Я уже читал «Властелина колец» раньше, еще в школе. Впечатления со временем стерлись, но вот в зрелом возрасте перечитал и я просто в восторге. Понятно, что это своего рода эталон жанра фэнтези, все книги и циклы так или иначе сравнивают с ним. Поклонники разных фэнтезийных циклов очень радуются, когда считают, что их любимое произведение в чем-то лучше эпопеи Толкиена. И зачастую можно услышать фразу на подобие:

по сравнению с «Ведьмаком» «Властелин колец» нервно курит в сторонке...

по сравнению с «Песнью льда и пламени» «Властелин колец» нервно курит в сторонке...

по сравнению с «Орденом манускрипта» «Властелин колец» нервно курит в сторонке...

по сравнению с «Князем пустоты» «Властелин колец» нервно курит в сторонке...

по сравнению с «Черным отрядом»... ну и так далее.

Ну, что тут сказать, братцы мои? Вы не правы. По сравнению с размахом «Властелина колец» приключения Геральта или борьба за Железный Трон выглядят, как нечто несерьезное, второстепенное и совсем необязательное. Герои здесь сражаются за что-то гораздо большее, чем слава, месть, власть или что-то еще. И против кого-то гораздо большего. Ну кто из злодеев может потягаться с Сауроном? Король Ночи? Колдун Вильгефорц? Армия демонов? Пффф, я вас умоляю!

И масштаб, размах, эпос! Как битва на Черноводной из сериала «Игра престолов» выглядит сходкой реконструкторов по сравнению с описанной в книгах, так и сражение на Пелленорских полях из экранизации «Властелина колец» смотрится бледной тенью на фоне того, что описывал Толкиен. Вот черные полчища орков идут на приступ. Вот бесстрашный Фарамир бросается в героическую и безнадежную вылазку. Вот над полем битвы кружат назгулы, сея ужас и сомнения в сердцах воинов Гондора. Вот уже ангмарский король-чародей въезжает в проломленные ворота Минас-Тирита. Казалось бы, надежды нет. Но вот уже вовсю трубят боевые рога и непобедимая ристанийская конница на полном скаку врубается во вражеские ряды. А где-то уже спешат на помощь корабли под знаменами вернувшегося Государя. А вы говорите Питер Джексон.

И при всем при этом «Властелин колец» — книга для широчайшего круга читателей. Любой найдет здесь что-то свое. Романтикам понравятся эльфийские песни, описания природы и волшебства. Любители мрачняка будут в восторге от пустошей Мордора, могильников, болотных огней и серой дружины. Бесстрашным сердцам подавай приключения и грандиозные сражения. Психологи оценят сложные моральные выборы героев, непростые характеры и взаимоотношения. Так и получается, что «Властелина» любят все, дети и взрослые, профессора философии, простые парни и даже суровые норвежские блэк-металисты. А кто не любит, просто еще его не читал.

И Средиземье, пожалуй, единственный фэнтезийный мир, где я действительно хотел бы побывать. Ну кто в здравом уме отправится в какой-нибудь Вестерос? Нет, спасибо. В Нью-Кробюзон? Нуууу, в другой раз. В Средиземье? Отлично! Дайте два билета туда и обратно!

Пойду учить эльфийский язык. Впереди еще «Сильмариллион» и «Дети Хурина»

Ну знаете, как бывает?

Читаешь ты «Хоббита». Думаешь, Толкиен выдающийся писатель.

Читаешь «Властелина колец». Нет, он великий писатель.

Читаешь «Сильмариллион». Да он чертов гений!

Действительно надо быть гением, чтобы описать несколько тысячелетий существования выдуманного мира. Причем сделать это так, чтобы было интересно, легко, не упустить ничего лишнего и не удариться в многословие. Не обязательно растекаться на толстенные тома и в итоге все равно не закончить историю (привет, Джордж Мартин), а можно уложиться в относительно небольшую и компактную книжку. И тут есть все — великие битвы, отважные герои, дворцовые интриги, предательство, жестокость и любовь. Берен и Лютиэн навсегда в моем сердце.

Что там у нас с «Детьми Хурина»? Скоро узнаем.

И, Питер Джексон, дорогой, не надо это экранизировать. Хватит нам «Хоббита»

Книга далась тяжеловато. Я читал ее долго, оставлял, снова возвращался и на несколько месяцев «Друд» в прямом смысле стал моей настольной книгой. Не потому что роман плохой. Нет, он великолепный. Скорее он сложен по структуре, теме и подаче. При чтении в идеале нужно иметь под рукой энциклопедию по викторианской эпохе и английской литературе 19 века.

В июне 1865 года Чарльз Диккенс, великий английский писатель, путешествуя по стране в компании тайной молодой любовницы, попадает в ужасную железнодорожную катастрофу. На месте крушения он знакомится со странным, долговязым и бледным персонажем, который представляется, как «мистер Друд». Знакомство навсегда меняет жизнь писателя, его близких и друзей. Эта история и последующие события изложены другим выдающимся прозаиком своего времени Уилки Коллинзом, который обращается в романе к своим далеким потомкам. Коллинз, автор «Женщины в белом» и «Лунного камня», а также множества других романов и пьес, близкий друг и многолетний соавтор Диккенса, был не менее талантливым и плодотворным писателем, но вынужден был всегда находится в тени «гения».

Роману сложно определится с жанром. Это не хоррор, не триллер, не мистический детектив и не викторианская готика, хоть и имеет в себе изрядную долю всего этого. Скорее «Друд» — это книга из серии «Жизнь замечательных людей», приправленная большим количеством хоррора, триллера, мистического детектива и викторианской готики. Да вот только читатель сам решает, верить ли этому «жизнеописанию». Коллинз при всем уважении — рассказчик ненадежный. Мучимый подагрой и пристрастившийся к опиуму, морфию и лаудануму. Слышащий шорохи на черной лестнице своего особняка и время от времени берущий в соавторы своего зловещего двойника «Второго Уилки». К тому же уверенный, что тот самый Друд, то ли египетский колдун, то ли вампир, то ли вовсе сам дьявол, вживил в его (и не только его) тело магического жука-скарабея, который питается его мозгом и подчиняет своей воле.

Если проводить параллели с другим творчеством Симмонса, то ближайшим соратником «Друда» можно назвать «Террор». Автор снова проделывает титаническую работу, создавая монумент в жанре криптоистории, соединяя известную реальность с фантастическим вымыслом. Но если там была погибнувшая полярная экспедиция (в «Друде» кстати есть оригинальная отсылка к тем событиям), то здесь — жизнь и творчество великих писателей прошлого. Два центральных персонажа, Коллинз и Диккенс, прописаны мастерски и виртуозно. И если в жизни двух писателей связывала крепкая дружба (Коллинз к примеру искренне восхищался коллегой и впоследствии тяжело переживал его смерть), то в романе же между ними присутствует явный антагонизм. Вся изнанка писательской жизни с ее завистью, тщеславием и подковерными интригами. Поиск «музы» и «муки творчества».

Таинственные незнакомцы, тайные культы и заговоры, изнанка Лондона с трущобами и опиумными притонами, подземный город и египетские боги на чердаках. Секреты незаконченного романа Чарльза Диккенса «Тайна Эдвина Друда». Прекрасные дамы и чопорные джентльмены. Настоящий выдающийся английский роман, пусть и написанный американцем.

«Друд» задает гораздо больше вопросов, чем дает ответов. И самый главный из них — «А был ли Друд?»

Иногда слышу от людей фразы вроде «Я читаю только классику, современная литература мне неинтересна». Причем вопрос «А что из современного ты читал?» ставит их в тупик. «Нуууу... ничего», — отвечают они. Но при этом они уверены по отзывам на сайтах, форумах и блогах, что все хорошие книги в этом мире были написаны не позже чем полвека назад.

Примерно также дела обстоят например с кинематографом. «Я не смотрю новое кино (особенно русское), потому что блогер на ютубе сказал, что оно плохое».

Роман Гузели Яхиной «Зулейха отрывает глаза» стал одним из лучших, что я прочел в прошлом году. История женщины на фоне раскулачивания и коллективизации осязаемо дышала жизнью, неподдельными чувствами и любовью, лишая времени и сна, заставляя читать себя до конца.

Сейчас такой книгой для меня стал второй роман писательницы — «Дети мои», история которого довольно тесно переплетается с «Зулейхой» в плане исторического контекста. Снова революция, Гражданская война, первые годы советской власти, коллективизация, репрессии и наконец война Отечественная. Только сейчас вместо татар — поволжские немцы.

Главный герой «Детей» — Якоб Бах, тихий сельский учитель в колонии Гнаденталь. Человек образованный, уважаемый, но одинокий, слабый, неприспособленный к быту и, как говорится, со странностями. Главным событием в его жизни станет встреча с Кларой, любовью и будущей женой, которая подарит ему главное в его жизни — счастье в виде дочери Анче. Именно с маленькой девочкой Якоб будет жить на отдаленном хуторе, вдали от бурь и катастроф «большого мира», который будет все равно так или иначе касаться его. Бах даже составит свой календарь, в котором будет Год нерожденных телят, Год голода, Год ужаса, Год мертвых детей, Год небывалого урожая и другие годы. Бах будет писать сказки, увидит смерть своего последнего ученика, но все-таки найдет счастье и избавится от страха благодаря детям. Дочери Анче, беспризорнику Ваське и другим. Даже свой дом он отдаст под нужды детского приюта. И у детей, его детей будет то самое «долго и счастливо».

Другим главным героем романа здесь является Волга. Великая русская и немецкая река, которая медленно несет свои воды, смешивая магический реализм с реализмом настоящим, сказку с реальностью, русское с немецким, ненависть с любовью, горе со счастьем. Волга становится жизнью и могилой для людей и животных, для королей и нищих, карликов и великанов, героев и злодеев.

Как итог «Дети мои» — прекрасный современный роман. Не знаю, назовут ли его когда-нибудь классикой, но лично для меня это совсем и неважно

Взять каждый второй современный фильм о войне. Что там можно увидеть? Жирных пьяных генералов, злобных комиссаров, которые сотнями расстреливают своих же солдат, заградотряды с пулеметами. В общем одна сплошная «правда по секретным документам».

Что есть у Некрасова? Ну, собственно война. Не гламурная сказка, а грязная кровавая мясорубка. Сталинград все-таки. Притом, что герои повести не стесняются в выражениях и открыто критикуют командование и даже власть. Особенно силен в этом плане монолог Фарбера. Есть бездарные приказы командиров и самоубийственные атаки, о которых любят говорит теперешние «историки». Но ни кровавых комиссаров, ни заградотрядов, ни одной винтовки на троих. А штрафбат упоминается только один раз. Туда по приговору трибунала отправляют офицера, который под дулом пистолета отправлял солдат на смерть.

Да за такое содержание автору по всем правилам светили бы десять лет лагерей. Однако стоп — год написания 1946, Сталинская премия. Притом Некрасов сам участник Сталинградской битвы, офицер, сапер, а в немилость к властям попал уже при Брежневе, из-за чего и иммигрировал.

У Солженицына в «Архипелаге ГУЛАГ» в главах, посвященным войне можно прочесть кое-какие факты с точностью до наоборот. Военнослужащих и даже боевых офицеров арестовывали по малейшим подозрениям. И здесь тоже нельзя не поверить автору.

Творчество и Некрасова, и Солженицына имеет право на существование. Все-таки оба были прямыми свидетелями и участниками тех событий, о которых писали. И их произведения, в силу художественности, точки зрения и контекста, не могут иметь какой-либо научный вес.

