Его смерть соответствовала его жизни. Овидий.

Все как всегда — просто жирный паук расставил свои сети и разложил приманки. И вот два светляка уже летят в тенета. Наивные! Они уходят один раз, второй... Но нет, не удалось. И вот остался только один, и он (или она) уже в трауре, это ведьма. А может и паук — ведьма? Со своим пряничным домиком, но где-то же есть и метла, старая грязная уродливая, подходящая для наказания метла. И кого-то накажут, но слишком поздно.

Из года в год все идет к худшему, погода и отношения между людьми портятся. И можно не беспокоиться как ты отправишься в ничто. Ты уже где-то ту-у-у-у-ут...

Довольно сексистское сочинение.Юный кентавр (нет даже двух тысяч лет) скачет за своей возлюбленной. Как он узнал о ней? Тайные силы пронизывающие вселенную донесли: юная дщерь сфинксов, львов, кентавров, людей и богов живет в безбрачии и девственности! Львов она пугает своей грозностью, богов смертностью,людей внешностью. Только человек-лошадь доскакав хватает возлюбленную за волосы и прыгает с ней в пропасть миров, где много веков они будут счастливы... Как говорится: «Топитесь девушки!», но впрочем это совсем другая история.

Как обычный кот может стать романтическим героем? Очень просто — он должен потакать своим инстинктам, но вовремя от них отказываться. Заключив договор с чернокнижником, надо не спешить его выполнять. А когда жареные перепела так соблазнительны надо предпочесть им свежих воробушков. В результате различные виды страсти побеждают злое колдовство чернокнижника, будь то страсть кота к молодой кошечке, или страсть зрелого мужа к золоту и семейной жизни.

То что нужно для отдохновения мозгов!!! Каждый шаблон, каждый штамп о американской семейной жизни перевернут и обращен в свою противоположность. Повествование довольно мило, хотя и не лишено воды, все фобии и мизогиния присутствуют. Представьте вы женились на прекрасной властной женщине и она установила жесткие правила для вас и ваших детей, как тут не начать мутить и шляться,притворяться глухим слепым немым слабоумным, детей подкупать мелочью, клиентов обаянием,женщин жалостью. Потом приходит раскаяние и расплата, и начиная все сызнова в Шотландии вы кидаете свой смартфон на стойку бара и пишете: « Пожалейте маленькую убогую, лесную зверюшку.»

Поражает двойственность стиля и отношения автора, каждая тема заявляется серьёзно и потом травестируется, или наоборот.

Так со Свободой Воли ( ;)) — то Артур и леди Мюриель серьезно рассуждают о моральной ответственности, то их самих невидимая сила подталкивает друг к другу (конечно это только маленькие эльф и фея). В одном случае Сильвия рыдает над загнанным гончими зайчиком, в другом — Бруно хладнокровно измеряет дохлой мышью грядки в саду Сильвии. В песне Другого Профессора «Поросячий визг» Молодое Порося погибает, но в слушателях это вызывает только смех.

Тема смерти (как всегда у Кэрролла) высмеивается, но в Предисловии декларировался другой, серьёзный подход. Но в романе этот подход совершенно не выдержан: дохлая мышь, Бруно заявляет рассказчику, что тот может его съесть, сказка о Льве, Ягненке, Лисице и Трех Лисятах (тут правда смерть обратима), и постоянные шутки о том кто кого може съесть или разрезать на части!

Пожалуй Льюис Кэрролл гораздо больше нас способен соединять несоединимое и сочетать серьезный подход с откровенным шутовством.

Насколько я могу судить, никто из прежних рецензентов не обратил внимания на важную, а по-моему важнейшую, тему романа. Эта тема — религиозная вера и ее приложение к жизни. По моему мнению роман — религиозный, даже миссионерский, и именно такой взгляд придает произведению искомую целостность, об отсутствии которой так горевали предыдущие комментаторы.

Тема веры возникает сразу в линии Уотерхауза, и продолжается в его диалогах с Тьюрингом. Тут вера отождествляется с человечностью: если человек — это особо продвинутая машина, и души у него нет, то и вера не имеет смысла, если душа существует — то человек не машина. Эти диалоги продолжаются в сюжете, перепетии выпадающие на долю каждого героя сталкивают его с моральными дилеммами, которые разрешаются в традиционном христианском духе.

Вызывающие столько недоумения фабульные повороты исчерпывающе объясняются при таком подходе.

