Еркфтвгшд 
 
авторитет |
 Отправлено 21 августа 2018 г. 21:52 |
Урсула Ле Гуин «Синяя луна над Терман Стрит»
Сегодня я узнала новость о кончине Урсулы Ле Гуин, или, может быть, точнее я повстречала множество её портретов и обложек её книг как дань уважения в соцсетях. Ле Гуин писательствовала, погружаясь в фантазийные миры. Острова Земноморья всплыли в океане воображения её читателей. Её мудрость была заключена в способности соединить наши миры.
Несколько лет назад я нашла иную книгу под авторством Урсулы Ле Гуин, книгу «Синяя луна над Терман Стрит», созданную в сотрудничестве с фотографом Роджером Дорбандом. Книга стоила 1 доллар, а обнаружила я её на распродажной полке в магазине армии спасения, среди поваренных книг и устаревших путеводителей. Сначала я даже не поверила, что в её написании участвовала Урсула Ле Гуин, потому что это так непохоже на произведения, которыми она прославилась. Книга, в которой она с помощью фотографий и поэзии рассказывала историю улицы, на которой жила: Терман Стрит, Портленд, штат Орегон.
"Прогуливаться по улице — значит рассказывать историю» — пишет она во ведении. На протяжении десятилетий она ходила по улице Турман — длинной прямой улице из 45 кварталов, которая начинается у реки и заканчивается в лесу Макли-Парк — она замечала ее ежедневные изменения, а затем ее более крупные, как облагораживание конца 1980-х. Но она захотела охватить «не потери и выгоды, а постоянство этого места». Она работала с фотографом Роджером Дорбандом, отзываясь на его фотографии. Некоторые фотографии она попросила его сделать, другие фото он сделал, когда прогуливался по улице Турмана самостоятельно.
"Улица Терман Роджера более синяя, темнее и мрачнее, чем моя; у нее больше автомобилей и больше линий электропередач. На моей улице больше детей, кошек, собак и домохозяек, чем у него".
Вместе они — задокументировали моменты, через которые, пишет Урсула Ле Гуин, “единственный способ поймать постоянство”.
Это книга с легким прикосновением, но она охватывает всю глубину места и времени. Рукописные тексты Ле Гуин, наряду с фотографиями, подобны запечатленным мыслям, и перемежаются с рассказами соседей и отрывками из “Бхагавад-Гиты”, "которая в своей строгой нежности признает все возможности и перемены, включая и тишину". Кроме того, заметки Дорбанда на фотографиях в конце книги рассказывают истории о том, как возникли фото , вбирают в нас энергию каждого момента.
Я посмотрю сегодня на эту книгу, с ее тенями и окнами, и людьми, пойманными на середине шага, и подумаю о том, как Ле Гуин ходила здесь всю свою долгую жизнь, осмысливая свои размышления здесь и сейчас или о других мирах.
https://vk.com/@ursulaleguinworlds-ur...
перевод — Rinsant (https://vk.com/karina_usupova)
https://vanessaberryworld.wordpress.com/2... | |
Еркфтвгшд
авторитет |
| Отправлено 30 июня 2018 г. 01:49 |
Мой последний разговор с Урсулой Ле Гуин
(Джон Фриман о заветном визите к любимому писателю)
Последние 57 лет носитель одного из самых оригинальных воображений, когда-либо украшавших американскую письменность, проживала в столетнем доме, построенном по проекту, предоставленном каталогом Сирс:
"Вы можете заказать его по каталогу" — сказала мне его владелица, писатель Урсула Ле Гуин, три года назад.
Это был конец 2014 года и Урсула Ле Гуин — писатель, изобретшая современную научную фантастику и так много сделавшая для современного мира — стояла на крыльце своего дома, всматриваясь в моросящий портлендский дождь
"Вероятно, они даже бы продали вам пиломатериалы".
Именно здесь, вниз по склону от Pittock Mansion, рядом с парочкой домов того же дизайна, Ле Гуин начала карьеру, которая буквально изменила лицо американской письменности
В начале 1960-х в американской письменности довлел реализм. Научная фантастика была бастионом для инженеров-задротов. А потом появилась Ле Гуин с циклом книг, бросившим вызов нашему представлению о цивилизации: и не только технологиях.
Главным из романов был "Левая рука тьмы" 1969 года публикации, установивший цивилизацию амбисексуалов много тысяч лет вперед в будущем на планете, где жители становятся мужчинами или женщинами в зависимости от множества факторов.
