Я практически полностью присоединяюсь к предыдущему оратору (хотя хотелось бы услышать начальника транспортного цеха). Но я не доволен его краткостью и мягкостью. Господа (или товарищи, что мне ближе) – это НЕ литература; это не графомания; это КАЛ! Как крупный специалист по творчеству русских продолжателей конанианы (поскольку не только прочитал все 500+ говнотворений руссоконанов – я их все купил в печатном виде!), я просто не могу не указать на то, что цитата предыдущего уважаемого мой рецензента, про «грязь, отъедающую женские ноги», преследует меня по ночам уже 15 лет. Я реально помню этот перл!

Но предыдущий рецензент просто постеснялся процитировать такое как:

1. «Он стоял один посреди пустынной улицы и махал клинком». 

2. «Еще немного, и мы победим! — веселился он, размахивая своим обоюдоострым мечом».

3. «Ему всегда нравился … хруст костей…» 

4. «Он был зол, когда приходилось умерять себя в еде».

5. «… Конан тупо посмотрел на сочное мясо…»

6. «… в Шалаше Предков».

7. «… Конан взмахнул своим гигантским мечом, разрубив на две равные половинки самого смелого противника».

8. «… Теперь все зависело только от Конана, человека, которого никто никогда не смог бы назвать мудрым!»

По мнению пятнадцатилетнего автора – каковой он и был на САМОМ ДЕЛЕ — в то время, Конан есть – « ТУПОЙ (8), КАЧОК размахивающий посреди ПУСТОЙ улицы мечом (1) причем – двуручным (2) и гигантским (7), которому нравится хруст костей (3); обжора (4) тупо при этом глядящий на мясо (5).

Я готов сделать поправку на голод 90-х годов, но и из этого рассказа следует (а в следующих так прямо и написано) что Конан есть людоед, поедающий по крайней мере печень врагов.

Я не могу НЕ ненавидеть такого Конана. Просто потому, что такого Конана нет. А вот такого «людоеда» я приму – но только внутрь желудка.

Про «Шалаш предков» — это какой-то вынос мозга. Просто невозможно больше ничего по этому поводу написать.

Не согласен с автором предыдущегго отзыва — он И писался ШКОЛЬНИКОМ, как и поведали сами авторы этого блудодейства.

Автору — пять по русском языку и литературе, и единица по литературе вообще, в которую его кто-то просунул (да простит меня Господи, но по-чему-то вспоминаются Гриновские молодые геи). Не в обиду автору.

Ничего не имею против Сергея Неграша. Его прочих ппоизведений не читал, но ВЕСЬ кал «про Конана» прочел.

У меня портянка «цитат», на каждый рассказ кало-авторов. Из уважения к Неграшу — которому явно стыдно, и Читателю, больше, об этом прецеденте не буду.

«Невероятные приключения тунеядцев во Франции».

Неожиданно, понравилось; прочитано дважды – по приобретении издания, и, вот, на днях. Рекомендуется любителям совершенно безумных антинаучных приключений, которых просто невероятно много для короткого текста.

Начало напоминает «Отравленный пояс» Конан Дойла (написаны практически одновременно, но повесть Конан Дойла известна больше). Только тут из неведомых глубин мирового пространства на Землю надвигаются не отравляюще-усыпляющие газы, а совершенно необъяснимое, практически мистическое, энергетическое воздействие. Как непрерывный спектр может терять волны определенных длин, начиная с фиолетовой части спектра (по логике раньше пропал ультрафиолет, а еще раньше – рентген?) – вопреки закону Планка о распределении энергии в спектре – мне совершенно непонятно. Еще более непонятно, если это вообще возможно, как это загадочное «воздействие», повлияло на скорость/возможность химических реакций, вплоть до прекращения горения и нарушило работу «электрических машин» — внезапно подкрался каменный век. Ну да ладно. Казалось бы, для приключенческого сюжета этого достаточно. Но это только начало.

«Разрушение света» неописуемым образом действует на людей. Начинается массовое сумасшествие в виде «кровавого красного революционного рассвета», в ходе которого уничтожается изрядная часть народонаселения – часть народа позднее вымирает сама – а часть истреблена в процессе этого майдана и борьбы правительства с ним.

Далее все нормализуется и даже некоторым образом улучшается. Все цветет, растет и пахнет; герои ощущают счастье, как будто обожрались ЛСД. Читатель, видя что до конца текста еще далеко, чувствует подвох. И буквально спустя десяток страниц убеждается, что предчувствия его не обманули. Начинается повальная эпидемия каких-то кожных высыпаний, усугубленная принудительным «коллективизмом». Занятно, даже как-то антикапиталистически, – только представьте холеного буржуя, физически связанного со слугой-разносчиком-нищебродом, от которого он буквально не может уйти!

Но и это только прелюдия к собственно основной эпидемии каннибализма. Начинается классический выживательский сюжет, как последствия глобального катаклизма. Народ вооружается против каннибалов, прячется, запасается, воюет.

В общем, весь роман – это массовая человеческая гекатомба.

И, в завершение повествования, является «таинственная сила», в виде грибов. Да, «таинственная сила» — это грибы, вероятно, галюциногенные, которые употреблял автор придумывая такой замысловатый сюжет. Любопытно, что заводчик разводил шампиньоны, а выросли, внезапно и загадочно, не только они, но и сморчки, маслята, рыжики, лисички, грузди, сыроежки и белые грибы. Явно недосмотр автора.

Герои в такого рода произведениях стандартно не играют большой роли. А тут присутствуют только какие-то тунеядцы, которые непонятно чем в жизни занимаются. ГГ – непризнанный научный гений, преследуемый всеми окружающими, открытия которого украл опереточный злодей. Тут же – картонная любовная драма; несчастная жена, при муже-тиране; друг жены, тайно воздыхающий по ней, с которым она воссоединяется в хэппи-энде. Жена, разумеется, на содержании у мужа-садиста. Где обычные нормальные люди, производители материальных благ – неизвестно. Дерущиеся революционеры таковыми не выглядят. Все прочие, кроме упомянутых Лангра, Мейраля и Сабины – это актеры разряда произносящих на сцене «Он пришел» или «Хотим Бориса Годунова».

При всей замысловатости, сюжет довольно примитивен; то есть построен по принципу – если автору что-то понадобилось, чтобы воплотить свою выдумку, это «что-то» тут же оказывается в наличии, совершенно чудесным образом. Понадобилась ГГ специфическая местность, в которой нет плотоядных каннибалов, нате вам. Один из героев, проявив невероятную наблюдательность, догадался, что надо жрать грибы, и в «удобной местности» оказалась ферма по их выращиванию. Надо оружие, чтобы отбиваться от одичавших – вот оно, в этих же местах!

Да и завершается роман слишком явным хэппи-эндом. Апокалипсис оказывается временным и не настоящим, все последствия его успешно самоликвидируются. Лангр обретает научное признание за «грибную диету». Мейраль обретает Сабину.

Романов, в которых человечество поражают различные катаклизмы, множество. Но это – старый роман, да и сама замысловатость сюжета во многом искупает примитивизм героев и натянутость изложения.

Совершенно не могу указать ни одной объективной причины, почему мне понравилось. Поэтому, субъективно, за позабавивший выпад против индивидуалистического капитализма и буйную фантазию автора, 7 баллов.

Обычные, стандартные приключения – не лучше и не хуже многих других. Непонятно только, каким промоутерам пришло в голову приплести сюда «Африканского Кожаного чулка». До Купера автору очень далеко по качеству, да и по сюжету – вообще никаких параллелей. Фирменная фишка Натти Бампо – искусная, до невероятия, стрельба, которая делает его грозным противником злодейских индейцев; тут ничего подобного нет. Отношения Соколиного глаза с Чингачгуком ничем не сходны с отношениями Симбы и Лео (у Фалькенгорста это отношения хозяин – слуга). В общем, оставляю это на совести издателей.

Мне бросился в глаза любопытный, хотя и понятный (по срокам написания) расизм автора. Белые люди – сплошь благородные, мужественные, справедливые мужи (ни разу не рабовладельцы – ха-ха), а вот арабы – как раз рабовладельцы, мерзавцы, клятвопреступники, расисты – подлые и низкие. Интересно, что это не сильно отличается от современных взглядов на арабов – если смотреть с точки зрения истинных просвещенных демократов А негры (мне плевать на политкорректных толерантов; негр – он всегда негр, особенно в Африке) вообще наивные, непосредственные и просто – т у п ы е. Масса эпизодов поведения, сродни маленькому ребенку, и все – в исполнении негров. Удел Белого человека – править дикими племенами, что, собственно, и достигается в главе «Новый год». ГГ, он же Симба, он же Нежное сердце, он же Белая борода достигает богатства, власти над племенами, вешает ружье на стену и предается любимым им научным изысканиям. Сюжет на этом заканчивается; злодеи наказаны (поголовно истреблены), друзья спасены и/или вознаграждены; ГГ достиг желаемого. Хэппи энд? Только номер один, поскольку прихотливая фантазия автора, после фактического завершения сюжета, его, тем не менее продолжает весьма замысловатыми изгибами.

Сначала эпизод с «колдуньей», заканчивающийся забавным моментом укрощения бушующих волн с помощью масла – Белая борода снова эксплуатирует суеверия диких и тупых дикарей. Колдунья спасена и возвращена жениху; торжественная свадьба. Хэппи энд? Да, второй.

Но и после этого причудливый ум автора насылает на Симбу лихорадку, а после выздоровления еле живой ГГ возвращается в свою усадьбу и – прямо в момент его возвращения – там вспыхивает страшный пожар. Приданные усадьбе (вот тебе раз – это сильно отличается от рабовладения?) «тупые» негры потушить его не могут. Все погибло! Нежное сердце разорен; денег едва хватает на то, чтобы добраться до Занзибара имея целью Европу, что он и делает. Хэппи энд номер один уничтожен.

Конец? Нет. Уже на Занзибаре, где ГГ желает подыскать «хорошего хозяина» своему другу Лео (ни разу не рабство), он совершенно чудесным образом (просто по невероятному совпадению) воссоединяет Лео с давно потерянной семьей, с Зюлейкой и сыном. Почему такой благородный герой не озаботился этим раньше – непонятно; он просто пользовался услугами Лео. Хэппи энд номер три, этот – последний.

Как указал выше, роман не лучше, но и не хуже многих; огульно хаять не буду, однако отмечу, что я читал его с трудом, «добивал» называется. Так что, чем-то он мне не приглянулся. Вроде, и приключения тут на месте, и злодеи, и друзья, и сама Африка, а не цепляет.

6 баллов.

Как это ни удивительно (хотя на самом деле и нет), не только в далеком детстве, но и в зрелом возрасте прочитывается запоем, за «пару дней». Это касается первых четырех классических романов цикла. К последующим, «соавторским» романам, это не отнесу, так как считаю, что в пятом романе (последующие вообще не читал) от Нортон остался только псевдоним (и еще предисловие), а все прочее написано соавтором, так как сюжет скучен и мутен, и даже герои другие.

Это очень легкое, я бы даже сказал, изящное чтиво (если таковой термин к фантастике вообще применим). Оно не загружает мозг, а иногда очень хочется легкости, а не осмысления придуманного автором. Приключения невероятны; сюжеты лихо закручены; «торговля запахами» оригинальна; в наличие и инопланетные «колдуны», и злокозненные пираты, и мистические инопланетяне и, так сказать, героика и романтика межзвездных странствий.

Есть технические косяки, которые в более серьезной фантастике корежили бы глаз, но к данным сюжетам, которые тяготеют к «космической опере», претензии предъявить сложно.

Вот во втором романе, при высадке на А-станцию и рейдерской операции по её захвату, герои лихо ходят по поверхности мелкого астероида, на котором «ходить» вообще невозможно – из-за микроскопической силы тяжести. Дальше, они же пинают поверженного супостата, тогда как для его перемещения из угла в угол достаточно щелчка пальцем. Они же перевозят контейнеры с оборудованием для гидропонного сада на тележке (!) – хотя груз, даже в 10 тонн, надо не возить, а переносить с легкостью (если оставить за скобками инертную массу, безусловно сохраняющуюся).

«Большой ожог» на Земле – крупнейший косяк. Автор пророчествует о, по меньшей мере, двух атомных войнах, чем, безусловно, повергает читателей в некоторое уныние. Невозможно поверить, что в 25 веке, его поверхность не была бы известна досконально – тогда как и сейчас вся земная поверхность сфотографирована с разрешением в метры. Невозможно представить, что на межзвездном корабле отсутствуют карты поверхности Земли – хотя бы, за пределами этого «ожога» и Торсон вынужден ориентироваться «по местности».

В нем же – радиационные косяки. В Нагасаки люди спокойно живут в настоящее время, хотя там была взорвана очень грязная бомба, и плутония-239 в почве раз в 10 больше, чем в среднем по Земле (и весь он, кстати, образовался от ядерных испытаний). Тут же – прошло 500 лет, однако радиация по прежнему смертельна. Самые «гигантские томаты» и прочие мутировавшие растения – это наследие очень старых представлений о радиации. Никакие монстры в чернобыльской зоне не развились, кроме разросшихся еловых шишек. А бравые украинцы прямо в настоящее время, вывозят из зоны металлы и запчасти от брошенной техники, которой там целые поля, и продают их в Европу (!). Судя по отсутствию протестов европейцев, радиационное загрязнение не так велико.

Сама планета Земля описана в мрачноватых красках – как вырождающаяся планета. Народ эмигрировал в другие миры; те кто остались, проживают в микро-поселках и занимаются ловлей рыбы – явно, не механизированным способом. На Земле только один космодром; спутники над ней, очевидно, не летают, так как не замечают громадный межзвездный (!) корабль.

Не заметил никаких намеков на разработку минеральных богатств Солнечной системы, хотя просто по логике, она должна начаться раньше межзвездных полетов.

Никакого социального прогресса не наблюдается. Бал правят ТНК (теперь межзвездные торговые); народ борется за денежные знаки. Преступность имеется, хотя и в виде пиратства. Все категории и оттенки человеческой подлости – в наличии. Все это порождает разительное несоответствие романтики Дальнего Космоса и отсутствия земного, естественного, прогресса.

Особенно, хотел бы акцентировать внимание на социальном институте «объявления вне закона» — как реальных злодеев-пиратов, так и мирных торговцев. Это прямо какое-то Средневековое варварство. Кстати, традиции общения с «зачумленными кораблями» — это средневековье не только по сущности, но и оно же — по форме. Именно так очень часто поступали с чумными больными.

В силу написанного, испытываю внутренний протест к такому подходу к делу, но если я прочитываю текст неоднократно и быстро (и не только в детстве) – значит, он мне понравился в целом, и рука не поднимается безжалостно штрафовать автора за недочеты и неувязки.

В целом, я бы поставил 10 баллов первому и четвертому роману, и, по восемь, второму и третьему. В целом, за тетралогию – 9 баллов. Рекомендую тем читателям, про которых упомянул вначале, для желающих над фантастикой отдохнуть – хотя бы от окружающей нас, довольно мерзкой, действительности.

В полной мере, хотя и несколько парадоксально, демонстрирует ничтожество современной, так называемой, «демократии» — причем, неважно, какой – российской, европейской, американской и т.д. На самом деле, мы наблюдаем перманентное умаление чисто личных прав; при этом, все ранее присущие цивилизации, мерзости, сохраняются.

1. Папа покупает 10-летнему Гриневскому ружье, и тот невозбранно бродит с ним по лесам и лугам, стреляя во что попало. Несомненно, современные российские читатели тут же должны упасть на пол в изнеможении от доводящего до колик хохота. А продадут ли выпивающему папе любое огнестрельное оружие? Ха-ха! Никогда! А будет ли 10 летний пацан с ним бегать? Его папу немедленно лишат родительских прав и определят отпрыска в детский (чуть не написал – публичный) дом, в котором, несомненно, ребенку намного лучше, чем в семье. Именно там вполне может развиться талант писателя. Да и вообще, стрелять вне охотничьего сезона? Штраф папаше. Стрелять в лесу? В котором нельзя собирать ничего, кроме валежника (даже грибы нельзя). Вторичный штраф лишенному родительских прав папаше, а то и уголовная ответственность.

2 А какими такими деньгами оперирует в то время угнетенное и лишенное демократии население? Самыми обыкновенными – золотыми николаевскими империалами и полуимпериалами, серебряными рублями и так далее. А, да, есть и бумажные деньги … без ограничений размениваемые на золото. Не смешно? Нам, истинным демократам, ведомы только подверженные гиперинфляции бумажки (что эквивалентно фальшивомонетничеству, на мой взгляд). Но и это не конец деградации. Нам насильно навиливают пластик. Ну, тот самый, за которым следит Око Саурона. Это очень демократично, да. Полнейшая свобода, только отчитайся за перевод, а то деньги себе присвоит Банкъ.

3. В четвертой части книги Гриневскому неожиданно восхотелось заняться старательским промыслом. Проблемы? Никаких. Нашел – твое; главное, найти (правда, надо сдать куда следует, но за разумные деньги) Ну а если ты, читающий эти строки где-нибудь на Магадане, случайно найдешь самородок – ты ничего не получишь. А если пойдешь целенаправленно мыть шлиховое золото – то и сядешь. Это же та самая свобода, о которой мы все мечтали.

С другой стороны.

1. Вот автор описывает, как тогдашняя саниспекция забраковала несколько пудов колбасы и выбросила её, облив керосином. Тут же набежали босяки, и принялись её сжирать; автор тоже пробовал, но – не смог. Мало того, что аналогичным процессом (который я приравниваю к дефекации мозга) магазины занимаются до сих пор – то есть, умышленно портят списываемый продукт по формальному признаку истечения срока годности. Хуже всего то, что, как и сто лет назад, потомки гриновских босяков также набегают к магазинным бакам и извлекают оттуда продукт, который – частично сжирают, а частично, тут же перепродают (!) за малую мзду более стеснительным гражданам. Почему бы «демократам», вместо запрета делать что либо, искоренить бы нищебродство! Но нет! Его они всенепременно сохраняют.

2. Само с любовью описанное Грином босячество. Оно всё тут; оно никуда не делось; оно и не уменьшилось. Никакие смартфоны или, на худой конец, полеты в космос, на эту темную сторону жизни никак не повлияли. Босяки АБСОЛЮТНО точно также «стреляют» деньги, даже название этого промысла сохранилось (!), правда – теперь по другим поводам; они точно также дерутся вплоть до членовредительства и смертоубийства; и бухают точно также – если не больше, то и не меньше. Спасибо господам демократам за их столетнее господство.

3. Прямо неудобно про это писать – но даже прозрачный намек Грина на истории, где молоденькие мальчики за деньги предоставляют свои попы богатым кавказцам (!) – и про это я не могу сказать – да, цивилизация изжила эту гнусь. Заметьте, про аналогичные добровольные забавы я ничего не пишу (хотя на мой взгляд это не намного меньшая мерзость).

За все, так как тема гуманоидна и весьма выразительна для того алкаша, которым являюсь и Я, ставлю Грину 10.

P.S. Колбаса понравилась.

В издании 1996 года (Апокалипсис-1) текст, неизвестно кем, разделен на две части — «В ожидании» и «Удар молота». Нижеизложенное касается только первой якобы части.

