В начале 1970-х годов, когда я учился в начальных классах, то имел в личном пользовании две книги этого цикла — «Семь подземных королей» 1967 года и «Желтый туман» 1974 г. «Королей» я выменял у школьного товарища, — сейчас уже не вспомню на что, — то ли на крутых резиновых индейцев, то ли на коллекционные машинки «corgi toys»(очень ценные по тем временам реликвии для советского школьника!), а «Туман», только тогда изданный, мне подарила доставшая его где-то мама. Ещё у одного приятеля был «Огненный бог марранов», но даже просто почитать невозможно было выпросить, не то, что выменять, — ценность для него книга имела «дороже золота»(этот мальчик жил с родителями в Египте на строительстве Асуанской ГЭС и подцепил там какой-то «стригущий лишай» — в семь лет уже имел лысину, которая периодически зарастала от сильных антибиотиков...). А где взять первые две книги, я даже и не представлял, — дальше наличия этих двух книг дело не сдвинулось, а мечталось все собрать... Между прочим, одного «Волшебника» к 1973 году издали, как минимум, 600 000 зкземпляров, но ни в продаже, ни в библиотеках его было абсолютно не найти! Как, к примеру, и «Шёл по городу волшебник» или «Проданный смех»(мои любимые «городские сказки», — зато, сейчас имеются в первых изданиях). В библиотеках были, по слухам, какие-то очереди читателей, а если кто-то из знакомых давал читать на короткое время подобные книги, то это тебе делали серьёзное одолжение и оказывали большую милость! Естественно, решали этот вопрос не сами дети, а только их родители. Был у меня один товарищ «по играм на свежем воздухе» из паралелльного класса «А» с шикарной приключенческой библиотекой, родители которого имели отношение к полиграфии. Потом он сам поступил в Московский полиграфический институт, но я на его собрания томов не решался посягать. Был ещё один приятель с малоформаткой 1938 года «Пять недель на воздушном шаре», — это была книга его старшего брата, — он с ней ко мне в гости приходил, и мы смотрели рисунки, а потом он её уносил с собой... Сейчас уже и не вспомню, при каких обстоятельствах удалось прочитать первые две книги, но воспоминания остались, как-будто и впрямь произошло волшебство, что они тогда оказались на время в моём распоряжении. Помню, это были не ветхие и не старые ещё книги, но уже зачитанные на тот момент бесчисленное число раз. Были ещё какие-то публикации в журнале «Наука и жизнь» без иллюстраций. Ну, конечно же, как для всех мальчишек, «Урфин Джюс» мне нравился больше всего, и вот его то и найти в 1970-х годах было архитяжело даже просто для чтения! Напомню, что тогда цветное телевидение находилось в зачаточном состоянии и «ловилось» только в Москве (моя бабушка(мать отца), жившая в Костромской области, торгую на рынке своими овощами, купила крутой цветной телевизор, кажется, «Радуга» 703(один из первых советских) за что-то около 700 р.(бешеные в 1974 году деньги!!!), но он у неё показывал только ч/б изображение, и бабуле пришлось везти его сыну в Москву, то есть, моему папе...). А в 1959 году, когда вышел первый «цветной Волшебник», вообще были единичные ч/б телевизоры с наливными линзами, и естественным занятием было прослушивание радиопостановок, правда, зачастую талантливо созданных — многоголосовых со звуковыми эффектами (см. мой отзыв к В.Брагин «В стране дремучих трав»). Это я к тому, что яркие цветные рисунки в этих книгах тогда просто сражали неизбалованных детей...

Сейчас нашёл первые издания — «Волшебника»(строго 1959 года) и «Урфина» 1963, — эти книги для меня и сегодня знаковые. Не какие-нибудь «подарочные издания», а ТЕ книги, из ТОГО времени. Не могу их до сих пор без благоговейного трепета снимать с полки!

Настоящие «реликты памяти«!!! А остальные книги серии, — «Короли» , «Туман» ведь имелись уже, — пока не искал.

Несомненно интересный и выдающийся образчик советской фантастики 1920-30 гг., незаслуженно потерявшийся «в дебрях времени». Подумайте, единственное за весь советский период довоенное региональное харьковское издание в 4000 экземпляров — и всё. Я в своё время узнал о таком романе только из общения с маститыми собирателями. Средний читатель вообще не имел шансов до ближайших лет узнать что-либо о существовании данной книги. Найти оригинальную книгу — огромная удача, которая может случиться за период жизни не у каждого «ищущего». Ничего удивительного, что роман не был широко распубликован в СССР. Не звучат в нём «жизнеутверждающие нотки», просто необходимые для тех лет. Автор анализирует, помимо прочего, поведенческие аспекты человеческой психологии, например, учёный может в последний момент «спасовать», отказавшись рисковать своей жизнью ради эпохального открытия. Налицо индивидуализм. Вообще, достижение бессмертия и «пользование им» описывается в пессимистически-мрачных тонах. Фактически бессмертным приходится долгие годы скрываться, «самоизолируясь» от общества. Это уже, можно считать, не люди, а отдельный физиологический вид, между прочим, имеющий тенденцию к деградации. Валюсинский не сделал упор на внутреннем мире героев, а своим ярким воображением сумел также создать картину грандиозного мира будущего, в чём дополнительное достоинство произведения. Есть здесь и «громадьё размаха», и мрачные медицинские эксперименты не совсем по-советски, и объективная психология «без прикрас», и небольшая детективная линия. Надо при этом понимать, что он и близко никакими современными нам знаниями не обладал, да и был очень молод для писателя. То время знало только зачатки радио и примитивную телефонию. Весьма и весьма оригинальный был писатель, очень жаль, что рано ушёл из жизни. Благодаря восторженным откликам (вообще без подробностей сюжета и антуража повествования) я в своё время не поленившись изготовил состаренную «для полноты ощущений» кустарную копию книги, найдя, впрочем, позднее харьковский оригинал, и прочитал её. Процесс погружения в сюжет захватил меня с уже первой страницы, поэтому и всем вам советую это проделать.

Эта книга в середине 70-х произвела на меня очень сильное впечатление, можно сказать, серьёзный прорыв в мировоззрении. Тогда мы жили за «железным занавесом», а здесь было столько новых и неожиданных познаний мира, лёгких перемещений Гены Стратофонтова по разным странам, его контакты с разнообразнейшими персонажами. Книга всегда стояла у меня на полке. Далее жизнь пошла своим чередом, книга где-то завалялась у родителей в квартире. Из ностальгических соображений нашёл точно такое же издание 1972 (в числе многих других подобных), прочитал и всегда держу его (вместе с «Сундучком»-продолжением) на недалёкой полке. Сейчас задался целью найти первые журнальные публикации с цветными рисунками Беломлинского. В детстве «Памятник» я читал «книжный», а «Сундучок» в «Костре», который мне выписывали родители. Кстати, после отъезда Аксёнова за рубеж, эти книги изымались из библиотек, как идеологически вредные. Современный читатель, не знавший «глухой застой», вероятно, не сможет по достоинству оценить данное произведение, с которым нужно было знакомиться в эпоху закрытых металлических телефонных будок с безлимитным звонком за две копейки и зачаточного цветного телевещания, проходящего строго по утверждённой Гостелерадио программе передач. У таких читателей книга вызывает неповторимое тёплое чувство встречи с солнечными и беззаботными школьными годами. Хотя, в 2014 был выпущен репринт первого издания, имитирующий тот оригинал из далёкого «пионерского» детства...

Заключительная часть дилогии, написанная автором на раннем этапе творчества в двадцатилетнем возрасте, не менее оригинальна, чем первая. Передан дух эпохи начала 1920-х годов — профессор Зворыка всюду носит кожаный американский чемодан и обут в тупоносые американские ботинки (тогда обувь, среди прочего, купить было почти невозможно, и её получали по специальным ордерам); автор «с вдохновением» описывает запахи частной колбасной с её висящими над прилавком различными сортами душистой колбасы (в 1920-х и старшим и младшим Чуковским хронически не зватало денег на питание). Даже отрывочная запись, инициировавшая всю экспедицию, была написана на обёртке от вожделенных сосисок, кои так любил гротескный гигант Зворыка! А вот Шмербиус превратился в полного вегетарианца, но не избавился от своей патологической злости на весь мир. В Сибири, куда заносит героев ещё действуют целых два полка, хунхузский стрелковый и тянь-шанский саперный, во главе с золотопогонными офицерами, грабящие, в основном, мирные поезда. Вообще, повесть для юношества насыщена довольно мерзкими натуралистическими описаниями, например, того, как стая волков в считанные минуты обгладывает живого быка до белых костей, беготни по продавленным трухлявым гробам с мертвецами внутри и отрубленных полусгнивших голов на жердях, не говоря уже о вываливании наследного принца в зловонных помоях с последующим насаживанием его на кол. В ранние 1920-е такое проходило цензуру и издавалось для подростков(в частных издательствах), а позднее не напечатали бы подобное. «Зворыка» издан в КУБУЧе(аббревиатура-Комиссия по улучшению быта учащихся...), где К.И.Чуковский руководил отделом детской литературы, — отсюда и протекция сыну...

С середины повести сюжетная линия резко меняется и уводит нас под землю, где обнаруживается целая замкнутая цивилизация, некая феодальная сатрапия, управляемая императором Мантухассаром, носящим вместо короны золотого дракона на голове.. Здесь прослеживается влияние Ж.Верна «Путешествие к центру Земли» (лес из гигантских грибов(рисунок на обложке), плот и подземные реки), английских хроник эпохи Генриха VIII (отрубленные головы строптивых подданых вдоль лестниц). Хочу отметить, что фантазия автора здорово рисует подземные города с многоэтажными домами и многоярусными улицами, вырубленными в граните и освещёнными разноцветными фонарями; невероятно гигантскую статую, на ладонях которой находится дворец императора, а голова практически выходит к поверхности земли. У меня описание подземной жизни вызвало ассоциации с Древним Египтом и одновременно с Англией 16 века.

Н.Чуковский долго искал свой литературный стиль, пробуя всякое, а отец давал ему самые разные советы и помогал своими связями. Вот отрывки из их переписки.

Отец: «Коля, милый, пиши детскую вещь, приглядывайся к детям и постарайся подмечать их методы мышления, их вкусы. Клячко издаст твои детские стихи с удовольствием. К Максимилиану Александровичу едет Чехонин, вот тебе и иллюстратор. Детская книжка даст тебе ренту...» (Лев Моисеевич Клячко (1873-1934) был владельцем одного из кооперативных издательств Ленинграда — «Радуга» (1922-1930), где вышла «Танталэна»; Волошин Максимилиан Александрович — известный поэт и меценат; Чехонин Сергей Васильевич (1878-1936), художник, книги Н.К. Чуковского не иллюстрировал).

К.Чуковский отговаривал Николая от ранней женитьбы: «...Я не намерен влиять на будущий стиль твоей жизни, — но, милый, я вдвое старше тебя, много видел людских отношений — и мне кажется, ни Марина, ни ты — не уважаете единственной вещи, с которой вы вступаете в жизнь — твоего поэтического дарования. Если ты в этот год опошлеешь, сузишься, обнищаешь душой — ты никогда, никогда не наверстаешь утраченного. 20-21 год — решающие в жизни человека... Женившись, ты сейчас же принужден будешь думать о скучных вещах, о копейках и тряпках — и тогда прощай поэт Н. Чуковский!»

