«То, что Морд мог когда-то быть человеческим существом, казалось какой-то далекой-предалекой правдой из тридевятого царства. Но именно его способность летать заставляла часть горожан верить, что все мы давно умерли и находимся на том свете. То ли в чистилище, то ли в аду. Кое-кто из поклоняющихся Морду намеренно приносил себя ему в жертву, и отнюдь не сидя в шезлонге, раззявив рот с недожеванным крекером. Ведь если вы уже мертвы, какая, в сущности, разница?»

Знакомство с Джеффом Вандермеером было долгожданным. Я ожидала от него чего-то в духе Чайны Мьевилля, new weird-движения. И мои ожидания оправдались более, чем полностью.

Город, который практически полностью уничтожен Компанией, и мир, который не выстоял перед натиском людей, в конце-концов обрушив на них свой гнев. Читатель не узнает, что произошло во Вселенной под обложкой с именем Вандермеера, но он легко догадается, что может произойти в нашей Вселенной, если экологические вопросы будут оставлены без внимания.

Городом когда-то руководила Компания, занимавшаяся биотехнология. Но теперь городом правит Великий медведь Морд, летающий Бегемот, детище Компании, ее великое наследие и ее погибель.

На фоне сюрреалистических руин, гротескных биотехов, модифицированных убийц, кислотных дождей и токсичной реки разворачивается история почти-любви мусорщицы Рахиль и бывшего биотехнолога Компании Вика. Все меняется в тот момент, когда Рахиль подбирает негуманоидного сироту, то ли анемона, то ли кальмара. Теперь на Балконных Утесах они живут втроем, а Рахиль все больше привязывается к непонятному биотеху («Я личность, Рахиль!»), в глубине души понимая, что добром это не кончится.

Спойлер:

История сочная, восхитительная, жестокая, с глубоким посылом, скрытым под чешуей странной фантастики. А стиль, которым она написана, заставляет хотеть познакомиться с трилогией «Зона Икс» Вандермеера, которая до этого не привлекала меня.

«Должно быть, повзрослев, все королевы оплакивают утрату детства, поглощенного тенями прошлого»

Дочитав тетралогию «Три темные короны», начинающуюся так бодро, но так безбожно слитую после второй книги, сказать особо-то и нечего.

Всю книгу кутерьма с восстанием, зловещий туман, мертвые королевы, пророчества, но все будто для красного словца, Блейк будто бы накидала интересных сюжетных линий, но в итоге поленилась все расписывать и бросила на полуслове.

Ещё мне непонятно, почему «темных судеб» пять. Три королевы-тройняшки: Мирабель, Арсиноя, Катарина, Множественная Королева Джул и.. и кто? Где-то на фоне бегает Билли за Арсиноей, Эмилия за Джул, Бри с Элизабет за Мирабель, в отключке валяется Петир — всех этих персонажей настолько мало в истории, они практически не раскрыты и уж точно не тянут на «темную судьбу».

Если не вдаваться в спойлерные подробности, то финал предсказуем и не так уж и плох, но написан слишком неряшливо и небрежно. Лучше бы Кендари Блейк остановилась на двух частях с открытой концовкой.

«Старая притча о том, что Богиня посылала дары в обмен на принесенных в жертву королев, тройняшек, посланных на остров, когда люди были еще дикими племенами. Сильнейшая убивала своих сестер, и их кровь питала остров. Она правила, пока Богиня не посылала новых тройняшек, которые вырастали, убивали и кормили остров. Говорят, некогда это было инстинктом. Стремление убить друг друга такое же естественное, как у оленей, сцепляющихся рогами. Но это всего лишь рассказы.

Как правило (не претендую на истину в последней инстанции) средние книги в сериях слабее первой и последней. В тетралогии «Три темные короны» пока именно так все и складывается (анонс на третью часть тоже не внушает мне доверия)»

Год Восхождения в разгаре, две королевы не настроены убивать друг друга, третья настроена убивать всех и вся. Спойлером не будет, ведь то, что Катарина съедет с катушек стало понятно в конце первой части.

Сюжетка с Арсиноей, Джул и Джозефом моя любимая. И спасибо за драму, а то совсем все как-то лайтово для жанра «темное фэнтези».

Но к дару природников у меня есть вопрос: почему в битвах они используют только фамильяров? Почему нельзя заставить корни деревьев тянуть за ноги, а ветки — хлестать по лицу? Или яблоками шарахать. Ну, всякое такое. Непонятно мне.

А концу книги мы наконец узрим Королеву на троне, но даже там все далеко не так гладко.

«Жизнь королевы блистательна и коротка. Не важно, правит она или погибает в год Восхождения. Так уж заведено»

«Мы все имеем двойственную природу, королева Мирабель. У всякого дара есть светлая и темная стороны»

Попасть на остров Феннбирн с материка можно лишь проплыв через магический туман. На острове Феннбирн правит магия: природники, отравники и стихийники, немногие с даром воина и даром предвидения, а еще низовая магия или, попросту, магия крови.

Черный Совет соревнуется с жрицами Храма за власть, а все жители острова раз в некоторый период наблюдают, как одна из тройняшек королевских кровей, наделенных даром, убивает своих сестер и становится их Венценосной Королевой.

В центре повествования три будущие королевы: болезная отравница Катарина, слабо обучаемая природница Арсинойя и талантливая стихийница Мирабель. Казалось бы расклад понятен, но не тут-то было.

После шестнадцатилетия королев, с таянием снега, начинается празднование Бельтайна (там народ и будущие короли-консорты выбирают королеву себе по душе). И после начинается год Восхождения — тот год, за который должна остаться лишь одна Королева.

Я давненько не читала полноценных янг-эдалт серий, так что немного соскучилась. Правда, по неудачно прописанным любовным страдашкам не соскучилась, но это дело десятое, даже не стала скидывать за них балл, вот как соскучилась.

