Подростком основную идею рассказа воспринимал как детскую жестокость, сейчас, перечитав (задали сыну на каникулы) снова, оценил события по-иному. Насколько человеку нужен праздник с элементами волшебства и слишком большое увлечение им не приведет ли к ожиданию своеобразного «отпуска в сентябре», а придумав/признав в явлении почти религиозный фетиш, стоило ли его оставлять «земным»? Ведь по сравнению с людьми из первого рассказа «Венерианского цикла» дети уже не тяготятся «вечным» дождем, это логично, человек ко всему привыкает, иначе сойдет с ума, однако сохранено преклонение перед солнцем. Несчастливы ли эскимосы или чукчи, никогда не купавшиеся в море, не загоравшие на песчаных пляжах, у которых полярная ночь длится больше полугода? А может быть несчастлив кочевник, покинувший родную степь, носящий с собой высушенные ковыль или полынь, чтобы вдохнуть их запах и вспомнить степные просторы? Изначально попытка оценивать свою жизнь по «земным» меркам ставит в неравное положение детей Земли и Венеры. У венерианских детей должны быть свои достопримечательности, те, которыми они могли бы гордиться, что их могло бы объединять, своя «Лорелея», и, по-идее, так и должно было быть. Скорее всего, дети восприняли бы солнце, от «ну и что особенного» до «ничего хорошего, глаза режет». Слишком много негатива, на мой взгляд, заложено для них в образе Солнца: то, чего лишены, то, что навязывают взрослые.

Идея неплоха, правда, книга не окончена. Поэтому, оценка не более 6.

В книге все подводится к тому, что нужно что-то менять, хотя пока все изменения помогут России как гомеопатическое средство. В то же время, мнение ГГ противопоставляется мнению его жены, сторонницы Российской Империи и удерживает ГГ от более серьезного вмешательства только беспокойство о своей семье. Скорее всего, семьи ГГ и должен был лишиться: жена уезжает к воздыхателю, сразу определяя степень отношений, обнимая и целуя того, оставляя наедине с опасной бритвой дочь, в то время как ГГ пытается защитить семью, ведя опасную охоту на маньяка...

Однако, «легких» путей автор не ищет и вместо «пинка» от судьбы в виде потери семьи (суицид дочери и измена жены) в сторону бескомпромиссной революционной борьбы ГГ предоставляется второй шанс попытаться изменить судьбу страны, не потеряв при этом свою семью.

Неожиданным показалось поведение его жены, не настолько «безбашенной» она была ранее показана. Слишком много против такого ее поведения. Полная зависимость от мужа (поручик не может похвастаться доходом, нет уверенности в серьезных отношениях, слишком большой разрыв в мировоззрении, хоть он и противник Домостроя, но в сравнении с реалиями 21-го века...), переживает искренне о посторонних людях, пытается им помочь, а про то, что будет с любимым мужем и дочерью не задумывается. Зная особенности психики своего мужа (при сложной ситуации бьет по стене кулаками до крови) и задиристость поручиков... На Анну Каренину не похожа ни разу (да и о влюбленности говорить не приходится) и еще на фоне рассказа попутчика об опасности сифилиса...Да и откуда взялся телефон (и как назначать по нему свидание — на каждом углу таксофоны не стоят, от соседей?) «более чуткого» офицера Петра Сергеевича, а не Торопецкого (иначе все развивалось бы вполне логично)? В общем, непонятен как вход в пике (попытка измены жены), так и выход из нее.

И непонятно, тот, кого встретил ГГ — Тень или еще одна фигура в непонятной игре?

К сожалению, не могу поставить высокую оценку книге «Очаг на башне», несмотря на образный язык, интересные мысли, высказываемые автором, множество рассуждений. Ответ в тексте: «…цель всегда человечнее средств».

Какие же цели должен ставить перед собой писатель, «врачующий человеческие души», если, конечно, он не патологоанатом или вивисектор?

Нельзя ограничиваться только описанием симптомов, нужно четко показать причины, приведшие к болезни, определить способы лечения, реабилитации и профилактики и в обязательном порядке дать надежду.

Созерцательный подход опасен и подобен необдуманному поступку Симагина, дав кассету (а не распечатку!) с психо-гноем, не вникая в причины, по которым образовался такой интересный пик СДУ и не заботясь о том, что Вербицкий будет с ней делать. А что должно произойти с теми, до кого писатель сможет «достучаться», чему должна научить их книга, каким должен быть результат резонирующих колебаний?

