Вот уже два долгих года я был лишён удовольствия прочитать перед Новым годом что-нибудь из «Космоолухов». И вот наконец долгожданная «Карма» вышла! Причём, хочу отметить, судя по количеству отзывов фантлабовцев, страдал без «олухов» не я один. Народ бросился удовлетворять читательский голод.

В отличие от «Встретимся на Кассандре» «Карму» можно смело читать как самостоятельное произведение без особого риска постоянного возникновения вопроса «Кто все эти люди?». Однако будет слегка комфортнее, если сначала прочитаете, ну или перечитаете, повесть «Отпусти», рассказы «Первое слово» и «Покойся с миром!» из сборника «Космоолухи: рядом».

В романе появились новые для цикла главные герои — Натан, Хэл, Иветта и Молли, они же Команда — четверо близких друзей с Шебы, каждый из которых к моменту описываемых событий успел получить ту или иную психологическую травму. На данный факт наложился своеобразный антураж планеты Шеба. И неудивительно, что члены Команды далеко не так приятны и восхитительны как обитатели «Космического мозгоеда». Пусть и предсказуемо, но в процессе космических скитаний члены Команды постепенно избавляются от предрассудков, разбираются с комплексами и учатся доверять кому-то ещё, а не только друг другу.

Юмор в романе действительно стал несколько грубее. Скажем так — границы расширились. Для примера приведу фразу: «А так ощущение, что Команду цинично поимели и продолжают держать раком, усилилось.» Возможно, натур возвышенных и чувствительных подобное может шокировать. Но для тех, кто читал «Техподдержку», а также некоторые другие рассказы писательницы из неопубликованного на бумаге, сюрприза не выйдет.

Ну аж когда в романе возникла тема наследия местных Предтеч — тракашей, чтение, и без того довольно быстрое, понеслось галопом к последней странице. Финал прям удался.

И всё же непривычно читать все эти «тётя Полина», «дядя Женька». Начинаешь воспринимать Кассандру едва ли не как Элизиум, где проводят время в праздности прежние герои космических трасс.

Приступал к чтению с некоторой опаской. Ибо за семь лет многие реалии мира Герметикона основательно подзабылись. Но нужно отдать автору должное — он позаботился о таких как я, обеспечив комфортное погружение в свой мир. Настолько комфортное, что без особого ущерба можно начинать чтение цикла именно с этого романа. По традиции в конце книги присутствует словарь основных понятий, чтоб уж точно никто не заплутал в астрингах, адигенах и прочих бамбадао.

Сам роман получился несколько проходным, технично закрывающим арку со страшным террористом Огнеделом, чтобы, как я надеюсь, бодро начать раскрывать загадки и тайны Герметикона в последующих книгах цикла. В любом случае после «Тайного города» стоит выразить благодарность Вадиму Панову, что борьба с Огнеделом не затянулась на десятки книг и лет.

Продолжение «Одиссея Фокса» не заставило себя долго ждать. Всё тот же формат — набор разнообразных историй на любой вкус, объединённых главным героем и его спутниками, знакомыми ещё по первой части. Эффект новизны ушёл, что ожидаемо пригасило восторги. В книге явный перебор со «сверхразвитыми технологиями, неотличимыми от магии», что делает её космической сказкой для взрослых. А финальная глава вообще вступила в область романтического фэнтези вперемешку с индийской мелодрамой, где вскрываются тайны прошлого, и обнаруживаются пропавшие было близнецы.

Из 2022-го сборник воспринимается как пачка старых фотографий, выложенных на стол. Казалось бы, ты сам был свидетелем всего того, что описывается, но реальность изменилась неузнаваемо. Не хорошо и не плохо. Просто время скакнуло вперёд, и старые снимки остались всего лишь костылями для памяти. Ведь было время когда Захар Прилепин писал для журнала с названием «Glamour» (что за журнал понятия не имею, но звучит очень гламурно), ругал пустоту телевидения и передачу «Дом-2» (передачу я не смотрел, но видимо действительно это символ культурной разрухи), высмеивал актуальный российский кинематограф, негодовал в адрес бездушных чиновников. И всё это было так недавно и в то же время дистанция измеряется не в минутах, часах и годах, а в событиях. И пусть телевидение намного лучше не стало, но вот уже и сам Захар Прилепин стал завсегдатаем в Останкино. Кинематограф российский заметно окреп (шлака и ужаса по-прежнему хватает, но и фильмов, за которые не стыдно, стало существенно больше). И даже казавшаяся неизбывной проблема чиновничьего хамства ушла в область воспоминаний под напором вежливых работников МФЦ и электронных сношений с государством. И только рассуждения писателя о коллегах по ремеслу (Мариенгофе, Лимонове. Проханове, Есенине, Семёнове и других) всё так же актуальны и вневременны. Такой вот получился привет из конца нулевых для всех ныне живущих и тех, кто придёт за ними.

Двое приятелей-школьников отдыхали летом на даче. И однажды во время одной из своих прогулок повстречали девочку Шурочку. Тогда они ещё не знали какое испытание уготовила для их дружбы судьба.

В общем и целом любовь есть чувство созидающее и вдохновляющее на настоящие поступки. Но есть у неё и разрушительная сторона, которую не воспевают поэты, способная разрушить самую крепкую дружбу и поломать судьбы. Впрочем, рассказ заканчивается хорошо, земля принимает от неба живительную влагу, и хочется верить, что и у героев рассказа всё образуется.

Вот только год написания этого чудесного рассказа о первых чувствах — 1940-ой и поэтому приближающаяся «огромная тяжёлая» туча кажется не столько источником жизни, сколько внушающей страх угрозой.

Питерский студент-историк Григорий Новинский уже готовился к написанию дипломной работы, но вместо этого у него начались практические занятия по специальности. Ибо сознание Новинского переместилось в тело другого Григория — Распутина аккурат в 1906 год. И теперь у бывшего студента две задачи — спасти Россию от будущих катастроф и не попасть на эксклюзивную во всех смыслах вечеринку к князю Феликсу Юсупову.

Всё довольно шаблонно. Главный герой ничуть не растерялся в прошлом. Сходу «изобрёл» аппарат Илизарова, игру в «Монополию», парашют и салат «под шубой», набрал верных единомышленников, которые ему в рот заглядывают, благо природная фактура Распутина к этому весьма располагала, познакомился со всеми возможными знаменитостями от премьер-министра Столыпина до академика Вернадского.

Есть и проблема, которая постоянно напоминает о себе при чтении. Главный герой получился один в один Алексей Русин только в 1906 году, разве что время от времени поминает Бога и вставляет словечки типа «пошто» и «благолепие».

Ноябрь 1902 года. Дружеское застолье в московском Купеческом клубе заканчивается для одного из присутствующих внезапной смертью. Выяснить, кто добавил «секретный ингредиент» в напиток коннозаводчику Столярову довольно сложно, место-то популярное. Известно только, что это была не любовь, а чистый морфин. Параллельно с полицейским своё расследование начинает и «король репортёров» Владимир Гиляровский, совмещая полезное (нечего травить предпринимателей) с приятным (читатели любят истории про сильных мира сего, вдруг оказавшихся обычными смертными).

