Неслабая по накалу страстей книга.

Уже на первой странице автор, описывая мерзейший из пороков, как ни странно, умудряется заинтриговать читателей. Скажу более, судя по отзывам, к финалу у него получится влюбить некоторых из них в одного из самых жестоких персонажей современного фэнтези. Даже если вы не настолько падки на харизматичных каннибалов, то процесс «становления» данного персонажа может стать вам весьма интересен, поскольку вложил в него автор всю свою душу. Думаю, сказав «душу», я ни капли не преувеличил, ибо выглядит сей персонаж самым объёмным из здесь присутствующих и факторы его сформировавшие весьма убедительны. Если сравнить Року с кем-нибудь из других произведений, то, скорее всего, братья гроссбарт будут ему где-то в пуп дышать. Переживать за такого персонажа получится вряд ли, но вместе с тем, оторваться от его «приключений» тоже весьма сложно.

Если предыдущий монстр берёт своё силой, то вторая «героиня», Дала, из-за отсутствия таковой пытается манипулировать кем-то. Что выходит не совсем так, как ей хочется, поскольку, управлять стихией, чью роль выполняют на первых порах, обиженные всем миром, золотари, не всегда просто. Но, это стремление (управлять мужиками) не выглядит в её исполнении чем-то оригинальным, поскольку, целый женский орден на страницах книги занят тем же.

Помимо монстров есть в этой книге и условно положительный персонаж, Кейл. «Условно» положителен он лишь потому, что ещё слишком мал и ведёт себя, скорее, как обычный подросток — соревнуется со сверстниками, влюбляется и старается совершать правильные поступки.

Если происходящее в первой половине романа выглядит весьма логичным — к поведению юного принца никаких нареканий, стремление бедной девушки вырваться из грязи тоже уместно, даже безмерную жестокость одинокого урода можно обосновать его трудным детством, то во второй, очевидно, спеша побыстрее закончить своё творение, автор срывается в карьер. Логика повествования уходит, а персонажи «растут» как на дрожжах. Человек, проведший большую часть жизни в одиночестве строит лучшие в мире корабли, побеждает лучшую в мире морскую пехоту, которой автор не жалел дифирамб на немалом количестве страниц, а король, готовый отрезать яйца родному сыну за мелкую пакость, могущую пойти во вред государству, пропускает вторжение чужеземной армады. Мальчик, ничего не знающий о магии, вдруг, начинает укрощать стихии. Студенты начинают «мочить» наёмных убийц. И т.д. Всё это очень разочаровывает.

Самое же смешное в том, что каждый из трёх основных персонажей (двое, творя зло, третий, пока ничего не понимая) мечтают о лучшей судьбе не для себя, а для кого-то! Жесть, эдакие альтруисты: Рока — поднять страну из пепла и привезти каждому мужику, обиженному женским орденом, по упитанной бабе из-за моря, Дала — «исправить» орден и наставить людей на путь истинный, Кейл — спасти страну от захватчиков и построить в ней лучший мир.

Жаль, что после отличной раскрутки сюжета автор опускается до какой-то несуразности в финале. Но всё-таки, благодаря накалу страстей, драматичности повествования, хорошо проработанной атмосфере, думаю, как дебютное — произведение смотрится весьма неплохо.

Не самый удачный роман вполне себе неплохого автора. Думаю, проблема в том, что автор до конца не определилась с целевой аудиторией, для которой творила. Если на первых пятистах страницах читателю предлагается довольно «низкое» фэнтези, в котором магия служит, скорее, таинственным фоном для неплохих приключений с драматической предысторией, то на финальных пятидесяти автор бомбит читателя таким «высоким» количеством чудес, что любители чего-то более приземлённого, с удовольствием поглотившие большую часть повествования, вправе считать себя жестоко обманутыми.

Разочарование всегда неприятно, особенно из-за финальных страниц романа. А ведь как замечательно всё начиналось. Достойная главная героиня, отличающаяся от большинства сильных телом и духом женских образов современного фэнтези, повествование от чьего лица, кстати, не делает произведение излишне «женским». Множество драматических ситуаций, в которые попадают она и её окружающие могут заставить читателя переживать. Далёкий Авонар и таинственные жрецы, идущие по следу команды спасения мира, дают читателю основание для надежд на интригу... И что в финале? Полный пшик! Героиня приобретает приставку «супер», старые драмы разрушаются банальными воскрешениями одних и надеждами на воскрешение в следующем томе тех, кто ещё не воскрес в этом, «высшие» чародеи гасят реалистичность, а добро и смирение дарят победы во всех конфликтах...

Книга о супергероях со «страничным» сюжетом. Критический минимализм сюжета и образов автор могла бы скрасить интригами, загадками или богатыми внутренним миром персонажей. Но увы, она пошла другим путём, загрузив текст неимоверным количеством пустых размышлений и описаний. Герои могут многостранично размышлять о преимуществах сельских лошадей над городскими на горных дорогах, многократно страдать от ледяного свечения меча «тёмного» союзника, и даже прошивать тонкими иголками из резного янтаря кожу век и пениса... Если же читатель по какой-то причине не поймёт что к чему, автор, дабы подчеркнуть серьёзность происходящего, пояснит суть открытым философским текстом: «женщины сражаются за пищу, мужчины — за статус»... Сильно ли обогащают такие описания мир, созданный автором? Вряд ли! Ведь группка персонажей мало отличается от типичных образов классического фэнтези. Люди и нелюди (обоих полов) одинаково хорошо стреляют из арбалета и покоряют местные источники магии (некое Фэа). Местные жители, как будто сошедшие со страниц отцов-основателей жанра носят мех, оканчиваются хвостами и прокалывают носы «пирсингом». Планирование последующих действий не свойственно ни одному из персонажей, они просто движутся наобум по откуда-то известному маршруту. Слово «вдруг» становится любимым у автора, из-за чего «рояли» всегда путешествуют вместе с героями.

Ярлык «научного» фэнтези воспринимается тоже не очень уместным. Взять хотя бы фасеточные глаза главного Демона. Зачем демону, «сыну ночи», улавливать ультрафиолетовое излучение как это делают насекомые нашего мира? Х.З. Впрочем, как и другие придумки автора, такие как: предотвращение сдвигов земной коры заколдованными артефактами или использование потоков Фэа для колдовства наукой пахнут весьма отдалённо. Ведь герои романа не перерабатывают его в алхимических аппаратах и не дозируют его с помощью магических весов и т.п, они лишь берут его голыми руками (точнее головами) и направляют неведомо как в нужное русло.

Подытоживая скажу, что это не худшая книга из мною прочитанных. Была здесь пара-тройка напряжённых моментов. Да и герои, порой, могли выдать что-то по-взрослому. Типа: «горгульи над над каждой дверью не несли заклинаний, но были достаточно мерзкими, чтобы отогнать любого демона, обладающего эстетическим вкусом» (после такого и улыбнуться не грех). Проблема лишь в том, что роман получился слегка (раза в два) раздутым по объёму. Думаю, не ошибусь, если скажу, что шесть сот с лишним страниц путешествия пяти-шести стандартных супергероев, мотивированных простенькой целью (вернуть память бывшей колдунье), заставили немного поскучать не только меня.

Со спойлерами...

Первый блин комом — можно было бы успокаивать новичка-автора после подобного фиаско. Но Иггульдена назвать новичком сложно, зная колличество его успешных исторических романов.

Начиналось всё очень даже неплохо. Знакомясь с героями Дариена, не понимаешь — почему у романа такой низкий рейтинг. Персонажи не выглядят оригинальными, но, поначалу, кажутся очень даже живыми. Их поступки видятся логичными, а их эмоциям веришь. Сложно не поверить расстройству и гневу торговца магическими артефактами, когда все они, по чьей-то вине, теряют свою силу и превращаются в ненужные безделушки, трудно не проникнуться завистью к человеку (или даже голему), который хватает всё на лету и за пару сек выдаёт то, чему ты учился годами, ну а желание поквитаться за обиды, причинённые сильными мира сего, без высокого позволения которых нельзя даже пукнуть, чем не мотив для мести.

Но после такой, очень неплохой, затравки читателя ждёт полный облом в финале, где автор сводит линии абсолютно всех (кто выжил) персонажей в одну точку, получая при этом некое подобие снежного кома из которого торчат руки, ноги и головы простого люда, великих домов, ведьм, големов и иже с ними. Причём, пафосность происходящего не выдерживает никакой критики. Участники событий разделяются на два лагеря — нападающих и защитников. И только один единственный «стрелок» не наделён моралью и подобно героям Аберкромби пытается выжить любой ценой. Главы великих домов, ремесленники, воры, мимо проходящие колдуньи — все встают навстречу врагу... Но враг силён, ведь в его рядах не простые люди, а закалённые в бесчисленных битвах воины... И т.д и т.п... Поступки главных персонажей перестают быть логичными. Расхитительница гробниц без колебаний становится защитницей города (просто, нефиг на мой город нападать), «графиня» из алчных побуждений ловит «одарённых», затем, прослезившись, отпускает их на все четыре стороны, охотник, ранее стоявший в двух шагах от беззащитного злодея-генерала, вдруг, решается достать его, окружённого толпой соратников. И лишь забавный мальчик-голем всегда поступает по понятиям — подобно «Электронику», пока злодеи ищут у него кнопку, идёт за тем, кто ему улыбнётся.

Добавив к сказанному выше совсем уж детские ляпы, когда воины достают огромные мечи из ножен за спиной, когда пехота не отстаёт от галопирующей конницы или выжившие из отряда в 60 человек заполоняют всю площадь, получаем не просто неудавшуюся пробу пера, а великое разочарование понравившимся ранее автором. Не думаю, что из-за одного провала Иггульдену стоит ставить крест на фэнтези. Скорее, хочется пожелать автору избавиться от спешки и более тщательно прорабатывать материал. Глядишь, тогда, всё у него будет пучком и читатель получит не менее сильное фэнтези, чем историческая его проза.

Весьма неоднозначным получилось произведение. На страницах романа тесно переплелись серьёзнейшие темы всех времён и народов с менее значимыми визуальными эффектами современного экшена.

Начать стоит с некоторых изречений персонажей «Города»:

«Власть над умами можно взять, только контролируя язык покорённых наций»;

«У государств нет морали, только интересы»;

«Мудрый занимается собственным домом, а дела других оставляет судьбе»;

«Коррупция в высших эшелонах власти — это не коррупция, это закон жизни. Твоя работа в министерстве заключается не в том, чтобы искоренить коррупцию и неравенство, а чтобы использовать их во благо Сайпура. Коррупция и неравенство — очень полезные вещи»;

«Зачем богу спрашиваться у его последователей, как политику у избирателей».

Читая подобное, может сложиться впечатление, что перед нами серьёзное, по-настоящему взрослое произведение, содержащее в себе попытку автора выразить своё мнение о важнейших проблемах человеческого общества, связанных с политикой и религией... Хрен то там, понимаешь, дойдя до финала. Именно эта, «взрослая» составляющая романа выглядит, по ходу, неполноценной и весьма скучной. На первый план выходят заштампованные персонажи и события, ни грамма не утяжелённые новизной. По-моему, с умным и сильным напарниками, с богами человеческого облика и гигантского роста, с разного рода всплывающими или вылезающими из-под земли городами или летающими кораблями, а также магическими артефактами, читатель знаком со времён отцов основателей фэнтези (возможно и ранее). Добавляя к сказанному современные тенденции толерантности, феминизма, совмещения несовместимого (автоматические пушки и арбалеты) и баснословную силу наркотического опьянения, имеющие здесь место, выходим на уровень шаблонного произведения, которое может спасти только умелое перемещение автором стандартных фигур. Со скрипом, но у автора это получается. Причём, иногда, настолько ярко, что по прочтении романа, скорее вспомнится победа голого(!) викинга над чудовищем, стрельба из автоматической(!) пушки по латникам или харизматичная, не выпускающая изо рта сигариллу губернаторша, чем проблемы захватчиков и захваченных.

Создаётся впечатление, что автор хотел написать роман о политике и религии для «чайников». Получилось же простое, где-то даже захватывающее, приключалово с не шибко оригинальными персонажами и голливудским экшеном, который вышел у автора значительно ярче самих проблем его вызвавших. Именно неверный акцент автора на драйв свёл на нет его же потуги обратить внимание читателя на серьёзность политических и религиозных проблем, из-за чего роман сильно сместился в сторону «подросткового» фэнтези, когда политика кажется не такой важной, как красивый поединок с мифическим кракеном.

Те, кто считают, что в современной литературе нет ничего более странного, чем «Шмагия» Олди или более грязного, чем «Гроссбарты» Буллингтона — сильно ошибаются! Есть! Очевидно, вы просто ещё не знакомы с творчеством румынских фантастов.

Если попытаться охарактеризовать «Скырбу» одной фразой, то выйдет что-то, типа, «парада уродов» или «канона всех уродов». Причём определение «урод» здесь обязательно, поскольку, назвать адекватным хотя бы одного из персонажей получится вряд ли. По прочтении, складывается впечатление, что автор либо кукушкой тронулся, либо в погоне за оригинальностью решил перевернуть понятия художественных ценностей с ног на голову, причём, для этой цели использовал ни что иное, как человеческую физиологию. Чтобы было понятно, поясню. Если в нашем с вами Мире природа позаботилась о том, чтобы явления, сопровождающие болезни или смерть, были неприятны нормальному человеку, то в данном произведении автор предлагает читателю наслаждаться таким их спутниками, как различного рода миазмамы. Что, к моему сожалению и крайнему непониманию, судя по отзывам, у автора неплохо выходит. Если же задуматься, то всё здесь выглядит, как грязь ради грязи, поскольку не имеет роман ни сюжета, ни сеттинга, да и смысла, в общем-то тоже. Скажу более, роман можно считать просто находкой для людей, чья деятельность напрямую или косвенно связана с нарушениями человеческой психики, ведь, на диагноз здесь напрашивается чуть ли не каждый. Кто-то ест друзей на завтрак (в прямом смысле слова), кто-то одевает конскую голову, а кто-то срезает плоть с живого человека и одевается в неё сам, аки, Джиперс Криперс из популярного голливудского ужасника. Вот только, Криперс послабее будет, поскольку, не умеет он ни сказок говорить ни мудрыми мыслями разбрасываться. Да, как не странно, мудрые мысли здесь есть, например, «ушли они и растратили себя впустую, как бывает со всяким, кто живёт без цели» или, утрированно, «никто не может сказать наверняка — кто больше прав — белые или чёрные только на основании цвета». Но все они (мудрые мысли) тонут в потоках человеческих жидкостей и ароматах тлена. В связи с чем, смотрятся крайне одиноко и неуместно на фоне физиологической канвы произведения.

Когда же автор пытается приземлить повествование, описать людские чувства или элементы окружающего нездоровых персонажей сеттинга, вот что у него выходит: «Святой стянул с себя рубашку и начал вытаскивать шнур из пупка. Девушки вокруг сразу зарумянились, капли пота выступили у них на висках и на груди» (неимоверно сексуальный процесс вытягивания шнурка из пупа, наверное), «здание вышло похожим на крепость, с длинными и высокими окнами» (судя по размерам окон, не очень традиционную крепость), «построили старый лазарет» (как это — построили старый? Из старых досок и старых гвоздей?). Сюжетообразующие моменты не продуманы вовсе. Ребятишки, которые только то и делали, что рассказывали свои истории и творили из них Мир, чьим оружием были лишь слова, вдруг, похватав ножи и топоры, наголову разнесли исчадий ада (здесь, неМира) с их когтями и клыками. Здорово, но для детской сказки, а не для взрослого чтива.

Для кого написан сей труд — сказать сложно. Ведь нет в нём смысла, а получать удовольствие от истечения человеческих соков и погружения в различного рода миазмы получится далеко не у каждого.

Незаслуженно обделённый вниманием читателей автор, пишущий, по крайней мере, не хуже таких, признанных мэтров исторической прозы, как Корнуэлл или Дрюон.

Подобно Дрюону, Иггульден в своём «Буревестнике» преднамеренно сужает круг значимых для реальной истории действующих лиц, что не даёт читателю запутаться в большом колличестве имён и, одновременно с этим, оставляет возможность уловить суть происходящего.

В отличие от того же Дрюона, Иггульден уделяет чуть больше внимания «маленьким» людям. Таким, как например, старый вояка Кейд со товарищи, способный повести людей, вооруженных серпами, на штурм лондонского Тауэра или бывший лучник Томас с сыном, пытающиеся, вопреки здравому смыслу, отстаивать завоёванные кровью права.

Чтобы сложить воедино все элементы исторической мозаики автор не боится привлекать вымышленных персонажей, что лично подтверждает историческими примечаниями. Причём, значимость этих персонажей (например, начальника шпионской службы — Брюера) весьма велика, но играет роль, скорее, авторской гипотезы. Отмечу, что заполнять белые пятна истории гипотезами никто не запрещал. Да и качества восприятия эпохи фантазии автора не портят. Скорее, наоборот, делают произведение более художественным.

По количеству экшена автор уступает Корнуэллу, но значительно превосходит Дрюона. В «Буревестнике», я бы сказал, что автор нашёл золотую середину между интригами и событиями ими вызванными, отчего, текст не выглядит однообразным и поглощается на ура.