Николай ответил отцу: «...Я живу в Калуге у необыкновенно скучных и глупых людей. Калуга после волжских городов — просто гнусная яма. Жду не дождусь, когда наконец переедем в деревню, хотя здесь у меня есть отдельный домик в прекрасном саду, где я пишу «Разноцветные моря». Повесть двигается быстро, и если выйдет так, как я хочу, я отрекусь от всех Куков и Зворык. Но кажется, все в ней звучит фальшиво...»

Автор говорит здесь о своих повестях для детей «Приключения профессора Зворыки» (1926) и «Капитан Джеймс Кук» (1927), а «Разноцветные моря» — детская повесть о детях, укравших из кооперативного склада чернила разных цветов, чтобы, вылив их в воду, получить «Чёрное, Красное и Белое» море. Его, вероятно, тяготило написание фантастики и повестей-хроник, и автор разрабатывал другие области литературы. Больше он к фантастике не возвращался, и сейчас в нашем распоряжени только две этих повести. Жаль, он со своей фантазией мог бы создать ещё нечто экстравагантное и увлекательное для чтения, но, в конце концов, утвердился в реалистической прозе отвечавшей «социальному заказу» того времени. Вероятно, сильное влияние на него оказал отец, имевший очень непростую судьбу, который, судя по переписке, надеялся на подержку Николая в старости, но сам пережил троих из четырёх своих детей, в том числе и старшего (Николая) на 4 года. Интересно также, что, несмотря на всю популярность Корнея Ивановича, Н.К. Крупская очень негативно была настроена к его творчеству, называя это «чуковщиной», которая пичкает детей Крокодиловичами, всякой вредной мутью». А пионеры-то 1920-30 гг. любили Корнея Чуковского как раз за приписанных ими же его перу «Зворык и Куков», в действительности созданных Николаем (см. мой отзыв на повесть «Танталэна»)! За эту самую «чуковщину» и «муть»...

«Зворыка» прекрасно проиллюстрирован талантливым художником В.Троновым (см. описание издания 1926 г.), что удалось узнать только благодаря указанию на художественной обложке. Найти этот вид обложки было непросто (в РГБ есть три экземпляра, но все они со шрифтовым вариантом обложки, и чтобы в этом убедиться, пришлось там побывать трижды). Все эти мягкие ленинградкие издания 1920-х гг. благополучно канули «в лету» и были переизданы только недавно. Дилогия читается очень легко и не объёмиста, поэтому предполагаю, что этот отзыв пополнил ряды ею заинтересовавшихся, которые сами составят по прочтении своё мнение, благо, что текст есть в сети.

Одно из первых произведений автора, написанных в 20-летнем возрасте. Необычная и любопытная повесть, в которой смешались навеянные прочитанными книгами грёзы о приключениях, путешествиях, пиратах, картах и злодеях с фантастическим обрамлением. Тут чувствуется и влияние М.Рида «На дне трюма», Л.Стивенсон «Остров сокровищ»(перевод Н.Чуковского до сих пор принято считать лучшим), Буссенара «Тайна доктора Синтеза», Ж.Верна «Пятьсот миллионов бегумы», «Необыкновенные приключения экспедиции Барсака», «Флаг родины» и других приключенцев.

Главный герой Ипполит во многом написан, по всей видимости, с самого автора с его стремлением утвердиться в глазах сильного отца, самого сделавшего себя и постоянно недооценивающего собственного сына. Повесть содержит много мелких интересных деталей, таких, как хождение на пиратском острове всевозможной серебряной мелочи (только из этого металла?), включая советские серебряные монеты, причём счета могли выставляться в разных валютах, чтобы запутать плательщика(Ипполит получил от китайца за 100 советских рублей 30 долларов разной мелочью, а потом заплатил за день постоя в таверне 15 долларов);все пираты поголовно используют ружья только с обрезанными стволами(shotgun); некая русская капитанша «мисс Мотя» командует матросами с пулемётами при захвате зданий на острове, очень смахивающих на Зимний дворец, телеграф и т.д.; две гигантские турбины приливного действия для создания многокилометровой непроницаемой электромагнитной зоны вокруг острова; вращающиеся стальные купола многоствольных артиллерийских фортов в горах, радио-моторы на самолётах и супер-газ, способный быстро уничтожить всё живое в больших городах. Автор постарался создать максимально неприятный образ «сына екатеринославского парикмахера» Аполлона Григорьевича Шмербиуса с его вечно грязным фраком и носом, висящим ниже подбородка, — гениального мерзавца, пишущего оперы, разбирающегося в технике, вешающего крыс и людей и мечтающего захватить контроль над всем миром.

Авантюрно-фантастическая повесть, характерная для 1920-х, но всё-таки стоящая особняком от «кинороманов», да и таких произведений, которые создали В. Гончаров, Вс.Валюсинский, В. Орловский, М. Гирели и др. Время написания — 1924 год, что ощущается в описании Ленинграда, быта главных героев, например, Шмербиуса, постоянно жарящего на сковороде яичницу с сухарями. Тогда, при НЭПе, любой человек, носящий галстук, считался франтом, а если он ещё и пирожные покупал, то вообще мотом(сюжет из жизни, поведанный Н.Чуковским М.Зощенко лёг в основу рассказа «Аристократка»). Да и «элемента фантастики» для 1920-х здесь предостаточно. Читая переписку К.Чуковского с сыном Николаем, наткнулся на упоминания о повести, которые приведу здесь, думая, что они будут небезинтересны.

«Неужели ты пишешь свою повесть — во время летних каникул? Счастливец! Наконец-то ты дорвался до возможности писать любимое, то, что на душе. Такая повесть страшно нужна. Все эти Бернет, Джемисон, Олкотт ужасно устарели. Я сейчас перечел «Лорда Фаунтлероя», «Лэди Джэн», «В семье», «Без семьи» — все это задушевно, но мизерно: бедные дети становятся в конце книги богатыми и дарят подарки тем беднякам, с которыми бедовали вместе. Доволен ли ты своей повестью? Хорошо ли она развернулась? В «развороте» все дело. Необходимо, чтобы злые были наказаны, чтобы в судьбе добрых, в конце концов, произошел благодетельный перелом и проч. и проч. Как был бы я рад послушать твои «Моря» — хотя бы в ванне, как я слушал здесь же, в Сестрорецке твою «Танталэну»».

«В Симеизе есть пионерский лагерь. Вечерами пионеры разводят костры. Пригласили меня, встретили громовым ура; я прочитал им своих «Мойдодыров», а потом оказалось, что они чтут меня главным образом за написанные мною книги «Танталэна», «Один среди людоедов», «Навстречу гибели» и «Капитан Кук», которые пользуются у них неотразимой популярностью, равно как и в среде 13-летних пациентов Изергина». (то есть повести сына пионеры приписали маститому отцу).

К сожалению, в дальнейшем Н.Чуковский ничего подобного не написал (кроме продолжения про профессора Зворыку), переключившись на очерки, замаскированные под повести(безусловно интересные, например, «Водители фрегатов»), и жизнеутверждающие произведения в духе соцреализма. Художник Ю.Черкесов, оформивший книгу, уже в 1925 «с концами» эмигрировал во Францию, где и скончался в 1943. Вообще, если бы не тот факт, что Н.Чуковский был вхож в богемные круги тех лет благодаря отцу, то он не смог бы выйти на таких замечательных художников, как уже упомянутый Ч. и В. Тронов (оформитель «Зворыки» — расстрелян в 1937). Повести, напечатанные в Ленинграде, после 1925-26 гг больше не выходили и первоиздания найти очень сложно, особенно «Танталэну». Почти все экземпляры были зачитаны «в труху» или погибли в блокаду.

Так много сказано без моих измышлений о романе, в подавляющем большинстве случаев хорошего, что довольно трудно добавить к этому что-либо конструктивное. При упоминании слова «робинзонада» одним из первых произведений, всплывающих в памяти ассоциативно, является «Таинственный остров» Ж. Верна. Так происходит даже у меня, являющегося читателем, исследующим этот литературный жанр. На мой взгляд, робинзонада тем интересней, чем скуднее стартовые условия и чем меньше действующих лиц, задействованных в процессе выживания. Здесь, хоть и пять человек с собакой, но начинают они свою деятельность практически с нулевых набором средств, и поэтому начало романа читается с очень большим интересом. Затем втягиваешься, и прирождённый рассказчик Жюль Верн разворачивает перед вами всё более усложняющийся процесс развития целой колонии. Специфика фантастики последней четверти 19-го века в том, что авторы не пытались жёстко привязать её к научным достижениям тех дней, которые были тогда совсем не такие, как сейчас. Условно можно разделить поджанры тех лет на романы, популяризирующие какую-либо науку (ботанику, энтомологию, астрономию, палеонтологию), но замаскированные под фантастику, утопии, отчасти с морализаторским уклоном, и необычные приключения в неведомых местах. Ж.Верн не исключение со своими «Из пушки на луну», «Гектор Сервадак», «Путешествие к центру Земли». Пусть иногда и немного наивно, и картонно, и порой слегка «притянуто за уши», но ведь читаем мы не для выявления, где «правда и ложь», а ради погружения в сам процесс и получения от этого удовольствия. Для многих и многих это ещё и уникальная возможность «вернуться в ощущения мира детства», хотя «синтезирование» детского восприятия при чтении является вещью, доступной далеко не каждому. Такое качество способно выработаться не сразу, как и в принципе возвращение к чтению «легкомысленной» приключенческой литературы в зрелом возрасте, когда люди в массе своей отягощены текущими проблемами и бытовыми заботами. По своему опыту скажу, что когда-то и мне не легко было начать опять «погружаться с головой» в чтение после долгих лет коммерческой деятельности, но этот навык восстановился, чему я очень рад. Человек с богатым духовным миром гораздо сильнее и «ударопрочнее», чем «пустая» нечитающая личность. Да и хорошего в нашей современной жизни «не густо». Счастлив тот, кому это удаётся, получивший возможность извлечения позитивных эмоций из такой грани нашего бытия, как чтение, порой открывающее дверь в наше детство, когда «деревья были большими». «Таинственный остров» — тот роман, который способен приоткрывать эту «дверь»...

Должен не согласиться с предыдущими мнениями. Не надо смешивать в один «коктейль» современное и то. Для чего мы читаем довоенную фантастику советского периода? Отчасти для того, чтобы погрузиться в атмосферу всеобщего энтузиазма, охватившего нашу страну в начале индустриального подъёма конца 1920-х — начала 1930-х годов. Этим наполнен роман — идеей всепобеждающего научного прогресса. Одни только самодвижущиеся тротуары, «ленинградские небоскрёбы своеобразной архитектуры» и «теотон», нейтрализующий действие среды, чего стоят! Действие происходит в 1999 году, подводные исследования проводятся в районе вымышленных Тинейских островов на глубинах 900-4000 метров. Конечно же, техника описана весьма наивно, например, водолазные костюмы наполняются жиром для согрева и креолитом, который твердеет для создания жёсткости на глубинах. Людей под водой сопровождают «танки-подводки», выполняющие, помимо боевых, также функции жилищ. Автономия достигает двух месяцев! Про электроход «Фантазёр» вообще помолчу — суперамфибия! А какой довоенный н\ф роман не изобилует подобным? Взять хоть «Арктанию», «Тайну двух океанов» или «Пять бессмертных»? Но главное достоинство романа — хороший художественный слог и безграничная фантазия автора, описывающего мир будущего и, особенно, подводные стихии. Под водой прямо инопланетный мир! Пусть наивно, скидка на время написания, но интересно. Конечно, преувеличены, даже для знаний того времени, опасности для человека рыбы-молота и рыбы-меч или возможность быстрого всплытия и погружения без обязательной декомпресии. Интересно описано проникновение в подводную гробницу и сопутствующие опыты с оживлением отрезанных собачьих голов и человеческих пальцев. Всё, вроде бы, логично: из мумии мужчины были удалены внутренности (отдельно хранились в жидкости в стеклянных сосудах), и на ней проводили опыты, а женская мумия сохранилась непотрошенная, вроде, как летаргический сон длиной в 25 000 лет, и её смогли вернуть к жизни. Все действия в романе описаны не схематично — «пошёл, сделал, получил результат», что часто встречается в литературе того времени, а разбираются достаточно подробно. Главный учёный Ибрагимов, например, делает сложную пластику лица даже с корректировкой ширины челюстей, чтобы соответствовать антропоморфному типу гондванцев и не испугать вернувшуюся из долгого небытия девушку Гонду. Итог — интереснейший роман на фоне общего массива фантастики тех лет, способный уверенно поддерживать интерес в процессе прочтения. Смотрите приведённые в описании издания 1930 г. интересные выдержки из текста. Высший балл оценки. Читать и иметь рекомендую.

