта, однако как можно разделить бытовое и лечебное, если после беседы с врачом пациент просто меняет свою жизнь и тем самым выходит из зоны некомфорта, из токсичных (ах, как не люблю я этот новомодный термин, но здесь он всё-таки уместен) отношений и делает тем самым всю свою дальнейшую жизнь более здоровой, комфортной и свободной, счастливой — а счастливые люди болеют меньше.

Однако человек предполагает, а тот, кто сидит там, наверху, располагает (недаром есть шуточная поговорка о том, что если хотите насмешить Бога, то расскажите ему о своих планах). Так и наша героиня — волей случая её жизнь меняется на диаметрально противоположную. И, оказавшись в хирургическом травматологическом отделении в другом городе, Кира Петровна начинает видеть внутрибольничную жизнь с другого ракурса, т. е. изнутри. А это совсем другая картина, нежели та, которая представляется внешнему, пусть даже и врачебному внимательному взгляду (а ведь наша героиня — завотделением в своей больнице, и казалось бы, хорошо знает жизнь своего отделения, да и больницы в целом).

И вот тут было полное попадание в цель — я сейчас говорю о своём восприятии книги и о своей реакции на читаемое. Ирина Грекова сумела довольно точно показать реальную жизнь в палате лежачих больных, при этом сконцентрировав своё внимание не только на индивидуальных судьбах нескольких отдельных пациенток-сопалатниц (а это по-сути несколько вкладных историй, дополняющих и разнообразящих повествование), но и на внутренних проживаниях и переживаниях главной героини и других больных.

Небольшое отступление от книги: мне довелось серьёзно лежать в больнице дважды: 16-летним пацаном в торокальной хирургии нашего областного центра, ну и относительно недавно поочерёдно в двух отделениях областного онкоцентра — тут был полный лечебный онконабор (химия + облучение + гипертермия + операция и постоперационное лечение). Т.е. и внутрипалатную кухню довелось попробовать и на вкус, и на цвет, и на все прочие ощущала, и всю медицинско-докторскую машинерию испытать на прочность. Причём с разницей почти в полвека. И то ли я везунчик, то ли что-то ещё, но никак не могу ничего хулительного сказать в адрес наших докторов. И уж тем более по поводу тех обвинений в рвачестве и взяточничестве, которые звучат в книге из уст одной из сопалатниц Киры Петровны. Ни разу не пришлось искать и включать какие-то особые методы для госпитализации или для получения какого-то особого лечения или ухода — всё делалось по принципу — получи всё, что положено. Говорю это всерьёз и ответственно.

Однако вернёмся к нашей героине. Перелом шейки бедра — травма весьма непростая. Да ещё когда перелом этот оскольчатый и открытый. Тем более, что происходило всё описываемое во второй половине 80-х (книга издана в 1987 году). И потому пришлось Кире Петровне пережить все перипетии непростой операции, затем операции повторной, ну и т. д. А затем, конечно же, период восстановления, период реабилитации. И тут весьма кстати (как оказалось, и вообще весьма кстати, но отнюдь не случайно) подоспела профессиональная, но и товарищеская помощь от хирурга родной больницы, где работала Кира — врач Чагин, участник и инвалид войны, помогает ей не только поменять привычный образ жизни, но и изменить систему ценностей и принять собственную ситуацию такой, какая она есть (памятуя недавно перечитанную книгу «Приключения майора Звягина» мы вправе утвердить, что Чагин в этой ситуации стал для Киры таким вот Звягиным, причём как в психологическом смысле, так и в физиотерапевтическом и восстановительном).

А ведь мы ещё никак не вспомнили о семейной и личной жизни Киры Петровны. А там два парня — один студент, а другой старшеклассник-выпускник, — и полное отсутствие жизни личной. И понятное дело, что и тут Ирина Грекова не отпускает ситуацию на самотёк, а пользуется моментом и вносит раздражающие ситуацию факторы (не буду упоминать о конкретике сюжетных событий, дабы не отпугнуть возможного читателя). И наша героиня вынуждена решать непростые вопросы взаимоотношений с выросшими парнями и с теми их жизненными выборами, которые они оба совершили.

