В первую очередь данный рассказ особенно примечателен среди иных творений сборника тем, что имеет очень неоднозначную манеру повествования, которая абсолютно не характерна для данного жанра, и тем самым столь привлекательна: рассказ не просто назван сказкой, ибо истинную сказку он из себя и представляет даже в повествовательном плане. Это — плюс. Но вот что минус, так это фабула произведения, ибо под конец создаётся такое чувство, что автор сам же забывает правила собою же придуманной истории, отодвигая их на второй план и создавая из героя, который вначале выказывал простую и четкую мораль, того персонажа, против которого эта мораль работала. Однако против главенствующего героя отчего-то в конце она же не, так сказать, «работает» — это минус.

Посему впечатления двойственные, ибо и рассказ хорош, и история «свежа», и герой в новинку, и манера приветствуется... Да только Алексей Кашников в конце кое-что портит своей же невнимательностью, отчего сильно страдает всё произведение, буквально чуть ли не лишаясь смысла.

Вновь-таки очень забавная и наполненная характерным для серии юмором, который буквально балансирует на доводчике между чистейший нелепицей и гениальным переплетением мыслей, что источают герои – такой тандем противоположность и завораживают как в комиксах, так и в самом мультипликационном сериале «Время приключений».

Да, конечно данные графические новеллы по духу все же менее серьёзные, чем множественные сюжеты сериала, но так и должно быть, ибо созданы они по большей мере в качестве как такового мерчендайза, дополнения, призванного расширить вселенную, с чем он отлично справляется, пусть кое-где и чувствуются расхождения с оригинальной версией мира «Оооо», однако то, как создатели удачно переплетают комикс-адаптацию с мульт-сериалом урегулирует эти минусы. Данная история – не исключения.

Имея в себе специфичную, забавную, даже некую идиотскую, но довольно явную для этого мира философию героев Финна и Джейка, этот сюжет связывает в себе героев сериала, раскрывая их фабулу, вместе с тем давая на обзор читателю даже иные временные промежутки, также расширяя да более увеличивая опять же фабулу, но уже самого мира.

Отличный моральный контекст, полностью обозначенный в конце, приглянется разному возрасту ввиду своей обыденности, но актуальности и не устаревания, почему прочесть сию историю следует, думаю, не только фанатам серии.

Нельзя сказать, что Лев Жаков является довольно выдающимся писателем... По крайней мере я так сделать не могу. Хватает лишь прочесть мой отзыв на книгу «Змеёныш», что была им написана в соавторстве с Андрее Левицким, дабы всё понять. Однако данный его текст я ругать не собираюсь, ибо он, на моё же удивление, таки сумел меня развлечь, порадовать да и вовсе пережить некий спектр эмоций, который должны вызывать рукописные творения.

«Двойная сделка» — это рассказ, что в первую очередь особенно сильно связан именно с первичной вселенной «Технотьма», что была создана благодаря циклу из восьми книг Андрея Левицкого и Алексея Бобла. Почему? Всё просто: здесь главенствующую роль занимает персонаж, непосредственно фигурирующий не на последних местах в паре книгах из всей серии. Тут он описан и проработан куда лучше, нежели там, ввиду чего сразу хочется сказать спасибо за качественное дополнение, которое никак не перекрывает оригинал, лишь делая его более наполненным. Также довольно запоминаются и иные персонажи, которые, пусть в некоторой мере и клишированны, но шибко сильно стереотипами не «кидается», почему фальши в них не чувствуется и в конечном итоге их сознаёшь, как самостоятельных, самобытных героев, участвующих в крайне примечательной авантюре, обладающей и комедийным, и трагичным характером, что очень здорово совмещается с атмосферой вселенной «Технотьма». Из-за этого я и не могу не посоветовать, особенно любителям жанра, сего произведения — оно действительно качественно и добротно.

Я являюсь уже довольно давним ценителем творчества Виктора Евгеньевича и по сей день данный автор почти ни разу грубым образом не расстраивал мои надежды, почти однозначно заставляя с каждым очередным прочтением своих текстов ещё более укорениться во мнении, что и со следующим творением Виктор не подведёт. И вот с данным рассказом вновь-таки история повторилась.

Так как шибко «броских» недочетов я не заметил, разве что не до конца понятное поведение одно героя в особой ситуации, которое все же частично обрисовывается поводами, но все-таки остаётся глупым и не доработанным. Ну и в принципе – все. Да, только один момент. В ином же просто «играет» планка статиста и малой зацикленность на той или иной детали, не важной для сюжета, который здесь, ввиду масштаба текста, развивается стремительно и динамично.

То есть: как для малого произведения, текст Витора Ночкина – более чем хорош, являясь, лично для меня по крайней мере, на сей момент лучшим рассказом сборника «Легенды Пустоши». Герои живые и запоминающиеся. Также приветствуется как таковой обмен ролям, ибо здесь мы, почти не характерно для произведений подобного жанра, в виде главного действующего лица выступает девушка – взаправду сильная и независимая, у которой в напарниках «числится» пожилой, бывалый мужчина. Плюс ещё неоднозначные особенности самой ситуации, главный враг, являющий собой нечто мистическое и неведомое, почему саспенс, атмосферность действа лишь увеличивается в плюсе, да губительная, но правдивая мораль всего текста, описанная кратко и ясно последними предложениями, – это те главенствующие факторы, которые в купе с однозначным антуражем Пустоши мира «Технотьма», а также в сумме с бескомпромиссной связью с романами данной серии от того же автора, «дают» на обозрение читателю отличную, запоминающуюся историю, которую лично только и мог ожидать от Виктора Ночкина.

Как только приступил к прочтению сего творения не безызвестного Ежи Тумановского, который зачастую лишь радовал меня своими очень даже неплохими текстами, я сразу решил, что данная история сумеет-таки представить нечто новое, ибо уже хотя бы главный герой, а именно представитель «Ордена Чистоты», то бишь монах, — это ранее мною не замеченное главное действующее лицо ни в книгах, ни в иных рассказах. Его жизненный путь очень стереотипен для человека верующего, но это никак не плохо — ведь так зачастую и есть в любой религии, и посему мир Пустоши не является исключением, просто потому, что не из-за чего ему таковым являться.

Конечно, некоторые сценарные ходы откровенно глупые или хотя бы нуждаются в пояснении со стороны характеров героев, на что есть намёк, но что так и остаётся тайной: буквально двух-трёх предложений бы хватило, дабы разъяснить причину тех либо иных деяний и текст бы это не перегрузило. Но Тумановский, видимо, решил иначе. Однако данные мелкий упущения — не шибко выделяющиеся на общем фоне минусы, которые ощутимо перекрываются плюсами в виде не характерных действующих лиц, интересной, несколько неожиданной и загадочной концовки, а также, безусловно, атмосферы, которая здесь, опять-таки ввиду особенности основного персонажа, смотрится как-то по-своему, иначе, но всё с теми же отличительными, характерными и главенствующими чертами антуража мира «Технотьмы». Так что, думаю, закончить отзыв следует так: этот рассказ один из тех немногих в данном сборнике, который умудряется даже преподнести читателю нечто новое...

Довольно посредственный, простой и мягко говоря не оригинальный рассказ, в чьих плюсах можно отметить разве что антураж мира, взаимодействие нестандартных главных героев и показание Пустоши глазами существа, доселе мало когда фигурирующего в письменных творениях цикла «Технотьма» на первых ролях.

В остальном он не то, чтобы слаб. Он просто мало интересен и совершенно предсказуем, почему даже скучен, но в то же время ровен в повествовательном плане. Из прямо-таки значительных минус можно отметить не до конца разъяснённую мотивацию главного героя, слабо описанное развитие отношений, которому просто словно не хватило страниц. Ну и ч общем-то всё.

В остальных аспектах этот рассказ – не слишком динамичное приключение с нестандартными персонажами, которые интересуют читателя уже хотя ввиду своей физиологии. Такой путь, что описан здесь, в одинаковой мере представляет из себя как одно из самых ламповых повествований сего сборника, так и одно из самых скучных. То есть: на вкус и цвет, как говориться.

Вернувшись обратно в MARVEL после восхода на опогей своей славы ввиду написания историй про Бэтмена в издательстве DC, Фрэнк Миллер, характерно для восьмидесятых годов, вновь-таки доказал своё мастерство небольшой историей «Рождённый заново», написанной о персонаже, с которым он начинал свой путь в комикс-индустрии, то есть о Сорвиголове.

Нуарный стиль художника Дэвид Мазукелли, выдержанный в «Годе первом» Бэтмена того же Миллера и прочих работах сего тандема, не теряет своей привлекательности и здесь, органично для комикса показывая реалистичную, словно натуралистичную жестокость, выраженную более не в изобразительном ключе, а в описательном: но здесь и следует отметить заслуги художественной части комикса, которая умудряется на пару с профессиональным сценарием поразить читателя не показывая чего-то сверх меры.

Показ мира, как клоаки с не исполненными надеждами и мечтами, большой упор на депрессивный настрой, отрисованные, обширные тени, сюжет, где словно нет выхода главному герою, неоднозначность персонажей и неожиданно, но оригинально и в меру реально разворачивающаяся на сто восемьдесят градусов история в конце – всё это создаёт однозначно хороший графический роман, являющийся одной из лучших историй о «Демоне Адской кухни».

16:21:17

Честно сказать, с самого начала обнаружив в рассказе такие логические «дыры» и не состыковки, как совершенно не умеющий ничего на землях Пустоши взрослый, главное, остепенившийся герой, что является совершенной глупостью, коль говорить о такой вселенной, как «Технотьма». И притом поймав себя на мысли, будто вновь читаю рассказ с картонными героями, однотипными, никудышными бандитами, от которых уже смешно становится, я ничего не ждал и было уже разочаровался, решив лишь попытаться выловить из сего кавалькада слов хотя бы крупицы антуража гиблой пустыни.

Однако в конечном итоге, после того как прочтение было закончено, пришло осознание того факта, что сей рассказ — пока что лучший в данном сборнике. В нём на пару с совершенно никудышными «статистами», присутствуют пусть и выделенные лишь одним свойством, но всё-таки привлекательные герои, которых чувствуешь. Концовка вообще расставляет если не всё, то многое на свои места, обозначая и жалкую натуру главного страдальца истории, тем самым даже умудряясь удивить читателя. Также в плюс идёт и однозначная связь сего творения с общим миром «Технотьма» — Така, то есть главный герой этого произведения, уже фигурировал в книга Бобла да Левицкого, и лично мне запомнился как очень колоритный человек. Здесь он всё также не однозначен и загадочен, вместе с тем и дух Пустоши творение не потеряло, то бишь Александр Шакилов взаправду постарался, чтобы его текст был именно частью плеяды оригинальных произведений, и ничего им, кроме объёма, не уступил.

Не могу отметить тот факт, что Иван Магазинников явно крайне мала был ознакомлен со вселенной «Технотьмы», когда писал данный рассказ — множественное использование не характерных для данного мира слов, некоторые промашки техникой Пустоши — это заметно, хоть и не критично. Но не только это портит рассказ — очень слабая повествовательная часть также является бичом сего действа. Неживые, не прописанные герои, их статичные действия и общий, словно наигранный, будто сказочный, тон — всё это никак не идёт в плюс данному произведению, которое представляет из себя очень средний, более склоняющийся даже к слабому, рассказ. Который всё-таки имеет одну неплохую черту — это вновь-таки атмосфера мира «Технотьмы». Левицкий и Бобл, моё им уважение, сумели донести до всех тех людей, что знакомились с их вселенной, тот самый неповторимый антураж одновременной яростно жаркой и светлой, но мрачной и неприветливой Пустоши, к которому явно и стремились. И вот за повтором подобного, то есть похожим образом преподнести данный сеттинг иному «зрителю» — ввиду этого многие и начали писать свои произведения по данной вселенной. Иван явно был одним из них, ибо особо не углубляясь в персонажей, в историю мира, в развитие событий и вовсе в фабулу своего творения, он лишь на довольно высоком уровня умудряется донести до читателя ту же атмосферу, за которую стоит хвалить Андрея Левицкого да Алексея Бобла. Посему именно заслуг автора в сим тексте я не вижу никаких — очень посредственно и невнятно. Но вот за одну лишь так любимую мною атмосферу , я всё-таки осмелюсь поставить «Технике выживания» более-менее сносную оценку.

Вот для чего следует читать книги вселенной «Технотьма», так это ради крепкой атмосферы, которую всё-таки, кто бы что ни говорил, наши русские писатели умеют преподнести правильно и душевно. Однако вот коль читатель желает увидеть неоднозначных героев, интересные диалоги и прочие атрибуты реального взаимоотношения общества — с этим большие проблемы.

И сей рассказ не исключение, ибо первое, что мне хочется спросить у автора, это: «А кому сопереживать?». Я уже давно не видел столь явственный сборник клишированных, стереотипных персонажей, которые однозначно хуже картона. Здесь вот почти совершенно нет людей, за которыми хочется следить, которым переживаешь и которых ощущаешь — если автор в действительности вокруг себя видит таковых подростков, таковые семьи и таковой социум, а после пытается переложить сие на страницы своего творения, выдавая это за реализм, то я не знаю, в какой вселенной он живёт. Нет, конечно тут есть и более-менее неплохие герои, но их из общей концепции, где рассказывается одна история на несколько людей, один-два. И то неплохи он лишь тем, что как раз-таки хоть чем-то отличны от окружения — то есть они хороши уже тем, что просто являются средне прописанными.