Достаточно стереотипный сюжет о внезапном столкновении Земли с неизвестной кометой, пришедшей из облака Оорта. В данном романе – лишь ожидание этого столкновения. Соответственно, мажоры устраивают вечеринки; репортеры – берут интервью; сенаторы – охотятся за голосами; кто-то – делает карьеру; кто-то – пьет саке; банкиры – обворовывают вкладчиков; проповедники проповедуют Страшный суд, но никто им особо не верит; женщины – предаются беспорядочным половым связям; самоубийцы – готовятся; грабители – грабят; полицейские – их ловят; маньяки – точат ножи; военные – пристально следят за супостатами, согревая пальцами Большие Красные Кнопки. Картины обычной американской жизни. Спецификой данного романа является то, что столкновение заранее не предсказано, хотя комета и обнаружена заблаговременно. Есть некоторая вероятность столкновения, которая, по мере приближения кометы и уточнения траектории, постоянно растет. Но – и перед самым столкновением — предсказывается пролет на расстоянии одной тысячи километров. Соответственно, все остаются в счастливом неведении до самого конца. Вернее, до начала конца, так как здесь комета только нависает над человечеством, а самый удар происходит в следующем романе. Равным образом, военное положение не объявляется; никакой организованной подготовки к апокалипсису не происходит; нет и массовой паники. Вернее, какая-то паника есть, но она местного значения – народ, подозревающий неладное, массово закупается выживательскими товарами и постепенно тянется в гористые местности, ибо «паникеры» в прессе предсказывают землетрясения и цунами. Поэтому, нет и трагизма ситуации; все обыденно, напряжение не возникает, а если и возникает, то какое-то вялое, незначительно нарастающее к концу романа. Самый сюжет построен, как масса коротких, не связанных друг с другом, зарисовок из жизни большого количества героев, среди которых невозможно выделить главных. Есть несколько персон, которым уделяется больше времени, но они также стереотипны, и слабо прописаны, как и прочие; главными их признавать как-то не хочется.

Меня роман прежде всего заинтересовал тяжким наследием холодной войны. Безусловно, это работает в обе стороны. И, наверняка, имеется советская фантастика, также отягощенная развесистой клюквой, типа «бесчинств ку-клукс-клана», умученных негров, голодающих «борцов за мир» и прочими проделками племени госдепов. Но тут роман американский; соответственно, в наличии имеется только антисоветская клюква. СССР запускает к комете корабль с двумя космонавтами. Женщина-космонавт с типичным русским женским именем Леонилла – а я вообще о существовании такого имени не знал. Разумеется, она потомок репрессированных кровавым Сталиным по «делу врачей» врагов народа. Карьеру она, естественно, делала половым способом. Она, разумеется, пьет водку на рабочем месте и в рабочее время. Она же, позднее, ведет в космосе антисоветскую пропаганду, являясь не только членом семьи репрессированных, но и диссидентом-антисоветчиком (такую в космос не пустили бы, невзирая на любые половые подвиги; даже фамилии космонавтов тщательно рассматривались чуть ли не на уровне Политбюро). Она радостно сообщает американским читателям, что мерзкие советские политиканы засунули в одноместный корабль трех человек (речь идет о «Восходе») с целью установления рекорда. И это правда. Но – вранье, что ради этого из корабля выкинули «научно-исследовательское оборудование». Там его не было отродясь. Корабль просто потяжелел почти на 600 килограммов, так как использовалась новая ракета. Если что и выкинули – так это скафандры и систему катапультирования (невозможно в одном корпусе сделать три отстреливаемых люка для катапульт). Вроде, выглядит довольно мерзко – на первом этапе полета космонавты вообще не имели никакой возможности спасения, в силу отсутствия соответствующих систем. Но тут стоит помнить, что благородные американе 135 раз запускали «Шаттл», в котором систем спасения не было никаких – изначально не было, и угробили 14 человек. Так что, высказывания Леониллы – суть есть антисоветская пропаганда. Космические полеты рискованны, на грани возможного – что в СССР, что в США, и тут нет никакой политики.

Командир экипажа наречен фамилией Яков. Как это авторы не придумали еще какого-нибудь Петра Сергеевича Ивана? Он имеет звание генерала, хотя до сих пор ни один генерал в космос не летал. Разумеется, американе ни в чем не могут уступить «этим русским». Соответственно, они вынуждены во внеочередном порядке присваивать генеральское звание своему Бейкеру. А чтобы компенсировать женщину-космонавта, они включают в экипаж первого в мире негра-астронавта Деланти, к тому же похожего на «Мохаммеда Али». Куда уж без этого? Пресловутый Яков является народным героем, причем, в контексте абзаца, где об этом сообщается, «народный герой» является званием, неизвестным в истории СССР. Упоминаемый в тексте сержант, по фамилии «Бреслов» ностальгирует по названию «Красная армия» (куда при этом девалась часть имени собственного – Рабоче-крестьянская – непонятно), и мечтает принести в США свободу на остриях штыков.

Русские космонавты после стыковки, угощают американских коллег – чем? – разумеется, осетровой икрой, иначе нельзя. Они бы еще балалайку в корабль засунули бы! Дальше: американцы хвастаются персональными компьютерами, которые может купить «любой американец» за сумму, эквивалентную недельному заработку. Справедливо, что такой товар народного потребления в СССР в означенный период отсутствовал. Но клюковка вылезает дальше. Леонилла простосердечно вопрошает – сколько времени нужно ждать данный товар, если деньги на него имеются? Ну это типа – дефицит, приглашения, очереди и т.д. Вроде как правда, но: вранье, что космонавт стоял в какой-то товарной очереди. Космонавт — не стоял. Или, вот – почему Леонилла не спрашивает демокраста: а сколько времени нужно выкупать собственное жилье? Там, по сюжету, есть американские герои, отягощенные чудовищной ипотекой. Вывод: это нахальная односторонняя пропаганда.

Чем еще демократические США отличаются от тоталитарного СССР? А вот чем. Русские изобрели уникальные «военные реактивные двигатели»; то есть, у демократов они гражданские и слабые, а у тоталитаров – военные и мощные. Поэтому «Союз» много больше «Аполлона» — это при том, что программа ЭПАС «Союз-Аполлон» уже реализована, и американцы прекрасно видели на телеэкранах, что «Союз» меньше «Аполлона» больше чем в два раза – как по размеру, так и по весу (и это в околоземной модификации «Аполлона»!). Распределение обязанностей по совместной программе стандартное – америкасты доставляют на орбиту приборы, а тупые русские (они же не знают, что такое приборы) – чисто жратву. На орбите также вполне объяснимый цирк – «Союз» не имеет компьютера (это правда) и не может состыковаться со связкой «Аполлон» — «Скайлэб-2». Спасают программу традиционно представители просвещенной демократии. И это при том! Что русские без всяких бортовых ЭВМ освоили автоматическую стыковку на аналоговой автоматике, начиная с 1967 года, а американцы не умеют этого делать ДО СИХ ПОР (то есть, до 2018 года).

Знание авторами техники, причем, отечественной американской, удручает. Никто не заставлял авторов описывать современную им действительность; ничто не мешало перенести действие лет на 50 вперед; назвать корабли «Фридом» (американский) и «Ленин» (советский), и фантазировать сколько угодно. За незнание матчасти, вернее, за нежелание её знать, отниму у автора значительный балл.

Действие романа происходит в 1978 или 1979 году. Потому как говорится об очередном переносе запуска Шаттла. А первый перенос был в 1978 году, до 1979 года. К 1978 году у США не осталось ни одного летного экземпляра «Аполлона». Последний израсходовали в 1975 году на орбитальную эпопею Стаффорда-Бранда-Слейтона. Откуда взялся этот «Аполлон»? Ниоткуда; его не существовало, и спешно изготовить его было невозможно, поскольку всё сборочное оборудование для этой техники было демонтировано. «Скайлэб-2», он же «Молотлэб» по неведомым причинам был меньше «Скайлэба» реального больше чем в два раза. С другой стороны, «Молотлэб» был, опять таки в два с лишним раза, больше, чем переходной отсек в программе ЭПАС. Невозможно представить, что за крайне ограниченное время НАСА смогло бы спроектировать и изготовить специальный, уникальный, новый блок. Этот блок напичкан оборудованием, которое в него засунуто «навалом», с креплениями буквально скотчем. Нонсенс! Корабль с такой упаковкой кроме океана никуда улететь не сможет из-за непрогнозируемого смещения центра тяжести.

Но хуже всего другое. «Аполлон» и «Союз» имеют разные атмосферы. В первом – чистый кислород при низком давлении, во втором – у «этих русских» — нормальный земной воздух. При таких параметрах невозможны взаимные переходы и встречи космонавтов – кессонная болезнь. Нужно несколько часов сидеть в камере с изменяемыми атмосферными параметрами, пока азот «вымоется» из крови, чтобы перейти из атмосферы «Союза» а атмосферу «Аполлона». Так что, икра откладывается, или, скорее, отменяется, поскольку провести декомпрессию банально негде.

«Аполлон» изначально спроектирован под чисто кислородную атмосферу – заменить её – это проектировать совершенно другой корабль.

Ничего не говорится в тексте про несовместимость стандартных орбит выведения «Союза» и «Аполлона». Они просто догоняют друг друга и стыкуются. Видимо, для типичного, среднего, «тупого» американца это написано.

Ничего не говорится про несовместимость систем шлюзования. Американский скафандр не может запитываться от советской системы, равно, как и наоборот. Между тем, экипаж выходит в открытый космос чуть ли не ежедневно. Сами причины этих прогулок поразительные. Они берут «пробы вакуума», с целью поймать частицы газов кометной атмосферы, когда Земля будет проходить через голову кометы. Как будто это нельзя сделать изнутри, через шлюз, который, кстати говоря, на реальном «Скайлэбе» был! Бродяжничество космонавтов порождает еще две с половиной технические проблемы. Ни тогдашние, ни современные, ни американские, ни советские, ни российское скафандры на ежедневные выходы в открытый космос не рассчитаны. Там ресурс – порядка 20 выходов на скафандр. Далее, ни один здравомыслящий человек, даже «злобный советский политикан» не додумается отправлять космонавтов в открытый космос во время прохождения через голову кометы, которая напичкана пылью, летящей с космическими скоростями. Получается, что главная задача орбитального цирка выполнена быть не может. Упомянутые полпроблемы – это отсутствие как у «Союза», так и у «Аполлона» шлюзовых камер. В первом случае, для выходов использовался орбитальный отсек; во втором – командный модуль. Допустим, это технически возможно, НО. Русский и американец должны были выходить в космос раздельно, из двух разных отсеков. Допустим, русского Якова дистанционно сопровождала Леонилла из спускаемого аппарата «Союза». А кто сопровождал Бейкера? Его коллега Деланти был тяжело болен и лежал на «койке» (!) в том самом командном модуле, который Бейкер ежедневно разгерметизировал!

Поэтому, невзирая на все достоинства (частью сомнительные) самой великой в мире демократии, реальная программа, аналогичная описанной, и относящаяся к 1979 году, была бы позором для американцев, так как реально использовалась бы только советская техника (в частности, «свежая» станция «Салют-6». с двумя стыковочными узлами, способная принять и Союз и пресловутый Аполлон; на которой есть и отсек для шлюзования, и необходимые «неведомые русским» приборы, да и необходимое жилое пространство — 90 кубометров). Поскольку считаю себя любителем космической техники и истории космонавтики — я сначала написал громадную «Портянку», устраняющую косяки, но размешать её здесь не хочу — это интересно спецам, а не читателям.

Из-за вышеперечисленных технических и идеологических косяков -только 5 баллов; вторая «часть» — лучше, хотя и в ней полно того же самого. Просто не хочу писать про «умученных секретных космонавтах СССР» и т.д, безумной ядерной войне Китая против СССР — при соотношении сил 1:100, когда над Китаем — без всякой кометы — загорается небо от взрыва 30000 бомб, мощностью в десятки Гигатонн, когда горит земля, воздух, железо и плоть. Просто не хочу. Это все написано до меня и без меня — « И я взглянул, и вот — конь Бледный, а на нем Всадник, которому имя Смерть. И Ад следовал за ним». Цитирую по памяти.

Фантастика дальнего прицела. Я бы сказал, очень дальнего. Суровая действительность говорит нам, что рейдеры, люгеры и прочие балкер-трампы никуда не летают. Они и не строятся и, что еще более гнусно, их строительство даже не планируется в любом обозримом будущем. Плазма не разогревается в стеллараторах; наземные лазерные станции не накапливают энергию для принудительно внешнего разгона стартующих сектейнеров; станции дальней связи не ловят сигналы торжествующих космопроходцев. Вместо величественных картин восхода Сатурна над небом Титана мы наблюдаем на экранах (которые ничуть не хуже сингуль-хроматических) такие же желтые (как и диск Титана) лица различных «руководителей», но они желты от перманентной взаимной ненависти и непрекращающихся интриг. Виной всему зеленые бесы, захватившие земную власть, приверженцы новейшей абсценной лексики, которая включает в себя такие нецензурные выражения, как «зеленые», «экологи», «возобновляемые источники энергии», «энергосбережение», «ветрогенераторы», «электромобили» и т.д. Пока эти чудовища, порожденные сном разума, будут определять пути развития человеческой цивилизации – последней останется только с ужасом ожидать «пика нефти», «пика угля», урана, редкоземельных элементов, и готовиться к неизбежному, в глобальном масштабе, катастрофическому падению потребления, сокращению человеческой популяции и прочим прелестям жизни под руководством дураков.

Техника описана превосходно, с некоторым уклоном в морскую терминологию, но это – объяснимо, так как составной частью термина «космонавтика» является глагол «плавать».

Автор предлагает нам созерцать переломный момент в развитии космонавтики, да и цивилизации в целом – момент перехода от известного уже сейчас, к пока совершенно неизвестному и фантастическому. Удручает тут другое. Сверхпроводящие соленоиды, лазеры необходимой мощности, бериллиевые диверторы, концепция развития реактивной тяги подрывом микродоз термоядерного топлива и т.д. известны уже сейчас (и давно уже). И где же все это? А нету. Ни в реале, ни на чертежах проектантов и инженеров. Есть смартфоны, планшетные компьютеры, сетевая порнография, соцсети, наводненные биллионами селфи, а также чудовищными по смыслу, содержанию и тупости высказываниями «людей 21 века». Замена, на мой взгляд, дефективная. Человечество явно идет куда-то не туда. Международный термоядерный реактор строится уже 20 лет, и судя по постоянному переносу сроков, будет строится еще лет 20. Раньше нефть кончится и сидящие в свинарниках поборники экологии будут наслаждаться пасущимися коровами при свете лучин. Ядерная энергетика запрещается на уровне государств. В космосе она вообще запрещена международными соглашениями. Надсадно ревущие паровозы Элона Маска выводят на орбиту микроспутники, предназначенные для передачи дегенератами друг другу тупейших сообщений типа «превед», «ты чё?», «айда оттянемся в клубешник», «пошли послушаем певца ртом такого-то» и т.д. Какое тут Внеземелье?

Но описанная романтически-прекрасная техника – это безусловная десятка.

Само Внеземелье. Тут крупная уважуха автору и полный восторг. Автору ведома фотометрическая и спектрометрическая ассимметрия ведущего и ведомого полушарий Япета. Когда в цвете описываются слои фотометрической дымки в верхних слоях атмосферы Титана – я даже знаю, с каких фотографий это взято. Оберон вовсе не был фото- и картографирован во время написания дилогии; он и сейчас-то известен только менее чем на 50% площади, причем – в низком разрешении. Но описан очень натурально. Вообще крупные куски сюжета – десант на Оберон, полет «Лунной радуги» обратно к Земле, Тобольский на танкере «Анарда» на орбите Япета, и, позднее, на самом Япете – это детальные, практически до бытового уровня, и оттого, крайне реалистичные, описания. Единственно, что последние – приключения Тобольского на Япете, внутри гурм-феномена, принуждают читателя буквально продираться через сложные и непонятые картины. Но – и тут! – автор «пытается» описать земными терминами явления совершенно чуждые и необъяснимые, в том числе «чужое пространство» и темпоральные эффекты. Читать сложно, понять еще сложнее, но – никаких претензий автору. Меркурий, на мой взгляд, описан слабее. Ледорит Оберона воспринимается на «ура», но электрические эффекты меркурианской поверхности – едва ли. Хотя и тут – все подробно, хотя и более фантастически.

За Внеземелье автору – также ровно 10 баллов, никак не меньше.

Общество будущего. Тут все загадочно. Не обнаружил (по тексту издания 1993 года) упоминания ни об одном государстве, в том числе, об СССР; из личных документов упоминаются только пропуска на планету Земля (после карантина по прибытии), да служебные визы во Внеземелье. Нет ни проклятых буржуинов, ни угнетенных классов, ни торжествующего коммунизма. Это очень странно. Странно, что советские цензоры в советские времена, пропустили текст, в котором нет ни СССР, ни КПСС. Есть конечно, одно предположение. «Мягкие зеркала» я читал еще в советском издании, но у меня сейчас нет этого текста. Может быть, в «советском» издании, все это было. Но потом, при переиздании, либо самоцензура автора, либо деятельность ельцинских цензуритов (= «редакторов-чубайсоидов») все это устранила. Предположение слабое. Объективно, могу предположить, что автор — сторонник некоторой конвергенции, считающий, что буржуинство может само собой трансформироваться в общество с высоким уровнем жизни всех, высокими моральными принципами, уважением личности и прочими элементами именно коммунизма, а никакого другого строя вообще. Поскольку гонка вооружений закончена, а вооружения ликвидированы, должно быть, коммунизм все-таки наступил. Хот и нестандартным, мирным, способом. Денег, кстати, в тесте я также не обнаружил, от слова «совсем». Откуда у Нортона берутся личные дома и прочие элекары – мне непонятно. Безусловно, дилогия не есть социальная фантастика. Это – в плюс. С другой стороны, мне бы хотелось знать, почему работники Восточного филиала МУКБОПа имеют русские (даже не славянские, а русские) фамилии, а западного – исключительно англосаксонские. Это – минус.

В общем, за непонятное, хотя и довольно приятное, общество будущего – 8 баллов.

Герои. Что тут сказать? По самому построению сюжета мы созерцаем как бы передовых представителей общества – космодесантников, пилотов люстровых кораблей, «сверхшпионов» и «примкнувших к ним» героев. Так что, не считаю странным, что все, как на подбор, герои мужественны, физически совершенны и морально возвышены. Что представляет из себя остальное общество – мы не знаем. Но односторонность, хотя и обусловленная сюжетом, в плюс идти не может.