С немалой тщательностью автор относится к характерам и чувствам персонажей. Читатель может прочувствовать силу одних, слабость других, негодование третьих. Даже «малые» чувства индивидов, такие как, упадок сил по мере старения или боль от полученных ран прописаны автором весьма достоверно. Скажу больше, есть даже некоторые намёки на юмор (типа, «...он проснулся лишь однажды — от громкого, словно трубный глас Страшного суда, звука выпущенных быком газов». Простенько, но улыбнуться можно). И если в чём-то из сказанного автор не дотягивает до таких величин, как Аберкромби, Мартин или Сандерсон, то, думаю, ходит где-то очень рядом. Возможно, немного неуместно сравнивать Иггульдена с писателями «чистого» фэнтези, но, думаю, изучать историю по его, книгам, полным авторской фантазии, тоже вряд ли получится.

Также, как и у Корнуэлла, произведение Иггульдена не лишено определённых недостатков, вызванных традиционной ангажированностью английских авторов, основанной, скорее всего, на заоблачной национальной гордости. Английский лук у него чуть ли не одушевлённое создание, а в руках АНГЛИЙСКОГО стрелка он, безусловно, становится величайшим оружием эпохи. Дворяне Англии настолько благородны, что даже французы не могут этого не замечать. «Французские рыцари прекрасно знали, как действовать против людей, имеющих понятие о ЧЕСТИ» — вот, как гордо говорит автор об английских воинах. «До того, как стать фермером, я был лучником, к тому же АНГЛИЙСКИМ лучником» — с неменьшей гордостью автор говорит о простых лучниках. Французские же дворяне настолько глупы, что, презирая лучников, за ради чести жертвуют благоразумием. А французские арбалеты годятся разве что для охоты. (Безусловно, есть у арбалета один недостаток, его долго заряжать. Но напомню, именно он пришёл на смену луку, а не наоборот. Недальновидность французских военачальников — ,скорее всего, да, является причиной многих поражений, но арбалет — лишь оружие, и если ориентироваться только на его скорострельность, то и мушкеты не идут ни в какое сравнение с луками, с АНГЛИЙСКИМИ луками...). Всё вышесказанное закономерно приводит к тому, что автор, в итоге, путает захватчиков с освободителями. Думаю, если относиться к таким недостаткам серьёзно, то на британскую литературу можно забить вовсе, поэтому, при оценивании романа закрою на них глаза. А, who is who, читатель решит для себя сам.

Подытоживая скажу, что роман получился достойным прочтения. Его страницы равномерно поделены между интригами и действием. В сюжете соседствуют, как средневековая классическая романтика с благородными лучниками, так и реалистично-тёмные нотки с пустыми обещаниями власть имущих и обречённостью их подданных. В общем, неплохое погружение в эпоху с чувством не зря потраченного времени.

Прекрасно осознаю, что своим отзывом могу вызвать волну читательского негодования, но, как говорили древние, истина важнее.

По прочтении (в моём случае — прослушивании) сей краткой формы, создаётся впечатление, что ты стал участником некоего странного эксперимента. По результатам которого, оказалось, что для создания рейтингового произведения вполне достаточно, чтобы именитый писатель лишь краем пера обозначил, известный во все времена, людской порок... И всё! Нет в рассказе ничего, за что ещё можно было бы похвалить мэтра фантастики. Нет здесь ни сэттинга, ни глубины проработки персонажей, ни интриги... Есть только, банка с «пауками» различного уровня амбициозности и никаких шансов на выживание цивилизованного общества. Всем, наверное, известно понятие: «открытый финал». Так вот, в «Совершенном оружии» открытым является всё повествование, поскольку автор, лишь обозначив тему, оставил остальное на откуп читателю. С чем читатель, судя по отзывам, замечательно разобрался. Но разве достаточно писателю сказать открытым текстом, что порок — это плохо, не намекнув при этом ни на причины его формирования ни на возможные шансы избавления от него? Вряд ли! Поскольку, в таком случае, получится басня (в которой главное — что воз и ныне там, а до того — каким образом лебедь, рак и щука впряглись в тот самый воз, а главное — накой, никому и дела нет), но никак не научная фантастика.

Многие читатели называют Шекли великим гуманистом. Наверное, так оно и есть. Но какие принципы гуманизма затронуты в данном произведении? Вопрос ещё тот. Кроме кромешной безысходности, присущей скорее некоторым современным «тёмным» течениям фантастической литературы, в «Абсолютном оружии» ничего нет. Марсиане — злодеи, земляне — то же, шансов на выживание — ноль... О каком гуманизме может идти речь, если многие читатели, прочитав рассказ, пришли к выводу, что основная проблема персонажей не в грязности их намерений, а в том, что они не смогли вовремя остановиться? Типа, продай оружие и купи детишкам подарки или: захвати себе городок и живи в своё удовольствие, не претендуя на большее или: перед тем как захватить Мир подумай, хватит ли тебе сил...

Вот и получился, в итоге, не рассказ об абсолютном оружии, а побасёнка о забавном пылесосе засасывающем в себя всякого рода ПРОТОПЛАЗМУ, в разряд которой, по утверждению автора, попадает и безвозвратно погрязшее в пороке Человечество.

Я ни в коем разе не противник творчества Шекли, просто, данный его рассказ показался мне не самым продуманным. Тот же «Руками не трогать!» по смыслу где-то очень рядом, но читается намного бодрее, поскольку, написан значительно оригинальнее и не ограничивается вселенским злом.

Если самыми сложными для произношения вы считаете имена персидских или индийских царей. Если нигде, кроме как у Аберкромби, вы не видели как занимаются любовью на куче мусора. Если герои Дрюона или Корнуэлла кажутся вам слишком простыми или же вам надоела незамысловатая (понятная среднестатистическому читателю) «вода» Ротфусса или Сандерсона, то вам определённо стоит познакомиться с Бэккером.

Как заметили многие, автор не стал особо заморачиваться с канвой произведения. Он всего лишь попытался «оригинально» перепеть события, имевшие место быть в реальной истории. Сложно судить о всех «оригинальных» ходах, сделаных Бэккером, не дочитав сие творение. Но, чуть более сотни страниц мне было достаточно, чтобы увязнуть в нём по самое не хочу.

Главным новшеством стало то, что история Земли показалась автору слишком простой и обыденной. Поэтому, он слегонца усложнил дело, старательно поработав над «усовершенствованием» названий и имён собственных. Такой подход, думаю, понять сложно. Даже самый прожжённый философ, скорее всего, не раз почешет репу в процессе поиска истины в такой задумке. Возможно, автор просто перепутал сложность восприятия текста с его взрослостью, или может с оригинальностью, а может он хотел показать, что созданный им мир — явно не для средних умов. Хрен его знает. Решайте сами. Но вышло как-то глупо.

Другим «оригинальным» решением автора стала его попытка наделить всех членов социума философским образом мышления. Каждый из персонажей перед тем, как совершить какое-либо действие передумывает сотни многострочных дум. Лично мне сложно разобраться в мыслях персонажей. Чувствуешь себя недоразвитым даже рядом со средневековой проституткой. «Постепенно она отвлекла Ахкеймиона от его забот и втянула в свой ЗАМЫСЛОВАТЫЙ мирок анекдота и сатиры». Правда? Для опытного разведчика, объехавшего весь мир, жизнь проститутки может показаться замысловатой? И если познаниям проститутки можно просто позавидовать, то размышления самого Ахкеймиона могут ввести обычного читателя в ступор. Я специально пробовал читать это в замедленном темпе, чтобы попытаться познать суть. Хрен то там. «Как можно приравнивать Бога к отсутствию колебаний?... Что такое колебания, как не жизнь внутри этой тайны» или вот ещё: «Гнозис нелюдских магов, Квуйя, был ещё и отточен тысячей лет человеческих измышлений». Какие колебания, какой Гнозис, какие измышления? От таких мыслей героев романа голова читателя может распухнуть сильнее, чем у удава от попугаев. Поэтому в данной ситуации я поддерживаю автора лишь тогда, когда он от лица Ахкеймиона говорит следующее: «я слишком много предаюсь пустым размышлениям» (слова абсолютно в точку характеризующие большинство психологических портретов персонажей!).

К описаниям внешностей персонажей Бэккер относится с не меньшим философским трепетом. Капитан корабля: «на руках его блестели соль и солнце, в нечёсаных волосах и бороде запуталось МОРЕ» (как может на руках блестеть солнце ещё представить можно, но какое море может запутаться в его волосах — хрен его знает, толи волосы настолько жидкие, что просматривается задний план, толи спал он головой в водорослях... Глаза Инрау: «широко раскрытые, горящие энергией и жизнерадосностью, блестяще-карие, при этом постоянно исполненные ИСКРЕННЕГО НЕДОВЕРИЯ к себе»(ё маё, как всё понятно начиналось и как закончилось! Люди, кто-нибудь, подскажите, как выглядят глаза, не доверяющие хозяину!)... «Шрайский рыцарь был АРИСТОКРАТИЧЕСКИ худощав» (бляха муха, почему у Бэккера аристократы худощавые? Болеют или на диете сидят?).

С именами ситуация ещё запутаннее. Вроде бы они ничего не значат (в отличие от Толкина), но зато премудрый Ахкеймион запросто определяет предназначение человека по его имени: «Эсменет — странное имя, слишком старомодное для её нрава, но в то же время удивительно ПОДХОДЯЩЕЕ ПРОСТИТУТКЕ» (почему именно проститутке? Тоже х.з.)

Самым малозначительным для текста, но вместе с тем, придающим ему немеренное количество объёма является приём автора по высасыванию всех соков из известных ранее изречений мудрых людей. К примеру, всем, наверное, знакома фраза: «хочешь мира, готовься к войне». Вы поняли, главное, чтобы во фразе присутствовало два антонима. Ох, как автор удивляет нас своей способностью подбирать эти антонимы. И так: «Возможно он опять одержал ПОБЕДУ благодаря тому, что ПРОИГРАЛ». И сяк: «Новый, безупречный шрайя — человек, который принесёт МИР народам Трёх Морей, дав им Священную ВОЙНУ». И наперекосяк: «ЗАДАТЬ этот вопрос означало ОТВЕТИТЬ на него» (ай, молодец! Так и хочется похвалить примерного ученика, насколько хорошо он усвоил данную тему).

Перечисленное выше напрочь затмевает положительные моменты, которые может найти для себя простой обыватель в текстах гипер «оригинального» писателя с философским образованием. Неплохое начало с харизматичным боевым монахом, понятные каждому дилеммы: бросить товарища и выжить или остаться и погибнуть вместе, предать ученика или провалить миссию, методы управления людскими массами, или неравнозначная любовь, наконец, — всё это тонет в океане «воды» не такой «чистой», как у Ротфусса или Сандерсона, но от этого ещё более неприятной — мутной от излишних философских потоков.

Очевидно, отзываясь о романе (точнее, о прочитанной его части) я не попал в общую струю позитива. Возможно даже, почувствовал бы себя одиноким из-за этого (как бы сказал автор: «Как не чувствовать себя одиноким, чуждым всему, когда само бытие отзывается твоим устам?»). Но, в утешение мне, никакое бытие, скорее всего, моим устам не отзовётся, в то время как рядовой читатель, возможно, хоть в чём-нибудь меня да поддержит...

Очень традиционно, слишком просто, с кучей ошибок и нелепостей.

Традиционно и просто в романе абсолютно всё.

Персонажи: благородные воры (способные таскаться хрен знает куда и зачем, лишь бы не нарушить данное ими слово), мудрые правители (знающие наверняка, когда нужно снять шлем и пойти на стрелы с непокрытой головой), коварная церковь (которая спит и видит как бы рулить странами и континентами вместо королей и императоров), загадочные колдуны (настолько загадочные, что могут раскрыть преступление не выходя из тюремной камеры, после же освобождения испаряются бесследно, причём, не потому, что такие неуловимые, а потому, что нахрен никому не нужные), прекрасные дамы (за взгляд на которых ревнивые мужья готовы порвать противника без суда и следствия), злые гномы (не понятно почему злые, зато традиционно очень мастеровитые), тупые простолюдины (одну часть которых без особого труда можно поднять на вооруженное восстание в течение пары тройки минут, вторая же их часть настолько тупа, что покинуть место суда над королевой их не в силах заставить ни начавшийся штурм города, ни восстание более революционно настроенной первой части).

Не менее традиционные и простецкие приключения героев романа. Воры могут непринуждённо болтая ЗАБИВАТЬ крюки в стену башни, после чего, попав внутрь, тихонько НА ЦЫПОЧКАХ пробираться по внутренним помещениям, а после ЗАКРЫТИЯ, также тихонько вырезанного в крыше люка, видеть, что происходит ВНУТРИ помещения. Воины здесь настолько круты, что запросто при помощи рапир справляются с мечниками, более того, на ура рубят этими рапирами головы супостатам. Самым никчёмным оказался побег 900-летнего колдуна из неприступной пещерной тюрьмы. Герои просто прошли сквозь стену, добазарились с дедом (почему-то на старословянском) и разошлись по своим делам... (просто крутейшее ружьё для следующих серий).

Не спасает роман даже юмор здесь присутствующий. Поскольку, он такой же древний, как и подход к теме. Типа, «если на краже меча попадутся воры, им ВСЕГО ЛИШЬ отрубят руки. Если поймают дворянина, это конец его РЕПУТАЦИИ!» или «женщины даже красивее лошадей». Всё это уже было и не раз.

Подытоживая скажу, что сие творение напоминает никому не нужный ремикс на замечательные произведения давно существующего традиционного фэнтези. Читать же отцов-основателей, на мой взгляд, более благодарное занятие, чем знакомится с подобными ремиксами.

Странный получился роман. По прочтении, складывается впечатление, что автор нашёл нетрадиционный подход к давно известным догмам фантастики. Будто бы хотел, чтобы взрослели не только герои произведения, но и сам читатель.

Детскость романа проявляется с первых страниц, когда знакомишься с хлюпиком-суперменом, которому для уверенности в себе недостаточно даже вшитого «допинга» (точнее, цифрала). «Ой, я ещё не готов» или «я не могу поднять руку на ребёнка» и т.п. Особенно забавно, когда этот супермен берёт след на нюх лучше собаки. Чуткий нюх здесь не единственная суперспособность дарованная автором (точнее, опять-таки, цифралом) Вуко Дракайнену. С этим артефактом герой способен практически на всё: видеть в темноте, слышать на километры и даже замедлять течение времени. Думаю, заинтересовать такой «мерисьюшностью» взрослого читателя очень сложно.

Со вторым героем романа, наследником императорского трона, ситуация немного получше (по крайней мере, на старте цикла). Здесь и забавные тренеровки на кошках (пардон, на быстрейках) и вожделенные подростковые фантазии о сексуальной училке, которая, успешно преподав первые уроки «этого» мастерства, с гордостью передаст эстафетную палочку аж трём, безусловно привлекательным, спортсменкам (опять оговорился, телохранительницам). И всё бы ничего, но всё же, такие яркие сцены тренеровок чресел могут показаться слишком избыточными на фоне «взрослого» финала. Почему «взрослого»? Да потому, что я, очевидно, ещё не в том возрасте, чтобы оценить финальную главу «Ночного странника». Всё, что было перед ней казалось неплохим приключаловом. Здесь же, автор окончательно съехал с катушек на страсти к творениям Босха. Поэтому, финальные страницы напоминают невчёному человеку, скорее, исповедь наркомана, чем вишенку на торте. Более того, впав в наркотический транс автор напрочь забыл о хоть каком-то, пусть самом мизерном, чекпойнте для второго героя. Из-за чего линия наследника выглядит как трейлер к будущей книге, а может и ко всему циклу. Что тоже не пошло в плюс данному тому.

Наконец-то мы, старшее поколение, увидели известный с детства образ «буржуина» от популярного западного писателя. В детстве, читая сказки или просматривая фильмы о зловредных толстяках, разжиревших на эксплуатации других людей, не помню, чтобы я испытывал такое негодование, каким наградили многие читатели бедного Мартина за поведение Тафа в этом рассказе. Да, он далеко не положительный герой. Но, если задуматься, положительных персонажей здесь нет вовсе. Кому сочувствовать? Алчным предводителям кланов или людям, принимающим от них дешёвые подачки в виде «петушиных» боёв. Знаете ли, народ достоин своих вождей... Если вы не увидели в моих высказываниях ни тени сарказма, то уточню, что читать «Зверя» на полном серьёзе, на мой взгляд, не лучшая затея. Рассказ Мартина полон сатиры, в которой одно зло успешно поглащает другое. И ни какие коты-телепаты, псевдо-тиранозавры или другие свинорылы, придуманные автором, не придают рассказу серьёзности. Таф же получился у автора не только толстым персонажем, но и весьма объёмным. Его натура раскрывается здесь во всём — в отказе здороваться за руку, в пренебрежительном тоне общения и т.д. Безусловно, ничего кроме неприязни этот объём у читателя не вызывает, но читать о его деяниях весьма забавно, если, как я говорил ранее, воспринимать их с долей иронии.

Фостер vs Мартин. «Дар никчёмного человека» vs «Короли-пустынники». Одна несчастная номинация vs Гора наград и премий.