Хотя, честно говоря, стоит Виктору отдать должное, ибо создавая нежеланных читателю персонажей и словно заставляя сперва им сопереживать, он в конечном итоге просто убивает их, чем вызывает однозначную радость. Однако тут же чувствуется минус — некая сказочность финала не даёт воспринять картину повествования как нечто взаправду трагичное и вечное, каким его пытаются преподнести. И, стоит сказать, при описании-то вера вселяется в душу — всё натуралистично, жутко, масштабно и красиво. Это истинный Армагедон, где интересно ввиду умения автора больше следить за общей картиной, чем за отдельно взятыми людскими судьбами. И, может стоило так и поступить, то есть не вдаваться в человеческие кулуары, а описать всё на более крупном уровне, думаю, тогда и получилось бы лучше, и оценка лично от меня была бы явно выше...

Первое произведение сэра Артура Конана Дойля, где в качестве главного героя курирует обворожительный тандем кроткого и степенного доктора Ватсона, да эксцентричного, последовательного и харизматичного Шерлока Холмса. Именно здесь впервые публики был представлен сей великий персонаж, и стоит ли мне говорить, сколь сильно он полюбился людям... Не думаю. А вот то, что уже здесь нам были даны характерные для следующих детективных произведений очерки мастера Дойля – это всё-таки скажу: неоднозначность преступления, загадочность мотивов и необычайно мастерски подготовленное покушение – это все ясно, интерес вызывает иное. А именно сама сущность убийцы: Конан Дойл в свойственной ему манере раскрывает отъявленного, казалось бы, бандита с самой человечной и симпатичной читателю стороны, почему в конечном итоге и приходит понимание того, что больше сопереживаешь ему, нежели убитым. Это открывает вопрос и о моральном выборе, и о людской нравственности, чести да общей справедливость. Сама же повесть зиждиться на темах веры, любви и мести, показывая, сколь нищей может быть духовность и каким высоким способен быть людской дух – прекрасно.

То есть, что хочу сказать, «Этюд в багровых тонах» представляет из себя не только крепкий, интересный и завораживающий своей таинственностью детектив, «приправленный» однозначно чувствующимся антуражем узких, туманных улочек «города на Темзе», но и сентенциозный текст, дарующий почву для дум над вопросами, которые и по сей день актуальны, ввиду чего сие творение бесспорно следует назвать классикой не то что некого жанра, а литературы в целом.

Сэр Артур Конан Дойл несмотря на то, что не совсем любил своего персонажа Шерлока Холмса, именно им произвёл целую революцию в жанре детективов и во всеобщей литературе вообще. Его приём мышления, сам образ сего легендарного сыщика является одним из самых не то востребованных в масс-медиа и прочем, а одним из тех, кому более всего подражают другие творцы. Что уж там говорить, коль вспомнить, что даже у столь же именитой Агаты Кристи в её персонажах Эркюля Пуаро да Мисс Марпл есть некое зерно того самого английского шарма Холмса, что работает в сочетание с гибким умом и дедукцией. Да, понятно, что Агата создала самобытных героев, тот же Пуаро всё-таки более основывается на психологии подозреваемых, что претит Шерлоку. Но я ведь говорю о том, какой вклад внёс в мировую культуру Конан Дойл своим героем, на которого стремятся походить и живые люди, и придуманные герои...

Но о чём это я? А о том, сколь сильно мне понравился «Знак Четырёх» — вторая книга из библиографии Дойла, где задействован Шерлок. Атмосфера Лондона, словно сошедшая со страниц макабрических творений Эдгара По, туманы да нагнетающийся саспенс, которые позже перенял в свои тексты Говард Лавкрафт. Это имеется и обволакивает читателя с головой, давая на рассмотрение более чем замечательную историю, связанную с сокровищами, где не так всё просто, как хотелось бы — мистика, приключения, много ходовые планы и динамичные погони. Но главное — конечные аккорды, где главный герой всё «раскладывает по полочкам» и полностью словно уверяет читателя: всё проще, чем кажется... После большинства подобных творений Дойла хочется думать, именно как Шерлок, даже вести себя желается, как он.

Отличный герой, знакомство с которым в сим произведении продолжается. Само произведение — отличное. И таковых в анфиладе текстов Дойла ещё немало, потому на «Знаке четырёх», который я однозначно рекомендую, лично я останавливаться не собираюсь.

Говорить что-то в целом у меня просто-напросто не выходит. Сие произведение — это бесспорно целостное полотно, которое я всё-таки решил для себя осознавать по частям, последовательно подводя итог. Не знаю, насколько такой метод был правильный, но окончательным результатом я доволен, и теперь хочу рассказать о нём вам, дав на рассмотрение мой отзыв о романе-эпопее «Война и Мир», где я раздумываю над каждым томом отдельно, постепенно подходя к единому выводу как творческого гения Толстого, так и своих чувств:

Том 1-ый.) Что же можно сказать о сим творение, о котором уже столь много наслышано. Что можно от себя добавить, когда ты лишь в начале того пути, что имеет название «Роман-Эпопея в Четырёх томах»? Знаете, я считаю, что многое. И это самое многое в данный момент я хочу выразить в одном, первом отзыве о шедевре, что был написать Львом Никовлаевичем Толстым.

1-ый Том «Войны и Мира» — это как таковое ознакомление, введение читателя в общую стилистику, исторические рамки да условности творчество, что завораживает своим скрупулёзным отношением к годам, где происходят события, к тем политических да общечеловеческим чувствам, характерных для социума тогда и «протекающих» в разных средах. То есть Лев Николаевич показывает читателю историю с точки зрения не только одного какого-либо лица — нет. Он раскрывает фабулу последовательно, опутывая её при помощи людей как «высшего» разряда, так и не самых высоких чинов. Это просто прекрасно, ибо в подобном каскаде характеров, персонажей и так далее наблюдающий не в силах приметить хоть одно, просто для острастки «картонно» обрисованное лицо — каждому своему герою, что самому значительному, что самому мало-мальски важному, Лев Толстой придаёт некоторые черты истинного человека, опираясь на которые читатель понимает природу героя: молодость, шепелявость, блеск глаз, реакция на ранения, старость, тучность, худоба и так далее и тому подобное — всё идёт « в ход» ради как такового воодушевления, и это работает. Мало того: подобное просто-таки заставляет однозначно принять роман как историческую, досконально проработанную биографию людей, лично расспрошенных Толстым и так далее — столь всё натуралистично да реалистично. Но нет. «Война и мир» — это да, досконально проработанный роман, описывающий истинные настрои общества начала 19-го века, но с выдуманными героями, которые соседствуют с реальными личностями, такими как Багратион, Кутузов и прочие.

Касательно философии здесь всё также многогранно, сколь и многогранны герои — каждому претит одно виденье мира да импонирует иное. То есть каждый персонаж смотрит на окружающий свет своими очами, почему каждому он видится в каком-то роде по-своему, что отображается в характере, поведении, увлечениях и так далее: кто-то верует в бога, кто-то лишь в государя, а кто-то только в себя — это лишь малый пример который я привожу только с той целью, чтобы окончательно утвердить: разный читатель, даже абсолютно любой читатель найдёт в этой книге нечто своё и для себя. Это однозначно!

И не следует бояться объёма сего творения! Ни в коем случае, потому как на самом-то деле текст, с написательской точки зрения, Льва Николаевича не очень-то и труден. Я бы даже сказал, что он даже прост. В сравнении, это можно описать так: беллетристика Толстого конечно не так проста, обыкновенна и не замысловата, как беллетристика Оруэлла, а скорее приближена к способностям Фёдора Достоевского, но уступает им с той лишь целью, чтобы быть более понятной читателю. Однако никак со сложностью прочтения «Моби Дика» Мелвилла или же «Так говорил Заратустра» подобное сравнить нельзя. И коль уж произведение Германа куда не шло, то о том, будто «Война и мир» является книгой, которую также нелегко «осилить», как и трактат Ницше, я уверен, твердят лишь те, кто ни первого, ни второго не читали, или же читали какой-либо том эпопеи, но точно не брались за витиеватую, «непролазно»-аллюзионную да метафоричную философию немца.

Лично для меня 1-ый том «пролетел» необычайно быстро и красиво — также, как и балы на обедах, устраиваемых в книге: столь же изящно, где-то весело, а где-то будто сентенциозно и поучительно, но точно занимательно и запоминающе. Почему ввиду особенно последних слов крайне сильно хочется взяться за 2-ой том, узнать последствия недосказанной истории, чей масштаб да величие уже понимаешь пусть и не во всей степени, но в некотором роде: уже влюбился да проникся многими героями, уже узрел ту лёгкую сатиру да ироничность, граничащую где-то с любовью, где-то с презрением, с которой Толстой показывает некоторые семьи, уже понял политические или житейские взгляды некоторых, вместе с тем уже успел пропустить через себя перевоспитание многих, что были брошены в пекло войны, абсолютно не ожидаю подобного, уже запомнилось настрой автора к некоторым персонажам, а также изменение сего отношения как со стороны творца, так и со стороны самого читателя — уже некоторый пласт столь грандиозной истории «пропущен» через себя и ощущается её незавершенность, которую однозначно и бесконечно хочется заполнить.

Этим лично я и собираюсь заняться, раскрыв 2-ой том «Война и мира» — романа, который просто, по-моему, обязателен для прочтения в том возрасте, когда человек способен воспринимать и «переваривать» огромное количество информации не как тяжкую работу, а как развлекательную, запоминающуюся неотразимую черту истории, повествуемую автором: то есть я советую читать этот роман именно тогда, когда вы сами этого захотите и будете вместе с тем считать, что готовы к подобному, почему крайне не поддерживаю буквальное «навязывание» сего шедевра в школах детям — думаю, что человек сам волен выбирать что и когда ему читать, и коль он не хочет браться за что-то сейчас, то заставить его получать удовольствие от книги не получиться ни в коем случае.

Мне сообщали родные и близкие, что, словно, в следующих томах прочтение будет более трудным ввиду того, что начнутся крупномасштабные боевые действия, имеющие место быть в 1-ом томе лишь в третьей части. Притом, вместе с тем, иная половина друзей да знакомых утверждала, что дальше, по той же причине баталий и прочее, чтении лишь ускорится и приобретёт больше динамики — что ж, посмотрим, как оно будет со мной, ибо сия черта, как я понял, каждому присуща по-своему.

Сей же том оставил во мне лишь лучшие эмоции да чувства. По истине — прекрасное начало грандиозной истории, являющееся по сути своей превосходным романом.

Том 2-ой.) Нетленное произведение Льва Толстого «Война и Мир» является по природе своей, бесспорно, неразрывным эпосом судьбы целой страны, империи и её народа. Однако не просто так Лев Николаевич решил «разбить» сие творение на четыре части — так гораздо легче и лучше усваивается весь тот, казалось бы, неподъёмный материал, что представлен в эпопее. Также, вместе с тем, ввиду данного хода гораздо сильнее да явственней прослеживаются те преобразования, изменения, что происходят с главными действующими лицами. И как раз на этих самых сменах характеров, поведения и так далее большей своей долей базируется второй том.

Как оказалось, все предостережения, что изрекались мне, касательно трудности дальнейшего после первого тома прочтения оказались неправдой: «Война и Мир» по прежнему читается очень легко и вольготно, а главенствующий сюжет да его развитие не переносится на поля военных сражений. Я бы даже сказал, что наоборот. А именно второй том представляет из себя исконный сборник натуралистических отображений светской жизни, красочных балов, обедов, признаний в любви, отторжения, посещений театров, принятия всяческих культов во имя собственного изменения и так далее и так далее. То есть это то, что является из себя людскую жизнь во всех аспектах, кроме именно военного — данная черта социальных проблем того времени во втором томе затрагивается довольно косвенно, почему общая картина как раз-таки и складывается из непередаваемо напряженных скандалов, запоминающихся, судьбоносных решений, интриг, вольных моментов судьбы обыкновенных людей, чьей жизни сопутствует как искренняя радость, так и безжалостная боль — герои лишь более да более внедряются в сердца читателя, заставляя всё гуще ощущать свою истинность, живость и тем самым увеличивая накал переживания и соотношения себя с ними. Это просто прекрасно.

Ты буквально учишься на их ошибках, ты понимаешь, принимаешь и осознаёшь их оплошности, и по мере дальнейших событий можешь как простить их, так и в конечном итоге с сожалением понять, сколь низко пал этот прекрасный ранее человек — подобным роман Льва Толстого играет просто на самых сокровенных фибрах души читающего книгу человека.

Второй том не преподносит ничего особенно нового, оставляя в большинстве своём прежних главных героев на своих местах, лишь меняя их мировоззрение да отношение читателя к ним, почему особенно интересно наблюдать за тем, что же будет дальше. То бишь, хочу сказать, «Война и Мир» Том Два — это прекрасное развитие идей Первого тома, что словно переносит тебя в те годы, когда эти пышные балы да встречи были в моде, но вместе с тем показывая насущные проблемы, что стояли за этой пышностью, да давая с прискорбием понять, что злые и лживые люди были и тогда.