Есть еще одно не очень приятное замечание. Мужские персонажи – все, как на подбор, легионеры, покоряющие дальнее Внеземелье. А вот с женскими персонажами – полный провал. Валентина Тобольская – полностью алогичное («женское» — ха-ха – поведение); нежелание решать проблемы межличностных отношений естественным путем общения; полное устранение от решения этих проблем. Я содрогаюсь от мысли о том, как эти «супруги будущего» впоследствии решали судьбу совместно произведенной на свет Лилии. Бакулина напала на Нортона, обвиняя его в своих личных проблемах; вернее, обвиняя мужскую половину человечества, в лице Нортона, в проблемах женской половины человечества. Это – полнейшая мерзость. Инфантилизм, потребительское отношение к брачному союзу; неуважение к совершенно постороннему человеку, который и без её «наездов» страдал от неразрешимых проблем, которые она – не то что понять, даже представить себе не могла. Светлана Фролова – опять неудача. Видимо, автор не мог отправить в первую межзвездную экспедицию, причем в ранге руководителя, человека, морально сломленного. Вот и появилась пресловутая Светлана, которая видела Тобольского три раза – в «детстве, отрочестве, юности» — и влюбилась в него без памяти. Некий такой принудительный хэппи-энд, в который как-то не верится. Опять же – это не психологическая фантастика; упрощение понять могу, но принять – едва ли. Прочие – «звездные девушки», творцы «прибалтийских демографических микровзрывов» — проходят как фон – не раздражают, но ничего сюжету и не дают.

Есть еще одна непонятная для меня психологическая нестыковка. Вот после десанта на Оберон выжили 7 космодесантников = первые экзоты. Следующий, восьмой, экзот – это уже Андрей Тобольский. Непонятно: стереотипность поведения первых семи и резкая разница с поведением восьмого. Первые – все семь – почему-то одновременно, не сговариваясь, затаились. А восьмой – внезапно сразу все осознал и «выдал». Если бы было два человека – было бы понятно. Но если сначала одновременно семь «кротов», а потом, восьмой, сразу, срыватель покровов – это статистически недостоверно.

За героев автору – 8 баллов. Нортон, Поллинг и Тобольский (хотя и рефлексирующий) понравились безусловно.

Сюжет, в том числе, по разделу «экзотизма». Сюжет хорош. Он интригует, местами – до непонимания (которое позднее разъясняется). Детектив, «встроенный в фантастику», чем особенно отмечен первый роман. Ощущение непонятного ужаса. Сопереживание. «Мягкие зеркала», исходя из уже известного, существенно мягче. Хотя этот «пассаж в четыре руки» зримо возвращает нас к мистике первого романа. Читается практически как единое целое. Вообще вредно читать эту дилогию раздельно. Философия, положенная в основу сюжета, не является оригинальной. А вот разрешение дилеммы, ставшей перед человечеством, довольно грустное и нестандартное.

Концепция в целом связная. Мне она понравилась. Практически нигде не вижу натяжки. Кроме вот этих «поющих деревяшек». Все экзотические свойства героев исчерпывающе объясняются проникновением в них неведомой, зеркально-чужеродной субстанции. Но это люди. На неодушевленные предметы эта субстанция действует безусловно – изменяет свойства металла, но – временно. А тут – в рукодельных телеприемниках субстанции нет, изменения структуры – нет, а трансляция – есть. Непонятно.

Инозвездные луногрызы; спиральные завитки, порождающие массопередающие и темпоральные эффекты – все интересно, интригующе.

За сюжет – справедливо поставить 10 баллов.

Две крупных нестыковки в эпилоге. Внешний приемник понесла к звездам флотилия знакомых читателям кораблей, способная доставить бравых космодесантников к ледяным лунам Внеземелья за «разумное время». Но до Нептуна 30 астрономических единиц, а тут 250000. Это в 8000 раз больше. И есть временные рамки – между тем моментом, как Андрей Тобольский дефлорировал гурм-феномен, и моментом рождения Тобольского-экзота прошло восемь лет с некоторым плюсом.

Описанные корабли за обозначенное (да и за любое другое) время преодолеть данное расстояние неспособны. Больше трех с половиной световых лет. Даже при полете со скоростью в одну десятую скорости света на это требуется 35 лет. Но и данной скорости термоядерный импульсный звездолет достичь не способен. Так что, не восемь лет, и не восемьдесят, а, может быть восемьсот. Даже прямоточный корабль, каковым «Тобол» не является, на это не способен.

Он разгоняется только до момента, когда постоянно растущие энергетические затраты на сбор топлива не сравниваются с энергетическим выходом; это единицы процентов скорости света. В параболическом фокусе электронных зеркал первых звездолетов не будут гореть маленькие термоядерные солнца; там будут происходить значительно более энергетические и разрушительные процессы.

Второе. Земля, своим дружеским материнским напутствием (=пинком под зад), отправила к звездам 657 экзотов из зоны спецкарантина «Япет-орбитальный». А вот прибытие на «Великий предок» первой группы детей настораживает. Что это за дети? Отступные экзотам, дабы они не изменили сущность человечества, путем его озеркаливания? Негуманно. Дети экзотов также ставшие экзотами? А как они попали в зону спецкарантина? Кто их туда пустил? Лилию Тобольскую к своему папе не отпустили. Или, может, это дети, рожденные экзотами уже внутри спецкарантина? Может быть, но откуда их столько набралось? Загадка.

Не умаляя творчества автора, считаю, что логичным результатом дилогии могло бы быть рождение у Андрея и Светланы долгожданных близнецов которые, сразу после рождения порадовали бы своих родителей ртутным блеском зубов!

В целом, за все, компилятивно — 8 баллов.

Имеется два авторитетных, но взаимоисключающих мнения об этой рукописи. Одно, принадлежащее автору, о том, что в ней «имеется зерно романа» (любопытно, как это коррелирует с тем самым зерном пшеницы, которое было найдено в кармане робинзонов); другое, принадлежащее Этцелю, о том, что текст никуда не годится. В этом заочном споре (точные диалоги нам, разумеется, неизвестны), я склоняюсь к мнению автора. С поправкой на время его написания (заря творчества автора), это исключительно добротный текст. Почему — я изложу ниже.

Безусловно, правы те, кто видит сильные совпадения с текстом первой части «Таинственного острова». Я скажу больше — масса эпизодов прямо перенесена из текста в текст. При этом, это и множество ключевых эпизодов — единственная спичка, находка пшеничного зерна и сломанный дробинкой зуб моряка (правда, не Пенкрофа, а Флипа). Но и множество, прямо масса, мелких эпизодов также дублирована — заготовка топлива и его сплав по реке, первая охота, поиски и нахождение пещеры (увы, не Гранитного Дворца), розыски инженера Клифтона (аналога Сайреса Смита и его нахождение; что занимает у Флипа гораздо больше времени, чем у Спилета, Пенкрофа и Наба); герои текстов — собака (тут Фидо, там — Топ; Фидо играет ключевую роль в нахождении инженера — как и Топ позднее), и обезьяна Юп (здесь он, разумеется, никакой лестницы из Гранитного Дворца не «выбрасывает»), обследование острова, подъем на гору, изготовление сахара из кленового сока, посуда, устричная отмель; далее — масса знакомых растительных и животных богатств острова — все эти литодомы, деодары, пекари, якамары, агути, муфлоны, трагопаны, черепахи, устрицы, бамбук и т.д; всего просто не упомнишь. Часть эпизодов «Дядюшки Робинзона» попасть в текст рукописи формально не могла — так как она, по тексту «Таинственного острова», относится ко временам, «после дробинки». Это, навскидку: первое пересечение острова и открытие ручья Водопада; это изготовление пороха (о чем речь ниже); это поимка обезьяны; открытие устричной отмели, эпизод с черепахой и пр. Я не стал сличать тексты дословно, поскольку имеется масса переводов «Танственного острова» и единственный изданный в России вариант рукописи «Дядюшки Робинзона», написанный, к тому же, не рукой автора, а рукой его довольно отвратительной жены Онорины де Морель. Сравнивать тут нечего, хотя некоторые фразы прямой речи удивительно дословны (текст «Таинственного острова» я знаю очень хорошо). Даже время действия обоих романов полностью совпадает — начинается все 25 марта.

Чем «Дядюшка Робинзон» слабее «Танственного острова? Многим:

1. Целью автора было показать абсолютно голых робинзонов, что существенно отличает его от прочих последователей Дефо. Тут все не так. И завязка романа совершенно другая. Здесь нет аэростата, пассажиры которого поневоле выкидывают из корзины все вещи. Тут обычная высадка на шлюпке. То есть, шлюпка есть и её не надо строить. У робинзонов есть кремневый пистолет, есть нож Боуи, есть жестяной чайник, есть начальный запас провизии. А вот первая гроза, которую товарища Сайреса Смита пережидали в Трубах, здесь проносится над героями, спрятавшимися под перевернутой шлюпкой (эпизод сильный для любой робинзонады)

2. Фантазия автора здесь явно слабее. Вот первый Огонь, зажженный единственной спичкой. Он гаснет в обоих текстах. Но здесь его снова зажигает также инженер (Клифтон), но с помощью трута, который завалялся в его кармане, высекая искру также имеющимся пистолетным кремнем. Здесь нет Гранитного Дворца, а есть естественная пещера. Здесь есть готовый нож Боуи (который, правда, ломается при вскрытии раковин моллюсков). И нет ножа, изготовленного из ошейника Топа. Здесь Клифтон изготовляет обычный дымный порох, а не пироксилин (и не во второй части, а в первой). О порохе стоит сказать отдельно.

3. Итак, Жюль Верн приводит в «Таинственном острове» убийственные аргументы — дымный порох сложно изготовить равномерного и высокого качества; он должен состоять из одинакового размера зерен, что требует развитой технологии. Пироксилин изготовляется вовсе без технологии, а с помощью просто химии. Дымный порох боится влаги, а пироксилин — нет. Пироксилин в среднем в 4 раза бризантнее пороха традиционного. В «Дядюшке Робинзоне» молодой Верн закрывает на все это глаза.

4. Исходный черновик существенно слабее героями. Из «Таинственного острова» безликим я могу назвать только (и то с натяжкой) — негра Наба. Тут герои только инженер Клифтон и моряк Флип. Может, еще Марк (старший сын). Мелкие, извиняюсь за выражение, дети совершенно излишни. Как и мадам Клифтон. Жюль Верн как не умел рисовать женские персонажи, так и не научился. Отдельно хочется написать про Флипа. Он более всех прочих схож со своим наследником Пенкрофом. Такой же мастер на все руки, такой же неунывающий и изобретательный; даже — такой же любитель табака.

5. Существенно слабее и интригующая часть романа. Ясно, что никакой капитан Немо тут не предполагался. Однако: есть эпизод с дробинкой (абсолютно полный аналог в обоих текстах) и есть эпизод с рогатым петухом (читатели данного отзыва — читайте текст!) Как молодой Верн собирался разрешать эту интригу — нам остается только гадать.

6. Отсутствует «патриотическая» составляющая «Таинственного острова». Нет побега заключенных северян. Я в целом негативно отношусь к истории США. Но вот Гражданская война в Америке — это тот самый эпизод истории, которым стоит гордиться. Более всего разница обнаруживается в истории наименований частей острова. В «Дядюшке Робинзоне» названия безлики — это собственные имена героев и топонимы, обозначающие особенности географических объектов. Нет борца с рабством Авраама Линкольна, которого я ценю куда больше, чем того же Вашингтона. Сам по себе остров, учитывая, что герои «Дядюшки...» его основательно не обследовали, сильно схож с островом Линкольна — и островок имеется (правда, высадка происходит не на нем), и гора (не Франклина) и озеро, и река (не Благодарения), и гранитные утесы, и мысы, и болота; даже сернистый источник.

7. Еще одна цитата из писем Жюля Верна Этцелю — «это будет роман о химии». «Дядюшка Робинзон» вовсе не «химический роман». Химия в ней имеется в значительно меньшем объеме. И нет мечты всех советских школьников — изготовления нитроглицерина; того момента, где Жюль Верн умышленно исказил процесс, дабы не вводить молодежь во искушение. «Дядюшка Робинзон» более похож на «Швейцарского робинзона»; даже есть прямые упоминания оного. Хотя я, надо заметить, «недоделку» Жюля Верна готов оценить выше романа, перед которым автор преклонялся.

В целом. Я рад, что этот черновик издали. И еще более рад, что я его прочитал. Эта робинзонада не слабее «Швейцарского робинзона» или «Крушения Великого океана». Это вполне «вкусный» текст — для любителей соответствующего автора. Это возможность заглянуть в его творческую мастерскую. Это возможность проследить развитие таланта автора «Необыкновенных путешествий». Если кто-то из издателей сюда заглядывает — предлагаю бесплатную идею — надо издавать оба текста под одной обложкой. Это, конечно, будет не массовое издание, однако своего читателя оно найдет — как находят читателей коллекционные книги в натуральной коже.

Еще раз спасибо автору за приятные и волнующие впечатления от чтения. И за то, что я снова (это десять лет назад — в 40 лет!) испытал детские ощущения от чтения жюль-верновского «острова» (Флип и Марк впервые отправляются в лес за дровами и сплавляют их по реке; романтика!). 8 баллов.

В детстве читано неоднократно; издание развалилось на страницы. Но вот вчера, руководствуясь утверждением автора в предисловии, что это книга для взрослых в том числе, и, достигнув 50-летнего возраста, решил её перечитать. И у меня, так сказать, возникли очень нетрадиционные мысли, не отраженные здесь в отзывах, и имеющие весьма спорный характер. Посему, изложу их, хотя и рискую вызвать полемику в оценках.

Чем ЗАПОМНИЛОСЬ.

Прежде всего, потрясающей в своем цинизме и близости к реальности, цитате, которая, в вольном цитировании звучит примерно так: некоторые уже предсказывали Тому, что он станет президентом страны, если его к этому моменту не повесят. Я не стану гадать — то ли американские висельники возвышены как президенты, то ли президенты низки, как уголовники — скажу только, что тут просматривается близость духа руководителей и мерзавцев, вплоть до степени тождества. Надо заметить, что это и до сих пор так.

Далее, величие, исключительность и богоизбранность американской нации проистекает вовсе не из речей современных властных мерзавцев, а из того потрясающего воображение факта, что полтораста лет назад, американе присваивали своим скопищам лачуг и сараев названия Великих Городов Мира — Парижа, Иерусалима или Санкт-Петербурга. Каково?

Эпизод, в котором Том объясняет Геку политическое устройство Европы, согласно которому в Старом Свете кишмя-кишат короли, сидящие на головах другу-друга и прыгающие (!) — невольно вспоминаются прыжковые упражнения знати в Лилипутии — играет новыми красками, когда далее Том сравнивает этих самых королей с американскими неграми, по мотиву отсутствия у обоих категорий фамилий; только имена.

Все культурные люди знают, что Джордж Вашингтон, по своему призванию и истинной природе, является вовсе не отцом-основателем и автором американской конституции, а самым что ни на есть заурядным рабовладельцем, который не только не собирался своих рабов освобождать, но даже наделять их какими-то правами.

Где-то дальше, в глубинах текста имеется и потрясающее признание Гека в том, что он иногда ел (!!) вместе с неграми, причем, подается это чуть ли не как библейское чудо.

Страна, образованная скопищем мерзавцев и уголовников со всех концов света, до середины прошлого века страдавшая от рабства, расизма и сегрегации, никак не может быть моральным ориентиром для прочих стран, на что она претендует.

Конечно есть исключительная в жестокой выразительности «Хижина дяди Тома» (да и «Приключения Гекльберри Финна» значительно сильнее в этом отношении), но, в основном, отношение американского белого патрицианства (включая детей!) к рабам было как раз таким; их не считали за людей, отказывали им в разумности и обращались с ними, как со скотами.

Следуем за мыслями автора далее, преломляя их под необходимым углом. «Великий дух Америки» «Дух истинного предпринимательства», «американская мечта» — как это все показано Марком Твеном? Вот как:

1. Все «предпринимательство» Тома, которому он безусловно научился у взрослых окружающих, состоит в облапошывании сверсников, что считается высшим признаком доблести и благолепия.

2. Когда дети играют в цирк, выясняется, что это никакая не игра, так как за посещение этого «цирка» взимается плата булавками (по три и две штуки)

3. Игрушки Тома — как-то алебастровые и хрустальные шарики, куски мела, рыболовные крючки, лакрица и даже пресловутая «шишечка от каминной решетки», описываются не как игрушки, а как настоящие сокровища, демонстрируя тем самым отношение детей к собственности вообще.

4. Наконец, отличный сюжетных хэппи-энд в виде обогащения героев, что означает он? Вот что: это обогащение не есть плод упорного руда и даже не следствие наследования, нет — это гора золота имеет вполне разбойничье и преступное происхождение. Что же делают с награбленным мудрые наперсники героев? Ничего — кладут их в банк под 6%. В общем, ничего не изменилось за полтора-два века. И посейчас американские разбойники поступают ровно аналогичным образом.

Американское образование. Прямо, нечего тут сказать.

1. Чудовищные суеверия, которые имеются на каждой странице, присущие как взрослым, так и детям, говорят сами за себя.

2. И почему это так? А потому, что практика воскресных школ состоит в тупом зазубривании тысяч библейских стихов, без понимания их смысла и — о Боже — тем более без применения их к реальности.

3. А вот эпизод декламации в главе «Красноречие...», в котором приведены, по утверждению автора, совершенно истинные плоды графомании и бумагомарательства (извлеченные Твеном из бульварной литературы тех лет) действительно приводят читателя в некий шок и прострацию.

Чем ПОНРАВИЛОСЬ?

Невозможно охарактеризовать одним словом. Это и детский роман, про детей и для детей, и робинзонада, искусно встроенная в сюжет. Кстати, прочие «серьезные» робинзонады с участием детей вызывают у меня неприятие и отвращение. Это и Мариэтт и Балантайн, и Висс и даже Жюль Верн. Тут — не так. Тут — юмор и веселие, изрядно поднимающие настроение. Это и некоторый шпионский роман и роман приключений, и прекрасные в своем роде, и высоконравственные эпизоды с разоблачением злодеев (Не могу удержаться чтобы не напомнить об основном антагонисте, коим является «Индеец Джо». Индеец! отношение к которым было не лучше отношения к неграм). Это и чистые, непосредственные и наивные взаимоотношения полов. В целом это некоторая энциклопедия американских до-военных нравов, изложенная с точки зрения ребенка. Сюжет излагать не стану4 это уже сделано до меня с разной степенью подробности.

Герои романа — дети. Взрослые если где-то и присутствуют, остаются как бы на границе поля зрения, мелькают и расплываются.

А мы созерцаем пиратов. разбойников, лесных братьев (то Робин Гуд), озорников и шалопаев, в исполнении бравого Тома и прекрасного Гека.

Бесспорно несмотря на все деструктивные мысли, которые у меня возникли; в силу непосредственного детского восприятия, незамутненного политикой и общей мерзостью современной жизни, оцениваю на 10 баллов. И автору, и его героям.

Читал именно в таком виде и, разумеется, очень длительное время не подозревал о компиляции в этот вторичный текст двух исходных рассказов Дока Смита. При этом, никогда не замечал (ни изначально, ни сейчас) ни следов «объединения» текстов, ни, напротив, следов внутренней дифференциации. Абсолютно однородный текст, где текст второго рассказа просто снабжен подзаголовком «Властитель Тедрик».

Саму идею считаю крайне порочной. Я допускаю, что переводчик может быть талантливей и оригинальней автора, однако, даже это не дает ему никакого права коверкать изначальный текст. А в те далекие смутные времена бытовало такое явление — Толкиена и зарубежных авторов Саги о Конане «пересказывали», а, например, произведения о Ричарде Блейде — вообще переписывали. Непорядок это.

