Фантастика бывает разной. За время от момента появления на свет «Властелина Колец» Толкиена и «Богов Марса» Берроуза он разросся из небольшого семечка в ветвистое и могучее дерево. Каждая ветвь – новый поджанр, каждый сучек – новая идея, каждый листик — новое произведение. Мы потерялись среди великого разнообразия и буйства сюжетов. Продираясь через лианы стандартизированных «женских фэнтезей» и «крутых мужских боевиков», мы начали забывать, что значит фантастика в ее изначальном смысле.

Хайнлайн по праву считается представителем той самой звездной плеяды фантастов-классиков, которые с большим мастерством доносят до нас этот забытый изначальный смысл.

«Дверь в лето» – странное и неоднозначное произведение. Написанное в 1956 году, оно стало плотью от плоти неспокойных пятидесятых. Ожидание развязки холодной войны, предвкушение невероятных научных открытий, надежда на исполнение всех желаний смешаны в идеальных пропорциях и влиты Хайнлайном в коктейль текста жестом талантливого бармена.

Перед читателем разворачивается два фантастических мира – мир 1970 года, переживший ядерную войну, исполненный научными достижениями и мечтами, и мир 2000 года – оправдавший эти мечты.

Хайнлайн, по природе страстный милитарист, не мог обойтись без войны, и главного героя он сотворил отставным офицером, талантливым инженером и просто очень справедливым и добрым парнем. Вы не увидите в портрете Дэна какого-то трагического конфликта, душевных метаний и мук выбора, да и сюжет не насыщен каким-либо экшеном. Воззрения Хайнлайна на будущее несколько наивны, в какой-то мере он переоценил силы и возможности своих потомков. Нами так и не были изобретены действующие криогенные камеры, мы не создали нульгравов, машин времени, да и искусственный интеллект так и остается пока что нашей мечтой. Реалистичность описаний научного прогресса тоже оставляет желать лучшего: из нескольких десятков ламп, пары ведер и молотка невозможно сделать думающего робота, но дело в том, что автором и не преследовалась такая цель.

Главного героя обманывают, отбирают его работу, уничтожают его жизнь, лишают его самого ценного, не давая возможности для возврата и отмщения. Кажется, что справедливости нет места в этом подлом мире, но цельность, умение следовать своему призванию и вера в лучшее переворачивают мир.

Именно эту мысль пытается донести до нас Хайнлайн – не стоит отчаиваться, ведь даже «если вас съели, у вас всегда есть два выхода». Впрочем, именно здесь главный герой находит свою дверь в лето, которая является новым, третьим выходом из положения.

Некоторые детали смотрятся на взгляд определенного круга читателей слишком дико и странно, например, любовь тридцатилетнего мужчины к десятилетней девочке. Но характеризуя эту книгу, как старую добрую классику, основной смысл стоит вкладывать в слово «добрая». Это действительно очень теплое произведение — без пошлостей и грубостей Роберт Хайнлайн дает добру восторжествовать. Чего только стоит потрясающий, хоть и совершенно ненужный персонаж кота Пита, который с головой выдает в авторе, суровом дядьке, заядлого любителя пушисто-хвостато-усатой братии.

Эта книга – наивная и добрая сказка о добре и зле. Дверь в лето – то, что ищет каждый человек – мы скитаемся по жизни, заглядывая во все дверные проемы в поисках покоя и тепла. Стоит, пожалуй, надеяться, что они не безнадежны, и когда-то перед нами откроется Она. Дверь в лето.

Дом, в котором… живут чудеса. Не сладкое, ванильное волшебство, и не сумеречная ворожба. В Доме живут самые правильные чудеса на свете. Они не даются в руки сами, как голодные котята, и не прячутся в темных подвалах от охочих до них глаз. Они просто существуют. Здесь чудо нужно заслужить. Не заработать, не выпросить, а стать достойным его участником.

Дом, в котором… не бывает случайностей. Здесь есть свой Закон, неизвестный дословно никому, но исполняющийся до последней точки. За все назначена своя цена, точно такая, какую каждый сможет заплатить.

Дом, в котором… живут иные люди. Им не нужна жалость и ваше участие, они прекрасно обойдутся без всего этого, сохранив теплоту сердца и чистоту разума. Но их благодарность за искреннюю любовь и понимание будет безгранична.

Дом, который… я полюбила. Вместе со всеми его жильцами, наглыми кошками, рисунками на стенах и бледными призраками ночных коридоров. Дом, которому я благодарна.

Книга моей мечты. Книга-Неожиданность. «Дом, в котором…» еще не родился полностью, а уже стал любимой книгой десятков тысяч людей. Книга о детях, видящих больше, чем взрослые, но отчаянно боящихся вырасти. Этот страх перед Миром испытывал каждый из нас. Именно из-за него мы строили шалашики из стульев и простыней, читали сказки и верили в них, видели нечто большее, чем просто далекие шарики горячей пыли, глядя на звездное небо.

Мы влюбляемся в этих мудрых, беспомощных Маленьких Принцев и Принцесс, каждый из которых несет в сердце воспоминания о своей планетке и нежной капризной Розе. Мариам Петросян рассказала нам их истории, разные, и в то же время похожие. Рассказала и заставила завидовать. Завидовать детям-инвалидам. Они не могут ходить в этом мире, но становятся прекрасными эльфами в другой реальности, они слепы, но видят больше нашего, они навечно прикованы к инвалидному креслу, но могут управлять этой вечностью по своему усмотрению. Драконы, оборотни, птицы и охотники – они живут в своем мире, верят в свои истины, чувствуют, любят и понимают то, чего нам так остро не хватает.

История, написанная великолепным языком, она хватает вас за руку и ведет в параллельный мир. На своем запястье вы чувствуете то лемурьи пальцы Слепого, то теплую ладошку Табаки, пластиковую «граблю» Сфинкса, или нервную руку Курильщика. Все они смотрят на Дом по-разному и каждый взгляд по-своему верный.

В книге 990 страниц, но прочитав половину, я начала остро жалеть, что их не 1990. Сердце требовало, чтобы история Дома была бесконечна и автор, тоже чувствуя эту потребность размыкает круг. Мариам знает — чтобы круги на воде замкнулись в волшебную спираль, иногда стоит лишь уронить на ветер перо.

И даже если «Дом, в котором…» окажется для автора первым и последним произведением, я навсегда запомню Мариам. Ведь никогда еще книга не заставляла плакать не из-за сострадания, или жалости, а от облегчения, от осознания истины из трех простых слов: «Все будет хорошо».

Автор рецензии не любит «легкого» чтива. Фэнтезюшки, юморные зарисовки, воительницы в бронелифчиках не несут никакой смысловой нагрузки. Шутки плоские и затертые длительным использованием, герои просты и недалеки. Именно поэтому рецензент бесконечно рад, что Ольга Громыко «держит» марку и не скатывается в общую кагалу авторесс-юмористок. Смеем надеяться, что этого не случиться никогда. Породив своей «Ведьмой» новый жанр ЖФ, она всегда выгодно отличалась от «молодых» и «талантливых» почитательниц ее творчества.

Писатель продолжает расти. Герои стали более реалистичными. Нет явных гротескных черт характера, их личности сложны и многогранны. Отрицательные персонажи не похожи на опереточных злодеев, а положительные совсем не смахивают на светлых паладинов.

Вторая книга цикла, в отличие от первой обладает более ровной динамикой событий, наполнена вроде бы ситуативным, но очень тонким юмором. Не скажу ничего нового, но фабуле действительно не хватает глобальной линии событий. Читателю не видится ЦЕЛЬ. Герои находятся постоянно в подвешенном состоянии, просто мечутся из огня да в полымя. Иногда кажется, что всю эту кутерьму автор затеял лишь для фона, на котором будут осуществляться веселые переругивания полюбившихся героев.

В какой-то степени это оправдано, ведь мы все с удовольствием смеялись над ехидством Алька, жуликоватостью Жара и наивной честностью Рыски. И все же… все же книга была бы ЛУЧШЕ, если бы к привычному очаровательному юмору Громыко добавился бы еще и динамичный, продуманный и логичный сюжет. Лучшее, несомненно, враг хорошего, но мы-то знаем, что Ольга Громыко может быть Творцом не только Мира книги, но и содержательной фабулы.

Устройство мира практически полностью раскрыто в первой книге. Не зря половина первого тома была почти полностью посвящена кропотливому описанию бытия простого народа.

Главная сюжетная линия прикрыта лоскутным одеялом отрывков, которые в итоге помогут собрать воедино калейдоскоп финальной сцены книги. К сожалению, второстепенным тропинкам повествования не хватало яркости, как содержания, так и персонажей. Возможно, автор просто не ставила перед собой цели создать полновесные дополнительные сюжетные линии.

Отдельного слова, вне всяких сомнений, достойны стихи Ольги Николаевны, которые она поместила в книгу под видом бардовских песен Алька. Они, чуть ли не единственные, кроме отвратительного характера героя, свидетельствуют о напряженной внутренней борьбе. Возможно, страдания Алька и стоило бы сделать чуть более эмоциональными, но скромное мнение рецензента абсолютно противоположное. Альк – состоявшийся персонаж, его действия логичны и человечны. Не стоит требовать от человека решительности супергероя, особенно, если на должность супергероя никто его не ставил.

Портрет Рыски гармонизирован в достаточной степени. Ольге пришлось изрядно попыхтеть над прописыванием главной героини, психика которой за пару месяцев изрядно перестроилась с позиции наивной и честной весчанки в сторону повидавшей жизнь путешественницы.

Легкое недоумение вызывает концовка книги. К некоторым элементам автор подводил повествование логически. Но складывается впечатление, что сцена с пещерами была втиснута в текст перед самой отправкой в издательство. В романе нет, как таковой, любовной линии. И тем больше я терялась в характеристике отношений между Рыской и Альком. Нет, я не требую любви до гроба, но и достаточно изящных полунамеков на чувства я здесь тоже не увидела. Возможно, злой рецензент требует слишком многого?

Конечно, дилогия достойна прочтения, и высокую оценку от меня, что уж кривить душой, она получила просто за приятно проведенное время. Я давно не читала книг «взахлеб», дано искренне не смеялась. Что совершенно неудивительно при таком обилии шлаковой юмористической литературы. Спасибо Ольге за хорошее настроение, прогресс и стремление к совершенству, за поддержку умирающего жанра ЮФ. Спасибо и удачи в творчестве!

Что же. Садилась я писать эту рецензию перекрестясь, уповая на Бога и на остатки своего здравого смысла. Рецензировать Стругацких – дело опасное, тяжелое и неоднозначное. О них было сказано слишком много, чтобы высказывать личное мнение неаккуратно и необдуманно. Но, тем не менее, я взяла на себя труд рецензирования особенного произведение Аркадия и Бориса Стругацких «Понедельник начинается в субботу».

В рецензиях, как всем известно, принято разбирать произведение на составляющие и давать каждой из них определенную оценку. Эту повесть расчленять, даже профессионально, мои критиканские ручки не поднимутся. Все, что можно сказать о ней:

Если мои дети спросят меня, что такое хорошо, а что такое плохо, то я без тени сомнений скажу, показывая томик с повестью «Понедельник начинается в субботу»:

– Вот это — хорошо.

Хороша манера изложения – легкая, ненавязчивая, на своих крыльях она переносит читателя за границы сказочного мира. В нем оживают повседневные заботы и тревоги, радости и мечты, преломляются гранями волшебства, становясь ярче и реальнее, чем когда бы то ни было до этого. Именно на этом произведении взросла целая плеяда современных фантастов.

Хороша идея — в мире каждый может стать магом и волшебником в своем деле, если ему будут сопутствовать вдохновение и упорная вера в лучшее. Не имея сюжета как такового, Стругацкие создали ситуативную сценическую мозаику, пронизанную светлой, доброй атмосферой. Над «Понедельником» можно и посмеяться и погрустить. Юмор строится на том, что люди, даже грандиозные маги, зачастую забавны в своих стремлениях и желаниях.

Горсть сарказма досталась хозяйственному бюрократу Модесту Матвеевичу и старому вралю и горе-предстаказателю Мерлину. Капля иронии добавлена к портретам других персонажей: резкого и ядовитого Кристобальда Хунты, благожелательного Федора Симеоновича, младших научных сотрудников. Нельзя оставить без внимания один из ярчайших образов – Амвросия Выбегалло, лжеученого, от «звездной плеяды» которых так пострадала советская наука в свое время.

А грусть… Она сворачивается змейкой в сердце от того, что уже никогда мы не будем такими, как герои этой книги – чистыми, вдохновленными, верящими в успех своего дела. Нас одолевают сомнения, страхи, неуверенность. Мы не надеемся на дружбу и привязанность. Уже нет в наших сердцах этого классического «один за всех, и все за одного», и никакие корпоративные тренинги не вернут нам эту веру в человечность и человечество. В повести Стругацкие передали настроение миллионов, зафиксировали его не формалином, а янтарной смолой. Создали не бездушный консервант, а драгоценное украшение. Глядя на него, мы заглядываем в сердце той эпохи. И, не наверняка, но может быть, кто-то прочтет в нем те самые, нужные строки, от которых в душе проснется вдохновенный огонь и осыплется опостылевшая шерсть с ушей.

Анжей Сапковский – один из немногих авторов, чьи произведения можно смело называть Художественными, а их творца – Писателем. В личном рейтинге многих читателей он стоит вровень с профессором Толкиеном, далеко опережая своего соотечественника Станислава Лема и таких гигантов зарубежной фантастики, как Ле Гуин и Желязны.

После саги о Ведьмаке и Цири, многие с нетерпением ждали следующих книг автора и таки дождались. Просим любить и не жаловаться – Сага о Рейневане из славного города Белявы – произведение всеми любимого писателя, написанное в сложноопределимом жанре, однако не теряющее от этого своей полновесной художественной ценности.

Сложно описать однозначно основную идею книги. Вероятнее всего, это обычное стремление к любви и счастью, но изящно завуалированное с помощью исторического антуража, политических интриг и просто обезбашенных приключений главного героя. В хороводе действий, ошибок, последствий, скрытой и явной магии ты теряешь ощущение банальности основной сюжетной линии. В конце концов, достижение счастья – не самая плохая цель, а пути к ее осуществлению могут быть очень извилистыми и небезинтересными, особенно в руках такого умелого интригана, как Анджей Сапковский.

Главный герой по яркости своих природных качеств явно проигрывает неподражаемому беловолосому ведьмаку Геральту. Рейневан – недавний пражский студиозус, толи неопытный медик, толи недоученный колдун, неудержимый бабник и наивный простак. Не боец, не хитрец, не умник. Если бы не наличие верных спутников и факта «рождения в рубашке», книгу пришлось бы писать о каком-то другом, более прожженном и опытном герое, ибо наш «петрушка» загнулся бы на первых двадцати страницах. Однако же, в героях, подобных Рейнмару из Белявы, есть особая прелесть. Они «влипают» в истории по своей глупости и «вылипают» из них по своей везучести, при этом смотрятся вполне естественно. Только на этих сюжетных «американских горках», при наличии доли таланта, можно построить вполне сносное повествование.

Но пан Сапковский минимализмом не страдал никогда. Вот и сейчас он не только создал красивый и логичный сюжет, но четко прорисовал героев, как главных, так и второстепенных, насытил их действия ясными мотивациями, а также раскрыл естественную атмосферу, царящую в Восточной и Центральной Европе XV столетия.

О да, книга не для слабонервных. Кровь рекой, кишки клубками, мозги кучками. Но, опять же, без чрезмерности — кровожадность автора выливается на страницы книги ровно в той степени, которая требуется для поднятия контрастов ситуации.

Книга не для лентяев и не для любителей легонького чтива. Нудная тягучесть первой трети книги иллюзорна, она приправлена пряностями тонкого юмора и кислым соусом новорожденных интриг. Очень метко отозвался о книгеодин рецензент:

Книга из категории – прочел 1/3 и думаешь: и зачем вообще начал читать?, прочел 1/2 – и мысль: когда ж закончится-то?, и вот только после того, как перевалил за 2/3 понимаешь: еще целая треть, класс! © Luden

Произведение нельзя классифицировать как классическое фентази, но и как канонический исторический роман книга не позиционируется. Подозреваю, пан Сапик несколько приврал в плане реальности описываемых исторических событий, ведь надо совмещать архивные данные с художественным замыслом. Сюжет не крутится вокруг магических способностей, его перипетии не основываются на применении заклинаний и артефактов. Здсь магия добавляет книге новые оттенки, разнообразие в повествование, и только. С эпическим фентази книгу скорее роднит обстоятельная манера Сапковского ткать произведение как огромное полотно – не пропуская ни одной ниточки, не допуская ни одного узлика-несостыковки.

Некоторые читатели ставили в минус произведению некоторые акценты на постельных сценах, ведь сам автор в интервью «Нет золота в серых горах» говорил о низкопробности подобных скандальных приемов привлечения читателей. Я с ними согласиться не могу – ирония описываемых ситуаций только делает честь автору – ТАК написать – уметь надо.

Я бы не советовала ждать от произведения чего-то подобного экшну Ведьмака, но вдумчивым, кропотливым читателям книга несомненно понравится, ведь авторские старания должно оценить по достоинству.