До сих пор помню, с каким нетерпением я каждое утро, уходя в 4-й класс школы (529-я на 2-й Напрудной ул.), проверял почтовый ящик в подъезде дома. Это я ждал выхода в свет журнала «Пионер» № 2 за 1974 год, так как в №1 мною взахлёб была прочитана первая часть «Гарантийных человечков». Прочитав вторую часть, испытал чувство сожаления, что такое увлекательное повествование очень быстро закончилось. «Крокодил Гена» меня вообще не «зацепил», а вот эта повесть запала в душу на всю жизнь. Сюжет разворачивается в тривиальной бытовой обстановке — часы с кукушкой, холодильник, радиоприёмник, пылесос, но волшебство совсем рядом, — откроется скрытая в корпусе привычного прибора дверца, и оттуда по лесенке начнёт спускаться гарантийный человечек! Смесь повседневного и волшебного роднит эту повесть с другим шедевром городской сказки — «Шёл по городу волшебник» Ю.Томина. Каждому из этих замечательных писателей было суждено, на мой взгляд, создать только по одному такому выдающемуся произведению, которое сразу врезается в детское сознание, и с которым потом с теплотой живут всю жизнь.

Сначала нашёл 1-е книжное издание с оформлением Г.Калиновского (такого издания у меня в школьные годы не было), но этого показалось мало, и были найдены такие же номера «Пионера», какие читал в дестве, с оформлением Е. Шабельника. Рядом на полке находятся первые, с трудом собранные в течение не одного года, публикации в журнале «Костёр» за 1963-64 гг и первое отдельное издание 1963 года «Волшебника» Ю. Томина и аналогичная подборка «Мой дедушка — памятник» и «Сундучок» В.Аксёнова. Это наиболее запомнившиеся с раннего детства журнальные повести. Всегда приятно взять подобное в руки и перечитать.

Если книгу правильно осмыслить, она может сильно повлиять на философское понимание мира. Конечно, не в детском возрасте. Основная фабула — «эмоции не купить за деньги». К 40 годам я понял, что нельзя превращать жизнь в бесконечную погоню за деньгами. И стал книги собирать.

Прочитал противоречивые отзывы и решил сам поделиться впечатлениями от романа. Первый раз прочитал ещё в детстве, а последний лет 10 назад. Предполагал, что в 50-летнем возрасте роман не пойдёт, покажется не таким ярким, как в юности, но нет, перечитал не отрываясь «от корки до корки». Лично для меня — это биографическое описание жизни ряда людей с их становлением, страстями и исканиями на фоне эпохальных событий. На факт, что брат и сестра носят одно имя, даже никогда внимания не обращал. Можно соотнести с автобиографиями Грина, Шаляпина, А.Свирского, только здесь повествование ведётся от третьего лица, а не от первого. Тоже неприкаянных юношей носит по всей необъятной стране. На создание романа Каверина сподвигло знакомство в санатории под Ленинградом в 1930-х с учёным М.Лобашёвым, немым сиротой в детстве, бывшем беспризорником, попавшем в школу-коммуну в Ташкенте, а затем поступившем в университет, и военным лётчиком С.Клебановым, погибшем в 1942. Директор Псковской гимназии, где учился автор, А.Г. Готлиб явился прототипом Николая Татаринова, одного из самых «отрицательных» героев романа. Экспедиция на шхуне «Св. Мария» в романе фактически повторяет сроки путешествия и маршрут «Святой Анны» под руководством Георгия Брусилова. Внешность, характер и взгляды капитана Татаринова роднят его с исследоватедем Арктики Георгием Седовым. Поиски экспедиции капитана Татаринова напоминают о поисках экспедиции другого полярника В. Русанова. Судьба персонажа романа, штурмана «Св. Марии» Ивана Климова, перекликается с подлинной судьбой штурмана «Святой Анны» Валериана Альбанова. Сцена с письмами в самом начале романа также напоминает реальность: когда Альбанов покидал «Святую Анну», у него были с собой письма от членов экспедиции, ни одно из которых не было доставлено. Между прочим, существует даже музей романа «Два капитана» в Пскове. Привёл здесь данные подробности, уже частично упомянутые, чтобы подтвердить свою склонность относиться к роману, как к «псевдобиографическому». К слову, пробовал читать другие вещи Каверина, но как-то «не пошло». Мне вообще нравится фантастика и приключения, действия в которых разворачиваются в 1920-х и 30-х гг., почему-то это время для меня особенно интересно. Сам роман имеет что-то притягивающее, — начав перечитывать, уже не откладываешь это занятие до перевёрнутой финальной страницы. Таково, на мой взгляд, свойство всех (авто)биографических произведений.

Обе экранизации романа 1956 и 1976 великолепны, и даже трудно отдать приоритет какой-либо из них. Хочу добавить, что читал я издание 1957 г. из серии БПНФ-1, также нашёл первое издание Детиздата 1940 (очень приятно оформленная малоформатка!), а со временем при случае купил бы издания 1941 и 1945 (первое полное).

Хочу сказать пару слов «в защиту» этой сказки от критиков. У детей раннего пионерского возраста 1970-х годов было одно восприятие от чтения этого произведения, скорее всего, воспринимавшего его как феерическую фантастическую сказку, способную отвлечь от реального мира. Им не нужно было (по себе скажу) анализировать наличие «вторичностей» или сопоставлять, к примеру, действительное воздействие гравитации и описанное здесь. «Продавец» писался именно тогда, на стыке 1960-х и 1970-х годов, когда в детской среде господствовали совершенно непонятные сейчас интересы и настроения при отсутствии даже магнитофонов, цветного телевещания, не говоря уже о видео и компьютерах. Стандартным развлечением, к слову сказать, был поход в кино по специальному школьному абонементу, который выдавался на зимних каникулах. Сейчас эта книга представляет собой ностальгический предмет воспоминаний, который не стоит сравнивать с другой фантастикой. Лучше вспомните пионерские линейки, школьные завтраки в большой столовой на перемене (кривые маленькие сосиски и горячий какао с молоком) и возвращение домой (наконец!) после уроков, когда уже можно было читать или пойти гулять с ребятами на улицу. Лучше держать в руках первое издание 1970: оно очень хорошо воспроизводит эпоху, так как выполнено на плотной белой бумаге (сорт №1), в отличие от допечатки 1972, сделанного на плохонькой тонкой. 1970 сохраняет и сейчас белизну, 1972 желтеет.

Взрослый человек(но не бывший учеником начальных классов в 1970-х) сейчас, наверное, воспримет книгу, как некий «развернутый памфлет», совершенно ненаучный, но для тех, кому было тогда 6-12 лет, она так и останется «космической феерией». На мой взгляд, наиболее похожее произведение — Г.Михасенко «Земленыр, или Каскад приключений», хотя там действия разворачиваются не в космосе, а в «зазеркалье», расположенном «за радугой».

Фредерик Марриэт — один из немногих писателей-приключенцев первой половины 19 века, все произведения которого читаются современным человеком с неизменным интересом даже в старинных изданиях с архаичной стилистикой и орфографией. Персонажи прописаны с мастерством, совсем не картонные, как , например, у Жюля Верна. Лирических отступлений почти нет, хотя и описания природы можно встретить, правда недлинные. Высокая степень реалистичности подачи материала, в отличие от , например, Роберта Крафта, Л.Буссенара, особенно, Эмилио Сальгари, у которого описательная сторона действий персонажей и событий очень схематична, читабельность достигается в ущерб правдоподобию. У Марриэта , всю жизнь проплававшего по морям, многие сюжеты взяты из жизни и даже автобиографичны. Если описывается артиллерийская перестрелка парусных судов, то при чтении себя можно представить на палубе. Показана жестокость,царившая в британском военном флоте, матросов которого силой «вербовали»,хватая на улице.При первой возможности такие «матросы» бежали с кораблей. Был даже специальный закон, который запрещал подобную «вербовку» лиц, под управлением которых находилось какое-либо судно. Писатель анализирует различные пороки своих персонажей,так, что можно весьма отчетливо представить , например, первого помощника капитана с нарушенной психикой,лживого и жестокого человека, способного подло мстить,оставить подчиненного или даже капитана умирать в море,дорвавшегося,наконец, до управления судном. А в море, как известно, капитан -царь и бог для команды. Ф.Марриэт- тонкий психолог, вывел в своих романах немало , как гнусных и отвратительных, так и положительных персонажей. Практически всё читается с удовольствием, не приходится отдельные главы «запихивать в себя» через силу.

Я собираю не только Дефо, но и его переработки и подражания. Например, существует очень интересная переработка текста А.Анненской, в которой Робинзон попадает на остров совсем юношей, почти мальчиком, без всяких орудий, так как корабль его сразу тонет. Ему приходится изготавливать каменный топор, лопату из раковины, лук и стрелы.Это издание после революции не переиздавалось. Перерабатывала текст Дефо и жена оппозиционера Зиновьева- З.Лилина. У неё получился Робинзон с «коммунистическим уклоном». Книга вышла в 1925, в 30-х гг целенаправленно изымалась и уничтожалась. Существует «Чернокожий Робинзон» изд.«Путеводный огонёк» 1914, в переводе Б.Пегелау (автор не указан). И ещё много интересных подражаний.

Если взять советскую довоенную детективно-авантюрную фантастику (Казанцев «Пылающий остров», Гребнев «Арктания», Толстой «Гиперболоид», Ильин «Долина новой жизни» и др.) и сопоставить их первоначальные тексты, то все они будут похожи по (как бы удачнее выразиться, несколько «рваному») стилю написания(за исключением, может быть, Толстого, — всё-таки, граф с соответствующим уровнем образования). В ранних 1920-х это явление было более ярко выражено и даже носило название — «кино-роман». Всё это писалось ещё в сущности молодыми людьми, а позднее переписывалось и нивелировалось в соответствии с духом времени и творческим возмужанием самих авторов. А некоторые произведения, подавляющее большинство (Гончаров, Валюсинский, Орловский, Розенфельд, ранние Палей, Никулин и Шпанов, Гирели, Берсенев, Шишко, Григорьев и др.),по разным причинам никогда более не изменялись в редакции, и остались в первозданном виде. Таков и «Истребитель 2z» (если не рассматривать журнальную публикацию 1928 «Истребитель 17-Y», хотя, это ранний вариант). Поэтому к нему надо относиться, как к «характерному признаку своего времени» с видами на башни Кремля в рубиновыми звёздами из окна кабинета лётчика-испытателя и построенным громадным Дворцом Советов. Упоминается Сталинский маршрут, по которому летали Байдуков и Водопьянов, МТС им.тов. Молотова, покойный С.М. Киров, а «любимый маршал» (узнаём Ворошилова) лично провожает новый самолёт в путь.