Всем читателям, однозначно, рекомендую прочитать оба этих произведения. Только тогда картина окружающего нас Мира вырисуется более-менее полно. Не знаю, как так вышло, что два замечательных писателя в одном и том же году создали такие похожие и вместе с тем такие разные произведения, но получилось очень даже забавно. В первом из них говорится о том, что в душе даже самого никчёмного человека может найтись место большой добродетели. Во втором же описываются лишь тёмные черты человеческой натуры. Именно из-за этих противоположностей каждое из них по отдельности выглядит однобоким, и именно поэтому можно смело убирать символ «vs» между ними и рассматривать их как составные части единого целого, названного когда-то каким-то мудрым китайцем ИНЬ-ЯНем.

На мой взгляд, оба произведения выглядят весьма достойно. Печаль лишь в том, что «тёмная» мораль ценится сейчас выше, чем подвиги рядовых индивидов.

Слыхал я такие понятия, как книга-загадка или книга-бестселлер. «Клинки императора» я бы назвал книгой-обманкой или даже книгой-пустышкой. И всё потому, что не стоит на ней клеймо Янг эдалта. Нет, безусловно, назвать её никчёмной сложно. События, здесь происходящие, иногда даже завораживают. Но, текст, как ни старайся не читается по-взрослому. И далеко не возраст персонажей тому виной. Автор наполнил произведение классическими шаблонными персонажами и объединил их не менее шаблонными сюжетными перипетиями, сдобрил всё это парой-тройкой, схожих как близнецы-братья, драматических моментов и получил, в итоге, неплохой ширпотреб без какой бы то ни было новизны. Читать интересно, три линии пусть и различны по объёму, зато одинаково интригуют читателя, но, как комар над ухом, постоянно долбит ощущение, что где-то это уже было, а иногда, отчётливо всплывают образы, виденные ранее. Чтобы не быть голословным приведу ряд примеров, вы же можете делать мне «фи», если со мной не согласны.

— обиженные детки императора;

— древняя раса, стремящаяся возродиться из небытия;

— полёты на гигантских птицах (которых, к слову, никто ни разу не покормил, а они, между прочим, размером с дом);

— олухи-кадеты, которых обучают убийству с десяток лет, остающиеся при этом просто детьми;

— черпание магической энергии из воды, железа, камня или людских эмоций;

— паукообразные монстры, способные клешнями произвести трепанацию козьего черепа;

— старый наставник-монах, способный превратиться в непобедимого воина;

— миловидные девушки, дающие фору в боевых способностях самым брутальным мужикам;

— максимальное количество людских рас в одной точке на карте (есть здесь и азиаты и темнокожие афро-кто-то. Сразу вспоминаются современные экранизации фэнтезийных произведений).

— и как вишенка на торте, противостояние между одной из царственных особ и местным аналогом верховного септона.

Хотя, если присмотреться внимательно, то ряд моментов может всё-таки претендовать на некий элемент новизны. Но смотрятся они, честное слово, как-то комично. Например, комфортабельные острова для кетрал, не прошедших испытания. Или когда закапывание послушника по самый нос на пару недель в землю наделяет его суперспособностями.

Добавив ко всему сказанному мультяшные моменты, типа, вытаскивания двуручного меча из-за спины, замены «холостого» наконечника стрелы на боевой в полёте или сцену, когда десятки латников в открытом бою падают как кегли от двух кинжалов женщины-киллера (откуда в те времена взялись кегли тоже не очень понятно), можно сделать определённые выводы. Если читать роман в подростковом возрасте, эмоции могут зашкаливать. В более позднем — тоже разок пройтись не помешает, но увидеть здесь что-то заслуживающее пристального внимания, думаю, не получится. Книга на раз, чтобы скоротать время.

У кого-то возникли сравнения данного автора с Аберкромби. Не знаю, по моему, даже «Полуцикл» Аберкромби на порядок взрослее. Если искать схожесть с чем-то, то, скорее всего, стоит упомянуть именно «Песнь крови» Э. Райана или «Тернового короля» Г. Киза.

Нет ни каких сомнений в том, что данное произведение способно разочаровать читателей, ищущих в нём классическую детективную составляющую или традиционно харизматичных героев, на которых хотелось бы ровняться или, хотя бы, называть близкими по духу людьми.

Действительно, средневековые «негритята» у автора не получились. Скажу более, колличество читательских «а я всё сразу понял(а)» просто зашкаливает. Что важного можно было понять на старте, лично мне, не совсем ясно, поскольку мотивации местного «судьи» автор не раскрывает даже в финале. И именно в отсутствии мотивации главного героя-злодея видится мне серьёзный недостаток романа. Есть какое-то божество, толкающее человека на умерщвление грешников, но нет предыстории персонажа, способной убедить читателя в закономерности его поступков. Более того, у бутафорского «епископского волка» прав на души грешников было бы куда как больше, чем у непонятно чем мотивированного ребёнка.

В вопросе «картонности» персонажей, я уверенно становлюсь на сторону автора. Думаю, видеть персонажей плоскими способны только читатели, привыкшие к описаниям уровня Хобб, Сандерсона или Ротфусса. Да, безусловно, персонажей «Маскарада» сложно назвать однозначно привлекательными, но определённые чувства у читателя вызвать они всё-таки способны. К примеру, Жофре. Ох, как он бесит. Причём, не своей ориентацией, как могли бы подумать гомофобы, а своей упёртой бесшабашностью, способностью постоянно наступать на одни и те же грабли, что многократно усиливает неудобства приносимые обществу. Именно здесь и сокрыто мастерство автора — заставить читателя думать, что, возможно, в данной ситуации, оплеухи Зофиила не были такими уж неуместными. Или, вышеупомянутый Зофиил. Думаю, немногие из читателей не заметили в этом зловредном цинике сходств с некоторыми из своих знакомых в реале.

Меня сложно назвать защитником ЛГБТ-персонажей, но то, как автор вплетает их в текст, иногда заслуживает дополнительного плюса к оценке. Ситуации, в которые они попадают, могут выглядеть очень забавными для «обычного» человека. Я о том моменте, когда ты, как истинный мужчина, не чая души во всех женщинах мира, вдруг, узнаёшь, что в тебя влюбился парень, с которым ты спал у костра, ел из одной тарелки и считал другом. Кому-то смешно, кто-то относится с пониманием, кто-то готов порвать... Тебе же жутко неудобно, но решать что-то нужно...

О сюжете. Безусловно, читателям, осилившим многоуровневые интриги Мартина в «ПЛиО» или глобальность картин Сандерсона в «Буресвете», сюжет «Лжецов» покажется ничтожным, а цели путешествующих врунов — непонятными. Но, простите, чего именно ждали вы от группы людей (далеко не высшего сословия), бегущих не то от чумы, не то от последствий своего грехопадения? Подвигов Геракла или Конана или, может быть, спасения мира? Нет, ребятушки, как по мне, то автор со своей задачей успешно справилась, написав о «маленьких» людях ровно столько, сколько они заслужили. Хотя, некоторые морально-этические задачи, которые ставит автор перед персонажами, мелкими назвать язык не поворачивается. Например, кого спасать — «запутавшееся» дитя или туповатых друзей, не замечающих бревна в заднице — тот ещё выбор... Собственно, не только эти вопросы идут автору в плюс. Очевидно, из-за общей простоты повествования, из-за малой значимости персонажей для общества, читатель пропускает глобальные проблемы человечества к которым подводит автор в своём романе. Например, проблема использования верований людей в своих целях, причём не важно благие они или просто корыстные, локальные или глобальные. Вы можете подарить надежду умирающему и он, продолжив борьбу, исцелится или хотя бы проживёт чуть дольше, а можете заставить уверовать свой народ в превосходстве и обречь его на противостояние со всем миром и т.д.

Понравилось, что некоторые читатели отметили несоразмерность преступления и наказания, имеющую место быть в данном романе. Согласен, не многие из персонажей заслуживают смерти. Некоторые виноваты не столько перед людьми, сколько перед моральными устоями, некоторые — только перед собой. Но перед нами ведь средние века, когда и за гораздо менее значимые поступки отправляли на костёр. Гораздо хуже, когда современники забывают в каком веке живут и меряют людскую жизнь средневековыми мерками...

Подытоживая скажу, что «Маскарад лжецов» не такая уж плохая книга. Скорее, она просто не способна удовлетворить требовательного современного читателя. Но если вы устали от хитросплетений современных мэтров или от похождений классических Конанов или просто не любите глобальных творений, то прочитать простое произведение о «маленьких» людях, с не всегда маленькими проблемами, будет весьма кстати.

На первый взгляд, данный рассказ может показаться незамысловатым, но тема, вынесенная автором на рассмотрение, думаю, заслуживает первостепенного внимания. Почему соседи, имеющие все для безоблачного сосуществования, не могут жить в мире и согласии? Нет, читателю не стоит ждать исчерпывающего ответа от данного автора, впрочем, как и от тысяч других писателей или представителей иных, даже самых интелектуальных профессий. Извращенная ли мудрость толпы тому виной или банальная глупость индивида? Скорее всего, придется решать именно вам. В трагичности же финала этих разборок, когда победа не намного слаще поражения, пусть даже в забавном колдовском антураже, наверное, не усомнится никто!

Пожалуй, основной чертой данного цикла стала неоднозначность мнений читателей по его прочтении. Немалую лепту в такое положение вещей внесла хронология выхода его в свет. Многие читатели не советуют начинать знакомство с творчеством Аберкромби с «Моря Осколков». Якобы, оно намного слабее «Земного Круга», что может отбить желание к дальнейшему чтению последнего. Так ли это на самом деле? Не думаю. Хотя, со мнением, что оно намного проще, соглашусь с полной уверенностью. Выйди «Море Осколков» раньше «Земного Круга», учитывая логичность нашего с вами мышления, свет бы увидел множество комментариев о становлении автора и совершенствовании его мастерства. В данном же случае, вполне закономерно, в читательские головы приходят мысли о некой деградации с попыткой автора скрыть пропажу писательской музы за классификацией произведения (типа, «Янг эдалт»). Возможно и такое, но на мой субъективный взгляд, скорее, «Море Осколков» просто-напросто ограничено немного более узкими рамками. Что отрадно, не рамками авторских возможностей (это он успешно доказал нам в «Эпохе безумия»), а масштабами целевой аудитории. Например, к суровому дарку «Земного Круга» в «Море Осколков» он подлил чутка, либо положительных с самого начала (Бранд), либо, способных измениться в «светлую» сторону походу повествования(Рэйт) персонажей. Прибавьте к этому хэппи энд (почти, как в традиционном фэнтези) и негодование «жоских» ребят станут вам вполне понятными, а их обвинения автора в предательстве и угрозы прекратить с ним знакомство — закономерными. Надеюсь, что Джо окажется не робкого десятка и в дальнейшем не станет забывать о «светлой» стороне человека. Ведь Мир в равной степени не может быть, как однозначно «светлым», так и беспросветно «тёмным».

Переходя к сравнению трёх томов цикла, хотелось бы отметить, что «Полкороля» получился более «киношным», чем «Полмира» или «Полвойны». Ко всему прочему, киношный экшен первой части более прост для того, чтобы усомниться в его правдоподобности. Для сравнения напомню читателям по одному из каждого:

1. Рубка деревьев для постройки плота ножом, помещающимся в рукав персонажа («Полкороля»)

2. Удержание корабля на склоне за канат («Полмира»)

3. Влезание на верхотуру между двумя стенами («Полвойны»)

Какой из трюков сложней в реализации по вашему? По мне, так первый, поскольку, второй и третий никто даже и не подумает проверять на практике. А вот, рубить деревья ножом, причём на время (т.е. в спешке), в объёме, необходимом для постройки плота, может попробовать каждый...

Выделять кого-либо из ПОВ-ов я бы тоже не стал. Знаю, что многим понравились Ярви, Колючка Бату и, как ни странно для тёмного фэнтези, Бранд. Рэйта и Колла, наоборот, обозвали «тряпками». Меня же устроили практически все. Соглашусь лишь с тем, что про «больших» людей читать малёха интереснее, но как говорит любимый персонаж моего детства: «Жизнь — цепь, а мелочи в ней — звенья! Нельзя звену не придавать значенья!». Думаю, что, в очередной раз, Джо не подвёл ни с теми, ни с другими.

Не в первый раз, хотелось бы затронуть избитые темы в творчестве Аберкромби. Феминизм и отсутствие магии. Почему-то многие читатели с радостью готовы поверить в драконов или летающих колдунов, при этом напрочь отметают возможность гендерного равноправия. Типажи подобные Рэйту или Коллу позиционируются ими с тряпками или подкаблучниками. Кто знает, возможно, между этими терминами и понятиями «страстный любовник» и «любящий муж» действительно узкая грань, заметить которую способен не каждый.

Что же с магией? Возможно, удели ей автор чуть больше внимания (ни в коем случае не в объёмах «Малазана») текст смотрелся бы разнообразней. Но это на любителя. Дотошный же чтец, даже в «Море Осколков» заметит, хоть маленькую, но всё же её толику. Например, почтовые птицы. В реале все они летят исключительно к дому. Здесь же — куда пошлют. Способов заставить их это делать без магии мне не известно.

И о финале, который понравился далеко не всем читателям. Для меня этот финал — высшего уровня. И совсем не потому, что всё подытожил не свойственный тёмному фэнтези хэппи энд, а из-за наличия у персонажей «Моря Осколков» выбора. В первой книге это был Ярви, во второй — Бранд, в третьей — Рэйт и Колл. Думаю, на том, почему читать о разрешении небольших жизненных дилемм гораздо интереснее, чем о больших «кораблях», всю жизнь плывущих по течению, останавливаться не обязательно.

Неоднозначность мнений читателей о финальной книге трилогии, думаю, можно объяснить двумя факторами: попыткой автора уделить чуть больше внимания второй (менее популярной среди «воинственно» настроенных читателей) половине войны, состоящей из слов и действий небоевого характера, проще говоря, интригам и выбором в качестве ПОВ-ов чуть менее харизматичных персонажей.

Что скрывать, по прочтении первых ста страниц текста, я сам немного усомнился в целесообразности такого подхода. Но Джо перестал бы быть собой, если бы вконец усыпил читателя не раскрутив маховик происходящего. Походу, всё стало на свои места и почерк уважаемого писателя стал узнаваем.

Стержнем указанной выше второй половины войны стала принцесса Скара. К её становлению, лично мне, придраться сложно. Да, безусловно, как отметили многие читатели, богатым опытом она не обладала и сединой мудрости увенчана не была, но, как неоднократно отмечал автор, оказалась Скара прилежной ученицей и получила в финале достойную награду. Теория без практики — ничто, можете сказать вы, но, ребята, перед нами же фэнтези, а не практическое пособие: «Как стать успешной». И, к слову, опыт — сын ошибок трудных, выглядит более достойным при минимальном их количестве.

Многим читателям, как впрочем и мне, в «Полумире» понравился милейший здоровяк Бранд. Здесь же, поодиночке ни у одного из персонажей не получилось полностью заполнить образовавшуюся после него нишу. Но в совокупности, учитывая общий вклад Колла и Рэйта в перипетии событий, можно сказать, что общий градус повествования по сравнению с предыдущим томом ни чуть не снизился. Оба персонажа показаны совсем не «снобами», скорее наоборот, переменам в них могут позавидовать даже более именитые герои «Земного Круга». Причём, перемены эти, пусть не полностью, но всё же, закономерные. И Колл и Рэйт совершают ошибки, но в итоге становятся лучше. Если у первого с самого начала есть выбор, вся сложность которого заключается лишь в его правильности (иметь либо власть, либо любимую женщину), то второй поначалу просто обязан быть как все вокруг — волком, рвущим на части и сильных и слабых лишь бы утолить голод. И всё было бы просто, если бы волку в один прекрасный момент не дали понять, что он не тот кем себя мнит, он всего лишь — верный сторожевой пёс. Кого выберет воин в такой ситуации, кому захочет отдать свою верность? Вопрос интригующий. Ответы именно на такие вопросы ждёт читатель от автора и именно они способствуют приятному поглощению текста.

Любовные дела ПОВ-ов незамысловаты, но их определённо спасает стопроцентная достоверность. Королевны в романах для взрослых поступают именно так, как Скара. Мужиков, которые долго мнутся чтобы сделать свой выбор, женщины зачастую наказывают, иногда даже весьма безрассудными способами, один из которых мы увидели в исполнении оружейницы Рин. Мужики, в свою очередь, ради любви готовы прощать, как Колл и даже спать под дверью любимой, как Рэйт.

В упрёк «жёстким» читателям хотелось бы отметить, что изменение мировоззрения в сторону «света» или любовь к женщине не всегда превращают мужчин в «тряпки», а спасение невинных (в данном случае, мирных жителей) это не столько пацифизм, сколько простая человечность!

Персонажам из предыдущих томов в «Полмира» уделено автором чуть меньшее внимание, но кроме выстрелов из ранее развешенных ружей (причём, в прямом и переносном смысле) им с успехом удаётся добавить блеска новым героям. Например, провал отца Ярви свидетельствует о недюжинных способностях Скары, поражение короля Атиля — о силе нового злодея Яркого Йиллинга, опять-таки, всё тот же отец Ярви, соблазняя своего ученика Колла властью, невольно обозначает силу его духа (а, возможно, любви) и т.д.

Немного о сеттинге. Наконец то в данном романе появляется город эльфов, который стал одновременно и украшением тома и, как ни странно, свидетельством не красоты и силы остроухих существ, а символом разрушительной силы именно людских пороков, за которые обязаны платить дань последующие поколения.

