Сны в этом античном мире не просто сны (Нолан, ты знал!), а сфера деятельности сновидящих – людей, способных управлять снами других людей, и наносить им в процессе этого всяческую пользу. Оракулы могут предвидеть будущее, аониды способны подарить идею людям искусства, эпиосы исцеляют, хариты утешают и вдохновляют. Но сны могут не только радовать, но и «порождать чудовищ». Не сами, правда, а с помощью злокозненных дэймосов – сновидцев, вредящих людям, насылающих кошмары, выматывающих душу, подталкивающих к самоубийству, даже убивающих во сне. Не из-за врожденной злокозненности, отнюдь, а исключительно из-за жажды власти и денег.

Положительные сновидцы сражаются с ними не покладая рук, и практически истребили заразу, либо взяли ее под контроль, но оказывается не все так благостно, как хотелось бы Пятиглаву.

Полис не занимает весь земной шар. Есть и другие города на планете, и некоторые из них, например Баннгок, далеки от «золотого века». Тут царит все то же знакомое нам до боли «человек человеку волк». Правительство Полиса не вмешивается (кстати, а кто у них при власти? И какая политическая система в остальном мире?), но крепко-накрепко перекрывает границы с «третьим миром», чтобы и муха не пролетела. Казалось бы, какое поле для социальных исследований, но Пехова эта тема не интересует (может быть пока?). Он пишет классическую приключенческую фантастику, уделяя почти все свое внимание паре главных героев, и вскользь еще нескольким сновидцам.

Аметил, попросту Мэт, 60-летний юноша (не забыли еще о генной модификации и продлении молодости?), таящий в своем прошлом немало секретов и жутких тайн, в последнее время перековался и работает исключительно положительным целителем. Он, как обычно у Пехова, парень решительный, не слюнтяй и не мямля, ироничный, знающий свое дело, самолично выбравший сторону добра, испытав все прелести его извечного противника. Плюс благодаря зарисовкам из прошлого Мэта, он становится читателю еще ближе и роднее.

Хэл выступает в романе основным полем битвы между добром и злом, именно на ее примере автора исследуют «черного человека», живущего в каждом из нас.

И, конечно, имеет смысл отметить мир снов, в котором будет проходить изрядный кусок действия книги. Мир, опирающийся на «коллективное бессознательное» и дополненный сущностями из мифов. Мир продуманный, имеющий свои законы и правила. Мир, когда теплый и ласковый, когда зловещий и смертельно опасный, но всегда удивительно яркий и объемный.

Многое в романе подано схематично и условно: к примеру, одна встреча, один разговор и Хэлена уже ученица Мэтта и чуть ли не самый близкий ему человек. Да и Герард к ней чересчур умильно-восторженно отнесся, будто она двухмесячный котеночек (а у него как раз к котам должен быть иммунитет). Или все та же античность, непонятно как уцелевшая в борьбе с молодыми и наглыми варварами. Да и обвинение во всех грехах мира злобных дэймосов выглядит несколько натянуто. Дескать в ранешних бедах человечества виноваты исключительно повелители кошмаров. Да ладно! Ото люди нынче безо всяких дэймосов плохо справляются.

Есть вопросы к второстепенным персонажам, часть описана опять же схематично, а те, кто более-менее раскрыт, действуют не всегда логично (тот же Герард зачастую слишком много на себя берет).

Темп романа местами слишком нетороплив, многовато воды, сюжет периодически подбуксовывает, дай бог Пехову энд К. все же уложиться в четыре книги (еще ни один цикл Алексея не превышал этого числа томов).

Но при всех вопросах «Мастер снов» оставляет весьма приятное впечатление и оказывается удачным образцом своего поджанра.

Эрго. Вменяемая приключенческая фантастика с продуманным миром снов и интересным, но пока не обоснованным эллинистическим фантдопущением.