Последний на данный момент из романов о Владимире Гиляровском в роли сыщика-любителя наиболее близок к классическому детективу. Есть круг подозреваемых, участники которого постепенно один за другим отправляются на тот свет вслед коннозаводчику. Есть даже финальная разоблачительная речь Гиляровского, брошенная в лицо убийцы. Правда, правило, требующее, чтобы читатель знал всё то же, что и сыщик нарушается. Отсюда отсутствие видимого мотива для убийств.

Но в целом получился довольно славный детектив в историческом антураже. В отличие от Дурова с Шаляпиным и даже Ламановой с Елисеевым самого Тестова, известного в своё время ресторатора, в книге ничтожно мало. Но это отчасти компенсируется пространными описаниями блюд и напитков. Привлекли внимание две вещи. Местную роковую красотку и по совместительству певицу зовут Глафира Козарезова (вероятно, привет Леониду Юзефовичу). А другую героиню — секретаршу и вертихвостку зовут Нинель. А вот это уже авторский прокол. Ибо имя Нинель — одно из череды советских времён в честь Владимира Ильича Ленина наряду с Владленом, Виленом и т.д.

Иван Фёдорович Скопин служит судебным следователем. Его работа — собирать улики, на основании которых суд выносит приговор. Но только не всегда улик для суда оказывается достаточно. И вот тогда Скопин выносит приговор сам...

Рассказ о ловушке для педофила, выбраться из которой он может только в одном направлении — на Божий суд. Как и положено в рассказе — действие концентрированно, никаких отступлений и воспоминаний. Справедливость торжествует, государство экономит деньги. Вместе с «Резнёй на Сухаревском рынке» рассказ можно считать частями цикла «Иван Фёдорович Скопин».

У частного пристава Аркадия Варфоломеевича Штырина был секрет — любовь к сувенирам. Эта маленькая слабость буквально толкала господина Штырина что-нибудь утянуть на память из богатого дома во время обыска. Вот и на этот раз добычей Аркадия Варфоломеевича стала маленькая изящная шкатулка. Вот только у неё тоже был свой секрет...

«Резня на Сухаревском рынке» — это предыстория цикла «Владимир Гиляровский». Здесь рассказывается о будущих добровольных помощниках Гиляровского — полицейском Захаре Архипове, докторе Зиновьеве, владельце частного детективного агентства Петре Арцакове. Вот только не они являются главными героями книги. Сюжет её выстроен вокруг Ивана Фёдоровича Скопина, судебного следователя и ветерана Туркестанских походов. Как это водится, сначала у Скопина и Архипова возникает конфликт. Уж больно не похожи молодой идеалист и опытный, циничный и много пьющий следователь, слишком хорошо изучивший людскую породу. Но постепенно, идя по кровавому следу шкатулки из дома коллекционера, они начинают ценить и понимать друг друга.

Одна из лучших книг Андрея Доброва. К традиционному перебору с кровожадностью добавилась драма поруганной добродетели, заставившая вспомнить одновременно Толстого, Достоевского и маркиза де Сада. Так что возраст читателя уж точно не любой. Собственно, чувствительным взрослым тоже лучше книгу отложить и выбрать что-нибудь другое.

1844 год. Неизлечимо больной Иван Андреевич Крылов рассказывает своему врачу Галеру историю из собственной молодости. 50 лет тому по заданию императрицы Екатерины Второй Крылов отправился в Москву, дабы развеять тьму, окутавшую тайну ещё петровских времён. С секретностью в те времена обстояло не изрядно, и потому в пути к Крылову, не особенно при этом скрываясь, пристали шпионы различных дворцовых партий. Все желали заполучить тайны «Нептунова общества», во главе которого стоял сам Пётр Великий.

В своё время романом «Девятный Спас» довольно громко о себе заявил Анатолий Брусникин, «славянофил и патриот». Вот только после прочтения этого романа оставалось стойкое недоумение, ибо по своим посылам тот не больно отличался от сочинений Бориса Акунина. Впоследствии Брусникин и оказался Акуниным, гармония мира восстановилась. Так вот, Андрей Добров и есть тот самый славянофил и патриот, судя по всему. Довольно бойкие исторические приключения (не детектив!) в антураже Москвы до пожара, немного окололитературного юмора, точнее — околобасенного. Самым значимым недостатком является весьма промежуточный финал. В этом плане роман напоминает скорее первую главу, обрываясь довольно внезапно.

Незаслуженно обойдённый читательским вниманием, по крайней мере на Фантлабе, роман.

Москва. Лето 1901 года. В ресторане «Эрмитаж» Владимир Гиляровский знакомится с Григорием Елисеевым, знаменитым миллионером от торговли. Тот прибыл в Первопрестольную, чтобы проинспектировать подготовку к открытию нового магазина в старом здании на углу Тверской и Козицкого переулка. Вот только у старых зданий могут быть свои секреты.

У детективов Бориса Акунина есть одно общее свойство. Чтобы угадать злодея в большинстве случаев достаточно обратить внимание на самого приятного персонажа, на которого подумаешь в последнюю очередь. Брилинг и леди Эстер в «Азазеле», Рената Клебер в «Левиафане», князь Пожарский в «Статском советнике» и так далее. Не то дело у Андрея Доброва. Практически первый подозреваемый и оказывается нужным убийцей. Все они в достаточной степени отвратительны и даже не пытаются скрывать свою гнилую натуру. Так что в плане детективной интриги всё довольно печально. Но читается всё равно легко и с интересом. Настоящий Гиляровский писал тяжелее! Я специально сравнивал близкие по содержанию тексты из «Трущобных людей» и из «Шаляпина».

Хороший развлекательный детектив без претензий. Удивительно, что я первый из оценивших его на Фантлабе.

Если о Фёдоре Шаляпине и Владимире Дурове широкая публика ещё имеет представление, то имя Надежды Петровны Ламановой, «закройных дел мастерицы» по меткому выражению Пикуля, уже основательно подзабыто. А в начале прошлого века оно звонко гремело. Не только в России, но и в Париже отдавали дань искусству Надежды Ламановой. Если Шаляпин выступал в роли добровольного помощника сыщика, а Дуров — невинно обвиненного в преступлении, то Ламанова сама стала жертвой преступника-шантажиста. Дело деликатное, в полицию обратиться никак нельзя. К счастью, моделистка знакома с Владимиром Гиляровским, и тот готов биться за честь дамы с преступным миром.

С полным правом роман можно было бы назвать «Гиляровский и содомиты», расследование Гиляровского проходит в среде тех, кто предпочитает однополые отношения. И если у Акунинна в «Коронации» это только одна из второстепенных тем, то тут — основная. Кипят страсти, множатся трупы, читать не скучно, но как и в «Шаляпине» перебор с кровожадностью.