А историю нужно бы изучать по учебникам. По старинке

В силу своей профессиональной деятельности и бесконечных командировок я часто путешествую по стране. Поезда, автобусы, маршрутки. Дай бог здоровья тому человеку, который придумал оснащать современный транспорт бесплатным Wi-Fi. К чему это я? Ах, да! В последнее время моей страстью в дороге стало прослушивание аудиокниг. Особое предпочтение я отдаю рассказам авторов ССК в прекрасной озвучке Владимира Князева и Ильи Пивоварова. Кабир, Кожин, Матюхин, Костюкевич — знакомство с их творчеством я начал именно с аудиохоррора.

Но настоящим откровением для меня стал рассказ «Навек исчезнув в бездне под Мессиной» Владимира Кузнецова. Увлекаясь историей, я всегда уделял особое предпочтение литературе на тему мировых войн. И, не кривя душой, искренне могу сказать, что данный рассказ я считаю одним из лучших произведений, которое было написано на тему Первой Мировой. От этого еще больше удивляешься, когда узнаешь, что автор — твой современник. Окопная жизнь, грязь и ужас войны просто сочатся со страниц, так хорошо все описано. Можно сколько угодно писать о достоинствах рассказа. Но скажу только то, что от мрачно-грустной концовки у меня одновременно и бежали по спине холодные мурашки, и наворачивались слезы на глаза. А такой эффект от прочитанного говорит о многом.

Здесь писали о сходствах и аналогиях, но лично мне «Мессина» больше всего напомнила роман «И пели птицы...» Себастьяна Фолкса тоже на тему войны и саперных отрядов англичан.

Что касается рассказа, то больше говорить нечего — абсолютная десятка!

Перечитал «Тихий Дон» Михаила Шолохова. Что странно, я совершенно не воспринимал это произведение в школе. Потом прочел его уже в студенческие годы — вроде бы понравилось. И вот только сейчас с третьего раза я смог прочувствовать всю его мощь. Четыре тома за два месяца (читаю я медленно).

Я не сторонник всех разговоров о том, что раньше трава была зеленее, молодежь нынче не та, а при Сталине у моего деда все было хорошо. Но черт побери, какая современная литература сравнится с классикой? Я не хочу сказать, что она плохая. Нет. Прилепин отличный писатель, Быков (который Дмитрий), Сорокин еще жив, Юзефович, куча имен. Это только русскоязычных. Но такой масштаб осилить может не каждый. Эпический размах повествования, семейная сага, военная проза, страстная любовь, потрясающие по своей чувственности и тонкости эротические эпизоды, почти документальное воспроизведение исторической хроники, бытовые эпизоды и даже юмор. И все это в формате одного произведения. Да и Нобелевская премия по литературе о чем-то да говорит. Жаль, что Шолохов исписался. «Тихий Дон» стал его опус магнумом. После него он уже не создал ничего подобного. «Поднятая целина» и «Судьба человека» по-своему хороши, но даже на десятую часть не приближаются к его главной эпопее.

Сейчас после прочтения мимо меня мелькают эпизоды и герои романа:

дикая красота Аксиньи,

драка с хохлами на мельнице,

первый убитый австриец,

стоящие в лесу трупы после немецкой газовой атаки,

дневник убитого казака,

настоящий русский офицер Калмыков,

замученный казаками Иван Алексеевич,

пулеметчик Бунчук, комсомолка Анна и их короткая любовь,

«душегуб и висельник» Мишка Кошевой,

убийство Петра Мелехова,

зарубленные Григорием матросы,

казнь Подтелкова,

окопы над Доном.

Знай, вражина, Гришку Мелехова! Знай донского казака!

Что сказать про «V — значит Vендетта» Алана Мура и Дэвида Ллойда? Ничего, кроме чистого и искреннего восторга. Это как раз-таки та самая настоящая Литература. Именно с большой буквы Л. Без всяких скидок на то, что это графический роман.

Пересказывать основной сюжет не имеет смысла. Его вариации существуют в огромном количестве. После третьей мировой в отдельном государстве (в данном случае в Британии) приходит к власти тоталитарная диктатура (в данном случае фашистская) и против нее борется решительный и обаятельный герой-одиночка (в данном случае анархист).

За что люблю Мура, как сценариста и писателя, он не дает четкой авторской характеристики своим героям. Мол, вот смотри, читатель, это плохой парень, это хороший. Какими бы ужасными не были фашисты в мире V, на страницах романа они всего лишь скучные, посредственные бюрократы. Толстые лысые дядьки, которые подсиживают друг друга во внутрипартийной борьбе. Когда-то они уничтожили своих врагов в концлагерях, но сейчас устали от жизни и потеряли интерес ко всему. Их противник, безликий террорист V в маске Гая Фокса — полная противоположность. Он горяч и решителен, но на первый взгляд совершенно безумен. Его действия не поддаются вообще никакой логике. Он взрывает здания и захватывает телецентры, не моргнув глазом, может убить с десяток человек. При этом по ходу действия он декларирует стихи и цитирует Шекспира. Его личность останется неизвестной, но это и неважно. Он символ, он идея, он памятник. Борьбе и свободе. Свободе не столько от правительственной диктатуры, сколько от себя самого. Нет страшнее диктатора для человека, чем он сам. Все мы строим для себя свой личный Освенцим.

Известно лишь то, что V был узником концлагеря и стал единственным выжившим подопытным в ходе медицинских экспериментов, в результате чего потерял личность, лицо и возможно рассудок. Он отомстит своим палачам и месть эта будет ужасна для них. Пожалуй именно расправы над бывшими сотрудниками концлагеря — это сильнейшие сцены романа. V не перестает говорить, что у анархии есть два лица — Разрушитель и Созидатель. И скорее всего они не могут быть одним и тем же человеком. Чтобы построить новый мир, нужно до основания разрушить старый. Как показывает современная реальность, люди отлично умеют разрушать, но созидатели из них зачастую никудышные.

V мечтает о своей утопии, Стране-делай-что-хочешь. Для анархии любая власть преступна, любой приказ — эксплуатация, любое силовое воздействие — преступление. V отказался от личности в пользу своей мечты, став сродни Старшему Брату из другой великой британской антиутопии — 1984 Джорджа Оруэлла. Человека можно убить, идея — бессмертна. Но если учесть, что Брат в 1984 был воплощением режима, это дает повод еще более двояко трактовать фигуру V. Возможно вся его борьба представляет собой всего лишь рождение нового диктатора. Последний кадр романа — сломленный и уставший от всего детектив идет куда-то по ночной улице, на которой не горят фонари. Старый мир уже разрушен, но появится ли на его руинах новый — остается открытым вопросом.

Кроме 1984 в романе можно найти отсылки к Хаксли, Замятину, Мору, Томасу Пинчону. На полках книжных шкафов у героев стоит «Капитал» Маркса рядом с «Моей борьбой» Гитлера. Есть даже приятный кивок к творчеству Стивена Кинга. Одна из частей романа носит название «Европа после вождя» — явная отсылка к картине немецкого сюрреалиста Макса Эрнста, пострадавшего от нацистов.

Еще стоит сказать, что «V — значит Vендетта» — полностью европейский и стопроцентно английский роман. Американские комиксы чаще всего более позитивные и прямолинейные. Какими бы мрачными, жестокими и серьезными не были отдельные романы про Бэтмена, все равно Темный рыцарь выходит победителем из всех передряг. В случае с творчеством Мура такой уверенности нет. Что еще делает роман английским — время написания и проблемы, затронутые в нем. Мур и Ллойд начали работу над книгой в начале восьмидесятых, когда мир снова погружался в пучины холодной войны. В США президентом стал фанатичный антикоммунист Рейган, СССР ввел войска в Афганистан, в Иране грянула исламская революция и началась кровавая война с Ираком. В самой Британии на очередной срок была выбрана Маргарет Тэтчер, развязавшая непонятную и никому не нужню Фолклендскую войну. Накалилась обстановка в Северной Ирландии, что привело к тому, что боевики ИРА с новой силой принялись взрывать дома и метро в крупных городах. Премьер-министр утверждала, что Британия вступит в новый век под властью консерваторов, известных своими крайне правыми убеждениями. К примеру в те времена всерьез рассматривался проект о создании в Англии концлагерей для гомосексуалистов и больных СПИДом. Для понятия тогдашней британской атмосферы можно хотя бы послушать песни панк-групп того времени. От London Calling группы Clash, до Sex Pistols. «Боже, храни королеву и ее фашистский режим!», — пел великий Джонни Роттен.

Каким бы прекрасным не был роман «V — значит Vендетта», настолько же ужасна его экранизация. Хотя казалось бы — фильм создавали люди, приложившие руку к «Матрице». В ролях прекрасные Хьюго Уивинг и Натали Портман, образ главного злодея принял на себя великий Джон Херт. Но кино получилось по-плохому Голливудским, слащавым и прилизанным. Слишком прямолинейным и предсказуемым. V из обаятельного психопата превратился в типичного супергероя, который борется против типичного карикатурного злодея. Все двойные стандарты романа свелись к банальной американской борьбе за демократию, свободу слова, права меньшинств и прочие однополые браки. Фильм однако породил своего рода культ «анонимусов». Подростки в масках Гая Фокса начали строить из себя якобы борцов против системы, хотя на самом деле они просто не хотели ходить в школу и слушаться родителей. Они выросли, облысели, растолстели, погрязли в семейной жизни и скучной работе. Отдались будущему, против которого и сражался книжный V.

«Мова» — это в первую очередь антиутопия. Причем не подростковая и наивная, а мрачная, серьезная и реалистичная. В недалеком будущем Западная Европа умирает, как и предсказывают наши политики. Под напором мигрантов белые европейцы выродились и пребывают в полной нищете и деградации, пытаясь походить на своих новых господ. Вместо старых религий люди молятся на бренды в современных храмах-маркетах.

Совсем по-другому обстоят дела в Союзном государстве России и Китая, которое отделено от остального мира новой великой стеной. Здесь жизнь сытая и размеренная, по телевидению бесконечно транслируют отупляющие передачи, легализованы проституция и наркотики, даже тяжелые. Но по улицам городов все равно рыскают агенты Госнаркоконтроля. Только на сей раз ищут они не кокаин и героин, которые можно без проблем купить в аптеке, а новый психотропный наркотик, бумажки с текстом, которые действуют только на белорусов или «тутэйшых», как они сами называют себя.

Центром новой цивилизации стал Китай. Москва, Минск и прочие города превратились в провинциальные райцентры. Бывшая Беларусь стала Северо-Западными территориями, огромной приграничной зоной. В центре Минска, на Немиге, возвышается миллионный, многоуровневый чайна-таун, которым управляют триады из Гонконга и Шанхая. Именно Китайская мафия и руководит оборотом мовы, которая является то ли опасным наркотиком, то ли путем к спасению нации.

Отличный роман, интересный, захватывающий, разноплановый. В нем переплелись судьбы нескольких героев — диллера, торчка, бандитов и бойцов сопротивления. Автор умело играет с подачей, языком и литературными приемами. По общей стилистике больше всего напомнил мне работы Гибсона и Дика, хотя киберпанка, как такового здесь нет. Разве что чуть-чуть и в самом конце. Еще, конечно же, напрашиваются аналогии с великим романом Рэя Бредберри «451 градус по Фаренгейту».