Плюс внутренняя борьба света с теневой жестокостью. Некоторую логику действий персонажа в принципе выстроить можно. 25-летняя малолетка с неуравновешенной психикой и испорченной жизнью вряд ли будет вести себя мудро и последовательно. Но все же, порой автор перебарщивает. Как можно было так самозабвенно нарываться во время драки в фотолаборатории? Или так активно наживать себе врагов среди своих же коллег? Или не попробовать утащить любимого с собой? Это же первое, и наиболее умное, что приходит в голову.

Остальные персонажи тоже «радуют». Как вам блондинистая сестра-Барби, одновременно по ночам работающая крутым хакером? Или жутко нервный и поглощенный виной коп-воздыхатель?

А больше то особо никого и не вспомнишь. Злодеи – отчаянно злодейски ухмыляются и норовят сжить нашу Джоанну со свету. Союзники – работают скорее энциклопедиями — источниками информации о новом мире, максимум бочонками, способствующими развитию умений героини, и абсолютно не раскрыты как личности.

Да и моральное обоснование действий противников пока не очень отличается от нуля. Если злодеи уничтожат Зодиак: «похоть и низменные инстинкты перестанут сдерживаться», «каждый будет предоставлен сам себе», «мораль сведется к низменным чувствам, общество распадется». Общие фразы «ни о чем», не раскрывающие ни ужасающие и коварные цели агентов Тени, ни светлые и возвышенные стремления новых друзей Джо. Дерутся себе «Зодиаки» и дерутся. Портосы, блин. Вечная битва Света и Тени. Может в продолжении цикла автор выдает больше информации, но русскоязычные читатели возможности ознакомится с ней таки не получили.

Это при том, что мир вырисовывается вполне любопытный. Каждый город (страны или мира?) имеющий своих «зодиаков», плюс еще некие независимые агенты. Вскользь упомянутый «совет армии». Домашняя параллельная реальность-убежище. Матриархальный семейный подряд в наследовании знаков. Детский сад для будущих спецагентов и его светоносно-смертоносные для теневых агентов воспитанники. Кошки-стражи, искренне ненавидящие тени. Специально создаваемое и настраиваемое супероружие-кондуит (а где швамбрания?). Регенерация, сверхсилы, и прочие «нюх как у собаки», открывающиеся у каждого агента. Намеки на потусторонность членов теневого Зодиака.

Ничего особо оригинального (как и весь роман), но ингредиенты для мистического триллера, читать который можно не нагружая мозги, вполне съедобные.

И комиксы в качестве ценного, а главное правдивого источника знаний о Зодиаках откровенно порадовали. А как вам то, что «рисованные истории», посвященные одной из сторон, не может взять в руки без ущерба для себя представитель противоположной? Не комикс, а зодиакальный вершитель судеб получается. И то правда, как в Америке супергерою без комиксов? Как в нашей деревне без нагана.

Эрго. Ни разу не оригинальный, но местами любопытный фантастический триллер «для тела», смешивающий идею из подросткового фентези, и вполне взрослую мистическую чернуху из крутых детективов. Учитывая, что продолжения на русском нет, и чем все закончилось, вы узнаете, лишь освоив английский, стоит подумать, тратить ли время на начало этой зодиакальной истории.

Люди на этой Земле (по крайней мере, в некоторых его областях) вечно молоды и бессмертны. Они никогда не видят старухи с косой. Старость и болезни побеждены. Можно в полной мере наслаждаться телесными удовольствиями и простым человеческим счастьем. Гимназиумы для формирования тела, салоны для поддержания красоты (ведь быть толстым или уродливым позорно). Сады для спортивных игр и беззаботного времяпрепровождения. Купальни («супермаркеты удовольствий») для необременительного секса, полного релакса и романтических знакомств.

Правда, как всегда есть нюансы. На Земле живет триллион народу. И наша матушка не справляется, несмотря на километровые жилые башни, переработку мочи обратно в воду, и разнообразные извращения с едой (типа жареных кузнечиков или планктона). Все жутко дорого, вокруг постоянно дикие толпы народу, натуральных продуктов не отыщешь днем с огнем, а открытого неба большинство не видело никогда в жизни.