Как и в других произведениях автора на страницах «Полвойны» много мыслей и поучений. Иногда они умны, иногда не очень, но их количество настолько избыточно, что припомнить хоть часть очень сложно. Но всё-таки, выделить что-нибудь для себя сможет каждый. Например:

«это Матерь Война скора, как молния, а Отче Мир прорастает, как молодое деревце, и требует постоянного ухода»

По-моему, очень актуально как на сегодняшний день, так и на многие лета вперёд.

Итого. Получаем достойное завершение хорошего цикла с незначительными помарками в виде скучного старта и нескольких мелких нестыковок походу.

Данная повесть интересна в первую очередь тем, что, написанная простым, иногда даже детским, языком, затрагивает множество психологических, философских и социальных тем:

— об отношениях между сверстниками (о детской жестокости в частности);

— о нецелесообразности поиска чего-то «высокого» где-то «за облаками» (например, в самой верхней комнате таинственной древней башни);

— о необходимости смотреть не только по сторонам, а иногда и внутрь себя (вдруг волшебство скрывается именно там);

— о том, что у страха глаза велики (или, так ли страшен чёрт, как его малюют);

— о печальной участи мирных жителей во время боевых действий;

— и конечно же, о милосердии, которое, к сожалению, более свойственно простым людям, чем властьимущим.

В общем, богатой на мысли получилась малая форма. Причём, каждый читатель может смело утверждать, что понял автора. Но вот, во всех ли нюансах? Сказать сложно из-за отсутствия всех точек над «i» (например, не понятны причины переплетения двух эпох: средневековья и прогресса или появление в болоте магических артефактов и их значение для культа «невидимых» колдунов).

Не секрет, что в малом объёме рассказа сложно создать замысловатый сюжет или сэттинг. С объёмностью персонажей тоже могут возникнуть определённые проблемы. Но вот, без морали, скрытого смысла или любопытной канвы рассказ выглядит пустым. Думаю, «Мальчик дракона» не из этой серии, скорее наоборот, его можно считать образцом малой формы, мораль которой может стать основным (возможно, даже единственным) её достоинством.

Сказка – ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок!

Нечто подобное можно сказать и о данной притче. С одним лишь отличием — автор даёт урок не только молодцам, но и их родителям и учителям. Действительно, о том, что великими не рождаются знает, наверное, каждый. Но вот, как достичь величия, думаю, достоверно не знает никто. И уж точно, этого не понять юному герою Артосу, которому, возможно, при правильном поучении взрослого человека, суждено стать великим королём. Что же делать, если этот мальчик, как и все вокруг, считает высшим достижением — лавры лучшего воина, ни обладая при этом необходимыми физическими данными? Именно на этот вопрос даёт ответ автор и именно в этом ответе заключается мораль: зачастую, не стоит потакать ребёнку во всём, иногда, чтобы помочь ему найти себя, стоит, опираясь на собственный опыт, пойти на непопулярные меры, прибегая к хитрости и обману. Возможно, в будущем, он даже скажет вам спасибо...

Если же, всё-таки, одной морали вам покажется мало для высокой оценки рассказу, добавлю, что здесь есть неплохой юморок с поцелуями усатой кухарки и запоями кузнеца после получения зарплаты.

Главным достоинством произведения я бы назвал удачное смешение того, что, на первый взгляд, смешать невозможно. Описания машины, управляющей волшебством, и волшебства, способного сопротивляться ей (причём, не посредством механического разрушения), рисуют в сознании читателя сюрреалистические картины. Более того, именно такое смешение жанров делает «Короля-дракона» необычно-увлекательным произведением, которому можно простить ряд нестыковок и недосказанностей. Действительно, вопросов по ходу чтения очень много: что за государство такое, что за война, в чём отличия василисков от драконов, да и, если честно, с самими драконами не всё ясно. Но настолько успешно автор закрутил сюжет, что оторваться, не дочитав до финала, сложно. Помимо сюрреалистических переплетений аккумуляторов и динамо-машин с высасыванием болезней и оживлением мёртвых, в сюжет прекрасно вплетены злободневные социальные явления: авторитаризм и борьба с ним (конечно, как и всё остальное, немного в сюрреалистичном виде). За главного героя, которого диктатор-дракон заставляет творить жестокие вещи, и его друзей, страдающих от этого, реально переживаешь. Дополнительной мрачности картине придаёт реалистично-рабское повиновение односельчан, не верящих в благоразумность сопротивления.

В итоге, получаем произведение, которое выглядит сырым, вырванным из контекста, но, одновременно, невероятно необычным и увлекательным, где представлен именно тот минимум, по которому вы сможете определить стоит ли читать автора дальше.

Рассказ-обманка начинается с интересной жизненной драмы. Судьба девочки, живущей с психически нездоровой матерью, просто не способна оставить равнодушными читателей. Фантазии женщины будоражат их умы. И вот, когда сюжет доходит до апогея — заклания собственного ребёнка в жертву древнему богу Собеку, зал замирает, точнее, читателя становится сложно оторвать от книги. Сильнейший интерес охватывает его с головой, особенно, когда ребёнка запирают в городской канализации... Что же дальше? Ничего: нежданный друг, нелепое животное и детсадовские выводы о неминуемом взрослении. Как итог, разительный контраст между бодрым стартом и чахлым финишем.

Есть отзывы, восхваляющие ледяного дракона, как яркого персонажа, готового пойти на самопожертвование ради родственной души. Здорово!

Многие читатели вспомнили Снежную королеву. Тоже замечательно! И также близко к тексту.

Но только ли в этом посыл автора? Думаю, писатель такого уровня вряд ли остановился бы на ярких персонажах или отсылках к полюбившимся с детства сказкам. Возможно, есть ещё что-то.

В малой форме с незамысловатым сюжетом автор сумел описать борьбу двух «гигантов». Не огненного и ледяного драконов, которые используются здесь скорее для антуража, а других, известных многим читателям не только из книг. Собственные желания главной героини и долг перед семьёй (или любовь, если хотите) пересеклись на страницах «Ледяного дракона». Не скажу, что решение далось Адаре слишком просто, ведь она — белая ворона, для которой выбор не так очевиден, как для остальных, ничем не выделяющихся из общей массы, персонажей. В этом, собственно, и заключается драматизм происходящего. Решение же героини, думаю, стало отрадным для большинства читателей. Ведь семья важнее общих интересов близких по духу созданий и даже дружбы. Хотя, возможно, это — не такое уж общепринятое мнение.

Если вы молоды душой и способны оценить смесь экшена в стиле Индианы Джонса, северо-американского фольклора, тамплиерства и тёмной магии, то вам, безусловно, стоит зайти на страницы данного произведения. Каких-нибудь глубоких идей вы здесь не найдёте, но отдохнуть от заумного чтива в атмосфере тёмной магии — сможете. В общем, неплохое развлекательно-приключенческое фэнтези в традиционном её понимании.

Любопытно, что такой коротенький рассказ способен вызвать кучу неоднозначных эмоций. С одной стороны, неплохое произведение с понятными персонажами, неплохим сюжетом и наличием смыслового посыла. С другой, постоянно преследует мысль, что абсолютно всё уже где-то встречалось и даже неоднократно.

Большинство писателей фэнтези ставят знак равенства между понятиями: «сказка» (для детей) и «фэнтези» (для взрослых). Я приветствую драконов, собирающих золото, в сказках. Поскольку, именно там, чтобы поднять авторитет рыцаря в глазах ребёнка, злодея (неважно, дракон это или какой-нибудь кащей) наделяют не только звериной внешностью, но и не очень достойными человеческими качествами (например, алчностью). В фэнтези же стоило бы чуточку расшифровывать: зачем драконы собирают золото и похищают или даже едят принцесс, поскольку, здесь они (драконы) превращаются из символов чего-то абстрактно тёмного в полноправных участников событий. Ни в данном рассказе, ни в большинстве произведений не говорится о том, чтобы драконы ели золото или торговали с людьми. Поэтому, предпочитаю, чтобы нужду в золоте испытывали лишь те персонажи фэнтези, которые знали бы точно — для чего его можно использовать.

Аналогичная ситуация с говорящими драконами. Сейчас не нужно даже включать фантазию, чтобы увидеть этот процесс со стороны. Достаточно глянуть парочку фильмов на эту тему, чтобы понять, что дракон, шевелящий губами, смотрится достойно лишь в юмористическом направлении данного жанра. К которому отнести данный рассказ получится вряд ли.

С первых же строк рассказа ощущаешь, что возвращаешься в Хоббитанию. И если, поначалу, это только ощущение, то после появлении «золотоносного» дракона и, на первый взгляд, неожиданного финала оно переходит в уверенность. Наверное, все помнят диалог:

»- Меня не убить смертному мужу!»

»- А я и не муж!»

Чем-то подобным заканчивается и данный рассказ (утрировано):

»- Я тебя укокошу, поскольку, знаю твоё настоящее имя!»

» — Вряд ли, ведь я — не простой колдун, а золотой!»

Не знаю, могу ошибаться, но именно по духу, уж очень близко к Толкину.

Не понравилась сама идея с подменой имён. Типа, назовите лягушку крокодилом и ни какая цапля её не съест. Опять же, слишком по-сказочному.

Существует множество трактований библейских сюжетов. В том числе, о четырёх всадниках Апокалипсиса. Хорошо это или плохо? Думаю, что — не важно, поскольку, вряд ли сей факт призван обидеть ту или другую сторону. Скорее всего, он лишь является подтверждением разнообразия человеческих душ или, хотя бы, образов мышления. Скорее всего, имеет право на существование и видение автора на данную тему. Но с определёнными оговорками.

Первая. Немного непонятно, почему всадники, призванные Богом, приходя в мир с серебряными трубами и другими артефактами (лук, меч, весы), знают, что дунуть в трубу нужно обязательно, а вот, для чего их вооружили не догадываются. Точнее, узнавать своё предназначение и принимать решения вынуждены самостоятельно, по ходу дела.

Вторая. Главный герой книги, всадник по имени Война, почему-то решает пойти вразрез с желанием Бога — наказать людей, сея хаос и разрушение в мире, вместо чего, не просто даёт им надежду на спасение, но и открыто сражается на их стороне. Это, безусловно, благородное деяние, но абсолютно противоречащее концепции Апокалипсиса. Хотя, в качестве фэнтезийного допущения смотрится интересно.

С художественной точки зрения, были у автора произведения и на порядок лучше. «Конь рыжий» на их фоне выглядит суховато. Тему, для раскрытия которой, возможно, не хватило бы и полновесного тома, уместить в размер повести очень сложно. Поле для фэнтезийных допущений (если уж автор взялся к ним прибегать) по данной теме — обширно — от более детальной проработки героев (всадников Апокалипсиса) и очерёдности их прихода в мир, до жизненных драм людей, наказываемых или прощаемых Богом.

Я не люблю говорящих драконов, особенно, собирающих золото. Ещё больше я не люблю драконов владеющих магией. Даже «традиционную» магию я предпочитаю в ограниченных количествах. И всё же, книга мне понравилась, поскольку, всё, перечисленное выше, лишь — антураж. Перед нами не просто традиционное фэнтези о приключениях и подвигах, а произведение, в котором нахождение смысла есть задачей — закономерной и обязательной. Несмотря на то, что претендовать на хоть какую-то реалистичность роман не в праве, реальная подоплёка происходящих здесь событий — налицо. Думаю, многие читатели, анализируя прожитые годы, не раз задумывались о правильности выбранного ими пути. И некоторые из нас с большой долей вероятности хотели бы что-то изменить. Именно такой дилеммой и страдает всю книгу героиня романа, Дженни, разрываясь между делом всей своей жизни (магией) и семьёй. И если для нас крутые повороты в жизни, порой, затруднительны, то героине романа автор предоставляет такую возможность. Следить же за выбором Дженни интересно, даже несмотря на то, что для кого-то он весьма очевиден.

Думаю, «Драконья Погибель» больше позиционируется как психологическое фэнтези, чем приключенческое, где разговорам и размышлениям уделяется больше внимания, чем сюжету. Однако, утонуть в философских рассуждениях читатель не успевает, поскольку, они успешно разбавляются неплохим экшеном. Не то, чтобы экшен был безупречен, но со своей задачей — не дать читателю устать от подробных психологических портретов персонажей — он справился. Скажу более, будь экшен чуть совершеннее, я бы поставил роману высший балл.

Если не задумываться, то по прочтении книги становится обидно за Джона (в честь которого, собственно, и названа книга), ведь он теряется в тени всемогущей жены, но стоит чуточку поразмыслить и название романа «Драконья Погибель» уже не кажется ошибочным, а роль главного мужского персонажа приобретает дополнительный вес. Ведь Джон способен побить дракона не только на поле боя, но и на любовном фронте (как бы забавно это не звучало).

Как бонус, в романе присутствует ответ на вопрос: почему человек всегда должен оставаться человеком, а не превращаться в животное. О чём, к сожалению, забывают некоторые творцы современного фэнтези.

Думаю, читателей, взявших в руки трилогию «Эпоха безумия», можно поделить на три группы. Первая — ожидала от писателя чего-то очень схожего с «Первым Законом». Вторая — жаждала увидеть нечто новое. О третьей группе мне сказать особо нечего, поскольку, это фанаты Аберкромби, которым одинаково приятно читать всё и которых остаётся только поздравить с прочтением второй трилогии любимого автора. По прочтении уже первого тома, стало ясно, что желания второй группы читателей были удовлетворены намного полнее. Не то чтобы автор перевернул мир Земного Круга с ног на голову, всего-то, перенёс читателя из эры тёмного средневековья в эпоху прогресса, ставшую, как мы увидим позже, эпохой жуткого безумия. Смена эпохи, в свою очередь, потянула за собой некоторые сюжетные изменения. В пользу интриг, бунтов и их последствий значительно уменьшилось колличество сражений, что закономерно привело к негодованию читателей первой группы. Скажу более, большинство сражений выглядят здесь немного притянутыми за уши в попытке не потерять читателя, из-за чего второй том «Проблема с миром» полностью противоречит канве трилогии, повествуя не столько о безумии эпохи, сколько о неадекватности отдельных персонажей. Несмотря на кажущуюся притянутость, выглядит сама боёвка по-прежнему неплохо. Пусть перед нами не «Герои», но всё-таки боевые сцены смотрятся достаточно динамично, читаются на ура и разбавляют, для кого-то нудные, политические события. Особенно, когда дело касается Севера. А как бонус — поединок едоков в финале.

Первая книга трилогии, «Немного ненависти», пошла у меня на ура. Я был рад, что автор не стал повторяться во всём. Ведь, кроме «Первого Закона» были ещё три полновесные книги: «Лучше подавать холодным», «Герои» и «Красная страна», насытившие мой читательский интерес к авторскому взгляду на средневековый этап его фэнтезийного мира. Скажу более, я опасался, что автор на крыльях славы продолжит гнуть всё ту же линию и раздувать эру «Первого Закона» до размеров «Малазана» Эриксона или «Колеса времени» Джордана. На счастье, этого не случилось. Для продолжения цикла автор выбрал, возможно, чутка менее интересную массовому читателю, зато не менее богатую драматическими событиями эпоху прогресса. Многие читатели отметили, что герои второй трилогии обмельчали. Возможно, но как мы все знаем, новая эпоха рождает новых героев, я бы сказал героев несколько другого типа. Если средневековье рождает рыцарей сильных телом и духом, то, возможно, прогресс смещает акцент в сторону умственного развития с доминированием разного рода интриганов. Почему бы и нет? Проблема лишь в том, что Аберкромби оказался недостаточно сильным творцом данного направления. Интриги его трилогии значительно уступают Мартиновским. Все они строятся на предательстве. Скажу более, такого количества предателей на квадратный метр я, пожалуй, не встречал ни в одном произведении. Но мастерство автора заключается в том, что у него получилось влюбить читателей в таких, мягко говоря, непорядочных персонажей. Я много слышал читательских восхищений по поводу линии Клевера. Как вы думаете, сколько сил должен приложить автор, чтобы заставить порядочного читателя восхищаться персонажем, сменившим сторону четыре раза за три тома? Думаю, много. Нет, персонажи не обмельчали, скорее подстроились под эпоху. Они остались объёмными и интересными и лишь немного изменили способы борьбы друг с другом.

В противовес уменьшению объёма боёвки и несовершенным интригам во второй трилогии, читатель получил великолепно обыгранную мрачную атмосферу эпохи безумия. Если в первом томе масштабы бунтов незначительны и достаточно легко локализуются властями, то печальные последствия Великой Перемены в третьем томе — глобальны, а мрачняк захватывает все слои населения. Мрачная атмосфера революции (точнее, реалистичность её описание автором), пожалуй, стала самой сильной стороной трилогии. Причём, тяготы новых свершений равномерно ложатся как на маленьких, так и на больших людей. И если эти тяготы распределены равномерно, то с движущей силой революции, казалось бы, есть у автора определённые проблемы. Дело в том, что революционному движению в Союзе явно не хватает умных людей. Точнее, их совсем нет. И это бесит до поры до времени, пока в финале не узнаёшь, кто организатор всего бардака и какие цели он преследует. Думаю, финал устраняет все нелепости произошедшего, когда понимаешь, что никакая это не революция, а новый подход лидеров Союза к методам борьбы за передел власти.