«Роман о девочках» — сборник прозаических произведений Владимира Высоцкого. Короткие и длинные рассказы, эссе и размышления, отрывки интервью и сценариев. Здесь русский моряк влюбляется во французскую продавщицу зонтиков, потому что видел ее в кино. Двое парней знакомятся, тут же становятся лучшими друзьями и никак не могут решить, с кем из них останется женщина, в которую они оба влюблены. Здесь сумасшедшие бывают разумнее ученых, а дельфины ходят по земле. Тексты пропитаны иронией, черным юмором, горькой правдой, матерной и блатной лексикой. Героями становятся те, кого не особо замечала советская действительность — алкоголики, наркоманы, проститутки и уголовники.

Заглавное произведение, давшее название сборнику, — «Роман о девочках». То ли длинный рассказ, то ли короткая повесть, то ли действительно неоконченный роман. Горькая история любви и последней встречи уголовника Кольки Коллеги и несостоявшейся актрисы Тамары, которая теперь «ходит по ресторанам».

Всегда интересно, когда поэты пишут прозу. И Владимир Семенович оправдал ожидания.

В сборнике приведены также отрывки из дневников Высоцкого и его письма друзьям и знакомым. Но к этому я отнесся скептически. Думаю, что не слишком прилично выставлять на всеобщее обозрение настолько личные вещи незнакомых, а тем более мертвых людей. А уж читать их и вовсе свинство

«Девочки любили иностранцев. Не то, чтобы они не любили своих соотечественников. Напротив... Очень даже любили, но давно, очень

давно, нет, лет 6-7 назад. Например, одна из девочек — Тамара, которая тогда и вправду была совсем девочкой, любила Николая Святенко, взрослого уже и рослого парня, с двумя золотыми зубами, фантазера и уголовника, по кличке Коллега»

Прочел «Унесенных ветром» Маргарет Митчелл. Я уже читал их раньше, но очень давно, так что многие моменты книги открыл и осмыслил, как будто в первый раз.

Роман во многом строится на противоречиях и противопоставлениях. Юг и Север, любовь и ненависть, традиции и перемены, война и мир, если хотите. Скарлетт и Мелани, Ретт Батлер и Эшли Уилкс. Хотя между последними есть и немало общего. Оба не хотели войны и не верили в победу, оба были своего рода изгоями в своем обществе и оба, каждый по-своему, любили Скарлетт. Однако первый пошел на войну с первых дней, по чувству долга, но долгое время в последствии провел в плену. Другой записался в армию только после падения Атланты, но прошел с тяжелейшими боями последний год кампании.

»- Трудно рассуждать о доблести, моя дорогая, когда мучаешься кровавым поносом и маршируешь босиком по колено в снегу».

Один гордился своим славным прошлым, другой его как будто стыдился. Один сломался, другой приспособился.

Вообще книга невероятна сильна своими героями и характерами. Настоящий ирландец Джеральд, Тарлтоны, Фонтейны и другие семейства старого Юга, наивная простушка тетя Питти, маленький зуав Рене Пикар, инвалид-головорез Арчи, старые преданные негры Порк и дядюшка Питер, чернокожая нянька Мамушка — живое воплощение доброты, любви и милосердия. Нет никого второстепенного и неважного.

Как любая выдающаяся книга «Унесенные ветром» — роман сразу о многом.

Это виртуозная историческая и военная проза, хроника событий американской Гражданской войны и последовавшей Реконструкции.

»- Все янки трусы! Один южанин стоит дюжины янки. Они сдадутся после одного сражения»

»- Еще одна победа и они сдадутся!»

«Война никогда не придет в Атланту»

«Конечно янки не были трусами. А их генералы не были дураками. Генерал Грант, настоящий мясник, ставил перед собой цели и добивался их, не считаясь с жертвами. Настоящий ужас в сердцах южан вызывало имя генерала Шермана. Он появился как будто из ниоткуда, а теперь его войска железным валом маршировали по Джорджии»

Это южная готика и семейная сага. Мрачное атмосферное чтение о сломе традиций, расцвете и упадке аристократии. После поражения Юга уважаемые семейства живут в голоде и нищете. Живут только прошлым, памятью о навсегда ушедшем времени.

И, конечно же, это один из величайших романов о любви. По-мужски и по-человечески все мои симпатии полностью на стороне Ретта Батлера. Пока Скарлетт гонялась за несбыточной мечтой в виде Эшли Уилкса, Батлер любил ее искренне и беззаветно. Настолько, что готов был воспитать из их дочери двойника Скарлетт, чтобы перенести на нее всю свою любовь. И от этого еще трагичнее финал этой истории.

»- Но у нас была Бонни, и я почувствовал, что не все еще кончено. Мне

нравилось думать, что Бонни — это вы, снова ставшая маленькой девочкой, какой вы были до того, как война и бедность изменили вас. Она была так похожа на вас — такая же своенравная, храбрая, веселая, задорная, и я могу холить и баловать ее — как мне хотелось холить и баловать вас. Только она была не такая, как вы, — она меня любила. И я был счастлив отдать ей всю свою любовь, которая вам была не нужна... Когда ее не стало, с ней вместе ушло все.»

Ох, эти проклятые мужики. Только одно у них на уме, только одно им и надо — нормальные, здоровые, человеческие отношения. Ну это я уже перехожу на личное.

А еще, что немаловажно, это рассказ о по-настоящему сильной и независимой женщине, которая, плюя на нравы, сложившиеся устои и общественное мнение, идет к своей цели. Ради себя, ради родных и близких. Я думаю каждая уважающая себя суфражистка должна прочесть «Унесенных ветром», как и «Анну Каренину», «Джейн Эйр» и «Маленьких женщин».

Пожалуй, в русской литературе есть три главные эпопеи. «Война и мир» Толстого, «Тихий Дон» Шолохова, «Жизнь и судьба» Гроссмана. В мировом масштабе к списку можно добавить «Властелина колец» Толкина, «Отверженных» Гюго, «Благоволительниц» Лителла и конечно же «Унесенных ветром» Митчелл

документальный роман о страшных событиях Гражданской войны в Сибири. Якутское восстание, поход генерала Анатолия Пепеляева и его противостояние с красным командиром-анархистом Иваном Стродом.

Кошмарные подробности осады Сасыл-Сысы, когда в течение трех недель отряд красноармейцев под командованием Строда сдерживал превосходящие силы врага. В пятидесятиградусный мороз, на открытой местности, под ураганным огнем. Они возводили укрепления из оленьего навоза и замерзших трупов, питались мясом убитых лошадей и топили для питья грязный окровавленный снег. Такие сильные образы сложно найти даже во многих художественных произведениях.

Несмотря на ожесточенность боев, стороны проявляли чудеса героизма, благородства и человечности. Раненых солдат противника лечили и отпускали. Ни Пепеляев, ни Строд не опозорили себя военными преступлениями и ненужной жестокостью.

Судьбы бывших врагов после войны сложились на удивление похоже. Оба они испытывали друг к другу величайшее уважение. Пепеляев, как выходец из семьи потомственных военных, не мог не пойти на воинскую службу. Но армия его тяготила, он был человеком миролюбивым, спокойным, семейным. Писал стихи. Строд же был человеком войны, он видел себя только в борьбе, а мирная жизнь стала для него тюрьмой. Как и многие герои он столкнулся с завистью тылового начальства, копанием в своем анархистском прошлом и постепенное забвение. Не помогло и увлечение литературой. Его роман «В якутской тайге» был очень популярен в СССР, но и карьера писателя также не задалась и не принесла удовлетворения.

Белый генерал Анатолий Пепеляев и красный командир Иван Строд были расстреляны в конце тридцатых. Один, как классовый враг, другой, по ложным сфабрикованным обвинениям, как «шпион и предатель».

Прочел «За рекой, в тени деревьев» Эрнеста Хемингуэя.

Стареющий, страдающий от больного сердца полковник армии США, который когда-то был генералом, а потом опять стал полковником, после Второй Мировой возвращается в Венецию. В город, в котором он был молод и, вероятно, счастлив. Здесь он встречается со старинными друзьями, разговаривает с ними, пьет вино, охотится, вспоминает все войны, в которых участвовал, гуляет по улочкам и плавает по каналам. А еще переживает свою последнюю, настоящую, единственную и самую главную любовь.

Проза Хемингуэя — это не про «нравится или не нравится». Не будешь же рассуждать о том, нравится ли тебе есть, пить, дышать, спать. Это что-то теплое, уютное, почти родное. В котором хочется утонуть, закутаться поплотнее. От которого щиплет глаза, когда оно заканчивается. Как говорил один мой хороший товарищ, «такое мог написать только очень счастливый человек».

Эта сила слова, отточенный слог, виртуозные, остроумные диалоги.

»- Я бы выпил чего-нибудь покрепче.

- Мы бережем всю водку на случай, если придут русские.

- Ничего страшного, я уверен, что они принесут свою»

Название романа отсылает к последним словам генерала южан Томаса Джексона в годы американской Гражданской войны. Он был смертельно ранен в сражении при Чанселорсвилле в мае 1863 года. Умирая, генерал Джексон кричал в бреду: «Прикажите генералу Хиллу приготовиться! Отправить пехоту на фронт! Скажите майору Хоуксу…». Затем он замолчал, улыбнулся и тихо сказал: «Мы должны перейти реку и отдохнуть там в тени деревьев».

У каждого есть места, где он был счастлив и куда хотел бы вернуться.

«Женщину теряешь так же, как теряешь батальон, – из-за ошибки в расчетах, приказа, который невыполним, и немыслимо тяжелых условий. И еще – из-за своего скотства»

Прочел антологию «Новая книга ужасов» составителя Стивена Джонса. Этим сборником Джонс подводит итог своего двадцатилетия (оригинальная книга вышла на английском в 2008 году) в качестве редактора и составителя, а также двадцатилетие серии Best New Horror, выбирая по одному лучшему (на свой вкус) рассказу за каждый год.

Можно сколько угодно спорить на тему того, что это действительно «бэст оф зэ бэст» и бесконечно долго о том, хоррор ли это вообще, но глупо говорить, что антология вышла слабой, достаточно взглянуть на список авторов.

«Новая книга ужасов» — отличная антология, хотя на мой вкус у некоторых представленных авторов есть рассказы гораздо сильнее тех, что попали в книгу. К примеру недоумение в последнее время у меня вызывает Нил Гейман. Не знаю, пишет ли он сейчас хоть что-то, но в последних антологиях, что я читал, где были представлены его работы, он отделывался либо предисловием, либо миниатюрой, либо коротким стишком. При этом на обложке большими буквами стоит его имя. По-моему это ничто иное, как творческая деградация, застой и паразитирование на былых заслугах. В данной антологии тоже стихотворение, правда вот в чем соль. Если бы я прочел рассказ с такими героями и сюжетом, он бы точно мне понравился.

Стивен Кинг тоже как будто отписался миниатюрой, чтобы особо не напрягаться. Разочаровал рассказ «Церковь на острове» Саймона Курта Ансворта — интригующее тревожное начало и совершенно слитый, как по мне, финал. Невнятными показались «Белые руки» Марка Сэмюэлса — поделка под готические истории По, Лавкрафта или Мэйчена. Чем-то таким любит грешить Лиготти, странно даже, что его нет в сборнике.

Немного о закономерностях. Книга довольно объемная. Чуть ли не каждое третье произведение тянет на небольшую повесть, что с одной стороны хорошо. С другой, как только погрузился с головой в большую историю, как она резко заканчивается и нужно переключаться уже на что-то другое, а стиль и подача у всех разные. С короткими рассказами все же немного не так. Еще много рассказов в сборнике на тему того, как туристы попадают в какую-то мистическую передрягу, плюс действие сразу трех из них происходит в Греции. И сразу два рассказа, в которых авторы своеобразно переосмысливают тему вампиров.