Сексуальные проблемы героев — Уотерхауза, Рэнди, решаются браком, а перед этим — воздержанием. Война оправдана только метафизическими соображениями — боги, как и над стенами Трои, парят над схваткой. Люди верующие оказываются полными терпения, чуткости и такта, не в пример неглубоким постмодернистским атеистам. Религиозные деятели творят молитвы при магнус опус в финале романа.

На наиболее полно тема веры (а именно христианской веры) раскрыта в линии Гото Денго. Описание его похождений составляет житие святого, с обращением и долгой праведной жизнью в конце:

«Гото Денго впал в какой-то транс. Его лицо, дрожавшее минуту назад, застыло, как маска.

— Хотел бы я верить, как веришь ты, — говорит он. — Я умер, Бобби. Меня похоронили в каменной гробнице. Будь я христианином, я бы сейчас родился заново и стал новым человеком. А вместо этого я должен жить дальше и покоряться своей карме.»

Цитата выше — почти дословное переписывание Евангелия. В итоге Гото, обращается, отрекается от сатаны, своих грехов: гордыни и отчаяния. В конце романа он исповедует трудовую евангельскую этику.

Роман пронизан этим духом, он просто не читается в ином ключе. Но лично мне не по душе (если она есть), такие приемы, как бы мастерски они ни сделаны.

Роман сильно, четко и мастерски написан. Но что это за роман, каков его жанр, какова цель? По-моему с первых страниц понятно, что это роман — критика поколения, роман сатирический!

Может показаться, что это утверждение не по делу, что «Стальное сердце» можно назвать фантастикой, фэнтези, триллером, наконец, но никак не сатирой. Я же утверждаю, что роман Дивова именно социальная сатира, не окончательно уничтожающая, мягкая, гуманитарная, но критикующая целое поколение, или даже поколения советских, а потом российских людей.

Всего в адрес героя звучит много обвинений: садизм и жестокость, не мужчина, лень, тщеславие, непрофессионализм.

Какое самое веское обвинение в адрес Костенко прозвучало в романе? «...они (Костенко и такие как он) ленивые — работать не хотят». Звучит вроде странно — после мочилова и рубилова, обвинять героя боевика в лени. Но это правда! Тим Костенко ни разу не работает, ни в романе, ни во флешбэках, ни за пределами романа. Даже такие полурабочие моменты, как дежурства в редакции — ниже его достоинства. Разберем генезис этой лени, этого праздного бессмысленного существования.

Мы знаем, что герой бросает журналистский факультет из-за нежелания сдавать такие бессмысленные предметы как научный коммунизм, партийная печать и т. д. Но он вообще ничего не хочет знать о журналистике, о рутинной ежедневной работе, его представления о профессии романтичны и претенциозны. Журналист для него — только расследователь страшных тайн и ужасных заговоров, но даже в этом он не идет дальше сбора сырого материала, текст статей пишет за него соавтор, когда надоедает — Тим просто бросает свою тему. Этот нереалистический, вымышленный образ профессии сродни представлению о юристе как только о блестящем ораторе манипулирующем присяжными, о психологе как о причастном тайн всесильном целителе. Целителем Тим и становится, это решает и проблемы с родителями и финансовый вопрос.

Что это за профессия целительство? Мошенничество. Это самый настоящий криминальный способ выкачивания денег из доверчивых лохов. Но даже в этом нетрудном деле наш герой умудряется напакостить — последних своих клиентов он просто бросает, хотя для неустойчивых психически людей это может быть просто шоком.

То есть перед нами молодой человек имеющий криминальные, шальные деньги, много пьющий и имеющий огромное самомнение. Ничего не напоминает? Правильно, лихие 90-е во всей красе. Черный Бумер и Бригада. Может показаться, что это не так, у героя нет своей банды и понятий воровских. Но самое основное понятие у него как раз есть — неприязнь к КГБ и к ментам. И банда — вся тусовка московских экстрасенсов.

На вышесказанное можно возразить, что Тим Костенко самый настоящий неподдельный экстрасенс, что в романе, несомненно, рассказывается история о исключительной личности противостоящей системе. Но можно в этом же романе прочитать историю о паранойе вконец спившегося юноши.

Подтверждение этой версии — вся биография героя. Подростком он наблюдался у психиатра, с родителями у него отношения не складывались. У него не складывались отношения и со сверстниками: в школе, в армии, в университете, в тусовке экстрасенсов.