После «Гиляровского и Шаляпина» схема романов цикла представлялась абсолютно понятной. Берётся сыщик-любитель Гиляровский и к нему в качестве Ватсона прикомандировывается кто-то из известных россиян, живших на переломе веков. Время от времени повествование перебивается изложением целых абзацев из «Трущобных людей» или «Москвы и москвичей». Но уже во второй книге цикла концепция поменялась. Упомянутый в названии произведения Дуров — это известнейший в своё время дрессировщик, сторонник гуманного обращения с цирковыми животными, основатель целой цирковой династии Владимир Леонидович Дуров. На афишах цирка Саламонского на Цветном бульваре перед представлениями появляются рисунки, изображающие череп с костями, а затем уже во время выступления умирает кто-то из артистов. Вот в этих убийствах полиция и начинает подозревать Владимира Дурова, а его тёзка Гиляровский по просьбе последнего начинает собственное расследование.

Вторая книга цикла оказалась живее и увлекательнее первой. И хоть личность убийцы легко угадывается где-то в конце первой трети текста, но о его мотивах и тайных пружинах происходящего удаётся узнать только в финале. И хоть я лично к цирку безразличен, но атмосфера происходящего под куполом автором воссоздана достаточно убедительно. Причём атмосфера именно того старинного цирка конца позапрошлого века.

Осень 1897 года. Фёдор Иванович Шаляпин сводит знакомство с Владимиром Алексеевичем Гиляровским и просит последнего показать тёмную сторону Москвы — знаменитую Хитровку с целью воспринять преступный образ детоубийцы. Шаляпину это необходимо для вживания в роль Бориса Годунова. Тут как на заказ в хитровских трущобах убивают мальчика. Полиция готова спустить дело на тормозах, схватив невиновного. И Гиляровский решается взяться за расследование преступления.

Из огромного количество циклов в жанре «исторического детектива», порождённых успехами Бориса Акунина, серия книг Андрея Доброва выделяется использованием реальных исторических фигур (в первой книге помимо Гиляровского и Шаляпина это ещё и знаменитый художник Коровин). В дальнейшем, как я понимаю, Гиляровский останется, а окружение будет от дела к делу меняться, что впрочем логично.

Авторский стиль довольно незамысловат, тут нет сочности акунинского текста, но и корявости экзерсисов Чижа тоже нет. Детективный сюжет прост и прямолинеен как шпалы. Что отчасти компенсируется парочкой боевых сцен, но у Свечина они выходят куда лучше. Бытописание заметно убедительнее в романах Введенского.

Вот и получается, что при отсутствии каких-либо выдающихся достоинств, ругать «Гиляровского и Шаляпина» тоже особо не за что. Разве что за излишнюю кровожадность, но опять же никакого смакования натуралистических подробностей.

P.S. от 27.07.2023. Вчера посмотрел фильм «Гиляровский и Станиславский», тьфу ты, «Хитровка. Знак четырёх». Бригаде женщин-сценаристов во главе с Кареном Шахназаровым должно быть стыдно. По сюжету фильма Станиславский ради вживания в образ просит Гиляровского отвести себя в экскурсию по Хитровке. Остальные детали сценария собирались из «Трущобных людей» и «Знака четырёх» Артура Конан Дойла, но вот о том, что стартовая идея заимствована у Андрея Доброва в титрах ни словечка.

Казалось бы, что в двадцать лет описать десятилетних довольно просто. Ведь сам недавно был таким. Но, видимо, мало быть, нужно увидеть и понять со стороны, точнее — сверху. Да, видно, что талант автору дан, но вместо шедевра на все времена получился набор упражнений. Смотрите, мол, я так могу и так. А затем заполирую всё финалом, который вы долго не забудете. Впрочем, не из-за его филигранности, а только лишь вследствие несоответствия всему тому, что было в повести раньше. Фанатам Алексея Иванова прочитать стоит, да и то, чтобы при встрече друг с другом гордо восклицать: «Я знаю, как всё начиналось!». Остальным — на свой страх и риск.

Не самый успешный студент Константин с целью получения больничного во время сессии решил поучаствовать в испытаниях некоего медицинского гаджета, который, находясь в кишечнике, эффективно анализирует окружающую обстановку и даёт советы хозяину с целью сохранить и приумножить здоровье последнего. К несчастью, отправил гаджет в долгий путь по организму Константина не самый радивый лаборант Леонид.

Фантастическая иллюстрация поговорки про немца и русского. Забавная, не более того. Однако в рассказе встречается эпизод употребления трёх столовых ложек поваренной соли. Чёрт с ней с водкой. Но с солью даже не пытайтесь повторить подобный опыт. Будь вы хоть немцем, хоть русским, хоть негром преклонных годов.

1970-е годы. В Москве бесследно пропадает интурист. А так как в то время с иностранцами в стране было негусто, то тут же начинается расследование, которое возглавил следователь Люсин...

Невероятно богатая на возможности идея и её довольно вялая реализация. Претензии у меня есть как к исторической части, так и к современной.

Главы о прошлом напоминают не столько исторический роман сколько какую-нибудь книгу «100 величайших тайн и загадок». С одной стороны нудновато, а с другой уж слишком скорострельно. Альбигойцы, Филипп Красивый, тамплиеры, Генрих Наваррский, кардинал Ришелье, масоны, граф Сен-Жермен, Калиостро, Жанна Валуа де Ламотт, Мария-Антуанетта, Людовик XVI, Мальтийский орден. На каждую тему можно писать роман или даже несколько. Здесь же они мелькают как в калейдоскопе. Точно так же читатель не получает последовательного повествования, а только мелькание отдельных картинок, выхваченных автором из французской в основном истории.

Современность же утяжелена многочисленными многословными отступлениями и огромным, просто невероятным количеством случайных совпадений и внезапных встреч, будто дело происходит не в огромной Москве, а в небольшом посёлке. Отдельно не понравилась история с глазами мёртвого кота (звучит интереснее, чем на самом деле) и вообще вся тема с питоном.

Похоже, что автор попытался «объять необъятное» и в результате появился роман, который грешит против законов объявленного жанра и при этом перебивается время от времени чужеродными вставками, каждая из которых могла бы стать полновесной книгой.

Если уподобить написание романа приготовлению блюда, то «Герой иного времени» — это своего рода шашлык. Рецепт прост. Берётся чужое мясо (в данном случае произведения о Кавказе Толстого и Лермонтова) — беспокойные горцы, гарнизонная жизнь, отдыхающие на водах, дуэль на горном склоне. И всё это нанизывается на авторские шампуры, что уже не раз помогали породить бестселлер. Первый из них — это сверхчеловек незапятнанной чести с алмазными принципами. Олег Львович Никитин (фамилия главного героя — это, пожалуй, единственная ниточка, связывающая роман с «Девятным спасом») не столько Эраст Фандорин, сколько Адриан Ларцев из «Дороги в Китеж», человек эксцентричный до неправдоподобия. Второй — мерзавец на госслужбе без принципов вообще. Майор Честноков куда как менее фундаментален, чем князь Пожарский из «Тайного советника» и даже Автоном Зеркалов из «Девятного спаса». Для остроты вкуса добавлены пара-тройка женских персонажей. Идеальная во всех отношениях Алина Незнамова. Надеюсь, автор встречал таких женщин в жизни. По мне так вероятность такой встречи ниже вероятности обнаружить знаменитую сферическую лошадь в вакууме, если вопреки ожиданиям вы вдруг в нём окажетесь. «Вся такая внезапная, противоречивая вся» генеральская дочка Дарья Фигнер. Сложить в уме внятный образ Дарьи так же не выходит, ибо никакая гормональная буря не в состоянии породить человека со столь взаимоисключающими поступками. И, наконец, черкесская княжна Зара из затерянной в горах неприступной крепости «охотников на людей», которая служит скорее для комического эффекта за счёт контраста менталитетов. В детективе можно легко смириться с условностями жанра, но здесь-то исторический роман, от которого ждёшь куда более глубокой проработки сюжета и характеров героев. Но вместо сложной и многокрасочной картины кавказской войны, получаешь всё тот же акунинский карандашный набросок на тему невозможности дожить до старости приличному человеку в нашей стране и остаться приличным.