Ну а теперь о рассказах, которые наиболее понравились:

«Схоже во всех языках...» Рэмси Кэмпбелла

Один из «туристических» рассказов. Семейный отпуск в Греции и заброшенный лепрозорий на отдаленном острове. Кэмпбелл мастер нагнетания атмосферы и убойных неопределенных концовок. Разговор с невидимым собеседником в темном тоннеле — шедеврален.

«Мефистофель в ониксе» Харлана Эллисона

Человек, умеющий читать мысли, соглашается на встречу с приговоренным к смерти преступником. Дальнейший пересказ сюжета влечет за собой громадные спойлеры. Когда появляется первый сюжетный поворот вы можете недовольно поморщиться. И все? Как-то даже банально, предсказуемо. Но не спишите делать выводы, рассказ еще не закончился. Телепатия, серийные убийцы, переселение душ, все это приправлено Эллисоновоской энергией и чернейшим юмором.

«Пустота была красноречива» Кейтлин Кирнан

Вы когда-нибудь задумывались после финала фильма ужасов, а что будет с героями потом? Вот стоят они счастливые, победившие древнее зло, но... что потом? Смогут ли они жить нормально? Автор делает неутешительные выводы, вставляя в свой рассказ персонажей возможно главной хоррор-классики. Страшный век, сломанные жизни, сломанные судьбы

«Мистер Треск и мистер Тумак» Питера Страуба

Бизнесемен нанимает двух странных частных детективов, чтобы отомстить неверной жене и ее любовнику. Старая как мир история о человеке, который решил приручить дьявола, но у дьявола были свои планы на этот счет

«Белый» Тима Леббона

Бесконечная зима, творящиеся в мире странности и группа людей, отрезанных от цивилизации в дремучем лесу. Автор ничего не объясняет и правильно делает

«Обратная сторона полуночи: Эра Дракулы, 1981» Кима Ньюмана

Самое объемное произведение сборника погружает нас в нуарную атмосферу киношного Лос-Анджелеса, где рядом с людьми существуют вампиры. Частный детектив, вечно молодая пятисотлетняя вампирша, берется за запутанное дело, связанное с великим режиссером, таинственным продюсером и религиозным культом, который планирует через искусство вернуть к жизни самого Дракулу. Больше всего мне понравились не перипетии сюжета, а киношные отсылки и постмодернистские игры с кинематографом. Впечатление чуть портит разве что поспешная концовка с духе «и все были счастливы»

«Призрак двадцатого века» Джо Хилла

С удовольствием перечитал этот прекрасный рассказ, но в сборник включил бы «Завтрак у вдовы», который считаю гениальным

«Моя смерть» Лизы Татл

Неторопливая и грустная история о скоротечности жизни, силе памяти и своеобразной реинкарнации

«Улыбка дьявола» Глена Хиршберга

Единственный рассказ сборника, который меня если и не испугал, то вызвал неприятные мурашки по спине. Отличное нагнетание атмосферы, визуальные образы и убойная развязка, которая работает на мелочах. Невольно вздрогнешь, думая о том, кто на самом деле сидел на мачте тонущего корабля и у кого было ледяное лицо. «Где теперь Чарли?» — спрашивает главный герой у хозяйки старого маяка. Ничего особенного, но зная контекст, не слабо пробирает

Желаем Стивену Джонсу долгих лет работы, отличных сборников и лучших новых ужасов

Это не рассказ в прямом смысле слова. Это заползает в душу, в мозг, в сознание и остается там надолго, возможно навсегда. История, пропитанная грустью, одиночеством и тоской. Горные дороги и указательные знаки, которые видят не все, запертый сарай, в котором живет «что-о грустное и печальное». Одинокие вечера в пустом доме с мыслями о том, как ты был счастлив когда-то. Ночные шорохи становятся почти осязаемыми, когда ты перелистываешь последнюю страницу. Уверен, многие не отказались, чтобы к ним пришел кто-то, кто поможет уснуть. И неважно какую цену придется за это заплатить.

Без преувеличения гениальный рассказ

Считаете, что быть супергероем круто? Значит вы еще не читали «Хранителей». Супергероям тоже бывает больно и страшно. Но все это компенсируется возможностью творить на улицах... эээ... официально добро, фактически самосуд. Реальные супергерои поголовно социопаты, психи, маньяки, фашисты и извращенцы. У каждого свое понятие о справедливости. А выйдя на пенсию, герои прошлого борются уже не с преступностью, а с одиночеством, алкоголизмом и воспоминаниями. А потом кто-то таинственный начинает их убивать.

Говорить об этом великом произведении можно часами. Нереально мрачный, серьезный и жестокий сюжет рисует перед читателем альтернативную реальность, замершую в секунде от ядерной войны.

Что мне не понравилось в этом графическом романе — он слишком быстро закончился. Первый том прочел одним махом за несколько часов, оставшись с приятным послевкусием. Потом еще долго рассматривал графику, искал мельчайшие детали, которые могли ускользнуть при первом чтении. Сейчас на подходе второй том и снова я окунусь в атмосферу порока, лжи, жестокости и мрачного нуара.

Истории про детектива Джона Блэксэда — это настоящий визуальный и смысловой шедевр, радость для глаз и ума.

История Холокоста, рассказанная в формате комикса. Невероятно мощная, жуткая и страшная книга. Много было сказано о ее визуальной составляющей. Грубый, нарочито неряшливый, черно-белый рисунок и пугающие образы, созданные фантазией автора, на основе воспоминаний его отца, польского еврея, бывшего узника Освенцима и Дахау. Национальности в «Маусе» изображены своеобразно. Немцы — это кошки. Жестокие охотники, настойчивые и беспощадные. Евреи — мыши. Осторожные, вечно запуганные и прячущиеся. Тем не менее, такое визуальное решение, по-моему, фактически ни чем не обосновано. Герои романа — люди, просто изображенные в виде животных. То ли для того, чтобы не было так страшно, то ли для того, чтобы было еще страшнее. А вообще «Маус» — это очень личная история, рассказанная художником со слов своего отца. Попытка разобраться в своих отношениях с ним и с прошлым.

Знаете, кто мой любимый британский писатель? Нет, не Оруэл, не Уэлш и даже не Толкиен. Это Алан Мур. Странный бородатый дядька, похожий на Иисуса или Чарли Мэнсона.

Роман «Из ада» — книга в жанре криптоистории, дает альтернативный взгляд на события осени 1888 года, когда в Уайтчепеле, районе Лондонских трущоб, объявился таинственный убийца проституток, которого позже назовут Джеком Потрошителем. В тот период на тех улицах было убито около десятка женщин, но считается, что«каноничных» жертв было только пять.

Мур замешивает в сюжете все самые известные теории о тех событиях. Убийца обладал недюжинными знаниями в человеческой анатомии, все преступления были совершены с хирургической точностью. Возможно он был врачом и происходил из высших слоев общества. Убийца не был одиночкой, за ним могли стоять сообщники, в числе которых назывались уличные банды, тайные магические общества (масоны или каббалисты), а то и члены королевской семьи. И все это, конечно же, гораздо сложнее, чем кажется. Причем автор тасует эти теории и догадки с таким мастерством, что поневоле задаешься вопросом, что вообще у него творится в голове? Вот вы задумывались когда-нибудь о связи преступлений Джека Потрошителя в 1888-м году и рождением Адольфа Гитлера в 1889-м? Теперь подумайте.

Рисунок идеально подходит под повествование. Викторианский Лондон представляется сплошным черно-белым пятном, по улицам которого бродят люди-полутени и обильно течет кровь и другие субстанции. И только величественные архитектурные памятники напоминают о чем-то громадном и непостижимом.

Стоит еще отметить, что большинство героев романа — реальные исторические персонажи. Инспектор Эбберлайн, медиум и экстрасенс Лиз, королевский хирург Галл, художник Сикерт, «человек-слон» Меррик и многие другие, включая несчастных жертв Потрошителя — Мэри Энн Николз, Энни Чэпмен, Элизабет Страйд, Кэтрин Эддоус и Мэри Келли. Никто из них не заслуживал такой участи. Мур даже посвятил роман памяти этих женщин. Но никто из вышеперечисленных не является главным героем. В центре сюжета здесь — сам Джек. Не реальный человек даже, а тот образ, который сложился в британской и мировой масс-культуре. Он и есть Лондон, он и есть двадцатый век. Времени не существует, оно четвертое измерение, которым можно управлять. Все циклично и все движется по спирали.

Как известно, Алан Мур ненавидит экранизации своих книг. Его можно понять. Там, где автор оставляет читателю пространство для размышлений и интерпретаций, киношники упрощают и подают в лоб, мол смотри, зритель, все было именно так. Мур же не настолько прост. Что и доказывает одноименный фильм с Джонни Деппом, неплохой по сути, но совершенное ничто по сравнению с оригиналом.

Как итог, «Из ада» писателя Алана Мура и художника Эдди Кэмпбелла — отличный роман на стыке альтернативной истории, триллера, детектива, нуара и самого настоящего хоррора. Читать рекомендуется всем любителям этих жанров, даже если вы на дух не переносите «книжки с картинками», которые «для детей».

А почему такое название? — спросят некоторые. Просто Джек любил писать письма

По сути те же «Хранители», только сосредоточенные на одном супергерое. Зато каком! Состарившийся Брюс Уэйн спустя много лет после ухода на пенсию снова готов примерить свой черный плащ. Только сейчас все будет не так просто как раньше. Врагов много, они молоды и полны сил. Бэтмен один и он уже не тот. Ему тяжело и больно. Вот и весь сюжет, но суть не в этом. Главное это динамика комикса. Вполне увесистый том читается легко читается от корки до корки за пару вечеров. Нас ждут новые встречи с Двуликим, Джокером, Женщиной-кошкой и многими другими. А в конце читателя ждет противостояние двух самых известных супергероев и трагичный финал.

Да, это именно тот «Бэтмен против Супермена», которого мы заслуживаем.

Грустный рассказ об одиночестве

Пример идеальной концовки маленькой истории, когда несколько предложений в конце переворачивают предыдущее повествование с ног на голову. Причем финал рассказа не дает ответов, а задает только новые вопросы

Очень медленно, строчку за строчкой, страницу за страницей, прочёл «Фиаско» — последнее большое художественное произведение Станислава Лема. После него автор окончательно ушёл в науку, публицистику, философию и малую форму. Да и по сути своей «Фиаско» — это больше научная работа, нежели роман. И в этом его прелесть.

Я конечно натура романтичная и ранимая. Люблю дарить женщинам цветы, читать стихи и пускаю слезу на грустных фильмах. Но по натуре я технарь до мозга костей. И никакие «Марсианские хроники» при всей любви к ним не отвадят меня от настоящей твёрдой научной фантастики.

Лем подробно расписывает, как летают сверхсветовые космические корабли, как добывают руду на спутниках Юпитера, технические аспекты колонизации планет и преимущества эмбрионации перед криосном. Диалоги героев перерастают в многостраничные трактаты о развитии цивилизаций, их упадке, войнах и гибели. Гуманитарии стонут и кричат, что им скучно, а я требую ещё и ещё. Ещё больше технических деталей и научных гипотез. А как экипажи кораблей справляются со стрессом? Так ли важна лингвистика при контакте с пришельцами? Как работают шагающие промышленные машины при работе на других планетах? Почувствует ли космонавт влияние горизонта событий при приближении к чёрного дыре? А какой мощности и как должен быть направлен ядерный удар, чтобы расколоть на части целую луну без последствий для планеты? И пан Станислав всё подробно, терпеливо и доходчиво объясняет.