Самая первая его некритично воспринимаемая идея – иллюзия превосходства над людьми. Это впечатление подкрепляется ранними успехами в журналистике – публикации в 15 лет. Но похоже ему все это быстро наскучило – он повторил судьбу многих вундеркиндов. Учеба в университете дается трудно и он бросает вуз.

Пациент начинает испытывать проблемы с алкоголем, сном и в сексе. Последнее интересно, герой постоянно использует по отношению к себе эпитеты «урод», «мутант». Причем в начале романа эти слова касаются именно любовной сферы. Звучат крайне романтические заявления о неспособности к любви. В конце романа это превращается в пустоту в груди. Девушка в первой главе по телефону заявляет, что герой не мужчина.

Я считаю, что все это намеки на сексуальные нарушения. Возможно физиологические, но скорее затрагивающие влечение. Во многих ситуациях герой выступает как зритель, он подсматривает за мастурбацией своего друга, женщина-экстрасенс раздевается перед ним и он испытывает возбуждение от ее небритых ног, и вводит в нее пальцы. Во время секса у него возникают видения и слышатся голоса отпускающие грубые шутки. С Ольгой у Тимофея возникает, якобы, небывалая сексуальная гармония. Но пару у которой во время секса случаются припадки, вряд ли можно назвать гармоничной.

Вообще случай с Ольгой, до крайности идеализированный – случайная встреча оборачивается любовью до гроба. Так не бывает. Все начало отношений героев и их сексуальная гармония – вымышлены. Очень показателен эпизод в кафе с алкоголиком-экстрасенсом, который предупреждает героя о возможном изнасиловании. Последующие голоса возникают в момент орального секса. Герой принимает решение в дальнейшем использовать только миссионерскую позицию. Возможно он просто боится попасть в тюрьму.

Вообще, складывается следующая история. Молодой человек, уверенный в своей гениальности, находит источник доходов, сомнительный с точки зрения закона. Не привыкший к дисциплине, начинает слишком много пить. Для души проводит завиральное расследование, в ходе которого трется среди сомнительных личностей. Заражается их бредом и видит вокруг враждебные силы. Попадает в психушку.

Из этой тривиальной истории Олег Дивов создал разоблачительную и забавную вещь, где препарировал целое поколение. Истоки преступности, паразитизма, жестокости и наплевательства не в низших слоях общества, не в люмпенах. Во многом истоки этих пороков в сердце (стальном сердце) таких как Костенко. Старшие виновны тоже, и КГБ и коммунистическая партия и правительство, но виновность кого-то еще не оправдывает. Люди являющиеся идеологами своего поколения, в своем бунте против поколений прежних зашли слишком далеко и превратили свои достоинства в недостатки. И корень зла, во многом, в лени, в нежелании получать профессию.

Вот сказки из цикла о Алисе «Заповедник сказок» и «Козлик Иван Иваныч» Кира Булычева: в далеком прошлом обнаруживается сказочный мир из которого в будущее переносят некоторые персонажи и селят в этом самом заповеднике сказок, директор заповедника Иван Иваныч Царевич (там забавный эпизод со спящей красавицей – она один из обитателей заповедника, спит, а влюбленный директор не хочет воспользоваться ситуацией и

Интересно, проблема с «Понедельником...» глубже, чем кажется на первый взгляд. Я почитал отзывы профессиональные и любительские. И многие упоминают отсутствие или недостаточную связность сюжета. Но по-моему слабость сюжета и наивная реакция на это как раз предусмотрена авторами. Эпиграф повести: «Но что страннее, что непонятнее всего, — это то, как авторы могут брать подобные сюжеты. Признаюсь, это уж совсем непостижимо, это точно... нет, нет, совсем не понимаю.» Н. В. Гоголь

Цитата из финала повести «Нос», контекст:

» Теперь только, по соображении всего, видим, что в ней есть много неправдоподобного. Не говоря уже о том, что точно странно сверхъестественное отделение носа и появленье его в разных местах в виде статского советника, — как Ковалев не смекнул, что нельзя чрез газетную экспедицию объявлять о носе? Я здесь не в том смысле говорю, чтобы мне казалось дорого заплатить за объявление: это вздор, и я совсем не из числа корыстолюбивых людей. Но неприлично, неловко, нехорошо!»...«Признаюсь, это уж совсем непостижимо, это точно... нет, нет, совсем не понимаю. Во-первых, пользы отечеству решительно никакой; во-вторых... но и во-вторых тоже нет пользы. Просто я не знаю, что это...