Это прекрасный роман, чьё продолжение просто обязательно для ознакомления просто потому, что концовка сама подстрекает читателя продолжить ознакомление с данной эпопеей. Уже по прошедшим двум томам можно однозначно понять, что творение Льва Николаевича — нетленная издевка над пороками общества, вместе с тем являющееся бесконечно почитаемой и воспеваемой, заслуживающей всех своих восхвалений книгой, что критикую неправду и провозглашает любовь, искренность, доброту и прочие благодетели как высшую человечность и черту доброго тона. Тенденция сия была понятна ещё с момента моего прочтения первого тома, однако теперь понятие того, что актуальность этой книги, где люди также, как и сейчас, верят безоговорочно любой лживой демагогии, верят возвышенной сектантской мечте, по сути являющейся пустышкой, да все свои неудачи в большинстве своём пытаются объяснить не собственным бессилием, а вмешательством чего-либо из вне, что актуальность этой книги не потеряется никогда.

Итак.. далее Третий Том.

Том 3-ий.) Вот и начался истинный масштаб! Вот полноценно и ужасающе невероятно читатель осознал, всю глубину проработки, всю доскональность собранного Львом Николаевичем материала! Вот наконец созерцатель был повергнут в чистейший трепет мощью сего произведения, ибо коль до этого тома ещё можно было воспринимать «Войну и Мир» как пусть глубокую, пусть длительную и жизненную, но довольно локальную и не столь глубоко «уходящую» в историю летопись жизней некоторых людей тех лет, то теперь, после Третьего тома, становится однозначно ясно и понятно, сколь это великое, сильное, эпическое и правдивое произведение, рушащее все полимеры между понятиями реализма и художественной литературы... Но по-порядку.

Конечно самое поражающее и в то же время неотъемлемое — это историческая основа сего тома, где впервые столь масштабно, со времён Первого тома, были показаны сражения русского человека с французом. Именно здесь Львом Николаевичем были продемонстрированы во всей своей ужасающей и звериной красе такие действа военные, как Бородинское сражение или Пожар Москвы, которые медленно, но верно разворачивался на улицах великого, но покинутого города, что был занят неприятелем. Огромное количество людей знает, что сим событиям было место в мировой истории, однако такую дотошную проработку, такое щепетильное отношение к этим происшествиям прошлых лет не проявлял никто, пожалуй, до Льва Толстого. Ни в одном учебнике по истории вы не найдёте столь мельчайших подробностей, как здесь. Да, можно конечно сказать, что автор многое выдумал, скажем те же обеды и завтраки, что подавали Наполеону или Кутузову, когда они были у Бородино. Как передвигались у своих боевых мест эти полководцы, в какой временной промежуток решали отдохнуть и какими бессознательными фразами бросались с своими подопечными — подобная мелочь, кажется, и вовсе не может сохранится в исторических рукописях и умах людей, посему отобразить её, кроме как выдумать, — нельзя. Да вот только если прочесть список источников, из которых черпал информацию Толстой, в авторах которых есть такие имена, как А.И.Михайловский-Данилевский, Тьер, Иван Жуков и прочие-прочие (список велик, посему не возьмусь обозначать его здесь полностью), да вместе с тем вспомнить, что работа над данной эпопеей велась на протяжении шести лет, а также принять во внимание то, с какой вольность Лев Толстой апеллирует всеми данными, всеми этими, казалось бы, мифическими высказываниями и информацией, то становится ясно, что неспроста это и явно за подобной писательской смелостью нечто, да стоит — именно уверенность в правде, по крайней мере так считаю я.

Неописуемо сильно на читающего притом воздействует и та притягательная сила мастерства автора, выражающаяся не только в беллетристическом наполнении творения, но и в том, насколько мастерски Лев Николаевич «вплетает» истории своих вымышленных героев в истинные события, происходившие в России в 1812-эх годах... Да что уж там только 12-ые года, рассказ всей эпопеи ведётся с 1805-го года, и вся жизнь России тут правдива да исторически достоверна, и вот взаимодействие авторской фантазии с реальным миром просто поражает, ибо мало того, что Лев Толстой просто упоминает своих героев наряду с такими личностями, как Багратион, Кутузов и прочие — его персонажи, абсолютно живые и человечные, никак не мешают протеканию истинных событий и не создают каких-либо вопросов с точки зрения какой-либо не состыковки и так далее. То есть Лев Николаевич буквально делает то, что до него никому не удалось (по крайней мере я не помню, чтобы хоть у кого-то получилось сделать это настолько проработанным и явственным) — он в буквальном смысле оживляет собою придуманных персонажей, наделяя их душами в глазах читателей и оставляя на историческом полотне как настоящих, живых людей, которые существовали и, вместе с иными множествами людей, героев от командиров до обычных солдат, вершили судьбу России, вершили историю.

Авторская философия, авторское виденье русской души — это поразительно точно отображает собой не только бывшие когда-то людские настрои, но и до сих пор существующую Нашу духовность, почему сие творение, не только Третий том, но и «Война и мир» в целом актуальна до сих пор и будет таковой ещё долгое-долгое время. Понимание того факта, что история не «пишется» кисть. одного человека, а является результатом взаимодействия толп и масс — это возвышение последнего солдата над полководцем столь явственно отражает людскую силу, о которой на сегодняшний день отчего-то многие забывают, что даже не по себе становится. Это воодушевляет, это мотивирует, Третий том являет из себя тот самый, самый обширные и масленый мазок цельного полотна, без которого оно бы выглядело не окончательно масштабным и великим.

Я в восторге. Об абсолютной самобытности сего произведения в целом я ещё сказать не могу, так не дочитал Четвёртый том, но, думаю, что вскоре скажу, ибо ничего за собой, кроме воображения да мастерства автора, сплетённого в тандеме с истинно великой работой над исторической составляющей, «Война и мир» не имеет. Невероятно огромное, проработанное, точное и эпохальное полотно, к изучению чьего завершения я наконец-таки приступаю...

Том 4-ый.) Окончательный аккорд невероятно великой музыкальной поэмы. Последние страницы истории не только нескольких людей на рубеже 1805-го — 1820-го годов, но и окончательные страницы истории русского общества тех же времён. Эпичное, эпохальное, неимоверно объёмное да исторически достоверное полотно, написанное Львом Толстым, завершено им уже давно, и только сейчас мною. И знаете что я хочу сказать? «Война и Мир» — то произведение, на тему которого написано сотни рецензий и отзывов, его разбирали в научных работах, эссе и прочем и так и будет далее, его достоверность проверяли да будут проверять. Это — нечто, о чём сказано уже столь много, что и добавить нечего. Посему я и не буду, вместо этого, более не пытаясь обозначить исторической ценности сего шедевра Льва Николаевича, я лишь расскажу о своих чувствах к сему роману-эпопеи.

Итак, думаю уже ясно, что я в полнейшем восторге. Размах сего текста, коль я обернусь назад на начало своего прочтения, заставит вздрогнуть и ужаснуться всё моё естество да разум — непостижимо точное историческое описание былых времён, изложенное столь мастерски и интересно, что сказать, словно читать про выдуманных людей, чья жизнь проходит в реалиях реально былого времени, я просто не могу — это, в первую очередь, художественное произведение, которое отстаивает таковое наименование в полной мере, давая читателю занимательную, интересную историю обыкновенных людей, попавших в необыкновенную ситуацию.

Лев Николаевич сумел ещё в прошлых томах обозначить многие аспекты жизни тогдашнего общества, которые и по сей день имеют место быть в социуме. Но в четвёртом томе он лишь подводит окончательную черту всему тому не подъёмно большому пути, который был произведён главными героями. Из начальных персонажей, с которыми мы знакомились по мере всего творения, которые буквально стали нам как родные, осталось крайне мало первично знакомых лиц — смерть является неотступным следователем этих страниц, притом описывается она не как нечто драматическое, а как должное и неизбежное, ввиду чего эффект неожиданности, эффект опасности и переживание за иные судьбы становится лишь сильнее да гуще. То есть, что хочу сказать, Лев Николаевич, определившись с целью и стилистикой повествования, полностью поддерживает её, отдавая читателю крайне реалистичный жизненный путь несуществующих людей, чьё семейное счастье в конечном итоге греет душу столь же сильно, сколь и своё собственно — по крайней мере именно настолько стали близки мне сие герои.

Последней же частью, так сказать окончательным куплетом, всего творения стало немалое изложение Львом Толстым своего мировоззрения, своей очень примечательной философии, с которой я был согласен ещё до того, как познакомился с «Войной и Миром», ибо сам думал подобным образом, но никогда бы я не сумел также сформулировать свои помыслы. Эти строчки явно повлияли на огромное количество умов сотен, тысяч творцов, ибо сейчас, знакомясь с бескрайним морем масс-медиа, я то в японской классической анимации «Евангелион», то в западном кинематографе, будь то фантастика вроде «Матрицы» или нечто более реалистичное и комичное, подобно «Шоу Трумана», — крайне много где можно встретить подобия философской мысли, стоящей во главе угла и столь обширно высказанной Львом Николаевичем...

Что же можно сказать? Ничего... Однозначная не то что Классика. Однозначное мерило классической литературы мирового масштаба, подобного которому, пожалуй, я ещё не встречал в тех аспектах, в которых основной укор делал создатель сего прекрасного, масштабного, неоценимо культового полотна.

P.S. Спасибо за внимание.

Окончательный аккорд невероятно великой музыкальной поэмы. Последние страницы истории не только нескольких людей на рубеже 1805-го — 1820-го годов, но и окончательные страницы истории русского общества тех же времён. Эпичное, эпохальное, неимоверно объёмное да исторически достоверное полотно, написанное Львом Толстым, завершено им уже давно, и только сейчас мною. И знаете что я хочу сказать? «Война и Мир» — то произведение, на тему которого написано сотни рецензий и отзывов, его разбирали в научных работах, эссе и прочем и так и будет далее, его достоверность проверяли да будут проверять. Это — нечто, о чём сказано уже столь много, что и добавить нечего. Посему я и не буду, вместо этого, более не пытаясь обозначить исторической ценности сего шедевра Льва Николаевича, я лишь расскажу о своих чувствах к сему роману-эпопеи.

Итак, думаю уже ясно, что я в полнейшем восторге. Размах сего текста, коль я обернусь назад на начало своего прочтения, заставит вздрогнуть и ужаснуться всё моё естество да разум — непостижимо точное историческое описание былых времён, изложенное столь мастерски и интересно, что сказать, словно читать про выдуманных людей, чья жизнь проходит в реалиях реально былого времени, я просто не могу — это, в первую очередь, художественное произведение, которое отстаивает таковое наименование в полной мере, давая читателю занимательную, интересную историю обыкновенных людей, попавших в необыкновенную ситуацию.

Лев Николаевич сумел ещё в прошлых томах обозначить многие аспекты жизни тогдашнего общества, которые и по сей день имеют место быть в социуме. Но в четвёртом томе он лишь подводит окончательную черту всему тому не подъёмно большому пути, который был произведён главными героями. Из начальных персонажей, с которыми мы знакомились по мере всего творения, которые буквально стали нам как родные, осталось крайне мало первично знакомых лиц — смерть является неотступным следователем этих страниц, притом описывается она не как нечто драматическое, а как должное и неизбежное, ввиду чего эффект неожиданности, эффект опасности и переживание за иные судьбы становится лишь сильнее да гуще. То есть, что хочу сказать, Лев Николаевич, определившись с целью и стилистикой повествования, полностью поддерживает её, отдавая читателю крайне реалистичный жизненный путь несуществующих людей, чьё семейное счастье в конечном итоге греет душу столь же сильно, сколь и своё собственно — по крайней мере именно настолько стали близки мне сие герои.

Последней же частью, так сказать окончательным куплетом, всего творения стало немалое изложение Львом Толстым своего мировоззрения, своей очень примечательной философии, с которой я был согласен ещё до того, как познакомился с «Войной и Миром», ибо сам думал подобным образом, но никогда бы я не сумел также сформулировать свои помыслы. Эти строчки явно повлияли на огромное количество умов сотен, тысяч творцов, ибо сейчас, знакомясь с бескрайним морем масс-медиа, я то в японской классической анимации «Евангелион», то в западном кинематографе, будь то фантастика вроде «Матрицы» или нечто более реалистичное и комичное, подобно «Шоу Трумана», — крайне много где можно встретить подобия философской мысли, стоящей во главе угла и столь обширно высказанной Львом Николаевичем...

Что же можно сказать? Ничего... Однозначная не то что Классика. Однозначное мерило классической литературы мирового масштаба, подобного которому, пожалуй, я ещё не встречал в тех аспектах, в которых основной укор делал создатель сего прекрасного, масштабного, неоценимо культового полотна.

Вот и начался истинный масштаб! Вот полноценно и ужасающе невероятно читатель осознал, всю глубину проработки, всю доскональность собранного Львом Николаевичем материала! Вот наконец созерцатель был повергнут в чистейший трепет мощью сего произведения, ибо коль до этого тома ещё можно было воспринимать «Войну и Мир» как пусть глубокую, пусть длительную и жизненную, но довольно локальную и не столь глубоко «уходящую» в историю летопись жизней некоторых людей тех лет, то теперь, после Третьего тома, становится однозначно ясно и понятно, сколь это великое, сильное, эпическое и правдивое произведение, рушащее все полимеры между понятиями реализма и художественной литературы... Но по-порядку.