При этом «Фиаско» является настоящим художественным шедевром. Небольшой роман по своей проблематике и раскрытии тем даст фору многим эпопеям и циклам.

Даже не знаю, кто сейчас способен написать нечто подобное. Лем, Кларк и Азимов ушли. Вся надежда на Уоттса, Мьевилля и Стивенсона. Остальные заняты космическими сражениями. А ведь фантастика это не только световые мечи и «бластеры пиу-пиу-пиу». Тут иногда ещё и подумать не мешает

Я долго пугал сам себя сложностью «Войны и мира», его объемом, значительностью, затянутостью, но был приятно удивлен. Объемный ли роман? Да. Значительный ли? О да. Сложный, затянутый, многословный, скучный? Нет, мне он таким не показался. Читал я его очень бодро и легко. В метро, в обеденный перерыв на работе, дома по вечерам. И если бы у меня было много свободного времени, я читал бы его днями, не отрываясь, настолько роман меня затянул. Хотя поначалу было сложновато. Я путался в именах и фамилиях, отвлекался на ссылки пояснения, ведь значительные куски текста вообще написаны на французском.

И не смотря на объем, это очень цельное и емкое произведение. Опять же это мое личное мнение. В романе нет ничего лишнего. Даже описания дуба, над которым сейчас любят пошутить, или охоты вполне вписываются в общую концепцию, влияет на развитие сюжета и героев. И все приходит к логическому завершению. Даже любимый мной «Тихий Дон» местами распадается на побочные сюжетные линии, отвлекается на второстепенных героев и незначительные эпизоды. Они хороши сами по себе (вроде дневника убитого казака), в чем-то даже гениальны, но не несут никакой смысловой и сюжетной нагрузки. В «Войне и мире» я такого не заметил. Это именно что роман, единый и цельный, а не серия отдельных книг из четырех томов.

Что еще хочу отметить, «Война и мир» очень светлое и гуманистическое произведение. Оно пропитано любовью. Любовью к людям и жизни. Я не нашел на страницах никого, кто заслуживал бы называться злодеем или отрицательным персонажем. Вот правда, даже очевидные «плохиши» не так просты.

Анатоль Курагин? Развратник, гуляка и ловелас. Но он же кавалергард, а у них, как известно, «век не долог». И ампутированная при Бородино нога тому подтверждение.

Его сестра Элен? Светская дама, красивая, очаровательная, неосознанно сделавшая несчастным своего мужа Пьера.

Долохов? Ну нет! Дуэлянт, игрок, повеса, но он такой человек. Сегодня его за пьянство разжалуют в солдаты, завтра за храбрость вновь производят в офицеры. Потом он уже авантюрист в Персии, снова разжалованный ополченец на Бородинском поле, командир партизанского отряда. Горячий мужчина, мечта женщин. И нежно, самоотверженно, по-детски любит мать.

Персонажи романа не герои и не злодеи, они просто люди.

Постойте, скажут некоторые, а как же война? Что Наполеон? Да, пожалуй, именно война представляется здесь абсолютным злом. Но Толстой говорит о ней, как о совокупности случайностей, которые странным образом происходят из закономерностей. Бонапарт здесь такой же обычный человек, как и самый последний солдат в его армии. Волею судьбы, ряда случайностей, благодаря везению, наглости, глупости, храбрости произведенный в полководцы, гении и императоры. Он доволен этим званием и очень им гордится. Но никак не влияет на общий ход событий. Наполеон был поставлен в такое положение, что не мог не взять Москву и потом не уйти из нее ни с чем. Москва была поставлена в такое положение, что не могла не сгореть. Французские солдаты были поставлены в такое положение, что не могли не превратиться в грабителей и мародеров. Великая армия была поставлена в такое положение, что не могла не быть уничтоженной. Все случайно и закономерно.

Однако не чужд Толстому и героизм его персонажей. Простой, какой-то бытовой даже, не тщеславный. Без разбрасывания крестов и разрывания рубахи на груди. Такой капитан Тушин, батарея которого в Шенграбенском сражении сдерживала превосходящие силы французов. Такой Пьер Безухов, который оказался в гуще Бородина, чтобы просто «посмотреть». Сам Кутузов представлен человеком простым, уставшим, старым, в чем-то даже глуповатым и нерешительным. Он до последнего оттягивает генеральное сражение, бережет солдат, сдает Москву, но все равно уверен, что еще заставит французов «лошадей жрать». Таких в гении не записывают.

К чему можно придраться, так это вторая часть эпилога. Там автор компилирует все то, что было сказано по ходу основного действия. Свои взгляды на историю, власть, политику и религию. По-моему это все-таки чуть-чуть лишнее.

Теперь я знаю, откуда растут ноги у большинства современной космической фантастики. Все эти галактические империи, штурмовики, космодесантники, избранные и прочие Силы, так или иначе, выползли из «Дюны». Яркие живые персонажи, интересный непредсказуемый сюжет, масштабность действия, заговоры и интриги. Джордж Мартин, ты здесь?

В общем, классика. Что сказать? Ничего не надо говорить. Только читать и советовать другим.

«Дом малых теней» Адама Нэвилла на первый взгляд классическая история о мрачном старинном особняке, который хранит призраков и темные тайны прежних владельцев. Таковым он и является, но автор доказывает, что самую заезженную идею можно подать интересно и свежо. После неудачных на мой вкус «Судных дней» я дал Нэвиллу еще один шанс и не прогадал. «Дом малых теней» — прекрасный роман, который я ставлю в один ряд с моими личными главными открытиями последнего времени, «Усмешкой тьмы» Рэмси Кэмпбелла и «Инициацией» Лэрда Баррона. И это самый настоящий хоррор, без скидок.

Ужас здесь созерцательный, если можно так сказать чувственный, на уровне тактильных ощущений. Монстров не покажут, но на протяжении всей книги они будут топать в пустых коридорах маленькими ножками, скрестись в закрытые двери, невзначай касаться, когда ты этого не ждешь. Зло мелькает в оконных отражениях, в покосившихся пчелиных ульях, набитых жирными раскормленными мухами, в жутких диорамах, чучелах и куклах спятившего на войне священника. Который разочаровался в старом боге, но нашел для себя бога истинного.

Не изменяю своего мнения и считаю, что идеальная форма для хоррора — это рассказ. В малой форме жанр остается наиболее чистым (хоть я и ненавижу это определение), тогда как в романах чаще всего становится скорее жанровым приемом. Однако всегда найдутся исключения из правил. Полноценные хоррор-романы, в которых ужасы не перевешиваются драмой, городским фэнтези, детективом, романом взросления или чем-то еще. Это «Сияние» и «Кладбище домашних животных» Кинга, «Проклятая игра» Баркера, «Откровение» Литтла упомянутые произведения Кэмпбелла и Баррона, «Nevermore» Кабира и конечно же «Дом малых теней». Это ли не мастерство? Аплодирую стоя.

Здесь темнота будет спасением, ибо при свете ты вряд ли захочешь выяснить, кто именно шевелится в темных углах. Здесь куклы славят собственных святых и играют с людьми, как с марионетками, а от своеобразного «хэппи-энда» невольно шевелятся волосы на затылке. Здесь мертвые животные становятся отражением человеческих страданий. Здесь калеки маршируют и поют песни. Кукольные люди и люди-куклы

По концептуальности и целостности сборник можно сравнить с «Марсианскими хрониками» Брэдберри, «Призраками двадцатого века» Хилла и отдельными томами «Книг крови» Баркера. Каждый рассказ на своем месте и все они разворачиваются как будто в одной вселенной. Для меня любимыми рассказами стали заглавный «Запах» и «Kom». Первый — гротескный жуткий детектив, второй — грустная история на тему призраков и скандинавских богов. Нереально круто.

Стоит сказать, что сей сборник я начал читать параллельно с первым томом «Дюны» и культовый шедевр Фрэнка Герберта был благополучно забыт до поры до времени. В общем и целом прекрасная вещь

Отличный роман «Инициация» Лэрда Баррона. Из всех книг серии «Мастера ужасов» больше мне понравилась только Кэмпбелловская «Усмешка тьмы».

У коллег тут звучала интересная мысль, что жанр ужасов совершенно не обязан пугать (и это факт). Он должен именно что ужасать. И в этом плане сложно придумать что-то, что ужасало бы больше основной идеи «Инициации». Попытаться хотя бы частично пересказать сюжет было бы жирнейшим спойлером. Семейные тайны, заговоры правительства, блеск и разврат высшего общества, древние культы, жуткие маски, пропавшее поселение лесорубов, частный музей с жуткими экспонатами.

Из самых явных литературных параллелей — «Ребенок Розмари», «Ужас Данвича», «Хребты безумия» и другие произведения из мифологии Лавкрафта. А еще классические сказки о Синей Бороде и Румпельштильцхене.

Хотя отмечу, что роман очень на любителя. Динамики почти нет, только атмосфера, размышления, воспоминания. Все очень медленно, тягуче, но не скучно и не занудно. От страниц веет холодным ветром и космической пустотой. Самое то для длинных октябрьских вечеров

Давненько я не читал старого-доброго «чистого» хоррора. Наверное поэтому роман Адама Нэвилла «Ритуал» показался мне едва ли не шедевром. Многие критиковали его за разделение на части, из-за чего пропадает напряжение завязки, но как по мне, в самый раз. Сначала идет медленная атмосферная завязка, липкая, как ночной кошмар. Потом — кровавый и динамичный финал. В итоге имеем темный зловещий лес, мертвецов на деревьях, заброшенные дома с жуткими чучелами на чердаках, странных людей в масках животных и блэк-метал.

Я уже знакомился с творчеством Нэвилла, но его же «Номер 16» мне почему-то не особо понравился. А вот «Ритуал» зашел на ура. Несколько раз я даже испугался.

В разгар Культурной Революции в горах Внутренней Монголии строится секретный объект — гигантский радиотелескоп, главной задачей которого становится установление контакта с возможным неземным разумом. Уже в наше время в современном Китае происходят загадочные убийства ученых и набирает силу и влияние тайное общество, в рядах которого также назревает раскол. Плюс во всем этом как-то оказывается замешанной компьютерная игра, основанная на принципе виртуальной реальности.

Если говорить о литературных параллелях, то что-то тут есть от «большой тройки» или даже «четверки» Лем-Кларк-Азимов-Хайнлайн — научный подход, точность в технических деталях (сам автор больше десяти лет работал инженером), невообразимые технологии и проблемы первого контакта. Что интересно, чаще всего в фантастике пришельцев представляют, как разумных существ, во всем превосходящих землян. Здесь же инопланетяне — по сути дикари и варвары, беженцы и эмигранты, мечтающие покинуть свой погибающий мир. Они ищут способы замедлить развитие земных технологий иначе в предстоящем столкновении им не выжить.

Филипп Дик и Уильям Гибсон — иллюзорность мира и зависимость от технологий.

Курт Воннегут — социальный подтекст. Экспедиция пришельцев к Земле и их шпионская деятельность больше всего напоминает марсианскую войну из «Сирен Титана».

Но не стоит думать, что весь роман — это компиляция из уже озвученных идей и тем. Нет, «Задача трех тел» достаточно самобытен. Не стоит забывать, что роман китайский. Лю Цысинь нередко обращается к восточной мифологии, философии даосизма и конфуцианства. В путешествии героев по параллельным мирам они попадают в легендарный Китай времен Фу Си и Эпоху воюющих царств, беседуют с Ньютоном, Галилеем и строят живой компьютер из воинов императора Цинь Шихуанди. Человеческая и историческая драма, физика и математика, параноидальный триллер, виртуальная реальность и «умная» фантастика.