Сюжет интересный, не смотря на некоторую предсказуемость, но это же янг-эдалт, камон.

Мироустройстройство весьма увлекательно, а вот к политике есть вопросы: основная власть в руках Совета или Храма, а роль Королевы весьма номинальна (да еще и после рождения дочерей ее куда-то спроваживают). Буду надеяться, что это неслучайно, и в итоге лодку власти раскачают и перевернут.

Первая книга тетралогии оканчивается отличным клиффхэнгером, так что я бодрым маршем отправляюсь за второй книгой.

Я трепетно люблю книги на тему небоплаванья: «Магония» Мария Хэдли , «Воздушные пираты. За темными лесами» Пол Стюарт, Крис Риддел . «Охотники за облаками» чуть-чуть не дотянули, но я все равно славно провела время на небесном корабле.

В мире Кристьена нет больших континентальных плато, как это было в прежнем мире, и совсем нет морей и океанов, ни единой капельки. Есть только острова, вращающиеся, подобно спутникам, на разных уровнях вокруг огненного ядра, они дрейфуют в плотном воздухе, как гигантские плоты, покачиваются огромными плоскодонками на волнах небесного океана. Острова могут быть самых разных размеров, на некоторых вечный день, на некоторых — вечная ночь. Перемещение возможно на кораблях, которые парят в воздухе, гонимые ветрами и питаемые солнечной энергией.

«Согласно одной теории, когда-то давно все острова были частью единого шара, но потом его ядро взорвалось, и планета разлетелась кусочками по всей атмосфере. Все сразу же изменилось, включая и плотность воздуха. Ядро осталось на месте, но осколки так никогда и не встали обратно на место. Они вышли на орбиту, и вот мы здесь.

Проблемы только с водой, потому что на большинстве островов нет природных источников воды, как и средств, чтобы добывать воду самостоятельно. И вот тут на небесную сцену выходят охотники за облаками.»

Мир представили, теперь к сюжету. В центре подростки Кристьен и Дженин, обычный житель острова и охотница за облаками. И Кристьен, который романтизирует охоту, напрашивается в полет с Дженин и ее семьей. А потом во второй. И тут-то и начинается приключение.

«Это было приключением. Правда, не таким, которое хочется снова повторять.»

Легкая, добрая, искренняя книга. Алекс Шерер во многом говорит простыми истинами, но иногда так важно услышать некоторые вещи заново. Пусть даже тебе без малого тридцать.

«Человека нельзя поймать, как облако, нельзя переделать его, превратив из облака в воду. Зато человек может стать твоим другом — просто прими его таким, как он есть, просто дай ему понять, что ты дорожишь им. И тогда — вот оно — облако в твоих руках, и если только ты не будешь пытаться стиснуть его в кулаке, то сможешь оставить себе, оно твое. Но если попробуешь удержать, оно выскользнет у тебя из пальцев.»

P.s. Какая тонкая аллюзия..)

«Основателю их религии, который был приговорен к казни кучкой других таких же фанатичных мракобесов. Квенанта повесили, а потом последователи объявили его великомучеником и стали ему поклоняться. А из его казни квенанты сделали религиозный символ. Куда ни пойдешь, все о ней напоминает. По всему острову развешаны петли, большие и маленькие, в часовнях и храмах. А при входе в религиозное учреждение или при благословлении нужно обязательно изобразить знак петли.»

«У меня два дня рождения: сначала я появился на свет как младенец женского пола в поразительно ясный январский день 1960 года в Детройте, а потом в августе 1974-го в виде мальчика подросткового возраста в палате скорой помощи в Питоски, штат Мичиган»

Перед нами семейная сага о жизни греческих иммигрантов в Америке. Рассказчик — Каллиопа/Калл Стефанидис — потомок выходцев из Малой Азии, родился в Америке, живет в Европе. Я хотела назвать его главным героем, но это не совсем так. В книге красиво и уютно, а временами трагично, описана жизнь трех поколений выходцев из Греции. По началу я сразу запуталась в огромном количестве героев в первой же главе, но быстро узнала и полюбила Дездемону и Левти, Тесси и Мильтона, наконец, Калли. Каждый из них полноценный герой книги, и без каждого из них я бы не смогла получить весь тот спектр эмоций, который получила.

«Теперь подведем итоги: Сурмелина Зизмо, в девичестве Паппасдиамондопулис, была не только моей двоюродной сестрой, но и моей бабкой. Мой отец приходился племянником своим родным родителям. А мои дед и бабка одновременно являлись двоюродным дедом и двоюродной бабкой. Мои родители приходились мне троюродными братом и сестрой. Генеалогическое древо Стефанидисов, представленное в «Аутосомальной передаче рецессивных черт» доктора Люса, содержит еще большее количество подробностей, которые, боюсь, не будут вам интересны»

Очень красивый, во многих моментах щемящий, тягучий роман-эпопея, в котором красной нитью проходит тема гермафродитизма, но явно не ставится во главу угла.

Много историческо-социальной подоплеки: Вторая Греко-Турецкая война 1919-1922 годов, в частности резня в Смирне, бунт в Детройте 1967 года, турецкое вторжение на Кипр в 1974 году. Все эти реальные факты делают историю еще более живой и осязаемой.

Сама греческая культура, перенесенная в реалии Америки также очень увлекает, периодически лезешь в Википедию почитать о блюде, стиле музыке, да или просто о греческом православии. И то, как рассказчиком в историю вплетается греческая мифология не может не восхищать.

Небольшая часть в начале каждой главы посвящена Каллу в настоящем, дальше нас забрасывает на несколько поколений в прошлое, рассказывая о том, как сам Калл дошел до жизни такой. И лишь после середины книги Калл становится скорее главным героем, а не рассказчиком.