С художественной точки зрения текст прост; его основная идея — нашествие хрононавта-инопланетного пришельца-посланца далекой Галактики-попаданца из других измерений и т.д. в примитивное общество, и последующих из этого событий — многократно обработана. Изюминка здесь в том, что написано очень давно, и, вероятно для своего времени смотрелось свежо. Посему, никакого недостатка в этом не вижу.

Недостаток, на мой взгляд, в другом. Сюжет не только прост, он еще и упрощен. Крайне сомнительно, что даже наилучший меч из высоколегированной стали может изменить историю целого общества. Равным оразом, сомнительно, чтобы кузнец Тедрик, даже в непробиваемом панцире и с указанным мечом, может справиться с 10-20 противниками — что имело место в двух первых столкновениях с дворцовой стражей. Тем более, позднее, когда этот самый Тедрик выступает в качестве тарана, находящегося на острие наступающего отряда. Хотя, соглашусь, что и указанный недостаток для литературы того времени не является чем-то необычным.

Падение культа Сарпедиона от уничтожения его идолов — хоть и обосновано автором, но кажется недостаточно достоверным. Куда девалась мощная организация, которая веками терроризировала абсолютно теократическое общество?

Дальнейшие поступки Тедрика, инспирированные хрононавтом Скандосом, читаются с интересом, и даже не вызывают протеста, но также кажутся простоватыми и примитивными.

Тем не менее, в целом, понравилось, так как прочитано мною несколько раз. Антураж космической оперы, в декорациях средневековой сказки, вполне соблюден. Думаю, 8 баллов заслужено.

Чистый антифашистский памфлет, замаскированный под ответвление классического уэлсовского сюжета про нашествие марсиан.

В связи с этим:

1. Не создает интриги, так как исходный сюжет известен (хотя конец сюжета и любопытен по-своему).

2. Представляет собой практически чистое публицистическое произведение, в котором в качестве фашистов выступают марсиане — практически весь текст есть рассуждение и переживания ГГ.

3. Марсиане не представляют собой значительного отступления от оригинала и на махровых фашистов не тянут, хотя и выглядят несколько более зловещими.

4. Главным фашистом является ГГ, в зоопарк чудовищных мыслей которого читателя погружает его сон разума.

5. ГГ гипертрофирован и упрощен до невозможности. Он изначально является полностью и окончательно разложившимся — сначала он предает малознакомых людей, потом хорошо знакомых, потом вообще постороних, потом Родину, а в итоге вообще все человечество. И это не выглядит эволюцией его взглядов. Мне как-то в это верится с трудом. При всей своей нелюбви к англосаксам, я все-таки в курсе, что они с фашистами воевали, а не сотрудничали.

6. Имеется четкий классовый подход автора. Если положительные герои — это рабочие, а если негодяи и подлецы — то родовитые аристократы. Более того, ГГ предпочитает власти «рабочих и крестьян» власть наихудших фашистов или, вообще, марсиан-вампиров. Кстати, мыло из человеческого жира и абажуры из кожи тоже поминаются.

В связи с указанными обстоятельствами — общей «памфлетности» (сплошная философия сомнительной ценности), гиперболизированности героя (например, его рассуждения о половой привлекательности марсиан для земных женщин!) и отступлений от исторической правды (например, отождествление послевоенных немцев с фашистами), оценить высоко не могу. 5 баллов.

Шерлок Холмс как агент по розыску потерянных булавок.

Основано на упоминании Мери Морстен о деле Сесил Форрестер в «Знаке четырех».

Начинается с пародийного применения Уотсоном дедуктивного метода Холмса на его очередной посетительнице и клиентке. Уникально (в нехорошем смысле), что Холмс все «выводы» Уотсона одобряет и не добавляет к ним ничего. Грань между персонажами неким образом стирается, что не есть хорошо.

Сентябрь 1886 года; прямая текстовая датировка.

Крайне простой сюжет. Я не знаю, каким образом трактовало английское уголовное право 19 века события, послужившие его основой, но, похоже, что явно не как преступление (если только против светских условностей). Крайне простое построение сюжета — всего только один опрос Холмсом клиентки, с минимумом вопросов, и одна совместная поездка Холмса и Уотсона к моментально установленному виновнику. Характерно, что вопросы Холмса и ответы на них дают возможность не только Холмсу, но и любому читателю вообще, моментально угадать все последующие события, и даже мотивы поступков виновного. Ни знаменитой картотеки, ни клубов сигарного дыма, ни напряженных размышлений Великого Детектива. Вопрос вознаграждения также не поднимается.

Ограниченный круг действующих лиц. Нет Лестрейда (и любого его аналога); нет даже миссис Хадсон. Всего четыре человека.

Атмосфера Лондона не чувствуется.

Дыхание 19 века не ощущается.

Дедуктивный метод не просматривается.

Совсем бесцветный рассказ, а хотелось бы, чтобы Холмс играл яркими красками. 6 баллов.

P.S. Как можно заметить, рассказ все-таки написан не специально для сборника Майка Эшли, то есть — не заказной (таких несколько — которые изданы ранее, чем самый сборник — ранее 1997 года — «Общество нищих-любителей» рассказ Муркока и пр.), Поэтому оцениваю довольно высоко, невзирая на многочисленные изложенные замечания.

Любопытно, что это не про «расщелину», а про древнеримский тоннель. А Голубой Джон — это вовсе неизвестный науке минерал.

Только слово «ужас» из названия соответствует содержанию.

Конан Дойл использует все приемы нагнетания этого ужаса — ничего не описывает детально. Вой из тьмы, клочья шерсти, монструозные следы, пропажа овец (и людей). Даже в кульминации ГГ видит тварь в ночном мраке, или мельком перед потерей сознания. Так что монстр остается загадочным, мелькающим где-то на границе поля зрения. И только врезавшийся в память рассказчика «кадр», со вставшим на дыбы медведеподобным существом, превосходящим любого медведя в десять раз, и его выпученные, слепые, глаза, позволяют составить впечатление о реликте, с которым столкнулся ГГ.

Все добротно, хотя и простенько; дневниковое повествование; нагнетание экспрессии; сомнения в умственном состоянии героя.

Объяснения событиям даны исключительно как плод умствований рассказчика. Было бы у автора желание, он мог бы развить идею до размеров повести. Конец предсказуем.

Читал в издании ельцинской поры (https://fantlab.ru/edition65553) и оно меня порадовало тем, что в пещере, во мраке, герой внезапно садится ... на диван. Кто накосячил — выяснять не стал.

8 баллов.

Шерлок Холмс и влиятельный (сиятельный) клиент.

Основано на извлеченном из «Скандала в Богемии» дарлингтоновском скандале и «документах, найденных в одной страховой компании». Поскольку, в отличие от прочих упоминаний Уотсона, именно это — не просто упоминание, а намек на сходство обстоятельств «Скандала в Богемии» и настоящего рассказа, это дает читателю богатую пищу для предположений о сюжете, еще до собственно чтения.

1886 год. Странно, что в этот момент у Холмса уже есть друг в Агентстве Пинкертона, хотя его поездка в Америку, в «Долине ужаса», еще впереди.

Рассказ вялый. Холмс с Уотсоном наслаждаются вагнеровским «Зигфридом», а по возвращении домой, обнаруживают очередного клиента которого им любезно передает миссис Хадсон.

Изначальная стандартная дедукция Холмса, в завязке, о посетителе и его деле очень натянута; никакого блеска. Да и в дальнейшем — все примерно такого же сорта. Даже больше. Очень приличная задумка автора относительно собачьей шерсти влечет совершенно тупой вопрос Холмса (???) — есть ли собака в доме? Как выясняется буквально через страницу, Холмс обнаружил шерсть собак трех пород. Поэтому, его вопрос тупой. Клиент ответил, что собаки нет, но если бы он ответил «да» — все равно, никаких выводов из этого Холмс сделать не смог бы. Дальнейшее расследование Холмса основано не на наблюдениях и выводах, а на знаниях. Это замечательное качество Холмса, однако, к собственно дедукции, оно отношения не имеет.

Герои исключительно архетипичны и лишены индивидуальности. Есть туповатый и напыщенный лорд. Есть его пасынок — «золотой мальчик», запутавшийся в карточных долгах. Есть его мать, чрезмерно любящая свое чадо. Есть аристократ сомнительных достоинств, дружный с указанным пасынком. И есть (в качестве упоминания) опереточные американские злодеи-гангстеры.

Завершение мрачноватое. А вот, что сталось с американскими злодеями — поймали их пинкертоны, или нет, вообще остается за кадром.

Основная претензия к рассказу — маловыразительность. Сюжет совсем не запоминается. Обычно, при вторичном прочтении — хоть что-то от первого в памяти остается. У меня не осталось ничего. Второй раз читал — как в первый. Но с литературной точки зрения равно как и точки зрения холмсоведения, у меня претензий нет. Так что, 6 баллов.

Благодаря данному рассказу я разоблачил давнее злодейство советского переводчика Холмса Корнейчукова-Чуковского.

Составитель сборника, Майк Эшли, в предварении, не относящемся к тексту рассказа, предупредительно сообщает читателям, что он основан на упоминании Уотсона о трагедии семьи Эбернетти в рассказе «Второе пятно» и его бумагах, обнаруженных в букинистической лавке в Австралии.

В моем восьмитомнике Конан Дойла, в рассказе «Второе пятно», я никакого упоминания об Эбернетти не обнаружил. В советском же сборнике «Записки о Шерлоке Холмсе» также нет никакого масла и петрушки. Более того, в сравнительно новом, российском, однотомном сборнике всех произведений о Шерлоке Холмсе, текст рассказа также лишен поминаний о Эбернетти, масле и петрушке. Я буквально осатанел. Перевод во всех изданиях один и тот же. Только в сети я нашел дореволюционный (1904 года; А. Н. Линдегрен; Вестник Иностранной Литературы. Книга VIII.) перевод, который тут даже не упомянут на странице рассказа в списке переводов, в котором все это есть. Получается что автор Мойдодыра не только волюнтаристски обрезал Сагу о Холмсе, воспрепятствовав публикации «Долины ужаса» и ряда рассказов, но и самые рассказы обрезывал. Зачем? Этот вымаранный из текста абзац не противоречит ни диалектическому материализму, ни теории классовой борьбы, ни советскому образу жизни. Чистый волюнтаризм, благодаря которому мое мнение о Корнейчукове, и без того неодобрительное, пало еще ниже.

Сам рассказ.

Накрепко привязан к оригинальному Холмсу. Уотсон страдает от последствий ранения афганской пулей, причем, теперь, в примирение описок Конан Дойла, эта пуля сидит не в плече и не в ноге, а в теле. Дважды упоминается пристрастие Холмса к кокаину. Табак по-прежнему хранится в персидской (тут — турецкой, что говорит о незнании переводчиками класических оригиналов) туфле. Холмс, в процессе расследования, неимоверно обкуривает помещение, выгоняя Уотсона в клуб («Собака Баскервилей»). Упоминается «гиена и павиан» из «Пестрой ленты» (опять таки, минус переводчику — тут вместо гиены — гепард). Даже дословно цитируется, но без кавычек, фраза Элен Стоунер. Холмс прибегает к гриму и переодеваниям. Все это узнаваемо, и вполне примирило меня с этой очередной попыткой творчески освоить наследие Конан Дойла. Можно считать это воспроизведением холмсовских штампов (игра на скрипке и т.д.), но я ухищрения автора воспринял вполне положительно.

Плюсом идет то, что рассказ явно написан с удовольствием. Это не вымученная попытка взять из Конан Дойла упоминание о расследовании и нарисовать вокруг него шитый белыми нитками сюжет. Трагедия семьи Эбернетти, раскрытая благодаря наблюдению за петрушкой, погрузившейся в растаявшее масло, здесь вписывается в сюжет очень органически.

Расследование продвигается путем мелких последовательных действий Холмса, без каких-то прорывов. Логика руководит его действиями, что очень заметно.

Сопричисленные к сонму героев рассказов дети Эбернетти обрисованы скупыми, но вполне яркими, красками и индивидуальны.

Прогулка Холмса и Уотсона по туманному Лондону очень понравилась.

Хэппи энда нет. Более того, Холмс в данной ситуации не может «отпустить» преступников, которые ему более симпатичны, чем нанимательница, хотя и благородно скрывает от полиции факт покушения на него, которое только случайно не увенчалась успехом. Холмс удовольствуется тем, что сдирает с нанимательницы внушительный гонорар. А Уотсон отправляется в Баден-Баден лечить свои афганские раны.

Практически, это один из лучших рассказов сборника; вполне классический Холмс. 10 баллов.

P.S. Улыбнуло, что Уотсон поминает Достоевского.

Вопреки аннтотации, это никакая не статья, а самый что ни на есть рассказ о «жизни и приключениях Шерлока Холмса». Автор старательно описывает свою «охоту» за жестяным чемоданчиком Уотсона (из «Загадки Торского моста»), в котором хроникер хранил свои материалы о неопубликованных расследованиях великого детектива. Чемоданчик оказался украденным, и розыск информации о Холмсе пошел по частным собраниям, архивам Скотланд-Ярда и газетам 19 века.

В общем, автор (и составитель всего сборника) играет в игру «Холмс существовал, равно как и Уотсон».

Для тех, кто склонен играть в такие игры, это весьма симпатичная зарисовка; жалко, что всего две страницы текста.

Как вступление к последующим 26 рассказам разных авторов весьма уместно. 10 баллов.

Молодой Холмс против Себастьяна Морана ... и Мориарти.

Можно считать приквелом «Пустого дома».

Представляет собой «памятные записки» Шерлока Холмса (написано от его лица), сопровожденные предисловием Уотсона, переданные Холмсом Уотсону в 1894 году (сразу после истории «Пустого дома»), и помещенные последним в банк в 1897 году (упоминается «Дьяволова нога»), с указанием Холмса опубликовать «через 100 лет». Рассказ впервые опубликован в 1997 году — отличная, хотя и несколько тяжеловесная задумка!

Предисловие Уотсона позволяет не только датировать время «манипуляций» с текстом рассказа, но и «вываливает» на читателя массу креативных (и не вполне канонических) сведений о Холмсе: он родился в Голуэе, Ирландия; окончил Тринити-колледж; в Ирландии познакомился-столкнулся с Мориарти; имеет дядю Роберта Холмса — являющегося юристом и общественным деятелем. Кроме того, сначала Уотсон коверкает фамилию Мориарти (обосновывает её англизацию от исходной ирландской), а потом совершенно аналогичную операцию Холмс проделывает с фамилией Морана. В общем, все ирландцы — и Холмс, и Мориарти, и Моран — подумываю, а автор не ирландец ли?

«Памятные записки» Холмса это описание одного ланча в дублинском клубе «Килдейр-стрит», в компании Майкрофта (который уже продвинулся по общественной лестнице), по случаю получения Шерлоком стипендии Оксфорда, в 95 фунтов в год, с разоблачением мелкой, но крайней неприятной выходки Морана, следствием которой являются вопли обесчещенного Морана «Вам это даром не пройдет, Шерлок Холмс». Да уж, креатив так и брызжет. Себастьян Моран из «Пустого дома», по словам Холмса, до определенного момента делал карьеру честного солдата. А тут он начинает безобразничать аж в 1873 году, причем, в пьяном виде.

Холмс сообщает нам, что он учился в Тринити-колледже вместе с Джонатаном Свифтом и Оскаром Уайлдом, причем последний угрожал Холмсу написать повесть о страшном портрете!

Холмс уже чемпион колледжа по боксу и фехтованию на шпагах и рапирах.

Ланч в клубе сопровождается описанием массы аристократов; по крайней мере, лорда Росса (в тексте почему-то звучит Риза), я опознал как реальное лицо. Вообще, подозреваю, что во всем тексте вымышленными являются только Шерлок, Майкрофт, Моран и Мориарти. Это также чрезмерная попытка привязать героев к реальности, от каковой неопытные читатели вполне могут поверить и в реальность самого Холмса!

Мориарти просто присутствует; мы созерцаем его описание — глазами молодого Шерлока. А вот Моран, как указал выше, совершает крайне позорящий аристократа поступок. Холмс его разоблачает. Особого блеска дедукции здесь не наблюдается. На мой взгляд, Холмс просто наблюдателен и логически последователен. Видимо, таким и должен быть молодой (еще не детектив) человек 20 лет от роду.

Читается легко, однако многочисленные отступления от канона все-таки не дают возможности оценить высшим баллом. Заслуженно — 8.

P.S. Уотсон упоминает «Практическое пособие по пчеловодству», которое Холмс написал уже после выхода в отставку, после 1903 года, следовательно, упоминание о нем никак не могло попасть в рассказ, «запечатанный» в банке с 1897 года.

Шерлок Холмс срывает маски.

Классическое сочинение, основанное на стандартных приемах Конан Дойла. Холмс угадывает, чем занимался весь день Уотсон («Собака Баскервилей», например); встречает очередного нервного посетителя, который рассказывает таинственную и интригующую историю (масса текстов); рассказывает, чем этот посетитель занимался днем (смотрим, например, «Пеструю ленту»).

История посетителя также вполне стандартна; даже «изюминка» данного рассказа — мерзкая, нечеловеческая рожа в окне — извлечена автором из «Желтого лица».

Нельзя сказать, что читается без интереса; но стремление автора следовать канону чрезмерно.

Холмс с Уотсоном выезжают на место происшествия, осматривают очередной мрачный, уединенный особняк; потом его окрестности; ночуют в гостинице, после чего Холмс производит стандартные хитроумные розыскные мероприятия (непонятные Уотсону) и ставит свои ловушки.

Ночевка в зловещем особняке; бдение во мраке (снова «Пестрая лента»), погоня за явившимися злодеями и — гибель одного, с последующим разоблачением второго.

Рассказ разделен на семь глав; последняя завершает историю (не сюжет; сюжет завершился ранее). Здесь же раскрывается загадка, которую Холмс разрешать не стал. И Холмс играет на скрипке.

Специфично, что в сюжете полностью отсутствует официальная полиция; следствие с начала и до конца является строго частным. Холмс, что не часто, получает солидное денежное вознаграждение. Завершается полнейшим хэппи эндом.

В целом, неплохо, хотя как отметил выше, автор компилирует стандартные приемы и демонстрирует недостаток собственного воображения. Зато он не наделяет классических героев неведомыми свойствами характера и привычками. 7 баллов.

Шерлок Холмс против тупого преступника.

Сюжет весьма напоминает «Берилловую диадему» из канона, с известным упрощением в данном случае.

Рассказ, с претензией на классику. Претензия, в общем-то, обоснована. Уши «Диадемы» лезут отовсюду. А еще, одним моментом, напоминает «Москательщика на покое». Такое впечатление, что автор не творчеством занимался, а старался максимально похоже на Конан Дойла написать. Больших плюсов за это давать, думаю, не стоит.

Из любопытных моментов:

Уотсон, при осмотре прилагающегося к сюжету трупа — что почти уникально — делает тот же вывод, что и Холмс.

Лестрейд, который также прилагается к сюжету (и здесь потуги на максимальную приближенность к оригиналу), демонстрирует классическую тупизну и самомнение.

Очень скомканное завершение; такое впечатление что автор не влезал в заявленный размер рассказа (хотя именно этот рассказ самый короткий в сборнике).

Интеллектуальная работа Холмса практически не показана — поскольку преступник оказывается исключительно тупым и его вина устанавливается уже на этапе осмотра места преступления. В остальном — Холмс лишь ищет подтверждений этой вины.