Но одним из самых важных наполнений романа стали разговоры Киры Петровны с доктором Чагиным: — Самое важное, — сказал он очень серьезно, — построить самого себя. Как бы жизнь тебя ни искалечила, сделать себя человеком. Не оглядываясь на то, кем ты был и кем стал. Если ты разрушен, построить себя нового, может быть, не таким, как был. Но на прежнем месте. В прежнем теле, если оно живо.

И вот тут для меня это роман пересекается с совсем другой книгой — Борис Полевой — Повесть о настоящем человеке. Потому что те принципы поведения и требовательного отношения к самому себе, которые были у лётчика Маресьева (в книге — Мересьева) практически совпадают с теми принципами, которыми руководствуется доктор Чагин. И которым по мере сил стараюсь следовать и я.

Если чуть более внимательно прочитать роман, то осознаёшь, что его название «Перелом» следует понимать не только в буквальном медицинском значении, но и как перелом в судьбе. Причём такой перелом наступает в судьбе не только Киры Петровны, но и нескольких других героев и персонажей книги — и доктора Чагина, и мальчика Володи (о нём я в тексте рецензии вообще ничего не стал писать, ибо эту сюжетную линию правильнее всего будет узнать непосредственно при прочтении книги), и сыновей Киры, и нескольких бывших пациенток Киры Петровны, и её сопалатниц-соседок...

Для меня это была первая книга Ирины Грековой. Конечно, слышал о её романе «Кафедра» и кусочно смотрел фильм «Благословите женщину», снятый по повести Грековой «Хозяйка гостиницы», но читать — не приходилось. И очень рад открытию для себя этого автора — уверен, что мы теперь не скоро расстанемся.

Главное — что ты есть у меня (из песни)

Сама фантастическая ситуация, выстроенная автором, далеко не нова. Где-то что-то подобное уже встречалось на более чем полувековом читательском пути. Тем не менее, в этом романе автор сумел повернуть смысл несколько другой стороной.

Человечество и в шутку, и всерьёз давно задаётся вопросом — что же мы собой представляем? Умны ли мы? Интересны ли мы? Важны ли мы для Вселенной? Однако находясь внутри самих себя, сложно, почти невозможно оставаться беспристрастными и объективными.

Лучше всего было бы получить ответную картинку извне, например, от наших домашних животных (представляю, что наговорили бы о нас коровы и свиньи, выращиваемые людьми чисто в потребительских целях, а вот от собак наверное было бы мнение получше), или от обитателей морей-океанов — китов и дельфинов (осьминоги тут вряд ли бы нам помогли).

Мэтт Хейг пошёл по другому пути — он показывает нам нас самих такими, какими их мог бы увидеть инопланетянин, прибывший на нашу планету явно не с гуманистическими целями, принявший гуманоидный вид, буквально скопировавший одного из учёных Земли и подменивший его в семье. В процессе чтения книги добрую её половину, а то и больше, мы глазами этого залётного гостя видим человеков и человечество такими, какими они выглядят для непосвящённых и не включённых в земную цивилизацию существ. И, боже мой, насколько всё в нас условно и нарочито, насколько мы во власти «так положено», «так принято», «это неприлично» и всяких других порой сомнительных ограничений и правил.

Однако вторая половина романа смещает центр читательского внимания уже в пользу человечества — не просто как суммы всех живущих на Земле людей, а как творцов, созидателей, музыкантов и поэтов, скульпторов и художников. И выводя к концу книги к пониманию, что главное, что делает нас людьми, это способность и потребность любить.

Пришёл Кутузов бить французов

Эту книгу писатель-историк Леонтий Раковский писал в течение 10 лет, с 1951 г. по 1961 г. (так написано в прочитанном мной издании). Изрядный срок, однако. Правда, и книга вышла не худенькая — в освоенном романе было 670 страниц не самого крупного шрифта.

Вообще от Раковского у меня уже были прочитаны его исторические романы «Адмирал Ушаков» и «Генералиссимус Суворов». И поскольку авторский стиль мне знаком и имеется доверие к писателю, то при случае забрал с полки буккроссинга «Кутузова» и почти без промедления (всего-то около полугода книга пролежала на виду и практически под рукой) включил роман в график прочтения.