И главный из нюансов: закон о выборе — запрет на неконтролируемое размножение. Все верно, ни разу не поспоришь – повторюсь уже триллион человек на планете, изрядная часть из которых не стареет и не умирает.

Но именно тут мы сталкиваемся с главной моральной дилеммой романа, за формулировку которой отвечает Партия жизни. «Жизнь неприкосновенна, право на продолжение рода священно, человек без детей не человек». Тезисы сильные и убедительные. Как можно отказаться от родительских чувств? Радости материнства и отцовства. Ощущения продолжение себя в маленьком человечке. Открывания пути для новой жизни. Воспитательского зуда и гордости за своего потомка. Любви, соединяющей вас с детенышем в единое целое — семью.

Ну как можно без этого? И плевать на судьбы человечества, на то, что еще немного и цивилизация лопнет как перекачанный шарик. Главное успеть поцеловать свое чадушко, и урвать свой кусочек семейного счастья.

А что делать с триллионом? Так не мне же решать.

Тем более можно действовать как Панамерика, отгородившаяся стеной от Южной сестры и внедрившая золотые квоты, дающие вечную жизнь лишь определенному количеству населения.

Или как Россия, первой изобретшая вакцину от старости, устами своего правительства признавшая ее опасной для здоровья, а после вовсе закрывшая границы наглухо, куда там тому железному занавесу. Понятное дело, политическая и финансовая элита страны к тому времени уже вовсю использовала полезное изобретение (кто бы сомневался).

В общем, как ни крути, а Закон о выборе кажется меньшим из зол. Или так только кажется?

А если есть закон, должны быть и те, кто следят за его исполнением. Орден Бессмертных. Призраки в масках Аполлона неотвратимо настигающие нарушителей и свергающие их с небес счастья в недолгие муки аида. Один укольчик — инъекция акселератора старости, и максимум через 10 лет ты отойдешь в мир иной. Перед этим испытав все неудобства старости. Жизнь за жизнь. Ты привел в этот переполненный мир нового человека, и ты обязан поскорее освободить ему место. Жестоко? Уже позабыли, сколько на этой планете людей? Эх, коротка память человеческая.

Именно к Бессмертным принадлежит наш главный герой: вторая сильная сторона книги. Человек с которым мы не расстанемся фактически с первой до последней страницы. Человек через которого мы и будем знакомиться с этим утопично-антиутопичным миром. Незаконный ребенок, прошедший ад интерната. Человек с искореженной психикой и душой, искренно верящий в необходимость закона. Отнюдь не дурак, отлично понимающий все проблемы и вызовы, стоящие перед людской расой. Брошенный, обиженный, израненный, прячущий доль под доспехом долга. Разве что излишне чистоплотно-щепитильный, во что с трудом верится при такой работе.

Сперва он плывет по волнам событий, ютясь как все в тесной комнатушке среди миллионов вечно молодых сограждан, зверея во время работы и забываясь тяжким сном в ночные часы. Затем он проявляет ту самую чистоплотность, постепенно выходя за рамки, очерченные властью и его же сослуживцами. Все это время происходит постепенное развитие персонажа, смена определенных приоритетов, раскрытие подробностей жизни в интернате. Он мечется, любит, ненавидит, допускает ошибки, предает и спасает. Яну действительно искренне сопереживаешь. Может из-за того самого чистоплюйства, редкого качества в наше время «черной фантастики», может из-за нелегкой судьбы, неосознанного проявления доброты. Или того самого сходства с нашими обычными действиями, которые чаще всего невозможно однозначно отнести ни к добру ни к злу.