Конечно самое поражающее и в то же время неотъемлемое — это историческая основа сего тома, где впервые столь масштабно, со времён Первого тома, были показаны сражения русского человека с французом. Именно здесь Львом Николаевичем были продемонстрированы во всей своей ужасающей и звериной красе такие действа военные, как Бородинское сражение или Пожар Москвы, которые медленно, но верно разворачивался на улицах великого, но покинутого города, что был занят неприятелем. Огромное количество людей знает, что сим событиям было место в мировой истории, однако такую дотошную проработку, такое щепетильное отношение к этим происшествиям прошлых лет не проявлял никто, пожалуй, до Льва Толстого. Ни в одном учебнике по истории вы не найдёте столь мельчайших подробностей, как здесь. Да, можно конечно сказать, что автор многое выдумал, скажем те же обеды и завтраки, что подавали Наполеону или Кутузову, когда они были у Бородино. Как передвигались у своих боевых мест эти полководцы, в какой временной промежуток решали отдохнуть и какими бессознательными фразами бросались с своими подопечными — подобная мелочь, кажется, и вовсе не может сохранится в исторических рукописях и умах людей, посему отобразить её, кроме как выдумать, — нельзя. Да вот только если прочесть список источников, из которых черпал информацию Толстой, в авторах которых есть такие имена, как А.И.Михайловский-Данилевский, Тьер, Иван Жуков и прочие-прочие (список велик, посему не возьмусь обозначать его здесь полностью), да вместе с тем вспомнить, что работа над данной эпопеей велась на протяжении шести лет, а также принять во внимание то, с какой вольность Лев Толстой апеллирует всеми данными, всеми этими, казалось бы, мифическими высказываниями и информацией, то становится ясно, что неспроста это и явно за подобной писательской смелостью нечто, да стоит — именно уверенность в правде, по крайней мере так считаю я.

Неописуемо сильно на читающего притом воздействует и та притягательная сила мастерства автора, выражающаяся не только в беллетристическом наполнении творения, но и в том, насколько мастерски Лев Николаевич «вплетает» истории своих вымышленных героев в истинные события, происходившие в России в 1812-эх годах... Да что уж там только 12-ые года, рассказ всей эпопеи ведётся с 1805-го года, и вся жизнь России тут правдива да исторически достоверна, и вот взаимодействие авторской фантазии с реальным миром просто поражает, ибо мало того, что Лев Толстой просто упоминает своих героев наряду с такими личностями, как Багратион, Кутузов и прочие — его персонажи, абсолютно живые и человечные, никак не мешают протеканию истинных событий и не создают каких-либо вопросов с точки зрения какой-либо не состыковки и так далее. То есть Лев Николаевич буквально делает то, что до него никому не удалось (по крайней мере я не помню, чтобы хоть у кого-то получилось сделать это настолько проработанным и явственным) — он в буквальном смысле оживляет собою придуманных персонажей, наделяя их душами в глазах читателей и оставляя на историческом полотне как настоящих, живых людей, которые существовали и, вместе с иными множествами людей, героев от командиров до обычных солдат, вершили судьбу России, вершили историю.

Авторская философия, авторское виденье русской души — это поразительно точно отображает собой не только бывшие когда-то людские настрои, но и до сих пор существующую Нашу духовность, почему сие творение, не только Третий том, но и «Война и мир» в целом актуальна до сих пор и будет таковой ещё долгое-долгое время. Понимание того факта, что история не «пишется» кисть. одного человека, а является результатом взаимодействия толп и масс — это возвышение последнего солдата над полководцем столь явственно отражает людскую силу, о которой на сегодняшний день отчего-то многие забывают, что даже не по себе становится. Это воодушевляет, это мотивирует, Третий том являет из себя тот самый, самый обширные и масленый мазок цельного полотна, без которого оно бы выглядело не окончательно масштабным и великим.

Я в восторге. Об абсолютной самобытности сего произведения в целом я ещё сказать не могу, так не дочитал Четвёртый том, но, думаю, что вскоре скажу, ибо ничего за собой, кроме воображения да мастерства автора, сплетённого в тандеме с истинно великой работой над исторической составляющей, «Война и мир» не имеет. Невероятно огромное, проработанное, точное и эпохальное полотно, к изучению чьего завершения я наконец-таки приступаю...

Нетленное произведение Льва Толстого «Война и Мир» является по природе своей, бесспорно, неразрывным эпосом судьбы целой страны, империи и её народа. Однако не просто так Лев Николаевич решил «разбить» сие творение на четыре части — так гораздо легче и лучше усваивается весь тот, казалось бы, неподъёмный материал, что представлен в эпопее. Также, вместе с тем, ввиду данного хода гораздо сильнее да явственней прослеживаются те преобразования, изменения, что происходят с главными действующими лицами. И как раз на этих самых сменах характеров, поведения и так далее большей своей долей базируется второй том.

Как оказалось, все предостережения, что изрекались мне, касательно трудности дальнейшего после первого тома прочтения оказались неправдой: «Война и Мир» по прежнему читается очень легко и вольготно, а главенствующий сюжет да его развитие не переносится на поля военных сражений. Я бы даже сказал, что наоборот. А именно второй том представляет из себя исконный сборник натуралистических отображений светской жизни, красочных балов, обедов, признаний в любви, отторжения, посещений театров, принятия всяческих культов во имя собственного изменения и так далее и так далее. То есть это то, что является из себя людскую жизнь во всех аспектах, кроме именно военного — данная черта социальных проблем того времени во втором томе затрагивается довольно косвенно, почему общая картина как раз-таки и складывается из непередаваемо напряженных скандалов, запоминающихся, судьбоносных решений, интриг, вольных моментов судьбы обыкновенных людей, чьей жизни сопутствует как искренняя радость, так и безжалостная боль — герои лишь более да более внедряются в сердца читателя, заставляя всё гуще ощущать свою истинность, живость и тем самым увеличивая накал переживания и соотношения себя с ними. Это просто прекрасно.

Ты буквально учишься на их ошибках, ты понимаешь, принимаешь и осознаёшь их оплошности, и по мере дальнейших событий можешь как простить их, так и в конечном итоге с сожалением понять, сколь низко пал этот прекрасный ранее человек — подобным роман Льва Толстого играет просто на самых сокровенных фибрах души читающего книгу человека.

Второй том не преподносит ничего особенно нового, оставляя в большинстве своём прежних главных героев на своих местах, лишь меняя их мировоззрение да отношение читателя к ним, почему особенно интересно наблюдать за тем, что же будет дальше. То бишь, хочу сказать, «Война и Мир» Том Два — это прекрасное развитие идей Первого тома, что словно переносит тебя в те годы, когда эти пышные балы да встречи были в моде, но вместе с тем показывая насущные проблемы, что стояли за этой пышностью, да давая с прискорбием понять, что злые и лживые люди были и тогда.

Это прекрасный роман, чьё продолжение просто обязательно для ознакомления просто потому, что концовка сама подстрекает читателя продолжить ознакомление с данной эпопеей. Уже по прошедшим двум томам можно однозначно понять, что творение Льва Николаевича — нетленная издевка над пороками общества, вместе с тем являющееся бесконечно почитаемой и воспеваемой, заслуживающей всех своих восхвалений книгой, что критикую неправду и провозглашает любовь, искренность, доброту и прочие благодетели как высшую человечность и черту доброго тона. Тенденция сия была понятна ещё с момента моего прочтения первого тома, однако теперь понятие того, что актуальность этой книги, где люди также, как и сейчас, верят безоговорочно любой лживой демагогии, верят возвышенной сектантской мечте, по сути являющейся пустышкой, да все свои неудачи в большинстве своём пытаются объяснить не собственным бессилием, а вмешательством чего-либо из вне, что актуальность этой книги не потеряется никогда.

Итак.. далее Третий Том.

Что же можно сказать о сим творение, о котором уже столь много наслышано. Что можно от себя добавить, когда ты лишь в начале того пути, что имеет название «Роман-Эпопея в Четырёх томах»? Знаете, я считаю, что многое. И это самое многое в данный момент я хочу выразить в одном, первом отзыве о шедевре, что был написать Львом Никовлаевичем Толстым.

1-ый Том «Войны и Мира» — это как таковое ознакомление, введение читателя в общую стилистику, исторические рамки да условности творчество, что завораживает своим скрупулёзным отношением к годам, где происходят события, к тем политических да общечеловеческим чувствам, характерных для социума тогда и «протекающих» в разных средах. То есть Лев Николаевич показывает читателю историю с точки зрения не только одного какого-либо лица — нет. Он раскрывает фабулу последовательно, опутывая её при помощи людей как «высшего» разряда, так и не самых высоких чинов. Это просто прекрасно, ибо в подобном каскаде характеров, персонажей и так далее наблюдающий не в силах приметить хоть одно, просто для острастки «картонно» обрисованное лицо — каждому своему герою, что самому значительному, что самому мало-мальски важному, Лев Толстой придаёт некоторые черты истинного человека, опираясь на которые читатель понимает природу героя: молодость, шепелявость, блеск глаз, реакция на ранения, старость, тучность, худоба и так далее и тому подобное — всё идёт « в ход» ради как такового воодушевления, и это работает. Мало того: подобное просто-таки заставляет однозначно принять роман как историческую, досконально проработанную биографию людей, лично расспрошенных Толстым и так далее — столь всё натуралистично да реалистично. Но нет. «Война и мир» — это да, досконально проработанный роман, описывающий истинные настрои общества начала 19-го века, но с выдуманными героями, которые соседствуют с реальными личностями, такими как Багратион, Кутузов и прочие.

Касательно философии здесь всё также многогранно, сколь и многогранны герои — каждому претит одно виденье мира да импонирует иное. То есть каждый персонаж смотрит на окружающий свет своими очами, почему каждому он видится в каком-то роде по-своему, что отображается в характере, поведении, увлечениях и так далее: кто-то верует в бога, кто-то лишь в государя, а кто-то только в себя — это лишь малый пример который я привожу только с той целью, чтобы окончательно утвердить: разный читатель, даже абсолютно любой читатель найдёт в этой книге нечто своё и для себя. Это однозначно!

И не следует бояться объёма сего творения! Ни в коем случае, потому как на самом-то деле текст, с написательской точки зрения, Льва Николаевича не очень-то и труден. Я бы даже сказал, что он даже прост. В сравнении, это можно описать так: беллетристика Толстого конечно не так проста, обыкновенна и не замысловата, как беллетристика Оруэлла, а скорее приближена к способностям Фёдора Достоевского, но уступает им с той лишь целью, чтобы быть более понятной читателю. Однако никак со сложностью прочтения «Моби Дика» Мелвилла или же «Так говорил Заратустра» подобное сравнить нельзя. И коль уж произведение Германа куда не шло, то о том, будто «Война и мир» является книгой, которую также нелегко «осилить», как и трактат Ницше, я уверен, твердят лишь те, кто ни первого, ни второго не читали, или же читали какой-либо том эпопеи, но точно не брались за витиеватую, «непролазно»-аллюзионную да метафоричную философию немца.

Лично для меня 1-ый том «пролетел» необычайно быстро и красиво — также, как и балы на обедах, устраиваемых в книге: столь же изящно, где-то весело, а где-то будто сентенциозно и поучительно, но точно занимательно и запоминающе. Почему ввиду особенно последних слов крайне сильно хочется взяться за 2-ой том, узнать последствия недосказанной истории, чей масштаб да величие уже понимаешь пусть и не во всей степени, но в некотором роде: уже влюбился да проникся многими героями, уже узрел ту лёгкую сатиру да ироничность, граничащую где-то с любовью, где-то с презрением, с которой Толстой показывает некоторые семьи, уже понял политические или житейские взгляды некоторых, вместе с тем уже успел пропустить через себя перевоспитание многих, что были брошены в пекло войны, абсолютно не ожидаю подобного, уже запомнилось настрой автора к некоторым персонажам, а также изменение сего отношения как со стороны творца, так и со стороны самого читателя — уже некоторый пласт столь грандиозной истории «пропущен» через себя и ощущается её незавершенность, которую однозначно и бесконечно хочется заполнить.

Этим лично я и собираюсь заняться, раскрыв 2-ой том «Война и мира» — романа, который просто, по-моему, обязателен для прочтения в том возрасте, когда человек способен воспринимать и «переваривать» огромное количество информации не как тяжкую работу, а как развлекательную, запоминающуюся неотразимую черту истории, повествуемую автором: то есть я советую читать этот роман именно тогда, когда вы сами этого захотите и будете вместе с тем считать, что готовы к подобному, почему крайне не поддерживаю буквальное «навязывание» сего шедевра в школах детям — думаю, что человек сам волен выбирать что и когда ему читать, и коль он не хочет браться за что-то сейчас, то заставить его получать удовольствие от книги не получиться ни в коем случае.

Мне сообщали родные и близкие, что, словно, в следующих томах прочтение будет более трудным ввиду того, что начнутся крупномасштабные боевые действия, имеющие место быть в 1-ом томе лишь в третьей части. Притом, вместе с тем, иная половина друзей да знакомых утверждала, что дальше, по той же причине баталий и прочее, чтении лишь ускорится и приобретёт больше динамики — что ж, посмотрим, как оно будет со мной, ибо сия черта, как я понял, каждому присуща по-своему.

Сей же том оставил во мне лишь лучшие эмоции да чувства. По истине — прекрасное начало грандиозной истории, являющееся по сути своей превосходным романом.