В «Герое» Борис Акунин уже перестал пытаться играть в «русофила Брусникина» и выдал довольно характерный для себя роман с несколько скомканным финалом.

Перечитал. Должен сказать, что раньше у Бориса Акунина получалось куда как тоньше и изящнее доводить свои мысли до читателя. Нет, мысли всё те же, и у «русофила» Брусникина они ничем значительным не отличаются от таковых у либерала Акунина. Государство зло, государевы люди — беспринципные мерзавцы и душегубы и порядочному человеку стоит держаться от всего этого подальше. Что Никитину, что Фандорину. Три человека, три исторических личности вызывают у автора дичайший приступ субъективизма и желания писать портреты эпохи двумя красками — красной (цвет крови) и чёрной (цвет смерти). Это Иван Четвёртый, Пётр Первый и Иосиф Сталин. Не стал исключением и «Девятный спас». Нет, сам царь на страницах романа так и не появился, но вся та псевдоисторическая чушь про подменённого в Европе Антихристом монарха присутствует. Опять же никакого любования допетровской Русью тоже не имеется. Про неё и речи-то нет. Зато педераст в роли ректора Академии (как я понял, имеется в виду Славяно-Греко-Латинская) присутствует. Герои романа фундаментально архетипичны. Представитель глубинного народа могучий Илья Иванов сын — необразованный, но мудрый. Алексей-попович, авантюрист и ловелас, шпион и полиглот. Столбовой дворянин Дмитрий Ларионович Никитин, несгибаемый образец человека чести — «служить бы рад, прислуживаться тошно». Ну и два злодея — Автоном Зеркалов (госслужащий и властолюбец), а также слуга его Яков Срамной (садист и карлик). Не знаю, исходя из нынешних тенденций, увидим ли мы когда-нибудь ещё карлика в злодеях. А то ведь и книгу могут «отменить» вместе с автором. Надеюсь до Руслана и Людмилы» не доберутся. Ах да, есть ещё умница и красавица царевна, которая какое-то время успела побывать спящей. Читается роман весьма и весьма увлекательно, и в своё время Брусникин-Акунин даже обещал продолжение про Петра Зеркалова, но со временем передумал. Впрочем, хорошей идее пропасть не пришлось, и из неё вырос проект «История Российского государства» про древний род с характерными лбами.

Дорога в рассказе как мост между прошлым и будущим. И если будущее — это разумные машины, замещающие людей там, где возможно, и позволяющие каждому раскрыть свой потенциал, избавив от отупляющей рутины, то прошлое — это память о тех, кто отдал свои жизни, чтобы будущее для каждого из нас наступило.

Начиная читать, заметил, что в обещанной трилогии вдруг появился четвёртый роман. Скепсиса резко прибавилось, ибо последнее, чего бы хотелось, так это превращения одного из лучших циклов Сергея Лукьяненко в доильный аппарат, единственный смысл которого (важный, не спорю) в избавлении читателей от материального. Сразу скажу, что опасения были напрасны. Не знаю, что автор приготовил для поддержания читательского интереса в дальнейшем. Но в последнем романе трилогии, написанном в лучших традициях — увлекательно, с вопросами о судьбах человечества и с описанием других, местами неожиданных, миров (местные эльфы чертовски хороши), все необходимые точки аккуратно расставлены. Можно узнать откуда взялись Прежние, почему Инсек стареет в одиночестве на обломке Луны, зачем ту разрушил, откуда берутся кристаллы и даже то, как уран и плутоний в боеголовках превратились разом в свинец.

Искренне завидую тем читателям, что с алмазной твёрдостью духа способны поглощать по главе в неделю, ибо со стороны после прочтения всей книги за сутки такой метод представляется изощрённой восточной пыткой. Читайте книгу, в ней хватает смыслов (не удержался), тем более, что начались предметные разговоры об экранизации.

Начавшись как серия фантастических детективов (собственно, само словосочетание «фантастический детектив» заставляет сразу же вспомнить Элайджа Бейли и Р. Дэниела Оливо), цикл вдруг оказался историей о рождении Бога. К которому оказались причастны и погибший в «Стальных пещерах» Сартон, и Хен Фастольф, и детектив Элайдж Бейли и даже невзрачный на вид, но уникальнейший Р. Жискар Ривентлов.

Детектива Элайджа Бейли нет вот уже 160 лет, но своими делами он сумел перевернуть историю человечества, и вот уже земляне бросились осваивать Поселенческие миры, космониты им не препятствуют, баланс сил в Галактике навсегда изменился. И только старинный враг Бейли Калдин Амадейро жаждет отомстить Земле, не останавливаясь ни перед чем.

«Роботы и Империя» — очередной повод восхититься гением Айзека Азимова. Грандиозно и убедительно, но при этом чертовски увлекательно изложена очередная глава «Галактической истории». И если изначально Три закона казались фундаментальными и исчерпывающими, то теперь сложно не признать их ограниченность. И неудивительно, что роль первооткрывателя Нулевого закона досталась бессмертному роботу. «Большое видится на расстоянии.»

Не могу не упомянуть серьёзную техническую ошибку автора. «Суть дела в том, что и деление, и синтез атомных ядер являются проявлениями слабого взаимодействия, одного из четырех типов взаимодействий, управляющих всеми событиями во Вселенной. Следовательно, ядерный усилитель, способный взорвать термоядерный реактор, с равным успехом взорвет и атомный.» Хочу успокоить всех прочитавших. Земле ничего не угрожает. Ни ядерный синтез, ни ядерное деление к слабому взаимодействию отношения не имеют. Да и подобный усилитель невозможен даже теоретически.

У роковой женщины с планеты Солярия Глэдии Дельмар опять возникли проблемы. На этот раз окончательно вышел из строя человекоподобный робот Джендер Пэнелл. Всё бы ничего, но подобных роботов в Галактике было всего двое. Джендер и наш старый знакомый Дэниел Оливо. А так как у космонитов, живущих в окружении роботов, вопрос с преступностью давно закрыт, то для расследования преступления в очередной раз с Земли пришлось вызвать Элайджа Бейли.