Глуховский ставит перед читателем чертовски нелегкий выбор. Кто прав? Власти местной утопии, осуществившие вековую мечту человечества, победившие старость и смерть, но при этом лишившие людей радости отцовства/материнства. Предоставившие людям счастье здорового тела, беспечальной, пускай и очень тесной и дорогой жизни. Возможность наслаждаться необременительным сексом, спортом, общением. Или их оппоненты из Партии Жизни – считающие население Европы стадом жвачных животных, а настоящими людьми лишь тех, кто пошел против системы, запрещающей родительское счастье. 300-летний сенатор Шрейер, поддерживающий удобное статус-кво. Или главный герой, принимающий жестокое судьбоносное решение.

Выбор, не имеющий однозначного ответа, и вызывающий бурные споры прежде всего внутри читателя. Плюс спорный тезис о душе, находящейся в ДНК и ее полной ответственности за творчество. Это из серии «счастливые не создают шедевров, творят лишь несчастные», «художник должен быть зол, беден и болен» и прочей тупой чуши. Дмитрий сводит всю душу к вере в бога, напрочь забывая о прочих возможностях духовного развития. Боевые искусства, заботящиеся не только о развитии тела, но и духа, нетрадиционные практики, показывающие интересные пути развития, да банальные медитации, наконец. А это наиболее логичный выбор при хотя бы минимальном наличии мозгов. Ну не сможешь ты пару-тройку столетий тупо прозаниматься сексом, или годами качать железо в гимнасии. Вусмерть надоест!

Это при том, что автор пишет весьма жестко, мрачновато, без телячьих нежностей, раскрывая неприглядные стороны людской натуры, типа абсолютно детского (или скорее подросткового-пубертатного) богоборчества, храмов, переделанных под бордели, кондового безразличия к судьбам других (есть моя семья, род, а остальные и не люди вовсе, а так, раздражающий фактор) и махрового сволочного эгоизма, возведенного в абсолют.

При том, что легкое «дежа вю» и осознание, что некоторые ходы вы уже неоднократно где-то встречали, периодически преследует внимательного читателя.

При том, что Дмитрий не рассказывает, почему отказались от попыток космической экспансии, и почему даже не попробовали приспособить под жилье, а не только под столовые, мировой океан.

В мире «Будущего» хватает недоговоренностей и спорных моментов. Но книга делает главное – дает возможность подумать, и каждому из нас сделать свой, осознанный выбор: каким бы мы хотели видеть будущее для человечества. И возможно даже что-то для него сделать.

Эрго. Качественная антиутопия с интересным миром и героем, а главное – фантдопущением, провоцирующим работу мысли и внутренние споры. Немного недоработано, местами вторично, но неожиданно сильно, тем более от создателя навязшего в зубах «Метро».

В Shadow в наличии привлекательная для западного читателя экзотическая локация. Равка – страна вдохновленная Россией 19 века. Упитанный царь Петр, папахи, шапки-ушанки, длинные пальто-шинели, непременные бороды, непривычные имена и названия, приемы, наряды, блеск царского двора, нечитаемые надписи (это они себе так кириллицу представляют?). Шарман, ля! Для нашего уха, впрочем, все эти лингвистические извраты типа «гришей», «равки» или «новокрибирска» звучат откровенно смешно.

Вдобавок постановщики озадачивают зрителя недружелюбным началом с высоким порогом вхождения. Что за Равка? Какие-такие гриши? Кто с кем воюет? Кто где расположен? Что вообще происходит в этом мире? Ответы на эти вопросы мы получим далеко не сразу.

Мир, созданный Бардуго одновременно стандартен и любопытен. Стандартен в политической составляющей: мы видим собственно разделенную надвое Равку, ее северного оппонента и некое островное государство. Интересен – каньоном и магами-гришами.

Тенистый Каньон – место, созданное колдуном. Ад, где царит вечная тьма и смертоносные летающие волькры (твари, безжалостные к статистам, но сильно «тормозящие» при встрече с главными героями). Пересечь которое удается единицам. Выступающее для одних сторон благом, для других злом. Гениальный ход с преодолением каньона, стоя на открытой палубе, а не забаррикадировавшись в трюме сухопутного корабля, я так и не понял.