А, однако же, при всем том, хотя, конечно, можно допустить и то, и другое, и третье, может даже... ну да и где ж не бывает несообразностей?.. А все, однако же, как поразмыслишь, во всем этом, право, есть что-то. Кто что ни говори, а подобные происшествия бывают на свете, — редко, но бывают.»

Ирония и Гоголя и Стругацких тут ясна, отрицание утилитарной пользы литературы и фантастики в частности, насмешка над ползучим бытописательским реализмом, отбрасывание прочь мещанских приличий и т.д.

У Стругацких был и более близкий враг. Исследователь творчества наших авторов Войцех Кайтох пишет: ««Понедельник…» был прежде всего насмешкой над «реалистичным» пониманием фантастики и пародией на произведения «ближнего прицела» («на грани возможного») в их разновидности посвященной науке.»

Именно сюжетная слабость производственного романа пародируется в повести. Отсюда и зацикливание на работе, науке. Дальнейшее развитие пародия получает в путешествии Привалова по воображаемым мирам. Есть в «Понедельнике…» сатира и на бюрократию (Камноедов, но пока, довольно беззубая по сравнению с «Сказкой о Тройке»), карьеризм, приспособленчество, научное прожектерство, догматизм, идеологию мещанства и консъюмеризма ( Выбегалло, довольно многогранный персонаж, без изменений перенесен в«Сказку о Тройке»). И на этом все авторы рецензий заканчивают анализ произведения, считая, что без остатка исчерпали авторские темы, резюмируя только , что по мнению авторов «счастье в непрерывном познании неизвестного и смысл жизни тоже» ( цитата из «Понедельника.. «).

Но исчерпывается ли вышесказанным посыл повести? Повесть пользуется небывалым читательским интересом: на сайте Лаборатория фантастики поставлено 5895 оценок, средний балл 8,9 из 10, при том, что «Гусляр» Кира Булычева , например, набирает 627 оценок. В 2014 вышло 2 издания повести, всего она за всю историю издана 44 раза не считая аудионосителей и изданий за рубежом. Не думаю, что такой интерес был бы, исчерпывайся она этими темами. И ваше с ведущими ощущение подспудной жути (разделяемое, отчасти, и мной) не возникло бы имей мы дело только с таким смыслом жизни. Мало ли энтузиастов-трудоголиков? Многие высказывают те же или схожие идеи. В массе люди вовсе не таковы, в том числе и в НИИ, и в 60-е годы, но на них нормальные люди не реагируют как на что-то жуткое – максимум они могут раздражать.

Другая линия сюжетопостроения берется из авторской сказки, подзаголовок повести:

«Сказка для научных сотрудников младшего возраста». Возможно (я не утверждаю, все дальнейшее, как говорят на Википедии оригинальное исследование) ощущение жути связано именно с трактовкой сказочного сюжета Стругацкими.

Сказочный сюжет может быть различным, но в авторских повестях-сказках есть удивительно схожие повороты: герой (обычно ребенок, если взрослый, то чем-то отличающийся от остальных) попадает в Волшебную страну, случайно или по призыву ее обитателей, в этой стране он сталкивается с явной несправедливостью и сражается с ней (силы обычно неравны), как вариант задание победить кого-нибудь герою дается немотивированно в духе народных сказок, зло побеждено и герой возвращается в обычный мир. Последнее очень важно, многие герое просто одержимы возвращением («Волшебник Изумрудного города» — «Страна Оз»), возвращение во многом определяет его мотивацию. А в «Понедельнике.. « Привалов не возвращается! Причем он все глубже погружается в чужую действительность, становится обитателем Волшебной страны.

Есть от чего зашевелиться волосам на голове! Жизнь – погружение (неостановимое, не зависящее от воли) в бездну непонятного, а то и вовсе ужасного, в тоже время любой поступок ответствен за изменения одного из вариантов будущего, и возврата от этих детских игрушек во взрослый понятный мир нет.

Герой погружается в чуждое, нечеловеческое попутно отрицая человеческое, обыденное. Мотивация его при этом всегда познание или любопытство – один из основных сказочных мотивов, дополнительно он отказывается от мотивов низменных, обывательских: в первой истории он вечно голоден и читает о еде, во второй с отвращением ест созданную грушу и история с желудочным потребителем тоже не способствует аппетиту, в третьей – герои не едят и не пьют, а герои воображаемых миров практически бесплотны их авторы забывают о элементарных вещах, о еде, о одежде. В этом эпизоде осмеянию подвергается и дежурный оптимизм и пессимизм в своем изводе – ожидании конца света.