По хронологии цикла со времени предыдущего романа прошло всего два года, однако между их написанием лежат почти тридцать лет. И это хорошо ощущается. В тексте упоминаются компьютеры, поднимается животрепещущая проблема секса с роботами, повествование становится многословнее и скучнее, чего уж там. Но зато в финале взрывается настолько мощный «вотэтоповорот», что при первом чтении буквально сносит крышу. А ещё Три Закона начинают восприниматься как сложная сбалансированная структура, а не как некие аксиомы, о смысле и наполнении которых и не стоит задумываться.

Вот что значит честно заработанный авторитет! Раскрыв два убийства подряд, детектив Элайдж Бейли стал известен не только на Земле, но и на Внешних мирах. И вот уже капитан космического корабля, презрев потерю времени и расход топлива, отправляет к Бейли Р. Дэниела Оливо с просьбой помочь рассудить спор двух математических светил, летящих на том корабле на межпланетный конгресс. И пусть Бейли ни черта не смыслит в математике и весьма поверхностно разбирается в роботехнике, но знание человеческой натуры и здравый смысл помогли ему с честью выбраться из запутанной ситуации.

Приятный и не лишённый изящества мысли рассказ, хоть расследование и оказалось по меткому выражению Холмса «делом на одну трубку».

Прошёл год с момента убийства космонита Сартона на Земле. Успешно раскрывший то дело детектив Элайдж Бейли не только поднялся по служебной лестнице, но и заработал немалый авторитет как у своего начальства так и у космонитов. И вот, когда на планете Солярия был жестоким образом убит некто Дельмар, Элайдж Бейли, борясь со своим страхом не то что космоса, а открытого пространства, отправился на Солярию.

Если в первой книге описывалось земное общество будущего как триумф человейников и коллективизма, то на Солярии умудрились построить витрину индивидуализма, где личное общение сведено к минимуму и даже секс воспринимается исключительно как необходимая, но при этом весьма неприятная, обязанность. Ну и существует он, само собой, исключительно в супружеском варианте.

Самое поразительное, что наша цивилизация на данный момент движется по третьему пути, непостижимым образом ухитрившись взять худшие черты первых двух. Народ всё больше концентрируется в городах, но при этом живое общение всё больше подменяется мессенджерами, соцсетями или даже компьютерными играми. И это ещё безо всяких роботов...

Пятое тысячелетие нашей эры. Человечество разделилось на землян, живущих в своих городах-муравейниках и годами не видящих Солнца и космонитов, обитающих на благополучных Внешних мирах. И вот в одном из земных городов, а именно в Нью-Йорке, находят тело космонита. Начинается совместное расследование, в котором от Земли принимает участие детектив класса С-5 Элайдж Бейли, а от Внешних миров — Р.Дэниел Оливо, робот, которого сложно отличить от человека. Будущее всего человечества зависит от результатов следствия.

Про литературу в жанре «альтернативной истории» знают все. Так вот «Стальные пещеры» в силу своего возраста оказались в жанре «альтернативного будущего». Через три тысячи лет люди пользуются проекторами для воспроизведения видео и ключами для открывания дверей, зато нет никакого намёка на видеокамеры или же компьютеры. Поэтому следствие ведётся по старинке, несколько раз заходит в тупики, но предсказуемо из них выбирается, чтобы показать, что только вместе люди и роботы смогут вернуться на магистральную дорогу прогресса и процветания.

Когда я читал роман впервые, а было это лет тридцать назад, анахронизмы ещё не так бросались в глаза. Но даже сейчас, перечитывая книгу, с учётом того, что сюжет неплохо помнился, получил немало удовольствия. В этом, вероятно, и состоит писательская гениальность. А уж Айзек Азимов — это действительно один из тех фантастов, что способны зажечь на годы любовь к жанру.

Нечто из глубин убивает людей по всему миру, не щадя ни пилотов на авианосце, ни мирных отдыхающих на пляже. И только кашалоты с касатками способны остановить внезапно появившегося врага.

Рассказ, призывающий хранить хрупкое экологическое равновесие до того, как станет слишком поздно. Отличается подчёркнуто пессимистическим подходом, прямо-таки не характерным для советских писателей доперестроечного периода. Нет в нём веры в разум. Человек не принимает вызов из глубин, а снимает видео и записывает аудио, чтобы посильнее ужаснуться. Но финал действительно ударен, этого не отнять.

Сотрудник стеревезионного ателье Иван Скрынник работу свою любил, нередко на ней задерживался, изобретая что-нибудь этакое электронное. И в один прекрасный день 1977 года доизобретался до машины времени. В результате в XX веке оказался шорник Абнеос из Трои, а на его место отправился младший научный сотрудник Куроедов.

Поначалу повесть воспринимается исключительно как сатира на порядки, царящие в советских гуманитарных вузах, где научные сотрудники до конца не уверены в существовании изучаемых ими же явлений и изо всех сил стремятся построить карьеру, яростно расталкивая других таких же страдальцев. Но финал автору удался, уж не знаю, его ли эта заслуга или «великого слепца» Гомера, но ощущение грядущей катастрофической неизбежности передано очень хорошо. И усталость царя, и желание народа верить в лучшее, ведь там за краем пропасти плохо быть не может, и напрасные усилия, что Кассандры, что Лаокоона, тщетно пытающихся остановить лавину истории, мчащуюся, чтобы похоронить Трою.

Из серии игр Thief родились «Хроники Сиалы», а рассказ «Змейка», похоже, появился после просмотра автором фильма «Перевозчик». Там герой Джейсона Стэйтема внезапно получает заказ на перевозку одной непростой азиатки, тут же Гаррету необходимо украсть эльфийскую принцессу, о чём он узнаёт уже непосредственно в процессе похищения.

Рассказ выглядит как необязательный подарок фанатам, ибо хоть действие в нём и происходит до событий основной трилогии, но при этом никаких последствий встреча со Змейкой не оставляет ни для героя ни для читателей.

В 98-99 годах прошлого века я подхалтуривал переводом компьютерных игр для одной канувшей в ничто пиратской конторы (работа адова, сроки нереальные, деньги смешные). Так вот одной из тех игр и была Thief: The Dark Project. Поэтому со всей ответственностью могу заявить, что для Алексея Пехова данная игра была не более чем одним из источников вдохновения. Прямых заимствований не слишком много, хотя они и встречаются (проверочная миссия, отношения с гильдией воров, сам персонаж вплоть до имени, наконец), на новеллизацию не тянет. При чтении забавно угадывать, что и откуда автор понадёргал, действительно оригинального тут мало. Местами встречаются редакторские недоработки. «Защитный щит», «место холмистой местности». В целом как для пробы пера неплохо, но количество десяток и восторга в отзывах просто пугает. Ребята, надо больше читать, чтоб было с чем сравнивать.

Затянутая экспозиция романа-эпопеи, по-настоящему оценить качество которой можно только прочитав весь цикл.

Пародия на «Золотой ключик», или на «Приключения Пиноккио», или на то и другое одновременно. Известный сюжет подан в антураже космической оперы, где Папа Карл (всамделишный Папа Галактической Церкви в изгнании) с помощью биороботов освобождает галактику от Чужих. На планете Тарбэр по милости эволюции целая россыпь эндемичных разумных от реликтового насекомподобного, стремящегося вразумить Окки, до панцирной амфибии Грин-Рины Т*pт*лл**.