Довольно странно, что название самолета — «2z» очень созвучно с индексом И-Z(Истребитель ЗЕТ), реально существовавшим боевым самолётом конструктора Д.П. Григоровича, начавшего его создание в 1931(сразу после освобождения из тюрьмы, где он трудился в одной «шарашке» с Н.Н. Поликарповым). Этот истребитель впечатлял — 2 безоткатные пушки 76 мм(!!!) с 7-ю снарядами на каждую, пулемёт 7.62, алюминиевый корпус и неубирающиеся шасси. Хотя вся конструкция выдерживала всего 200-300 выстрелов из артиллерии(при ведении огня отлетали даже куски обшивки(!), была серийно выпущена 71 машина. Наверняка, создание такого «чудо-оружия» было серьёзно засекречено, и, поэтому, удивительно, что книга имеет похожее название. Не нашёл информации, что у С.Беляева были проблемы с органами, но некоторые отголоски об этом слышал.

Читается довольно легко и интересно. На линиях сюжета останавливаться не буду, замечу только, что «2z» — гибрид (вражеский) танка и самолёта из пластика, сметающий всё и вся ультразвуком и отравляющими веществами высокой токсичности, получаемыми прямо из воздуха(эта технология, применяемая в агрокультуре, была украдена в СССР). Фантастический детектив на фоне становления и развития социалистической науки. Введение в сюжет всех вопросов селекции и севооборота вызвано необходимостью как-то оправдать весь роман, иначе его могли бы признать «пустым» и не напечатать (работы академика Лысенко ещё не признаны лженаучными, а растения обрабатывают, среди прочего, синильной кислотой и цианистым водородом). Образ злодея-шпиона Урландо по прозвищу «Штопаный Нос» усиливается маской-протезом, которую он постоянно носит (такие приспособления я видел в хрониках, снятых после Первой Мировой войны; использовались инвалидами с изуродованными лицами). Одними из главных антагонистов выведены фашисты из Германии и Италии.

Найти первоиздание 1939 г., детиздатовскую малоформатку в цветным фронтисписом и ч\б вклейками, достаточно сложно, особенно, комплектное и в родном переплёте. У меня есть знакомые собиратели редких уник, имеющие только подрезанный ветхий блок в глухих обложках. Роман «растворился во времени» и широкому кругу читателей неизвестен.

Оценивая произведение, так сказать , «в классе малоизвестной довоенной фантастики», можно смело ставить высший балл. Меня, например, привлекает в первую очередь в любом произведении оригинальность сюжета и интересность подачи текста, а не достоверность описания технических подробностей. Важнейшим элементом книги , на мой взгляд, явлется отсутствие желания прилечь на диван и подремать после прочтения каждой главы. Здесь всё налицо : необычность сюжета и его динамика.

Роман написан в 1836 , и его надо рассматривать как произведение старинной приключенческой тематики.В 19-м веке художественное мастерство писателей постепенно возрастало; общий стиль ,например, 1816 и 1846 сильно отличается. Марриэт пишет очень интересно для своего времени,когда господствовала литература «лубочного» характера. Не могу согласиться с мнением автора предыдущего отзыва о том , что автор не имеет ни малейшего понятия о быте и жизни моряков. Капитан Марриэт — профессиональный моряк эпохи парусного флота , проплававший с 1806 по 1830. Предельно достоверно описано всё, что касается судов и моряков, например, эпизод борьбы корабля «Черкесъ» с атлантическим штормом, «срубание талрепов бизань-такелажа и выскальзывание их из гоферсов», «удары стеньговых полотнищ и сбрасывание за борт бизань-мачты и фок-мачты вместе с такелажем», грота-брасы и шпигаты, компас на нактоузе, такелаж, не принайтовленный на палубе.

Рассказ полон загадочности и пробуждает воображение. Я бы отметил «художественно-описательскую» красоту повествования. «Так бродил я в этой недоступной области... и так тенисты, таинственны, жутки и грустны были эти невозвратные покои...» Очень образно говорится о прошлом — «невозвратные покои»...Оригинальны эпитеты — «тускло-шепчущее эхо», «мир выцветших призраков», «умершее и застывшее мгновение, давно уплывшее в минувшее», «недвижные фигуры людей, похожие на вылинявшие восковые куклы». Читается с напряжением. Особенно интересен выход героя на улицу из Эрмитажа и посещение им своего дома, где он жил в детстве. Это даже вызвало у меня желание съездить на другой конец Москвы и посетить двор того дома, где я жил и играл до начала обучения в школе и не был там лет 40...Ощущения, действительно, это вызвало непередаваемые... Эпизод, когда фантомные персонажи начинают реагировать на героя рассказа, создаёт жуткую атмосферу. Чувство безысходности усиливается постепенным непонятным потемнением окружающего пространства, навевающим размышления о закрывающемся выходе в мир живых... Никакой депрессии после прочтения не испытал. Периодически перечитываю рассказ. Специально искал и нашёл оригинальное первое издание 1909 для полноты ощущений.

В романе описано совсем недалёкое будущее относительно времени создания — период 1944-46 года, а расстановка международных сил напоминает таковую в «Пяти бессмертных» Валюсинского, изданных тоже в Харькове тем же издательством и год спустя (1928). Все страны Евразии объединились в Союз Советских Социалистических Республик Евразии (как вам Тибетский СССР или Совнарком Англии?:), его антагонистом являются САСШ (нынешние США), контролирующие Южную Америку, а про Австралию и Африку ничего не говорится.

Хочу подробно остановиться на фантастических изобретениях, упомянутых в тексте. Открытый американским профессором Мак-Кертиком «теллит», 10 грамм которого по силе излучения равны 10 кг радия, позволяет аккумулировать энергию миллионов живых существ, для чего был изобретён энергофор, собирающий эту лучистую энергию и параллельно блокирующий передачу электроэнергии. Добыча теллита очень сложна — есть только одно месторождение на Памире, где из шахт получают специальные битюминозные сланцы, которые в мартеновской печи обращаются в «памирит», а затем в теллит (2000 тонн сланцев для 10 грамм теллита!). Блокировать излучение теллита может только древесина редкой памирской туи, растущей в этом регионе. Географические названия используются как реальные (Ягноб, Ура-Тюбе), так и вымышленные (Адагаде, Зареншанский ледник, Матчу, Каратегана). Из сплава теллита и стекла получается исключительно твердый материал кертикит, разрушаемый только маслом из листьев туи — пампуином(это действие открыто советским оптиком Соколовым, что даёт в итоге победу). Часто упоминается Институт прикладных наук имени Рыкова. А.И. Рыков в 1924-30 гг. являлся председателем правительства СССР, позднее же был объявлен «правым уклонистом» за выступления против свертывания НЭПа, форсирования индустриализации и коллективизации, Этот институт (по роману, здесь ведутся все исследования и делаются судьбоносные открытия) , а также разговоры о госкапитализме наверняка припомнили автору в 1937 году, когда он был арестован. Также в романе председатель ЦИК Евразии Соммер (секретарем ЦИК является т.Бешиев) в Кремле предлагает американскому профессору Мак-Кертику взятку в 10 млн.долларов за секрет своего изобретения. Довольно некрасиво для такой значительной фигуры, прямо «очернительство». Но вернёмся к фантастическим изобретениям. Советский учёный Терехов создаёт «говорящее фоно-кино», позволяющее видеть и слышать всё происходящее в определённой точке земной поверхности при наличии там «отправительной радиостанции», — «фоно-кинограф». Электропроводка теперь заменена на беспроволочную систему инженера Казанцева. Упоминаются радиоуправляемые боевые кертикитовые аэропланы, частные авиэтки (за 8 часов из Америки в Европу — прообраз джетов), радиотелефоны, минизвукоусилитель (у рта), радио-диктофоны (много «радио» — это же эпоха радио!), «воздушные разведки» по типу конных разъедов.

Время написания обуславливает наличие многих анахронизмов: военными силами управляет Реввоенсовет Союза Евразии; у экранов фоно-кинографов дежурят слушатели Академии Генерального штаба (уж не из бывших царских офицеров ли?), командуют (младшие)краскомы. Главный злодей лагеря капитализма, Элиас Морган, планирует с помощью энергофоров и кертикита уничтожить СССР Евразии, нанеся бомбовые удары по Москве, Ленинграду, Парижу и Берлину...

Роман был вполне созвучен той эпохе середины 1920-х и сейчас практически неизвестен. Чтение его, подобно другим произведениям тех лет, погружает в атмосферу далёких двадцатых, овевает духом самобытных фантастов-мечтателей периода раннего строительства социализма. Искать региональное харьковское издание 1927 дело безнадёжное, но благодаря сети текст бесплатно доступен для чтения. Предлагаю всем заинтересовавшимся это проделать (роман небольшой) и составить своё мнение https://traumlibrary.ru/book/polaris-sov-27/polaris-sov-27.html

«Советским производственным» данный роман назвать уж точно никак нельзя потому, что он был написан в переломный 1917 год, да и действие происходит в США. Опять-таки, следует всегда помнить при чтении о времени создания произведения и выделять его из общего потока современной литературы. Автор Н. Комаров, как инженер, уделил повышенное внимание техническим вопросам, от чего, как мне кажется, произведение вцелом ничуть не пострадало. Предсказаны многие изобретения будущего (см. аннотацию), среди которых электронные часы и радиотелефоны. Основная идея романа — стремление американской верхушки обезопасить своё существование на фоне критического потепления климата Земли за счёт использования рабского труда трудящихся масс, что в итоге провоцирует восстание. Могу представить, как другой автор без специализированных познаний мог бы развить этот же сюжет, но в «примитивистском ключе», добавив детективную или сильную любовную линию.

Журнальная публикация 1917 снабжена оригинальными рисунками художника В.Силкина, а московское издание 1927, осуществлённое силами самого автора(тираж 2000 экз.) содержит предисловие профессора А.В. Рязанцева (1874-1930), крупнейшего специалиста по холодильному делу в России того времени, ученого-теплотехника с мировой известностью. Интересно, что А.В. Рязанцев был осуждён и расстрелян по делу о контрреволюционной организации вредителей рабочего снабжения: „Союзмясо“, „Союзрыба“, „Союзплодоовощ“ аж в 1930 (возможно, в рамках «Дела Промпартии» 1925-30гг.), фактически ещё до начала волны репрессий. Автограф Н Комарова от 1925 года (см. описание издания 1927) наводит на предположение, что 3-е издание вышло ранее указанного 1927 года.

Есть суждение, что 2-е издание 1918г.(а всего было три) — первая фантастическая книга, изданная при Советской власти, но существуют ещё, к примеру, издания А.Богданова «Красная звезда» и «Инженер Мэнни», Э.Беллами «Через 100 лет», которые тоже вышли в 1918 г. Все перечисленные факторы, такие, как время создания, прозорливость автора, сопричастность «главного участника контрреволюционной организации, занимавшейся вредительством в сфере рабочего снабжения» , надеюсь, должны вызвать желание прочитать роман, который не содержит большой объём текста, и оценить его.