Ле Гуин не только опережала курс в рассмотрении социального основания вопросов пола. В то время, как научная фантастика приближалась к вопросам технологий будущего, Урсула писала об анархическом движении, о том, как общества создают внутри себя изгоев, об изменении климата.
Маргарет Этвуд написала в электронной почте:
"Один из современных мемов можно выразить словами -
"Урсула добралась туда первой!"
И она сделала это, прописав персонажей с глубокой внутренней жизнью и наполнив их ужасающими дилеммами. Джуно Диас, лауреат Пулитцеровской премии, заполучила свои экземпляры творчества Урсулы Ле Гуин еще в начальной школе, и нашла их гораздо большим, нежели средством спасения от реальности:
«Что ее сильней всего интересовало, это, по-моему, жестокое искусство человеческой мудрости, как отчаянно все мы к нему стремимся, и все же, его можно познать, только столкнувшись со страданиями, потерями и ответственностью — другими словами, повзрослеть.»
Сорок восемь лет и почти столько же произведений спустя, Урсула Ле Гуин сама себя взрастила в жанре и писателей — от Дэвида Митчелла до Карен Рассел и Салмана Рушди — прошедших через дверь, открытую Урсулой. В дань уважения Ле Гуин удостоена одной из высших наград, медалью Национального книжного фонда за выдающиеся достижения. Ранее награду вручали Солу Беллоу, Тони Моррисон и Джоан Дидион.
"Это оказалось более важным, чем я полагала" — говорит мне Ле Гуин, бросая взгляд на аккуратную полку с книгами Маргарет Этвуд, Итало Кальвино и Вирджинии Вульф поблизости. В тишине тикают дедушкины часы.
"После того, как было объявлено, что я получила премию, прочитав отзывы, я поняла, что это действительно здорово, потому что впервые столь крупную награду вручают жанровому писателю. Потому я очень рада, что смогла подняться на сцену и принять её за всех нас, кто так долго считался "вне литературы".
Ле Гуин не собиралась писать научную фантастику или создавать фантастические миры. Она просто сделала так, чтобы возможности не ограничивались формами. "Я писала в жанре, потому что продавала "в жанре", но также я хотела создать то, что хотела создать. Полагаю, на самом деле я была свободней тех авторов, что пытались добиться успеха в мейнстриме".
В пантеоне влиятельных американских текстов существует интересное разделение в писателях, которые ссылаются на "Левую руку тьмы" больше, чем на другой нашумевший роман, опубликованный в 1969 году, "Жалоба Портного" Филиппа Рота.
"Он ужасно "мужской" писатель. Похоже он не желает, чтобы я существовала в его мире" — говорит Ле Гуин, отводя глаза.
Сидеть в течение дня и разговаривать с Урсулой Ле Гуин вторую половину дня, привлекая умственную мощь, чтобы ответить на идеологические уловки или творческие стычки, открыв для себя новое пространство. Она была бойкой и забавной, но безжалостной, когда её просили прокомментировать что-то, что, по её мнению не соответствует действительности — например, поздняя работа Дорис Лессинг.
«Она стала такой сварливой!» — смеется Ле Гин.
Ле Гуин научилась этому будучи независимой молодежью. Она родилась в Беркли, штат Калифорния, в 1929 году, где ее отец Альфред Крёбер заведовал кафедрой антропологии в Калифорнийском университете.
Мать Ле Гуин, писатель и антрополог, Теодора Крёбер, написала чрезвычайно влиятельный рассказ о жизни Иши, последнего оставшегося члена племени людей Яхи из Калифорнии.
«Когда он остался последним из людей, своего племени, он просто спустился с холмов в Северной Калифорнии, покинув свой маленький коровник, чтобы умереть, потому что решил, что они застрелят его», — говорит Ле Гуин. «Вместо этого время изменилось, это было в 1910 году, и [кто-то] уведомил антрополога в Калифорнийском университете.
«У нас тут дикий ииндеец!»
«Они попросили моего отца написать рассказ о нём, а он ответил:
«Я о своих друзьях книг не пишу».
Вместо него книгу создала Теодора Крёбер.
Книги были повсюду. Ей и её братьям литературного пробуждения не снизошло, оно изначально было частью их мира, словно дыхание. Начиная с детских стишков, что им зачитывали. Все они проявили себя писателями и стали профессорами. Друзья родителей Ле Гуин демонстрировали силу интеллектуальной диаспоры.