В романе реальность перепутана с фантастикой. Фантастика, что все не закончилось на первых страницах, когда Симагин походя признается любящей его Асе в измене. Оставим за скобками отношение к этому «светлому» поступку Симагину, реакцию на него Аси, но остается недосказанным многое и умалчивая об этом, автор лукавит. Оказывается, Симагин может не только пропадать на работе, стремясь осчастливить человечество, но и находит время для встречи с бывшей одноклассницей, оказывается, Симагин не все рассказывал своей любимой и врал, иначе, как он объяснял поздний приход домой и чем он занимался весь день, и самое главное, он готовился втайне от Аси ко второй встрече. Очень было бы интересно послушать рассуждения Симагина детально по этим событиям.

И совсем не нужен завистливый Вербицкий с фантастической «дьявольской машиной», чтобы убить любовь Аси и Симагина. Любовь уже умирает, медленно, но неотвратимо и убивает её, как ни покажется странным на первый взгляд, именно Симагин.

Совсем неплохой человек, желающий всем только добра, но практически ничего не замечающий вокруг, кроме своих чувств и размышлений. Убивает эгоизм и инфантилизм Симагина и особенно ярко это проявляется во взаимоотношениях с Асей. Он не замечает страданий и мучений Аси и не пытается понять её. Зачем, ведь и так все хорошо. Ася любит его в себе, но проблема в том, что Симагин тоже любит… себя в Асе. Жертвенность односторонняя, поскольку Симагин вносит свою лепту ничем не жертвуя: «Вот он я, какой есть, берите и любите». Зачем стараться выглядеть привлекательнее, можно обойтись трениками с вытянутыми коленками, это пусть Ася одевает белое платье, которое ему нравится, зачем думать о том, что приятно женщине – она должна млеть от одного его прикосновения, пусть даже оно и по-мальчишески неловкое. И получается, что освещены они лишь светом одной любви – любви Аси. Но можно ли согреться светом Луны? Поэтому расставание Аси и Симагина было вопросом времени. Однажды бы Ася просто устала – устала бы любить одна за двоих, стараться всегда быть желанной, привлекательной, романтичной, всячески избегая того, что не нравится Симагину («А он?»), устала бы от страха потерять его, иногда такого жестоко бесчувственного и безответственного, постоянно терпеть измены и обиды и снова прощать, устала бы от вечной неопределенности своего статуса и переживание за будущее сына. Да, Симагин в роли хорошего отца неочевиден и здесь проявляются все те же черты. Он с удовольствием играет и общается с сыном, потому что ему интересно, но этого, как приводится в примере с младшим братом жены Ляпишева, мало. Симагин не особенно переживает за Антона. Извиняясь перед Вербицким за то, что Ася не прочитала его рассказ, объясняет это тем, что Антошка подкашливал и температурил и ей было не до того, ну а Симагину, конечно, было до того и, разумеется, он прочел рассказ. Дым с никотином вреден для Антона, если, конечно, курит Ася, а не его друг. В химчистке, желая проверить свою идею, бросает Антона одного. И самый показательный момент, отвечая на вопрос Антона: «А если мама умрет, мы с тобой тоже умрем?», отвечает: «Мы тоже». Сравните с «облученной» Асей, даже находясь в таком состоянии, ради Антошки она продолжает жить.

Какая злая ирония, человек, с трудом пытающийся оградить Асю от агрессивного окружения в автобусе, не смог сделать этого в жизни и стал одним из могильщиков веры Аси в любовь.

Разочаровало, что люди представлены марионетками внешних сил, не способны к проявлению собственной воли, как Аля, которой противно, но ничего поделать сама не может, человек ведь ни в чем не виноват, если вдруг волны не так наложились. Разочаровало, что жизненные испытания не вырабатывают у человека стойкость, не учат мудрости, страдания не делают человека более чувствительным к чужой боли, а ломают, окончательно и бесповоротно. Как сломался Вербицкий, этакий вариант повзрослевшего Симагина, который научился одеваться элегантно, оказывать внимание дамам, изучил расположение эрогенных зон, стал казаться надежным и настоящим, но потерявший способность испытывать высокие чувства. Хотя, саморазрушение личности Вербицкого можно было остановить в самом начале, когда, движимый одним лишь животным желанием разочаровался в высоких чувствах, вместо того, чтобы винить в несовершенстве весь мир, нужно было просто посмотреть внимательно в зеркало и смачно в него плюнуть.