В целом — все замечания мелкие, но, к сожалению, их много. Посему, не имея особых претензий ни к сюжету (взяты лучшие черты оригиналов!), ни к изложению, ни к героям — тем не менее, только 6 баллов.

«Шерлок Холмс не смог победить американскую коррупцию».

Еще один из рассказов, безусловно портящих сборник Майка Эшли. Начинается все с пресловутого «исчезновения Джеймса Филимора» (упомянутого Уотсоном в «Загадке Торского моста») — якобы Шерлок Холмс в молодости не смог разрешить это дело, в связи с чем запомнил фотографию пропавшего и на протяжении 30 лет везде искал его, вглядываясь в лица встречных-поперечных.

Будто ему больше нечем заняться! Кстати, само исчезновение обошлось без какой-либо «воронки» — не знаю, то ли автор намудрил, то ли переводчик.

Место действия основой части рассказа — США. Отбытие туда Уотсона (в отличие от иных аналогичных случаев небрежения профессией) — здесь одобряю полностью; цель благородна. А вот Холмс выезжает туда с целью разоблачения коррумпированного мэра Сан-Франциско и его шайки.

Поскольку об этом речи больше не ведется (даже ни намека, ни примечания); это только выдуманная (и тут же забытая) автором причина отъезда в Америку — вынужден предполагать, что американская коррупция неистребима. Вообще, автор явно страдает проблемами со связным построением сюжета.

По прибытии героев в США, читатели принуждены выслушивать длинную лекцию по истории и теории синематографа, в исполнении Холмса, от которой хочется изблевнуть. К чему все это?

Как не смазанная телега, со скрипом, сюжет все-таки переползает к детективной части, обозначенной в начальной зарисовке.

Все, аут. Автор предлагает настолько глупейшее разъяснение им самим же придуманных загадок, что только диву даешься.

Не обнаружил во всем тексте буквально ничего, заслуживающего похвалы, кроме благородной причины отъезда Уотсона в Америку. Но за нее я должен давать оценку Уотсону, а не рассказу. А рассказу — 3 балла.

«Обряд дома Месгрейвов-2»; сиквел.

Рассказ, относящийся к худшей части сборника Майкла Эшли.

Нет, начинается бодренько. Предложенная Холмсу загадка достойна его не только по мнению автора, но и по моему мнению.

Исследование конверта — отлично, дедукция на высоте (хотя некоторые предположения — игра слов, например — кажутся натянутыми).

Однако начав за здравие, автор продолжает и заканчивает за упокой.

Во-первых, по совершенно непонятной мне причине он присвоил рассказу «говорящее» название. Рэйчел Хауэлз — это скрывшаяся от Холмса и правосудия служанка сэра Реджинальда в «Обряде дома Месгрейвов». А оригинал-то, между прочим, широчайше известен.

Как только в тексте появляется Месгейв — не оригинальный (тот погиб на охоте), а его сын — и замок в Харлтоне — все, можно дальше не читать. И суфлера можно отпустить домой; зрители этого лицедейства сами подскажут героям их реплики — если те вдруг их забудут. И насколько мощен и оригинален рассказ Конан Дойла, настолько слаб этот. Я даже скажу вот что: любой внимательный читатель «Обряда...» совершенно точно ответит на вопрос, который туповатый Уотсон задает Холмсу почти в самом конце. То есть, любой читатель вправе претендовать на дежурное изумление Уотсона.

Во-вторых, оригинальный «Обряд...» в конце рассказа дает совершенно четкий ответ на один юридический вопрос. Я не знаток международного права 19 века, однако верю Конан Дойлу — если он так написал — значит так и есть. Автор данного рассказа почему-то решил снабдить свой текст утверждением противоположного содержания; которое при этом выглядит как скучная и излишняя длиннота.

В-третьих, Рэйчел Хауэлз в оригинальном «Обряде...» охарактеризована недостаточно ярко — кроме её пылкости и невротического склада характера точно не сказано ничего, однако у меня сложилось впечатление, что это довольно жалкое, забитое существо которым помыкают гнусняки, типа Брайтона. Тут же автор опять демонстрирует нам креативный подход к освоению наследия Конан Дойла; он делает из девушки прямо какого-то Мориарти в юбке. При этом, Холмс — что поразительно, этой убийцей восторгается, хотя это далеко не Ирэн Адлер — за той смертоубийств не значится.

В итоге: за первую часть рассказа, которую я считаю приличной, и только за нее — 5 баллов.

«Шерлок Холмс против серийного убийцы».

Если, скажем, у Джека-потрошителя достоверно 5 жертв, то здесь мы имеем четыре. Причем, я недаром вспомнил именно о Потрошителе — тут как раз автор нас «радует» аналогичными, необычайно зверскими преступлениями, с изъятием органов жертв.

Нигде в классической Саге я ничего подобного не встречал; особенно, с такой пугающей детализацией описаний трупов.

Это несколько шокирует — так как сочетается с как всегда элегантным Холмсом. Уотсон тут не бесполезен — он профессионально производит осмотр жертв. Но стандартный парадокс шерлокианы — Уотсон видит все то же, что и Холмс, однако того, что нужно, не замечает, и надлежащих выводов не делает.

Считаю безусловным плюсом рассказа, что разгадка (как и в оригинальных творениях Конан Дойла) гениально проста. Тут вообще никаких сюжетных намеков давать нельзя. И как раз в этом рассказе я вообще никаких изъянов в логике не заметил. Просто отличный сюжет, прямо классика Холмса.

И Холмс тут блистает; расследование серии, поставившей в тупик официальную полицию, происходит невероятно быстро. Выводы Холмса просты, но блестящи. Антагонист, кстати, явно психически ненормален.

Девять баллов; минус один за излишний натурализм — просто к такому в Холмсе я не привык.

Попытка «раскрытия» намека Уотсона (Пенсне в золотой оправе) на некое неописанное расследование, который, наряду с гигантской суматранской крысой и историей алюминиевого костыля, я считаю наиболее интригующими. Попытка не первая; даже в данном сборнике, в другом рассказе, пиявка также имеется, хоть и не действующее лицо. Но про иные конкретные рассказы мне просто известно; другие варианты истории я не читал.

Как это удалось.

Сюжет в целом является плодом необычайно буйной фантазии автора. Именно, необычайно буйной. Считаю, что никто, даже семи пядей во лбу, предсказать такой сюжет, прочитав его начало, не сможет.

Очень сильное начало Очередной посетитель Холмса, со своей очередной загадочной историей. Но здесь история имеет совершенно явный мощный мистический намек. Конечно, до истории Собаки баскервилей далеко но я равным образом далек от мысли обвинить автора в неспособности приблизиться к величайшему творению Конан Дойла.

Самый сюжет. Предствляется нагромождением событий, каждое из которых имеет малую вероятность, но все-таки возможно. Однако, когда весь сюжет — это маловероятные события — перебор, по-моему. Вот эпизод появления главной героини — пиявки, собственно — герой мог конечно, задремать, но — маловероятно. Тут же появляется доктор злодейского вида и производит некие манипуляции, смысла которых герой не постигает. Возможно? Да, но герой слепой какой-то. Вот это я и имею ввиду. Расчет злодеев в каждом случае на невнимательность. Злодеи так поступать не вправе.

Далее по тексту идет набор технических перлов. У Холмса откуда-то появляется только что изобретенный рентгеновский аппарат; и Холмс его применяет в медицинских целях — тогда, как рядом есть настоящий медик Уотсон (относительно настоящий, конечно — он больше писатель), который — ни в зуб ногой. В развязке Холмс — уже точно настоящий физик, а не детектив, проявляет познания в электротехнике (генератор Теслы, но и не только).

В целом, за буйную фантазию автора, отношу этот рассказ к лучшей части сборника. Минусую два балла — за искажение образа Холмса-детектива (он не физик, все-таки) и за оборванную сюжетную нить с сестрой главного героя — её действия идут вполне в русле злоумышлений злодеев, но она, вроде, не виновата. Как так вышло — не разъясняется.

Итого — 8 баллов. Рекомендую не почитатетям Холмса, а любителям замысловатых сюжетов и замысловатых преступлений.

Весьма неравномерный сборник; содержит и совершенно классические вещи; и откровенно слабые; а также вещи, рожденные в исключительно буйных мозгах авторов (в хорошем смысле).

Чем запомнился в целом:

1. Охватывает период с 1873 года (это первые дела Холмса!) — и аж до 1918 года. Да, герои воюют в первой мировой войне. Каждый рассказ предваряется «исследованием» относящихся к рассказу моментов — откуда сюжет (ссылки Уотсона во многих рассказах), какой конкретно год и т.д. Мне вот это очень понравилось.

2. Мелькают реальные персонажи — Уэллс, Оскар Уайльд, какой-то весьма известный преподаватель колледжа. Склоняюсь к мысли, что это не есть хорошо — самодостаточный мир Холмса от этого не становиться реальнее, а, напротив, эту реальность утрачивает. Мориарти мелькает в молодости Холмса что резко противоречит канону.

3. Совершенно ненормальное количество техницизмов в тексте. Тут и радий, и ренгеновский аппарат и генератор Теслы и синематограф. Вплоть до космического корабля (!!!) и пузырька с лунной пылью. Образ Холмса это изрядно портит, так как он внезапно становится физиком, любителем фантастических романов, медиком (!!!) — и это в компании тупого Уотсона. А мне вот нравится ограниченность Холмса! Не нужно делать из него супермена-всезнайку.

4. Содержит полную хронологию дел Холмса, которая полезна, но в некоторых моментах весьма спорна.

5. Наоборот, отсутствуют «герои» типа: дьявола (да, а вы что ли не знали, что Холмс с ним знаком?), Дракулы, доктора Джекила, Фу Манчу.

6. Форзац (оба) издания представляет собой некую энциклопедию, содержащую разъяснение потенциально непонятных современному читателю понятий — справочник Брэдшоу, ольстер, макинтош, эркер и так далее. Отличная задумка!

7. Масса иллюстраций Сидни Пэджета и др., обрамляющих новые повествования оригинальными изображениями.

Любителям Холмса следует читать с осторожностью — дабы не потерять сон и не испытать внезапного острого желания броситься с дрекольем на этих гнусняков, чуть было не просочившихся в добропорядочную шерлокиану. Особенно, с него не следует начинать знакомство с Холмсом. Относящимся к Холмсу без особого пиетета, просто как сборник детективных рассказов — вполне пригоден.

Из-за неравномерности качества рассказов, поставлю нейтральную среднюю оценку, где-то 7.

«Шерлок Холмс на выезде» — в Индии или на Цейлоне — непонятно.

По приглашению своего друга Тревора — да,да! Того самого, из «Глории Скот».

Что он расследует — полностью понятно из заглавия. Напишу, как он расследует.

Автор радует читателей изумительно прекрасной дедукцией по поводу карточного стола. Да и вообще, Холмс хорош; и Уотсон тут не нужен (его кстати, и нет Если бы он на месяцы своих пациентов бросил — я бы его совсем перестал уважать).

Расследование описано подробно («Все ходы записаны»). И неоднократно радует нас строгими логическими построениями.

Есть два момента нарушения логики по ходу повествования. Я не понял, почему он заинтересовался девушкой Многозначительное молчание Великого детектива — это нам понятно и знакомо, но объяснения последующее слабовато.

И в конце (это менее заметно), нахождение пропавших — выглядит простым предположением. Но вот объяснение ночных призрачных воплей предложено просто отличное! Не ждал!

Чем еще понравилось:

1. Пропавшие джентльмены оказались гнусными мерзавцами — это всегда нравится.

2. Мерзавцы получили по заслугам — даже слишком суровым образом

3. Хэппи энд в остальном.

Это почти классический Холмс; очень понравилось; за огрехи в логике отнимаю один балл. Итого — 9 баллов

«Шерлок Холмс» без друзей, без связей, без финансов, без опыта», вооруженный лишь острым умом и несомненным детективным таланом. То есть, молодой Холмс.

По времени примерно совпадает с «Глорией Скотт» из канона. Но «Глорию...» Холмс сам лично излагает Уотсону по прошествии значительного промежутка времени, то есть сам правит историю — убавляет и прибавляет где считает нужным; соответственно, «Глория...» и выглядит неотличимо от прочих классических рассказов. Здесь же Уотсон, потрясенный смертью друга в пучине Рейхенбахского водопада, в одной из своих поездок, случайно встречается с бывшими преподавателями Холмса-студента, и буквально вырывает у них обстоятельства данного происшествия. Тут, соответственно, изложены наблюдения и точка зрения этих стариканов, откуда сильные отличия рассказа от классического творения пера Конан Дойла.

Холмс здесь именно такой, как я написал в начале — у него нет близких друзей, нет связей; предполагаю, что и финансов немного. А отсутствие опыта черпаю из «Обряда дома Месгрейвов» — там, где описаны напряженные занятия Холмса на выбранной им стезе в течение ряда лет.

А противостоят Холмсу сильные мира сего Легко предсказать, чем в реале кончилось бы такое столкновение. Оно так и кончается в рассказе — начальство колледжа покрывает это дело; Холмсу предложено молчать; он благородно отказывается и ... вынужден покинуть колледж. Мягко говоря, автор тут, конечно, несколько грешит против канона — нигде не говориться, что Холмс учился в двух разных местах; с другой стороны, четкого опровержения данного обстоятельства я также нигде не встречал.

Прошу меня не рвать на части, я субъективен но такой Шерлок мне не нравится. Холмс — это нерушимая Скала, это Монолит, это гранитный обелиск на дартмурских болотах, на который набегают волны лестрейдов, королей Богемии и мориарти; набегают — и отступают, оставляя только пену! А Холмс остается — нерушимый, самостоятельно решаюший вопросы Добра и Зла. К такому Холмсу я привык а тут — все не так. С другой стороны я прекрасно понимаю, что молодой Холмс не мог быть иным, люди с возрастом меняются, и поэтому испытываю к автору теплые чувства за то, что он ограничил унижения Холмса только тем, что изложено в рассказе. И — да! Холмс уже отличный боксер!

Следствие о пропаже картины. Первые четыре хода Холмса — абсолютно логичны; это знакомый нам деятельный Холмс. Далее повествование автора несколько провисает, так как последующие события выглядят менее привязанными к ходу расследования.

А разоблачение злодеев, мягко говоря, притянуто за уши. Но склонен считать, что тут Уотсон просто не мог выявить всех ходов Холмса (его-то рядом нет! объяснить некому!) и, соответственно, описал события сумбурно. Умиляет, что уже тут Холмс готов пойти на незначительне нарушение закона, в целях разоблачения злодунцев — как он не один раз поступал и впоследствии.

В общем, очень неплохой рассказ (особенно для данного сборника); отнимаю всего два балла — за изложенные выше огрехи и за унижения Холмса (да, я злопамятен!). Итого, 8 баллов.

«Медицинское приключение доктора Уотсона»

Именно так, потому что первую треть текста составляет описание симптомов «загадочного заболевания». Проблема в том, что оно вовсе не загадочное. Любой изучавший гражданскую оборону=каждый — моментально догадается о чем идет речь. Мало того, читатель испытывает сильный когнитивный диссонанс. Вот ладно бы это было написано в начале прошлого века! Это и была бы загадка. Но зачем в конце века писать о загадочном заболевании, характер которого угадывается моментально.

И, соответственно, весь дальнейший сюжет угадывается также мгновенно. Поскольку все очевидно, не буду ставить никаких спойлеров, а напишу вот о чем. В последних двух третях текста автора совершает еще один невиданный поступок. Каждый изучавший физику в объеме средней советской (о современной — разговор другой) школы прекрасно знает, что количество радия или, к примеру, протактиния, в любой момент времени строго одинаково, поскольку их существование обусловлено исключительно нахождением в естественных радиоактивных рядах. А их количество обуславливается соотношением периодов их полураспада с периодом полураспада материнского элемента. Отсюда следует физическая невозможность существования никаких «месторождений» сильнорадиоактивных элементов. Их количество ничтожно, а для добычи нужно перерабатывать тысячи и миллионы тонн руды материнского элемента. Поэтому ничего радиоактивного в волшебной коробочке находится не могло, и облучиться никто не мог! Даже самый махровый конспиролог, верящий в существование философского камня в средние века (рецепт которого был потом забыт), не поверит, что наши пращуры умели выделывать радий (прочих элементов настолько мало, что их на кончике иглы рассматривают, а не в сундуке хранят.) Единственное с чем соглашусь — что описанная в рассказе картина, в том числе голубоватое свечение порошка (а не раствора) — точь-в точь похожа на известный эпизод в Бразилии 1987 года — там и результат был аналогичный Но там-то был вскрыт источник с искусственным элементом. Не хватало еще поверить, что в 1500 или каком году умели цезий радиоактивный делать.

Тут вроде бы пора ставить точку, но, неожиданно нет.

Рассказ имеет три плюса, за которые дам ему три балла:

1. Описание атмосферы и самого места нарисовано мрачными и яркими красками.

2. Взаимоотношения в паре Холмс — Уотсон неожиданно вполне соответствуют канону.

3. Сама идея рассказа оригинальна хотя и бредова.

Итого соответственно, три балла.

«Ужас морей». Рассказ, который, предположительно, должен вызывать у читателя ощущение ужаса и мурашки — на деле, по прошествии столетия, ничего такого не вызывает. Мир изменился и люди вместе с ним. Многочисленные террористические акты, свидетелями которых мы все становимся, притупили способность ужасаться. А телевидение, не просто демонстрирующее, но, временами, и смакующее скабрезные и кровавые подробности бытия, тем более. Думается, даже если бы «каюта» (место преступления) была бы не описана Уотсоном-Конан Дойлом, а сфотографирована и продемонстрирована — это ничего бы не изменило. Не думаю, что это хорошо, хотя к собственно Конан Дойлу и «Черному Питеру» это никак не относится.

Рассказ очень фактурный. И использованным экстраординарным оружием, и образами преступника и жертвы, и общей атмосферой в доме убиенного, да и самой мрачной историей, которую с блеском распутывает Холмс.

Чем характерен.

1. Не в первый и не в последний раз Холмс демонстрирует нам такое следственное действие, как следственный эксперимент. Это далеко не общее место расследований той поры. Благодаря этому мощному инструменту познания, Холмс устанавливает важнейший факт. Даже физически сильный Холмс не в состоянии воспроизвести действия преступника — что дает возможность утверждать, что дело не в силе, а в профессиональных навыках оного.

2. Официальным оппонентом в этом расследовании выступает Стенли Хопкинс. В отличие от Лестрейда и Грегсона (а ведь есть еще и Джонс, и Грегори и Форрестер и другие), данный инспектор Скотланд Ярда выглядит более симпатичным. Да, он также малоопытен и легковерен, но он готов признать правоту Холмса и вообще заранее расписаться в невозможности разобраться в деле самому, и пригласить Холмса. Именно простое сопоставление физических возможностей подозреваемого по его версии, с железно установленным в результате эксперимента Холмсом, приводит к аннулированию официальной версии.