«Теперь меня уже не греют мечты о славе и литературных совершенствах. Я больше не стремлюсь к тому, чтобы создать великое произведение, — мне надо написать лишь одну книгу, которая, несмотря на все свои недостатки, отразит всю фантасмагоричность моей жизни»

Если коротко, то я полюбила «Средний пол» и Джеффри Евгенидиса всей душой. Насладитесь и вы!

«Лето, Осень, Весна, Зима, пятая – Смерть, что всему госпожа»

Если вы, как и я, любите истории с хорошо прописанным миром и хитросплетением судеб персонажей (а также неизвестными словами, за которыми приходится лезть в словарик в конце книги) — то эта история для вас.

Но сразу предупреждаю: это история, покрытая пеплом. Так что проверьте ваш путевой рюкзак: сухпаек, респиратор и хоть какие-то крохи надежды.

Добро пожаловать в Спокойствие, страну, размером в континент, весьма далекую от спокойствия, страну, в которой природные катаклизмы, нельзя назвать редкими, скорее уж привычными.

Кроме известных нам времен год, тут есть Зима – Пятое время года, причиной которого становятся крупномасштабные климатические изменения. И длится такая Зима может месяцами, годами, десятилетиями...

Помимо людей, разделенных в функционал-касты (тут не обходится без селекции), в стране живут одаренные (или скорее проклятые) — орогены.

Орогены всего лишь имеют сэссапины (дополнительный сенсорный орган для ощущения движения земли) более развитые, чем у большинства людей, и это позволяет им манипулировать тепловой, кинетической и прочими формами энергии, чтобы влиять на сейсмическую активность. То есть орогены полезны, подумаете вы, особенно в критических условиях континента. Но перво-наперво они пугают своей силой, и именно поэтому они оказываются в Спокойствии угнетенной группой, ненавидимыми за свою непохожесть.

Люди даже не делают попытки принять орогенов, ведь так сказано на древних каменных плитах, указания на которых беспрекословно выполняются. Звучит знакомо, не правда ли?

«Новорожденный ороген может остановить землетрясение. Это врожденное, даже более верное умение, чем способность сосать грудь — и из-за этой способности орогенов-детей убивают чаще, чем кого бы то ни было. Лучшие из них проявляют себя прежде, чем успевают повзрослеть достаточно, чтобы осознавать опасность.

Но свести ребенка к одним инстинктам, к одной способности останавливать землетрясения…

Нет, ее просто должно вывернуть.»

В центре повествования три женских персонажа, жизнь которых не назовёшь простой. Конечно, они орогенки. Аплодирую Джемисин стоя за то, как ловко она переплела все сюжетно-временные линии.

Сначала чтение идёт непросто: слишком незнакомый мир, слишком объемный, рваный и непонятный. Но незаметно для себя втягиваешься.

В книге так много ненависти, что ко второй половине, где пробиваются хоть какие-то несмелые лучики света, просто не можешь оторваться. Потому что боишься, что все опять пойдёт не так и не туда.

И все идёт не так и не туда.

«Думаешь, хоть кто-то из нас имеет для них значение, кроме того, что мы можем для них сделать? Повинуемся мы или нет. – Он резко показывает головой на труп оскверненного, убитого ребенка. – Думаешь, он имел значение после всего, что с ним сделали? Единственная причина, почему того же самого не сделали со всеми нами, – это то, что мы более разносторонни, более полезны. Если контролируем сами себя. Но каждый из нас для них – лишь очередное оружие. Просто полезное чудовище, новая капля крови для добавления в породную линию. Просто очередной хренов рогга»

Ржавь земная, люди здесь отвратительны. И то, что ими руководит страх отнюдь их не оправдывает.

Поэтому мне так ясна, так близка концовка первой книги.

«Я не хочу, чтобы ты все это исправляла. Нет, я жду, что мы сделаем все ещё хуже» (цитата проведена не полностью во избежание спойлеров).

С огромным нетерпением жду продолжения и рекомендую всем любителям фэнтези, уставших от клишированных сюжетов!

Кай Майер достойно закрывает трилогию о библиомантах. Под словом «достойно» я имею в виду, что всем сюжетным линиям он позволил плавно прийти к своему завершению.

Для меня, увы, книга стала самой слабой в серии. Возможно, виной тому сверхожидания. Или просто меньший градус напряжения. С другой стороны, это ведь финал — время разрешения старых проблем, а вовсе не начало новых. Поэтому под словом «слабый» я вовсе не имею в виду «плохой».

Фурия Саламандра Ферфакс (какое же обалденное имя!) осваивается в ночных убежищах, Изида с Дунканом разыскивают ее, а Кэт (не без помощи Финниана) пытается сохранить отношения с матерью — мы найдем героев практически там же, где попрощались с ними в конце второй книги. Ничего по-настоящему неожиданного на этих фронтах не произойдет. Но учитывая мрачные тона третьей книги, страницы переворачиваешь с опаской.

Рашель Химмель, последняя наследница Трех Родов — вот настоящая любимица автора (эпизод, где ломают четвертую стену подтвердит это) и действительно интересный персонаж. Целеустремленная, не вписывающаяся в рамки черного и белого, не страдающая морализаторством.

Причина появления идей оказалась несколько тоскливой и предсказуемой, как и ее решение. Зато по пути у нас были корабли-порталы, а это уже дорогого стоит.

Стоит ли читать цикл «Время Библиомантов»? Однозначно.

Хотя бы ради концепции книжной магии — библиомантики, и книги в книге в книге.

А еще потому что у каждого из нас есть сердечная книга.

Казалось бы, всю эту историю «Локвуда и Ко» я уже слышала. Только теперь вместо Натаниэля — Локвуд, вместо Китти — Люси, вместо Бартимеуса — Череп, вместо духов и Иного Места — призраки и Другая Сторона.