Второй комикс из цикла историй «По ту сторону Изгороди» явил из себя нечто прекрасное и крайне великолепное, не только потому, что также, как и первая часть графического рассказа превосходно вплетён в цепь сюжетного повествования мультипликационного сериала, но и потому, что данный комикс полноценно, интересно, с требуемой выдержкой саспенса да должной для «Over the garden Wall» манерой подачи и общей атмосферой повествует историю одного из персонажей, которые были не шибко сильно раскрыты в самом сериале.

Сказать, что это более чем хорошо — не сказать ничего. Ибо для фаната подобное расширение вселенной — лишь искренняя радость. Для человека, не знакомого с этим миром и его героями, данная деталь также будет интересна: жизненный цикл персонажа абстрагирован от всей линии событий в мультфильме, почему нет каких-либо претензий к некой непонятности окружения и прочего. То есть вселенная, по которой путешествуют Грег и Вирт, одинаково полноценно раскрывается как в мультипликационном десяти-серийном творении, так и в комиксах.

Вторая часть прекрасно демонстрируют цель создателей не обогатится на уже известном произведении, а именно расширить его фабулу. Это отличная, притягательная и завораживающая композиция, созданная в мрачных тонах, что лишь заставляет похлопать иллюстраторам да сценаристам, вместе с тем обрадовавшись мелким, но столь приятным отсылкам на сериал-прародитель.

Окончание сего приключения по всем канонам Диснеевской истории любви является так называемым «happy-end«ом. Это способно как обрадовать, так и расстроить любителей манги да аниме: столь обыкновенное окончание не должно, казалось бы, быть кульминацией подобного захватывающего, душевного и запоминающегося трилера-драмы, который также абсолютно успешно содержит в себе не вычурные, грамотные комедийные составляющие.

Но с этим заявлением мне хочется поспорить, ибо именно такой обыденный, предсказуемый финал полноценно завершает историю, чье повествование зиждиться на перемещениях во времени и различных временных реальностях. То есть сама основная тема «Врат Штейна» имеет под собой понятие множества проб и ошибок, которые после были исправлены ввиду множественных повторов с целью выявления одного, единственно удобного да благоприятного стечения обстоятельств, что будет таковым как для героев, так и для мира вокруг.

Посему ничего нет разочаровывающего в столь прекрасной концовке, что побуждает на проявления теплых чувств да стремления к чему-то великому. Чему-то, что если и не изменит этот мир, то хотя бы сумеет немного, но помочь людям... Особенно тем, что дороги читателю. Да, к подобному призывает сие нравоучительное приключение, с первого взгляда которое кажется просто еще одной депрессивной историей со слабо объяснимым финалом и мыслью повествование: такие творения вызывают различный спектр эмоций, почему Сарати Ёми явно и избрал данный путь окончания своего творения, являющегося более чем запоминающейся историей из-за того немалого спектра жанров, которые она в себе сочетает, а также запоминающимся и однозначно удавшимся экспериментом в классе графической новелизации видео игры.

Движение, направленное на улучшение развёртывания сюжета виднеется в данном томе, по отношению к первой части истории, невооружённым глазом. Герои теперь не столь однозначно беззаботны, понимая, что создают нечто, способное перевернуть сознание граждан всего мир да и весь мир с ног на голову.

Тут нам демонстрируют первые непростительные ошибки и попытки их решения, которые ввиду решения самой судьбы обречены на провал. И вот как справиться с этим, как побороть то, что, кажется, победить невозможно... Но ведь из перемещения во времени тоже раньше казались нереальными. Посему герои, а именно главный персонаж Окарин, не сдаётся. Тут не показывают конечного результата — нет. Это остаётся на третий том сего произведения.

Предлагая взаправду оригинальную методику сообщения во времени, раскрывая действительно необычные истории персонажей, обрисовывая мир как нечто совершенно не статичное а живое и меняющееся данный том однозначно подтверждает достоинство манги, заставляя читателя в нетерпении сесть за третью часть истории.

Отличное начало довольно-таки эпичной истории — по крайней мере задатки этой самой эпичности, вольготной распространённости сюжетных ходов и событий, а также судьбоносного пути героев имеются, посему крайне желанно, чтобы данная «интонация» манги не потерялась и далее в иных томах, которых на данный момент всего три.

Однако что же в более конкретном смысле представляют из себя «Врата Штейна» том 1 — это довольно необычно разворачивающийся сюжетный ход связанный с перемещением во времени, не обделённый такими привлекательными чертами как юмор и запоминающиеся персонажи, всё же чья глупость иногда бьёт все дозволимые пределы — это, пожалуй, единственный минус. А в ином пока я не могу найти хоть какие-либо отталкивающие моменты: в своём построении манга довольно проста, то бишь изначально нас знакомят с персонажами, а после навивают им новые приключения, проблемы и прочее-прочее. Но вот само подразделение этих проблем связано с крайне примечательной тематикой, в которой работать, к с лову, очень трудно — модуляции да игры со временем. К слову, здесь пока не видно сильных изменений, как и не видно шибко выделяющихся конкретных особенностей такого явления как «эффект бабочки», почему ещё не сильно воспринимаешь сие творение как приключенческий триллер с гроздьями комедии, драмы и саспенса. Пока — это в первую очередь комедия. Но уже тот факт, что по данной манге, основанной на одноимённой игре, которая в свою очередь берёт в качестве начала реально существующую личность и события с ней связанные, снят один из лучших аниме-сериалов всех времён (данные рейтингов КиноПоиска и IMDb) — зарождают немалую надежду в душе на мощное продолжение, которое лишь укрепляется в связи с не вычурной рисовкой, к которой быстро привыкаешь, да интересными персонажами и динамичным развитием истории.

Довольно простое как в плане сюжета, так и в излогательном плане творение, созданное прекрасным мастером своего дела Эрнестом Хемингуэем.

И знаете, можно было бы даже спокойно сказать, что не прочитав сие его произведение вы ничего не потеряете, коль бы не одно НО. «Прощай оружие» — это драма человека, который просто хоть жить и радоваться жизни, притом он не желает считать за Жизнь бессмысленное Существование, которое обуславливает ему война, чин, бесконечные нападки товарищей по делу, знакомых и прочее-прочее. Его вожделением является любовь, с которой он и хочет остаться на все те года, что ему уготованы — и это правильно. Эрнест в обыденном показывает самое важное. Он в заботе и благополучии обоих любящих друг друга заставляет читателя рассмотреть взаимоотношения как признак беспринципно искреннего счастья.

Вместе с тем, несмотря на своё название, повесть не содержит в себе ярого антивоенного настроя, которого я, честно, ждал. Нет. Война здесь отображается как рутина со стороны высших чинов, что редко идут в бой но часто получают награды, а также как безапелляционное зло всему людскому — то есть так, как и требуется отображать межгосударственные конфликты. Страшные сцены насилия и бесчеловечности граничат с почти однозначной карикатурой, которую трудно воспринять как правду, но которая таковой является. Посему главные герой и пытается сбежать от сего столь ему противного, столь статичного и жестокого, вместе призывая к подобному и читателя, хоть и не так явно, как того хотелось бы, ибо потенциал на это есть.

Зато крайне ярко и выразительно отражены здесь будни радостной жизни. Часы любви и взаимоподдержки — в чувства, что теплятся в двух влюблённых, ощущаются взаправду и не терпят какой-либо критики, ибо именно на описание совместной жизни Хемингуэй потратил довольно много листов сего не сказать что большого творения, порождая в душе читателя даже некое вожделение и любовь к странам северной Европы, которые лично мне крайне импонируют, почему так явственно и сильно укоренились в моей памяти данные образы.

Однако Эрнесту здесь следовало бы сильно поработать над диалогами, ибо взаправду «живые» сцены иногда граничат с неким невыразительным информационным потоком, которым обмениваются герои, повторяя ранее сказанное и зачем-то озвучивая не относящиеся к теме детали, не то что не уделяя им внимания, а абсолютно словно их и говоря — так, внешний шум. Но он чувствуются и ощущается как нечто лишнее, что не совсем хорошо.

Однако это меркнет когда читающий доходит до концовки — сильная, безукоризненная точка в истории человека, осознавшего, что за радость в истинной Жизни следует платить, что нет одной лишь Вальгаллы в реальном мире, особенно когда ты сам «отрёкся от своего меча». И пусть даже отречение было правильным поступком, всё равно мир вокруг — это место, где необходимо сочетать как и труд над своим благополучием, так и само благополучие, которое просто так достаться человеку не может, а коль досталось, помните — вас ждёт нечто похуже, чем могло представлять из себя кропотливое выращивание своего счастья.

В данному комиксе, являющемся первой частью из четырёх подобных изданий, читателю раскрывают тайну событий, происходящих между 3-ей и 4-ой серией оригинального сериала «Over the Garden Wall».

И что можно сказать, кроме как большого спасибо создателям телевизионного проекта, которые оставили специальные ниточки и «соломинки», органично связывающие данную комикс-серию с мультипликационным творением, почему история не кажется «высосанной из пальца» или «притянутой за уши». Нет. Действо комикса отлично подходит под деяния сериала, ввиду чего происходящее на страницах воспринимаешь как канонические события и градус атмосферы того самого сериала подымается ещё выше да ощущается ещё лучше.

Как фанат оригинала, могу однозначно утверждать, что та еле ощутимая психоделическая наполненность присутствует и здесь, вместе с тем отдавая вольготность привычным акварельным краскам и метафоричным планам не только окружающего мира, но и самих действий персонажа.

В общем: первый выпуск достоин лавров сериала — посмотрим, что будет дальше.

Просто довольно смешной и забавный спецвыпуск комикс-серии «Over the Garden Wall», выпущенной по одноимённому мультипликационному сериалу, который я просто сверх меры люблю. Здесь нам представляют на обозрение один из небольших эпизодов приключения Грэга да Вирта, что не вошёл в сериал однако также был частью их путешествия.

Небольшая история, источающая разноплановую мораль, начиная от чрезмерного старания как способа краха и заканчивая верой в собственные силы — вот, что представляет из себя сей спецвыпуск, выполненный во всех каноничных правилах оригинального телевизионного шоу, где философия и готический стиль обрамлены в прекрасную музыку сочащуюся отовсюду на фоне задних планов в стиле рококо. Загадочность, недосказанность, некая психоделика — всё сохранено и имеет место быть, почему у фаната сериала не возникнет никаких пререканий к данному комиксу.

Как и множество рассказов Лондона, данное произведение имеет отнюдь не двухзначный посыл, что теплиться в душах читателей благодаря подаче, к которой приходит творец: сильный не столько физически, сколько морально герой, обременивший и своё сердце и душу великой целью, благодарной своим рождением зверски жестокой череде событий, пережитых человеком ещё в том возрасте, когда люди даже осознавать мир как нечто враждебное не должны...

Могучая ярость, направленная против американского капитализма тех лет так и «срывается» эмоциональным каскадом со страниц сего рассказа, зарождая и в читателя понятие некой враждебности, пренебрежение к крупному обману, несправедливости, желание бороться с этим аспидом общества. Причём общества любого, не только американского начала 20-го века. Нет. Ложь, коррупция, душения, притеснения и прочее-прочее имеют место быть и в современном мире, почему столь актуальны символы и посылы, созданные Джеком в «Мексиканце».

Бесспорно один из сильнейших рассказов мастера, который тут показывает не только свой профессионализм в построении слога или донесении основной идеи, но и в расписании обыкновенных спортивных будней и профессиональных соревнований, где красочно обрисованы боксёрские хитрости да уловки — браво.

Джек Лондон — безо всяких сомнений истинный умелец своего выбранного жизненного кредо.

Опыт побеждает молодость во всём, да боксёрское дело — отнюдь не исключение. Являясь человеком, который далеко не первый год занимается боевыми искусствами, я однозначно уверен, что старик на ринге без особого труда способен вывести из строя буйного, быстрого и всё время подвижного новичка, делающего основной акцент не на качестве своих ударов, а на их количестве. Джек Лондон в данном рассказе однозначно подтверждает данный опыт множества и множества боёв, больший акцент делая на иной детали — на чувстве голода престарелого бойца.

Как раз-таки кусок мяса, в честь которого и назван рассказ, является здесь краеугольным камнем всего повествования. Это та самая частица победы, которой не хватило человеку, являющему взаправду хорошим, даже, профессиональным бойцом. Это чувство голода, описанное в тексте, обрамлённое в атмосферу некрупного Американского городка, где многие жители мужского пола проводят время за ставками на боях по боксу в местной «лиге», а также соединённое с доскональным описание главенствующего боя, к объяснению стратегии которого Джек подошёл более чем тщательно и скрупулёзно, — всё это создаёт прекрасную историю, с очень трогательным, сентенциозным, неоднозначным и грустным финалом, почему пере прочесть данное произведение захочется ещё не раз.

Крайне атмосферное творение, чьи страницы пронизывает не жесткая романтика холодов, как было у Лондона в «северных рассказ», а антураж монохромной, однотипной повседневности, частью которой является главный персонаж, словно тень создания Человек ковыляющий шаркающими по полу ногами по... Жизни? Нет. По однообразному, бесполезному и бесконечному существованию.

Это произведение о самоосознании, самоотвержении и отвержении прошлых идеалов, с целью поиска новых ориентиров, новых эмоций, чувств, ради поиска самого себя.

Я бесспорно уверен, что именно сие повествование Джордж Оруэлл использовал как кладезь вдохновения для своей антиутопии «1984», где та же система машин, система безликих людей, который являют собой постоянно работающие механизмы, была возведена в абсолют.