3. Рассказ напрямую датирован июлем 1895 года При этом, в преамбуле Уотсон прямо ссылается на дело с «лордом Холдернессом», описанное в предыдущем по времени издания рассказе «Случай в интернате». Этот же рассказ также вполне четко датирован 1900 годом О чем это говорит? О том, что Уотсон не только неважный врач (неоднократная покупка-продажа медицинской практики; постоянное «бросание» своих пациентов ради участия в делах Холмса; перерывы в практике, ведущие к утрате профессиональных навыков), но и о том, что и писатель Уотсон беспорядочный. Он записывает дела не по свежим впечатлениям, а по прошествии больших промежутков времени что конечно влияет на обстоятельность и «свежесть» его повествований.

4. Герои крайне звероподобны, прямо монстры какие-то, и описаны соответственно. В них чувствуется первобытная мощь и низменность душ. Исток всей истории настолько мерзок, что сам по себе мог бы стать отдельной детективной историей. При этом Нелиган, напротив, инфантилен Непонятно, что он собирался делать в компании Черного Питера, если бы тот не был к этому времени умершвлен. Его душевные порывы заслуживают уважения, а вот их реализация — не очень.

5. В период действия рассказа Уотсон проживает совместно с Холмсом на Бейкер-стрит. Это свидетельствует и том, что он и браке уже не состоит, и практику забросил.

6. Акции, в виде бумаг, хранящихся в коробке, прямо-таки умиляют (как и золотые соверены, впрочем, которыми были награждены сопутствующие преступнику моряки в развязке рассказа). Сейчас и соверенов никаких нет — в лучшем случае резаная бумага, а то и пластик, и акций никто вообще никогда не видел. Ни один брокер. Это непостижимые человеческому разуму наборы нолей и единиц в регистрах каких-то монструозных машин. Мир стал намного менее реальным и вещественным.

7. Детективная линия проста, но оригинальна. Холмс, возможно, менее ярок — на фоне таких злодеев -но в основном потому, что он не проявляет исключительных чудес дедукции (при осмотре места преступления он не находит практически ничего). Он просто неоднократно указывает Хопкинсу на его ошибки и тем самым, направляет расследование по нужному пути. Завершающий акт драмы очень четко привязан ко всему ходу расследования. Никаких предположений, только четкое знание, на основе ясной логики!

Отличная классика английского детектива начала 20 века. 10 баллов.

Хочется поставить классический подзаголовок — «Кто все эти люди?».

Мне сугубо не понравились персонажи. Кого мы имеем?

Стонтон присутствует только незримо и произносит на протяжении повествования всего несколько слов. Относительно него, кроме его довольно предосудительного намерения «ввести в заблуждение наследодателя», ничего сказать не могу Конечно, только поощрения заслуживают его сильные чувства к безымянной и бедной девушке, но почему это сопровождается какими-то меркантильными, и явно очень длительными, соображениями — мне непонятно. Да и его легкомысленное поведение — на чем бы оно не основывалось — намекает на какой-то инфантилизм. Не понравился.

Овертон — ограниченный, недалекий и наивный «спортсмен», который, как выясняется далее, даже не думал оплачивать услуги Холмса. Каково? Вообще, два этих взрослых балбеса-ного-и рукомячиста, в силу их инфантильности, едва ли заслуживают положительной оценки.

Подагрический лорд-скряга Маунт-Джеймс неприятен, но в конце концов, он в своем праве! Почему он должен содержать своего взрослого, пубертатного и хитрого пасынка мне непонятно. Минус ему, так как любой вариант Скупого рыцаря априори отрицателен.

Хамский, бестактный и желчный доктор Армстронг также не может являться светлым пятном на общем безрадостном фоне. Он вступает если не в преступный, то в морально предосудительный сговор со Стонтоном. Вот сам бы и дал Стонтону денег — почему Маунт-Джеймс-то должен платить? Кроме того, его манера общения с Холмсом воспринята мной крайне негативно.

Самый Холмс в этой истории выглядит бестактным и каким-то любопытствующим Он по-прежнем блестящ в дедукции — примеров по тексту полно — но врачующим любовные язвы я его не особо представляю. Тем более, что по ходу повествования он ничего, кроме собственных блестящих умственных упражнений, не демонстрирует. Тут нет ни моральной дилеммы («сдавать-не сдавать»), ни необходимости оценивать моральные облики участвующих в действе лиц; ни сложностей спасения оправданного Холмсом, но подлежащего передачи официальному правосудию, героя. Ничего нет. «Я, Холмс, разгадал загадку! Мне никто не заплатил, преступления не было, я никого сдавать не обязан и не буду, до свиданья». Как-то это все слабовато выглядит.

Последний — Уотсон — вообще отсутствует в повествовании! Ни одной запоминающейся реплики или действия!

О хорошем.

Расследование идет по классическому варианту от Шерлока Холмса: загадочная телеграмма — объяснение заявителя — осмотр места происшествия — допрос — хитрость Холмса — новый допрос иного лица — неожиданное препятствие — устранение оного Холмсом и разъяснение истории. Поскольку это классика детектива — плюсы, плюсы...

Новые образчики блестящей дедукции и железная логика каждого действия детектива. Не заметил «хвостов» и натяжек.

Образ «старой викторианской Англии» в наличии. Словечки типа «подагра», «пресс-папье», «перо», карета, телеграмма — в наличии Поведение и привычки «лондонских денди» непонятны современному читателю, но традиционны для соответствующего исторического периода. Разделение людей на «лордов», «джентльменов», «рабочих» и некоторого «непонятного сословия» в наличии. Брачные условности («неравный брак»), особенности наследования — имеются. Это также нравится.

Действие датировано февралем, год не указан. Однако, упоминается Мориарти и, соответственно, позднее 1894 года. Уотсон проживает вместе с Холмсом, на Бейкер-Стрит. Его браки вообще не упоминаются, так что и это подспорьем в установлении хронологии быть не может.

Вопреки своему обыкновению ставить высшие оценки рассказам из первых трех сборников, этому рассказу — по вышеуказанным причинам — 8 баллов.

«Шерлок Холмс против русских!» Против русских революционеров, вернее, русских террористов, названных автором причудливым термином «нигилисты».

Оставляет посему двоякое впечатление. Сюжет в достаточной степени замысловат, чтобы заинтересовать читателя ограниченными рамками рассказа. Холмс, как и всегда в ранних рассказах, хорош — и по ходу расследования, и в завершающем разъяснении оставшихся темными моментов. Заслуживает исключительно положительной оценки.

Но как только вопрос касается «русских мотивов» — тут же обнаруживается полная некомпетентность автора в реалиях России конца 19 века. Заметим, что время действия рассказа датировано точно — ноябрем 1894 года. Итак, что за нигилисты предстают нашему вниманию? Полностью загадочные, даже бесфамильные, личности. Нигилизм это вообще более философский термин, нежели революционный. А к концу 19 века он исчезает даже из философии — зато окапывается в западной литературе. Но и если, вопреки тексту, отнести время действия к более раннему периоду — все равно, «нигилисты» никаких оформленных организаций (тем более, боевых террористических — на что имеется жирный намек) не имели; тактика индивидуального террора также ничего, кроме осуждения, вызвать не может. Даже более, вера автора (или его героев) в фантастическое всемогущество этих злобных террористов на просторах Европы, равно как и наивное доверие Холмса благородству царской охранки — вызывают протест. Вообще, насколько хороша логика Холмса — настолько плоха мотивировка действий прочих персонажей. Для современного читателя она совершенно непонятна. Отдельного «плюса» удостаиваю автора за изложение им истории, содержащей присвоение русским злодеем денег и бегство его ... в Англию. Вот это как раз выглядит очень современно!

Среди прочих особенностей данного рассказа выделил бы гнусную привычку Холмса (правда, в интересах расследования) усеивать ковры сигарным пеплом. Рассказ (как часто бывает у Конан Дойла) содержит отсылки ко множеству неописанных Уотсоном дел и к одному описанному — конкретно, к «Знаку четырех».

Итак, детективная составляющая классическая и отличная. Но, все-таки, высший балл не поставлю — очень уж меня позабавили опереточные нигилисты. Итого — 9 баллов.

P.S. Перечитал прочие отзывы. Насчет соляных шахт в Сибири, на которых надрывались каторжане — не в курсе; однако, что на соляных заводах они работали — уточнить не поленился.

Именно из первоиздания данного романа мы узнаем о существовании такого «писателя-авангардиста», как Дуглас Брайан, написавшего «четыре романа и цикл новелл» о Конане, и что данный роман «написан в 1969 году». Как и все ранние читатели, я искренне поверил в эти бредни. Посему, для ограждения молодых читателей, нужно прежде всего подчеркнуть, что это вовсе не Брайан, и, что характерно — даже не Дуглас. Да и роман написан отнюдь не во времена героического продолжательства оригинальной Саги, в которые творили неплохие западные авторы (не все и не всегда). Автор вовсе Елена Хаецкая. Можно по-разному относиться к импорту забугорных псевдонимов, но для меня один этот факт сильно портит впечатление от восприятия текста. Потому, как следом за Хаецкой Сагу наполнили легионы всяких норвегов и новозеландцев, некоторые из которых вообще посягнули на Святое — осмелились спорить, глумиться и переписывать тексты автора саги и Конана — Роберта Говарда. Все это выглядит как непонятное идоло-западопоклонничество. Как будто нормальный читатель не оценит добротный текст, если он не будет снабжен логотипом «Брайан».

Минус два балла за непонятную и потенциально гнусную выдумку.

Самый роман. Опять непруха, которая требует развернутого объяснения. Мы созерцаем гнома Алвари. Никаких гномов в Хайбории Роберта Говарда не было. Брайанофилы утверждают, что не сказано и об их отсутствии. Но по мне даже этот стандартный прием критиков-комментаторов Писания вообще не действует. Хайбория Говарда — это органичный взаимоувязанный мир. Утверждать, что в ней может быть все, что прямо не опровергнуто — значит, размывать данный мир до степени утраты им оригинальности. Алвари, кстати, персонально перекочевал впоследствии в цикл Толуэлла «Великая душа», который и сам не может похвастать качеством истинной Саги. А гномы вообще — как раса — населили вымышленные (фальшивые) Хайбории сонма вышеупомянутых норвего-зеландцев. Один из этих псевдо-импортных товарищей прямо написал позднее (в 1998 году), что у гномов мало женщин и они в большинстве своем содомиты. Мне никаких содомитов в мире Говарда не надобно (как и нигде вообще). Любопытно было бы узнать у Хаецкой — Алвари содомит или как? Безусловно отнимаю три балла только за исковерканный мир Роберта Говарда. Кстати, и ифрит как таковой тоже не особенно вписывается в Хайборию Говарда, в которой вполне достаточно всяких иных демонов.

Текст. Достаточно бодр и вообще неплох — если считать его произведением о вымышленном не-Хайборийском мире.

Есть некоторая проблема — за которую балл отнимать не буду — неоригинальности сюжета. Что мы имеем — квест о поисках сокровища Конаном, который заканчивается облапошиванием Конана, с попутным истреблением чудовищ. Сюжеты Говарда по справедливости не лучше, но он писал в 30-е годы, является родоначальником жанра, да и адресовал свои сочинения отнюдь не обремененным интеллектом читателям. Современный автор так действовать права не имеет. А кто думает, что имеет — тому я рекомендую оседлать машину времени и телепортироваться во времена Говарда и писать там.

Герои. Конан не оригинален, но ослом (как у некоторых других авторов), пубертатом и инфантилом не выглядит. Нормальный Конан. Алвари (если он не содомит) — индивидуален, желчен, ворчлив и гнусен, как и всякий гном. Отличный не-Хайборийский гном. Сфандра бледна, но она обязательно должна быть по логике сюжета (Сага о Конане — как и о Бонде — обязательно должна сопровождаться наличием соответствующего персонажа). Прочие второстепенные герои все-таки некоторые штрихи характеров имеют; должен признать, что в рамках приданных им ролей добротны.

Линия с демоном-ифритом — вполне приемлема с некоторыми замечаниями. Эпизоды первичного вызывания ифрита склонен все-таки счесть юмором, а может, и назиданием современным пубертатам — не плюй в неположенных местах. Дальнейшая его судьба легко угадывается; кому интересно — читайте.

Описанный мир. Он, в общем-то, внутреннему взору вполне представляется. Так что и здесь — нормально.

Концовка — стандартна для большинства приключений Конана (как вариация бывает только разве что — сокровища пропил), но вот в контексте данного романа нехороша. Конан облапошен особо гнусным образом. Мерзкий гном зримо не наказан, на моем восприятии Конана, как героя, нанесена незаживающая рана. Однако, она оригинальна, посему наказания не требует.

В итоге — хороший, добротный роман (лучший среди написанного Хаецкой), о стандарных приключениях похожего на Конана двойника-варвара, в каком-то приятном, но не-Хайборийском, мире.

С учетом указанного выше — 5 баллов.

Роман, безусловно, тяготеет к вампирской классике (хотя бы местом действия и наличием самого Дракулы). Однако предаться безумным восторгам по его поводу не могу, по нескольким причинам:

1. Нестандартные (в дополнение к стандартным) способности вампиров — типа путешествия по «лучам света Луны», обращение не только в летучих мышей, но и в котов и змей (!), управление стихиями и т.д.

2. Оборванная сюжетная линия (вообще никакого объяснения не дается) относительно участия Райса и Уата в церемонии жертвоприношения Дурге/Кали, в бытность последних в Индии, вследствие которой, будучи помечены, герои некоторым образом защищены от «засасывания» вампирами. Во-первых, самые взаимоотношения Кали и вампиров достаточно нестандартны и причудливы. А, во-вторых, эту защищенность я домыслил сам, так как автор на эту тему особо не распространяется.

3. Наивность героев, граничащая с их инфантилизмом или (кому как) тупостью. Читателю все очевидно; очевидно должно быть и героям. Но последние долгое время ничего не понимают, прямо как малые дети.

Композицию читаю удачной — сочетание эпизодов чтения различных древних документов с событиями, происходящими с героями hic et nunc.

Сами герои — недостаточно глубоки, но и не поверхностны, какие-то психологические отличия между ними имеются.

Атмосферу повествования, к сожалению, интригующе-мистической назвать не могу; частично — из-за скудности описаний.

Роман достаточно древний, в связи с чем (неизбитость темы) заслуживает дополнительных плюсов.

Оценка — 7.

Никакого вампира в наличии не имеется — ни анонсированной злодеями-составителями «древней истории о вампире», ни сказочных вампиров, ни гламурных, ни даже классических — никаких. Вместо этого читатель наблюдает распад личности главного героя, мечущегося в любовном круглоугольнике, и, при этом, сам читатель рискует подвергнуться моральной деградации. ГГ непрерывно что-то обещает окружающим его женщинам — Бэти, Аде, Дэзи. И, соответственно, ничего не выполняет, а самые обещания тут же забываются. Может, нравственные и прочие аспекты истории и представляют интерес, но я, к сожалению, ждал другого. Вампира я ждал! Непонятные — то ли умышленно, то ли нет, оборванные сюжетные линии и авторские конструкции (к чему этот самый Магатма Гуру, какое отношение Бафомет имеет к вампиризму, каким местом пришить к повествованию бичевательные практики, вылезающие периодически какие-то поляки; даже само раздвоение — как основа сюжета) мне сильно не понравились. Как и сам декаденствующий главный герой. Большинство героев настолько спиритуализировано, что это напрягает и возникает желание почитать про нормальных людей.

Больше 5 поставить не могу, сколько и ставлю. Возможно, кого-то психологические аспекты заинтересуют — тогда читайте. А любителям вампирской классики — не рекомендую.

Сижу и смотрю на 12-листовую тетрадку, выпущенную в СССР (ГОСТ 12063-75), еще в узкую линейку (кто помнит), в которую аккуратно вклеены вырезанные из 8 номеров Пионерской правды эпизоды соответствующего рассказа (или маленькой повести).

Детская память услужливо подсказывает врезавшиеся выражения «Тревога, капитан — загудел Посейдон», «Астероид был пуст, мертв и холоден» и так далее.

Вместе с отцом и сыном Климовыми и роботом Посейдоном, мы переносимся в конец 23 века, в котором существует СССР (красный флажок на рукаве скафандра Димы!), дети учатся в школах, в которых, очевидно сохранилась 5-бальная система оценок, люди разговаривают на интерлингве (японские иероглифы при этом сохранились!) и летим в поясе астероидов (в котором уже обнаружено больше тел, чем намекает номер литературного астероида 567-12; если это номер, конечно).

Сюжет очень простой, детский. Я не знаю, в какой мере неизвестные мне авторы (читатели Пионерской правды) участвовали в создании рассказа; подозреваю, что в очень малой. Тем не менее, рассказ вполне себе закончен; то малоправдоподобное предположение, на котором основан, вполне исчерпывается повествованием. В период дефицита фантастики в СССР он шел на «ура».

Повесть «Пленники астероида», в которую Булычев решил трансформировать данный рассказ, не читал. Тем не менее, рискуя впасть в отрицание по типу Пастернака, заявлю, что я этим не очень доволен. Есть текст; есть Дима Климов, который, в силу малого возраста, искупает львиную долю простоты повествования и поведения героев. Нужна ли тут Алиса Селезнева — думаю, что нет. Алиса хороша в своем месте и в свое время. Здесь она не нужна, как бы автор не обосновывал свое решение. Возможно, что в свое время он (фантаст!) думал, что первый вариант забудется, но пришел Интернет!

Спасибо товарищу Булычеву за наше счастливое детство я, конечно, скажу. Потому, что так именно и чувствую. Но — сюжет очень прост, заезжен; литературных изысков нет; прямолинейное изобличение злодеев и хэппи энд — хорошо для тех, кто не читал темной фэнтези (100% первоначальных читателей рассказа).

И, продолжая смотреть на обложку тетради, на которой иллюстрация с близким, кривым горизонтом астероида, обломками кораблей и выглядывающими в иллюминатор Димой и Посейдоном; 8 баллов.

Последний рассказ (или глава из повести «Девочка с которой ничего не случится»), до которого я добрался в процессе написания отзывов; есть, что сказать и здесь.

1. Снова упоминаются «посольства», причем, в этом случае — не марсианское на Земле, а вполне себе земные. Есть государства? Границы? А где «коммунистическое общественное самоуправление»? Парадокс, однако.

2. 8 марта (кстати, о том, что это праздник — не упоминается; нехорошо) лабуцильцы теряются при выходе на околоземную орбиту. Вместо них засекают потерянный два года назад спутник «Нобель-29» Совершенно невероятная, немыслимая, абсурдная ситуация. В настоящее время даже, на околоземной орбите отслеживаются все сантиметровые тела, с присвоением номеров Satellite Catalog Number, SCN. Не засечь корабль, потерять спутник, перепутать одно с другим — невероятно. Я даже скажу больше, есть нехорошая система НОРАД, и есть могучие станции СПРН в России, которые непрерывно обшаривают околоземное пространство в поисках вражеских ракет. Вся земля накрыта сплошными радиолокационными полями; кроме отдельных участков, может быть.

3. Ошибка в определении координат места посадки в 15 угловых минут, это 15 морских миль или больше 25 километров. Коль лабуцильцы ведают о земной системе координат (им сообщили, видимо), то источник ошибки непонятен. Современным пользователям GPS или ГЛОНАСС это кажется совершенно диким, так как они могут выйти в совершенно определенную точку, с ошибкой в сантиметры.