(Чтобы понять, что «Трилогия Бартимеуса» — одна из моих любимейших серий книг, достаточно знать, что моего плюшевого зайца, с которым я не расстаюсь больше десяти лет, зовут Натаниэль, а второй основной никнейм — Natty-boy)

Помешало ли мне все вышесказанное полюбить историю про небольшое парапсихологическое агенство? Нисколько (хотя этот факт, несомненно, всегда удивлял меня).

Заключительная часть цикла о Локвуде и компании ничуть не уступает предыдущим четырем книгам. Вот вам первая причина, по которой можно любить серию: каждая книга сильная, яркая, оставляющая в напряжении, ни одной скучной или проходной.

Стоит сразу упомянуть, что Страуд не боится прощаться с героями. Поэтому я до последнего боялась, что желание героев жертвовать жизнью друг ради друга выльется в катастрофу. Браво, Джонатан Страуд, Вам удалось избежать штампов.

И фирменные страудовские финалы тут как тут — никаких реверансов в сторону столь популярных нынче открытых концовок.

Что важно знать про сюжет: наконец-то мы узнаем если не корень, то основную причину Проблемы и про то, кто же такая Марисса Фитис. Книга насыщена экшном, так что скучно не будет.

Что важно знать про героев: достаточно хорошо раскроются Киппс и Холли, не будет забыт и инспектор Барнс. Развитие Джорджа, как персонажа, достигнет своей кульминации, а Люси и Локвуд будут по-прежнему хороши.

Что важно знать про Череп: он лучший.

Что важно знать про Джонатана Страуда: ему снова удалось создать великолепно продуманный мир, который увлекает тебя буквально с первых страниц.

Если бы меня попросили описать книгу одним словом, это было бы слово «пронзительно».

Бессчетное количество раз во время прочтения меня пронзало словно электричеством, по телу бежали мурашки, а глазам становилось горячо-горячо.

Аза Рэй страдает от единственного в своем роде недуга и умирает. Казалось бы, слезодавительная тема. Но Марии Хэдли удается не эксплуатировать эту тему, а заставлять читателя по-настоящему чувствовать.

Аза Рэй влюблена и запутана. Тема снова избитая, но все настолько наивно и светло, что об избитости даже не думаешь, погружаясь в мир слов.

Аза Рэй — избранная. Знакомый штамп, подумаете вы и будете правы. Но упор книги вовсе не на всесильность героини, а на то, как ее внутренний мир разбивается на кусочки раз за разом, поэтому тема геройства уходит на второй план. А настоящая сила Азы в том, что у нее достает сил идти дальше.

Летающие корабли, шквальные киты, штормовые акулы, птицы сердца, целое государство над облаками — разве это может оставить равнодушным?

А еще щепотка социалистических взглядов — я сразу вспомнила любимого мной Чайну Мьевиля (потом была приятна удивлена, что это именно он тот «Чайна», кому посвящена книга).

Так что небо, корабли, магия (весьма нетипичная), слегка наивные, но искренние и сильные чувства — если вам это по душе, то добро пожаловать в Магонию!

P.s. Отдельное спасибо Марии Хэдли за то, что открыла мне Эдварда Каммингса.

сердцу верь

пусть моря пылают

(и чти любовь

где бегут вспять звезды)

Зачастую (читай: почти всегда) истории про американские школы кажутся надуманными, будь то книги, фильмы или сериалы. Возможно так и есть, возможно я просто не понимаю до конца всего, потому что живу в другом полушарии.

Но это не меняет сути: или история берет тебя за душу, или нет.

«Я тебя выдумала» — это определенно первый случай.

Героиня с шизофренией, паранойей, любовью к лобстерам и Голубоглазому — другу детства, реальность которого не так-то просто определить. Сам Голубоглазый, который то ли засранец, то ли семилетка, но однозначно со своими тараканами в голове. А еще директор школы, который определенно не в ладах с головой, что не мешает ему любить электронное табло. И, конечно, Чарли — комок нежности и понимания, сестра героини, музыкальный виртуоз, которая разбила мое сердце вдребезги.

Выпускной класс, питон в школьных стенах (галлюцинация или нет, вот в чем вопрос), велосипед по имени Эрвин, много истории (имя Уицилиуитль вам о чем-то говорит?), взломы с проникновением (но ведь если есть ключ — не считается?) — яркая вереница идей и образов.

Все вышесказанное делает книгу очень насыщенной, чуть ли не взрывоопасной. И не обязательно понимать американский менталитет и тонкости психологии, чтобы полюбить ее.

«– Но… но что, если все это, – мне пришлось снова глотнуть воздуха, – что если, все существует лишь в моей голове? Ист-Шоал, и этот мост, и ты – что, если ты не существуешь, потому что вообще ничего этого нет?

– Если нет, то какое это имеет значение? – сказал он. – Ты живешь здесь. А раз так, то это и есть реальность.»

«Возможно, это звучит очень наивно, но я, видимо, до того момента считал, что в мире есть некоторое количество незыблемых истин – что такое-то поведение или такие-то действия, например убийство, по определению несправедливы, а другие по определению правильны. Но время, проведенное на Иву’иву, заставило меня осознать, что любая этика или мораль относительна и зависит от культуры. А реакция Эсме заставила меня осознать, что воспринять культурный релятивизм умом легко, но помнить о нем для многих оказывается непросто».

Про дебютный роман Ханьи Янагихары «Люди среди деревьев» безостановочно напоминают, что это не «Маленькая жизнь». Но Янагихара ни на миг не казалась мне столь плоской, чтобы написать два идентичных по наполнению романа, поэтому разочарование некоторых прочитавших, сокрушающихся о непохожести двух произведений кажется мне лицемерным.

Более того. Для меня «Маленькая жизнь» и «Люди среди деревьев» похожи. Тот же океан чувств, где разворачивается шторм, а тебя бросает по волнам в утлой лодчонке. Те же эмоциональные качели, когда ты не понимаешь, как тебя обвели вокруг пальца. И пока недоумеваешь, это происходит еще раз и еще.