Здешние волшбари поражают многообразием прикладных умений, хотя для использования дара им требуется конкретная «распальцовка» с маханием руками (магия жеста). Тут вам Шквальные, Инферно, Заклинатели Теней, Проливные, Целители, Серцебиты. Используется не только банальный огонь, воздух или лед, но и перехват контроля над телом, воздействие на эмоции, улучшение фигуры, изменение внешности, сверхострый слух.

Отношение у сограждан к ним двойственное. С одной стороны — мощное оружие, опора царя. С другой — цель приложения народной опаски, злобы, презрения.

Всю детвору тестируют на магические способности, проявивших оные, забирают в школу для обучения. Малый дворец за высокой-высокой стеной. Построенной в первую очередь не для того, чтобы воспрепятствовать побегу неофитов, а для их собственной безопасности. Волшебники обязаны послужить отечеству, срок службы нам не огласили. К сожалению, после распространения револьверов и винтовок эффективность колдунов заметно упала. Потери, наоборот, возросли. Несмотря на фирменную бронеодежку-кефту. Все верно – против пули в голову никакая одежка или магия не поможет.

В наличии волшебные существа, усиливающие способности гришей. Животные, вокруг которых хватает маго-политический игр. Имеется у здешнего волшебства целая философия. Мол, не магией занимаемся, а малой наукой, мы меняем то что существует в природе! Все вокруг материя, даже воздух, а заклинатель может резать материю! Вот так, все как у взрослых пацанов.

Плюс непременное обучение в магической школе, ну как без него!

Отсыплют нам псевдорусского колорита (сама Бардуго обозвала свою серию – царь-панком), как я уже сказал, для наших палестин доходящего до смешного (женщина по имени Петя это пять!). С изысканными платьишками придворных, колоритными нарядами гришей: каждому из подвидов магов принадлежит свой цвет и узор, суровыми солдатами, напыщенными аристократами, нелепой царской семьей.

Армейских будней, ведь с северным соседом идет настоящая война с линией фронта.

Интриг среди гришей, политических, дипломатических противостояний.

Шпионских приключений в исполнении Каза со товарищи.

Ужасов Тенистого каньона, отвечающих в сериале за натуральный хоррор.

Сепаратистов из Западной Равки, возглавляемых харизматично-жестоким Златаном (Уэстон-Джонс).

Фьорданского спецназа – суровых варваров, специализирующихся по охоте за магами.

Глупых поступков главгада, к финалу растерявшего последние мозги.

А вот экшен и крутые сцецэффекты постановщики выделяют дозировано, бюджет сериала не астрономический. Впрочем, то, что есть, смотрится неплохо.

Эрго. Неровное young adult фентези с недружелюбным к зрителю началом, «рашен»-колоритом, непременной Избранной и живописной компанией мошенников. Хватает шаблонных и смешных моментов. Есть любопытные находки. Не шедевр, но и не провал.

Режиссер: Майрзи Алмас, Ли Толанд Кригер, Дэн Лью

В ролях: Фредди Картер, Джесси Мей Ли, Арчи Рено, Амита Суман, Кит Янг, Бен Барнс, Саймон Сирс, Джулиан Костов, Даниэль Галлиган, Балаж Медьери , Том Уэстон-Джонс

Описание гибели Лендии завораживает, подобно взгляду матерого удава. Орда, катящаяся по полям, деревням, городишкам. Сила, которую никто не в силах остановить. «Обычное средневековое зверство». Противостояние язычества и единоверия. Различные племенные конфликты. Классические людские реакции на кризисную ситуацию. Сожженные сборы (места молений Праотцу и его избраннику Ессе (достаточно очевидная аллюзия). Грабежи, убийства, насилие, рабство не только для обычного люда, но и для гордых витязей. Унижение, позор, презрение для выбравших предательство и ушедших под руку кагана.