4. Загадочная земная радиация, испортившая связь лабуцильцев. В окресностях Москвы! Это при том, что в системах связи обязательно должны применяться радиационно-стойкие элементы — космос же! И при том, что все горные породы — неважно на Земле или Лабуцилле — будут иметь совершенно определенную низкую естественную радиоактивность. Неубедительная причина.

5. Городские легенды будущего (пришельцы из антивещества, невидимые инопланетяне, шутники) свидетельствуют о низком интеллектуальном уровне людей будущего. Не хочется так думать.

6. Подтверждается (из главы «Бронтя» я только предположил), что на Земле имеется наземный частный транспорт, который дополняется вертолетами, винтокрылами, орнитоптерами, вихрелетами.

7. Про возможность существования разумных существ указанных размеров имеется рассказ Циолковского «Биология карликов и великанов»; с Константином Эдуардовичем склонен согласиться.

В характере Алисы проявляется некоторая иезуитская дотошливость.

Традиционно, для сборника «Девочка с которой ничего не случится», по тем же причинам — 10 баллов.

Данная глава из «Девочки с которой ничего не случится» публиковалась и в виде отдельного рассказа; посему, опишу свои наблюдения здесь, отдельно от прочих глав указанной повести.

1. К 208х-м годам сохраняется такое чисто советское изобретение, как дача — хотя ничто в рассказе не говорит о том, что она используется для выращивания овощей и фруктов; напротив, в следующем рассказе ясно сказано, что Алиса собирает землянику в лесу, а не на даче. Справедливо ли утверждать, что к указанному времени дачи, как места отдыха, да еще имеющие индивидуальный (не коллективный) характер, сохранятся — это вопрос не ко мне; Булычев решил, что — да.

2. Монорельс, как вид транспорта. Считаю перспективным, хотя он и до настоящего момента недооценен.

3. Вообще, сохранение природы в первозданном виде и Земля отнюдь не превращается в «повсеместный сад» — отличное предсказание! То, что благородных грибов в лесу меньше, чем грибников, напоминает не будущее, а настоящее любого года — что 1965, что 1975, что 208х-го.

4. Предлагаемое читателю кардинальное изменение характера человека, в которое я не очень верю — мальчик Коля, «отбирающий у детей игрушки» является уникумом, которого изучают специально приглашенные специалисты. Хоть и не хочется упоминать об этом здесь, но реальные дети отбирают, причем — не игрушки, а деньги.

5. Некоторое безобразие с экспериментом Кураки. Утверждается, что в далеком будущем автомат защиты цепи будет включать в себя плавкие (!!) предохранители. Без комментариев.

6. Этот же указанный Кураки — просит Селезнева телеграфировать в Токио о замене пробок. Насчет телеграммы — даже не знаю, что и сказать; авторский недосмотр.

7. Далее — слава Богу, проясняется, что Селезнев не отправлял телеграмму, а провидеофонил. Но, опять-таки, обнаруживается, что видеофона нет на даче; есть только коллективный на станции монорельса. А внезапные заболевания? А несчастные случаи с жильцами?

8. Есть элемент сатиры — Селезневы ругаются по поводу некачественного кухонного робота, производства Щелковской фабрики, который дважды перегорал. В чьей огород это камень — сказать не берусь, однако предполагаю, что с соответствующими проблемами Булычев знаком не понаслышке.

9. В этом рассказе акцентируется внимание на роде занятий Селезнева; больше нигде такого нет — упоминаются и марсианские огнедышащие гадюки и неведомые укусамы, по которых известно только то, что они щеголяют в панцирях, и какие-то красные крумсы.

10. Некоторое противоречие с главой «Я набираю номер». Про Бабу-Ягу Алиса не слышала, но вот про привидения, рыцарей, волшебников, великанов — да.

Алиса в данном рассказе непосредственна, егозлива, капризна — нормальный ребенок. По причинам, которые изложил в других отзывах на «Алису» — 10 баллов.

Собственно, очень добрая история о девочке будущего, написанная в очень удачно подобранном формате бесхитростных рассказов её отца. Есть определенные элементы космооперности, а из фантастики вообще — повесть, которую можно давать читать в любом возрасте (нужно только уметь читать и иметь начальные познания об окружающем мире.)

При этом, каждая глава, прочитанная в зрелости, дает некие новые черточки несбывшемуся будущему (и речь не только о ненаступившем коммунизме, а об обществе вообще).

Каждую главу (за исключением тех, которые издавались отдельно), можно оценить с этой точки зрения.

«Вместо предисловия»; всего полторы странички, а, между тем, мы узнаем, что Алисе предстоит идти в школу. Означает это, собственно, то, что автором не предсказаны активно продвигаемые уже сейчас формы дистанционного обучения. Впервые упоминается «марсианин», о которых речь — ниже.

«Бронтя» — целых ворох «предсказаний»:

1. Вылупление бронтозавра из окаменевшего яйца — выглядит крайне сомнительно; более фантастично, чем «Парк Юрского периода», и даже чем вылупление эпиорниса из яйца (яйцо сравнительно свежее) в рассказе Уэллса.

2. Просвечивание яйца рентгеном — крайне вредное мероприятие; тут на помощь пришла МРТ, которая дает поразительную детальность, в том числе, в динамике.

3. Под 80-этажную гостиницу в Москве подходит только башня «Федерация-Восток»; все прочие (как сталинские, так и российские — ниже).

4. Антарктида заселена, что в настоящее время вообще крайне сложно прогнозировать (по срокам).

5. Марсианские богомолы — в природе отсутствуют, и даже в 1965 году были сильные подозрения на этот счет.

6. Ко времени Алисы сохранился наземный транспорт (возможно, даже личный — хотя и неясно), что следует из замечания об отсутствия необходимости «переходить дорогу» на пути от дома к зоопарку.

7. Доставка бамбука грузовыми ракетами из Индии. Косяк, не иначе. Их нет, и никогда не будет — потому, что не использовать подъемную силу атмосферы, когда она так плотна — верх неразумности. А вот пассажирский (и возможно, грузовой) гиперзвук — будет, хотя, вероятно, еще и не скоро, но не на ракетоподобных, а на самолетоподобных аппаратах.

8. Совхоз «Поля орошения» — не иначе, как недосмотр автора. Термин «совхоз» имеет очень четкое смысловое значение, и в коммунистическом будущем сохраниться бы не смог (был бы комхоз). А может, Алиса живет не в коммунизме? А вот насчет выращивания в этом совхозе (невзирая на его любое местоположение) бананов — верю вполне.

Краткое содержание рассказа — Алиса торжествует.

«Тутексы»:

1. Марс, населенный марсианами, которые являются аборигенами планеты (так как вынуждены ходить в скафандрах внутри земных куполов) — явная условность и перебор.

2. Соответственно, условностью является и вымершая цивилизация «тутексов».

3. Невесомость в земных кораблях на маршруте Земля-Марс — архаика, которая плохо воспринимается среди прочих чудес.

4. Роботы, впервые появляющиеся в повествовании. Пока что, робототехника развивается совсем не в том направлении, что предсказывали фантасты. Промышленное роботы есть; любая степень автоматизации и механизации любых процессов — в наличии, но встретить разгуливающих по улицам роботов пока трудновато.

5. Вездеходы-прыгуны — излишнее украшательство; непонятно, какие преимущества дает прыгучесть.

6. Почтовые ракеты — сомнительно, чтобы они существовали и на Марсе, если только они — не межпланетные. Но последний вариант кажется архаикой, в окружении видеофонов.

Краткое содержание главы — Алиса пакостит археологам.

«Застенчивый шуша». Про повторы того, что отмечено в предыдущих рассказах — не буду; только новое:

1. Первомайский праздник сохраняется к 80-м годам 21 века. Хочется верить, что так и будет. Хотя о какой «международной солидарности трудящихся» в коммунистическом будущем Алисы может идти речь — непонятно.

2. Постулируется, что к указанному в пункте 1 сроку, уже начнутся межзвездные перелеты. В отношении указанного утверждения испытываю крайний пессимизм.

3. Планетная система у Сириуса — не обнаружена; вероятность, что её найдут — небольшая (уже бы нашли — звезда близкая).

4. Крайне недоволен тем обстоятельством, что согласно Булычеву, ювенальная юстиция полностью победила и воспитание, путем принуждения и наказания, бывает только в сказках. Это — та категория прозорливости, про которую хотелось бы сказать — «лучше бы её не было».

5. Инопланентные звери, невозбранно проникающие в межзвездные корабли — такой безалаберности даже от космооперы не ожидал.

6. Микрофильмы, неважно — звуковые или нет, исчезли так быстро, что их никто и не заметил. Ими успели попользоваться только шпионы.

7. Говорящий зверь (разумный, одним словом), не обнаруженный целым легионом биологов — нонсенс. Равно как и цивилизация, никаких признаков которой не обнаружили опытные звездолетчики.

Краткое содержание главы — Алиса чуть-чуть пакостит и, в основном, торжествует.

«Свой человек в прошлом» — глава, в которой Алиса пакостит совсем чуть-чуть (в течение 3 минут), и торжество, как таковое, также отсутствует. Просто проказничает ребенок, что и в наши дни вполне нормально и заурядно. Что можно отметить:

1. Кроме «школы» из предисловия, в будущем Алисы есть «детские сады»; в общем и целом это не является всеобщей традицией воспитания, и присуще, скорее, коллективистским обществам.

2. Котенок, отправленный в прошлое, и превратившийся в Тунгусский метеорит — это беззлобная шпилька в адрес изобретателей сотен гипотез об указанном метеорите; воспринимается исключительно с юмором.

3. Любопытный феномен: из будущего Алиса отправляется ... тоже в будущее, только крайне близкое. Она попадает в 1975 год, тогда как повесть написана в 1965 году.

4. Тезис о «низкой Москве» соответственно, не может восприниматься вообще никак — Москва какая была в 1965 году, такая и осталась в 1975 году. Скорее, это намекает на высотное строительство в Москве после 1975 года.

5. Любопытно, что в детстве я также воспринимал «писателя Аркадия», как Стругацкого; и только потом, обнаружив, что «Пятна на Марсе» — вымышленная книга, переменил свое мнение.

6. Наблюдение, несколько портящее идеальный образ будущего Алисы. Девочка отказалась подарить книгу «Пятна на Марсе» жуликоватому академику, что говорит о том, что: а). Означенный академик страдает от атавистических собственнических чувств, да еще и пытается манипулировать маленькой девочкой. б). Алиса, что вообще парадоксально, очевидно, также имеет некоторые представления о ценности материальных предметов. Вынужден предполагать, что соответствующие собственнические наклонности присущи человеку, как биологическому виду и никакие эксперименты хунвейбинов изменить это не смогут.

В общем и целом, за простоту (причем — не вымученную, а формат такой!), легкость в прочтении и восприятии, и пригодность для любого возраста — 10 баллов. Кстати, по прочим отзывам ясно вижу, что Булычев менял текст, по сравнению с изданием 1968 года.

Что мы видим из данного рассказа, кроме видеофона/скайпа, со статусом «онлайн»? Я заметил четыре момента:

1. «Вымывание» традиционных героев (типа Бабы-Яги) из детского сознания, и их замещение человеками-пауками и проч. (может, конечно там они какие-то иные подразумеваются, но все-таки не сказочные), что реально в настоящее время и происходит.

2. Абсолютно неудачное название «продуктопровод». Неудачное, потому, что при этом подразумевается (из названия) именно доставка продуктов, что нерационально, затратно и неразумно. В печать продуктов на 3D принтере я абсолютно верю, а в некие трубы, по которым некие продукты поставляются в дома — нет. Будем считать, что это просто неудачное название.

3. Печальное «непредсказание» прогресса компьютерной техники. Не может марсианин 3-4 часа (так по тексту) «перерывать энциклопедии и телефонные книги», поскольку все явно должно быть оцифровано, и поиск должен занимать микросекунды.

4. Общество Земли будущего не может быть признано полностью коммунистическим — хотя даже в википедии указано, что Булычев описывал коммунизм. Почему? Потому, что коммунизм отрицает государства, и никаких «марсианских посольств», соответственно, быть не может. Особенно принимая во внимание то, что ниже изложено под условным пунктом 5.

5. (Условно) Марсианин, безусловно, сугубо условен. Это явно не абориген планеты Марс, так как в 1965 году всем было прекрасно известно, что никаких высокоорганизованных марсиан в природе быть не может (из последующих рассказов об Алисе — к сожалению, следует, что это абориген). Этим словом не может быть назван переселенец с Земли, даже родившийся уже на Марсе. Почему? Потому, что повесть отодвинута в будущее на сто с небольшим лет; этого недостаточно для физиологических изменений — «глаза без ресниц» (кстати, ресницы имеют четкую физиологическую роль, почему они вдруг исчезнут на Марсе — непонятно).

Читается очень бодро; вообще — идет на «ура» в любом возрасте. Мною прочитано в детстве, в составе соответствующей повести, в 15 томе антологии советской фантастики. Особенно учитывая удачно найденный Булычевым формат — незатейливые рассказы о девочке будущего, записанные её отцом. Ставлю 10.

Продолжение повести «В плену черной дыры», в котором фантазия автора становится еще более буйной (к сожалению, в нехорошем смысле).

Итак, планета Ренэ продолжает своё эпическое падение в черную дыру. Планета, при этом, вращается вокруг обычной звезды, с которой никаких нехороших пертурбаций не происходит; это вот откуда-то из глубины мировых пространств появляется Лебедь Х-3, который-то и затягивает Ренэ в сферу своего притяжения. Почему это происходит так быстро, так как средние звездные расстояния хорошо известны, я постигнуть не могу; на деле (если бы что-то подобное произошло) никакой драмы бы это не вызвало, поскольку реальное «падение» заняло бы тысячи лет.

И вот тут у нас имеются два героя — одного почему-то постоянно называют по фамилии «Азизов», а второго — по имени Адам. Как уже легко может догадаться читатель, этот самый «Адам» принимает мужественное решение послужить науке, посредством падения в черную дыру совместно с планетой. Азизов, в это время, занят спасением неорганической цивилизации Ренэ — в общем, все донельзя эпично. А раздражает вот что: каким бы дурацким не выглядел поступок Адама (я допускаю, что человеческая глупость беспредельна), он является еще и совершенно бесполезным. Как известно, никакой информации из-под гравитационного радиуса передать нельзя в принципе; в силу чего поступок любого Адама является только экзотической попыткой самоубийства. Более того, поскольку свойства пространства и времени около такого экзотического объекта должны быть донельзя своеобразными — что дает богатейшую пишу для самых экзотических приключений. Увы, приключений нет. Даже совершенно экзотическая ситуация, когда для внешнего наблюдателя никакой Адам никогда не достигнет гравитационного радиуса, а для самого Адама — благополучно его пересечет (одновременно окажется в двух местах) никак не обыграна. Из экзотики — только нарастание гравитационного поля, выражающееся в уплотнении предметов; и все.

Теперь переходим к «спасателю» Азизову. Понятно, что кораблю не хватает энергии чтобы покинуть планету — иначе и быть не могло! И какой же способ находит ГГ для покрытия недостачи 12% от энергии, потребной для межзвездного полета? Повторяю, 12%. Могучий симбиоз умирающих неоргаников и самого Азизова приводит к решению ... воспользоваться силой вулканического извержения! Это при том, что любой вулкан, на любой самой громадной планете, и накачанный любым количеством энергии — даст от силы километры в секунду, а не те тысячи (вспоминаем про 12%!), которые кораблю требуются. При этом, есть известный механизм Пенроуза, который позволяет объекту покинуть эргосферу вокруг вращающейся черной дыры, при недостатке энергии; ничего и придумывать не нужно — нужно было просто бегло ознакомиться с соответствующей литературой (работы 70-х годов). Да даже для земной орбиты есть механизм, позволяющий невозбранно получать дармовую энергию — достаточно размотать в направлении земли достаточно тяжелый груз на тросе; после перерезания троса груз переходит на более низкую орбиту, а сам корабль — совершенно халявно — на более высокую.

Часть действия повести происходит на Земле; однако, самая Земля будущего (что могло бы смягчить негатив) никак не описана. Кроме какого-то брадобрейного аппарата никаких бытовых подробностей; Азизова принимают за сумасшедшего (он летел до Земли 150 лет), хотя определить возраст (на мой неискушенный взляд) для техники далекого будущего есть самое простое дело.

В общем, сплошной косяк — вплоть до «юмора», что Адам наблюдал в телескоп «черную дыру«!

По сравнению с первой повестью, которая просто неоригинальна, здесь, на мой взгляд, пропало не только желание придумывать, но и элементарная логика. Ставлю 5 баллов, из которых один добавляю за единственный эпизод в конце, где обыгрывается узбекское имя Азизова — «Олмос», что значит алмаз, и который мне понравился.

В 1984 году, во 2 номере «Звезды Востока», прочитал окончание данной повести; из-за отсутствия 1 номера журнала, и начала произведения, испытал известное неудовольствие. По прошествии более 30 лет, неожиданно вспомнил данный прискорбный факт.

При этом, не помнил ни названия повести, ни её автора, а только конспективное содержание. Перерыл все шкафы — журнальных номеров не нашел; вернее — нашел, но уже позднее. Путем замысловатых манипуляций все-таки «вычислил», что читал в детстве, и прочел целиком. При этом, продолжение повести — «Блеск алмаза» (3 и 4 номера «Звезды Востока» за 1985 год) в сети не нашел вообще, чем донельзя поражен; даже пытался в поисковики впечатывать точные цитаты из журнального варианта.

«В плену черной дыры», безусловно, может понравится в советском детстве; в современном — даже не знаю; менталитет не тот, да и читатель ныне избалован и развращен литературой любых жанров.

Повесть схематична; в основном — приключенческая составляющая превалирует (интригующее сообщение с гибнущего звездолета — частый прием). Основные идеи — неорганическая жизнь; неорганическая цивилизация; попытки контакта, помещенные в экзотическое окружение падающей в черную дыру планеты, новизной не блещут — даже для 80-х годов. Тем не менее, прочитал с интересом — как образчик узбекской советской фантастики; вспомнил, при этом, детство. Герои условны, что для данной категории фантастики большим минусом считаться не может; поступки героев жестко продиктованы линейной структурой повествования — что-то происходит — герои реагируют.

Любопытно описание будущего — звездолеты, позитронные роботы (тоже изобретение — не автора), электромобили, силовые поля и пр соседствуют с бумажными чертежами (никакой 3D графики и никакого 3D конструирования). Даже список потенциальных членов экипажа чиновник передает Азизову (ГГ) в бумажном варианте. С компьютерной техникой, которая сейчас привычна — совсем плоховато. Роботы с известной свободой воли есть, а вычислительной техники, ЖК-мониторов и т.д — нет. Также и со связью. В общем, описанное будущее нисколько не похоже на наше. Про социальные и общественные нюансы — ни слова; что там за общество — не понять; ничто не намекает на предполагаемый коммунизм (хотя денежные знаки не упоминаются ни разу). Космонавтика — как и положено — развита гипертрофировано; явно какие-то гиперпространственные варп-технологии в эксплуатации, вкупе с мгновенной связью за межзвездные расстояния. Но при этом, сборка радиотелескопа вручную.

Последнее наблюдение — судя по автору, в будущем присутствуют гетеросексуальные браки, что мне очень нравится, соответствует анатомии и биологии, и опровергает идеи некоторых исключительный сообществ.