Это отличный текст, который имеет лишь один недостаток: у него нет продолжения, в котором он категорически нуждается, дабы читатель вместе с героем в дальнейшем его пути нашёл, может быть, и себя, познал новые истины, абстрагировавшись от былых серых реалий. Но и то, что дарует нам Джек Лондон — отличное чтиво.

При прочтении сего рассказа меня одолевали смутные, двойственные чувства, ибо с одной стороны я полноценно осознавал, что являюсь свидетелем отличного произведения, но в то же время и понимал, что в не столь далеком времени, – года 4-е назад, – прочитанная мною книга «Череп мутанта» из серии «S.T.A.L.K.E.R» под авторством Андрея Левицкого и Виктора Ночкина является не столь добротной, как чудится мне в моих же воспоминаниях, а все потому, что один из самых запоминающихся моментов романа есть не что иное, как обыкновенный копипаст с сего прекрасного творения Джека Лондона.

Творения, которое имеет в себе довольно камерную историю, связанную с обычной кражей, но которая в конце-концов перерастает во вражду целой толпы и одного человека, однако главным сюжетом здесь является как раз-таки выявление этого самого мученика, против которого «пойдет» вся ярость народа.

Это – как таковой детектив, содержащий в себе крупицы и магии и жути неизведанных сил, которыми апеллируют некоторые герои... Или же просто они хотят, чтоб окружающие так думали...

В общем и целом «Великий кудесник» – это как всегда атмосферный, притягательный в своем сюжете рассказ, являющийся творением запоминающимся в первую очередь необычностью развязки и оригинальностью места действа, что подразумевает под собой некоторые специфики культуры народа, о котором здесь идет речь. За данную многогранность я и люблю особенно Джека Лондона.

Сентенциозный, красивый рассказ, повествующий историю одного человека, являющегося лишь мальчишкой в своей наружности, но истинным, не сломленным ни в коем случае мужчиной внутри. Это крайне атмосферное произведение, наполненное не только беллетристическим слогом в мыслях да чувствах, что переживает маленький герой, закрывая глаза храбро бросаясь на помощь, как и следует поступить бескомпромиссному мужчине. Но и богатым описанием бушующей силы погоды, самой атмосферы природы северной Америки, расстилающейся у богатыми золотом землями у реки Сакраменто. Притом нисколько текст на себе не задерживает взор читателя — всё очень органично и чётко выстроено, ввиду чего автору удаётся сохранить небольшой объём, вместе с тем рассказав историю, запоминающуюся не столь героями, сколько поступком, совершённым одним из них. Данное творение Джека Лондона сродни его же «Любви к жизни» или «Концу сказки». В общем — это прекрасное произведение.

Небольшой эпизод из жизни, что переплетает в себе и искреннюю многолетнюю любовь, чуть поутихшую ввиду времени разлуки, и недолгое, но уже впившееся в обыденный круг жизненного цикла, обожание, с которым также тяжело расстаться, как и с чувством того, прошлого воздыхания... Что вновь разгорается в груди.

Джек Лондон написал очень трогательный рассказ, над концовкой которого ты радуешься, любо нет, ибо она не свободна — она однозначна и изначально предлагает два варианта событий, однако в конце концов, как я уже сказал, выбирает единственный. И вот читатель, на основе жизненной подноготной, характеров персонажей и прочих мелочей живых, не вычурных героев, которых ввиду их не витиеватости логики поступков да эмоций понимаешь и чувствуешь словно знал уже давно, принимает одну из сторон небольшого, но важного конфликта... Просто невозможно не выбрать. И останется ли он обрадован концовкой, либо нет, я предлагаю узнать самостоятельно — атмосферный, красочный рассказ с занимательным синопсисом крайне притягивает и интересует, потому подобное упускать не следует.

Сентенциозный рассказ, ставящий в центр своей главенствующей тематики факт, что человек способен удивлять не только своими скверными поступками, но и благостью, на которую он также способен, причём в одинаковой мере.

Это творение как и многие повествования Джека Лондона крайне красиво и изящно в своей северной простоте и настороженности. Атмосфера, в которой разворачиваются действия, неповторима, за что Лондону мой личный поклон. Однако тут всё-таки сюжет немного о другом.

Он о человека, который сперва показывает себя с абсолютно нехорошей стороны, адресуя читателю себя лишь как антагониста сей истории, но антагониста с честью и достоинством: он собирается забрать счастье у человека, который, как ему кажется, некогда забрал его у него, но вместе с тем и даровать ему, но иное счастье. То есть нам демонстрирует автор отнюдь не одноликую личность, которая полна противоречий, чем она и приковывает внимание. Ну а в конце и вовсе расставляет все точки над «i», с ног на голову переворачивая всё впечатление — подобные повороты не редки для Лондона, достаточно вспомнить хотя бы его «За тех, кто в пути!», но каждый раз они умудряются вновь и вновь поразить своей неожиданностью и нравоучительной наполненностью, которая в своей глубине сравнима с проработкой антуража окружающего мира его цикла «северных рассказов».

Отличный творение.

Драматический, прекрасный в своей метафоричной трагичности рассказ, что нравоучительно повествует о том, сколь скоротечна жизнь. Как может один лишь миг повлиять на человека, который буквально недавно обладал мечтами да целями, делясь ими с близкими и дорогими людьми, что лишь благодаря его вере также безапелляционно грезили о жизни, которая наступит «после». И это творение словно говорит: ««После» способно не настать».

Сражение за наше существование ведется везде, где мы прибываем, да каждую секунду, что мы там прибываем. Таковую мысль и излагает сие произведение, заодно затрагивая вопросы искренней любви, специфики разных культур, которые все равно не должны мешать настоящей дружбе, как у Измаила с Квикегом у Мэлвилла, и конечно тема самих мечт – сбудутся они аль нет, зависит лишь от нас, от нашей внимательности и стойкости.

Это рассказ, в своем финале дающий читателю на суд крайне философский вопрос жизни-смерти и вознесения к небесам через землю либо воздух – это опять же специфики культур. В любом случае: сеттинг бескрайнего и беспощадного севера обрамляет данное творение, заключающее в себе отнюдь не жизнерадостный сюжет, который все равно крайне приковывает ввиду богатства повествовательного языка да синопсиса самой истории.

«За тех, кто в пути» – это минималистский детективный рассказ, который читателю ведает небольшую и очень интересную историю, где связующие звенья же сего момента невидимого пазла складываются лишь в конце. То есть читающий человек сам даже не понимает, что читает сюжет не только с крепкой, присущей Джеку Лондону, атмосферой чуждого севера; не только с запоминающимися героями, о чьих судьбах кратко повествуется в пылу застолья, почему эти самые лица не кажутся вычурными да неживыми марионетками; но и с тайной. Тайной, которая в конце удивляет вновь, ибо переворачивает видение ситуации с головы ноги. Почему так? Да потому что при первом своем раскрытии они опрокинула заиндевелые убеждения читателей с ног на голову. В конечном итоге сентенциозно словно говоря: не узнав всего требуемого – не суди. Что это все значит? Прочтите и вы поймете все сами.

Произведение из, так сказать, цикла «северных рассказов» Джека Лондона, что также, как и прочие его подобные творения, великолепно преподносит читателю атмосферу безнадёги и общей ничтожности человека пред смертоносной, мертвенно-белой средой его обитания, в которую он попал не из-за хорошей жизни.

Однако здесь автор больший акцент делает не столь на окружающем мире, сколько на истории двух человек, от лица которого ведётся рассказ, но всё-таки который, что довольно оригинально, не является главным героем, потому как таковым тут предстаёт его спутник в нелёгком путешествие, которое выдалось на один временной отрезок из жизни. По названию можно понять, что соратник сей — женщина. И вот пред ней автор выполняет уважительный поклон, создавая его таким образом, чтобы и дальше во временных течениях он представал пред людьми в рассказе «Мужество женщины», где взаправду воспевается несгибаемая женская воля, взращенная на почве искренней и чистой любви — той, к которой автор призывает стремится, также создавая и образ женщины, к воссозданию которой в себе тоже призывает не только девушек, но и мужчин, ибо обозревается не красота тут, а именно характер. Прекрасный рассказ.

P.S. При желании можно понять для себя здесь один смысл, который передаёт читателю Джек, и интерпретировать его как призыв к борьбе с лишним весом, что довольно интересно и, к слову, насущно.

Крепко выстроенный в повествовательном плане, облаченный в прекрасы не длинной, но многогранной истории рассказ, изобилующий плеядами беллетристических оборотов не шибко крупной, так сказать, словесной мощи, что позволяет раскрыть прекрасную атмосферу всей подспудной свирепости да непредсказуемости североамериканских лесов 17-18-го века.

Это творение является как таковой песней восхваления людской воли, панегириком бессознательному, более рефлекторному стремлению жить вопреки всему – это главный движитель не только эволюции нашего рода, но и революции наших понятий об собственной природе, окружающем мире и прочем-прочем.

«Любовь к жизни» представляет из себя отличный небольшой сюжет, за время прочтения которого успеваешь и сопереживать, и чувствовать первобытную горечь поражения, и истинную силу беспросветного голода, и неотступный страх сменяющийся безразличием, и ощутить ироничную улыбку судьбы, что под наигранным оскалом прячет ухмылку похвалы, и правдивую радость за жизнь героя, чье имя так и не было названо, но который стал словно старым знакомым.

Это прекрасное творение, имеющие в своих анналах явное вдохновение историей Хью Гласса, изможденной страданиями и победами судьбой которого явно приготавливал себя к написанию сего текста Джек Лондон. И я с уверенностью говорю, что у него вышло небольшое, но крайне атмосферное и запоминающееся путешествие, пережить на личном опыте которое не захочется никому.

После прочтения бессмертного творения Германа Мелвилла «Моби Дик, или Белый кит» я хотел почитать нечто более простое, нечто, чему подходит звание именно развлекательной литературы, и вспомнив неплохую серию постапокалиптических романов «Метро 2033» я решил взять одну из не таких давнишних книг. Ею и оказался «Голод» Сергея Москвина.

Я ждал если не глубокой морали или сюжета, то хотя бы интересных героев и крепкой атмосферы. И не буду скрывать, второе я получил сполна — антураж внешнего мира Новой Земли действительно угнетает, заставляя поверить в монохромность своих снежных прерий даже со страниц романа, что безусловно заслуживает похвалы. Однако в остальном роман крайне слаб.

Это претенциозный, наполненный лишь наполовину стакан вожделений автора, который стремится быть, и претворяется, чем-то большим, чем является на самом деле. А является он обыкновенным копипастом с романа Стивена Кинга «Безнадёга», в который внесли элементы «Странника» Сурена Цормудяна из той же вселенной «Метро 2033», а также многие прямые отсылки на романы всё того же Кинга «Сияние» да «Повелитель мух» Голдинга, только аллюзии эти оформлены так, словно и данью классике не являются, что и радует и удручает одновременно.

Герои — сплошные шаблоны, вырезанные из картона ножницами, что уже давно не отличаются остротой лезвий. Основной антагонист романа так вовсе нечто неразборчивое, что преподносится как вековое зло, которого следует не просто боятся, ему следует преклоняться без лишних вопросов. Но так лишь говорится на страницах, однако этой мощи, злобы не ощущаешь, ибо автор не удосуживается явить нам что-то невообразимое и древнее, он говорит, что Это является таковым, однако наделяет его характером и повадками закадычного, извините, гопника у подъезда или заезженного злодея боевиков класса «В» эпохи VHS. И ведь можно было сделать в разы, в разы лучше, ибо сама обложка романа говорит об этой возможности — столь аутентичным и выразительным является изображение. Однако и в книге описано столь же ярко, хватало только выразить через эту «яркость» силу да мощь существа, как Говард Лавкрафт в безмолвии и богатом слоге излагал непостижимую власть и силу Ктулху — опять же Бога... Но Сергей поступил иначе — жаль.

Также жаль и отсутствия атмосферы того, в честь чего назван роман — голод. Его нет, просто нет как постоянного спутника, гнетущего элемента, побуждающего к дальнейшим действиям не только в глобальном (что кстати один раз имело всё-таки место быть) но и в некоторых локальных планах. Он является как таковым «роялем в кустах», коих здесь, к слову, много. К нему автор прибегает лишь тогда, когда это необходимо для логичного объяснения действий «неживых» героев, заключённых лишь в рамки сюжетной линии. Также работают и воспоминания, которые то имеют место быть, то исчезают, оставляя свой пьедистал для голосов, с которыми общаются лишь избранные главные герои — это объясняется их связью с теми, кому принадлежали данные голоса. Да вот только автор сам говорит, что и иные окружающие имели довольно близкие отношения с людьми-владельцами этих голосов, однако почему те ничего не слышат, так сказать, сердцем — не понятно.

В общем роман имеет много проблем, начиная от несоответствия познаний героев своим занятиям и их неразумного поведения либо рудиментарного проявления чувств да действий, которые автор пытается объяснить неубедительными доводами, да заканчивая откровенной глупостью в моментах опасности или безопасности, где у лиц романа в голове курируют мысли одинакового содержания, в которых смешаны в сумбур и тревога, и воспоминания, и призывы помощи, и вожделения лучшей жизни, и проблемы пубертатного возраста, и, лишь изредка, проблема голода... В связке со скудным языком и слабыми диалогами можно было бы сказать, что книга — чистый провал.