Если социальная атмосфера эпохи прогресса показана автором великолепно, то сам технический прогресс — вскользь. Дымящие трубы заводов и мануфактур, водяные колёса, где-то там какой-то паровоз, пушки, автоматизированная висилица и подъёмник на башню — весь перечень достижений человеческой мысли, упомянутый автором в трёх томах. Решающая роль в сражениях, очевидно в угоду читателю, полюбившему «Первый Закон», всё так же принадлежит мечам, пикам и арбалетам.

К вопросу о жанре трилогии. Думаю, «Эпоху безумия» смело можно позиционировать как «тёмное» фэнтези, поскольку, кроме мрачной, местами беспросветной, атмосферы роман богат отрицательными героями, которые всегда врут, всех предают и муками совести особенно не страдают. Из трёх положительных персонажей, которые реально понравились читателям гораздо больше Клевера или Савин, автор убивает всех троих. Причём, создаётся впечатление (и не только у меня), что двоих из них просто сливают в угоду реалистичности. Для примера, немного спойлеров. Самый тупой момент третьего тома, в котором погибает любимый многими читателями, верой и правдой служивший нескольким королям, в одиночку гонявший когда-то толпы северян — Бремер дан Горст. По желанию автора он оказывается в абсолютно ненужном месте, чтобы минут на пять, якобы, задержать злодеев, которые и так бы не нашли беглецов. Автор как будто услышал претензии особо кровожадных читателей, типа, «какое же у тебя тёмное фэнтези, если ты не мочишь положительных героев?» И он послушался и ухлопал всех, чтобы напрочь лишить читателя сомнений в жанре его творчести.

Подытоживая скажу, что утверждения некоторых читателей о том, что автор исписался вряд ли корректны. Скорее, взяв для сеттинга эпоху чуть менее романтическую, а от того менее популярную у массового читателя, автор не смог сохранить динамику повествования. На смену постоянной движухе в «Первом Законе» пришёл, зачастую нудный, политический трёп и местами избыточные психологические портреты. Атмосфера мрачняка и безысходности в «Эпохе безумия» описана намного жёстче, но этого оказалось недостаточно, чтобы перекрыть «тёмный» романтизм «Первого Закона» с его героями, завидной динамикой, загадками и приключениями. Я не думаю, что эпоха прогресса менее интересна, но для должного эффекта, автору стоило её чуть лучше проработать, а также учесть все хвалебные отзывы читателей к «Первому Закону». А так, получился интересный и в тоже время малёха недоработанный эксперимент. По результатам которого, хотелось бы, чтобы автор сделал соответствующие выводы и, как отметили некоторые читатели, даже не пытался бы запускать Глокту с Байязом в космос (если вы понимаете о чём я).

Поскольку, Аберкромби можно смело назвать мастером персонажей, то именно с них я и начну свой отзыв. Думаю, что в объёмности героев усомнится попрежнему сложно, но вот некоторые трансформации, с ними происходящие, вызывают определённые вопросы. В предыдущей книге лидером перевоплощения стала Савин, превратившаяся, вдруг, из всем обеспеченной дамы в заговорщицу, мужественно перенесшую все тягости военных походов в беременном состоянии. И если, в данном случае, затмение логики персонажа можно оправдать амбициями, то в становление Лео дан Брока (в «Мудрости толпы») верится с трудом. Ранее я хвалил автора за умелое описание этого недалёкого персонажа и за те закономерные эмоции, которые он вызвал у читателей, но изменения его внутреннего мира в этой части истории меня, мягко говоря, удивили. Молодой лев, в первых двух книгах никакого отношения не имевший ни к ломателям, ни к сжигателям, даже не ведающий о существовании такого понятия, как «народ», вдруг, потерпев разгромное поражение, потеряв при этом руку и ногу, как по мановению волшебной палочки, умнеет, превращаясь из негодного полководца в мудрого политика, толкая в угоду сложившейся ситуации высокопарные речи о свободе, равенстве и братстве. Добавьте к этому акцент на тупость его поведения ранее и абсурдность трансформации Молодого льва станет для вас очевидной. «Это будет битва другого рода. Вместо мечей — слова, вместо доспехов — идеи, вместо атак — речи.» Серьёзно? Вы поверили, что такие слова мог бы сказать истинный рубака, нечитающий книг и неспособный слышать других? А может вы поверили авторитетному автору, утверждающему что такое возможно? Лично я, поверил, но в единичном случае. И этот случай уже имел место быть с Глоктой. Так что, перед нами, скорее всего, самоповтор автора или обман читателей. Разве поверили вы, что слова: «Эта смесь хитрости, безжалостности, пылающего честолюбия и непрекращающейся боли была ей более чем знакома» относятся к человеку, потерпевшему поражение из-за нетрадиционной ревности к другу? Безжалостность и честолюбие — возможно, но откуда взялась хитрость, неужели у жены научился? Финал доказал, что — нет.

К вопросу о разногласиях читателей по поводу полноты или правильности революционных событий. Думаю, автор ни разу не пытался раскрыть нам их в полном объёме. Но вот описания атмосферы безумия и поступков толпы, ею «дышащей», получились у автора замечательно. Когда, одни под пафосные речи не совсем понимают что и как они делают, зато уверены, что поступают правильно, не только в своих интересах, но и в интересах всего социума, другие, пользуясь всеобщей суматохой, решают свои, зачастую, грязные проблемы. Когда, сначала бьют общих врагов, потом, друг друга. Когда, рушат старое, чтобы построить новое (которое совсем не обязательно построится). Автору веришь. Но, вместе с тем, зачастую, автор переступает черту, за которой его творение переходит в разряд исторической сатиры. Отсутствие здравомыслящих революционеров усугубляет обстановку, делая безумие не до конца драматичным. Автор намекает, что всех разумных повесили в первой книге, но это не делает картину Великой Перемены менее однобокой, когда раньше было не совсем хорошо, теперь же — совсем плохо. Таким образом, автор наступает на двое граблей одновременно — уменьшает градус драматизма (плохие бьют плохих, которых не жалко) и, взамен непредвзятости, обижает народ, высказывая весьма определённое мнение: «в Круге лордов (до перемен) размещалось возвышенное братство благородных людей, а не сборище кровожадного сброда». Усугубляя последнее фразами, типа: «изменническая, упадочная и подлая натура простонародья». Как будто к знати в романе такие эпитеты совсем не применимы. Словом, на страницах романа автор стебётся над «мудростью толпы», подменяя её более понятным и распространённым явлением — «стадного инстинкта». Чему дополнительное свидетельство — имя пастуха в финальных главах.

Многие читатели в очередной раз отметили нарушение автором традиций «тёмного» фэнтези. Странно слышать такие заявления. Можете считать меня чистоплюем, но что может быть «темнее» убийства или унижения одного человека другим из-за корыстных целей или просто так, забавы ради? Особенно, когда этим занимаются практически все вокруг. Или, может быть, предательство, сидящее здесь во главе стола, затянувшее по уши чуть ли не каждого персонажа, является для вас добродетелью, присущей положительным фэнтезийным героям? Или, среди имён: Лео, Савин, Пайк, Вик, Огарок, Кальдер, Рикке, Клевер, Судья, Ишер, есть хоть одно претендующее на честь или порядочность. Или, по-вашему, смерть троих из трёх относительно-положительных персонажей может непристойно «осветлить» произведение? Нет, не мир цвета радуги или феминизация испортили произведение, а предательство, возведённое в культ. Скажу более, видя требования некоторых читателей повысить градус кровавости, понимаешь, почему мир переворачивается не лучшим образом, а вопрос, заданный горе-полководцем: «какая польза в прогрессе, если его нельзя превратить в оружие?» уже не кажется странным и всё упорнее заставляет задуматься о том, что добро должно быть с кулаками.

В процессе чтения «Посланника магов» становится понятным, что роман имел полное право номинироваться на премию Дэвида Геммела в категории «Лучший дебют». С другой стороны, по прочтении, понимаешь, чего ему не хватило для победы.

После весьма успешного обучения в рыцарском ордене охотников на ведьм, магов и т.п., у главного героя романа Гэра обнаруживаются те самые, презираемые орденом, магические способности. Но Гэр везучь. Смертную казнь ему заменяют изгнанием, в результате чего, он попадает в другую школу — хранителей завесы Сокрытого королевства. Именно с этого момента начинается незначительный отход от традиций массового фэнтези. Магическая школа выглядит здесь чуть ли не самой демократичной из существующих ранее. Фривольные порядки, заведённые в ней, заставят позавидовать не только учеников других магических школ, но и современных учебных заведений. Здесь нет душевых, зато есть залы с рядами ванн, подключенных к медному водопроводу, причём, помывка в них возможна в любое время. Столовая, создаётся впечатление, работает круглосуточно. Форма посещения занятий — свободная, учителя постоянно похлопывают учеников по плечам, а некоторые даже соблазняют!!! Учиться бы вечно в таких условиях. Но я иронизирую лишь отчасти говоря об этом, поскольку, такой подход автора позволил развиться замечательной, драматичной любовной линии, которая играет в тексте далеко не последнюю роль.

С одной стороны, система магии в романе не нова. Скорее, чутка модернизирована под культурного читателя. Те же: плетения, телепатия, магические щиты и фаерболы, но творимые не полными манной артефактами, а людьми, наделёнными даром — слышать Песнь Земли. С другой стороны, столь надоевшие многим читателям, трансформации человеческой плоти в животную, здесь, так органично вплетены в повествование, что лишь усиливают эмоциональный эффект от любовных драм. А скрывающиеся на страницах романа: «моя прелесть» и привлекательные морские эльфийки, не выглядят плагиатом, а скорее, платят дань мэтру мирового фэнтези.

Двойственные чувства может испытать читатель и к самим персонажам. Они, безусловно, живые и заслуживают переживаний, но одновременно, они не очень достоверны для избалованного реализмом современного читателя. Вежливый с окружающими, живущий по кодексу чести, салютующий перед боем охотник на ведьм смотрится, согласитесь, не очень корректно.

Серьёзные нарекания читателей может вызвать сеттинг, созданный автором. Точнее, его географическая составляющая. Зачастую, автор рассказывает о персонажах, указывая их не то расу, не то нацию, не то гражданство, как само собой разумеющийся факт. Тиланец, астоланка, белистанец, леанец, сифрианец, элетрианец, дременириец. Как будто речь идёт о французах, итальянцах, греках и т.п., о ком читатель давно в курсе дела. Думаю, с целью акцентирования внимания на отличительных чертах персонажей, будь то цвет кожи или волос, не было нужды обременять текст таким количеством незапоминающихся производных мест проживания или рождения, особенно при отсутствии карты.

Точно так же, не красят текст названия, взятые автором из реальной истории. Типа, альпийской лужайки, госпитальеров или рейнджеров. Да и лёгкие мечи для тренировок напрямую перечат принципу: «тяжело в учении — легко в бою».

Несмотря на перечисленные недостатки, хочу отметить, что плюсов в романе намного больше. Помимо живых героев, это интересный и интригующий сюжет, включающий не только боевую и любовную линию главного героя, но и истории ряда других интересных персонажей. А чтобы дополнительно сделать акцент на мастерство автора, приведу парочку мудрых цитат, которые смотрятся, как нельзя кстати, не только в тексте, но и в жизни:

«сплетни летят на крыльях, а правда шагает по земле»;

«как только ты понимаешь, что твоё время на исходе, просто не можешь думать о том, как нужно было это время ценить».

К чему всех и призываю. Не слушайте сплетни, думайте сами и не глотайте кем-то пережованную для вас информацию, цените время и читайте хорошие книги!

По прочтении «Песни зверя» возникло устойчивое желание продолжить знакомство с творчеством К. Берг. Но мои ожидания оправдались лишь частично.

Аналогично указанному выше роману в «Превращении» главную роль автор отдала персонажу, назвать которого героем (особенно с мужской точки зрения) получится далеко не у каждого. В основном, из-за отсутствия у него желания мстить врагам и бороться за свою честь. В результате чего, может сложится ложное впечатление, что перед читателем очередная «женская» книга. Соглашусь, что Сейонн очень похож на героев произведений Р. Хобб, но только отчасти. Он начинает свой путь по страницам книги бесправным рабом, который, казалось бы, оставил все надежды на лучшее, смирился со своей участью. Страдает душой и телом. Но мастерство Берг не только в достоверности описания мучений главного героя, но и в том, что она предложила читателю немного другой тип героя, отличного от Конана или Ведьмака, способного стоически переносить унижения и боль без малейшего сопротивления, в ожидании подходящего часа для исполнения предназначения. Говоря проще, автор даёт читателю понять, что если бы Сейонн не перенёс всех мучений рабства, убил бы себя сам или дал повод сделать это своим хозяевам, то не было бы подвига в финале.

Если с расширенным понятием автора о героизме полный норм, то психологические портреты и судьбы остальных персонажей очень стандартны. Линия Александра не нова и от этого очень предсказуема. Думаю, результаты его «превращения» предсказал чуть ли не каждый читатель.

Подводя итог, скажу, что роман, начавшись загадочно-драматическими событиями и надеждами читателя на нестандартные решения автора, на финише скатился к не очень понятным психоделическим сражениям героев с демонами ВНУТРИ человеческих душ с традиционным фэнтезийным финалом СНАРУЖИ.

Начать хотелось бы с лучшего, того, чего не отнять у автора ни сейчас, ни ранее. С персонажей. На мой субъективный взгляд, не сильно то они и пострадали. Возможно, чутка помельчали, немного поглупели, но объёма из-за этого, как ни странно, не утратили. Обращаясь к автору, скажу более: «Молодой лев — это Ваш успех, профессор!». Сколько я слышал гневных отзывов об этом персонаже. Наверное, только ленивый читатель не называл его тупицей и только инфантильного не бесило его поведение. Но, ребята, не этого ли хотел автор на самом деле, не о вашем ли рвотном рефлексе заботился он описывая такой тип героев? Я думаю, что именно такая задумка у автора и была, ведь отсутствие подобных персонажей могло бы вернуть фэнтези на старые рельсы классики, к Конану и Гендальфу (ничего не имею против классики, просто ратую за разнообразие). Поэтому, за образ Лео, за те закономерные чувства и эмоции, которые он вызвал у читателей, можно смело ставить высший балл.

Чуточку меньшее непонимание читателей вызвали поступки Савин дан Глокты, показавшей себя в первой части самой умной и привлекательной героиней. Да, чёрт подери, рисковать всем, что у тебя есть и участвовать в военных походах в немного беременном состоянии — не самая распространённая и понятная традиция. Но вспомните декабристов или вождей мирового пролетариата. Разве они рисковали меньшим (это, конечно, не про беременность)? Не важно, кто и как к ним относится, но прецеденты то были. Я не стану ругать автора за увлечение этой героини неудачником, ведь её цель — престол, в сложившихся обстоятельствах другими средствами никак не достижимый, разве что урезкой амбиций героини, без которых называть её Савин дан Глоктой стало бы невозможно.

Остальные типажи изменились мало. Среди них и закоренелые рубаки (Горст, Броуд, Гвоздь), умные, но уже не очень симпатичные женщины (Рикке, Викторина) и куча господ интриганов Закрытого и Открытого советов. Не стоит обделять вниманием и положительных (может, немного условно) персонажей. Орсо, никогда не хотевшего править, зато весьма успешно это делающего. И конечно же, юного Огарка, одного из всех тёмных, светлых и серых персонажей, предположившего, что деньги можно тратить не только на войны!

Многие отметили, что юмор стал у автора пожиже. Вряд ли. Возможно, его стало чуть поменьше, но качество осталось тем же. Например, когда Форест, всю жизнь проносив меховую шапку, для всех похожую на женскую киску, став генералом, понимает, что это правда... Разве не таких шуток ждём мы от хулигана Джо?

Если к героям произведения у меня серьёзных претензий нет, то к мелочам придраться всё-таки прийдётся. Кто-то уже упоминал об американских горках в сюжете. Так вот, для меня это, скорее синусоида. Повествование «Проблемы с миром» видится мне чередованием интриг (раскрывающихся посредством диалогов) и ярких вспышек действия (теракт с паровозом, ограбление курьерского конвоя или финальная битва). Отличие же данного произведения от первого тома («Немного ненависти») в том, что интригам здесь уделяется большее внимание. А, поскольку, интриги не являются у автора коньком, как, скажем у Мартина, то и выглядит общая картина чутка послабее. Да и к другим мелочам следовало бы относиться повнимательнее. Почему у коляски третьего человека Союза (Глокты) постоянно скрипит колесо? Ну пусть оно скрипнет один раз, когда его отправляют в отставку, чтобы подчеркнуть драматизм момента. Разве было бы не здорово — даже коляска подводит мэтра на закате карьеры. Или момент, когда от удара молота рыцарь взлетает в воздух, переворачивается и сползает по стене вниз головой. Или когда старик Клевер, чьё кредо: «лучшая война, которая проходит мимо», бьёт лбом в зубы правителю Севера Стуру... Такой экшн неплохо смотрелся бы на голубых экранах, здесь же, скорее, выглядит ударом по яйцам реалистичности (несмотря на то, что слово женского рода).

Самым главным минусом «Проблемы с миром» стал тот факт, что автор не сумел доходчиво объяснить в чём же всё-таки заключается «безумие» эпохи здесь описанной. Если в «Немного ненависти» безумием занимаются ломатели, пытающиеся порчей машин остановить прогресс и вернуть прежнее благосостояние, то здесь — вопрос остался открытым. Если безумием считать поведение некоторых персонажей или плохо организованный заговор против короны, то в чём тогда отличие от других произведений автора? Разве мало безумных поступков было в «Первом законе»? Или, может то, что в эпоху пушек и паровозов ставки по-прежнему делаются на пики и арбалеты? Или безумие в дальнейшей феминизации Земного Круга? Наверное, тоже всё мимо. Думаю, безумие эпохи должно заключаться в чём-то более серьёзном.