Стругацкие тут продвигаются дальше чем их собратья по цеху: подходы к будущему и к современности, в которой прорастают зачатки будущего, не исчерпываются ожиданием плохого и хорошего, наши чувства – плохой судья, все критерии могут измениться в одночасье и тогда мы останемся один на один с глубиной непонимания.

Грустная сказка, где действие перемежается выступлениями грустного клоуна. Тема, в основном, цвет.

«...Мне лично кажется нелепым и нездоровым все видеть в различном цвете. Это, знаешь ли раздражает. Я лично, думаю, что все нервные заболевания у нас происходят от пестроты жизни.» Говорит дальтоник.

Рыжий — поганый цвет, говорит девчонка.

А как доказать, что рыжий — хороший цвет?

Не докажешь: «Рыжая — так и помалкивай.»

Конечно рыжая девочка — частный случай, мало ли среди нас блондинов и прочих? Много! Но что есть, то есть, история про частный случай.

Что же делать? Перекраситься? Узнают. Стать великим? Великим все можно! А если не сможешь? Утопиться? Зачем топиться из-за дураков?

Не дает история ответа, без начала и конца она, хоть и с прологом и эпилогом. Но город наш все равно разноцветный, хоть и блеклый.

Ощущение, которое вызывает эта книга можно испытать съев килограмм сладостей и посмотрев на обложку одного из изданий — в ядовито розовых тонах. Если после этого вас не стошнит — у вас очень крепкий желудок и нервы, смело читайте!

Рассказ напоминает Еремея Парнова — загадочные и ужасные события прошлого в современности оборачиваются банальными и пошлыми. Тут во сне явлены некие похороны с жертвоприношением времен Орды, а в реальности — драки и Ксютка.

Сюжет повторяет первый рассказ сборника: погибший ученый, дневники, записки, странная теория. Магнитными полями смотрим вглубь Земли. Ищем Таню. (Это жена ученого-изобретателя «интрагеоскопа», у нее чертежи).

Это не рассказ, а скорее очерк о науке, какой мог написать журналист, потершийся немного между ученых. Присутствует стандартный набор ингредиентов: завиральная теория, загадочные записки, недоверие окружающих. В такую формулу можно подставить что угодно, любую идею. В данном случае: многоклеточные организмы происходят не от одноклеточных, а от минералов!

Там есть некоторые заморочки, группа симметрии и т.д., почему все минералы у нас на глазах не превращается в живых существ, но если поставить опыт правильно, то получим гомункулов (с щупальцами). Произведение подкупает описанием опытов.

От оценки я воздержусь, скажу только пару слов. Все выражения и слова в этом романе можно разделить на четыре условные категории: анатомические-физиологические-генетические термины, сексуальные выражения, технические термины и слова связанные с насилием. По моим ощущениям в каждой условной фразе, этих слов примерно поровну. Из этого можно вывести, что каждая такая фраза является метафорой насилия техники над человеческим телом, а именно изнасилования. Эта книга — яркое выражение страха перед техникой.

Существуют ли книги лишенные такого страха? Полные любви к техническим устройствам?

Познание, говорит Платон, лестница из пяти ступеней. На первом этапе мы знаем имя. И вся литература полна именами. На второй ступени нами познается определение. Определите мне лишнего человека. На третьей — изображение. И как по-разному произведения изображают мир! На четвертой ступени — знание. И мы погружаемся в примечания и биографии. И наивысшая, пятая ступень — бытие как оно есть. И как нам искать его в литературе не знает никто.

Или вот религия. Кто назовет мне религию основанную на пытках и казнях? Наше просвещенное общество философов не знает такой дикости! У такой религии нет имени. Как определить такую религию? Ее догмы были бы полны противоречий. Изобразить ее культ можно только гротескно с ужасающими подробностями. Знание — противоположность этого культа. Самое бытие восстает против подобных извращенных культов неведомых богов.

Стоило так долго рассуждать о морали,

Рассказ о букинисте обучающем убийствам, кому он придется по вкусу? Библиофилу-маньяку? Шутки о студентах штудирующих географию по Тропику Рака, Нагой и мертвый в посылке? Черный юмор и легкий стиль! Это маленький шедевр черной новеллы заставляет сердце биться чаще и пристально вглядываться в букинистов.

Прекрасная книга о будущем биоинженерии. В популярном изложении автор не упускает ни одного направления современной ему биологии растений (и не только). Читать обязательно всем противникам ГМО, паникерам и трусам.