«Беркли очень приветствовал беженцев от режим Гитлера, поэтому город был полон изгнанных интеллектуалов, в основном евреев. Это было удивительное место в 30-е и 40-е годы».
Ле Гуин начала отправлять научно-фантастические рассказы в журналы на публикацию в возрасте 11 лет. Среди ее одноклассников в Высшей школе Беркли был еще один великий писатель в жанре фантастики, Филипп К. Дик, чьи романы и рассказы стали успешными экранизациями. «Никто его не знал!» — смеется теперь Ле Гуин. «Никто в моем классе не знал, что он там присутствовал. В ежегоднике нет фото. Он был невидимым парнем. Я не знаю, сильно ли он болел или еще что. Ума не приложу."
Ле Гин быстро признает, что это относилась к привилегированному слою населения. Она также отмечает, что невозможно было не знать о том, что в 30-е и 40-е годы были другие американцы, для которых это было не так. «Бедность стала более заметной в 30-е годы».
«Повсюду были дети повсюду, не только в маленьких городах, дети, которые были грязными и плохо одетыми. Без присмотра. Были странно одетые люди, потому что у них не было другой одежды. Люди, которые действительно голодны и несчастны, теперь могут выглядеть очень респектабельно. Полагаю, в 30-е годы было намного сложнее сохранить уважение к себе».
Между тем ее собственное жизненное направление сложилось.
«Я просто хотела писать книги. И мой отец поговорил со мной об этом, когда мне было 15 или 16 лет, он сказал: «Будет очень тяжело зарабатывать на жизнь писательством. Тебе нужна профессия, защищаемая профсоюзом". И я сказал: «Я люблю изучать языки. Я бы могла изучить языки». И он сказал:
«Хорошо!».
Ле Гуин отправился на восток в университет, в Колледже Рэдклиффа в конце 1940-х годов, где изучала французскую и итальянскую литературу, а среди её однокурсников была и покойный поэт Адриенна Рич.
«Я знала ее парня. О, он обожал ее, этот парень. Он никогда не смог её понять. Когда она стала лесбиянкой, он просто не мог в это поверить. Он сказал: «Но она танцевала на столах!» Бедный парень. Она разбила ему сердце».
Она продолжила обучение в университете Колумбии для получения диплома в области литературы и отплыла во Францию, получив стипендию для дальнейшего изучения предметов. Ожидалась "жизнь в академических кругах". Затем она встретила своего будущего мужа, Чарльза Ле Гуин, профессора английского языка, на пароходе, на котором отправилась во Францию.
"Большинство были магистрами (студентами). Мы были специалистами (выпускниками). Потому он был единственный человеком чье желание выпить вина после обеда совпало с моим. И мы встретились. Зашли в бар."
Она вышла замуж вскорости после возвращения из Франции и с тех пор Урсула и Чарльз вместе, воспитали троих детей, 50 лет трудового стажа Чарльза и почти 50 книг Урсулы. Детская коляска в прихожей не воспринималась Урсулой так, как писателями-мужчинами.
"Раньше я отводила писательству время с 10 вечера до 12 ночи. С тремя детьми. Довольно плотно занятый день. И я бы не справилась без Чарльза. В одиночку нельзя воспитать троих детей и полноценно писать. Ни за что. Но два человека смогут полноценно выполнить и семейные и трудовые обязанности."
Публикации дались Урсуле нелегко. Первые пять романов были отвергнуты издателями, как и бесчисленные рассказы. Она даже упросила одного из друзей своего отца, Альфреда А. Нопфа, прочитать её рукопись. Он прочел. И отказал в публикации.
"Забавно, что свобода существует и в том, чтобы тебя отвергли" — говорит Ле Гуин — "Вы за воротами, без проблем, тогда делайте хорошо то, что вам необходимо сделать".
В случае с Ле Гуин это означало изобретение среднеевропейской страны под названием Орсиния и целой цивилизации, связанной с этой страной. (Позже она собрала их в цикле "Сказания об Орсиании"). В какой-то момент Ле Гуин начала играть с научной фантастикой, и ее произведения были приняты. "Левая рука тьмы" была шестой книгой Ле Гуин и имела огромный успех, продавшись миллионами копий.
С известностью пришла и новая сила к ее идеям. Ле Гуин признает, что она опоздала к феминизму, бросаясь тогда в его шумную "третью фазу".