Когда-то очень давно, в начальных классах, у меня был товарищ-одноклассник, семья которого переехала в Москву из Латвии, и вот от него ко мне попал томик данного издания. Зачитан он был очень сильно(и это всего за каких-то 5-6 лет с момента выхода из печати, — раньше так читали!): обложки были вытерты и еле держались, страницы имели утраты, бумага жёлтая и ломкая, следы залития. Но это была одна из тогдашних моих любимых книг, — я её постоянно мусолил. «Ветры времени» унесли эту книгу в неизвестном направлении. Я долго вспоминал, что это было за издание: пересмотрел многие, но всё было не то, — искомое не попадалось. Я был уверен, что это могло быть даже довоенное издание или 1940-х годов(по воспоминаниям — очень ветхая книга, как мне тогда казалось), выпущенное какой-то мелкой кооперативной типографией. Мало ли, что там могли купить местные жители непонятно в какое вообще время... И недавно увидев обложку с тиснёным золотом мальчиком с огромным мечём на гигантском коне, в моей памяти воскресла ТА книга. Постепенно выяснил, что их, оказывается, три тома, собранных по тематике, соответственно вышедших в национальном издательстве в 1965, 1967 и 1968 гг. Это наиболее полное академическое издание (возможно, самое полное) латышских сказок на русском языке. Вообщем, задался целью найти полный комплект — а этих книг попало в центральные регионы СССР довольно мало — буквально на всех интернет-ресурсах по паре экземпляров каждого тома, естественно, почти все без суперов и с дефектами. Но я и им был рад, да и недорого вышло. Даже и лучше, что такое состояние, — усиление эффекта чтения «той» книги из «прекрасного далёка», — это дорогого стоит. Приятен и маленький формат толстеньких томиков. Один том прислали из Казани, другой из Волгограда, третий — аж из Владивостока(!). Для меня это прямо «бальзам на душу» — встреча с детством, многочисленные, классные и стильные рисунки латышского художника, передающие национальный колорит, и завораживающие рассказы. Особенно дороги мне «Волшебные сказки», — та самая «книга из детства». Постарался передать свои ощущения от этих книг. Не пожалею сил и времени, чтобы сделать подробные описания всех трёх томов.

За 1975 год я точно получал журнал «Костёр» по подписке, а сейчас опять встретился с ними (конечно, не с теми же экземплярами), спустя почти 50 лет. Помню, тогда меня родители спрашивали, на что бы я хотел подписаться. Вот я и выбирал спонтанно то «Пионер», то «Костёр», то «Пионерскую правду». И не прогадал. Везде да было тогда что-нибудь очень интересное — В «Пионере» № 1-2 за 1974 — Э. Успенский. «Гарантийные человечки», в «Костре» № 1-4 за 1975 — В.Аксенов «Сундучок, в котором что-то стучит», в Пионерской правде за 1974 — часть А.Ломм «Дрион» покидает Землю». Сейчас журналы именно за те годы нашёл и храню. За другие годы не нужны — эти издания, на мой взгляд, довольно быстро утратили интересность. Конечно, тогда я повесть «Ольга Яковлева» читать не стал — ерунда какая-то про девчонок-второклассниц ( я сам был уже пятиклассник!). Сейчас, прочитав, словно перенёсся во время учёбы в начальных классах. Доброе и светлое было то время — первая половина 1970-х годов! Что тогда не замечали и не могли оценить, сейчас вызывает чувство ностальгии. Совершенно другие были ценности в жизни. Казалось бы, 1970-е года — одно дело, а к 1980 (Олимпиада и Афган) мы жили уже в другой стране...

Самый главный «недостаток» повести то, что главные героини всё-таки девчонки со своими интересами. Эх, лучше были бы ребята...

Чтобы писать прозу, необходим не только дар рассказчика, но и способность перенести всё это на бумагу. В. Язвицкий явно обладает такими способностями. Читал вообще без перерыва и задержек. Центральная фигура романа — талантливый изобретатель Лев Грибов, ссыльный народоволец, товарищ С.Перовской, А.Желябова и Н.Кибальчича, которые все были повешены по делу об убийстве императора Александра III. Н.Кибальчич в тюремной камере написал научный труд о пилотируемом ракетном полёте (гипотетически с выходом в космос, но без рассчёта скоростей и непродуманной посадкой), предвосхитив работы Э.Циолковского. Можно предположить, что Кибальчич взят автором в качестве прототипа Грибова. Колония ссыльно-поселенцев сначала основана в глуши на материке и носит название «Крылатая фаланга», но затем приходится бежать от докучливых казаков, самоедов и бродяг на изолированный в Ледовитом океане остров, названный Тасмир. Основными изобретениями Грибова, позволившими существовать колонии за полярным кругом, явились стеклянные аккумуляторы высокой ёмкости «варины»(в честь жены) с заключенными в них кристаллами «леонитами», дуговые электрогорелки и собиратели воздушной электроэнергии. В результате было создано три летающих на винтовых электродвигателях сигарообразных корабля (на обложке первого издания), которые первоначально предназначались для террора, но по факту использовались только в хозяйственных целях. Из важных изобретений упомяну ещё мощные 20-ти зарядные пулевые ружья со взрывчатым газом вместо пороха, который негде взять в Заполярье. Колония основалась в 1881 и постепенно теряла связь с внешним миром, имея максимальное упомянутое население в 29 человек. Описание всего происходящего выполнено в реалистичной документальной манере и поэтому увлекает. Ведётся оно от лица старшего сына Льва Грибова — Игоря.

Роман можно отнести не только к научной фантастике, но и к затерянным мирам — робинзонадам, что позволяет расширить круг читательского интереса. Регулярные отсылки автора к вопросам революционной борьбы не напрягают, — без них тогдашняя критика могла бы убрать рукопись под сукно, хотя текст писался, вероятно, в 1926 году — на самом излёте политических свобод в СССР. Ну, если не совсем убрать, то не торопиться печатать. Вообщем, «неотъемлемый дух эпохи». Жаль, что такое произведение почти не переиздаётся и малоизвестно в силу своей редкости. Могу только рекомендовать к прочтению, благо оно выложено в сети https://libcat.ru/knigi/fantastika-i-fjentezi/161434-valerij-yazvickij-ostrov-tasmir.html

Великолепная ранняя повесть авторов. Сколько раз не перечитываю, неизменно захватывает. Впервые прочитал в 4-м классе в возрасте 11-ти лет в сборнике «В мире приключений и фантастики» за 1963 в крымском пионерлагере. Запомнились те иллюстрации (да и вообще весь сборник). Основные притягивающие моменты — высокая документальность описания и ощущение постоянного незримого присутствия инопланетян, хотя мы видим только их роботоподобные устройства. Складывается впечатление, что это посланцы высокоразвитой и индифферентной цивилизации, но всё таки не чуждой гуманизма (главного героя в конце концов вернули на Землю, хотя его предшественнику не так повезло). При чтении прямо кожей ощущаешь холод горной местности, где нашли космического «зайца» в самом начале, зной снеднеазиатских степей, где работали археологи, жажду, которую можно было бы испытать на внеземной станции-«зоопарке». Да, и как это — в Советском Союзе и похитить безнаказанно государственный автомобиль, а потом ещё и летать на чём-то, похожем на вертолёт? В 1975 году дух захватывало(не были мы избалованы фильмами и книгами) от описаний инопланетных «сидельцев» в клетках, от того, как человек отбирает пищу у роботов или просит их открыть консервную банку с лососем — единственную взятую с Земли провизию, да и питьё (солёное) тоже...Вообще, скитания по лабиринтам станции, несущейся неизвестно куда, полны тоски и безысходности. Невольно пытаешься ставить себя на место героя. На мой взгляд, одно из лучших произведений АБС. И, конечно же, ностальгия играет огромную роль при оценке повести. Современный подросток покрутит-повертит — да ерунда какая-то, если вообще дело дойдёт до бумажной книги...

Как только наткнулся на первое издание 1960 года, сразу купил, по сути дела, только из-за «Извне». Оно лучше всего передаёт «ароматы» той эпохи. Приятный томик, который всегда сам просится в руки.

Мне этот рассказ врезался в память уже очень давно, когда я отдыхал в пионерском лагере в Феодосии в середине 1970-х, будучи учеником 4-го или 5-го класса. Помню, тогда на пляже лагеря можно было легко найти ржавую колючую проволоку и зелёные от времени гильзы, оставшиеся от Феодосийского десанта 1941 года. Взял в местной библиотеке сборник «В мире фантастики и приключений» за 1963 год, и он целиком мне так понравился (Лагин «Майор Велл Эндъю», Шалимов «Охотники за динозаврами», ну и конечно же Стругацкие «Извне»), что я собирался его «зажилить», но случился внезапный «Праздник открытых чемоданов»:(, и у меня его изъяли и вернули обратно на общедоступную полку. «Библиотека» пионерлагеря была какая-то «стихийная», без формуляров, штампов и печатей. До сих пор помню чувство досады — уже тогда у меня была страсть к собиранию книг. Это была, кажется, укороченная версия на восьми страницах, где не было установления контакта с инопланетянами, общения с ними и подробного разбора, что к чему. Рассказ из-за оставшейся недосказанности ничуть не потерял, а оставил глубокую завесу таинственности и возможность задействовать собственное воображение. Было в этой истории даже что-то пугающее для неокрепшей детской психики. Вообщем, идея разной скорости жизни в рассказе, но приблизительно одинакового количества движений за жизненный цикл меня глубоко потрясла, так что мне даже многократно доводилось пересказывать его в школе и знакомым. Позже я всё-таки где-то нашёл это издание 1963, но оно затерялось в родительской квартире, и сейчас у меня его нет, но зато есть издание сборника «Каким ты вернёшься?» 1971 с расширенной версией. Я узнал о такой версии только после прочтения, и, кстати, удивил этой информацией одного собирателя-корифея (правда, в основном, редких уник), который такого ньюанса тоже не знал.

Роман — характерный пример того, как некоторые советские беллетристы решили «немного похулиганить» в юности, создав буквально одно-два фантастических произведения, а затем, словно будучи кем-то одёрнуты, встали «на рельсы» жизнеутверждающей прозы, либо перешли к историческим творениям. Этим «грешили», кроме Л.Никулина, А.Шишко, В.Катаев, Н.Чуковский (последних двух, скорее всего, «одернули» соответственно младший брат и папа), и ещё при желании можно припомнить ряд имён. Все эти ранние издания «канули в лету» — «в оригинале» данные уники замучаешься искать, например, «Тайну сейфа» 1925 в «Пучине» мне удалось купить только с третьей попытки(!) в Украине, «кривыми путями» переводя оплату через белорусский банк (предыдущие две книги «выхватили» буквально у меня из-под носа(!!) — но от этого подобный «трофей» только приятней, и об этой истории можно отдельное эссе написать, как, впрочем, и о поисках многих других изданий). Видимо, таковы были насущные требования перехода нашей страны с «вольных» 1920-х на «индустриальные» 1930-е. Не до полёта фантазий было! После 1931 почти не писали «сумасбродную» фантастику, только строго «производственную и идеологически выдержанную». Пришлось срочно отказываться от «легкомысленного» стиля. Всё-таки рекомендовал бы перед прочтением этого романа получить некоторый опыт знакомства с «кинематографическими произведениями» тех лет, не «прыгая» на него с современной фантастики. Если в начале века авторы часто обращались к теме «радия», как некоего универсального вещества, способного творить чудеса, то в 1920-х всё и вся вращалось вокруг кинематографа. В «Тайне сейфа» даже война задумана, как отчасти проект некой студии по съёмкам «фильмы»(так тогда произносили — в женском роде). Стиль подобных творений 1920-х очень характерен и может показаться непривычным для неподготовленного читателя. Рекомендую прочитать Рубус «Запах лимона», Тасин «Катастрофа», Эйхакер «Нигилий», Алексеев «Подземная Москва», Кольчугин «Красный граф»- написано в похожем ключе. Но «Тайну сейфа» всё же можно выделить отдельно из-за вложенного сюжета и необычности перипетий поисков воскрешённой лучами аппарата доктора Симова из тысячелетнего небытия древнеегипетской красавицы.