Однако вновь на сцену моей оценки восходит атмосфера да связующие со всей иной вселенной ниточки, которые примечать более чем здорово. Сэттинг же небольших пространств, где всегда холодно, зябко и темно, передан на ура, что сильно повышает «Голод» в моих глазах. Однако уж точно не ставит его на полки лучших книг серии, ибо сей роман еле дотягивается до анфилады средних творений в цикле «Метро 2033».

Особо примечательно в цикле данный комикс-произведений то, что основаны они на колоссально популярном в наше время мульт-сериале «Время Приключений» и вместе с тем никак не повторяют сюжет сего ТВ-продукта, который, к слову, я просто обожаю.

Данные графические новеллы лишь дополняют мир «Времени Приключений», делая и без того огромную проработанную вселенную ещё больше и глубже, что, конечно же, плюс.

В общем и целом каждая книга — это сборник, повествующий об отдельном приключении пса Джейка и парнишки Финна, который создан лишь для детей и веселит именно своим абсурдным, но не вычурным юмором. На абсурде во вселенной Оооо строится всё, как в сериале, так и здесь, посему для фаната — любая графическая история очень хороша. Однако для рядового зрителя многое останется не принятым, хотя стоит отметить, что шедевры вроде 4-ой и 2-ой книги «Времени Приключений» лично я советую прочесть каждому.

В общем и целом 5-ая книга — это приятное чтиво, не претендующие на лавры гениального произведения, а делающее отлично ровно ту функцию, ради которой она и была создана: развлекает, веселит, наполняет позитивным настроем да жаждой приключений.

Знаете, говорить, что данное творение полниться каким-либо смыслом, имеет за собой дюжий посыл, мысль, огромную нравоучительную подоплеку — бессмысленно. И всё просто потому, что подобные изъяснения будут столь ничтожны пред оригинальным содержанием сего текста, столь будут описывать его нутро ребяческим, наивным языком, настолько будут поверхностны эти умозаключения читателя, что их просто мне стыдно представлять на суд, ибо прочитав данное произведение Германа Мелвилла я понял, что просто не могу ничего о нём сказать.

«Моби Дик, или Белый кит» — это не просто восхваляющий китовый промысел панегирик людской смелости и бесстрашию. Это не просто дотошное описание рыболовецкого судна, да дела в целом. Это — непостижимо глубокое произведение, в своих аналах затрагивающее и политические темы взаимодействия людей, и культурные ценности разных народов, и психологические перепетии не только одного человека, но и толпы в целом. А уже из только моего последнего заключения можно понять всю проработанность текста, ибо сам один человек — Вселенная, а здесь Герман берётся за скрупулёзный разбор действий и психического состояния целых масс народа.

Книга отображает собой не просто приключение — нет. Это целое описание мироздания, перенесённое на реи китобойного промысла, людей, участвующих в нём, а также самих китов — исполинов, в разборе которых Мелвилл наблюдает не просто некое совершенство структур природы и созданных ею на протяжении веков живых строений. Он наблюдает во взаимодействии человека и кита целые библейские трактаты, что столь туманно описаны в Священной Книге, потому здесь Герман берёт на себя смелость разбирать обширнейшее число всевозможных сказаний и легенд из Книги-Книг.

И вот в этом я вижу некоторый минус именно «Моби Дика», ибо когда ещё вначале автор взаправду небезосновательно пересекает совпадения между исполинскими монстрами и китом, то никаких вопросов, а вместе с тем и какого-либо недоумения, не возникает. Однако вот под конец произведения, когда Герман сам начинает чуть завираться в своих соотношениях и буквально подаёт свою правду как беспристрастную истину, однозначно переписывая тексты Библии — это уже не совсем, по-моему, хорошо. Но в подобном каждый читатель углядит нечто своё, ибо эти глубочайшие завихрения мыслей и текстовых абзацев, в которых одна мысль наседает на другую, переплетаясь в непостижимый ком — это нечто, что по самые края полно не только аллюзий, метафор и дельных соображений. Это нечто, что буквально способно перевернуть мировоззрение, ибо рассказ ведётся от лица героев, переживших на своём веку множество радости или лишений, каждый из них придерживается своей жизненной позиции, в какой-либо зритель найдёт себя, почему «Белый кит» — однозначно культовое событие, имеющее вес и над культурой социума.

Да, можно сказать, что в конечном итоге автор отходит от первоначальной приключенческой жилки, полностью отдаваясь волнам дум и философии, даже заменяя обыкновенные людские диалоги некими долгими, длинными сентенциозными монологами, какими меняются между собой участники действа на страницах, но достаточно только представить такой обмен информации в живую и становится ясно: это глупо и так человек не говорит. Но ведь на то здесь и нет единой цепи повествования, ибо каждый образ, каждый символ — это метафора, это отображение чего-то большего. Океан — целый мир. Люди в нём — мнимые хозяева, упивающиеся своей мнимой властью, ютясь на своей земле — «Пекоде». Кит — это властитель, это и есть природа, так сказать, Создатель. И вот когда вруны и невежды идут против своего Создателя, когда они самостоятельно рушат то, с чем в мире и гармонии должны не то, что уживаться, а жить. Что тогда происходит? И сколь губительны последствия да и вообще, губительны ли они... Это и рассказывает текст Германа Мелвилла — один из самых наиважнейших, глубочайших романов не только 19-го столетия, но и вовсе Современной культуры человечества.

Это книга, мотивы которой если и не идут на лавры Шопенгауэра, то способны соревноваться с возгласами Ницше уж точно. Это столь же проработанная история, сколь проработан мир Легендариума Толкина. Это нечто, что отображает собой тандем разномастных стилей написания, тем и суждений. Данная книга — чан с отсылками к общемировым и религиозным событиям, писаниям и прочему, причём все это дано в таком объеме, что сравнимо с аллюзиями «Священной болезни» к истории Франции. Это — то, где разоблачены искренние, нездоровые порывы вожделения, что зиждется не на страсти, а на месте, злобе, трусости и ещё многих-многих догматах, являющимися столь злободневными аспидами общества во все века.

«Моби Дик, или Белый кит» — непременно обязательное для прочтение творение, которое никого не оставит равнодушным.

Агата Кристи известна своим нестандартным подходом к злодеям и, собственно, злодеяниям в своих книгах.

«Рождество Эркюля Пуаро» — никак не выделяется из цикла более чем достойных работ Агаты, где крайне трудно предположить и разузнать истинного убийцу или вора до того, как сам автор этого не пожелает. И дело тут не только в отличном от Конана Дойля написании. Повторюсь: у Кристи иной подход не только к преступлению и его раскрытию, но и к самому преступнику, посему человеку, что не раз и не два читал тексты про сэра Шерлока Холмса, будет столь же в новинку прочесть и про похождения Пуаро, ибо тут дедукцией не справиться с возложенными на Эркюля обязанностями.

Я буквально подозревал и размышлял, как об убийце о каждом представленном в книге персонаже, но всё равно под конец вышло так, что главным недругом явился тот, кого я вовсе никак, ну абсолютно никак не брал, так сказать, в расчёт! Я был и раздосадовал и восхищен одновременно, особенно после того, как все частицы пазла были составлены вместе и представлены мне на обозрение... Знаете, для меня Агата Кристи — писатель, который по мастерству написания детективом сродни уже упомянутому мной Дойлю.

Я настоятельно советую прочесть данную книгу — как минимум будете удивлены. Ещё хочется отметить и неловкое присутствие Рождественской атмосферы, которая именно в данный час особенно приятна даже в своей неказистости — как-никак сейчас канун Новогодних праздников. Но и в обычные, обыденные будни данное приключение Эркюля Пуаро не оставит вас в безэмоциональном состоянии — уверяю.

«Уши графа Честерфилда и капеллан Гудман» – это пример тех творений, в которых не полностью понимаешь, что происходит и о чем ведётся речь до самого конца, до самого финала, в котором грамотно подводятся все итоге повествования, отвечая на вопросы читателя касательно смысла всех ранее описанных событий, однако единолично не отвечая на вопросы произведения. То есть здесь Вольтер, в своей манере, вновь предлагает знакомящемуся с текстом человеку выбрать некоторую сторону вопроса, обсуждаемого в рассказе, на основе своих мыслей, складывающихся в некую логическую цепочку не без помощи как раз данного творения.

Каков именно на сей раз поднял философ вопрос? Что ж, это предпочту утаить, намекнув лишь, что теперь Вольтер решил поразмышлять на тему извилистости дорожки судьбы. А иное оставляю за Вами, ибо считаю, что данное произведение стоит прочесть самостоятельно.

Ещё одна история о людях, которые, завираясь в собственном превозношении себя, нагоняют беду и чуть ли не лишают свой род всего того, что было создано ими на протяжении всей их истории. Очередной поучительный текст, призывающий абстрагироваться читателя от подобного, не быть представителем социума, что также считает себя выше не просто любого ближнего своего, но и даже создателя своего, будь то природа, или Бог. Человек любит утверждать абсолютные нелепицы лишь ввиду того, что считает себя венцом всего и непреклонным перед всеми — это не так, и рассказ говорит об этом. Он не принижает нашего могущества или силы — никак. Он рассуждает на тему того, что всё же чаще надо думать и действовать рационально, согласно разуму а не корыстным побуждениям — это, я думаю, правильно. А какое мнение у Вас на дынный счёт? Возможно, знакомство с этим произведением поможем Вам выбрать некую сторону в сим стародавнем вопросе.

Не делай того, чего не умеешь и не рассуждай о том, о чём не знаешь, так ты не уменьшишь свою свободу, так ты спасёшься от позора и не будешь поднят на смех, причём и умнее смотреться будешь — такова тема данного крайне небольшого, но необходимого к прочтению творения, которая явственно показывает, коль переносить её героев на картину нашего общества, насколько люди глупы в своих поступках и утверждениях, которые зачастую надуманны, не обоснованны, однако защищаются ими как безоговорочная истина. Причём подобный беспорядок наблюдается во многом: от обыкновенного детского сада до высокой политики. А «Маленькое отклонение», будучи отличной карикатурой на такие тенденции социума, лишь призывает не уподобляться этой повальной, безоговорочно дурной моде.

Данный текст, немного абстрагировавшись от общей специфики творений Вольтера, преподносит нам в конечном счёте не просто «пищу для ума», а эту самую «пищу» вместе с тем он разъясняет и сводит к одному общему выводу, что для данного французского философа довольно странно: хватает лишь его «Кандида» или «Историю доброго Брамина» вспомнить.

Но это отнюдь не делает текст плохим — нисколько. Ибо, как-никак, всё же стоит и упомянуть, что и схожую стилистику Вольтер применял далее и до того, хоть и редко, однако... Взять хотя бы «Мир, каков он есть» — разве завершённость здешней мысли делает сие повествование менее увлекательным и поучительным для читателя. Никак нет. Такая же история и с «Жанно и Коленом» — рассказ раскрывает всем нам известную истину, которая здесь преподаётся на фоне интересного жизненного пути. Это словно сказка, которая одинаково притягательна да поучительна и для детей, и для взрослых, ввиду чего я советую данный текст на все возраста и Вам, если Вы, или Ваше чадо, с ним ещё не знакомы.

Я остался более чем доволен той парой минут, что были мною потрачены на этот рассказ, который я ещё точно не раз перечитаю.

Очень занимательное небольшое произведение, притягивающее не своим содержанием, а именно мыслью, которую оно, собственно, несёт.

Предлагая порассуждать над вопросом обозначенным в тексте, сам текст под конец повествования никакого ответа не даёт, опять же даруя полную свободу читателю в принятии своего решения которое будет в любом случае правильно — подобная черта, к слову, крайне знакома тем, кому известно творчество Вольтера.

К слову сама идея, я считаю, крайне важна, ибо поразмышлять о том, счастливы ли мы на самом деле и почему так оно есть, и нет ли взаимосвязи между нашим счастьем/горем и нашим разумом — не то что интересно, это важно. Потому я посоветую и Вам прочесть сей рассказ, он займёт буквально пару минут вашего времени на ознакомление с собой, и может быть долгие часы на разбирательство в себе.

Самое интересное в философском творчестве Вольтера — то, что он преподносит свои мысли и идеи не путём обыденного рассказа о них, оформленного в некое сюжетное повествование, крайне слабо заметное на фоне общей специфики раскрытия основной мысли, а именно что создаёт такой каскад событий, которые персонажам предстоит пережить, сквозь которые и герои, и читатель познают саму думу автора, тот философский стержень, что он ввёл в данное произведение. Поэтому более чем интересно наблюдать за развитием событий в творениях Вольтера, среди которых больше и ярче всего выделяется, по-моему, «Кандид».

Это то произведение, которое показывает мир таким, какой он есть, не основываясь на мировоззрении героев. То есть здесь присутствует некое количество персонажей, имеющих свои мысли по поводу окружающего их света, и вместе с тем свои убеждения поддерживающие. Однако вереница событий не просто заставляет героев задуматься о правдивости их доводов, но и попытаться понять некоторые новые истины. Однако здесь не показывается развитие данных персон — нет. В конце мало что меняется по одной простой причине, что весь тот сонм фантастических событий и происшествий заставил зрителя, то есть читателя, задуматься над тем, что происходит вокруг него самого, вместе с тем выбрав свою точку зрения — именно выбрал. Ибо как раз путём конечной неразберихи мы, те, кто читают данный текст, рассматриваем позиции со стороны созидателя, формируя своё мнение, которое будет ближе к тому или иному персонажу, ли же будет подобно общему настрою компании не разобравшихся героев. То есть данное произведение не пытается навязать некую думу, оно пытается побудить читателя самому выбрать свою сторону, причём давая ему полную свободу, так как любой вывод, собранный на основе ранее описанных приключений, будет правдив. Я считаю — это отлично.