Чем хороши такого рода книги — прежде всего тем, что помимо известных любому и каждому исторических фактов из жизни их героев тщательный автор знакомит читателя ещё и с такими эпизодами жизни своего (и читательского) визави, которые из обычного школьного курса истории не получишь. И даже понимая, что порой какие-то поступки и тем более слова персонажа сформулированы самим автором в контексте излагаемых реальных событий, всё равно по мере чтения возникает и укрепляется образ не просто исторической фигуры героического масштаба, а личность живого человека. И постепенно углубляется понимание, каким образом возник вот этот мудрый военачальник, который сумел найти максимально верное решение непростой задачи — изгнать из России захватчика, постаравшись по мере сил сохранить русскую армию. Не гоняясь за победными реляциями, а преследуя главную цель — конечную победу над супостатом.

Очень симпатичная книга. Доходчивая, интересная, не без лирических эпизодов и конечно же с батальными сценами.

«Гены по стеклу не размажешь», — говорит один мой знакомый. Но прав ли он?..

Тесс Герритсен безусловно большой мастер интриги. В литературном смысле, конечно. Потому что в одну основную детективную историю она умудряется вставить несколько интригующих и не менее детективных полусюжетов, и при этом ни одна из вставок не мешает основному расследованию — ровно так, как матрёшка содержит в себе несколько кукол, не только не мешающих друг другу, но наоборот, дополняющих общую идею и создающих общий ансамбль.

И когда ты вместе с патологоанатомом Маурой Айлз и полицейским детективом Джейн Риццоли (да-да, детектив — женщина, да ещё и на последних неделях беременности — мне в моём состоянии не придётся вышибать двери — примерно так то ли сетует, то ли просто констатирует Джейн) идёшь по запутанному и таинственному следу и постепенно открываешь новые отпечатки преступника и находишь старые нераскрытые до сих пор преступления, а параллельно с этим участвуешь в судьбе очередной похищенной беременной женщины (ага, повествование раздваивается и мы поочерёдно то тут, то там, а иногда ещё и здесь), то тогда не замечаешь ни хода времени в своей истинной реальности, ни внешних событий (а там природа крутит-вертит жирный циклончик и напевает «такого снегопада...») — машешь себе снеговой лопатой, а в ушах Сергей Кирсанов продолжает рассказ. А к концу повествования интрига закрутилась в настолько тугую спираль, что понимаешь, что этот замысел таким образом переплести судьбы главных и второстепенных героев у автора родился, возможно, ещё когда она задумывала и писала первый роман цикла (а мы-то сейчас уже в книге четвёртой). В общем, интриганка, что говорить.

Короче, скорее всего, вернусь к началу цикла и пойду из точки альфа в точку омега последовательно — уж больно хороши оказались и главные героини, и авторская манера.

Самое то для Новогодних дней

Надо сказать, что с творчеством Бориса Акунина знаком весьма хаотично и кусочно. Например, совершенно не читал его известнейший цикл про Фандорина. Да и другие циклы не читал тоже. Три книги из Аристономии да ещё «Креативщик» от Анны Борисовой — вот и весь мой Акунин. И потому нисколько не сомневался, браться ли за чтение «Сказок...». Тем более, что сказки как жанр вообще люблю и уважаю, и даже какое-то количество книжек насобирато.

На этот раз мы имеем дело со сборником сказок, каждая из которых относится к какой-то стране мира. Англия и Франция, Китай и Россия, Япония и Германия, Испания, арабский и еврейский миры гостеприимно распахивают свои сказочные двери перед пытливым читателем.

Конечно, перед нами сказки волшебные, т. е. те, в которых живут разные сказочные существа и совершаются волшебные превращения. И обычно читатель как раз больше всего и любит именно волшебные сказки, а не бытовые. При этом автор сказок постарался передать особенности именно того народа и то страны, где и происходит, свершается сказка. Я не являюсь большим знатоком и потому не могу строго судить, но как мне кажется, имитация под народную Акунину удалась. И глядишь, вдруг заинтересовавшийся читатель отправится после акунинских сказок в сказки уже неподдельные, неважно, китайские или японские, индийские или французские — важно, что эти сказки помогут ему открыть дверь в Сказочную страну.