Насторожил только разве что русский перевод. Не в том смысле, что он плох, но переводчик очень уж вольно и на свой манер в сносках и ссылках трактует события из китайской и мировой истории, иронизирует над ними и напрямую рекомендует читателю «посмотреть в Википедии». Тогда как в своем послесловии переводчик с китайского на английский Кен Лю «старался по возможности избегать западной трактовки пассажей, относящихся к истории и политике Китая».

В авторском же послесловии Лю Цысинь трогательно рассказывает о своем детстве, увлечении наукой и мечте стать фантастом. И произносит слова о силе разума и вере в человечество

Пожалуй, немного нескромно хвалить книгу, в создании которой поучаствовал сам, но что делать, если ничего другого не остается.

Все рассказы сборника произвели впечатление. Говорю так не из вежливости и не рекламы для. Безусловно, в силу моего личного вкуса что-то понравилось больше, что-то меньше, но ни одну историю я не могу назвать проходной, написанной исключительно для галочки.

«Битва, которой не было» Виктории Колыхаловой

Наверное самый экзотический рассказ сборника. Лавкрафтианские чудовища в Японии эпохи воюющих провинций — такого я еще не припомню. Финал эпичен и монументален, как сам спящий под водой город Р'Льех

«Ужас в Кау-Лите» Николая Романова

Хороший рассказ. Начинается красивыми видами и расслабленной атмосферой, а под конец скатывается в полнейший сюр и кровавые ритуалы. Сам рассказ в силу некоторых своих образов стал отчасти культовым в среде авторов сборника еще в процессе своего написания. Это ли не показатель?

«Тень моего брата» Владимира Чубукова

На мой вкус лучший рассказ сборника. Мрачный, параноидальный, гнетущий, давящий липкой безысходной атмосферой. Парализованный старик, управляющий людьми, насекомые в темноте, ритуальное самоубийство путем поедания собственных кишок. Чубуков — мое главное открытие в плане литературы в прошлом году.

«Мир, скрытый в тени» Дмитрия Костюкевича

Какими-то чересчур знакомыми показались мне некоторые детали рассказа. Испепеляющая летняя жара, душные вагоны, неработающие кондиционеры, долгие стоянки, паспортный контроль. Где-то я это уже читал, или видел, или переживал. Или это было не со мной? Мне показалось, приснилось или это был не я, а кто-то другой в моем теле?

Атмосферный, по-хорошему медленный и медитативный рассказ с неожиданным финалом. Ягодка

«Коронация» Дмитрия Тихонова

История одного прихода и одного передоза в мрачном-мрачном Петербурге. К торчку приходит сам Хастур, Король в желтом. Желтые глаза, желтые мысли, желтые слова. Любо-дорого в плане описаний

«Речной-3» Максима Кабира

В этом рассказе есть все, чего ждешь от рассказа Максима Кабира. И это показатель

«Твари из Нижнего города» Александр Подольский

Динамичный нуар в обрамлении мифов Ктулху. Гротескный мир, жуткие секты и одержимый местью герой-одиночка

«Чистокровные аркхемиане» Алексея Жаркова

Тут у нас некое переложение «Тьмы над Иннсмутом», но не то, что вы можете подумать. Здесь фантастика, юмор и этот... как его... пост-модернизм

«Законы геометрии» Андрея Миллера

Хороший приключенческий рассказ. Самое большое произведение сборника ничуть не провисает, читается динамично и с интересом. Но тут есть некий парадокс, который я до конца еще не осознал. Несмотря на динамику и интерес, текст кажется каким-то излишним, избыточным. Событий там не сказать, что много, но все действие будто чересчур растянуто. К примеру эпизод в доме ведьм и вовсе кажется лишним. Голые ведьмы ради голых ведьм, секс ради секса, много разговоров, которые объясняют суть происходящего, не всегда к месту мне показался юмор. В остальном все круто, перевернутый дом, отсылки к рассказам ГФЛ, и концовка. Концовка отличная

«Грязная вода» Евгения Абрамовича

Абрамович в ударе

«Сезон плодородия» Ильи Пивоварова

Рассказ про секту, которая практикует очень своеобразные ритуалы. У меня на подобную тему есть особый пунктик. Как и у любого мужчины наверное

«Первенец» Александра Матюхина

Самый мерзкий рассказ сборника. Мерзкий в хорошем смысле. Физиологически-отвратный. Снова странные секты, инопланетные паразиты, распоротые животы и туши чудовищ, составленные из человеческих тел

«HOLLYWOOD FOREVER» Елены Щетининой и Натальи Волочаевской

Самый лиричный рассказ сборника и достойное его завершение. Напомнил мне «Призрак двадцатого века«Джо Хилла. Рассказ о кино и любви к кино, которая может быть сильнее самой смерти. Сколько великих имен — Руди, Роско, Макс, Борис, Чарли и Герберт. Почти Уэллс, но все-таки Уэст

Такой получился сборник «Зов Лавкрафта», созданный в электронном виде и распространяемый бесплатно. Говорят, что хоррор в русскоязычной литературе двигают энтузиасты. Так и есть. И «Зов» тому яркое подтверждение

«Сезон крови» Грега Ф. Грифюна был бы страшной книгой даже без налета мистики. Эта книга о серых людях, которые день за днем проживают свои серые беспросветные жизни, с каждой секундой все глубже затягиваясь в трясину быта, безнадеги, долгов, нереализованных возможностей, разбитых мечт, зависимостей и одиночества. Ад — это бесконечное повторение, как писал кто-то из классиков. «Сезон крови» — это книга о персональном аде каждого человека, который никогда не покидает, следует по пятам, стоит у изголовья, когда ты спишь. Книга о том, как счастливые, полные жизни дети превращаются в угрюмых несчастных взрослых.

Еще эта книга об аде иррациональном, потустороннем, который пахнет серой. Врата которого открываются после самоубийства тихого незаметного неудачника. Смерть это совсем не конец. И для давних школьных друзей самоубийцы это станет началом кошмара.

Это роман о пустоте, которая живет в человеке. Если ее запустить, она начнет расти и однажды сожрет своего хозяина. Еще одна интерпретация детского правила о том, что нужно быть хорошим. Хорошим быть трудно. Трудно быть добрым, счастливым, трудно нести в себе свет подобно героям великой «Дороги» Кормака Маккарти. Но нужно это делать не смотря ни на что. Потому что гораздо легче быть несчастным, одиноким, грустным, унылым. Легко быть злым. Но однажды ты споткнешься и зло тебя уже не отпустит.

Радует, что серия «Мастера ужасов» полнится именно такими романами. Разноплановыми, глубокими, психологичными. Пусть «не страшными» в массовом понимании, но без навязчивых скримеров и «пугалок», без набивших оскомину монстров и шаблонных героев. «Усмешка тьмы», «Ритуал», «Инициация», «Дом малых теней», сборник рассказов Лиготти, «Сезон крови». Не могу сказать, что от каждого из них я в полном восторге, но благодаря эти книгам в кои то веки могу хоть немного утолить жажду разнообразия в хорроре

Лучшим романом Джо Хилла по-прежнему остаются «Рога», а лучшим сборником — «Призраки двадцатого века». Сам же Хилл остается отличным писателем и рассказчиком, что подтверждает сборник из четырех повестей «Странная погода».

Все это никакой не хоррор и больше говорить об этом не хочу

«Моментальный снимок»

Самая светлая, лиричная и трогательная повесть сборника. В ней есть все то, за что мы любим Кинга-отца и начинаем любить сына. Ностальгия и светлая грусть по детству и былым хорошим временам, когда казалось, что все еще впереди. Когда ты сам еще не понимаешь, что кто-то любит тебя больше самой жизни. А осознание приходит, когда уже поздно.Вся происходящая в истории мистика с магическим фотоаппаратом — метафора памяти, которая может быть дороже любых богатств.

«Заряженный»

На мой вкус лучшая и точно самая мощная история сборника. Мрачная социальная драма, в которой Хилл рисует неприглядную картину современной одноэтажной Америки, в которой полицейские стреляют в чернокожих подростков только потому, что им показалось, что те вооружены. Америку с бесконечной войной где-то там очень далеко, с которой солдаты возвращаются калеками физически и морально. А на благодарной родине их ждут косые взгляды, низкооплачиваемая работы, инвалидность, кредиты, долги, посттравматический синдром, алкоголизм, одиночество и суицид. Здесь череда случайностей приводит к кровавым трагедиям, а некоторое оружие только и ждет, чтобы из него кого-нибудь убили.

Без всяких монстров страшная, тревожная, циничная история на уровне сурового и даже грязного реализма.

- Если бы у тебя был пистолет, — звучит последняя фраза повести, — конец мог бы быть совсем другим

«На высоте»

Самая фантастичная повесть сборника, в которой незадачливый парашютист попадает на странное разумное облако. То ли необычное природное явление, то ли инопланетный корабль, то ли гость из параллельного мира. Флэшбеками идет трогательная и грустная история о дружбе и неудавшейся любви, которая и завела главного героя туда, где он оказался.

При чтении я услышал отголоски Жюля Верна и лемовского «Соляриса»

«Дождь»

Самая «хоррорная» повесть сборника. История про то, как однажды с неба пошел дождь не из воды, а из острых как бритва иголок, которые несли смерть всему, кто оказался на улице. Страшная и кровавая версия апокалипсиса, в котором оказался виноват сам человек.

Здесь же Хилл знатно прошелся по политике ненавистному ему тепершнего американского президента. Со всеми его расистскими, сексистскими и гомофобными шутками, громкими заявлениями и угрозами в Твиттере. «Наш президент использовал два самых мощных оружия, которые у него были — Иисус и социальные сети».

Главная героиня милая и обаятельная, сюжетные повороты довольно неожиданные, пусть и оставляют вопросы. Русский персонаж по фамилии Андропов? Ну ладно, может это тоже стеб такой. Понравился финал, в котором есть надежда

Сборник прочел и остался доволен. Нового Хилла буду ждать и читать еще

Если говорить словами Гомера Симпсона, я думал, что эта книга научит меня убивать пересмешников, но после прочтения я понял, что не стоит судить о людях по их внешности и своим предрассудкам.

Блистательный роман. По своему трагичный и даже страшный, но в то же время очень добрый, нежный и смешной, пропитанный гуманизмом и любовью. Любовью к людям, детству, друзьям и родным.

Мрачная грустная история про изгоя и его странного непонятного «бога»

Прочел «Железный Совет» Чайны Мьевиля — как по мне, отличное завершение трилогии о Нью-Кробюзоне. Категорически рекомендую всем любителям необычной, странной, образной и красивой прозы. А также всем любителям поездов! Тут все — и научная фантастика, и городское фэнтези (и это единственный пример городского фэнтези, который я с удовольствием дочитал до конца), и стим-панк, и политическая сатира и многое другое.

Нью-Кробюзон — огромный город-государство, крупнейший на континенте Бас-Лаг. Промышленный, культурный, научный и экономический центр, в котором сочетаются блеск дворцов и нищета трущоб. Здесь живут люди и представители других рас: жукоголовые хепри, водяные, летающие гаруды, растительные великаны какты. Уже долго власть в городе принадлежит представителям партии жирного солнца, которые установили свой авторитарный, почти фашистский режим. Власть опирается на городскую милицию — это одновременно регулярная профессиональная армия, спецслужбы, служба правопорядка, разведка, карательные отряды и эскадроны смерти. В обществе процветает ксенофобия, подогреваемая правительством, штурмовики людей устраивают погромы в кварталах нечеловеческих рас. Преступников отправляют на пенетециарные фабрики, где маги превращают людей в чудовищ и живые механизмы.