«Цветы для Элджернона» не то произведение, о котором стоит говорить многословно. Во-первых, потому что о нем сказано даже слишком много. Во-вторых, вся насыщенность романа идеями, свойственными классике литературы, сочетается с их изящной прозрачностью. Они лежат на поверхности, как лилии на водной глади, и у рецензента не поднимется рука, чтобы баламутить воду в этом зеркальном живом пруду. За пятьдесят лет существования рассказа, за сорок с лишним лет существования одноименного романа о нем уже было сказано достаточно. Две высочайшие литературные премии, по одной на каждое произведение, тысячи отзывов и рецензий, высокопарные слова о гуманизме, ставшие для книги новой, признанной всеми, аннотацией, и потоки искренних, горячих солоноватых слез, пролитые над ее страницами – вот то, что характеризует роман наилучшим образом.

И все же рецензенту есть что сказать о книге, и все его усилия будут направлены на донесение до рядового читателя остроты необходимости прочтения «Цветов для Элджернона». Книгу стоит прочитать для того, чтобы впустить в себя свет человечности. Люди, людишки, серая масса, которую так удобно считать поголовно, они несутся через жизнь, не замечая тех, кто под ногами, или в стороне. Человечность это не только желание поделиться мелочью с нищим инвалидом, не только помощь, предложенная старушке, пытающейся перейти дорогу. Человечность, гуманизм – это, в первую очередь, признание любого человека человеком, личностью, носителем целой Вселенной, заключенной в мягкую телесную оболочку. Пускай эта Вселенная будет урезана, пускай она будет проста, как замок из детских кубиков, построенный трехлетним ребенком. Но этот мир тоже нужно понять и проявить к его носителю уважение.

Когда Чарли из слабоумного превратился в понимающего и знающего, люди, которые общались с ним до его преображения, отвернулись от него. Неприятно видеть, что тот, над кем ты в тайне потешался, теперь стал умнее тебя. Но еще паршивее становится от осознания того факта, что ты позволил себе издеваться над этим человеком, беззащитным и наивным. И если раньше тебе не перед кем было отвечать за свои поступки, то теперь этот человек все знает и понимает. И единственное желание в такой ситуации – убежать восвояси.

Воистину, многие знания – многие печали. Из счастливого и доверяющего людям дурачка, Чарли превращается в гения. Куда только делись его доверчивость и доброта? Они были растоптаны воспоминаниями о собственной матери, они были уничтожены словами окружавших его людей. О, сколько разочарований ждали маленького Чярли, нашедшего себя.

Да, возможно, не стоило гневить Бога, возможно, не стоило идти против Его замысла. Но суть человеческая такова, что грех будет свершен, если есть возможность. Конечно, к дерзкому эксперименту ученых подтолкнули собственные честолюбие и гордыня. Но нельзя отрицать, что противоречие это было высказано во имя добра и стремления помочь людям так же.

Если кому-то (хотя, кажется, никто не останется в стороне) будет тяжело читать последние страницы — потерпите. Хоть конец и будет предсказуем, и надежда — последнее, что в нем можно увидеть, останутся безысходность и доброта, и что-то еще очень важное, чего нам всем не хватает. Не ум, не знание, а понимание. Не жалость, не сочувствие, а поддержка и человечность.

Начну рецензию с несколько тривиальных, но вполне соотносящихся с классической философией вопросов. Что есть Судьба и применим ли этот термин к механике реальности? Имеет ли власть над человечеством абсолют предопределения? Вся история людских войн, побед и поражений, есть ни что иное, как летопись борьбы за право определять Грядущее Человечества. Кому действительно принадлежит эта сомнительная привилегия? Политикам? Ученым? Простым людям? (трижды «ха!», дорогие демократы) Тайным орденам? Единицам, наделенным истинной властью? Богу?

Эволюция есть природная сила несравнимая с любым другим природным катаклизмом. Как наводнение рвет железобетонные дамбы на реках, так эволюция прорезает лучом света познания тьму средневековой эпохи. Она – проявление человеческой природы, ведь только в движении и развитии может полноценно существовать современный Homo sapiens. Цикл «Алюмен» Г.Л. Олди и Валентинова, являясь представителем модного ныне жанра криптоистории, однако же, сохраняет все особенности авторского стиля. Сами писатели определили жанр цикла как «земная опера», и попали в точку. Богатый язык Олди, поэтичностью и образностью близкий к стилю Гюго и Гете, словно создан для написания либретто. Так почему бы не построить композицию книги по схеме музыкального произведения? В каждом из трех романов присутствуют увертюра, три акта, разделенные на сцены, и апофеоз.

По моему скромному мнению, сюжет достоин высшего балла. Оригинальная композиция произведения в сочетании с перенесением философских вопросов предопределения Грядущего в условия неспокойного XIX века, дают новизну и сбалансированность действия. Читателю дан повод задуматься и дана возможность сопереживать персонажам.

Даже откровенные злодеи не вызывают предсказуемого отвращения. Цель оправдывает средства, особенно, если учесть, что целью мертвого алюмбрада (читай иллюмината), мага и Посвященого по имени Эминент (он же барон фон Книгге, он же Филон, он же Рыцарь Белого Лебедя) является не захват власти над миром и не истребление всего сущего. Он не сумасшедший и не маньяк. Он слишком хороший ясновидец, и ему невыносимо видеть будущее человечества, с химическим и ядерным оружием, с концентрационными лагерями и газовыми камерами. Многие знания – многие печали. Не задумываясь, наш опереточный, на первый взгляд, злодей ставит целью уничтожение источников прогресса – научной элиты Европы. Он не имеет на это права, и есть люди, которые укажут ему на данный факт и будут противодействовать. Но даже они иногда будут сомневаться в праведности своих идеалов.

В заключительном слове о сюжете должно отметить, что писателей обвиняли в плагиате, приводя в пример какой-то из романов Бушкова. Лично для меня этот вопрос остается открытым. Олди и Валентинов – не те авторы, которые станут пользоваться чужим добром, да еще и сомнительного качества.

Стиль Олди никогда не вызывал у меня никаких нареканий. Даже при учете соавторства с Валентиновым, книга написана ровным языком мастеров своего дела. Текст наполнен красивыми аллюзиями. Авторы в предисловии говорят, что при создании цикла они опирались на таких гигантов литературы как Дюма, Жюль Верн, Стивенсон и Гюго. Тонкие отсылки на графа Монте-Кристо и Видока, умелое перенесение атмосферы начала XIX века, без сомнения делают честь авторскому тандему.

Речь персонажей поистине индивидуальна и наполнена национальным колоритом. Писатели чудесно справились с прорисовкой героев, каждый из которых имеет свой неповторимый характер, созданный с учетом менталитета, присущего их национальности. Серьезный и скурпулезный датчанин йене Торвенс кричит «Goddamit!», вспыльчивый благородный литвин Волмонтович восклицает «Пся крев!», а мошенник Бейтс – выходец Туманного Альбиона — не поминая вслух нечистого, хрипло каркает свое фирменное «Д-дверь!». Писатели выпускают на сцену непридуманых персонажей – известных политиков, ученых, актеров,аристократов, но даже неизвестные персонажи, такие как Альфред Галуа и Огюст Шевалье, существовали в действительности. Милый Ханс Христиан Андерсен, вдохновенный мавр Александр Дюма приятно удивляют нас, тем не менее, органично вписываясь в сюжет.

Порадуют искушенных читателей и география повествования. Олди, не мудрствуя лукаво, показывают нам весь мир, будто подают XIX век на блюдечке с голубой каемочкой. Революционный Париж, чопорная Англия предвикторианской эпохи, Дания – один из последних оплотов абсолютного монархизма в Западной Европе, Россия, Китай, Япония, Остров Рюкю – в каждом месте своя атмосфера, у каждого народа свои обычаи.

Динамика произведения, несколько затянутая вначале первой книги, далее выравнивается. Это не бешеный экшн с морем драк и магии, скорее история холодной войны темного мистицизма, прогрессивной науки и политики. Диалоги уравновешены с действиями, но, в силу специфики стиля Генри Лайона Олди, не каждому будет дано понять прелесть книги. Качество, сложный язык и необходимость определенной теоретической подготовки ( как в гуманитарных областях, так и в естественных) переносят для многих это произведение в раздел «на любителя». Искренне жаль обделенных читателей.

За названием цикла кроется тривиальный для нашего времени металл алюминий, который в те годы, как известно, имел огромную ценность из-за проблем с его выделением в чистом виде. Алюминиум – светоносный — назвали его тогда. Олди сделали его символом просвещения, прогресса, который именно в девятнадцатом веке перестал топтаться на месте и сделал множество гигантских шагов вперед. Куда он увел человечество? К безбедному существованию за счет новых источников топлива, или к войнам с использованием новейших боевых машин? Что могли изменить современники той эпохи? Куда повернули они реку Времени Грядущего? Ответы знает лишь Отец всех ветров и горстка людей со страниц книги-оперы, книги-песни, книги-механизма. Наслаждайтесь, господа читатели, пляшите в круговерти историй, убеждений, магии и науки. Закружится голова – вынырните из миров Олди в нашу реальность и еще раз убедитесь в их правоте.

Мое ознакомление с творчеством Клиффорда Саймака прошло в раннем отрочестве, оставив в памяти не слишком четкий (давно дело было), но явно приятный, легкий след, подобный влажным отпечаткам морских волн на кромке прибрежного песка. Перечитывая «Заповедник гоблинов» почти через 10 лет после первого знакомства с текстом, я лишний раз убедилась, что детские воспоминания меня не обманывают.

В небольшом, по сути, произведении свернуто в тугой клубок такое количество сюжетных поворотов, которого бы хватило на несколько полноценных романов рангом пониже и репутацией пожиже. В то же время, перенасыщенность сюжета не может считаться патологической и ни в коей мере не мешает захватывающему чтению.

Удачное совмещение SciFi и фэнтези, которое, по правде сказать, не так-то и легко обосновать в литературных произведениях, не прибегая к тривиальному перемещению между мирами, также играет в плюс прекрасному этому образцу литературы.

Сомневаюсь, что репутация Саймака заставит нуждаться его произведения в точном филигранном литературном анализе. «Заповедник гоблинов» опытному читателю «расскажет» все сам. Рецензентам, по большей части, остается только ностальгировать и поэтизировать в свете сладких мгновений чтения и, впервые, меня совершенно не тянет выделиться из общей массы.

Подобно произведениям Булгакова, «Заповедник» обладает собственной насыщенной теплой цветовой гаммой. Повесть сияет мягким золотом осени, пронзительной голубизной неба и серебром случайных паутинок.

Во Вселенной Клиффорда Саймака возможно все – путешествия во времени и к другим мирам отдаленного космоса, существование доисторического человека с научной степенью и создание заповедника сверхъестественных существ. Этот мир, даже с учетом гипотетической опасности уютен и светел. Герои Писателя, как всегда, обаятельны, принципиальны, удачливы и умны. Еще при первом прочтении меня поразила обезоруживающая честность и порядочность главного героя – профессора Максвелла.

Произведение исполнено ясным, правильным смыслом. Оно не претендовало на прорыв в философии будущего, на сверхновое описание научного прогресса. Это Приключения в дистилляте двадцатикратной выжимки, приправленные непреодолимым обаянием Клиффорда Саймака.

Легок ли он, ведьмин век? Кто сможет, а главное, захочет понять ведьму – злое потустороннее существо, символ непринуждения и свободы. Символ Женщины. Кто захочет понять Великого Инквизитора – человека без сердца, железного палача, карающую длань Инквизиции города Вижны. Что будет, если эти два несовместимых, как лед и огонь, элемента воссоединятся?

Творчество супруг Дяченко многообразно, но есть в нем группа произведений, сюжет которых, не в ущерб качеству и литературной ценности романов, строится по одному принципу: главная героиня – одинокая девушка, интроверт с богатым внутренним миром и практически абсолютными жизненными ценностями, попадает в ситуацию, к которой не могла быть готовой, а поддерживает ее в ней умудренный опытом, сильный мужчина. Это история любви, взаимопомощи и понимания. К таким романам относится Пещера, Казнь, Армагеддом и, конечно же, Ведьмин век.

Это произведение густо замешано на психологизме и национальных украинских мотивах. Чугайстры и навки не фигурируют как решающие персонажи, но придают роману неподражаемый колорит.

Две сюжетные линии не переплетаются, а скорее дополняют и в то же время оттеняют друг друга. Вот он, Клавдий Старж, беспристрастный Инквизитор, гроза всех ведьм. Вот он – Клав, ученик вижненского лицея, влюбленный и несчастный. Два лица одного могущественного существа, которое сначала забывает, что значит «любить», а потом вспоминает вновь, почти против воли, почти не веря в чудо.

Читатель рецензии, возможно, подумает, что эта книга – очередной любовный роман, для слезливых дамочек. Но это не так. Тот, кто знаком с творчеством Марины и Сергея Дяченко, несомненно скажут, что им нет равным в создании легкой, красивой истории любви. Без пошлостей, очень искренне, авторы рассказывают о теплоте и привязанности, о жертве и подвиге.

Главные герои воистину разнятся как небо и земля. Загнанная в угол девочка-ведьма, рыжий лисенок Ивга и Клавдий Старж, человек с тяжелым взглядом и холодным умом. Ничего общего, лишь случайная встреча жизненных линий на ладошке леди Судьбы. Но именно по таким законам строится жизнь.

Отдельного слова заслуживает мир, созданный авторами. Невозможные детали – ведьмовство, навьи, инквизиторские подвалы и танец чугайстров, соседствуют с простыми, обыденными вещами. Звонят телефоны, рассекают по улицам роскошные машины, распускаются сплетни и слухи, работают ночные клубы, и читатель сам, против своей воли, начинает верить в реальность происходящего. Воистину велик талант Марины и Сергея Дяченко. Роль Ивги становится очевидной почти сразу, хотя авторы вполне могли бы завернуть сюжетную линию в совершенно другую петлю. И, тем не менее, в этом сюжетном повороте тоже есть своя красота. Иногда изощрения над сюжетам становятся неуместными, лишними, слишком искусственными, ведь книжная реальность уже живет своей жизнью.

Роман «Ведьмин Век» стал призером трех конкурсов, в том числе двух международных. Марина и Сергей Дяченко являются как победителями многих литературных фестивалей, так и членами жюри некоторых из них. В 2005 году они заслуженно получили звание лучших фантастов Европы, и не собираются останавливаться на достигнутом.

Я люблю крыс. Это умные зверьки, с проворными лапками и милыми глазками-бусинками. Я люблю Ольгу Громыко. С ее аккуратным, выверенным стилем, с трепетным отношением к каждому слову. Я живу книгами фентези, в их красочных мирах, среди вымышленных, но таких живых персонажей.

Видела многие отзывы на эту книгу. Мало восторженных, много сдержанно-одобрительных, море разочарованных. Плачут девочки – мало романтики, плачут мальчики – мало юмора. Читатель может быть зол, может быть жесток с автором. Громыко, как стена, выдерживала все насмешки и упреки, отвечая в своей легкой, иронической манере. Но я не знаю, как она выдержала этот шквал разочарованных отзывов. Эта Писательница, которая в отличие от мелкого ширпотреба, работает над собой, вкладывает в свои книги не столько голое вдохновение, сколько талант, который она с упорством Микелянджело оттачивает до уровня не просто одаренного автора, а Мастера. Она как альпинист преодолевает творческие перевалы, поднимается все выше над уровнем остальной «творческой массовки», чтобы услышать – «где стиль!? где Вольха!?»

Вольхи здесь больше не живут. Вольха, рыжая взбалмошная девушка, объект для поклонения юных читательниц, образец подражания для матерых графоманов, канула в Лету. Вместе с красивой, но наивной любовью, вместе с пульсарами и ехидством.

Родилась наивная, беззащитная в своей доверчивости и неосведомленности Рыска – девочка-сирота, работящая хуторянка, случайная Путница. История ее взросления – оттенка осенней радостной грусти, естественная как слезы из глаз при взгляде на солнце. Маленькие радости, большие печали, горечь нелюбви и крепкая рука неожиданной дружбы – из этой мелких цветных камушков складывается полудрагоценная мозаика жизни главной героини. С оглядкой на комментарии других читателей могу им ответить – такая растянутая зарисовка юных лет Рыськи является вполне оправданным авторским приемом. Только рассказав о процессе формирования личности девушки, Ольга могла полностью разъяснить читателям мотивации ее дальнейшей деятельности. Ведь если бы мы, например, не знали, что Рыска жила на хуторе, общалась с ограниченным кругом людей, и никогда не выезжала за пределы своего маленького поселка, мы бы решили, что взрослая Рыска – наивная дурочка. Но нет, героиня далеко не глупа, но просто не знает жизни и ее законов.

Где-то с середины книги сюжет начинает раскачиваться гиганстким маятником Фуко, захватывая все новые дейтсвующие лица, доставляя на своем латунном грузиле новые данные об этом мире. Его картина обрастает дополнительными фактами, точными и красочными мазками умелого живописца. Юмор, умеренный, но хлесткий; за его воплощение в жизнь «отвечает» второй герой романа крыс Альк – молодой мужчина, отчаянно цепляющийся за уходящую песком из пальцев вероятность нормальной жизни в человеческом теле. Ниточки судеб Рыски и Алька, вопреки их отчаянному сопротивлению, сплетаются в один жгут. Будет ли это любовь? Будет ли это верная дружба? Мы не знаем.