Сюжет строится вокруг теории солнечного света, как скопления твёрдых частиц, которые можно сгущать при определённых физических кондициях до газа и, соответственно, до состояния жидкости, являющую собой концентрат энергии большой силы, этакий прообраз ядерного вещества, ещё не известного во время создания повести. Не совсем понятна цель приезда де-Мон-де-Рика — дальнего родственника учёного лорда Чальсбери, ведущего исследования. Напрашивается факт его прибытия в Южную Америку с целью похищения чертежей изобретения для германской разведки, уже безуспешно пытавшейся подкупить главного героя Генри Диббля. Но нет, молодой повеса только соблазняет молодую жену лорда лэди Мэри и сбегает с ней. Вообщем, получилась незатянутая фантастическая авантюрная повестушка, связанная с неожиданными изобретениями и характерная для 1912-1930 годов, исходя из моего читательского опыта, похожая на В.Рюмин «Шесть месяцев», В.Таддеус «Химический магнит», Ф.Прэтт «Стальная чума», Б.Никонов «Патюрен и Коллинэ (Эксплоататор Солнца)», А.Хайат Веррил «Трагедия профессора Гендерсона» и вполне уместная на полке собирателя старинной фантастики.

Реалистичная история скитаний потерпевших крушение английских моряков, фактически попавших в рабство к африканских мусульманам, считавшим всё, выброшенное морем, своей неоспоримой собственностью. Никаких сентиментов и любовных линий в сюжете нет, только история мытарств молодых мичманов и пожилого матроса на африканском побережье. Отношение к «неверным собакам», наверное, только такое и могло быть в тех условиях. Обманом уводят европейцев всё дальше в глубь континента, в то же время постоянно обещая доставить их к британскому консулу в большой город и за выкуп отпустить на свободу. Нагло врут и угрожают, чтобы заставить работать. А, как начнёшь выполнять полевые работы, так останешься здесь навечно. Только случайно встреченный моряк, находящийся в таких же условиях, объясняет им, как правильно себя нужно держать и как понять действия кочевников, быт и нравы которых очень интересно описаны.

Интересно при прочтении ощутить себя на месте подростка предвоенного периода — на них была нацелена книга. Что бы ни говорилось о пакте Молотова-Риббентропа, а угроза немецко-фашистской агрессии тогда явственно витала в воздухе. Оригинальны описания технических устройств будущего — автор в недавнем прошлом портовый грузчик и судовой котельщик, родившийся в семье кузнеца. Некоторые подробности удачно оживляют картину, например, робот-привратник гостиницы Северограда с «ржавым» голосом, подлодка, растапливающая лёд перед всплытием, движущиеся каучуковые тротуары; вообще, автором создано множество разнообразных новаций альтернативного будущего. Несмотря на все «шероховатости» изложения, это продукт из конца 30-х, и тем он и интересен. Описывается время не сильно удалённое от Октябрьской революции, которая периодически упоминается, как знаменательная веха. «Арктанию» я бы поставил а один ряд с «Тайной двух океанов» Г.Адамова 1939, «Морской тайной» М.Розенфельда и «Пылающим островом«1941 А. Казанцева.

При оценке не стоит взвешивать «на одних весах» с более поздней фантастикой.

Прочитал не отрываясь. Написано просто, но мастерски создана атмосфера постепенно нагнетаемого ужаса и неизвестности. Читатель легко может представить себя на месте персонажей рассказа, столкнувшихся в безлюдной местности с грозным невидимым, но явственно ощущаемым НЕЧТО, вероятно явившимся из космической бездны или из иных измерений. Должно понравиться подавляющему большинству. Побольше бы подобных произведений !

Отличная книга для любого , в том числе самого придирчивого читателя. Здесь создано очень достоверное и реалистичное описание выживания подростка на изолированном острове , в отличие от многих подобных робинзонад, прочитанных мною. Медуза может смертельно ужалить, в птичьем яйце может оказаться зародыш вместо жидкости, тюлень может оказаться ловчее охотника, вкусные корни могут резко надоесть, муравьи могут серьёзно закусать и т.д. Прочтите своим детям и сами тоже. Не пожалеете.

Книга написана легко и занятно. Образность описаний природы русского леса, действия самих мальчиков заставляют сопереживать событиям повести, читатель вовлекается в этот деятельный процесс выживания.Я думаю, не стоит искать в книге , написанной в 19 веке для подростков,реалистичных описаний способов выделки шкур, изготовления инструментов и т.д. Или серьёзных мотивов, почему они так долго жили в лесу, не пытаясь из него выбраться.Имея опыт чтения приключенческих произведений 19 и 18-го столетий в их оригинальных изданиях, могу только посоветовать тем , кто пытается найти в них «современный реализм»,пытаться воспринимать чтение глазами современника этих книг. Образчик дореволюционной робинзонады применительно к русской действительности. Наряду с «Русским Робинзоном» Сибирякова.

Потеряв когда-то эти книги детства, я нашёл «Мой дедушка-памятник» 1972 г.издания и эту, первого издания 1976 (хотя такой у меня не было — читал в журнале «Костёр») , перечитал и держу в качестве «реликта памяти» , как мистер Сиракузерс из этой повести. Как тогда попал в моё личное владение в эпоху тотального книжного дефицита 1970-х годов «Памятник», хоть убей, не могу вспомнить. До чего она классно оформлена — хорошо всё: иллюстрации, обложка, особенно, форзацы и заставки глав! Книга изымалась из библиотек после отъезда автора за рубеж, как нежелательная для детей эпохи строительства социализма. А «Сундучок» ещё хлеще написан. Мокрая валюта в карманах джинсов (на журнальных рисунках) 12-летнего школьника — это ещё что такое? Приучать детей к западной моде и нарушению валютного режима (ст.УК 88)? Советский пионер и престарелая миллионерша — никуда не годится такой мезальянс... Нашёл не только первые книжные издания, но и журнальные публикации. Тексты пока не сравнивал, — говорят, есть отличия. Бывает, возьмёшь какой-нибудь номер наугад иллюстрации посмотреть, начнёшь читать с произвольного места, и трудно оторваться от этих пожелтевших журналов уже пятидесятилетней давности. Дилогия «Памятник»-«Сундучок» однозначные шедевры, ни на что другое не похожие. Это усиливается для меня лично ностальгическими отголосками детства. Читать рекомендую по возможности (сканы текста выложены на сайте РГДБ) журнальные публикации, — как-то они всё-таки по-другому воспринимаются, возможно, это моё личное восприятие. Но, чтобы действительно полюбить эти книги, надо было пожить в ту непередаваемую эпоху застоя, идеологии и пионеров...

Если сравнить первое издание 1948 с последующими, можно найти массу отличий. Во первых, отличается редакция текста , в т.ч. и разбивка по главам, затем, в первом издании не упоминаются книги, стоявшие на полке в кабинете Думчева — «Доктор Мухолапский», «Человек-муравей», «На мыльном пузыре» и др.(стр. 63). Если заняться, можно ещё найти отличия. Кроме того, Милашевский перерабатывал свои иллюстрации от первого издания для последующих. Где-то есть схожести, но они отличаются. Я привык (с детских лет) с редакции рамки 1959. Будучи классе в 3-4-м, купил у товарища по школе, двору и подъезду рамку 1959 года за 1 рубль, так как у него было целых две, и он мне её легко уступил. Долгие годы даже не знал о существовании малоформатной рамки 1948 года(не было у нас тогда интернета), но, найдя первое издание 1948 года, начал их сравнивать и обнаружил отличия...

Самая любимая часть, естественно, начиная с 3-й главы «Под тенью старого пня», когда рассказчик, приняв крупинки уменьшения, кубарем летит в густые травы...Идея приключений в микромире меня сильно захватила, и я ищу книги с похожим сюжетом. Больше В.Брагин ничего такого увлекательного не создал, а эту книгу, вероятно, писал по поручению Детгиза для замещения Карика и Вали, так как их автор был репрессирован. Этим объясняются отмеченные в других отзывах восхваления нового социалистического социума в конце романа. Это неотъемленмая черта той эпохи — вспомним «Арктический мост» Казанцева, «Изгнание владыки» Адамова,«Разведчики зелёной страны» Тушкана, написанные в конце 1940-х гг. Подобными реляциями была насыщена идеология позднесталинского послевоенного Советского Союза, борьба с «излишествами» (в архитектуре и других областях жизни) началась чуть позже, где-то с 1954-55 гг. Надо принимать так, как есть, «из песни слов не выбросить». Одна из самых удачных книг, на мой взгляд, о робинзонаде в микромире. Здесь совпал хороший текст и детализированные рисунки Милашевского так же, как и Фитингоф превосходно оформил 2-е издание Карика и Вали в 1940 году. Во времена СССР была сделана хорошая радиопостановка романа https://www.youtube.com/watch?v=WjZSMFDKT0M&t=1989s, насыщенная колоритом эпохи создания (многоголосая со звуковыми вставками). Рекомендую тем, кто не читал.

Целиком поддерживаю предыдущие комментарии. Уэллс нарисовал реалистичную и захватывающую картину внеземного вторжения. Хочу лишь сообщить поклонникам романа о существовании изложения тех же событий от другого лица автором «Старика Хоттабыча»- Л.Лагиным -в повести «Майор Велл Эндъю» В центре повествования -землянин-ренегат, действующий на стороне пришельцев.

Любопытно, что в 1921 году Яков Пан в 14-летнем возрасте, живя в небольшом городке Бердичев, написал письмо самому наркому просвещения Луначарскому и, самое интересное, что нарком ему ответил и помог перебраться в столицу на учебу. В 15 лет смышлёный мальчик уже сам преподавал на Рабфаке и писал научные работы. До нас дошло совсем немного его работ. Среди них «Белый карлик» и «Мортонит». В 1941 автор погиб.

Письмо наркому:

14. VII. 1921 г. Бердичев, Киевской губ.

Тов. Луначарский!

Имею смелость обратиться к вам с необычайною просьбой, осуществление которой может быть в вашей власти. Я – мальчик 14 лет, сирота, ученик 5-го класса б. Коммерческого училища. <…> С 10 лет я читаю научные книги и знаком со всеми отраслями науки. В школе я всегда проходил курс по пятеркам. Во мне горит страшное желание учиться. Здесь я могу потерять свои способности и кончить свою жизнь рядовым, пешкой, в то время как я, подобно Илье Муромцу, чувствую в себе силушку великую, понятно, духовную, ибо физической силой и ростом природа меня обидела, что мне очень вредит. Я хочу начать службу обществу рано и в очень крупном масштабе. И, понятно, здесь, в гнилом Бердичеве с его затхлой мещанской атмосферой я только понапрасну растрачиваю свои силы. Я бы хотел быть всем: экономистом, естествоиспытателем, изобретателем и т.д. Мне кажется, что я в себе соединяю гении Маркса, Дарвина, Мечникова, Менделеева, Уатта, Стефенсона и т. п. В советской России, этом первом опыте великого социалистического общества таланты и гении не должны пропадать, и я, даже увеличивая свое значение в 100 раз, тоже могу пригодиться обществу. Не знаю я только, как скорее этого достичь. Учиться здесь, в этой обстановке нельзя, тем более, что я – сирота, и, кроме всего, должен весьма серьезно заботиться о самом прозаичном и зверском – о желудке. Здесь и лежит гвоздь моей просьбы: еще раз извиняясь за беспокойство (ведь вы все-таки заведываете Наркомпросом и вам заниматься пустяками некогда), прошу придумать план моего извлечения из Бердичева и дать развиться моим талантам.