Есть книги с прекрасным сюжетом и деревянными героями, есть наоборот — совсем без сюжета, зато, перегруженные психологизмом и философией. По прочтении первых ощущаешь недосказанность, на вторых — засыпаешь. Поэтому, ни одну из этих комбинаций я не назвал бы идеальной. На страницах же «Песни зверя», думаю, автору удалось найти золотую середину и создать произведение достойное внимания массового читателя.

Соглашусь с читателями, утверждающими, что сюжет романа не блещет новизной. Зато, он не скучен, полон действия и интриг, которые гармонично переплетаются с психологией персонажей и их философскими мыслями. А идеи, рассмотренные автором, вряд ли когда-нибудь потеряют актуальность.

Элимы — слабая и добрая раса (что-то, типа, хоббитов у Толкина). Люди, прогоняя их с насиженных мест и делая рабами, в очередной раз доказывают жестокость своей натуры. Должны ли слабые защищать себя? Если да, то все ли средства хороши и можно ли при этом унижать других, считавшихся ранее друзьями? Именно на эти вопросы отвечает автор, словами и поступками персонажей:

« — Когда на кон поставлена жизнь целого народа, обычные представления о справедливости и честности теряют силу.» (Нарим, предводитель элимских заговорщиков);

« — Для спасения мира иногда надо творить ужасные вещи.» (он же);

« — Никакие прегрешения нельзя загладить предательством, как нельзя достичь добра, злоупотребив честью воина.» (принц Донал).

И, конечно же, канва произведения о сильнейшем поступке «лагеря» гуманистов — освобождении драконов. Согласитесь, поступок по уровню глобальности сродни отказу от ядерного вооружения в современном мире, со всеми вытекающими этическими, политическими и прочими последствиями.

Ясное дело, все люди разные и каждый по-своему оценит мнение автора, но то, что эти вопросы здесь затронуты уже большой плюс произведению.

Герои романа настолько необычны для фэнтези, что запросто могут вызвать неприязнь у почитателей традиций. Эйдан не будут мстить как Эдмон Дантес обидчикам, или как Глокта с Монцей — всему миру. Лара будет поступать не всегда мудро и вести себя, порой, как полная дура. Элимы будут наступать дважды на те же грабли. Но я не стал бы ругать автора за такой подход, ведь, поведение персонажей, лишённых фэнтезийного идеализма, лишь свидетельствует о разнообразии их характеров, что, как ни странно, приближает происходящее в романе к реальности.

В отличие от «Менялы» или «Свирели Гангмара», в данном романе автор допустил ряд ошибок, чем значительно снизил его рейтинг.

Первое. Произведения автора очень легки для усвоения из-за поверхностной проработки персонажей. Здесь же, автор дополнительно усугубил данную проблему, отдав главную роль женскому персонажу, не пожелав раскрыть читателю ни одного её отличия от представителей сильного пола. Героине романа в совершении подвигов не помешали: ни месячные, ни хрупкое телосложение, ни какие-другие физиологические или психологические женские начала. Из-за чего, замена мужика женщиной выглядит на страницах книги — холостым выстрелом, не приносящим творчеству автора никаких дивидендов.

Второе. Произведение не выглядит юмористическим или пародийным, что сводит в разряд нелепости привлечение к тексту образов: Синей бороды, Красной шапочки или Кота в сапогах. Хотя, справедливости ради, стоит заметить, что при появлении последнего я улыбнулся. Обычно, использование известных всем читателям образов характерно для раннего творчества писателей, например, Сапковского. Для опытного же автора такой приём говорит лишь об отсутствии свежих идей.

Третье. Все фэнтезийные произведения автора, включая и это, выглядят уж очень классическими. И это, полное отсутствие новизны в творчестве современного автора, вряд ли способно привлечь массового читателя.

В остальном, «Тьма близко» мало чем отличается от предыдущих произведений автора, являясь рядовым представителем героического фэнтези среднего уровня, которое легко читается и может подойти для незатейливого отдыха от наворотов современной литературы.

Единственным достоинством данного произведения с уверенностью можно назвать лишь его относительную оригинальность. Идея автора весьма недурна — поставить на передний план психологию двух рас, правящих противоборствующими межпланетными государствами, а все остальные атрибуты, присущие традиционным космооперам, включающие звездолёты, бластеры и т.п., загнать в дальний угол тёмной комнаты. И всё могло бы срастись, если бы эти расы отличались друг от друга чуточку больше. Кроме незначительных внешних различий их представителей, Браксан и Ация отличаются, в основном, отношением к женщинам и телепатам. В остальном же, это два схожих государства, стоящих на разных ступенях тоталитаризма и меряющихся на протяжении столетий яйцами. В связи с чем, я удивлён, что кто-то из читателей разглядел здесь такие понятия, как: доблесть, благородство и даже любовь. Возможно, все эти понятия можно было бы использовать для характеристики данного произведения, но и рассматривать их тогда пришлось бы с точки зрения тоталитаризма. А в этом ракурсе, согласитесь, все они выглядят не совсем привлекательно. И даже, пояснение автора, в эпилоге, причин схожести этих двух государств не спасает произведение.

О телепатии. В фантастическом романе она играет такую же роль, как и магия в фэнтези. Неограниченное её количество не всегда положительный показатель. Ацийские телепаты запросто общаются через межпланетные пространства, среди миллиардов людей элементарно находят нужных, даже могут убить усилием воли. И чем сильнее способности ацийских телепатов, тем глупее смотрится отказ от них Браксана ради каких-то невнятных исторических предвзятостей.

Если ничтожность сюжета (полторы интриги, одна из которых весьма предсказуема) я готов списать на стремление автора написать психологическо-философский роман, то кусковатость повествования мне не понятна. Произведение выглядит как набор заметок, с трудом вяжущихся друг с другом. Причём, складывается впечатление, что автор творила в разных расположениях духа. Одни главы, напоминающие традиционную фантастику, идут на ура. В других, повествование сваливается до философских бредней (особенно, сексуального характера), в которых без ста грамм (а может и дозы) рядовому обывателю не разобраться вовсе. Ожидаемая финальная встреча антагонистов сводится к заумной говорильне. В связи с чем, смысл произведения и посыл автора остаются для читателя тайной.

Несмотря на то, что «Песнь для Арбонны» лишена некоторых недостатков «Тиганы», видеть громадное количество положительных отзывов на данное произведение, всё же, очень неожиданно.

Прежде всего, Арбонна превзошла Тигану отсутствием многочисленных признаний суровых воинов в мужской любви друг к другу с обнимашками и «брежневскими» поцелуями, а так же, уменьшением количества пафоса, даже несмотря на не менее высокую канву произведения. Сюда же, к плюсам, можно отнести более высокий и разветвлённый уровень интриг, принявших здесь весьма достоверный характер. Во всём остальном эти два произведения весьма схожи.

«Арбонну» смело можно отнести к произведениям с высоким порогом вхождения. И самое обидное, что этих порогов здесь, оказывается, — два, в начале и в финале. Причём, высота порога определяется не только интересностью или динамикой повествования, но и дурными привычками автора. Одна из которых, разрывать мысль, формируя предложения с двумя тире (по формуле: Х — У — Х. Например, самое короткое: «Память, — когда-то писал Ансельм Каувасский, — жатва и мука дней моих.»). Не знаю как этот приём называется, но по-началу, такая структура предложений усложняет восприятие текста (особенно, когда подобное предложение занимает целый абзац), затем, после тысячного раза, когда, вроде бы, привыкаешь к стилю, — набивает стойкую аскомину. Ещё больше усугубляет текст — его избыточность. Пусть Кей и не главный «водовар» фэнтезийной литературы, но за некоторые его «водные процедуры» невозможно не зацепиться. Чтобы не быть голословным, приведу несколько примеров:

- «Это был не круг, не треугольник и даже не прямоугольник, это был ромб.» (утрированно, но смысл тот же).

- «На верхней площадке задвигались ноги в чёрно-белых, бело-голубых, светло-жёлтых, светло-коричневых, красных с золотом, бледно- и тёмно-зелёных трико, в ярких цветах праздничного карнавала.» (читатель, проверь память и повтори навскидку хотя бы три сочетания цвета трико. Так, что ли?).

Думаю, подобные картины можно было описать более лаконично. Пусть даже с ущербом для объёма, но при этом текст не смотрелся бы таким «водянистым».

Кто-то из читателей оценил боёвки в описании автора. Ну как же так? Вы посмотрите во что превратил автор переговорный процесс перед решающей битвой. Кроме того, что к этому процессу были привлечены практически все главные персонажи, они ещё и семейные разборки устроили на виду у двух армий. Жесть!

В описании самих боевых сцен, занимающих порой несколько страниц, львиная доля текста отдана воспоминаниям и чаяниям вовлечённых сторон. Неужели никто из читателей не засомневался в превосходстве замечтавшегося рыцаря? Я понимаю, что роман претендует на некую психологичность, но всё же, вспоминать прошлое или мечтать о будущем лучше до или после боя! Иначе, никак...

Ещё большие сомнения вызывают следующие слова читателей, характеризующие по их мнению данный роман: любовь, рыцарство, благородство, честь. Да, безусловно, в Арбонне с большим уважением относятся к женщинам и искусство ценится здесь не меньше, чем военная мощь, да, военные турниры, зачастую, заменяются спортивными состязаниями и концертами трубадуров, но стоит присмотреться к главным героям внимательнее и станет заметно их абсолютное непостоянство. Человек, вчера бывший твоим врагом, сегодня, запросто, станет другом и наоборот, при этом не потеряв доверия. Рыцари, ровно так же, как и благородные дамы меняются партнёрами словно свингеры. Воины спят с жёнами своих друзей и братьев. Дамы в святую ночь готовы лечь с кем угодно, лишь бы не нарушать традиции, бароны приветствуют трубадуров, сношающих их же жён и т.д. Скажу более, честью здесь страдают лишь королева и те, у кого вовсе, по какой-то причине, нет пары.

Но главная проблема романа не в том, что рыцари и их дамы оказались а Арбонне не совсем честными и благородными (ведь, современный читатель видел и похуже), и не в том, что разогнав сюжет, автор слил повествование к «индийскому» финалу, а в том, что описав в романе кучу жизненных драм, в отличие от Сандерсона, Хобб или Аберкромби, не смог вызвать у меня соответствующих эмоций.

«Полёт гарпии» мог бы стать замечательным произведением, но автор, разогнавшись на старте, полностью выдохлась на финише.

Автору удалось показать, что месть может быть нескончаемым процессом. Сначала мстишь ты, затем — тебе. Причём, затронуть этот процесс способен не только тебя, но и окружающих. И именно этот побочный эффект мести вышел у Хобб лучше всего, впитав в себя главную психологическую составляющую. Абсолютно обоснованная ненависть главной героини (Ки) к гарпиям — существам, принудительно обожествлённым её соплеменниками, смогла посеять сомнения в души людей об истинности их веры. Согласитесь, слом устоявшихся верований, как канва произведения — высокая планка для дебютного произведения. И эту планку, точнее её психологический компонент, автор взяла. У всех сторон конфликта железная мотивация. У главной героини это месть за родных, у гарпий — пропитание, у соплеменников мужа Ки — боязнь потерять связь с умершими родственниками. Персонажи — живые, они переживают и страдают (что поделать, если страдания — визитная карточка автора). Даже гибель семейства гарпий в описании Хобб воспринимается весьма эмоционально.

Если под психологическую составляющую не подкопаться, то с перипетиями сюжета есть определённые проблемы. Для того, чтобы отомстить гарпиям Ки достаточно влезть к ним в гнездо и сжечь его (легко и просто). Гарпиям же, чтобы ответить, необходимо разработать замысловатый план с многодневным переходом обидчицы через перевал (многоуровневая операция с привлечением кучи дополнительных действующих лиц)! Как это удаётся гарпиям автор не поясняет. То, что происходит с героями (Ки и невесть откуда приблудившийся попутчик с голландским именем Вандиен) в этом походе выглядит как приключение ради приключения, поскольку они (герои) не меняются, не совершенствуются и ничего не переосмысливают, так, чутка попритёрлись и будя. Почему-то отсутствие между ними тяги друг к другу (хотя бы одного из них) воспринимается читателями как слом традиций жанра. По мне, это не слом, а просто шаг в скуку и отход от человеческой натуры. Даже колоритные Сёстры (название скал, имеющих дурную славу), отбрасывающие странную кисельную тень введены автором не понятно для чего. Ну побарахтались герои в чёрном киселе, и что? Очередной штрих к везучести персонажей?

В итоге, получаем замечательную завязку о противостоянии людей и гарпий, отличную психологическую сердцевину о различии взглядов индивидов на традиции социума и абсолютно слитый, безэмоциональный финал с дешёвыми детективными компонентами.

Думаю, сейчас ни для кого не секрет, что по отношению к магии фэнтези подразделяется на «Низкое» с незначительным количеством волшебства и «Высокое», в котором магия играет основополагающую роль. Если ярчайшими представителями первого являются Мартин и Аберкромби, а второго — Сандерсон и Хобб, то для Новик впору придумывать новую категорию — «Высочайшее» или «Заоблачное» фэнтези. Герои «Чащи» без магии даже пукнуть не в силах. Они проходят сквозь стены, путешествуют в пространстве, разбрасываются заклинаниями: ускоряющими, заглушающими, останавливающими, ищущими, разрушающими, открывающими, могут сотворить меч из веток и булавок, волов — из глины, ливень или камнепад из горсти воды или камешков. В арсенале же главной героини Агнешки найдутся самые экзотические заклинания, например, по снятию штанов с мужика. Ручная работа здесь не в почёте, даже, постройка стен и рытьё траншей — сугубо магическая проблема. Причём, по стечению обстоятельств, всё происходит в такой спешке, что и подумать как следует некогда. В результате, получаются странные оборонительные комплексы, состоящие из нескольких рядов стен с траншеями между ними. Зачем же траншеи, задастся вопросом любознательный читатель. Чтобы солдаты из них бросали через стены склянки с волшебным эликсиром. Очевидно, если бы траншей не было эликсир летел бы дальше чем нужно... Но траншеи — не единственная загадочная уловка защитников крепости, есть ещё туннели в стенах с двух сторон периметра! Для чего??? Х.з.

Из сумасшедшего потока магии вытекает главное противоречие произведения. Откуда все эти знания и умения у главной героини в тот час, когда автор ясно даёт понять читателю, что Агнешка далеко не лучшая ученица Дракона, и времени на образование было у неё слишком мало?

Если всё же читателю удастся не утонуть в этой магической чехарде с кучей заклинаний, прописанных на страницах романа в виде сплошной бессмысленной абракадабры, то в награду он получит ряд неплохих авторских придумок. В первую очередь, как отметили многие, это загадочно суровый Лес с деревьями способными переварить как человеческую плоть, так и душу, с его загадками и угрозами в лице обитателей: ходульников, богомолов и других тварей. Ряд забавных магических артефактов: бесёнок всасывающий враждебную магию, книжонка-бестиарий (как улика в пользу королевы и создатель чудовищ), подброшенная Чащей в качестве подарка с секретом. И несколько, хорошо маскирующихся в лавине волшебства, достойных моментов. Среди которых, желание Агнешки поделиться с близкими своим долголетием (ведь известно, что маги всего мира живут дольше обычных людей), отношения между придворными и чернью, ответ на вопрос: почему люди продолжают жить в опасной близости от Чащи.

Многие отметили высокие тона в обращении Дракона к главной героине. Но почему-то никто не обратил внимание на другие гендерные акценты автора. Смотрите, как, например, автор описывает подругу главной героини — Касю: «Клинки об её кожу только тупятся, а стрелы отскакивают от неё, она пройдёт сквозь строй солдат точно серп сквозь овсяное поле», в то время как мужским персонажам достаются менее лестные определения: Саркан — последний дурак, Солья — болван, Рагосток — осёл.

В итоге, получаем — не сказку, не романтическое и даже не янг эдалт фэнтези, а, скорее, стопроцентный образец женской литературы, от талантливого автора, к сожалению, не обладающего чувством меры, создавшего неплохой сеттинг, в чём-то интересный сюжет с тайнами и загадками, но утопившего свои великолепные задумки в океане «сорной», бессистемной магии.