"Это был настоящий сдвиг ума. И я была взрослой женщиной с детьми. А многие ранние феминистки не приветствовали матерей с детьми. Я проживала плохой сон. Я была "мамочкой". Ты знаешь, что в революционном движении всегда есть предубеждения. Я даже не была уверен, что мне рады. И с некоторыми из этих людей мне было не по пути. Мне потребовалось много размышлений, чтобы найти, какой феминисткой я могу быть и почему я хочу быть феминисткой.”
Феминистский прорыв Ле Гуин произошел в конца 1970-х годов, когда она опубликовала роман "Глаз цапли", свой первый роман с героиней. Ле Гуин получил премию "Нортон" — награду феминистской литературы и нашла отправную точку для работу:
“Я смогла писать с точки зрения женщины, а не по существу писать как мужчина, как это делали почти все писатели. Этвуд, наверное, была впереди меня. Она была более сознательной и откровенной феминисткой прежде, чем я.”
Этвуд и Ле Гуин встретились вскоре после этого периода на конференции и с тех пор находятся в переписке, иногда спорят. Так же, как Ле Гуин хочет, чтобы больше всего на свете к ней относились просто как к писателю, Этвуд щетинилась, когда её романы относят к научной фантастике:
"Мы довольно яростно спорили, как это назвать, когда она пишет научную фантастику и отказывается называть ее научной фантастикой.”
Ле Гуин поддерживает её и хвалит: “Она действительно пишет очень хорошие стихи и феминистическую вперед смотрящую беллетристику, я думаю. Перечитала "Рассказ служанки", чтобы узнать, держит ли она планку, и она держит.”
Если на одних фронтах она не торопилась присоединяться к настоящему, то на других мир печально отставал.
"Это преследует меня, когда люди говорят мне, как невероятно дальновидно я должно быть говорила об изменении климата и дестабилизации климата, и деградации природного мира, еще в 60-х годах. Да не не была я! Я просто слушала ученых.”
Были и другие вещи, которые научная фантастика пропустила тогда, указывает Ле Гуин: Интернет, атомная бомба и так далее. Для Ле Гуин вопрос технологий -это не просто вопрос морали ее пользователей:
"Действительно ли оружие нейтрально?
Действительно ли яд нейтрален?”
"Это безумие в Южном Орегоне, они отравляют бедных людей, которые живут рядом с Clear Cuts, распыляя с вертолета химикаты. Ради всего святого, зачем? За какой сорняк стоит убивать собак и людей? Во всяком случае, именно поэтому я всегда была писателем-фантастом, потому что меня интересовали не технологии, а наука. Я очень верю в науку. Конечно, не слепая вера, но ученые делают, если они не принадлежат корпорациям, они пытаются все обдумать. А большинство из нас этого не делают.”
В мире, наполненном блокбастерами про изменения климата и телевизионными шоу зомби-Апокалипсиса, Ле Гуин чувствует, что мы принимаем наши страхи, но все еще не включаем мозг.
"Я думаю, мы боимся того, что происходит на самом деле. И [в этих фильмах] это действительно не реально, поэтому мы можем наслаждаться всем насилием и разрушением, не сталкиваясь с тем, что мы делаем. Я думаю, что таковы человеческие существа. Я не имею в виду это как осуждающее заявление о других людях. Нам просто трудно быть реалистами в том, что мы делаем.”
Самая большая граница фантазии прямо перед нами: старость.
"Есть много хороших книг о том, как устроить своё бытие в 60 и 70 лет.
Это просто. Потому что у тебя еще есть энергия и выносливость."
Но помимо того, где она сейчас находится, Ле Гуин чувствует, что она стоит на широко открытой местности.
"Мне сейчас 85, и на языке доктора я стара. И об этом возрасте много не пишут. Отчасти потому, что некоторые из нас умирают, а некоторые болеют. Так что об этом пишут люди, которые не стары, и они представляют себе, каково это быть, а верно понять этот возраст не могут.”
Будет ли время?
"Каждый раз, когда я заканчивала роман, я думала, что все, я закончила, я вся выжата. Что-то да будет."
Теперь ей легче всего даются стихи. Новая книга ее стихов выйдет в следующем году. Она пожимает плечами — что еще она может сделать?
"Я состою в небольшой группе, нас восемь человек, которые пишут друг для друга и читают друг другу.”
Это прозвучало так, как будто повествование вернулось к своему самому первобытному, элементному моменту: люди, прожившие свои жизни, поворачивают свет своего воображения друг к другу.
перевод — Rinsant
https://lithub.com/my-last-conversation-w... | |
Купон для Лабиринта на 250 рублей ушел хорошему человеку 