Ради социализма, товарищ! Не думайте, что я взбалмошный мальчик, страдающий манией гениальности, не думайте, что это письмо подсказано мне родными, с целью избавления от едока, только не подумайте этого, товарищ! Я пишу вам совершенно искренно и самостоятельно, т.к. во мне говорит великая страсть к науке, и если эта страсть в ближайшем будущем не будет удовлетворена, я сгорю от этой страсти. Я вас не знаю, вы меня не знаете, но общая идея – служение человечеству пусть руководит как вами, так и мной. Я обращаюсь к вам как к Народному Комиссару Просвещения Российской Социалистической Республики и как к коммунисту – придумайте, как я могу водвориться в Москве, чтобы с успехом изучать науки и развить те богатства, которые, как мне кажется, мне дала природа. И кто знает, может быть, я буду Ломоносовым ХХ века?

Не махните рукой на это письмо, как на надоедливую муху, не бросьте его в сорный ящик, а прислушайтесь к голосу ищущего света и ответьте мне лично, что вы об этом думаете. Еще раз извиняюсь и прошу меня извинить, и если вы меня найдете дураком, страдающим психической болезнью, то простите и не говорите другим, чтобы не осмеяли мою молодую зеленую душонку.

Жду скорого ответа.

Яков Пан

P.S. Я владею хорошо еврейским и русским языками. Знаю немного по эсперанто, древнееврейски, украински, французски и немецки. Если вы не найдете нужным мне ответить, я вас больше беспокоить не буду.

Ответ:

26.12 1921 г.

Дорогой товарищ.

По недоразумению мое письмо, при котором сопровождалась моя записка к Советской власти о содействии Вашему выезду, к Вам не попала. Снова сообщаю Вам, что готов, несмотря на некоторую действительно слегка мальчишескую самоуверенность, которая проглядывает в Вашем письме, поверить, что Вы человек обещающий. Пройти мимо не хочется. Поэтому предлагаю Вам выехать в Москву. Здесь Вы будете помещены в так называемый «Дом юношества» Наркомпроса. Условия сносные. Вы сможете также совершенно свободно пользоваться всеми культурными ресурсами Москвы. По приезде в Москву направляйтесь на Поварскую улицу, Хлебный переулок, дом 15 и спросите там Евгению Егоровну Соловьеву.

Нарком по Просвещению А. Луначарский

Захватывающее жизнеописание мальчика из родовитой семьи, младенцем попавшем с матросом ( только они выжили после кораблекрушения) на необитаемый остров. Никогда не видя цивилизации, он сформировался дикарём. Написано моряком-ветераном Ф.Марриэтом, со знанием всего. Понравится всем любителям Робинзона. В издании 1927 ещё и иллюстрации Милашевского.

Первый раз читал ещё в начальных классах, и всё в романе завораживало — и нападение на банк грабителей на неизвестных летательных аппаратах(оригинальный способ пополнять бюджет этого квазигосударства сухопутных пиратов-рабовладельцев), и отправившаяся на «чёрный континент» экспедиция, и необычайный город-форт в затерянных дебрях. Тогда у меня был растрепанный, «почти комплектный» (без обложек, титула и последней страницы) блок непонятно какого года. По иронии судьбы это теперь единственная книжка, сохранившаяся в «том виде» из далёкого школьного детства (остальные «реликты памяти» найдены повторно). Пожелтевший блок вложен (не вставлен) в старый коленкор от какой-то общей тетради. Но этот предмет пришёл прямо из 1970-х годов.

Решил я как-то на «книжном безрыбье» (никаких заметных уник долго не попадалось) найти это издание в нормальном виде и приложить к «оригиналу». Посмотрел описание красноярского издание 1955 года здесь на фантлабе — всё чётко, те же иллюстрации. Заказал где-то в дальнем регионе (кстати, имелся в наличии только один экземпляр на всех торговых площадках — прямо «серьёзная редкость«!, да ещё и текст по журналу «Пионер» за 1939 — по тех.данным). Ладно, получил, — иллюстрации вообще другие, — В.Федотова. Видно, при оформлении издания на сайте взяли сканы из сети, особенно не уточняя. Исправил на корректные. В Пионере за 1939 иллюстрации П. Митурича. Постепенно разобрался, что мне нужно идание Географгиз 1958. Легко нашёл и его. Заодно познакомился с владельцем экземпляра, — интересный собиратель со стажем. Где-то ещё есть и «Московский рабочий» 1958, купленный на развале в 1990-х гг, где иллюстрировал М. Рабинович. Вообщем, «полный комплект»(благо, что всё это «баловство» обошлось в «сущие копейки»), а переводы везде только А.М.Волкова, других не бывает. Кстати, в оформлении издания Географгиза 1958 разместил фото иллюстраций В. Колтунова из той самой книжки, «пришедшей из далёкого пионерского прошлого».

Особенно приятно брать в руки единственную сохранившуюся с тех безоблачных дней книжку в старой не по формату коленкоровой «папке», «пропитанную» непередаваемой энергетикой безвозвратно минувших времён...

Интересный оригинальный роман об южноамериканской одиссее норвежского хирурга Ионаса Фиэлда, в котором в большом количестве сохранились гены его предков викингов, а внутри горит огонь первопроходца и исследователя. Впервые произведение было переведено на русский язык и издано в далёком 1926 году экзотическим издательством КУБУЧ (Комиссия по Улучшению Быта УЧащихся), выпускавшим, насколько мне известно, на 90% учебно-техническую литературу. Тем не менее, если там собирались издать что-то художественное, то выбирали хорошие вещи, а не печатали всё подряд, как это делается сейчас. КУБУЧ был ликвидирован в 1936 г.

Роман читается легко, не перегружен излишними неудобоваримыми «ответвлениями и отступлениями» сюжета (бывает и такое), написан понятным и занимательным слогом, а переведён весьма удачно, доступно для увлекательного и захватывающего чтения, нацеленного на рабфаковцев 1920-х годов. Вообще, встречается периодически некий труднохарактеризуемый художественный стиль, присущий исключительно ранним 1920-м, этой недолгой эпохе социальной свободы, позднее утерянный. В данном случае, речь идёт, конечно же, об адаптации перевода, но общий дух романа напоминает нашу подобную прозу тех лет. О фантастической составляющей в сюжете повторяться не буду, так как об этом уже было сказано. Единственное, что хочется добавить, это то, что речь здесь не о каком-то племени бессмертных индейцев, а о жрецах инков, бывших современниками королей Манко, Атахуальпа, испанцев Пизарро и Альмагро, и открывших способ неопределённо долгого существования, сопровождавшегося переливанием свежей крови через золотые шары и трубки. Лично для меня впечатление от прочтения усилилось благодаря наличию первоиздания 1926 с сохранившейся обложкой художника В.Тронова, работы которого я уже встречал в других изданиях тех лет. Довоенные ленинградские издания труднее находить, чем, например, московские, из-за последствий блокады города и тотального разрушения этой области в годы войны.

М. Зуев-Ордынец — писатель, обладающий самобытным, ни на кого не похожим слогом, создающий в своих произведениях не только уникальные, не забывающиеся персонажи, но и, по всей видимости, изучающий историю описываемого предмета и глубоко исследующий специфику лексики нужного периода. Прочитал несколько лет назад журнальный вариант «Хлопушиного поиска», называвшийся «На слом!», не отрываясь — очень понравилось. Все его романы и повести, с которыми столкнулся, — интересные. На очереди теперь «Злая земля» — естественно, оригинальная журнальная. Отдельно хочется упомянуть прекрасные иллюстрации Н.Кочергина. И.Королев оформил «На слом!» ничуть не хуже.

Обязательно скажу, что лучше всего искать и читать первые издания без поздних правок, — это совсем другие произведения. На память приходят З.Давыдов «Из Гоши гость» издания 1940 и М.Езерский «Аристоник» издания 1937. Их я сравнивал с более поздними изданиями — это небо и земля. Если первоиздания (особенно Давыдова, — какие там заковыристые диалоги! — как будто на улицах Москвы 17-го века очутился) я читал с большим увлечением, то позднии версии полностью утратили привлекательность, вызывали скуку и желание отложить книгу. Вообще, насколько я представляю, большинство довоенных изданий прозы сильно отличается от правленных версий 1950-60 гг. В прошлом году удалось найти первое издание В.Ян «Чингизхан» 1939(вся довоенная серия «Исторический роман» недорого лежит в продаже, а именно этой не найти, особенно в издательском виде; иногда появляется, но переплетённые, с утратами и т.д.) — думаю, тоже сильно отличается от последующих. Первые издания — это не только «эпоха», что, если понимать, просто непередаваемо, но и совсем другие тексты, в корне меняющие посприятие произведения.

Нечасто встречается фантастика, созданная в первые годы постреволюционной эмиграции из России и имеющая ярко выраженный антисоветский характер. Изданная на западе, такая литература в принципе не могла быть ввезена на территорию СССР, да, и непонятно как оказалась в фондах РНБ(при отсутствии в РГБ и Доме Русского зарубежья). Скорее всего, попала туда уже после перестройки каким-то очень «тернистым» путём. Автор П.Перов — всесторонне одарённый человек — писатель, художник, переводчик и совершенно незнаком отечественному читателю.

Интересен не только сюжет романа, о котором сказано в аннотации, но и образы главных героев, созданные Перовым. Капитан гвардии Николай Гренев — аристократ с гербом (неясно, граф, князь или барон) смелый и бескорыстный — доверяет с полным пренебрежением к деньгам «казну» своему «денщику»-компаньону, может работать и на стройке при необходимости, даже в робе выглядя «как принц». Его «напарник» — казак-силач Трошка Панчук из отряда капитана, вынужденный «соизмерять силу, чтобы ненароком не зашибить». Он — полный георгиевский кавалер, даже не осознавший своё геройство, а только «помогавший» на фронте. Панчук следует за своим командиром по всем странам скитаний. Оба демонстрируют стальные нервы на высотной стройке в Нью-Йорке, а затем становятся основными антагонистами «Братства Вия». Характерен образ еврея Фогеля, «вознесенного революцией из нью-йоркской мастерской в кремлевские палаты», с крючковатым блестящим носом, толстыми стеклами очков и высокими шнурованными сапогами-«крагами» (вспоминается брат Якова Свердлова, не Зиновий, а Вениамин). Он и ученый Торианц — главные идейные вдохновители «братства». Эти трое(Гренев, Панчук и Фогель) — наиболее раскрытые в романе действующие лица. Вообще, изначально в проекте было трое учёных: Бактерев интересовался только наукой, Вернер хотел всё это прекратить, но погиб в своей лаборатории на Статен-Айленде, и Торианц, сторонник преобразования мира. Образы писались, вероятно, хотя бы частично, с натуры.