На первых главах «Стаи воронов», мне казалось, я понимаю восторженные отзывы читателей. Действительно, атмосфера романа казалась таинственно тёмной, полностью соответствующей описанному периоду раннего средневековья. Если уж с чем и сравнивать данный роман, то, скорее всего, с «Малазаном». Сродни малазанским и некоторые персонажи данного произведения. Автор описывает главного героя, как создание, пережившее десять сотен лет битв, имеющее клыки, когти, красные глаза, тёмную кожу, вытянутое как у волка лицо. При всей этой внешней красоте называет его демоном в человеческом обличьи (ни хрена себе человеческое обличье!). Характеристику «Сын Волка и Брат Змея», судя по внешнему облику Гримнира, автор понимает буквально, а не условно, как в случае с индейцами. Как выглядели родители такого семейства страшно и подумать. Вообще, не очень понятно, почему автор ставит знак равенства между скрелингами и фоморами. Я не историк, но википедия относит первых к людям, вторых к демонам. И автор, очевидно, понял, что не каждый читатель сообразит с кем действительно имеет дело на страницах его произведения. Поэтому, в примечании даёт чёткий ответ — с орком, породив тем самым ещё больший вопрос: почему бы не называть вещи, точнее персонажей, своими именами? И если читатель в пылу происходящих событий в течении всего повествования будет считать Гримнира самым страшным и колоритным персонажем, то в финале получит ещё более жёсткую смесь демона с человеком, ради мести которой и разгорелся весь этот сыр-бор,: «Бьярки был шире в плечах, тяжелее и на голову выше Гримнира». Выглядит такой расклад нелогично (неужто человеческий ген способен на такое?), скорее, как простое снижение ставок на победу главгера. Сама же финальная битва двух монстров сводит на нет всю тьму атмосферы и переводит роман в разряд комичных. После диалога не блещущего оригинальностью:

первый: «— Сбежать хочешь? О, мы еще не закончили, мелкий тупица! Если только ты не готов молить о пощаде»,

второй: «- Вздумал ссать на меня? Боги великие! Я сам нассу на тебя, навозная ты крыса!»,

понеслось мочилово: «Сверкала, скрежетала сталь, свистели и встречались со звоном мечи (хотя, один вооружён саксом, второй — кинжалом). С шумом вырывалось в вечерний воздух дыхание, падали на землю капли крови. Красной крови. Крови человеческой.»

В плане юмора, гибрид демона с человеком получился самым забавным. Вот ещё один момент, который рассмешил меня, поскольку напомнил анекдот про боцмана:

«Бьярки ткнул пальцем в гаэла. – Тащи ее сюда! Живо! Я хочу, чтобы этот жалкий змей смотрел, как я разделаю ее, словно говяжью тушку! Вздумал приказывать мне, что делать, а? Тьфу! Тебе достанутся только мои объедки, слизняк! Тащи ее, чтоб тебе пусто было!»

после чего:

«Грязно выругавшись, Бьярки Полудан резко обернулся…».

Оказывается, жаргоном современных гопников люди и демоны владели ещё в те незапамятные времена. Вот ещё несколько ярких примеров:

ты вытащила мою задницу из передряги, кто его нахрен знает, в жопу, грязная шлюха, высравшая тебя шлюха и т.д и т.п.

С мотивацией набожной христианки тоже полный норм:

"— Зло, которое ты мне причинил, укрепило и мою веру. Из-за тебя спала вуаль невежества, под которой я пряталась от мира. И я знаю, что моя судьба связана с этим поразительным островом. Я благодарю тебя за все причиненное зло, хоть и скорблю об убитых, которых ты после себя оставил. Вчера я говорила от чистого сердца: от тебя одни неприятности, ты убийца – и ты гораздо более жесток, чем нужно, но вместе с тем ты преданный, честный и добросовестно держишь слово.» (все ли готовы простить убийцу за перечисленные добродетели? Вряд ли).

Безусловно, вороны упоминаются в романе с завидной регулярностью. Вороны летают над полем боя, вороны служат дублинской ведьме (и даже говорят стихами), вороны присутствуют на знамёнах Одина. Но в честь какой стаи получил название роман я так и не понял.

Поначалу, я хотел рассмотреть плюсы произведения, среди которых, глубина проработки персонажей, противостояние религий, неплохая магическая составляющая, но пафосный бардак в финале свёл их на нет, а произведение перевёл в разряд шаржей на легенды и мифы.

Читая второй роман цикла «Проклятые короли», основанного на реальных исторических событиях, невольно приходишь к мысли, что многим современным фэнтезийным романам впору менять наименование жанра с «тёмного» на «реалистичное». Положительных персонажей в «Узнице Шато-Гайяра», впрочем, как и в «Железном короле», нет совсем. Каждый думает только о себе (в лучшем случае, о своих близких) и только для себя любимого все эти нескончаемые сети интриг. Атмосфера романа (средневековой Франции) полностью соответствует его персонажам. Что может ждать человека набивающего свои карманы или удовлетворяющего другие эгоистические потребности в средневековом обществе (даже если при этом он, попутно, стремится сделать вид что болеет за государство)? Тюрьма, костёр, виселица! Даже беспощадные персонажи Дж. Мартина выглядят безобидными детьми на фоне реальной истории средневековья.

Возможно, второй роман цикла вышел чуть менее насыщенным событиями. Нет здесь ни тамплиеров, ни сильного и харизматичного короля, ни похождений принцесс налево. Что поделать, если истории, как и человеку, положены небольшие передышки, когда правят не короли, а советники и королевская казна не представляет своего существования без кредитов разбогатевшей черни. Несмотря на это, своей значимости для читателя роман не теряет, поскольку, упуская из внимания менее динамичные моменты, можно потерять нить большой истории.

К достоинствам автора можно отнести умение выбрать для одного романа не очень значительный отрезок времени с оптимальным количеством персонажей, чтобы не утопить читателя в несметном количестве ненужных имён и названий, при этом, не мешая ему прочувствовать дух средневековой Франции. Такой минимализм в литературе очень даже полезен, ведь помогает среднестатистическому читателю, не обладающему гениальной памятью, понять историю средневекового мира.

Минимализм — не единственное достоинство автора. Несмотря на историчность происходящего, роман написан на достаточно высоком художественном уровне. Персонажи не документально плоские, а очень даже живые. Страдания обречённых или радость победивших ощущаются читателем словно воочию. Принцесс жалко, даже если кому-то может показаться, что своей глупостью именно такого — трагического исхода они и заслуживают, за страну обидно, когда ей достаются бестолковые лидеры, итальянские банкиры, продолжающие удивлять своей прозорливостью, затыкают за пояс ведущих интриганов Франции.

Из недостатков романа можно выделить лишь один. Всем известно, что когда паны дерутся, у холопов чубы трещат. Именно эти холопы в полной мере на себе испытывают все результаты придворных интриг. А эта тема раскрыта слабо, что создаёт половинчатое представление о той эпохе.

Отрадно то, что автор на фоне исторических событий смог высказать множество своих мыслей. Главная из которых полностью соответствует названию цикла. «Любой неправый поступок, даже свершённый для правого дела, несёт в себе проклятие». Плохо лишь то, что люди, от которых так много зависит в этом мире, как и один из персонажей романа, задумываются над этим только перед эшафотом.

Из-за большой роли некоторых артефактов (предметов, изготовленных человеком разумным) в жизни социума, многим людям, особенно творческого склада ума, свойственно создавать вокруг них некую философскую ауру. Чем и занялся в данном эссе уважаемый мною автор. Мне же, в свою очередь, хотелось бы изложить на всё это свою точку зрения, с высоты полёта рядового обывателя не шибко грамотного в философских науках. О нет, спорить с автором по всем направлениям я не в силах, но вот некоторые, понятные многим коллегам, темы постараюсь затронуть.

Утверждение автора: «Для того, чтобы меч был грозным оружием, он должен быть в руках опытного фехтовальщика. Дилетанту же от меча не будет никакого прока», на мой взгляд, не очень верное и, скорее, больше подошло бы для оды герою (его упорству, стараниям в обучении и т.д.), а не его мечу. В контексте же данного эссе логичнее смотрелась бы фраза, имеющая кардинально противоположное значение: «Даже в руках дилетанта меч может стать грозным оружием». А разве нет? Ведь, с помощью меча тот же дилетант может заставить замолчать собаку, лающую на него не в тему, отпугнуть грабителя вооружённого ножом или, наконец, сразиться с ещё большим дилетантом.

«...автор, фэнтезийного текста, наделяя своего героя волшебным мечом, формирует автоматически симпатичный образ». Вряд ли какой-нибудь из мерзавцев-мечников современного тёмного фэнтези станет более симпатичным массовому читателю, чем, скажем, Леголас-лучник или Друсс-топорщик. Скорее, на симпатии читателей большее влияние оказывает духовное родство с персонажем (возможно, даже с тёмным). Вооружённость же при этом отходит на второй план. И было бы странно оценивать степень симпатичности персонажа красивостью или волшебностью его меча.

Особенно забавно, когда меч рассматривается как образ креста (в религиозном контексте). Ох, сколько здесь возможностей для фантазии — от банальной справедливости до крестовых походов. Наверное, мусульмане специально изгибали свои мечи, чтобы те меньше смахивали на христианские атрибуты.

Я же считаю, что успех меча как в фэнтези, так и в реальной истории намного прозаичнее. Просто, в средние века более универсального оружия не было. Мечом можно рубить, колоть, резать, носить его на себе, да и, тупо, большая сверкающая на солнце поверхность, а из-за этого более выразительная визуальная краса. Мусульмане же (и не только они) изгибали свои мечи не для придания схожести с месяцем, а потому, что какой-то наблюдательный чел заметил лучшие режущие возможности изогнутого лезвия. И если бы легендарные персонажи в камни вгоняли не мечи, а копья или топоры, то через века королям пришлось бы вытаскивать лишь наконечники и другие железяки, что всего-навсего, не очень эстетично смотрелось бы на страницах фэнтезийных романов.

Да, безусловно, меч можно считать военным символом той эпохи, но прежде всего, — это идеальное оружие, несущее врагу погибель, а хозяину — защиту. В конце то концов, все хотят сытно есть, жениться на красавицах, хорошо одеваться, носить драгоценности, так почему же уважающие себя средневековые воины должны отказываться от лучшего (на то время) оружия?

И всё же, надеюсь, что массовый читатель больше волшебного меча в фэнтези ценит умелую руку, его держащую. И, наверное, не важно меч ли это или какой другой артефакт. Главное, чтобы его хозяин был симпатичен читателю и плыл с ним на одной волне.

Для начала, постараюсь выяснить причины низкого рейтинга данного произведения, которое, лично для меня, стало чуть ли не эталоном традиционного героико-приключенческого фэнтези.

Одна из причин — система магии. Здесь она представлена преобразованиями манны в огненные шары, молнии и ещё парочку не менее традиционных вещей и действий. Думаю, не ошибусь, если скажу, что одним читателям нравятся большие количества таких символов традиционного фэнтези, другим эти символы до чёртиков надоели. Мне же такие, незначительные, вкрапления магии, способные лишь придать произведению налёт сказочности, а не утопить читателя в дешёвых спецэффектах, показались в самый раз.

Схожая ситуация и с персонажами. Основная их масса — люди, парочка магов и, где-то там далеко-далеко, на уровне легенд и сказаний, эльфы, гномы, орки и даже боги. Лично мне такая расстановка фэнтезийных сил сильно импонирует, ибо, читать о приключениях простых или немного необычных людишек намного интересней, чем следить за потугами многих современных авторов родить что-то замысловато-необычное, зачастую граничащее с маразмом. Читателей же, меряющих качество фэнтези количеством магии или утверждающих, что фэнтези без магии не существует, следует смело отправлять к трудам Мартина или Аберкромби.

От двух предыдущих романов цикла данный отличает более продуманная, витиеватая детективная составляющая. Если в «Красотках...» и «Твари...» интрига сходила на нет чуть ли не в начале повествования, то в «Свирели Гангмара» каждая пташка займёт свою ветку лишь в самом финале.

Кроме детективной составляющей красок произведению добавляет прекрасный любовно-мифический подтекст с забавными стишками соавтора. Я не шибко уважаю различного рода эпиграфы и эпилоги, но в данном случае такая поэзия — кстати и смотрится очень даже мило.

Кто-то нашёл в «Законе Ордена» схожесть с «Ведьмаком», кто-то с «Малазаном». Мне же, почему-то, вспомнились «Алиса в стране чудес» и «Волшебник страны Оз». И вряд ли меня можно переубедить в том, что в данном произведении присутствуют аналоги кроличьей норы или антропоморфных существ, известных с детства. Конечно же, эта книга не для детей. Но и не каждый взрослый сможет оценить мастерство автора. В чём же заключается это мастерство, спросите вы, если с первых страниц становится ясно, что далеко не каждый читатель дойдёт до финиша. А если и дойдёт, то из спортивного интереса, поскольку, рубленность текста и абсурдность происходящего бросаются в глаза с самого начала. Мастерство же, на мой взгляд, заключается в том, что «Закон Ордена» вполне способен стать той самой лакмусовой бумагой для определения наличия в мозгу читателя определённого кластера, отвечающего за любовь к необычности, к тому же абсурду, если хотите (что-то вроде Малевича или Дали в живописи). А если этот кластер у вас занят чем-нибудь более высоким или традиционным, то смело проходите мимо, поскольку то, что будет в романе покажется вам жёстким трэшем. К такому же выводу можно прийти читая роман по диагонали, ставя ударение на абсурдности происходящего. Читая же внимательно, легко заметить объёмность персонажей, их мотивацию, интриги сюжета.

Главной особенностью романа, думаю, является удельная ёмкость его содержимого. Она здесь самая высокая из всего прочитанного мною ранее. На трёхстах страницах текста автору удалось уместить: и забавный сеттинг с Багровой корчмой, подземными городами, башнями драконов и Живыми лабиринтами, и громадное количество интриг, преследующих разномасштабные цели — от простого коллекционирования, любви или мести до глобальных завоеваний и борьбы за независимость. И, конечно же, колоритных, достаточно объёмных персонажей. Вы только гляньте, как могут рассуждать герои романа:

— «Нет монстра хуже человека, объятого алчностью» (Дунтель — мститель за змеиный род);

— «Мы привыкли считать красивое добрым. И поэтому даём обмануть себя» (Виана — одна из предводителей народа хунг);

— «Ведь не умеет человек ужиться со счастьем. Добивается его изо всех сил, а потом всё портит, или оно само разваливается, и ничего хорошего не выходит (Туут — предводитель охотников за головами).

То, что большинство персонажей (включая Паяца с деревянной головой) мыслит философскими мерками, на мой взгляд, не портит текст (как могли бы заметить блюстители средневековой достоверности), а скорее, делает его более красочным. А тот факт, что большинство этих мыслей более свойственно традиционному фэнтези, чем тёмному (в привычном нам понимании) стал для меня отрадным. И вообще, по уровню дарка «Закон Ордена» — не самое беспросветное произведение и следить за судьбой его героев было не противно, как, скажем, за братьями Гроссбарт Буллингтона. В отличие от необоснованно жестоких братьев, герои «Закона Ордена», как я отметил ранее, имели вполне-себе «пристойную» мотивацию. Кроме того, героям романа присущи свойства более характерные для того же традиционного фэнтези. Они могут любить, как Кестель, испытывать определённые дружеские чувства, как Дунтель или Туут, и даже уважать врага, как Алия(сцена когда она стирает слезу из-за крушения надежд с лица Кестеля — просто супер эмоциональна). Так что, по тёмности я бы, скорее всего, сравнил данный роман с историей «Малазана». С той лишь разницей, что сеть интриг здесь намного скромнее — на уровне героического фэнтези. Но это и не минус, поскольку и воспринимаются они намного проще, чем в эпике.

Главным же отличием от сурового дарка является то, что каждый, в итоге, получит по заслугам — убийцы будут наказаны, а повстанцы награждены первыми, пусть и незначительными, но всё же, победами. Вообще, на мой взгляд, тема мести вышла у автора не менее сочно, а возможно и более, чем у прославленного мэтра — Джо Аберкромби в «Лучше подавать холодным». Скажу больше, включив в цикл дополнительные рассказы, автор значительно дополнил эту тему и внёс недостающие штрихи в понимание придуманного им мироустройства.

В итоге, «Закон Ордена» я назвал бы не тёмным, а скорее, абсурдным (в лучшем смысле этого слова) фэнтези с элементами дарка.

Несмотря на все мои дифирамбы в сторону романа, и эта семья не осталась без урода. И этим уродом, как ни странно, стал не бездушный Паяц, и не драконы принимающие человеческий облик, а, тупо, кевларовые доспехи мятежников. Уж очень этот момент резанул по глазам на финальной странице произведения.

Роман начинается довольно странным прологом. В нём описывается — что было раньше, позже и даже в текущее время. Чем наповал убивается интрига как данного, так и последующих романов цикла. В чём прикол — мне не понятно. Поскольку сей факт сильно снизил бы мою оценку, постараюсь закрыть на него глаза и сделать вид, что этого пролога я не заметил.

Если вы считаете себя любителем придворных интриг, но их сеть в «Игре престолов» находите слишком громоздкой и разветвлённой, то вам именно сюда. Поскольку, акцент в «Камбере» сделан именно на них, а их масштаб захватывает территорию одного государства. Уровень же этих интриг не слишком высок и сравним, скажем, с «Проклятыми королями» Мориса Дрюона, те же короли, дворяне, религиозные ордена и т.д., только в фэнтезийном антураже с добавлением магии. Именно эти вкрапления магии зачастую портят текст, поскольку, смотрятся немного горбатыми. Магических моментов здесь не слишком много, но все они бессистемны. Магия здесь может всё — перемещать в пространстве, считывать и программировать мозги, атаковать и защищать, открывать замки и т.д. Так что, значимость обыкновенного транспорта, оружия или других, привычных нам вещей, сводится к минимуму. Персонажи произведения тренируются на мечах, чтобы, в итоге, всё решалось в магических схватках.