Эти рваные чувства, этот накал и полярность эмоций — то, за что я полюбила Янагихару.

Не скрою, первые две части дались со скрипом, но к описанию лабораторной рутины Нортона Перины я начала входить во вкус, а уж появление Пола Теллента мало кого оставит равнодушным. С прибытием же на острова от книги вообще тяжело оторваться.

Вместе с Нортоном стараешься разгадать загадку жителей острова Иву'Иву, притом как сновидцев, которых исследователи встречают почти в начале путешествия, так и непосредственно того племени, которое обитает в сердце острова. Потом понимаешь, что загадки не две, а одна, и вообще начинаешь любить джунгли всей душой, не смотря на вечную зелень, для описания оттенков которой в нашем языке не хватает эпитетов. И очень хочется заглянуть в глаза опа'иву'эке, поглаживая ее по панцирю...

Увы, за решением загадки следует предсказуемое желание всех и каждого поучаствовать в ее решении (назовем это так, избегая раскрытия сюжетных линий).

Наверное, именно эта часть книги оказалась для меня самой болезненной — ненасытность человечества, готового не ради науки, но ради денег разрушать, разрушать, разрушать.

Нельзя не упомянуть очень своеобразное и притягательное построение романа — с газетными статьями, сотней примечаний (имеющих огромное значение) и пост скриптумом, расставляющим все по своим местам.

Если бы это бы мой первый роман, который я прочитала у Ханьи Янагихары, я бы все равно ее полюбила. Потому что это злободневно, остро, жестко и жестоко.

Потому что вот уже почти сутки я осмысливаю для себя заглавного героя (понять его не сложно, сложно искренне ответить себе о том, как ты вел себя на его месте).

Потому что Янагихара заставляет думать.

P.s. Образ Нортона Перины базируется на жизни Даниела Карлтона Гайдузека, нобелевского лауреата в области физиологии и медицины, позже обвиненного в растлении малолетних. Праобразом же для Иву'Иву явился бразильский Ангра-дус-Рейс.

«Громобой» был проглочен слишком быстро и был похож скорее на экшн-фильм с драками, маньяком и политическими дрязгами, чем разительно отличался для меня от «За темными лесами» и «Полночью над Санктафраксом». Не плохая книга, но просто не такая, как я ожидала, так что я уже приуныла, ожидая что история будет продолжаться в таком же ключе.

Но мои сомнения были развеяны, от третьей части саги о Прутике я получила восхитительное расширение вселенной и рост персонажей.

Меня восхищает, насколько недетские темы поднимает Пол Стюарт, такие как рабство и угнетение. Я не считаю это неуместным в книге, заявленной как детская литература. Поэтому низкий поклон автору хотя бы за то, что говорит с читателями без заигрываний, какими бы юными они не были.

Не гнушается Пол Стюарт и смертями основных и не очень героев, а этим очень часто грешат в детской и подростковой литературе — персонажи выглядят чуть ли не бессмертными, а повествование полно роялей в кустах.

Иллюстрации Криса Ридделла по-прежнему на высоте, стало больше полноценных картин и чуть меньше зарисовок, но это ничуть не портит книгу.

Вместе с Прутиком и его командой мы пропутешествуем по Краю из конца в конец (и даже чуть дальше), увидим ужасные и восхитительные места, а также вернемся наконец на ту тропинку, которую покинули вместе с капитаном воздушных пиратов в самом начале его пути.

Путешествие покажет лучшие стороны каждого из участников, и каждый, наконец, определится с приоритетами.

Спасибо, капитан Прутик!

Цикл о «Воздушных пиратах» ждал своего дня очень долго. Еще в далекие детские годы я влюбилась в иллюстрации обложек первых книг серии и ту романтику, которую навевали мысли о кораблях в небе. После я старательно вывела их названия в списке книг, которые надо приобрести и.. и вот уже их можно найти только на букинистических сайтах. Было непросто, но вот весь цикл расположился на полке, и наконец Край предстал передо мной во всей красе.

Начать стоит с Криса Риддела и его восхитительных иллюстраций. Его имя стоит на обложке не зря: вклад, внесенный им, думается мне, равносилен вкладу Пола Стюарта. Стиль рисунков настолько необычный, что хочется разглядеть каждую деталь. Внимания уделяешь им не меньше, чем самой истории.

Что до самой истории, спешу заметить, что это абсолютно новый мир, с невероятной географией, необыкновенной флорой и фауной и самобытными народами.

Из знакомых нам деревьев, например, встретилась только береза, да и та была живительной. Дуб-кровосос, Воздушное дерево, Колыбельное дерево, Гребенчатый куст, Смоляная лоза (хотя в ее растительности я не совсем уверена) — вот лишь малая часть зеленых обитателей Дремучих Лесов.

Населяют этот Лес (сюжет первой книги разворачивается именно здесь) тролли, душегубцы, сиропные гоблины, злыднетроги. Можно встретить Балаболу с глазами на стебельках, разъезжающую в кибитке, запряженной всеядом, подружиться с робкими, застенчивыми, но верными толстолапами, послушать истории Птицы-Помогаря. Не стоить забывать о Хрумхрымсе, и если вам покажется, что имя его звучит как детская страшилка, трижды подумайте, прежде чем произносить его имя вслух.

Нашему герою, Прутику, единожды сошедшему с тропы, придется познать на себе все чудеса и опасности Дремучего Леса, найти себя и свое место в жизни.

Так что не стоит откладывать знакомство с Краем. Дерзайте!

А я же спешу продолжить путешествие, теперь уже на борту корабля, рассекающего небо.

С дурной книгой мало что сравнится, правда?

Я читала, находясь в состоянии, будто меня толкнули в грязь и запрещают подняться. Или и того хуже: не меня, а несравненного Сент-Экзюпери!

Вот так обидно, что просто до слез.