Особый восторг вызывает подход в этом произведении к ремеслу мага. Это не классические файерболы и не пресловутые четыре стихии. Маги здесь – Путники. Они управляют вероятностями, сменяя один вариант реальности на другой. Насколько правомерны такие изменения? Что будет, если изменять старую добрую реальность? Не рассыплется ли она игрушечным замком, из фундамента которого неумелая детская рука вынула слишком много кубиков.

Этот вопрос один из многих в длинной череде, ответы на которую мы найдем только в следующей книге. Не сказать, что я поняла и оправдала разделение книги на две части. Гложет меня червячок сомнений, что решение о создании именно дилогии приняла сама Громыко. Чует мое сердечко, это было условием издательства. Отсюда и будто топором обрубленный конец, и малый объем книги.

Мне откровенно не нравятся эпиграфы к главам. Направленные на выявление параллелей и схожестей между крысами и людьми, они написаны так безыскусно, так непрофессионально, что мне хочется плакать. Будто и не сама Ольга их писала, а какой-то школьник подросткового возраста корябал эти наивные строчки.

Сложилось впечатление, что следующая книга дилогии нас впечатлит. Вокруг судеб героев кружат сонмы теней: война, противостояние всего мира, внутренний конфликт, почти когнитивный диссонанс в Рыскиной душе. Девушка хочет простого семейного счастья, а вместо этого бродяжничает по трактам в компании друга-вора и видуна-неудачника. Все это приведет к изящным поворотам сюжетной линии и развитию тонкой интриги. Вы не останетесь разочарованными. Завтра будет… Лучше.

Впервые я услышала о книгах Макса Фрая от хорошей подруги (Маришечка, я твоя должница на века). Стоит заметить, что посторонние отзывы редко могут заставить меня прочесть то, или иное произведение. Хорошие книги сами «находят» меня, а плохие книги, в случае критиканской надобности, разыскиваю я. Подруга подкупила меня простыми словами «там есть девушка похожая на тебя». Как я могла после таких заявлений не сунуть любопытный нос в истории мира Ехо!? Нос был пристроен на наблюдательном посту, глаза буквально впились в строчки текста, и я выпала из этого мира на несколько недель. Думаю, если Злой Критик увлекается таким неподобающим образом, будто влюбленная девочка-отличница красавцем-хулиганом из соседнего подъезда, это о чем-то должно говорить. Сейчас, для написания рецензии, просматривала одну из книг цикла «Лабиринты Ехо», заметила, что просматривание лихо перешло в методичное прочтение. Надо сказать, опомнилась я только на двухсотой странице.

На самом деле(хотя никто так мне и не разъяснил, как это «на самом деле»), практически каждый человек может найти в этой книге «парня/девушку похожего на него». Просто леди Фрай придерживается одного железного правила, которое зиждется еще на аксиомах несостоявшегося нобелевского лауреата Хорхе Луи Борхеса: следует просто создать в книге персонажа, похожего на читателя, всем приятно будет читать именно про себя. И уж поверьте, такого разнообразия умных и милых, злых и забавных, зловещих и могущественных персонажей вы не увидите больше нигде. В них нет наносной гиперболизированности, которой так часто злоупотребляют современные авторы, выписывая портреты героев, для того, чтобы читатель не утруждал себя лишний раз анализом поведения персонажей. Их действия естественны и логичны, эмоции искренни, при этом о каждом из них мы сразу составляем единственное верное мнение. Так писать умеют единицы, и Светлана Мартынчик в их числе.

Милашка Макс, смелая трусиха Меламори, мудрый и любопытный старый лис Джуффин, шумный и яркий Мелифаро, обстоятельный и благородный сэр Кофа, невозмутимый и щепетильный Шурф Лонли-Локли, неуклюжий умница Луукфи, веселый и легкий Нуминорих, напыщенный талантливый поэт Анде Пу, страдающий «выборочной глухотой» Рулен Багдасыс, и еще трамвайный вагончик таких же забавных и ярких личностей скрасят и без того нескучное повествование.

Эта книга вытянет из депрессии даже царевну Несмеяну. Не думаю, чтобы кто-то проверял мои предположения, но подозреваю, что даже мертвые, ежели прочитать вслух любой отрывок, начнут сладко улыбаться в ячейках морга, а дежурный патологоанатом станет умиротворенно хихикать. Я бы не сказала, что юмор здесь искрометный, но он всегда к месту, как к месту долька лайма в замысловатом коктейле или чашечка кофе к утренней газете. Он легкий и ненавязчивый, как и весь стиль автора.

Сюжет достоин отдельного абзаца. Главный герой – чужак из нашего мира. Ему жилось скучно и неуютно, он был серым неудачником с кучей бесполезных друзей и никогда не любивших его девушек. В мир Ехо его вытягивает добрый дядюшка Джуффин, там он становиться полезным и талантливым малым, мир вертится вокруг него, умиляясь своему нежданному приобретению, в итоге Ехо будет им даже спасено, и не единожды... Мне никогда не нравились такие истории, меня тошнило от тривиальщины и штампованости этих идей. Только вот высказанный мной алгоритм действий, при создании книги был оригинален, и даже сейчас, прочитайте вы эту серию в числе прочих впервые, не почувствуете тех выписок под лекало, какими пестрят полки книжных магазинов. Может быть, виной тому очаровательное обаяние Макса Фрая? Или ненавязчивое, постепенное раскручивание идеи? Ведь, по сути, серия – сборник детективных рассказов с одним набором героев, истории которых, словно авантюриновые бусы, нанизаны на тонкую, почти незаметную нить общего сюжета.

Атмосфера мира – уютная, домашняя, во многом обратная обыденности и нелицеприятности родных терен, разбавлена бурным и немного пугающим духом приключений. За шутками, обедами и ужинами, камрой и кофе, за пестрым покрывалом, сотканным из минут счастья и бликов цветных камешков мостовых Ехо, скрывается такая же легкая, но мудрая философия жизни. Она позволяет радоваться маленьким чудесам, и, не отдавая душу на растерзание большим печалям, лишь улыбаться с оттенком легкой грусти.

Правильные, близкие нам, и в то же время такие недоступные, милые истины смотрят на нас со страниц этих книг и ждут, когда же их зернышки прорастут в чутких сердцах нежными ростками тоски по несбывшемуся, далекому и желанному. Свежий ветер с Хурона, мостовая Гребня Ехо, пятна цветного света в садах Левобережья, чудеса за каждым углом, магия в каждом вздохе, приключения в каждом ударе сердца. Все это случилось не с нами, и никогда не случится. Вот только… Есть такая забавная теория. Все, о чем думал человек, существует в каких-то мирах на самом деле. Лично мне этого достаточно. Ведь это зыбкое «на самом деле» — единственное нам доступное наваждение, и если сбросить его, как стариковский невод, в море жизни, потерять его в бушующих волнах, то… Может быть, вы сойдете с ума, а может… а может быть все же поймете, чем камра лучше кофе, и о чем толкуют цветные камушки волшебных мостовых самого чудесного города во всех Мирах.

Я не поклонник переводной литературы. Я не люблю ее даже не из-за халтурной работы переводчиков, и не из-за популярной зарубежной тенденции писать тяжелое, классическое фентези, к которому я отношусь весьма прохладно. Я не люблю зарубежную фантастику из-за ментальности, которую вкладывают авторы в книги – она мне чужда. Не люблю ее за способ построения мыслей, за стилистику высказываний персонажей, за аллюзии, которые мне не понятны.

Первая книга цикла Джима Батчера «Досье Дрездена» — «Гроза из преисподней» стала для меня открытием. Да, здесь была простая интрига, и слегка карикатурные персонажи. Не было глубокой задумки и неразрешимой моральной дилеммы. Но упрощенные детали первого в жизни автора романа были добротно сделаны и плотно подогнаны друг к другу. И в моей душе зародилось то самое, первое впечатление от прочитанной книги, которое позволило мне сделать вывод: это хорошо.

Это хорошо, потому что у каждого в жизни находится время для того, чтобы собирать камни и для того, чтобы их разбрасывать – время для того, чтобы читать хорошие книги для ума и сердца и время для того, чтобы читать хорошие книги для собственного развлечения. Кто-то лишает себя последних под предлогом того, что жизнь коротка, а хороших книг слишком много. Кто-то читает для развлечения книги псевдоюмористов из серии ЮФ. Выбор у каждого свой. Но если Вы ищете чего-то особенного, чтобы скоротать десяток вечеров в компании легкой, но добротной книги – серия «Досье Дрездена» для вас.

Отличительная черта цикла – постоянная эволюция. Здесь нет места застою: развиваются герои, мир, а самое главное – развивается автор. Когда вы слышите, что в цикле двенадцать книг и на подходе тринадцатая, наверняка у вас в голове сразу появляется картинка со злобно хохочущим автором, который перебирает алчно дрожащими руками стопки стодолларовых купюр, полученных при впаривании литературного вторсырья глупым непритязательным читателям. К счастью, Джим Батчер не таков. О, нет. От книги к книге он становится лучше, и даже во время творческого кризиса (тогда он писал десятую книгу цикла «Маленькое одолжение») он старается быть честными с читателями, объясняя всем в предисловии – да, это были нелегкие времена. И, наблюдая промахи автора, мы понимаем – он постарается не допустить их впредь.

Цикл Досье Дрездена не уникален в жанровой принадлежности. Книги являются сплавом городского фэнтези и детектива, в повествовании которого все довольно просто – хорошие парни ведут борьбу с плохими парнями. Правда, не всегда плохие парни оказываются такими уж отрицательными ребятами, а у хороших находится пара десятков изъянов, которые мешают им вознестись в ангельском облике к небесам. Автор не осуждает злодеев и не возводит добродетель в ранг святости, не давая героям и шанса на самолюбование.

Герои первых книг, кстати, могут показаться шаблонными (отважная полицейская, коварный мафиози, злобный черный маг), но не картонными. Даже используя готовые лекала, автор вложил все силы, чтобы оживить их, дать им верную мотивацию, дать читателю понять психологию их поступков. Главный же герой покорил меня своими понятиями о совести и чести, и даже ввел в мой лексикон такое словосочетание, как «синдром Дрездена», которым я теперь характеризую героев книг и фильмов, которые не могут отказать в помощи, когда она необходима.

Пожалуй, отдельного доброго слова заслуживает мир, в котором происходит повествование. Он не ограничивается одним лишь Чикаго. Почти в каждой книге Гарри Дрезден спасает мир от некромантов, вампиров, разбушевавшихся фейри или от каких-то других зарвавшихся злодеев, и в каждой из этих книг мир в полной мере находит свое отражение. Кстати, возможно, именно этот подход дал мне возможность полюбить Джима Батчера, как представителя американской литературы. Он делится миром главного героя, дает возможность познать его, не навязывая правила и условности.

Многие называют Батчера ремесленником от литературы. Но, в то же время, в его книгах нет четкого расчета на чаяния и пожелания массового читателя. Автор не идет на компромиссы с собой и совестью (и, кстати, в этом он похож на своего героя). Причиной же, по которой первые книги цикла кажутся умело собранным конструктором, довольно прозаична – автор учился создавать целое из готовых деталей, чтобы потом перейти к искусной лепке из своих желаний и возможностей. Не всем дано родиться с золотой ложкой во рту, но иногда и серебряной ложки достаточно, чтобы подарить читателям хорошее настроение. Главное – старание, а уж его-то Джиму Батчеру не занимать.

О женских романах сказано многое. Собственно о текстах, да и о почитателях жанра сказано тоже предостаточно, и, чаще всего, мнения эти наполнены нелицеприятным содержанием. Женские романы в фантастическом антураже, которыми так обильно и нездорово грешит современная русская фантастика, тоже вызывают в основном негативные эмоции, что также не новость. Главная героиня – стерва и дура, второстепенные герои и вовсе картонные, психика нарушена, крыша снесена, здравый смысл в бегах, логика повесилась на электрошнуре от кофемолки, подаренной свекровью на свадьбу автору. Смешались в кучу лошади, люди, эльфы, гномы, принцы и белые кони…

К сожалению, эти черты, воплощенные в жизнь не очень умелыми авторами заслоняют от читательского взгляда потенциал жанра. Да, романтическая фантастика, в первую очередь, ассоциируется с розовой носовой слизью и горькими стенаниями о судьбе главгероев. Но это еще и глубоко прочувствованный психологизм ситуации, умелый подбор деталей, прекрасное поле для разверстывания художественного потенциала талантливого писателя. Красивое слово, высокий штиль, игра на чувствах и эмоциях читателя – вот за что стоит ценить качественные женские романы.

Всем этим в полной мере обладает роман Танит Ли «Серебряный любовник». История изнеженной маленькой влюбчивой «принцессы», написанная в постапокалиптическом антураже, рассказанная от лица самой героини немного наивным, но очень искренним языком.

Мир, в отличие от миров большинства представителей поджанра, проработан с живостью и четкостью. Несмотря на свою постапокалиптическую направленность, его кризис случился вовсе не после столкновения земли с астероидом. Катастрофа случилась из-за того, что роботы забрали у людей почти всю работу. Человечеству осталось только заниматься наукой и искусством, но, как оказалось не все способны на это, что сыграло немалую роль в судьбе главных героев.

Девушка влюбляется в робота – новейшую разработку, которая практически ничем не отличается от человека. Но только внешне. Казалось бы, такую непростительную ошибку может совершить только неопытное существо шестнадцати лет отроду. Но ошибка ли это? Возможно, ее чуткое сердце увидело то, что другим видеть было не дано?

Роботу, который сам не верил в свою человечность, она дала нечто большее, чем любовь и заботу. Она дала ему бессмертную душу. Разве не это – самое главное в отношениях мужчины и женщины? Дать человеку поверить в себя, предложить опору, вдохнуть что-то новое в дорогое тебе существо.

Правдивость, естественность житейских ситуаций, чистые, лишь слегка замутненные сомнениями побуждения героев, которые свойственны только шестнадцатилетним детям, заставляют поверить в происходящее, ощутить надвигающуюся трагедию. Ведь ТАКАЯ любовь, любовь между роботом и человеком, не может быть счастливой.

Вопреки распространенному шаблону, Танит Ли поступила с героями жестко, отказавшись грешить против здравого смысла, и услаждать публику хеппи эндом, что тоже поднимает автора на ступень выше.

Я бы не стала советовать читать это произведение мужчинам. Есть такие книги, которые нельзя назвать плохими. Они просто рассчитаны на определенную целевую аудиторию, и «Серебряный любовник» — одна из них. Что же касается женщин…. Почитателям жанра читать обязательно, только чтобы оценить непревзойденное качество художественного продукта. А не любителям, к коим относит себя и ваша покорная слуга, стоит прочитать это произведение сразу по нескольким причинам. Во-первых, удостовериться, что жанр романтической фантастики не безнадежен. Во-вторых, для того, чтобы послушать красивую историю любви, написанную умелым мастером, ведь ничего крамольного в красоте нет, и никогда не было. В-третьих, прочитав книгу, мы делаем какие-то выводы, начинаем верить в лучшее, что ли? Да, именно вера, воля, надежда и любовь являются идеологическими столпами «Серебряного Любовника» Танит Ли. Пускай, это только наивная сказка, но в каждой сказке есть доля реальности. Стоит только поверить.

Куда уходит детство? Возможно, оно забирает своего любимого мишку и однажды темной ночью выскальзывает в приоткрытое окно детской комнаты. Обиженное и никому не нужное, оно растворяется в теплой духоте уходящего лета. Но что, если оно и не покидает нас на самом деле? Может быть, в душе каждого из нас есть дверца в ту самую душистую ночь, с ароматом летних трав в воздухе, наполненном стрекотом неутомимых цикад?

Нил Гейман создал произведение-ключик к этой двери. Детская книга, способная напугать даже самого стойкого ребенка, умеющая заинтересовать даже самого черствого взрослого, это – история девочки Каролайн. Она – концентрат детства, умный и рассудительный, любопытный и бесстрашный в своих исследованиях.

В старом доме живут странные, сумасшедшие соседи и их не менее странные животные. А еще дом полон пыльной мебели, закрытых дверей и страшных тайн. Древний коридор ведет в обитель голодного чудища, девочку окружают заботой другие мама с папой, а настоящие пропадают бесследно. Единственным ее настоящим другом оказывается бродячий высокомерный черный кот, будущее предсказывают чаинки в чашке, а судьбу решает волшебный камешек с отверстием.

И все это пропитано духом приключений, разведывания и любопытства. «Коралайн» — книга, которая дает прекрасную возможность взрослым, уравновешенным людям, замученным серыми буднями и шумными выходными, потерявшим себя в суете мегаполисов, почувствовать в груди ту самую сладость, которая свойственна только детям в момент своих величайших открытий.

Мир книги – недружелюбный, но объемный, очень живой в своей гротескности, придает книге какой-то особенный шарм, от которого мурашки табунами бегают по спине увлеченного читателя.