Вместе с тем произведение имеет прекрасный формат повести большого размера, который даёт ей возможность обсудить всё, что желается, притом не опуская интереса и динамики происходящего. То есть если в «Мир, каков он есть» Вольтер просто описал только одну свою идею также в декорациях неких событий, то здесь он описал множество мыслей, прибегнув к подобному способу, только лишь насытив его большим действием и, так сказать, фоном локаций, почему после прочтения ощущаешь, что не просто только что ознакомился с творением великого автора, а прикоснулся к чему-то, что позволило пережить целую жизнь... Безоговорочно: «Кандид, или Оптимизм» — творение на века, которое полноценно достойно своего места не только в рядах философских трактатов эпохи Возрождения, но и среди произведений Мировой философии, собранных за всю известную нам историю человечества.

Это довольно небольшое произведение, что несёт в себе столь огромный сонм смысла, что воспринимать его как нечто не являющееся самостоятельным и бесспорно важным произведением мировой литературы нельзя.

Вольтер в данном тексте более чем успешно отобразил сквозь призму довольно грубой литературной карикатуры те грехи и те прелести, что окружают Нас, людей, ежедневно в общемировом плане. Мы видим персонажей рассказа и дивимся тому, что они исполняют, в то же время прекрасно осознавая, что такое же присутствует и рядом с Нами, лишь в более тщательно завуалированном плане. Мы смеёмся с глупости героев, хотя Сами часто горюем ввиду подобных эксцессов, происходящих с Нами непосредственно или просто как-либо резонирующих на Нас. И Мы рады чистейшей добродетели, которая здесь абсолютно не прикрыта, вспоминая подобный случаи из жизни.

В общем сей текст, будучи представленным в том объёме, в котором он представлен, не нуждается в дополнении и продолжении. Он раскрывает те темы, что желает раскрыть и справляется с данной задачей прекрасно, заставляя размышлять и думать не только над своей глупость, но и над тем, как сделать, чтобы разума да добра в Нас самих и окружающих стало больше. Да, прекрасная фраза: «Не всё в этом мире хорошо, но всё терпимо». Однако человек же создал из себя саморазвивающуюся сущность. Посему всего лучше стремиться к большему, чем имеем мы сейчас в Себе, и вокруг Себя...

Глубина проработки личной мифологии Говарда Лавкрафта поражает воображение — это бесспорно. Уровень проникновения да углубления в созданную им историю богомерзких существ, что развивались ещё до Нас и по сей день живут рядом, я лично могу сравнить во многом аж с самим Легендариумом Толкина — настолько обширны и чётки составляющие, что, путём соединения в одно сплошное полотно, создают по-истине пугающий, однако приковывающий своей многогранностью мир, в существование которого веришь, почему невольно пробегают мурашки по телу.

В данном произведении основной укор как раз и идёт на это самое богатство истории неведомых нам цивилизаций. Объяснение их культуры, бытия да общественного строя — всё это прописано настолько едко, что, осознавая историю в антураже тех локаций, что тут представлены, волей не волей, а не просто восхищаешься раскрытием фабулы, а профессионализмом и творческой жилкой автора, который сумел создать подобное, основываясь лишь на своих познаниях да фантазии.

Вновь мы видим уже ставший каноничным для повестей Лавкрафта стиль — псевдодокументалистика. Здесь престарелый участник давнишней экспедиции в Антарктику пишет чистосердечное письмо, более походящее на исповедь, где путём раскрытия всех ранее утаённых тайн пытается отговорить людей, что собирают очередную экспедицию в те края, от столь жуткой затеи. Чётко выстроенная хронология вкупе с множеством отсылок к реальным местам и деятелям, а также более чем подробное описание различных биологических да геологических факторов, сопутствующих разносторонним научным открытиям, не просто дают убедится читателю в необычайных познаниях столь прекрасного писателя Лавкрафта. Но и создают с нашим, реальным миром, необычайно убедительную связь, ввиду которой просто становится трудно понять, что большинство из вышеописанное — лишь чадо прекрасного, проработанного вымысла. И, коль честным быть, у меня это всё ещё не вышло.

Картины не только развития, но и самого внешнего вида макабрических обитателей Хребтов Безумия явились пред моими глазами столь явственно и животрепещуще, что убедить свой разум в их иллюзорности я по пока что не способен... Да и хочу ли я? Наверное — нет. Мифы Лавкрафта — это свой мир, ужасающий своим наполнением, одиозный из-за своих обитателей, гнетущий ввиду собственной атмосферы, но такой завораживающий и разительный своей проработанностью да живостью, что в общей связи с иными атрибутами создаёт более чем непередаваемое ощущение, остающееся в качестве послевкусия после прочтения текстов из цикла «Мифы Ктулху» Говарда Лавкрафта.

«Хребты Безумия» — никакое не исключение, почему я настоятельно рекомендую не только поклонникам, но и просто любителям жанра ознакомиться с данным произведением.

По мере знакомства с творчеством сего писателя всё больше и больше осознаю, насколько точно режиссёр Фрэнк Х. Вудворд в 2008-ом году выбрал название для своей документальной картины: «Лавкрафт: Страх неизведанного».

Говард, органично сочетая в своём письма и атмосферу запустелых горных районов, завуалированных туманом от болотистой местности расположенной в низинах, да космические фантазии с перелётами в пространстве и межзвёздными путешествия буквально заставляет бояться читателя происходящего на страницах безумия путём подачи ситуации в контексте реальности. То есть: рассказчик буквально знакомит нас с историей, притом делясь своими впечатлениями и полным непониманием происходящего, поддерживая нас в выборе занимания его позиции как полностью рационального человека, или же наоборот предлагая нам обвинить его в чересчур обширной выдумке и неправдоподобности. Такой стиль просто сам собой являет нам словно задокументированные факты, обогащённые чувствами, домыслами, спорами и удивительными открытиями, которые как раз-таки не столько удивляют, сколько заставляют впасть в истинную оторопь.

Итог: «Шепчущий из тьмы» — безоговорочно отличное произведение, где в удачных пропорциях смешалась фантастичность выдумки и ужас правдоподобия, с которым выдаётся читателю всё в рассказе происходящее. Нам Лавкрафт вновь предлагает окунуться в свой мир, являющийся не каким-либо антиподом нашего — нет. Это дополнение. Пугающее и жуткое дополнение, которое просто кричит во всеуслышание о своей реальности, доказывая это необычайно чётко описанными макабрическими пейзажами, множеством отсылок на реальные события да личностей, а также точной выдержкой временных рамок и поддержанием синопсиса событий тех лет.

Моя любовь к Говарду лишь крепнет с каждой новой прочитанной у него строчкой, ввиду чего настоятельно рекомендую Вам ознакомится с данным автором, коль Вы ещё этого не сделали, однако мысли присутствуют. Именно сей экземпляр его творений я же предложу Вам изучить только уже для того, чтобы понять: кто же Он — Шепчущий во Тьме... Не пожалеете.

Непередаваемо прекрасное творение, что окутывает читателя уже с первых страниц неким ореолом тайны и загадочности, окружает атмосферой ужаса и мистики, вводит в состояние стагнации умственного восприятия всего окружающего мира, ибо ничего более, кроме данного рассказа, мозг ощущать не желает.

Текст непостижимо красив, он изобилует необычайно мастерским описанием как окружающей среды, так и чувств персонажей, что говорит не только о мастерстве автора, но и о его неописуемо «живой» фантазии, ибо история, что описывается здесь — выдумана. Да, он преподносится в качестве реально произошедших событий, запечатлённых в хрониках, газетах, дневниках да журналах путешественников. И подобная стилистика лишь придаёт особой остроты, взвивая саспенс просто до необозримых высот: чувство, словно подобные события реальны, меня лично не покидали не на мгновение. Также на данный эффект действует и огромное множество отсылок да аллюзий, которыми опять же пестрит текст, чётко давая читателю осознать не только состоятельность да образованность Говарда Лавкрафта, но также и ощутить всю мощь этой псевдодокументалистики, что так качественно создаёт иллюзию правдивости действий, описанных в рассказе.

Антураж чего-то непознанного да необузданно ужасающего непрерывной нитью пронизывает всю повесть. Пленив нас с первых строк, произведение не желает отпускать до последних слов, в которых не раскрывается смысла всего произошедшего — нет. Они служат лишь предостерегающим предупреждением, ввиду которого лишь чётче слышится неясного происхождения звук за спиной, да паника подспудно овладевает сознанием, позволяя стынуть крови в жилах.

Это бесконечно отличное произведение, со времени своего написания не постаревшее не на день — контекст времени лишь создаёт дополнительные штрихи обстановке отчуждённости, вечной опасности и безысходной мрачности. Говард Лавкрафт по праву вошёл на страницы истории литературы, как писатель, что создал жанр ужаса именно таким, каким мы его видим сегодня. Публике же, далёкой от подобных текстов, его наследие уж явно известно по имени одного исполинского чудовища, что породила фантазия сего писателя: того самого Ктулху, заслуживающего также своё место на страницах энциклопедии жанра и внимания, которым я призываю Вас одарить Его — и создатель Его, и Он непосредственно сам этого заслуживают.

Графические романы давно переросли такой разошедшийся в народе стереотип, как «комиксы лишь для детей».

Нет, подобное мышление — пережиток того времени, когда подобное можно ещё было назвать правдой. Сегодня всё иначе, и примеров могу назвать я крайне много как в мировых линейках иллюстрированных историй типа Вселенной MARVEL или DC — это «Хранители» Мура, это и «Чудеса» Бьюсика да Росса и так далее; так и авторские проекты типа «Голубые таблетки» Фредерика Питерса, «Священная болезнь» Пьера-Франсуа Бошара и, конечно, «Персеполис» Маржан Сатрапи.

Рассказывая нам историю одной девочки, а именно отрезок её жизни с восьми до двадцати четырёх лет, автор вместе с тем раскрывает огромный пласт тем связанных с религией, политикой, революцией, правдой взросления, переживаниями возраста, жизни за границей и так далее и так далее. Информационный каскад настолько велик, что я не возьмусь вам перечислять все его атрибуты и составляющие, вместо этого заблаговременно посоветовав прочесть сие творение самостоятельно — оно того более чем заслуживает.

А теперь хочу объяснить, почему.

Во-первых, здесь примечательно всё. Начиная от рисовки — то бишь оформления, которое крайне своеобразно, чем и захватывает, да заканчивая более чем живыми героями да столь же жизненным окружением, которое просто вопит о своей реальности. И ввиду такого тандема — минималистского рисунка и бытности происходящего — графический роман воспринимается полноценно и легко, кое-где с юмором, где это нужно, а кое-где со всей серьёзностью и горечью — опять же, где это нужно. И это прекрасно, ибо являть такие трудные темы в такой обёртке — талант, которым обладает Маржан, и за который я ей бесконечно благодарен.

Во-вторых: «Персеполис» — это автобиографический роман. То есть всё, что там происходит — пережито автором по-настоящему. И как же я был рад видеть фото ныне живущей Сатрапи и понимать, что жизнь её складывается как нельзя хорошо (номинация на «Оскар» за режиссуру в 2007 году как-никак) после прочтения книги, из-за которой я словно узнал этого человека — такого же живого, такого же реального как и мы с вами. Нас знакомят не только с проблемами её государства, что она «пропускала» через себя, но и с её личными проблемами, связанными с возрастом, отношениями, работой, учёбой и так далее. Каждое событие оставляет на ней свой отпечаток, который тем или иным образом меняет не только характер, но и внешний вид, и мировоззрение и прочее, прочее. В общем — в данном романе в некоторых моментах я видел те же проблемы, с которыми встречаюсь изредка сам. Посему возникает некая ментальная симпатия, связь, словно я знаком с этим человеком — это, вновь, большой плюс.

В-третьих: события окружающего мира, ибо Маржан рассказывает время революций в её родном Иране, время неприязни беженцев в Европе (которое и до селе, по-моему, не завершилось), время рока и панков, время на рубеже 80-ых да 90-ых годов. Только-только завершилась война в Афганистане, а уже враждуют Иран и Ирак. Смена власти, бунтующий народ и затыкающая социуму рты безжалостная длань репрессий. Распутничество Европейской молодёжи и откровенная антипатия к жителям стран Африки и Аравийского полуострова. Подростковые проблемы, а также восприятие себя как женщины и поставление против этого мышления мужчины. Лишённые логики политические суждения касательно власти над социумом, где можно то что можно, но также то, что можно и нельзя — парадокс. Не ясные панегирики бессмысленным смертям и многое многое другое — всё это есть в данной книге, и, скажу, даже больше.

Ладно, думаю хватит. Мне есть ещё крайне много чего рассказать вам о сием творении. Но вместо этого: я полюбил «Персеполис» всей душой и теперь советую его Вам с целью ознакомления — это крайне интересный взгляд на интригующие и волнующие вещи мировой жизни общества со стороны человека, с отнюдь не лёгкой судьбой, почему, по-моему, к ознакомлению подобное обязательно, хотя бы уже для того, чтобы осознать, насколько же люди, зачастую желая внешне мира и добра, сами создают вражду и губят судьбы. А это уже повод задуматься...