Это просто кошмар какой-то. Нельзя так, нельзя. Хорошо, этот аргентинец пишет как тринадцатилетняя девочка фанфики: фон обоев, развевающийся шарф на лежащем человеке, куча дурных ляпов. Но писал бы себе дальше, не трогал бы святое.

Маленький Принц, который вырос? Который ест чуть ли не бургер? Не солнечные лучи, а бургеры? Который не знает, что такое «поезд»? Который выслушивает чужие наставления? Сорная трава? В ящике нет барашка? Издеваетесь?

У Экзюпери летчик слушал Принца, а не наоборот. А этот мужчина.. боже, что же он пишет.

Сделать из Маленького принца дурачка-тинейджера — это быть надо просто слепым. Нет, никто не отменял того, что этот Рёммерс так видит, но тогда мне его жалко.

Меня поначалу затронуло то, что был позитивный отзыв Бруно д`Агая, наследника и потомка моего Сент-Экса. Но что о себе возомнил еще и он, разрешая выпускать это?

Это просто сборник прописных истин, поданных в дурной форме, пускай, но зачем было трогать кристальное, чистое, как стекло, произведение?

Самыми берущими за душу были первые два абзаца вступления, но это уже лично мое, вовсе не заслуга этого господина, просто Антуан де Сент-Экзюпери для меня легенда.

«В мире, опустошенном войной и стремительно теряющем все свое простодушие и радость жизни, один отчаянно храбрый летчик по имени Антуан де Сент-Экзюпери написал книгу. Книга эта называлась «Маленький Принц». Вскоре ей суждено было стать всеобщим символом тех самых ценностей, что утрачивает земной шар»

А для вас, Реммерс, успешный бизнесмен, так любящий свои нолики, он просто еще один способ заработать. Вы не человек, вы гриб.

"– Наверное, – сказала девочка, – всегда наступает момент, когда все истории заканчиваются, всё погружается в синеву, черноту, тишину, и рассказчику не верится, что это конец. Слушатель тоже не хочет в это верить, и оба, затаив дыхание, с пылкостью паломников надеются, что ещё не всё, будут и другие сказки; много сказок, цепляющихся друг за дружку словно звенья одной цепи. Они ждут, и деревья ждут, и воздух, и лёд, и лес, и Врата. Но нельзя навечно перестать дышать, и все сказки заканчиваются. – Девочка открыла глаза. – Даже мои».

Что может быть лучше сказки? Только сказка в сказке в сказке в сказке!

Кэтрин Морган Валенте приоткрыла передо мной дверь в невероятно осязаемый мир. Я читала строки, а слышала плеск цветных волн реки Варени и песни мантикоры, чувствовала запах тлеющей травы в следах Звезд и вкус драгоценных камней. Я читала строки и жила в них.

Степная, Морская, Штормовая и Обжигающая книги. История из одной перекатывается в другую, и вскоре ты уже погряз в них, ты тоже — часть истории.

Тот восторг,который меня пробрал, когда я начала осознавать, насколько все связано в этих историях, невозможно передать (Дирк Джентли бы сообщил, что все взаимосвязано). А прочитав последние строки последней сказки я прослезилась и радостно засмеялась. Такого справедливого и красивого конца (который, конечно, конец книги, а не их истории) я не встречала давно.

И так хочется написать рецензию, как девочка рассказывала сказки мальчику, а получается лишь так, как мальчик пытался пересказать их своей сестре.

Спасибо Кэтрин Валенте за восхитительные дни в мире, который чуть более, чем прекрасен, и Майклу Калуте, чьи рисунки чуть более, чем живые.

"– Истории, – невозмутимо сказала зеленоглазая Сигрида, – похожи на молитвы. Неважно, когда они начинаются и заканчиваются, важно, что ты преклоняешь колени и говоришь нужные слова».

Помните, как Стивен Кинг написал в предисловии к одной из своих книг что-то вроде того, что если он опубликует свой счёт из прачечной, то и он разойдется миллионными тиражами?

В данном случае это верно и к «Обожженным языкам», где имя Паланика на обложке соревнуется по размеру шрифта с названием.

Последнее, что было прочитано мной у Паланика, был «Дневник» около двух лет назад (потом предпринималась попытка прочтения «Пигмея», но я сломалась). «Обожженные языки» сознательно отодвигались, чтобы «Призраки» и иже с ними слегка потускнели в памяти, чтобы не сравнивать каждую строчку молодых литераторов с написанным Чаком Палаником.

Сборник вышел вполне достойный, фанатам, да и просто любителям пощекотать себе нервишки к прочтению обязательно.

И предисловие о силе упорства за авторством самого Чака Паланика — вот что я точно буду перечитывать с наслаждением.

Прочитав все рассказы, получилось 10 к 10 (отличные против оставивших меня равнодушной). Но яркие рассказы перекрывают те, которые заставили меня зевать.

По доброй традиции трилогия Мьевиля о Нью-Кробюзоне читалась у меня так: начать, войти в мьевильский темп жизни очень тяжело, но потом оторваться от книги не можешь, пока последнюю страницу не перевернешь. Как жарким днем войти в воду — сначала холодно, а потом хочешь навсегда остаться водным обитателем.

«Железный Совет» достаточно сильно отличается от двух первых книги трилогии. Он не хуже, не лучше, он качественно другой. Здесь совершенно другие масштабы — вместе с вечным поездом мы пересекаем континент. Совершенно другой размах — не битва с мотыльками, не отдельно взятая Армада, но полноценная революция самого значительного города Бас-Лага. И совершенно другой стиль написанного: более дневниковый, рваный, но вкупе с Анамнезом получается восхитительное, ни на что не похожее цельное произведение.

В «Железном Совете», в отличии от двух первых книг, абсолютно дичайшая концовка. Если в «Вокзале забытых снов» или «Шраме» ты наверняка знаешь, какой герой поступает правильно, где хорошо, а где плохо, и занимаешь позицию тех, чьи поступки согласуются с твоими внутренними весами, на чашах которых располагаются добро и зло, то здесь.. Здесь ты настолько озадачен, что даже с закрытой книгой ты не можешь перестать думать о ней.