Повествование хватает вас за жабры, и влечет за собой, будто карапуз, тянущий на веревочке пластиковую грузовую машинку. Обязательным его элементом является страх. Жуткие подробности напоминают нам лагерные страшилки, рассказанные сверстниками по отряду в темноте, наполненной сверчковым звоном и комариным зудением.

— Девочка-девочка, черная рука уже на твоей улице, – говорит нам тихий голос автора.

Но Коралайн вместо того, чтобы спрятаться под кроватью и покорно дожидаться, пока рука схватит беззащитное ее сердце, идет вперед, гордо вскинув голову, стараясь понять и решить поставленные перед ней задачи. Маленький разведчик, бесстрашный боец один на один со злом, глупым, в меру коварным, но все же сильным и беспощадным.

Концовка будет однозначной, счастливой и в то же время слегка печальной. Вот такое типично-нетипичное для детской книги распределение сил. Зло покарано, добро восторжествовало, а грусть пускай останется маленьким прощальным подарком уходящего лета.

Книга рассказывает о расчетливом маге, живущем в тесном упорядоченном мирке. Он обитает в своем заколдованном жилище, он презирает практически всех людей на свете, даже своих друзей, он умен и могущественен, он никогда не пойдет на поводу у иррациональности, он знает себе цену, и знает свое право, он не способен любить и не расстраивается по этому поводу. Он несчастен.

Надменный и высокомерный, как все наследственные маги, он получает в свои руки корневое заклинание Кары – вещь, способную убить кого угодно. Он может покарать, он нянчится с глиняным болванчиком своей кары, как с самым большим сокровищем. Он взращивает свое самолюбие этой безоговорочной властью над людьми. Он жалок.

Он ищет Препаратора – хирурга человеческих душ, который вырезает из людей их личные качества, будто воспалившийся орган. Хорт зи Табор хочет покарать, чтобы прославится. Он уничтожит страшного колдуна и люди будут веками помнить о его подвиге и могуществе. Он бессилен.

Есть в этом всем только одна маленькая загвоздочка – книга не о нем. Книга о доме, большом и богатом доме человеческой души. По его комнатам снуют деловитые жильцы, они ссорятся и дерутся, мирятся и дружат, они переселяются из одного помещения в другое, иногда подходят к окнам, иногда распахивают ставни. В доме всегда есть Главный. Он указывает места всем остальным обитателям, как умелый дирижер. Иногда Главный добр и щедр, иногда зол и скуп, иногда расчетлив и бережлив. Что будет, если удалить из дома этого дирижера? Дом рухнет. Что будет, если подселить нового жильца – никто не знает. Но как прекрасен был бы мир, если бы человеческие души управлялись только добрыми и честными, сильными и справедливыми? Ради этого стоит разрушить несколько домов, жизней и судеб. Чтобы научится чему-то, и подарить человеку счастье. Или нет?

Сложно и ненужно описывать перипетии сюжета. Не стоит оголять все причинно-следственные связи повествования. Марина и Сергей написали, и еще напишут множество красивых и печальных книг. В этой они закручивают сюжет причудливым кружевом, от разглядывания которого вы получите неизбежное удовольствие. Скажу только, что Маг, которому можно все, найдет своего Препаратора. Но захочет ли он карать? Захочет ли он уничтожить единственного человека, который дал ему хотя бы иллюзию любви и счастья. Ведь он был несчастен не из-за внешних причин, не из-за печальных стечений обстоятельств. Хорт зи Табор не умел быть счастливым. Не видел неба, не слышал песен. Но есть что-то, что нельзя отменить и простить нельзя, вероятно, это миллионы лет одиночества. Шея глиняного болванчика раскрошится в руках, корневое заклинание будет выпущено на волю. Виновный будет покаран. Но найдет ли Хорт зи Табор в этом свое счастье? Сможет ли он упиться им, будто хорек, бегущий за своей зверькой по дынному полю? Мы не скажем.

Супруги Дяченко рассказали еще одну сказку о любви. О любви человека, неспособного любить и любви к этому же человеку. О высших целях и низких мотивациях, о дружбе и благоразумии, об отваге и понимании. О счастье, которое можно испытать. Рассказано это хорошим слогом, искренне и красочно. Вы не останетесь разочарованными. Вас оплетет паутина недосказанности, окутают прочные шелковые ниточки. Недосказанность даст вам в руки флаг надежды, недосказанность накинет на вас саван разочарования. Какие из этих нитей вы порвете – выбор за вами. Марина и Сергей всегда давали читателям право выбирать, и пока за мной это право остается, они будут для меня одними из лучших писателей – людьми, для которых фантастика не жанр, но способ и орудие.

Процесс поиска книги на «почитать» у разных людей проходит по-разному. Некоторые охотятся за книгами, будто на сафари, продираясь среди джунглей аннотаций и рецензий. Некоторые загребают электронные файлы полными горстями, словно мелкую прибрежную гальку в надежде найти среди серых камушков куриного божка со сквозной дырочкой в каменном брюшке. За мной книги бегают сами.

«Девочка, которая любила играть со спичками» бросилась на меня диким голодным зверем, коварным охотником за умственным здравием внимательного своего читателя. Я встретила ее распростертыми объятиями.

Основа книги – витраж из осколков мутного разноцветного стекла, который собирается постепенно, на протяжении всего романа, являя нам в итоге тошнотворную, но по-своему притягательную картину.

Суси называют мастером психологической драмы. Я бы назвала его мастером умеренного сумасшествия, ибо мастера психологии склонны чаще описывать нюансы непатологических, или условно патологических человеческих отношений с окружающим миром. Здесь автор просто вскрывает гигантский нарыв в недрах человеческой души, назревший под гнетом непереносимых обстоятельств. Вскрывает, надо заметить, хирургическим ланцетом – точными уверенными движениями, изливая желтоватый гной в чернильницу для своего писательского пера. Вероятно, именно этот момент дал возможность некоторым критикам сравнивать творчество Суси с творчеством Стивена Кинга.

Все почему-то говорят, что роман написан от лица психически нездорового человека. И только мне кажется, что главная героиня является одним из самых нормальных человеческих существ, которых я когда-либо встречала, где бы то ни было – в литературе, или в реальной жизни. Необходимо обладать невероятно устойчивым разумом, чтобы самого рождения прибывая в тех условиях, которые для нее заботливо создал ненормальный (вот тут вопросов не возникает) отец, изо всех сил стараться возвести бастионы хоть какой-то логики. Девушка пытается упорядочить сумасшедший мир, окружающий ее, привести цепь событий в соответствие хоть с какими-то законами — и все это при помощи гибкого детского разума, для которого правила внешнего мира значат так мало. Полная социальная изоляция, наслоенная на неадекватное поведение отца и явную умственную отсталость брата, в итоге меняют ее психику, однако оставляя Алисе значительную долю здравомыслия.

Не зная, о чем стоит писать в своей «книге заклинаний», даже не предполагая, что может быть интересно случайному читателю, она изливает на страницы свободный поток сознания. Эта бурная река с множеством гиблых омутов и водоворотов срывает многие значительные плотины вашего разума. Интуитивно стремясь отторгнуть чужеродный образ мышления, Вы против воли, увлеченные странноватым слогом дневника главной героини, все же его понимаете.

От фантастики книге досталась, пожалуй, невероятность стечения обстоятельств жизни героини и последствия этого стечения. В целом, у романа есть нечто общее с жанром магического реализма, только вывернутого наизнанку, «если вы понимаете, о чем я толкую» (с).

В книге достаточно мерзостей, противоестественных отношений и прочих проявлений ущербной психики, которые действуют подобно резонатору, вколачивая в ваш мозг чувства отвращения, неприятия и … безмерной жалости.

Я не могу сказать однозначно, какую цель и идею преследовал Гаетан Суси, создавая эту книгу. Существующие предположения слишком зыбки, и посему решение по этому вопросу я предоставляю каждому читателю персонально. Единственное, что, пожалуй, стоит вынести из рецензии – книга отвратительна по своей сути. Но прочтения достойна. Без сомнений.

Авторы книги с самого начала балансируют на границе пародии и серьезного произведения. Тонкий юмор перемежается с неожиданными поворотами сюжета, плетя канву изящной словесности, в искусном употреблении которой у Олди нет на сегодняшний день конкурентов. Несмотря на некоторую несерьезность, в книге описываются маленькие неприятности и большие трагедии, житейские беды и личные горести, тонкая пелена власти несбывшегося сначала укрывает души главных и второстепенных героев, а потом рвется под напористыми ударами судьбы. Люди обуздывают своих демонов, шутливых и всамделишних, герои интригуют и страдают, и все это залито неимоверно соблазнительным соусом иронии и сарказма. Гротескными пятнами разбросаны по полотну повествования знакомые нам из других книг и фильмов фразы.

Отдельного слова заслуживает главный герой. Малефик, «злой» колдун, а на практике боевой маг, Андреа Мускулюс, совершенно не подпадает под категорию носителей третьего «дурного» глаза. Саркастичный, но благородный, честный с собой и деятельный, он является образчиком «героя нашего времени в фентези», но при этом не может считаться трафаретным персонажем. Он живее всех живых, и этим все сказано.

У каждого из нас есть свой слом. Тонкие ниточки судьбы переплетаются между собой, и никто не знает когда оборвутся одни и вплетутся в эту круговерть другие. От этой фатальной неизбежности, довлеющей над всеми людьми дамокловым мечом, в книге героев спасает Судьбокрут. Он скручивает доли людей плотными жгутами, играет жизнями и ломает правила этой игры. Демоны разочарования, демоны желаний окружают героев, заставляя их действовать, создавая разветвления интриг и битв.

Читать книгу необходимо по многим причинам. Это и богатый литературный язык писателей, и тонкое кружево сюжета, и надрывные нотки человеческих трагедий, и бесподобный ироничный юмор. Сюжет наворачивается снежным комом, захватывая все новые и новые действующие лица, заставляя разливаться полноводьем реку повествования, и безобидный в начале ручеек превращается в безудержную стихию, к концу книги срывает плотину загадок, оставляя после себя крупицы истины. Ради них мы читаем хорошие книги, а «Шмагия» содержит на своих страницах особые, янтарные капли правды.

Джаспер Ффорде стал для меня нежданным, редким и очень приятным сюрпризом от литературы. Не являясь ярым поклонником альтернативного исторического антуража и побаиваясь излишне вызывающего названия, первую книгу я взялась читать на свой страх и риск. Аллюзии и каламбуры сыплются на читателя даже не с первых страниц цикла, а прямо с обложки. Глядя на русские названия книг и сравнивая их с оригинальными английскими, поневоле начинаешь подозревать, что переводчики несколько увлеклись изысканием средств привлечения читательского внимания. Переборщили, переперчили и пересолили, и не только с названиями книг серии, но и с текстом в целом. Думаю, что это как раз тот случай, когда книгу стоит, по возможности, читать именно на английском.

Цикл, да и творчество автора в целом, можно без зазрения совести величать Оригинальным с большой и круглой буквы О. Чего только господин Ффорде в свои романы не намешал. Остается только завидовать его смелости и умелому обращению с идеями, пришедшими во вдохновленную голову. Смешались в кучу кони, люди, альтернативная история, прыжки во времени, английская литература, психопаразиты и мировые злодеи. Сюжет запутан, как косы Рапунцель, которая свой последний гребень потеряла лет десять назад. Главной героине сопереживаешь постольку поскольку, несмотря на все мучения, неприятности и просто ужасные ситуации, которым подверг Джаспер Ффорде обаятельную, но отнюдь не хрупкую девушку Четверг Нонетот. Не жалко героиню вероятно потому, что в жалости она не нуждается. Четверг – героиня нашего времени. Сильная, отчаянная и никогда не унывающая. «Бороться и искать! Найти и не сдаваться!» — эти слова еще одного соотечественника Ффорде, Альферда Теннисона могут смело считаться ее девизом.

Оценивая цикл в целом нельзя не отметить, что как таковой логичной однородностью там и не пахнет. Первая книга стоит особняком от всех, и, по мнению многих, она автору наиболее удалась. Не могу сказать, что все остальные книги однозначно слабее. Они просто другие. Более закрученные, в какой-то степени более философские. Складывается впечатление, что нарисовав один яркий, полноценный и жизнеспособный мир, мир где существует экспресс через центр земли, по небу летают дирижабли, живут дронты, мигрируют мамонты, неандертальцев время от времени принимают на госслужбу, а власть над миром старается захватить вездесущая корпорация Голиаф, Ффорде заигрался, и решил не останавливаться на достигнутом. Частично в первой книге, а более основательно в следующих, перед глазами читателя предстает Книгомирье – волшебное зазеркалье, вселенная книг и сюжетов. При этом автор каким-то образом смог вклинить в и без того насыщенное повествование некоторые, достаточно серьезные элементы хронооперы.

Юмор Ффорде на высоте. Увы, в силу образования, менталитета и стараний переводчиков, мы упускаем 910 всех забавных намеков, аллюзий и саркастических замечаний.Отличный детективный сюжет, его насыщенность, стройная логика повествования, виртуозное сведение концов с концами, помноженные на обаятельную харизму героини лично для меня были хорошей мотивацией проглотить залпом все четыре книжки и «облизать пальчики». И даже наглое использование приема dues ex в одной из книг насмешило, удивило, но никак не расстроило.

Каждая личность в своем развитии проходит этап юношеского максимализма. Этот этап неизбежен, как неизбежно превращение в куколку для личинки, желающей стать имаго. И точно так же каждому знаком момент, когда его куколка становится ему мала, и купол простых истин трещит по швам, и мир теряет черно-белую окраску, наполняясь оттенками и полутонами.

В отечественных литературных кругах бытует мнение, что если ты хочешь писать хорошую литературу – жди маленьких тиражей и небольшого вознаграждения. Это практически аксиома. Авторы, которые хотят писать хорошо, но для всех, обходят эту аксиому по-разному. Отдельные харизматичные личности пытаются «диктовать» свою моду, а кто-то идет на компромиссы.

Я бы покривила душой, если бы сказала, что мое мнение о межавторском цикле Этногенез представляет собой белый лист. Я бы погрешила против истины, если бы сказала, что в рецензии Этногенез вообще не стоит упоминания. Я не читала ни одной книги из этой серии, но обошла стороной эти романы не просто так. Я слушала и многое услышала, и было бы несправедливо умолчать о негативной окраске большинства отзывов на этот проект. Теперь, когда «Рим» прочитан, я вынуждена согласиться с мнением критиков. Вне серии «Риму» было бы лучше, а автору, как мне кажется, много удобнее.

Но вы ведь не забыли об аксиомах и компромиссах?

Как бы то ни было, мне нравятся авторы, которые стремятся любить свои романы, свой труд, свою работу. В 99 случаях из 100 Шимун Врочек является таким автором, за что ему честь и хвала.

Уже была высказана идея о сценичности эпизодов «Последнего легата». Такой стиль не уникален, но, несомненно, имеет на читателя глубокое эмоциональное воздействие. Писатель открывает Дверь, берет вас за руку и выводит на сцену. Вы ходите среди героев, смотрите их глазами, думаете их мыслями, попираете ногами древнюю мостовую, или мучаетесь от римской жары утром четвертого дня до августовских календ. Потом так же аккуратно и со знанием дела писатель выталкивает вас прочь, задорно подмигивая в последний момент, и хлопает Дверью перед самым вашим носом.

Кипит чайник? Сбежало молоко? Опаздываете на работу? Не все ли равно, если Вы точно знаете, что в следующей главе писатель снова откроет Дверь и протянет вам руку?

Эмоции вообще сильная сторона Шимуна, хотя если мыслить стереотипами, это в большей степени черта женщин-писателей. С другой стороны, у Врочека эмоции совершенно другого сорта – резкие, пронзительные, по-мужски сильные. Его герои – спокойные, но уверенные, трагичные, но не обреченные. Они, на самом деле, и не герои вовсе. Но кто их спрашивает? И кто слушает?

Эффект присутствия во многом достигается за счет скрупулезного изучения материалов, использования своеобразных сленговых выражений и множества мелких и крупных аллюзий. (Ох уж этот плащ с подбоем!) Впрочем, какими бы средствами не пользовался автор, надо признать, что использованы они мастерски, и все задачи выполнены на пять с плюсом.

Чем же помешала роману его принадлежность к межавторскому циклу, спросите вы? Как мне кажется, помешала она своей аудиторией. Уж не знаю, на кого были рассчитаны предыдущие 25 книг серии, какими размышлениями руководствовались умудренные опытом маркетологи, но точно могу сказать, что на глубокомысленное и высокоинтеллектуальное осмысление текстов читателями расчета не было.

Именно из этого растут ноги у простой, можно сказать, примитивной фабулы, которая входит в резкий диссонанс с красотой слога, эмоциональным фоном, проработанностью героев и внутреннего мира романа. Да-да, вы можете сказать, что я поспешила с оценкой. Ведь, по сути, «Последний легат» и не роман вовсе, и даже не пол-романа. Так, завязка, вступление, экспозиция, сцена для дальнейшего действа.