Незадолго до событий «Железного Совета» стремящийся к колониальному господству Нью-Кробюзон начинает войну с далеким государством Теш. Успешный поначалу конфликт превращается в затяжную мясорубку. Враг хитер и жесток. Он использует душепушки, зубные и цветовые бомбы, начиненных проклятиями солдат-смертников. В социальных низах, среди рабочих и бывших солдат растет недовольство, что выливается в настоящую революцию.

Именно о ней и повествует роман. В центре сюжета маг-големист Иуда Лев, его верный друг Каттер и давняя возлюбленная Анн-Гари. Молодой активист Ори и таинственный революционер Торо. А еще сам Железный Совет — вечный поезд, оживленный верой его работников и пассажиров. Именно роман в романе «Вечный поезд» — то ли странная военная драма, то ли психоделический вестерн — лучшая часть произведения

«Жизнь и судьба» — вторая часть Сталинградской дилогии Василия Гроссмана. И в отличие от «За правое дело» читается намного проще. Исчез тяжеловесный соцреалистический пафос, сюжет подается короткими главами, диалогами, размышлениями героев.

Но что осталось на месте — эпос и масштабность происходящего. Гроссман творит эпопею, в единый водоворот закручивает десятки героев. Кому-то отдается одна глава, кому-то один абзац, кто-то пройдет от первой до последней страницы. Но война, репрессии и нечеловеческие испытания затронут каждого.

Особняком для себя я могу выделить истории двух героев. Первый — это полковник Новиков, командир танкового корпуса, бесстрашный прославленный офицер, который не боится ни пуль, ни осколков, ни даже гнева верховного командования из-за того, что, жалея людей, на восемь минут задержал наступление, чтобы артиллерия подавила румынские орудия. Но став частью любовного треугольника, он рыдает над прощальным письмом своей возлюбленной Евгении, которая выбрала другого. Настоящего героя смертельно ранит разбитое сердце, пылая ненавистью и любовью к той, которая «предала»:

«И он, повернувшись лицом в ту сторону, откуда она должна была приехать к нему, говорил:

– Женечка, что ж это ты со мной делаешь? Женечка, ты слышишь, Женечка, посмотри ты на меня, посмотри, что со мной делается.

Он протянул к ней руки.

Потом он думал: для чего же, ведь столько безнадежных лет ждал, но раз уж решилась, ведь не девочка, если годы тянула, а потом решилась, – надо было понимать, ведь решилась…»

А потом:

«А через несколько секунд он вновь искал себе спасение в ненависти: «Конечно, конечно, не хотела, пока был зауряд-майором, болтался на сопках, в Никольске-Уссурийском, а решилась, когда пошел в начальство, в генеральши захотела, все вы, бабы, одинаковы». И тут же он видел нелепость этих мыслей, нет-нет, хорошо бы так. Ведь ушла, вернулась к человеку, который в лагерь, на Колыму пойдет, какая тут выгода… Русские женщины, стихи Некрасова; не любит меня, любит его… нет, не любит его, жалеет его, просто жалеет. А меня не жалеет? Да мне сейчас хуже, чем всем вместе взятым, что на Лубянке сидят и во всех лагерях, во всех госпиталях с оторванными ногами и руками, да я не задумаюсь, хоть сейчас в лагерь, тогда кого выберешь? Его! Одной породы, а я чужой, она так и звала меня: чужой, чужой. Конечно, хоть маршал, а все равно мужик, шахтер, неинтеллигентный человек, в ее хреновой живописи не понимаю… Он громко, с ненавистью спросил:

– Так зачем же, зачем же?

Он вынул из заднего кармана револьвер, взвесил на ладони.

– И не потому застрелюсь, что жить не могу, а чтобы ты всю жизнь мучилась, чтобы тебя, блядину, совесть заела.

Потом он спрятал револьвер.

– Забудет меня через неделю.»

А выбранный Женей «счастливчик» — бывший комиссар Крымов, осужденный, как предатель и немецкий шпион, плачет в изоляторе Лубянской тюрьмы над жалкой передачей от нее:

«Николай Григорьевич прочел перечень предметов, написанный знакомым почерком, – лук, чеснок, сахар, белые сухари. Под перечнем было написано: «Твоя Женя».

Боже, Боже, он плакал…»

Вторым таким героем я могу выделить Виктора Штрума — гениального физика, ставшего жертвой подковерных интриг в науке. Штрум — несчастный, нелепый, разбитый и одинокий человек. Слишком слабый, чтобы вынести все то, что на него свалилось. Гибель матери в еврейском гетто, антисемитские нападки от руководства, шкурничество, карьеризм и доносы коллег, холодные отношения с супругой и поздняя любовь, теплые и нежные отношения с супругой ближайшего друга.

Одной из основных тем в произведении Гроссмана является острая критика сталинизма и нацизма. В этих режимах автор находит много общего. Лагеря, крематории, аресты, допросы, пытки, убийства, низведение человеческой личности до уровня насекомого перед лицом государственной машины. Но я бы не сказал, что здесь ставится знак равенства между идеологиями. Сталинизм и нацизм ужасны, преступны, но отдельно друг от друга, каждый сам по себе. Они не оправдывают и не дополняют друг друга. Так Серпантинка не оправдывает Освенцим. Ночь длинных ножей не является следствием Московских процессов. А Бабий Яр никак не реабилитирует Бутовский полигон.

Описания войны и боевых действий подробны, скрупулезны, ужасны в своей банальности и простоте. Окруженные в Сталинграде немцы, вчерашние непобедимые сверхлюди, превращаются в ходячие полутурпы, опустившиеся до каннибализма и трупоедства. Красноармейцы, которые рассуждают, что после войны было бы неплохо отменить колхозы. Не нюхавшие пороху следователи госбезопасности, которые обвиняют боевых офицеров в трусости. Боевые офицеры, которые лебезят и заискивают перед комиссарами. Комиссары, которые переживают, что среди убитых немцев могут быть рабочие и антифашисты. И прочее-прочее-прочее.

Как итог «Жизнь и судьба» лично для меня, пожалуй одна из главных эпопей в мировой литературе, великая и наверное важная книга о войне, которая махом растаптывает все реваншистские и ревизионистские взгляды на недавнюю историю.

А всем тем, кто «может повторить» я искренне желаю оказаться осенью 42-го где-нибудь на Волге

Звучит банально, но Стивен Кинг мой любимый писатель. И вот что хотите со мной делайте, но под пытками не скажу, что он король ужасов. За настоящими ужасами нужно обращаться к другим товарищам. Кинг потрясающий психолог. В его работах очень живые, проработанные герои, человеческие проблемы и трагедии. Ужасный и фантастический элемент присутствует скорее в качестве фона или катализатора для развития основного действия.

Вот и новый сборник рассказов как раз о людях и человеческих судьбах. Все рассказы можно похвалить, но мне больше всего пришлась по душе «Мораль» — мрачная история о том, как разрушается и деградирует отдельно взятая семья. А еще «Летний гром» — короткая зарисовка на тему постапокалипсиса. Тяжелая и безысходная вещь, но очень красивая и образная.

Прочел книгу Джо Р. Лансдейла «Бог Лезвий».

Лет 6-7 назад я прочел роман Лансдейла «У края темных вод» и был оглушен, сбит с ног и поражен в самое сердце — настолько книга была хороша. Жестокий, атмосферный, меланхоличный роман на стыке детектива, вестерна, хоррора и южной готики, который мог бы выйти из-под пера Маккарти, Фолкнера или Марка Твена, пиши они в соавторстве. Я начал искать, что бы еще почитать у Лансдейла и был разочарован тем, что больше у автора, который на Родине уже давно считается классиком, нет переводов на русский. Хоть ты учи английский.

Со временем ситуация не сильно изменилась, вот порадовал только разве что сам «Бог лезвий». Книга представляет собой сборник, состоящий из небольшого романа и нескольких рассказов, объединенных общей темой. Если сравнивать, то «Бог лезвий» гораздо слабее, чем «У края темных вод». Это прямолинейный, динамичный, кровавый хоррор. Если же отойти от сравнений, в сухом остатке мы имеем прямолинейный, динамичный, кровавый хоррор, что уже в общем-то плюс.

Центральное произведение сборника — роман «Пронзающие ночь», рассказывает о семейной паре, которая, переживая кризис, уединяется в домике на озере. И о банде подростков, одержимых некой потусторонней сущностью. Роман не дает заскучать и двигается с места в карьер. Экшн, убийства, насилие, секс, ницшеанские размышления о сверхчеловеке — любители сплаттера будут в восторге. Даже я, совсем не поклонник «мясных» ужасов, прочел роман залпом. При чтении вспомнится и «Повелитель мух», и «Заводной апельсин», и «Кровавая купель» и вообще старый добрый хоррор из 80-х (тогда кстати и были написаны «Пронзающие ночь»). Но самая явная параллель — это фильм Сэма Пекинпы «Соломенные псы», к которому в книге есть явные отсылки.

Что касается рассказов, то они довольно разноплановые. Совершенно прошли мимо меня одноименный «Бог лезвий», «Случай на горной дороге» (я смотрел снятый по нему эпизод «Мастеров ужасов» и он мне нравится больше) и «Джанет находит бритву». Зато понравились трогательный «Такое с конвейеров Детройте не сходит» и оригинальный «Дом-оборотень», а рассказ «Король теней» так и вообще наряду с центральным романом, как по мне, вполне является жемчужиной сборника.

Что еще хорошо получилось у Ласндейла — образ центрального зла, самого Бога Лезвий. Совершенно потрясающий персонаж — эдакий сплав Джиперса Криперса и Барона Субботы, будто только что сошедший из дворового фольклора и городских легенд

Если поэт пишет прозу, это всегда, как минимум интересно. Если Борис Пастернак, без преувеличения великий поэт, пишет прозу, получается «Доктор Живаго». Роман безусловно выдающийся.

На тему революции и гражданской войны есть произведения куда более интересные, масштабные, захватывающие, эпические. Это «Белая гвардия» Булгакова или «Тихий Дон» Шолохова. Или рассказы из «Конармии» Бабеля. Однако все они — Булгаков, Шолохов, Бабель — прозаики, не смогли бы написать их так, как Пастернак.

В «Докторе Живаго» самый красивый и образный русский язык из того, что я читал в последнее время. В этом тексте хочется утонуть, растворится. Наслаждаться слогом, каждым словом, буквой и речевым оборотом. Настоящая поэзия в прозе.

Но поэзия вещь такая. Если она мне нравится, я читаю, если что-то провисает, читать ее трудно. Большую часть романа я прочел махом, за неделю. Детство героев и знакомство с ними. Юра, Лара, Гордон, Паша и все-все-все. Революция 1905 года, уличные бои и баррикады на Пресне, казачьи патрули и разгоны митингов. Первая мировая и гражданская. Путешествие Живаго из Москвы в Сибирь, служба в отряде партизан, кровавая мясорубка боев с белыми. Одинокие души посреди ледяного ада.

Однако после дезертирства Юрия из рядов красных лично для меня текст как-то подвис. Все эти рассуждения о боге и философии тянулись очень тяжело. Вплоть до разговора со Стрельцовым. После этого повествование снова встало в нужное русло и я был разочарован, дочитав последнюю строчку.