Но всё же, произведение, определённо, стоит прочтения, поскольку, несмотря на линейный, незамысловатый сюжет и очень похожих друг на друга персонажей, оно содержит таки ряд драматических моментов и серьёзную философскую проблему — стоит ли заставлять человека жертвовать мечтой, портить ему жизнь, навязывая своё мнение, ради благополучия других. И не превратит ли это «светлых» персонажей в «серых» — заслуживающих осуждения. Или, всё же, пара жизней не в счёт, когда на кону благополучие королевства.

Опровергая больше половины пунктов жанрово-тематического классификатора, хотелось бы отметить, что перед нами очередной хороший фэнтезийно-приключенческий роман в средневековом антураже, и не словом более:

— в романе нет никакой научной составляющей. Чтобы назвать произведение научным фэнтези, на мой взгляд, маловато сказать, что в качестве побочного эффекта стенобитной магии выделяется пар и образуются тучи;

— за иронию, здесь, можно признать лишь лёгкое издевательство над детективной составляющей. Ведь автор молотом вбивает имя преступника читателю в голову на протяжении всего повествования, да так сильно и прямолинейно, что к финалу не остаётся практически ни каких сомнений, а интрига сводится к ожиданию мелких нюансов содеянного;

— нет никаких психологических портретов или описаний, чтобы понять поведение персонажей. Автор тупо констатирует когда герою скучно, а когда нет. С наёмниками — не скучно, со стражниками — скучно, с невестой — опять не скучно и т.д.

— путешествия к особой цели тоже нет. Действие романа происходит в одном городе Верне или вокруг него;

— в «Твари из бездны» описан незначительный промежуток времени, поэтому ни о каком взрослении или серьёзном становлении героя и речи быть не может.

Несмотря на перечисленные выше отсутствия, некоторые из которых можно смело назвать минусами, произведения Ночкина читаются с удовольствием. Чем объяснить сей нонсенс — не знаю. Возможно, простым и понятным языком повествования, а может лаконичностью средневековых описаний или, наконец, возможностью отдохнуть от многословно-утомительных циклов.

И как бонус от автора — единственная на весь роман, зато неслабая философская мысля о том, что «Бездна — в душе любого из нас. И в любом может пробудится Тварь». От себя добавлю: чем «больше» человек — тем темнее Бездна и безжалостнее Тварь.

Перед прочтением данного романа, определённо, стоит обратить внимание на пометку «только для взрослых». Причём, смотреть на неё нужно не со стороны эротических сцен или элементов хоррора, имеющихся здесь в наличии, а с точки зрения интересности повествования для юного читателя. Лично мне моменты первой части («Дорога шамана»), прочитанной мною намного раньше, показались полным бредом. Особенно это касалось странной магии и Древесного стража.

Соглашусь с теми, кто считает стиль автора чрезмерно многословным. Скажу более, сюжет «Лесного мага», при желании, мог бы уместиться в один абзац. Но вместе с тем, как я не старался, вычленить что-нибудь лишнее из повествования не смог. Любое авторское слово было для меня не каплей воды, вылитой на голову бедного читателя безжалостным графоманом, а дополнительным штрихом к портрету героя или же к описанию эмоций вращающихся вокруг него.

Для канвы произведения автор выбрала беспроигрышное, актуальное во все времена философское суждение: «У каждого своя правда, но истина одна на всех». Жители Поющих земель отбирают у гернийцев часть их территории при помощи лучшего оружия, гернийцы, в свою очередь, вытесняют первобытных спеков. И все при этом считают себя абсолютно правыми. Ну как же по-другому, ведь первые несут плоды цивилизации, в то время, как вторые от них отказываются и пытаются остаться самобытными. А истина одна и она, к сожалению, для всех печальна, ведь это боль и смерть. Атмосфера «Лесного мага» пропитана печалью, как следствие выяснения — чья правда правдивее. Именно поэтому большую часть повествования занимает описание болезни и кладбища. Выбрать же правую сторону (к сожалению, не в этой части трилогии) автор предоставляет главному герою, наделяя его посредством магии-паразита раздвоением личности. О «традиционной» её (личности) части мы прочитали в «Дороге шамана». Второе «я», почитаемое дикарями-спеками и отвергаемое гернийцами описывается в «Лесном маге». Насколько Невар получился противным своему народу (гернийцам) можно судить по негативным отзывам читателей. А его запаху после физических нагрузок или блеску пота между складками кожи может позавидовать даже мастер «грязных» сцен — Джо Аберкромби.

В общем, я впечатлён мастерством автора. С гнетущей атмосферой «Лесного мага» не может сравниться даже сеттинг «Малазана», при этом герои остаются характерно положительными, как в традиционном фэнтези и следить за их судьбами интересно и не противно, как за беспринципными персонажами многих современных тёмных историй. Угнетающая же атмосфера данного романа лишь помогает читателю оценить со стороны тягости выяснения глобальных отношений между народами и локальных проблем внутри семьи.

В претензии автору можно поставить, пожалуй, лишь излишнюю «женственность» стиля. Не каждый современный читатель способен оценить солдата, ведущего дневник и постоянно сомневающегося в своих решениях. В остальном, всё хорошо, включая сцены хоррора и межрассовой любви. Линейный сюжет отлично украшен психологическим описанием персонажей и глубокой философией.

PS: Хотелось бы верить, что когда-нибудь все выяснения отношений и навязывания своих ценностей другим останутся в прошлой истории и на страницах фантастических книг, а Земля никогда не превратится в кладбище Геттиса или мудрую рощу спеков!

Отличная книга, оценить которую по достоинству сможет не каждый. Основная тому причина — персонажи. То ли желая идеализировать свой мир, то ли в угоду эпохе написания, автор забыл о существовании «придурков» в любом обществе (в семье не без урода) или же наивно предполагал, что в будущем бочка мёда всегда будет находиться в зоне недосягаемости для ложки дёгтя. Персонажи «Посёлка» отличаются друг от друга лишь многообразием светлых оттенков. Из чуть серых качеств здесь могут встретиться лишь: лень, упрямство или педантичность. Что приведёт современного читателя, привыкшего восхвалять полутона, в недоумение от высокого рейтинга данного произведения. Другой же читатель, умеющий абстрагироваться от современных тенденций фантастики, думаю, способен получить огромное удовольствие от чтения этого не шибко реалистичного, немного мрачного, зато, очень доброго романа.

Продолжая разговор о персонажах, следует отметь, что несмотря на кажущуюся однозначность, все они разные. Кто-то силён, кто-то умён, кто-то любознателен. Ху из ху читатель хватает на лету, поскольку автор сделал для этого всё возможное — мысли, чувства, поступки показаны так ярко, что в объёмности героев усомниться сложно. Да что там чувства, если флора и фауна фантастического мира (создаётся такое впечатление) используются автором не для «сияния» сэттинга, а как дополнительные штрихи к портретам персонажей. Всё на этой планете должно служить колонии, и все её жители (колонии) могут сделать вклад в её благополучие. Кто-то — сплести сеть из лиан, кто-то — вылечить травами, а кто-то — приручить козу...

Получая, в итоге, живых персонажей, читатель с полным на то основанием начинает переживать за них. Не знаю, почему многим не понравилась вторая часть романа. Как по мне, так большинство эмоций именно там.

С динамикой повествования тоже полный норм. Сюжет не провисает ни в одной из глав. Пусть он немного детский, пусть напоминает «робензониаду», зато, автору удалось убедить меня в том, что чтение «гуманитарки» может быть не менее захватывающим, чем чтение «боевой» фантастики. Многие сетуют на линейность сюжета. Но, на мой взгляд, сюжетные лини у Булычева не всегда прямые, иногда больше смахивающие на метаморфозы. Казалось бы, вот герой доходит до финиша, вот он долгожданный момент триумфа, ан нет, говорит автор, нате вам ещё одну небольшую кочку перед заветной чертой (например, когда Казик не смог попасть под купол).

«Посёлок» — одно из немногих произведений, которое можно поругать за «открытый» финал. Казалось бы, всё и так ясно, но герои настолько влюбляют в себя читателя, что он, в свою очередь, чувствует себя обманутым не увидев банкета по поводу бракосочетания, долгожданного свидания с Землёй или возвращения на эту мрачную планету, ставшую для кого-то более родной.

О главном. Автор предложил людям, попавших в беду, два варианта — делить радости и невзгоды на всех и оставаться при этом людьми или идти на поводу у природы, играя в «короля горы» и подчиняясь закону: «выживает сильнейший». Пассажиры «Полюса» выбрали первый вариант и выжили. Выберут ли сегодняшние жители Земли первый вариант и не опустятся ли до уровня средневековья или того ниже? Судя по всему, вряд ли! А жаль...

Так сложилось, что со времён давно прошедшей юности мои интересы в литературе сместились в сторону фэнтези. Но иногда, думаю, меня поймут многие читатели, хочется столкнуться с чем-то не совсем «традиционным» (прошу не путать с сексуальной ориентацией). Пусть даже это будет не фэнтези, а фантастика, мистика или реализм. В таких ситуациях успешно помогает знакомство с такими авторами как К. Соловьёв. До «Канцелярской крысы» я прочитал парочку других романов автора. В общем, они мне понравились, поэтому я приблизительно понимал на что рассчитывать. Но, несмотря на благоприятные прогнозы, коса всё-таки чутка нашла на камень, чем незначительно подпортила удовольствие от прочтения.

Первая причина весьма субъективна, ей стал акцент автора на некий сюрреализм. И паровоз сросшийся с машинистом или, наоборот, машинист вросший в паровоз, стали для меня вершиной нелепости. Читал я у автора о подобных метаморфозах и ранее, но там подобные последствия воздействия радиации воспринимались как более уместные, поскольку звались они «ГеноСКАЗКОЙ», а те «технофэнтези» или «научной фантастикой». Но, повторюсь, это чисто субъективная точка зрения, и кому-то подобные панковские фетиши зайдут на ура.

Вторую причину можно назвать более объективной и заключается она в том, что автор, то ли подражая мэтрам, то ли просто по неопытности (не в коем разе не пытаюсь обидеть) потерял чувство меры в образных сравнениях. Если я правильно понимаю, то образные сравнения используются для придания тексту красок или помогают сделать акцент на чём-то определённом. Так вот, автор превратил «Крысу» в один сплошной акцент, его картина блестит на протяжении всего повествования, поскольку одни образы постоянно сменяются другими, что не может не утомлять читателя по мере продвижения по тексту. Для примера приведу некоторые из них:

- мистер Иггис был чем-то подобным мелкому дефекту на гобелене...;

- мистер Иггис был напрочь лишён каких бы то ни было деталей, как лишена их картина, чьи контуры лишь только обозначены художником;

- саквояж так исхудал, что напоминал оголодавшую лошадь с впавшими боками;

- чудовищная ложь вытекала наружу ядовитой нефтяной лужей, гладко и мягко;

- затем Герти провалился в сон, липкий и податливый, как свежая могила (здесь автор затронул чуть ли не философскую тему, типа, «жарко, как в аду» или «темно, как у африканца в заднице». Никто там не был, но все уверены, что так оно и есть и создаётся впечатление, что о податливости свежей могилы читатель должен знать больше, чем о плохих сновидениях);

- глаза в этот раз отчего-то не казались рыбами за аквариумным стеклом. Скорее, парой равнодушных дверных глазков (автор словно боится оставить глаза персонажа без сравнения с чем-то оригинальным, будто текст потеряет от этого некий шарм).

И это лишь сотая часть «образностей» предложенных автором читателю, за которые, хочешь не хочешь цепляешься все чаще и чаще по мере погружения в текст.

Ещё один приёмчик автора напрягал не слабее вышеупомянутого. Это — пляски от обратного. Т.е. автор сначала перечислял чего не было, затем, что было или первое без второго. В целях экономии времени немного утрирую. Если бы автор попытался описать читателю круг, то перед этим, обязательно сказал бы ему, что это не квадрат, не треугольник, не ромб и углов у него нет никаких, не острых, не тупых, не прямых и т.д. Этот приём, безусловно, характерен для детективного повествования и, определённо, способствует раскрытию мыслей персонажа, но когда он встречается более двух раз, то в совокупности с описанной выше «образностью», переходит, скорее, в разряд «воды», от которой текст пучит, словно любителя горохового супа.

Кто-то не оценил сюжет романа. Для меня же именно сюжет и главный герой, а не сюр или психоделия стали тем фактором, который позволил осилить первую часть романа. И спасибо автору, что сделал эти части завершёнными, благодаря чему читатель может приостановить знакомство с миром Нового Бангора без чувства напрасно потраченного времени. Если в моих словах вы рассмотрели явное неприятие романа, то ошибаетесь. Автор прекрасно создал ряд интриг, а раскрыл в первой части лишь одну, чем подлил масла в огонь читательского интереса. Как автор раскрывает ту единственную интригу — через небеспочвенные, хоть и глуповатые, фантазии и наблюдательность главного героя, с соловьёвским юмором, который не толще перфоленты, выглядит просто замечательно и финальный твист, просто, бомба. Читателю говорят, что ЛПХ Аберкромби схоже с творениями Тарантино. Хрена с два, скажу я вам, вы ещё не читали «Канцелярской крысы», вот где зубодробительный экшн тарантиновского уровня. И лишь факторы, перечисленные мною ранее, не делают моё желание глотнуть всё произведение в один присест всеобъемлющим, но что-то мне подсказывает, что вернутся сюда всё же придётся...

О втором романе «полуцикла» сказано много, но из-за приятных впечатлений от прочтения решил вставить свои пять копеек. Скажу сразу, что отношусь к той части читателей, которой роман «Полмира» зашёл лучше, чем «Полкороля». Ниже попытаюсь объяснить — почему.

Первое (не зависящее от автора). С первых строк становится понятно, что переводил второй роман другой человек. Если в «Полукороле» я постоянно спотыкался о рубленные фразы и увязал в неимоверно длинных предложениях, то в «Полумире» получил довольно простое и приятное повествование. Пусть, порой, встречались — славянский акцент и современные выражения, но в большинстве своём получился более читабельный и легко-усваиваемый текст.

Второе. Безусловно, некая «киношность» присуща обоим романам, но во втором, как мне показалось, её немного меньше, да и приправляется она здесь более высоким градусом драматизма. Если в «Полукороле» обессиленные долгой греблей «галерные рабы» непоколебимо пересекали ледяные пустыни, валили ножами деревья для постройки плота, а почтовые птицы летали не домой как принято считать, а туда, куда им прикажут, что не могло не вызвать некоего непонимания и упрёков в нереалистичности, то подобные «нереалистичные» моменты «Полумира» заставили меня расчувствоваться и переживать за героев. Взять, к примеру, случай, когда Бранд в одиночку удерживал корабль от падения. Насколько можно считать этот момент правдоподобным — не знаю, но то как автор это описывает заставляет читателя переживать и за героя и за корабль, а после, вместе с командой радоваться чудесному спасению. Кстати, тот, кто хоть раз смотрел программу «Стронгмэн», вполне обоснованно засомневается в неправдоподобности такого действа.

Третье. Автор предоставляет читателю самому разобраться в причинах и следствиях происходящего, а в финале лишь подтверждает или опровергает его догадки. Как, например, это было с болезнью короля в нужное для страны время или с «толкиновской» фразой: «меня не убить смертному мужу» (близко к тексту), заметив которую на страницах «Полмира», я от злости хотел долбануться головой о стену из-за разбитых надежд на интригу, но после, дочитав до конца, понял, что ошибочно принял за плагиат шутку. А на шутки обижаться — грех.

Четвёртое (главное). Именно в этом романе автор, чуть ли не в первый раз, дал своим персонажам выбор — разрушать или созидать, поступать как все или по-своему(правильно), рискуя стать в глазах собратьев «белой вороной». Речь идёт, конечно же, о Бранде, жизнь которого полна драматизма с самого начала — от нищего детства, через условное предательство наставника и любовь к Колючке, до отказа от мечты всей жизни. Цена этого драматизма — клеймо «белой вороны» (а может даже и «хлюпика») не только от соплеменников, но и от немалой части читателей, предпочитающих «свету» суровый реализм. Для других же коллег, чьи души не окончательно поглотил современный мрак, он вполне может стать светлым пятном на популярном сейчас полотне «дарка».

Подытоживая, скажу, что перед нами всё тот же автор, порой, забивающий на сэттинг, при этом великолепно прописывающий персонажей и ярлык «young adult» на его произведениях вряд ли способен снизить интерес к ним читателей, переваливших за «young» на несколько десятилетий.

Уверенно соглашусь с большинством рецензентов, оценивших «Мёртвого принца» как достойное продолжение цикла. В связи с этим, рассматривать подробно все достоинства и недостатки романа вряд ли стоит, поскольку, по сути своей, он мало чем отличается от первого. Появляются новые персонажи, ширится бестиарий, а сюжет продолжает захватывать завидной динамикой. Герои где-то растут, где-то снимают маски, где-то продолжают ошибаться. Главный фехтовальщик по-прежнему рапирой отражает удары меча, главного рыцаря провозят в город загримировав под мертвеца, причём окочурившегося от заразной болезни. Зачем, спрашивается, мертвеца везут в город, а не наоборот, и почему стража не задаётся таким же вопросом?

Но есть в произведении здоровенная вишенка на торте, которую, похоже, вкусили многие читатели, за «сладость» которой и я готов простить все недостатки. И это, безусловно, славный композитор Леоф, который, подобно Джельсомино, показал читателю, что музыка может служить не только усладой для панских ушей, но и рушить стены в борьбе за справедливость.