Для меня они смотрятся синтетическими заплатами на шелковом полотне ткани повествования.

Стоило бы сказать что-то о коммерческом расчете. Возможно, я должна была кого-то в чем-то упрекнуть. Но куколка моя стала мне мала, и весь мир теперь – оттенки серого.

Задача рецензента состоит в том, чтобы размышляя ясно и критично выставить объективную оценку любому произведению. Я должна была бы справиться с этой задачей, но сейчас я думаю: какого черта?! Я точно знаю, что белых пятен в этой книге больше, чем черных… Я поняла, что этот роман, возможно, единственный шанс для многих поклонников серии прочитать что-то лучшее, чем все, что они прочли до этого. Шанс, который не отпугнет их недостижимостью цели. Да, это компромисс. И лучше бы его не было. Да, мне бы лично хотелось вытопить ложку дегтя из бочки меда, разделить мух и котлеты.

Но жизнь не лакричная палочка и не пуд сахарной ваты. Жизнь намного сложнее и намного интереснее, намного страшнее и намного лучше.

И самое главное, несмотря на аксиомы, забыв о компромиссах, Шимун Врочек научил меня с легким сердцем говорить: «Все будет хорошо.»

И улыбаясь добавлять: Даже если не будет.

Бытует мнение, что написав это произведение, автор великой саги «Песнь Льда и Пламени», мог не писать больше ни одной книги и при этом все равно войти в историю литературы как один из лучших фантастов нашего времени. Умело сплетя элементы социального моделирования, фантастику и сторонние человеческие мотивации, на выходе он получил вязь необычного, стройного сюжета, основанного на истории жизни одного человека, и умело набросил ее на ход истории всего Мира.

Гавань Ветров представляется суровым, чужим мирком, который все же не лишен некоторой утопичности. Строгое следование традициям предков, в сочетании с практически полным отсутствием задокументированой истории, погружает внешне вполне развитое общество в пучины архаичного, закостенелого строя, который препятствует какой либо эволюции, лишая людей многих мечтаний и надежд. Но этот же строй дает возможность сохранить хрупкое равновесие, наступившее в социуме после незапланированного поселения на далекой и негостеприимной планете.

Обитая на разрозненных, отдаленных друг от друга клочках суши, люди живут впроголодь, стараются удержать в руках жалкие остатки достижений былой цивилизации. Единственной нитью, которая объединяет разрозненные сообщества, всегда оставались избранные – крылатые летатели.

Но что, если ты не родился избранным, но чувствуешь, что соленый морской ветер и широкие крылья – твое призвание? Главная героиня не захотела лелеять свою несбыточную мечту. Если мир не принимает тебя таким, какой ты есть, то свое место в устоявшемся строе, в этой янтарной капле, с застывшими в ней мушками-консерваторами, надо выгрызть зубами, а еще лучше – расплавить прозрачную каплю смолы вовсе.

Это легенда о девочке, которая захотела летать. О девушке, которая изменила мир. О женщине, которая смогла силой воли, здравым разумом и верой в лучшее повести за собой сотни и тысячи, направить и удержать бурный поток перемен в русле мирной жизни.

Автору удалось создать цельную, но очень неоднозначную атмосферу. Она наполнена предчувствием беды, предчувствием битвы и победы, но и готовностью к поражению. Контрапунктом через все произведение проходит чувство грусти об уходящем, не светлое, но смиренное. Уходят друзья, уходят устои и правила, уходит молодость и приходит что-то, что ждет каждого за гранью. И все, что остается девушке, которая так хотела летать, что изменила для этого мир, это допеть неверным голосом свою последнюю, самую правдивую песню.

Книга не обладает подвижной динамикой, она размеренна и однородна. Роман не обещает легких развлечений, потребует значительного напряжения умственных и моральных сил. Но именно такие книги, и никакие другие, заставляют человека верить в то, что невозможное, хоть изредка, но становится возможным.

Как часто вы задавали себе вопрос, насколько хорошо мы знакомы с зарубежной фантастикой? Автору данной статьи давно и почти нестерпимо хотелось осветить творчество Артура Баневича – представителя польского сегмента литературы фэнтези, и, наконец, он взялся за этот рискованный труд. Почему рискованный? Потому что Баневич – писатель не для всех. С одной ему свойственной манерой постановки идеи, сюжета и повествования.

Случайно обнаружив эту книгу, автор рецензии, как человек порядочный, не поверил ни на йоту аннотации, представленной АСТрелью во славу первой книги цикла о Дебрене «Драконий коготь».

«История Геральта закончена.

История Дебрена только начинается!».

Не поверил, и это спасло его впечатление о книге. Баневич другой, совершенно и абсолютно другой автор. Ему не свойственна эпичная направленность произведений Сапковского; динамика сюжета, куда более неспешная, чем динамика ведьмачьего цикла; насыщенность фактическим материалом повествования тоже куда более высокая. Композиция книг построена по принципу совокупности повестей, объединенных несколькими героями и общей идеей. Каждая повесть – история с элементами детектива.

Главный герой – умный, благородный, верный и понимающий, но, в то же время, практически бездарный чародей, магун, чароходец. Это нестандартное сочетание часто заставляет Дебрена страдать – желающий людям добра, никогда не отказывающий в помощи, он попадает в почти безвыходные ситуации, которые заставляют главного героя быть скорее детективом, нежели магом. Он фигурирует в книгах не как человек великой силы, но как человек высокого ума.

Отлично удались Артуру Баневичу и второстепенные герои. Почти все они врезаются в память, наделенные индивидуальностью, яркостью и самобытностью. Благодаря хорошо продуманному миру, очень логичному, в котором все на своих местах, персонажи книги обладают еще и незаурядным национальным колоритом.

С Сапковским Баневича роднит, пожалуй, только тяга к демонстрации всей подноготной средневекового фэнтезийного мира. Артур стремится показать, что Средневековье, это не турниры, балы, рыцарские доспехи и шелк дамских платьев, не только светлое волшебство и злобная тьма, которая обязательно будет побеждена. Средневековье – смутная эпоха, наполненная грязью, болезнями, войнами, насилием и бедностью. Эпоха, в которую женщины едва доживали до сорока лет, эпоха, в которую человеческие чувства имели ничтожно малое воздействие на объективную, но такую жестокую реальность. Тем не менее, юмор, очень удачный, с множеством аллюзий к нашим реалиям, имеет место быть.

Текст, несмотря на грамотный стиль автора, и удачный перевод Вайсброта (да-да, того самого покойного дедушки, который переводил в свое время Ведьмака), все же представляется тяжело читаемым из-за необходимости понимания каждой фразы, каждого слова. Например, динамические сцены – постановка битв, сражений и споров подана очень подробно, с описаниями мотивации практически каждого движения. Человек, который вдумчиво вникнет во все перипетии повествования, будет одарен пониманием изящной иронии и трагизма проблемных ситуации сюжета. К сожалению, ожидания чего-то «по типу Сапковского» «обломало малину» не одной сотне читателей. Тексты пана Сапика, сами по себе совершенно нелегкие, ни в какое сравнение не идут по уровню смысловой загруженности и постановки психологических ситуаций с произведением Баневича.

В цикл о Дебрене из Думайки входят три книги, переведенные на русский язык и изданные в серии «Век дракона»: «Драконий Коготь», «Похороны ведьмы» и «Где нет княжон невинных». Все вышесказанное относится к каждой части цикла, и, в целом, говорит нам о том, что произведения эти написаны очень «на любителя». Никто не может сказать точно, станете ли Вы тем самым любителем. Но, если Вы все же окунетесь с головой в эти достойные книги, ощутите их настроение и абсолютную логичность, оцените по достоинству хорошо проработанный мир и ярких персонажей, удовольствие полученное вами будет сравнимо с прочтением лучших образцов фантастической литературы. Ну а всем остальным читателям – удачи в прочтении Пехова и Глушановского.

«Мир не совершенен», – признаем мы, пролистывая криминальные сводки. Маньяк снова убил, вор снова украл. «Мир не совершенен», – вздыхаем мы, проходя мимо старушки, стоящей у перехода с протянутой рукой. Старая история: дети бросили, а пенсии не хватает даже на еду. «Мир не совершенен», – брезгливо морщимся мы, переступая через пьяное тело алкаша Сереги, развалившееся поперек лестничной клетки. В грязной квартире его ждет уставшая от свар жена и двое полуголодных ребятишек. Но и это не редкость. Тысячи таких.

«Мир не совершенен» — чудесный костыль, придуманный специально для взаимодействия с нашей реальностью, обманчиво крепкий щит «здорового цинизма», прикрывающий нас от невзгод окружающей среды. И опираемся, и прикрываемся. Куда деться? «Не мы такие…» Да.

Но есть человек, которому этот мир встает поперек горла. Которому не нужны костыли и хлипкая защита. Этот человек не рыцарь, не супермен и не Избранный. Пара-тройка железных принципов, десяток детских страхов, полдюжины подростковых комплексов, одна старая тайна, одна старая безответная любовь, одна бывшая жена, гора одиночества и тяжелый камень совести. А кто сказал, что для совершения героического поступка нужно быть героем?

Именно таким Сергей Демьянов сотворил своего Кирилла – в палитре сомнений, кистью надежд на холсте жгучего, как соль в открытой ране, ощущения несправедливости. Будучи некромантом, Кир не идет на поводу у природы, предпочитая действовать на стороне хороших парней – помогает искать людей, расследует убийства, уничтожает стайную и одиночную нежить. Не любит вампиров и… некромантов. В такого человека хочется верить, правду в его устах хочется слушать, а его проблемы поневоле принимаешь близко к сердцу. И не нужно оглядываться на жанр книги, надеясь на сказку с туманными аллегориями. Все предельно четко и ясно. Вы сами удивитесь, сколь размыта граница между безнадежным рабством поднятого зомби и столь же безнадежной видимой свободой банального московского гастарбайтера, между злым и голодным вампиром и привычным для наших реалий четким пацаном из подворотни. И что особо ценно: автор не навязывает истину, а лишь дает пищу для размышлений, концентрированную и питательную, как армейский сухпаек.

Но кроме морально-этического посыла, реалистичного героя и тяжелой атмосферы, до зубовного скрежета резонирующей с происходящим, есть еще и техническая (даже технологическая) сторона дела, о которой сложно умолчать.

Авторский стиль узнаваем и вполне оригинален, хотя влияние Гамильтон и Батчера очевидно и во многом обусловлено жанром. Однако, акценты, которые авторы обычно расставляют в конце смысловых сцен, разбросаны по тексту слишком густо, слегка понижая удобочитаемость и придавая книге излишний налет героического пафоса. Я не могу сказать, что они совершенно не нужны, но стоит подумать об уменьшении их концентрации.

Динамика повествования, как это часто бывает у молодых писателей, неравномерна. Один из главных недочетов – топтание на месте, перемалывание раз за разом одних и тех же размышлений. Уже на первых страницах мы уясняем для себя, сколь прочны принципы героя и почему для него они так важны. Не нужно постоянно к этому возвращаться, иначе складывается впечатление, что в сознании Кира есть потайной ящичек со стеклянной дверкой и надписью «Разбить в случае критической ситуации». Раз за разом стекло крошится, и патефон, спрятанный в недрах шкафчика, начинает хрипеть старой, заезженной пластинкой.

В романе неожиданно простой сюжет, по большому счету основанный на цепи ничем не обоснованных совпадений. Напомню: место действия – Москва, один из крупнейших мегаполисов мира. Какие-то причинно-следственные связи должны были свести персонажей в каждом конкретном моменте времени и пространства. Но нет, герой блуждает в тумане, попадает в тупики, игнорирует факты и даже не пытается выстраивать рабочие гипотезы, которые свойственны качественному нуару, а на нужных людей Кирилл зачастую натыкается по воле слепого случая. Как это ни странно, но в изначально детективной книге не так уж много детектива. Многие ниточки сплетены рыхло, узелки развязаны, и концы уходят то ли в воду, то ли в молоко. Удивительная небрежность для столь старательного и, не побоюсь прослыть голословной, талантливого автора.

И все-таки, есть в книге моменты настолько эмоционально насыщенные, настолько яркие по смысловой нагрузке, что очевидные просчеты уходят на второстепенный план. Отзыв на произведение зачастую пишется для того, чтобы читатель мог понять, стоит ли книга прочтения? И вышеупомянутые моменты дают на этот вопрос однозначный положительный ответ. Но у начинающего автора наверняка есть еще один вопрос – стоит ли писать дальше? И, хотя решает каждый сам для себя, думаю, я не первая и не последняя, кто скажет, поднимая большой палец вверх:

– Автор! Пиши еще!

Потому что качественных книг очень мало, а правильных книг еще меньше. Потому что мир действительно не совершенен. Потому что плохих парней очень много, а хороший некромант всего один.

Рекомендации Лукьяненко, да и любые другие фамилии известных авторов рядом с их менее известными коллегами на обложках книг всегда меня настораживали. Обычно это попахивает хорошими рекламными ходами издательств, франчайзингом и прочими премудростями маркетинга. Сложно понять, в таком случае, что заставило меня взяться за эту книгу. Может быть, тому виной было романтичное название, или фамилия молодого, но перспективного автора, который уже был отмечен наградой за лучший дебют? В любом случае, книга прочитана, и я ни капельки об этом не жалею.

Понравилась мне легкая сумасшедшинка, бросающаяся в глаза – это балансирование на грани нормы и бреда придает роману приятную пикантность и заставляет читателя помимо воли принять многие нюансы и детали как должное. Понравился мир – живой, неуловимый. Нам тяжело понять полностью его законы, но тем интереснее снова и снова принимать от Вселенной Бимини сюрпризы в подарок.

Понравились странные, яркие, живые персонажи. Каждый из них хранит свою маленькую тайну, каждому из них предстоит с ней расстаться. Здесь нет отрицательных героев, как нет и положительных. Все они десятилетиями (а некоторые и столетиями) лелеют свои трагедии – потерю волшебного острова Бимини. Бимини – не просто остров с источником вечной жизни. Бимини это Цель, сумевшая согреть сердца, Бимини это воплощение пламени любви и ветра приключений.

Хорош простой, незамысловатый сюжет. Его схематичность и предсказуемость является неотъемлемым атрибутом любой правильной сказки.

Но больше всего понравилась потрясающее умение автора передать атмосферу портовых городов, далеких жарких стран, морских путешествий. Выбеленные жарким солнцем и солью, паруса авторского слога несли меня по волнам повествования, преисполняя меня благодарностью Карине Шаинян за доставленное мгновения удовольствие. Дебютный роман удался на славу.

Многие уличат Элли – главную героиню книги – в нерешительности, мягкости, тусклости. Но не всем суждено родиться героями. Элли – просто маленькая девочка, которая пытается найти свое место в жизни. Попытки эти, сначала вялые и безрезультатные, становятся все более настойчивыми и умелыми под воздействием разных факторов. Элли влюбляется, Элли осознает Цель, и, собрав все внутренние силы в кулак, дает отпор всем людям, стоящим на ее пути.

Зловещий образ доктора Карераса обрастает эмоциями и чувствами, становится более человечным. Вечная жизнь без возможности любить превращается в существование. Разве это не лучшая мораль для доброй сказки?

Да, это сказка для взрослых людей, позабывших о сладостном ветре приключений. Сказка-напоминание о том, что все могло бы быть иначе. Сказка о выборе Своего Пути и о награде, которая ожидает каждого усталого путника, нашедшего свой остров Бимини.

«Трилогия в пяти частях» «Автостопом по галактике» относится к ряду тех самых удивительных произведений, которые, будучи написаны более трех десятков лет назад, сохраняют свежую актуальность до сего дня. Это дает нам возможность уже сейчас увековечить имя ее автора Дугласа Адамса на несуществующей, но от этого не менее почетной гранитной плите со списком лучших фантастов мира.

Герои цикла: коренной англичанин Артур Дент; уроженец планеты, расположенной где-то недалеко от Бетельгейзе, Форд Префект; астрофизик, математик и просто красавица Триллиан; эпатажный Президент Галактики Зафод; депрессивный, словно ослик Иа, робот Марвин – все они по шеи увязают в невероятных чудесах Вселенной, запутываются в сетях искаженного пространства и времени, и, несмотря на перманентную катастрофичность своего положения, выпутываются из него весело, находчиво и изобретательно. Герои колоритные, сочные, удались Адамсу на все сто. Даже простой и среднестатистический до ломоты в зубах Артур, которого Зафод со злости называл говорящей обезьяной, прелестен в своей обыденности.

Началась эта история одним прекрасным земным утром. По невероятному стечению обстоятельств (которое будет преследовать героев всю их оставшуюся долгую и счастливую жизнь) дом Артура Дента сносят для прокладывания новой трассы, а двадцатью минутами позже, корабли вогенов стирают в пыль для создания трансгалактической магистрали небольшой, но привычный нам сине-голубой шарик, который мы нежно именуем Землей. Автор не делает из этого трагедии, и советует нам следовать его примеру. Галактика настолько грандиозна, что потеря одной планеты с весьма сомнительной историей возникновения никоим образом не отразится на ней.