Иуда Лёв ли прав, желая законсервировать красивую, великую идею, воплощенную в Совете, или сам Совет, который не хочет быть идеей, а хочет быть действием.

Я — Иуда, который хочет сохранить в веках идеал, который вдохновит.

Я — Анн-Гари, которая готова умереть за идею.

Но честнее будет сказать, что я хотела бы быть ими. Ведь я — Каттер, который вдохновлен не идеями, но человеком. И за него он готов умереть, ради него он готов жить.

_____

Трилогия Мьевиля — это ода любви к городу, насквозь прожженому пороками, но который занозой застрял в сердце. И не важно, мятяжник ли ты, переделанный или просто читатель.

"– Нью-Кробюзон, – говорит он шепотом, хотя вот уже несколько дней не произносил ни слова. – Нью-Кробюзон, я буду возвращаться к тебе всегда.

Это не признание влюбленного, не вызов, не отголосок смирения или запальчивости – это слова, в которых всего понемногу.»

Хорошая крепко сбитая история от мастера подросткового фэнтези Джонатана Страуда, которая сюжетом напомнила «Как приручить дракона» (персонажами — книгу, поступками — мультфильм).

Сюжет незатейливый: в Долине достаточно мирно сосуществует двенадцать Домов, в каждом из которых проживают предки великих героев. Мечи давно переплавили на плуги, а все спорные вопросы (вплоть до редких убийств) решаются судом путем перераздела территорий. Долина окружена курганами, за которые уже много поколений никто не выходит, там обитают кровожадные троввы, которые только и ждут, когда кто-то решит проверить проверить правдивость историй и пробраться на незащищенные территории.

Для Халли Свейнссона этот уклад слишком неторопливый и бессмысленный, его душа требует подвигов и путешествий, ему хочется, чтобы про него рассказывали легенды, как и про Свейна, прародителя-героя, а достаются ему лишь тумаки, непонимание да косые взгляды.

Печальные события приводят к тому, что Халли встает на путь мести (геройский путь, как он думает), который приводит его к опустошению.

Первая половина книги — это достаточно печальные поиски себя и смысла, через которые проходит каждый человек. А вторая — яркое становление настоящего героя.

И, конечно, какой же герой без чудовищ? Но кто те чудовища и какова роль Халли, ему только предстоит узнать.

Эта история о том, что фольклорные истории о героях, передающиеся из уст в уста, никогда не будут до конца правдивыми, но и лживыми их тоже назвать нельзя. И о том, что среди навязанных идеалов необходимо найти свой путь.

P.s. Стиль Джонатана Страуда хорош, как и всегда, смысл у истории достаточно глубокий. Так что моя оценка достаточно субъективна, просто я не люблю всех этих викинго-скандинавских мотивов.

С каждой перевернутой страницей книги, с каждым все более глубоким погружением в Город меня не оставляло чувство, что я будто протираю запотевшее стекло, силясь разглядеть то, что там по другую сторону. И потихоньку картина проглядывалась. Но потом вдруг оказалось, что стекло с другой стороны покрыто изморозью, которая меняет все то, что за ним скрыто. И цельный образ удастся увидеть ой как нескоро..

С первых страниц Город вдруг напомнил мне город, который стал отражением моей души. С каждой новой деталью образ Львова проступал все ярче, образ именно того города, который я полюбила. Он, не он — неважно. Важно лишь, чтобы Город нашел отклик в душе читателя, и тогда от книги оторваться будет просто невозможно.

Слог Марины Галиной — восхитительный, очень осязаемый и чувственный. Затейливые слова, узкоспециализированная лексика, просторечья и ругательства — всего будто бы в точно отмеренных пропорциях, все так, чтобы наслаждаться чтением, чтобы хотеть читать книгу полушепотом.

Сколько слоев и смыслов в этой истории? Не имею понятия.

Где кончается Город и начинаются автохтоны? Не имею понятия.

Магия, мистика, игры или сумасшествие? Не имею понятия.

Знаю лишь только то, во что я хочу верить, и это — единственная правда.

Общество, в котором порядок строится на повсеместной откровенности за счет нанесения татуировок о всех мало-мальски важных событиях, привязанностей и ярких впечатлений на кожу каждого человека. И какой же порядок без угнетенной группы, представляющей опасность, по словам правительства.

Вполне классический сюжет для янг-эдалт антиутопии. Конечно же со своими изюминками вроде книг из человеческой кожи — книг предков, которые стоят на полках каждой семьи.

Сюжет раскачивается долго, но последняя треть книги улетает буквально в миг. Герои не картонные, поступки понятны и, в большинстве своем, находят отклик в душе читателя.

Отдельно стоит отметить восхитительное оформление книги: как обложку, так и иллюстрации внутри.

P.s. Всю дорогу не оставляли мысли про то, как ужасно смотрятся татуировки, нанесенные младенцу, во взрослом возраст. Сдается мне, такую татуировку уже не скорректировать, когда из 3 кг ты переходишь в категорию хотя бы 50 кг. Но это уже мелкие замечания человека со своими «метками».

Страшно. Грубо. Безмерно красиво.

Итак, Библиотека. И каталоги, в которые распределены теория и практика различных умений, за каждый из которых ответственен Библиотекарь.

Первый каталог – целительство, за ним, в противовес, каталог, имеющий отношение к войне, убийству и выживанию. Каталог математики и инженерии, каталог далекого, но реального будущего и его пермутаций, каталог предсказаний и манипуляций с возможным будущим. Условно лингвистический каталог, каталог всего, что относится к животному миру, каталог посмертия или Забытых Земель. Всего двенадцать каталогов, каждый из которых включает много больше, чем может показаться на первый взгляд.