Читается легко; объем небольшой, голову ломать не надо. 6 баллов, пожалуй.

Прочитал в книговековском (последнем) издании. Судя по ранее размещенным отзывам, (совпадение имен персонажей) в мерзком переводе и сокращении, хотя в книге указан другой переводчик. Нахожусь, в связи с этим, в унынии.

Бодрое, интригующее, начало. Некоторое сюжетное «западение» в середине повествования, и мощный (хотя и несколько преувеличенно-фантастический), финал. Вообще, финал несколько предсказуем, но это не мешает восприятию.

Прекрасная извечная тема — красота зла. Хотя Аэша, на мой взгляд, на роль вселенской злодейки не тянет; она остается притягательной, ибо её злые деяния (из тех что описаны конкретно) имеют личностный (для Холли и Винцея — уж простите, так в моей книге) характер. Для отстраненного наблюдателя (и читателя) никакого глобального злодейства не обнаруживается; только в её планах (да сбылись ли бы они вообще?).

Вообще, Хаггард мне нравится, пока я не обнаружил среди прочитанного (не так много, как хотелось и планируется) ничего слабого.

В общем, довольно прямолинейно (хотелось бы более разветвленного и сложного сюжета), за это — отнимаю один балл. А так — 9.

Добротно, стандартно; герои узнаваемы, равно как и эпизоды. Автор ничего особенного не изобрел. Короткие предложения (в переводе так), примитивные упрошенные мотивы поведения героев; никаких интриг. Сама средневековая Англия показана весьма упрощенно (в описании автора выглядит так). Двадцать лесных стрелков ввалились в храм, сорвали бракосочетание пассии друга Робина со старикашкой, и отец Тук тут же произвел венчание положительных персонажей. И это при том, что отношение к процессу в Англии было сугубо серьезное и никто бы не признал брак, заключенный отлученным отцом Туком за действительный. Про это — ни слова — вот такой примитивизм. Серьезные раны у героев заживают, как на собаке; никаких гангрен и ампутаций. Робин невозбранно хамит в лицо королю Иоанну — вот тут-то я ждал реакции; не дождался.

Один балл отнимаю за примитивизм. А что не понравилось — сверхъестественное благородство Робина Гуда. Прямо сверхъестественное. Мы все знаем, что Робин Гуд — благородный, но он еще и разбойник!.

Он до конца сохраняет в живых второстепенных злодеев — Уолтера черного и Арнульфа, хотя возможности их умершвления возникают периодически. В эпизоде, когда Робин спасает своего сподвижника Билля рыжего — которому уже прижгли раскаленными прутьями пятки, да еще навалили на него гору камней (была такая средневековая пытка) — злодей Арнульф получает по мордасам, и Билль уже готов отрезать ему голову. Я бы сам, с поправкой на средневековый менталитет, поступил бы именно так. А вот описанный Робин Гуд — нет. Не дает свершится справедливости.

Очень неисторически, несправедливо и даже аморально. Отнимаю еще один балл. Остается 8.

Стоит ли читать? Мне показалось скучно, хотя претензий, кроме приведенных, я не имею. Так что — кому как; в книговековской серии выглядит уместно; переиздали не зря.

Совершенно уникальная антология. Не могу вспомнить ни один её аналог.

С одной стороны — печатать довольно значительные отрывки и читать произведения кусками есть явный дурной тон.

Но, с другой стороны, с произведениями Андрэ Лори и Ле Фора+Графиньи советский читатель вообще не имел возможности ознакомиться (если только по дореволюционным изданиям). Я лично и Жулавского прочитал первый раз именно здесь. Но если «На серебряной планете» я несколько позднее прочитал в библиотеке целиком, то «Изгнанников Земли» переиздавали в начале 90-х, и мне это издание не попалось. А «Вокруг Солнца» — так и вообще издано единожды и совсем недавно. Так что относительно данных романов (которые сами по себе довольно средние) я мог очень долгое время только кусать локоть.

Издание, при этом, не является чисто научно-фантастической антологией, так как содержит в себе и значительный элемент научно популярного — вплоть до выдержек из писем Ньютона и переводов ассирийских клинописных табличек. При этом, оно богато иллюстрировано, причем не иллюстрациями из цитируемых произведений, а древними астрономическими рисунками, и современными — как астрономическими, так и космическими — фотографиями. Что лунная пыль имеет едкий запах пороха — я узнал именно отсюда, из воспоминаний Олдрина. А сочетание описаний Жулавского и Уэллса с реальными воспоминаниями Армстронга — в одном месте! — дает читателю уникальную возможность сравнить фантазию и реальность.

В советские времена, не колебаясь, поставил бы 10, но в эпоху пресыщения книжной продукцией любого рода и интернета поставлю только 8 — все-таки, прочитав антологию в начале 80-х годов, — я уже тогда понимал, что не имею никаких шансов ознакомиться с полными текстами цитируемых произведений. Это, надо сказать, напрягало изрядно.

Роман, основанный на описании опытов, в настоящее время повсеместно осуждаемых и даже законодательно запрещаемых. Конечно, с точки зрения науки, выглядит примитивно (но не для 30-х годов!).

Не понравилось, что «фашизм» (или то, что в романе именуется этим термином) выведен не как человеконенавистническая идеология, которой не место в обществе приличных людей, а как некая социально-философская конструкция. Упрек не автору — в 1929 году фашизм еще не показал свой звериный лик. Но вот воспринимается это при чтении тяжело.

Понравилось, что никакого насаждения «советского образа жизни» и прочего «социалистического реализма» в тексте крайне мало и в виде малозначительных вкраплений. Невзирая на отношение читателя к социализму, само принудительное насаждение чего хочешь (хоть социализма, хоть демократии, хоть гомосексуализма) всегда воспринимается крайне негативно. Автор этого счастливо избежал.

С другой стороны, отношение автора к «черным» (по тексту) — то есть к неграм — далеко от принципов интернационализма. Автор вроде дежурно признает африканцев полноценными людьми, но как-то неубедительно. Ильину впору ужасаться планам осеменить гориллоидами десять тысяч негритянок, но он только возмущается. Далее, пропаганда «среди непомерно умного гориллоида Луи», сводится к возбуждению низменных инстинктов последнего.

В целом — довольно неплохо; читается легко и с интересом, хотя особых сюжетных находок я не обнаружил. Справедливо поставить 8.

Весьма не понравилось, по причине массы вопросов к автору.

Непонятный — без самого минимального объяснения — летаргический сон. Иновременные пришельцы не вылезают из гибернаторов или субсветовых кораблей; не пробуждаются после анабиоза и (самое примитивное) даже не вытаивают из отступающих ледников. Они вот просто грубо засыпают в небоскребе и просыпаются через тысячу лет. Как? Почему? Автор этими вопросами не задается. Статистика (как наука) буквально протестует против того, чтобы только всего два человека на земле впадают в этот сон и они, при этом, находятся в одном помещении. Вероятность — ничтожна.

Что за непонятная катастрофа произошла за эту тысячу лет? Очень вяло герои (и автор) к этому относятся. Выглядит как условный прием, в который сам автор не очень верит.

Тысяча лет — явно недостаточно для любой физической (не интеллектуальной, а изменения облика) эволюции любого животного. И равным образом недостаточно для опять же физической деградации людей. Через тысячу лет можно встретить тупых выживших, но они будут выглядеть как люди. Всякие серо-синие обезъяноподобные племена отменяются. По ходу дальнейшего повествования выясняется, что автор склоняется к версии деградации людей, а не эволюции обезьян (кого-то еще).

При этом обнаруживается явный расизм автора. Он обнаруживает в обезъяноподобных гориллоидах монголоидные и негроидные черты. То есть, по его версии, разложились именно негры. Более того, автор прямым текстом заявляет, что если негритосов освободить от руководящей роли белого человека, то через сто лет они снова начинают плясать вокруг каннибальских костров.

Мне, конечно, импонирует мысль о том, что время правления в США так называемого «афроамериканца» — есть периорд деградации Америки, но это — более моя мечта, чем реальность.

Понравилось подробное описание состояния разрушенного Нью-Йорка — с указанием конкретных небоскребов (герои засели в МетЛайф Тауэр — высочайшем небоскребе того времени), улиц, парков, магазинов и т.д. Весьма напоминает вероятные последствия любого крупного военного игрища. С другой стороны, когда автору нужно (по сюжету), чтобы что-то сохранилось — оно чудесным образом и сохраняется. Вот пример: инженер Стерн решил прослушать радиоэфир и послать SOS. Отлично! Он обнаруживает, что радиостанция в том небоскребе, в котором они обосновались, может быть отремонтирована. Хорошо! Но вот динамо-машина (одна из шести) оказывается работоспособной опять-таки в этом же здании. Не в другом, не на конце города, а именно там, где они решают поэкспериментировать с радиоэфиром. Натянуто, плохо. Но! И паровая машина, как привод для динамо-машины — опять-таки раболтает в этом же здании, что вообще безобразно нереально. И даже уголь — он складирован тут же. Статистика в глубоком нокауте.

Кстати, в этом же эпизоде выявляется сумасшествие Стерна. Только сумасшедший может раскочегарить паровой котел тысячелетней давности, у которого не работает измерительная арматура — водомерные трубки, манометры, даже предохранительный клапан, а все паровые и водяные трубы безбожно травят. Ужас! Котел закономерно взрывается, но только после того, как он оказывается не нужен по сюжету. Кстати, мне любопытно, Стерн забил топку котла на 1 час работы; помощников у него нет; радиостанция размещается выше обзорной площадки, а котел — в подвале. Сколько нужно времени, чтобы подняться из подвала на 200 метров?

В общем и целом — крайне неубедительный текст. Хэппи энд, в виде решения создать новую цивилизацию — совершенно неуместен, поскольку сопровождается убеждением героев в том, что их цивилизация будет без войн, преступлений и прочего. Откуда они это взяли?

Поскольку роман старый; новинка для своего времени, поставлю пять.

Невзирая на юмористическую фантастичность (или фантастическую юмористичность), Ийон Тихий поднимает вопрос, вполне присущий самой наитвердейшей научной фантастике.

Его «праатом» или, выражаясь современным языком, космологическая сингулярность действительно содержит в себе всю материю/энергию современной вселенной. Но ситуация еще хуже, чем наукообразно изложено в первой половине рассказа. На самом деле, любой атом (и электрон) имеет микроскопический, но конкретный и определимый размер. А космологическая сингулярность именно что никакого размера не имеет; это — точка. И эта математическая точка-абстракция при этом существует непонятно где — потому, что и пространства нет — оно тоже внутри этой точки. И времени нет — оно тоже внутри. Как строго доказал Хокинг в 67 году, космологическая сингулярность не подчиняется ни одному из известных законов физики. Как же быть? Плотность — бесконечна, температура — бесконечна, пространства — нет, время — еще не возникло? На самом деле, этот вопрос легко решается способом, который Разглыба «из рассмотрения исключил как слишком уж крайний». Но ничего иного никто, даже семи пядей во лбу, предложить не в силах.

Дальнейшее повествование непринужденно съезжает в область гротеска; в особенности, это касается козней «немца Аст А. Рота и наполовину англичанина, наполовину голландца Веелс Э. Вулла». Отдаю должное гению Лема, который совершенно точно предсказал национальность фантастического Сатаны (в трех лицах, что характерно).

Отличное расслабляющее чтение. Это — действительно весело. 8 баллов.

Пока что из прочитанных — лучший рассказ про Пиркса.

Своеобразная космо-готическая история. Вместо древнего, рассыпающегося замка — древняя, дряхлая ракета. Парадоксально, она описана намного более подробно и реалистично, чем «новенькие» в прочих рассказах и это описание сразу настраивает на какой-то мрачный лад, интригующий и дразнящий. Вместо привидения — новая техническая готика — странный сбой в управляющих контурах человекоподобного робота Терминуса, позволивший не только записать последние переговоры давно погибшего экипажа, но и предоставивший записи некую непонятную самостоятельность — и от самого Терминуса, и от содержания записи. Очень непонятный, очень загадочный сбой. Блуждания Пиркса во мраке, по чреву древнего корабля — вполне себе наукообразная мистика.

Наличие кота очень оживляет повествование; а мыши, и поведение Терминуса в отношении них — прямо умиляет.

Тут действительно присутствует нравственная дилемма. Если поступок Пиркса в отношении безумного Сэтавра у меня никакого протеста не вызвал, то здесь — все иначе. Хотя и Терминус однозначно безумен, и вполне подпадает под характеристику «распад функций». Каждый сам вправе решить — прав Пиркс или нет, но, независимо от персонального решения — осадочек остается.

10 баллов.

Очередные будни навигатора Пиркса, демонстрирующие нам неравномерность развития человеческой цивилизации (или какую-то извращенную равномерность?).

Космонавты слушают «новые пластинки». Еще живы те, кто читал этот рассказ, как новинку — но за это время пластинки сменились на кассетные магнитофоны (катушечные уже были во время написания рассказа), потом — на компакт-диски, потом на жесткие диски, потом на флэш накопители, а сейчас уже вообще никакой носитель информации практически не нужен — все хранится в виртуальной сети.

Девушка в ресторане читала книгу — интересно, какую? Печатную?

Пиркс носит наручные часы — которые давно уже превратились из средства измерения времени в символ статуса и престижа.

Аганян разворачивает рулон бумажной карты — когда карты уже давно сплошь цифровые. и, вообще, зачем карта, если есть навигаторы?

С другой стороны — роботы. Положим, прямоходящие роботы, способные передвигаться по сложной местности — например, по заваленному буреломом лесу, уже есть. Положим, производительность компьютеров достигла величины, совершенно непредставимой в начале 60-х годов, и сопряженные с компьютерами роботы могут очень многое. Но вот тест Тьюринга пока что не в состоянии пройти ни одна вычислительная машина — даже такая, которая обыгрывает чемпиона мира по шахматам. Будет ли вообще робот обладать хотя бы такой свободой воли/действий, как безумный Сэтавр у Лема — доподлинно неизвестно.

Посмотришь на все это, и кажется, что люди уже какие-то технологические монстры и превзошли фантазии Лема. Как бы не так! Только кое-где — превзошли.

Никакого исследования Луны (не говоря уже об освоении) нет и не предвидится. Потому, что, по вине неумных политиков и безумных зеленых гринписовцев, атомных реакторов нет не только в космосе, но и на Земле (кроме монструозных стационарных). Соответственно, и с горными лазерами проблемы. Не от чего запитывать (так как нет реакторов). Печально.

Жюль Верн в свое время сделал массу точных предсказаний, но фантасты XX века в большинстве своем ничего предсказать не смогли.

Правда, следует признать, что в данном рассказе Лем предсказывает спутниковое телевидение. Но, точное предсказание опять сочетается с архаичными радиограммами, с вымышленными проблемами при установлении радиосвязи на Луне. Опять, как и в рассказе «Патруль», Пиркс использует бинокль. И это в скафандре! Допустим, это специальный бинокль с удлиненным рабочим отрезком окуляра — все равно, использовать его, когда голова внутри шлема — крайне неудобно.

Социальные проблемы. Оно, конечно, увлекательно — охотится на спятившего робота, но:

1. Зачем его вообще сделали таким самостоятельным? То объяснение, что приводится в тексте («с запасом»), неубедительно.

2. Как так вышло, что повреждение управляющих узлов привело не к угнетению функций, а к их трансформации и развитию?

3. Что это за дикая, в стиле XIX века, охота на механизм. Да не верю я, что во всем пространстве не нашлось ни одной управляемой самонаводящейся ракеты для уничтожения взбунтовавшегося механизма. Что его нельзя было безопасно накрыть ЭМИ. Героические космопроходцы доблестно борющиеся с ужасами непознанного космоса — совсем не то.

4. Дикая концовка, когда люди стреляют в Пиркса, приняв его за робота (такие средства опознавания ждут нас в будущем, да — все на глазок), а буйный робот его защищает — у меня лично никаких эмоций не вызвала. Потому, что до этого Сэтавр убил как минимум 7 человек — и будь он хоть трижды разумным — он заслуживал закономерного конца. Угрызения совести Пиркса мне, соответственно, непонятны.

Как развлекательный боевик очень неплохо; глубиной — не блещет. 7 баллов.

Начало весьма напоминает недавнюю фантазию Элона Маска (выдаваемую им за проект) про Марсианский колониальный транспорт (Mars Colonial Transport). Именно этот американский мальчик вознамерился оснастить ракету ресторанами, барами, кинотеатрами, увеселительными заведениями; стоимость такой ракеты наверняка больше годового бюджета Пентагона. Правда — на метане, а не на атомной энергии. Маск как бы говорит нам словами товарища Саахова: «Вы сюда приехали, чтобы записывать сказки, понимаете ли, а мы здесь работаем, чтобы сказку сделать былью, понимаете ли...». К сожалению, одного желания для воплощения сказки в реальность явно недостаточно. Поэтому, читать рассказ «Альбатрос» и читать презентацию Маска — по сути одно и то же.

Рассказ не порадовал действием. Более того, как и описание всякой катастрофы, никаких мыслей, кроме мрачных, он вызвать не может. Пиркс тут играет роль зрителя. Сама катастрофа показана нам в виде набора трагических радиограмм и остается где-то за краем видимости. Ну, по крайней мере, причина катастрофы более реалистична, чем пресловутый вездесущий метеор. Телеграф или телетайп и морзянка вообще на продвинутом атомном корабле выглядит довольно странно.

В отличие от трех предыдущих рассказов — не понравилось. И больше всего этим пиром во время чумы; не совсем понял, для чего автор совместил космическую катастрофу и бесцельное времяпрепровождение танцующих гедонистов — для контраста, что ли? Да и спасательная операция, в части безумства экипажа «Порыва» — как-то не настраивает на веселый лад.

6 баллов.

Рассказ хорош. Хотя бы тем, что погружает читателя в сюрреалистическую атмосферу ранних представлений о космонавтике. Если у Жюля Верна все на электрической энергии, то здесь царят атомные ракеты; множество ракет (флоты целые); пилот — профессия, а не нечто уникальное, как космонавт сейчас. Брать в полет шпаргалку — кроме доброго веселия это никаких иных эмоций не вызывает; это кажется немыслимым, хотя космонавты действительно сдают экзамены — заточенные на каждый конкретный полет (не считая общекосмическую подготовку) — но — без шпаргалок.

С другой стороны — совершенно допотопная архаическая техника — рычаги (рычаги реактора вообще умиляют) и тумблеры (никаких джойстиков), калькуляторы, циферблаты, стрелки, траектометры и прочее. Положим, с первыми годами космонавтики это как-то схоже — на «Востоке» было достаточно и стрелок, и кнопок и даже траектометр (с иным названием) был, в виде глобуса, на котором отмечалось место корабля на орбите. Но уже давно в кораблях царит цифровая техника, но атомных двигателей — как ны было, так и нет! Вот и возникает некий когнитивный диссонанс.

Замечаний, собственно, два. Во-первых, я слабо представляю себе, как на Земле возможно воспроизвести гравитационные условия космического полета (перегрузки и невесомость), до степени абсолютной аналогии. Как?

Ну и, собственно, саму жестокость применяемого способа обучения; конец рассказа явно намекает на что-то нехорошее. Как-то это психологически не корректно.

Так что — 8 баллов.