Идея книги укладывается в емкое предложение: «Стеб на жизнью, Вселенной и всем-всем-всем». Вопреки распространенному литературному шаблону, по которому герои произведения должны найти смысл жизни, преодолевая преграды и расстояния, персонажи Адамса идут совсем другой, кривой и опасной тропкой. Им дан ответ, но неизвестен вопрос. Сорок два – вот ответ на все-все-все. Но что конкретно хотел сказать компьютер по прозвищу Глубокий Замысел? Артур, Форд, Зафод, Триллиан и Марвин ищут вопрос всего-всего, и не факт, что его точная формулировка не будет звучать как:

«Сколько будет шесть умножить на семь?». И такое бывает. Если есть сносный вопрос – нет точного ответа, если есть точный ответ – нет сносного вопроса. В этом весь смысл жизни.

Сюжет, как и в большинстве сатирических произведений подобного плана, служит не самоцелью, а скорее дополнительным гаджетом, который помогает раскрыться идее цикла. Самая главная, огромная, сверхновая звезда произведения, гвоздь программы, три кита и черепаха цикла, это юмор. Сарказм, ирония, самоирония, самосарказм, тонкие издевательства над человечеством, невероятные представления и предположения, которые, тем не менее, лучше всего объясняют глупости этого странного мира – вот основная драгоценность, искусно сотворенная Дугласом Адамсом.

Если вы не читали эти книги – почитайте. Если вы смотрели фильм, и он вам не понравился – почитайте книги, фильм ничто по сравнению с искрометно юморным текстом. Цикл «Автостопом по галактике» то самое произведение, которое, давая отдохнуть, все же формирует новую ступень понимания мира. Эта ступень – тоненькая пластинка иронии, укрепленная глубоким осознанием жизни. Взойдите на нее, и вы вознесетесь над морем голов человеческих, для того, чтобы хорошо, по-доброму посмеяться и крикнуть в толпу «НЕ ПАНИКУЙ!»))))

Автор рецензии привык считать хорошего писателя чем-то вроде гуру. Я не могу оспорить сюжетные ходы, литературные приемы и другие решения таких авторов. Я признаю за ними право Творца. Я могу только восторгаться, или оправдывать те или иные моменты. Обычно отделение хороших писателей от плохих писателей происходит в сознании безболезненно, и очень редко для меня возникают спорные фигуры. Как уже поняли читатели рецензии, авторитеты не для нас, и Пехов попадает в парадоксальную промежуточную группу. Середняком его назвать нельзя, ни в коем случае. Парадокс состоит в том, что, несмотря на очарование миров, созданных Алексеем, не глядя на талантливый слог и ярких персонажей, желание растащить произведение по косточкам в поисках нескольких с гнильцой, меня не покидает. Это интуитивное ощущение, присущее в той или иной мере всем людям с критическим складом ума, которое можно выразить словами «Что-то тут не так!» (произносится с характерным прищуром), не покидало меня ни при чтении «Пересмешника», ни при чтении «Стража».

Первое слово, пришедшее мне на ум после прочтения книги – талантливо. Второе – вдохновенно. Третье – халтура. Озорная такая халтура, в стиле Тома Сойера заставившего красить забор соседского мальчишку. Заметьте, слова о халтуре нисколечко не перебивают значения слов «талантливо» и «вдохновенно».

Можно бесконечно хвалить продуманность мира «Стража» и помалкивать об отсутствии настоящей Атмосферы Мира. «Реалистичная атмосфера», это когда по нескольким мазкам авторской кисти, паре мимолетных вдохов можно ощутить теплые камешки под избитыми ногами усталых путников-героев, увидеть небо цвета пронзительного индиго, услышать переливчатый говор торговки глиняными кувшинчиками с лотка на углу возле городской ратуши. Почему, несмотря на латынь и неологизмы, на новые придумки, изощрения, вплоть до «удаления гланд через уши», я не могу почувствовать себя Читателем в плену у Писателя? Я читаю текст, наполненный фактическим содержанием. И только.

Можно говорить о колоритных качествах героев, и закрывать глаза на то, что все это уже где-то было. Ворчливый Проповедник, жутковатое харизматичное Пугало, независимая, но заботливая Йен.. тьфу ты… Гертруда, и сам Герой.

Автор рецензии не имеет никакого понятия о том, что сподвигло г-на Пехова на подвиг подражания, без малейшей возможности приближения к уровню оригинала. Странно, что никто не может критически оценить неоспоримый факт мимикрии Алексея под пана Сапковского. Когда Мяхар подражает Громыко, это фууу и беее. Конечно, Сапковский и Пехов — качественно другой уровень. Но факт использования беспроигрышных, но слегка эээ.. узнаваемых ходов, на лицо. Все согласны? Можно выносить приговор? Отличную оценку «Стражу» уже не получить. Четыре с плюсиком, за вдохновение и талант. «Советски суд – самый гуманный…» и далее тоненьким голоском Вицина по тексту.

Можно говорить о том, что Людвигом, в отличие от Геральта ничто не движет, можно утверждать, что в формате романа в рассказах писали, и будут писать еще многие. Можно-можно-можно…

Но автор рецензии не станет. Не станет он и разбирать произведение на бесполезные шестеренки, не станет выкладывать бракованные части механизма на атласные подушки перед ценителями и прочей высокочтимой публикой. Я принесу налет абсолютного объективизма в жертву хорошему отношению к проявлению таланта.

Несомненно, приятно видеть, что потуги критиков удостаиваются внимания авторов, и более того, некоторые авторы принимают эту критику к сведению. Нет, не подумайте, рецензент даже не надеется, что «один из лучших отечественных писателей-фантастов» (кавычки здесь всего лишь как атрибут цитаты — не более) почтил своим взглядом ее труды! Но после многих возмущенных высказываний в сторону неиллюзорного совпадения некоторых моментов «Стража» с творчеством пана Сапковского, Аутодафе стал этаким «нашим ответом Чемберлену» Алексея Пехова своей читательской аудитории.

Первая книга цикла закончилась, а проблемы стража ван Нормайенна, похоже, только начинаются. Людвиг — классический «good guy» с волшебным кинжалом, кое-какими умственными и магическими способностями и устойчивыми взглядами на жизнь. На этот раз автор не ставил перед героем никаких моральных дилемм, не срывал струны читательских сердец непереносимыми деталями душевных терзаний персонажа, да и сам особо не напрягался, ведя тихий рассказ о хорошем человеке, который хорошо делает свою неспокойную работу.

К слову, о рассказах. Хотя книга была декларирована, как роман в новеллах, рассказами (а уж тем более повестями) можно назвать едва ли половину из них — слишком бедна фабула, нет ни интриги, ни какого-то вывода. «Аутодафе», кажется, вообще присутствует в романе только для того, чтобы громкое название второго тома серии имело под собой какие-то законные основания, настолько блеклым и бессодержательным выдался этот рассказ. То же самое можно сказать и о «Визагане» с «Отходной молитвой». Людвиг просто идет и дерется, дерется и идет. Дерется красиво, идет быстро, что, несомненно, является большим плюсом среднестатистическому боевичку в фэнтезийном антураже. Остается только спросить у автора, это ли он хотел дать своим читателям?

Пехова традиционно хвалят за мир, но автор рецензии до этой книги не почувствовал в Алексее «демиурга». Вселенные его произведений были во многом вторичны, и эта вторичность просматривалась невооруженным глазом. Было ли это «вдохновением», или просто нежеланием идти по нетореным тропинкам, предпочитая уже знакомый путь, я не отвечу. Однако я готова закрыть глаза на все эти недочеты только за одно лишь «Темнолесье» — концентрацию красоты, волшебства и глубокого, всепрощающего сострадания. Возможно, так стали светила, возможно, Алексей поймал мою злобную критическую душу на потайной крючок, но этот темный мирок покорил меня с первых страниц. Без лишних слов, повесть «Темнолесье» для меня сейчас лучшее произведение, когда-либо написанное автором, чего, к сожалению, не скажешь об остальных составляющих книги.

Если первую книгу цикла можно было назвать качественным подражанием Сапковскому, то второй роман видится мне скорее проходным боевиком с незамысловатой интригой. Можно, конечно, оправдать автора тем, что «Аутодафе» — всего лишь часть чего-то большего, промежуточное звено, тянущее за собой сильную, впечатляющую размахом и глубиной историю, но запутанные сюжеты никогда не были коньком Пехова. Все его творчество зиждилось на равновесном сочетании простоватой, но логичной фабулы, ярких героев и хорошо прописанного мира. Сейчас Алексей, растягивая сюжетную линию на несколько томов, рискует понизить читательский интерес к происходящему. Для будущих книг цикла загадок практически не остается, и (хотя я не имею пророческого дара и не знаю авторского замысла) будет жаль, если действо превратится в монотонный поиск виновного, когда ответы на остальные вопросы найдены. Уж очень это похоже на добычу золота в Серых горах.

«Мор, ученик смерти» рецензировать мне будет сложно — Терри Пратчетт не может не «давить» своей именитостью и авторитетом, но, в то же время, я не могу оценить книгу как «великолепную и потрясающую».

Как уже много раз было сказано – «Мор» является ранним произведением Пратчетта, что, впрочем, никоим образом не может мне помочь, или помешать. Данный роман единственный с которым я ознакомлена именно по книге у этого автора. «Цвет волшебства» и «Опочтарение» для меня были открыты благодаря кинематографу, но речь сейчас совсем не о них.

Впечатление от книги изрядно попортил упрощенный сюжет (старая добрая сказка – из портняжек в рыцари, с попутным спасением принцессы), я все же достаточно избалована замысловатыми фабулами, чтобы покорно принять настолько предсказуемую интригу там, где автор мог спокойно создать что-то более интересное и логичное. Еще один минус – несколько немотивированный конфликт персонажей в конце. Смерть – мудрый и всепонимающий, на этот раз не пожелал проявлять чудеса сообразительности. Я понимаю, что вся конфликтная ситуация фигурирует здесь лишь для накала страстей, но цель в данном случае совсем не оправдывает средства.

Конек Пратчетта – это колоритные герои. Здесь таковых наблюдается двое: в меньшей степени Мор – спокойный мальчик со скрытым железным стержнем внутри и собственно Смерть – саркастичный парень с оригинальным взглядом на жизнь и… и себя.

Юмор – достаточно тонкая субстанция, чтобы о ней говорить голословно. Каждый ценит свой стиль, и, если исключать совсем уж плоский юмор наших отечественных фантастических ситкомов последних лет, каждое его проявление имеет право на существование. Не скажу, что юмор Пратчетта заставил меня хохотать до упаду. Но, во-первых, ирония и сарказм автора совершенно неприспособленны к тому, чтобы вызывать приступы неудержимого хохота, но скорее требуют тихонького похихикивания и долгой задумчивости. А во-вторых, имхо, все же к юмору Пратчетта нужно привыкнуть. Очень уж любит писатель прием аллюзии – отсылки как к реалиям нашего мира, так и к реалиям фэндома мира Плоского.

Что и говорить, редко встретишь такую продуманную книжную реальность. Книги о Плоском мире имеют высокие рейтинги популярности, как благодаря полюбившимся героям, кочующим из произведения в произведение, так и благодаря живому и очень забавному миру, который, по большому счету просто является отражением нашего мира в кривом зеркале фантазий и юмора.

Многие читают потребительскую макулатуру «для разрядки мозгов», но я считаю, что если человек хочет хорошо отдохнуть за чтением книги и поднять себе настроение, то «Мор, ученик Смерти» вполне подходит для этого занятия. Тем не менее, не могу сказать, что книгу хочется перечитывать. Возможно, Пратчетт не мой автор, а может быть, все же дают о себе знать книжные недочеты.

С творчеством Виталия Обедина я впервые ознакомилась без малого три года назад. То была «Игра Покрана», и в тот раз я приятно удивилась, ведь, признайтесь, от такого чтива, с кроссвордом на обороте мягкой обложки, не ожидаешь ничего путного. Сейчас руки дошли до продолжения, а если быть точным, до своеобразного приквела к «Игре Покрана».

«Песнь Крови» – детективная история, разворачивающая свои темные крыла в загадочном и мрачном городе Уре.

Город не лишен оригинальности, но мне показалось, что автор скорее декларирует его ужасающие свойства, нежели действительно вводит читателя в эту атмосферу. Наличие рабочих-зомби, нескольких Черных Церквей, наряду с обычными, гильдии воров и квартала с вампирами сами по себе не делают город «проклятым». По-моему, разношерстная кампашка в низших слоях общества является признаком всех больших городов. Намного большее значение имеет тот факт, что в книге все это держат под контролем и справедливость чаще всего торжествует, и потому я лично не почувствовала той безысходности, которая должна сопровождать «Блистательный и Проклятый» по словам Обедина. Хотя тому же Уиксу в серии «Ночной ангел» это удалось в полной мере.

Да, есть еще Выродки, наследники Древней Крови, которые приносят городу и его населению много хлопот, но в целом, это больше походит на очередную аллегорию на золотую молодежь, нежели на признак чего-то из ряда вон выходящего. В итоге, у меня появилось такое ощущение, будто я жую постный сухарь, а кто-то мне на ухо постоянно говорит монотонным голосом «он сладкий, он сладкий», если Вы понимаете, о чем я толкую.

Герой действительно не так прост, как кажется на первый взгляд. Этот громила, этакий Конан Варвар, обладает живым умом и недюжинной сообразительностью. Но опять что-то не вписывается в этот оригинальный образ. Нет маркеров поведения, присущих подобным громилам, и нет особых душевных треволнений, обычно присущих более утонченным в моральном плане людям. Автор просто захотел, чтобы такой герой существовал и вел себя в этих ситуациях именно так. Его право, но я бы сказала про Сета Слотера – «ни богу свечка, ни черту кочерга». И это ощущение у меня не от сложности противоречивой натуры героя, а, скорее, от нецельности его образа.

Сюжет, хоть и детективный, по сути своей несколько отличается от классического детективного лекала. Здесь герой не отвечает на вопрос «кто?», а бегает по городу в поисках ответа на вопрос «где?». Где началась история? Где произошел ключевой поворот? Где она должна закончиться? Где-то на протяжении первых двух третей книги для меня были неочевидны некоторые моменты дела. Но потом разгадка была найдена, и чтение потеряло большую часть своей привлекательности. Хотя две трети держать читателя в догадках – неплохой результат по сравнению с большинством детективных фантастических историй отечественных писателей молодой генерации.

Существенно снижает привлекательность текста постоянные повторения и рассусоливания. И нельзя все это оправдать тем, что автор подробно вводит читателя в новый мир. Мир не новый, а читатель совсем не пятиклассник, который должен повторять простую информацию по нескольку раз. Книгу можно было смело сократить на четверть, и роман бы от этого только выиграл. Во-первых, текст легче бы воспринимался. По ходу прочтения приходилось по два-три раза ознакамливаться с одними и теми же сведениями, лишь незначительно дополненными новыми фактами. Это, согласитесь, не очень интересно. Во-вторых, я считаю, что читатель, следя за перипетиями детективного сюжета, должен держать большую часть информации в голове. Обедин же напоминает нам ключевые точки повествования раз за разом. Иногда стоит больше полагаться на легкую недоговоренность и читательскую память. Некоторые авторы детективов «топят» нужные факты в обилии побочной информации. Виталий же наоборот дал им балласт из десятков тысяч ненужных знаков. Неужели в Альфа-книге начали платить за каждую букву отдельно?

Что же можно сказать о хорошей стороне дела? Хороша логика. Ни одного изъяна мною не обнаружено. Это для детективной истории чуть ли не самое главное. Сложная, многоступенчатая интрига описана с блеском, что не может не радовать. Авторский стиль хорош, хотя эти переходы от простоватости и брутальности к некоторой поэтичности иногда вводили меня в когнитивный диссонанс, заставляя вновь и вновь пересматривать образ главного героя.

Я долго колебалась, какую оценку выставить. Учитывая общую картину и долю удовольствия, полученную при прочтении книги, семерка мною выставлена авансом, в надежде на то, что автор учтет свои ошибки и не снизит уровень следующих произведений. Ибо нет предела совершенству.

Сборник действительно имеет некоторые черты коммерционализации. В этом смысле издатели, конечно, провели хитрую и неоднозначную политику. Большинство рассказов можно найти в периодике, и покупать книгу в бумаге я бы не советовала.

Сам сборник очень неровный. Цикл «Смех дракона» по моему скромному мнению для Олди слабый, безыдейный и серый. Жанр фэнтези, несомненно, редко рассматривает какие-то жизненные проблемы, необязателен для него глубокий психологизм, читатели ждут старого доброго экшна с мечами и магией. Но небрежно набросать мир, левой задней расписать персонажей, сгрести их вместе, объединив парой общих моментов и бросить в эту кучу-малу бедные неинтересные сюжеты, будто собаке кость — действия совершенно не в стиле Олди. Тем не менее, «маемо шо маемо», и факты говорят сами за себя.

«Сын черной вдовы» — гибрид рассказа и повести, по факту скорее может быть куском, выдранным из какого-то безыскусного романа старательного, но не слишком талантливо автора. Серовато, обыденно, не впечатляет совершенно.

«Принц тварей» вроде как уже несет некоторую смысловую нагрузку – не садись на шею, не верь, не бойся и не проси. Но, вследствие все той же обыденности, не может по-настоящему воздействовать на читателя.