Изучать то, что не относится к твоему каталогу, даже обсуждать – это единственное, что безоговорочно запрещается Библиотекарям.

Отец (за неимением лучшего слова назовем его Главным Библиотекарем) и создал все эти каталоги, вложив в них все свои знания. Он же собрал двенадцать сирот после ужасной трагедии, унесший их семьи, дав им кров под сенью Библиотеки, выделив каждому по каталогу и начав их обучение.

Но спустя четверть века Отец пропадает, Библиотекари оказываются по загадочной причине отрезаны от своего дома. Не смотря на то, что каждый в мастерстве овладел своим каталогом, к реальной жизни в Америке готова лишь одна из них. Первая из ряда их проблем – незнание языка, но это лишь вершина айсберга. Они не знают, как одеваться, что за еду в кафе надо платить, да и вообще не понимают, что им делать без Отца и Библиотеки.

Если бы я писала аннотацию, я бы сделала акцент на поиске Отца и возможном переделе власти в том случае, если он так и не объявится. Так что если книгу вы еще не читали, доставьте себе удовольствие от чтения, не читайте аннотацию.

Повествование бросит вас сразу в гущу событий, при этом ощущения, что ты начал читать с середины книги не возникает. Сюжет будет открываться для вас ровно так, как и для большинства персонажей, периодически заставляя огорошено моргать и поднимать челюсть (метафорически, а не так, как если бы Дэвид помог).

И к последним страницам вы наконец поймете не только сюжетные перипетии, но и суть названия. И этот тот момент, который настолько затронул что-то глубоко внутри, что книгу я полюбила окончательно и бесповротно.

С восточными историями отношения у меня непростые. Пустыня и бесконечные пески приводят меня в восторг, а запах благовоний дурманит, даже если он веет с книжных страниц. Но жизненные реалии Востока вызывают у меня неприятие.

И сказка Джонстон не стала той сказкой, которая позволили забыть про нашу жизнь, положение женщин и расслоение общества. Я не могла прочувствовать красоту дишдаш и нежности обращения «мать моей сестры».

Но стоит отметить прекрасные образы демонов и божеств, Жрецов и Скептиков, холодного и медного пламени. От описаний пустыни и звездного неба дух захватывает.

Это вовсе не плохая история. Просто я не смогла окунуться в нее с головой.

Ко второму роману Мьевиля у меня уже сложилась схема: первая половина книги восхитительна и прекрасна, но вторая настолько взрывает твою Вселенную, что сутки не выпускаешь книгу из рук, пока не перевернешь последнюю страницу, наконец выдохнув. После «Вокзала» думалось, что товарищ Чайна уже не сможет удивить, но «Шрам», как оказалось, ничуть не уступает первому роману цикла.

Я полюбила второй роман Нью-Кробюзонского цикла за:

- фантасмагорическое нагромождение причудливых образов, морских просторов и человеческих жизней.

- мир Бас-Лага, который теперь стал много шире.

- название каждой из частей, которое глубоко символично.

- пиратский город-государство с многовековой историей. Город, состоящий из кораблей, каждый из которых видишь достаточно ярко благодаря описанию, сдобренному корабельно-морской терминологией, некоторой предыстории и, конечно, названию. Я поверила в Армаду, как и в Нью-Кробюзон.

- Меч Возможностей и искусство вероятности, Призрачников, Утера Доула.

- битву Армады и флота Нью-Кробюзона. Эти сцены ужасны, но Мьевиль описывает все так, что в этом ужасе замираешь, невольно восхищаешься происходящим, как Беллис — Доулом, понимая, что он делает бойню красивой.

- отношения Любовников. В отличие от ханжи Беллис, мне это видится прочувствованным, болезненным и настоящим.

- новые ругательства в моем лексиконе (чувствительным просьба прикрыть глаза ладошками): боги и трах небесный; сиськи лунные; солнцесрань; дерьмо господне; божья сперма.

И всего лишь маленький совет: позвольте миру Чайны Мьевиля унести вас.

Истории Чарльза де Линта переворачивают что-то в тебе, кажется, навсегда. Те слова, которыми он награждает одного из своих персонажей, Кристи Риделла, как нельзя лучше подходят для него самого: «У него дар делать нереальное слишком реальным».

Перед нами сборник рассказов о городе Ньфорде, сборник больше похожий на роман, нежели на разрозненные новеллы: мечты, желания, сны, фантазии, страхи, грезы, мифы и истории, припорошенные городской пылью. И ты веришь, потому что уже начал краем глаза видеть и в своем Городе чудеса, потому что де Линт отдернул занавес, вписал тебя в свою канву мироздания.

История перетекает в историю, ты почти никогда не можешь угадать, о чем пойдет речь на следующей странице, даже в следующем абзаце. Но можно быть уверенным, что со всеми персонажами ты уже знаком, и каждый найдет в тебе отклик.

Истории де Линта делают больно. Но я благодарна за каждую из эмоций, которую подарила книга, даже когда внутри все будто скручивается в узел. Потому что это — критерий веры.

«Городские легенды» Чарльза де Линта не только о том, что невидимый мир — вот он, руку протяни. Но и о том, что самое великое волшебство — это дружба и сострадание, надежда и любовь.

Этот рассказ стоит отдельно отметить, потому что здесь — квинтэссенция магии Города. Вы можете справедливо заметить: тут даже не упоминается ни одна из городских легенд. Но суть волшебства в том, как люди день за днем, вопреки всему, создают мир заново, создают не только для себя. Ведь это тоже «договорная реальность»: считать, что насилие, неравенство, унижение — это часть жизни, что это в порядке вещей. Те, кто готов выступить против этого, готов помочь — о, это не волшебники, это обычные люди, но именно они творят самую настоящую магию.

Пожалуй, лучший рассказ из сборника. Потому что в конце все-таки резко дергаешься, в попытке понять: а есть ли кто за спиной?