Понятно, что подобные безделицы Сергей Лукьяненко может писать по несколько штук в день. Недавно он представил сюжет «Трёх мушкетёров» сразу в нескольких жанрах от космооперы до женского эротического фэнтези. Но сделано всё лихо и уж точно не затянуто, а ещё автор утверждает, что есть люди, принявшие шутку на полном серьёзе. Вот что удивительно.

Древняя раса Аде-Ноидов отправила в Солнечную систему корабль, чтобы передать человечеству Галактическую Мудрость. Но случилась небольшая заминка, человечество всё еще разделено на разные государства, между которыми сразу же начинается космическая гонка за секретами Аде-Ноидов.

Рассказ понравился даже больше «Осенних визитов», которые он пародирует. Дух времени передан не хуже, но само произведение гораздо короче и при этом буквально заставляет смеяться. Особенно запомнился личный подвиг хакера Кривохвостова, есть же люди на Земле!

Другое дело, что Галактическая Мудрость эта какая-то сомнительная, раз уж обладающая ею раса решила совершить ритуальное самоубийство. Возможно, что и стоило отдать её американцам.

Но «Алюминиевые облака» я бы почитал. Записываюсь в очередь.

Впечатление от романа можно смело делить на впечатления от разных его составляющих. Во-первых, это, конечно же, цифровой алармизм. И за прошедшие годы цифровых свобод стало гораздо меньше. Теперь не надо ехать в Сан-Франциско. В Москве за вами следят не менее, а то и более надёжно. При этом я понимаю, что и безопасности на улицах стало гораздо больше. Про крайней мере все громкие преступления раскрываются в кратчайшие сроки, количество их падает, а вследствие этого и количество заключённых. Но если жизнь под прицелом камер вызывает у вас чувство протеста, то тогда, вероятно, стоит сменить место жительства на менее людное. Да и то, решением это будет сугубо временным.

Во-вторых, сам сюжет с концом свобод в отдельно взятом Сан-Франциско вызывает вопросы. Ибо уж больно наивно показаны попытки уйти из под колпака всемогущего ДНБ. Ничего не сказано о прослушивании телефонов, о слежке за машинами при помощи камер, что гораздо эффективнее считывания сигналов транспондеров. Ну и про сам теракт, с которого всё и началось, автор предпочёл умолчать. А то ведь получается, что злобные федералы вместо того, чтобы заниматься своим делом, тратили время на охоту за школьниками.

В развлекательную книгу достаточно аккуратно вставлены начала криптографии, сведения о статистическом анализе данных и работе Интернет-протоколов. Подросткам должно быть небезынтересно. Возможно, кто-то из них захочет связать свою жизнь с информационной безопасностью.

Отдельно стоит сказать о главном герое романа, Маркусе Йаллоу. Ну не ведут себя так семнадцатилетние подростки из благополучных семей, а у него именно такая семья.

Книга хороша именно констатацией факта, что будущее уже наступило, и ничего уже не будет таким как раньше.

Двенадцатилетний Юра Полуяков живёт с родителями и братом в общежитии маргаринового завода. На дворе лето 1968 года. Юра готовится отправиться на море с тётей — сестрой матери и с её мужем. А так как в городе летом заняться определённо нечем, много размышляет и вспоминает.

Юра ещё достаточно мал, чтобы верить, что в 1980 году ожидается наступление коммунизма в стране, но уже достаточно вырос, чтобы понимать растворённое вокруг лицемерие. Те самые «одни слова для кухонь, другие — для улиц».

«Когда мы пришли за вторым томом, Лида спросила продавщицу, мол, как там наша баба Нюра, что-то ее не видно?

– Нет ее…

– А где же она?

– В лучшем из миров… – ответила та, вздохнув.

– Все там будем… – всхлипнула Лида и стала вытирать слезы платком.

Считается, что мы, дети, – плаксы, что у нас глаза на мокром месте, но, по моим наблюдениям, взрослые тоже плачут, и довольно часто…

– Что значит «в лучшем из миров»? – спросил я, когда мы вышли на улицу.

– Значит, умерла.

– Странно… Я думал, лучший мир – это коммунизм.

– Так и есть. Но коммунизм – это лучший мир на этом свете.

– Выходит, и на том свете коммунизм? – удивился я. – Тогда зачем его строить, если все и так там будут?

– Не мели вздор! – возмутилась Лида. – Что у тебя за голова такая? Все всегда переиначишь по-своему!»

Подобных моментов в книге множество, чего стоит спор с учительницей истории о дворниках и их месте в советском обществе. Вот и выходит, что даже воспринимая своё детство счастливым, автор не пошёл против истины, и показал то время со всеми недостатками — тотальным дефицитом, нехваткой жилплощади, двоемыслием и т.д. Другое дело, что когда тебе 12, всё это воспринимается как несущественное. Ведь главное, что с тобой любящие родители, настоящие друзья, интересные книги и впереди жизнь, которая с каждым годом будет лучше и лучше. Вот это вот ощущение уверенности в завтра Юрию Полякову передать удалось.

Киберпанк наивного извода. При этом невозможно понять на какую аудиторию изначально рассчитывал автор. Ибо подростковый по сути роман начинён как голубец фаршем разнообразным фансервисом для публики, кому за 40. Бедный сирота спасает мир, побеждая суперзлодея, а заодно обретает могущество и настоящую любовь. Казалось, что может быть избитей? Так вот Стивену Спилбергу удалось переплюнуть Эрнеста Клайна. Фильм получился глупее и шаблоннее книги. А для этого ещё надо было очень постараться.

Ну и нельзя не сказать о том, что удивление вызывает не только потенциальная аудитория романа, но и заложенная в нём мораль. С одной стороны говорится, что жить надо реальной жизнью, а с другой, что если бы герой не провёл массу времени, бессмысленно пересматривая одни и те же сериалы и фильмы и проходя одни и те же игры сотни раз, то так бы и умер в своём штабеле никому не известным социопатом, свято верящим в преимущества мастурбации.

Склоняюсь к мысли, что будучи довольно посредственным литератором, Эрнест Клайн сумел однажды вытащить счастливый билет, сыграв на струнах читательской ностальгии. Но едва ли ему удастся повторить сей трюк когда-либо ещё. Тем удивительнее тот факт, что «Мир Фантастики» поставил его в один ряд с Азимовым, Кларком, Хайнлайном.

Вспомнить «Параноика Никанора» заставила сегодняшняя публикация известного блогера Ильи Варламова. В своём телеграм-канале тот написал: «Ок, дайте представим страшный сон телевизора. НАТО во главе с Америкой вдруг решили оккупировать Россию. Как Западную Германию или Японию после войны. Что в этом случае изменится для простого россиянина?

Понятно, что для политических и бизнес-элит это будет катастрофа. Кого-то посадят в клетку, кто-то лишится бизнеса. Вместо Путина поставят какого-то несамостоятельного президента, марионеточное правительство. А что для простого мужика изменится? Придут в разваленную деревню натовские военные – и что случится? Они сожгут деревню? Загонят русских в концентрационные лагеря? Поднимут цену на водку? Лишат стариков дров? Без идеологии, как изменится жизнь и быт простых людей?»