Бессмысленный и беспощадный бунт холопов против прежних господ (немудрено, если последить за тем, как ясновельможные общаются с простолюдинами). По полной программе спрашивающих с рыцарей, их семей за прошлые обиды. Ведь лендичи и прочие Единоверцы отнюдь не первые хозяева этой земли. Они завоеватели, принесшие сюда свою веру в Праотца. Повергнувшие (а точнее загнавшие в леса) старых языческих богов. Горделиво и пренебрежительно относящиеся к свободным селянам.

Вот и воздалось им по заслугам, когда на их силу нашелся более сильный.

С третьей новеллы читателя переносят на десяток лет вперед, показывая Лендию, живущую под пятой хунгуров. Все, как полагается – баскаки, казнь за спрятанный меч, зимовье целыми аулами за счет местного населения, с бабами пошалить, как без этого.

И лишь горстка отчаявшихся недобитков партизанят по лесам. Да все больше силы набирают волхвы старых богов, призывая их гнев на головы захватчиков.

К язычеству Комуда относится без малейшего романтизма и пиетета. «Даю тебе – чтобы ты мне дал». Жертвы, жертвы и еще раз жертвы. Язычество стоит на жертвах. Причем плодами, или кровью животного отделаться можно далеко не всегда. В серьезных случаях дар божеству должен быть человеческой жизнью. А то и не одной. И не всегда есть возможность откупиться чужаком. Частенько и со своим соседом приходиться попрощаться. А как иначе? «Жертвуем одним, чтоб остальные могли жить в покое».

По этому поводу Яцек описывает любопытный моральный этюд. Что если все жертвы окажутся напрасными? Или более того, именно они приведут к смерти поселения? Если принести в жертву одного, уцелеют ли остальные, или рано или поздно на их головы падет возмездие? Ведь неправедно убитые имеют свойство возвращаться, дабы установить справедливость. Как они ее видят из могилы.

Тем более в мире, где смерть далеко не конец.

Как видите, теперь плавно переходим к теме фантдопущений романа. Они связаны именно с язычеством. Стрыгоны, вернувшиеся с того света, несущие в себе дух дремучего леса, свободы, ненасытного наслаждения, мести. Еще одни упыри — смертельно опасные вещие визгуны. Древесные лесные бесы. Старые боги. «Копытные» божества степняков. Шаманы хунгуров, способные удержать кусочек души в части тела покойника, заставив потом ее отвечать на вопросы убийц, буквально выбивая информацию. Манкурты – люди-роботы, лишенные памяти, души, полные лишь безоговорочной преданности господину.

Доброго волшебства не ждите. Да и от иноков Ессы чудес мы не увидим.

Больших сражений Комуда пожалел. Пара поединков, несколько стычек по паре десятков, максимум сотне противников.

Что еще любопытнее, Якса, давший наименование циклу, тут далеко не самый интересный элемент. Везунчик, начинающий влиять на события далеко не сразу, позволяющий себе один раз «скопипастить» небезызвестного Геральта.

Персонажей сложно назвать сильной стороной романа. Слишком быстро сменяются они перед глазами читателя, уходя в небытие. И хотя некоторые запоминаются, как то инок Грот, калейдоскоп имен и лиц так и не рождает героя, которому можно было бы по-настоящему сопереживать.

Мир, кроме собственно Лендии, практически не описан (да, я помню о глоссарии, но этого маловато). Возможно ситуация изменится в следующих томах цикла (кроме «Царства» на сегодня написан еще один роман). Несколько раздражают чересчур большие временные промежутки между новеллами, порой до десятилетия (зато какое поле для дополнений: см. «Сезон гроз»). Огромное количество сюжетообразующих событий проходит где-то за кадром, удостаиваясь пары слов в беседах персонажей. Спорный ход. Как и финал, оборванный буквально на полуслове. Парни, ждите следующую серию!

Эрго. Жестокая, до одури атмосферная история о противостоянии Степи и Леса. Реализм «средневекового зверства», психологических реакций человеков, столкновений племен и религий. Плюс уместные фантдопущения. Жаль крупными сражениями нас автор не побаловал, и к персонажам имеются вопросы.