«Скороход его величества» и «Смех дракона» тоже ничем не выделяются. Еще никогда жанр фэнтези не вызывал у меня такого чувства отторжения. Будто и не Олди вовсе писали.

В противовес «Тени моего города» стали лучом света в царстве… нет, не тьмы, а авторской безответственности перед читателем.

«Семь смертных» — рассказ-идея. Идея очень оригинальная, вскрывающая сразу несколько проблемных ситуаций, не обделенная толикой острого сарказма.

«Карусель» — рассказ-поучение. История кризиса среднего возраста, бессмысленно и беспощадного. Несмотря на классический «городской» антураж, оценить его стоит скорее положительно – смысловая нагрузка нравоучительного характера на высоте.

«Страшный суд №20» — рассказ множества вопросов. Любое пояснение будет спойлером – каждый читатель должен понять рассказ по-своему.

«На том берегу» — рассказ-трагедия. Сумасшествие героя передается читателю. С первых слов лишь множество вопросов и обрывки верных ответов.

Не стану касаться поэзий Олега Ладыженского, которые меня не впечатлили, возможно, потому что я не являюсь ценителем.

Резюмируя все вышесказанное, замечу лишь, что совет о неприобретении сборника достаточно ценен, чтобы к нему прислушаться. Иногда и любимые авторы огорчают своих читателей.

Критерии для оценки того, или иного произведения при рецензировании могут быть различны. Кому-то достаточно простейшего понравилось/не понравилось, кто-то стремится высказать свои размышления о тех, или иных художественных аспектах произведения. И не слишком часто рецензенты вспоминают о целях, которые ставят перед собой при написании книги сами авторы.

При прочтении первых рассказов складывалось ошибочное впечатление, будто единственным вкладом Алексея Пехова в соавторство стала фамилия на обложке. Далее это впечатление пропало, и я без радости, но с затаенным удовлетворением стала замечать фирменные черты, присущие этому писателю. Среди них можно было отметить динамичный сюжет, не перегруженный лирическими отступлениями, героя – талантливого скоромнягу, который чувствует себя чужим среди своих и своим среди чужих, а также страдающую озлобленную душу, которой ГГ не мог не посочувствовать. Поневоле начнешь задумываться, может быть, правы те тысячи читателей «Заклинателей», которым эта книга напомнила второсортного «Стража»?

Еще один фирменный прием Алексея Пехова – содранный под копирку с реального образца мир. Зачем придумывать что-то новое, ведь можно открыть книгу посвященную культуре Японии (желательно, иллюстрированную), прикупить тур в какую-нибудь восточную страну (чтоб проникнуться, так сказать, атмосферой) и просто воссоздать все прочитанное на бумаге, поменяв названия и имена собственные. Кто сомневается, может почитать о лесе Аокигахара, который живописно раскинулся у подножья горы Фудзи и сравнить его с лесом Гихара, который фигурирует в главе «Следуй за лягушкой». При всех этих стараниях, атмосфера на восточную никак не тянет, потому что восток, даже на мой неискушенный взгляд это не столько мифология и японское звучание имен и названий, сколько мироощущение и философия, который в книге не наблюдается. Книга не смотрится, как результат «вдохновения» авторов японской культурой. Мир романа создан простым отработанным приемом, который был испытан еще в «Мантихоре» и «Пересмешнике».

Герои книги, за исключением главного персонажа, похожи скорее на шахматные фигурки, чем на реальных людей, живых и ярких. Каждой фигурке авторами декларирован свой набор качеств, прав и обязанностей. Авторы аккуратно двигают их по такому же искусственному полю повествования – все смотрится вполне прилично, без сучка и без задоринки. Но именно это заставляет меня перевести роман «Заклинатели» в разряд «Ни уму, ни сердцу».

Картину дополняет нейтральный, я бы даже сказала, стерильный язык, которым написана книга, хотя всяческие стилистические «красивости» однозначно были способны спасти наносную псевдояпонскую атмосферу книги. К тому же, от слова «увалень», которое, кстати, совершенно не подходило персонажу (Гризли не страдал нарушениями координации) под конец действительно разболелась голова, а слово «явно» можно было выкинуть в 99,9% случаев употребления. Это слово, по моему мнению, вообще показывает в некотором роде писательскую импотенцию – автор не в состоянии донести реальность образов и событий и, вставляя очередное «явно», как бы говорит читателю: ну это же элементарно, очевидно!

Повеселила еще и неуклюжесть авторского приема с выражением «а я когда-то читал». Суть его заключается в том, что при необходимости донести до читателя какую-то информацию, один из героев поднимался и начинал всем присутствующим излагать необходимые для повествования данные под грифом «А я вот прочитал/услышал в книге/легенде/манускрипте/от учителей». Забавно, право слово, но этот прием был использован авторами не менее пяти раз.

Так вот, к чему я в начале рецензии упоминала о целях, поставленных авторов и о том, как достижение этих целей должно влиять на оценку произведения рецензентом. Цели, поставленные трио Пехов-Бычкова-Турчанинова, были достигнуты на 100%: из-под их натренированного пера вышла очередная коммерческая штуковина, за которой можно отлично провести пару вечеров. Стоит ли ругать роман за то, что его авторами он задумывался именно таким? Стоит ли осуждать авторов, которые используют ремесленнические подходы для честного заработка? Каждый ответит на эти вопросы по-своему. А мне остается только руководствоваться простейшим критерием допустимо/не допустимо и выставить соответствующую оценку.

БЕЗ ГОРДОСТИ И ПРЕДУБЕЖДЕНИЙ…

Автор рецензии не имеет особой склонности к чтению классических боевиков для мальчиков. Например, с легким презрением он относится к серии S.T.A.L.K.E.R., построенной исключительно на «стрелялках» (автоматных очередях) и вопилках (матах-перематах – ах, это так по-мужски). Пустые, словно выеденное яйцо, тексты, низкое качество и откровенная штамповка – вот основные признаки этой серии. К слову, сказав это, автор рецензии Америки не открыл. Всем известно, что сталкеровская серия коммерческая до мозга своих псевдолитературных костей.

Глуховский, написав Метро 2033, создал произведение достаточно высокого качества. Не станем раскладывать по полочкам, просто остановимся на сентенции «автору рецензии понравилось», а уж поверьте, не так-то легко писателям втереться к нему в доверие. Метро 2034 стало откровенным провалом, который благодарно скушало сообщество неразборчивых поклонников. На свет появился еще один бестселлер имени Дж. К. Роулинг. Издательство, мгновенно вспомнив, чем пахнут марципаны, черная икорка и коньяк X.O., запустило беспощадную машину по созданию серии фанфикшена «Вселенная Метро 2033». Первые две книги раскупались, но особой литературной ценностью похвастаться не могли. Узнав, что Шимун Врочек взялся за третью книгу серии, автор рецензии хм.. не сказать бы, что возликовал, но стал надеяться на лучшее. Готовиться к худшему ему в голову как-то не пришло, чего греха таить. Выходит, Шимуну Врочеку автор рецензии тоже доверял. Глубокий психологизм, Умение Писать (да-да, именно с большой буквы), присущие Врочеку, должны были поднять серию на новый уровень, уровень оригинального Метро 2033.

За чтение я принялась, отринув гордость и предубеждения..

С чего бы начать собственно обзор… Начнем сначала. Динамика произведения рваная, больная, как бег подстреленного олененка по лесной тропе. Вот бедное жЫвотное еле тащится — война расписана тягуче, нудновато и бесцельно. Олененок не верит, что мамы больше нет, что охотник идет по его следам и его собственной жизни остались считанные часы. Существо плетется, переставляя еле-еле тонкие ножки, оставляя на траве у тропы теплые кровавые сгустки.

Главный герой идет по метро, ведомый жаждой мести – олененок скачет все быстрее, крови все больше, огнестрельные раны не затянутся, охотник настигает, логика не уходит со сцены, но скукоживается, отходит на второй план. Раздвоенные копытца выстукивают токатту с неясным ритмом. Автору хочется блюза, а выходит джига, и ничего-ничего не получается. Зверек падает в зеленый лесной мох, дышит его влагой, делает последние вдохи-выдохи. Последние страницы развязки романа – агония, захлебывающиеся крики, подергивание слабыми ножками, безжалостный удар охотничьего ножа. Охота закончена, охотник вздыхает с облегчением. Он загнал олененка, он устал.

Да, Шимун, Вы устали и добивали произведение из жалости, и не говорите, что это не так. Потому что другого оправдания я Вам не нахожу.

Герои недописаны-недоделаны. Из всего скопища персонажей, из-за своей колоритности более-менее терпимо вышел скинхед. Ни ГГ, ни другие его спутники до конца прописанными считаться не могут.

Претензией на оригинальность обладает форма изложения мысли героев. От Врочека, которого знает рецензент, у произведения осталось разве что обаятельное «Батоооончики», да упоминание о неуютном сером блюзе, созвучном питерским развалинам.

Отдельной проблемой книги является ее калечность, не в смысле инвалидности, а в смысле шаблонности, создания мира «под кальку» с оригинала Глуховского, но это физиологическая проблема всех серий подобного характера. Автор рецензии подозревает, что именно эти узкие границы проекта, урезавшие творческую свободу писателя, во многом повлияли на результат.

Совершенно не нужны были книге маты. Ни колорита, ни мужественности герою они не придавали. А реализм можно было прималевать как-нибудь по-другому.

Особенно обидно за смысловую нагрузку. Ничто не взяло за душу. Слова о колоссальной трагедии человечества, всех слезах и боли, больше походили на слова похоронной речи над гробом высокопоставленного чиновника, произнесенные коллегами по цеху. Слова сказаны через губу, почти канцеляритом, тривиально. Человечество само виновато. Виновато человечество само. Само человечество виновато. Это и все, что хотел сказать автор? Это и все, на что автор способен? На подробную вырисовку драк в декорациях погибшего города? Не верю.

Автор рецензии приносит свои извинения автору книги за «расчлененку» произведения, но мертвому олененку по сути все равно, кто будет копаться у него во внутренностях – читатель, писатель, критик. Я знаю, что есть и более резкие рецензии, я знаю, что есть и много более мягкие, и даже хвалебные. Рецензент постарался быть искренним. Искренним в своем разочаровании и сочувствии, ибо я сочувствую автору. Я не знаю, что заставило его писать «не свою» книгу.

Бытует мнение, что есть ряд авторов, прекрасных рассказчиков, но неумелых романистов. Автор рецензии не согласен. Бывают средние романисты, которым не даются рассказы, но наоборот не бывает никогда. Все обязательно должно получиться. Нужна только своя книга, идея которой будет сидеть в голове, и плакать разными голосами, пока ее не воплотят на бумаге.

Я бы могла сказать, что автором двигала жажда наживы, жажда засветиться рядом с «именитым» Глуховским, но это будут пустые, необоснованные обвинения. Просто бывает так, что сил на «чужую книгу» не остается, а контракт уже заключен и печатные станки издательства уже заправлены свежими чернилами. Рецензент редко старается оправдать писателя. Просто даже такому сухарику из третей корочки хлеба Буратино, как я, иногда хочется поверить в кого-то авансом. Не подведите, хорошо?

Эту книгу в сети позиционируют как глоток свежего воздуха в подростковой литературе, роман, который захватит умы не только детей, но и взрослых. Не знаю, умелый ли это ход маркетологов, или книга случайно попадала в руки рецензентам, которые до этого читали только Паоло Коэльо и Дарью «НашеФсе» Донцову… Но на 10 положительных рецензий в Интернете приходится 1 отрицательная, что, учитывая уровень книги, большая для нее удача.

Что в книге есть?

- Постапокалипсис

Очень невнятно прорисованный. В будущем в мире у нескольких государств появилась машина Судного дня, которая одним взрывом способна уничтожить жизнь на планете (сомнительно с научной точки зрения, но да ладно). Вместо того, чтобы вести переговоры и бороться с последствиями создания супероружия, была развернута международная (!) программа спасения человечества, о которой, впрочем, знала лишь его малая часть.

Этот псевдонаучный сеттинг вызывает массу вопросов. Почему если книга для подростков, то нужно так безответственно относится к матчасти, логике и сюжету? Неужели, если ребенок не имеет богатого читательского опыта, ему можно подсовывать откровенные отходы производства? Почему большинство подростковых авторов не видят разницы между упрощенной подачей сложного и примитивизацией?

- Антиутопия

Шаблонная, с гротескными злодеями, каждым из которых движет мотивация «Я злой и сумасшедший. Мва-ха-ха!». Изначально все колонии строились по демократическим принципам и должны были неплохо на них функционировать. Затем что-то пошло не так. К сожалению, у автора нет понимания закономерности эволюции социума. Если в критической ситуации функционирует демократическая модель, она не превратится в теократию, потому что кто-то один поехал крышей. Не может под водой, без возобновляемых ресурсов, 1000 лет существовать общество с сумасшедшими фанатиками во главе. Здесь нужен здравый ум, хорошо налаженная работа всех частей колонии. Неадекватное руководство уничтожит всех быстрее любой эпидемии. Хочется подойти к автору, взять за руку, проникновенно посмотреть в глаза и сказать: «Это так не работает».

- Подростки и романтика

К большому разочарованию, книга оказалась преданным, но не лучшим последователем таких «передовиков» подростковой литературы, как «Дивергент» и «Голодные игры». Главные герои плохо, тривиально прописаны. Второстепенные персонажи – как картонная декорация, склеенная протухшим клейстером. Автор неловко пытается «пропихнуть» какие-то личностные конфликты отцов и детей, которые решаются в лучших традициях индийских фильмов – не танцами и плясками, конечно, но внезапными «озарениями», слезливыми эмоциями в стиле «Чиполлино! Чиполлино, сынок!».

Любовной линии можно посвятить отдельную статью «Как не надо писать для подростков». Понятно, что герои – половозрелые особи homo sapiens, но было бы неплохо сориентировать их хоть на какие-то моральные ценности. Меж тем героиня клянется в вечной любви и тут же обращает свой томный взор на пришельца с далеких звезд. «Того я люблю, а между нами что-то большее!». Понятно, что впереди еще две части трилогии (о, боже, нет, не надо!), и таким образом автор готовит нас к небывалым моральным терзаниям главной героини. Но как же это топорно сработано.

В сухом остатке:

«Тринадцатый ковчег» — попытка автора быть оригинальным, но остаться в актуальном тренде, не перегружая целевую аудиторию. Закрадывается подозрение, что произведение осознанно написано по банальному шаблону, а все совершенные ошибки – не признак неопытности, а результат пренебрежительного отношения к читателю-подростку «И не такое съедят», которое как тренд давно прослеживается в подростковой литературе и кинематографе.

Когда-то очень давно, я считала, что дочитывать любое произведение стоит до конца, каким бы отвратительным оно не было, ведь его кто-то писал, старался, вкладывал силы и умения, пускай и не очень удачно. Кажется, именно с этой книги стойкость моих принципов впервые пошатнулась и последние десять процентов дочитывались через абзац. Алексей Глушановский, звезда сайта Самиздат, мой коллега и просто хороший парень — первый, но далеко не последний автор, который вытянул кирпич из фундамента моей веры в современную отечественную фантастику.

Алексей, наверное, хотел создать блюдо, впитавшее в себя все лучшее в российской фантастике. С тщанием выпускника кулинарного техникума он готовил фэнтези-консоме: мелко нарезанные кубики рудазовского Яцхена, потертый на терку Зыков, обжаренный в соусе Громыковского юмора, щепотка лукьяненовской философии добра и зла, капля подкисленной эпичности зарубежного Толкиена. Но получился не легкий французский супчик ресторанного повара, а страшная столовая баланда, в жестяной кастрюле. Сборная солянка, масс-штамповка, испоганенная амбициями молодого пейсателя с повышенным уровнем тестостерона и подверженным флуктуациям ЧСВ. Отличная и увлекательная книга для мальчегов и девочек до 14 лет, не прочитавших перед этим ни одного стоящего произведения фентези. Так сказать – помойные обмылки на юные мозги.

Ничего своего, все позаимствованное. Если все остальные номинанты просто шли по укатанной дорожке тривиальности, то Глушановский как матерый вор-щипач, оторвал кошельки с мелочью с поясов богатых фантазией писателей, и, собирая монетку к монетке, сложил свое якобы оригинальное состояние.

Пожалуй, вкус приготовленной баланды еще больше испоганила специфическая специя – жесткая, каркасная для произведения ассоциация автором ГГ с собой любимым. У меня по телу шли судороги отвращения, когда я читала о том, как мего-крут ГГ и как ему все легко дается. Он уже маг, бард, демон, воин, герой-любовник – и это только первая книга. Дальше наш герой будет еще более крут, силен и любвеобилен. Красивые бабы ложатся под героя штабелями, враги мрут раньше, чем подумают злое на нашего «милого демончика». Пред затуманенным порывом вдохновения взором Алексея Глушановского проносились величественные картины: он, мускулистый и в доспехах стоит на вершине холма, купаясь в лучах закатного солнца. Одной рукой он обвивает сразу троих свежеспасенных грудастых девчееееенок: рыженькую, блондинку и брюнетку. Вторая рука гордо возложена на эфес трехручного ( да-да, не меньше!) окровавленного меча, в глазах пылают демонические огоньки возрожденного гения, нога попирает страшно изуродованное тело Злого Врага. Добро и Леша торжествуют. Занавес.