Впрочем, такая же беда и у Симагина, в этом смысле они близнецы-братья, товарищи по несчастью. Симагин, лишившись Аси, начинает искать причину произошедшего вовне и пытаться решить ее соответствующим образом. Ему и в голову не приходит искать причину в себе. Предложив Аси «загрузить» исходное состояние, ничего не меняя в отношениях, не понимает, что это равносильно предложению: «Я буду опять делать тебе больно, но ты при этом опять будешь улыбаться». Боль не исправила его, он так и не понял на деле, что в любви важнее счастье любимого, прежде своего собственного. Почему он не оставил Аси с Антоном квартиру, ведь как было бы по закону при разводе, после официальной регистрации брака и усыновлении, которые лишь формальность, юридические тонкости, а Симагин же выше этого, его доброта и любовь дают больше надежности и уверенности? Возможно, это бы помогло бы в дальнейшем разрушить стену, за которой укрылась Ася. Увы, Симагин подобен ребенку, который готов поделиться своей игрушкой, только пока с ним играют, отдать её насовсем или даже на время он не способен. Симагин может искренне считать и называть комнату «Антошкиной», но если только рядом с ним будет Ася. Даже не делает попытки восстановить отношения неубедительно бормоча под нос: «Я исправлюсь, я изменюсь». Хотя, как раз в канве фантастической идеи можно было бы использовать Симагину спектрограмму для развития у себя эмпатических чувств, чтобы исправить свою «толстокожесть», лучше понимать любящих его людей. Впрочем, Симагин уже изменился и не в лучшую сторону. Если раньше он поступал жестоко, просто не понимая этого, то теперь Симагин способен быть жестоким осознанно. Письмо от Леры сжег не читая, своя боль не смогла вызвать сочувствие к чужой, к которой сам причастен, не задумываясь над тем, что, возможно, женщина ждет от него ребенка. Интересно, себе Симагин делал спектрограмму и как объяснял её? Врачу, исцелися сам. «Кто на Голгофу лезет, крест для себя всегда тащит... Уж если лезешь – будь готов». Очень важный вопрос, к чему? Не просто висеть на кресте, а принести себя в жертву за чужие грехи или хотя бы покаяться за свои.

Роман пропитан сладковато-тошнотворным запахом тлена, во всем можно увидеть признаки гниения. Ощущение любви Аси к Симагину как в духовном, так и в физическом смысле (его ребенок) сменяется признанием в измене, образ чистой девочки — фразой о вожатой среди горнов и знамен, восторженное ожидание от внедрения спектрографов — неизвестностью о дальнейшей судьбе Али и смертью сына коллеги Симагина, Володи, неземная любовь расставанием и абортом.

Но наиболее подло автор поступает с Асей, по сравнению с Симагиным и Вербицким, сильной, смогла не испугаться прошлой боли и неудачи и открыться новому чувству, настоящей, любила самого человека, а не свои чувства к нему. Объясняя ее поступки «помутнением» сознания, потерю ребенка желанием быть свободной, а не утратой веры в чудо, надежда на которое ей помогло сберечь Антошку, он мстит ей по-детски жестоко: только с Симагиным она может быть счастлива, кроме Симагина она никому не нужна.

Сама идея интересна, но не полностью проработанные элементы сюжета все портят. Порталы работают до сих пор, но все замерло на эпохе Древней Руси, кроме ГГ никто более не переносится. Устройство общества у викингов противоречиво, практически все женщины — жрицы любви, осознание этого факта заставляет мужчин-викингов относиться ко всем женщинам, в том числе, и «с низкой социальной ответственностью» с искренним уважением? А чем жрицы, кроме ... занимаются? Мужчины воюют, гибнут, за описываемый срок уж восстановилась популяция, а кто работает, другие мужчины или женщины тоже, как воспитывают, как в Спарте, как избегают кровесмешения, как вообще автор представляет себе это? С женским вопросом действительно некоторый перегиб. Всех, кто «разбивает сердца» и делает мужчин бессловесными и покорными женщинам, признать ведьмой! Что-то подобное уже было в истории Запада. Уличенным в неправильном использовании своего «природного» дара женщинам «промывают» мозги и зачисляют в телохранители... Как регулируется численность, куда деваются лишние, откуда берутся недостающие? Очень много моментов не пояснено.