Примечателен также ход с погружением «пациента» Гренева в сознание души легионера, погибшего тысячу лет назад при штурме крепости. Характерно, что и мортоматы-воины «братства» также имеют обличье древних легионеров. Такими увидел их автор, и их изображения украшают обложку сборника 2015 г. Связь «братства» с высшим руководством страны большевиков олицетворяет партийный функционер Слоним, требующий как можно скорее перейти к глобальным экспериментам, несмотря на предупреждения учёных в крайней опасности последних. Любопытно, что автор архаично именует партию РКП (её название в 1918-25гг)

Уникальность данного издания ещё и в том, что оно великолепно проиллюстрировано, да ещё и автором. Кто же, как не он, может максимально точно отобразить свои мысли в рисунках? Очень мало найдётся фантастики 1920-х годов, так шикарно оформленной(может быть, В.Гончаров, В.Орловский,Н.Чуковский,В.Гиршгорн), а среди изданной в русском зарубежье, насколько я могу судить, эта — единственная на таком уровне. Отдельно хочу упомянуть о хорошем слоге, есть с чем сравнить, читал много, написанного в 1920-х гг. Описание кошмарных опытов на высоте — это сейчас мы избалованы фильмами ужасов, а на человека, едва знакомого с радио, такое чтение могло оказать весьма сильное воздействие. Это надо понимать.

Написал, что мог, чтобы заинтересовать, а лучше сами прочтите этот роман, чуть не затерявшийсмя в «дебрях времени» и который мною был прочитан в оригинале, что позволило «соприкоснуться с эпохой» и усилить впечатление. Смотрите сканы выдержек из текста(наряду с иллюстрациями)в описании издания 1925 г.

Помню, когда я был классе в третьем, отец мне принёс это издание 1946 года (очень старое и пожелтевшее, как я тогда считал) из служебной библиотеки, причём он периодически сам его брал, рассматривал страницы с рисунками и что-то вычитывал. Теперь я понимаю, что данная книга относилась к категории его «реликтов памяти» и была у него в школьные годы — отец 1938 года рождения и детство провёл в деревне Костромской области, где, хоть и не было войны, но послевоенное полуголодная жизнь точно имела место. Меня заинтересовали постоянные отсылки в тексте к жизни Робинзона, поселенцев из «Таинственного острова» Ж. Верна и увлекательный стиль подачи материала — читал с удовольствием, разглядывая прекрасные графические иллюстрации к тексту. До сих пор помню неприятное чувство утраты, когда недели через две книга была возвращена в библиотеку. С ней не хотелось расставаться! У каждого, я думаю, были подобные «настольные» книги. Тогда даже не подумал, что можно ведь попробовать найти точно такую же. Честно говоря, не припоминаю в том районе, где тогда жил(«богом забытая», но всё же «солнечная улица детства» — ул. Тайнинская в Бабушкино), наличие хоть одного букинистического магазина, только районные и школьные библиотеки — поэтому и стремления искать не возникало. Что тогда в 1970-е годы попадалось, то и читали, особенно не изучая полный спектр библиографий. Книги были в дефиците. Сейчас нашёл первое издание 1946 и второе 1953 — там много отличий, в основном, в оформлении. Всегда с удовольствием снимаю их с полки, особенно первое издание.

Не могу не высказаться. Трудно, наверное, найти школьника 1960-70 гг., который бы не зачитывался этой повестью! Она в своё время захватила не только меня, но и моих одноклассников. Куда там компьютерной графике! Автору удалось какими-то «шаманскими методами» заставить юного читателя переноситься в стойбища древнего мира. Мы даже пытались «материализовать жизнь» древних людей, устраивая миниатюрные поселения на улице с использованием фигурок из пластилина. Делали орудия охоты и одежды из фольги, спичек и матерчатой изоленты, изображающей шкуры. Собирали кусочки кремня «для наконечников» на школьном футбольном поле, где взрослые ребята запускали кордовые модели самолётов с настоящими бензиновыми моторами, которые вроде продавались для самостоятельной сборки в Детском Мире на нынешней Лубянке... А вокруг тогда стояли помимо новостроек уже выселенные частные дома на пустынных улицах с действующими колонками с ледяной водой, в которых можно было найти, помимо брошенных игрушек, опять таки оставленные прежними хозяевами диковинные старинные журналы и книги. Интересные, если вспомнить, были ранние школьные годы, если бы ещё уроков не задавали. Но книг хороших тогда было мало, и мы ими обменивались...Конечно же, книгу издания 1959 года в качестве «реликта памяти» я держу на ближней полке.

Написано в псевдодокументальном стиле, отчего усиливается эффект соприсутствия и сопереживания героям, неожиданно столкнувшимися с инопланетными пришельцами, можно считать, гуманоидной расы, на пустынном побережье африканского континента. Действие рассказа вызывает ассоциации с повестью АБС «Извне», в которой читатель, правда, совсем не видит самих пришельцев, а только их автоматизированные устройства. Общее в том, что чужой разум почти доброжелательно настроен по отношению к землянам, но, всё-таки, с большим оттенком индифферентности, типа «мы заняты своими делами, но вы можете поприсутствовать рядом». Однако, у А.Волкова человеку оказывается эффективная медицинская помощь, а у АБС страдальца, из любопытства залезшего на космическую станцию, которая, вероятно, может двигаться в другие галактики, снисходительно в конце концов возвращают на Землю. В обоих произведениях герои идут на обдуманный риск, «очертя голову», наудачу, отправляясь в НЕИЗВЕСТНОЕ...

Необычность сюжета в том, что мичман Джек Изи юноша, хотя и без титула, но наследник земельного лендлордства, приносящего 8000 фунтов чистого дохода в год, достойного даже маркиза и дающего полную независимость. Капитан его корвета Уильсон не только дальний родственник Джека, но и должник его отца, вынужденный взять немалую сумму для содержания семьи на время плавания. Уильсон и старший лейтенант Саубридж(старпом) относятся к этому мичману, как к сыну, прощая любые проделки и угощения в портах других офицеров корабля. Многие персонажи выписаны автором-моряком, вероятно, с натуры. Таковы, например, бывший африканский принц и американский раб Мести, прекрасно владеющий различным оружием, но вынужденный служить поваром в мичманской каюте, или толстый и низкорослый лейтенант Оксбелли, жена которого пытается всюду сопровождать супруга. Благодаря такому исключительному положению, служба и карьера Джека не особенно интересует, хотя он может постоять за себя на дуэли или в боксе и даже руководит дерзкими захватами призовых судов противника. По уходу в отставку Джек играючи покупает небольшой двенадцатипушечный капер и становится его капитаном с патентом, оставшись в звании лишь мичманом и имея своим помощником настоящего лейтенанта королевского флота Его Величества. Вот, как было возможно в первые декады девятнадцатого века... Всем поклонникам капитанов Джека Обри и Горация Хорнблоуэра.

Если рассматривать такой жанр, как «робинзонада», то, по моему мнению, интерес при прочтении тем выше, чем меньше героев принимает участие в выживании, и чем жёстче предоставленные им начальные условия и ресурсы. В этом отношении настоящим и признанным перлом является классический Робинзон Крузо в авторстве Д.Дефо. Особенно я бы отметил версию в переработке А.Анненской, где, хочу напомнить, главному герою ничего не удалось забрать с разбитого корабля, так как судно быстро затонуло. Кроме того, это почти мальчик, плывший после смерти отца к дяде в Америку, вынужденный изготавливать лук, стрелы, каменный нож, топор и другие орудия, добывать огонь, и, в силу своего возраста, практически не обладающий жизненным опытом.

Во второй части приключений Робинзона нам показана психология разнородного коллектива людей, пытающихся приспособиться к жизни уже на относительно освоенном острове. Жизнь, наполненная трудностями в быту и противостоянием с полчищами туземцев-людоедов, способна сделать из отъявленных негодяев приемлемых для проживания в социуме личностей. Робинзон посетил свой остров только проездом на торговом корабле, управляемом его племянником, пробыл здесь всего 25 дней. Любопытно, что за каждый день простоя корабля долее 20 дней ему следовало платить по 3 фунта стерлингов. Повествование как бы распадается на части, описывающие его морские приключения, пребывание на острове и наземные странствования.

Хочется также упомянуть, что, насколько мне известно, оригинал рукописи Дефо «Дальнейших приключений» не сохранился, а мы имеем для чтения результат многочисленных дописываний, внесений изменений, вероятно, в какой-то мере исказивших первоначальный замысел автора. Несмотря на это, чтение вполне интересное, логически связанное с первой частью и выдержанное в манере Д.Дефо.

Стилистика написания романа интересна тем, что он создан бывшим белогвардейцем, вернувшимся в Россию в 1923. Никакого оптимизма по поводу молодого советского строя не наблюдается; в рабочих он видит бывших солдат красной пехоты с простреленными под Каховкой руками; ванна за ненадобностью из-за разрухи вынесена из квартиры в коридор, а из окон свисают потные матрацы для просушки; на базаре в районе Сухаревки мы видим спивающегося бывшего вице-губернатора Вово, бывших полковников в протертых по швам шинелях, княгиню Оболенскую, урожденную Дурново из рода Рюриковичей, с вшитым под кожу головы фамильным бриллиантом на 18 карат, мечтающую о бегстве за границу. Автор периодичеки делает экскурсы о малоизвестных зловещих подробностях жизни Ивана Грозного и страшных судеб его приближённых...Это не «кино-роман», но несколько «прыгающая» манера подачи событий характерна для 1920-х годов. Имея опыт прочтения 5-7 произведений такого жанра тех лет, современный читатель уже вполне готов к «перевариванию» этого стиля. При наличии опыта чтение проходит нормально. К фантастическому в сюжете относится обнаружение подземной библиотеки Ивана Грозного и портативное устройство на штативе, испускающее смертоносные лучи и похожее на фотоаппарат, которое применяют иностранные агенты.

Роман читается легко, сцены нигде не затянуты и не перегружены излишними описаниями. Очень хороша стилистика подачи материала, местами с лёгкой иронией, но , вцелом,очень реалистичная. 19-й век, сейчас бы так не смогли написать. Подмечена полная несостоятельность современного человека против дикарей: 60 мужчин, вооруженных до зубов и экипированных, почти все погибли и большей частью были захвачены людоедами и съедены, только двое чудом спаслись, уже приготовленные в корзинах для зажаривания. Сталкиваясь с туземцами, современный человек дичает — впечатлила сцена, когда после кровопролитного побоища с туземцами благообразный педагог схватил валявшийся индейский боевой топор и, догнав раненого дикаря и раскроив тому череп, добил врага. Вообщем, рекомендовал бы любителям экзотического остросюжетного приключенческого чтения. Время будет потрачено не зря.

Самое для меня интересное из произведений Грина. Читается очень легко, не оторваться. Хотется верить, что здесь всё правда, без выдумки.Невероятно много испытаний и трудностей пришлось пройти юному писателю. Видна полная неприспособленность «организовать быт», непрактичность рассказчика, склонность везде и всюду искать романтическую сторону. Это последняя изданная при жизни книга Грина, который был уже в опале, и его перестали печатать. Издание 1932 года принесли уже смертельно больному автору, прикованному к постели в Старом Крыму.

Перечитываю стабильно раз в год-два. Особенно это приятно делать в первом издании, овеянном временем, когда автор ещё был жив.

Стиль изложения Зиновия Давыдова очень самобытен. Хотя, я , может быть, недостаточно хорошо знаком с подобной русской исторической прозой. Писатель, вероятно, специально изучал особенности говоров разных областей Российской империи в стародавние времена. Именно это и создает непередаваемую атмосферу при чтении. Словно находишься среди персонажей- очень оживляет общую картину. Не жалею, что потратил время на чтение всех произведений З.Давыдова.

Один из самых сильных рассказов Бирса, нагнетающих жуть. Некая инфернальная невидимая сущность в колышащихся травах, к тому же целенаправленно охотящаяся за конкретным человеком и не боящаяся оружия. Аналоги в современном кинематографе- «Хищник» и «Джипперс Крипперс». Такие аналогии возникают. Но написано это в середине 19 века.