Книга не оставила равнодушной. О, да... Я не могла пройти мимо... Во-первых, потому что я биолог, во-вторых, потому что какой-никакой ценитель литературы.

Теоретическая часть — первая четверть книги — основывалась на данных предоставленных одним единственным биологом, который по совместительству занимает пост президента Общенациональной Ассоциации генетической безопасности (той самой, директором которой является пиар-агент Алена Шаройкина, ее имя носит Главная Героиня). Никакого стороннего взгляда больше допущено не было.

Можно, конечно, возразить, что вся фантастика — сплошь псевдонаучные предположения. Но разве в остальных фантастических книгах в предисловии пишут такое:

«Таково действительное положение дел в мире, и если мы не предпримем ничего, чтобы его изменить, фантастическая история второй и третьей частей может стать для наших потомков черной реальностью».

Пишут так люди, которые хотят повысить продажи за счет актуальной и громкой темы. Нет, есть в размышлениях доля истины. Но кидаться читать это вот все, без детального ознакомления с вопросом и верить безоговорочно автору нельзя. А для детального ознакомления с вопросом нужно хотя бы курс физиологии растений, курс генетики и курс цитологии прослушать...

Что самое обидное — обыватель, как и предполагалось пиарщиками, остался доволен! Как же! Наконец-то нам рассказали правду о ГМО! Фигурирует и заговор корпораций, и недобросовестные ученые, и злые военные. Ах-ах-ах! А сколько драк и динамичных сцен! Ах, этот неуловимый флер очарования постапокалиптических пейзажей! А Ксюша Собчак — это же вообще героиня наших сердец...

Меж тем, по качеству книга слабо отличается от всей остальной постапокалиптики. Даже Метро 2034 в сравнении с «Наследием» смотрится достойнее. В «Наследии» же ученый традиционно рассеян, дряхл и слегка не в своем уме, военные, по традиции, тупые и агрессивные солдафоны, мутанты традиционно уродливы, корпорации традиционно-же являются представителями мирового зла. Эта стандартность давно набила оскомину. Роман напоминает какой-то американский боевик, с сюжетом настолько нелогичным, что все обоснования действий в книге держаться, буквально, на соплях.

Все факты, использованные Тармашевым можно найти в Интернете. В Интернете, вообще-то, можно найти и инструкцию по созданию взрывного устройства. Только собирать вас после исполнения этой инструкции по кусочкам будет патологоанатом в морге... Чтоб в гроб презентабельно сложить.

Если хотите читать дешевую постапокалиптику в стиле С.Т.А.Л.К.Е.Р., наполненную подтасованными фактами, заангажированную и политизированную, эта книга для Вас.

Мне кажется, Вы, дражайший автор, пытались прорвать завесу тривиальности, создать что-то свое, оригинальное, берущее за душу, ведь так? Вы выбросили на помойку стервозных героинь, стандартные файерболы и плоский, как айфон, юмор. Вы отказались от переносов в другие миры, высших предназначений и квестов-бродилок, когда героиню и Ко посылают туда не знаю куда, за тем, не знаю зачем, а в конце все счастливы. Вы оперировали достаточно богатым языком, и силились наполнить содержание каким-то философским смыслом. Вы создавали сюжет- действие, сюжет-экшн со сдавливающими трепетные читательские сердца опасностями и кровавыми, красочными битвами. Простите за жестокие слова, но у Вас многое не получилось.

Вы отказались от ушастых и благородных эльфов, обольстительных вампиров и ужасных троллей. Взамен читателю предлагаются злые спятившие боги и охотники на них, оперирующие первозданным холодом. Неравный бой (ведь несчастные сумасшедшие чудовища дохнут пачками из-за своей природной тупости) идет на улицах городов. Неизведанное рядом, и смрадно дышит нам в трепещущие затылочки. Нужно только верить. Мда. В общем, не хватает только душевной музыки из сериала X-files. Спросите, зачем я так иронизирую. Ведь автор явно сделал шаг вперед и влево от стереотипов? Потому что отходя от стереотипов, Вы, автор, забыли там же и логику ,и законы построения сюжета. Боги есть низшие и высшие, первые основывают свое существование на стихиях, другие на незыблимых столпах чего-то там. Классификация мутна и непонятна до конца. Вы, Александра, нагнали туману, с этими божественными началами, с противопоставлением первозданного холода Демона ненависти (кстати, демоны у нас в классификации не вписываются вовсе) горячей крови богов, и с изначально безумными высшими богами. Особенно порадовало то, что бог коварства изначально безумен, ибо коварство является признаком ума и хладнокоровия, и Ваше видение мира не может спорить с простыми истинами основ психологии. Выводы: Александра Первухина с заданием по созданию логичного, достаточно детализированного мира и исходных координат отправки сюжета так и не справилась. Зато, из-за того, что читатели бродят по повествованию наощуп, будто слепые щенята, автор невозбранно может вводить «рояли в кустах» и прочие Deus ex machina. Да-да, это фантастика, и мы не можем обойтись здесь без каких-нибудь удивительных, неестественных чудес, решающих проблемы. Но, простите, так нарочито небрежно все решать с помощью этого самого холода , внезапно открывающихся способностей и случайностей по типу «я очень испугалось, не знаю как все получилось» это... Скажем так, непрофессионально, если Вы хотите стать писателем, а не производителем бумажек с текстом для поверхностного чтения.

За стиль я могу поставить твердую четверочку. Благодаря богатому языку, автор снискала уважения в рядах почитателей. Увы, не могу добавить ложку дегтя в бочку селитры… Иногда Александра увлекается и ее сравнения становятся несколько не к месту, особенно радуют описания физиологических действий сопровождающих некоторые эмоциональные реакции — «сводит скулы от страха», например. В следующий раз можно ввести в текст немеющую макушку и нервно дергающуюся мочку уха. Так что, милый автор, не увлекайтесь, а то буду шутить.

Нужно сказать, что книга является экшном, насыщенным боевыми сценами, но, как и большинство женщин-авторов, теоретическим запасом Александра Первухина не озаботилась, и потому все ограничивается размахиванием руками и клинками, «элегантным танце лезвий» и прочей атрибутике, которая свойственна исконно женскому фентази. Удовольствия от описания схваток читатель не получит, ибо слабо представляет себе, что же в данный момент делает героиня. Остается только пролистывать страницы «крьовавой битвы» и почесывать затылок со словами «Интересно девки пляшут!». Красочные описания последствий столкновения первые 20% скрашивали впечатление, но дальше – хуже, и за конфетным фантиком ровного слога все больше проглядывала гнилая начинка неумелого и нежелающего учиться автора.

Героиня не страдает приступами стервозности и блондинистости, а автор не страдает излишним желанием зарываться в психологические тонкости души человеческой. Яна на протяжении нескольких месяцев эволюционирует в нечто нечеловеческое, но Александра Первухина махнула на все эти тонкости душевной организации рукой. Девушка проснулась вот такой вот расчудесной и безразличной, а потом были только временные помутнения рассудка. Ни тебе моральных терзаний, ни нервов. Автор, Вы упустили целый пласт эмоций героини, и глазом не моргнули. И опять, как и у Астаховой, наблюдается лишь декларирование свойств личности, но никак не претворение их в жизнь. Выражаясь проще – автор говорит о качествах героя, но действиями этого не иллюстрирует.

И на закуску – три милые черты, которые позволяют любому рецензенту причислить книгу к ЖФ:

1)Автор явно переносит на бумагу какие-то свои комплексы. ГГ носят на руках, укрывают одеялом и вообще обращаются очень нежно, а она благодарно тычет носиком в уютную грудь. Все бы хорошо, но эта сцена описывается в книге раз 7, не меньше. Что как бы намекает …

2)Эмоции героини очень однообразны, с лица как всегда не сходит особая, генная модификация оскала. Оскал торжествующий, оскал хищный, оскал оскалистый – разнообразный выбор на любой день!

3)Одежда. О да, о том, как одета героиня и что она при этом ощущает Первухиной написано не меньше десяти печатных страниц. И она вся такая хищница, вся такая опасная, в этих брючках и сером плащике, и костюмчик шелковый оттеняет ее хищность и оскал, и короткие волосы торчат хищным йожегом, норовя превратиться в хищного дикобраза! Александра, Вы перестарались, ей-богу. ))))))

Сюжет был бы хорош, если бы я смогла научиться не думать, совершенно отключать мозги и не обращать внимания на кучи несостыковок, нелогичностей и прочей мишуры о которой уже было сказано в начале рецензии. Я вынуждена присоединиться к рецензентам предыдущих книг и сказать, что, во-первых, у автора сложновато с фантазией, а во-вторых, сложновато с логикой и умными литературными решениями. Обычно не ставлю оценок, но сейчас поддамся модной струе. 4 из 10 за ровный слог и попытку написать что-то свое. Что-то я сегодня добрый. ^_____^

Для каждой книги, сколь плоха бы она ни была, всегда можно найти доброе слово. После тщательного поскребания по сусекам, мною все-таки была обнаружена эта ложка меда в бочке… кхм.. ну, пускай, дегтя. Задумка была хороша. Нет, действительно, прочитав в свое время каких-то два-три процента, я приободрилась. Достаточно молодой и симпатичный мужчина, повидавший жизнь, но не утративший к ней вкуса, герой войны, маг, ветеран, он возвращается домой после кровопролитных боев и не жаждет славы и почестей. Он просто хочет жить полноценной жизнью. Начиналось все за здравие. Но у молодого и талантливого автора Анны были свои коварные планы на судьбу многострадального героя.

Столько пафоса можно обнаружить только в инаугурационной клятве очередного президента США. Он конденсируется в диалогах, кристаллизируется в авторской речи, и падает кирпичами высококонцентрированного возвышенной патетики прямо на темечко неподготовленному читателю. Пафос густо замешан на слезоточивой романтике. Эта смесь мешает продираться сквозь лексически бедный текст, лишенный прелести большинства литературных приемов, и песком скрипит на зубах. Читать более, чем неприятно. Ален (ГГ) страдает. Белое пламя, воин из воинов, убивший людей больше, чем вы комаров за всю свою жизнь, томится и страдает. Страдает он настолько неестественно, настолько напоказ, что возникают сомнения, как в половой принадлежности ГГ, так и в адекватности автора. Зато в половой принадлежности автора не возникает никаких сомнений. Так описать бесконечные разборки и выяснения отношений, могла только девушка, зачитывающаяся любовными романами.

Психологической достоверности нет, как таковой. Портрет главного героя, нарисованный Анной возможен только в ночных кошмарах психиатра, специализирующегося на параноидальной шизофрении. Никакой внутренней целостности, содержательной борьбы, никакой изюминки. Нудно. Очень нудно. «Белла томилась. Белла томилась четвертую книгу подряд.» Стало интересно, у автора все нормально с установлением причинно-следственных связей в объективной реальности? Ибо почитав роман, я вынуждена была отказать писательнице в этой способности. Здравый смысл в отъезде, логика в панике, психика набекрень. Мужик, который похоронил всех друзей и братьев, половину из которых он собственноручно добивал, чтоб не мучались, матерый дембель, вместо того, чтобы стать черствым, жестоким и уравновешенным, или вовсе с ума съехать, играет на дудочке, оплакивает свою судьбу, и придается прочим сантиментам.

Очень неудачно и дико смотрится попытка Анны создать оригинальный набор имен. Рядом с именами фэнтезийными, имена из нашего мира, славянские имена, смотрятся мм… по своему колоритно, но и не менее ужасно.

Логика тоже пострадала от писательского гения молодого и талантливого автора. Уже через десяток процентов я смотрела на повествование большими, как у собак из «Огнива» глазами. На уме крутился только один вопрос: «Зачем?!». Зачем персонажи так говорят, зачем они так действуют!? Кстати, действие в романе в основном состоит из драк, подготовок к дракам и зализывания ран, полученных в драках. Все это тщательно пересыпано страданиями и томлениями героя (а как же без них!?), его внезапно вспыхнувшей любовью и отказом от нее, его широкими жестами и добрыми делами. В общем и целом, герой ведет себя как несформировавшийся морально подросток. Претензия на изображение матерого ветерана магических войн провалилась с треском и грохотом. Вроде бы позже появляется объяснение автора, что все идет пучком, и так все и задумывалось. Но даже с этим пояснением читать книгу практически невозможно.

Казалось, дочитать опус про Белое Пламя до конца мне было не суждено, но я, наконец, превозмогла себя ради того, чтобы соблюсти регламент сайта! Даже не знаю, кому можно эту книгу посоветовать. Пожалуй, целевой аудиторией, достойной творения Анны Тьмы станут девочки 14-15 лет, первый раз в жизни взявших фантастику в руки, а до этого зачитывающихся лишь любовными романами.

Как-то так, господа…

Путь ознакомления с данным произведением был тернист и извилист: как всегда в подобных клинических случаях КПК оттягивало руку, пальцы сводило судорогой при попытке перелистнуть страничку, голова болела, а нижнее веко правого глаза страстно подергивалось. Опосля прочтения, слова рецензии немедленно всплыли у меня в голове, их было немного, а именно 3 (три) из них цензурных – 2(два) и нецензурное — 1(одно). Они останутся непроизнесенными до конца жизни. Ибо нет уже сил говорить одно и то же по отношению к стандартным штамповкам. При великом желании все рецензии на все произведения ЖФ можно свести в одну, и больше вообще не касаться критики подобных книг до Второго Пришествия. Потому буду говорить только о фактических «новшествах» автора.

Да, ГГ «попаданка» со своей как всегда «уникальной историей попадания». У нее есть Могучий Артефакт, который неразрывно связан с ней магическими узами (этот момент неизбежен, надо же как-то оправдать присутствие очередной идиотки в фентази-мире), в наличии так же имеется Темная Властительница (для разнообразия Темный Властелин сменил пол на ламинат) с армией зомбяков (это такие кавайные формы жизни после смерти, при виде которых особенно прикольно визжать или бросаться заклинаниями, или делать и то и другое одновременно), Красивые Парни (много, но почему-то все одинаковые, вероятно, из-за фиксированного идеала мужчины у писательницы), у нее есть лошадь, частями которой она постоянно натирает себе попу, а потом всем громко об этом жалуется; есть Цель – спасти Мир (как всегда, на спасения государственных и прочих деятелей, школ и детских садов героиня не разменивается), и есть очередное существо в роли Ручного Пушистого Зверька Со Сверхспособностями. Уважаемые знатоки, внимание, вопрос: по какой причине автор наверняка зная, что это даже не плагиат, а проявление своеобразного хайвмайнда деградировавшего СИ, все равно написал что-то подобное? Мне в голову пришел только один ответ – 42…

Стоит заметить, что писательницы быстро и умело отходят от привычного стереотипа рыжеволосой стервы, а-ля Вольхомонстр, в сторону нежных и неприспособленных девочек со светлыми волосами и удивлением в голубых, как яйца дрозда и огромных, как … кхм… глазные яблоки буйвола, очах. Повальный переход на Мери-Сью (дистиллированную, очищенную) самими авторами объясняется примерно так: «Мы показываем, что даже такие глупые девочки могут эволюционировать во что-то, как-то измениться».

О том, что одновременно 3-4 авторам с СИ показывать одну и ту же миниатюру на тему «Я не такая, я жду трамвая» все же не стоит, ибо за следование мейнстриму в ЖФ-литературе могут загрызть свои же товарки, «пейсательницы божьей милостью» предпочитают не задумываться. Вероятно, оперативная память загружена прорисовкой очередного рояля в кустах, не до того-с господа-с.

Повествование довольно странное. Такое впечатление, что автор решила убедить читателя в наличии экшна, и постаралась взять его измором – не качеством, а лишь количеством простейших и банальнейших проблемных ситуаций. В итоге – мы деремся в трактирах ( трактирщикам надо бы уже присвоить статус «Пресвятых Великомученников Фентезийных Миров»), попадаем в плен, нарываемся на засады и все это много-много раз в течение книги. Язык типичен для всех «неграфоманов» (аналог мелких бесов луркомира – небыдла) – наворачиваем побольше тривиальных эпитетов и радуемся, как дети малые, своей изобретательности и широте словарного запаса.

Где-то существовало мнение, что все писатели – хорошие психологи. Сейчас могу с уверенностью сказать – враки. Некоторые не понимают элементарных пробелов в моделировании ситуаций для героев. Да и откуда будет натуральность в действиях, когда сами по себе герои никакие. Они даже не картонные, они, прошу прощения за неологизм, туалетно-бумажные.

И в заключении стоит упомянуть еще одно «ноу-хау» Одуваловой – зверек гхырг по прозвищу Зюзюка. Обычно, в конце рецензии я оставляю цитаты из критикуемого произведения. Вот и сейчас «я просто оставлю это здесь»:

З.Ы.Пожалуй, стоит добавить, что от подобной нямы у многих мозгам вава. Господь хранит пьяниц, дураков, Американскую армию и блондинок!