Олег Дивов максимально доходчиво описал, что и как изменится в жизни и быте тех самых простых мужиков. Будут убивать оккупантов — буднично, без пафоса, рефлексий и жалоб на начальство, доведшее страну. Как неоднократно поступали их предки. Нет в рассказе никакой русофобии. Автор любуется героями, как этого можно не заметить?

Олег Дивов не только талантливый, но ещё и щедрый писатель. Другой бы доил отличную идею десятилетиями, а он ограничился маленькой повестью. Зато её обильно наполнил летящим во всю прыть действием, остроумным юмором, замечательными афоризмами и полновесными размышлениями о самоидентификации всех и каждого. Ведь не всегда можно отсидеться в стороне, постоянно приходится выбирать с кем ты. Ну и широчайший простор для желающих поискать глубинный смысл — кто у нас орки, кто эльфы, а кто делает всё, чтобы остаться человеком в кутерьме жизни.

Редкий случай, когда читал книгу, постоянно раздражаясь, но всё же дошёл до последней страницы. Единственный, кто вызывает симпатию в романе — это маленький мальчик Антошка, которым находящиеся рядом взрослые играются, совершенно не задумываясь о том, как это скажется в дальнейшем на ребёнке. Остальные все неприятны.

Симагин, который считает, что все ему должны исключительно по факту существования. Вербицкий, утонувший в самокопаниях и похоже вообще потерявший всякую связь с реальностью на ниве творчества. Ася, которая выглядит полуразумным существом и безвольной рабыней гормонов. Все остальные на людей-то не похожи. Так, функции по типу мудрого руководителя, завистливого подчинённого, любящих родителей, влюблённой практикантки, измученного горем отца больного мальчика.

Легко верится, что все эти страдания придуманы излишне впечатлительным 25-летним юношей. В этом возрасте ещё простительно верить в женщин, мечтающих «пройти хотя бы раз по краешку твоей судьбы» и в мужчин с «разнонаправленными векторами».

Последний из рода Кастерсов умер вдали от британских берегов — в Аргентине, свою усадьбу Нордклифф он завещал портовому служащему Эндрю Ньютону. Вот только для вступления в права наследства Эндрю необходимо разгадать ряд головоломок, сделать это нужно срочно, ибо таково ещё одно условие завещания. Отчаявшись справиться с задачей самостоятельно, Эндрю Ньютон обратился к Шерлоку Холмсу.

На данный момент самый слабый рассказ сборника. Преступление отсутствует как таковое. Нелогичные условия завещания, совершенно детские загадки. Не того уровня дело, на которое Шерлоку Холмсу стоит тратить свои силы и время.

Презрев свои многолетние привычки, на Бейкер-стрит явился сам Майкрофт Холмс. Побудительным мотивом для столь необычного поступка старшего брата Шерлока Холмса стала смерть партнёра по клубу «Диоген» некоего Кавендиша. Мистер Кавендиш отравился газом во сне, комната его изнутри была заперта на засов, под окном и на окне никаких следов проникновения. Исходя из этого всего инспектор Лестрейд пришёл к выводу о самоубийстве. Вот только Холмс с ним не согласен.

Ещё одно простенькое дело для Холмса, можно даже сказать, с литературным уклоном. Мотив убийства он устанавливает исходя из наличия в комнате подозреваемого «Скарамуша» Саббатини, «Графа Монте-Кристо» Дюма и «Одиссеи» Гомера. Дело из тех, в которых убийца известен изначально, необходимо только установить способ совершения преступления.

Роман как капсула времени. Весть из недалёких времён, когда казалось, что спасти Россию может только чудо. Что процессы распада всего и вся несутся по просторам, сметая любые проявления порядка. В романе больше публицистики, чем собственно художественной литературы. Зато с какой цепкостью и точностью схвачены типажи. Лёка Небошлёпов — тот самый тип наивного идеалиста, прикрываясь которым, отъявленные мерзавцы типа Дарта легко и виртуозно творят зло. Акишин — главный учёный, единственным достоинством которого является умение складно говорить, выбивая деньги на всякого рода псевдонаучную ересь. Обиванкин — тот самый технарь, что умеет отделять действительно значимое от наносного, но при этом беспомощный против интриг и предательства.

При всех анахронизмах книги несколько моментов высвечены предельно правильно. Многочисленные организации с полубессмысленными названиями, занимающиеся чем угодно, но только не чем-то полезным для страны, и всё это на зарубежные средства. Призывы платить и каяться от персонажей либо слегка не в себе либо откровенных мерзавцев. И даже фармацевтическое безумие, что вынуждает и без того страдающих от недугов людей покупать либо пустышки, либо работающие препараты, но под новым названием, что автоматически умножает ценник в разы.

Почитал отзывы. Удивился. Разрушение, что Таврического сада, что здания МИД — это символы, как и взлёт «Бурана». При чём здесь экономические соображение или ПВО. Тем более, что ПВО в построссийском мире романа едва ли существует. Ну а жить по-своему, пусть и небогато в нашей реальности — это действительно дорогое удовольствие. Мало кому по силам.

У Чарльза Крайтона пропала единственная дочь. Через некоторое время он получил письмо от похитителей с требованием выкупа. В крайнем отчаянии Крайтон начал собирать деньги и обратился к Шерлоку Холмсу. Холмс с Уотсоном вызвались посредничать в переговорах с похитителями.

Шерлоком Холмсом хочется восхищаться — его эрудицией, знанием людей, дедуктивными способностями. И в Каноне с этим всё в порядке. У эпигонов же зачастую обо всей подоплёке преступления догадываешься гораздо раньше Холмса и разочарование в таком случае накатывает со всей неизбежностью. С «Чёрной стрелой» всё именно так и обстоит.

Ко всему прочему в рассказе высказывается полная ересь насчёт неумения Холмса играть на скрипке. Якобы выносить доносящиеся из комнаты сыщика звуки долго просто невозможно. Хотя у Конан Дойла Уотсон утверждает, что Холмс не только отлично играет, но и превосходно импровизирует. К примеру из «Этюда в баровых тонах»: «Я уже сказал, что Холмс прекрасно играл на скрипке. Однако и тут было нечто странное, как во всех его занятиях. Я знал, что он может исполнять скрипичные пьесы, и довольно трудные: не раз по моей просьбе он играл «Песни» Мендельсона и другие любимые мною вещи.»

К Шерлоку Холмсу обратился... доктор Уотсон по просьбе любимой племянницы Анны. Её жениха полиция арестовала по обвинению в убийстве кеннингтонского алтарника Сомса. Все улики против молодого человека — рядом с телом на снегу только его следы, при этом и серьёзный мотив для убийства имеется.

Да, объяснение произошедшему во дворе церкви в тот весенний вечер выглядит несколько натянутым, но как и в предыдущем рассказе «Ужин в «Золотом петушке»» оно вполне в духе Канона.