В целом, за добрый десяток лет до Маркеса Пастернак создавал шедевры магического реализма, в которых реальность становится притчей и библейской легендой. Жестокость приводит к добру, а любовь толкает на преступления.

Каждый в этом мире не одинок даже после смерти, пока есть те, кто его помнит. Пока живет что-то, созданное им

Я очень люблю детективы Джеймса Эллроя. А особенно серию «Лос-Анджелесский квартет». «Секреты Лос-Анджелеса» — третий том тетралогии, рассказывает о трех полицейских:

Бад Уайт — громила-ирландец. Стереотипный «плохой коп». Туговат на ум, но скор на расправу;

Эд Эксли — богатенький сынок, герой войны и карьерист, готовый на все ради получения очередного звания. То есть вообще на все;

Джек Винсеннс — алкоголик и наркоман, любитель покопаться в чужом грязном белье.

Все трое ненавидят и презирают друг друга и у каждого на это есть веские причины. Но только они могут вместе распутать темную историю с убийством, на которую как клубок наматывается многое. Блеск и разврат Голливуда, итальянская и еврейская мафия, наркотики, подпольная порнография, коррупция и полицейский произвол. Будет много всего. Мерзкого и кроваво-красного. Здесь нет хороших и плохих. Здесь подонки и мерзавцы противостоят совсем уж законченным ублюдкам.

По стилистике роман больше похож на журналистское расследование. Все сухо, емко, только факты. Не даром после каждой части здесь идут вырезки из газет. В то же время здесь есть отличный сюжет, прекрасные персонажи, виртуозные диалоги. Все очень живо и кинематографично. Не удивительно, что по роману был снят отличный одноименный фильм с Гаем Пирсом, Расселом Кроу, Кевином Спейси и Ким Бейсингер.

Но «Лос-Анджелесский квартет» продолжается. Я любовался «Черной орхидеей», блуждал по улицам «Города греха», узнал все темные «Секреты Лос-Анджелеса». Дальше — музыка. Я буду слушать «Белый джаз»

Некоторое время назад я как-то зарекался читать что-то, основываясь на отзывах в интернете. А тут слышу — Рэмси Кемпбелл «Усмешка тьмы». Усмешка тьмы. Уссссмешшшка тьмы. Усм еш катьмы. усмешкатьмыусмешкатьмыусмешкатьмыусмешкатьмыусмешкатьмыусмешкатьмы. Улыбаться, улыбаться. уллллыбаться. бояться. ДА БЛИН!

Много сказано, добавить нечего. Отличный роман. Мой любимый вид хоррора, когда кровищи поменьше, а всяких непонятностей побольше. Богатый язык и густая атмосфера повседневного кошмара, липкая, вязкая, из которой невозможно выбраться. Эпизод со снеговиками — мрак. Фильмы Табби — еще хуже.

Клоунов много не бывает!

Взгляд на Вторую Мировую глазами эсэсовца и военного преступника. При чтении ты понимаешь, что главный герой не фанатик и не сумасшедший, а вполне симпатичный и адекватный парень с понятным взглядом на мир. Лично я бы с удовольствием с ним пообщался.

Тем не менее, невероятно тяжелая, страшная и мерзкая книга. Стоит сказать, что это один из двух романов, при чтении которых меня чуть не стошнило (первым был «Призраки» Паланика). Вообще книга наводит на мысли о природе человека, добре и зле и многом другом. Заставляет даже пересмотреть некоторые свои взгляды на жизнь. И в общем это чтение для тех, кто любит подумать. По началу не совсем ясно, кто такие эти Благоволительницы и причем здесь греческая мифология. А к чему были видения и сексуальные фантазии главного героя, я так до конца и не понял.

Не очень люблю всякого рода любовные истории про бравых кавалеров и мечтательных замужних дам. В данном романе, однако, любовная линия раскрыта на удивление хорошо. Чувственно, не банально и не пошло, не смотря на наличие довольно откровенных сцен.

Меня всегда интересовала тема мировых в войн. В этом плане книга просто великолепна. Исторически выдержанное повествование подробно описывает окопную жизнь с ее ужасами, быт и работу военных саперов, кровопролитные сражения на Сомме и за Мессинский хребет. Особо трогательно прописана сюжетная линия дружбы главного героя Стивена, грубого, жесткого, в чем-то даже жестокого фронтовика, с командиром саперов Майклом Уиром, человеком молодым, мягким, невинным, которого война ломает, превращая в безразличного ко всему, озлобленного пьяницу. Финал этой дружбы трогает до слез.

История с внучкой Стивена немного выбивается поначалу из общего повествования, но потом, ближе к финалу вписывается в него практически идеально.

Итог: Отличный роман на интересные темы войны, любви, дружбы, искупления и памяти.

Где-то уже говорил, но повторюсь, что считаю Анну одним из лучших современных русскоязычных писателей (не люблю феминитивы). А из тех, кто пишет «странную» прозу, так и вообще пожалуй лучшим.

Это нельзя назвать хоррором или мистикой в чистом виде. Повесть «Домосед» скорее грустная, мрачная сказка для взрослых, заглавное «Резкое похолодание» — тоже сказка, с ведьмой, волшебницей и страшной тайной, но куда более жуткая. Но автор умело погружает читателя в состояние тревоги, при этом невидимыми ремнями привязывает к страницам, заставляет читать, читать и читать. Если уж и говорить о женской прозе, то это ее лучшие образцы. Так писать умеют и умели Старобинец, Гузель Яхина, Ольга Рейн, Харпер Ли, Маргарет Митчелл и кое-кто еще

Альтернативный взгляд на события сталинских репрессий. От этого не менее страшные события. Жертвы чекистов возвращаются через много лет к своим родным, а потом снова исчезают. Навсегда. Много писать смысла не вижу. Прекрасный роман.

Ностальгия и светлая грусть бьют в рассказе через край. Из-за этого создается неповторимая сказочная атмосфера. Воспоминания о первой любви, пафосных обещаниях и запахе мокрого асфальта (это описание задело меня сильнее всего). Начало напоминает завязку второй части Сайлент Хилла. Письмо от давно потерянной любимой с просьбой вернуться в прошлое. Отличный рассказ

«Белый джаз» — четвертый и заключительный том «Лос-анджелесского квартета» Джеймса Эллроя. Книги сюжетно почти не связаны друг с другом, читать их можно в разном порядке, но именно «Белый джаз» завершает и подытоживает всю квадрологию. Здесь не раз вспомнят дело «Черной орхидеи» из одноименного романа, всплывет украденный героин из «Города греха», аукнется перестрелка в «Ночной сове» из «Секретов Лос-Анджелеса» и оттуда же перекинется один из главных конфликтов романа.

Язык книги простой, даже в чем-то примитивный. Минимум описаний и «красивостей». Только действие. диалоги и мысли, из-за чего роман дышит такой энергией, драйвом и динамикой, что оторваться невозможно, читать одно удовольствие. Читаешь и понимаешь, что до такой «простоты и примитивизма» нужно расти и расти. Оттачивать писательское мастерство, образность, метафоричность, обладать недюжинным словарным запасом и чувством слова. Несмотря на краткость, это непохоже на сценарий для фильма, чем грешат некоторые романы. Герои и события не ждут, чтобы режиссер и актеры вдохнули в них жизнь. Они делают это сами, они уже здесь — живут и действуют. Эллрой — один из самых стильных писателей, что я когда-либо читал.

Наряду со стилем, не сплоховал и сюжет. Это крутейший детективный триллер. Мрачный, жестокий, нуарный, пропахший лос-анджелесским солнцем, дождем, прокуренными барами и темными подворотнями, где слышны отзвуки саксофона.

Главный герой Дэйв Клайн — двуличный тип. С одной стороны он герой войны, бесстрашный полицейский и блестящий юрист. С другой — головорез на зарплате у мафии. Он запугивает или даже устраняет неудобных свидетелей, срывает забастовки и профсоюзные собрания, а также не брезгует покопаться в чужом грязном белье. Дэйв не хороший парень, но он бросает вызов тем, кто гораздо хуже него. Бывший гангстер и хозяин города Микки Коэн вышел из тюрьмы, но дела у него не клеятся. Многие соратники на том свете, а его криминальную империю прибрали к рукам сами полицейские, которые окончательно погрязли в темных делах и коррупции. Стражи правопорядка покрывают всю городскую преступность, ведут борьбу друг с другом и с ФБР, а первые люди города сделали полицейские отряды своими личными эскадронами смерти. Во всем этом также оказываются замешаны таинственный серийный убийца, темные тайны нескольких семей, грязь и роскошь Голливуда и прошлое, которое не отпускает никогда.

«Белый джаз» отыграл стремительно и громогласно. Эта мелодия будет еще долго играть в моей памяти. Джеймс Эллрой — мастер стиля и сюжета.

«Расскажи мне что-нибудь.

Расскажи мне все.

Сделай так, чтобы мы не разлучались.

Люби меня страстно, как в последний раз»

За что люблю творчество Андрея, так это очень аккуратное и интересное обращение с историческим и культурным материалом. Автор как бы спрашивает: эй, ты знаешь что-нибудь о музыкальных инструментах? Нет, тогда сейчас расскажу... Причем делает это ненавязчиво, интересно и всегда к месту, вкрапляя в историю хоррор и мрачную готическую атмосферу

В последние дни Первой Мировой войны лейтенант Прадель, настоящий подонок и садист, желая выслужиться и получить очередное звание, провоцирует атаку на немецкую высоту, в угоду своим желаниям жертвуя десятками жизней. Эта атака крепко связывает двух солдат — тихого скромного клерка Альбера и Эдуара, весельчака и повесу, выходца из зажиточной семьи, всегда идущего наперекор воле богатого отца. Эдуар спасет жизнь товарищу, а самого его тяжело ранит, к тому же в госпитале он пристрастится к морфию.

Уже после войны мы встречаем друзей в столице. Послевоенный Париж — не самое лучшее место. Здесь разбиваются мечты и ломаются судьбы, бывшие фронтовики с семьями живут в нищете, а мошенники и воры наживаются на человеческом горе. Независимо друг от друга Прадель, теперь уже капитан, и Альбер с Эдуаром берутся за аферы, связанные с перезахоронением убитых солдат и созданию им памятников (Эдуар до войны был талантливым художником). Но если первым движет только тщеславие и жажда наживы, то двух друзей толкает на аферу нищета, жажда мести и желание доказать всем, что они все еще чего-то стоят. В первую очередь, друг другу и самим себе.

В 2017 году режиссер Альбер Дюпонтель поставил по книге отличный фильм и сыграл в нем одну из главных ролей. Бывает, что экранизации получаются лучше первоисточника, но это не тот случай. Книга гораздо серьезнее, мрачнее, остроумнее, глубже и... честнее, что ли. К тому же у фильма нет превосходного авторского языка Леметра. Писатель уверенно играет словами и метафорами, зачастую обращаясь напрямую к читателю. Нередко прибегает к юмору (довольно черному, горькому и грустному) и не брезгует подробными описаниями страшных и грязных вещей, не скатываясь при этом в чернуху и спекуляцию.

«До свидания там, наверху» — очень мужская книга. История дружбы, самопожертвования и взаимовыручки. Светлый, грустный, страшный и смешной роман. История о том, что нужно всегда оставаться человеком и в прямом смысле не терять лицо. Даже если этого лица у тебя больше нет.

Очень мрачный, оригинальный и грустный рассказ. Такая ода кинематографу прошлого. Целой эпохе, которая навсегда осталась на пленке в провинциальных кинотеатрах, в виде пришедших с экрана персонажей