Иллюстратор по профессии Джерард Келли во многом превзошёл остальных авторов пастишей, среди которых множество профессиональных писателей, именно тем, что не пытается сделать лучше сэра Артура или же существенно иначе и при этом не скатывается в откровенное воровство сюжетов. А пишет так, как о Холмсе мог бы написать сам Конан Дойл, будь у него больше времени и желания.

К Шерлоку Холмсу обратился владелец лондонского ресторана французской кухни месье Фонтэн. Некто Иеремия Брентвуд снял весь ресторан на целую ночь, а утром Фонтэн обнаружил посетителя бездыханным. Смерть выглядит результатом банального сердечного приступа, вот только Шерлок Холмс не торопится с выводами...

Второй рассказ сборника оказался удачным. Не копируя ни одной конкретной истории из Канона, как это делали многие эпигоны, в том числе Адриан Конан Дойл, Джерарду Келли в этом рассказе удалось подобраться к атмосфере оригинальных произведений сэра Артура. И пусть это не самый сложный по загадке детектив, пусть способ убийства слегка экзотичен

Действие рассказа происходит уже после событий, описанных в «Пустом доме». Мориарти сгинул в пучине Рейхенбахского водопада, полковник Моран достался британскому правосудию, Уотсон овдовел. И вот они вместе с Холмсом вновь живут по адресу Бейкер-стрит, 221B. К Холмсу обратился Марк Лоу, младший партнёр в юридическом агентстве «Фавершем и Бринкли». Его клиента, мистера Артура Данна обвиняют в убийстве своего соседа Седрика Томкинса. Все улики против него, однако Данн клянётся, что никого не убивал.

С самого начала понятно кто мог убить Томкинса, но неясен мотив, а также способ. Холмс блистательно находит первый, а затем триумфально устанавливает второй. Сложным дело не назовёшь. Но автору зачем-то потребовалось придумать «своего Мориарти» — некоего Джонаса Риммера и тем подпортить впечатление от симпатичного рассказика без особых претензий.

Как рассказ о том, что перед общей опасностью могут сплотиться даже такие природные враги как Волк и Человек, «Город и Волк» прекрасен и практически совершенен. Такой себе советский фантастический триллер. В рассказе есть чудо — мыслящий Волк, есть тайна — ужасное нечто из глубин космоса, непонятное, но угрожающее, но нет достоверности. Ибо у людей, освоивших космические межзвёздные путешествия про определению должно хватить ума привозить из них только то, про что действительно известно всё от и до. И уж точно не должно быть привычки полагаться на карантин, ибо карантин — это «сорок дней», т.е. инкубационный период чумы, врага страшного, но понятного.

А вот, что очень понравилось, так это то, как показано отличие мышления Волка от человеческого. Истинная находка, замечательная идея.

Пришла пора забросить «Целителя». И вот почему. Последняя книга написана как-то второпях. И это проявляется буквально во всём. Много мелких огрехов, которые легко исправляются. Допустим, поступил главный герой на физфак МГУ, чтобы усердно грызть гранит науки. Автор разумно не углубляется в детали студенческой жизни конкретного факультета, но там где это происходит, начинается фальшь.

«Среда, 24 ноября. День

Москва, проспект Вернадского

Лабораторный практикум по молекулярной физике. Задача: «Определение отношения теплоемкостей Сp/Сv для различных газов».»

«Лабораторный практикум» — это «масло масляное». Практикум называется физическим, сокращённо — «физпраком». В первом семестре это практикум по «Механике» а никак не по «Молекулярной физике».

«Лёвин не ответил. Широко раскрытыми глазами он смотрел за окно, в черноту позднего вечера. По Ломоносовскому проспекту сновали юркие жучки малолитражек, мелькая фарами и алея стопами, важно катили троллейбусы, высвечивая желтые окна.»

Из окон физфака Ломоносовский проспект не виден, на него выходят окна НИИЯФа, но туда первокурсникам вход заказан.

«Поправив вязаную шапочку, я заулыбался довольно, и тут, словно вторя студенческим радостям, солнышко рассупонилось, снимая с себя белые облака с сизой опушью. Москва заиграла, заблистала отражениями в живых лучах. И туманящийся шпиль МГУ, и белая «летающая тарелка» цирка, и узорная кладка кинотеатра «Прогресс» высветились ярче и четче, будто в первые дни весны.»

От любого выхода из метро «Университет» бывший кинотеатр «Прогресс» не виден, это довольно небольшое здание надёжно скрывается многоэтажками.

Но это всё мелочи. В сюжете присутствует то ли путч то ли бунт, затеянный секретарем ЦК Кириленко Андреем Павловичем. Как автор представляет себе бунт под руководством человека, занимающегося промышленностью, притом ни КГБ ни Минобороны не в курсе происходящего от слова «совсем», я не имею ни малейшего понятия. При этом Кириленко, которому в 1976 году, на минуточку, исполнилось 70 лет, едва ли не лично захватывает заложницу в стиле какого-нибудь суперзлодея из комиксов.

Кстати, про комиксы. Поначалу Миша Гарин умел только лечить людей и сильно ускоряться, что уже само по себе немало и местами раздражало как и любая огромная фора. Теперь же он освоил телекинез, стирает память, калечит усилием своей мысли, а вот чужие легко читает, при этом на любом расстоянии. Жду вот, что к нему с визитом придёт либо Ночной дозор с просьбой выйти из сумрака, либо Служба Утилизации с приглашением в Тайный Город.

Продолжается путь «попаданца». Миша Гарин пишет программы, участвует в автопробеге в поддержку ветеранов-инвалидов и проводит несколько сеансов саморазоблачения, рассказывая кто он, откуда и зачем ему это вот всё.

Прочитав аннотацию, можно подумать, что вот-вот зашкалит драматизм, ведь «близится страшное», но зная заранее, что впереди том шестой, всерьёз всю эту драму не воспринять. Если в отзыве на прошлую книгу цикла я уж было порадовался, что костыли сверхспособностей отринуты, «Квинт Лициний» остался где-то позади, и вот-вот мы получим идеальный цикл про «спасителя СССР», то не тут-то было. К финалу книги Миша Гарин превращается в натурального джедая из далёкой-далёкой галактики. Связь с реальностью рвётся окончательно, и в следующей книге впору ожидать появления нового бога.

Продолжается второй заход Сергея Духарева в Средневековье. Вместе с ним его продолжают наиболее стойкие читатели. Сознание Сергея по-прежнему в теле отрока Вартислава, на голову которого со средневековой скоростью и неотвратимостью продолжают сыпаться разнообразные неприятности в лице агрессивных и заносчивых данов, языческого волхва, голодного медведя или даже чужой невесты. Но для Духарева, проживающего уже третью жизнь, всё это тьфу, семечки. И вот уже даны повержены, волхв преисполнился уважения, медведь тоже под впечатлением. Вот с девицами действительно сложно. О временах Олега достоверных сведений практически не сохранилось, поэтому автор волен не сдерживать полёт своей фантазии, чем он и занимается. Но из всего «Варяжского цикла» лично мне больше всего приглянулись те книги, где приключения Духарева опоясывают историческую основу. В «Старшем» такого нет и видимо поэтому многовато мистики. Ещё не фэнтези a-la Прозоров, но уже шаг в ту сторону.